Страница:
Что, в свою очередь, позволило и Кудрееву внести изменения в общий план штурма банды.
Подполковник приказал Федоренко выдвинуться немного вперед и в момент, когда отряд Малаева войдет в «зеленку», занять позиции, дающие возможность расстрелять пространство от лесополос до каменной гряды, где и должна была укрыться вторая диверсионная группа. Этот же участок было приказано взять под прицел и бойцам Сутенеева, расположившимся на склонах. Особый приказ диверсионные группы получили относительно Бекаса. Его следовало взять живым, и непосредственный захват главаря бандитов брал на себя подполковник Кудреев. Задача подрывникам была уточнена. Они должны были привести в действие радиоуправляемый заслон минных заграждений тогда, когда его пройдет как минимум треть банды, тем самым нанеся ей ощутимый урон, рассечь надвое. Гранатометчику «АГС-30» и пулеметчику РПК задача не изменилась – уничтожение боевиков, которые после взрывов будут прорываться на юг, к аулу. Таких, по мнению подполковника, могло быть не более десяти-пятнадцати человек. Остальные, исключая пораженных подрывом мин, вынуждены будут уйти из зеленой ловушки. Чтобы тут же попасть в другую, более губительную, каменную западню. Так выглядел общий замысел командира отряда спецназа.
Осталось претворить его в жизнь. Ну а как все пройдет в действительности, мог знать, пожалуй, лишь бог.
Бандиты выстроились в три колонны и по команде Малаева начали движение на юг. Одновременно с действиями Бекаса приказ на полную готовность отдал и командир отряда спецназа.
Спустя минуты банда по трем направлениям втянулась в «зеленку».
С каждой секундой она приближалась к рубежу минного заграждения. Наконец Кудреев получил сообщение подрывников о том, что колонны примерно третью своей численности пересекли минную полосу.
И подполковник отдал приказ на одновременный подрыв всех зарядов.
Мощный грохот взрыва, поднявшегося огненно-черными грибами от склона к склону, разорвал тишину темного ущелья и разошелся грозными раскатами по горам. Результаты превзошли все ожидания. В зоне прямого поражения оказалась чуть ли не половина банды. И к раскатам взрыва добавились многочисленные вопли боли и ужаса раненых боевиков. Применением минной ловушки с десяток бандитов были отрезаны от основных сил и рванулись из «зеленки» в сторону аула, прямо в секторы обстрела станкового гранатомета «АГС-30» и ручного пулемета. Они не успели прийти в себя от огненного кошмара в лесополосах, как попали под плотный обстрел позиции спецназа, осуществлявшего прикрытие южного направления. Несколько синхронных очередей гранатомета и РПК уничтожили часть банды, бежавшей в сторону Бады, в считаные секунды. Спецназ не щадил никого, определив, что в этой группе нет главаря банды, Бекаса.
Тот с остатками своего отряда в спешке покидал пылающий лесной массив в ту сторону, откуда и появился здесь.
Бекас пытался организовать отходящих в панике подчиненных, но ему это не удалось. Его славные, непобедимые джигиты бежали, в ужасе бросая оружие и безумно крича! Бежали назад, на север, в спасительное, как им казалось, ущелье. Малаев вынужден был, проклиная все на свете, слиться с толпой, в которую превратилось его еще недавно послушное и слаженное войско!
Бандиты, выскочив из «зеленки», продолжали бег по ущелью.
Кудреев отдал следующий приказ:
– Первой группе, приземлить «чехов», не задев Бекаса.
Толпа боевиков словно споткнулась. Малаев с ужасом заметил, как один за другим начали падать его подчиненные. Он понял, по остаткам банды ведется прицельный и бесшумный огонь. Огонь, который мог быть открыт только бойцами подразделения спецназа.
Он крикнул:
– Всем лежать! Ответный огонь по склонам!
Но найти укрытие для стрельбы среди камней бандитам, попавшим в кольцо сплошного окружения, было невозможно. И пули оружия диверсионной группы отряда Кудреева методично выбивали боевиков, где бы те ни пытались спрятаться. Только один Бекас оставался как бы вне боя. Он в бешенстве вскочил на ноги, поливая свинцом из своего «АКСа» склоны, яростно ругаясь на своем языке.
Подполковник приказал Сутенееву:
– Смок, передай всем, я выхожу на захват Бекаса. Как спущусь вниз, огонь прекратить, разобрав цели. Только выборочно!
Майор попытался остановить командира:
– Шеф, а может, атакуем архаров с обоих склонов и вместе возьмем Бекаса? Чего тебе рисковать?
Кудреев, поправляя амуницию, взглянул на подчиненного:
– Ты и дальше будешь обсуждать приказ?
– Никак нет, но…
– Никаких «но», Смок. Обеспечь прикрытие, я пошел.
– Есть!
Огонь спецназа прекратился, как только подполковник достиг дна ущелья.
Командир отряда, оснащенный прибором ночного видения, прекрасно ориентировался в темноте, сближаясь с главарем бандитов. Подчиненные Малаева, уткнувшись в камни, были недвижимы. И лишь Бекас стоял в полный рост, проклиная все на свете, пытаясь быстро перезарядить автомат. И это ему почти удалось, но рядом возникла фигура в камуфлированной форме. Малаев понял, что перед ним враг. Он наконец присоединил магазин, передернул затворную раму, но большего сделать главарю банды было не суждено. Выстрел Кудреева из «вала» перебил бандиту руку, выбив автомат. И тут же удар приклада уложил Бекаса на камни. В лоб ему уперся глушитель специального оружия.
Кудреев зло спросил:
– Что, козел горный, допрыгался?
И вдруг раздался близкий выстрел.
Подполковник почувствовал сильный удар в грудь, который чуть было не опрокинул его. От внезапной боли на мгновение потемнело в глазах. Но бронежилет выдержал прямое попадание пули. Кудреев зацепил взглядом «чеха», который вытрелил в него из-за камня метров с двадцати. И тут же увидел, как голова подчиненного Бекаса буквально раскололась: снайперы первой группы были начеку.
Дернулся и сам Малаев, заметив, что противник находится в шоке, но фонтаны от выстрелов со склонов, вздыбившихся вокруг его тела, заставили Бекаса остаться на месте. Снайперы Сутенеева продолжали четко и слаженно выполнять свою работу.
Подполковник услышал шум сзади. Обернулся и увидел приближающуюся цепь бойцов Федоренко. Вскоре майор был возле Кудреева, а его спецы, рассредоточившись по ущелью, поднимали с земли Малаева. Командир второй диверсионной группы спросил:
– Тебя никак задело, Шеф?
