— Вот как?
— Потом я спросила, как с ней связаться в Канаде, ну, чтобы поддерживать дружескую переписку.
Да ты ей за все время и слова не сказала.
— И знаешь, что? Они сказали, что не знают! Обычно, если человек уезжает, он ведь оставляет контакты? Что-то здесь нечисто.
— Нууу…
— В конце концов, я кое-как выпросила ее бывший адрес. Надо будет после школы туда сходить, может, что-нибудь вызнаем.
Эта девчонка по-прежнему никого не слушает.
Ладно, не буду я ее останавливать, пусть тратит свое время впустую.
— Ты тоже идешь.
— Зачем?
Харухи набрала полную грудь воздуха, как дракон, собирающийся опалить окрестности пламенем, и прокричала таким голосом, что слышала, наверное, вся школа:
— ЗАТЕМ, ЧТО ТЫ ЧЛЕН «БРИГАДЫ SOS»!!!
Выполняя указание Харухи, я поспешно ретировался и отправился в клубную комнату передать Нагато, что мы с Харухи сегодня не придем, и чтобы она сообщила это Асахине и Коидзуми, когда те появятся. Впрочем, опасаясь, что безмолвная пришелица их только запутает, я взял фломастер, написал на обратной стороне одной из наших листовок: «Сегодня занятия «Бригады SOS» не будет. Харухи» и прикрепил листок к двери.
Не знаю насчет Коидзуми, но хотя бы Асахину я избавлю от необходимости переодеваться в костюм горничной.
Благодаря всему этому я, так и не перехватив ничего съестного, провозился, пока не услышал звонок на пятый урок. Вот вам и обеденный перерыв.
Скажи я, что никогда не мечтал возвращаться из школы плечом к плечу с девчонкой, как в каком-нибудь подростковом сериале, это было бы неправдой. Однако, хотя сейчас эта мечта воплотилась в реальность, я не больно-то счастлив. В чем же дело?
— Ты что-то сказал? — поинтересовалась Харухи, шагая с блокнотом в руке по левую сторону от меня семимильными шагами. Можно подумать, от нее дождешься фразы «тебя что-то беспокоит?»
— Нет, ничего.
Быстро спустившись с холма, мы пошли вдоль линии железной дорогой. Чуть дальше будет станция Коёэн.
Я подумал, что вскоре мы выйдем к дому Нагато. Харухи действительно шла именно в этом направлении, пока, наконец, не остановилась перед знакомой мне новостройкой.
— Асакура вроде жила в комнате 505.
— Неудивительно.
— Что тебе «неудивительно»?
— Нет-нет, ничего. Кстати, а как ты собираешься попасть внутрь? Без ключа даже в холл не попадешь, — я указал на панель домофона, и добавил:
— Чтобы открыть эту дверь, нужно набрать код. Ты знаешь?
— Неа. Раз так — перейдем к осаде и будем выжидать!
Чего выжидать-то? Только я так подумал, как выжидать не пришлось. В этот самый момент дверь изнутри открыла какая-то тетка, похоже, собравшаяся по магазинам. Она остановилась, окинула нас недобрым взглядом и прошла мимо. За секунду до того как дверь захлопнулась, Харухи вставила в проем носок туфли.
Да… чудовищно хитрый трюк, что и говорить.
— Быстрей проходи!
Я пропихнулся в холл, вошел в лифт, который как раз ждал на первом этаже и сейчас, как и принято, наблюдал за меняющимися на табло цифрами.
— Эта Асакура…
Харухи, очевидно, на то, что принято, внимания не обращает.
— …С ней вообще много странного. Ни в какой из городских средних школ она, похоже, до этого не училась.
Да уж как пить дать.
— Я чуть покопалась и выяснила, что в нашу школу она перевелась из другого города. Северная старшая — не какое-нибудь известное заведение, обыкновенная городская школа. Зачем ей это понадобилось?
— Не знаю.
— При этом она живет рядом со школой, да еще и квартира элитная в собственности, не какая-нибудь аренда. Безумно дорогая, наверняка. Она что, гоняла отсюда в среднюю школу другого города?
— Говорю же, не знаю.
— Вот и надо выяснить, давно ли тут поселилась Асакура.
Лифт остановился на пятом этаже. Мы некоторое время стояли и молча созерцали дверь 505-й квартиры. Возможно, здесь кто-то и жил, но сейчас табличку с именем сняли, а значит, помещение пустовало. Харухи подергала ручку, но, разумеется, дверь была закрыта.
Харухи, скрестив руки, стояла перед закрытой дверью, а я поодаль изо всех сил сдерживал зевоту. Все это — пустая трата моего времени.
— Идем к консьержу!
— Не думаю, что он даст нам ключи.
— Нет, я хочу спросить его, когда Асакура сюда вселилась.
— Ой, да хватит, пошли домой! Ну узнаешь ты, что толку?
— Ну уж нет!
Мы сели в лифт, вернулись на первый этаж и подошли к посту консьержа в холле. За стеклянной дверью никого не было видно, но, когда мы нажали на кнопку звонка, через некоторое время к нам приковылял лохматый седой старичок.
Он даже не успел ничего сказать.
— Прошу прощения, мы друзья Асакуры-сан, которая здесь жила. Она отсюда съехала, не сообщила своего нового адреса, и мы не знаем, как с ней связаться. Не могли бы вы, пожалуйста, помочь нам выяснить, куда она уехала? И, будьте добры, подскажите, когда Асакура-сан здесь поселилась?
«А она и нормальным тоном говорить умеет!» — восхитился я. Консьерж, похоже, был туговат на ухо, он все повторял: «Что?», «А?», но Харухи удалось выяснить, что и для него внезапный отъезд Асакуры был громом среди ясного неба. («Жильцы-то даже не появились, квартира сама собой опустела, прямо не знаю, что и думать»), что Асакура поселилась здесь с три года назад («Помню, помню, хорошенькая барышня, как поселилась, коробочку с печеньем принесла»), что за квартиру заплатили не в рассрочку, а сразу наличными («Вот богачи, наверное»). В общем, допрос прошел успешно, ей бы детективом работать.
Однако старичок, похоже, был бы рад еще поболтать с молоденькой девочкой.
— Если подумать, барышню-то я часто видел, а вот с родителями ее не помню, чтобы встречался.
— Барышню Рёко зовут, кажется. Обходительная девочка, красивая…
— Ни слова на прощанье не сказала… обидно, обидно. Кстати, ты тоже очень милая девочка…
Когда старикан запустил свою пластинку заново, Харухи решила, что новых сведений из него больше не выжать, сказала: «Спасибо большое за вашу помощь», отвесила образцовый поклон и потащила меня за собой. Тащить было совсем необязательно, я бы следовал за ней к выходу и так.
