Тэлкрт Диана. Обновленная любовь

   - Он такой умница, Таннер. Мы просто обязаны оставить хоть кого-то из выводка в семье.
   - Абсолютно исключено. Каждому из щенков будут подысканы хозяева. На следующей неделе я помещу объявление в газете.
   Барбара почесала щенка ногтем с ярким маникюром за ушком. И поцокала языком.
   - Корки? Не особо утонченное имя. Я часто думала, что если заведу себе собаку, то назову ее Шопен. Или Ренуар. - Она помолчала, размышляя. - Ладно, видимо, тебе на роду написано стать моей собачкой.
   Таннер ахнул.
   - Ты? Заведешь себе пса? И как отреагирует Артур?
   - Наверное, скажет, что давно пора было сделать это.
   Глава 11
   Музыка была нежной и располагающей к мечтам. В объятиях Таннера Кэтрин совершенно забыла, что находится посреди танцевальной площадки гостиничного ресторана. Она чувствовала себя непринужденно и уютно, словно находилась у себя на кухне и слушала радио. Когда объявили последний танец, все посетители дружно встали из-за столов и вышли на танцплощадку. Кэтрин прижалась к Таннеру, наслаждаясь хитом пятидесятых годов.
   - Пойдем? - спросил он, слегка отодвинувшись от нее. - Я никогда не танцую последний танец. Это означает, что вечер вот-вот закончится.
   Таннер задумчиво чертил пальцами круги на ее плече.
   - Может быть, пойдем ко мне? Из номера великолепный вид на бухту. И наверняка какая-нибудь радиостанция передает приятную музыку.
   Кэтрин опустила руки. Она вспомнила, как муж отыскивал радиоволну, на которой передавали матчи по армрестлингу, когда хотел ее. Это был их условный сигнал. Память сразу напомнила ей радостное возбуждение, которое она тогда испытывала. Как же давно это было!
   - Я доверяю вам, Таннер Пирс. Он усмехнулся.
   - И что же именно вы мне доверяете?
   - Придумать, как мы с вами закончим этот день.
   Его комната ничем не отличалась от ее собственной. Темно-синяя обивка кресел, такие же шторы и покрывало. Из окна были видны красные и белые огни, отражавшиеся в воде. Кровать Таннера была застелена свежим бельем, уголок одеяла слегка отогнут, а на подушке лежали две шоколадки.
   Это вдруг показалось ей важным и символичным. Она отвернулась, занявшись уборкой стола от бумаг. Таннер тем временем вытащил из бутылки пробку. Она раскрошилась в его руке, и он стряхнул крошки в пепельницу, прежде чем наполнить бокал вином и протянуть ей.
   - Вино легкое. Не хочу, чтобы вы думали, что я пытаюсь напоить вас.
   Она кивнула и взяла бокал, с улыбкой глядя на розовую жидкость.
   Таннер убавил свет и прошел к радио с электронными часами, чтобы поискать музыку. И почти сразу же наткнулся на очаровательную мелодию Рэнди Трэвиса.
   Он начал подпевать, не догадываясь о том, как его голос волнует Кэтрин. Они сидели по разные стороны стола и медленно смаковали напиток. Кто первым пересечет невидимую границу, разделявшую их?
   Таннер залпом допил свой бокал и, не спуская глаз с Кэтрин, сказал:
   - Вы подарите мне этот танец? - И, не дожидаясь ответа, быстро подошел к ней.
   Оказавшись в его объятиях, Кэтрин мгновенно почувствовала перемену в его поведении. Он прижался к ней гораздо теснее, чем делал это на танцплощадке.
   Кэтрин прикрыла глаза и слегка вздрогнула, когда музыка прервалась и диктор громко начал читать объявление о предлагаемых для продажи автомашинах.
   - Это мое упущение, - извинился Таннер. - Решил, что нашел музыкальную программу.
   - Все в порядке. Может, это и к лучшему. А то эта музыка слишком действует на нас.
   - Ну и что?
   На губах Кэтрин расцвела лукавая улыбка, глаза засияли. Таннер еще никогда не видел ее такой соблазнительной.