– Пустяки, Фрол. Болевой шок. Уже отпускает, но синяк, чувствую, будет на груди знатный.
– Это ерунда, командир, главное, цел.
– Хватай Бекаса и тащи его к левому склону, к правому – всех остальных, обезвреженных и взятых в плен.
– Понял, а ты?
– Я за тобой.
– Есть!
Начало светать.
Плененных бандитов быстро сгруппировали в кучу у правого склона.
Подполковник вызвал на связь часть внутренних войск, откуда должен был выйти на зачистку Белопольский ОМОН:
– Восток! Прошу ответить!
– Восток на связи, кто вы?
– Ваши ангелы-хранители! Не будем вдаваться в подробности. Вы сегодня намеревались провести зачистку в Бады?
– Прошу ответить, кто вы, черт возьми!
– Я уже ответил на ваш вопрос! Но если не поняли, то поинтересуйтесь у вышестоящего командования. Но это позже, а сейчас слушайте меня. На встречу Белопольскому ОМОНу ночью по Ущелью Грез выходил довольно крупный отряд моджахедов. Он уничтожен! Сейчас же высылайте за аул и «зеленку», что находится севернее Бады, усиленный отряд. Заберите там плененных нами боевиков. И можете спокойно приступать к проведению своей акции в населенном пункте. Обратите внимание на некоего Абдулу, что обитает в самом большом доме Бады. Желаю удачи, конец связи.
Кудреев, не имевший права раскрывать себя, отключил связь, приказав всему личному составу подняться на левый хребет. Как только это было сделано, подполковник вызвал на плато за перевалом «вертушку».
Вскоре в Ущелье Грез появился усиленный отряд внутренних войск, который подтвердил своему начальству факт ведения в «зеленке» и на ее окраинах интенсивного боя, а также сообщение неизвестного, вышедшего в эфир и проинформировавшего о нахождении за лесополосами плененных боевиков. Закончив связь, командир отряда задумчиво потер лоб. Что же это за неведомая сила разгромила солидный и хорошо вооруженный отряд бандитов? Ответа у майора милиции не было. И быть не могло. Он приказал подчиненным тащить пленных в аул, к основным силам ОМОНа, начавшим зачистку в Бады.
А в вертолете, уносившем от поля боя сводную группу отряда спецназа, майор Сутенеев обратился к командиру:
– Одного понять не могу, Шеф!
– Что именно?
– Почему мы не взяли Абдулу? Ведь это было вполне возможно и… логично.
Кудреев ответил:
– Потому, Смок, что на это у нас не было приказа. И не ломай голову, свою задачу мы выполнили, остальное нас не касается.
И командир первой диверсионной группы, бросив взгляд на лежащего посередине десантного отсека скованного Бекаса, отвернулся к иллюминатору, за бронированным стеклом которого медленно и величаво проплывали заснеженные вершины таких красивых с высоты птичьего полета гор Кавказа!
Глава 4
Подполковник приказал Федоренко выдвинуться немного вперед и в момент, когда отряд Малаева войдет в «зеленку», занять позиции, дающие возможность расстрелять пространство от лесополос до каменной гряды, где и должна была укрыться вторая диверсионная группа. Этот же участок было приказано взять под прицел и бойцам Сутенеева, расположившимся на склонах. Особый приказ диверсионные группы получили относительно Бекаса. Его следовало взять живым, и непосредственный захват главаря бандитов брал на себя подполковник Кудреев. Задача подрывникам была уточнена. Они должны были привести в действие радиоуправляемый заслон минных заграждений тогда, когда его пройдет как минимум треть банды, тем самым нанеся ей ощутимый урон, рассечь надвое. Гранатометчику «АГС-30» и пулеметчику РПК задача не изменилась – уничтожение боевиков, которые после взрывов будут прорываться на юг, к аулу. Таких, по мнению подполковника, могло быть не более десяти-пятнадцати человек. Остальные, исключая пораженных подрывом мин, вынуждены будут уйти из зеленой ловушки. Чтобы тут же попасть в другую, более губительную, каменную западню. Так выглядел общий замысел командира отряда спецназа.
Осталось претворить его в жизнь. Ну а как все пройдет в действительности, мог знать, пожалуй, лишь бог.
* * *
Двадцатиминутный привал, за время которого боевики немного отдохнули, а Юсуф поднялся наверх, где вновь был закован в оковы, закончился.Бандиты выстроились в три колонны и по команде Малаева начали движение на юг. Одновременно с действиями Бекаса приказ на полную готовность отдал и командир отряда спецназа.
Спустя минуты банда по трем направлениям втянулась в «зеленку».
С каждой секундой она приближалась к рубежу минного заграждения. Наконец Кудреев получил сообщение подрывников о том, что колонны примерно третью своей численности пересекли минную полосу.
И подполковник отдал приказ на одновременный подрыв всех зарядов.
Мощный грохот взрыва, поднявшегося огненно-черными грибами от склона к склону, разорвал тишину темного ущелья и разошелся грозными раскатами по горам. Результаты превзошли все ожидания. В зоне прямого поражения оказалась чуть ли не половина банды. И к раскатам взрыва добавились многочисленные вопли боли и ужаса раненых боевиков. Применением минной ловушки с десяток бандитов были отрезаны от основных сил и рванулись из «зеленки» в сторону аула, прямо в секторы обстрела станкового гранатомета «АГС-30» и ручного пулемета. Они не успели прийти в себя от огненного кошмара в лесополосах, как попали под плотный обстрел позиции спецназа, осуществлявшего прикрытие южного направления. Несколько синхронных очередей гранатомета и РПК уничтожили часть банды, бежавшей в сторону Бады, в считаные секунды. Спецназ не щадил никого, определив, что в этой группе нет главаря банды, Бекаса.
Тот с остатками своего отряда в спешке покидал пылающий лесной массив в ту сторону, откуда и появился здесь.
Бекас пытался организовать отходящих в панике подчиненных, но ему это не удалось. Его славные, непобедимые джигиты бежали, в ужасе бросая оружие и безумно крича! Бежали назад, на север, в спасительное, как им казалось, ущелье. Малаев вынужден был, проклиная все на свете, слиться с толпой, в которую превратилось его еще недавно послушное и слаженное войско!
Бандиты, выскочив из «зеленки», продолжали бег по ущелью.
Кудреев отдал следующий приказ:
– Первой группе, приземлить «чехов», не задев Бекаса.
Толпа боевиков словно споткнулась. Малаев с ужасом заметил, как один за другим начали падать его подчиненные. Он понял, по остаткам банды ведется прицельный и бесшумный огонь. Огонь, который мог быть открыт только бойцами подразделения спецназа.
