Что-то во взгляде Коидзуми беспокоило меня; казалось, он не знал, что ему сказать, как человек, чью первоапрельскую шутку приняли за чистую монету. На что он намекает?
- Нет-нет, я ни на что не намекаю. Я просто завидовал тебе. Можешь считать, что это был взгляд зависти.
Чего это ты завидуешь больному, ушибившему себе голову?
- Хотя мы, обычные участники кружка, по очереди дежурим около тебя, командующая считает своей обязанностью лично следить за здоровьем своих подчинённых…
Коидзуми, изящно сняв всю шкурку с яблока, сложил из неё фигурку кролика, а затем положил на поднос в изголовье кровати.
- Судзумия-сан провела всё это время здесь. Последние три дня она никуда отсюда не выходила.
Я повернулся посмотреть с другой стороны кровати, куда указывал Коидзуми.
- …
Там она и была.
Тесно завернувшись в спальный мешок, Харухи сопела, слегка приоткрыв рот.
- Мы все волновались за тебя, что она, что я.
В его голосе сквозила такая печаль, что это напоминало какую-то мыльную оперу.
- Видел бы ты, как мучалась Судзумия-сан… Ладно, это я расскажу в другой раз. А сейчас – ты ничего не хочешь сделать?
Ну почему все так любят мною командовать?! Асахина-сан-старшая, теперь вот ещё Коидзуми… Но я не стал с ним спорить. Мне даже неохота было выяснять, кому он сидел и чистил тут столько яблок.
- Пожалуй, - ответил я.
Мне очень захотелось нарисовать что-нибудь у неё на лице.(21) Может, в другой раз
у меня будет на это достаточно времени.
Я сел прямо, протянул руку и коснулся этого её с виду сердитого лица.
Её волосы ещё не отросли настолько, чтобы можно было заплести из них косичку. Я тут же заскучал по её длинным волосам. Как будто назло мне её короткие волосы зашевелились.
Харухи проснулась.
-…Ммм…хмм? – сказала Харухи, пытаясь продрать глаза, и, как только она поняла, кто щиплет её за щёку…
- Ай?!
Она тут же попыталась вскочить, но потерпела с этим оглушительную неудачу, забыв, что она застегнула себя внутри спального мешка – так что она каталась, извиваясь, как червяк. Наконец, она кое-как освободилась, наставила на меня палец и принялась ругаться:
- Черт тебя подери, Кён! Ты не мог меня предупредить, прежде, чем будить, а?! Я даже морально не подготовилась!
Совершенно невозможные запросы. Но видеть, что она сыпет проклятиями, было для меня эффективней любого лекарства.
- Харухи.
- Что?
- Слюни подотри.
Лицо Харухи на секунду дёрнулось, она поспешно вытерла губы, а затем уставилась на меня этим своим сердитым взглядом:
- Ты… Ты точно мне ничего не нарисовал?
Еле удержался.
- Хмпф. Ладно. Ничего не хочешь сказать?
Я ответил ей так, как она ожидала:
- Извини, что заставил беспокоиться.
- Правильный ответ. В конце концов, беспокоиться о благополучии членов бригады – обязанность командующей!
Харухина брань была для меня божественным пением. В этот момент от двери донёсся мягкий стук. Коидзуми автоматически вскочил и распахнул дверь.
Только третья посетительница увидела меня,
- А, а, а…
В дверях, с вазой в руках, застыла никто иная, как одиннадцатиклассница из «северной старшей» с длинными волосами, милым детским личиком и хрупкой, но прекрасно развитой фигурой.
- Эээ… приветик, Асахина-сан.
Стоит ли говорить «давненько не виделись» я теперь уже совершенно не представлял.
- Хлюп…
Слёзы закапали из глаз Асахины-сан.
- Слава богу… Ох… Слава богу…
Мне снова очень захотелось обнять её; кто знает, может, и Асахине-сан того же хотелось. Впрочем она, кажется, забыла поставить на пол вазу, и лишь стояла и плакала.
- Чего ты так сильно радуешься? Он просто стукнулся головой и отключился. Я-то с самого начала знала, что Кён скоро придёт в себя, - заявила Харухи делано бодрым голосом, и продолжила, не глядя на меня:
- Как я уже объявляла раньше, «Бригада SOS» работает 365 дней в году без выходных. Никому не разрешается брать отгулы. Я не признаю никаких глупых отговорок, вроде больничного за то, что ты стукнулся головой и впал в кому, ни за что! Ты меня понял, Кён? Цена за трёхдневную самоволку очень высока. Ты оштрафован! И мало того, ты дополнительно оштрафован за просрочку!
Коидзуми фыркнул, а огромные слёзы Асахины всё капали и капали на пол. Харухи же отвернулась прочь. На первый взгляд могло показаться, что она в ярости.
Я посмотрел на них, а потом кивнул головой и пожал плечами:
- Ну ладно. Вместе с этим штрафом за просрочку, сколько с меня?
Харухи взглянула на меня, улыбка на её лице сияла так ярко, что трудно было поверить, что ещё секунду назад она злилась. Очень, очень простодушная девочка.
В итоге было решено, что мне придётся платить за всех в кофейне три дня подряд. Я подумал, что мне, наверное, придётся опустошить свой банковский счёт…
- И ещё кое-что…
Как, и ещё?
- Угу, мы ещё не касались компенсации за все доставленные нам волнения. Да, кстати, Кён, на рождественской вечеринке тебя можно нарядить оленем, и заставить выполнять для нас всякие театральные трюки. Будешь изображать оленя, пока нас всех не рассмешишь! Если будет слишком скучно, я тебя в другую вселенную выкину! И на детском празднике тоже будешь оленя играть. Слышишь меня?! – Харухи тыкала в меня пальцем, а зрачки её глаз сверкали, как призмы(22).
Хоть я и полностью пришёл в себя, это не значило, что я сразу мог выписываться. После того, как ко мне заглянул осмотреть меня доктор, меня направили на обследование на всевозможных машинах. Это всё было так сложно и скучно, что казалось, будто они пытаются сделать из меня киборга. После дня разнообразных проверок, меня ждала ещё одна ночь в госпитале. Но для меня сегодняшняя ночь будет моей первой ночью в госпитале, и, поскольку раньше в госпиталях я никогда не был, почему бы и не поглядеть, на что это будет похоже.
Харухи, Коидзуми и Асахина-сан как раз собирались уходить, когда ко мне пришли мама с сестрёнкой. Харухи разговаривала с ними очень вежливо, – никогда не подозревал, что она может быть такой обходительной, – что меня немного удивило.
Пока я убивал время, болтая с мамой и сестрой, голову мою занимали различные мысли.
