Тихонов Алексей. Остров мечты

   Левека он нашел на берегу, распекающим кого-то из команды. Было очевидно, что воинственностью настроя капитан не уступит Эскобару.
   — Напрасно вы пожаловали, мессир! — с ходу рявкнул он. Подвернувшийся под горячую руку моряк счел за благо безотлагательно улизнуть. — Я уже объяснял этому вашему приятелю и повторю вам. Только сумасшедший отправляется через океан в конце осени! Понимаете? Среди нормальных вы таких, клянусь всеми святыми, не найдете! Спросите последнего забулдыгу в любом из портов Архипелага. За кружку пойла, скажу я, он мать родную продаст, но на подобную авантюру и такой не решится! Да в это время там идут непрерывные шторма. Причем жесточайшие! Тысяча чертей, в портах стоят и покрепче суда, чем «Эло»! Неужели никак нельзя подождать несколько месяцев? Хотите, чтобы я принес себя в жертву вашим взбалмошным затеям, господа? А вы слыхали, что кое-где на пути к Диадону, почитай, каждый третий встреченный корабль — пиратский? У них там десятки логовищ и сотни осведомителей. Нас отловят, ровно кроликов, мессир! Лишь самоубийцы или дураки появляются в тех краях в одиночку. Пока я капитан корабля, «Эло» не пойдет на это, пусть бы даже желание изъявили сами Небеса!..
   Иигуир добродушно качал седой головой, не прерывая раздраженной речи моряка, и лишь когда поток слов ослаб, заговорил сам:
   — Что ж, обидно признавать, но вы правы, сто раз правы, господин Левек. Безусловно, я и мои друзья оказались слишком самонадеянны и наделали кучу ошибок в своих планах. — Бентанор виновато улыбнулся. — Жалким извинением может служить только полное отсутствие у нас какого-либо опыта серьезных морских походов. Сейчас-то ясно видно, сколь нелепы и смешны были попытки давать советы вам, капитан. Морскому волку, бросавшему якорь во всех портах Поднебесной! Лет десять назад, будучи в Овелид-Куне, я слышал истории о вашем подвиге в проливе Львиная Пасть. И если уж человек, проведший в неистовую бурю, когда никто в это не верил, целый караван судов, говорит сейчас, что поездка на Диадон немыслима... кто дерзнет поставить его слова под сомнение?!
   — Конечно, — уже не так уверенно подтвердил сбитый с толку капитан.
   — И прошу простить моего молодого друга за несдержанность в разговоре с вами, господин Левек. Он горяч, неопытен, хотя и его можно понять: Гердонез лежит у ног захватчиков! Прах павших героев вопиет об отмщении. Дело жизни любого порядочного человека сейчас — возвращение свободы его стране. Абсолютно убежден, будь у путешествия хоть один шанс на успех из тысячи, вы, как человек честный и преданный родине, располагающий вдобавок таким прекрасным кораблем, как «Эло», и опытной командой, не колеблясь, взялись бы за это. И если даже вы считаете, что такого шанса нет, значит, поездка действительно невозможна!.. Да и что говорить, немало воды утекло со времен Львиной Пасти, разное...
   — Постойте, мессир, — перебил Иигуира Левек. — Я не утверждал... что эта поездка невозможна. Она чертовски сложна и безумно рискованна, это верно!.. Если б не святая цель... я бы никогда за нее не взялся. Шансов, конечно, немного, пожалуй, один из десяти... однако дело свободы ведь ждать не может, так?! И не должно. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы доставить вас на Диадон и обратно, мессир! Тысяча чертей, старик Левек еще покажет, на что способен!.. Конечно, — голосу капитана вернулись прежние ворчливые нотки, — потребуются нешуточные затраты. Не меньше, скажем, сотни золотых придется пустить на обстоятельную подготовку судна, опять-таки жалованье команде, припасы...
