Дождавшись, когда один из лакеев, положив перед каждым из гостей накрахмаленную салфетку, отойдет от стола, Лили собрала все свое мужество и повернулась к своему соседу.
– Скажите, коммандер, а откуда родом ваша семья? – вежливо поинтересовалась она.
– Из Сомерсетшира, миледи. Мой отец баронет. Я – третий из его сыновей. У нас не слишком состоятельная семья, а я никогда не отличался особыми способностями, вот меня и отправили служить во флот, едва мне стукнуло семнадцать.
– Вот как? Должно быть, вы с самого начала проявили себя отличным офицером, раз так быстро дослужились до звания коммандера.
В разговор тут же вмешался Майкл:
– Коммандер просто скромничает, Лили. Он отлично зарекомендовал себя во время сражения в Чесапикском заливе три года назад. Кстати, он был в числе десанта, который высадили на берег, чтобы предать огню Вашингтон.
– Это правда, коммандер?
Ответа не последовало. Эмилия грациозно поднялась из-за стола – все джентльмены поспешно последовали ее примеру. В дальнем конце стола, где сидели молоденькие лейтенанты, послышался приглушенный смех, но когда Лили повернула к ним голову, вся их веселость вмиг исчезла, уступив место благоговению.
Все трое, вытянув шеи, уставились поверх ее головы на дверь – одного взгляда в том направлении оказалось достаточно, чтобы убедиться, что ее подозрения подтвердились.
Приехал Джулиан. И не просто приехал, а обставил свое появление в присущем только ему одному стиле. Он всегда одевался изысканно, но сегодня, надо отдать должное, превзошел самого себя. Каждая деталь его туалета – будь то пуговица, манжета или пышный узел галстука – были так элегантны, так тщательно продуманы, что блестящие военные мундиры при его появлении потускнели и стали больше похожи на вылинявшие тряпки, которыми побрезговал бы и нищий.
Переступив порог, Джулиан отвесил глубокий поклон.
– Прошу простить за опоздание. Я был… – Он бросил короткий взгляд на онемевшую Лили: – Меня задержали.
Герцог величественно кивнул, но только слепой не заметил бы, что брови его в раздражении сдвинулись, а на лбу залегла морщина. Эмили наскоро представила Джулиана остальным гостям, и все вернулись к столу.
Лили кивком головы указала на пустой стул.
– Ты как раз вовремя.
Как странно… Казалось бы, появление Джулиана должно было ее обрадовать – по меньшей мере она должна была почувствовать облегчение.
Однако стоило ему только приблизиться, взять ее за руку, стоило только прижаться к ней губами – при этом его мерцающие синие глаза ни на минуту не отрывались от лица Лили, – как она поймала себя на том, что ни малейшего облегчения не испытывает. То, что она чувствовала в этот момент, больше походило на страх. Голова у Лили закружилась, перед глазами все поплыло, а в следующий миг вдруг показалось, что у нее под ногами внезапно разверзлась пропасть.
Джулиан, выпустив ее руку, молча занял свое место. Подоспевший лакей наполнил его бокал вином, и Лили вдруг поймала себя на том, что разглядывает его руки, чего она раньше никогда не делала. Вернее, даже не руки, а аккуратно подпиленные, отполированные ногти. Безупречно уложенные, явно только что завитые волосы. Свежая, с еще запекшейся кровью царапина на скуле наверняка результат поспешного бритья, решила Лили. Исходивший от него слабый аромат сандалового дерева, изысканно-тонкий и одновременно мужественный… Лили поймала себя на том, что с жадностью вдыхает его, словно стараясь заполнить им легкие, и смущенно покраснела.
Неужели мочки ушей у него и раньше были такой формы, почти квадратные, удивлялась она. Почему она заметила это только сейчас?
Джулиан, словно почувствовав на себе ее взгляд, вдруг повернул голову, и глаза их встретились. Лили зарделась от смущения. Конечно, ее растерянность не укрылась от Джулиана. Он вопросительно поднял брови, словно спрашивая, что с ней такое. Но что она могла ему сказать?
– Коммандер, – собравшись с духом, выпалила она, – по-моему, вы как раз собирались рассказать, как хотели сжечь Вашингтон, когда нас прервали?
– Совершенно верно, – подтвердил коммандер, машинально расправив плечи. – Мы вошли в столицу и продержались там целых двадцать шесть часов, прежде чем поступил приказ отступать. Я входил в состав того самого отряда, который был послан, чтобы поджечь Белый дом. Вы не поверите – когда мы ворвались туда, то нашли на столе только что сервированный и еще горячий ужин! На редкость гостеприимный народ эти американцы, не так ли?
– В самом деле? – удивленно переспросила Эмилия.
– Да, герцогиня. Мы ворвались внутрь и обнаружили обеденный стол, накрытый на сорок персон. Так что прежде чем предать Белый дом огню, мы уселись за стол и воздали должное искусству поваров Мэдисона. – Он улыбнулся. – Однако должен заметить, ваша светлость, что ужин, которым попотчевал нас президент, и близко не может сравниться с тем пиршеством, на котором мы имеем честь сегодня присутствовать. – С этими словами коммандер кивнул в сторону подноса, где красовался ростбиф, окруженный тонко нарезанными овощами.
Зардевшаяся Эмилия рассыпалась в благодарностях.
Сидевший во главе стола герцог бросил на жену полный восхищения и гордости взгляд и поднял свой бокал.
– Предлагаю тост за здоровье хозяйки дома, ее светлости герцогини Морланд!
Молоденькие лейтенанты, дружно вскочив на ноги, с криками «Слушайте, слушайте!» молодецки опрокинули в себя вино и смирно уселись за стол.
Джулиан раздраженно повел бровью.
– Боже… какой энтузиазм! – фыркнул он. – Это что, морская традиция?
Лили решила, что обязанность объяснить несколько странное поведение гостей лежит на ней.
– Коммандер приказал, чтобы его лейтенанты вставали, прежде чем заговорить, – чтобы мне было легче понять по губам, о чем они говорят. Как любезно с его стороны, правда, Джулиан? – Она робко вскинула на него глаза, взглядом умоляя согласиться.
Напрасно – Джулиан притворился, что ничего не замечает.
– Тактично – не то слово! – сухо обронил он.
Один из флотских лейтенантов поднялся из-за стола.
– Если позволите, мистер Беллами, для нас большая честь познакомиться с вами, сэр! – отважно выпалил он.
Его по-детски простодушный восторг заставил Лили спрятать улыбку.
Не успел он вернуться на свое место, как из-за стола поднялся второй, тот самый, с рыжеватыми волосами.
– В море, чтобы развеять скуку, мы частенько рассказывали разные смешные истории или анекдоты. И должен признаться, что самые остроумные из них были придуманы вами, сэр!
– Все самые непристойные. – Тряхнув коротко остриженными густыми темными волосами, самый юный из лейтенантов притворился, что не заметил, как оговорился, и тоже сорвался со стула. – Изобразите Принни! Ну пожалуйста! Или хотя бы Байрона, если вы не против!
