Тайерс Кэти. Перемирие на Бакуре

   Адмирал Ивпиккис дернул хвостом и посмотрел сначала на висящую на переборке панель, а потом на Дева. Тот заставил себя улыбнуться. Адмирал вышел в сопровождении Вороненого. Фирвиррунг приказал одному п'в'еку вынести труп, а другому не отходить от Дева.
   — Сообщишь мне, если заметишь хоть какие-то изменения, — он слегка постучал лапой по регистрационной панели.
   И тоже удалился.
   Несколько часов. Лежать здесь несколько часов.
   Это так… так тяжело. Нос свербило, но Дев не мог почесать его. Никто с ним не разговаривал. Раненая рука так сильно пульсировала болью, что он почти не замечал неприятных ощущений во всем остальном теле. Чтобы время текло не так медленно, он принялся по памяти повторять стихи, которые выучил еще ребенком, в уме переводя их на сси-рууви.
   Увы, стихи закончились слишком быстро. Глаза, казалось, провалились сквозь череп во встроенный в кресло контур. Деву стало ужасно жаль Скайуокера: подобно ему самому, несчастный был обречен жить, не имея возможности стать душой боевого дроида. И все потому, что судьба наградила его теми же способностями, которыми обладал Дев.
   Он вздохнул и начал считать удары пульса в раненой руке.
   Он потерял счет где-то между четырьмя и пятью тысячами. Время все тянулось и тянулось. Теперь уже ощутимо болело все тело, а Фирвиррунг не возвращался, чтобы проверить, как он себя чувствует. Измученный, сбитый с толку, Дев принялся считать снова.
   А нос все чесался. И никого рядом…
   Ну же, изловчись и сделай это сам, тупица! Однако все усилия ни к чему не приводили, а невозможность дотянуться до носа просто сводила с ума. Почему Фирвиррунг не остался здесь? Это жестоко. Может, попробовать подольше задержать дыхание? Тогда ему станет плохо, и даже этот тупоголовый п'в'ек сможет заметить изменения в мелькании огоньков на панели. Дев вдохнул так глубоко, что поясной захват врезался в тело, и медленно выдохнул. Потом, когда весь воздух вышел, он задержал дыхание.
   По дуге между захватами, удерживающими руки, спину прошил сильный электрический разряд. Дев непроизвольно задышал.
   Он сам придумал этот механизм. Злясь на себя, он попытался освободить правую руку. Прижал большой палец к мизинцу и рывком немного протащил ладонь сквозь гибкий захват. Совсем недалеко. Дев тянул снова и снова, но спустя триста ударов пульса был вынужден сдаться. Отдохнул. И предпринял новую попытку.
   Послышался звук открываемого люка. Испугавшись, Дев просунул руку обратно, потеряв те жалкие три миллиметра, на которые ему удалось ее протащить. Впереди шел Фирвиррунг. Даже не взглянув на Дева, он направился к регистрационной панели. Вороненый привел с собой п'в'ека, который тащил второго пленника.
   — Прекрасно, — Фирвиррунг повернулся. — Все показатели жизнедеятельности в норме. Опиши, что ты сейчас испытываешь, Дев.
   — Мне плохо, — хрипло ответил тот.
   Вороненый с удивленным видом придвинулся так близко, что Дев почувствовал его запах.
   — А как ноги?
   Дев пошевелил ногами.
   — Они снова движутся, но тоже болят.
   — Нормально, — удовлетворенно просвистел Фирвиррунг, проверив автоматическую запись показаний датчиков. — Нервно-мышечный контроль восстановился через два и семь двенадцатых часа, точно как мы рассчитывали. Можно сказать, просто замечательно.
   Дев с трудом сглотнул.
   — Мне плохо, — хрипло повторил он.
   — На процесс перекачки это не должно повлиять. Давай. Перекачай для нас эту женщину, Дев.
   — Вы не слушаете, — Дев стиснул зубы. — Мне плохо.
   — Плохо? — усмехнулся Вороненый и слегка повернулся.
   Дев понял, что означает эта поза, вздрогнул и съежился. Мускулистый хвост хлестанул его по ногам с такой силой, что из глаз посыпались искры.
   — Хорошо, — пропел Вороненый. — Твоя непокорность нам на руку, человек.
   Фирвиррунг подошел к Деву, держа в лапе шприц.
   — Ты прав, — пропел он, отвечая Вороненому. — Уж конечно, этот джедай не станет с нами сотрудничать. Теперь, когда победа или поражение в этой войне зависят от того, насколько нам удастся подчинить себе Скайуокера, — продолжал он, обращаясь к Деву, — мы не можем полагаться на твои способности, а прибегнем… к другому методу.