 
   На следующее утро Бойд отбыл в Амиарту, столицу Валесты, а еще через пару дней на берегу появился десяток крестьян из близлежащих деревень, людей степенных и молчаливых. Они привезли лес, заказанный Беронбосом. Староста обоза некоторое время искоса понаблюдал, как горстка поселенцев возится с бревнами, потом махнул рукой и сам первым взялся за топор. «Не дело это. Одни вы затянете стройку до весны, а где ребятишкам холода встречать?» — с трудом подбирая слова, объяснил он. За неделю среди холмов окопались четыре просторные землянки и пара маленьких. Сделаны они были самыми простыми способами, хотя все-таки слабо походили на упомянутые Иигуиром времянки. Старик поворчал на подобную поспешность, однако уже с начала октября ударили внезапные ночные заморозки, и едва выступающие над землей строения оказались подлинным спасением.
   Жители окрестных деревень вообще отнеслись к неожиданным соседям с дружелюбным спокойствием. Те не покушались покуда ни на чьи угодья, не успели отметиться воровством, зато помощь оплачивали звонкой монетой. Последнее, впрочем, привлекло внимание не только честных землеробов. Уже на третий день изгнания к лагерю подъехали двое всадников, оборванные, грязные, но на справных лошадях. Долго крутились рядом, пытались завести разговор то с одним, то с другим поселенцем, затем так же внезапно пропали. В последующие дни кое-кто замечал на кромке леса странные, слоняющиеся без видимой цели фигурки, однако настоящие гости пожаловали спустя почти неделю.
   Цепочка верховых показалась у въезда в лагерь вскоре после полудня. Семь человек. Ехали неспешно, уверенно, будто ясно представляя себе и собственную силу, и предстоящую цель. По едва начавшей обозначаться дороге беспрепятственно проследовали в самую сердцевину поселения, благо никаких постов беженцы не расставляли, оград не строили. За последние дни здесь побывало изрядное количество визитеров, сочувствующих, дружелюбных или деловых, но эти незнакомцы внушали совершенно иные чувства.
   Один за другим гердонезцы прекращали обыденные дела, провожая взглядами странную компанию. Во главе отряда ехал настоящий дворянин. Такой породистый, надменный профиль, величавую осанку не могли приглушить ни растрепанная, грязная одежда, точно снятая со встречного простолюдина, ни скромная сбруя каракового жеребца. Дворянин был настоящий, потомственный, всосавший представление о своем особом положении в мире еще с материнским молоком. Просто сейчас он, пожалуй, находился... не в лучшем состоянии. Спутанные космы волос, опухшее лицо, дырявые ножны меча... Вряд ли то были признаки бедности, скорее небрежения, простительного для благородного господина. Возможно, исподволь дело и шло к упадку, но пока он не наступил: сам конь выглядел здоровым и упитанным, а через дыры ножен поблескивало хорошо начищенное лезвие. Свита дворянина так же внушала к себе уважение. Пусть эта разновозрастная, разноплеменная смесь людей и напоминала шайку голодранцев, однако оружие их руки держали привычно.
   Лагерь притих как перед грозой. Взрослые, переглядываясь и перешептываясь, потянулись к центру, где уже остановились всадники. Мальчишки устремились туда же. Они не могли не ощущать опасности, но это лишь пуще манило, заставляя игнорировать окрики старших. Очень скоро вокруг незнакомцев сгрудились практически все обитатели новорожденного поселка. Их оказалось раз в десять больше, и все же трудно было понять, кто является здесь хозяином положения. С какой-то нарочитой, пугающей вальяжностью гости выстроились дугой, освободив место для предводителя. Тот, обозрев публику, покривился:
   — Кто здесь за главного?
   Иигуир, до сих пор молча наблюдавший за ходом событий, поднял голову, но его опередил Эскобар.
   — С кем имею честь говорить, сударь? — отстранив недоуменно шепчущего Беронбоса, офицер шагнул из толпы.
   Дворянин смерил его взглядом.