Кому, как не Лили, было знать, сколько лет Джулиан убил на то, чтобы научиться искусству перевоплощения. Он с детства обладал уникальным талантом – стоило раз услышать чей-то голос, он мог воспроизвести его с необыкновенной, прямо-таки ошеломляющей точностью. Джулиан часто развлекал так своих друзей, а Лео и его приятелям никогда не надоедали эти представления.
– Не сейчас, – потянувшись за стоявшим перед ним блюдом с жареной форелью, покачал головой Джулиан.
Но от безусого лейтенанта не так-то легко было отделаться. Судя по всему, юноша был не из тех, кто сдается без борьбы. Ничуть не обескураженный отказом, он снова вскочил на ноги.
– Ну пожалуйста, сэр! – взмолился он. – Я видел год назад, как вы это делали – мой дядюшка свозил меня в Буддлс перед выходом в море. Я не устаю рассказывать об этом своим приятелям с тех пор, как…
– Сядьте, юноша. – Рукой, в которой он держал нож для мяса, Джулиан властно указал лейтенанту на стул. – И сидите смирно. Все вы. Вы, господа, оскорбляете леди.
Побагровев от стыда и унижения, молодой человек молча опустился на стул. Лили внезапно почувствовала, что и у нее тоже заполыхали щеки. Ну и отлично, промелькнуло у нее в голове. По крайней мере теперь можно надеяться, что трое лейтенантов просидят молча до конца ужина. Ни один из них не осмелится нарушить приказ коммандера и заговорить, не вставая из-за стола, с некоторым злорадством подумала она. И уж конечно, ни одному из них и в голову не придет ослушаться Джулиана.
Передавая ему блюдо с картофелем, Лили воспользовалась случаем, чтобы обменяться с ним несколькими словами.
– Что ты творишь? – сердитым шепотом проговорила она, убедившись, что на них никто не смотрит.
– Я… – Джулиан резко выхватил блюдо, и Лили догадалась, что он сердится. – Просто защищаю тебя. А что?
Достойный ответ уже висел на кончике языка, но Лили благоразумно промолчала.
Какое-то время гости сосредоточенно жевали. Над столом повисла тишина.
Первым не выдержал коммандер.
– Вероятно, вы вскоре переберетесь за город? – тронув Лили за руку, спросил он. – Или вы решили провести зиму в Лондоне?
– Скорее всего останусь в городе, – покачала головой она. – Думаю, скоро из Египта вернется мой кузен, новый маркиз. А вы, коммандер? Сколько времени вы рассчитываете пробыть на берегу на этот раз? Вероятно, пока ваш корабль находится в доках?
– Да, все зависит от этого. Думаю, самое малое, пару месяцев. – Он озабоченно сдвинул брови, потом по губам скользнула улыбка. – Возможно, наши дороги снова пересекутся…
– Возможно. – Лили повернулась к Джулиану, взглядом ища поддержки, но вместо этого прочла на его лице откровенную злость. Возмущенный взгляд Джулиана был прикован к руке коммандера, которую тот, словно по забывчивости, так и оставил лежать на запястье Лили.
Да, вынуждена была признать Лили, коммандер определенно позволил себе некоторую вольность. В любом случае речь шла о таком пустяке, о котором и говорить-то не стоило, а Джулиан был в таком бешенстве, что у Лили холодок пополз по спине. Он уставился на руку коммандера, словно прикидывал, как бы половчее отделить ее от тела – так обычно мясник разглядывает мясную тушу, прежде чем взяться за тесак.
Лили поспешно убрала руку и потянулась за бокалом – поднесла к губам и сделала большой глоток, всем своим видом давая понять, что не намерена продолжать разговор на эту тему. От Джулиана исходила волна холодной злобы, настолько плотная, что, казалось, ее можно было пощупать. Лили вдруг почувствовала, как к глазам подступают слезы. Почему он все время злится? Неужели они больше никогда не будут друзьями?
Наконец лакеи принялись убирать со стола.
– Раз уж сегодня джентльмены имеют явный перевес над дамами, – окинув взглядом гостей, Эмилия лукаво улыбнулась, – может, мы просто все вместе перейдем в гостиную? И джентльмены смогут наслаждаться портвейном в обществе дам, не опасаясь задеть чьи-то чувства. Как ты считаешь, Лили? Ты не против?
– Ни в коем случае, – поддержала Лили подругу.
– Вот и чудесно! К тому же у нас сразу будет компания, и можно будет сыграть в какую-нибудь салонную игру, если захотим.
Гости вслед за хозяйкой поднялись из-за стола – при мысли о возможности отведать знаменитого портвейна, которым герцог Морланд угощал своих друзей, молодые лейтенанты заметно оживились – и перешли в гостиную. И хотя при упоминании о салонных играх лицо у герцога вытянулось, а в глазах мелькнуло какое-то затравленное выражение, Лили очень надеялась, что это никак не испортит настроения его гостям.
К несчастью, едва они поднялись из-за стола, как коммандер поспешил галантно предложить ей руку. Отказаться было бы верхом неучтивости. Не зная, что делать, Лили в полной растерянности покосилась на Джулиана.
– Ступай, – равнодушно кивнул он. – Нам с Морландом нужно поговорить. Наедине, – безжалостно добавил он, ясно давая понять, что предпочитает общество герцога.
Герцог с энтузиазмом согласился – видимо, перспектива развлечься салонными играми пугала его куда больше разговора с Джулианом Беллами. Они отстали, пропуская остальных гостей, после чего незаметно перешли в соседнюю комнату.
Лили подавила тяжелый вздох. Оставалось только надеяться, что под словом «поговорить» Джулиан подразумевает именно разговор, а не что-то другое, менее невинное. Но тут уж она ничего не могла изменить.
И минуты не прошло, как Джулиан оказался наедине с герцогом, а у него уже чесались руки врезать ему в челюсть.
– Что ж, Беллами, – герцог, достав из буфета графин с бренди, вытащил пробку, постаравшись для пущего эффекта, чтобы хлопок вышел погромче, – давненько не виделись, верно?
Джулиан, скрипнув зубами, изо всех сил старался хранить спокойствие.
– Это как сказать… лично я не успел особенно соскучиться.
– Вот как? Знаете, я бы согласился… – герцог, отсалютовав Джулиану графином, наполнил свой бокал, – если бы не рассчитывал получить от вас кое-какие объяснения.
Джулиан стиснул зубы. Черта с два он обязан что-то ему объяснять!
– Как я понимаю, вы имеете в виду мои попытки отыскать убийц Лео? – прорычал он.
– К вашему сведению, я уже потратил чертову пропасть денег на эти самые поиски! Так что да, черт возьми, считаю, что это дает мне право требовать объяснений. Но сначала… – Морланд кивком головы указал на стулья. Они уселись. – Предлагаю сначала поговорить о лошадях.
– О! Ну да, конечно! В конце концов, Лео мертв и уже никуда не торопится, – с горечью бросил Джулиан. – Для вас ведь лошади всегда на первом месте, верно? А погибший друг может и подождать!
Герцог высокомерно пропустил оскорбление мимо ушей.
– Вернувшись в Лондон, я первым делом отправился взглянуть на Озириса. Вообразите мое удивление, когда я не обнаружил его в конюшне!
