Пол так и делает. «ЭХ90» выстраиваются вокруг них в эскорт-строй. Пилот возвращается к прежним мыслям (он пытается сообразить, как бы содрать денег и с ВКК тоже), и после Глодсборо воздушный эскорт отрывается.
   – Идут прежним курсом, – рапортует диспетчер группе у консоли. – Очевидно, у них с собой достаточно топлива, чтобы долететь до башни-порта.
   – В таком случае остается только ждать, когда они приземлятся, – мистер Кэнтл слегка оживляется.
   – Но почему нельзя просто отрубить поддержку жизнеобеспечения этого чуда-юда? – кипятится смышленый хорек. – Это же курам на смех!
   – Над этим работают, – заверяет его мистер Кэнтл. Если в подземелье под Карбондейлом что и делают, так это спорят. Ассистентка (читай сторожевая собака) мисс Флеминг вызвала в комнату с кукло-шкафом кудлатого.
   – Мисс Флеминг, вы будете слушаться приказов.
   – Вы ее убьете, если попытаетесь проделать это, сэр. Я не могла поверить, что вы это имеете в виду, сэр, поэтому и не сделала. Мы уже вкачали ей достаточно седативных препаратов, чтобы это дало реакцию на сердце; если еще перекрыть ей доступ кислорода, она там умрет.
   Кудлатого перекашивает.
   – Доктора Квина сюда, быстро.
   Они ждут, уставясь на шкаф, в котором одурманенная препаратами безобразная сумасшедшая борется за то, чтобы не потерять сознание, чтобы не закрылись глаза Дельфи.
   В небе над Ричмондом серебряная гондола начинает поворот. Дельфи обмякла в объятиях Пола, ее взгляд медленно поднимается к его глазам.
   – Уже спускаемся, детка. Скоро все будет кончено. Все, что от тебя требуется – это остаться в живых, Ди.
   – ...остаться в живых...
   Их засек диспетчер.
   – Сэр! Они свернули на Карбондейл, – контакт с диспетчерской башней.
   – Поехали.
   Но созванная штаб-квартирой группа не успела перехватить курьера, с воем влетающего в Карбондейл. И вновь пособили друзья Пола. Беглецы успевают проскочить через грузовой док и в административный шлюз нейролаборатории прежде, чем охрана соображает, что к чему. У лифтов лицо Пола плюс его пушка позволяют им прорваться в подземный комплекс.
   – Мне нужен доктор – как его зовут, Ди? Ди!
   – ...Тесла...
   Ее шатает.
   – Доктор Тесла. Отведите нас к доктору Тесле. Быстро.
   Повсюду квакают интеркомы, а они несутся вниз и вниз. Пистолет Пола упирается в спину охранника. Когда отодвигается дверь, перед ним – кудлатый.
   – Я Тесла.
   – Я Пол Ишем. Ишем. Сейчас вы вытащите свои сволочные импланты из этой девушки. Я сказал, сейчас. Шевелитесь!
   – Что?
   – Вы меня слышали. Где операционная? Давайте!
   – Но...
   – Шевелитесь! Или мне прожечь кого-нибудь?
   Пол машет пушкой в сторону только что появившегося доктора Квина.
   – Нет, нет, – спешит возразить Тесла. – Я, знаете ли, не могу. Это невозможно, ничего ведь не останется.
   – Все вы, черт побери, можете. Только напортачьте, и я вас прикончу, – с готовностью говорит Пол. – Где это? Здесь? И сотрите ту дрянь, которая у нее сейчас в схеме.
   Он гонит их (и они отступают задом наперед) по коридору, Дельфи мертвым грузом висит у него на руке.
   – Это то место, детка? Где над тобой издевались?
   – Да, – шепчет она, моргая на дверь. – Да...
   Потому что, понимаешь ли, так оно и есть. За дверью, те самые апартаменты, где она родилась.
   Пол загоняет всех в двери и в расположенный за ними сияющий зал. Открывается внутренняя дверь, и оттуда выбегают нянечка, а за ней седой. И застывают как вкопанные.