— Эй, парень, эта барышня скоро настоящей красавицей станет, смотри не упусти! — раздался нам вслед голос старика.
Ушей Харухи он тоже должен был достичь, и меня весьма беспокоила ее реакция, но она, не сказав по этому поводу ни слова, продолжала быстрым шагом идти к выходу. Последовав ее примеру, я тоже промолчал. В двух шагах от входной двери мы столкнулись с Нагато, держащей в руках свой портфель и пакет какого-то супермаркета. Раз Нагато, обычно остающаяся в нашей комнате до закрытия, была здесь, значит, она покинула школу вскоре после меня.
— О! Ты что, тоже здесь живешь? Вот совпадение!
Нагато качнула бледным лицом. Да какое тут может быть совпадение?
— Слыхала что-нибудь об Асакуре?
Ответ отрицательный.
— Понятно. Узнаешь что-нибудь об Асакуре, обязательно скажи мне.
Ответ положительный.
Я заметил, что в пакете лежат какие-то банки с едой и овощи — значит, она все-таки что-то ест!
— А что случилось с твоими очками?
Нагато, не ответив на этот вопрос, просто посмотрела на меня. Я почувствовал себя неловко. Однако Харухи, похоже, и не ждала ответа. Пожав плечами, она, не оборачиваясь, двинулась дальше. Я поднял руку и помахал Нагато на прощание.
— Будь осторожен, — прошептала она так, чтобы слышал только я.
Быть осторожным? Что на этот раз? Я обернулся спросить Нагато, но та уже скрылась за дверью.
Я бесцельно плелся в двух-трех шагах от Харухи, вдоль железнодорожной линии. От своего дома я удалялся, поэтому поинтересовался, куда она направляется.
— Никуда, — ответила она.
— Тогда, может, я домой пойду? — спросил я, глядя ей в затылок.
Харухи резко остановилась, да так, что еще чуть-чуть — и по инерции могла бы упасть. Затем она повернула ко мне бледное и безо всякого выражения, как у Нагато лицо.
— Ты испытывал чувство, что ты — всего лишь маленькая песчинка на этой планете?
О чем она?
— Я испытала, и никогда этого не забуду.
Харухи, выйдя на тротуар у железной дороги, заговорила:
— Когда я была в шестом классе, мы с семьей пошли смотреть бейсбольный матч на стадион. Мне не слишком нравился бейсбол, но когда мы пришли, я была потрясена. Повсюду, куда ни кинь взгляд, было полно народа. Люди на другом краю стадиона копошились, напоминая крупинки риса. Я подумала, что в стране не осталось ни одного человека, все собрались в этом месте. Я спросила отца, сколько здесь людей, и он ответил, что раз стадион полон, значит примерно пятьдесят тысяч. Когда игра закончилась, дорога к вокзалу была переполнена людьми. Я была ошеломлена. Там было так невероятно много людей, и все это — лишь маленькая доля жителей всей страны. Вернувшись домой, я взяла калькулятор и посчитала. Из уроков географии я знала, что население Японии — 100 миллионов человек. Получилось, что пятьдесят тысяч — это только одна двухтысячная от всего населения. Это снова меня потрясло. Я была всего лишь одним человеком из множества людей на стадионе, а вся эта огромная толпа — все равно что один волосок на голове. До той поры я считала себя кем-то особенным. Я была счастлива со своей семьей, и мне казалось, что самые интересные люди в мире собрались в моей школе и в моем классе. Но тогда я осознала, что это не так. Моя, как мне казалось, самая веселая школьная жизнь, оказалась такой же, как у любых других школьников в любых других школах. Обычной жизнью всех людей всех стран. Когда я поняла это, мир вокруг меня вдруг потерял краски. Вечером я чищу зубы и иду спать, утром встаю и завтракаю. Так делает каждый, обычная, обычная жизнь, как у всех. В тот момент все стало таким скучным и никчемным. Я думала, что раз на этом свете так много людей, наверняка есть и те, кто живет хоть немного необычной, интересной жизнью. Почему же я не такая? Я много размышляла над этим, пока училась в средних классах и пришла к выводу: если ждать чего-то интересного, то оно никогда не придет. Когда я перешла в седьмой класс, то решила меняться. Я хотела, чтобы мир узнал — я не та девчонка, которая будет просто сидеть и ждать. Я старалась изо всех сил, но все впустую. И вот я уже в старшей школе, все еще надеюсь, что что-то изменится…
Харухи выдала все это без пауз, будто споря с кем-то. Когда она закончила, на лице ее появилось выражение сожаления о сказанном. Она подняла глаза к небу.
Мимо нас промчалась электричка. Благодаря ее грохоту у меня появилось время подумать, стоит ли мне встревать сюда с какой-нибудь философской цитатой или лучше отмолчаться. Я проводил взглядом проехавший поезд, оставляющий за собой искаженный доплеровским эффектом звук, и сказал:
— Ясно.
Ничего кроме этого я произнести не смог и сам приуныл.
Харухи пригладила волосы, растрепавшиеся порывом ветра от электрички, и сказала:
— Я домой.
Затем она направилась в ту сторону, откуда мы пришли. Хоть я и вернулся бы домой быстрее, пойди я туда же, но спина Харухи, казалось, безмолвно говорила: «Не иди за мной!». Я продолжал стоять, пока фигура Харухи не скрылась вдали.
А что мне было делать?
Вернувшись домой, я обнаружил у своих дверей поджидавшего меня Коидзуми.
— Добрый день.
Его выражение лица «а-ля друг детства» выглядело фальшиво. Стоя в форме и с портфелем в руке, будто только из школы, он непринужденно помахал мне рукой.
— Я собираюсь сдержать обещание, данное ранее, поэтому и ожидал тебя. Не думал, что ты вернешься так быстро.
— Как я понимаю, придется куда-то идти?
Коидзуми расплылся в улыбке:
— Я всего лишь ненадолго займу твое время. Хочу пригласить тебя в одно место.
— Связанное с Судзумией?
— Связанное с Судзумией-сан.
Я открыл дверь и положил свой портфель в прихожей. Сказав вышедшей мне навстречу сестренке, что сегодня, возможно, припозднюсь, я пошел назад к Коидзуми. Через пару минут мы уже были готовы.
Коидзуми остановил такси, как специально проезжавшее мимо, мы сели в него и направились по дороге на восток. Водителю он сказал название большого города в соседней префектуре. На электричке вышло бы намного дешевле, но ладно, платить все равно не мне.