   — Это может убить его, — кончик хвоста Вороненого угрожающе дернулся.
   — Либо убьет, либо заставит повиноваться. Зато мы будем иметь объективный результат, пусть даже ценой потери этого менее ценного субъекта.
   Менее ценного субъекта? Это про него? Охваченный паникой, Дев попытался увернуться от шприца. Бедро ужалила игла. Он ждал. Потом…
   — Перекачай эту женщину, — приказал Фирвиррунг.
   Дев закрыл глаза. Ну, конечно — на что еще годились люди? Когда ее энергия хлынула сквозь него, он ощутил новый всплеск боли и услышал крик. Кричал мужчина, ив первое мгновение это удивило Дева, но он тут же понял, что крик вырвался из его собственного горла. Он снова открыл глаза, ожидая дальнейших приказаний.
   Вороненый вытащил из висящей на плече сумки нож для разделки ффт.
   — Нет никакой необходимости, — запротестовал Фирвиррунг. — Мне бы хотелось оставить его здесь на несколько дней, чтобы проследить за динамикой показателей жизнедеятельности…
   — Ты же слышал, что сказал адмирал, — сердито пропел Вороненый сквозь нос. — Они хотят заняться Скайуокером немедленно.
   Несколько дней? Дев затрепетал и стиснул руки. Левая горела огнем и почти утратила способность двигаться. Скорее всего, он сломал кости и повредил связки.
   Обонятельные языки Фирвиррунга беспокойно заходили туда-обратно.
   — Как они всегда воняют, когда боятся, эти люди.
   — Временами они ведут себя почти как разумные существа. Я не слишком удивился бы, если бы выяснилось, что у них, в отличие от п'в'еков, есть душа.
   — Ни малейшего шанса, — бессердечность Фирвиррунга ужаснула Дева. — Давай заканчивать.
   — Посмотри на меня, — приказал Вороненый.
   Черный, прекрасный, круглый глаз надвинулся на Дева, его водоворот затягивал…
   Рука болела просто невероятно. Едва в затуманенном мозгу возникло ощущение, что его только что подвергли новой «процедуре обновления», господин фирвиррунг освободил последний захват. Удивленно мигая, Дев с трудом встал и, поддерживаемый с обеих сторон п'в'еками, на дрожащих ногах заковылял к выходу, испытывая чувство непонятной слабости. Что-то мерзко воняло. Он принюхался к себе. Фу!
   — Все прошло хорошо? — спросил он Фирвиррунга. Говорить было больно. — Зачем… «обновление»… сейчас?
   — Ах, Дев, — фирвиррунг лапой погладил его по плечу. — Мы хотели, чтобы ты не слишком расстраивался из-за того, что был так близок к перекачке, но пришлось отказаться от этой радости.
   Их доброта и предусмотрительность поразили его до глубины души.
   — Но все сработало? Я сумел подарить человеку боевой дроид?
   Фирвиррунг обхватил Дева за голову и прижал к своей чешуйчатой груди.
   — Сработало. Теперь нам не хватает лишь одного.
   — Скайуокера, — прошептал Дев.
   Фирвиррунг дружеским жестом отпихнул его.
   — Пожалуйста, прими ванну, человек.

13

   Губернатор Нереус вошел в штабную комнату, изо всех сил сдерживая чувство нетерпеливого ожидания. Потолок, голые стены, пол, мебель — все здесь было черным для лучшего восприятия проекций. За коротким черным столом для совещаний стояли коммодор Танас, так называемый «генерал» Соло и коммандер Скайуокер, рьщарь-джедай, уверенный в своей неуязвимости.
   — Как дела, джентльмены?
   Нереус опустился в кресло во главе стола и сделал знак телохранителям покинуть комнату. Остальные сели.
   Коммодор Танас был настроен в высшей степени серьезно — как и следовало человеку, чья карьера целиком и полностью зависела от отчетов, дважды в год составляемых Нереусом. Без сомнения, он страстно желал смыть с себя пятно позора, оставшееся после той истории на Альцоке.
   — Все истребители отремонтированы, пилоты ждут только сигнала, — доложил коммодор.
   Ну-ну, пусть ждут, хотя сигнала им не дождаться — если сси-руук сдержат свое слово, как рассчитывал Нереус. Если же они, заполучив Скайуокера, все-таки нападут, Нереус с Танасом пустят в ход новое оружие, от которого в первую очередь и весьма существенно пострадают боевые дроиды.
   — А как обстоят дела с установкой этих… как их…?
   — ДЕМП-пушек, — подсказал Танас. Явно не понимая, о чем идет речь, Скайуокер перевел взгляд с Танаса на своего дружка-контрабандиста. — Эти странные дроиды испускают электромагнитные импульсы, — объяснил Танас. — Мы установили на патрульные корабли две ДЕМП-пушки, но это лишь прототипы, еще не прошедшие испытаний.
   Соло тут же потребовал, чтобы и Альянсу выделили такие пушки. Нереус промолчал, поглаживая подбородок и предоставляя Танасу возможность объяснять, что, увы, кроме этих двух больше ничего нет. Пока они спорили, он достал из сумки миниатюрный медицинский сканер, положил его на блестящий стол и нацелил на Скайуокера.
   И нахмурился. Угрызения совести его не мучили — его расстроили показания сканера, свидетельствовавшие о практически безупречном состоянии здоровья Скайуокера, а ведь этот человек, сам того не подозревая, проглотил несколько яиц паразитов, чрезвычайно губительно действующих на человеческий организм. Нереусу нужно было удостовериться в жизнеспособности этих яиц и притом быстро, но полноценное медицинское обследование могло бы насторожить Скайуокера, а именно его неведение являлось решающим фактором с точки зрения успеха задуманного.
   Над столом между Скайуокером и Танасом возникло голографическое изображение. В центре — бледно-голубая сфера, вокруг нее серебристые точки кораблей, образующих оборонительную сеть. Красные точки кораблей сси-руук мерцали далеко в стороне.
   — Вы, я вижу, тоже используете красный цвет для обозначения врага, — заметил Соло.
   — Вероятно, этот стандарт принят везде, где у людей кровь красная, — сказал Скайуокер.
   О да, у людей она красная. Нереус самодовольно улыбнулся, быстро и незаметно пробежав пальцами по клавиатуре, спрятанной в укромном месте стола, связался таким образом со своим медицинским отделом и откинулся на спинку кресла.
   Пятнадцать минут спустя, когда остальные все еще продолжали обсуждать стратегию, из медицинского отдела на сканер Нереуса поступила затребованная им информация. Он снова пробежал пальцами по клавишам, помещая в фокус сканера небольшую зону тела Скайуокера между поясом и ключицей…
   Две крошечные личинки четырнадцати часов от роду уже проникли в левый бронх. Примитивные микроорганизмы, способные, тем не менее, высасывать драгоценную жизнь.
   Вообще-то изначально яиц было три, но даже одной личинки олабрианской трихоиды достаточно для летального исхода. Это известно любому хорошему паразитологу.
   Соло, который вот уже на протяжении двух часов раздавал оскорбления налево и направо, в конце концов заявил Танасу:
   — Коммодор, есть одна вещь, которая меня никак не устраивает. Взгляните, — он махнул рукой на голографическое изображение маневров. — Давайте вернемся немного назад, — точки, изображающие корабли, начали обратное движение. — Стоп! Вот, видите? Вы…
   Нереус отключил сканер. Соло неизвестно почему остановился, но Скайуокер сделал ему знак продолжать.
   — Корабли Альянса размещены парами в точках максимального риска, — гнул свое Соло. — Из вашей модели нельзя понять, каковы будут потери в этих звеньях, а между тем при таком расположении наши пострадают гораздо больше. Мне это не нравится.
   Может быть, этот контрабандист кое-что в тактике все же смыслит, решил Нереус. Коммодор Танас, который, по своей привычке, вертел в руках нож, сунул его в нагрудный карман и сказал:
   — Коммандер Скайуокер все время подчеркивает, чтобы я рассматривал ваши силы как свои собственные. Если бы это были мои истребители, я бы разместил их именно так — чтобы минимизировать общие потери, — он дотронулся до клавиши на пульте. — Рассмотрим фазу четыре, с демонстрацией предполагаемых потерь, — узор на голограмме изменился. — Теперь я запрограммирую новое расположение, чтобы эскадрильи наших истребителей на ключевых позициях заменили половину ваших кораблей. Вы этого хотите, генерал?
   Соло развел руками.
   — Вот. Фаза четыре, наша эскадрилья подключена, вероятные потери.
   Погасло больше светящихся точек, как имперских, так и тех, что принадлежали Альянсу.Скайуокер дышал по-прежнему легко. Кашель появится, скорее всего, часов через четыре-шесть, в зависимости от общего физического состояния, — и примерно за два часа до того, как начнется обильное легочное кровотечение.
   — Я убедил вас, генерал Соло?
   — Похоже, что да.
   — Думаю, мы можем остановиться на этом, — сказал Скайуокер, сложив руки на столе. — Силы Альянса будут наступать первыми. Мы прорвем блокаду и отрежем этот крейсер от остального флота сси-руук, чтобы вы смогли окружить его. Достаточно уничтожить один крейсер, и они уже призадумаются. А если уничтожить два… — он показал на голограмме, что имел в виду. — Ну, тогда, я думаю, мы сможем увидеть, что, по большому счету, они в состоянии бросить против нас. Еще один вопрос, — теперь он обращался к Танасу. — Если сси-руук не станут сами нападать, сколько времени мы будем занимать выжидательную позицию?
   Нереус откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание.
   — До завтрашнего вечера, — сказал он. К этому времени ты, джедай, будешь уже мертв.
   — Я бы порекомендовал поторопиться, — осторожно выбирая слова, сказал Танас. — Нападающие, как известно, всегда оказываются в выигрыше из-за эффекта неожиданности…
   — До завтрашнего вечера, — с металлом в голосе повторил Нереус.
   Если для коммодора Танаса и существовала возможность смыть с себя пятно позора, то только в том случае, если он будет подчиняться воле Нереуса, а не собственным желаниям. Если он будет подчиняться воле Нереуса до малейших деталей, а иначе… Иначе сам станет рабом на каких-нибудь горных разработках. Нереус ясно дал ему это понять, когда они прошлым вечером встречались один на один.
   — Прекрасно, — сказал Танас. — Итак, коммандер Скайуокер, генерал Соло, до завтра.
   Нереус пожал всем руки, не снимая перчаток. На этой стадии личинки были не заразны, но сама мысль о них вызывала чувство омерзения. Олабрианские трихоиды могли поселяться в организмах почти всех высших животных. Нереус уже пытался заразить ими сси-руук, но, судя по всему, они уничтожали тела пленников сразу же после перекачки. Скайуокеру было еще далеко до того, чтобы в его теле появилось достаточно взрослое прожорливое потомство, которое проходило недолгую стадию куколки, после чего уже само могло откладывать яйца. Если сси-руук не увезут Скайуокера с планеты, его, конечно, нужно будет ликвидировать сегодня же ночью. Может быть, он даже пойдет на это добровольно, чтобы не заразить всю планету. Жертвовать собой — это так благородно в глазах молодого идеалиста.
   Одно не вызывало сомнений — хотя бы раз за ближайшие восемь часов Скайуокер посетит двенадцатый док.
 

* * *

 
   Люк спиной чувствовал взгляд губернатора Нереуса, когда они с Хэном покидали штабную комнату. Это был взгляд человека, рассчитывающего никогда больше их не увидеть.
   Как только они свернули за угол, Хэн пробормотал:
   — Нужно совсем выжить из ума, чтобы доверять этим людям.
   Люк проговорил одной стороной рта:
   — Если не считать коммодора Танаса.
   — А? — Хэн поднял бровь и повернулся, оглядывая коридор.
   Правильно. Осторожность прежде всего.
   — Он человек честный, — сказал Люк. — Хочет сделать свое дело и рад помочь. Он не человек Нереуса.
   — Он человек Империи.
   — М-м-м…
   — Тебе нравится Танас, потому что он восхищается тобой?
   Люк улыбнулся.
   — Нет. Но это приятно, согласись. И, главное, ново.
   — Ну да, конечно. Имперский вояка, который расточает тебе комплименты… Это действительно ново.
   Перед последним поворотом они замедлили шаг. Люк привлек Силу, проверяя, не поджидает ли их кто-нибудь. Никого. Хэн, однако, все время сжимал рукоятку бластера.
   Как только они оказались за пределами имперского офиса, Хэн спросил, хмуро глядя на Люка:
   — Это мое воображение или ты и впрямь сегодня озабочен гораздо больше, чем вчера?
   — У меня есть сведения, полученные из надежного источника, что губернатор Нереус собирается сдать меня сси-руук. Ты не обратил внимания — по-моему, во время совещания он получил какое-то сообщение?
   — Да, — сказал Хэн. — Тем больше оснований проявлять осторожность.
   — Я и проявлял осторожность, — Люк был раздражен, но это не мешало ему зорко поглядывать по сторонам. — Это мое воображение или ты сегодня и впрямь гораздо больше доволен собой, чем вчера?
   Хэн резко остановился.
   — О чем ты? Может, хочешь спросить, каковы мои намерения в отношении твоей сестры?
   Люк настороженно оглянулся по сторонам и улыбнулся Хэну.
   — Мне известны твои намерения, дружище. Ты ей нужен. Только смотри не разочаруй ее.
   Улыбка Хэна засияла, словно бакен на астероиде.
   — Не дождешься.
   Люк обхватил его за плечи. Им через многое пришлось вместе пройти, и это сделало их близкими, как братья. Теперь вот еще и Бакура…
   Позади послышались шаги. Люк скользнул за столб и снял с пояса меч. Хэн мгновенно оказался рядом.
   Судя по звукам, шли трое. Хэн вопросительно поднял бровь, Люк покачал головой, обходя столб и прячась за ним, пока троица прошествовала мимо. Это был Нереус в сопровождении двух телохранителей.
   Он выглядел совершенно спокойным. Однако что-то в его походке и еще слабый «запах», который ощущался через Силу, заставили Люка придти к неожиданному заключению.
   — Он вот-вот впадет в панику.
   — В панику? — Хэн удивленно наморщил лоб. — Он?
   Люк проводил взглядом удаляющиеся спины.
   — Надо за ним приглядывать.
   — Ну, это ясно и так, — Хэн слегка расслабился.
   Как только они вернулись к себе, он ушел в свою комнату. Люк зашифровал и отправил сообщение Веджу Антиллесу:
   «Соглашение достигнуто, нападение назначено на завтрашний вечер. Сотрудничай с людьми губернатора Нереуса, исполняй приказания Танаса, но ни в коем случае не отключай дефлекторную защиту».
   Лейю, как только она появится, вместе с Хэном нужно отправить на «Сокол». Она ушла куда-то одна после завтрака, но в связи с надвигающейся угрозой следовало поторопиться. Люк, убедившись, что с ними все в порядке, тут же улетит на «Смятении».
   В животе у него заурчало. Нужно поесть, но не здесь. В двенадцатом доке есть кантина, вряд ли еда там может быть отравлена.
   — Ты готов, Хэн? — крикнул Люк. Хэн появился из своей комнаты.
   — Аейя не отвечает.
   — Может быть, они с Каптисоном ушли куда-то, где имперские не смогут подслушать их разговор?
   — Может быть, — сказал Хэн. — Отправляйся к нашим, а я пока поищу ее.
 

* * *

 
   Премьер-министр Каптисон предложил поехать на машине, и, к удивлению Лейи, к ним присоединился и старший сенатор Орн Белден. Нагрудный карман у него заметно оттопыривался — наверно, там лежал его слуховой аппарат. На этот раз бакуриан не отвлекали ни дроиды, ни Чубакка.
   Шофер Каптисона, одетый в ливрею, подогнал закрытый правительственный аэрокар. Белден приложил палец к губам. Лейя понимающе кивнула. Пока нельзя говорить откровенно. Она сказала светским тоном:
   — Это прекрасный город. Во многих смыслах Бакура напоминает мне Аддераан, — она подняла взгляд на бегущие по небу слоистые облака. — Во всяком случае, регионы с повышенной влажностью. Вы исследовали эти кварцевые отложения на предмет металлов?
   Каптисон, сидящий рядом с ней, сложил на животе руки и понимающе улыбнулся.
   — Очень тщательно. Как вы думаете, почему город основали именно здесь? — он непринужденно откинулся назад. — После нескольких лет бума залежи стали иссякать, и Бакурианская Корпорация распалась на части. Та, в которую входил мой отец, считала, что нужно проводить дальнейшие изыскания и основывать новые города. Еще одна фракция лоббировала разработку других ресурсов Бакуры. Третья — которая состояла главным образом из представителей уже второго поколения — считала, что можно будет очень хорошо заработать на новых поселенцах и туристах, нужно только построить роскошные города.
   — Как только галактика узнает о вновь открытом обитаемом мире, он становится… модным.
   — Да, и это зачастую приводит к тому, что на него начинают стекаться… м-м-м… нежелательные элементы.
   Наверно, он имел в виду повстанцев и контрабандистов или аферистов и торговцев всякой всячиной.
   — Не исключено.
   Каптисон засмеялся.
   — Вы, Лейя, во многом похожи на мою племянницу.
   — Только жизнь у меня намного сложнее, чем у Гаэриель.
   — В детстве она была славной девчушкой, — прохрипел Белден, который сидел сзади рядом с телохранителем Каптисона. — Посмотрим, удастся ли ей стать хорошим сенатором.
   Премьер-министр рассеянно постучал пальцами по окну.
   — Она, как и вся современная молодежь, быстро повзрослела и утратила многие иллюзии.
   — Я ее понимаю, — сказала Лейя. — Со мной произошло то же самое, и притом в гораздо более раннем возрасте.
   Судя по аэрокарам, мелькающим то справа, то слева, шофер Каптисона летел по строго определенной трассе. Как во многих крупных городах, беспорядочное воздушное движение над Салис Д'ааром было запрещено.
   — Ох, пожалуйста, поблагодарите от моего имени коммандера Скайуокера за его попытку помочь Эппи, — вмешался в разговор сенатор Белден. — Он поймет, что я имею в виду.
   Потом он перевел разговор на горные разработки, урожай наманы и производство сока из нее.
   Лейя все ждала, когда же эти люди сочтут, что они находятся в безопасности и можно наконец поговорить откровенно. Возможно, другого шанса подтолкнуть их к мысли о вступлении в Альянс у нее не будет.
   Минут через пять шофер Каптисона посадил аэрокар на крыше небольшого здания, над которым на высоте нескольких метров парили яркие вывески. Лейя собралась было встать, но Каптисон положил руку ей на плечо.
   — Подождите, — сказал он одними губами.
   Спустя десять минут шофер и телохранитель Каптисона улетели на правительственном аэрокаре, а Лейя оказалась на переднем сиденье маленького наемного флаера, белого, с льдисто-голубыми подушками на сиденьях.
   — И часто вы это проделываете? — спросила она.
   Их уловка позабавила, хотя больше обрадовала ее.
   — Первый раз, — теперь сам Каптисон вел флаер. — Это идея Белдена.
   — Ни в одном правительственном аэрокаре вести откровенные разговоры не стоит, — старший сенатор, сидя между ними, похлопал по своему оттопыренному нагрудному карману. — Это тоже поможет. Теперь нас уж точно никто не подслушает.
   Нахмурившись, Каптисон включил музыкальный канал. Кабину наполнила мелодия в исполнении ударных инструментов.
   — Вы, наверно, понимаете, что мы рискуем, вообще разговаривая с вами. На людях нам запрещено даже выражать вам сочувствие по поводу гибели Алдераана. В личной беседе, однако…
   Значит, это вовсе не слуховой аппарат.
   — Что это у вас такое, сенатор?
   Белден расстегнул карман.
   — Реликт времен Бакуры до прихода Империи. Корпоративные разборки сделали наше правительство во многом беспомощным, но они же заставили наших предков яростно бороться за выживание. Эта штука создает вокруг нас пузырь, непроницаемый для звуковых сканеров. С тех пор, как тут воцарилась Империя, никто больше их производить не осмеливается.
   Лейя подумала, что, наверно, неплохо было бы иметь такой «пузырь», скажем, вокруг «Сокола».
   — Тогда поберегите ваш аппарат, — она откашлялась. — Господа, мне бы хотелось узнать, каким образом Империи удалось не подтолкнуть Бакуру в лагерь повстанцев.
   — Нереус вел игру достаточно тонко, так я полагаю, — сказал Каптисон. — Наращивал давление очень медленно, с умом. Все происходило в точности как с масляньтм тритоном, если его кипятить.
   — Прошу прощения… — неуверенно произнесла Лейя.
   — Масляные тритоны слишком примитивны, чтобы реагировать на медленно изменяющееся воздействие, — прокаркал Белден. — Положите одного из них в горшок с холодной водой, поставьте его на огонь, добавляйте жар очень медленно, и он умрет до того, как догадается выпрыгнуть оттуда. Именно это и случилось бы с нами, если бы не… — он ткнул Каптисона пальцем в плечо.
   — Полегче, Орн.
   Лейя поглядела вниз, на холмистый парк.
   — Что способно подвигнуть вас к вступлению в Альянс, господин премьер-министр?
   — Не многое, — снова вмешался Белден. — Он гораздо изворотливее, чем кажется.
   — Тут есть подполье, сенатор Белден?
   Белден разразился скрипучим смехом.
   — Очень закрытое.
   — Они готовы восстать?
   Каптисон бросил на нее взгляд искоса, улыбнулся и повернул флаер вправо. Похоже, он решил просто описывать круги над городом.
   — Дорогая моя Лейя, время ли сейчас думать об этом? Голова у нас занята сси-руук и ничем больше.