Страница:
– Я останусь при одном условии, – сказала она, прилагая колоссальное усилие, чтобы выдержать его взгляд.
– Если я не дам волю рукам, – отгадал он, тяжело вздыхая. – Да, я помню правила. Давайте спустимся вниз и чего-нибудь выпьем для начала.
Они обогнули внушительных размеров дом, окруженный бескрайним ухоженным садом, уступами спускавшимся к воде. Вокруг не было видно ни души.
Зачем только люди покупают такие огромные поместья и не используют всех его возможностей? Этого Флоренс никогда не могла понять. Она заметила теннисные корты, площадку для гольфа, бассейн олимпийских размеров, который выглядел весьма соблазнительно. К нему-то Клод и направился.
На затененной кремовой парусиной террасе стоял столик с тремя стульями, а на нем красовались три бокала из синего стекла, и это доказывало по крайней мере, что уход Морин явился и для него неожиданностью.
– У меня здесь охлаждается вино, – сообщил Клод. – Хотите, выпьем сейчас, а можно после купания.
Клод все еще не мог поверить в свою удачу – они с Флоренс будут ужинать наедине! Сам он не смог бы устроить все лучшим образом. Ему сразу пришло в голову, что Морин разыграла этот спектакль нарочно. Что же, большое ей спасибо.
Когда Флоренс вчера отпрянула от него и стремглав бросилась в дом, словно он собрался укусить ее, Клод просто остолбенел. Она не могла яснее заявить о своих чувствах! Но это не помешало ему сделать новую попытку. Он пригласил ее снова, и она приняла приглашение. Возможно, дело обстоит не так плохо, как кажется.
– Думаю, лучше после, – решила Флоренс.
– Тогда поплаваем. Раздевалка тут рядом. – Он указал на невысокое белое строение. Наконец он увидит ее без платья, Они станут резвиться в воде и, возможно, их тела невзначай соприкоснутся. Он безумно хотел эту женщину. Ни одну другую он не желал с такой страстью.
– Я уже в купальнике, – сказала Флоренс и принялась расстегивать пуговицы неловкими от смущения пальцами. Обычно женщины не робели перед ним. Как правило, они даже порывались продемонстрировать свои прелести, и стыдливость Флоренс привела Клода в восторг. Как ему хотелось помочь ей справиться с этими пуговицами! Он расстегивал бы их очень медленно, смакуя жадными глазами каждый вновь открывавшийся дюйм ее тела…
Клод не сознавал, что не отрываясь глядит на Флоренс полным страсти взглядом, до тех пор пока она с досадливым возгласом не повернулась к нему спиной. Черт! Не очень-то успешно он завоевывает ее доверие.
Выругав себя за глупость, Клод повернулся, аккуратно, почти без брызг, прыгнул в бассейн и стремительно поплыл прочь от искусительницы, перевернувшей вверх дном его жизнь. Потом набрал в легкие воздуха и проплыл под водой до самого конца бассейна. Вынырнув, он поискал взглядом Флоренс и, не найдя ее, на миг испугался, что она снова убежала от него. Внезапно она вынырнула на поверхность в нескольких ярдах от него и смахнула упавшие на глаза мокрые волосы. Выглядела она потрясающе. Засмеявшись, Флоренс сказала:
– Давайте поплывем наперегонки. Обрадованный, что она забыла о своем недовольстве, он кивнул.
– Хотите фору?
– Нет, конечно. – В прелестных голубых глазах загорелся вызов. – Если я приду первая, пусть это будет честно.
Клод и подумать не мог, что Флоренс способна выиграть. Но он явно недооценил ее. Она плыла стремительно, рассекая воду мощными движениями. Клод был просто поражен. Флоренс правда не победила, но отстала от него на какие-то две-три секунды.
– Вы молодец, – сказал он, с восторгом глядя на нее, когда они, встав у бортика, переводили дыхание.
– Я защищала честь школы в этом виде спорта.
– Вам следовало сделать плавание своей профессией. Вы могли бы защищать честь страны.
Флоренс покачала головой.
– Вот о чем никогда не мечтала.
– А о чем вы мечтали?
Только что Флоренс была расслабленной, веселой, радовалась воде, его обществу, но в одно мгновение все изменилось. Она отвернулась от него и пробормотала нехотя:
– Ни о чем.
И, оттолкнувшись ногами, поплыла в противоположный конец бассейна. Что он сказал такого обидного? Может быть, кто-то или что-то помешало сбыться ее мечте, какая бы она ни была?
Клод дал ей возможность немного поплавать в одиночестве и постоял, любуясь ее быстрыми изящными движениями и мечтая о том, чтобы она доверилась ему, впустила его в свою жизнь. Как его бесила эта стена между ними! Едва только, как ему казалось, Клод достигал ее вершины, как Флоренс сбрасывала его вниз. Он твердо решил завоевать эту женщину, чего бы ему это ни стоило – но, похоже, битва предстояла долгая и тяжелая.
Несколько минут спустя он присоединился к ней и заскользил рядом. Она не отстранилась. Они принялись резвиться как дельфины, нырять, переворачиваться, кувыркаться, и ни разу он не позволил себе коснуться ее.
Эта игра взволновала его, разожгла чувственность, но он вовсе не был уверен, что Флоренс испытывает то же самое, хотя глаза ее разгорелись, она восторженно хохотала и выглядела такой привлекательной, что ему хотелось схватить ее в объятия и осыпать поцелуями прямо здесь, в бассейне. Когда она повернулась и поплыла к бортику, он испытал острое разочарование.
– Я устала. – В подтверждение своих слов она всплеснула в воде отяжелевшими руками. – Должно быть, я утратила форму.
Или испугалась? Эти игры в воде очень напоминали любовные, и чем дольше они плавали и плескались, тем большее возбуждение овладевало ею. Разумеется, она ни в чем подобном не созналась бы, но ее выдавало дыхание – неоправданно тяжелое и частое даже для таких активных упражнений. Кроме того, Клоду показалось, что в ее сказочных голубых глазах блеснуло что-то весьма похожее на желание…
– Здесь можно где-нибудь принять душ? – спросила она, когда Клод следом за ней выбрался из бассейна.
Он обратил внимание, что она избегает встречаться с ним взглядом. Скрывая разочарование, Клод заставил себя улыбнуться.
– Пойдемте, я покажу вам.
Какое у нее безумно красивое тело – нежно-кремовое, стройное, но ничуть не худощавое, округлое во всех положенных местах. Купальник на ней был лазурно-голубой, под цвет глаз, высоко открывавший бедра, отчего ноги казались еще длиннее, с глубоким вырезом на соблазнительной груди, от которой ему никак не удавалось оторвать глаза.