   — Вы уверены, что достойны разговора с благородным человеком? — спросил, морщась то ли от высокомерия, то ли от боли.
   — С благородным — несомненно. — Эскобар тоже принял надменную позу в паре шагов от незнакомца. — Например, мне-то известно, что гостю полагается первому объявлять свое имя и титул.
   — Допустим, — вяло кивнул дворянин. Вызывающие нотки в ответе Эскобара, похоже, ничуть его не задели. — В таком случае, сударь, предлагаю пообщаться в отсутствие всей этой гомонящей толпы.
   Повинуясь какому-то неприметному знаку, один из визитеров проворно спрыгнул с седла и поспешил помочь хозяину. Тот спустился на землю, кряхтя и постанывая, а оказавшись на ногах, немедленно выказал сложности с равновесием.
   — Мне мерещится, или он банально пьян? — не слишком понижая голос, спросил офицер подошедшего сзади Иигуира.
   Сказано было по-гердонезски, однако гость сразу откликнулся:
   — Ошибаетесь, господа. Это всего лишь похмелье, сегодня я еще ничего не пил... Почти... Вот вчера действительно получилась знатная пирушка, округе долго не забудется. Представляете, гуляли до полного оскотинивания...
   — Вы так и не успели представиться, сударь, — напомнил Эскобар.
   — Пожалуйста. Гобар Бику, граф Ле-Менен, барон Гаргелот и Бринси.
   На фоне таких пышных титулов безземельный виконт смотрелся несколько убого. Тем не менее вельможа, вероятно убедившись в благородном происхождении собеседника, удовольствовался и этим.
   — Вот, формальности соблюдены, теперь давайте-ка все же отойдем в сторонку. И так безумно голова раскалывается, а тут еще толпа шумящих малолеток... И перестаньте вы, господин виконт, хвататься за свой меч! Видит Бог, меньше всего мне хотелось бы сейчас драки. Может, в другой раз, но при такой голове, поверьте...
   — А у нас есть поводы для драки? — спросил не удосужившийся представиться Иигуир.
   Граф обернулся к нему, какое-то время тщетно пытался сконцентрировать взгляд и память, потом махнул рукой:
   — Повод для драки, господа, отыщется всегда... пока человек жив.
   Провожаемые недоуменно-настороженным гулом, они втроем вышли на окраину лагеря. Как раз в этот момент очередное грузное облако решило окропить землю мелким дождем, Бику немедля запрокинул лицо навстречу холодным каплям.
   — У нас имеется в запасе приличное вино, сударь. — Сердце Иигуира, наконец, дрогнуло при виде столь откровенных страданий.
   — О чем же вы намеревались с нами говорить? — Эскобар не поддержал порыва старика. Здесь, вдали от вооруженной до зубов свиты, гость, вероятно, уже не казался ему слишком опасным.
   Граф, кисло глянув на обоих, вздохнул:
   — Вы ведь только что из Гердонеза, не правда ли? Туго там, поди, пришлось.
   — Порабощение всегда тяжело.
   — Хм, может быть. Вам, гердонезцам, это виднее.
   — А у вас еще не было такого опыта? Ничего страшного, потерпите, сударь. Полагаю, мелонги вскоре и по эту сторону пролива проведут раздачу незабываемых впечатлений.
   Бику поморщился и, как показалось Иигуиру, не только от приступа головной боли.
   — Валеста им так легко не дастся.
   — Неужели? Кто же поднимется на ее защиту? Разве что вы, сударь...
   — Вы словно подбиваете меня на поединок, милейший господин... Эскобар, — буркнул граф. — Не желаете ли сперва узнать суть дела?
   — Желаю. Хотя уже сейчас почему-то не жду от этого дела ничего хорошего. С чего бы так, а?
   — Чутье, наверное. Итак, ваша... группа бежала от варваров. Странная группа, кстати. Откуда столько детей, господа?
   — Вам объяснить, откуда берутся дети? — Эскобар оскалился.
   — То есть это все ваши?.. Хм, поздравляю, в таком разе вы все тут, господа, невероятно трудолюбивые отцы. И вдобавок удачливые, замечу: получаются сплошь мальчишки, причем близкие по возрасту. Может, поделитесь секретом?
   — Секретами делятся с друзьями, сударь, а у нас никак не получается определиться в отношении к вам.
   — Справедливо, — попытался усмехнуться Бику. — Так и быть, господа, не стану затягивать вступление, напускать туману и играть намеками. Во-первых, сам подобной манеры не люблю, во-вторых, времени на хитросплетения нет, ну а в-третьих... с моей сегодняшней головой лучше бы завершить все побыстрее. Разве что мошки перед глазами прекратили порхать, и то отрада.
   — Славно погуляли вчера? — осведомился Эскобар, по-прежнему не убирая ладони с рукояти меча.
   — Славно, сударь, славно и шумно. Из соседнего монастыря доставили три бочки старого вина, кое-что нашли в своих подвалах... Господи, да вы же никогда не бывали в Ле-Менене! Обязательно устроим этот визит. И очень скоро. Не хочу показаться хвастуном, господа, но на севере страны лучших вин вы не сыщете! Строжайший отбор на протяжении многих лет... даже десятилетий, качественный уход, контроль и, разумеется, узкий круг истинных ценителей...
   — Уж не приглашаете ли вы нас влиться в этот круг избранных?
   — Вас? — Бику опять озадаченно оглянулся на сухопарую фигуру Иигуира, что замер рядом, будто молчаливый судья. — Ну... почему бы и нет? Не все сразу, конечно. Присмотримся, притремся... А у вас имеются возражения, господин Эскобар? Может, вы предпочитаете вину лошадей, собак, охотничью птицу, оружие, женщин, наконец? У меня есть много интересного, и мои друзья получают право приобщаться к этому. Что скажете?
   Офицер с подчеркнутым безразличием пожал плечами:
   — Скажу, что наша беседа теряет смысл, покуда непонятна цена столь щедрой дружбы, господин граф. Или вы объезжаете побережье, предлагая помощь всем подряд беженцам из Гердонеза?
   Бику вдруг посерьезнел, сквозь опухшую физиономию гуляки проступили жесткие черты.
   — Будь по-вашему, господа, сыграем открыто. Как я понял, вы намерены обустроить себе жилище прямо здесь, так? Назад пути нет, там варвары, не знающие ни закона, ни совести. На благословенный же юг не пустит закон, от совести заботливо очищенный. Я ни в чем не ошибся пока?
   — Продолжайте, — кивнул, едва заметно подобравшись, Эскобар.
   — Вы правильно рассчитали, господа, что чужих скитальцев в глубине Валесты никто не ждет. Вы только не учли, что и тут, на побережье, могут действовать свои правила.
   — Кто же их определяет, позвольте узнать?
   — В данном случае, сударь, я, — невинно развел руками Бику. — Если сомневаетесь, поговорите с окрестным людом. На этих землях именно я сужу, караю и жалую.
   Подобная фраза давно ожидалась, потому Эскобар только набычился пуще прежнего.
   — Удивительно, сударь, мы-то были совершенно уверены, что эти земли относятся к королевскому домену.
   — Относятся, верно, — кивнул граф. — Корона ими владеет, я — управляю. Улавливаете разницу?
   — То есть управляете по поручению короля, да?
   — Тысяча чертей, по собственной воле! — Бику топнул ногой, но тотчас скривился от боли. — При чем тут король, господа? Амиарта далеко, у монархов других забот полно, стало быть, правит здесь голая сила. Как в веселые стародавние времена, понимаете? Коль скоро в данной местности сила на моей стороне, то и реальная власть оказывается там же. Разве у себя в Гердонезе вы не сталкивались ни с чем подобным?
   — У нас в Гердонезе это в мягкой форме называлось самоуправством, — задумчиво произнес офицер.