— Да, так что за обещание ты собираешься сдержать?
— Ты же говорил, что хотел бы увидеть доказательства моих способностей? Как раз представилась хорошая возможность, потому я и решил сопровождать тебя.
— А что, обязательно куда-то ехать?
— Да. Я могу демонстрировать свои способности только в определенных местах и при определенных обстоятельствах. Место, куда мы направляемся, удовлетворяет всем условиям.
— Все еще считаешь Харухи богом?
Коидзуми, сидевший вместе со мной на заднем сиденье, искоса посмотрел на меня.
— Ты знаешь, что такое антропный принцип?
— Понятия не имею.
С легким смешком Коидзуми сказал:
— Вкратце он гласит: «Для того чтобы Вселенная существовала, изначально должен был быть задуман человек, который мог бы ее наблюдать».
Ничего не понял.
— Наблюдатели — это мы, благодаря нам Вселенная существует, если сказать другими словами. В общем, разумная жизненная форма, человечество, открыло физические законы и константы, из которых состоит Вселенная, и смогло, таким образом осознать ее существование. Если бы люди не развились до такого уровня, они бы не смогли наблюдать Вселенную, и никто не смог бы ее существование осознать. Только существованием человечества Вселенная подтверждает свое собственное существование. Можно сказать, человек занимает в этой теории ключевое место.
— Абсурд какой-то! Есть люди или нет, все равно Вселенная есть Вселенная.
— Ты прав. Поэтому антропный принцип нельзя назвать научным, это просто философская теория. Однако она наводит на интересные размышления.
Такси остановилось на светофоре, водитель все время смотрел лишь вперед, не обращая нас внимания.
— Почему Вселенная создана такой подходящей для существования человека? Малейшие изменения гравитационной константы — и Вселенная не стала бы этим миром. Возьмем постоянную Планка или размер массы атомов — все подобрано точно так, чтобы максимально подходить для людей, чтобы мог существовать наш мир и человечество. Тебе это не кажется удивительным?
У меня зачесалась спина. Все это похоже на псевдонаучные разглагольствования из брошюры какого-нибудь нового религиозного учения.
— Успокойся! Это не значит, что я верю во Всемогущего Абсолютного Бога, создавшего людей. Так же, как и мои товарищи. Однако есть подозрения.
Какие же?
— Быть может, мы просто клоуны, стоящие на цыпочках на краю пропасти?
Выражение на моем лице, наверное, было очень странным. Коидзуми рассмеялся звуком больного астмой петуха.
— Это просто шутка.
— Я вообще не понимаю, что ты несешь!
Я ясно сказал, что у меня нет времени на глупые шутки. Может, мне здесь выйти? Или развернемся и поедем назад? Если можно, я бы предпочел второе.
— Антропный принцип я упомянул просто для примера. Разговор о Судзумии-сан еще впереди.
Да что такое! Почему это тебе, Нагато и Асахине так нравится Харухи?
— Думаю, потому что она очаровательна. Но оставим это. Помнишь, я говорил, что мир, возможно, был создан Судзумией-сан?
Да, хоть мне это и не понравилось, но в памяти осталось.
— Она обладает способностью материализовывать свои желания в реальности.
Серьезное утверждение, однако.
— Я не могу сказать менее категорично. Мир меняется так, как хочется Судзумии-сан.
Это что тебе, рисунок, что ли?
— Судзумия-сан желала, чтобы существовали пришельцы из космоса, поэтому здесь Нагато Юки. Она хотела, чтобы были путешественники во времени, поэтому здесь Асахина Микуру. Я тоже здесь всего лишь по причине того, что она так пожелала.
— Откуда ты это знаешь?
— Все началось три года назад.
Опять «три года назад». Меня это уже достало!
— Однажды я вдруг почувствовал, что обладаю особой силой и обнаружил, что знаю, как ее следует применять. Кроме того, я почувствовал, что аналогичные способности проснулись и у других людей, подобных мне, и что силы эти вызваны Судзумией Харухи. Я твердо это знаю, хотя и не в состоянии объяснить.
— Я все равно не могу поверить в то, что Харухи на это способна.
— Мы тоже не могли поверить. Мир, изменяемый девчонкой, нет, даже, возможно, созданный ей! Как это может быть? И вот сейчас эта девчонка считает мир вокруг себя неинтересным. Это же просто страшно!
— Почему это?
— Я разве не говорил? Раз она способна создать мир, она может его и уничтожить, а затем с самого начала создать заново по своему желанию. Конец света может наступить в самом буквальном смысле. Мы никак не можем выяснить, так ли это. Возможно, мир, который мы считаем уникальным, на самом деле является результатом многих проб и ошибок?..
Вместо того чтобы просто спросить, а верит ли он сам в это, я сказал другое:
— Если в этом дело, так объясните все Харухи. Если б она узнала, что экстрасенсы и впрямь существуют, она была бы на седьмом небе от счастья. Может, и перестала бы думать, что с этим миром делать.
— Тогда мы столкнемся с еще большей проблемой. Если Судзумия-сан посчитает, что экстрасенсы в мире — обычное дело, то мир таким и станет. Нарушатся все законы физики: закон сохранения массы, второй закон термодинамики… Вся Вселенная превратится в хаос!
— И все-таки мне кое-что непонятно, — продолжал я. — Ты сказал, что Харухи желала, чтобы существовали пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы, поэтому, здесь появились ты, Нагато и Асахина.
— Да.
— Раз так, почему же сама Харухи вас до сих пор не обнаружила? Наоборот, знаете об этом только вы да я. Странно как-то, тебе не кажется?
— Думаешь, нашел противоречие? Однако здесь противоречия нет, оно в душе у Судзумии-сан.
Говори проще.
— Другими словами, она хочет надеяться, что пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы существуют. Здравый смысл, однако, говорит ей, что ничего этого нет, создавая тем самым внутренний конфликт. Может, она и эксцентрична в словах и поступках, но мышление у нее такое же, как у обычного человека. Ее бурный энтузиазм во время учебы в средних классах за последние несколько месяцев сошел на нет и лично мне хотелось бы, чтоб так и продолжалось. Однако на место бури пришло торнадо.
— Что ты имеешь в виду?
— Все из-за тебя, — Коидзуми улыбнулся одними губами. — Если б ты не натолкнул Судзумию-сан на все эти странные мысли, мы бы все еще следили за ней из-за кулис.
— Да что я такого сделал?!
— Ты натолкнул ее на создание этого странного кружка. Именно после разговора с тобой она придумала устроить кружок, собранный из одних только необычных людей. Так что ты и несешь всю ответственность за последствия. В результате три группы, проявляющие интерес к Судзумии Харухи оказались в одной упряжке.