Если бы всё шло по-старому, что бы было дальше? Нагато, Коидзуми и Асахина-сан были бы обычными человеческими созданиями, без всяких сверхъестественных секретов. Нагато была бы молчаливой книжной девочкой из литературного кружка, Асахина-сан – невероятно красивой старшеклассницей, а Коидзуми – обычным переводным школьником, только в другой школе.
А Харухи, наверное, была бы просто эксцентричной школьницей.
Возможно, при таких обстоятельствах тоже можно было бы написать интересный рассказ. Не было бы никаких «правд об этом мире», не приходилось бы бояться перемен. Это была бы самая обыкновенная история, без какой-либо связи с нашим перекошенным миром.
Наверное, я бы в этом сюжете никакой роли не играл. Всё, что мне бы там довелось – мирно жить своей школьной жизнью, и дожить без происшествий до выпускного.
В каком мире мне было бы лучше?
По-моему, теперь я знаю правильный ответ.
Мне хорошо только в этом, «настоящем мире». Иначе зачем бы я рисковал своей жизнью, стараясь сюда вернуться?
Какой бы мир выбрала ты, вот вопрос? По-моему, ответ очевиден. Или мне одному так кажется?
Когда моя семья ушла домой, и свет в палате потух, мне оставалось только глядеть в потолок. Более интересных занятий не было, так что я решил закрыть глаза.
Говорят, последние три дня – в этом мире, разумеется, – я провёл во сне.
Значит…
Если мир стал таким, получается, его изменили.
Этот мир меняли уже дважды. Мир, искажённый Нагато, изменился ещё раз, превратившись в нынешний, исходный мир. Вот только кто изменил мир во второй раз?
Точно не Харухи. У Харухи из тех трёх дней не было таких сил, а нынешняя Харухи даже не знает, что мир изменялся.
Тогда кто?
Она спасла мою жизнь, перехватив клинок Асакуры голыми руками. Только один человек способен на такое.
Это Нагато.
К тому же, перед тем, как потерять сознание, я видел двух Асахин-сан. Вторая из них была не взрослой Асахиной-сан, а моей школьной Асахиной-сан. Та самая милая, прилетевшая из будущего старшеклассница, которую я прекрасно знал.
И был ещё один человек, чей загадочный голос обратился ко мне в самый последний момент. Я знал, что уже слышал этот голос раньше.
Я напряг память, вспоминая, кто бы это мог быть, но тут же сообразил, что нечего было и думать.
Это был мой собственный голос.
- Ах, так вот, значит, как.
В таком случае…
Мне придётся ещё раз слетать в ту плоскость времени. Мы вернёмся в раннее утро восемнадцатого декабря, и со мною полетят Асахина-сан и Нагато из этого времени.
Только тогда мир вернётся в его прежнее состояние.
Асахина-сан займётся переносом меня и Нагато назад в ту плоскость времени, а задачей Нагато будет исправить саму себя из прошлого, сбившуюся с пути за прошедшие три дня. Не знаю уж, использует она Харухины способности, или силы объединения организованных информационных сущностей.
У меня тоже была роль в этой постановке.
Так я, по крайней мере, думал. Если бы я не услышал тогда собственного голоса, меня бы сейчас здесь не было. Чтобы оставить моё собственное нынешнее существование без изменений, мне нужно полететь назад и сказать самому себе то же самое:
- Уж прости. По некоторым причинам я не могу спасти тебя прямо сейчас, но ты на меня не злись. В конце концов, мне тоже пришлось нелегко. Ладно, дальше мы как-нибудь разберёмся. Точнее, я-то уже знаю, как именно мы разберёмся, да и ты потом выяснишь. Так что пока просто поспи немного.
Я несколько раз повторил про себя эти слова, запоминая. Если не изменяет память, я сказал так. Я, конечно, не могу гарантировать, что совпадает слово в слово, но смысл должен быть таким.
А уготованной мне ролью будет подменить заколотого ножом себя, и воспользоваться иглоукалывателем.
Я понял и причину, по которой мне нельзя было спасать самого себя от ножа Асакуры. Ведь, судя по тону меня из будущего, я никуда не спешил. Должно быть, я заранее спрятался где-нибудь неподалёку. Асахина-сан и Нагато тоже появились в самый подходящий момент. Нельзя было действовать ни слишком рано, ни слишком поздно. Я вынужден был дожидаться, пока меня заколет Асакура. Почему? Потому, что для меня из будущего это уже произошло. Цитируя Асахину-сан,
- Это предопределённое событие.
Стояла уже поздняя ночь, но спать мне не хотелось.
Я ждал. Кого я ждал, спросите вы? Конечно же, я ждал единственного человека из моих знакомых, который меня ещё не навестил. Было бы смешно, если бы она не пришла.
Я лежал в постели, всё это время глядя на потолок. Моё терпение было вознаграждено лишь поздно ночью, когда часы посещений уже давным-давно прошли.
Дверь в палату медленно открылась, и в хлынувшем из коридора свете на пол легла тень хрупкой фигурки.
Там стояла последняя моя сегодняшняя посетительница, Нагато Юки.
Как обычно, без всяких эмоций, Нагато сказала:
- Я несу ответственность за всё произошедшее.
Я почему-то почувствовал ностальгию от этого спокойного голоса.
- Моё наказание сейчас определяют.
Я приподнял голову и спросил:
- Кто определяет?
- Объединение организованных информационных сущностей, - спокойно ответила Нагато, так, как будто бы всё это происходило с кем-то другим.
Конечно, Нагато давным-давно знала, что она наведёт всю эту суматоху утром восемнадцатого декабря. Ведь я навестил Нагато три года назад со взрослой Асахиной-сан. Она всё прекрасно знала, и изо всех сил пыталась это предотвратить. Но надвигающееся никак нельзя было остановить. Иногда даже когда знаешь, чем всё кончится, этого так просто не избежать. Нет, секунду, ведь можно было кое-что предусмотреть…
Я внезапно подумал о поведении и манерах Нагато, о том, что они слегка изменились за это лето.
- Но постой, - перебил я её, - если ты знала, что через три года слетишь с катушек, ты ведь прекрасно могла меня предупредить? После школьного фестиваля, например, или перед соревнованиями по бейсболу. Тогда бы я мог заранее что-нибудь предусмотреть на восемнадцатое декабря. Нужно было бы просто созвать всех и снова отправиться на три года назад.
Нагато была холодна, как лёд, куда там до улыбки:
- Даже если бы я сообщила тебе об этом заранее, то, сломавшись, я всё равно могла бы удалить все твои воспоминания о произошедшем и изменить мир. Кроме того, не было никаких гарантий, что ещё не произошедшее вообще произойдёт. Последнее, что я могла сделать – это сохранить тебя на восемнадцатое декабря без изменений.