Мысли его вновь приняли опасное направление, и он внезапно испугался, что не сумеет удержаться в рамках приличий.
Раздевалка и особенно душевые, отделанные зелено-голубым кафелем, произвели на Флоренс самое приятное впечатление. Всего их было четыре, и когда она принимала душ, то слышала, как Клод тоже пустил воду где-то рядом. Флоренс невольно представила его обнаженным, и ей вдруг захотелось проскользнуть в его кабинку и провести руками по мускулистому телу, прикасаться, ощущать, исследовать. И чтобы он тоже прикасался к ней…
От этой мысли у нее пересохло во рту. Она запрокинула голову, зажмурилась и подставила разгоревшееся лицо и грудь под прохладную воду. А впереди еще целый вечер! Флоренс выключила душ, схватила полотенце и плотно завернулась в него, словно таким образом могла приглушить чувственный зуд, терзавший тело.
Когда Клод вышел из душа, она уже успела одеться и ждала его, стоя у края бассейна. Начинало смеркаться, и над бассейном и вокруг него загорелось множество разноцветных фонариков. Их приглушенный свет придал всему месту совершенно сказочный вид. Было так красиво, что Флоренс захотелось остаться здесь навсегда.
Несмотря на то что Клод двигался почти бесшумно, Флоренс почувствовала, как он приблизился и остановился сзади. Она замерла, ожидая, что сейчас он положит ей руки на талию, но… этого не случилось.
– Пойдемте взглянем, как обстоят дела с ужином, – предложил он. – Вы проголодались?
Ничто в его голосе не позволяло предположить, что он думает о чем-то непристойном. Хотя в воде, когда они плескались бок о бок, Флоренс была уверена, что он возбужден не меньше, чем она. Если так, он хорошо владеет собой, за что она должна быть ему благодарна. Вот бы и ей такое железное самообладание!
Флоренс повернулась, чтобы последовать за ним, и у нее перехватило дыхание. Его тело прикрывало только обернутое вокруг бедер махровое полотенце! Флоренс облизала губы и отвела взгляд. Ее сердце пропустило один удар.
– Вам позволяют постоянно пользоваться бассейном? – Ее голос неожиданно сорвался, и Флоренс взмолилась про себя, чтобы он не начал спрашивать ее, что случилось.
– Да, в любое время, – подтвердил он. Как далеко может зайти сегодня его везение? Спускаясь за Клодом по крутым каменным ступеням к лодочному сараю, Флоренс не отрывала от него глаз. Фонарики освещали им путь, четче высвечивая его мощные мускулы, подчеркивали их фантастическую форму, отчего он выглядел еще привлекательнее – если только это было возможно. Она проглотила подступивший к горлу комок, снова и снова спрашивая себя, подобает ли отказывать своему телу в его естественных желаниях.
Как жаль, что у тети Мо нет бассейна. – Интересно, чувствует ли он ее взгляд, буравящий ему спину? Догадывается о пытке, которой ее подвергает?
– Вы можете пользоваться этим, – сказал он небрежно.
Снова оказаться в воде вместе с ним! Какое захватывающее предложение. Вслух она сказала:
– Это слишком далеко. И я не посмею купаться в ваше отсутствие. Представьте только, что вернется хозяин и обнаружит в своем бассейне постороннюю женщину.
Клод покосился на нее через плечо и усмехнулся.
– Я уверен, что он обрадуется.
Во всем были виноваты его дымчатые глаза. Они встретились с ее глазами ровно на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы у Флоренс подогнулись колени. И то ли она споткнулась, то ли оступилась, но внезапно почувствовала, как падает вперед.
Ее испуганный возглас заставил Клода моментально повернуться. Он протянул руки, чтобы удержать ее, но она падала так стремительно, что сбила и его с ног. Они пролетели вниз несколько ступенек, ударились о боковую стену и растянулись на земле.
– Вы в порядке? – спросил он, все еще не разжимая рук, которыми пытался защитить ее во время падения.
Некоторое время никто из них не осмеливался пошевелиться.
– Надеюсь…
– Что случилось?
– Я не знаю.
– Мне приходилось падать вместе с женщинами, но так чувствительно – ни разу, – неловко пошутил он.
Флоренс фыркнула и попыталась встать, не обращая внимания на боль в правой руке.
– Осторожнее, – предостерег он. – Дайте я помогу. Даже если все кости целы, встряска все равно была приличной.
С его помощью она поднялась на ноги. Каким-то чудом его полотенце удержалось на месте! Она хотела отстраниться, но тут руку ей пронзила острая боль, и Флоренс вскрикнула.
– Что с вами? – озабоченно спросил Клод.
– Что-то с рукой. Болит страшно.
– Позвольте, я взгляну. Нет, сначала лучше зайти в дом. Вы идти можете? Нигде больше не болит?
– Нет. – Она обхватила поврежденную руку здоровой, а Клод обнял ее за талию, чтобы она чего доброго не упала снова. Его прикосновение доставило ей несказанное удовольствие. Еще ей необыкновенно понравился исходящий от него запах свежести, Ни от одного знакомого ей мужчины не пахло так хорошо. Ради этого момента стоило и пострадать.
Он толчком ноги распахнул дверь сарая, и ее ноздри затрепетали от вкусных ароматов. Только сейчас она поняла, что очень проголодалась. Клод усадил ее на кушетку.
– А теперь посмотрим. – Он присел рядом на корточки и быстро и осторожно ощупал больную руку.
– Вы в этом что-то понимаете? – спросила она, хотя на самом деле ей было все равно. Сейчас она не возражала бы, чтобы он ощупал ее всю, с головы до ног.
– Понимаю, – кивнул он. – И ничем не могу вас порадовать. Кажется, это перелом. Надо сделать рентген.
– Пустяки! – воскликнула Флоренс, и все волнующие мысли вылетели у нее из головы. – Просто сильный ушиб. Я и бедром довольно сильно ударилась, только его я осматривать не дам.
Он усмехнулся, оценив ее юмор, но дымчатые глаза остались серьезными.
– Выбирайте: я отвезу вас в больницу или приглашу врача сюда. Но рентгена все равно не избежать, так что лучше не спорьте.
– Вы хлопочете, как наседка. И совершенно напрасно.
– Не думаю.
– Да с чего вы взяли, что это так серьезно? – спросила она колко, раздосадованная его повелительным обращением.
– Я окончил курсы по оказанию первой помощи. Это просто необходимо, когда имеешь дело с лодками. Поверьте, Флоренс, я вовсе не страдаю паранойей.
5
– Если я не дам волю рукам, – отгадал он, тяжело вздыхая. – Да, я помню правила. Давайте спустимся вниз и чего-нибудь выпьем для начала.
