Страница:
Спал Кудреев ровно три часа. Этого с лихвой хватило, чтобы натренированному организму полностью восстановиться. Он легко встал, побрился, оделся в летний бежевый костюм. По внутреннему телефону набрал номер кабинета командира медико-санитарного батальона.
Подполковник ответил сразу:
– Дорман слушает!
– Здравия желаю, Иосиф Ильич, Кудреев на связи!
– А, славный спецназ? Здравствуйте, Андрей Павлович. Чем обязан?
– Тут такое дело, Иосиф Ильич, у вас при части имеется прекрасный розарий. А мне сегодня позарез нужны два букета. Можно решить этот вопрос?
– Отчего нет, Андрей Павлович? Я сейчас же отдам команду приготовить цветы! Вы сами зайдете за ними?
– Нет, к сожалению, я ограничен по времени. Если не трудно, пришлите их ко мне в казарму.
Кудреев осмотрел себя в зеркало. Вроде выглядел он вполне. Взглянул на часы. 18.40. Вышел из дома. Закрывая дверь, услышал от забора, где густо разрослась сирень:
– Привет, спецназ!
Подполковник узнал голос Людмилы, официантки кафе Дома офицеров, ответил:
– Привет! Мне помнится, как-то мы с тобой, Люда, договаривались, что тебя не будет возле моего дома. Или ты забыла?
Женщина в открытой блузке и неизменной мини-юбке вышла к калитке:
– Все, дорогой, я помню. Но ты улетал на войну. Сильно беспокоилась о тебе, поверь, я говорю искренне. Поэтому и пришла увидеться с тобой, не удержалась, узнав о вашем возвращении.
Кудреев, подойдя к женщине, спросил:
– Увидалась?
– Да!
– Беспокоилась, говоришь?
В ответ все то же короткое:
– Да.
– Не стоило бы, Люд.
– Сердцу не прикажешь.
– Вот как? Уж не признаешься ли ты мне в любви?
– А разве я скрывала, что ты небезразличен мне?
Подполковник бросил взгляд на улицу. По ней как раз проходил заместитель командира рембата по воспитательной работе. Майор также был одет в «гражданку» и направлялся в сторону дома Воронцова. Он как-то с ухмылкой посмотрел на Кудреева с Людмилой, чему, впрочем, командир спецназа не придал никакого значения.
– Вот что, Люда. Не хочу обижать тебя, но и притворяться не могу. Мне кажется, истинная любовь не для тебя. Твоя цель состоит в том, чтобы одержать победу над очередным мужчиной, затащив его к себе в постель. Или нырнуть в кровать к нему. Для тебя все это игра. Я же, повторюсь, в такие штучки не играю. Пожалуйста, запомни и заруби на своем носике, у нас с тобой не будет НИЧЕГО.
Людмила посмотрела на офицера вдруг повлажневшими глазами:
– Вот и ты, как и все вокруг, считаешь, что я блядь гарнизонная, подстилка, шлюха! А я такая же, как все бабы вокруг! Я – женщина, я хочу любить и быть любимой. И не играю я с тобой, подполковник! Когда-нибудь ты поймешь это. Моя любовь для тебя ничто, ложь, притворство! В таком к себе отношении я виновата сама. Сама сделала из себя то, что ты сегодня видишь перед собой. И сделала сознательно, бросая вызов всем, включая собственного мужа. Кто же знал, что вскоре появишься ты? И все… изменится! Но ты появился, а я, дура, вместо того чтобы измениться, продолжаю по-идиотски вести себя. И не могу ничего с собой сделать!
Закончив тираду, Людмила, поднеся к глазам платок, повернулась и, как-то согнувшись, не опуская рук, быстро пошла к Дому офицеров. Начиналась ее вечерняя работа в кафе.
Кудрееву неожиданно стало жаль эту женщину.
Может, не стоило вести себя с ней так грубо? Может, она и в самом деле мучилась от осознания того, что все вокруг считали ее дамой, как говорится, легкого поведения? Может, надо было поддержать ее, поговорить нормально?
Не знал подполковник, что Людмила прикрыла лицо платком не для того, чтобы скрыть набежавшие слезы обиды, а для того, чтобы спрятать усмешку. И что, уходя в сторону кафе, эта хищница и неплохая актриса тихо шептала:
– Есть, Андрюша, есть! Дрогнула твоя железная воля. Ты пожалел меня. Это сейчас то, что надо. Теперь с тобой, голубок, будет работать намного легче.
В зал кафе она вошла в прекрасном настроении, бросив бармену и дежурному любовнику:
– Привет, Костик! Налей-ка мне шампанского!
– С чего бы это?
Людмила склонилась над стойкой:
– А с того, дружок, что сегодня мой день.
Костик расплылся в улыбке:
– Так, значит, и я могу рассчитывать, что и меня ты не обделишь своей лаской?
– Не обделю, дорогуша, не обделю.
У входа в казарму Кудреева встретил Щукин, доложил:
– Андрей Павлович. Из штаба дивизии сообщили, что к нам выехали представители военной контрразведки.
– Спецконвой для Бекаса?
– Думаю, да. А больше вроде и некому.
– Пилоты «вертушки» к вылету готовы?
– Предупредил их недавно, сейчас колдуют в вертолете.
– Хорошо.
– Тут тебе цветы из медсанбата доставили. Я приказал положить их в канцелярии.
Командир отряда посмотрел на заместителя:
– Удивлен, Виктор Сергеевич?
– Есть немного.
Кудреев объяснил:
– Я, Витя, приглашен сегодня на день рождения супруги Воронцова.
– Ясно! Догадываюсь, кому второй букет предназначен.
– Какой у меня догадливый начальник штаба!
– А как иначе?
– Ты прав. Иначе начальнику штаба нельзя. Ну, пошли, что ли, в канцелярию, посмотрим цветы и будем ждать прибытия людей Бригадира. Кстати, на чем они выехали?
– На «УАЗе» особого отдела.
– Логично!
Офицеры вошли в казарму, прошли в канцелярию.
Букеты, что лежали на столе, были очаровательны. Крупные бутоны алых роз на толстых стеблях распространяли вокруг себя еле уловимый аромат.
Командир медсанбата позаботился и о том, чтобы букеты были оформлены не хуже тех, что продавались в цветочных лавках. Кудреев еще раз мысленно поблагодарил Дормана. Он переложил розы на сейф, сел за рабочий стол.
И тут же прозвучал звонок телефона внутренней связи.
Подполковник снял трубку:
– Кудреев слушает!
Абонент представился:
– Дежурный по контрольно-пропускному пункту прапорщик Зайцев. К вам здесь прибыли офицеры особого отдела дивизии!