— …Это нелепые обвинения! — я неуверенно попытался защититься.
Коидзуми легко улыбнулся:
— Возможно, но это не единственная причина.
Сказав это, он замолчал. Прежде чем я успел продолжить, водитель объявил:
— Приехали.
Машина остановилась, и двери открылись. Мы с Коидзуми ступили на оживленную улицу. Водитель, даже не взяв с нас денег, тут же уехал, что меня ничуть не удивило.
Наверняка здесь было излюбленное место для прогулок всех людей, живущих вблизи этого района. Железнодорожные терминалы шли один за другим, всевозможные универмаги вперемешку с диковинными строениями делали город выдающимся произведением японской провинциальной городской архитектуры. Закат купал суматошную, полную прохожих улицу в своем свете. Появившаяся будто из ниоткуда толпа людей при зеленом сигнале светофора пришла в движение. На секунду на пешеходном переходе мы потеряли друг друга из вида.
— И зачем тебе понадобилось меня сюда сопровождать?
— У тебя еще есть возможность передумать, — произнес Коидзуми, неторопливо переходя улицу и глядя перед собой.
— Я уже здесь, поздно.
Шедший сбоку Коидзуми взял меня за руку. Это еще что? Не нравится мне это.
— Извини, ты не мог бы закрыть глаза, пожалуйста? Совсем ненадолго.
Я с трудом увернулся, чтобы не задеть плечом идущую навстречу фигуру в деловом костюме. Зеленый свет начал мигать.
Ну ладно! Я послушно закрыл глаза. Звук тысяч шагов, автомобильных двигателей, непрекращающийся людской гвалт, шум…
Коидзуми тянул меня за руку. Шаг, второй, третий. Стоп.
— Все.
Я открыл глаза.
Мир был окрашен серым.
Темно. Я непроизвольно взглянул на небо. Ослепительного оранжевого солнца нигде не было, а небеса были затянуты сумрачными серыми тучами. Тучами ли? Ровная темная гладь безбрежно расстилалась во всех направлениях. Лишь только неясный фосфоресцирующий свет, вместо исчезнувшего солнца слегка подсвечивающий темное серое небо, мешал провалиться этому миру в кромешную тьму.
Вокруг никого не было.
Вся суетливая толпа, заполонившая улицу, за исключением меня и Коидзуми, стоящих посреди перекрестка, исчезла без следа. Во тьме почем зря мигал только огонь светофора. Зажегся красный, соседний переключился на зеленый, но ни одна машина не тронулась с места. Было так тихо, что можно было подумать, будто Земля прекратила свое вращение.
— Это разлом между измерениями, изолированный от нашего мира. Закрытая реальность.
В окружающей тишине голос Коидзуми прозвучал особенно громко.
— «Стена» этой закрытой реальности проходит как раз по центру этого перекрестка. Смотри, вот она.
Вытянутая рука Коидзуми замерла на полпути, как будто встретив какое-то сопротивление. Я попытался повторить его жест, ощущение было как от касания холодного желе. Моя рука будто столкнулась с невидимой эластичной стеной, и ее нельзя было продавить больше чем на десяток сантиметров.
— Ее радиус — примерно пять километров. Обычно сюда невозможно попасть никаким нормальным образом. Одна из моих способностей — проникать в такие пространства.
В зданиях, которые подобно побегам бамбука поднимались из земли, не было ни единого огонька, как и в магазинчиках, выстроившихся в торговом квартале. Фонари на улице слабо помаргивали неестественным светом.
— Где это?
Или, скорее, надо было спросить: «Что это?»
— Объясню по дороге, — сказал Коидзуми, будто подыскивая ответ.
— Детали мне не известны, но это пространство чуть-чуть сдвинуто от мира где мы живем… Скажем так, некоторое время назад в этом месте прошел разлом между измерениями и мы проникли в него. Снаружи сейчас все продолжается как обычно. Забрести сюда обычному человеку… ну… это бывает крайне редко.
Перейдя улицу, Коидзуми будто выбрал нужное направление и уверенно двинулся вперед.
— Представь себе нависший над землей купол, будто перевернутая чашка. Это место — ее внутренняя часть.
Мы зашли внутрь бизнес-центра. Там не было не только ни единого признака людей, даже ни одной кружащейся в воздухе пылинки.
— Закрытые реальности появляются в случайном порядке. Иногда образуются день за днем, я слышал, бывало, они отсутствовали несколько месяцев. Одно, впрочем, ясно…
Поднимаемся по лестнице. Темнотища. Если бы не едва различимая фигура впередиидущего Коидзуми, я наверняка бы споткнулся.
— Эти пространства появляются, когда на душе у Судзумии-сан неспокойно.
Мы вышли на крышу здания.
— Я умею чувствовать появление закрытых реальностей, так же, как и мои товарищи. Откуда мы о них узнаем для нас самих загадка. Мы просто узнаем место, время их появления и как попасть внутрь. Я не могу описать это чувство словами.
Я положил руки на ограждение и посмотрел на небо. Не ощущалось даже дуновения ветерка.
— Ты меня притащил, чтобы это показать? Здесь же нет никого!
— Не совсем, главное еще впереди. Скоро начнется.
Важности-то на себя напустил! Однако Коидзуми сделал вид, что не заметил моего кислого лица.
— Мои способности — это не только обнаружение закрытых реальностей и проникновение в них. Можно сказать, я могу чувствовать состояние Судзумии-сан. Этот мир — как прыщик, созданный в душе Судзумии-сан, а я — лекарство от этих прыщиков.
— Не понимаю я твоих метафор.
— Мне часто так говорят. Кстати, ты здорово держишься! Попал в такую ситуацию и почти не удивлен.
Я вспомнил исчезающую без следа Асакуру и прелестницу-Асахину. Слишком много всего уже случилось.
Внезапно Коидзуми поднял голову и устремил взгляд на какую-то точку напротив меня.
— Начинается. Обернись, посмотри назад.
Я посмотрел.
Вдали среди небоскребов стоял сияющий синим светом гигант.
Он был на голову выше тридцатиэтажного здания. Высокая темно-синяя фигура излучала фосфоресцирующий свет, будто шедший изнутри. Очертания его были сложно различимы, как и внешность. Кроме кажущихся чуть более темными глаз и рта ничего разглядеть было нельзя.
Да что это?!
Гигант, будто в приветствии, медленно вознес вверх руку и обрушил ее вниз как топор.
Крыша здания рядом с ним раскололась надвое. Бетон, арматура и обломки падали как при замедленной съемке и с оглушительным грохотом обрушивались на асфальт.