Они обогнули внушительных размеров дом, окруженный бескрайним ухоженным садом, уступами спускавшимся к воде. Вокруг не было видно ни души.
Зачем только люди покупают такие огромные поместья и не используют всех его возможностей? Этого Флоренс никогда не могла понять. Она заметила теннисные корты, площадку для гольфа, бассейн олимпийских размеров, который выглядел весьма соблазнительно. К нему-то Клод и направился.
На затененной кремовой парусиной террасе стоял столик с тремя стульями, а на нем красовались три бокала из синего стекла, и это доказывало по крайней мере, что уход Морин явился и для него неожиданностью.
– У меня здесь охлаждается вино, – сообщил Клод. – Хотите, выпьем сейчас, а можно после купания.
Клод все еще не мог поверить в свою удачу – они с Флоренс будут ужинать наедине! Сам он не смог бы устроить все лучшим образом. Ему сразу пришло в голову, что Морин разыграла этот спектакль нарочно. Что же, большое ей спасибо.
Когда Флоренс вчера отпрянула от него и стремглав бросилась в дом, словно он собрался укусить ее, Клод просто остолбенел. Она не могла яснее заявить о своих чувствах! Но это не помешало ему сделать новую попытку. Он пригласил ее снова, и она приняла приглашение. Возможно, дело обстоит не так плохо, как кажется.
– Думаю, лучше после, – решила Флоренс.
– Тогда поплаваем. Раздевалка тут рядом. – Он указал на невысокое белое строение. Наконец он увидит ее без платья, Они станут резвиться в воде и, возможно, их тела невзначай соприкоснутся. Он безумно хотел эту женщину. Ни одну другую он не желал с такой страстью.
– Я уже в купальнике, – сказала Флоренс и принялась расстегивать пуговицы неловкими от смущения пальцами. Обычно женщины не робели перед ним. Как правило, они даже порывались продемонстрировать свои прелести, и стыдливость Флоренс привела Клода в восторг. Как ему хотелось помочь ей справиться с этими пуговицами! Он расстегивал бы их очень медленно, смакуя жадными глазами каждый вновь открывавшийся дюйм ее тела…
Клод не сознавал, что не отрываясь глядит на Флоренс полным страсти взглядом, до тех пор пока она с досадливым возгласом не повернулась к нему спиной. Черт! Не очень-то успешно он завоевывает ее доверие.
Выругав себя за глупость, Клод повернулся, аккуратно, почти без брызг, прыгнул в бассейн и стремительно поплыл прочь от искусительницы, перевернувшей вверх дном его жизнь. Потом набрал в легкие воздуха и проплыл под водой до самого конца бассейна. Вынырнув, он поискал взглядом Флоренс и, не найдя ее, на миг испугался, что она снова убежала от него. Внезапно она вынырнула на поверхность в нескольких ярдах от него и смахнула упавшие на глаза мокрые волосы. Выглядела она потрясающе. Засмеявшись, Флоренс сказала:
– Давайте поплывем наперегонки. Обрадованный, что она забыла о своем недовольстве, он кивнул.
– Хотите фору?
– Нет, конечно. – В прелестных голубых глазах загорелся вызов. – Если я приду первая, пусть это будет честно.
Клод и подумать не мог, что Флоренс способна выиграть. Но он явно недооценил ее. Она плыла стремительно, рассекая воду мощными движениями. Клод был просто поражен. Флоренс правда не победила, но отстала от него на какие-то две-три секунды.
– Вы молодец, – сказал он, с восторгом глядя на нее, когда они, встав у бортика, переводили дыхание.
– Я защищала честь школы в этом виде спорта.
– Вам следовало сделать плавание своей профессией. Вы могли бы защищать честь страны.
Флоренс покачала головой.
– Вот о чем никогда не мечтала.
– А о чем вы мечтали?
Только что Флоренс была расслабленной, веселой, радовалась воде, его обществу, но в одно мгновение все изменилось. Она отвернулась от него и пробормотала нехотя:
– Ни о чем.
И, оттолкнувшись ногами, поплыла в противоположный конец бассейна. Что он сказал такого обидного? Может быть, кто-то или что-то помешало сбыться ее мечте, какая бы она ни была?
Клод дал ей возможность немного поплавать в одиночестве и постоял, любуясь ее быстрыми изящными движениями и мечтая о том, чтобы она доверилась ему, впустила его в свою жизнь. Как его бесила эта стена между ними! Едва только, как ему казалось, Клод достигал ее вершины, как Флоренс сбрасывала его вниз. Он твердо решил завоевать эту женщину, чего бы ему это ни стоило – но, похоже, битва предстояла долгая и тяжелая.
Несколько минут спустя он присоединился к ней и заскользил рядом. Она не отстранилась. Они принялись резвиться как дельфины, нырять, переворачиваться, кувыркаться, и ни разу он не позволил себе коснуться ее.
Эта игра взволновала его, разожгла чувственность, но он вовсе не был уверен, что Флоренс испытывает то же самое, хотя глаза ее разгорелись, она восторженно хохотала и выглядела такой привлекательной, что ему хотелось схватить ее в объятия и осыпать поцелуями прямо здесь, в бассейне. Когда она повернулась и поплыла к бортику, он испытал острое разочарование.
– Я устала. – В подтверждение своих слов она всплеснула в воде отяжелевшими руками. – Должно быть, я утратила форму.
Или испугалась? Эти игры в воде очень напоминали любовные, и чем дольше они плавали и плескались, тем большее возбуждение овладевало ею. Разумеется, она ни в чем подобном не созналась бы, но ее выдавало дыхание – неоправданно тяжелое и частое даже для таких активных упражнений. Кроме того, Клоду показалось, что в ее сказочных голубых глазах блеснуло что-то весьма похожее на желание…
– Здесь можно где-нибудь принять душ? – спросила она, когда Клод следом за ней выбрался из бассейна.
Он обратил внимание, что она избегает встречаться с ним взглядом. Скрывая разочарование, Клод заставил себя улыбнуться.
– Пойдемте, я покажу вам.
Какое у нее безумно красивое тело – нежно-кремовое, стройное, но ничуть не худощавое, округлое во всех положенных местах. Купальник на ней был лазурно-голубой, под цвет глаз, высоко открывавший бедра, отчего ноги казались еще длиннее, с глубоким вырезом на соблазнительной груди, от которой ему никак не удавалось оторвать глаза.
Мысли его вновь приняли опасное направление, и он внезапно испугался, что не сумеет удержаться в рамках приличий.
