Страница:
Шепель направился домой. На аллее городка его догнал связист отряда старший лейтенант Самойлов:
– Погоди, Миш!
– Что такое?
– Ты в Москву поедешь?
– Завтра. К тестю всей семьей. А сегодня буду в городке. Жена с сыном только из Москвы приехали. А что?
– Да думал, подбросишь до города…
– А твоя машина где?
– На стоянке. Но я хотел к однокурснику своему заехать. Он сейчас в Генштабе служит. У жены его день рождения. С машиной не выпить, а без выпивки что за торжество?
– Это точно… Так возьми служебную тачку; водила тебя и до друга, и обратно в лучшем виде доставит.
– Представляешь, сколько ему, водителю, ждать меня придется?
– Ну и что? У них в подразделении обеспечения служба такая.
– Нет, не пойдет… Ладно, найду машину.
– Ты вот что, Сережа, Дрозда найди, он собирался в город ехать.
– Да? Найду. Ну, ладно, бывай!
Вскоре подчиненные Тимохина в большинстве своем уехали в Москву. В городке остались лишь сам Александр, подполковник Соловьев да майор Макаров, а также Крымов, предложивший Тимохину организовать пикник у озера.
Утром в понедельник Шепель отправился за «Порше», подаренным тестем. Сегодня майор собирался поехать с семьей в загородный дом отца Валентины. И был немало удивлен, увидев задумчиво сидевшего на скамье аллеи старшего лейтенанта Самойлова.
– Привет, Серега! – подошел к нему Шепель.
– Привет.
– Ты чего такой смурной? Вечеринка вчера не удалась?
– Вечеринка удалась, другое из головы не выходит…
Шепель внимательно посмотрел на товарища, присел рядом:
– А ну выкладывай, что произошло.
– Тебе это надо?
– А тебе?
– Не знаю…
– Ну, давай, не тяни кота за хвост. Вижу же, что у тебя неприятности.
– Не у меня, Миша.
– Так, Серега! Недомолвки в сторону, говори конкретно, что произошло.
– Да вроде ничего особенного, а вот тут, – старший лейтенант приложил руку к груди, – тошно.
– Скандал у однокурсника?
– Нет, там все прошло прекрасно.
– Так где тебя задело, черт возьми?
– Ну, слушай, если интересно… Приехал я к Толику. Цветы его жене, подарок, все чин по чину. Ну, сели за стол. Гостей было много, в основном подруги Марины, жены Толика. За стол усадили, вина налили…
– Ты ж вино не пьешь.
– Не пью, а что было делать? Встать и сказать: «В гробу я видал вашу бормоту, водки налейте»? Пришлось вино пить. Но это сначала, потом и до водки дело дошло… В общем, веселились. А одна из подруг Марины, заметил, все на меня смотрела.
– Ну, а ты, естественно, время даром не терял…
– Да нет, ничего такого! Хотя она была не против. В самый разгар веселья подошла ко мне и спросила, не мог бы я проводить ее домой. Голова у нее разболелась, а район типа неспокойный, к тому же уже темнело…
– И ты пошел…
– А куда деваться? Пошел. Лена, так ее звали, действительно живет у черта на куличках – от ВДНХ где-то час езды на автобусе, и пешком еще. Район в натуре глухой, я и не думал, что в Москве такие еще остались. Ну, дошли до ее дома, обычной блочной пятиэтажки. Лена предложила зайти к ней на кофе. Я отказался.
– Чего так? – удивился Шепель. – Ты мужик холостой, баба сама на шею вешалась – и отказался?
– Не в моем она вкусе.
– Фигурой не вышла?
– И фигурой тоже… Короче, я извинился – и обратно.
– Ну и дурак.
– Возможно… Лучше бы остался.
– Что дальше было?
Прикурив сигарету, Самойлов продолжил:
– Вернулся я на ВДНХ. Решил немного догнаться водочкой в кабаке и вызвать служебную машину. Шел по переходу – время еще и восьми не было, – народу много, а вдоль стен между ларьков – попрошайки.
– Обычное дело, – вставил Шепель.
– Да… В киоске купил пачку сигарет, пошел было дальше, а от стены голосок детский: «Дядь, дай полтинник на хлеб!» Повернулся – пацаненок в старом красном спортивном костюме рядом стоит и руку протягивает: «Дай, пожалуйста». А в глазах, Миша, столько боли и печали, что аж не по себе стало. Даю ему пятихатку. А тут бабка откуда ни возьмись, выхватывает у пацана купюру и глядит на меня пьяными, наглыми глазами: «Спасибо тебе, касатик. Может, и мне деньжат подбросишь?» Я ей – верни деньги мальчику! Она – ему бабки ни к чему, он свое уже заработал. Ну, я и начал заводиться…
– Само собой, – кивнул понимающе Шепель.
– Говорю ей с угрозой: «Отдай, калоша старая, или ментам сдам!» Она, стерва, рассмеялась: «Ментам? Сдавай!» Тут пацан вмешался: «Не надо ругаться, дяденька, спасибо вам и ступайте от греха подальше». А сам глазами направо показывает. Понял я, хочет он мне что-то сказать и место указывает. Плюнул на старуху, пошел по переходу. А справа туалет. Ну, думаю, не иначе как сюда звал меня пацаненок. Захожу. А тут и он. И говорит так быстро-быстро: «Дяденька, ради бога, прошу, помогите, иначе хана нам!» Кому, спрашиваю, нам? Он: «Мне, сестре и мамке. Мы тут год уже на бандюков пашем. Мамку редко видим, а сестренку, Тоньку, тетка Зина – это та, что с вами ругалась, – мужикам продает, больше нерусским гастарбайтерам, подешевле. А Тоньке-то всего двенадцать лет недавно исполнилось. Помогите!» Так, пойдем, говорю, к этой тетке Зине, сдадим ее в полицию, заберем сестру, мать, и вывезу я вас всех из Москвы. «Нет, – говорит, – сейчас не получится. Где мамка, не знаю, а уедем с сестрой, бандюки на ней отыграются. Сначала надо мамку найти». И дает мне фотографию. Вот она.
Самойлов достал из внутреннего кармана фото, на котором была изображена красивая, смеющаяся, счастливая молодая женщина.
– Красивая мамка у попрошайки, – оценил Шепель. – Как его, кстати, зовут?
– Петькой.
– А лет ему сколько?
– Лет десять.
– Ну, дал он тебе фото, а дальше?
– Сказал, что если я решу помочь им, то могу найти его либо здесь, в этом переходе, либо у Курского вокзала. Но так, чтобы тетка Зинка, эта плешивая стерва, ничего не заподозрила. А потом убежал. Я выждал минуты две – и на выход. Вызвал служебную машину и вернулся в городок. Не поверишь, ночь не спал, до трех пил, но и водка не свалила. Пацан тот перед глазами так и стоит, а с фотографии мать его смотрит. Ты прав, она очень красива – по крайней мере, на снимке. А самое чудное, Миша, – именно такой я всегда представлял свою жену. Вернее, женщину, с которой мог бы связать свою жизнь. Она мне даже снилась как-то… Клянусь, Миша, снилась!