– Я велел перевести его в другое стойло, – брюзгливо сообщил Джулиан. – Впрочем, разве вы не этого хотели?
– Я помню.
– И?..
– И теперь условия гораздо лучше. – Но прежде чем Джулиан успел что-то сказать, герцог желчно добавил: – И тем не менее должен сказать, что они далеки от идеальных.
Высокомерный осел. Индюк спесивый! Джулиан не сомневался, что герцог Морланд скорее согласится, чтобы ему пустили его голубую кровь, нежели выдавит из себя хоть самую скупую похвалу в адрес недруга.
– Я по-прежнему настаиваю, чтобы жеребца перевезли в Кембриджшир, – проворчал Морланд. – Напоминаю, что речь идет о бывшем чемпионе, о бесценном производителе, черт возьми! А мои конюшни считаются одними из лучших. И место Озириса именно там!
Джулиан молча пригубил бренди. Можно было не сомневаться, что герцог готов спорить до хрипоты. Джентльмен с безупречной родословной заслуживает, чтобы его лошади содержались в идеальных условиях, – таков был девиз Морланда. Джулиан в очередной раз поймал себя на мысли, как же он презирает и самого герцога с его спесью, и его аристократические замашки. Именно поэтому он в свое время пустил в ход все свое обаяние, чтобы проникнуть в лондонский высший свет. Чтобы своими глазами увидеть, как надменные лорды вроде Морланда становятся объектом насмешек, и иметь возможность поиздеваться над ними, выставить кого-то дураком, унизить или смешать с грязью. Или – что еще забавнее – наставить кому-то из них рога.
К счастью для герцога Морланда, даже Джулиан не позволил бы себе пасть настолько низко, чтобы попытаться соблазнить милую простодушную Эмилию. Даже будь у него такое желание…
– Наверное, нет необходимости напоминать вам, Беллами, – продолжал герцог, – что этот жеребец – совместная собственность, а моя доля едва ли не всемеро превышает вашу?
– Нет. Я помню об этом.
Десять латунных жетонов, подтверждавшие членство их владельцев в клубе любителей племенных жеребцов, продаже не подлежали – их нельзя было просто купить, только выиграть или проиграть. И это условие было еще одним подтверждением порядочности Лео и его вечной тяги к справедливости. Какому бы другому маркизу на его месте вздумалось основать клуб, который был бы открыт для всех? Членом клуба Лео мог стать любой, кому улыбнулась бы удача. А все потому, что Лео, невзирая на свое аристократическое происхождение, никогда не считал себя лучше других.
По иронии судьбы Лео был гораздо лучше тех, с кем ему приходилось иметь дело, вздохнул Джулиан. И уж конечно, он стоил десяти таких, как герцог Морланд! Основанный им клуб много лет был для Лео любимой игрушкой – до тех пор, пока не появился герцог, вбивший себе в голову, что все десять жетонов, а вместе с ними и Озирис, должны принадлежать ему одному. Тупое упорство, с которым он добивался этого, принесло свои плоды. Семь из десяти жетонов уже перешли в его руки, и мечта Лео пошла прахом. Единственными живыми владельцами оставшихся жетонов оставались Джулиан и лорд Эшворт.
– Ваши арифметические вычисления нуждаются в поправке. – Отставив в сторону бокал с бренди, Джулиан сунул руку в карман сюртука. – Потому что у меня не один, а два жетона. – С этими словами он извлек из нагрудного кармана тонкий латунный жетон. На одной стороне была вычеканена конская голова, на другой – хвост. – Вот этот принадлежал Лео, – продолжал Джулиан, задумчиво зажав жетон пальцами. – Я выиграл его у Эшфорда, когда ездил в Девоншир.
– Какого черта вам понадобилось в Девоншире? – изумился Морланд.
– Помните, прошлым летом мне удалось выследить шлюху, которая в свое время обнаружила тело Лео?
– Конечно. – Герцог мрачно кивнул. – Когда мы виделись в последний раз, вы сказали, что собираетесь расспросить ее.
– Верно. Так я и сделал. Я нашел ее, задал пару вопросов, после чего отвез в одну Богом забытую деревушку в Девоншире неподалеку от имения Эшфорда – решил, что там она будет в безопасности.
– В безопасности? – Герцог слегка опешил. – А с чего вы вообще решили, что ей угрожает опасность?
Немного поколебавшись, Джулиан решил рассказать Морланду все. Как бы он ни презирал этого человека, в глубине души он понимал, что нуждается в герцоге. Вернее, даже не он, а Лили. А ради Лили он был готов на все.
– В ночь своей гибели Лео подобрал в Ковент-Гардене шлюху и уговорил пойти с ним на боксерский матч. Потом, когда матч закончился, они вышли оттуда, свернули в переулок и стали… ммм… обсуждать, куда… ну, в общем, вы понимаете.
– Во всяком случае, могу себе представить, – с кислым видом проворчал герцог. – Можете опустить эту часть.
Джулиану до сих пор противно было думать, что свои последние минуты на этой земле Лео провел в обществе какой-то девки. Сказать по правде, он был шокирован, когда узнал, что Лео намеревался провести время со шлюхой. Насколько он знал, Лео никогда раньше не опускался до этого.
– Как бы там ни было, – продолжал он, – они еще не успели договориться, когда в переулке появился какой-то мужчина.
– Тот самый, который так похож на вас?
– Совершенно верно. Судя по словам девицы, они с Лео были знакомы. Он попрощался и вместе с тем человеком свернул за угол. Девица уверяет, что слышала, как они о чем-то спорили, потом наступило молчание. А через пару минут послышались звуки драки. Девчонка оказалась не из робких – она бросилась туда и увидела, как двое каких-то подозрительных бродяг избивают Лео и того незнакомца, с которым они разговаривали.
Почувствовав, что у него пересохло в горле, Джулиан поднес к губам стакан и одним глотком опрокинул в себя остаток бренди. Горло обожгло, но проглотить бренди было куда легче, чем горькую правду.
Откашлявшись, Джулиан продолжал:
– Девица сказала, что из-за темноты не рассмотрела нападавших. Судя по ее описанию, это были двое громил в грубой одежде. Она уверяет, что один был лыс, как колено, а второй говорил с заметным шотландским акцентом. Она принялась кричать. Это спугнуло убийц. Девица побежала за помощью, но когда она вернулась вместе с каким-то кебменом, таинственный незнакомец исчез. На земле лежал один Лео. Девушка привезла его в мой дом… ну а остальное вы уже знаете. По дороге Лео умер.
– Ну и кто же, по-вашему, был тот незнакомец? – не выдержал герцог.
– В этом-то и вопрос, верно? Я долго искал его, наводил повсюду справки. – Найти незнакомого человека, да еще в Лондоне, оказалось намного труднее, чем он мог себе представить. Особенно учитывая, что он искал своего двойника. – В конце концов мне удалось узнать, как его зовут. Впрочем, вы, должно быть, тоже его знаете. Это некий Питер Фарадей. Кстати, член клуба.