   - Вряд ли нам нужен какой-то допинг, а тут одна романтическая песня сменяет другую... - Она пожала плечиком, оставив свою мысль недосказанной.
   - Вам должно быть стыдно за то, что так упорно сопротивляетесь всему самому замечательному в жизни.
   - Ничего подобного. Кто бы мог подумать, что я поддамся на уговоры и умчусь в Траверс? Особенно после того, как разбила свою машину и не закончила четыре работы.
   - Четыре?
   - Ну да. У меня духу не хватило сказать об этом Барбаре. Я ведь знала, что она тут же предложит свои услуги, и тогда я до конца жизни буду ее должницей.
   - И что же в этом такого страшного?
   Еще одна песня, более медленная, увлекла их снова танцевать. На какую-то долю секунды она даже вообразила, что ритм музыки звучит в унисон с биением их сердец.
   Кэтрин знала, чего жаждет он. Вот только бы понять, как много она согласна подарить ему. Если бы она могла забыть о той части его прошлого, в которой ей не было места, то она была бы просто счастлива.
   - Было очень мило со стороны Барбары предложить допечатать эти двадцать страниц, - сказала она, глядя через его плечо на узор покрывала. - Какие же вы разные. Ни за что не скажешь, что брат и сестра.
   Он внезапно опрокинулся на кровать, потянув ее за собой. Все произошло так быстро, что Кэтрин не успела даже возразить. Таннер притянул ее голову и умостил на своем плече. Она послушно скинула туфли.
   - У Барби невероятно чувствительное, нежное сердце. Но она совершенно не умеет общаться с людьми. Вот она и предпочитает держать дистанцию.
   - Как-то трудно представить ее и вашу жену лучшими подругами.
   - У них было мало общего. Только я и Крис. - Он прикрыл глаза, вспоминая. - Элен принимала Барб такой, какая она есть. И никогда не спорила с ней.
   - Барбара упоминала, что вы с ней ссорились. Из-за чего?
   Прежде чем он ответил, его пальцы нащупали ее сережку и начали нежно ласкать мочку уха.
   - Потому что она сделала такое, чего я ей до сих пор не могу простить. Хотя и знаю, что во всем виноваты боль и отчаяние. Понимаю и то, что она старалась ради меня. Из лучших побуждений. И все равно...
   - И что же она сделала?
   - Упаковала все личные вещи Элен - платья, туфли, все ее украшения, сумочки - и отправила в какую-то благотворительную организацию. Я приехал домой, а в шкафах ни одной вещи жены. Словно ее никогда и не было в моей жизни.
   - Ох, ну надо же... - Кэтрин зажмурила глаза, представив себе его горе.
   - Я хотел достать ее любимую блузку и вспомнить, как мы вместе выбирали ее для рождественской вечеринки. Или Прижаться к ее лыжной куртке, в которой она попала снежком мне прямо в лоб. Или погладить крошечную театральную сумочку, за которую Элен заплатила несусветную сумму. Или потрогать ее потрясающе сексуальные черные лодочки с каблучками-гвоздиками. Но, - хрипло закончил он свой рассказ, - все полки в шкафах оказались пустыми.
   - Какая жалость.
   - Я рассвирепел. Пришел в такую ярость, что мы не разговаривали несколько месяцев. А потом умер Крисси. Он умолк, глаза его покраснели.
   - И тогда Барби оказалась моей единственной опорой. Она взяла на себя все хлопоты по организации похорон. И оставалась у меня еще целую неделю, сновала по квартире, гремела кастрюлями на кухне, чтобы дом не казался опустевшим. Он фыркнул. - Она ненавидит кухню и все, что связано с готовкой. Если бы не рестораны и магазины с готовыми продуктами, они бы с Артом уже давно умерли с голоду.
   То, как он это произнес, заставило Кэтрин улыбнуться. Независимо от того, что в горле у нее першило, а глаза слезились.
   - Да уж, дама с характером. Неординарная личность. Он сухо рассмеялся.
   - Боже, я еще ни разу никому не рассказывал об этом.
   - Наверно, просто пришло время выговорить накопившуюся боль.