Раздевалка и особенно душевые, отделанные зелено-голубым кафелем, произвели на Флоренс самое приятное впечатление. Всего их было четыре, и когда она принимала душ, то слышала, как Клод тоже пустил воду где-то рядом. Флоренс невольно представила его обнаженным, и ей вдруг захотелось проскользнуть в его кабинку и провести руками по мускулистому телу, прикасаться, ощущать, исследовать. И чтобы он тоже прикасался к ней…
От этой мысли у нее пересохло во рту. Она запрокинула голову, зажмурилась и подставила разгоревшееся лицо и грудь под прохладную воду. А впереди еще целый вечер! Флоренс выключила душ, схватила полотенце и плотно завернулась в него, словно таким образом могла приглушить чувственный зуд, терзавший тело.
Когда Клод вышел из душа, она уже успела одеться и ждала его, стоя у края бассейна. Начинало смеркаться, и над бассейном и вокруг него загорелось множество разноцветных фонариков. Их приглушенный свет придал всему месту совершенно сказочный вид. Было так красиво, что Флоренс захотелось остаться здесь навсегда.
Несмотря на то что Клод двигался почти бесшумно, Флоренс почувствовала, как он приблизился и остановился сзади. Она замерла, ожидая, что сейчас он положит ей руки на талию, но… этого не случилось.
– Пойдемте взглянем, как обстоят дела с ужином, – предложил он. – Вы проголодались?
Ничто в его голосе не позволяло предположить, что он думает о чем-то непристойном. Хотя в воде, когда они плескались бок о бок, Флоренс была уверена, что он возбужден не меньше, чем она. Если так, он хорошо владеет собой, за что она должна быть ему благодарна. Вот бы и ей такое железное самообладание!
Флоренс повернулась, чтобы последовать за ним, и у нее перехватило дыхание. Его тело прикрывало только обернутое вокруг бедер махровое полотенце! Флоренс облизала губы и отвела взгляд. Ее сердце пропустило один удар.
– Вам позволяют постоянно пользоваться бассейном? – Ее голос неожиданно сорвался, и Флоренс взмолилась про себя, чтобы он не начал спрашивать ее, что случилось.
– Да, в любое время, – подтвердил он. Как далеко может зайти сегодня его везение? Спускаясь за Клодом по крутым каменным ступеням к лодочному сараю, Флоренс не отрывала от него глаз. Фонарики освещали им путь, четче высвечивая его мощные мускулы, подчеркивали их фантастическую форму, отчего он выглядел еще привлекательнее – если только это было возможно. Она проглотила подступивший к горлу комок, снова и снова спрашивая себя, подобает ли отказывать своему телу в его естественных желаниях.
Как жаль, что у тети Мо нет бассейна. – Интересно, чувствует ли он ее взгляд, буравящий ему спину? Догадывается о пытке, которой ее подвергает?
– Вы можете пользоваться этим, – сказал он небрежно.
Снова оказаться в воде вместе с ним! Какое захватывающее предложение. Вслух она сказала:
– Это слишком далеко. И я не посмею купаться в ваше отсутствие. Представьте только, что вернется хозяин и обнаружит в своем бассейне постороннюю женщину.
Клод покосился на нее через плечо и усмехнулся.
– Я уверен, что он обрадуется.
Во всем были виноваты его дымчатые глаза. Они встретились с ее глазами ровно на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы у Флоренс подогнулись колени. И то ли она споткнулась, то ли оступилась, но внезапно почувствовала, как падает вперед.
Ее испуганный возглас заставил Клода моментально повернуться. Он протянул руки, чтобы удержать ее, но она падала так стремительно, что сбила и его с ног. Они пролетели вниз несколько ступенек, ударились о боковую стену и растянулись на земле.
– Вы в порядке? – спросил он, все еще не разжимая рук, которыми пытался защитить ее во время падения.
Некоторое время никто из них не осмеливался пошевелиться.
– Надеюсь…
– Что случилось?
– Я не знаю.
– Мне приходилось падать вместе с женщинами, но так чувствительно – ни разу, – неловко пошутил он.
Флоренс фыркнула и попыталась встать, не обращая внимания на боль в правой руке.
– Осторожнее, – предостерег он. – Дайте я помогу. Даже если все кости целы, встряска все равно была приличной.
С его помощью она поднялась на ноги. Каким-то чудом его полотенце удержалось на месте! Она хотела отстраниться, но тут руку ей пронзила острая боль, и Флоренс вскрикнула.
– Что с вами? – озабоченно спросил Клод.
– Что-то с рукой. Болит страшно.
– Позвольте, я взгляну. Нет, сначала лучше зайти в дом. Вы идти можете? Нигде больше не болит?
– Нет. – Она обхватила поврежденную руку здоровой, а Клод обнял ее за талию, чтобы она чего доброго не упала снова. Его прикосновение доставило ей несказанное удовольствие. Еще ей необыкновенно понравился исходящий от него запах свежести, Ни от одного знакомого ей мужчины не пахло так хорошо. Ради этого момента стоило и пострадать.
Он толчком ноги распахнул дверь сарая, и ее ноздри затрепетали от вкусных ароматов. Только сейчас она поняла, что очень проголодалась. Клод усадил ее на кушетку.
– А теперь посмотрим. – Он присел рядом на корточки и быстро и осторожно ощупал больную руку.
– Вы в этом что-то понимаете? – спросила она, хотя на самом деле ей было все равно. Сейчас она не возражала бы, чтобы он ощупал ее всю, с головы до ног.
– Понимаю, – кивнул он. – И ничем не могу вас порадовать. Кажется, это перелом. Надо сделать рентген.
– Пустяки! – воскликнула Флоренс, и все волнующие мысли вылетели у нее из головы. – Просто сильный ушиб. Я и бедром довольно сильно ударилась, только его я осматривать не дам.
Он усмехнулся, оценив ее юмор, но дымчатые глаза остались серьезными.
– Выбирайте: я отвезу вас в больницу или приглашу врача сюда. Но рентгена все равно не избежать, так что лучше не спорьте.
– Вы хлопочете, как наседка. И совершенно напрасно.
– Не думаю.
– Да с чего вы взяли, что это так серьезно? – спросила она колко, раздосадованная его повелительным обращением.
– Я окончил курсы по оказанию первой помощи. Это просто необходимо, когда имеешь дело с лодками. Поверьте, Флоренс, я вовсе не страдаю паранойей.
5
Рентген подтвердил наличие трещины в кости запястья и разрыв связки, и когда на руку наконец наложили гипс, было уже поздно возвращаться в жилище Клода. Вместо этого он отвез Флоренс домой.