– Кажется, припоминаю, – заново наполнив бокалы, задумчиво пробормотал герцог. – Постойте! Я ведь выиграл у него жетон… и произошло это за пару дней до гибели Лео!
– Совершенно верно. А сразу после убийства Фарадей поспешно уехал из Лондона… В Корнуолл. Я уже было решил, что нашел ответ на свой вопрос. Фарадей был в бешенстве, что проиграл свой жетон и лишился членства в клубе, а может, просто отчаянно нуждался в деньгах. Я предположил, что он завлек Лео в ловушку. Мы с Эшвортом, прихватив с собой ту шлюху, которая могла его опознать, отправились в Корнуолл. Но когда постучались в дверь коттеджа, где жил Фарадей… – Джулиан тяжело вздохнул. – Короче, мы увидели калеку. Фарадей едва мог ходить – и это, заметьте, через два с лишним месяца после того, что случилось. Так вот, он утверждал, что в тот вечер они с Лео просто разговаривали, когда вдруг появились какие-то бродяги и набросились на них. Что им было нужно, он не знает до сих пор.
– И вы ему верите?
Джулиан пожал плечами.
– Эшворт, во всяком случае, верит. Утверждает, что Фарадей тут ни при чем – мол, ни один человек не согласится стать калекой даже ради того, чтобы отвертеться от обвинения в убийстве. Но я убежден, что Фарадей что-то скрывает. Случайно ли он оказался там в эту ночь, для чего ему понадобилось отводить Лео в сторону, в эти проклятые кусты… в любом случае есть еще что-то, о чем он предпочитает умалчивать. – Снова вытащив из кармана латунный жетон, он принялся задумчиво постукивать им о подлокотник. – Но мое расследование зашло в тупик.
Взгляд Морланда был прикован к жетону в руке Джулиана.
– Этот жетон тоже должен принадлежать мне, – не выдержал он. – Насколько мне помнится, это я выписал вам чек… я финансировал ваше расследование, поставив условием, что вы отдадите мне жетон.
– Вы просто невыно…
– Замолчите! – Властным движением руки герцог заставил Джулиана замолчать. – Меня совершенно не волнует, что вы обо мне думаете, но мне придется потребовать уплаты долга.
– Не понимаю, о чем вы? – Опустив латунный жетон обратно в карман сюртука, Джулиан двумя пальцами извлек из него сложенный вдвое листок плотной бумаги и сунул под нос побледневшему герцогу.
Морланд поднес листок к глазам, и на лбу его залегла глубокая морщина.
– Это же… – Он поперхнулся.
– Совершенно верно – ваш банковский чек, – издевательски кивнул Джулиан. – Я не притрагивался к этим деньгам.
Морланд, разинув рот, озадаченно моргнул.
– Нет-нет, – успокоил его Джулиан, – я действительно провел самое тщательное расследование. Нанял пару сыщиков с Боу-стрит, вместе мы обыскали каждый дюйм этого города. Но платил за все из собственного кармана.
– Тогда для чего вы его вообще взяли? – Герцог поднес чек к глазам.
– Как своего рода долговую расписку. И лишнее доказательство вашей невиновности и стремления разыскать убийц. Теперь я полностью уверен, что вы не имеете к этому отношения, – вынужден был с неохотой признать Джулиан.
– Что ж… – сухо пробормотал герцог. – Кстати, ваше расследование заняло пять месяцев. И кажется, я уже говорил вам, что остаток этих денег я прошу передать Лили.
– Она бы ни за что их не взяла. Поверьте, я пытался ее уговорить.
– Что ж… ладно. – Свернув чек несколько раз, герцог немного подумал, потом швырнул его в камин.
– Но мне по-прежнему нужна ваша помощь, Морланд. – Джулиан пристально вглядывался в задумчивое лицо герцога.
– Сдается, у вас что-то на уме, – усмехнулся тот.
– Это еще не конец истории, – кивнул Джулиан. – Фарадей кое-что сказал на прощание. У него появилась догадка, почему эти двое вдруг напали на них с Лео. И показания очевидцев подтверждают эту догадку.
– Ну и?.. – Морланд вытянул шею. В глазах его вспыхнул интерес.
Но Джулиан колебался. С момента возвращения из Корнуолла он не говорил об этом ни одной живой душе.
– Убить должны были меня, – наконец неохотно пробормотал он. – У меня появился смертельный враг.
Не успел он это произнести, как вдруг почувствовал странную легкость. Забавно, с горечью подумал он. Он ведь не собирался говорить, что его жизни угрожает опасность, что это за ним, а не за Лео охотились убийцы. И уж конечно, ему никогда не приходило в голову, что подобное признание может принести облегчение. Однако это было именно так. Когда тайн нет, разговаривать намного проще – но тех, с кем он мог говорить начистоту, можно было пересчитать по пальцам. Собственно говоря, их всегда было только двое – Лео и Лили. Но Лео уже нет, а Лили ничего не должна об этом знать.
– Всего один? – саркастически хмыкнул герцог. – Лично я был уверен, что желающие прикончить вас выстраиваются в очередь!
– Черт бы вас побрал, Морланд! Это серьезно. – Джулиан, сорвавшись со стула, заметался по комнате. – Лео уже мертв, и…
Джулиан осекся. Перед глазами словно живое встало покрытое запекшейся кровью лицо Лео. Эта картина преследовала его даже сейчас. Лео умер слишком быстро – большинство синяков даже не успело проявиться. После смерти его лицо выглядело даже не столько изуродованным, сколько… изменившимся. Как разбитая чашка, которую не склеить.
– Лео мертв, и это моя вина. В одном вы правы, Морланд – врагов у меня и впрямь хватает. В этом-то и проблема, черт возьми. Если бы речь шла об одном человеке, я бы знал, где его искать. Но на свете слишком много людей, которые были бы рады, если бы кто-то всадил в меня нож… а некоторые события уходят корнями в прошлое. – Скривившись, Джулиан потер висок. – Если я хочу отыскать убийц Лео, нужно сначала выяснить, кто заказчик. А для этого нужно, чтобы он выдал себя. Выманить его из норы… Иначе ничего не получится.
– Выманить?! Чушь какая! – фыркнул герцог. – Со дня гибели Лео прошло пять месяцев. Если кто-то действительно собирался вас убить, неужели вы думаете, он бы не попытался еще раз? – Заметив, что Джулиан, явно растерявшись, молчит, Морланд опомнился. – Простите… – Он с извиняющимся видом пожал плечами.
– Да. Вы не всегда в состоянии ясно выразить свою мысль, – язвительно бросил Джулиан.
– Скажите, были ли другие попытки? Я хотел сказать, случалось ли, что кто-то покушался на вашу жизнь? – пропустив его колкость мимо ушей, продолжал герцог.
– Нет, – вынужден был признать Джулиан. – Во всяком случае, насколько мне известно.
– Тогда почему вы так уверены, что убить должны были вас?
– Потому что это единственная версия, которая все объясняет. Время, способ убийства, сходство между мной и Фарадеем, которое просто бросается в глаза. А знаете, какие были последние слова Лео перед смертью? Я узнал это от Фарадея. Он прошептал: «Скажите Джулиану». – Отвернувшись, он негромко выругался. – Господи, он лежал там, зная, что умирает, и последней его мыслью было предупредить меня!