   Полу чудится что-то особенное в этой двери. Отогнав всех подальше, он толкает ее и заглядывает внутрь.
   Внутри – огромный зловещего вида шкаф-камера, панели его передней стенки слегка приоткрыты.
   А внутри шкафа – испорченная тушка, с которой происходит нечто чудесное, нечто невыразимое. Внутри – Ф. Берке, настоящая живая женщина, которая знает, что ОН здесь, ОН приближается, Пол, дотянуться до которого она стремилась сквозь сорок тысяч миль льда – ПОЛ здесь! Настоящая женщина рвет на себя двери кукло-шкафа...
   Дверная панель отрывается, и монстр встает.
   – Пол, милый! – скрипит голос любви, и руки любви тянутся к нему.
   И он отвечает...
   А что бы ты ответил, когда на тебя надвигается исхудалый с обвисшей кожей, проросший проводами и залитый кровью голем и тянет к тебе одетые в металл пальцы-когти?
   – Не подходи! – Пол пинает провода.
   В общем и целом неважно, какие именно провода, – у Ф. Берке, так сказать, вся нервная система вывернута наружу. Представь себе, что кто-то зажал в кулак твой спинной мозг и за него дернул...
   В конвульсиях она обрушивается на пол у его ног, и из ротового отверстия рвется рев: ПОЛ-ПОЛ-ПОЛ.
   Сомнительно, что он узнает свое имя или видит, как жизнь вытекает из ее глаз. Во всяком случае, течет она не к нему. Глаза находят Дельфи, теряющую сознание в дверном проеме, и умирают.
   Теперь, конечно, Дельфи тоже мертва.
   В полнейшем безмолвии Пол делает шаг назад от этого... нечто, которое лежит у его ног.
   – Вы ее убили, – говорит Тесла. – Это и была она.
   – Ваш паразит, – Пол в ярости, сама мысль об этом монстре, присосавшемся к мозгу маленькой Дельфи, вызывает у него тошноту. Он видит, как его птаха оседает, словно тряпичная кукла, и протягивает к ней руки. Не зная, что она мертва.
   И Дельфи идет к нему.
   Одна нога за другой. Не слишком хорошо двигается, но двигается. Ее милое лицо поднимается. Пола отвлекает ужасная тишина, и, опуская глаза, он видит лишь ее стройную шейку.
   – А теперь вы извлечете импланты, – предупреждающе рычит он. Никто не двигается с места.
   – Но она мертва, – дико шепчет мисс Флеминг.
   Пол чувствует, как под его ладонью бьется жизнь Дельфи, – они говорят о своем монстре. Он направляет пушку на седого:
   – Вы! Если на счет «три» мы не окажемся в операционной, я отрежу лазером ногу этому типу.
   – Мистер Ишем, – в отчаянии выплевывает Тесла, – вы только что убили человека, анимировавшего тело, которое вы зовете Дельфи. Сама по себе Дельфи мертва. Если вы уберете руку, то сами убедитесь в том, что я говорю правду.
   Тон доходит. Медленно Пол разжимает руку, смотрит вниз.
   – Дельфи?
   Она неверно переступает с ноги на ногу, покачивается, остается стоять. Лицо ее медленно поднимается.
   – Пол... – голосок слабый-слабый.
   – Лжецы поганые, – рявкает Пол. – Шевелитесь.
   – Поглядите на ее глаза, – хрипит доктор Квин. Глядят все. Один из зрачков Дельфи полностью заполняет радужку, губы ее неестественно извиваются.
   – Это шок. – Пол рывком притягивает девушку к себе. – Приведите ее в порядок! – кричит он, целясь в Теслу.
   – Во имя Господа... – голос Теслы дрожит. – Несите это в лабораторию.
   – Гудбай-бай, – внятно произносит Дельфи.
   Все гурьбой бросаются бежать по коридору, – Дельфи на руках у Пола, – и натыкаются на людскую волну.
   Прибыла штаб-квартира.
   Джо хватает одного взгляда, и он бросается к кукло-комнате, едва не натыкаясь на пушку Пола.
   – О нет, только не это!
   Все кричат. Маленькое существо у него на руках шевелится, говорит жалобно:
   – Я Дельфи.
   И сквозь весь этот шум, взмывающую тарабарщину и напыщенные слова она держится. Призрак Ф. Берке, или что там еще, бормочет безумно:
   – Пол... Пол... Пожалуйста, я Дельфи... Пол?
   – Я здесь, милая, я здесь.
   Он обнимает ее на кровати няни. Тесла говорит, говорит, говорит, но никто его не слышит.
   – Пол... не сплю... – шепчет голос призрака. Пол в агонии, он не принимает, он отказывается верить.
   Тесла, не выдержав, сбегает.
   А потом, ближе к полуночи, Дельфи скрипит что-то вроде неровного «эг-эг-эг...» и с неприятным шлепком, будто плюхнулся тюлень, сползает на пол.
   Пол кричит. Потом снова «эг-эг»-скрип и снова конвульсии отвратительного распада, пока наконец к двум утра от Дельфи остается всего лишь небольшой теплый холмик, куль вегетативных функций, прицепленных к какому-то количеству дорогого «железа», которое питало и поддерживало ее до того, как началась ее жизнь. Джо наконец уговорил Пола подпустить его к кукло-шкафу.
   Пол остается подле нее достаточно долго, чтобы увидеть, как лицо ее меняется до ужаса инородным и холодно убедительным образом, а потом, спотыкаясь, идет сквозь группу людей из офиса Теслы.
   За его спиной Джо трудится в поте лица, пытаясь реинтегрировать изумительные комплексы кровообращения, дыхания, эндокринов, разум-мозг гомеостаза и моделированных потоков частиц, составляющие человеческое существо. Но это – как спасать оркестр, брошенный посреди фуги. И Джо еще немного плачет; он – единственный, кто действительно искренне любил Ф. Берке. Ф. Берке, теперь мертвая груда на столе, была величайшей кибер-системой, какую он знал, и он ее никогда не забудет.
   Собственно говоря, конец.
   Любопытно, что дальше?
   Ну, разумеется, Дельфи живет и теперь. На следующий же год она снова катается на яхте, принимает соболезнования в связи с трагическим нервным срывом. Но в Чили – уже другая киска, потому что несмотря на то, что новый оператор Дельфи вполне компетентна, по две Ф. Берке за раз не бывает – за что ВКК в должной мере благодарна.
   Настоящий гвоздь в сапоге, разумеется, Пол. Он ведь был молод, понимаешь. Сражался с абстрактной несправедливостью. Теперь же жизнь запустила в него когти, и он проходит через инстинктивное бешенство и горе и обрастает здравой мудростью и решительностью. И настолько успешно, что стоит ли удивляться, обнаружив его некоторое время спустя – где?
   В зале заседаний ВКК, дурилка. Использует преимущества рождения для радикализации системы. Если хотите «подрывная деятельность изнутри».
   Вот как он это описал, и его друзья были более чем согласны. Теплое чувство уверенности пробуждается в них оттого, что они знают: Пол там, наверху. Иногда, кто-нибудь из них, кто еще не сошел со сцены, сталкивается с ним и слышит радостное «Привет!».
   А остролицый хорек?
   О, он тоже мужает. Он быстро учится, уж поверь мне. К примеру, он первый, кто узнал, что безвестная исследовательская группа ВКК и впрямь добилась каких-то результатов со своим безумным темпоральным аномализатором. Что да – то да: у него нет образования физика, и достал он слишком уж многих. Но об этом он и не узнает до того дня, когда кое-кто во время тестового прогона не укажет в то место, где он стоит, воронкой аномализатора – и он не проснется лежа щекой на газете с заголовком НИКСОН ОБНАРОДУЕТ ВТОРУЮ ФАЗУ.
   Какое счастье, что он быстро учится.
   Поверь мне, зомби. Когда я говорю развитие, я имею в виду развитие. Признание роли капитала. Можешь перестать потеть. Перед нами – великое будущее.