Морин еще не вернулась. Клод усадил пострадавшую в кресло на террасе, а сам занялся приготовлением омлета с сыром и грибами, простого блюда, с которым Флоренс могла справиться одной рукой. Они съели его с французской булкой и сочными сладкими помидорами, взятыми из теплицы тети Мо. Ароматические свечи удерживали на расстоянии насекомых, и только пульсировавшая в руке боль омрачала удовольствие, которое Флоренс получала от этого вечера в обществе Клода.
В течение нескольких часов, проведенных в больнице, он вел себя, как настоящий друг, которым обещал для нее стать. Он не допустил ни единого двусмысленного слова или взгляда, способного вызвать неловкость. Флоренс даже была несколько разочарована.
– Не совсем такой ужин, как я задумал, – с сокрушенной улыбкой вздохнул он, доливая ей вина.
– Но все равно удивительно вкусный, подумала Флоренс.
– Мне жаль, что я испортила вечер и причинила вам столько хлопот.
– Даже не думайте об этом, – нахмурился он. – Большая часть приготовленного мной прекрасно выдержит сутки в холодильнике. А завтра вы должны приехать и помочь мне справиться с едой.
– Если только для этого не потребуются нож и вилка, – быстро ответила Флоренс. Клод лукаво усмехнулся.
– Я порежу все на маленькие кусочки, буду кормить вас с ложечки и тонуть в ваших прекрасных глазах. – Он кивнул, представив, как проделывает это. – Да, – выговорил он хрипло. – Вот было бы славно!
Зрачки его устремленных на нее глаз расширились, и у Флоренс застучало сердце. Он любую ситуацию способен обернуть себе на пользу.
Зазвонил телефон, она попросила его снять трубку, а сама принялась размышлять, к чему могут привести их с Клодом отношения. В одном Флоренс была уверена – притворяться равнодушной она больше не в состоянии. С первой же минуты между ними проскочила искра влечения, она благоразумно попыталась игнорировать этот факт, но влечение росло, и Флоренс боялась, что оно вырастет настолько, что они оба окажутся перед ним бессильны.
Звонила Морин.
Флоренс вопросительно взглянула на Клода. До чего он красив, как неотразимо привлекателен! Перед тем как ехать в больницу, он сменил свое полотенце на черные легкие брюки и черную водолазку, эта одежда необыкновенно шла ему, в ней он выглядел одновременно и домашним, и загадочным, и еще более привлекательным.
– Она сегодня не приедет ночевать. Флоренс даже приоткрыла рот от удивления.
– Почему?
– Какие-то неотложные дела, которые перенесли на утро.
Флоренс нахмурилась.
– Какие еще дела?
Что за спектакль разыгрывает тетя Мо?
– Понятия не имею, – ответил Клод с недоумением. – Когда я рассказал ей о вашей руке, она очень обрадовалась, что я здесь с вами. Она попросила меня остаться на ночь.
Флоренс испытала мгновенный приступ панического страха. Клод здесь, в одном с ней доме, спящий в соседней комнате! Даже думать об этом невыносимо. Или это вовсе не страх, а предвкушение промчалось по жилкам, как сорвавшийся с тормозов товарный поезд?
– Это вы предложили или она? – поинтересовалась Флоренс и с досадой услышала, как ее голос дрогнул.
Он неопределенно пожал плечами, но его улыбка сразу открыла ей всю правду.
– Разве не все равно?
– Мне ваша помощь не нужна, – решительно заявила Флоренс. – Я прекрасно справлюсь сама.
– Конечно, не нужна, – подтвердил он с пугающим спокойствием. – Но сделайте мне одолжение на этот раз.
– Мне не хочется делать вам никакого одолжения.
Она чувствовала себя пойманной в ловушку. Ею явно манипулировали, и Флоренс это решительно не нравилось. Она просто не сомневалась, что тетя специально не приехала ночевать. Наверное, она позвонила предупредить, что поздно вернется, а когда Клод снял трубку и рассказал о том, что случилось, она решила не упускать такой шикарный шанс.
– А жаль, – сказал он неприятным голосом. – Потому что я все равно останусь, желаете вы того или нет.
Дружеская атмосфера рассеялась как дым, и снова по ее вине. Но почему они хотят распоряжаться ее жизнью? Почему ей не позволено самой решать за себя?
Омлет она доедала в оскорбленном молчании, чувствуя, как Клод наблюдает за ней, размышляет, вынашивает планы… Он и тетя Мо только этим и занимаются. Конечно, никто не виноват в том, что Флоренс повредила руку, но они быстренько смекнули, какую из этого можно извлечь пользу.
Когда Клод взялся собирать тарелки, Флоренс все еще продолжала дуться.
– Сейчас загружу все это в посудомоечную машину. Что я могу для вас сделать? Еще вина? Может, хотите кофе?
Флоренс покачала головой.
– Ничего не надо, спасибо. Больше всего я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, но думаю, просить об этом бесполезно.
– Абсолютно бесполезно, – подтвердил он. Я понадоблюсь вам, Флоренс, осознаете вы это сейчас или нет. Я вернусь через минуту.
Флоренс откинула голову на спинку стула и закрыла глаза. Кажется, ей не оставалось ничего другого, как только смириться. Самое худшее, что может произойти, – если Клод вздумает воспользоваться ситуацией. Но до сих пор он не позволял себе этого, так откуда она взяла, что он позволит на этот раз? Нет, Клод не сделает ничего вопреки ее желанию. По-настоящему Флоренс боялась только себя.
– Дело сделано. – Клод опустился на соседний стул. – У вас очень усталый вид, Флоренс может, вам лучше лечь?
– Я и в самом деле устала. Сначала бассейн, затем несколько часов в больнице, – согласилась она. – Это сказывается.
– Вот и я, честно говоря, устал, – признался он. – Думаю, нам обоим пора на покой. И не удивительно, ведь скоро полночь.
Он встал и протянул ей руку.
– Я сама справлюсь, – пробормотала Флоренс, вновь испытав приступ страха.
– Не сомневаюсь, – обезоруживающе улыбнулся он. – Но мне так нравится быть джентльменом.
Что она могла на это возразить? В его словах не было скрытого намека. Отказываться было бы глупо. Она протянула здоровую руку, и он помог ей встать. Потом проверил, закрыты ли окна и двери, и они вместе двинулись по узкому коридору.
Морин занимала большую спальню в самом его конце, в двух других спальнях ванная была общая. Флоренс остановилась у второй двери.
– Моя комната здесь. Спокойной ночи, Клод, и спасибо за заботу.,
Его взгляд ясно говорил, что ему совсем не хочется с ней расставаться.
– Я прекрасно справлюсь, – нетерпеливо произнесла она.
– Вы уверены?