– Скажите, коммандер, а откуда родом ваша семья? – вежливо поинтересовалась она.
– Из Сомерсетшира, миледи. Мой отец баронет. Я – третий из его сыновей. У нас не слишком состоятельная семья, а я никогда не отличался особыми способностями, вот меня и отправили служить во флот, едва мне стукнуло семнадцать.
– Вот как? Должно быть, вы с самого начала проявили себя отличным офицером, раз так быстро дослужились до звания коммандера.
В разговор тут же вмешался Майкл:
– Коммандер просто скромничает, Лили. Он отлично зарекомендовал себя во время сражения в Чесапикском заливе три года назад. Кстати, он был в числе десанта, который высадили на берег, чтобы предать огню Вашингтон.
– Это правда, коммандер?
Ответа не последовало. Эмилия грациозно поднялась из-за стола – все джентльмены поспешно последовали ее примеру. В дальнем конце стола, где сидели молоденькие лейтенанты, послышался приглушенный смех, но когда Лили повернула к ним голову, вся их веселость вмиг исчезла, уступив место благоговению.
Все трое, вытянув шеи, уставились поверх ее головы на дверь – одного взгляда в том направлении оказалось достаточно, чтобы убедиться, что ее подозрения подтвердились.
Приехал Джулиан. И не просто приехал, а обставил свое появление в присущем только ему одному стиле. Он всегда одевался изысканно, но сегодня, надо отдать должное, превзошел самого себя. Каждая деталь его туалета – будь то пуговица, манжета или пышный узел галстука – были так элегантны, так тщательно продуманы, что блестящие военные мундиры при его появлении потускнели и стали больше похожи на вылинявшие тряпки, которыми побрезговал бы и нищий.
Переступив порог, Джулиан отвесил глубокий поклон.
– Прошу простить за опоздание. Я был… – Он бросил короткий взгляд на онемевшую Лили: – Меня задержали.
Герцог величественно кивнул, но только слепой не заметил бы, что брови его в раздражении сдвинулись, а на лбу залегла морщина. Эмили наскоро представила Джулиана остальным гостям, и все вернулись к столу.
Лили кивком головы указала на пустой стул.
– Ты как раз вовремя.
Как странно… Казалось бы, появление Джулиана должно было ее обрадовать – по меньшей мере она должна была почувствовать облегчение.
Однако стоило ему только приблизиться, взять ее за руку, стоило только прижаться к ней губами – при этом его мерцающие синие глаза ни на минуту не отрывались от лица Лили, – как она поймала себя на том, что ни малейшего облегчения не испытывает. То, что она чувствовала в этот момент, больше походило на страх. Голова у Лили закружилась, перед глазами все поплыло, а в следующий миг вдруг показалось, что у нее под ногами внезапно разверзлась пропасть.
Джулиан, выпустив ее руку, молча занял свое место. Подоспевший лакей наполнил его бокал вином, и Лили вдруг поймала себя на том, что разглядывает его руки, чего она раньше никогда не делала. Вернее, даже не руки, а аккуратно подпиленные, отполированные ногти. Безупречно уложенные, явно только что завитые волосы. Свежая, с еще запекшейся кровью царапина на скуле наверняка результат поспешного бритья, решила Лили. Исходивший от него слабый аромат сандалового дерева, изысканно-тонкий и одновременно мужественный… Лили поймала себя на том, что с жадностью вдыхает его, словно стараясь заполнить им легкие, и смущенно покраснела.
Неужели мочки ушей у него и раньше были такой формы, почти квадратные, удивлялась она. Почему она заметила это только сейчас?
Джулиан, словно почувствовав на себе ее взгляд, вдруг повернул голову, и глаза их встретились. Лили зарделась от смущения. Конечно, ее растерянность не укрылась от Джулиана. Он вопросительно поднял брови, словно спрашивая, что с ней такое. Но что она могла ему сказать?
– Коммандер, – собравшись с духом, выпалила она, – по-моему, вы как раз собирались рассказать, как хотели сжечь Вашингтон, когда нас прервали?
– Совершенно верно, – подтвердил коммандер, машинально расправив плечи. – Мы вошли в столицу и продержались там целых двадцать шесть часов, прежде чем поступил приказ отступать. Я входил в состав того самого отряда, который был послан, чтобы поджечь Белый дом. Вы не поверите – когда мы ворвались туда, то нашли на столе только что сервированный и еще горячий ужин! На редкость гостеприимный народ эти американцы, не так ли?
– В самом деле? – удивленно переспросила Эмилия.
– Да, герцогиня. Мы ворвались внутрь и обнаружили обеденный стол, накрытый на сорок персон. Так что прежде чем предать Белый дом огню, мы уселись за стол и воздали должное искусству поваров Мэдисона. – Он улыбнулся. – Однако должен заметить, ваша светлость, что ужин, которым попотчевал нас президент, и близко не может сравниться с тем пиршеством, на котором мы имеем честь сегодня присутствовать. – С этими словами коммандер кивнул в сторону подноса, где красовался ростбиф, окруженный тонко нарезанными овощами.
Зардевшаяся Эмилия рассыпалась в благодарностях.
Сидевший во главе стола герцог бросил на жену полный восхищения и гордости взгляд и поднял свой бокал.
– Предлагаю тост за здоровье хозяйки дома, ее светлости герцогини Морланд!
Молоденькие лейтенанты, дружно вскочив на ноги, с криками «Слушайте, слушайте!» молодецки опрокинули в себя вино и смирно уселись за стол.
Джулиан раздраженно повел бровью.
– Боже… какой энтузиазм! – фыркнул он. – Это что, морская традиция?
Лили решила, что обязанность объяснить несколько странное поведение гостей лежит на ней.
– Коммандер приказал, чтобы его лейтенанты вставали, прежде чем заговорить, – чтобы мне было легче понять по губам, о чем они говорят. Как любезно с его стороны, правда, Джулиан? – Она робко вскинула на него глаза, взглядом умоляя согласиться.
Напрасно – Джулиан притворился, что ничего не замечает.
– Тактично – не то слово! – сухо обронил он.
Один из флотских лейтенантов поднялся из-за стола.
– Если позволите, мистер Беллами, для нас большая честь познакомиться с вами, сэр! – отважно выпалил он.
Его по-детски простодушный восторг заставил Лили спрятать улыбку.
Не успел он вернуться на свое место, как из-за стола поднялся второй, тот самый, с рыжеватыми волосами.
– В море, чтобы развеять скуку, мы частенько рассказывали разные смешные истории или анекдоты. И должен признаться, что самые остроумные из них были придуманы вами, сэр!
– Все самые непристойные. – Тряхнув коротко остриженными густыми темными волосами, самый юный из лейтенантов притворился, что не заметил, как оговорился, и тоже сорвался со стула. – Изобразите Принни! Ну пожалуйста! Или хотя бы Байрона, если вы не против!