- Разве ты не оставила мне программу экстренного выхода? Всё в порядке, этого было более, чем достаточно!
Слушая её спокойную речь, я вдруг начал злиться. Не на Нагато. Не на себя.
Бесцветный голос эхом отдавался в стенах палаты:
- Я не могу гарантировать, что не сломаюсь снова в будущем. Пока я остаюсь с вами, мои внутренние ошибки будут продолжать накапливаться. Это слишком опасно.
- БРЕД СОБАЧИЙ! А ну передай им сообщение от меня!
Услышав, что я ругаюсь, Нагато наклонила голову практически на два сантиметра, и даже моргнула.
Я потянулся и схватил её хрупкую бледную руку. Нагато не сопротивлялась.
- Скажи это своим боссам, и слушай внимательно. Если они когда-нибудь, если они хотя бы подумают о том, чтобы тебя забрать, я спущу на них всех собак ада. Я верну тебя назад, во что бы мне это ни стало. Да, пусть у меня нет никаких сил, но я легко натравлю на них Харухи.
И действительно, у меня ведь была козырная карта, чтобы натравить на них Харухи. Достаточно просто сказать ей: «Меня зовут Джон Смит».
Точно. Хотя мои собственные силы абсолютно ни на что ни годятся, у этой балды Харухи как-то оказались нечеловеческие способности. Исчезни Нагато, я выложу этой девочке всё, пока она мне не поверит. А затем мы отправимся в путешествие на поиски Нагато. Даже если её начальство спрячет её или уничтожит её, Харухи наверняка придумает что-нибудь, чтобы развернуть всё задом наперёд. Кто знает, может и Коидзуми с Асахиной-сан нам помогут. И какое тогда кому будет дело до каких-то там объединённых сущностей, жмущихся по каким-то уголкам вселенной?! Кому будет какое дело, существовали они, или нет?!
Нагато одна из нас. А если кто-то из «Бригады SOS» вдруг пропадёт, Харухи это ни за что так не оставит. Не только Нагато; исчезни вдруг Коидзуми, или Асахина-сан, или я, – даже по нашей собственной воле, – эта девочка никогда не сдастся так легко, она не остановится ни перед чем, она обязательно вернёт нас назад. Вот вам Судзумия Харухи, нахальная, самовлюблённая, бесцеремонная и недисциплинированная королева «Бригады SOS».
Я бешено смотрел в лицо Нагато:
- Если твой босс когда-нибудь вздумает шутить какие-нибудь шуточки, я объединюсь с Харухи и мы перевернём мир с ног на голову. Мы создадим новый мир, вроде того, что был эти три дня, где будешь ты, и не будет объединения информационных сущностей. Это им наверняка куда как больше не понравится. Наблюдения? Мою задницу они понаблюдают!
Чем больше я говорил, тем больше разъярялся.
Я понятия не имел, насколько организованными были эти объединённые информационные сущности, но они должны были бы быть довольно умны. Наверное, они из тех, кто может посчитать число Пи до ста миллионов знаков после запятой за пару секунд и умеет делать всякие трюки.
А раз так, то мне нужно им кое-что сказать.
Я уверен, ребята, что для вас было бы парой пустяков подарить Нагато более человеческую личность. Потому, что перед тем, как стать сумасшедшей убийцей, Асакура была весьма популярна в классе, не говоря уже о том, что она была общительной и дружелюбной. Она даже приглашала одноклассниц на прогулки за покупками по выходным. Если вы могли сотворить кого-то вроде неё, зачем вы создали Нагато одинокой, маленькой школьницей, сидящей и читающей книги в полном одиночестве в комнате литературного кружка? Вы что, думали, что так это будет больше похоже на литературный кружок, вы думали, что так она заинтересует Харухи? Кто вообще так решил, а?
Тут я заметил, что я крепко вцепился в руку Нагато. Но книгочитающий живой человекоподобный интерфейс не высказывал на этот счёт никакого недовольства.
Нагато просто посмотрела прямо на меня, а затем медленно кивнула:
- Я передам твоё сообщение.
Затем она мягко добавила:
- Спасибо.
Эпилог
От автора
- Нет-нет, я ни на что не намекаю. Я просто завидовал тебе. Можешь считать, что это был взгляд зависти.
Чего это ты завидуешь больному, ушибившему себе голову?
- Хотя мы, обычные участники кружка, по очереди дежурим около тебя, командующая считает своей обязанностью лично следить за здоровьем своих подчинённых…
Коидзуми, изящно сняв всю шкурку с яблока, сложил из неё фигурку кролика, а затем положил на поднос в изголовье кровати.
- Судзумия-сан провела всё это время здесь. Последние три дня она никуда отсюда не выходила.
Я повернулся посмотреть с другой стороны кровати, куда указывал Коидзуми.
- …
Там она и была.
Тесно завернувшись в спальный мешок, Харухи сопела, слегка приоткрыв рот.
- Мы все волновались за тебя, что она, что я.
В его голосе сквозила такая печаль, что это напоминало какую-то мыльную оперу.
- Видел бы ты, как мучалась Судзумия-сан… Ладно, это я расскажу в другой раз. А сейчас – ты ничего не хочешь сделать?
Ну почему все так любят мною командовать?! Асахина-сан-старшая, теперь вот ещё Коидзуми… Но я не стал с ним спорить. Мне даже неохота было выяснять, кому он сидел и чистил тут столько яблок.
- Пожалуй, - ответил я.
Мне очень захотелось нарисовать что-нибудь у неё на лице.(21) Может, в другой раз
у меня будет на это достаточно времени.
Я сел прямо, протянул руку и коснулся этого её с виду сердитого лица.
Её волосы ещё не отросли настолько, чтобы можно было заплести из них косичку. Я тут же заскучал по её длинным волосам. Как будто назло мне её короткие волосы зашевелились.
Харухи проснулась.
-…Ммм…хмм? – сказала Харухи, пытаясь продрать глаза, и, как только она поняла, кто щиплет её за щёку…
- Ай?!
Она тут же попыталась вскочить, но потерпела с этим оглушительную неудачу, забыв, что она застегнула себя внутри спального мешка – так что она каталась, извиваясь, как червяк. Наконец, она кое-как освободилась, наставила на меня палец и принялась ругаться:
- Черт тебя подери, Кён! Ты не мог меня предупредить, прежде, чем будить, а?! Я даже морально не подготовилась!
Совершенно невозможные запросы. Но видеть, что она сыпет проклятиями, было для меня эффективней любого лекарства.
- Харухи.
- Что?
- Слюни подотри.
Лицо Харухи на секунду дёрнулось, она поспешно вытерла губы, а затем уставилась на меня этим своим сердитым взглядом:
- Ты… Ты точно мне ничего не нарисовал?
