Татьяна Тронина. Свет в окошке

   Она зашла в павильон. И уже через минуту общения с продавцом поняла, что ей не нужно лишнего. Телефон с фотоаппаратом – два в одном!
   – А качество снимков?
   – Я вас уверяю, качество никак не пострадает!
   Еще через десять минут, немного ошеломленная и счастливая, Даша вышла из павильона с новеньким телефоном, который имел кучу полезных функций.
   Уже по дороге принялась впихивать в него новую сим-карту. Слава богу, Варварин телефон она знала наизусть…
   – Варька!
   – Ты, Дарья? А что-то номер какой-то другой…
   – Я купила новый телефон! А старый у меня уперли вчера, я тебе хотела рассказать, но ты меня слушать даже не стала!
   – Тебя обокрали?!
   – Да! – засмеялась Даша. – Прямо на улице… Выхватили из рук сумочку – и бегом…
   – Ужас какой, – буркнула Варвара. – А деньги?
   – Да ну, две десятки в кошельке…
   – Нет, тебе Бобров деньги отдал?
   – Варька, он не приехал… Я все глаза проглядела – не было его на вокзале!
   – Вот сволочь… Нет, это я не тебе. Бобров – сволочь. Я, можно сказать, загибаюсь без авто, мне деньги позарез нужны! Ладно, сейчас буду ему звонить…
   В трубке раздались короткие гудки. Даша пожала плечами – что ж, лаконичный разговор – вполне в Варькином духе… А потом принялась щелкать окружающий пейзаж на фотокамеру. «Надо же… действительно проще простого! А качество? Ну ладно, сброшу в компьютер, разберусь…»
   Она вошла в подъезд, выскользнула из лифта и, не выпуская из рук новую игрушку, открыла дверь…
   – Господи, что это?!
   В первый момент Даше показалось, что она случайно зашла в какую-то другую квартиру. В которой то ли ремонт, то ли переезд, то ли все вместе случилось…
   Но это была ее, Дашина, квартира.
   Полный разгром. Все повалено, свалено, вывернуто, содержимое шкафов и ящиков на полу…
   Может быть, по одной отдельно взятой квартире прошелся ураган? Смерч?..
   И тут Даша вспомнила – ключи и паспорт. Заходи прямо по адресу, и никакие отмычки не понадобятся!
   – У-уй, ду-ура… – застонала Даша, схватившись за голову. Говорили ей – смени замки. Не сменила. Забыла.
   Чего теперь удивляться – обокрали!
   Даша бросилась к телефону. Ноль два… Потом бросила трубку. Что они там могут? Надо найти Руслана Кедрова, спасителя бедных ягнят… Глупых овечек!
   Но как его найти? А он что-то там говорил про УВД и округ… «Наш округ наверняка!»
   Даша подняла с пола телефонный справочник, перелистнула страницы… А, вот она, оперативная столица… Набрала наугад один номер, другой. На третий раз ей сказали, что Руслан Кедров «на выезде, через час перезвоните. Или передать чего?». «Нет, ничего не надо передавать. Я с ним лично переговорить хочу!» Даша прилежно прождала полчаса, сидя на полу в коридоре, потом снова схватилась за трубку.
   – Алло… Нет еще его. Хотя… минутку… Пришел! Сейчас соединю…
   Когда Даша наконец услышала знакомый голос с непередаваемой брезгливо-усталой интонацией, то едва не расплакалась от радости.
   – Руслан? Ох, извините, я не помню вашего отчества…
   – Руслан Иванович.
   – Руслан Иванович, это вам звонит вчерашняя обокраденная… – Даша все-таки заплакала, потом засмеялась. – Дарья Парщикова, помните?
   – Доброе утро. То есть день… Или вечер? Вот, блин, работа… – мрачно произнес капитан Кедров. – Что у вас опять? Очередную пудреницу потеряли?..
   – Мне не до шуток, Руслан Иванович… – заскулила Даша. – Мою квартиру ограбили. Я прихожу, а тут…
   – Допрыгались! – холодно воскликнул капитан. – Я ж вам что сказал? Смените замки! Нет, ну люди, совсем мозгов у них нет… Я ж вам сказал: ограбления – не мой профиль.