Кому, как не Лили, было знать, сколько лет Джулиан убил на то, чтобы научиться искусству перевоплощения. Он с детства обладал уникальным талантом – стоило раз услышать чей-то голос, он мог воспроизвести его с необыкновенной, прямо-таки ошеломляющей точностью. Джулиан часто развлекал так своих друзей, а Лео и его приятелям никогда не надоедали эти представления.
– Не сейчас, – потянувшись за стоявшим перед ним блюдом с жареной форелью, покачал головой Джулиан.
Но от безусого лейтенанта не так-то легко было отделаться. Судя по всему, юноша был не из тех, кто сдается без борьбы. Ничуть не обескураженный отказом, он снова вскочил на ноги.
– Ну пожалуйста, сэр! – взмолился он. – Я видел год назад, как вы это делали – мой дядюшка свозил меня в Буддлс перед выходом в море. Я не устаю рассказывать об этом своим приятелям с тех пор, как…
– Сядьте, юноша. – Рукой, в которой он держал нож для мяса, Джулиан властно указал лейтенанту на стул. – И сидите смирно. Все вы. Вы, господа, оскорбляете леди.
Побагровев от стыда и унижения, молодой человек молча опустился на стул. Лили внезапно почувствовала, что и у нее тоже заполыхали щеки. Ну и отлично, промелькнуло у нее в голове. По крайней мере теперь можно надеяться, что трое лейтенантов просидят молча до конца ужина. Ни один из них не осмелится нарушить приказ коммандера и заговорить, не вставая из-за стола, с некоторым злорадством подумала она. И уж конечно, ни одному из них и в голову не придет ослушаться Джулиана.
Передавая ему блюдо с картофелем, Лили воспользовалась случаем, чтобы обменяться с ним несколькими словами.
– Что ты творишь? – сердитым шепотом проговорила она, убедившись, что на них никто не смотрит.
– Я… – Джулиан резко выхватил блюдо, и Лили догадалась, что он сердится. – Просто защищаю тебя. А что?
Достойный ответ уже висел на кончике языка, но Лили благоразумно промолчала.
Какое-то время гости сосредоточенно жевали. Над столом повисла тишина.
Первым не выдержал коммандер.
– Вероятно, вы вскоре переберетесь за город? – тронув Лили за руку, спросил он. – Или вы решили провести зиму в Лондоне?
– Скорее всего останусь в городе, – покачала головой она. – Думаю, скоро из Египта вернется мой кузен, новый маркиз. А вы, коммандер? Сколько времени вы рассчитываете пробыть на берегу на этот раз? Вероятно, пока ваш корабль находится в доках?
– Да, все зависит от этого. Думаю, самое малое, пару месяцев. – Он озабоченно сдвинул брови, потом по губам скользнула улыбка. – Возможно, наши дороги снова пересекутся…
– Возможно. – Лили повернулась к Джулиану, взглядом ища поддержки, но вместо этого прочла на его лице откровенную злость. Возмущенный взгляд Джулиана был прикован к руке коммандера, которую тот, словно по забывчивости, так и оставил лежать на запястье Лили.
Да, вынуждена была признать Лили, коммандер определенно позволил себе некоторую вольность. В любом случае речь шла о таком пустяке, о котором и говорить-то не стоило, а Джулиан был в таком бешенстве, что у Лили холодок пополз по спине. Он уставился на руку коммандера, словно прикидывал, как бы половчее отделить ее от тела – так обычно мясник разглядывает мясную тушу, прежде чем взяться за тесак.
Лили поспешно убрала руку и потянулась за бокалом – поднесла к губам и сделала большой глоток, всем своим видом давая понять, что не намерена продолжать разговор на эту тему. От Джулиана исходила волна холодной злобы, настолько плотная, что, казалось, ее можно было пощупать. Лили вдруг почувствовала, как к глазам подступают слезы. Почему он все время злится? Неужели они больше никогда не будут друзьями?
Наконец лакеи принялись убирать со стола.
– Раз уж сегодня джентльмены имеют явный перевес над дамами, – окинув взглядом гостей, Эмилия лукаво улыбнулась, – может, мы просто все вместе перейдем в гостиную? И джентльмены смогут наслаждаться портвейном в обществе дам, не опасаясь задеть чьи-то чувства. Как ты считаешь, Лили? Ты не против?
– Ни в коем случае, – поддержала Лили подругу.
– Вот и чудесно! К тому же у нас сразу будет компания, и можно будет сыграть в какую-нибудь салонную игру, если захотим.
Гости вслед за хозяйкой поднялись из-за стола – при мысли о возможности отведать знаменитого портвейна, которым герцог Морланд угощал своих друзей, молодые лейтенанты заметно оживились – и перешли в гостиную. И хотя при упоминании о салонных играх лицо у герцога вытянулось, а в глазах мелькнуло какое-то затравленное выражение, Лили очень надеялась, что это никак не испортит настроения его гостям.
К несчастью, едва они поднялись из-за стола, как коммандер поспешил галантно предложить ей руку. Отказаться было бы верхом неучтивости. Не зная, что делать, Лили в полной растерянности покосилась на Джулиана.
– Ступай, – равнодушно кивнул он. – Нам с Морландом нужно поговорить. Наедине, – безжалостно добавил он, ясно давая понять, что предпочитает общество герцога.
Герцог с энтузиазмом согласился – видимо, перспектива развлечься салонными играми пугала его куда больше разговора с Джулианом Беллами. Они отстали, пропуская остальных гостей, после чего незаметно перешли в соседнюю комнату.
Лили подавила тяжелый вздох. Оставалось только надеяться, что под словом «поговорить» Джулиан подразумевает именно разговор, а не что-то другое, менее невинное. Но тут уж она ничего не могла изменить.
И минуты не прошло, как Джулиан оказался наедине с герцогом, а у него уже чесались руки врезать ему в челюсть.
– Что ж, Беллами, – герцог, достав из буфета графин с бренди, вытащил пробку, постаравшись для пущего эффекта, чтобы хлопок вышел погромче, – давненько не виделись, верно?
Джулиан, скрипнув зубами, изо всех сил старался хранить спокойствие.
– Это как сказать… лично я не успел особенно соскучиться.
– Вот как? Знаете, я бы согласился… – герцог, отсалютовав Джулиану графином, наполнил свой бокал, – если бы не рассчитывал получить от вас кое-какие объяснения.
Джулиан стиснул зубы. Черта с два он обязан что-то ему объяснять!
– Как я понимаю, вы имеете в виду мои попытки отыскать убийц Лео? – прорычал он.
– К вашему сведению, я уже потратил чертову пропасть денег на эти самые поиски! Так что да, черт возьми, считаю, что это дает мне право требовать объяснений. Но сначала… – Морланд кивком головы указал на стулья. Они уселись. – Предлагаю сначала поговорить о лошадях.
– О! Ну да, конечно! В конце концов, Лео мертв и уже никуда не торопится, – с горечью бросил Джулиан. – Для вас ведь лошади всегда на первом месте, верно? А погибший друг может и подождать!
Герцог высокомерно пропустил оскорбление мимо ушей.
– Вернувшись в Лондон, я первым делом отправился взглянуть на Озириса. Вообразите мое удивление, когда я не обнаружил его в конюшне!