– Я их жду! Объясните им, как проехать к казарме четвертой роты рембата!
– Есть!
Командир отряда посмотрел на Щукина:
– Давай-ка, Витя, сюда майора Мордовцева!
– Минуту!
Начальник штаба открыл дверь канцелярии, отдав команду внутреннему наряду. И сразу по казарме пронеслось:
– Майора Мордовцева к командиру подразделения!
Кудреев встретил командира третьей диверсионной группы на выходе из расположения, отдал приказ:
– Готовь Бекаса к транспортировке.
– Понял, командир.
– Выполняй.
Сам же подполковник с заместителем вышел на крыльцо. Вскоре перед ним остановился «УАЗ» особого отдела. Из него вышли трое офицеров с короткоствольными автоматами «АКСУ», в камуфлированной форме без знаков различия. Один из них подошел к командиру отряда:
– Подполковник Кудреев?
– Он самый. С кем имею честь?
– «Саяны», я – майор Старцев Юрий Васильевич, вот мои документы и предписание на изъятие у вас чеченского преступника.
Кудреев проверил документы, вернув их майору.
Контрразведчик спросил:
– Объект и вертолет к вылету готовы?
– Да. Когда вы намерены покинуть гарнизон?
– Немедленно.
– Хорошо. Прошу за мной, товарищи офицеры.
В канцелярии подразделения Бекаса передали группе конвоя.
А через полчаса «Ми-8» поднялся в воздух, взяв курс на запад.
Проводив офицеров Бригадира, Кудреев вернулся в казарму. Время – 19.40. Идти к Воронцову было еще рано. Подполковник вновь присел за рабочий стол, закурил.
Приятное волнение не покидало боевого офицера.
Кудреев усмехнулся, проговорив:
– Да, Андрюша, а ты, по-моему, попал. Что-то будет. Это точно. Интересно, чем это обернется в твоей судьбе?
Щукин, зашедший в канцелярию, удивленно спросил:
– Чего это ты, Андрей Павлович, сам с собой заговорил, а? Уж не контузила ли тебя пуля у Бады?
– Кто тебе об этом доложил? Сутенеев или Федоренко?
– Какая разница, командир? Плохо, что не сам! И еще хуже, что ты, как рядовой боец, полез в пекло! Но раз уж это произошло, то первым об инциденте в ущелье должен был узнать я, и с твоих слов, разве не так?
– Да брось ты, Витя, усугублять всякую ерунду!
– Ерунду, говоришь? А если бы у «чеха» было более серьезное оружие, тогда что?
Командир отряда посмотрел на часы, встал, медленно ответив:
– Тогда, Витя, ты уже сегодня командовал бы отрядом. И все!
Кудреев взял букеты, направился к выходу, по пути похлопав боевого товарища по плечу:
– Не обижайся, Вить. Ведь ничего страшного не произошло? Так забудем об этом. Проинструктируй командиров групп, чтобы подчиненные вновь чего не учудили с радости, и иди отдыхай. Завтра в 8.00 встречаемся, если, конечно, Бригадир не поднимет раньше. Пока, подполковник, я на гулянку.
Глава 5
Подполковник ответил сразу:
– Дорман слушает!
– Здравия желаю, Иосиф Ильич, Кудреев на связи!
– А, славный спецназ? Здравствуйте, Андрей Павлович. Чем обязан?
– Тут такое дело, Иосиф Ильич, у вас при части имеется прекрасный розарий. А мне сегодня позарез нужны два букета. Можно решить этот вопрос?
– Отчего нет, Андрей Павлович? Я сейчас же отдам команду приготовить цветы! Вы сами зайдете за ними?
– Нет, к сожалению, я ограничен по времени. Если не трудно, пришлите их ко мне в казарму.
Кудреев осмотрел себя в зеркало. Вроде выглядел он вполне. Взглянул на часы. 18.40. Вышел из дома. Закрывая дверь, услышал от забора, где густо разрослась сирень:
– Привет, спецназ!
Подполковник узнал голос Людмилы, официантки кафе Дома офицеров, ответил:
– Привет! Мне помнится, как-то мы с тобой, Люда, договаривались, что тебя не будет возле моего дома. Или ты забыла?
Женщина в открытой блузке и неизменной мини-юбке вышла к калитке:
– Все, дорогой, я помню. Но ты улетал на войну. Сильно беспокоилась о тебе, поверь, я говорю искренне. Поэтому и пришла увидеться с тобой, не удержалась, узнав о вашем возвращении.
Кудреев, подойдя к женщине, спросил:
– Увидалась?
– Да!
– Беспокоилась, говоришь?
В ответ все то же короткое:
– Да.
– Не стоило бы, Люд.
– Сердцу не прикажешь.
– Вот как? Уж не признаешься ли ты мне в любви?
– А разве я скрывала, что ты небезразличен мне?
Подполковник бросил взгляд на улицу. По ней как раз проходил заместитель командира рембата по воспитательной работе. Майор также был одет в «гражданку» и направлялся в сторону дома Воронцова. Он как-то с ухмылкой посмотрел на Кудреева с Людмилой, чему, впрочем, командир спецназа не придал никакого значения.
– Вот что, Люда. Не хочу обижать тебя, но и притворяться не могу. Мне кажется, истинная любовь не для тебя. Твоя цель состоит в том, чтобы одержать победу над очередным мужчиной, затащив его к себе в постель. Или нырнуть в кровать к нему. Для тебя все это игра. Я же, повторюсь, в такие штучки не играю. Пожалуйста, запомни и заруби на своем носике, у нас с тобой не будет НИЧЕГО.
Людмила посмотрела на офицера вдруг повлажневшими глазами:
– Вот и ты, как и все вокруг, считаешь, что я блядь гарнизонная, подстилка, шлюха! А я такая же, как все бабы вокруг! Я – женщина, я хочу любить и быть любимой. И не играю я с тобой, подполковник! Когда-нибудь ты поймешь это. Моя любовь для тебя ничто, ложь, притворство! В таком к себе отношении я виновата сама. Сама сделала из себя то, что ты сегодня видишь перед собой. И сделала сознательно, бросая вызов всем, включая собственного мужа. Кто же знал, что вскоре появишься ты? И все… изменится! Но ты появился, а я, дура, вместо того чтобы измениться, продолжаю по-идиотски вести себя. И не могу ничего с собой сделать!
Закончив тираду, Людмила, поднеся к глазам платок, повернулась и, как-то согнувшись, не опуская рук, быстро пошла к Дому офицеров. Начиналась ее вечерняя работа в кафе.
Кудрееву неожиданно стало жаль эту женщину.