   Даша заскулила еще отчаянней.
   – Будет вам, Дарья Михайловна, сырость разводить! – с отвращением произнес Кедров. – Ладно, у меня «окно», сейчас буду…
   Он появился через двадцать минут, с папкой под мышкой. Даша так и сидела на полу, обняв колени руками.
   – Почему дверь не закрыли?
   – А зачем? Все равно войдут, у них же ключи…
   – Логично! – фыркнул тот.
   Прошел в комнату, оглядел царящий вокруг погром.
   – В доме еще кто-то бывал? Гости или, например, сантехника вызывали…
   – Нет! Давно никого не было! У меня есть друг, но мы встречались в гостинице, потому что его родители…
   – Что пропало на этот раз? – Кедров сел, раскрыл папку, приготовился писать.
   – Компьютер, слава богу, на месте…
   – Деньги, ценности?
   – Они вот в этом комоде были… Теперь все на полу лежит! – Даша принялась перебирать, разгребать завалы из вещей. – Ой!
   – Что?
   – Драгоценности на месте, надо же… – она потрясла перед Кедровым большой шкатулкой. – Вот, тяжеленькая…
   – Откройте. Все на месте?
   – Все… Браслет золотой, серьги… И даже колечко с сапфиром! – обрадовалась Даша. – Вот оно! Старинная работа, еще моя прабабка носила.
   – Деньги?
   – Сейчас… они у меня под кроватью…
   Кедров мученически закатил глаза.
   – Нет, вы не думайте, что я все деньги дома храню! – принялась горячо объяснять Даша. – Только немного наличных – ну так, на небольшие расходы…
   Чихая от пыли, Даша вылезла из-под кровати. В руках у нее была пачка банкнот.
   – Вот они, денежки-то… – удивленно пробормотала она. – Видно, совсем этот вор болван…
   – Так что пропало-то? – теряя терпение, засопел Кедров.
   – Да ничего не пропало… – пожала Даша плечами.
   – Тогда с чего вы взяли, что это ограбление?
   – Ну, как…
   – Дарья Михайловна!
   – Не кричите на меня… – она поежилась, села на стул. – Я сама ничего не понимаю.
   Несколько секунд Кедров смотрел на нее, потом встал, резко захлопнул папку, привычным жестом снова сунул ее под мышку.
   – Все, я ухожу.
   – Куда?
   – Дарья Михайловна, не надо из меня дурака второй раз делать!
   – Вы не дурак! Вы замечательный! Я только на вас надеюсь…
   – С меня хватит.
   – Капитан! Так же нельзя… Я одна, меня некому защитить…
   – А этот ваш… друг из гостиницы? – язвительно напомнил Кедров.
   – Марат? Ой… Стойте-стойте… я все поняла! – в страшном волнении закричала Даша.
   – Что вы поняли? – стоя уже у дверей, оглянулся Кедров.
   – Это не ограбление… Как же я сразу не догадалась! И вчера тоже… Это были акции устрашения!
   – У вас есть враги? Что ж, я не удивляюсь…
   – Это не смешно! У Марата Курбатова родители… Они ненавидят меня! Я недавно разговаривала с ними, они угрожали мне!
   – Семейными разборками мы не занимаемся, – отрезал Кедров.
   – Что значит – не занимаемся?! – возмутилась Даша. – А если меня убьют? Вы только тогда чесаться начнете? Вам нужен труп, да? Тогда это будет ваш профиль?..
   Руслан Кедров молча смотрел на нее.
   – Эх вы, а еще правоохранительные органы… – с горечью протянула она. – Ваша главная задача – какая? Не только раскрывать преступления, а еще – предотвращать их! Понимаете? Предотвращать!
   – Если вас кто-то и убьет, то это буду я, – отчеканил он. Потом потер лоб и спросил уже другим тоном, устало: – Слушайте, Дарья Михайловна… у вас кофе есть? Только не растворимый, растворимый на меня не действует…
   – Что? А, да… Проходите на кухню. Там разгром не такой сильный.
   На кухне Даша принялась хлопотать у плиты, а Кедров сел напротив, уперся затылком в кафельную стену, закрыл глаза.
   – Устали, да? – с сочувствием спросила Даша, ставя турку на огонь.
   – Да нет, ничего… – невнятно пробормотал тот.
   – А вы в первый раз мне алкоголиком показались, – бесхитростно призналась она. – В милиции же все алкоголики?
   – О господи… – то ли простонал, то ли вздохнул капитан. – Нет, придется мне самому вас убить, это точно!
   – Ну простите, простите… Я всегда говорю то, что думаю! Иногда такое могу ляпнуть…
   – Дарья Михайловна, я действительно ничем вам не могу помочь в данной ситуации. Ограбления нет, ничего не пропало…
   – А сумочка – вчера?
   – Связать два этих случая? Вряд ли получится… Слишком много возни, и было бы из-за чего… Вы уж тоже простите меня за откровенность. Разбирайтесь с родственниками вашего бойфренда сами!
   – Ну да, на вас же куча нераскрытых дел! – Даша не отрывала глаз от постепенно поднимающейся кофейной шапки. – Оп! Вот ваш кофе… Сахар, молоко?
   – Нет, спасибо.
   Даша поставила чашку перед капитаном. Села напротив, подперла подбородок кулаками.
   – Руслан Иванович… А помните, вы мне рассказывали о зарезанной женщине? Когда даже потолок был кровью забрызган?
   – И что? – Он ждал, пока кофе чуть остынет, поднял глаза – серые, холодные, бесстрастные.
   – Вы нашли убийцу? – с интересом спросила Даша.
   – Нашел.
   – Ой! – восхитилась она. – Поздравляю!
   – Рано поздравлять… – проскрипел тот. – Найти-то я его нашел, а вот доказательств у меня против него никаких нет.
   – Как?..
   – А вот так. У него алиби – во время убийства он был в другом месте. И свидетели подтверждают… Но это он, точно! Очень хорошо все спланировал, гад.
   – А кто он? Зачем он убил ту несчастную? – шепотом спросила Даша. Она даже забыла обо всех своих горестях и теперь со жгучим интересом слушала капитана.
   – Он – муж, – Кедров наконец отхлебнул кофе, затем одобрительно кивнул головой.
   – Муж?.. Муж?!!
   – А что вас так удивляет? Большинство преступлений совершается близкими людьми. Бытовуха!
   – Бытовуха…
   – Нет, преступления на бытовой почве раскрываются легко и быстро, по горячим следам: напился, стукнул собутыльника по башке, проснулся уже в кутузке. Или – приревновал, зарезал в гневе, пришел с повинной…
   – Ой, какой ужас…
   – А этот товарищ действительно все очень хорошо спланировал. Никакого аффекта, все четко и умно…
   – Чем же ему жена не угодила?
   – Все та же ревность. Банально до крайности – у жены был любовник. Но, я повторяю, – все с холодной головой делал…
   – Бедная женщина! Налить еще?
   – Да, если можно… Кофе вы варить умеете.
   – Ой, спасибо… Любовь и смерть. Любовь и смерть… – завороженно повторила Даша.
   – А, ну да, вы же у нас писательница, такие сюжеты вас интересуют…
   – Я не писательница! Я бездарная неудачница! – вздохнула Даша. – Мои пьесы не ставит ни один театр! А глупые переводы мыльных опер на наш лад – это не то… Никакого простора для творчества! Все под контролем редактора и западных партнеров, которые нам этот сериал предоставили в пользование.
   – Что-то вроде «Моей прекрасной няни»? – наконец озарило капитана.
   – Ага… Только у нас главными героями – супружеская чета. Он, она, их дети, их соседи и родственники. Муж – неудачник, жена – стерва, дети тоже очень специфические… По тридцать четвертому каналу идет. Мы, бригада сценаристов, пишем, они снимают по две серии в день…
   – Как называется? – заинтересовался капитан. – Я, пожалуй, посмотрю, если время будет…
   Даша улыбнулась.
   – Ну вот, вы улыбаетесь… – пробормотал Кедров. – Как у вас, женщин, все легко – заплакали, потом засмеялись…
   – Вы не любите женщин?
   Он ответил не сразу, бесстрастно и коротко:
   – Нет, – потом добавил, словно нехотя: – Я любил и люблю только свою жену.
   – А… Но… – Даша растерялась. – Вы же говорили, что вашу жену… что ее уже нет…
   – Смерть и любовь. Вы сами сказали – смерть и любовь. Моей жены нет, но я все равно люблю ее. Вам трудно это представить? – с холодной насмешкой произнес Кедров. Отставил пустую чашку, встал из-за стола. – Ну все, Дарья Михайловна, разрешите откланяться.
   – Что же мне делать? – уныло спросила Даша, выходя вслед за Кедровым в прихожую. – Мне все равно страшно… Сами говорите – бытовуха!
   – Поверьте моему опыту, Дарья Михайловна – на что-то серьезное родители вашего жениха вряд ли решатся. Так, попугали…
   – Вам легко говорить!
   – Звоните ноль два. Звоните сразу к нам в отделение!
   – Бесполезно! Скажут – на семейные разборки не выезжаем…
   – Да, что есть, то есть… – нахмурившись, пробормотал Кедров. – А потом в квартире труп, и кровь на потолке! И опять мне разгребать… Вот что – запишите-ка мой сотовый, на всякий случай.
   – Ой, спасибо вам! Диктуйте… А я вас заодно щелкну, можно? У меня новый телефон, к номеру можно прикрепить фотографию, очень удобно и красиво… – оживленно щебеча, она нацелила телефон на Кедрова. Сверкнула вспышка, тот запоздало дернулся, сморщился недовольно.
   – Звоните только в крайнем случае. Если что-то действительно серьезное. Начнете из-за ерунды беспокоить – занесу ваш номер в «черный список», вовек мне дозвониться не сможете!
   – Обещаю! – заверила Даша, восхищенно разглядывая фото на экране.
   – Я думаю, продолжения не будет – если вас хотели напугать, то сделали уже достаточно. Да! Смените замки – это обязательно. И еще, на всякий случай, поезжайте куда-нибудь, на недельку-другую… Все забудется, накал страстей стихнет…
   – Вам легко говорить! – оторвавшись наконец от экрана, недовольно воскликнула Даша. «Уехать! Куда? К Варьке, в ее берлогу? К Наталье, на растерзание племянникам?.. Ну уж дудки!»
   – Дарья Михайловна, все ваши неприятности – ваших собственных рук дело! – с раздражением воскликнул Кедров. – Водите знакомства с кем ни попадя, шастаете по ночам одна, замки вон даже сменить не потрудились… Сколько вам лет?
   – А сколько вы мне дадите? – Даша моментально вцепилась в капитана. – Ну сколько, сколько? Только честно!
   Тот даже слегка отпрянул. Потом вгляделся в Дашино лицо и произнес совершенно серьезно:
   – Лет пять. Ну, семь… Больше вам и не дашь.
   – Издеваетесь! А я, между прочим, серьезно вас спрашиваю!
   Капитан вздохнул, повертел пальцем у виска и, даже не попрощавшись, вышел вон.
   «Солдафон! Мужлан! Зануда…»
   – Алло, диспетчерская? – захлопнув за гостем дверь, схватилась за телефон Даша. – Мне нужен слесарь, срочно! Вот прямо сейчас! Зачем? Замки надо сменить!
   Остаток дня Даша сначала ждала слесаря, потом ругалась с этим самым слесарем, потом пыталась дозвониться в диспетчерскую, чтобы ей прислали другого слесаря, нормального. От этого разило спиртягой, руки росли не из того места (всю дверь разворотил!), и цену за свою работу заломил немыслимую…
   В результате день закончился тем, что Даша легла спать в первом часу ночи с разломанной дверью (пришлось стулом подпирать и шкаф придвигать), с разбитыми нервами и дикой головной болью.
   И ей было уже откровенно все равно, что с ней будет. Если злодеи вздумают навестить ее посреди ночи – пусть приходят, пусть убивают – она этим людям только спасибо скажет!
   На следующий день Дашино настроение вновь переменилось. Она по рекламному объявлению в газете вызвала бригаду мастеров, и те живо, буквально за несколько часов, поставили ей новую дверь – железную. Причем за ту же цену, что требовал вчера с нее пропойца-слесарь!
   – Дарья… – в пятом часу, едва мастера ушли, раздался телефонный звонок. Варвара. – Ты почему трубку не берешь?
   – А ты разве звонила?
   – Целый день! – мрачно буркнула Варвара. – И по городскому, и по мобильному…
   – Да-а… А почему же я не слышала ничего? – Даша нашла свой новенький сотовый, взглянула на экран. Пятьдесят неотвеченных вызовов! – Ой, Варька… И правда…
   – Что?
   – Я поняла! Тут был дикий грохот, дрелью сверлили…
   – Какой грохот? Какая дрель? Нас с тобой на съемочной площадке ждут, на ходу будут сценарий перекраивать. У них там какие-то проблемы…
   – Что? Ой, я выезжаю… – испугалась Даша.
   При всей своей нелюбви к тому делу, которым она занималась, Даша рисковать работой не собиралась. Если ее выгонят с киностудии – откуда тогда возьмутся деньги на косметику, на железные двери, на гаджеты – новомодные электронные игрушки с кучей дополнительных функций?..
   Через час Даша уже была в павильоне, где снимали сериал.
   Павильон располагался в помещении бывшей бумагопрядильной фабрики – огромное помещение с интерьерами семейства Кукуевых. Жутко холодное, поскольку отопление не работало.
   – Парщикова? Наконец-то! Сан Саныч свалился с простудой, будем снимать серию без него… надо срочно новый сюжет придумывать. Горим!
   – Скоро и мы свалимся… – ворчливо буркнула актриса в огромном рыжем парике, игравшая роль матери семейства.
   – Аленька, не сглазь!
   – Парщикова, есть идеи?
   – А Варвара наша где? Варвара!
   – Дашка! Приехала наконец… А мы тут зашиваемся!
   – Значит, так, вместо Сан Саныча берем другого актера…
   – А сюжет, сюжет-то какой?!
   – В квартиру Кукуевых проникли воры. Украли любимый телевизор. Кукуевы решили поставить железную дверь… – на ходу, используя свой собственный, личный опыт, принялась фантазировать Даша.
   – А смешного-то что? – нетерпеливо закричал режиссер.
   – А дверь оказалась с подвохом! – включилась в обсуждение Варвара. – То ли захлопнулась она, то ли Кукуевы ключи потеряли. И они оказались забаррикадированными в собственной квартире!
   – Ничего, неплохо… Но должна быть изюминка! Почему пропали ключи, куда…
   – Ключи проглотила собака Кукуевых! – вдохновенно закричала Даша, указав на огромного лохматого пса, дремавшего в углу.
   – Оч-чень неплохо… – с азартом закивал режиссер. – Так, быстренько придумываем диалоги!
   Работа закипела.
   Серию успели снять к утру.
   – Все, ребята, спасибо всем! Актеры собираются сегодня к двум, сценаристы могут отдыхать…
   В половине шестого утра Даша с Варварой после безуспешных попыток поймать такси наконец добралась до метро. Тряслись в пустом вагоне до Кольца.
   – Ну все, теперь мне на пересадку… – зевнула Варвара. – Эй, Дашка, не засни тут!
   – Ага, спасибо…
   – А ловко ты про железную дверь придумала! – крикнула на прощание Варвара, выходя из вагона.
   – Я не придумывала, это правда жизни! – засмеялась Даша. – Только меня пока не захлопывало в квартире… Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!..
   Еще через полчаса она вышла на своей станции.
   Пустые улицы, солнца нет, густой туман. Озноб пробирал до костей – уже осень как-никак…
   Даша привычно свернула к набережной, но потом вдруг вспомнила, что ей опять придется идти мимо гаражей. Она резко развернулась и направилась в противоположную сторону. К ее дому можно было добраться и другим путем – вдвое дольше первого, – но она же никуда не спешила?..
   Даша никогда не любила утренние часы. Утром, особенно ранним, на нее нападала депрессия – стоило только открыть глаза. Мир ужасен, счастья нет, все плохо…
   Именно поэтому Даша и отказалась от обычной работы – когда надо было вставать в определенный час и тащиться через всю Москву в какой-нибудь офис. Она стала свободным художником с ненормированным рабочим днем и получила возможность просыпаться ближе к полудню. Она сбежала от демонов утренней хандры…
   Но сегодня сбежать не удалось.
   Раннее-раннее утро, такое раннее, что даже прилежные офисные рабы еще спят – половина седьмого.
   Мир ужасен. Счастья нет. Все плохо.
   Даша нервно зевнула и, потуже запахнув у шеи воротник легкой куртки, прибавила шагу.
   Сквер – длинный, больше километра, наверное, – всегда был оживленным местом. Деревья, кусты, лавки, детская площадка с песочницей и качелями… Все это привлекало пенсионеров, мамаш с младенцами и хоть и шумную, но, по большей части, безобидную молодежь с пивом.
   Но в этот час сквер был пуст. Даша огляделась – клочья тумана медленно плыли между деревьев, скрадывая то, что пряталось за ними.
   Чьи-то тяжелые шаги, скрип гравия под подошвами, прерывистое дыхание, еще какое-то шуршание – густой туман делал каждый звук отчетливым и в то же время далеким.
   Даша мигом вспомнила события последних дней – череду событий странных и страшных, и мурашки побежали у нее между лопаток.
   – Нюша, Нюшенька…
   Голос был хриплый, не мужской и не женский. Кто-то шел по соседней аллее, чуть впереди.
   – Нюшенька, девочка моя, ну не капризничай… Сейчас домой придем, я завтрак приготовлю…
   Все-таки голос принадлежал женщине, и немолодой. Какая-то тетка с дочкой или внучкой – совершают раннюю прогулку. Или, быть может, возвращаются из гостей…
   Даша с облегчением вздохнула – рядом ходят вполне нормальные люди, бояться нечего!
   – Нюшенька, почему ты мамочку не слушаешь, а?
   Мать и дочь.
   Даша улыбнулась – сквозь туман проступила чья-то широкая спина, над спиной плыло что-то круглое, широкое, напоминающее автомобильную шину. Женщина в шляпе.
   Даша опустила взгляд, пытаясь разглядеть девочку, но ниже ветвились кусты шиповника, отчетливо краснели плоды.
   Пыхтение, кряхтенье, недовольное бурчание вперемешку с повизгиванием…
   – Нюша, делай свои дела, а то мамочка замерзла… Нюша! Смотри – песочек! Ты же любишь песочек?..
   Ах, это не девочка, это собака! Женщина гуляла с собакой. Посреди детской площадки туман отступил, и Даша увидела тетку внушительных габаритов, в черной шляпе и с белым пудельком в розовой попонке.
   Пуделек в данный момент сосредоточенно кружился в песочнице, вокруг расписного деревянного гриба.
   – Женщина, да вы что! – возмутилась Даша. – Здесь же дети играют! Уберите немедленно собаку…
   Пуделек замер, подняв ногу. Тетка смотрела на Дашу круглыми глазами с чугунными подглазьями и молчала.
   Даша буквально задохнулась от возмущения.
   – Пошла отсюда! – топнула она ногой, обращаясь непосредственно к собаке. – Пошла!
   Пуделек дернулся, тетка ожила – лицо набрякло краснотой.
   – Девушка, что вы себе позволяете?..
   – А вы что? Совесть надо иметь!
   – А чего вы на бедное животное орете? Хамка!
   – Хамство – это ваше поведение! Думаете, никто не видит, так все можно?!
   – Животных надо любить! Вас учили этому в детстве?
   – А вас учили, что людей надо уважать?.. Гадят где ни попадя…
   – Кто гадит? Кто?
   – Ваша псина – вот кто гадит!
   – Людей я должна уважать… А за что? Да моя Нюша лучше всякого человека!
   – Вы еще грудью ее начните кормить, свою Нюшу!
   – Что-о?.. Что-о-о?..
   – Что слышали! – разбушевалась Даша. – Я вот сейчас милицию позову, пусть вас оштрафуют!
   – Дрянь какая… – дрожащим голосом сказала женщина, дернула за поводок. – Нюша, девочка, пошли скорей отсюда… пошли скорей от этой ненормальной…
   Через несколько секунд женщина с собачкой исчезли в тумане.
   Даша перевела дыхание – ее буквально трясло от возмущения. «А потом дети придут, будут играть в этой песочнице…» Не то чтобы Даша особо любила детей – нет, материнский инстинкт в ней был развит весьма слабо, но если быть такой циничной, как эта тетка в шляпе, тогда точно – ничего в этом мире святого нет. Если уж собак выше детей ставят, то позволено все!
   – Бей, грабь, убивай, режь… Что хотите, то и делайте! – бормотала Даша. И вдруг снова услышала шаги.
   Она решила, что это возвращается та самая тетка, и остановилась, чтобы продолжить дискуссию. Но шаги тоже затихли.
   – Бред какой-то… и этот туман еще! – в бессильной ярости прошептала Даша. Нервы у нее были на пределе.
   Она пошла вперед и снова услышала шаги. Чей-то силуэт за кустами, но явно не теткинский – слишком стройный, и шляпы на голове нет…
   Тоска и страх – непонятный, мистический страх!
   И тогда Даша побежала. От холодного воздуха, который она вдыхала слишком глубоко и часто, закололо в легких, зашумело в висках… Ничего не слыша и не соображая, Даша мчалась вперед.
   Оглянулась на миг – кто-то бежал за ней.
   – Мама! – истошно взвизгнула она и рванула в сторону, через газон. Сзади затрещали кусты. Искать телефон в сумочке, жать кнопки – не было времени.
   Даша выскочила на соседнюю аллею, и тут одновременно произошло следующее. Во-первых, Дашу ударили сзади по голове. Во-вторых, от удара она буквально уткнулась носом в широкую спину тетки-собачницы. В-третьих, Нюша сорвалась с поводка.
   Даша схватилась за голову, тетка обернулась и заверещала, глядя почему-то не на Дашу, а на кого-то за ее спиной.
   – Караул! Люди добрые, что творится-то… – тетка потрясла перед собой пустым поводком, отступила назад. – Нюша! Нюша!!!
   Тетка скрылась в тумане вслед за собакой. Даша обернулась, чувствуя мучительную боль в затылке, и увидела человека в черной куртке, с накинутым на голову капюшоном. Лица она не разглядела – мешал капюшон, да и в глазах у нее как-то странно двоилось.
   Человек поднял руку, в которой что-то было (очертания чего-то неровного, темного, округлой формы – камень?..), но продолжения Даша ждать не стала. Инстинкт самосохранения заставил ее дернуться в сторону и бежать, не обращая внимания на боль. Она перемахнула через очередные кусты, затем по газону – к ограде, перевалилась через нее – прямо на проезжую часть, и – к ближайшим домам.
   Взвизгнули тормоза.
   – Куда прешь?.. Вот я тебе сейчас рога-то пообломаю, коза… – истеричный мужской голос. Хлопнула дверца машины…
   Но Даша, ничего не соображая, подгоняемая паническим ужасом, мчалась вперед. Двор. Какие-то железные ворота – полуоткрыты. Сзади – топот, голоса, мат водителя, который только что едва не задавил ее…
   Придерживая затылок и чувствуя пальцами что-то теплое, влажное, Даша сделала еще несколько прыжков вперед и обнаружила, что никакой это не двор, а стройплощадка.
   Перед ней – огромный котлован с торчащим вверх частоколом арматуры.