Он наклонился и легонько чмокнул ее в губы. Поцелуй был чисто дружеским, но в мгновение ока все тело Флоренс охватил огонь. Она сглотнула слюну и попыталась сделать вид, что на нее это нисколько не подействовало. Но поспешность, с которой она ретировалась в свою спальню, не могла не вызвать в нем подозрений.
Ну и пусть! Он не должен был этого делать, особенно когда они одни в доме. С пылающими щеками Флоренс некоторое время стояла неподвижно, дожидаясь, когда затихнут его шаги, и только тогда перевела дыхание.
Но она и представить не могла, до чего трудно обходиться одной рукой. Гипс закрывал кисть до самых кончиков пальцев, и толку от них не было никакого. Надо же, чтобы пострадала именно правая рука! Она кое-как собрала туалетные принадлежности, прислушалась, не занял ли Клод ванную, перебежала коридор, словно вспугнутая кошка, и крепко заперла за собой дверь.
Чтобы сходить в туалет и почистить, зубы, ей понадобилась целая вечность. Любой пустяк превратился в нешуточную проблему. Вернувшись в спальню, она попробовала расстегнуть крошечные пуговицы-бусинки на платье, но сразу убедилась, что дело это безнадежное. А платье было слишком облегающим, чтобы можно было стянуть его через голову, не расстегивая.
И тут, словно почувствовав, что она попала в затруднительную ситуацию, Клод постучал в дверь.
– Как ваши успехи? – спросил он. – Помощь не нужна?
И не успела она ответить, как он толкнул дверь и вошел в комнату.
Желание расстегнуть пуговицы на ее платье преследовало Клода с неотступностью маниакальной идеи. Тот, кто придумал этот фасон с пуговицами сверху донизу, знал, что делал. Он был рассчитан именно на то, чтобы дразнить, мучить мужское воображение. Клод предвидел, что Флоренс будет трудно справиться с платьем, и, похоже, точно рассчитал момент своего появления.
Она сразу догадалась о цели его прихода! Ее испуганное выражение сказало ему, что меньше всего она желает его помощи в этом деле. Со стороны можно было подумать, что он специально задался целью пугать ее. Клоду было крайне досадно, что она может подозревать его в каком-то умысле, но он ничем не проявил своей досады и деликатно улыбнулся.
– Вы позволите? Она нервно отступила назад, и какое-то мгновение Клод готовился услышать категорический отказ. Но Флоренс, которой вовсе не хотелось ложиться спать в платье, неуверенно улыбнулась в ответ.
– Я никогда не сознавала, насколько человеку важно иметь именно две руки. Я чувствую себя полным инвалидом.
– Но к вашим услугам я, о прекрасная дама! – ответил он с шутливым поклоном.
– На все шесть недель, днем и ночью? – усмехнулась она.
– Если таково ваше желание, я немедленно пересмотрю свой рабочий график и…
– Не глупите, – отрезала она. – Мне поможет тетя Мо. – Очень жаль, что сейчас ее нет.
– Вы мне по-прежнему не доверяете, – констатировал Клод как можно беспечнее, но сердце его наполнилось унынием. Он не привык, чтобы его держали на расстоянии, а сейчас это было особенно больно. Ведь он уже любил ее всем сердцем!
Любил! Клод даже покачнулся от неожиданности. Как только подобная мысль могла прийти ему в голову? Разве он любит ее? Неужели это правда? Он думает о ней большую часть времени, это факт. Он безумно хочет обладать ею, хочет проводить как можно больше времени вместе. Но любовь?
Может быть, эта иллюзия родилась оттого, что Флоренс не похожа на других женщин. Ни одна из его прежних подружек не пыталась скрыть своего интереса. Флоренс была другая. Временами она страшно разочаровывала его, и все же что-то заставляло его продолжать добиваться ее. Может быть, это «что-то» и есть любовь? Неужели она настигла его неожиданно для него самого?
– Я доверяю вам, Клод, – услышал он слова Флоренс словно издалека. – Просто мне неловко, что приходится просить вас о таком одолжении.
– Представьте, что я ваш брат. Она коротко рассмеялась.
– Вот уж чего не могу представить, так это кого-то из моих братьев на вашем месте. Их бы это страшно смутило. Хорошо, помогайте.
Клоду потребовалось все его самообладание, чтобы не притянуть ее к себе. Она была прелестна, женственна, очаровательна во всех отношениях…
Пуговицы были очень мелкими, петельки узкими, а его крупные пальцы непривычными для такой кропотливой работы. Близость Флоренс только затрудняла дело. Когда верхняя пуговица была расстегнута, и взору Клода предстали округлости нежной груди и белое кружево лифчика, он едва устоял на ногах. На миг им овладело искушение одним движением сорвать с Флоренс платье и упиться зрелищем ее прелестей. Клод собрал в кулак волю и ничем не выдал себя. Но когда он расстегнул достаточно пуговиц, чтобы платье можно было снять, самообладание почти изменило ему…
Он услышал, как она сказала:
– Спасибо, Клод.
Ему показалось, что голос Флоренс задрожал. Она схватила платье, чтобы не дать ему упасть на пол, а он не смел поднять на нее глаза, чтобы она не увидела горевшее в них сумасшедшее желание. Оно овладело им всецело, и с этой секунды он больше уже не мог за себя поручиться. Его пальцы сами собой коснулись ее груди. Он не мог оторвать взгляда от этих божественных полусфер. У него пересохло во рту, сердце билось тяжело и гулко, он чувствовал себя подростком, переживающим свой первый любовный опыт. Его сковывала неловкость, неуверенность, боязнь показаться смешным. Но она не оттолкнула его! Тогда Клод смело обхватил ее грудь ладонями, и из его горла вырвался хриплый стон, напоминавший крик раненого животного. А когда он услышал, что Флоренс судорожно вздохнула, он наконец посмотрел на нее и прочел в ее глазах такое же ненасытное желание.
Она не пыталась оттолкнуть его. И, кажется, даже немного подалась вперед. Кровь ударила ему в голову. Он ничего больше не мог с собой поделать… Быстрым движением Клод расстегнул на ней лифчик и пару секунд упивался ее наготой. Ее упругая грудь с розовыми сосками была до безумия прекрасной, совершенной, соблазнительной и манящей. Даже не дав себе труд подумать – а не переходит ли он границы благопристойности и не положит ли своими действиями конец их отношениям, он наклонился и припал к ее груди жадными губами.
Это было все равно что отведать божественный нектар. Вкус ее кожи напоминал экзотический плод. Он не был готов к этому мигу, ни одна из женщин не возбуждала его до такой степени – наверное, потому, что он ни разу еще не любил по-настоящему.