   — А в жесткой — разбоем, — неожиданно добавил Иигуир. — И наказание выбиралось соответственное. Любопытно, как в Амиарте отреагируют на вольности графа Ле-Менен?
   Гость поспешил вернуть себе былую невозмутимость:
   — Уверяю, господа, там уже зевают, получая новые известия об этом. Кстати, от кого имею честь выслушивать такие вопросы?
   — Мне представиться гораздо проще, сударь, нежели вам. Ни пышных титулов, ни имений. Просто Бентанор Иигуир.
   — Ого! — Бику едва не присвистнул. — Каких редкостных птиц, однако, заносят в наши края северные ветры. Тот самый зодчий?
   Старик лишь холодно поклонился.
   — Как же, как же, наслышаны. Хоть и считают нас здесь, в захолустье, дикими животными на манер медведей, все-таки кое-что долетает... Отлично, ваши таланты, господин Иигуир, тоже придутся ко двору! Есть у меня одна занятная идейка, давно вынашиваю — хочется, понимаете ли, в корне перестроить родовое гнездо. Только вот планы столь смелы, что, боюсь, заурядный мастер не осилит. Другое дело — признанный талант!..
   — Я отошел от настоящей работы, сударь. Годы берут свое.
   — Ну, ничего, думаю, этот вопрос мы еще обсудим. На то и существуют человеческие взгляды, чтобы меняться, верно? — Бику хохотнул, собеседники не вернули ему даже скупой улыбки. — Кхм... Что-то дождь расходится, уже не в радость... Стало быть, желаете объясняться коротко и ясно, господа? Извольте. Раз именно я держу под контролем данный край, любой проживающий здесь обязан выделять мне некоторую подать. Достаточно ясно?
   — Зачем же нам эта не прописанная ни в каких законах подать? — спросил Иигуир.
   — Во-первых, по все тому же древнему праву сильного, сударь, — теперь граф произносил слова четко, отрывисто, будто выплевывая их со злостью. — Можете поверить, у меня хватит воинов, чтобы принудить к покорности любого. Однако не стоит оплакивать участь здешних жителей — в обмен они получают покой, защиту и справедливый суд. Не так уж мало в наши-то смутные времена.
   — От кого же вы собираетесь защищать нас? — фыркнул Эскобар.
   — Сей мир полон темных сил, сударь. Попробуйте продержаться в нем без серьезной поддержки, и вы очень скоро поймете, что я имею в виду. Воровские шайки, своевольные бароны, бродяги, дезертиры, всего не перечесть...
   — Другими словами, большой разбойник предлагает нам защиту от мелких, так?
   На этот раз Бику встретил колкость офицера хмуро:
   — У меня нет более ни времени, ни желания заниматься отвлеченными спорами, господа. Называйте меня как угодно, подчинения вам не избежать.
   — А если мы посчитаем его излишним? — Эскобар незаметно отступил на шаг, дабы удобнее было выхватывать оружие.
   — Вам нужна кровь? Или толпа ваших щенков-молокососов придет на выручку? Поверьте, господа, я вовсе не зверь, однако принцип есть принцип. Добровольно или по принуждению, но платят все. С какой стати мне делать исключение для вас?
   — Чем же вы предполагаете поживиться у бедных скитальцев?
   Граф презрительно оттопырил губу:
   — Неужели вы всерьез полагаете, я тащился бы сюда с больной головой, а после развлекался бы дурацкой, нудной беседой, будь вы простыми беженцами? Да такими нищими оборванцами нынче кишит все побережье! Я же не стану по-дружески уговаривать каждого, верно? Неделей раньше или позже подъедут мои молодцы, все объяснят, кого-то похлопают по плечу, кому-то дадут по зубам... Не впервой... Правда, добычей в результате окажется несколько затертых медяков, и большего там не выбить.
   — А у нас рассчитываете на большее?