Еле удержался.
- Хмпф. Ладно. Ничего не хочешь сказать?
Я ответил ей так, как она ожидала:
- Извини, что заставил беспокоиться.
- Правильный ответ. В конце концов, беспокоиться о благополучии членов бригады – обязанность командующей!
Харухина брань была для меня божественным пением. В этот момент от двери донёсся мягкий стук. Коидзуми автоматически вскочил и распахнул дверь.
Только третья посетительница увидела меня,
- А, а, а…
В дверях, с вазой в руках, застыла никто иная, как одиннадцатиклассница из «северной старшей» с длинными волосами, милым детским личиком и хрупкой, но прекрасно развитой фигурой.
- Эээ… приветик, Асахина-сан.
Стоит ли говорить «давненько не виделись» я теперь уже совершенно не представлял.
- Хлюп…
Слёзы закапали из глаз Асахины-сан.
- Слава богу… Ох… Слава богу…
Мне снова очень захотелось обнять её; кто знает, может, и Асахине-сан того же хотелось. Впрочем она, кажется, забыла поставить на пол вазу, и лишь стояла и плакала.
- Чего ты так сильно радуешься? Он просто стукнулся головой и отключился. Я-то с самого начала знала, что Кён скоро придёт в себя, - заявила Харухи делано бодрым голосом, и продолжила, не глядя на меня:
- Как я уже объявляла раньше, «Бригада SOS» работает 365 дней в году без выходных. Никому не разрешается брать отгулы. Я не признаю никаких глупых отговорок, вроде больничного за то, что ты стукнулся головой и впал в кому, ни за что! Ты меня понял, Кён? Цена за трёхдневную самоволку очень высока. Ты оштрафован! И мало того, ты дополнительно оштрафован за просрочку!
Коидзуми фыркнул, а огромные слёзы Асахины всё капали и капали на пол. Харухи же отвернулась прочь. На первый взгляд могло показаться, что она в ярости.
Я посмотрел на них, а потом кивнул головой и пожал плечами:
- Ну ладно. Вместе с этим штрафом за просрочку, сколько с меня?
Харухи взглянула на меня, улыбка на её лице сияла так ярко, что трудно было поверить, что ещё секунду назад она злилась. Очень, очень простодушная девочка.
В итоге было решено, что мне придётся платить за всех в кофейне три дня подряд. Я подумал, что мне, наверное, придётся опустошить свой банковский счёт…
- И ещё кое-что…
Как, и ещё?
- Угу, мы ещё не касались компенсации за все доставленные нам волнения. Да, кстати, Кён, на рождественской вечеринке тебя можно нарядить оленем, и заставить выполнять для нас всякие театральные трюки. Будешь изображать оленя, пока нас всех не рассмешишь! Если будет слишком скучно, я тебя в другую вселенную выкину! И на детском празднике тоже будешь оленя играть. Слышишь меня?! – Харухи тыкала в меня пальцем, а зрачки её глаз сверкали, как призмы(22).
Хоть я и полностью пришёл в себя, это не значило, что я сразу мог выписываться. После того, как ко мне заглянул осмотреть меня доктор, меня направили на обследование на всевозможных машинах. Это всё было так сложно и скучно, что казалось, будто они пытаются сделать из меня киборга. После дня разнообразных проверок, меня ждала ещё одна ночь в госпитале. Но для меня сегодняшняя ночь будет моей первой ночью в госпитале, и, поскольку раньше в госпиталях я никогда не был, почему бы и не поглядеть, на что это будет похоже.
Харухи, Коидзуми и Асахина-сан как раз собирались уходить, когда ко мне пришли мама с сестрёнкой. Харухи разговаривала с ними очень вежливо, – никогда не подозревал, что она может быть такой обходительной, – что меня немного удивило.
Пока я убивал время, болтая с мамой и сестрой, голову мою занимали различные мысли.
Если бы всё шло по-старому, что бы было дальше? Нагато, Коидзуми и Асахина-сан были бы обычными человеческими созданиями, без всяких сверхъестественных секретов. Нагато была бы молчаливой книжной девочкой из литературного кружка, Асахина-сан – невероятно красивой старшеклассницей, а Коидзуми – обычным переводным школьником, только в другой школе.
А Харухи, наверное, была бы просто эксцентричной школьницей.
Возможно, при таких обстоятельствах тоже можно было бы написать интересный рассказ. Не было бы никаких «правд об этом мире», не приходилось бы бояться перемен. Это была бы самая обыкновенная история, без какой-либо связи с нашим перекошенным миром.
Наверное, я бы в этом сюжете никакой роли не играл. Всё, что мне бы там довелось – мирно жить своей школьной жизнью, и дожить без происшествий до выпускного.
В каком мире мне было бы лучше?
По-моему, теперь я знаю правильный ответ.
Мне хорошо только в этом, «настоящем мире». Иначе зачем бы я рисковал своей жизнью, стараясь сюда вернуться?
Какой бы мир выбрала ты, вот вопрос? По-моему, ответ очевиден. Или мне одному так кажется?
Когда моя семья ушла домой, и свет в палате потух, мне оставалось только глядеть в потолок. Более интересных занятий не было, так что я решил закрыть глаза.
Говорят, последние три дня – в этом мире, разумеется, – я провёл во сне.
Значит…
Если мир стал таким, получается, его изменили.
Этот мир меняли уже дважды. Мир, искажённый Нагато, изменился ещё раз, превратившись в нынешний, исходный мир. Вот только кто изменил мир во второй раз?
Точно не Харухи. У Харухи из тех трёх дней не было таких сил, а нынешняя Харухи даже не знает, что мир изменялся.
Тогда кто?
Она спасла мою жизнь, перехватив клинок Асакуры голыми руками. Только один человек способен на такое.
Это Нагато.
К тому же, перед тем, как потерять сознание, я видел двух Асахин-сан. Вторая из них была не взрослой Асахиной-сан, а моей школьной Асахиной-сан. Та самая милая, прилетевшая из будущего старшеклассница, которую я прекрасно знал.
И был ещё один человек, чей загадочный голос обратился ко мне в самый последний момент. Я знал, что уже слышал этот голос раньше.
Я напряг память, вспоминая, кто бы это мог быть, но тут же сообразил, что нечего было и думать.
Это был мой собственный голос.
- Ах, так вот, значит, как.
В таком случае…
Мне придётся ещё раз слетать в ту плоскость времени. Мы вернёмся в раннее утро восемнадцатого декабря, и со мною полетят Асахина-сан и Нагато из этого времени.
Только тогда мир вернётся в его прежнее состояние.