Он крикнул:
– Всем лежать! Ответный огонь по склонам!
Но найти укрытие для стрельбы среди камней бандитам, попавшим в кольцо сплошного окружения, было невозможно. И пули оружия диверсионной группы отряда Кудреева методично выбивали боевиков, где бы те ни пытались спрятаться. Только один Бекас оставался как бы вне боя. Он в бешенстве вскочил на ноги, поливая свинцом из своего «АКСа» склоны, яростно ругаясь на своем языке.
Подполковник приказал Сутенееву:
– Смок, передай всем, я выхожу на захват Бекаса. Как спущусь вниз, огонь прекратить, разобрав цели. Только выборочно!
Майор попытался остановить командира:
– Шеф, а может, атакуем архаров с обоих склонов и вместе возьмем Бекаса? Чего тебе рисковать?
Кудреев, поправляя амуницию, взглянул на подчиненного:
– Ты и дальше будешь обсуждать приказ?
– Никак нет, но…
– Никаких «но», Смок. Обеспечь прикрытие, я пошел.
– Есть!
Огонь спецназа прекратился, как только подполковник достиг дна ущелья.
Командир отряда, оснащенный прибором ночного видения, прекрасно ориентировался в темноте, сближаясь с главарем бандитов. Подчиненные Малаева, уткнувшись в камни, были недвижимы. И лишь Бекас стоял в полный рост, проклиная все на свете, пытаясь быстро перезарядить автомат. И это ему почти удалось, но рядом возникла фигура в камуфлированной форме. Малаев понял, что перед ним враг. Он наконец присоединил магазин, передернул затворную раму, но большего сделать главарю банды было не суждено. Выстрел Кудреева из «вала» перебил бандиту руку, выбив автомат. И тут же удар приклада уложил Бекаса на камни. В лоб ему уперся глушитель специального оружия.
Кудреев зло спросил:
– Что, козел горный, допрыгался?
И вдруг раздался близкий выстрел.
Подполковник почувствовал сильный удар в грудь, который чуть было не опрокинул его. От внезапной боли на мгновение потемнело в глазах. Но бронежилет выдержал прямое попадание пули. Кудреев зацепил взглядом «чеха», который вытрелил в него из-за камня метров с двадцати. И тут же увидел, как голова подчиненного Бекаса буквально раскололась: снайперы первой группы были начеку.
Дернулся и сам Малаев, заметив, что противник находится в шоке, но фонтаны от выстрелов со склонов, вздыбившихся вокруг его тела, заставили Бекаса остаться на месте. Снайперы Сутенеева продолжали четко и слаженно выполнять свою работу.
Подполковник услышал шум сзади. Обернулся и увидел приближающуюся цепь бойцов Федоренко. Вскоре майор был возле Кудреева, а его спецы, рассредоточившись по ущелью, поднимали с земли Малаева. Командир второй диверсионной группы спросил:
– Тебя никак задело, Шеф?
– Пустяки, Фрол. Болевой шок. Уже отпускает, но синяк, чувствую, будет на груди знатный.
– Это ерунда, командир, главное, цел.
– Хватай Бекаса и тащи его к левому склону, к правому – всех остальных, обезвреженных и взятых в плен.
– Понял, а ты?
– Я за тобой.
– Есть!
Начало светать.
Плененных бандитов быстро сгруппировали в кучу у правого склона.
Подполковник вызвал на связь часть внутренних войск, откуда должен был выйти на зачистку Белопольский ОМОН:
– Восток! Прошу ответить!
– Восток на связи, кто вы?
– Ваши ангелы-хранители! Не будем вдаваться в подробности. Вы сегодня намеревались провести зачистку в Бады?
– Прошу ответить, кто вы, черт возьми!
– Я уже ответил на ваш вопрос! Но если не поняли, то поинтересуйтесь у вышестоящего командования. Но это позже, а сейчас слушайте меня. На встречу Белопольскому ОМОНу ночью по Ущелью Грез выходил довольно крупный отряд моджахедов. Он уничтожен! Сейчас же высылайте за аул и «зеленку», что находится севернее Бады, усиленный отряд. Заберите там плененных нами боевиков. И можете спокойно приступать к проведению своей акции в населенном пункте. Обратите внимание на некоего Абдулу, что обитает в самом большом доме Бады. Желаю удачи, конец связи.
Кудреев, не имевший права раскрывать себя, отключил связь, приказав всему личному составу подняться на левый хребет. Как только это было сделано, подполковник вызвал на плато за перевалом «вертушку».
Вскоре в Ущелье Грез появился усиленный отряд внутренних войск, который подтвердил своему начальству факт ведения в «зеленке» и на ее окраинах интенсивного боя, а также сообщение неизвестного, вышедшего в эфир и проинформировавшего о нахождении за лесополосами плененных боевиков. Закончив связь, командир отряда задумчиво потер лоб. Что же это за неведомая сила разгромила солидный и хорошо вооруженный отряд бандитов? Ответа у майора милиции не было. И быть не могло. Он приказал подчиненным тащить пленных в аул, к основным силам ОМОНа, начавшим зачистку в Бады.
А в вертолете, уносившем от поля боя сводную группу отряда спецназа, майор Сутенеев обратился к командиру:
– Одного понять не могу, Шеф!
– Что именно?
– Почему мы не взяли Абдулу? Ведь это было вполне возможно и… логично.
Кудреев ответил:
– Потому, Смок, что на это у нас не было приказа. И не ломай голову, свою задачу мы выполнили, остальное нас не касается.
И командир первой диверсионной группы, бросив взгляд на лежащего посередине десантного отсека скованного Бекаса, отвернулся к иллюминатору, за бронированным стеклом которого медленно и величаво проплывали заснеженные вершины таких красивых с высоты птичьего полета гор Кавказа!
Глава 4
«Ми-8», сделав облет военного городка около поселка Дивный, завис над плацем отдельного ремонтно-восстановительного батальона. Спустя секунды его шасси мягко коснулись асфальта.
Первым борт покинул Кудреев.
Его встречал начальник штаба отряда подполковник Щукин, чуть поодаль выстроился весь остававшийся на базе личный состав подразделения спецназа.
Заместитель Кудреева попытался официально доложиться командиру, но тот остановил начальника штаба:
– Отставить, Виктор Сергеевич! Как у нас тут дела?
– А как они здесь могут быть? Все ждали вашего возвращения. Как у вас прошла акция?
– Нормально. «Чехов» придавили, главаря банды взяли с собой. Все нормально, Витя.