   — Именно так. — Бику уверенно оглядел своих собеседников. Подспудные приготовления Эскобара к бою вновь остались без внимания. — Вы вообще, господа, представляетесь какой-то странной, нерядовой компанией. Я долго отмахивался от сообщений дозорных, однако теперь понимаю, что они даже недооценили всю степень вашей странности.
   — О чем это вы, сударь? — нахмурился Иигуир.
   — У вас есть деньги. Пока мы не знаем, сколь много, но и последние монеты не следовало так беспечно демонстрировать простонародью. Здесь к блеску золота непривычны.
   — И вы явились сюда только поэтому?
   — Главным образом, да. Хотя имелись и другие странности: чего стоит, к примеру, состав вашего отряда.
   — Эти дети — сироты, обездоленные варварами. У вас хватит совести погубить их окончательно?
   — Совесть? — поморщился Бику. — Знакомое слово... А про детские жизни речи не идет, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Десятки аккуратно отобранных мальчишек... Замышляете что-то серьезное, господа?
   — Вам-то какое дело, сударь? — буркнул, насупившись, Эскобар.
   — Просто любопытно. Нет, право слово, поделитесь, господа! Вдруг это меня заинтересует, и я пожелаю оказать поддержку. Само участие прославленного господина Иигуира обещает захватывающий характер затеи.
   — Ищете развлечений, сударь? — Старик покачал головой. — Скука мешает наслаждаться жизнью? Разве вы не понимаете, что страшный враг разорил соседей и теперь достиг порога вашей страны?! Черные тучи наливаются на горизонте, а вы точно отказываетесь замечать!
   — Едва ли варвары дерзнут покуситься на Валесту.
   — Гердонез думал так же. «Они не дотянутся, не посмеют, мы в любой момент дадим отпор...» Пора бы уже понять, сударь, мелонги не намерены останавливаться в своей агрессии. Следовательно, их очередной жертвой суждено стать именно Валесте. Или Овелид-Куну.
   — Вот видите, господа, — криво улыбнулся Вику, — наши шансы уцелеть не так уж малы. И чего вы пытаетесь достичь, запугивая меня ужасами варварского нашествия? Да если проникнуться всем этим, можно сразу в петлю лезть! А еще лучше — отправить ваш странный отряд обратно в Гердонез. Мне почему-то упорно кажется, что у мелонгов найдутся к вам вопросы. Ну, а я заслужу поощрение от будущих завоевателей. Славно придумано? К этому вы норовили меня склонить?
   Беженцы переглянулись — дальнейшие взывания к светлой стороне души, похоже, теряли смысл. То ли их слова на чужом языке утрачивали точность, то ли граф попросту ликвидировал у себя эту сторону. За ненадобностью.
   — Полагаю, мессир, нам придется сменить место для лагеря. Побережье большое, поищем более спокойный уголок. Главное сейчас — избежать крови, а господин граф пусть дальше резвится в своих играх.
   Эскобар произнес это по-гердонезски, однако Бику не замедлил ответить и здесь:
   — Для начала, сударь, вы напрасно рассчитываете обнаружить где-то рядом кусочек рая. Слабому везде трудно. В одних краях царят бароны, вроде меня, в других — королевские ставленники, кое-где — заурядные бандиты. Где-то выжить проще, где-то — сложнее, но, гарантирую, вы не отыщете места, чтоб среди тучных стад совершенно не бродили бы пастухи. Или, если угодно, волки. Подобная ситуация противоречила бы самой природе сотворенного Господом мира... а потому нигде и не встречается. Вероятно, в суматохе вторжения вы там, в Гердонезе, несколько оторвались от жизни, которая у нас, к счастью, продолжает течь естественным образом.
   — Вы бы хоть Творца к своим забавам не приплетали! — возмутился Иигуир. Его товарищ произнес суше:
   — Если это единственный довод, господин граф, то мы, пожалуй, все-таки попытаем удачи.