   Он еще теснее прижал ее к себе.
   - А может быть, это ты такая необыкновенная. Кэтрин потерлась носом о его плечо.
   - Но я завидую твоим воспоминаниям. Мои абсолютно непохожи на твои. После того как Марк погиб, я взяла все его охотничьи доспехи, уложила в пустой ящик, вынесла в сад, облила бензином и подожгла. До сих пор помню, какое испытала удовлетворение, зажигая первую спичку.
   - У тебя был не очень благополучный брак, да?
   - Все мои иллюзии мгновенно рассеялись. Я-то собиралась прожить с мужем всю жизнь. Вместе стареть, работать не покладая рук и радоваться достигнутому, Марк же жил одной минутой, никогда не задумываясь о завтрашнем дне. - Одна бровь Таннера выразительно поползла вверх. - Но он отличался от тебя как небо от земли.
   - Рад, что ты это понимаешь. На меня можно положиться на все сто процентов.
   - Возможно. А вот Марк не желал думать о последствиях своих поступков. На первом году нашей семейной жизни мы переезжали пять раз.
   - Пять?!
   - Пять. Сначала жили в квартирке на цокольном этаже, потом в трейлере, снимали домик в деревне, затем съехались с его родителями, напоследок нас приютила семья его приятелей. Когда он умер, у меня осталось несколько свадебных подарков, которые мы так и не успели распаковать.
   - Пять раз?! - повторил он.
   - Могло быть и больше. Он подрался с управляющим дома, где мы жили на цокольном этаже, А когда сняли трейлер, он забыл вовремя заплатить за него. Потом он потерял работу, и нам пришлось переехать к его родителям. Но он бросил школу механиков, и отец выгнал его, так что мы снова переехали - к его другу.
   - Боже, Кэтрин... - Он только и смог сокрушенно покачать головой.
   - Я вспоминаю этот первый год, как кошмар. - Она пожала плечами. - Мне нужно было то, чего он никогда не мог бы дать мне: стабильность, безопасность, собственный дом. Он говорил, что любит меня, а я оказалась наивной дурой, решившей, что этого достаточно.
   - Ты что-то сурова по отношению к себе. Не дура, а просто молодая и неопытная женщина.
   - Не надо меня утешать. - Кэтрин говорила, не щадя себя. - Все, что ему требовалось от меня, это секс и деньги, заработанные мной. Должен же был кто-то работать, пока он прохлаждался.
   - Что ж, жизнь дает нам много шансов, а ты просто создана для лучшей жизни. Только не отворачивайся от этих возможностей.
   - Я не могу рисковать, как это делаешь ты. И ставить под угрозу то, что уже имею.
   - И чем же таким особенным ты рискуешь?
   - Сыном.
   Он помолчал, вспоминая, как Кэтрин отреагировала на его занятия охотой, как ругала за шальную езду.
   - Никто и не просит от тебя такой жертвы.
   - Пусть так. Но после всего того, что мне пришлось пережить, я боюсь малейшего риска. Он молча кивнул. Кэтрин поняла, что он вспоминает сына, и попросила:
   - Расскажи мне о Крисе.
   И тут же пожалела о своем любопытстве - в его глазах плескалась боль.
   - Он был замечательным ребенком, - тихо начал Таннер. - Обожал бейсбол. У него почти все карточки были затерты - так он любил изучать и сравнивать результаты игроков.
   - Правда?
   - Угу. На них и прочесть-то что-либо было трудно. - Он рассеянно погладил руку Кэтрин. - Розыгрыши любил - просто жуть. Все время кого-то поддразнивал. Я был бы счастлив иметь полный дом таких детишек.
   - Так за чем же дело было?
   - Элен не тот тип женщины, которой это по плечу. Она страшно уставала, пока он был малышом. Пока его не отправили в подготовительный класс, мне многое приходилось делать самому. Она часто шутила, что готова завести еще детей только в том случае, если их будут приносить уже трехлетними или старше. - Он помолчал. - Мне даже кажется, что тем вечером, когда они возвращались из клиники, она только поэтому и врезалась в дерево. Была безумно усталой после всех этих стрессов из-за болезни Криса... Меня все время мучает вина... Лучше бы тогда за рулем оказался я...
   - Не смей даже Думать об этом. Жизнь невозможно переделать в угоду нашим желаниям.
   - Но эта мысль прочно поселилась в моем мозгу. После похорон Барб сказала, что если бы я взвалил на себя больше ответственности...
   - Забудь. Выкинь из головы. Чего только не наговоришь от отчаяния и бессилия что-либо изменить. Ты и сам это прекрасно понимаешь.
   Душа Кэтрин разрывалась от жалости к нему.
   - Мне не следовало спрашивать, да? Но ты никогда о нем ничего не рассказывал, и в доме нет ни одной его фотографии...
   Он убрал руку с ее плеча и полез в задний карман джинсов.
   - Я ничего не рассказывал, потому что многие сразу начинают чувствовать себя неуютно после этого. А фотографии Элен разложила по альбомам. А я не захотел хоть что-то менять после ее смерти.
   Он достал маленький альбомчик с фотографиями Криса.
   - Вот это его последний школьный снимок, - показал он. Кэтрин внимательно рассмотрела каждое фото.
   - Он очень похож на тебя.
   - Угу. Иногда я смотрю в зеркало на себя и вижу его щербатую улыбку или торчащий по утрам вихор. Ты - первая женщина, которая поняла мою тоску оставшегося одиноким отца. Остальные избегают таких тем как чумы.
   Он положил фотографии на ночной столик.
   - Как же так вышло, что никто не заполучил такой бриллиант в свои руки?
   - Наверное, не нашлось смельчака, которого не смутил бы выводок детишек во дворе, - засмеялась Кэтрин.
   - Ошибаешься. У тебя просто нет времени на кавалеров. Уж я-то знаю твой график, начиная с прибытия громогласной Хилари в шесть утра и до самого позднего вечера. Какая уж тут может быть личная жизнь?
   - Больше тебе не придется мучиться из-за нашей ранней пташки. Мама Хилари ожидает двойню, и доктор велел ей уволиться с работы. Возможно, малышка больше не вернется под мое крылышко.
   - Поэтому ты так рьяно принялась печатать?
   - Частично поэтому. Когда селишься далеко от города, то труднее найти клиентов. В Лансинге предложений было столько, что многим приходилось отказывать.
   - А теперь у тебя завелся сосед, сладить с которым сложнее, чем с семнадцатью малышами.
   Она рассмеялась и начала медленно отодвигаться.
   - Мне ли не знать этого? Уже поздно. Пожалуй, пора пожелать друг другу спокойной ночи. Он снова притянул ее к себе.
   - Нет. Еще рано.
   - Не забывай, что у тебя завтра утром деловая встреча.
   - Это займет всего пару часов. Вот что. Давай встретимся за ленчем. Сначала ты отоспишься. Потом сходишь в бассейн или займешься чем-нибудь еще. Устрой себе маленький праздник, ладно?
   - Отлично.
   Он бросил взгляд на подушку.
   - Ты не проголодалась? Могу пожертвовать своими шоколадками.
   Кэтрин, быстро развернув одну плитку, протянула ему.
   - Не могу, - отказался он, покрепче стиснув ее. - У меня руки заняты.
   Весело улыбнувшись, она поднесла плитку прямо к его губам.
   - Так лучше?
   Он слизнул шоколад с ее пальцев.
   - Мм... - произнес он с полным ртом. - Сказочно вкусно. Мягкие губы и язык коснулись ее губ. Кэтрин, мгновенно испугавшаяся столь интимного жеста, отвела глаза в сторону. Таннер взял вторую шоколадку.
   - Теперь я тебя угощу.
   Он не сводил с Кэтрин глаз. И видел ее нерешительность. Ей надо было помочь раскрепоститься, не бояться своей женской природы.
   Протягивая ей шоколад, он продолжал наблюдать. Желание захлестывало ее, глаза призывно блестели, тело дрожало под его рукой.
   - Ну же, еще кусочек, - уговаривал он. - Еще никому не повредило на ночь что-нибудь сладкое. Я мог бы, конечно, предложить и кое-что получше, заменив собой шоколадку на твоей подушке.
   - Я в этом никогда и не сомневалась.
   Кэтрин еще долго смотрела на бухту, после того как Покинула его комнату. Днем вода поражала чистотой и сине-зеленым цветом. Ночью же казалась черной тревожной массой. Никогда еще с такой силой она не ощущала своего одиночества.
   Бросив робкий взгляд на дверь в соседнюю комнату, она вздохнула. Наверное, он уже уснул. И ей давно пора под одеяло. Но почему-то она медлила:
   Она снова посмотрела на дверь. За ней был Таннер. Умница и сама нежность. Обожающий совершать возмутительные поступки. Мужчина, прокравшийся в ее сердце и нарушивший ее покой. Измучивший ее. Купивший ей розовый комбинезон и сумевший заставить носить его.
   Она не планировала подходить к этой двери. Просто взяла и подошла.
   Первый стук был робким, едва слышным, второй - более уверенным.
   Единственное, что удивило ее, когда он распахнул дверь, это то, что он был мокрым. На нем было полотенце, обернутое вокруг бедер. Вторым он пытался вытереть волосы.
   - Э-э... - замялась Кэтрин, уставясь на его голую грудь. - Я.., подумала, что задолжала тебе одну из своей пары, - наконец пробормотала она и протянула ему шоколадку.
   Он улыбнулся, вокруг глаз тут же собрались веселые морщинки.
   - Не спится?
   - Слишком тихо. Слышно даже, как разговаривают в холле. А как здесь, в Траверсе, насчет преступности? Он засмеялся.
   - Ты в полной безопасности. Я рядом. Мы можем даже ради твоего спокойствия оставить эту дверь открытой. И вот что, - сказал он, проходя к ней в комнату, - ты заснешь гораздо быстрее, если выключишь эту лампу. - Таннер погасил свет, а потом прошел к окну и задернул шторы.
   - Если хочешь утром поспать, то лучше, чтобы солнце не разбудило тебя раньше, чем следует. Ты ведь догадалась вывесить табличку "Не беспокоить"? Она кивнула. - Ну, тогда все в порядке. Осталось лишь одно, без чего никак нельзя, - поцелуй на ночь.
   Она возбужденно втянула в себя воздух и опьянела от него.
   Близость Таннера придавала храбрости. Руки и ноги у нее дрожали - то ли от внутренней борьбы, то ли от невыносимой жажды мужской ласки.
   Таннер и не думал спрашивать разрешения. И поцелуй его дышал нежностью и страстью.
   Она была желанна. Ну, значит, так тому и быть, промелькнуло у нее в голове. Имеет ли смысл сражаться с чувством, древним, как само человечество? Почему она изо всех сил сопротивляется тому, чего жаждет всей душой? Можно же хоть недолго побыть в его объятиях?
   Только одну ночь. Только эту ночь.
   - Я хочу тебя, Кэтрин, - прошептал он прямо в ее губы. Затем склонил голову и, найдя языком чувствительное местечко за ушком, нежно лизнул его. - Я уговариваю себя, что не стоит торопить события. Надо дать тебе время. Но... Он уткнулся губами в ее волосы. - К черту этот здравый смысл, - страстно зашептал он. - Я так хочу тебя!
   Его ладонь легла на ее грудь. Ткань ночной сорочки была мягкой, но тело под ней было молодым и упругим. Почувствовав, как она напряглась, он подумал, что стоило бы накостылять этому идиоту Марку по шее... Надо было очень постараться, чтобы выработать у женщины такое стойкое неприятие близости.
   - Я боюсь причинить тебе боль, - хрипло проговорил он. А руки продолжали гладить ее тело. Казалось, он сойдет с ума, если не узнает, такая ли она нежная повсюду. Снаружи. Внутри. - Кэт? - Его ласки стали более настойчивыми. Он прижал ее к себе и почувствовал, как полотенце соскользнуло с бедер на пол. - Ответь же хоть что-нибудь!
   - Таннер, я... - Она задрожала и выдохнула:
   - Я ни разу не была ни с кем после...
   - Молчи, - быстро сказал он и накрыл ее рот губами. - Важно только то, что происходит сейчас, между нами.
   Он стиснул ее, и она почувствовала его возбуждение, когда он смело раздвинул ей ноги.
   Кэтрин тоже осмелела и обхватила ладонями его ягодицы.
   - Я хочу увидеть тебя без сорочки, Кэт. Я хочу спать с тобой.
   - Спать?
   - Мм.., угу. После того, как основательно изучу твое тело и воздам ему должное.
   Она снова задрожала в его объятиях, поражаясь тому, что он творит с ней. Тысячу сумасшедших вещей. Все ему нужно попробовать.
   - Я забираю тебя в свою постель, Кэт, и постараюсь, чтобы ты чувствовала себя любимой.
   - Я знаю только одно, Таннер... - прошептала она в ответ. - Не хочу сегодня оставаться одна. Не важно, как там у нас все сложится дальше, но сегодня я хочу быть с тобой.
   Больше не было сказано ни слова. Он просто занялся ею: страстно, нежно и с фантазией. Она же встретила его жар и благодарно впитала его. Они объединили свои усилия и согрели свои души.
   Для одной ночи, если сравнивать ее с Вечностью, вполне достаточно.
   Глава 12
   Они свернули на дорогу в их район, и Кэтрин, увидев знак "Стоп", улыбнулась. На этом самом месте она познакомилась с Таннером, чуть не наехав на нахально вынырнувшего сбоку мотоциклиста.
   После первой бурной ночи время в Траверсе полетело незаметно. За исключением двух часов, проведенных Таннером с клиентом, они не расставались: вместе спали, пробуждались, завтракали, бродили по городу.
   Даже сходили в кинотеатр - это был ее первый фильм за долгие годы. Правда, сеанс был дневным, потому что Таннер напомнил, что вечером у них есть более интересное занятие.
   Во время прогулок по городу они рассматривали витрины магазинов, поражаясь совпадению вкусов. Обоим нравился традиционный интерьер, тяжелая солидная мебель. Оба предпочитали старинные портреты, написанные маслом, а не современную живопись.
   Таннер подвел ее к витрине, где были выставлены образцы тончайшего шелкового белья.
   - Вот, - заявил он, кивнув на персиковый пеньюар, - это просто создано для тебя.
   - Вообще-то и ты выглядел бы солиднее в чем-либо ином, чем гостиничное полотенце.
   Он расхохотался и прижал ее к себе.
   - Что? Ты уже начала жаловаться?
   - Нет-нет. Меня все вполне устраивает.
   - Замечательно. Потому что у меня есть плавки, которые ты еще не видела. Последний писк моды. Все такое обтягивающее и едва прикрывающее...
   Она ткнула его локтем в бок, показав на мамашу с дочкой, стоявших неподалеку.
   Но все хорошее когда-либо кончается. Он возвращается к своей жизни, а она к своей. Кэтрин будет в промежутках между уходом за детьми печатать, а он заканчивать проект фабрики в Траверсе.
   Когда Таннер затормозил возле их домов, она изумленно уставилась на свою покореженную "импалу" рядом с его гаражом. Бока машины были смяты, дверца водителя примотана проволокой. Три шины спустились, превратившись в жалкие тряпки..
   - А что моя машина делает у твоего гаража?
   - Я велел отбуксировать ее сюда. Собираюсь покопаться в ней.
   - Я думала, что ее отволокут на свалку.
   - Посмотрим. Если мне удастся найти подходящие запчасти... - Он пожал плечами.
   - Глупости. Только время и силы зря потратишь. Сам же говорил, что она ни на что не годится.
   - Возможно, и так. Но у меня на неделе будет немного свободного времени, вот и повожусь. Кроме того. Майку это тоже будет полезно. Пусть привыкает. Может быть, нам все же удастся отремонтировать мотор. Вот за корпус я не ручаюсь..
   Кэтрин невольно улыбнулась, забыв про машину.
   - Зато твой собственный корпус выше всяких похвал. Он даже онемел от подобного комплимента и бросил на нее изумленный взгляд.
   - О? Так тебе понравилось?
   - Да.
   Он просиял и звонко чмокнул ее, затем вышел из машины и вытащил из багажника их чемоданы.
   "Импала" оказалась в гораздо худшем состоянии, чем Кэтрин представляла себе, но это уже не столь сильно занимало ее мысли. Она открыла, что существуют более важные дела, чем проблема новой машины.
   И одним из таких важных дел были занятия любовью с Таннером.
   Чувствовать, как твой мужчина обнимает тебя и, засыпая, прижимает к себе.
   Наблюдать за ним по утрам, когда он снимает бритвой крем с лица, а его глаза весело подмигивают твоему отражению в зеркале.
   "Забудь про машину, Кэтрин, - сказала она себе. - Перестань постоянно трястись из-за каждого цента. Как-нибудь выкрутишься".
   Вот как обстояли дела у нее на сегодняшний день.
   - Ну, мама, - жалобно ныл Майкл, сидя над тарелкой с овощным супом. Дедушка ведь обещал, что купит мне спальник для похода.
   - Я тысячу раз объясняла тебе, что твои дедушка с бабушкой вовсе не миллионеры. Поэтому мне не нравится, когда они отрывают что-то от себя, делая нам подарки! Кроме того, зачем покупать дорогущий спальник ради одного похода? А больше он тебе не понадобится.
   - Его можно использовать и дома. Зимой. - Он снова поболтал ложкой в тарелке. - Ладно, могу и взять у кого-нибудь. Поход состоится на следующей неделе.
   - Тогда же будет и свадьба у Синди Андерсленд. Мы обязаны пойти.
   - Вот и иди. Терпеть не могу свадьбы.
   Кэтрин нахмурилась. Поставив в холодильник четыре бутылочки с питанием для малышей на завтрашний день, она задумалась. Поход будет семейным, каждый мальчишка отправится туда вместе с отцом. Лишнее напоминание о том, что у кого-то он есть, а кому-то повезло меньше.
   "Таннеру тоже будет несладко наблюдать, как остальные возятся со своими сыновьями", - подумала она.
   - Думаю, в этом году тебе еще рано идти в поход, Майкл. Возможно, на следующий год, когда ты станешь старше, тогда...
   - Ага, все идут, только меня почему-то не пускают. Ну пожалуйста! Таннер уже распределил обязанности.
   - Ты еще никогда не спал под открытым небом. Думаешь, палатка спасет вас, когда пойдет дождь? Подхватишь простуду и вернешься домой больной, с температурой.
   Майкл презрительно оттопырил губу, но даже не соизволил ответить на подобную глупость. Весь его вид говорил, что она зря старается изобразить его неженкой.
   - Кроме того, там все будут со своими отцами.
   - А мне все равно.
   - Но мне не все равно. Не хочу, чтобы ты обиделся на весь свет. Майкл, я волнуюсь за тебя.
   - Там будет Таннер.
   - Да, милый, но он отвечает за все это мероприятие, значит, не сможет все время быть рядом с тобой. Кроме того, это так далеко в горах.
   - Не дальше, чем Флорида.
   - Но это же разные вещи. Туда ты летел на самолете.
   - Черт побери, мама! Ну всем, абсолютно всем можно идти, а мне нельзя! Ты никуда меня не пускаешь! - Майкл вытер губы бумажной салфеткой, швырнул ее на стол и бросился к двери. - Мне уже тошно от тебя.
   - Майкл! Немедленно вернись и извинись!
   Он медленно повернулся, полыхнув на нее сердитым взглядом.
   - Я помогаю Таннеру менять заднее колесо, - крикнул он, проигнорировав ее требование.
   Тут расплакался Тедди. Взяв его на руки, Кэтрин прошла к креслу-качалке. Мысли ее были заняты Майклом. Пожалуй, она сначала накормит малыша, а потом уже переговорит с сыном. Им обоим нужно время, чтобы успокоиться. Лучше кресла-качалки для этой цели и не придумаешь.
   Тедди успел высосать почти всю бутылочку, когда в комнату заглянул Таннер.