Морин еще не вернулась. Клод усадил пострадавшую в кресло на террасе, а сам занялся приготовлением омлета с сыром и грибами, простого блюда, с которым Флоренс могла справиться одной рукой. Они съели его с французской булкой и сочными сладкими помидорами, взятыми из теплицы тети Мо. Ароматические свечи удерживали на расстоянии насекомых, и только пульсировавшая в руке боль омрачала удовольствие, которое Флоренс получала от этого вечера в обществе Клода.
В течение нескольких часов, проведенных в больнице, он вел себя, как настоящий друг, которым обещал для нее стать. Он не допустил ни единого двусмысленного слова или взгляда, способного вызвать неловкость. Флоренс даже была несколько разочарована.
– Не совсем такой ужин, как я задумал, – с сокрушенной улыбкой вздохнул он, доливая ей вина.
– Но все равно удивительно вкусный, подумала Флоренс.
– Мне жаль, что я испортила вечер и причинила вам столько хлопот.
– Даже не думайте об этом, – нахмурился он. – Большая часть приготовленного мной прекрасно выдержит сутки в холодильнике. А завтра вы должны приехать и помочь мне справиться с едой.
– Если только для этого не потребуются нож и вилка, – быстро ответила Флоренс. Клод лукаво усмехнулся.
– Я порежу все на маленькие кусочки, буду кормить вас с ложечки и тонуть в ваших прекрасных глазах. – Он кивнул, представив, как проделывает это. – Да, – выговорил он хрипло. – Вот было бы славно!
Зрачки его устремленных на нее глаз расширились, и у Флоренс застучало сердце. Он любую ситуацию способен обернуть себе на пользу.
Зазвонил телефон, она попросила его снять трубку, а сама принялась размышлять, к чему могут привести их с Клодом отношения. В одном Флоренс была уверена – притворяться равнодушной она больше не в состоянии. С первой же минуты между ними проскочила искра влечения, она благоразумно попыталась игнорировать этот факт, но влечение росло, и Флоренс боялась, что оно вырастет настолько, что они оба окажутся перед ним бессильны.
Звонила Морин.
Флоренс вопросительно взглянула на Клода. До чего он красив, как неотразимо привлекателен! Перед тем как ехать в больницу, он сменил свое полотенце на черные легкие брюки и черную водолазку, эта одежда необыкновенно шла ему, в ней он выглядел одновременно и домашним, и загадочным, и еще более привлекательным.
– Она сегодня не приедет ночевать. Флоренс даже приоткрыла рот от удивления.
– Почему?
– Какие-то неотложные дела, которые перенесли на утро.
Флоренс нахмурилась.
– Какие еще дела?
Что за спектакль разыгрывает тетя Мо?
– Понятия не имею, – ответил Клод с недоумением. – Когда я рассказал ей о вашей руке, она очень обрадовалась, что я здесь с вами. Она попросила меня остаться на ночь.
Флоренс испытала мгновенный приступ панического страха. Клод здесь, в одном с ней доме, спящий в соседней комнате! Даже думать об этом невыносимо. Или это вовсе не страх, а предвкушение промчалось по жилкам, как сорвавшийся с тормозов товарный поезд?
– Это вы предложили или она? – поинтересовалась Флоренс и с досадой услышала, как ее голос дрогнул.
Он неопределенно пожал плечами, но его улыбка сразу открыла ей всю правду.
– Разве не все равно?
– Мне ваша помощь не нужна, – решительно заявила Флоренс. – Я прекрасно справлюсь сама.
– Конечно, не нужна, – подтвердил он с пугающим спокойствием. – Но сделайте мне одолжение на этот раз.
– Мне не хочется делать вам никакого одолжения.
Она чувствовала себя пойманной в ловушку. Ею явно манипулировали, и Флоренс это решительно не нравилось. Она просто не сомневалась, что тетя специально не приехала ночевать. Наверное, она позвонила предупредить, что поздно вернется, а когда Клод снял трубку и рассказал о том, что случилось, она решила не упускать такой шикарный шанс.
– А жаль, – сказал он неприятным голосом. – Потому что я все равно останусь, желаете вы того или нет.
Дружеская атмосфера рассеялась как дым, и снова по ее вине. Но почему они хотят распоряжаться ее жизнью? Почему ей не позволено самой решать за себя?
Омлет она доедала в оскорбленном молчании, чувствуя, как Клод наблюдает за ней, размышляет, вынашивает планы… Он и тетя Мо только этим и занимаются. Конечно, никто не виноват в том, что Флоренс повредила руку, но они быстренько смекнули, какую из этого можно извлечь пользу.
Когда Клод взялся собирать тарелки, Флоренс все еще продолжала дуться.
– Сейчас загружу все это в посудомоечную машину. Что я могу для вас сделать? Еще вина? Может, хотите кофе?
Флоренс покачала головой.
– Ничего не надо, спасибо. Больше всего я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, но думаю, просить об этом бесполезно.
– Абсолютно бесполезно, – подтвердил он. Я понадоблюсь вам, Флоренс, осознаете вы это сейчас или нет. Я вернусь через минуту.
Флоренс откинула голову на спинку стула и закрыла глаза. Кажется, ей не оставалось ничего другого, как только смириться. Самое худшее, что может произойти, – если Клод вздумает воспользоваться ситуацией. Но до сих пор он не позволял себе этого, так откуда она взяла, что он позволит на этот раз? Нет, Клод не сделает ничего вопреки ее желанию. По-настоящему Флоренс боялась только себя.
– Дело сделано. – Клод опустился на соседний стул. – У вас очень усталый вид, Флоренс может, вам лучше лечь?
– Я и в самом деле устала. Сначала бассейн, затем несколько часов в больнице, – согласилась она. – Это сказывается.
– Вот и я, честно говоря, устал, – признался он. – Думаю, нам обоим пора на покой. И не удивительно, ведь скоро полночь.
Он встал и протянул ей руку.
– Я сама справлюсь, – пробормотала Флоренс, вновь испытав приступ страха.
– Не сомневаюсь, – обезоруживающе улыбнулся он. – Но мне так нравится быть джентльменом.
Что она могла на это возразить? В его словах не было скрытого намека. Отказываться было бы глупо. Она протянула здоровую руку, и он помог ей встать. Потом проверил, закрыты ли окна и двери, и они вместе двинулись по узкому коридору.
Морин занимала большую спальню в самом его конце, в двух других спальнях ванная была общая. Флоренс остановилась у второй двери.
– Моя комната здесь. Спокойной ночи, Клод, и спасибо за заботу.,
Его взгляд ясно говорил, что ему совсем не хочется с ней расставаться.
– Я прекрасно справлюсь, – нетерпеливо произнесла она.
– Вы уверены?