Кудреев подозвал к себе одного из прапорщиков, передал ему свое оружие, радиостанцию и прибор ночного видения. Обернулся.
По трапу на плац начали выходить бойцы Сутенеева и Федоренко во главе со своими командирами. Личный состав отряда окружил их. Поднялся радостный гомон, смех. Все были рады благополучному возвращению групп с боевого задания. Вытащили из чрева «вертушки» и Бекаса.
Командир отряда приказал начальнику штаба:
– Закрой, Витя, его в подвал.
Щукин, вызвав к себе двух младших офицеров третьей группы, распорядился провести пленного главаря банды в казарму, где под канцелярией была специально подготовлена бетонная глухая камера, где и закрыть Малаева.
Кудреев же отдал команду Сутенееву и Федоренко разоружить группы и организовать горячий обед, после чего всем принимавшим участие в акции предоставить отдых с помывкой в бане!
Сам командир отряда протер платком лицо, стирая с него маскирующую краску. К нему вернулся Щукин. Кудреев предложил:
– Ну что, начальник штаба, пройдем в секретку, доложим Бригадиру о выполнении задачи?
– Как скажешь, Андрей Павлович!
К командиру спецназа обратился командир экипажа десантного вертолета:
– А нам что делать, товарищ подполковник?
– Жди пока, майор. Сейчас свяжусь с Центром, уточню обстановку. Затем сообщу, что делать вам.
Кудреев повернулся к Щукину:
– Идем, Виктор Сергеевич, в штаб.
Офицеры направились к управлению отдельного ремонтно-восстановительного батальона. Командир отряда по ходу спросил:
– Командир рембата еще не вернулся из учебного центра?
– Здесь он. Как вы улетели, он и прибыл. Про тебя спрашивал.
– Добро.
– У нас сюрприз для тебя!
Подполковник взглянул на начальника штаба:
– Ты это о секретчике новом?
– О нем, Андрей Павлович.
– Какой же это сюрприз? Я прекрасно знал о скором его прибытии. Или ты забыл, что об этом предупреждал в шифровке Бригадир?
– И все же для тебя это будет сюрприз. Приятный, надеюсь, сюрприз.
– В чем дело, Витя?
Щукин улыбнулся:
– Скоро сам все поймешь.
Они зашли в штаб, прошли к секретке отряда.
Встретил офицеров прапорщик Ермолаев.
– Товарищ подполковник, за время вашего отсутствия принял штатного начальника секретной части. Согласно приказу начальника штаба приступил к передаче должности.
– Ну, давай, Юра, показывай нам нового члена нашей сплоченной, боевой команды.
Прапорщик отошел в сторону, пропуская командира:
– Проходите, товарищ подполковник, знакомьтесь.
Перед командиром отряда спецназа поднялась облаченная в военную форму стройная миловидная женщина.
Вот уж этого точно не ожидал Кудреев. Секретчик специального отряда – женщина?! И было в ее внешности что-то знакомое, но что – он сразу определить не смог.
Между тем она представилась:
– Товарищ подполковник, прапорщик Воронцова Ольга Дмитриевна, представляюсь по случаю назначения меня на должность начальника секретной части отряда.
Догадка мелькнула в голове командира спецназа, он спросил:
– Извините, прапорщик, но ваша фамилия… она имеет какое-то отношение к подполковнику Воронцову?
Женщина улыбнулась:
– Так точно! Самое прямое. Я родная сестра командира рембата.
– Вот оно что! А я смотрю, будто черты вашего лица мне знакомы. Очень приятно.
Боевой подполковник вдруг совершенно беспричинно почувствовал себя неловко. Ну, сестра его хорошего товарища, ну, новый его подчиненный, ну, в конце концов, просто красивая женщина и… что? Да ее даже очень красивой назвать было нельзя. Миловидная, привлекательная, стройная женщина… мало ли таких встречалось Кудрееву? И никогда раньше он не обращал на подобных дам особого внимания, трепета уж не испытывал точно. Что же произошло сейчас? Что так подействовало на Кудреева? Было в ней что-то особенное, скрытое, волнующее. Подполковник сумел взять себя в руки, повторив:
– Очень приятно, Ольга Дмитриевна. Как у нас идут на новом месте дела?
– По плану.
– Это хорошо. Вы с шифровальной техникой уже освоились?
– Странный вопрос, товарищ подполковник. Я на ней при подготовке довольно долго стажировалась.
– Значит, сообщение в Центр передать сможете?
– Конечно.
Воронцова подготовила аппаратуру.
– Передавайте:
«Совершенно секретно!
Утес – Бригадиру.
Поставленная задача в отношении отряда Бекаса выполнена. Малаев захвачен, находится у меня. Среди личного состава сводной группы, привлеченной к боевой акции, потерь нет. Уточните задачу экипажу вертолета.
Утес».
Тут же пришел ответ из Центра:
«Совершенно секретно!
По ознакомлении уничтожить!
Бригадир – Утесу.
Поздравляю! Касаемо Бекаса, в 19.00 к вам прибудет спецконвой из штаба мотострелковой дивизии. Пароль для идентификации – «Саяны». Передать Малаева конвою и отправить из части вашим вертолетом.
Бригадир».
Прочитав сообщение генерала Тарасова, подполковник протянул текст шифрограммы начальнику секретной части:
– Уничтожьте документ.
– Есть!
– И несколько вопросов, если можно.
– Да?
– Извините… вы замужем? Я просто физически не мог еще ознакомиться с вашим личным делом…
Воронцова ответила кратко:
– Нет, товарищ подполковник, я не замужем.
– Тогда второй вопрос, который объяснит, почему я задал первый. Вы намерены остановиться у брата или мне позаботиться о вашем обустройстве отдельно?
Прапорщик вновь улыбнулась:
– Думаю, пока поживу у Димы. А дальше? Не знаю.
– Понятно. Прошу, если вам понадобится отдельное жилье, тут же сообщить об этом мне.
– Непременно сообщу, Андрей Павлович.
Командир спецназа вышел из секретки.
В коридоре глубоко вздохнул.
Черт! Да что это с ним? Неужели так подействовала встреча с этой женщиной? Или начался отходняк от напряжения, сопровождавшего его на боевом выходе? На душе у подполковника было тепло и радостно. Вспомнив, что его товарищ, командир рембата, на базе которого был дислоцирован отряд специального назначения и с которым он как-то сразу сошелся по прибытии сюда, вернулся из командировки, Кудреев решил встретиться с ним. Он прошел в комнату дежурного по батальону.