– Я велел перевести его в другое стойло, – брюзгливо сообщил Джулиан. – Впрочем, разве вы не этого хотели?
– Я помню.
– И?..
– И теперь условия гораздо лучше. – Но прежде чем Джулиан успел что-то сказать, герцог желчно добавил: – И тем не менее должен сказать, что они далеки от идеальных.
Высокомерный осел. Индюк спесивый! Джулиан не сомневался, что герцог Морланд скорее согласится, чтобы ему пустили его голубую кровь, нежели выдавит из себя хоть самую скупую похвалу в адрес недруга.
– Я по-прежнему настаиваю, чтобы жеребца перевезли в Кембриджшир, – проворчал Морланд. – Напоминаю, что речь идет о бывшем чемпионе, о бесценном производителе, черт возьми! А мои конюшни считаются одними из лучших. И место Озириса именно там!
Джулиан молча пригубил бренди. Можно было не сомневаться, что герцог готов спорить до хрипоты. Джентльмен с безупречной родословной заслуживает, чтобы его лошади содержались в идеальных условиях, – таков был девиз Морланда. Джулиан в очередной раз поймал себя на мысли, как же он презирает и самого герцога с его спесью, и его аристократические замашки. Именно поэтому он в свое время пустил в ход все свое обаяние, чтобы проникнуть в лондонский высший свет. Чтобы своими глазами увидеть, как надменные лорды вроде Морланда становятся объектом насмешек, и иметь возможность поиздеваться над ними, выставить кого-то дураком, унизить или смешать с грязью. Или – что еще забавнее – наставить кому-то из них рога.
К счастью для герцога Морланда, даже Джулиан не позволил бы себе пасть настолько низко, чтобы попытаться соблазнить милую простодушную Эмилию. Даже будь у него такое желание…
– Наверное, нет необходимости напоминать вам, Беллами, – продолжал герцог, – что этот жеребец – совместная собственность, а моя доля едва ли не всемеро превышает вашу?
– Нет. Я помню об этом.
Десять латунных жетонов, подтверждавшие членство их владельцев в клубе любителей племенных жеребцов, продаже не подлежали – их нельзя было просто купить, только выиграть или проиграть. И это условие было еще одним подтверждением порядочности Лео и его вечной тяги к справедливости. Какому бы другому маркизу на его месте вздумалось основать клуб, который был бы открыт для всех? Членом клуба Лео мог стать любой, кому улыбнулась бы удача. А все потому, что Лео, невзирая на свое аристократическое происхождение, никогда не считал себя лучше других.
По иронии судьбы Лео был гораздо лучше тех, с кем ему приходилось иметь дело, вздохнул Джулиан. И уж конечно, он стоил десяти таких, как герцог Морланд! Основанный им клуб много лет был для Лео любимой игрушкой – до тех пор, пока не появился герцог, вбивший себе в голову, что все десять жетонов, а вместе с ними и Озирис, должны принадлежать ему одному. Тупое упорство, с которым он добивался этого, принесло свои плоды. Семь из десяти жетонов уже перешли в его руки, и мечта Лео пошла прахом. Единственными живыми владельцами оставшихся жетонов оставались Джулиан и лорд Эшворт.
– Ваши арифметические вычисления нуждаются в поправке. – Отставив в сторону бокал с бренди, Джулиан сунул руку в карман сюртука. – Потому что у меня не один, а два жетона. – С этими словами он извлек из нагрудного кармана тонкий латунный жетон. На одной стороне была вычеканена конская голова, на другой – хвост. – Вот этот принадлежал Лео, – продолжал Джулиан, задумчиво зажав жетон пальцами. – Я выиграл его у Эшфорда, когда ездил в Девоншир.
– Какого черта вам понадобилось в Девоншире? – изумился Морланд.
– Помните, прошлым летом мне удалось выследить шлюху, которая в свое время обнаружила тело Лео?
– Конечно. – Герцог мрачно кивнул. – Когда мы виделись в последний раз, вы сказали, что собираетесь расспросить ее.
– Верно. Так я и сделал. Я нашел ее, задал пару вопросов, после чего отвез в одну Богом забытую деревушку в Девоншире неподалеку от имения Эшфорда – решил, что там она будет в безопасности.
– В безопасности? – Герцог слегка опешил. – А с чего вы вообще решили, что ей угрожает опасность?
Немного поколебавшись, Джулиан решил рассказать Морланду все. Как бы он ни презирал этого человека, в глубине души он понимал, что нуждается в герцоге. Вернее, даже не он, а Лили. А ради Лили он был готов на все.
– В ночь своей гибели Лео подобрал в Ковент-Гардене шлюху и уговорил пойти с ним на боксерский матч. Потом, когда матч закончился, они вышли оттуда, свернули в переулок и стали… ммм… обсуждать, куда… ну, в общем, вы понимаете.
– Во всяком случае, могу себе представить, – с кислым видом проворчал герцог. – Можете опустить эту часть.
Джулиану до сих пор противно было думать, что свои последние минуты на этой земле Лео провел в обществе какой-то девки. Сказать по правде, он был шокирован, когда узнал, что Лео намеревался провести время со шлюхой. Насколько он знал, Лео никогда раньше не опускался до этого.
– Как бы там ни было, – продолжал он, – они еще не успели договориться, когда в переулке появился какой-то мужчина.
– Тот самый, который так похож на вас?
– Совершенно верно. Судя по словам девицы, они с Лео были знакомы. Он попрощался и вместе с тем человеком свернул за угол. Девица уверяет, что слышала, как они о чем-то спорили, потом наступило молчание. А через пару минут послышались звуки драки. Девчонка оказалась не из робких – она бросилась туда и увидела, как двое каких-то подозрительных бродяг избивают Лео и того незнакомца, с которым они разговаривали.
Почувствовав, что у него пересохло в горле, Джулиан поднес к губам стакан и одним глотком опрокинул в себя остаток бренди. Горло обожгло, но проглотить бренди было куда легче, чем горькую правду.
Откашлявшись, Джулиан продолжал:
– Девица сказала, что из-за темноты не рассмотрела нападавших. Судя по ее описанию, это были двое громил в грубой одежде. Она уверяет, что один был лыс, как колено, а второй говорил с заметным шотландским акцентом. Она принялась кричать. Это спугнуло убийц. Девица побежала за помощью, но когда она вернулась вместе с каким-то кебменом, таинственный незнакомец исчез. На земле лежал один Лео. Девушка привезла его в мой дом… ну а остальное вы уже знаете. По дороге Лео умер.
– Ну и кто же, по-вашему, был тот незнакомец? – не выдержал герцог.
– В этом-то и вопрос, верно? Я долго искал его, наводил повсюду справки. – Найти незнакомого человека, да еще в Лондоне, оказалось намного труднее, чем он мог себе представить. Особенно учитывая, что он искал своего двойника. – В конце концов мне удалось узнать, как его зовут. Впрочем, вы, должно быть, тоже его знаете. Это некий Питер Фарадей. Кстати, член клуба.
– Кажется, припоминаю, – заново наполнив бокалы, задумчиво пробормотал герцог. – Постойте! Я ведь выиграл у него жетон… и произошло это за пару дней до гибели Лео!