Может, не стоило вести себя с ней так грубо? Может, она и в самом деле мучилась от осознания того, что все вокруг считали ее дамой, как говорится, легкого поведения? Может, надо было поддержать ее, поговорить нормально?
Не знал подполковник, что Людмила прикрыла лицо платком не для того, чтобы скрыть набежавшие слезы обиды, а для того, чтобы спрятать усмешку. И что, уходя в сторону кафе, эта хищница и неплохая актриса тихо шептала:
– Есть, Андрюша, есть! Дрогнула твоя железная воля. Ты пожалел меня. Это сейчас то, что надо. Теперь с тобой, голубок, будет работать намного легче.
В зал кафе она вошла в прекрасном настроении, бросив бармену и дежурному любовнику:
– Привет, Костик! Налей-ка мне шампанского!
– С чего бы это?
Людмила склонилась над стойкой:
– А с того, дружок, что сегодня мой день.
Костик расплылся в улыбке:
– Так, значит, и я могу рассчитывать, что и меня ты не обделишь своей лаской?
– Не обделю, дорогуша, не обделю.
У входа в казарму Кудреева встретил Щукин, доложил:
– Андрей Павлович. Из штаба дивизии сообщили, что к нам выехали представители военной контрразведки.
– Спецконвой для Бекаса?
– Думаю, да. А больше вроде и некому.
– Пилоты «вертушки» к вылету готовы?
– Предупредил их недавно, сейчас колдуют в вертолете.
– Хорошо.
– Тут тебе цветы из медсанбата доставили. Я приказал положить их в канцелярии.
Командир отряда посмотрел на заместителя:
– Удивлен, Виктор Сергеевич?
– Есть немного.
Кудреев объяснил:
– Я, Витя, приглашен сегодня на день рождения супруги Воронцова.
– Ясно! Догадываюсь, кому второй букет предназначен.
– Какой у меня догадливый начальник штаба!
– А как иначе?
– Ты прав. Иначе начальнику штаба нельзя. Ну, пошли, что ли, в канцелярию, посмотрим цветы и будем ждать прибытия людей Бригадира. Кстати, на чем они выехали?
– На «УАЗе» особого отдела.
– Логично!
Офицеры вошли в казарму, прошли в канцелярию.
Букеты, что лежали на столе, были очаровательны. Крупные бутоны алых роз на толстых стеблях распространяли вокруг себя еле уловимый аромат.
Командир медсанбата позаботился и о том, чтобы букеты были оформлены не хуже тех, что продавались в цветочных лавках. Кудреев еще раз мысленно поблагодарил Дормана. Он переложил розы на сейф, сел за рабочий стол.
И тут же прозвучал звонок телефона внутренней связи.
Подполковник снял трубку:
– Кудреев слушает!
Абонент представился:
– Дежурный по контрольно-пропускному пункту прапорщик Зайцев. К вам здесь прибыли офицеры особого отдела дивизии!
– Я их жду! Объясните им, как проехать к казарме четвертой роты рембата!
– Есть!
Командир отряда посмотрел на Щукина:
– Давай-ка, Витя, сюда майора Мордовцева!
– Минуту!
Начальник штаба открыл дверь канцелярии, отдав команду внутреннему наряду. И сразу по казарме пронеслось:
– Майора Мордовцева к командиру подразделения!
Кудреев встретил командира третьей диверсионной группы на выходе из расположения, отдал приказ:
– Готовь Бекаса к транспортировке.
– Понял, командир.
– Выполняй.
Сам же подполковник с заместителем вышел на крыльцо. Вскоре перед ним остановился «УАЗ» особого отдела. Из него вышли трое офицеров с короткоствольными автоматами «АКСУ», в камуфлированной форме без знаков различия. Один из них подошел к командиру отряда:
– Подполковник Кудреев?
– Он самый. С кем имею честь?
– «Саяны», я – майор Старцев Юрий Васильевич, вот мои документы и предписание на изъятие у вас чеченского преступника.
Кудреев проверил документы, вернув их майору.
Контрразведчик спросил:
– Объект и вертолет к вылету готовы?
– Да. Когда вы намерены покинуть гарнизон?
– Немедленно.
– Хорошо. Прошу за мной, товарищи офицеры.
В канцелярии подразделения Бекаса передали группе конвоя.
А через полчаса «Ми-8» поднялся в воздух, взяв курс на запад.
Проводив офицеров Бригадира, Кудреев вернулся в казарму. Время – 19.40. Идти к Воронцову было еще рано. Подполковник вновь присел за рабочий стол, закурил.
Приятное волнение не покидало боевого офицера.
Кудреев усмехнулся, проговорив:
– Да, Андрюша, а ты, по-моему, попал. Что-то будет. Это точно. Интересно, чем это обернется в твоей судьбе?
Щукин, зашедший в канцелярию, удивленно спросил:
– Чего это ты, Андрей Павлович, сам с собой заговорил, а? Уж не контузила ли тебя пуля у Бады?
– Кто тебе об этом доложил? Сутенеев или Федоренко?
– Какая разница, командир? Плохо, что не сам! И еще хуже, что ты, как рядовой боец, полез в пекло! Но раз уж это произошло, то первым об инциденте в ущелье должен был узнать я, и с твоих слов, разве не так?
– Да брось ты, Витя, усугублять всякую ерунду!
– Ерунду, говоришь? А если бы у «чеха» было более серьезное оружие, тогда что?
Командир отряда посмотрел на часы, встал, медленно ответив:
– Тогда, Витя, ты уже сегодня командовал бы отрядом. И все!
Кудреев взял букеты, направился к выходу, по пути похлопав боевого товарища по плечу:
– Не обижайся, Вить. Ведь ничего страшного не произошло? Так забудем об этом. Проинструктируй командиров групп, чтобы подчиненные вновь чего не учудили с радости, и иди отдыхай. Завтра в 8.00 встречаемся, если, конечно, Бригадир не поднимет раньше. Пока, подполковник, я на гулянку.
Глава 5
За сотни километров от военного городка у поселка Дивный.
Штаб подпольной базы главаря террористической группировки «Джихад».
Аслан Кулаев, он же Кулан, сегодня проснулся рано. Привел себя в порядок, облачившись в военную камуфлированную форму. Прошел через боковую низкую дверь в свой обустроенный по-европейски кабинет, сел за рабочий стол. Закурил, вызвав первого помощника и заместителя, Тимура Байдарова. Тот явился тут же, поздоровался.
– Какие новости из окрестностей Бады? – спросил Кулаев. Помощник замялся, что не ускользнуло от внимания Кулана. Главарь банды напрягся в тяжком предчувствии. Он, пронзительно глядя на Байдарова, тихо спросил:
– Что произошло, Тимур?