Он наклонился и легонько чмокнул ее в губы. Поцелуй был чисто дружеским, но в мгновение ока все тело Флоренс охватил огонь. Она сглотнула слюну и попыталась сделать вид, что на нее это нисколько не подействовало. Но поспешность, с которой она ретировалась в свою спальню, не могла не вызвать в нем подозрений.
Ну и пусть! Он не должен был этого делать, особенно когда они одни в доме. С пылающими щеками Флоренс некоторое время стояла неподвижно, дожидаясь, когда затихнут его шаги, и только тогда перевела дыхание.
Но она и представить не могла, до чего трудно обходиться одной рукой. Гипс закрывал кисть до самых кончиков пальцев, и толку от них не было никакого. Надо же, чтобы пострадала именно правая рука! Она кое-как собрала туалетные принадлежности, прислушалась, не занял ли Клод ванную, перебежала коридор, словно вспугнутая кошка, и крепко заперла за собой дверь.
Чтобы сходить в туалет и почистить, зубы, ей понадобилась целая вечность. Любой пустяк превратился в нешуточную проблему. Вернувшись в спальню, она попробовала расстегнуть крошечные пуговицы-бусинки на платье, но сразу убедилась, что дело это безнадежное. А платье было слишком облегающим, чтобы можно было стянуть его через голову, не расстегивая.
И тут, словно почувствовав, что она попала в затруднительную ситуацию, Клод постучал в дверь.
– Как ваши успехи? – спросил он. – Помощь не нужна?
И не успела она ответить, как он толкнул дверь и вошел в комнату.
Желание расстегнуть пуговицы на ее платье преследовало Клода с неотступностью маниакальной идеи. Тот, кто придумал этот фасон с пуговицами сверху донизу, знал, что делал. Он был рассчитан именно на то, чтобы дразнить, мучить мужское воображение. Клод предвидел, что Флоренс будет трудно справиться с платьем, и, похоже, точно рассчитал момент своего появления.
Она сразу догадалась о цели его прихода! Ее испуганное выражение сказало ему, что меньше всего она желает его помощи в этом деле. Со стороны можно было подумать, что он специально задался целью пугать ее. Клоду было крайне досадно, что она может подозревать его в каком-то умысле, но он ничем не проявил своей досады и деликатно улыбнулся.
– Вы позволите? Она нервно отступила назад, и какое-то мгновение Клод готовился услышать категорический отказ. Но Флоренс, которой вовсе не хотелось ложиться спать в платье, неуверенно улыбнулась в ответ.
– Я никогда не сознавала, насколько человеку важно иметь именно две руки. Я чувствую себя полным инвалидом.
– Но к вашим услугам я, о прекрасная дама! – ответил он с шутливым поклоном.
– На все шесть недель, днем и ночью? – усмехнулась она.
– Если таково ваше желание, я немедленно пересмотрю свой рабочий график и…
– Не глупите, – отрезала она. – Мне поможет тетя Мо. – Очень жаль, что сейчас ее нет.
– Вы мне по-прежнему не доверяете, – констатировал Клод как можно беспечнее, но сердце его наполнилось унынием. Он не привык, чтобы его держали на расстоянии, а сейчас это было особенно больно. Ведь он уже любил ее всем сердцем!
Любил! Клод даже покачнулся от неожиданности. Как только подобная мысль могла прийти ему в голову? Разве он любит ее? Неужели это правда? Он думает о ней большую часть времени, это факт. Он безумно хочет обладать ею, хочет проводить как можно больше времени вместе. Но любовь?
Может быть, эта иллюзия родилась оттого, что Флоренс не похожа на других женщин. Ни одна из его прежних подружек не пыталась скрыть своего интереса. Флоренс была другая. Временами она страшно разочаровывала его, и все же что-то заставляло его продолжать добиваться ее. Может быть, это «что-то» и есть любовь? Неужели она настигла его неожиданно для него самого?
– Я доверяю вам, Клод, – услышал он слова Флоренс словно издалека. – Просто мне неловко, что приходится просить вас о таком одолжении.
– Представьте, что я ваш брат. Она коротко рассмеялась.
– Вот уж чего не могу представить, так это кого-то из моих братьев на вашем месте. Их бы это страшно смутило. Хорошо, помогайте.
Клоду потребовалось все его самообладание, чтобы не притянуть ее к себе. Она была прелестна, женственна, очаровательна во всех отношениях…
Пуговицы были очень мелкими, петельки узкими, а его крупные пальцы непривычными для такой кропотливой работы. Близость Флоренс только затрудняла дело. Когда верхняя пуговица была расстегнута, и взору Клода предстали округлости нежной груди и белое кружево лифчика, он едва устоял на ногах. На миг им овладело искушение одним движением сорвать с Флоренс платье и упиться зрелищем ее прелестей. Клод собрал в кулак волю и ничем не выдал себя. Но когда он расстегнул достаточно пуговиц, чтобы платье можно было снять, самообладание почти изменило ему…
Он услышал, как она сказала:
– Спасибо, Клод.
Ему показалось, что голос Флоренс задрожал. Она схватила платье, чтобы не дать ему упасть на пол, а он не смел поднять на нее глаза, чтобы она не увидела горевшее в них сумасшедшее желание. Оно овладело им всецело, и с этой секунды он больше уже не мог за себя поручиться. Его пальцы сами собой коснулись ее груди. Он не мог оторвать взгляда от этих божественных полусфер. У него пересохло во рту, сердце билось тяжело и гулко, он чувствовал себя подростком, переживающим свой первый любовный опыт. Его сковывала неловкость, неуверенность, боязнь показаться смешным. Но она не оттолкнула его! Тогда Клод смело обхватил ее грудь ладонями, и из его горла вырвался хриплый стон, напоминавший крик раненого животного. А когда он услышал, что Флоренс судорожно вздохнула, он наконец посмотрел на нее и прочел в ее глазах такое же ненасытное желание.
Она не пыталась оттолкнуть его. И, кажется, даже немного подалась вперед. Кровь ударила ему в голову. Он ничего больше не мог с собой поделать… Быстрым движением Клод расстегнул на ней лифчик и пару секунд упивался ее наготой. Ее упругая грудь с розовыми сосками была до безумия прекрасной, совершенной, соблазнительной и манящей. Даже не дав себе труд подумать – а не переходит ли он границы благопристойности и не положит ли своими действиями конец их отношениям, он наклонился и припал к ее груди жадными губами.
Это было все равно что отведать божественный нектар. Вкус ее кожи напоминал экзотический плод. Он не был готов к этому мигу, ни одна из женщин не возбуждала его до такой степени – наверное, потому, что он ни разу еще не любил по-настоящему.