Асахина-сан займётся переносом меня и Нагато назад в ту плоскость времени, а задачей Нагато будет исправить саму себя из прошлого, сбившуюся с пути за прошедшие три дня. Не знаю уж, использует она Харухины способности, или силы объединения организованных информационных сущностей.
У меня тоже была роль в этой постановке.
Так я, по крайней мере, думал. Если бы я не услышал тогда собственного голоса, меня бы сейчас здесь не было. Чтобы оставить моё собственное нынешнее существование без изменений, мне нужно полететь назад и сказать самому себе то же самое:
- Уж прости. По некоторым причинам я не могу спасти тебя прямо сейчас, но ты на меня не злись. В конце концов, мне тоже пришлось нелегко. Ладно, дальше мы как-нибудь разберёмся. Точнее, я-то уже знаю, как именно мы разберёмся, да и ты потом выяснишь. Так что пока просто поспи немного.
Я несколько раз повторил про себя эти слова, запоминая. Если не изменяет память, я сказал так. Я, конечно, не могу гарантировать, что совпадает слово в слово, но смысл должен быть таким.
А уготованной мне ролью будет подменить заколотого ножом себя, и воспользоваться иглоукалывателем.
Я понял и причину, по которой мне нельзя было спасать самого себя от ножа Асакуры. Ведь, судя по тону меня из будущего, я никуда не спешил. Должно быть, я заранее спрятался где-нибудь неподалёку. Асахина-сан и Нагато тоже появились в самый подходящий момент. Нельзя было действовать ни слишком рано, ни слишком поздно. Я вынужден был дожидаться, пока меня заколет Асакура. Почему? Потому, что для меня из будущего это уже произошло. Цитируя Асахину-сан,
- Это предопределённое событие.
Стояла уже поздняя ночь, но спать мне не хотелось.
Я ждал. Кого я ждал, спросите вы? Конечно же, я ждал единственного человека из моих знакомых, который меня ещё не навестил. Было бы смешно, если бы она не пришла.
Я лежал в постели, всё это время глядя на потолок. Моё терпение было вознаграждено лишь поздно ночью, когда часы посещений уже давным-давно прошли.
Дверь в палату медленно открылась, и в хлынувшем из коридора свете на пол легла тень хрупкой фигурки.
Там стояла последняя моя сегодняшняя посетительница, Нагато Юки.
Как обычно, без всяких эмоций, Нагато сказала:
- Я несу ответственность за всё произошедшее.
Я почему-то почувствовал ностальгию от этого спокойного голоса.
- Моё наказание сейчас определяют.
Я приподнял голову и спросил:
- Кто определяет?
- Объединение организованных информационных сущностей, - спокойно ответила Нагато, так, как будто бы всё это происходило с кем-то другим.
Конечно, Нагато давным-давно знала, что она наведёт всю эту суматоху утром восемнадцатого декабря. Ведь я навестил Нагато три года назад со взрослой Асахиной-сан. Она всё прекрасно знала, и изо всех сил пыталась это предотвратить. Но надвигающееся никак нельзя было остановить. Иногда даже когда знаешь, чем всё кончится, этого так просто не избежать. Нет, секунду, ведь можно было кое-что предусмотреть…
Я внезапно подумал о поведении и манерах Нагато, о том, что они слегка изменились за это лето.
- Но постой, - перебил я её, - если ты знала, что через три года слетишь с катушек, ты ведь прекрасно могла меня предупредить? После школьного фестиваля, например, или перед соревнованиями по бейсболу. Тогда бы я мог заранее что-нибудь предусмотреть на восемнадцатое декабря. Нужно было бы просто созвать всех и снова отправиться на три года назад.
Нагато была холодна, как лёд, куда там до улыбки:
- Даже если бы я сообщила тебе об этом заранее, то, сломавшись, я всё равно могла бы удалить все твои воспоминания о произошедшем и изменить мир. Кроме того, не было никаких гарантий, что ещё не произошедшее вообще произойдёт. Последнее, что я могла сделать – это сохранить тебя на восемнадцатое декабря без изменений.
- Разве ты не оставила мне программу экстренного выхода? Всё в порядке, этого было более, чем достаточно!
Слушая её спокойную речь, я вдруг начал злиться. Не на Нагато. Не на себя.
Бесцветный голос эхом отдавался в стенах палаты:
- Я не могу гарантировать, что не сломаюсь снова в будущем. Пока я остаюсь с вами, мои внутренние ошибки будут продолжать накапливаться. Это слишком опасно.
- БРЕД СОБАЧИЙ! А ну передай им сообщение от меня!
Услышав, что я ругаюсь, Нагато наклонила голову практически на два сантиметра, и даже моргнула.
Я потянулся и схватил её хрупкую бледную руку. Нагато не сопротивлялась.
- Скажи это своим боссам, и слушай внимательно. Если они когда-нибудь, если они хотя бы подумают о том, чтобы тебя забрать, я спущу на них всех собак ада. Я верну тебя назад, во что бы мне это ни стало. Да, пусть у меня нет никаких сил, но я легко натравлю на них Харухи.
И действительно, у меня ведь была козырная карта, чтобы натравить на них Харухи. Достаточно просто сказать ей: «Меня зовут Джон Смит».
Точно. Хотя мои собственные силы абсолютно ни на что ни годятся, у этой балды Харухи как-то оказались нечеловеческие способности. Исчезни Нагато, я выложу этой девочке всё, пока она мне не поверит. А затем мы отправимся в путешествие на поиски Нагато. Даже если её начальство спрячет её или уничтожит её, Харухи наверняка придумает что-нибудь, чтобы развернуть всё задом наперёд. Кто знает, может и Коидзуми с Асахиной-сан нам помогут. И какое тогда кому будет дело до каких-то там объединённых сущностей, жмущихся по каким-то уголкам вселенной?! Кому будет какое дело, существовали они, или нет?!
Нагато одна из нас. А если кто-то из «Бригады SOS» вдруг пропадёт, Харухи это ни за что так не оставит. Не только Нагато; исчезни вдруг Коидзуми, или Асахина-сан, или я, – даже по нашей собственной воле, – эта девочка никогда не сдастся так легко, она не остановится ни перед чем, она обязательно вернёт нас назад. Вот вам Судзумия Харухи, нахальная, самовлюблённая, бесцеремонная и недисциплинированная королева «Бригады SOS».
Я бешено смотрел в лицо Нагато:
- Если твой босс когда-нибудь вздумает шутить какие-нибудь шуточки, я объединюсь с Харухи и мы перевернём мир с ног на голову. Мы создадим новый мир, вроде того, что был эти три дня, где будешь ты, и не будет объединения информационных сущностей. Это им наверняка куда как больше не понравится. Наблюдения? Мою задницу они понаблюдают!
Чем больше я говорил, тем больше разъярялся.