Помощник выдохнул:
– Беда, Хозяин!
– Яснее!
– Отряд Бекаса ночью у самого селения в Ущелье Грез попал в засаду.
Кулаев, откинувшись в мягком кожаном кресле, произнес:
– Та-ак! Тебе известны подробности?
– Я знаю лишь то, что Бекас со своими людьми в заданное время вышел к «зеленке», которая расположена от Бады в пяти километрах. Как положено, выслал вперед разведку, та ничего подозрительного в лесополосах не заметила. Малаев решил продолжить движение. И тут случилось непонятное. Неизвестно откуда появившиеся превосходящие силы гяуров атаковали отряд Бекаса. В результате боя сам Малаев исчез, большая часть воинов его отряда погибла, некоторые попали в плен. Эту информацию поутру сообщил Абдула. Он также передал, что в Бады до официально определенного времени зачистки прибыли русские менты.
Кулан задумчиво проговорил:
– Так! Но если русские досрочно вошли в аул, то как же Абдуле, успевшему получить информацию о результате боя в ущелье, удалось скрыться из Бады?
Тимур пожал плечами.
Кулаев сменил тему, спросив:
– Следы Абдулы обнаружены?
– Он сам вышел на связь, сообщив, что направляется к нам сюда, на базу.
Кулан резко встал:
– Сюда? Что ты предпринял, Тимур, узнав о намерениях Абдулы Салманова?
Помощник удивленно посмотрел на Хозяина:
– А что, собственно, я должен был предпринять?
Кулаев подошел к Байдарову, прошипев:
– Ты еще спрашиваешь? В твоей голове не возник вопрос, почему при гибели отряда Бекаса, при очевидной связи Малаева с Абдулой, последний не пострадал?
– Нет, господин, такой вопрос у меня не возник.
– Ты не подумал о том, что русские могли специально выпустить этого идиота, Абдулу, из селения? Чтобы, сев на хвост, выйти через этого безмозглого шакала на меня? На базу? На штаб?
Помощник потер переносицу.
Он такой вариант развития событий не просчитывал. Нужно было изворачиваться.
– Господин, но Абдула, узнав о бое в ущелье и поняв, что он мог означать, наверняка тут же покинул аул. Он же не самоубийца оставаться в Бады после всего произошедшего?
Кулан, по-прежнему не отводя от него хищного взгляда, промолвил:
– Тимур, ты хоть понял, что сейчас сказал?
– А что?
– А то, что если бы Абдула покинул аул до окончания боя в ущелье, тем более до прибытия туда ментов, то как он узнал бы о том, что Бекас пропал, а часть его отряда пленена? Ведь пленение, по его же информации, проводили силы русской милиции, прибывшие в ущелье уже после боя? Ты об этом не подумал?
Байдаров виновато опустил голову, проговорив:
– Простите, я сказал глупость!
– Хуже, Тимур! Ты не глупость сказал, ты всех нас поставил в сложное положение, совсем не просчитав ситуации. Если этот урод Абдула тянет за собой хвост, то скоро и русские будут здесь! Ты представляешь, чем это может закончиться для нас? Ведь сюда придут не солдаты-первогодки, а матерый спецназ! Когда выходил на связь Абдула?
– В 7.00. – Маршрут его выдвижения на базу известен?
– Сюда от Бады всего одна тропа и ведет, Хозяин. Ведь дорога на север перекрыта.
– Правильно. А значит, срочно бери резервную группу охраны штаба и следуй навстречу Салманову. Ты должен его перехватить раньше, чем он выйдет на перевал. Далее, проверив, нет ли за ним наблюдения, либо кладешь Абдулу с сопровождением, либо, если Салманову действительно все же удалось каким-то образом уйти от русских, опять же, только лично убедившись, что преследования нет, берешь Абдулу, отстрелив всю его охрану! Да-да, именно отстрелив этот ненужный нам балласт! Мне здесь нужен один Абдула… для короткой беседы. Ты все понял?
Вскоре отряд в двадцать конников, поднявшись по звериной тропе на перевал и оставив на хребте первую группу наблюдения, начал спуск к плато, куда из ущелья должен был выйти Абдула. На этом выходе помощник Кулана и решил установить второй, основной пост наблюдения за перемещением группы сбежавшего из Бады Салманова.
Отпустив заместителя, Аслан Кулаев задумался.
Русские разгромили отряд Бекаса. Следовательно, знали о том, что силы Кулана готовятся к акции против Белопольского ОМОНа. Откуда они могли получить секретную информацию? Только отсюда, из штаба группировки. Значит, в среде ближайших подчиненных есть человек, работающий на федералов. Кто он? О планируемой акции у Бады знал весьма ограниченный круг лиц. Сам Кулан, его заместитель, Тимур, и командиры боевых отрядов – Бекас, Фараон, Шайтан. Все люди проверенные, не раз доказавшие свою преданность общему святому делу борьбы с неверными. И все же кто-то слил информацию о выходе одного из отрядов на задание. Это факт! Невероятный, абсурдный, но факт. В принципе сотрудничать с русскими имел возможность любой из руководства группировки, исключая, естественно, его самого. Каждый из командиров отрядов имел солидный послужной список кровавых дел. И понимал, что, попади он в руки федералов, разговор с ним будет короткий. Так, может, кто-то из них путем предательства решил выторговать себе жизнь? Возможно, что и так. Но возможно и другое. Предатель не из среды окружения командующего группировкой. Им может быть рядовой боец охраны главной базы. Да, при обсуждении плана нападения на Белопольский ОМОН внутри кабинета, где и проходило совещание, подслушивающих устройств обнаружено не было. Но в арсенале спецслужб имеется оборудование, которое позволяет вести прослушивание интересующего объекта с расстояния. И тогда сканеры, настроенные на «жучки», молчат, а противник эффективно и безопасно получает секретную информацию. Таким оборудованием может быть оснащен неизвестный разведчик русских. Надо вычислить предателя! Кем бы он ни оказался, командиром отряда или рядовым бойцом.
Размышления Кулана прервал сигнал вызова на связь, главарь банды ответил:
– Слушаю.
– Я – Тимур, Хозяин.
– Что у тебя?
– Поднявшись на перевал, мы сразу увидели отряд Абдулы. – Быстро же он добрался сюда! Сколько человек его сопровождают?
– Трое.
Кулаев помолчал. Погладив бороду, продолжил:
– Что у выхода на плато?
– Ничего. Пока там не замечено никаких движений.
– Оставь группу наблюдения и прикрытия на вершине, с остальными бойцами и лошадьми скрытно, по трещине спускайся в «зеленку» у подъема на перевал. Действие относительно Абдулы по второму варианту. Затем с Салмановым отходишь на восток в сторону большого лесного массива. Группа наблюдения на хребте должна отследить твой отход. В лесу тебя встретит Шайтан. Все. Выполняй!
Перед входом в полосу кустарника Абдула остановил свой малочисленный отряд. Люди и кони нуждались в коротком отдыхе. Да и немудрено! Ни на минуту не останавливаясь, они прошли по горам столько верст. Спешили, чтобы не увлечь за собой преследование проклятых гяуров. Сам Абдула и его люди спешились. Салманов через бинокль внимательно осмотрел перевал, затем повернулся к плато. Осмотрел и его. Кругом ни души, только солнце в зените припекает камни да птичий гомон в кустах, где должен находиться схрон. Абдула опустился на траву. Вытянулся, ощущая, как земля начала вбирать в себя усталость человеческого тела.
То же самое сделали и его телохранители. Лошади щипали скудную растительность.
Люди Тимура появились неожиданно. Они вышли из кустов, держа автоматы наготове. У Абдулы мелькнула мысль: вышли встречать его. Ну и хорошо, не придется лазить по кустам в поисках тайника. Он поднялся. Поднялись и подчиненные Салманова. Они радушно улыбались. Обменялись приветствиями, и Тимур сказал:
– Абдула, быстро ты, однако, добрался сюда.
– Доберешься, когда надо было от русских уходить. Вай-вай, что у Бады произошло?! Это было как гром с ясного неба!
Заместитель главаря группировки перебил земляка:
– Об этом, уважаемый, ты Кулану расскажешь. Меня интересует лишь одно: не притащил ли ты за собой хвост?
– Не сомневайся, Тимур. Слава Аллаху, русские нас не преследовали.
– Уверен в этом?
– Абсолютно! Мы уходили по тропе, на которой никакое преследование не возможно.
Тимур отвернулся от Абдулы и, внезапно вскинув автомат, тремя очередями срезал все сопровождение Салманова. Пули не коснулись только Абдулы. Он в ужасе закричал, но люди Байдарова сбили его с ног, связали, оттащили в кусты, где забросили на лошадь. Тимур подошел к плененному Абдуле и резким ударом лишил того сознания.
– Бригадира вызывает Следопыт!
Ответ последовал спустя считаные секунды:
– Бригадир на связи!
– Докладываю, Абдула с охраной вышел на плато в квадрате… У перевала его встретили вооруженные люди. После короткой беседы один из встречающих расстрелял охрану Салманова. Самого Абдулу пленили. После чего отряд неизвестных начал быстрый отход вдоль хребта на восток. На перевале установлен солидный наблюдательный пост, поэтому дальнейшее преследование осуществлять не могу.
– Информацию принял, Следопыт. Оставайся на месте. Осуществляй контроль над горным наблюдательным постом. Связь со мной по необходимости. Без моего личного приказа никаких действий не предпринимать.
Оставленный на вершине пост наблюдения принял сигнал вызова по связи.
Ответил один из подчиненных Кулаева:
– Умар слушает.
– Как дела внизу?
– Нормально, Хозяин. Тимур разобрался с людьми Абдулы и отошел с ним на восток.
– Что наблюдается на плато?
– Пока ничего. Только в небе появились стервятники, и как они так чутко чувствуют кровь?
Кулан осадил начальника поста:
– Ты не на небо пялься, а смотри на плато, особенно за выходом из ущелья.
– Слушаюсь, Хозяин!
Кулаев отключился.
Бандиты с поста через оптику начали внимательно рассматривать плато. За их действиями одновременно и так же внимательно следил человек, спрятавшийся в густых кустах, недалеко от выхода из ущелья, откуда ранее вышел Абдула с уже покойным сопровождением.
А через час перед въездом в обширный лесной массив отряд Тимура встретил Ахмед Затанов, или Шайтан, командир второго отряда группировки «Джихад».
– Салам, Тимур.
– Салам, Ахмед, салам, брат! Как дела?
– Все, слава Аллаху, хорошо. У тебя как?
– Нормально.
– Я только что говорил с Хозяином. Он передал, чтобы ты отсюда, из леса, перешел перевал и возвращался на базу по ущелью.
Байдаров посмотрел на заросший, довольно высокий и крутой склон хребта, цокнул языком:
– Интересно, как здесь я смогу перевалить за перевал? Придется оставлять лошадей. И по ущелью топать в пешем порядке.
– Нет, Тимур. Есть тут подъем, пригодный для лошадей, а на том склоне и спуск более-менее сносный. Мой человек проводит тебя.
– Это приятная весть. Не хотелось бы пешком тащиться по камням ущелья, имея ношей еще эту собаку, Абдулу.
– Чем он так провинился перед Хозяином?
– Об этом только Хозяин знает!
Шайтан подозвал к себе с виду тщедушного чеченца.
– Вели! Проведешь отряд уважаемого Тимура через перевал.
Проводник молча поклонился, обернулся к Байдарову, рукой пригласив следовать за собой.
Тимур взглянул на Шайтана.
Тот, поняв его взгляд, объяснил:
– Вели немой, Тимур. Понимать все понимает, а вот сказать… Но ты легко поймешь его жесты, если будет надо, хотя тут и понимать нечего, следуй за ним, и Вели выведет твой отряд в ущелье.
Байдаров подал команду своим людям. Те оседлали коней и, выстроившись в колонну по одному, начали медленный подъем вслед за немым проводником.
К 15.00 отряд Тимура достиг главной базы террористической группировки «Джихад». Аслан Кулаев сам встречал заместителя.
Кулан приказал:
– Ко мне в кабинет Абдулу. Сам с одним из воинов следом.
Вскоре в помещении, где Кулан оборудовал свой штаб, собрались четверо. Кулаев, Байдаров с лучшим своим бойцом и связанный по рукам Абдула.
К нему и обратился главарь банды:
– Расскажи нам, Абдула: что же все-таки произошло предыдущей ночью у селения Бады?
Салманов, понимая, что отстрел его охраны своими же собратьями по оружию, его личное пленение и доставка в таком виде к Кулану означали, что над ним занесен клинок. Но он не видел, в чем так провинился перед Хозяином, поэтому попытался собраться, чтобы убедить беспощадного Аслана в своей невиновности. Он проговорил:
– Я все доложу по порядку. Но прошу, ответьте на мой вопрос: чем я и мои люди навлекли на себя ваш гнев?
– Об этом позже, Абдула, сейчас ты должен сам отвечать. Я слушаю тебя.
Кулан говорил спокойно, и в этом Салманов увидел для себя хоть и слабый, но все же обнадеживающий знак.
– Я отвечу, Хозяин. Все вчерашней ночью шло по плану. Мой горный наблюдательный пост контролировал обстановку на самом опасном участке ущелья и подходах к нему, постоянно докладывая о том, что в зоне наблюдения все спокойно. Затем появился передовой дозор Малаева, он прочесал «зеленку» у склонов в пяти километрах от Бады. Потом появился и сам Бекас. Он вызвал меня на связь. Мы поговорили, соблюдая все меры безопасности, оговоренные ранее. Его отряд после короткого отдыха, я хочу особо отметить это, после отдыха, возобновил движение к окрестностям аула, где к его приему все было готово. И тут произошло непонятное. Непонятное и страшное. Со стороны ущелья прогремел оглушительный взрыв, такой, что в крайних домах окна повылетали. Затем трель автоматных очередей, и вновь взрывы, на этот раз глухие. Бой, а я сразу понял, что в ущелье завязался бой, длился недолго, ну, может, минут двадцать. Я запросил свой горный пост, пытаясь разобраться в случившемся, но тот молчал. А потом через Бады проследовало подразделение русских. Несколько БТРов с десантом на броне. Через какое-то время оно вернулось и встало недалеко от мечети. От своих людей, которые поспешили туда, я и узнал, что командир гяуров докладывал начальству о том, что отряд Малаева разгромлен, большинство его людей погибло, часть взята в плен, а сам же Бекас исчез. Получить подтверждение словам русского командира я не мог, поэтому решил немедленно уйти из селения. И вот я тут. Это все, что мне известно, Кулан.
Главарь группировки поднялся из-за стола, прошел к окну. Долго смотрел на двор. Повернувшись, продолжая перебирать неизменные четки, спросил:
– Скажи мне, Абдула, кто отвечал за безопасность подхода одного из моих отрядов к Бады?
Салманов, опустив голову, проговорил:
– Я отвечал за это, Хозяин.
– Громче! Я не слышу!
– Я! – повторил Абдула.
Кулан указал на него пальцем в перстнях:
– Ты! Ты, Абдула! И что? Ты выполнил свою миссию?
– Нет, но, господин…
– Молчи! Вспомни, когда мы планировали акцию, я связался с тобой и предложил направить в Бады дополнительные силы, чтобы усилить сектор охраны опасного участка. Что на это ответил ты?
Абдула еще ниже опустил голову, промолвив:
– Я сказал, что в этом нет необходимости и я сам справлюсь с этой задачей.
– Да, это были твои слова. Именно так ты и ответил мне. Вопрос: ты обеспечил безопасность Бекаса? Да или нет?
– Нет, – едва слышно проговорил побледневший Абдула.
Штаб подпольной базы главаря террористической группировки «Джихад».
Аслан Кулаев, он же Кулан, сегодня проснулся рано. Привел себя в порядок, облачившись в военную камуфлированную форму. Прошел через боковую низкую дверь в свой обустроенный по-европейски кабинет, сел за рабочий стол. Закурил, вызвав первого помощника и заместителя, Тимура Байдарова. Тот явился тут же, поздоровался.
– Какие новости из окрестностей Бады? – спросил Кулаев. Помощник замялся, что не ускользнуло от внимания Кулана. Главарь банды напрягся в тяжком предчувствии. Он, пронзительно глядя на Байдарова, тихо спросил:
– Что произошло, Тимур?
Помощник выдохнул:
– Беда, Хозяин!
– Яснее!
– Отряд Бекаса ночью у самого селения в Ущелье Грез попал в засаду.
Кулаев, откинувшись в мягком кожаном кресле, произнес:
– Та-ак! Тебе известны подробности?
– Я знаю лишь то, что Бекас со своими людьми в заданное время вышел к «зеленке», которая расположена от Бады в пяти километрах. Как положено, выслал вперед разведку, та ничего подозрительного в лесополосах не заметила. Малаев решил продолжить движение. И тут случилось непонятное. Неизвестно откуда появившиеся превосходящие силы гяуров атаковали отряд Бекаса. В результате боя сам Малаев исчез, большая часть воинов его отряда погибла, некоторые попали в плен. Эту информацию поутру сообщил Абдула. Он также передал, что в Бады до официально определенного времени зачистки прибыли русские менты.
Кулан задумчиво проговорил:
– Так! Но если русские досрочно вошли в аул, то как же Абдуле, успевшему получить информацию о результате боя в ущелье, удалось скрыться из Бады?
Тимур пожал плечами.
Кулаев сменил тему, спросив:
– Следы Абдулы обнаружены?
– Он сам вышел на связь, сообщив, что направляется к нам сюда, на базу.
Кулан резко встал:
– Сюда? Что ты предпринял, Тимур, узнав о намерениях Абдулы Салманова?
Помощник удивленно посмотрел на Хозяина:
– А что, собственно, я должен был предпринять?
Кулаев подошел к Байдарову, прошипев:
– Ты еще спрашиваешь? В твоей голове не возник вопрос, почему при гибели отряда Бекаса, при очевидной связи Малаева с Абдулой, последний не пострадал?
– Нет, господин, такой вопрос у меня не возник.
– Ты не подумал о том, что русские могли специально выпустить этого идиота, Абдулу, из селения? Чтобы, сев на хвост, выйти через этого безмозглого шакала на меня? На базу? На штаб?
Помощник потер переносицу.
Он такой вариант развития событий не просчитывал. Нужно было изворачиваться.
– Господин, но Абдула, узнав о бое в ущелье и поняв, что он мог означать, наверняка тут же покинул аул. Он же не самоубийца оставаться в Бады после всего произошедшего?
Кулан, по-прежнему не отводя от него хищного взгляда, промолвил:
– Тимур, ты хоть понял, что сейчас сказал?
– А что?
– А то, что если бы Абдула покинул аул до окончания боя в ущелье, тем более до прибытия туда ментов, то как он узнал бы о том, что Бекас пропал, а часть его отряда пленена? Ведь пленение, по его же информации, проводили силы русской милиции, прибывшие в ущелье уже после боя? Ты об этом не подумал?
Байдаров виновато опустил голову, проговорив:
– Простите, я сказал глупость!
– Хуже, Тимур! Ты не глупость сказал, ты всех нас поставил в сложное положение, совсем не просчитав ситуации. Если этот урод Абдула тянет за собой хвост, то скоро и русские будут здесь! Ты представляешь, чем это может закончиться для нас? Ведь сюда придут не солдаты-первогодки, а матерый спецназ! Когда выходил на связь Абдула?
– В 7.00. – Маршрут его выдвижения на базу известен?
– Сюда от Бады всего одна тропа и ведет, Хозяин. Ведь дорога на север перекрыта.
– Правильно. А значит, срочно бери резервную группу охраны штаба и следуй навстречу Салманову. Ты должен его перехватить раньше, чем он выйдет на перевал. Далее, проверив, нет ли за ним наблюдения, либо кладешь Абдулу с сопровождением, либо, если Салманову действительно все же удалось каким-то образом уйти от русских, опять же, только лично убедившись, что преследования нет, берешь Абдулу, отстрелив всю его охрану! Да-да, именно отстрелив этот ненужный нам балласт! Мне здесь нужен один Абдула… для короткой беседы. Ты все понял?
Вскоре отряд в двадцать конников, поднявшись по звериной тропе на перевал и оставив на хребте первую группу наблюдения, начал спуск к плато, куда из ущелья должен был выйти Абдула. На этом выходе помощник Кулана и решил установить второй, основной пост наблюдения за перемещением группы сбежавшего из Бады Салманова.
Отпустив заместителя, Аслан Кулаев задумался.
Русские разгромили отряд Бекаса. Следовательно, знали о том, что силы Кулана готовятся к акции против Белопольского ОМОНа. Откуда они могли получить секретную информацию? Только отсюда, из штаба группировки. Значит, в среде ближайших подчиненных есть человек, работающий на федералов. Кто он? О планируемой акции у Бады знал весьма ограниченный круг лиц. Сам Кулан, его заместитель, Тимур, и командиры боевых отрядов – Бекас, Фараон, Шайтан. Все люди проверенные, не раз доказавшие свою преданность общему святому делу борьбы с неверными. И все же кто-то слил информацию о выходе одного из отрядов на задание. Это факт! Невероятный, абсурдный, но факт. В принципе сотрудничать с русскими имел возможность любой из руководства группировки, исключая, естественно, его самого. Каждый из командиров отрядов имел солидный послужной список кровавых дел. И понимал, что, попади он в руки федералов, разговор с ним будет короткий. Так, может, кто-то из них путем предательства решил выторговать себе жизнь? Возможно, что и так. Но возможно и другое. Предатель не из среды окружения командующего группировкой. Им может быть рядовой боец охраны главной базы. Да, при обсуждении плана нападения на Белопольский ОМОН внутри кабинета, где и проходило совещание, подслушивающих устройств обнаружено не было. Но в арсенале спецслужб имеется оборудование, которое позволяет вести прослушивание интересующего объекта с расстояния. И тогда сканеры, настроенные на «жучки», молчат, а противник эффективно и безопасно получает секретную информацию. Таким оборудованием может быть оснащен неизвестный разведчик русских. Надо вычислить предателя! Кем бы он ни оказался, командиром отряда или рядовым бойцом.
Размышления Кулана прервал сигнал вызова на связь, главарь банды ответил:
– Слушаю.
– Я – Тимур, Хозяин.
– Что у тебя?
– Поднявшись на перевал, мы сразу увидели отряд Абдулы. – Быстро же он добрался сюда! Сколько человек его сопровождают?
– Трое.
Кулаев помолчал. Погладив бороду, продолжил:
– Что у выхода на плато?
– Ничего. Пока там не замечено никаких движений.
– Оставь группу наблюдения и прикрытия на вершине, с остальными бойцами и лошадьми скрытно, по трещине спускайся в «зеленку» у подъема на перевал. Действие относительно Абдулы по второму варианту. Затем с Салмановым отходишь на восток в сторону большого лесного массива. Группа наблюдения на хребте должна отследить твой отход. В лесу тебя встретит Шайтан. Все. Выполняй!
* * *
Абдула знал дорогу к базе. Вернее, ему был известен выход к схрону в «зеленке» у подъема на перевал. Там, в тайнике, находилась радиостанция, с помощью которой он мог связаться с Куланом и получить либо инструкции относительно дальнейшего маршрута, либо приказ ожидать проводников. К этому схрону и торопился Абдула. К нему же с левой стороны заходил и отряд Тимура, скрытый от Салманова глубокой трещиной, она вела к вершине хребта, за которым открывалась прямая дорога в вотчину Кулаева.Перед входом в полосу кустарника Абдула остановил свой малочисленный отряд. Люди и кони нуждались в коротком отдыхе. Да и немудрено! Ни на минуту не останавливаясь, они прошли по горам столько верст. Спешили, чтобы не увлечь за собой преследование проклятых гяуров. Сам Абдула и его люди спешились. Салманов через бинокль внимательно осмотрел перевал, затем повернулся к плато. Осмотрел и его. Кругом ни души, только солнце в зените припекает камни да птичий гомон в кустах, где должен находиться схрон. Абдула опустился на траву. Вытянулся, ощущая, как земля начала вбирать в себя усталость человеческого тела.
То же самое сделали и его телохранители. Лошади щипали скудную растительность.
Люди Тимура появились неожиданно. Они вышли из кустов, держа автоматы наготове. У Абдулы мелькнула мысль: вышли встречать его. Ну и хорошо, не придется лазить по кустам в поисках тайника. Он поднялся. Поднялись и подчиненные Салманова. Они радушно улыбались. Обменялись приветствиями, и Тимур сказал:
– Абдула, быстро ты, однако, добрался сюда.
– Доберешься, когда надо было от русских уходить. Вай-вай, что у Бады произошло?! Это было как гром с ясного неба!
Заместитель главаря группировки перебил земляка:
– Об этом, уважаемый, ты Кулану расскажешь. Меня интересует лишь одно: не притащил ли ты за собой хвост?
– Не сомневайся, Тимур. Слава Аллаху, русские нас не преследовали.
– Уверен в этом?
– Абсолютно! Мы уходили по тропе, на которой никакое преследование не возможно.
Тимур отвернулся от Абдулы и, внезапно вскинув автомат, тремя очередями срезал все сопровождение Салманова. Пули не коснулись только Абдулы. Он в ужасе закричал, но люди Байдарова сбили его с ног, связали, оттащили в кусты, где забросили на лошадь. Тимур подошел к плененному Абдуле и резким ударом лишил того сознания.
* * *
А с противоположной стороны плато, из-за таких же, как и у перевала, густых кустов, неизвестный человек, облаченный в разлохмаченную, камуфлированную форму позиционного снайпера, поднес ко рту микрофон аппарата спутниковой связи, бросив в эфир:– Бригадира вызывает Следопыт!
Ответ последовал спустя считаные секунды:
– Бригадир на связи!
– Докладываю, Абдула с охраной вышел на плато в квадрате… У перевала его встретили вооруженные люди. После короткой беседы один из встречающих расстрелял охрану Салманова. Самого Абдулу пленили. После чего отряд неизвестных начал быстрый отход вдоль хребта на восток. На перевале установлен солидный наблюдательный пост, поэтому дальнейшее преследование осуществлять не могу.
– Информацию принял, Следопыт. Оставайся на месте. Осуществляй контроль над горным наблюдательным постом. Связь со мной по необходимости. Без моего личного приказа никаких действий не предпринимать.
* * *
Отряд Тимура тем временем все дальше уходил на восток.Оставленный на вершине пост наблюдения принял сигнал вызова по связи.
Ответил один из подчиненных Кулаева:
– Умар слушает.
– Как дела внизу?
– Нормально, Хозяин. Тимур разобрался с людьми Абдулы и отошел с ним на восток.
– Что наблюдается на плато?
– Пока ничего. Только в небе появились стервятники, и как они так чутко чувствуют кровь?
Кулан осадил начальника поста:
– Ты не на небо пялься, а смотри на плато, особенно за выходом из ущелья.
– Слушаюсь, Хозяин!
Кулаев отключился.
Бандиты с поста через оптику начали внимательно рассматривать плато. За их действиями одновременно и так же внимательно следил человек, спрятавшийся в густых кустах, недалеко от выхода из ущелья, откуда ранее вышел Абдула с уже покойным сопровождением.
А через час перед въездом в обширный лесной массив отряд Тимура встретил Ахмед Затанов, или Шайтан, командир второго отряда группировки «Джихад».
– Салам, Тимур.
– Салам, Ахмед, салам, брат! Как дела?
– Все, слава Аллаху, хорошо. У тебя как?
– Нормально.
– Я только что говорил с Хозяином. Он передал, чтобы ты отсюда, из леса, перешел перевал и возвращался на базу по ущелью.
Байдаров посмотрел на заросший, довольно высокий и крутой склон хребта, цокнул языком:
– Интересно, как здесь я смогу перевалить за перевал? Придется оставлять лошадей. И по ущелью топать в пешем порядке.
– Нет, Тимур. Есть тут подъем, пригодный для лошадей, а на том склоне и спуск более-менее сносный. Мой человек проводит тебя.
– Это приятная весть. Не хотелось бы пешком тащиться по камням ущелья, имея ношей еще эту собаку, Абдулу.
– Чем он так провинился перед Хозяином?
– Об этом только Хозяин знает!
Шайтан подозвал к себе с виду тщедушного чеченца.
– Вели! Проведешь отряд уважаемого Тимура через перевал.
Проводник молча поклонился, обернулся к Байдарову, рукой пригласив следовать за собой.
Тимур взглянул на Шайтана.
Тот, поняв его взгляд, объяснил:
– Вели немой, Тимур. Понимать все понимает, а вот сказать… Но ты легко поймешь его жесты, если будет надо, хотя тут и понимать нечего, следуй за ним, и Вели выведет твой отряд в ущелье.
Байдаров подал команду своим людям. Те оседлали коней и, выстроившись в колонну по одному, начали медленный подъем вслед за немым проводником.
К 15.00 отряд Тимура достиг главной базы террористической группировки «Джихад». Аслан Кулаев сам встречал заместителя.
Кулан приказал:
– Ко мне в кабинет Абдулу. Сам с одним из воинов следом.
Вскоре в помещении, где Кулан оборудовал свой штаб, собрались четверо. Кулаев, Байдаров с лучшим своим бойцом и связанный по рукам Абдула.
К нему и обратился главарь банды:
– Расскажи нам, Абдула: что же все-таки произошло предыдущей ночью у селения Бады?
Салманов, понимая, что отстрел его охраны своими же собратьями по оружию, его личное пленение и доставка в таком виде к Кулану означали, что над ним занесен клинок. Но он не видел, в чем так провинился перед Хозяином, поэтому попытался собраться, чтобы убедить беспощадного Аслана в своей невиновности. Он проговорил:
– Я все доложу по порядку. Но прошу, ответьте на мой вопрос: чем я и мои люди навлекли на себя ваш гнев?
– Об этом позже, Абдула, сейчас ты должен сам отвечать. Я слушаю тебя.
Кулан говорил спокойно, и в этом Салманов увидел для себя хоть и слабый, но все же обнадеживающий знак.
– Я отвечу, Хозяин. Все вчерашней ночью шло по плану. Мой горный наблюдательный пост контролировал обстановку на самом опасном участке ущелья и подходах к нему, постоянно докладывая о том, что в зоне наблюдения все спокойно. Затем появился передовой дозор Малаева, он прочесал «зеленку» у склонов в пяти километрах от Бады. Потом появился и сам Бекас. Он вызвал меня на связь. Мы поговорили, соблюдая все меры безопасности, оговоренные ранее. Его отряд после короткого отдыха, я хочу особо отметить это, после отдыха, возобновил движение к окрестностям аула, где к его приему все было готово. И тут произошло непонятное. Непонятное и страшное. Со стороны ущелья прогремел оглушительный взрыв, такой, что в крайних домах окна повылетали. Затем трель автоматных очередей, и вновь взрывы, на этот раз глухие. Бой, а я сразу понял, что в ущелье завязался бой, длился недолго, ну, может, минут двадцать. Я запросил свой горный пост, пытаясь разобраться в случившемся, но тот молчал. А потом через Бады проследовало подразделение русских. Несколько БТРов с десантом на броне. Через какое-то время оно вернулось и встало недалеко от мечети. От своих людей, которые поспешили туда, я и узнал, что командир гяуров докладывал начальству о том, что отряд Малаева разгромлен, большинство его людей погибло, часть взята в плен, а сам же Бекас исчез. Получить подтверждение словам русского командира я не мог, поэтому решил немедленно уйти из селения. И вот я тут. Это все, что мне известно, Кулан.
Главарь группировки поднялся из-за стола, прошел к окну. Долго смотрел на двор. Повернувшись, продолжая перебирать неизменные четки, спросил:
– Скажи мне, Абдула, кто отвечал за безопасность подхода одного из моих отрядов к Бады?
Салманов, опустив голову, проговорил:
– Я отвечал за это, Хозяин.
– Громче! Я не слышу!
– Я! – повторил Абдула.
Кулан указал на него пальцем в перстнях:
– Ты! Ты, Абдула! И что? Ты выполнил свою миссию?
– Нет, но, господин…
– Молчи! Вспомни, когда мы планировали акцию, я связался с тобой и предложил направить в Бады дополнительные силы, чтобы усилить сектор охраны опасного участка. Что на это ответил ты?
Абдула еще ниже опустил голову, промолвив:
– Я сказал, что в этом нет необходимости и я сам справлюсь с этой задачей.
– Да, это были твои слова. Именно так ты и ответил мне. Вопрос: ты обеспечил безопасность Бекаса? Да или нет?
– Нет, – едва слышно проговорил побледневший Абдула.