Старший лейтенант при виде командира отряда спецназа вскочил из-за пульта, вытянувшись в струну и представившись:
– Товарищ подполковник, дежурный по части старший лейтенант Свиридов!
Кудреев спросил:
– Где твой командир?
– Был в парке, товарищ подполковник! Уточнить его местонахождение?
– Давай.
Из-за спины командира спецназа раздался знакомый хрипловатый голос:
– Ничего не надо уточнять. Здесь я, Андрей.
Кудреев обернулся и увидел командира рембата подполковника Воронцова Дмитрия Дмитриевича.
Тот протянул руку:
– Здорово, что ли, спецназ?
– Привет, дружище!
– С возвращением?
– Да вроде так.
Воронцов обратился к дежурному офицеру:
– А ну, Коля, держи деньги и мухой в военторг! Возьми коньяку да лимонов и ко мне в кабинет!
Офицеры вышли из дежурки, прошли в дальний конец коридора, где находился кабинет командира ОРВБ. Но уединиться им не удалось. В приемной Воронцова ждал его заместитель по воспитательной работе майор Кравцов. Он сухо поздоровался с командиром спецназа, обратившись к своему непосредственному начальнику:
– Дмитрий Дмитриевич, вы не могли бы уделить мне несколько минут?
– А что, Александр Федорович, это так срочно?
– Так точно!
Воронцов раскрыл перед Кудреевым дверь своего кабинета:
– Проходи, Андрей, и подожди немного, хорошо? Я скоро освобожусь. Придет дежурный, прими у него «боезапас».
Командир рембата с заместителем вышли в коридор штаба, Кудреев же прошел в кабинет. Вскоре в дверь постучали.
– Да?
– Разрешите?
В помещение вошел запыхавшийся старший лейтенант:
– Вот, товарищ подполковник, принес то, что командир приказывал. Еле успел, там продукты завезли, хотели уже закрывать магазин.
Кудреев достал бутылку «Арарата», несколько цитрусовых, вытащил из чехла пояса еще не смененного полевого обмундирования острый нож, прямо на бумаге пакета мелко порезал один лимон.
В ожидании товарища подошел к окну, закурив.
Мысли его вновь вернулись к Воронцовой. Она не замужем, хотя ей около тридцати лет. Разведена? Может быть. Как оказалась в спецслужбе? Ранее была связана с ней? Но почему об этом не знал он, Кудреев? И генерал, говоря о новом начальнике секретной части, даже словом не обмолвился о том, кого именно присылает в боевой отряд. Потом…
Мысли командира отряда прервал вошедший в кабинет Воронцов. И по его виду Кудреев понял, что состоявшийся разговор с заместителем испортил настроение командиру рембата. Он спросил:
– Что случилось, Дима?
– Да так, внутренние проблемы.
– И все же?
– Тебе так интересны тыловые дрязги?
– Мне интересно: с чего это у товарища вдруг, и в худшую сторону, изменилось настроение?
– Давай лучше выпьем.
– Давай, но потом ты все же ответишь на мой вопрос, лады?
– Как угодно.
Воронцов открыл бутылку коньяка, достал из сейфа два бокала, разлил в них спиртное, поднял тост:
– За твое возвращение, спецназ!
Офицеры выпили, закусив дольками лимона.
Закурили. Воронцов спросил:
– Ты все еще хочешь узнать, почему у меня испортилось настроение?
– Конечно.
– Ладно. Дело в замполите, вернее, в его отношении к одному младшему офицеру батальона. Есть у меня один заместитель командира роты, четвертый год в лейтенантах ходит. А все из-за своего характера. Принципиальный слишком и независимый! Как кот. Если бы еще водку на службе не жрал! А то как специально, утром хлебнет сотку и прет на службу. Замполит на него, а он грубость в ответ. Короче, нашла коса на камень. А лейтенант, между прочим, офицер боевой, в Чечне отличился, орден Мужества и медаль «За воинскую доблесть» имеет! Его ко мне после ранения прислали!
Кудреев удивился:
– Лейтенантом? С такими наградами?
– Вот-вот, и мне это было непонятно! Вроде человек заслуженный, почему со званием кинули? Пытался разобраться, разговаривал с ним. Оказывается, все беды лейтенанта из-за почти постоянных конфликтов с воспитательными органами. Если на награждения те повлиять не смогли, то на звании отыгрались. И парень хороший, стоящий, грамотный, офицер толковый и бесстрашный! Жаль терять такого! А замполит уперся, на увольнении настаивает, хотя сам, как, впрочем, и я, близко пороха не нюхал!
Командир спецназа предложил:
– Так переведи куда-нибудь лейтенанта своего. Или связей не хватает? Могу помочь.
– Не все так просто, Андрей. Дубов, фамилия лейтенанта, согласен только на перевод в Чечню, а замполит против.
Кудреев удивился:
– Почему?
– Как я думаю, этот конфликт заму по воспитательной очень на руку! На нем он очки зарабатывает, принципиальность показывает. Ему, видите ли, прошлые заслуги офицера по барабану. Главное, что в настоящем. С этим конфликтом Кравцов почти постоянно общается со своим воспитательным начальством. Он заметен, о нем знают. Глядишь, и рванут вверх по должностной лестнице.
– А лейтенант твой что, не понимает этого?
– Черт его знает! Но делает все против замполита. Короче, кишмиш получился, который мне порядком надоел. Замполит очки набирает, меня за дисциплину сношают, а Дубов ходит под угрозой увольнения. А лейтенанту служить надо. Но давай сменим тему. Это мои проблемы, мне их и решать.
Командир спецназа пожал плечами:
– Проблемы твои, спору нет, но грязно все это как-то.
– Кто бы спорил. Вот у вас в спецназе я что-то замполитов не наблюдаю.
– А на хрена они профессионалам?
– Вот именно! Только, по-моему, они и вообще-то никому на хер не нужны! Допускаю воспитателя в роте. Там он нужен. А выше? Нет, балласт ненужный.
Кудреев улыбнулся:
– Ты, Диман, об этом в штабе вышестоящем не скажи.
– Да что я, не понимаю?
– Вот и хорошо! А лейтенанта своего сведи со мной. Поговорю я с ним. Может, решим что-нибудь.
– К себе возьмешь?
– Ну, этого я сделать при всем своем желании не могу, но мысли насчет твоего боевого Дубова кое-какие имеются.
– Хорошо. Он с завтрашнего дня должен быть на полигоне, как вернется из командировки, так и приведу его к тебе.
– Договорились! Наливай!
Выпили по третьей.
На этот раз, не чокаясь, как положено, – за тех, кто сложил свои головы на полях многочисленных сражений, развернувшихся в бывшей единой стране на рубеже веков. После четвертой и последней Кудреев спросил:
– Дима, ответь мне на один вопрос.