– Тебе бы сейчас проспаться, Серега, – посоветовал Шепель.
– Проспаться? Спасибо за совет… И чего я перед тобой распинался? У тебя же все в полном ажуре. Иди ты, Миша… куда шел, и не оглядывайся.
– Ты, Сережа, за базаром-то следи!
– А то что?
– В морду дам.
– Давай, если сможешь!
– Ладно, проехали… А выспаться тебе надо по-любому. Как я понял, ты это дело так не оставишь, а его надо раскручивать на свежую голову. Так просто семью пацана не вытащить. Их банда держит, а ее крышуют солидные чинуши и менты… Тут, Сережа, перед тем как действовать, тщательную подготовку провести надо и – прав пацан – в первую очередь найти мать. Сначала ее вытащить из дерьма, а потом уж и сына с дочерью.
– Я подготовлюсь.
– Что ты все якаешь? Я, я… Тут вместе думать надо.
Самойлов удивленно взглянул на Шепеля:
– Не хочешь ли ты сказать, что…
– Да, это я и хотел сказать, – оборвал старшего лейтенанта Михаил. – Вместе займемся. Но так как дело мы затеваем серьезное, надо с Тимохиным посоветоваться.
– А если он запретит?
– Саныча я на себя возьму. Завтра с утра, как вернусь. А ты, Серега, до утра проспись, да тачку подготовь, на моей мы везде в центре внимания будем. Понял? И прошу, ничего до завтра не предпринимай. Послушай совета старого вояки.
– Ладно…
– Обещай!
– Слово.
– Вот теперь порядок. Ступай домой. И не капли в рот! Только отдых. Не сможешь заснуть сам, примени препарат из боевой аптечки. Ты должен быть в полной боевой готовности. Завтра я приеду часов в десять – и сразу к Тимохину. Возможно, он вызовет и тебя. Посему на 10.00 полная готовность. До встречи!
Выспавшись вечером, ночью Самойлов уснуть не мог долго. Дважды доставал из холодильника бутылку водки и дважды ставил ее обратно. Шепель прав: если и заниматься семьей пацана-побирушки, то на трезвую голову, иначе можно такую кашу заварить – не расхлебаешь. Куря сигарету за сигаретой, он долго смотрел на фотографию женщины. Думал, сколько ей может быть лет. Если сыну где-то десять, а дочери двенадцать, могло быть тридцать. При условии, что родила девочку в восемнадцать. Как случилось, что она и ее дети попали в рабство? И где муж, отец детей? Наверняка семья из какой-нибудь деревни. В Москву подалась на заработки не от хорошей жизни – и попала к бандитам. В общем-то, обычная для нынешнего времени ситуация. Бывают и похуже. Сколько по Москве бездомных детей бродит? Сколько их подбирают сутенеры, наркоторговцы? Много. Очень много. Чем же задела старшего лейтенанта именно эта женщина на фото и ее дети?
От сигарет уже тошнило. Самойлов задремал на рассвете, устроившись на диване под пледом.
Шепель позвонил в 10.20:
– Привет, Серега! Ты в порядке?
– Привет! Если не считать последствий бессонной ночи, то в порядке.
– Ну, тогда давай в штаб. Мы с Тимохиным ждем тебя.
– Как он воспринял ситуацию?
– Нормально воспринял. Не теряй времени!
Связист «Марса» вошел в штабной отсек боевой группировки ГУБТ через десять минут.
– Здравия желаю, товарищ полковник! Все отдыхают, а я, получается, отрываю вас…
– Ты проходи, присаживайся. И давай рассказывай свою историю.
– Так Миша должен был…
– Что должен был сделать Миша, он сделал; теперь очередь за тобой.
Старший лейтенант Самойлов описал то, с чем столкнулся в воскресенье.
– Вот такие дела, Александр Александрович.
– Фото женщины с собой?
– Да, вот, пожалуйста.
Самойлов передал Тимохину фотографию.
– Красивая дама, и на снимке вполне счастливая, – проговорил Александр.
– Да, когда-то, видимо, была счастлива…
– И вы с Шепелем решили найти эту женщину и помочь ее семье?
– Решил я, а Миша изъявил желание помочь.
– Всем, Сережа, не поможешь.
– Всем не поможешь, но этой семье можно.
– Почему именно этой?
– Не знаю. Мальчишка уж очень просил… Вы бы его глаза видели. В них столько боли и печали, будто он уже жизнь трудную прожил. А ему всего десять лет. И сестру используют проституткой, а ей двенадцать…
– Я это уже слышал. Как и где мать этих несчастных детей искать думаете?
– Надо еще раз с пацаном встретиться, – сказал Шепель. – Причем мне, так как Самойлов засветился перед старой сучкой, что контролирует рабов. Попытаться поговорить, узнать, где их держат. Куда-то после работы их должны отвозить на отдых… Понятно, что не в «Президент-отель», но в здание, пригодное для жилья в зимнее время.
– Так ты тоже засветишься. За рабами смотрят строго.
– Можно проследить, куда и на чем их повезут, – предложил Самойлов.
– А если за город, куда-нибудь в деревню? Тогда и тачку вашу бандиты срисуют. Эти твари, что детей губят, не остановятся ни перед чем – и устроят вам встречу по всем правилам военного искусства. У них наверняка боевое оружие есть, а вам здесь разрешено только ношение пистолетов. С «пээмами» против «АК» ни хрена не сделаешь… Нет, ребята, если уж решили работать серьезно, то и действовать надо хитро. Девочку, говоришь, Сережа, старая баба гастарбайтерам в постель подкладывает?
– Так пацан сказал.
– А как думаете, не подложит ли она девочку под Шепеля?
Михаил глянул на Тимохина:
– Предлагаешь таким путем пойти? Якобы снять малолетку?
– Почему нет?
– Не получится, – произнес Самойлов. – Какой из Михаила гастарбайтер? Да и продает эта тетка Зина девчонку наверняка только тем, кого знает.
– Скорее всего, ты прав, – сказал Тимохин. – Тогда вам надо найти тех, кого она знает.
– Где ж их найти?
– Снимают проституток наши приезжие «гости» не у отелей и не в соседних районах, а там, где сами обитают.
Шепель взглянул на Самойлова:
– Слушай, Серега, так рядом с ВДНХ дом строится. И рабочие там в основном узбеки или таджики. Живут прямо за забором в бытовках.
– Откуда знаешь?
– Так я там одного урода чуть не сбил на машине. Вылетел придурок на дорогу, чуть не под колеса. Хорошо, успел затормозить, и скорость держал невысокой, а то насадил бы этого додика на капот, как сельдь на вилку… Хотел ему в пятак дать, чтобы не летал по дорогам, так он через забор этой самой стройки и сиганул.
– Понятно… Значит, надо оттуда приманку брать. Но опять-таки рискованно. Гастарбайтеры друг от друга тайн не держат. Начнем обрабатывать одного, корешки гуртом подвалят, и рухнет план.
– А ну-ка, Серега, погоди, – поднялся Шепель. – Сейчас мы попробуем уладить этот вопрос… Я позвоню, Саныч?