   Бику усмехнулся:
   — Ну что вы, господа! Разумеется, существует и другой аргумент. Вы, конечно, вправе сняться с места и очертя голову кинуться в пучину скитаний. В конце концов, каждый сходит с ума по-своему. Однако не стоит думать, будто вам позволят так легко уйти...
   Это была уже откровенная угроза. Давно ожидавший подобного Эскобар лязгнул выдираемым из ножен лезвием, но высокородный разбойник только поморщился:
   — Я ведь уже объяснял вам, сударь, что не расположен сегодня к дракам. Да и было бы зачем... Одно мановение руки, и мои удальцы начнут резню среди детишек. Колебаться не станут, поверьте. А вы же тащили эту ребятню через пролив, а перед тем наверняка собирали, выхаживали, пестовали... Они очень дороги вам, правда? Мальчишки вообще представляют обычно интерес только в качестве ростков будущего. Потому их положено оберегать, а не выставлять жертвами схватки за мешок презренных монет. Согласны?
   Побледневший Иигуир не откликнулся, зато Эскобар, задыхаясь от бешенства, казалось, готов был броситься даже на безоружного.
   — Раз уж все равно, сударь, решили не отвечать, — прошипел офицер, — то позвольте сообщить, что вы исключительный негодяй.
   — Такое я тоже слышу нередко, — кивнул граф без тени обиды. — Нет, господа, честное слово, по-моему, вы чересчур нервно ко всему отнеслись. Никакой катастрофы, обыкновенная жизнь... Хм, чувствую, я не зря вылез нынче под дождь. В наши смутные времена большое везение повстречать интересного человека, а тут — сразу двое! Не удивлюсь, если мы вскоре сделаемся добрыми приятелями.
   — Сомневаюсь, — буркнул Эскобар, озираясь. — Странный способ начинать дружбу с грабежа.
   — Увы, таков порядок, заведенный еще до меня, ничего не поделаешь. Примите это, скажем, как первый вклад в копилку доверия...
   — И какой же платы вы намерены с нас потребовать, сударь?
   — Неверный вопрос. — Бику осклабился. — Правильнее будет узнать, сколько мы вам расположены оставить. Ведь у вас, селяне, разумеется, все с собой? Вытащим, пересчитаем...
   — Черта с два! — выкрикнул Эскобар, окончательно обнажая клинок. — Если у нас даже имеются деньги, то существуют и планы по их трате. Отступные разного рода разбойникам туда не входят. Беритесь за меч, сударь, иначе, клянусь, я размозжу вам голову без всяких условностей!
   Бику, поморщившись, извлек-таки на свет оружие:
   — Вижу, вы теперь готовы рискнуть жизнями своих драгоценных питомцев? Ведь всего лишь один взмах руки...
   — Машите, сударь, машите, хоть взлетите, подобно птицам! Я и на небе до вас доберусь!
   Граф, еще мгновение назад давивший собеседников холодной невозмутимостью, вдруг растерянно заморгал. Судя по всему, добыча повела себя совсем не так, как предполагалось, на пересмотр же позиции требовалось время. Сложное требование, когда к тебе подступает разъяренный меченосец.
   — Вы соображаете, чем это все закончится? — выставив клинок вперед, Бику понемногу пятился, стараясь одновременно следить за противником и рассмотреть происходившее в центре лагеря. На таком расстоянии трудно было что-либо понять, но ясно ощущалось — дело пошло наперекосяк.
   — Вы, похоже, не только негодяй, сударь, а еще и трус? — рявкнул офицер, ускоряя шаг. — Машите же, и приступим к схватке!
   Бику затравленно огляделся. Он еще не понимал подвоха, лишь чутье говорило о никчемности всех заготовленных загодя сигналов. И все-таки надлежало попробовать. Продолжая удерживать противника на дистанции, граф широко махнул свободной рукой. Еще раз, сильнее, будто это могло помочь. Еще. Ответом была только зловещая тишина со стороны столпившегося между землянками народа. Теперь уже Эскобар позволил себе хищно оскалиться: