Страница:
…При жизни находку звали Хорст Вессель. Двадцатипятилетний Хорст был типичным городским бездельником, не знавшим, куда приткнуть свою молодую энергию и скромные способности в разгар мирового кризиса, особенно остро протекавшего в Германии. Молодому парню, не получившему хорошего образования и не имеющему профессии, трудно было найти приличную работу (особенно, если он к этому особо и не стремился). Парни, подобные Хорсту Весселю, если не успевали попасть в уголовники, пачками вступали в различные националистические организации, преимущественно воинственно-милитаристского толка.
В пятнадцать лет Вессель вступил в «Бисмаркюгенд», затем в «Викингбунд» (названия говорят сами за себя). Впрочем, в сентябре 1924 года Хорст все же был осужден на два года тюремного заключения за мошенничество.
Осенью 1926 года Вессель, тогда то ли студент, то ли разнорабочий, попал под влияние Гитлера и вступил в Берлине в СА. Начинал Хорст с отделения, которое, видимо, обладая некоторыми организаторскими способностями, довел вначале до квартального формирования из 37 человек, а еще через два месяца – до «Штурм-5» численностью в 83 штурмовика. Ему присвоили звание СА-штурмфюрера.
Внешне Хорст Вессель был достаточно привлекателен, точнее, смазлив, это видно на случайно сделанной каким-то репортером фотографии, запечатлевшей его во время прохождения «Штурма-5» по берлинской улице.
А еще Хорст Вессель пописывал стишата, в основном бодрые, в ритме марша, прославлявшие Германию, национал-социализм и штурмовые отряды. Сохранилась легенда, что начало одного из них он написал пальцем на пыльном окне какой-то третьеразрядной пивной.
Меж тем Вессель приспособил свое творение на музыку, нет, не им сочиненную, а уже существующую, по одной версии – на мотив старой рыбацкой песни, по другой – отжившего свой короткий век шлягера. В мае 1929 года «Штурм-5» под дирижированием Хорста Весселя исполнил эту песню в ресторане отеля «Сан-Суси» во Франкфурте-на-Одере.
…Детали происшедшего не прояснены до сих пор (а если и были известны, то тщательно вытравлены из памяти осведомленных лиц). Вессель завязал бурный роман с молодой особой по имени Эрна Хенеке из тех, кого в Германии вежливо называли «девушкой для всех», то есть проституткой. Это не могло понравиться сутенеру девицы, некоему Али Хелеру, который некогда был членом коммунистической партии Германии. (По одной из версий, Вессель и сам был сутенером и просто хотел отбить Эрну у конкурента.) 23 февраля 1930 года Али Хелер застукал парочку в квартире Весселя на Гросс-Франкфуртерштрассе, 62, и выстрелил сопернику в рот… Пуля прошла каким-то странным образом через голову так, что Вессель не был убит на месте, а умер в госпитале лишь на девятый день.
Когда сообщение о заурядном криминальном происшествии достигло ушей доктора Геббельса, тот мгновенно понял, что ему в руки попал настоящий золотой фазан. Хорст Вессель в ходе развернутой Геббельсом бешеной пропаганды был объявлен подлинным народным героем, несгибаемым борцом за национал-социалистическую идею, образцом для подражания всем штурмовикам. Его убийца, злосчастный сутенер-неудачник, получивший семь лет тюрьмы, а после прихода нацистов к власти безвестно сгинувший, был изображен коммунистическим террористом, врагом СА и германского народа.
Именем Хорста Весселя был назван его «Штурм-5», а затем и штандарт. Аранжированная профессиональным композитором песня Хорста Весселя «Ди Фане Хох» («Выше флаг») стала после 1933 года исполняться в официальных случаях наряду с государственным гимном «Германия, Германия превыше всего!».
Имя Хорста Весселя стали присваивать школам, улицам, организациям. После захвата Гитлером власти штаб-квартира компартии Германии «Дом Карла Либкнехта» на Бюловплац была переименована в «Дом Хорста Весселя».
Наконец, в конце 1943 года по приказу Гитлера была сформирована 18-я добровольческая танково-гренадерская (моторизованная) СС-дивизия «Хорст Вессель». Части дивизии воевали на Украине и в Польше, участвовали в подавлении Словацкого национального восстания, в оборонительных боях за Будапешт.
К моменту прихода Гитлера к власти в СА состояли около трех миллионов человек. Звездный час для штурмовиков наступил в феврале 1933 года, когда приказом Германа Геринга им был предоставлен в Пруссии статус вспомогательной полиции со всеми вытекающими отсюда правами, однако без той ответственности за свою деятельность на основании закона, без которой немыслимо функционирование нормальной цивилизованной полиции.
На протяжении первых недель и месяцев после захвата власти нацистами штурмовики бесчинствовали на улицах Берлина и других германских городов. Именно штурмовые отряды создали, хоть и неофициально, первые концлагеря и подпольные (!) тюрьмы. Там творились такие ужасающие преступления, что Геринг даже был вынужден принять меры к их пресечению.
Между тем, глубинные противоречия между частью штурмовиков (той, что верила в социальные пункты программы нацистов) и руководством НСДАП однажды чуть не вырвались наружу в форме так называемого «мятежа Стеннеса».
Оберфюрер СА, ветеран войны, капитан Вальтер Стеннес занимал руководящее положение в СА Берлина и пользовался большим уважением у штурмовиков всего северо-востока Германии.
20 февраля 1931 года Гитлер, почувствовав реальность близкого захвата власти относительно легитимным путем, обратился к штурмовикам с требованием прекратить все активные уличные выступления. Это вызвало бурю негодования среди штурмовиков, расценивших требование фюрера как… измену революции! Стеннес уже давно относился к Гитлеру критически, а теперь, когда убедился, что этого, хоть и «националиста», но все же «социалиста» серьезно поддерживают крупные банкиры и магнаты промышленности, уже и с неприязнью.