– Тестю?
– Ему.
– Звони!
Шепель набрал номер нефтяного магната Туркина:
– Алло! Борис Анатольевич? Это Михаил… Да, нет, все нормально, тут проблема другого плана образовалась… Долго рассказывать. В общем, мне нужен гастарбайтер со стройки, что у ВДНХ… Борис Анатольевич, давайте вопросы оставим на потом. Ваши ребята могут организовать мне одного из них, но такого, чтобы язык за зубами держал, своим соплеменникам ничего не болтал?.. Я же сказал, вопросы потом. Нужен мне таджик, этого недостаточно? Вот и Тимохин просит о содействии… Вот как? Значит, для Тимохина все, что угодно? Ну, спасибо и на этом… Когда? Через полчаса? Заметано… Нет, Вале лучше ничего не знать… Да никуда я не вляпался. По службе нам этот гастарбайтер нужен, по делу… Жду. – Шепель положил трубку. – Сейчас тесть по своим связям пробьет эту стройку, выйдет на хозяина, и тот обеспечит нам нужного гастарбайтера.
– Что бы ты без тестя делал, Миша? – усмехнулся Тимохин.
– И без него обошелся бы, но с ним проще. И потом, я у него единственный зять.
– Единственный и неповторимый…
– И неповторимый. Но ты, Саныч, для него большой авторитет…
Разговор офицеров прервала трель телефонного звонка. Шепель поднял трубку:
– Да?.. Я, кто же еще? Нет Тимохина, занят он. Что?.. Передам. Что там по гастарбайтеру?.. Говорите, запомню… Так… так… Юлдаш… у стоянки такси с 12 часов? Понял. А он предупрежден?.. Понял. Да передам, передам. Спасибо, Борис Анатольевич, век не забуду вашей доброты… ладно, все, отбой! – Бросив трубку на рычаги телефонного аппарата, Шепель сказал: – Ну вот и порядок. Гастарбайтер по имени Юлдаш с 12.00 будет ждать нас у ВДНХ, там, где стоянка такси. Сделает все, что нам надо. О молчании предупрежден.
– Как мы его узнаем? У ВДНХ этих узбеков и таджиков как собак нерезаных, – поинтересовался Самойлов.
– Узнаем! Он будет в черной куртке, с сумкой «Адидас», в начале стоянки. А главное, у него перебинтована правая рука… Ты тачку подготовил?
– Она готова.
Шепель повернулся к Тимохину:
– Так мы поехали, Саныч?
– Езжайте. Документы и оружие возьмите на всякий случай. Если что, звонок мне. И учтите: проблему надо снять как можно быстрей. Кто знает, что будет с отрядом дальше? Могут в любое время поднять.
– Это понятно…
– Удачи!
– Спасибо вам, товарищ полковник, – проговорил Самойлов.
– Не за что. Поаккуратней там!
Вскоре Шепель и Самойлов выехали на «Форде» связиста с территории военного городка. К ВДНХ подъехали в 12.20. С трудом припарковались. Прошли к стоянке такси. Верзилу-узбека в черной куртке, с сумкой «Адидас» и перебинтованной рукой увидели издали.
– Да его только по росту узнать можно было, – проговорил Шепель.
Офицеры подошли к узбеку.
– Юлдаш? – спросил Михаил.
– Да. А вы люди Ворона?
Михаил сориентировался мгновенно:
– Ворона, кого ж еще?
– Мне хозяин сказал, чтобы я делал все, что вам нужно.
– А то, чтобы язык за зубами держал, тебя тоже хозяин предупредил?
– Конечно! Сказал, болтать будешь, язык отрежу.
– А он отрежет, он такой.
– Что я должен делать?
– Давай-ка отойдем к палаткам, а то торчим здесь у всех на виду, как три тополя на Плющихе.
– Где? – переспросил, не поняв, узбек.
– Неважно. Идем!
Офицеры и гастарбайтер прошли к палаткам.
– Ты знаешь тетку Зину, что пасет побирушек и подгоняет вашей братве девчонок-малолеток? – спросил Юлдаша Самойлов. – Они в переходе обычно тусуются.
– Видел, но дел с ней не имел, только пару раз анашу брал. Плохая анаша. Потому и не стал больше у нее покупать.
– А девочек снимал?
– Я – нет, у меня молдаванка с рынка есть. Толстая баба, люблю таких.
– А кто снимал?
– Рашид. Он сейчас домой уехал, мать заболела. Мы с ним из Бухары, хороший город.
– Плевать я хотел на твою Бухару. Рашид при тебе снимал малолеток?
– Один раз со мной, когда я анашу первый раз у Зинки покупал.
– Как звали девчонку?
– Ай! Этого не знаю. Совсем молоденькая, с косичками…
– Куда отводил?
– В бытовку свою. Рашид – бригадир, один жил. Сейчас бригадир я, ко мне молдаванка приходит, толстая такая…
Шепель сблизился с узбеком:
– Слушай, ты, урюк перезрелый, нам без разницы, кого ты трахаешь – толстых, худых… Мы тебя о малолетках спрашиваем. Кто еще снимает девочек?
– Так и Нури, и Садил, но им малолетки не понравились, взрослые бабы лучше. Только Рашид постоянно молоденьких приводил.
– И когда он должен вернуться, твой Рашид?
– Ай, кто знает… Я не знаю. А что, он вам нужен?
– Потом, – ответил Шепель, – потом будет нужен.
– Зачем, скажешь?
– Скажу. Чтобы хлебало ему набить. Понял?
– Да…
– И тебе набью, если не сделаешь то, что нужно, а после меня с тобой еще и Ворон разберется.
– Э-э, не надо Ворона… Зачем? Говорите, что делать.
– Короче, так, Юлдаш, – сказал Самойлов, – пойдешь сейчас в переход, найдешь бабку Зину, или Зинку, и скажешь, что хочешь снять малолетку. Но не любую, а ту, что зовут Тоня; ее брат там же милостыню просит. Если Зинка спросит, почему Тоню, скажешь, мол, давно на нее глаз положил. Короче, представитель солнечного Узбекистана, ты должен привести сюда девочку по имени Тоня, у которой брат Петька. Не приведешь – пеняй на себя. Крутись, как хочешь, но чтобы девчонка максимум через полчаса была здесь. Понял?
– А если ее кто другой снял?
– Предупредишь нас и будешь ждать. Нам нужна эта девчонка.
– Но Зина за нее деньги запросит, а у меня лишних нет.
– Сколько она просит?
– Ай, помню, Рашид ей три тысячи рублей давал, но это до утра. А снимал вечером, часов в шесть.
Самойлов достал деньги:
– Держи три штуки; скажешь этой стерве Зинке, что тоже до утра забираешь. Но не в сарай к себе поведешь, а домой к земляку.
– Ай, это ей без разницы.
– Пошел! Мы ждем. И смотри, на полицейский наряд с девчонкой не налети.
– Какой наряд? Полиция крышует эту Зинку, да и всех, кто бабки в переходе делает.
– Ну, гляди…
Узбек ушел. Самойлов повернулся к Шепелю:
– Слыхал, менты крышуют сутенеров…
– Как будто ты не знал этого!.. Кто ж от бабок левых отказывается, Сережа? Только такие идиоты, как мы с тобой, да парни наши…
– Мне было бы западло у этих уродов деньги брать.
– Так ты ж не мент продажный.
– Ну, не все же менты продаются…
– Не все, конечно. Есть порядочные ребята, но и козлов хватает… Ладно, пойду сигарет куплю.
– А куда повезем девчонку?
– Куда?.. Решим. Сначала надо ее заполучить…
…Узбек вернулся с девчонкой через двадцать минут. Подвел к офицерам:
– Вот она, Тоня.
Девчушка со страхом смотрела на мужчин.
– Тоня, – наклонился к ней Самойлов, – ничего не бойся, мы не те, за кого ты нас принимаешь. Скажи, пожалуйста, у тебя есть брат Петя?
– Да, – тихо проговорила девочка, – он в переходе попрошайничает.
– Парнишка в красном спортивном костюме?
– Да, а откуда вы его знаете?
– Потом скажу. – Самойлов повернулся к Шепелю: – Ну, и куда поедем?
– К тестю.
– Надо бы пацана предупредить, что сестру я, а не узбек забрал. А то наделает глупостей.
– Считаешь, надо?
Голос подала девочка:
– Если вы не будете меня насиловать, то Петю лучше предупредить. Он, когда меня забирают, сильно нервничает. Один раз на тетку Зину набросился, его за это избили и в подвал посадили.
– Мне идти нельзя, – проговорил Самойлов, – Юлдашу тоже.
– Я пойду, – сказал Шепель.
– А найдешь парня?
– Ну, уж если он в красном костюме, то найду. – Шепель повернулся к узбеку: – Когда ты должен вернуть девочку?
– Завтра в девять часов.
– Значит, так, до утра сваливаешь отсюда. На стройке не показывайся. Где переночевать, найдешь, это твои проблемы. В 8.30 быть тут. Понял?
– Понял, – вздохнул Юлдаш. – Придется к землякам на другой конец Москвы ехать…
– Нет! Тебя никто не должен видеть.
– А где же ночевать?
– В подвале. Домов здесь много, найдешь место. И смотри, если что, не видать тебе солнечной Бухары. Все, вали!.. – Михаил взглянул на Самойлова: – Веди девчонку в машину. Я пройду в переход, предупрежу ее брата и подойду.
– Лады!
Шепель, подняв ворот куртки, пошел к переходу.
Глава вторая
– Погоди, Миш!
– Что такое?
– Ты в Москву поедешь?
– Завтра. К тестю всей семьей. А сегодня буду в городке. Жена с сыном только из Москвы приехали. А что?
– Да думал, подбросишь до города…
– А твоя машина где?
– На стоянке. Но я хотел к однокурснику своему заехать. Он сейчас в Генштабе служит. У жены его день рождения. С машиной не выпить, а без выпивки что за торжество?
– Это точно… Так возьми служебную тачку; водила тебя и до друга, и обратно в лучшем виде доставит.
– Представляешь, сколько ему, водителю, ждать меня придется?
– Ну и что? У них в подразделении обеспечения служба такая.
– Нет, не пойдет… Ладно, найду машину.
– Ты вот что, Сережа, Дрозда найди, он собирался в город ехать.
– Да? Найду. Ну, ладно, бывай!
Вскоре подчиненные Тимохина в большинстве своем уехали в Москву. В городке остались лишь сам Александр, подполковник Соловьев да майор Макаров, а также Крымов, предложивший Тимохину организовать пикник у озера.
Утром в понедельник Шепель отправился за «Порше», подаренным тестем. Сегодня майор собирался поехать с семьей в загородный дом отца Валентины. И был немало удивлен, увидев задумчиво сидевшего на скамье аллеи старшего лейтенанта Самойлова.
– Привет, Серега! – подошел к нему Шепель.
– Привет.
– Ты чего такой смурной? Вечеринка вчера не удалась?
– Вечеринка удалась, другое из головы не выходит…
Шепель внимательно посмотрел на товарища, присел рядом:
– А ну выкладывай, что произошло.
– Тебе это надо?
– А тебе?
– Не знаю…
– Ну, давай, не тяни кота за хвост. Вижу же, что у тебя неприятности.
– Не у меня, Миша.
– Так, Серега! Недомолвки в сторону, говори конкретно, что произошло.
– Да вроде ничего особенного, а вот тут, – старший лейтенант приложил руку к груди, – тошно.
– Скандал у однокурсника?
– Нет, там все прошло прекрасно.
– Так где тебя задело, черт возьми?
– Ну, слушай, если интересно… Приехал я к Толику. Цветы его жене, подарок, все чин по чину. Ну, сели за стол. Гостей было много, в основном подруги Марины, жены Толика. За стол усадили, вина налили…
– Ты ж вино не пьешь.
– Не пью, а что было делать? Встать и сказать: «В гробу я видал вашу бормоту, водки налейте»? Пришлось вино пить. Но это сначала, потом и до водки дело дошло… В общем, веселились. А одна из подруг Марины, заметил, все на меня смотрела.
– Ну, а ты, естественно, время даром не терял…
– Да нет, ничего такого! Хотя она была не против. В самый разгар веселья подошла ко мне и спросила, не мог бы я проводить ее домой. Голова у нее разболелась, а район типа неспокойный, к тому же уже темнело…
– И ты пошел…
– А куда деваться? Пошел. Лена, так ее звали, действительно живет у черта на куличках – от ВДНХ где-то час езды на автобусе, и пешком еще. Район в натуре глухой, я и не думал, что в Москве такие еще остались. Ну, дошли до ее дома, обычной блочной пятиэтажки. Лена предложила зайти к ней на кофе. Я отказался.
– Чего так? – удивился Шепель. – Ты мужик холостой, баба сама на шею вешалась – и отказался?
– Не в моем она вкусе.
– Фигурой не вышла?
– И фигурой тоже… Короче, я извинился – и обратно.
– Ну и дурак.
– Возможно… Лучше бы остался.
– Что дальше было?
Прикурив сигарету, Самойлов продолжил:
– Вернулся я на ВДНХ. Решил немного догнаться водочкой в кабаке и вызвать служебную машину. Шел по переходу – время еще и восьми не было, – народу много, а вдоль стен между ларьков – попрошайки.
– Обычное дело, – вставил Шепель.
– Да… В киоске купил пачку сигарет, пошел было дальше, а от стены голосок детский: «Дядь, дай полтинник на хлеб!» Повернулся – пацаненок в старом красном спортивном костюме рядом стоит и руку протягивает: «Дай, пожалуйста». А в глазах, Миша, столько боли и печали, что аж не по себе стало. Даю ему пятихатку. А тут бабка откуда ни возьмись, выхватывает у пацана купюру и глядит на меня пьяными, наглыми глазами: «Спасибо тебе, касатик. Может, и мне деньжат подбросишь?» Я ей – верни деньги мальчику! Она – ему бабки ни к чему, он свое уже заработал. Ну, я и начал заводиться…
– Само собой, – кивнул понимающе Шепель.