Я понятия не имел, насколько организованными были эти объединённые информационные сущности, но они должны были бы быть довольно умны. Наверное, они из тех, кто может посчитать число Пи до ста миллионов знаков после запятой за пару секунд и умеет делать всякие трюки.
А раз так, то мне нужно им кое-что сказать.
Я уверен, ребята, что для вас было бы парой пустяков подарить Нагато более человеческую личность. Потому, что перед тем, как стать сумасшедшей убийцей, Асакура была весьма популярна в классе, не говоря уже о том, что она была общительной и дружелюбной. Она даже приглашала одноклассниц на прогулки за покупками по выходным. Если вы могли сотворить кого-то вроде неё, зачем вы создали Нагато одинокой, маленькой школьницей, сидящей и читающей книги в полном одиночестве в комнате литературного кружка? Вы что, думали, что так это будет больше похоже на литературный кружок, вы думали, что так она заинтересует Харухи? Кто вообще так решил, а?
Тут я заметил, что я крепко вцепился в руку Нагато. Но книгочитающий живой человекоподобный интерфейс не высказывал на этот счёт никакого недовольства.
Нагато просто посмотрела прямо на меня, а затем медленно кивнула:
- Я передам твоё сообщение.
Затем она мягко добавила:
- Спасибо.
Эпилог
Пора было задуматься, что делать дальше.
Последнее школьное собрание в году осталось позади, я получил от Окабе-сенсея свою зачётную карточку, и на этом школьные дела уходящего года были закончены.
Было двадцать четвёртое декабря.
Пропавший десятый класс вернулся на место вместе со всеми своими учениками – даже Коидзуми, который почти не появлялся в моём повествовании. Асакура покинула десятый «Д» более полугода назад; у Танигути опять кружилась голова от любви, место позади меня снова занимала Харухи, а в классе больше не было никакой эпидемии простуды. Нагато, которую я заметил в актовом зале, не носила очков. Когда собрание закончилось, я наткнулся на подружек-сестричек Асахину-сан и Цурую-сан – те помахали мне ладошками и хором поприветствовали. А по пути в школу сегодня утром я убедился, что «Коёэн» вновь стала элитным частным колледжем для девочек из богатых и именитых семей.
Мир вернулся в своё нормальное состояние.
Но я всё ещё мог решать, сохранить его таким, или нет. Мне ещё предстояло вернуться в прошлое с Нагато и Асахиной-сан – назад, в то утро восемнадцатого декабря. Иначе мир не пришёл бы в норму. Ведь он мог прийти в норму только в том случае, если я слетал бы назад. Однако я ещё не решил, когда я полечу. Я ещё не объяснял ничего Асахине-сан. Наверное, она обо всём узнает от самой себя из будущего. Последние несколько дней мы с нею иногда встречались, но я ни слова ей не сказал.
- Дела…
Вздохнув попусту, я направил свои стопы в коридор, ведущий к зданию, отведённому для кружков.
Как гоночному болиду, мне приходилось следовать золотому правилу гонок: возвращаться на стартовую точку. На два или на три круга я отстал – это неважно, всё равно не в моей власти тут что-то решать. Дорога и пейзаж на последнем круге были те же, что и на первом, но смысл – совершенно иным. Теперь мне оставалось лишь не вылететь с трассы, и спокойно доехать до финиша, где мне махнут клетчатым флагом.
…А, ладно, нечего тут говорить…
Не стоило даже пытаться оправдать свои действия – я сам решил вернуться на эту сторону. Меня не тянула за собой в своём безрассудном сумасшествии Харухи, это решение было принято по моей собственной воле. Я, таким образом, избрал для себя всю эту бесцельную кутерьму.
Ну а раз так, кое-кому следовало нести ответственность за свои решения, и довести всё до конца.
Не Нагато и не Харухи, а мне самому.
- Ты получил по заслугам… - сказал я самому себе, погрязшему в жалобах, и картинно выпрямился. Меня не пугало, что в этот момент меня кто-то мог видеть – кому я нужен! Однако только я так подумал, как перехватил взгляд, брошенный на меня какой-то проходившей мимо старшеклассницей. Она тотчас же отвернулась и зашагала вдвое быстрее. Я посмотрел ей вслед, и сказал ей, так мягко, что она, наверное, и не услышала:
- Счастливого Рождества.
Если бы это была последняя серия мыльной оперы, сейчас бы мягкими белоснежными пушинками на землю начал падать снег, а главный герой поймал бы одну снежинку, и сказал бы: «Ах!», - или что-нибудь в таком духе. Но погода сегодня оказалась на удивление тёплой. Да, похоже, в этом году белого Рождества ждать не стоит.
Итак, в конечном счёте, я оказался одним из главных героев. Посторонний уже давно растворился бы на дальних границах галактики, и был бы уже пережитком прошлого.
- И что теперь?
Только сейчас я понял – я на самом деле не знаю, что мне делать. Я не сомневаюсь, моё место – здесь. Я давно это понял. С того самого дня, как Харухи затащила меня в комнату литературного кружка, и я слушал, как она объявляла о бессрочном захвате территории, я был одним из них.
Как и все прочие члены «Бригады SOS», я буду старательно защищать существующий мир. Никто меня не заставлял, я вызвался исключительно по собственному желанию.
А раз так, одно дело у меня есть.
Хоть падать на землю придётся так же, но ведь подниматься будет легче. Иначе говоря, мне придётся вернуться назад и подхватить самого себя, который свалится на землю. В конце концов, это для моего же блага.
Я поднимался по лестнице, размышляя о предстоящих сегодня делах. Харухи и Асахина-сан отвечали за покупку продуктов – благодаря тому, что меня положили в больницу, я избежал кошмара выступать ходячей магазинной тележкой. Хотя не думаю, что это проявление Харухиного сострадания – напротив, она скорее всего просто держит ингредиенты в секрете до последнего момента, чтобы всех удивить – так мне думалось. Может быть, она учтёт свой опыт с одинокого острова, и устроит недорогую «мрачную рождественскую вечеринку с похлёбкой»
Из чего же будет похлёбка? Поскольку готовит Харухи, она, наверное, предпочтёт что-нибудь волнующее и возбуждающее. Кто знает, может, она даже придумает какую-нибудь экспериментальную похлёбку, подобной которой не видано было в истории земной кулинарии. Впрочем, что бы не бурлило в котле, а в приготовленном виде, наверное, будет вполне съедобно. Даже Харухи не настолько глупа, чтобы класть в котелок то, что её желудок не переварит. Был бы у неё желудок монстра – другой разговор. Однако, Харухи, может, и эксцентрична, но желудок-то у неё, разумеется, сделан из того же, что и у всех людей, так? Единственное, что у неё не так, как у людей – это, наверное, склад ума.
Увы, перед вечеринкой с похлёбкой мне ещё придётся наряжаться оленем, и устраивать какое-нибудь развлекательное представление. Вы даже представить себе не можете, каково раздумывать над тем, что включить в выступление.
- Охо-хо…
Вздох печали, который я изгнал какой-то месяц назад, вновь вернулся ко мне на язык. Но не придирайтесь! Хотя звучат они и похоже, но если посмотреть на мои слова под другим углом, смысл может оказаться разным.
Придумывая себе оправдание за охохоканье, я пометил в ежедневнике своей головы непреложное предопределённое дело.
То самое предопределённое дело, которое я всё-таки должен был довести до конца, если хотел остаться в этом мире.
Найти время в ближайшем будущем вернуться назад и восстановить мир.
Подходя к клубной комнате, я носом чуял запахи еды. Этого хватило, чтобы я почувствовал себя довольным. Откуда это удовлетворение? Мне ещё предстоит тащиться назад, разбираться чёрт знает с чем, а я уже успокоился – ещё ничего не сделав. Какой-то я слишком уступчивый, а?!
А, ладно, пустяки. Пока что…
Пока у меня ещё есть немного времени. Операцию пускай проводит я из будущего – не из слишком далёкого, но и не из следующего мгновения.
Я взялся за ручку двери литературного кружка, и обратился к миру:
Послушай, можешь немного подождать? Прежде, чем я полечу назад тебя восстанавливать, перебьёшься ещё немножко?
Хотя бы…
Хотя бы, пока я не попробовал Харухиной похлёбки. Будет не слишком поздно, правда?
Последнее школьное собрание в году осталось позади, я получил от Окабе-сенсея свою зачётную карточку, и на этом школьные дела уходящего года были закончены.
Было двадцать четвёртое декабря.
Пропавший десятый класс вернулся на место вместе со всеми своими учениками – даже Коидзуми, который почти не появлялся в моём повествовании. Асакура покинула десятый «Д» более полугода назад; у Танигути опять кружилась голова от любви, место позади меня снова занимала Харухи, а в классе больше не было никакой эпидемии простуды. Нагато, которую я заметил в актовом зале, не носила очков. Когда собрание закончилось, я наткнулся на подружек-сестричек Асахину-сан и Цурую-сан – те помахали мне ладошками и хором поприветствовали. А по пути в школу сегодня утром я убедился, что «Коёэн» вновь стала элитным частным колледжем для девочек из богатых и именитых семей.
Мир вернулся в своё нормальное состояние.
Но я всё ещё мог решать, сохранить его таким, или нет. Мне ещё предстояло вернуться в прошлое с Нагато и Асахиной-сан – назад, в то утро восемнадцатого декабря. Иначе мир не пришёл бы в норму. Ведь он мог прийти в норму только в том случае, если я слетал бы назад. Однако я ещё не решил, когда я полечу. Я ещё не объяснял ничего Асахине-сан. Наверное, она обо всём узнает от самой себя из будущего. Последние несколько дней мы с нею иногда встречались, но я ни слова ей не сказал.
- Дела…
Вздохнув попусту, я направил свои стопы в коридор, ведущий к зданию, отведённому для кружков.
Как гоночному болиду, мне приходилось следовать золотому правилу гонок: возвращаться на стартовую точку. На два или на три круга я отстал – это неважно, всё равно не в моей власти тут что-то решать. Дорога и пейзаж на последнем круге были те же, что и на первом, но смысл – совершенно иным. Теперь мне оставалось лишь не вылететь с трассы, и спокойно доехать до финиша, где мне махнут клетчатым флагом.
…А, ладно, нечего тут говорить…
Не стоило даже пытаться оправдать свои действия – я сам решил вернуться на эту сторону. Меня не тянула за собой в своём безрассудном сумасшествии Харухи, это решение было принято по моей собственной воле. Я, таким образом, избрал для себя всю эту бесцельную кутерьму.
Ну а раз так, кое-кому следовало нести ответственность за свои решения, и довести всё до конца.
Не Нагато и не Харухи, а мне самому.
- Ты получил по заслугам… - сказал я самому себе, погрязшему в жалобах, и картинно выпрямился. Меня не пугало, что в этот момент меня кто-то мог видеть – кому я нужен! Однако только я так подумал, как перехватил взгляд, брошенный на меня какой-то проходившей мимо старшеклассницей. Она тотчас же отвернулась и зашагала вдвое быстрее. Я посмотрел ей вслед, и сказал ей, так мягко, что она, наверное, и не услышала:
- Счастливого Рождества.
Если бы это была последняя серия мыльной оперы, сейчас бы мягкими белоснежными пушинками на землю начал падать снег, а главный герой поймал бы одну снежинку, и сказал бы: «Ах!», - или что-нибудь в таком духе. Но погода сегодня оказалась на удивление тёплой. Да, похоже, в этом году белого Рождества ждать не стоит.
Итак, в конечном счёте, я оказался одним из главных героев. Посторонний уже давно растворился бы на дальних границах галактики, и был бы уже пережитком прошлого.
- И что теперь?
Только сейчас я понял – я на самом деле не знаю, что мне делать. Я не сомневаюсь, моё место – здесь. Я давно это понял. С того самого дня, как Харухи затащила меня в комнату литературного кружка, и я слушал, как она объявляла о бессрочном захвате территории, я был одним из них.
Как и все прочие члены «Бригады SOS», я буду старательно защищать существующий мир. Никто меня не заставлял, я вызвался исключительно по собственному желанию.
А раз так, одно дело у меня есть.
Хоть падать на землю придётся так же, но ведь подниматься будет легче. Иначе говоря, мне придётся вернуться назад и подхватить самого себя, который свалится на землю. В конце концов, это для моего же блага.
Я поднимался по лестнице, размышляя о предстоящих сегодня делах. Харухи и Асахина-сан отвечали за покупку продуктов – благодаря тому, что меня положили в больницу, я избежал кошмара выступать ходячей магазинной тележкой. Хотя не думаю, что это проявление Харухиного сострадания – напротив, она скорее всего просто держит ингредиенты в секрете до последнего момента, чтобы всех удивить – так мне думалось. Может быть, она учтёт свой опыт с одинокого острова, и устроит недорогую «мрачную рождественскую вечеринку с похлёбкой»
Из чего же будет похлёбка? Поскольку готовит Харухи, она, наверное, предпочтёт что-нибудь волнующее и возбуждающее. Кто знает, может, она даже придумает какую-нибудь экспериментальную похлёбку, подобной которой не видано было в истории земной кулинарии. Впрочем, что бы не бурлило в котле, а в приготовленном виде, наверное, будет вполне съедобно. Даже Харухи не настолько глупа, чтобы класть в котелок то, что её желудок не переварит. Был бы у неё желудок монстра – другой разговор. Однако, Харухи, может, и эксцентрична, но желудок-то у неё, разумеется, сделан из того же, что и у всех людей, так? Единственное, что у неё не так, как у людей – это, наверное, склад ума.