— Потом я спросила, как с ней связаться в Канаде, ну, чтобы поддерживать дружескую переписку.
Да ты ей за все время и слова не сказала.
— И знаешь, что? Они сказали, что не знают! Обычно, если человек уезжает, он ведь оставляет контакты? Что-то здесь нечисто.
— Нууу…
— В конце концов, я кое-как выпросила ее бывший адрес. Надо будет после школы туда сходить, может, что-нибудь вызнаем.
Эта девчонка по-прежнему никого не слушает.
Ладно, не буду я ее останавливать, пусть тратит свое время впустую.
— Ты тоже идешь.
— Зачем?
Харухи набрала полную грудь воздуха, как дракон, собирающийся опалить окрестности пламенем, и прокричала таким голосом, что слышала, наверное, вся школа:
— ЗАТЕМ, ЧТО ТЫ ЧЛЕН «БРИГАДЫ SOS»!!!
Выполняя указание Харухи, я поспешно ретировался и отправился в клубную комнату передать Нагато, что мы с Харухи сегодня не придем, и чтобы она сообщила это Асахине и Коидзуми, когда те появятся. Впрочем, опасаясь, что безмолвная пришелица их только запутает, я взял фломастер, написал на обратной стороне одной из наших листовок: «Сегодня занятия «Бригады SOS» не будет. Харухи» и прикрепил листок к двери.
Не знаю насчет Коидзуми, но хотя бы Асахину я избавлю от необходимости переодеваться в костюм горничной.
Благодаря всему этому я, так и не перехватив ничего съестного, провозился, пока не услышал звонок на пятый урок. Вот вам и обеденный перерыв.
Скажи я, что никогда не мечтал возвращаться из школы плечом к плечу с девчонкой, как в каком-нибудь подростковом сериале, это было бы неправдой. Однако, хотя сейчас эта мечта воплотилась в реальность, я не больно-то счастлив. В чем же дело?
— Ты что-то сказал? — поинтересовалась Харухи, шагая с блокнотом в руке по левую сторону от меня семимильными шагами. Можно подумать, от нее дождешься фразы «тебя что-то беспокоит?»
— Нет, ничего.
Быстро спустившись с холма, мы пошли вдоль линии железной дорогой. Чуть дальше будет станция Коёэн.
Я подумал, что вскоре мы выйдем к дому Нагато. Харухи действительно шла именно в этом направлении, пока, наконец, не остановилась перед знакомой мне новостройкой.
— Асакура вроде жила в комнате 505.
— Неудивительно.
— Что тебе «неудивительно»?
— Нет-нет, ничего. Кстати, а как ты собираешься попасть внутрь? Без ключа даже в холл не попадешь, — я указал на панель домофона, и добавил:
— Чтобы открыть эту дверь, нужно набрать код. Ты знаешь?
— Неа. Раз так — перейдем к осаде и будем выжидать!
Чего выжидать-то? Только я так подумал, как выжидать не пришлось. В этот самый момент дверь изнутри открыла какая-то тетка, похоже, собравшаяся по магазинам. Она остановилась, окинула нас недобрым взглядом и прошла мимо. За секунду до того как дверь захлопнулась, Харухи вставила в проем носок туфли.
Да… чудовищно хитрый трюк, что и говорить.
— Быстрей проходи!
Я пропихнулся в холл, вошел в лифт, который как раз ждал на первом этаже и сейчас, как и принято, наблюдал за меняющимися на табло цифрами.
— Эта Асакура…
Харухи, очевидно, на то, что принято, внимания не обращает.
— …С ней вообще много странного. Ни в какой из городских средних школ она, похоже, до этого не училась.
Да уж как пить дать.
— Я чуть покопалась и выяснила, что в нашу школу она перевелась из другого города. Северная старшая — не какое-нибудь известное заведение, обыкновенная городская школа. Зачем ей это понадобилось?
— Не знаю.
— При этом она живет рядом со школой, да еще и квартира элитная в собственности, не какая-нибудь аренда. Безумно дорогая, наверняка. Она что, гоняла отсюда в среднюю школу другого города?
— Говорю же, не знаю.
— Вот и надо выяснить, давно ли тут поселилась Асакура.
Лифт остановился на пятом этаже. Мы некоторое время стояли и молча созерцали дверь 505-й квартиры. Возможно, здесь кто-то и жил, но сейчас табличку с именем сняли, а значит, помещение пустовало. Харухи подергала ручку, но, разумеется, дверь была закрыта.
Харухи, скрестив руки, стояла перед закрытой дверью, а я поодаль изо всех сил сдерживал зевоту. Все это — пустая трата моего времени.
— Идем к консьержу!
— Не думаю, что он даст нам ключи.
— Нет, я хочу спросить его, когда Асакура сюда вселилась.
— Ой, да хватит, пошли домой! Ну узнаешь ты, что толку?
— Ну уж нет!
Мы сели в лифт, вернулись на первый этаж и подошли к посту консьержа в холле. За стеклянной дверью никого не было видно, но, когда мы нажали на кнопку звонка, через некоторое время к нам приковылял лохматый седой старичок.
Он даже не успел ничего сказать.
— Прошу прощения, мы друзья Асакуры-сан, которая здесь жила. Она отсюда съехала, не сообщила своего нового адреса, и мы не знаем, как с ней связаться. Не могли бы вы, пожалуйста, помочь нам выяснить, куда она уехала? И, будьте добры, подскажите, когда Асакура-сан здесь поселилась?
«А она и нормальным тоном говорить умеет!» — восхитился я. Консьерж, похоже, был туговат на ухо, он все повторял: «Что?», «А?», но Харухи удалось выяснить, что и для него внезапный отъезд Асакуры был громом среди ясного неба. («Жильцы-то даже не появились, квартира сама собой опустела, прямо не знаю, что и думать»), что Асакура поселилась здесь с три года назад («Помню, помню, хорошенькая барышня, как поселилась, коробочку с печеньем принесла»), что за квартиру заплатили не в рассрочку, а сразу наличными («Вот богачи, наверное»). В общем, допрос прошел успешно, ей бы детективом работать.
Однако старичок, похоже, был бы рад еще поболтать с молоденькой девочкой.
— Если подумать, барышню-то я часто видел, а вот с родителями ее не помню, чтобы встречался.
— Барышню Рёко зовут, кажется. Обходительная девочка, красивая…
— Ни слова на прощанье не сказала… обидно, обидно. Кстати, ты тоже очень милая девочка…
Когда старикан запустил свою пластинку заново, Харухи решила, что новых сведений из него больше не выжать, сказала: «Спасибо большое за вашу помощь», отвесила образцовый поклон и потащила меня за собой. Тащить было совсем необязательно, я бы следовал за ней к выходу и так.
— Эй, парень, эта барышня скоро настоящей красавицей станет, смотри не упусти! — раздался нам вслед голос старика.
Ушей Харухи он тоже должен был достичь, и меня весьма беспокоила ее реакция, но она, не сказав по этому поводу ни слова, продолжала быстрым шагом идти к выходу. Последовав ее примеру, я тоже промолчал. В двух шагах от входной двери мы столкнулись с Нагато, держащей в руках свой портфель и пакет какого-то супермаркета. Раз Нагато, обычно остающаяся в нашей комнате до закрытия, была здесь, значит, она покинула школу вскоре после меня.
— О! Ты что, тоже здесь живешь? Вот совпадение!
Нагато качнула бледным лицом. Да какое тут может быть совпадение?
— Слыхала что-нибудь об Асакуре?
Ответ отрицательный.
— Понятно. Узнаешь что-нибудь об Асакуре, обязательно скажи мне.
Ответ положительный.
Я заметил, что в пакете лежат какие-то банки с едой и овощи — значит, она все-таки что-то ест!
— А что случилось с твоими очками?
Нагато, не ответив на этот вопрос, просто посмотрела на меня. Я почувствовал себя неловко. Однако Харухи, похоже, и не ждала ответа. Пожав плечами, она, не оборачиваясь, двинулась дальше. Я поднял руку и помахал Нагато на прощание.
— Будь осторожен, — прошептала она так, чтобы слышал только я.
Быть осторожным? Что на этот раз? Я обернулся спросить Нагато, но та уже скрылась за дверью.
Я бесцельно плелся в двух-трех шагах от Харухи, вдоль железнодорожной линии. От своего дома я удалялся, поэтому поинтересовался, куда она направляется.
— Никуда, — ответила она.
— Тогда, может, я домой пойду? — спросил я, глядя ей в затылок.
Харухи резко остановилась, да так, что еще чуть-чуть — и по инерции могла бы упасть. Затем она повернула ко мне бледное и безо всякого выражения, как у Нагато лицо.
— Ты испытывал чувство, что ты — всего лишь маленькая песчинка на этой планете?
О чем она?
— Я испытала, и никогда этого не забуду.
Харухи, выйдя на тротуар у железной дороги, заговорила:
— Когда я была в шестом классе, мы с семьей пошли смотреть бейсбольный матч на стадион. Мне не слишком нравился бейсбол, но когда мы пришли, я была потрясена. Повсюду, куда ни кинь взгляд, было полно народа. Люди на другом краю стадиона копошились, напоминая крупинки риса. Я подумала, что в стране не осталось ни одного человека, все собрались в этом месте. Я спросила отца, сколько здесь людей, и он ответил, что раз стадион полон, значит примерно пятьдесят тысяч. Когда игра закончилась, дорога к вокзалу была переполнена людьми. Я была ошеломлена. Там было так невероятно много людей, и все это — лишь маленькая доля жителей всей страны. Вернувшись домой, я взяла калькулятор и посчитала. Из уроков географии я знала, что население Японии — 100 миллионов человек. Получилось, что пятьдесят тысяч — это только одна двухтысячная от всего населения. Это снова меня потрясло. Я была всего лишь одним человеком из множества людей на стадионе, а вся эта огромная толпа — все равно что один волосок на голове. До той поры я считала себя кем-то особенным. Я была счастлива со своей семьей, и мне казалось, что самые интересные люди в мире собрались в моей школе и в моем классе. Но тогда я осознала, что это не так. Моя, как мне казалось, самая веселая школьная жизнь, оказалась такой же, как у любых других школьников в любых других школах. Обычной жизнью всех людей всех стран. Когда я поняла это, мир вокруг меня вдруг потерял краски. Вечером я чищу зубы и иду спать, утром встаю и завтракаю. Так делает каждый, обычная, обычная жизнь, как у всех. В тот момент все стало таким скучным и никчемным. Я думала, что раз на этом свете так много людей, наверняка есть и те, кто живет хоть немного необычной, интересной жизнью. Почему же я не такая? Я много размышляла над этим, пока училась в средних классах и пришла к выводу: если ждать чего-то интересного, то оно никогда не придет. Когда я перешла в седьмой класс, то решила меняться. Я хотела, чтобы мир узнал — я не та девчонка, которая будет просто сидеть и ждать. Я старалась изо всех сил, но все впустую. И вот я уже в старшей школе, все еще надеюсь, что что-то изменится…
Харухи выдала все это без пауз, будто споря с кем-то. Когда она закончила, на лице ее появилось выражение сожаления о сказанном. Она подняла глаза к небу.
Мимо нас промчалась электричка. Благодаря ее грохоту у меня появилось время подумать, стоит ли мне встревать сюда с какой-нибудь философской цитатой или лучше отмолчаться. Я проводил взглядом проехавший поезд, оставляющий за собой искаженный доплеровским эффектом звук, и сказал:
— Ясно.
Ничего кроме этого я произнести не смог и сам приуныл.
Харухи пригладила волосы, растрепавшиеся порывом ветра от электрички, и сказала:
— Я домой.
Затем она направилась в ту сторону, откуда мы пришли. Хоть я и вернулся бы домой быстрее, пойди я туда же, но спина Харухи, казалось, безмолвно говорила: «Не иди за мной!». Я продолжал стоять, пока фигура Харухи не скрылась вдали.
А что мне было делать?
Вернувшись домой, я обнаружил у своих дверей поджидавшего меня Коидзуми.
— Добрый день.
Его выражение лица «а-ля друг детства» выглядело фальшиво. Стоя в форме и с портфелем в руке, будто только из школы, он непринужденно помахал мне рукой.
— Я собираюсь сдержать обещание, данное ранее, поэтому и ожидал тебя. Не думал, что ты вернешься так быстро.
— Как я понимаю, придется куда-то идти?
Коидзуми расплылся в улыбке:
— Я всего лишь ненадолго займу твое время. Хочу пригласить тебя в одно место.
— Связанное с Судзумией?
— Связанное с Судзумией-сан.
Я открыл дверь и положил свой портфель в прихожей. Сказав вышедшей мне навстречу сестренке, что сегодня, возможно, припозднюсь, я пошел назад к Коидзуми. Через пару минут мы уже были готовы.
Коидзуми остановил такси, как специально проезжавшее мимо, мы сели в него и направились по дороге на восток. Водителю он сказал название большого города в соседней префектуре. На электричке вышло бы намного дешевле, но ладно, платить все равно не мне.