– Говорю ей с угрозой: «Отдай, калоша старая, или ментам сдам!» Она, стерва, рассмеялась: «Ментам? Сдавай!» Тут пацан вмешался: «Не надо ругаться, дяденька, спасибо вам и ступайте от греха подальше». А сам глазами направо показывает. Понял я, хочет он мне что-то сказать и место указывает. Плюнул на старуху, пошел по переходу. А справа туалет. Ну, думаю, не иначе как сюда звал меня пацаненок. Захожу. А тут и он. И говорит так быстро-быстро: «Дяденька, ради бога, прошу, помогите, иначе хана нам!» Кому, спрашиваю, нам? Он: «Мне, сестре и мамке. Мы тут год уже на бандюков пашем. Мамку редко видим, а сестренку, Тоньку, тетка Зина – это та, что с вами ругалась, – мужикам продает, больше нерусским гастарбайтерам, подешевле. А Тоньке-то всего двенадцать лет недавно исполнилось. Помогите!» Так, пойдем, говорю, к этой тетке Зине, сдадим ее в полицию, заберем сестру, мать, и вывезу я вас всех из Москвы. «Нет, – говорит, – сейчас не получится. Где мамка, не знаю, а уедем с сестрой, бандюки на ней отыграются. Сначала надо мамку найти». И дает мне фотографию. Вот она.
Самойлов достал из внутреннего кармана фото, на котором была изображена красивая, смеющаяся, счастливая молодая женщина.
– Красивая мамка у попрошайки, – оценил Шепель. – Как его, кстати, зовут?
– Петькой.
– А лет ему сколько?
– Лет десять.
– Ну, дал он тебе фото, а дальше?
– Сказал, что если я решу помочь им, то могу найти его либо здесь, в этом переходе, либо у Курского вокзала. Но так, чтобы тетка Зинка, эта плешивая стерва, ничего не заподозрила. А потом убежал. Я выждал минуты две – и на выход. Вызвал служебную машину и вернулся в городок. Не поверишь, ночь не спал, до трех пил, но и водка не свалила. Пацан тот перед глазами так и стоит, а с фотографии мать его смотрит. Ты прав, она очень красива – по крайней мере, на снимке. А самое чудное, Миша, – именно такой я всегда представлял свою жену. Вернее, женщину, с которой мог бы связать свою жизнь. Она мне даже снилась как-то… Клянусь, Миша, снилась!
– Тебе бы сейчас проспаться, Серега, – посоветовал Шепель.
– Проспаться? Спасибо за совет… И чего я перед тобой распинался? У тебя же все в полном ажуре. Иди ты, Миша… куда шел, и не оглядывайся.
– Ты, Сережа, за базаром-то следи!
– А то что?
– В морду дам.
– Давай, если сможешь!
– Ладно, проехали… А выспаться тебе надо по-любому. Как я понял, ты это дело так не оставишь, а его надо раскручивать на свежую голову. Так просто семью пацана не вытащить. Их банда держит, а ее крышуют солидные чинуши и менты… Тут, Сережа, перед тем как действовать, тщательную подготовку провести надо и – прав пацан – в первую очередь найти мать. Сначала ее вытащить из дерьма, а потом уж и сына с дочерью.
– Я подготовлюсь.
– Что ты все якаешь? Я, я… Тут вместе думать надо.
Самойлов удивленно взглянул на Шепеля:
– Не хочешь ли ты сказать, что…
– Да, это я и хотел сказать, – оборвал старшего лейтенанта Михаил. – Вместе займемся. Но так как дело мы затеваем серьезное, надо с Тимохиным посоветоваться.
– А если он запретит?
– Саныча я на себя возьму. Завтра с утра, как вернусь. А ты, Серега, до утра проспись, да тачку подготовь, на моей мы везде в центре внимания будем. Понял? И прошу, ничего до завтра не предпринимай. Послушай совета старого вояки.
– Ладно…
– Обещай!
– Слово.
– Вот теперь порядок. Ступай домой. И не капли в рот! Только отдых. Не сможешь заснуть сам, примени препарат из боевой аптечки. Ты должен быть в полной боевой готовности. Завтра я приеду часов в десять – и сразу к Тимохину. Возможно, он вызовет и тебя. Посему на 10.00 полная готовность. До встречи!
Выспавшись вечером, ночью Самойлов уснуть не мог долго. Дважды доставал из холодильника бутылку водки и дважды ставил ее обратно. Шепель прав: если и заниматься семьей пацана-побирушки, то на трезвую голову, иначе можно такую кашу заварить – не расхлебаешь. Куря сигарету за сигаретой, он долго смотрел на фотографию женщины. Думал, сколько ей может быть лет. Если сыну где-то десять, а дочери двенадцать, могло быть тридцать. При условии, что родила девочку в восемнадцать. Как случилось, что она и ее дети попали в рабство? И где муж, отец детей? Наверняка семья из какой-нибудь деревни. В Москву подалась на заработки не от хорошей жизни – и попала к бандитам. В общем-то, обычная для нынешнего времени ситуация. Бывают и похуже. Сколько по Москве бездомных детей бродит? Сколько их подбирают сутенеры, наркоторговцы? Много. Очень много. Чем же задела старшего лейтенанта именно эта женщина на фото и ее дети?
От сигарет уже тошнило. Самойлов задремал на рассвете, устроившись на диване под пледом.
Шепель позвонил в 10.20:
– Привет, Серега! Ты в порядке?
– Привет! Если не считать последствий бессонной ночи, то в порядке.
– Ну, тогда давай в штаб. Мы с Тимохиным ждем тебя.
– Как он воспринял ситуацию?
– Нормально воспринял. Не теряй времени!
Связист «Марса» вошел в штабной отсек боевой группировки ГУБТ через десять минут.
– Здравия желаю, товарищ полковник! Все отдыхают, а я, получается, отрываю вас…
– Ты проходи, присаживайся. И давай рассказывай свою историю.
– Так Миша должен был…
– Что должен был сделать Миша, он сделал; теперь очередь за тобой.
Старший лейтенант Самойлов описал то, с чем столкнулся в воскресенье.
– Вот такие дела, Александр Александрович.
– Фото женщины с собой?
– Да, вот, пожалуйста.
Самойлов передал Тимохину фотографию.
– Красивая дама, и на снимке вполне счастливая, – проговорил Александр.
– Да, когда-то, видимо, была счастлива…
– И вы с Шепелем решили найти эту женщину и помочь ее семье?
– Решил я, а Миша изъявил желание помочь.
– Всем, Сережа, не поможешь.
– Всем не поможешь, но этой семье можно.
– Почему именно этой?
– Не знаю. Мальчишка уж очень просил… Вы бы его глаза видели. В них столько боли и печали, будто он уже жизнь трудную прожил. А ему всего десять лет. И сестру используют проституткой, а ей двенадцать…
– Я это уже слышал. Как и где мать этих несчастных детей искать думаете?
– Надо еще раз с пацаном встретиться, – сказал Шепель. – Причем мне, так как Самойлов засветился перед старой сучкой, что контролирует рабов. Попытаться поговорить, узнать, где их держат. Куда-то после работы их должны отвозить на отдых… Понятно, что не в «Президент-отель», но в здание, пригодное для жилья в зимнее время.
– Так ты тоже засветишься. За рабами смотрят строго.
– Можно проследить, куда и на чем их повезут, – предложил Самойлов.
– А если за город, куда-нибудь в деревню? Тогда и тачку вашу бандиты срисуют. Эти твари, что детей губят, не остановятся ни перед чем – и устроят вам встречу по всем правилам военного искусства. У них наверняка боевое оружие есть, а вам здесь разрешено только ношение пистолетов. С «пээмами» против «АК» ни хрена не сделаешь… Нет, ребята, если уж решили работать серьезно, то и действовать надо хитро. Девочку, говоришь, Сережа, старая баба гастарбайтерам в постель подкладывает?
– Так пацан сказал.
– А как думаете, не подложит ли она девочку под Шепеля?
Михаил глянул на Тимохина:
– Предлагаешь таким путем пойти? Якобы снять малолетку?
– Почему нет?
– Не получится, – произнес Самойлов. – Какой из Михаила гастарбайтер? Да и продает эта тетка Зина девчонку наверняка только тем, кого знает.
– Скорее всего, ты прав, – сказал Тимохин. – Тогда вам надо найти тех, кого она знает.
– Где ж их найти?
– Снимают проституток наши приезжие «гости» не у отелей и не в соседних районах, а там, где сами обитают.
Шепель взглянул на Самойлова:
– Слушай, Серега, так рядом с ВДНХ дом строится. И рабочие там в основном узбеки или таджики. Живут прямо за забором в бытовках.
– Откуда знаешь?
– Так я там одного урода чуть не сбил на машине. Вылетел придурок на дорогу, чуть не под колеса. Хорошо, успел затормозить, и скорость держал невысокой, а то насадил бы этого додика на капот, как сельдь на вилку… Хотел ему в пятак дать, чтобы не летал по дорогам, так он через забор этой самой стройки и сиганул.
– Понятно… Значит, надо оттуда приманку брать. Но опять-таки рискованно. Гастарбайтеры друг от друга тайн не держат. Начнем обрабатывать одного, корешки гуртом подвалят, и рухнет план.
– А ну-ка, Серега, погоди, – поднялся Шепель. – Сейчас мы попробуем уладить этот вопрос… Я позвоню, Саныч?
– Тестю?
– Ему.
– Звони!
Шепель набрал номер нефтяного магната Туркина:
– Алло! Борис Анатольевич? Это Михаил… Да, нет, все нормально, тут проблема другого плана образовалась… Долго рассказывать. В общем, мне нужен гастарбайтер со стройки, что у ВДНХ… Борис Анатольевич, давайте вопросы оставим на потом. Ваши ребята могут организовать мне одного из них, но такого, чтобы язык за зубами держал, своим соплеменникам ничего не болтал?.. Я же сказал, вопросы потом. Нужен мне таджик, этого недостаточно? Вот и Тимохин просит о содействии… Вот как? Значит, для Тимохина все, что угодно? Ну, спасибо и на этом… Когда? Через полчаса? Заметано… Нет, Вале лучше ничего не знать… Да никуда я не вляпался. По службе нам этот гастарбайтер нужен, по делу… Жду. – Шепель положил трубку. – Сейчас тесть по своим связям пробьет эту стройку, выйдет на хозяина, и тот обеспечит нам нужного гастарбайтера.
– Что бы ты без тестя делал, Миша? – усмехнулся Тимохин.
– И без него обошелся бы, но с ним проще. И потом, я у него единственный зять.
– Единственный и неповторимый…
– И неповторимый. Но ты, Саныч, для него большой авторитет…
Разговор офицеров прервала трель телефонного звонка. Шепель поднял трубку:
– Да?.. Я, кто же еще? Нет Тимохина, занят он. Что?.. Передам. Что там по гастарбайтеру?.. Говорите, запомню… Так… так… Юлдаш… у стоянки такси с 12 часов? Понял. А он предупрежден?.. Понял. Да передам, передам. Спасибо, Борис Анатольевич, век не забуду вашей доброты… ладно, все, отбой! – Бросив трубку на рычаги телефонного аппарата, Шепель сказал: – Ну вот и порядок. Гастарбайтер по имени Юлдаш с 12.00 будет ждать нас у ВДНХ, там, где стоянка такси. Сделает все, что нам надо. О молчании предупрежден.
– Как мы его узнаем? У ВДНХ этих узбеков и таджиков как собак нерезаных, – поинтересовался Самойлов.
– Узнаем! Он будет в черной куртке, с сумкой «Адидас», в начале стоянки. А главное, у него перебинтована правая рука… Ты тачку подготовил?
– Она готова.
Шепель повернулся к Тимохину:
– Так мы поехали, Саныч?
– Езжайте. Документы и оружие возьмите на всякий случай. Если что, звонок мне. И учтите: проблему надо снять как можно быстрей. Кто знает, что будет с отрядом дальше? Могут в любое время поднять.
– Это понятно…
– Удачи!
– Спасибо вам, товарищ полковник, – проговорил Самойлов.
– Не за что. Поаккуратней там!
Вскоре Шепель и Самойлов выехали на «Форде» связиста с территории военного городка. К ВДНХ подъехали в 12.20. С трудом припарковались. Прошли к стоянке такси. Верзилу-узбека в черной куртке, с сумкой «Адидас» и перебинтованной рукой увидели издали.
– Да его только по росту узнать можно было, – проговорил Шепель.
Офицеры подошли к узбеку.
– Юлдаш? – спросил Михаил.
– Да. А вы люди Ворона?
Михаил сориентировался мгновенно:
– Ворона, кого ж еще?
– Мне хозяин сказал, чтобы я делал все, что вам нужно.
– А то, чтобы язык за зубами держал, тебя тоже хозяин предупредил?
– Конечно! Сказал, болтать будешь, язык отрежу.
– А он отрежет, он такой.
– Что я должен делать?
– Давай-ка отойдем к палаткам, а то торчим здесь у всех на виду, как три тополя на Плющихе.
– Где? – переспросил, не поняв, узбек.
– Неважно. Идем!
Офицеры и гастарбайтер прошли к палаткам.
– Ты знаешь тетку Зину, что пасет побирушек и подгоняет вашей братве девчонок-малолеток? – спросил Юлдаша Самойлов. – Они в переходе обычно тусуются.
– Видел, но дел с ней не имел, только пару раз анашу брал. Плохая анаша. Потому и не стал больше у нее покупать.
– А девочек снимал?
– Я – нет, у меня молдаванка с рынка есть. Толстая баба, люблю таких.
– А кто снимал?
– Рашид. Он сейчас домой уехал, мать заболела. Мы с ним из Бухары, хороший город.
– Плевать я хотел на твою Бухару. Рашид при тебе снимал малолеток?
– Один раз со мной, когда я анашу первый раз у Зинки покупал.
– Как звали девчонку?
– Ай! Этого не знаю. Совсем молоденькая, с косичками…
– Куда отводил?
– В бытовку свою. Рашид – бригадир, один жил. Сейчас бригадир я, ко мне молдаванка приходит, толстая такая…
Шепель сблизился с узбеком:
– Слушай, ты, урюк перезрелый, нам без разницы, кого ты трахаешь – толстых, худых… Мы тебя о малолетках спрашиваем. Кто еще снимает девочек?
– Так и Нури, и Садил, но им малолетки не понравились, взрослые бабы лучше. Только Рашид постоянно молоденьких приводил.
– И когда он должен вернуться, твой Рашид?
– Ай, кто знает… Я не знаю. А что, он вам нужен?
– Потом, – ответил Шепель, – потом будет нужен.
– Зачем, скажешь?
– Скажу. Чтобы хлебало ему набить. Понял?
– Да…
– И тебе набью, если не сделаешь то, что нужно, а после меня с тобой еще и Ворон разберется.
– Э-э, не надо Ворона… Зачем? Говорите, что делать.
– Короче, так, Юлдаш, – сказал Самойлов, – пойдешь сейчас в переход, найдешь бабку Зину, или Зинку, и скажешь, что хочешь снять малолетку. Но не любую, а ту, что зовут Тоня; ее брат там же милостыню просит. Если Зинка спросит, почему Тоню, скажешь, мол, давно на нее глаз положил. Короче, представитель солнечного Узбекистана, ты должен привести сюда девочку по имени Тоня, у которой брат Петька. Не приведешь – пеняй на себя. Крутись, как хочешь, но чтобы девчонка максимум через полчаса была здесь. Понял?
– А если ее кто другой снял?
– Предупредишь нас и будешь ждать. Нам нужна эта девчонка.
– Но Зина за нее деньги запросит, а у меня лишних нет.
– Сколько она просит?
– Ай, помню, Рашид ей три тысячи рублей давал, но это до утра. А снимал вечером, часов в шесть.
Самойлов достал деньги:
– Держи три штуки; скажешь этой стерве Зинке, что тоже до утра забираешь. Но не в сарай к себе поведешь, а домой к земляку.
– Ай, это ей без разницы.
– Пошел! Мы ждем. И смотри, на полицейский наряд с девчонкой не налети.
– Какой наряд? Полиция крышует эту Зинку, да и всех, кто бабки в переходе делает.
– Ну, гляди…
Узбек ушел. Самойлов повернулся к Шепелю:
– Слыхал, менты крышуют сутенеров…
– Как будто ты не знал этого!.. Кто ж от бабок левых отказывается, Сережа? Только такие идиоты, как мы с тобой, да парни наши…
– Мне было бы западло у этих уродов деньги брать.
– Так ты ж не мент продажный.
– Ну, не все же менты продаются…
– Не все, конечно. Есть порядочные ребята, но и козлов хватает… Ладно, пойду сигарет куплю.
– А куда повезем девчонку?
– Куда?.. Решим. Сначала надо ее заполучить…
…Узбек вернулся с девчонкой через двадцать минут. Подвел к офицерам:
– Вот она, Тоня.
Девчушка со страхом смотрела на мужчин.
– Тоня, – наклонился к ней Самойлов, – ничего не бойся, мы не те, за кого ты нас принимаешь. Скажи, пожалуйста, у тебя есть брат Петя?
– Да, – тихо проговорила девочка, – он в переходе попрошайничает.
– Парнишка в красном спортивном костюме?
– Да, а откуда вы его знаете?
– Потом скажу. – Самойлов повернулся к Шепелю: – Ну, и куда поедем?
– К тестю.
– Надо бы пацана предупредить, что сестру я, а не узбек забрал. А то наделает глупостей.
– Считаешь, надо?
Голос подала девочка:
– Если вы не будете меня насиловать, то Петю лучше предупредить. Он, когда меня забирают, сильно нервничает. Один раз на тетку Зину набросился, его за это избили и в подвал посадили.
– Мне идти нельзя, – проговорил Самойлов, – Юлдашу тоже.
– Я пойду, – сказал Шепель.
– А найдешь парня?
– Ну, уж если он в красном костюме, то найду. – Шепель повернулся к узбеку: – Когда ты должен вернуть девочку?
– Завтра в девять часов.
– Значит, так, до утра сваливаешь отсюда. На стройке не показывайся. Где переночевать, найдешь, это твои проблемы. В 8.30 быть тут. Понял?
– Понял, – вздохнул Юлдаш. – Придется к землякам на другой конец Москвы ехать…
– Нет! Тебя никто не должен видеть.
– А где же ночевать?
– В подвале. Домов здесь много, найдешь место. И смотри, если что, не видать тебе солнечной Бухары. Все, вали!.. – Михаил взглянул на Самойлова: – Веди девчонку в машину. Я пройду в переход, предупрежу ее брата и подойду.
– Лады!
Шепель, подняв ворот куртки, пошел к переходу.
Глава вторая
Пацана майор увидел сразу. Парень, насупившись, сидел в самом конце перехода, недалеко от туалета. Заметил Михаил и неопрятную женщину, которую одна из ее более молодых и таких же неопрятных, грязных подельниц назвала теткой Зиной, предложив чаю из термоса. Миновав их, майор подошел к парню. От женщин их скрывали торговые палатки. Шепель бросил в кепку, лежавшую перед мальчишкой, сторублевую купюру.
– Спасибо! – буркнул тот.
Шепель, глядя в сторону палаток, спросил:
– Ты Петька?
Мальчишка будто очнулся, поднял глаза на незнакомца. И Михаил увидел в его глазах боль, печаль, отчаяние и… совсем немного надежды.
– Да. Откуда вы меня знаете?
– Слушай меня, Петя. Я друг человека, которого ты просил о помощи. Молчи и слушай. За сестру не волнуйся, она у нас. Ей ничего не грозит. Но ты должен вести себя так, как вел обычно, когда уводили Тоню. Вот только бросаться на тетку Зину не следует. Просто молчи. Мы постараемся быстро найти вашу маму, вытащить ее и забрать вас. Всё, никаких вопросов. И помни: скоро вы все будете свободны и вместе. Давай, пацан, держись.
Шепель вышел из перехода и направился к машине Самойлова. По пути достал сотовый телефон, набрал номер тестя.
– Слушаю тебя, Миша! – ответил тот.
– Вы дома или в офисе?
– Дома, и Валя с Иваном подъехали.
– Какого черта? Я же просил…
Туркин не дал договорить зятю:
– Тебе, Миша, следовало просить жену, а не меня. Валя приехала без приглашения, на что имеет полное право.
– Ладно… Может, это и к лучшему. В общем, я с другом и девчонкой еду к вам.
– Не понял, с какой еще девчонкой? Мне Анастасии, подруги американца твоего, по горло хватило!
– Это маленькая девочка. Подробности дома. И предупредите охрану. Я подъеду на «Форде», номер… До встречи.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре…
– Ваша дочь может легко все изменить.
– Она такая же сумасшедшая, как и ты. Мне предупредить Валю о вашем приезде? Или преподнесешь жене сюрприз?
– Сообщите. Сейчас не время для сюрпризов. И скажите, что мне будет нужна ее помощь.
– Даже так?
– Да. Отбой!
Шепель сел на сиденье переднего пассажира «Форда».
– Ну что, Миша, удалось встретиться с пацаном? – спросил Самойлов.
– Да, перекинулись парой фраз. Я его проинструктировал, как себя вести, предупредил, чтобы не наделал глупостей. А как наша новая знакомая? – Шепель повернулся к девочке: – Как ты, Тоня?
– А вы правда поможете нам?
– Конечно, но при условии, что ты поможешь нам.
– Я-то чем могу помочь? – удивилась девочка.
– Ну, во-первых, хотелось бы узнать, как вы попали в Москву, как оказались в рабах…
– Погоди допрашивать, – одернул Шепеля Самойлов, – ее сначала хотя бы накормить надо.
– Ты прав. Давай езжай к высотке, где живет тесть. Я предупредил его, нас пропустят и встретят.
– Я очень пить хочу, – проговорила девчушка.
– Какие проблемы, Тоня?
Шепель сходил в ближайший ларек, купил минеральной воды. Передав бутылку девочке, сказал:
– Поехали, Серега. Туда, к тестю, и моя подкатила. Ей, возможно, проще будет общаться с этой несчастной.
– Да, женщины всегда найдут меж собой общий язык, невзирая на возраст и другие условности.
Самойлов вывел автомобиль со стоянки и направил его к центру города. Удачно миновав пробки, в 14.20 связист спецотряда «Марс» довел «Форд» на закрытую территорию элитного дома.
Двери шикарных апартаментов Туркина открыла жена Шепеля Валентина:
– Привет, дорогой! И что еще за новые проблемы образовались у тебя?
– Ты не видишь, что я не один? – вопросом на вопрос ответил Шепель.
– Извини, Сереж, – поздоровалась Валентина с Самойловым. – Проходите, здесь разберемся.
Все трое вошли в огромную, богато обставленную прихожую. Тоня, никогда не видевшая такой красоты, съежилась.
– Вот она, наша проблема, – указал на нее Шепель.
Валентина присела перед девочкой:
– Кто ты, прелестное создание?
– Тоня, – тихо ответила девочка.
– Это прелестное создание, – сказал Михаил, – бандиты подкладывают под гастарбайтеров, а ей всего двенадцать лет. Брат просит милостыню в переходе, а мать неизвестно где, но тоже в руках тех же бандитов.
Валентина взяла девочку за руку:
– Пойдем, Тоня. Сейчас ты искупаешься в ванной и пообедаешь. Мы купим тебе новую одежду, а старую выбросим.
– Спасибо! – буркнул тот.
Шепель, глядя в сторону палаток, спросил:
– Ты Петька?
Мальчишка будто очнулся, поднял глаза на незнакомца. И Михаил увидел в его глазах боль, печаль, отчаяние и… совсем немного надежды.
– Да. Откуда вы меня знаете?
– Слушай меня, Петя. Я друг человека, которого ты просил о помощи. Молчи и слушай. За сестру не волнуйся, она у нас. Ей ничего не грозит. Но ты должен вести себя так, как вел обычно, когда уводили Тоню. Вот только бросаться на тетку Зину не следует. Просто молчи. Мы постараемся быстро найти вашу маму, вытащить ее и забрать вас. Всё, никаких вопросов. И помни: скоро вы все будете свободны и вместе. Давай, пацан, держись.
Шепель вышел из перехода и направился к машине Самойлова. По пути достал сотовый телефон, набрал номер тестя.
– Слушаю тебя, Миша! – ответил тот.
– Вы дома или в офисе?
– Дома, и Валя с Иваном подъехали.
– Какого черта? Я же просил…
Туркин не дал договорить зятю:
– Тебе, Миша, следовало просить жену, а не меня. Валя приехала без приглашения, на что имеет полное право.
– Ладно… Может, это и к лучшему. В общем, я с другом и девчонкой еду к вам.
– Не понял, с какой еще девчонкой? Мне Анастасии, подруги американца твоего, по горло хватило!
– Это маленькая девочка. Подробности дома. И предупредите охрану. Я подъеду на «Форде», номер… До встречи.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре…
– Ваша дочь может легко все изменить.
– Она такая же сумасшедшая, как и ты. Мне предупредить Валю о вашем приезде? Или преподнесешь жене сюрприз?
– Сообщите. Сейчас не время для сюрпризов. И скажите, что мне будет нужна ее помощь.
– Даже так?
– Да. Отбой!
Шепель сел на сиденье переднего пассажира «Форда».
– Ну что, Миша, удалось встретиться с пацаном? – спросил Самойлов.
– Да, перекинулись парой фраз. Я его проинструктировал, как себя вести, предупредил, чтобы не наделал глупостей. А как наша новая знакомая? – Шепель повернулся к девочке: – Как ты, Тоня?
– А вы правда поможете нам?
– Конечно, но при условии, что ты поможешь нам.
– Я-то чем могу помочь? – удивилась девочка.
– Ну, во-первых, хотелось бы узнать, как вы попали в Москву, как оказались в рабах…
– Погоди допрашивать, – одернул Шепеля Самойлов, – ее сначала хотя бы накормить надо.
– Ты прав. Давай езжай к высотке, где живет тесть. Я предупредил его, нас пропустят и встретят.
– Я очень пить хочу, – проговорила девчушка.
– Какие проблемы, Тоня?
Шепель сходил в ближайший ларек, купил минеральной воды. Передав бутылку девочке, сказал:
– Поехали, Серега. Туда, к тестю, и моя подкатила. Ей, возможно, проще будет общаться с этой несчастной.
– Да, женщины всегда найдут меж собой общий язык, невзирая на возраст и другие условности.
Самойлов вывел автомобиль со стоянки и направил его к центру города. Удачно миновав пробки, в 14.20 связист спецотряда «Марс» довел «Форд» на закрытую территорию элитного дома.
Двери шикарных апартаментов Туркина открыла жена Шепеля Валентина:
– Привет, дорогой! И что еще за новые проблемы образовались у тебя?
– Ты не видишь, что я не один? – вопросом на вопрос ответил Шепель.
– Извини, Сереж, – поздоровалась Валентина с Самойловым. – Проходите, здесь разберемся.
Все трое вошли в огромную, богато обставленную прихожую. Тоня, никогда не видевшая такой красоты, съежилась.
– Вот она, наша проблема, – указал на нее Шепель.
Валентина присела перед девочкой:
– Кто ты, прелестное создание?
– Тоня, – тихо ответила девочка.
– Это прелестное создание, – сказал Михаил, – бандиты подкладывают под гастарбайтеров, а ей всего двенадцать лет. Брат просит милостыню в переходе, а мать неизвестно где, но тоже в руках тех же бандитов.
Валентина взяла девочку за руку:
– Пойдем, Тоня. Сейчас ты искупаешься в ванной и пообедаешь. Мы купим тебе новую одежду, а старую выбросим.