Стеннес обвинил Гитлера в предательстве и отказался выполнить приказ. Опираясь на гаулейтера Берлина Геббельса, Гитлер сумел подавить «мятеж» и добился исключения Стеннеса из партии.
Уже после прихода нацистов к власти газета «Дер Ангриф» обвинила Стеннеса в «политическом шпионаже». Далее произошло невероятное: Вальтер Стеннес возбудил в суде против Гитлера уголовное дело за клевету!
Понятно, на сей раз неугомонный мятежник был немедленно арестован и в заключении неоднократно избит. Скорее всего, его забили бы до смерти. Но неожиданно за Стеннеса вступился тогда полновластный хозяин Пруссии Геринг, знавший его как храброго и заслуженного офицера мировой войны. Благодаря заступничеству Геринга Стеннеса всего лишь выдворили из страны. Он уехал в Китай, где стал военным советником и начальником личной охраны Чан Кайши.
Своим необъяснимым великодушием (на самом деле вполне объяснимым: сам ветеран войны, тоже капитан, Геринг этим шагом поддержал свой личный авторитет и популярность у тысяч бывших офицеров кайзеровской армии, да и ныне состоящих в рейхсвере) будущий рейхс-маршал, сам того не подозревая, оказал огромную услугу… советской разведке!
Дело в том, что Вальтер Стеннес, оказавшись фактически в изгнании и здраво осмыслив все, что происходило у него на родине, превратился в… убежденного антифашиста! Он пришел к выводу, что единственной страной, способной пресечь агрессивные устремления Гитлера, является СССР. Он инициативно установил контакт с резидентом советской внешней разведки Николаем Тищенко (позднее с ним работал другой прославленный разведчик Василий Зарубин) и долгие годы под псевдонимом «Друг» передавал в Москву ценнейшую военную и политическую информацию благодаря своей близости к генералиссимусу Чан Кайши.
Спецслужбы Третьего рейха имели в этой стране не один десяток агентов (по некоторым данным, к их числу принадлежала даже… супруга Чан Кайши), естественно, они вели пристальное наблюдение за бывшим опальным оберфюрером СА. Однако связь Стеннеса с советской разведкой им установить не удалось[9].
…После «Ночи длинных ножей» штурмовые отряды хоть и не были распущены, но свое былое влияние на политическую жизнь страны утратили. Новый начальник штаба СА обергруппенфюрер СА Виктор Лютце[10], в отличие от своего убитого предшественника Эрнста Рема, статус министра без портфеля уже не получил.
Чудище, сожравшее былую реальную мощь штурмовых отрядов, зародилось и созрело внутри них самих…
Глава 2
Глава 3
В пятнадцать лет Вессель вступил в «Бисмаркюгенд», затем в «Викингбунд» (названия говорят сами за себя). Впрочем, в сентябре 1924 года Хорст все же был осужден на два года тюремного заключения за мошенничество.
Осенью 1926 года Вессель, тогда то ли студент, то ли разнорабочий, попал под влияние Гитлера и вступил в Берлине в СА. Начинал Хорст с отделения, которое, видимо, обладая некоторыми организаторскими способностями, довел вначале до квартального формирования из 37 человек, а еще через два месяца – до «Штурм-5» численностью в 83 штурмовика. Ему присвоили звание СА-штурмфюрера.
Внешне Хорст Вессель был достаточно привлекателен, точнее, смазлив, это видно на случайно сделанной каким-то репортером фотографии, запечатлевшей его во время прохождения «Штурма-5» по берлинской улице.
А еще Хорст Вессель пописывал стишата, в основном бодрые, в ритме марша, прославлявшие Германию, национал-социализм и штурмовые отряды. Сохранилась легенда, что начало одного из них он написал пальцем на пыльном окне какой-то третьеразрядной пивной.
Потом уже дома досочинил еще четырнадцать строк и отослал в геббельсскую газету «Der Angriff» (штурм, атака), где оно было опубликовано и тут же забыто. Казалось бы…
Die Fahne hoch, die Reihen fest geschlossen,
SA marschiert mit ruhig festen Schritt…[8].
Меж тем Вессель приспособил свое творение на музыку, нет, не им сочиненную, а уже существующую, по одной версии – на мотив старой рыбацкой песни, по другой – отжившего свой короткий век шлягера. В мае 1929 года «Штурм-5» под дирижированием Хорста Весселя исполнил эту песню в ресторане отеля «Сан-Суси» во Франкфурте-на-Одере.
…Детали происшедшего не прояснены до сих пор (а если и были известны, то тщательно вытравлены из памяти осведомленных лиц). Вессель завязал бурный роман с молодой особой по имени Эрна Хенеке из тех, кого в Германии вежливо называли «девушкой для всех», то есть проституткой. Это не могло понравиться сутенеру девицы, некоему Али Хелеру, который некогда был членом коммунистической партии Германии. (По одной из версий, Вессель и сам был сутенером и просто хотел отбить Эрну у конкурента.) 23 февраля 1930 года Али Хелер застукал парочку в квартире Весселя на Гросс-Франкфуртерштрассе, 62, и выстрелил сопернику в рот… Пуля прошла каким-то странным образом через голову так, что Вессель не был убит на месте, а умер в госпитале лишь на девятый день.
Когда сообщение о заурядном криминальном происшествии достигло ушей доктора Геббельса, тот мгновенно понял, что ему в руки попал настоящий золотой фазан. Хорст Вессель в ходе развернутой Геббельсом бешеной пропаганды был объявлен подлинным народным героем, несгибаемым борцом за национал-социалистическую идею, образцом для подражания всем штурмовикам. Его убийца, злосчастный сутенер-неудачник, получивший семь лет тюрьмы, а после прихода нацистов к власти безвестно сгинувший, был изображен коммунистическим террористом, врагом СА и германского народа.
Именем Хорста Весселя был назван его «Штурм-5», а затем и штандарт. Аранжированная профессиональным композитором песня Хорста Весселя «Ди Фане Хох» («Выше флаг») стала после 1933 года исполняться в официальных случаях наряду с государственным гимном «Германия, Германия превыше всего!».
Имя Хорста Весселя стали присваивать школам, улицам, организациям. После захвата Гитлером власти штаб-квартира компартии Германии «Дом Карла Либкнехта» на Бюловплац была переименована в «Дом Хорста Весселя».
Наконец, в конце 1943 года по приказу Гитлера была сформирована 18-я добровольческая танково-гренадерская (моторизованная) СС-дивизия «Хорст Вессель». Части дивизии воевали на Украине и в Польше, участвовали в подавлении Словацкого национального восстания, в оборонительных боях за Будапешт.
К моменту прихода Гитлера к власти в СА состояли около трех миллионов человек. Звездный час для штурмовиков наступил в феврале 1933 года, когда приказом Германа Геринга им был предоставлен в Пруссии статус вспомогательной полиции со всеми вытекающими отсюда правами, однако без той ответственности за свою деятельность на основании закона, без которой немыслимо функционирование нормальной цивилизованной полиции.
На протяжении первых недель и месяцев после захвата власти нацистами штурмовики бесчинствовали на улицах Берлина и других германских городов. Именно штурмовые отряды создали, хоть и неофициально, первые концлагеря и подпольные (!) тюрьмы. Там творились такие ужасающие преступления, что Геринг даже был вынужден принять меры к их пресечению.
Между тем, глубинные противоречия между частью штурмовиков (той, что верила в социальные пункты программы нацистов) и руководством НСДАП однажды чуть не вырвались наружу в форме так называемого «мятежа Стеннеса».
Оберфюрер СА, ветеран войны, капитан Вальтер Стеннес занимал руководящее положение в СА Берлина и пользовался большим уважением у штурмовиков всего северо-востока Германии.
20 февраля 1931 года Гитлер, почувствовав реальность близкого захвата власти относительно легитимным путем, обратился к штурмовикам с требованием прекратить все активные уличные выступления. Это вызвало бурю негодования среди штурмовиков, расценивших требование фюрера как… измену революции! Стеннес уже давно относился к Гитлеру критически, а теперь, когда убедился, что этого, хоть и «националиста», но все же «социалиста» серьезно поддерживают крупные банкиры и магнаты промышленности, уже и с неприязнью.
Стеннес обвинил Гитлера в предательстве и отказался выполнить приказ. Опираясь на гаулейтера Берлина Геббельса, Гитлер сумел подавить «мятеж» и добился исключения Стеннеса из партии.
Уже после прихода нацистов к власти газета «Дер Ангриф» обвинила Стеннеса в «политическом шпионаже». Далее произошло невероятное: Вальтер Стеннес возбудил в суде против Гитлера уголовное дело за клевету!
Понятно, на сей раз неугомонный мятежник был немедленно арестован и в заключении неоднократно избит. Скорее всего, его забили бы до смерти. Но неожиданно за Стеннеса вступился тогда полновластный хозяин Пруссии Геринг, знавший его как храброго и заслуженного офицера мировой войны. Благодаря заступничеству Геринга Стеннеса всего лишь выдворили из страны. Он уехал в Китай, где стал военным советником и начальником личной охраны Чан Кайши.
Своим необъяснимым великодушием (на самом деле вполне объяснимым: сам ветеран войны, тоже капитан, Геринг этим шагом поддержал свой личный авторитет и популярность у тысяч бывших офицеров кайзеровской армии, да и ныне состоящих в рейхсвере) будущий рейхс-маршал, сам того не подозревая, оказал огромную услугу… советской разведке!
Дело в том, что Вальтер Стеннес, оказавшись фактически в изгнании и здраво осмыслив все, что происходило у него на родине, превратился в… убежденного антифашиста! Он пришел к выводу, что единственной страной, способной пресечь агрессивные устремления Гитлера, является СССР. Он инициативно установил контакт с резидентом советской внешней разведки Николаем Тищенко (позднее с ним работал другой прославленный разведчик Василий Зарубин) и долгие годы под псевдонимом «Друг» передавал в Москву ценнейшую военную и политическую информацию благодаря своей близости к генералиссимусу Чан Кайши.
Спецслужбы Третьего рейха имели в этой стране не один десяток агентов (по некоторым данным, к их числу принадлежала даже… супруга Чан Кайши), естественно, они вели пристальное наблюдение за бывшим опальным оберфюрером СА. Однако связь Стеннеса с советской разведкой им установить не удалось[9].
…После «Ночи длинных ножей» штурмовые отряды хоть и не были распущены, но свое былое влияние на политическую жизнь страны утратили. Новый начальник штаба СА обергруппенфюрер СА Виктор Лютце[10], в отличие от своего убитого предшественника Эрнста Рема, статус министра без портфеля уже не получил.
Чудище, сожравшее былую реальную мощь штурмовых отрядов, зародилось и созрело внутри них самих…
Глава 2
От «Эскадрильи прикрытия» к «Охранным отрядам»
Как отмечалось, штурмовые отряды пополнялись разными людьми. Одни из них имели о дисциплине самое смутное представление, другим – особенно фронтовикам – она осточертела еще в армии, третьи – особенно выходцы из «Фрайкора» – безоговорочно подчинялись только своим командирам, которых знали еще с войны.
Гитлеру же было нужно в рамках СА такое подразделение, на которое он мог бы положиться без оглядки. Иначе говоря, фюрер намеревался обзавестись личной охраной вроде преторианской гвардии римских императоров, бесконечно преданной ему, Адольфу Гитлеру, а не национал-социалистическому движению вообще.
К тому же Гитлер в ту пору непрерывно разъезжал, выступал в разных городах, перед разной аудиторией, далеко не всегда одобрительно воспринимавшей его речи. Порой дело доходило до потасовок. Обычно порядок в зале поддерживали местные штурмовики, иные из них видели и слышали его впервые. Охрана же главного оратора и лидера партии была делом непростым, тут требовались определенные навыки, методика, сноровка, которыми местные, как правило, не обладали.
Так объективно возникла необходимость создания специального отряда для повседневной, постоянной и квалифицированной охраны Гитлера. Отбирали в эту группу самых надежных и проверенных бойцов из штурмовых отрядов. Это подразделение получило название «Stabwache» – «Охрана штаба». Однако вскоре Герман Эрхардт, сущий фанатик-националист, порвал с Гитлером и увел из СА и «штабвахе» часть своих людей, чтобы немедленно… начать войну с Францией с целью возвращения оккупированной ее войсками Рейнской области в состав Германии!
Теперь самой влиятельной фигурой в СА оставался вступивший в них со своими боевиками из «Имперского военного флага» Эрнст Рем. Чтобы нейтрализовать его влияние, Гитлер и подчинил военизированное крыло НСДАП лично ему преданному Герману Герингу. Тогда еще не ожиревший и не подсевший на морфий Геринг стал энергично перестраивать СА на военный лад. Он сумел быстро добиться такого положения, что все штурмовые отряды подчинялись не только своим командирам, но и центральному командованию, так называемому «Oberste-SA».
Однако разногласия между частью штурмовиков и руководством партии усиливались. Напряжение возрастало, поэтому возникла надобность возродить личную охрану фюрера во избежание возможности нападения не только ротфронтовцев, но и какой-нибудь озлобленной группы… штурмовиков!
Новая охрана получила наименование «Stosstrupp «Adolf Hitler» – «Ударный отряд «Адольф Гитлер».
Командовали охраной два человека, которым Гитлер персонально полностью доверял: сотрудник газеты «Фолькишер Беобахтер» («Народный наблюдатель») Йозеф Берхтольд[11] и ветеран войны, а ныне личный телохранитель фюрера Юлиус Шрек[12].
В числе бойцов группы оказались также бывший мясник и борец-любитель, известный дебошир Ульрих Граф[13], Йозеф («Зепп») Дитрих[14], бывший командир взвода в том же полку, в котором в годы Первой мировой войны служил и ефрейтор Гитлер, лейтенант Рудольф Гесс – личный секретарь фюрера, а впоследствии и его заместитель по партии.
После провала «Пивного путча» в ноябре 1923 года Гитлер очутился в Ландсбергской тюрьме. Раненые Геринг и Берхтольд бежали (вернее, были перевезены сердобольными родственниками и друзьями) в Австрию. Чтобы сохранить штурмовые отряды (НСДАП и СА были властями запрещены), Гитлер переименовал их во «Frontbann» – «Фронтовой союз». Когда фюрер вышел из тюрьмы, численность штурмовых отрядов превысила 30 тысяч человек – до путча она не достигала и двух тысяч.
Теперь Гитлер решил незамедлительно возродить свою личную охрану и поручил заняться этим все тому же верному Шреку, не только телохранителю, но и его водителю. В результате за Шреком навсегда закрепилось прозвище «Шофер».
Первоначально группа состояла всего из восьми человек – бывших бойцов подразделения «Адольф Гитлер». К этому времени из вынужденной эмиграции вернулся Геринг, который, недолго раздумывая, дал новому образованию название, взятое из терминологии военной авиации «Schutz Staffel» – «Эскадрилья прикрытия», сокращенное SS (CC). Однако очень скоро эта аббревиатура стала трактоваться «по-сухопутному» – «Охранные отряды».
Предполагалось, что в каждом военном округе Германии будет создано подразделение СС из десяти бойцов, в Берлине – из двадцати.
Тогда кандидатам в СС еще не предъявлялись жесткие требования к «расовой чистоте». От них пока требовалось другое: абсолютная преданность фюреру (при зачислении они приносили присягу на верность лично Гитлеру) и… мощные физические кондиции.
В апреле 1926 года в окружение фюрера вернулся после выздоровления Йозеф Берхтольд. Гитлер назначил его командиром своей преторианской гвардии, впервые присвоив этой должности наименование «рейхсфюрер CС». (Тогда это было еще не звание, а только наименование должности, не более того.) При этом СС оставались в системе штурмовых отрядов, и рейхсфюрер СС занимал в иерархии СА не слишком высокое место.
Забавно, но если бы рейхсфюрер СС Берхтольд при своих преемниках пожелал бы, как частное лицо, вступить в СС, его кандидатуру отвергли бы с порога: он был крохотного росточка, почти карлик.
Между СС и СА почти сразу возникли разногласия. Численность штурмовых отрядов возрастала как на дрожжах, тогда как численность СС в каждом районе по новому указанию фюрера была ограничена десятью процентами от численности СА. Это сказывалось на моральном духе эсэсовцев. С другой стороны, штурмовиков задевала приближенность эсэсовцев к фюреру, их привилегированность. В результате в 1927 году Берхтольд, будучи не в состоянии справиться с этой проблемой, подал в отставку. Вторым рейхсфюрером СС стал его заместитель Эрхард Хайден[15], но и он недолго продержался на своем посту и тоже подал в отставку.
Новым, третьим по счету, рейхсфюрером СС, вселившимся в скромный кабинет дома № 50 на мюнхенской Шеллингштрассе (штаб-квартира НСДАП) 6 января 1929 года был невзрачный молодой человек незапоминающейся внешности провинциального учителя, с безвольным, убегающим книзу подбородком и короткими, под Гитлера, усиками. Самым приметным в его облике было пенсне. Он, должно быть, был единственным близоруким и в СС, и в СА, кто носил не обычные очки, но пенсне. Именно оно стало непременной деталью карикатур на реихсфюрера СС в антифашистских газетах всего мира.
Звали его Генрих Гиммлер. Руководство СА, и в первую очередь сменивший на время Рема капитан Франц Пфеффер фон Саломон, отнеслось к этому назначению с полным безразличием. Очень уж непрезентабельным и нерешительным человеком был Гиммлер в их глазах. Время показало, как жестоко они ошибались. Но Гитлер в своем выборе не ошибся.
Этот тихий человек, никогда не повышавший голоса, страдающий в глубине души от того, что по возрасту не успел принять участия в Первой мировой войне, за считаные месяцы создал настоящий Орден крестоносцев с железной дисциплиной, безраздельно преданный Гитлеру, отлично подготовленный и вышколенный во всех отношениях, в том числе и в военном.
Многие авторы и мемуаристы отмечали как главную черту характера Гиммлера его нерешительность. Это правда, но неполная. На самом деле характер Гиммлера был схож с подкалиберным снарядом, у которого наружный слой из мягкого металла скрывает твердый, закаленный сердечник.
Гиммлер действительно мучительно колебался и бывал робок в процессе принятия собственных решений. Но, раз приняв, особенно если они основывались на указаниях Гитлера, следовал им настойчиво и неукоснительно, словно крокодил, который, как известно, не способен пятиться и умеет передвигаться только вперед.
В окружении Гитлера, как в свите любого средневекового монарха, плелись интриги, шли непрерывные свары за власть, за близость к фюреру, его расположение. Образовывались и лопались кратковременные союзы. Гиммлер никогда не входил в ближайшее окружение фюрера, не примыкал ни к Герингу, ни к Гессу, ни к Борману, ни тем более к Геббельсу. Он всегда держался сам по себе. Впрочем, никто из ближайших паладинов Гитлера не стремился записывать его в свои друзья. Близкие отношения с рейхсфюрером СС при всей кажущейся выгодности на самом деле были чреваты смертельной опасностью. От человека, владеющего такой всеохватывающей информацией, как Гиммлер, обладающего такой негласной властью и, следовательно, безграничными возможностями для дискредитации и даже физического уничтожения любого гражданина Третьего рейха, даже рейхслейтерам и рейхскомиссарам следовало держаться подальше.
Впрочем, находились смельчаки, которые даже не скрывали своей ненависти и презрения к «верному Хайни», вроде гаулейтера Восточной Пруссии и рейхскомиссара Украины Эриха Коха[16]. Многие, однако, объясняли это всем известным самодурством Коха, слывшего любимцем Гитлера.
Гиммлер, приняв новое назначение (до этого он был заместителем Хайдена), сразу понял невысказанное прямо пожелание фюрера: СС должны стать главной опорой фюрера и в борьбе за власть, и после захвата этой самой власти в недалеком, как он рассчитывал, будущем.
Не зря же, и весьма символично, что в 1926 году на втором съезде НСДАП в Веймаре главную реликвию партии – пресловутое «Знамя крови» – Гитлер передал на вечное хранение именно в СС, а не в СА! И Гиммлер понял эту честь правильно, как-никак он тоже участвовал в этом путче и даже нес при шествии к Одеон-плац одно из знамен.
Кем же он был? Откуда взялся этот человек, чье имя стало нарицательным воплощением и обозначением нацистского зла, жестокости и террора?
Гитлеру же было нужно в рамках СА такое подразделение, на которое он мог бы положиться без оглядки. Иначе говоря, фюрер намеревался обзавестись личной охраной вроде преторианской гвардии римских императоров, бесконечно преданной ему, Адольфу Гитлеру, а не национал-социалистическому движению вообще.
К тому же Гитлер в ту пору непрерывно разъезжал, выступал в разных городах, перед разной аудиторией, далеко не всегда одобрительно воспринимавшей его речи. Порой дело доходило до потасовок. Обычно порядок в зале поддерживали местные штурмовики, иные из них видели и слышали его впервые. Охрана же главного оратора и лидера партии была делом непростым, тут требовались определенные навыки, методика, сноровка, которыми местные, как правило, не обладали.
Так объективно возникла необходимость создания специального отряда для повседневной, постоянной и квалифицированной охраны Гитлера. Отбирали в эту группу самых надежных и проверенных бойцов из штурмовых отрядов. Это подразделение получило название «Stabwache» – «Охрана штаба». Однако вскоре Герман Эрхардт, сущий фанатик-националист, порвал с Гитлером и увел из СА и «штабвахе» часть своих людей, чтобы немедленно… начать войну с Францией с целью возвращения оккупированной ее войсками Рейнской области в состав Германии!
Теперь самой влиятельной фигурой в СА оставался вступивший в них со своими боевиками из «Имперского военного флага» Эрнст Рем. Чтобы нейтрализовать его влияние, Гитлер и подчинил военизированное крыло НСДАП лично ему преданному Герману Герингу. Тогда еще не ожиревший и не подсевший на морфий Геринг стал энергично перестраивать СА на военный лад. Он сумел быстро добиться такого положения, что все штурмовые отряды подчинялись не только своим командирам, но и центральному командованию, так называемому «Oberste-SA».
Однако разногласия между частью штурмовиков и руководством партии усиливались. Напряжение возрастало, поэтому возникла надобность возродить личную охрану фюрера во избежание возможности нападения не только ротфронтовцев, но и какой-нибудь озлобленной группы… штурмовиков!
Новая охрана получила наименование «Stosstrupp «Adolf Hitler» – «Ударный отряд «Адольф Гитлер».
Командовали охраной два человека, которым Гитлер персонально полностью доверял: сотрудник газеты «Фолькишер Беобахтер» («Народный наблюдатель») Йозеф Берхтольд[11] и ветеран войны, а ныне личный телохранитель фюрера Юлиус Шрек[12].
В числе бойцов группы оказались также бывший мясник и борец-любитель, известный дебошир Ульрих Граф[13], Йозеф («Зепп») Дитрих[14], бывший командир взвода в том же полку, в котором в годы Первой мировой войны служил и ефрейтор Гитлер, лейтенант Рудольф Гесс – личный секретарь фюрера, а впоследствии и его заместитель по партии.
После провала «Пивного путча» в ноябре 1923 года Гитлер очутился в Ландсбергской тюрьме. Раненые Геринг и Берхтольд бежали (вернее, были перевезены сердобольными родственниками и друзьями) в Австрию. Чтобы сохранить штурмовые отряды (НСДАП и СА были властями запрещены), Гитлер переименовал их во «Frontbann» – «Фронтовой союз». Когда фюрер вышел из тюрьмы, численность штурмовых отрядов превысила 30 тысяч человек – до путча она не достигала и двух тысяч.
Теперь Гитлер решил незамедлительно возродить свою личную охрану и поручил заняться этим все тому же верному Шреку, не только телохранителю, но и его водителю. В результате за Шреком навсегда закрепилось прозвище «Шофер».
Первоначально группа состояла всего из восьми человек – бывших бойцов подразделения «Адольф Гитлер». К этому времени из вынужденной эмиграции вернулся Геринг, который, недолго раздумывая, дал новому образованию название, взятое из терминологии военной авиации «Schutz Staffel» – «Эскадрилья прикрытия», сокращенное SS (CC). Однако очень скоро эта аббревиатура стала трактоваться «по-сухопутному» – «Охранные отряды».
Предполагалось, что в каждом военном округе Германии будет создано подразделение СС из десяти бойцов, в Берлине – из двадцати.
Тогда кандидатам в СС еще не предъявлялись жесткие требования к «расовой чистоте». От них пока требовалось другое: абсолютная преданность фюреру (при зачислении они приносили присягу на верность лично Гитлеру) и… мощные физические кондиции.
В апреле 1926 года в окружение фюрера вернулся после выздоровления Йозеф Берхтольд. Гитлер назначил его командиром своей преторианской гвардии, впервые присвоив этой должности наименование «рейхсфюрер CС». (Тогда это было еще не звание, а только наименование должности, не более того.) При этом СС оставались в системе штурмовых отрядов, и рейхсфюрер СС занимал в иерархии СА не слишком высокое место.
Забавно, но если бы рейхсфюрер СС Берхтольд при своих преемниках пожелал бы, как частное лицо, вступить в СС, его кандидатуру отвергли бы с порога: он был крохотного росточка, почти карлик.
Между СС и СА почти сразу возникли разногласия. Численность штурмовых отрядов возрастала как на дрожжах, тогда как численность СС в каждом районе по новому указанию фюрера была ограничена десятью процентами от численности СА. Это сказывалось на моральном духе эсэсовцев. С другой стороны, штурмовиков задевала приближенность эсэсовцев к фюреру, их привилегированность. В результате в 1927 году Берхтольд, будучи не в состоянии справиться с этой проблемой, подал в отставку. Вторым рейхсфюрером СС стал его заместитель Эрхард Хайден[15], но и он недолго продержался на своем посту и тоже подал в отставку.
Новым, третьим по счету, рейхсфюрером СС, вселившимся в скромный кабинет дома № 50 на мюнхенской Шеллингштрассе (штаб-квартира НСДАП) 6 января 1929 года был невзрачный молодой человек незапоминающейся внешности провинциального учителя, с безвольным, убегающим книзу подбородком и короткими, под Гитлера, усиками. Самым приметным в его облике было пенсне. Он, должно быть, был единственным близоруким и в СС, и в СА, кто носил не обычные очки, но пенсне. Именно оно стало непременной деталью карикатур на реихсфюрера СС в антифашистских газетах всего мира.
Звали его Генрих Гиммлер. Руководство СА, и в первую очередь сменивший на время Рема капитан Франц Пфеффер фон Саломон, отнеслось к этому назначению с полным безразличием. Очень уж непрезентабельным и нерешительным человеком был Гиммлер в их глазах. Время показало, как жестоко они ошибались. Но Гитлер в своем выборе не ошибся.
Этот тихий человек, никогда не повышавший голоса, страдающий в глубине души от того, что по возрасту не успел принять участия в Первой мировой войне, за считаные месяцы создал настоящий Орден крестоносцев с железной дисциплиной, безраздельно преданный Гитлеру, отлично подготовленный и вышколенный во всех отношениях, в том числе и в военном.
Многие авторы и мемуаристы отмечали как главную черту характера Гиммлера его нерешительность. Это правда, но неполная. На самом деле характер Гиммлера был схож с подкалиберным снарядом, у которого наружный слой из мягкого металла скрывает твердый, закаленный сердечник.
Гиммлер действительно мучительно колебался и бывал робок в процессе принятия собственных решений. Но, раз приняв, особенно если они основывались на указаниях Гитлера, следовал им настойчиво и неукоснительно, словно крокодил, который, как известно, не способен пятиться и умеет передвигаться только вперед.
В окружении Гитлера, как в свите любого средневекового монарха, плелись интриги, шли непрерывные свары за власть, за близость к фюреру, его расположение. Образовывались и лопались кратковременные союзы. Гиммлер никогда не входил в ближайшее окружение фюрера, не примыкал ни к Герингу, ни к Гессу, ни к Борману, ни тем более к Геббельсу. Он всегда держался сам по себе. Впрочем, никто из ближайших паладинов Гитлера не стремился записывать его в свои друзья. Близкие отношения с рейхсфюрером СС при всей кажущейся выгодности на самом деле были чреваты смертельной опасностью. От человека, владеющего такой всеохватывающей информацией, как Гиммлер, обладающего такой негласной властью и, следовательно, безграничными возможностями для дискредитации и даже физического уничтожения любого гражданина Третьего рейха, даже рейхслейтерам и рейхскомиссарам следовало держаться подальше.
Впрочем, находились смельчаки, которые даже не скрывали своей ненависти и презрения к «верному Хайни», вроде гаулейтера Восточной Пруссии и рейхскомиссара Украины Эриха Коха[16]. Многие, однако, объясняли это всем известным самодурством Коха, слывшего любимцем Гитлера.
Гиммлер, приняв новое назначение (до этого он был заместителем Хайдена), сразу понял невысказанное прямо пожелание фюрера: СС должны стать главной опорой фюрера и в борьбе за власть, и после захвата этой самой власти в недалеком, как он рассчитывал, будущем.
Не зря же, и весьма символично, что в 1926 году на втором съезде НСДАП в Веймаре главную реликвию партии – пресловутое «Знамя крови» – Гитлер передал на вечное хранение именно в СС, а не в СА! И Гиммлер понял эту честь правильно, как-никак он тоже участвовал в этом путче и даже нес при шествии к Одеон-плац одно из знамен.
Кем же он был? Откуда взялся этот человек, чье имя стало нарицательным воплощением и обозначением нацистского зла, жестокости и террора?
Глава 3
Рейхсфюрер СС номер три
Многие авторы, писавшие о Гиммлере, словно сговорившись, отмечали, что он и при первом взгляде, то есть внешне, и после нескольких минут разговора (разумеется, не на служебные темы) производил впечатление весьма посредственного, иначе говоря, не сделавшего большой карьеры школьного учителя. Не профессора университета – как известно, в Германии в каждом уважающем себя городе имеются рыцарский замок, кафедральный собор и университет – но именно преподавателя провинциальной гимназии.
Возможно, появись Гиммлер на свет лет на двадцать раньше, он и в самом деле мог бы стать безвестным учителем из разряда зануд, либо агрономом или зоотехником, если учесть его гражданское образование.
Но он стал тем, кем стал – рейхсфюрером СС, гроссмейстером «Черного ордена», самым высокопоставленным палачом в истории: причем лично не пролившим и капли человеческой крови. Последнее обстоятельство, однако, не помешало ему залить кровью всю Европу. Один из его малозначительных подчиненных, всего лишь оберштурмбанфюрер СС, тоже лично не убил ни одного еврея. Он был просто добросовестным и работоспособным чиновником на конечной стадии функционирования бюрократической машины гестапо, лично отвечавшим за четкое и бесперебойное уничтожение шести миллионов евреев Европы.
Генрих Гиммлер родился в Мюнхене, столице Баварии, где на протяжении многих столетий трон занимала династия Вительсбахов, в октябре 1900 года, в типичной буржуазной католической семье. Отец Генриха был… да-да, именно учителем! Карьера Гебхарда Гиммлера складывалась более чем успешно – ее вершиной стало место воспитателя принца Генриха Баварского, в честь которого он и назвал одного из своих сыновей. Того самого… Основа – Ordnung, порядок. Дисциплина. Аккуратность. Почтительность по отношению к старшим. Бережливость. Абсолютное уважение чужой собственности. Присвоить незаработанный пфенниг – грех. Другое дело – ограбить завоеванную страну.
Когда Гиммлер стал всесильным рейхсфюрером СС и шефом всей германской полиции, он оплачивал стоимость бензина, когда посылал свою служебную машину за родителями. Презирал Геринга за его общеизвестное стяжательство и пристрастие к роскоши, разумеется, внешне сохраняя почтительность к «Наци номер Два» и официальному преемнику Гитлера в случае скоропостижной смерти последнего.
Еще в детстве у Гиммлера проявилась одна страсть – к десяти годам он знал военную историю Германии лучше любого преподавателя общего курса истории страны. Эту страсть он пронес через всю жизнь, она стала его манией и предметом острых внутренних переживаний. Дело в том, что все ближайшие соратники Гитлера, как и сам фюрер, были ветеранами Первой мировой войны. Коричневые рубашки штурмовиков, а затем и черные мундиры эсэсовцев высокого ранга украшали «железные кресты», почетные знаки ранений, иные награды. Гиммлер, правда, сумел вступить в армию, прошел курс обучения, но на фронт из-за окончания войны так и не попал. Более того, он не успел даже получить заветное офицерское звание. Посему комплекс неполноценности наложил определенный отпечаток на характер рейхсфюрера.
Еще одно увлечение – немецкая мифология, обычаи и традиции Тевтонского ордена. Возможно, отсюда абсолютная убежденность в исключительности германской нации и арийского духа.
Непреходящая озабоченность – физическое тщедушие. Гиммлер никогда не смог бы честно заработать им же утвержденный, как обязательный, спортивный эсэсовский знак, если бы был не рейхсфюрером, а рядовым эсэсовцем.
С мыслями о военной карьере пришлось расстаться. Гиммлер поступает на сельскохозяйственный («возвращение» к земле, почве – один из существенных пунктов нацистской идеологии, причем он включал освоение, германизацию и… чужой земли, в первую очередь на Востоке!) факультет Высшей технической школы Мюнхенского университета и в августе 1922 года заканчивает его с дипломом агронома. Больше он нигде и никогда не учился.
Зимой того же 1922 года Гиммлер в стрелковом клубе Мюнхена знакомится с ветераном войны, капитаном рейхсвера Эрнстом Ремом, подпадает под его влияние и вступает в возглавляемую Ремом организацию «Имперское военное знамя».
В ноябре 1923 года эта организация объединилась со штурмовыми отрядами Гитлера (а затем и влилась в них) и приняла участие в «Пивном путче». К этому времени Гиммлер вступил в НСДАП и получил членский билет за № 42404. У него уже четко сформировались радикальные антисемитские взгляды и начался, к неудовольствию семьи, отход от традиционной в Баварии католической церкви и вообще от христианской религии.
Постепенно Гиммлер начинает втягиваться в политическую жизнь. Он становится помощником бывшего лидера партии и СА Нижней Баварии Грегора Штрассера, тогда одного из самых популярных и влиятельных деятелей НСДАП в стране. Многие полагали, что Штрассер был единственным нацистом, способным конкурировать с Гитлером за лидерство в партии. Гиммлер стал одним из многих местных партийных пропагандистов. Он без устали разъезжал на мотоцикле по городкам и деревушкам своей территории, выступая в разных аудиториях иногда по два-три раза в день.
По некоторым сведениям, рекомендовал Гиммлера Штрассеру Рем. Что ж, пройдет несколько лет, и Гиммлер обоим своим благодетелям отдаст сыновний долг: в «Ночь длинных ножей» он будет лично причастен к кровавой расправе эсэсовцев и над Ремом, и над Штрассером.
Возможно, появись Гиммлер на свет лет на двадцать раньше, он и в самом деле мог бы стать безвестным учителем из разряда зануд, либо агрономом или зоотехником, если учесть его гражданское образование.
Но он стал тем, кем стал – рейхсфюрером СС, гроссмейстером «Черного ордена», самым высокопоставленным палачом в истории: причем лично не пролившим и капли человеческой крови. Последнее обстоятельство, однако, не помешало ему залить кровью всю Европу. Один из его малозначительных подчиненных, всего лишь оберштурмбанфюрер СС, тоже лично не убил ни одного еврея. Он был просто добросовестным и работоспособным чиновником на конечной стадии функционирования бюрократической машины гестапо, лично отвечавшим за четкое и бесперебойное уничтожение шести миллионов евреев Европы.
Генрих Гиммлер родился в Мюнхене, столице Баварии, где на протяжении многих столетий трон занимала династия Вительсбахов, в октябре 1900 года, в типичной буржуазной католической семье. Отец Генриха был… да-да, именно учителем! Карьера Гебхарда Гиммлера складывалась более чем успешно – ее вершиной стало место воспитателя принца Генриха Баварского, в честь которого он и назвал одного из своих сыновей. Того самого… Основа – Ordnung, порядок. Дисциплина. Аккуратность. Почтительность по отношению к старшим. Бережливость. Абсолютное уважение чужой собственности. Присвоить незаработанный пфенниг – грех. Другое дело – ограбить завоеванную страну.
Когда Гиммлер стал всесильным рейхсфюрером СС и шефом всей германской полиции, он оплачивал стоимость бензина, когда посылал свою служебную машину за родителями. Презирал Геринга за его общеизвестное стяжательство и пристрастие к роскоши, разумеется, внешне сохраняя почтительность к «Наци номер Два» и официальному преемнику Гитлера в случае скоропостижной смерти последнего.
Еще в детстве у Гиммлера проявилась одна страсть – к десяти годам он знал военную историю Германии лучше любого преподавателя общего курса истории страны. Эту страсть он пронес через всю жизнь, она стала его манией и предметом острых внутренних переживаний. Дело в том, что все ближайшие соратники Гитлера, как и сам фюрер, были ветеранами Первой мировой войны. Коричневые рубашки штурмовиков, а затем и черные мундиры эсэсовцев высокого ранга украшали «железные кресты», почетные знаки ранений, иные награды. Гиммлер, правда, сумел вступить в армию, прошел курс обучения, но на фронт из-за окончания войны так и не попал. Более того, он не успел даже получить заветное офицерское звание. Посему комплекс неполноценности наложил определенный отпечаток на характер рейхсфюрера.
Еще одно увлечение – немецкая мифология, обычаи и традиции Тевтонского ордена. Возможно, отсюда абсолютная убежденность в исключительности германской нации и арийского духа.
Непреходящая озабоченность – физическое тщедушие. Гиммлер никогда не смог бы честно заработать им же утвержденный, как обязательный, спортивный эсэсовский знак, если бы был не рейхсфюрером, а рядовым эсэсовцем.
С мыслями о военной карьере пришлось расстаться. Гиммлер поступает на сельскохозяйственный («возвращение» к земле, почве – один из существенных пунктов нацистской идеологии, причем он включал освоение, германизацию и… чужой земли, в первую очередь на Востоке!) факультет Высшей технической школы Мюнхенского университета и в августе 1922 года заканчивает его с дипломом агронома. Больше он нигде и никогда не учился.
Зимой того же 1922 года Гиммлер в стрелковом клубе Мюнхена знакомится с ветераном войны, капитаном рейхсвера Эрнстом Ремом, подпадает под его влияние и вступает в возглавляемую Ремом организацию «Имперское военное знамя».
В ноябре 1923 года эта организация объединилась со штурмовыми отрядами Гитлера (а затем и влилась в них) и приняла участие в «Пивном путче». К этому времени Гиммлер вступил в НСДАП и получил членский билет за № 42404. У него уже четко сформировались радикальные антисемитские взгляды и начался, к неудовольствию семьи, отход от традиционной в Баварии католической церкви и вообще от христианской религии.
Постепенно Гиммлер начинает втягиваться в политическую жизнь. Он становится помощником бывшего лидера партии и СА Нижней Баварии Грегора Штрассера, тогда одного из самых популярных и влиятельных деятелей НСДАП в стране. Многие полагали, что Штрассер был единственным нацистом, способным конкурировать с Гитлером за лидерство в партии. Гиммлер стал одним из многих местных партийных пропагандистов. Он без устали разъезжал на мотоцикле по городкам и деревушкам своей территории, выступая в разных аудиториях иногда по два-три раза в день.
По некоторым сведениям, рекомендовал Гиммлера Штрассеру Рем. Что ж, пройдет несколько лет, и Гиммлер обоим своим благодетелям отдаст сыновний долг: в «Ночь длинных ножей» он будет лично причастен к кровавой расправе эсэсовцев и над Ремом, и над Штрассером.