— Да, так что за обещание ты собираешься сдержать?
— Ты же говорил, что хотел бы увидеть доказательства моих способностей? Как раз представилась хорошая возможность, потому я и решил сопровождать тебя.
— А что, обязательно куда-то ехать?
— Да. Я могу демонстрировать свои способности только в определенных местах и при определенных обстоятельствах. Место, куда мы направляемся, удовлетворяет всем условиям.
— Все еще считаешь Харухи богом?
Коидзуми, сидевший вместе со мной на заднем сиденье, искоса посмотрел на меня.
— Ты знаешь, что такое антропный принцип?
— Понятия не имею.
С легким смешком Коидзуми сказал:
— Вкратце он гласит: «Для того чтобы Вселенная существовала, изначально должен был быть задуман человек, который мог бы ее наблюдать».
Ничего не понял.
— Наблюдатели — это мы, благодаря нам Вселенная существует, если сказать другими словами. В общем, разумная жизненная форма, человечество, открыло физические законы и константы, из которых состоит Вселенная, и смогло, таким образом осознать ее существование. Если бы люди не развились до такого уровня, они бы не смогли наблюдать Вселенную, и никто не смог бы ее существование осознать. Только существованием человечества Вселенная подтверждает свое собственное существование. Можно сказать, человек занимает в этой теории ключевое место.
— Абсурд какой-то! Есть люди или нет, все равно Вселенная есть Вселенная.
— Ты прав. Поэтому антропный принцип нельзя назвать научным, это просто философская теория. Однако она наводит на интересные размышления.
Такси остановилось на светофоре, водитель все время смотрел лишь вперед, не обращая нас внимания.
— Почему Вселенная создана такой подходящей для существования человека? Малейшие изменения гравитационной константы — и Вселенная не стала бы этим миром. Возьмем постоянную Планка или размер массы атомов — все подобрано точно так, чтобы максимально подходить для людей, чтобы мог существовать наш мир и человечество. Тебе это не кажется удивительным?
У меня зачесалась спина. Все это похоже на псевдонаучные разглагольствования из брошюры какого-нибудь нового религиозного учения.
— Успокойся! Это не значит, что я верю во Всемогущего Абсолютного Бога, создавшего людей. Так же, как и мои товарищи. Однако есть подозрения.
Какие же?
— Быть может, мы просто клоуны, стоящие на цыпочках на краю пропасти?
Выражение на моем лице, наверное, было очень странным. Коидзуми рассмеялся звуком больного астмой петуха.
— Это просто шутка.
— Я вообще не понимаю, что ты несешь!
Я ясно сказал, что у меня нет времени на глупые шутки. Может, мне здесь выйти? Или развернемся и поедем назад? Если можно, я бы предпочел второе.
— Антропный принцип я упомянул просто для примера. Разговор о Судзумии-сан еще впереди.
Да что такое! Почему это тебе, Нагато и Асахине так нравится Харухи?
— Думаю, потому что она очаровательна. Но оставим это. Помнишь, я говорил, что мир, возможно, был создан Судзумией-сан?
Да, хоть мне это и не понравилось, но в памяти осталось.
— Она обладает способностью материализовывать свои желания в реальности.
Серьезное утверждение, однако.
— Я не могу сказать менее категорично. Мир меняется так, как хочется Судзумии-сан.
Это что тебе, рисунок, что ли?
— Судзумия-сан желала, чтобы существовали пришельцы из космоса, поэтому здесь Нагато Юки. Она хотела, чтобы были путешественники во времени, поэтому здесь Асахина Микуру. Я тоже здесь всего лишь по причине того, что она так пожелала.
— Откуда ты это знаешь?
— Все началось три года назад.
Опять «три года назад». Меня это уже достало!
— Однажды я вдруг почувствовал, что обладаю особой силой и обнаружил, что знаю, как ее следует применять. Кроме того, я почувствовал, что аналогичные способности проснулись и у других людей, подобных мне, и что силы эти вызваны Судзумией Харухи. Я твердо это знаю, хотя и не в состоянии объяснить.
— Я все равно не могу поверить в то, что Харухи на это способна.
— Мы тоже не могли поверить. Мир, изменяемый девчонкой, нет, даже, возможно, созданный ей! Как это может быть? И вот сейчас эта девчонка считает мир вокруг себя неинтересным. Это же просто страшно!
— Почему это?
— Я разве не говорил? Раз она способна создать мир, она может его и уничтожить, а затем с самого начала создать заново по своему желанию. Конец света может наступить в самом буквальном смысле. Мы никак не можем выяснить, так ли это. Возможно, мир, который мы считаем уникальным, на самом деле является результатом многих проб и ошибок?..
Вместо того чтобы просто спросить, а верит ли он сам в это, я сказал другое:
— Если в этом дело, так объясните все Харухи. Если б она узнала, что экстрасенсы и впрямь существуют, она была бы на седьмом небе от счастья. Может, и перестала бы думать, что с этим миром делать.
— Тогда мы столкнемся с еще большей проблемой. Если Судзумия-сан посчитает, что экстрасенсы в мире — обычное дело, то мир таким и станет. Нарушатся все законы физики: закон сохранения массы, второй закон термодинамики… Вся Вселенная превратится в хаос!
— И все-таки мне кое-что непонятно, — продолжал я. — Ты сказал, что Харухи желала, чтобы существовали пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы, поэтому, здесь появились ты, Нагато и Асахина.
— Да.
— Раз так, почему же сама Харухи вас до сих пор не обнаружила? Наоборот, знаете об этом только вы да я. Странно как-то, тебе не кажется?
— Думаешь, нашел противоречие? Однако здесь противоречия нет, оно в душе у Судзумии-сан.
Говори проще.
— Другими словами, она хочет надеяться, что пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы существуют. Здравый смысл, однако, говорит ей, что ничего этого нет, создавая тем самым внутренний конфликт. Может, она и эксцентрична в словах и поступках, но мышление у нее такое же, как у обычного человека. Ее бурный энтузиазм во время учебы в средних классах за последние несколько месяцев сошел на нет и лично мне хотелось бы, чтоб так и продолжалось. Однако на место бури пришло торнадо.
— Что ты имеешь в виду?
— Все из-за тебя, — Коидзуми улыбнулся одними губами. — Если б ты не натолкнул Судзумию-сан на все эти странные мысли, мы бы все еще следили за ней из-за кулис.
— Да что я такого сделал?!
— Ты натолкнул ее на создание этого странного кружка. Именно после разговора с тобой она придумала устроить кружок, собранный из одних только необычных людей. Так что ты и несешь всю ответственность за последствия. В результате три группы, проявляющие интерес к Судзумии Харухи оказались в одной упряжке.