– Догадываюсь, о чем хочешь спросить. И удивляюсь, почему не сделал этого раньше. Ведь речь пойдет о моей сестре?
– Угадал!
– Что бы ты хотел узнать о ней?
– Все!
Воронцов взглянул на командира спецназа:
– Все об Ольге зафиксировано в личном деле. Там полная информация о твоем новом подчиненном.
Кудреев, закурив, согласился:
– Да, в личном деле информация полная, но… официальная, затрагивающая этапы службы военнослужащего, я же хотел бы узнать об Ольге Воронцовой, как о человеке, личности, более подробно.
– Ну, слушай, раз тебе это так интересно.
Командир рембата на мгновение задумался и повел спокойный рассказ о родной сестре. Оля была моложе брата на девять лет. Окончила радиотехнический институт, после чего вышла замуж за офицера-пограничника. Вместе с ним уехала в Таджикистан, на одну из застав. Семейная жизнь не сложилась, и быть бы разводу, но пять лет назад муж в бою с нарушителями границы погиб, оставив супруге годовалую дочь Таню. Сейчас девочке шесть лет, и живет она у бабушки в Павловске. Какое-то время после потери мужа сестра служила при штабе отряда, затем была переведена в управление пограничного округа. Оттуда в спецслужбу, где служил и сам Кудреев. Закончила курсы переподготовки, ну, и далее по личному делу, с которым командир отряда спецназа при желании и по обязанности может ознакомиться в любое время. Ну а перевод ее сюда, к Кудрееву, стал счастливой случайностью. Воронцов давно хотел, чтобы сестра была рядом, надеясь впоследствии перевести Ольгу к себе.
– Кстати, сегодня у моей благоверной день рождения! В восемь часов собираемся, может, зайдешь? Чего одному тоску гонять? – неожиданно закончил свой рассказ Воронцов.
– А удобно?
– Он еще спрашивает! Лена всегда рада тебя видеть! И, Оля, естественно, будет присутствовать. Взглянешь на подчиненного со стороны, в отличной от службы обстановке.
– Ну, не знаю. Ладно… пойду я. Сутки выдались сам понимаешь какие! Надо отдохнуть.
– Конечно, конечно! Но о вечере не забывай, я жене скажу, что передал тебе приглашение.
– Ты ставишь меня в неловкое положение.
Командир рембата изобразил удивление:
– Да что ты говоришь? Офицера спецназа, да в неловкое положение?
Проходя мимо секретки, Кудреев почувствовал острое желание войти туда, но сдержал себя. На улице вдохнул воздух полной грудью. Накопившаяся физическая и эмоциональная усталость, лишь усугубленная коньяком, давала о себе знать. Зайдя в казарму и убедившись, что там все в порядке, вышел на аллею, ведущую мимо дома Воронцова в военный городок, и спустя пять минут вошел в свою квартиру. Быстро раздевшись и приняв душ, подполковник упал на софу и тотчас крепко уснул.
Первым борт покинул Кудреев.
Его встречал начальник штаба отряда подполковник Щукин, чуть поодаль выстроился весь остававшийся на базе личный состав подразделения спецназа.
Заместитель Кудреева попытался официально доложиться командиру, но тот остановил начальника штаба:
– Отставить, Виктор Сергеевич! Как у нас тут дела?
– А как они здесь могут быть? Все ждали вашего возвращения. Как у вас прошла акция?
– Нормально. «Чехов» придавили, главаря банды взяли с собой. Все нормально, Витя.
Кудреев подозвал к себе одного из прапорщиков, передал ему свое оружие, радиостанцию и прибор ночного видения. Обернулся.
По трапу на плац начали выходить бойцы Сутенеева и Федоренко во главе со своими командирами. Личный состав отряда окружил их. Поднялся радостный гомон, смех. Все были рады благополучному возвращению групп с боевого задания. Вытащили из чрева «вертушки» и Бекаса.
Командир отряда приказал начальнику штаба:
– Закрой, Витя, его в подвал.
Щукин, вызвав к себе двух младших офицеров третьей группы, распорядился провести пленного главаря банды в казарму, где под канцелярией была специально подготовлена бетонная глухая камера, где и закрыть Малаева.
Кудреев же отдал команду Сутенееву и Федоренко разоружить группы и организовать горячий обед, после чего всем принимавшим участие в акции предоставить отдых с помывкой в бане!
Сам командир отряда протер платком лицо, стирая с него маскирующую краску. К нему вернулся Щукин. Кудреев предложил:
– Ну что, начальник штаба, пройдем в секретку, доложим Бригадиру о выполнении задачи?
– Как скажешь, Андрей Павлович!
К командиру спецназа обратился командир экипажа десантного вертолета:
– А нам что делать, товарищ подполковник?
– Жди пока, майор. Сейчас свяжусь с Центром, уточню обстановку. Затем сообщу, что делать вам.
Кудреев повернулся к Щукину:
– Идем, Виктор Сергеевич, в штаб.
Офицеры направились к управлению отдельного ремонтно-восстановительного батальона. Командир отряда по ходу спросил:
– Командир рембата еще не вернулся из учебного центра?
– Здесь он. Как вы улетели, он и прибыл. Про тебя спрашивал.
– Добро.
– У нас сюрприз для тебя!
Подполковник взглянул на начальника штаба:
– Ты это о секретчике новом?
– О нем, Андрей Павлович.
– Какой же это сюрприз? Я прекрасно знал о скором его прибытии. Или ты забыл, что об этом предупреждал в шифровке Бригадир?
– И все же для тебя это будет сюрприз. Приятный, надеюсь, сюрприз.
– В чем дело, Витя?
Щукин улыбнулся:
– Скоро сам все поймешь.
Они зашли в штаб, прошли к секретке отряда.
Встретил офицеров прапорщик Ермолаев.
– Товарищ подполковник, за время вашего отсутствия принял штатного начальника секретной части. Согласно приказу начальника штаба приступил к передаче должности.
– Ну, давай, Юра, показывай нам нового члена нашей сплоченной, боевой команды.
Прапорщик отошел в сторону, пропуская командира:
– Проходите, товарищ подполковник, знакомьтесь.
Перед командиром отряда спецназа поднялась облаченная в военную форму стройная миловидная женщина.
Вот уж этого точно не ожидал Кудреев. Секретчик специального отряда – женщина?! И было в ее внешности что-то знакомое, но что – он сразу определить не смог.
Между тем она представилась:
– Товарищ подполковник, прапорщик Воронцова Ольга Дмитриевна, представляюсь по случаю назначения меня на должность начальника секретной части отряда.
Догадка мелькнула в голове командира спецназа, он спросил:
– Извините, прапорщик, но ваша фамилия… она имеет какое-то отношение к подполковнику Воронцову?
Женщина улыбнулась:
– Так точно! Самое прямое. Я родная сестра командира рембата.
– Вот оно что! А я смотрю, будто черты вашего лица мне знакомы. Очень приятно.
Боевой подполковник вдруг совершенно беспричинно почувствовал себя неловко. Ну, сестра его хорошего товарища, ну, новый его подчиненный, ну, в конце концов, просто красивая женщина и… что? Да ее даже очень красивой назвать было нельзя. Миловидная, привлекательная, стройная женщина… мало ли таких встречалось Кудрееву? И никогда раньше он не обращал на подобных дам особого внимания, трепета уж не испытывал точно. Что же произошло сейчас? Что так подействовало на Кудреева? Было в ней что-то особенное, скрытое, волнующее. Подполковник сумел взять себя в руки, повторив:
– Очень приятно, Ольга Дмитриевна. Как у нас идут на новом месте дела?
– По плану.
– Это хорошо. Вы с шифровальной техникой уже освоились?
– Странный вопрос, товарищ подполковник. Я на ней при подготовке довольно долго стажировалась.
– Значит, сообщение в Центр передать сможете?
– Конечно.
Воронцова подготовила аппаратуру.
– Передавайте:
«Совершенно секретно!
Утес – Бригадиру.
Поставленная задача в отношении отряда Бекаса выполнена. Малаев захвачен, находится у меня. Среди личного состава сводной группы, привлеченной к боевой акции, потерь нет. Уточните задачу экипажу вертолета.
Утес».
Тут же пришел ответ из Центра:
«Совершенно секретно!
По ознакомлении уничтожить!
Бригадир – Утесу.
Поздравляю! Касаемо Бекаса, в 19.00 к вам прибудет спецконвой из штаба мотострелковой дивизии. Пароль для идентификации – «Саяны». Передать Малаева конвою и отправить из части вашим вертолетом.
Бригадир».
Прочитав сообщение генерала Тарасова, подполковник протянул текст шифрограммы начальнику секретной части:
– Уничтожьте документ.
– Есть!
– И несколько вопросов, если можно.
– Да?
– Извините… вы замужем? Я просто физически не мог еще ознакомиться с вашим личным делом…
Воронцова ответила кратко:
– Нет, товарищ подполковник, я не замужем.
– Тогда второй вопрос, который объяснит, почему я задал первый. Вы намерены остановиться у брата или мне позаботиться о вашем обустройстве отдельно?
Прапорщик вновь улыбнулась:
– Думаю, пока поживу у Димы. А дальше? Не знаю.
– Понятно. Прошу, если вам понадобится отдельное жилье, тут же сообщить об этом мне.
– Непременно сообщу, Андрей Павлович.
Командир спецназа вышел из секретки.
В коридоре глубоко вздохнул.
Черт! Да что это с ним? Неужели так подействовала встреча с этой женщиной? Или начался отходняк от напряжения, сопровождавшего его на боевом выходе? На душе у подполковника было тепло и радостно. Вспомнив, что его товарищ, командир рембата, на базе которого был дислоцирован отряд специального назначения и с которым он как-то сразу сошелся по прибытии сюда, вернулся из командировки, Кудреев решил встретиться с ним. Он прошел в комнату дежурного по батальону.
Старший лейтенант при виде командира отряда спецназа вскочил из-за пульта, вытянувшись в струну и представившись:
– Товарищ подполковник, дежурный по части старший лейтенант Свиридов!
Кудреев спросил:
– Где твой командир?
– Был в парке, товарищ подполковник! Уточнить его местонахождение?
– Давай.
Из-за спины командира спецназа раздался знакомый хрипловатый голос:
– Ничего не надо уточнять. Здесь я, Андрей.
Кудреев обернулся и увидел командира рембата подполковника Воронцова Дмитрия Дмитриевича.
Тот протянул руку:
– Здорово, что ли, спецназ?
– Привет, дружище!
– С возвращением?
– Да вроде так.
Воронцов обратился к дежурному офицеру:
– А ну, Коля, держи деньги и мухой в военторг! Возьми коньяку да лимонов и ко мне в кабинет!
Офицеры вышли из дежурки, прошли в дальний конец коридора, где находился кабинет командира ОРВБ. Но уединиться им не удалось. В приемной Воронцова ждал его заместитель по воспитательной работе майор Кравцов. Он сухо поздоровался с командиром спецназа, обратившись к своему непосредственному начальнику:
– Дмитрий Дмитриевич, вы не могли бы уделить мне несколько минут?
– А что, Александр Федорович, это так срочно?
– Так точно!
Воронцов раскрыл перед Кудреевым дверь своего кабинета:
– Проходи, Андрей, и подожди немного, хорошо? Я скоро освобожусь. Придет дежурный, прими у него «боезапас».
Командир рембата с заместителем вышли в коридор штаба, Кудреев же прошел в кабинет. Вскоре в дверь постучали.
– Да?
– Разрешите?
В помещение вошел запыхавшийся старший лейтенант:
– Вот, товарищ подполковник, принес то, что командир приказывал. Еле успел, там продукты завезли, хотели уже закрывать магазин.
Кудреев достал бутылку «Арарата», несколько цитрусовых, вытащил из чехла пояса еще не смененного полевого обмундирования острый нож, прямо на бумаге пакета мелко порезал один лимон.
В ожидании товарища подошел к окну, закурив.
Мысли его вновь вернулись к Воронцовой. Она не замужем, хотя ей около тридцати лет. Разведена? Может быть. Как оказалась в спецслужбе? Ранее была связана с ней? Но почему об этом не знал он, Кудреев? И генерал, говоря о новом начальнике секретной части, даже словом не обмолвился о том, кого именно присылает в боевой отряд. Потом…
Мысли командира отряда прервал вошедший в кабинет Воронцов. И по его виду Кудреев понял, что состоявшийся разговор с заместителем испортил настроение командиру рембата. Он спросил:
– Что случилось, Дима?
– Да так, внутренние проблемы.
– И все же?
– Тебе так интересны тыловые дрязги?
– Мне интересно: с чего это у товарища вдруг, и в худшую сторону, изменилось настроение?
– Давай лучше выпьем.
– Давай, но потом ты все же ответишь на мой вопрос, лады?
– Как угодно.
Воронцов открыл бутылку коньяка, достал из сейфа два бокала, разлил в них спиртное, поднял тост:
– За твое возвращение, спецназ!
Офицеры выпили, закусив дольками лимона.
Закурили. Воронцов спросил:
– Ты все еще хочешь узнать, почему у меня испортилось настроение?
– Конечно.
– Ладно. Дело в замполите, вернее, в его отношении к одному младшему офицеру батальона. Есть у меня один заместитель командира роты, четвертый год в лейтенантах ходит. А все из-за своего характера. Принципиальный слишком и независимый! Как кот. Если бы еще водку на службе не жрал! А то как специально, утром хлебнет сотку и прет на службу. Замполит на него, а он грубость в ответ. Короче, нашла коса на камень. А лейтенант, между прочим, офицер боевой, в Чечне отличился, орден Мужества и медаль «За воинскую доблесть» имеет! Его ко мне после ранения прислали!
Кудреев удивился:
– Лейтенантом? С такими наградами?
– Вот-вот, и мне это было непонятно! Вроде человек заслуженный, почему со званием кинули? Пытался разобраться, разговаривал с ним. Оказывается, все беды лейтенанта из-за почти постоянных конфликтов с воспитательными органами. Если на награждения те повлиять не смогли, то на звании отыгрались. И парень хороший, стоящий, грамотный, офицер толковый и бесстрашный! Жаль терять такого! А замполит уперся, на увольнении настаивает, хотя сам, как, впрочем, и я, близко пороха не нюхал!
Командир спецназа предложил:
– Так переведи куда-нибудь лейтенанта своего. Или связей не хватает? Могу помочь.
– Не все так просто, Андрей. Дубов, фамилия лейтенанта, согласен только на перевод в Чечню, а замполит против.
Кудреев удивился:
– Почему?
– Как я думаю, этот конфликт заму по воспитательной очень на руку! На нем он очки зарабатывает, принципиальность показывает. Ему, видите ли, прошлые заслуги офицера по барабану. Главное, что в настоящем. С этим конфликтом Кравцов почти постоянно общается со своим воспитательным начальством. Он заметен, о нем знают. Глядишь, и рванут вверх по должностной лестнице.
– А лейтенант твой что, не понимает этого?
– Черт его знает! Но делает все против замполита. Короче, кишмиш получился, который мне порядком надоел. Замполит очки набирает, меня за дисциплину сношают, а Дубов ходит под угрозой увольнения. А лейтенанту служить надо. Но давай сменим тему. Это мои проблемы, мне их и решать.
Командир спецназа пожал плечами:
– Проблемы твои, спору нет, но грязно все это как-то.
– Кто бы спорил. Вот у вас в спецназе я что-то замполитов не наблюдаю.
– А на хрена они профессионалам?
– Вот именно! Только, по-моему, они и вообще-то никому на хер не нужны! Допускаю воспитателя в роте. Там он нужен. А выше? Нет, балласт ненужный.
Кудреев улыбнулся:
– Ты, Диман, об этом в штабе вышестоящем не скажи.
– Да что я, не понимаю?
– Вот и хорошо! А лейтенанта своего сведи со мной. Поговорю я с ним. Может, решим что-нибудь.
– К себе возьмешь?
– Ну, этого я сделать при всем своем желании не могу, но мысли насчет твоего боевого Дубова кое-какие имеются.
– Хорошо. Он с завтрашнего дня должен быть на полигоне, как вернется из командировки, так и приведу его к тебе.
– Договорились! Наливай!
Выпили по третьей.
На этот раз, не чокаясь, как положено, – за тех, кто сложил свои головы на полях многочисленных сражений, развернувшихся в бывшей единой стране на рубеже веков. После четвертой и последней Кудреев спросил:
– Дима, ответь мне на один вопрос.
– Догадываюсь, о чем хочешь спросить. И удивляюсь, почему не сделал этого раньше. Ведь речь пойдет о моей сестре?
– Угадал!
– Что бы ты хотел узнать о ней?
– Все!
Воронцов взглянул на командира спецназа:
– Все об Ольге зафиксировано в личном деле. Там полная информация о твоем новом подчиненном.
Кудреев, закурив, согласился:
– Да, в личном деле информация полная, но… официальная, затрагивающая этапы службы военнослужащего, я же хотел бы узнать об Ольге Воронцовой, как о человеке, личности, более подробно.
– Ну, слушай, раз тебе это так интересно.
Командир рембата на мгновение задумался и повел спокойный рассказ о родной сестре. Оля была моложе брата на девять лет. Окончила радиотехнический институт, после чего вышла замуж за офицера-пограничника. Вместе с ним уехала в Таджикистан, на одну из застав. Семейная жизнь не сложилась, и быть бы разводу, но пять лет назад муж в бою с нарушителями границы погиб, оставив супруге годовалую дочь Таню. Сейчас девочке шесть лет, и живет она у бабушки в Павловске. Какое-то время после потери мужа сестра служила при штабе отряда, затем была переведена в управление пограничного округа. Оттуда в спецслужбу, где служил и сам Кудреев. Закончила курсы переподготовки, ну, и далее по личному делу, с которым командир отряда спецназа при желании и по обязанности может ознакомиться в любое время. Ну а перевод ее сюда, к Кудрееву, стал счастливой случайностью. Воронцов давно хотел, чтобы сестра была рядом, надеясь впоследствии перевести Ольгу к себе.
– Кстати, сегодня у моей благоверной день рождения! В восемь часов собираемся, может, зайдешь? Чего одному тоску гонять? – неожиданно закончил свой рассказ Воронцов.
– А удобно?
– Он еще спрашивает! Лена всегда рада тебя видеть! И, Оля, естественно, будет присутствовать. Взглянешь на подчиненного со стороны, в отличной от службы обстановке.
– Ну, не знаю. Ладно… пойду я. Сутки выдались сам понимаешь какие! Надо отдохнуть.
– Конечно, конечно! Но о вечере не забывай, я жене скажу, что передал тебе приглашение.
– Ты ставишь меня в неловкое положение.
Командир рембата изобразил удивление:
– Да что ты говоришь? Офицера спецназа, да в неловкое положение?
Проходя мимо секретки, Кудреев почувствовал острое желание войти туда, но сдержал себя. На улице вдохнул воздух полной грудью. Накопившаяся физическая и эмоциональная усталость, лишь усугубленная коньяком, давала о себе знать. Зайдя в казарму и убедившись, что там все в порядке, вышел на аллею, ведущую мимо дома Воронцова в военный городок, и спустя пять минут вошел в свою квартиру. Быстро раздевшись и приняв душ, подполковник упал на софу и тотчас крепко уснул.