– Совершенно верно. А сразу после убийства Фарадей поспешно уехал из Лондона… В Корнуолл. Я уже было решил, что нашел ответ на свой вопрос. Фарадей был в бешенстве, что проиграл свой жетон и лишился членства в клубе, а может, просто отчаянно нуждался в деньгах. Я предположил, что он завлек Лео в ловушку. Мы с Эшвортом, прихватив с собой ту шлюху, которая могла его опознать, отправились в Корнуолл. Но когда постучались в дверь коттеджа, где жил Фарадей… – Джулиан тяжело вздохнул. – Короче, мы увидели калеку. Фарадей едва мог ходить – и это, заметьте, через два с лишним месяца после того, что случилось. Так вот, он утверждал, что в тот вечер они с Лео просто разговаривали, когда вдруг появились какие-то бродяги и набросились на них. Что им было нужно, он не знает до сих пор.
– И вы ему верите?
Джулиан пожал плечами.
– Эшворт, во всяком случае, верит. Утверждает, что Фарадей тут ни при чем – мол, ни один человек не согласится стать калекой даже ради того, чтобы отвертеться от обвинения в убийстве. Но я убежден, что Фарадей что-то скрывает. Случайно ли он оказался там в эту ночь, для чего ему понадобилось отводить Лео в сторону, в эти проклятые кусты… в любом случае есть еще что-то, о чем он предпочитает умалчивать. – Снова вытащив из кармана латунный жетон, он принялся задумчиво постукивать им о подлокотник. – Но мое расследование зашло в тупик.
Взгляд Морланда был прикован к жетону в руке Джулиана.
– Этот жетон тоже должен принадлежать мне, – не выдержал он. – Насколько мне помнится, это я выписал вам чек… я финансировал ваше расследование, поставив условием, что вы отдадите мне жетон.
– Вы просто невыно…
– Замолчите! – Властным движением руки герцог заставил Джулиана замолчать. – Меня совершенно не волнует, что вы обо мне думаете, но мне придется потребовать уплаты долга.
– Не понимаю, о чем вы? – Опустив латунный жетон обратно в карман сюртука, Джулиан двумя пальцами извлек из него сложенный вдвое листок плотной бумаги и сунул под нос побледневшему герцогу.
Морланд поднес листок к глазам, и на лбу его залегла глубокая морщина.
– Это же… – Он поперхнулся.
– Совершенно верно – ваш банковский чек, – издевательски кивнул Джулиан. – Я не притрагивался к этим деньгам.
Морланд, разинув рот, озадаченно моргнул.
– Нет-нет, – успокоил его Джулиан, – я действительно провел самое тщательное расследование. Нанял пару сыщиков с Боу-стрит, вместе мы обыскали каждый дюйм этого города. Но платил за все из собственного кармана.
– Тогда для чего вы его вообще взяли? – Герцог поднес чек к глазам.
– Как своего рода долговую расписку. И лишнее доказательство вашей невиновности и стремления разыскать убийц. Теперь я полностью уверен, что вы не имеете к этому отношения, – вынужден был с неохотой признать Джулиан.
– Что ж… – сухо пробормотал герцог. – Кстати, ваше расследование заняло пять месяцев. И кажется, я уже говорил вам, что остаток этих денег я прошу передать Лили.
– Она бы ни за что их не взяла. Поверьте, я пытался ее уговорить.
– Что ж… ладно. – Свернув чек несколько раз, герцог немного подумал, потом швырнул его в камин.
– Но мне по-прежнему нужна ваша помощь, Морланд. – Джулиан пристально вглядывался в задумчивое лицо герцога.
– Сдается, у вас что-то на уме, – усмехнулся тот.
– Это еще не конец истории, – кивнул Джулиан. – Фарадей кое-что сказал на прощание. У него появилась догадка, почему эти двое вдруг напали на них с Лео. И показания очевидцев подтверждают эту догадку.
– Ну и?.. – Морланд вытянул шею. В глазах его вспыхнул интерес.
Но Джулиан колебался. С момента возвращения из Корнуолла он не говорил об этом ни одной живой душе.
– Убить должны были меня, – наконец неохотно пробормотал он. – У меня появился смертельный враг.
Не успел он это произнести, как вдруг почувствовал странную легкость. Забавно, с горечью подумал он. Он ведь не собирался говорить, что его жизни угрожает опасность, что это за ним, а не за Лео охотились убийцы. И уж конечно, ему никогда не приходило в голову, что подобное признание может принести облегчение. Однако это было именно так. Когда тайн нет, разговаривать намного проще – но тех, с кем он мог говорить начистоту, можно было пересчитать по пальцам. Собственно говоря, их всегда было только двое – Лео и Лили. Но Лео уже нет, а Лили ничего не должна об этом знать.
– Всего один? – саркастически хмыкнул герцог. – Лично я был уверен, что желающие прикончить вас выстраиваются в очередь!
– Черт бы вас побрал, Морланд! Это серьезно. – Джулиан, сорвавшись со стула, заметался по комнате. – Лео уже мертв, и…
Джулиан осекся. Перед глазами словно живое встало покрытое запекшейся кровью лицо Лео. Эта картина преследовала его даже сейчас. Лео умер слишком быстро – большинство синяков даже не успело проявиться. После смерти его лицо выглядело даже не столько изуродованным, сколько… изменившимся. Как разбитая чашка, которую не склеить.
– Лео мертв, и это моя вина. В одном вы правы, Морланд – врагов у меня и впрямь хватает. В этом-то и проблема, черт возьми. Если бы речь шла об одном человеке, я бы знал, где его искать. Но на свете слишком много людей, которые были бы рады, если бы кто-то всадил в меня нож… а некоторые события уходят корнями в прошлое. – Скривившись, Джулиан потер висок. – Если я хочу отыскать убийц Лео, нужно сначала выяснить, кто заказчик. А для этого нужно, чтобы он выдал себя. Выманить его из норы… Иначе ничего не получится.
– Выманить?! Чушь какая! – фыркнул герцог. – Со дня гибели Лео прошло пять месяцев. Если кто-то действительно собирался вас убить, неужели вы думаете, он бы не попытался еще раз? – Заметив, что Джулиан, явно растерявшись, молчит, Морланд опомнился. – Простите… – Он с извиняющимся видом пожал плечами.
– Да. Вы не всегда в состоянии ясно выразить свою мысль, – язвительно бросил Джулиан.
– Скажите, были ли другие попытки? Я хотел сказать, случалось ли, что кто-то покушался на вашу жизнь? – пропустив его колкость мимо ушей, продолжал герцог.
– Нет, – вынужден был признать Джулиан. – Во всяком случае, насколько мне известно.
– Тогда почему вы так уверены, что убить должны были вас?
– Потому что это единственная версия, которая все объясняет. Время, способ убийства, сходство между мной и Фарадеем, которое просто бросается в глаза. А знаете, какие были последние слова Лео перед смертью? Я узнал это от Фарадея. Он прошептал: «Скажите Джулиану». – Отвернувшись, он негромко выругался. – Господи, он лежал там, зная, что умирает, и последней его мыслью было предупредить меня!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента