Татьяна Корсакова. Судьба № 5

   Девчонка проигнорировала вопрос, присела рядом. По-другому выглядела не только ее одежда, но и лицо. За те несколько недель, что они не виделись, девчонка успела повзрослеть. Он сразу это почувствовал по сосредоточенному взгляду, по напряженной морщинке между бровями, по не по-детски серьезной складочке в уголке рта. Думать, что причиной такого стремительного взросления стал он сам, не хотелось. В жизни каждой девочки рано или поздно случается первая ночь и первый мужчина. И он, Клим Панкратов, еще не самый худший вариант. К тому же она не дала ему возможности оправдаться, сбежала, не оставив даже прощальной записки. А он, может быть, страдал…
   – Ты тогда так быстро исчезла, как предрассветный туман. – Клим решил, что такой девушке, как эта, хрупкой и неискушенной, должна понравиться лирика. – Я тебя искал.
   На мгновение ее губы изогнулись в саркастической улыбке, и он вдруг понял, что лирика не пройдет.
   – У меня были неотложные дела.
   – В шесть утра?
   Она равнодушно повела плечом.
   – А сегодня зачем пришла? – Он вел себя неправильно. Чувствовал, что изначально взял не тот тон. С этой девочкой не надо было ерничать, следовало просто извиниться, сразу же после того, как она сказала «доброе утро». Но теперь уж что?
   – У меня к тебе дело. – Девочка перестала рассматривать свои припорошенные песком ступни, сделала глубокий вдох, точно собиралась через секунду нырнуть в воду, посмотрела Климу в глаза. Оказалось, это трудно – выдержать ее отстраненный, кристально-прозрачный взгляд. Настолько трудно, что по спине побежали мурашки, а бьющаяся на крючке рыбешка утратила прежнюю актуальность. Вот он, ее потенциал! Разворачивается, раскручивается с невероятной силой! А губы ее близко-близко, и горькую складочку в уголке хочется разгладить поцелуем.
   Он и разгладил, не смог удержаться. Девчонка забилась, как пойманная рыбка, и вновь стала маленькой и испуганной. Клим сделал над собой усилие, отстранился. А она вытерла губы рукавом джинсовки, и ему вдруг стало обидно, что с его поцелуем обошлись так небрежно, стерли, словно грязную кляксу.
   – Что тебе нужно? – Он даже не старался, чтобы голос звучал вежливо, и закипающую в душе ярость не собирался маскировать и удерживать. После того, как она стерла его поцелуй…
   – Мне нужны деньги. – Девчонка резко встала. Теперь она смотрела на него сверху вниз.
   – Деньги?! – Клим не верил своим ушам. – Сколько?
   – Много. – Она на секунду замолчала. – Десять тысяч.
   От неожиданности он даже рассмеялся.
   – Десять тысяч рублей?! А не слишком ли дорого ты оцениваешь свои услуги?
   Пока он смеялся, ее лицо опять изменилось, стадо равнодушно-холодным, как у каменного изваяния.
   – Вы меня неправильно поняли, – сказала она тихо. – Мне нужно десять тысяч долларов.
   Это было слишком. Это был уже явный перебор. Что возомнила о себе эта пигалица?!
   – За какие заслуги, позволь спросить? – Клим тоже встал. Теперь уже он смотрел сверху вниз.
   – Это не за заслуги. – Девчонка отступила на шаг. – Это в качестве моральной компенсации.
   – Какой, какой компенсации?! – Надо же, а он еще собирался перед ней извиняться!
   – Вы меня изнасиловали. – Девчонка больше не смотрела в его сторону, отвернулась к реке.
   – Ты считаешь, что изнасилование выглядит именно так? – Клим понизил голос до зловещего шепота.
   – Так считает мой адвокат.
   Адвокат, изнасилование… Вот оно что! А он-то, дурак, считал эту стерву невинной овечкой. А она никакая не овечка. Она расчетливая, беспринципная сука! Сейчас еще окажется, что не было никакой случайной встречи, что эта маленькая дрянь заранее все спланировала. Может, даже договорилась с Дашкой, с той станется…
   – А если я откажусь платить? – Ему стало интересно, какие у нее планы.
   – Если вы откажетесь платить, я пойду в милицию.
   – И в милиции тебе вот так прямо возьмут и поверят! У тебя же нет никаких доказательств!
   – У меня есть доказательства. – Девчонка сунула ему в руки какие-то бумажки. – Если возникнет острая необходимость, можно будет провести генетическую экспертизу. Необходимый… – Она запнулась. – Необходимый биологический материал я следствию предоставлю.
   Вот даже как! Клим смял ксерокопии справок. Теперь совершенно ясно, что это точно не спонтанное решение смертельно оскорбленной девственницы. Это спланированная акция. Вот почему она так быстро слиняла – полетела к гинекологу, сдавать «биологический материал», запасаться справочками…
   Клим считал себя уравновешенным человеком. Оказалось, он плохо себя знал. Оказалось, что ярость – это неотделимая часть его «Я».
   – Значит, ты собираешься сообщить ментам, что я тебя изнасиловал? – спросил он.
   – Да. – Она не расслышала угрозы в его голосе. Глупая, жадная сука…
   – В таком случае мне все равно нечего терять. Одним разом больше, одним меньше…
   Она отбивалась, кричала и царапалась, даже укусила его пару раз, но куда уж ей?! Она, конечно, хитрая и расчетливая, но она всего лишь женщина…
   Это был самый ужасный секс в его жизни: ненужный, со скрипом песка на зубах, с горечью полыни, со стойким ощущением, что жизнь летит ко всем чертям…
   Клим не стал смотреть, как она приводит себя в порядок, как торопливо, путаясь в рукавах, надевает свою ужасную джинсовку. Зашел по колено в реку, плеснул воды в пылающее лицо, сказал, не оборачиваясь:
   – Я не дам тебе ни копейки, но я готов оплачивать твои услуги в розницу.
   Девчонка долго молчала – он уже решил, что она ушла, – а потом заговорила срывающимся от ярости голосом:
   – Я передумала. Десять тысяч… этого мало. Теперь ты заплатишь мне двадцать!
   – Пошла к черту! – Он так и не обернулся. Незачем ему смотреть на эту маленькую дрянь. И не боится он встречаться с ней взглядом, просто не хочет.
   – Двадцать тысяч в течение недели, или…
   – Или что? – Все-таки он обернулся. Девчонка смотрела куда-то за линию горизонта. Наверное, прикидывала, как потратить его деньги. Стерва… – Может быть, ты не в курсе, но, как правило, секс между мужчиной и женщиной происходит по обоюдному желанию, и твои… – он брезгливо поморщился, – биологические материалы ничего не значат.
   Она перевела взгляд на него, сказала жестко:
   – Это не наш с тобой случай. Во-первых, об обоюдном желании речь не идет. – Она надолго замолчала, уставилась на песок у своих ног.
   – А во-вторых? – не выдержал он.
   – А во-вторых, я несовершеннолетняя. Думаю, суд примет во внимание этот факт.
   Черт! Черт!! Черт!!! Как он об этом не подумал?! Это все осложняет…
   – Я дам тебе неделю.
   Если эта маленькая шантажистка и поняла, что он у нее на крючке, то виду не подала. По ее застывшему лицу вообще было непонятно, о чем она думает. Просто сфинкс египетский, а не женщина. Сердце кольнуло – а все-таки жаль, что у них все так получилось. Было бы интересно приручить сфинкса.
   «Прекрати! – одернул он себя. – На такой прожженной бестии можно все зубы обломать. Ее невинность и неопытность – это всего лишь ловко состряпанная мистификация. И то, что она еще несовершеннолетняя, ничего не меняет».
   – Через неделю я жду твоего ответа.
   – Где мы встретимся? – Это был первый шаг к капитуляции, они оба это понимали.
   Девчонка пожала плечами:
   – Можно на этом же месте.
   – Тебе понравилось? – Клим криво усмехнулся.
   Она дернулась, точно от пощечины, сжала кулаки, а потом улыбнулась широко и безмятежно, словно он сделал ей комплимент.
   – Мне понравилось чувствовать себя богаче на двадцать тысяч долларов.
   – Уже чувствуешь? Не рано ли?
   Ее улыбка стала еще шире. В этот момент Климу захотелось придушить или утопить эту девицу.
   – В десять утра, ровно через неделю, я буду ждать тебя на этом же месте. С деньгами, – добавила она.
   – Ты уверена, что у меня есть такие деньги? – спросил Клим.
   – А ты уверен, что мне хотелось, чтобы ты меня насиловал? – парировала она. – Все, мне пора…
   – Подожди! – Он поймал ее за рукав джинсовки. – Последний вопрос.
   – Я тебя слушаю. – Она повела плечом, стряхивая его руку. – Только быстро, у меня мало времени.
   – Это все Дашка?
   – Что Дашка?
   – Это она тебя надоумила?
   Девчонка вдруг расхохоталась. Она хохотала так звонко и безудержно, словно он сказал что-то очень уморительное. Даже слезы на глаза навернулись; а отсмеявшись, посмотрела на Клима со смесью удивления и жалости:
   – Эта глупая кукла здесь совершенно ни при чем. Ты сам меня надоумил, Клим Панкратов!
   Он так ничего и не понял. Стоял и смотрел, как уходит девочка-сфинкс, мастерица загадывать загадки.
 
   Алиса боролась со слезами до последнего – нужно было уйти красиво, с достоинством, чтобы этот негодяй ни о чем не догадался. Она дала себе волю только минут через десять: рухнула в колючую луговую траву, завыла в голос.
   Взросление давалось нелегко. Взросление перекраивало душу, дробило кости, не позволяло вздохнуть полной грудью. Когда кончились слезы и голос охрип от крика, она переродилась – сбросила старую кожу, приняла условия другого мира. Теперь она стала его частью. Теперь она заставит остальных с собой считаться…
   …– Красотуля, что так долго? – нетерпеливо спросила Зинон. Земля вокруг «жигуленка» была усыпана окурками. – Он согласился?
   – Он согласится. Дай мне сигарету.
   Ее самая первая в жизни сигарета была горькой как полынь, но Алиса докурила ее до конца, даже ни разу не закашлявшись. Она теперь – совсем другой человек. А через неделю они с Зинон станут богаче на двадцать тысяч долларов…
 
   – …И теперь у меня только два выхода: либо отдать этой сучке деньги, либо послать ее ко всем чертям и загреметь на нары. Вот так. – Клим опрокинул в себя коньяк, страдальчески посмотрел на друга. С Виктором они уже полночи сидели в клубе, держали военный совет.
   – Ну, предположим, на нары ты не загремишь. – Друг успокаивающе похлопал его по плечу. – Твои родители этого не допустят.
   – Какие родители?! – взвился Клим. – Если родители об этом узнают, мне конец!
   – И что ты намерен предпринять?
   – Намерен выкручиваться самостоятельно.
   – У тебя есть такие деньги?
   – Есть. Не зря, оказывается, отец с первого курса заставлял меня горбатиться на ниве банковского дела. Скопил за пять лет кое-что на черный день, будь он неладен. Вот сука, а?! Ну кто же мог подумать, что эта серая мышка окажется пираньей?!
   – Ты знаешь, Клим, мне в это как-то до сих пор не верится, – Виктор покачал головой.
   – Во что тебе не верится? В то, что она была мышью, или в то, что превратилась в пиранью?
   – Да не производит она впечатление прожженной стервы. Вспомни, как она в бассейне тонула.
   – Просто хорошо маскировалась. А бассейн? Может, она и в самом деле плавать не умеет? Эх… – Клим сжал виски руками. – Какого хрена я полез ее спасать?! Сейчас бы не было никаких проблем.
   – А у меня другой вопрос, – усмехнулся Виктор. – Какого хрена ты потащил ее в койку, если она серая мышь?
   – Ну… – Клим задумался. – Во-первых, я был пьян, а во-вторых, никакая она не мышь.
   – Конечно, она пиранья.
   – Она – оборотень! В постели она знаешь какая была?! Я даже подумывал ее в штатные любовницы записать, а она мне такую свинью подложила!
   – Что-то я тебя не пойму, то она у тебя мышь, то пиранья. То девственница, то вакханка. Определись, друг.
   – А она все это вместе, – простонал Клим, – да еще и сука в придачу…
   – В общем, уникальная женщина, – подытожил Виктор.
   – Тебе б такую уникальную!
   – Я б не отказался. Может, поделишься адресочком?
   – У сестрицы своей спроси адресочек! Это ж она мне такой подарочек подсунула!
   – Клим, будь объективен. – Виктор разлил коньяк по рюмкам. – Это не Дашка тебе ее подсунула, это ты сам ее выбрал, согласно своим нумерологическим пристрастиям. Это твоя судьба номер пять.
   – Глаза б мои не видели эту судьбу, – отмахнулся Клим. – Кстати, Виктор, ты бы, в самом деле, поговорил с Дашей, может, она нам что-нибудь полезное расскажет об этой проходимке?
   – Уже разговаривал. Даша толком ничего не знает. Говорит только, что зазноба твоя больше на занятиях не появляется. И вообще, она мутная какая-то, вроде сектантки.
   – Сектантка! – Клим воздел глаза к потолку. – Она еще и сектантка! Час от часу не легче!
   – А что? Вполне вероятно. Ты же сам видел, как она была одета. Это даже не «Second hand», это раскольничий скит какой-то. Может, она денежки из тебя «на нужды партии» тянет? Принесла себя в жертву во имя веры.
   – Да пошел ты! Мне и без того хреново.
   – Когда вы с ней встречаетесь? – Виктор моментально перешел на деловой тон.
   – Послезавтра, у реки. Тяга у нее, понимаешь ли, к воде.
   – Ты у нее паспорт потребуй. Вдруг она никакая не несовершеннолетняя? Может, ей уже под тридцать, а она все под малолетку косит.