Увы, перед вечеринкой с похлёбкой мне ещё придётся наряжаться оленем, и устраивать какое-нибудь развлекательное представление. Вы даже представить себе не можете, каково раздумывать над тем, что включить в выступление.
- Охо-хо…
Вздох печали, который я изгнал какой-то месяц назад, вновь вернулся ко мне на язык. Но не придирайтесь! Хотя звучат они и похоже, но если посмотреть на мои слова под другим углом, смысл может оказаться разным.
Придумывая себе оправдание за охохоканье, я пометил в ежедневнике своей головы непреложное предопределённое дело.
То самое предопределённое дело, которое я всё-таки должен был довести до конца, если хотел остаться в этом мире.
Найти время в ближайшем будущем вернуться назад и восстановить мир.
Подходя к клубной комнате, я носом чуял запахи еды. Этого хватило, чтобы я почувствовал себя довольным. Откуда это удовлетворение? Мне ещё предстоит тащиться назад, разбираться чёрт знает с чем, а я уже успокоился – ещё ничего не сделав. Какой-то я слишком уступчивый, а?!
А, ладно, пустяки. Пока что…
Пока у меня ещё есть немного времени. Операцию пускай проводит я из будущего – не из слишком далёкого, но и не из следующего мгновения.
Я взялся за ручку двери литературного кружка, и обратился к миру:
Послушай, можешь немного подождать? Прежде, чем я полечу назад тебя восстанавливать, перебьёшься ещё немножко?
Хотя бы…
Хотя бы, пока я не попробовал Харухиной похлёбки. Будет не слишком поздно, правда?
От автора
Вместо своих обычных комментариев я поделюсь с вами одним из своих воспоминаний. Пожалуйста, не сердитесь на меня за это.
В шестом классе я учился вместе с парнем, которого можно было назвать гением. Он был лидером класса, у него был светлый ум, он был из хорошей семьи и прекрасно умел создавать у всех ощущение праздника. Почему этот очень популярный одноклассник с ослепительно сияющим нимбом святого над головой подружился со мной – потому, что у нас были общие интересы. Мы оба любили рыбачить и читать зарубежные приключенческие романы.
Всякий раз, как класс делили на группы, я всегда попадал в одну группу с ним, где он, конечно, верховодил. Как-то раз в школе проходил фестиваль, и каждый класс должен был выдвинуть какие-нибудь номера для выступления перед остальными классами в параллели. Наша команда никак не могла придумать, с чем бы выступить, и когда наша фантазия уже иссякла, он вдруг сказал: «Давайте напишем спектакль». А потом он принялся писать сценарий. Я никогда не забуду, как я смеялся, чуть не катаясь по полу, когда читал этот сценарий – я даже не думал, что может быть так смешно!
Мы поставили эту комедию, исправно придерживаясь его сценария. На нашем представлении смеялись все шестые классы, смеялись даже учителя. Наша команда получила первое место, нам даже дали деревянную статуэтку в форме щита в награду. Я до сих пор могу живо припомнить себе персонажа, которого я играл.
Потом мы оба поступили в одну и ту же среднюю школу. Но он пошёл дальше, и поступил в какую-то старшую школу где-то далеко, а затем в какой-то университет ещё дальше.
А я всё думал: смогу ли я когда-нибудь заставить людей так весело смеяться - как он смог? И мне казалось – быть может, эта пьеса что-то изменила в моей жизни…
Эта мысль засела у меня в голове, и врезалась в мои воспоминания.
…Похоже, место ещё осталось. Напишу, тогда уж, и ещё об одном воспоминании.
Когда я учился в старшей школе, я ненадолго был записан в литературный кружок. Поскольку я, кроме того, был членом и другого, более важного для меня кружка, этот я посещал только раз в неделю. Но литературный кружок и без того встречался только по понедельникам, поскольку единственными его членами были я и девочка на год меня старше. Когда я впервые постучался в ту дверь, я увидел её – она носила очки и казалась очень умной. Она была единственным участником литературного кружка, одновременно – его старостой. Совершенно забыл, что она мне тогда сказала, - может, даже, и вообще ни одного слова не говорила.
В шестом классе я учился вместе с парнем, которого можно было назвать гением. Он был лидером класса, у него был светлый ум, он был из хорошей семьи и прекрасно умел создавать у всех ощущение праздника. Почему этот очень популярный одноклассник с ослепительно сияющим нимбом святого над головой подружился со мной – потому, что у нас были общие интересы. Мы оба любили рыбачить и читать зарубежные приключенческие романы.
Всякий раз, как класс делили на группы, я всегда попадал в одну группу с ним, где он, конечно, верховодил. Как-то раз в школе проходил фестиваль, и каждый класс должен был выдвинуть какие-нибудь номера для выступления перед остальными классами в параллели. Наша команда никак не могла придумать, с чем бы выступить, и когда наша фантазия уже иссякла, он вдруг сказал: «Давайте напишем спектакль». А потом он принялся писать сценарий. Я никогда не забуду, как я смеялся, чуть не катаясь по полу, когда читал этот сценарий – я даже не думал, что может быть так смешно!
Мы поставили эту комедию, исправно придерживаясь его сценария. На нашем представлении смеялись все шестые классы, смеялись даже учителя. Наша команда получила первое место, нам даже дали деревянную статуэтку в форме щита в награду. Я до сих пор могу живо припомнить себе персонажа, которого я играл.
Потом мы оба поступили в одну и ту же среднюю школу. Но он пошёл дальше, и поступил в какую-то старшую школу где-то далеко, а затем в какой-то университет ещё дальше.
А я всё думал: смогу ли я когда-нибудь заставить людей так весело смеяться - как он смог? И мне казалось – быть может, эта пьеса что-то изменила в моей жизни…
Эта мысль засела у меня в голове, и врезалась в мои воспоминания.
…Похоже, место ещё осталось. Напишу, тогда уж, и ещё об одном воспоминании.
Когда я учился в старшей школе, я ненадолго был записан в литературный кружок. Поскольку я, кроме того, был членом и другого, более важного для меня кружка, этот я посещал только раз в неделю. Но литературный кружок и без того встречался только по понедельникам, поскольку единственными его членами были я и девочка на год меня старше. Когда я впервые постучался в ту дверь, я увидел её – она носила очки и казалась очень умной. Она была единственным участником литературного кружка, одновременно – его старостой. Совершенно забыл, что она мне тогда сказала, - может, даже, и вообще ни одного слова не говорила.