— …Это нелепые обвинения! — я неуверенно попытался защититься.
Коидзуми легко улыбнулся:
— Возможно, но это не единственная причина.
Сказав это, он замолчал. Прежде чем я успел продолжить, водитель объявил:
— Приехали.
Машина остановилась, и двери открылись. Мы с Коидзуми ступили на оживленную улицу. Водитель, даже не взяв с нас денег, тут же уехал, что меня ничуть не удивило.
Наверняка здесь было излюбленное место для прогулок всех людей, живущих вблизи этого района. Железнодорожные терминалы шли один за другим, всевозможные универмаги вперемешку с диковинными строениями делали город выдающимся произведением японской провинциальной городской архитектуры. Закат купал суматошную, полную прохожих улицу в своем свете. Появившаяся будто из ниоткуда толпа людей при зеленом сигнале светофора пришла в движение. На секунду на пешеходном переходе мы потеряли друг друга из вида.
— И зачем тебе понадобилось меня сюда сопровождать?
— У тебя еще есть возможность передумать, — произнес Коидзуми, неторопливо переходя улицу и глядя перед собой.
— Я уже здесь, поздно.
Шедший сбоку Коидзуми взял меня за руку. Это еще что? Не нравится мне это.
— Извини, ты не мог бы закрыть глаза, пожалуйста? Совсем ненадолго.
Я с трудом увернулся, чтобы не задеть плечом идущую навстречу фигуру в деловом костюме. Зеленый свет начал мигать.
Ну ладно! Я послушно закрыл глаза. Звук тысяч шагов, автомобильных двигателей, непрекращающийся людской гвалт, шум…
Коидзуми тянул меня за руку. Шаг, второй, третий. Стоп.
— Все.
Я открыл глаза.
Мир был окрашен серым.
Темно. Я непроизвольно взглянул на небо. Ослепительного оранжевого солнца нигде не было, а небеса были затянуты сумрачными серыми тучами. Тучами ли? Ровная темная гладь безбрежно расстилалась во всех направлениях. Лишь только неясный фосфоресцирующий свет, вместо исчезнувшего солнца слегка подсвечивающий темное серое небо, мешал провалиться этому миру в кромешную тьму.
Вокруг никого не было.
Вся суетливая толпа, заполонившая улицу, за исключением меня и Коидзуми, стоящих посреди перекрестка, исчезла без следа. Во тьме почем зря мигал только огонь светофора. Зажегся красный, соседний переключился на зеленый, но ни одна машина не тронулась с места. Было так тихо, что можно было подумать, будто Земля прекратила свое вращение.
— Это разлом между измерениями, изолированный от нашего мира. Закрытая реальность.
В окружающей тишине голос Коидзуми прозвучал особенно громко.
— «Стена» этой закрытой реальности проходит как раз по центру этого перекрестка. Смотри, вот она.
Вытянутая рука Коидзуми замерла на полпути, как будто встретив какое-то сопротивление. Я попытался повторить его жест, ощущение было как от касания холодного желе. Моя рука будто столкнулась с невидимой эластичной стеной, и ее нельзя было продавить больше чем на десяток сантиметров.
— Ее радиус — примерно пять километров. Обычно сюда невозможно попасть никаким нормальным образом. Одна из моих способностей — проникать в такие пространства.
В зданиях, которые подобно побегам бамбука поднимались из земли, не было ни единого огонька, как и в магазинчиках, выстроившихся в торговом квартале. Фонари на улице слабо помаргивали неестественным светом.
— Где это?
Или, скорее, надо было спросить: «Что это?»
— Объясню по дороге, — сказал Коидзуми, будто подыскивая ответ.
— Детали мне не известны, но это пространство чуть-чуть сдвинуто от мира где мы живем… Скажем так, некоторое время назад в этом месте прошел разлом между измерениями и мы проникли в него. Снаружи сейчас все продолжается как обычно. Забрести сюда обычному человеку… ну… это бывает крайне редко.
Перейдя улицу, Коидзуми будто выбрал нужное направление и уверенно двинулся вперед.
— Представь себе нависший над землей купол, будто перевернутая чашка. Это место — ее внутренняя часть.
Мы зашли внутрь бизнес-центра. Там не было не только ни единого признака людей, даже ни одной кружащейся в воздухе пылинки.
— Закрытые реальности появляются в случайном порядке. Иногда образуются день за днем, я слышал, бывало, они отсутствовали несколько месяцев. Одно, впрочем, ясно…
Поднимаемся по лестнице. Темнотища. Если бы не едва различимая фигура впередиидущего Коидзуми, я наверняка бы споткнулся.
— Эти пространства появляются, когда на душе у Судзумии-сан неспокойно.
Мы вышли на крышу здания.
— Я умею чувствовать появление закрытых реальностей, так же, как и мои товарищи. Откуда мы о них узнаем для нас самих загадка. Мы просто узнаем место, время их появления и как попасть внутрь. Я не могу описать это чувство словами.
Я положил руки на ограждение и посмотрел на небо. Не ощущалось даже дуновения ветерка.
— Ты меня притащил, чтобы это показать? Здесь же нет никого!
— Не совсем, главное еще впереди. Скоро начнется.
Важности-то на себя напустил! Однако Коидзуми сделал вид, что не заметил моего кислого лица.
— Мои способности — это не только обнаружение закрытых реальностей и проникновение в них. Можно сказать, я могу чувствовать состояние Судзумии-сан. Этот мир — как прыщик, созданный в душе Судзумии-сан, а я — лекарство от этих прыщиков.
— Не понимаю я твоих метафор.
— Мне часто так говорят. Кстати, ты здорово держишься! Попал в такую ситуацию и почти не удивлен.
Я вспомнил исчезающую без следа Асакуру и прелестницу-Асахину. Слишком много всего уже случилось.
Внезапно Коидзуми поднял голову и устремил взгляд на какую-то точку напротив меня.
— Начинается. Обернись, посмотри назад.
Я посмотрел.
Вдали среди небоскребов стоял сияющий синим светом гигант.
Он был на голову выше тридцатиэтажного здания. Высокая темно-синяя фигура излучала фосфоресцирующий свет, будто шедший изнутри. Очертания его были сложно различимы, как и внешность. Кроме кажущихся чуть более темными глаз и рта ничего разглядеть было нельзя.
Да что это?!
Гигант, будто в приветствии, медленно вознес вверх руку и обрушил ее вниз как топор.
Крыша здания рядом с ним раскололась надвое. Бетон, арматура и обломки падали как при замедленной съемке и с оглушительным грохотом обрушивались на асфальт.