Страница:
Он повернулся к Слиму Орвалу.
– А теперь я обращаюсь лично к вам, Орвал. Я знаю, что вы считаете себя очень хитрым, потому что вам удавалось заниматься разбоем на вашем маленьком корабле на расстоянии нескольких световых лет от Земли. Имейте в виду, здесь у вас это не пройдет. Мы находимся на расстоянии нескольких сотен миллионов парсеков не только от Земли, но и от Солнечной Галактики. Мы заблудились не только в пространстве, но и во времени.
По рядам пошло движение.
– Не думайте, что я вас обманываю. Думайте о том,
что если нам не удастся отремонтировать корабль, наши кости останутся здесь. И мы не сможем оставить потомство, я вас уверяю, женщин здесь нет.
Оцепенев, со слегка округлившимися глазами, шахтеры внимательно слушали.
Голубые охранники сняли руки с излучателей.
– И последний вопрос, – продолжал Маоган. – Продовольствия у нас хватит на шесть месяцев. Как вы знаете, "Алкиноос" – быстроходный грузовой корабль и не предназначен для освоения планет. Поскольку эта планета безжизненна, то ничего съедобного обнаружить на ней нам не удастся. Но, думаю, что на корабле наверняка есть споры рыжей плоры, которые мы занесли с Алонита-2. Эти растения, с исключительной скоростью роста, съедобны. Мы будем их выращивать и возможно, на какое-то время они станут для нас основным видом пищи.
Послышались крики недовольства.
– Ваш протест бесполезен и бессмысленен, – сказал Маоган. – В конце концов, вы мужчины, и я предпочитаю говорить вам правду. Но ваше будущее в ваших руках. Чем быстрее мы будем работать, тем быстрее увидим Землю. А теперь – разойдитесь.
В тягостном молчании строй рассыпался. Заключенные шепотом обсуждали услышанное и с тоской поглядывали то на разбитый корабль, то на небо, по которому так по земному плыли нежно-белые облака.
Шесть месяцев прошли относительно спокойно. Программа выполнялась неукоснительно. Недалеко от "Алкинооса" на нескольких гектарах зеркально-гладкой поверхности дружно поднимались посевы рыжих плор.
Это был результат нового агротехнического способа, разработанного сравнительно недавно на Земле. Во вспаханную бесплодную почву вносился раствор синтетической пены, приготовленной на основе мочевины, древесной смолы и некоторых других минеральных удобрений.
Этот метод, коренным образом изменивший облик земных пустынь, Луны и других планет, великолепно сработал и на Гадесе.
Ремонт "Алкинооса" шел полным ходом.
Демонтировав атомный реактор с корабля, Роллинг построил вполне приемлемый походный литейный заводик, на котором удалось получить необходимый сплав стриферилла с железом.
Работы по восстановлению "Алкинооса" были сравнительно просты: дефектные пластины с обшивки корабля снимались, а на их место монтировались вновь отлитые. Внутренний остов, на который они крепились, к счастью, совершенно не пострадал. Жорж Маоган рассчитывал, что если дело и дальше будет продвигаться так же успешно, то скоро им удастся закончить ремонт корабля. Но причины для беспокойства оставались.
К сожалению, другая работа, скрытая от глаз большинства, пока не давала никаких результатов. Астрономическая обсерватория, установленная на горе и обследовавшая без устали космос, до сих пор не могла предложить ни одного реального пути возвращения на Землю или хотя бы на одну из ближайших к ней галактик.
Роллинг был близок к отчаянию.
Найти Млечный Путь среди ста миллионов убегающих галактик, мерцавших, как бледные точки на сверхчувствительной кассете, казалось невозможным.
Однажды утром заместитель командира корабля зашел в его каюту.
– Коммодор, здесь мы ничего найти не можем. Нам надо попытаться установить вторую обсерваторию в южном полушарии.
– Да, Роллинг, технически это можно бы было осуществить, – сказал после минутного раздумья Маоган. – Вы взяли бы легкий флиттер и несколько человек с собой. Но, боюсь, что это ничего не даст, лишь принесет дополнительные осложнения. Кроме того, опасно небольшой группой отделяться так далеко от корабля. Послушайте меня, скоро мы закончим ремонт и взлетим. В космосе нам легче будет продолжать наши исследования.
Разговаривая, Маоган не выпускал из рук странный предмет вытянутой формы, имеющий вид окаменелости. Он был испещрен тысячами восьмиугольных бороздок.
– Видите ли, Роллинг, я так до конца и не уверен, что эта планета мертва.
Он бросил окаменелость на стол.
– Вы же знаете, что в результате исследований мы нашли уже сотни следов жизни, существовавшей здесь когда-то, останки очень высокой цивилизации. Я не верю, что после такой интенсивной высокоорганизованной жизни планета лишилась всех форм существования. Здесь что-то не так. Подумайте, ведь до нашего прибытия Гадес был абсолютно стерилен. Здесь даже не было низших форм жизни: вирусов, бактерий, микробов – ничего, абсолютно ничего. Хотя вы же знаете, что анализы воды и атмосферы показывают, что здесь прекрасная среда для размножения и обитания любых живых существ. Как разрослись наши плоры! Но вот что меня начинает по-настоящему тревожить… – он подошел к иллюминатору и посмотрел в сторону моря.
– Вы уже обратили внимание на это?
Вся поверхность моря почти до самого горизонта была покрыта какой-то беловатой желеобразной массой.
– Что вы об этом думаете?
– Я не понимаю, что вас удивляет,– в голосе Роллинга послышалось раздражение. – Все бактерии, завезенные сюда нами, нашли здесь девственную среду и стали размножаться с бешеной скоростью, не имея никакой конкуренции. У этого желе земное происхождение. Через десять лет Гадес будет покрыт плесенью от экватора до обоих полюсов. Рыжие плоры завоюют все раньше других видов жизни, которые разовьются на этой планете и которые мы не в состоянии сейчас себе даже представить. Кроме того, я уже сделал анализ этого желе. Оно совершенно безвредно, более того, даже полезно, так как имеет питательную ценность, а по вкусу и по составу напоминает морепродукты. А ничего опасного за эти полгода на Гадесе не выросло. Ведь так?
– Это потому, что все мы были очень здоровыми, когда прибыли сюда, – с иронией произнес Маоган.
Затем он снова стал серьезным.
– И все-таки, если без шуток, планета эта меня потрясла. Она абсолютно выхолощена, такое впечатление, что даже воду в океане несколько раз прокипятили. Но до того, как полностью испечься, она жила цивилизованной и очень напряженной жизнью. Я уверен, что это не результат ядерной войны или катастрофы, произошедших несколько тысячелетий назад. Они не оставили бы после себя такой абсолютной пустыни, да и следы разрушений кое-где непременно бы сохранились. Не похоже это и на космическую катастрофу. Солнце, освещающее Гадес, никогда не вспыхивало. Вы же сами это проверяли, не так ли? – он пристально посмотрел на Роллинга. – Боюсь, вы решите, что я сошел с ума, но я все больше убеждаюсь в том, что это пустыня создана искусственно. И как бы мы не впутались в серьезные неприятности, самовольно поселившись на ней, да еще и засеяв по своему усмотрению!
Он снова вернулся к своему столу.
– У меня есть веские причины не отпускать вас. Кроме того, вы нужны здесь. Все работы на литейном заводе закончены, скоро надо будет ставить на место реактор, а вы единственный, кто может руководить этой работой. И что-то мне подсказывает, что надо как можно быстрее уносить отсюда ноги.
– Ну это "что-то" из области подсознательного, ирреального. Мне в этом не разобраться. – Его сухое раздраженное лицо перекосила язвительная усмешка.
– Тогда скажем так… У меня больше опыта, Роллинг, чем у вас… Надеюсь, то, что называется чутьем, интуицией, вы признаете?
– Гм-м, – произнес неопределенно штурман, копаясь в своих бумагах.
– К тому же люди устали и уже начинают нервничать,– Маоган встал, – всем надоело питаться студнем из рыжих плор. Заключенные слишком долго сохраняли спокойствие, и теперь, я вижу, оно на пределе. Мне бы хотелось, чтобы они как можно скорее заняли свои камеры анабиоза. Только с этого момента мы получим возможность полностью заняться поисками пути на Землю.
Глава 6
Глава 7
– А теперь я обращаюсь лично к вам, Орвал. Я знаю, что вы считаете себя очень хитрым, потому что вам удавалось заниматься разбоем на вашем маленьком корабле на расстоянии нескольких световых лет от Земли. Имейте в виду, здесь у вас это не пройдет. Мы находимся на расстоянии нескольких сотен миллионов парсеков не только от Земли, но и от Солнечной Галактики. Мы заблудились не только в пространстве, но и во времени.
По рядам пошло движение.
– Не думайте, что я вас обманываю. Думайте о том,
что если нам не удастся отремонтировать корабль, наши кости останутся здесь. И мы не сможем оставить потомство, я вас уверяю, женщин здесь нет.
Оцепенев, со слегка округлившимися глазами, шахтеры внимательно слушали.
Голубые охранники сняли руки с излучателей.
– И последний вопрос, – продолжал Маоган. – Продовольствия у нас хватит на шесть месяцев. Как вы знаете, "Алкиноос" – быстроходный грузовой корабль и не предназначен для освоения планет. Поскольку эта планета безжизненна, то ничего съедобного обнаружить на ней нам не удастся. Но, думаю, что на корабле наверняка есть споры рыжей плоры, которые мы занесли с Алонита-2. Эти растения, с исключительной скоростью роста, съедобны. Мы будем их выращивать и возможно, на какое-то время они станут для нас основным видом пищи.
Послышались крики недовольства.
– Ваш протест бесполезен и бессмысленен, – сказал Маоган. – В конце концов, вы мужчины, и я предпочитаю говорить вам правду. Но ваше будущее в ваших руках. Чем быстрее мы будем работать, тем быстрее увидим Землю. А теперь – разойдитесь.
В тягостном молчании строй рассыпался. Заключенные шепотом обсуждали услышанное и с тоской поглядывали то на разбитый корабль, то на небо, по которому так по земному плыли нежно-белые облака.
Шесть месяцев прошли относительно спокойно. Программа выполнялась неукоснительно. Недалеко от "Алкинооса" на нескольких гектарах зеркально-гладкой поверхности дружно поднимались посевы рыжих плор.
Это был результат нового агротехнического способа, разработанного сравнительно недавно на Земле. Во вспаханную бесплодную почву вносился раствор синтетической пены, приготовленной на основе мочевины, древесной смолы и некоторых других минеральных удобрений.
Этот метод, коренным образом изменивший облик земных пустынь, Луны и других планет, великолепно сработал и на Гадесе.
Ремонт "Алкинооса" шел полным ходом.
Демонтировав атомный реактор с корабля, Роллинг построил вполне приемлемый походный литейный заводик, на котором удалось получить необходимый сплав стриферилла с железом.
Работы по восстановлению "Алкинооса" были сравнительно просты: дефектные пластины с обшивки корабля снимались, а на их место монтировались вновь отлитые. Внутренний остов, на который они крепились, к счастью, совершенно не пострадал. Жорж Маоган рассчитывал, что если дело и дальше будет продвигаться так же успешно, то скоро им удастся закончить ремонт корабля. Но причины для беспокойства оставались.
К сожалению, другая работа, скрытая от глаз большинства, пока не давала никаких результатов. Астрономическая обсерватория, установленная на горе и обследовавшая без устали космос, до сих пор не могла предложить ни одного реального пути возвращения на Землю или хотя бы на одну из ближайших к ней галактик.
Роллинг был близок к отчаянию.
Найти Млечный Путь среди ста миллионов убегающих галактик, мерцавших, как бледные точки на сверхчувствительной кассете, казалось невозможным.
Однажды утром заместитель командира корабля зашел в его каюту.
– Коммодор, здесь мы ничего найти не можем. Нам надо попытаться установить вторую обсерваторию в южном полушарии.
– Да, Роллинг, технически это можно бы было осуществить, – сказал после минутного раздумья Маоган. – Вы взяли бы легкий флиттер и несколько человек с собой. Но, боюсь, что это ничего не даст, лишь принесет дополнительные осложнения. Кроме того, опасно небольшой группой отделяться так далеко от корабля. Послушайте меня, скоро мы закончим ремонт и взлетим. В космосе нам легче будет продолжать наши исследования.
Разговаривая, Маоган не выпускал из рук странный предмет вытянутой формы, имеющий вид окаменелости. Он был испещрен тысячами восьмиугольных бороздок.
– Видите ли, Роллинг, я так до конца и не уверен, что эта планета мертва.
Он бросил окаменелость на стол.
– Вы же знаете, что в результате исследований мы нашли уже сотни следов жизни, существовавшей здесь когда-то, останки очень высокой цивилизации. Я не верю, что после такой интенсивной высокоорганизованной жизни планета лишилась всех форм существования. Здесь что-то не так. Подумайте, ведь до нашего прибытия Гадес был абсолютно стерилен. Здесь даже не было низших форм жизни: вирусов, бактерий, микробов – ничего, абсолютно ничего. Хотя вы же знаете, что анализы воды и атмосферы показывают, что здесь прекрасная среда для размножения и обитания любых живых существ. Как разрослись наши плоры! Но вот что меня начинает по-настоящему тревожить… – он подошел к иллюминатору и посмотрел в сторону моря.
– Вы уже обратили внимание на это?
Вся поверхность моря почти до самого горизонта была покрыта какой-то беловатой желеобразной массой.
– Что вы об этом думаете?
– Я не понимаю, что вас удивляет,– в голосе Роллинга послышалось раздражение. – Все бактерии, завезенные сюда нами, нашли здесь девственную среду и стали размножаться с бешеной скоростью, не имея никакой конкуренции. У этого желе земное происхождение. Через десять лет Гадес будет покрыт плесенью от экватора до обоих полюсов. Рыжие плоры завоюют все раньше других видов жизни, которые разовьются на этой планете и которые мы не в состоянии сейчас себе даже представить. Кроме того, я уже сделал анализ этого желе. Оно совершенно безвредно, более того, даже полезно, так как имеет питательную ценность, а по вкусу и по составу напоминает морепродукты. А ничего опасного за эти полгода на Гадесе не выросло. Ведь так?
– Это потому, что все мы были очень здоровыми, когда прибыли сюда, – с иронией произнес Маоган.
Затем он снова стал серьезным.
– И все-таки, если без шуток, планета эта меня потрясла. Она абсолютно выхолощена, такое впечатление, что даже воду в океане несколько раз прокипятили. Но до того, как полностью испечься, она жила цивилизованной и очень напряженной жизнью. Я уверен, что это не результат ядерной войны или катастрофы, произошедших несколько тысячелетий назад. Они не оставили бы после себя такой абсолютной пустыни, да и следы разрушений кое-где непременно бы сохранились. Не похоже это и на космическую катастрофу. Солнце, освещающее Гадес, никогда не вспыхивало. Вы же сами это проверяли, не так ли? – он пристально посмотрел на Роллинга. – Боюсь, вы решите, что я сошел с ума, но я все больше убеждаюсь в том, что это пустыня создана искусственно. И как бы мы не впутались в серьезные неприятности, самовольно поселившись на ней, да еще и засеяв по своему усмотрению!
Он снова вернулся к своему столу.
– У меня есть веские причины не отпускать вас. Кроме того, вы нужны здесь. Все работы на литейном заводе закончены, скоро надо будет ставить на место реактор, а вы единственный, кто может руководить этой работой. И что-то мне подсказывает, что надо как можно быстрее уносить отсюда ноги.
– Ну это "что-то" из области подсознательного, ирреального. Мне в этом не разобраться. – Его сухое раздраженное лицо перекосила язвительная усмешка.
– Тогда скажем так… У меня больше опыта, Роллинг, чем у вас… Надеюсь, то, что называется чутьем, интуицией, вы признаете?
– Гм-м, – произнес неопределенно штурман, копаясь в своих бумагах.
– К тому же люди устали и уже начинают нервничать,– Маоган встал, – всем надоело питаться студнем из рыжих плор. Заключенные слишком долго сохраняли спокойствие, и теперь, я вижу, оно на пределе. Мне бы хотелось, чтобы они как можно скорее заняли свои камеры анабиоза. Только с этого момента мы получим возможность полностью заняться поисками пути на Землю.
Глава 6
Через четыре дня после этого разговора Жорж Маоган увидел первую пластину. К этому времени обстановка в лагере начала накаляться. Голубым охранникам уже несколько раз пришлось применять силу, подавляя вспыхивающие жестокие драки. После окончания основных работ свободного времени у заключенных прибавилось. Заполняли они его в основном игрой в покер. Наличных почти ни у кого не было, да и цены здесь они не имели. Ставили на скудный дневной паек. Отсюда ссоры.
К тому же возникла новая проблема. Еще на Алоните-2 заключенные научились гнать самогон из рыжих плор. С того момента, как плоры достаточно разрослись и здесь, охранники стали замечать, что некоторые из заключенных находились явно под хмельком. Но пока поймать за руку никого не удавалось. Явно, что за производством и продажей спиртного стоял Слим Орвал, но уличить его в этом не удавалось. Все было обшарено в округе, а перегонный аппарат так и не обнаружили. Зато один из охранников наткнулся на эту пластину и сказал о ней Маогану.
Сделанная из того же материала, что и спутники, обнаруженные ими на орбите планеты, пластина достигала тридцати метров в поперечнике. Она лежала в низине, и се покрывал тонкий слой пыли. Именно поэтому ее до сих пор и не замечали. Охранник, обследовавший район, направил свой транспортер прямо на нее, колеса заскользили как по льду, и он вынужден был остановить машину.
Роллинг исследовал ее на месте.
– Она покрыта такими же микроскопическими гранями, как и спутники, – сказал он, поднявшись.
Они осмотрели близлежащие скалы. Поверхность скал, окружавших пластину, была сглажена значительно больше. На почве остался оплавленный слой, толщина которого достигала трех-четырех миллиметров. Расстилающийся пейзаж ослепительно сверкал под лучами солнца. Небо, отражавшееся в пластине, после того как ее очистили от пыли, окрашивало ее поверхность в глубокий голубой цвет.
Тщательно осмотрев пластину и окружающую местность, Маоган и Роллинг пришли к выводу, что она не может быть входом в подземный мир. Пластина была установлена очень прочно, ничего не могло поколебать или повредить ее. Когда она была уложена? Ответа на этот вопрос они пока не находили. Очевидно, очень давно, может быть, несколько тысяч лет назад. Плите был придан небольшой уклон, чтобы дождевая вода не скапливалась на ней. Вдоль места слива воды едва заметны следы эрозии. Металл обладал большой прочностью и сопротивляемостью, следовательно, должны были пройти тысячелетия, чтобы плита приобрела свой теперешний вид.
Закончив исследования, Роллинг и Маоган вернулись на базу и сразу же, не теряя времени, решили облететь планету. Маоган направил флиттер на юго-восток. Ориентируясь точно по линии спутников, они летели на высоте ста метров. Пейзаж был однообразен: кристалловидные гордые скалы, гладкие и сверкающие на солнце. Время от времени встречались красноватые глинистые пласты, яркость которых ослепляла пилота.
Через три часа полета они нашли вторую пластину, затем третью и четвертую. Пластины были расположены на одном расстоянии, строго по прямой, точно так же, как и шары. Посчитав дальнейший полет бессмысленным, Маоган повернул на базу. Был час заката, солнце спускалось за горы. Снег, покрывавший их склоны, окрасился в мягкий розовый цвет. В этих краях стояла зима, климат напоминал марокканский, но Маоган не замечал тихой прелести зимнего вечера. Он вел свой флиттер с нахмуренным лицом Роллинг первым нарушил молчание.
– Коммодор, я должен попросить у вас прощения, -сказал он.
– А? – отозвался Маоган, погруженный в свои мысли – Что вы сказали, Роллинг, я не расслышал.
– Вы были правы тогда. Помните наш разговор насчет чутья?
– А,.вы об этом, – Маоган, казалось, был недоволен тем, что его оторвали от размышлений. – Вы поняли, что мы обнаружили?
– Думаю, что понял, и это нравится мне все меньше и меньше.
– Мне тоже. Я бы даже сказал, что совсем не нравится. Резким движением Маоган увеличил высоту и скорость
полета.
– Роллинг, нам нужно как можно скорее отсюда уб-раться.
Он показал рукой на море, которое, сколько хватало глаз, было покрыто желеобразным налетом.
– Вы представляете, какой вред мы уже нанесли пла-нете?
– Да, и если их могущество таково, как мы предполагаем, то я и гроша ломаного не дам за наши жизни, если они решат с нами разделаться.
Аппарат подлетал к базе, Маоган снизил скорость. В наступивших сумерках он заметил огни.
– Роллинг, мне мерещится или, действительно, эти дикари разложили костры из ископаемого дерева?
– Боюсь, что вы опять правы, коммодор, – Роллинг склонился к иллюминатору.
Раскрыв камеру-арсенал, Маоган достал два мощных бластера и протянул один из них Роллингу. _Вы сможете им воспользоваться?
– Вы думаете, они нам понадобятся?
– Еще не знаю. Но эти костры – явное свидетельство отсутствия дисциплины.
– Давайте до посадки вызовем посты охраны и спросим, что происходит, – предложил Роллинг.
Маоган улыбнулся.
– Роллинг, Роллинг, и вы хотите нарушить мои приказания. Я же запретил пользоваться радиосвязью. Вы же прекрасно понимаете, что это самый лучший способ обнаружить себя перед теми, кто установил эти пластины. Если, конечно, они еще живы.
Переведя флиттер на бреющий полет, он облетел лагерь. Сверху было видно, как люди, окружив костры, мирно сидели на земле.
– Мне кажется, что ничего серьезного, – сказал Роллинг. – Они просто отдыхают и развлекаются, а надо признать, что жизнь здесь у них не такая уж веселая.
Но Маоган был насторожен. Вместо того, чтобы сесть на обычной площадке, он облетел корабль и приземлился в достаточно укрытом месте.
Несмотря на то, что вокруг никого не было, Маоган, выйдя из флиттера, держал свой бластер наготове.
– Будет лучше, если и вы последуете моему примеру, Роллинг.
Не успели они сделать нескольких шагов, как из темноты возник чей-то силуэт. Приглядевшись, Маоган заметил на нем форму охранника.
– Что здесь происходит? – требовательно спросил коммодор.
Ребята развлекаются, – ответил охранник вкрадчивым неуверенным голосом и шагнул вперед.
Внезапно в его руках блеснул разряд бластера, и, не успев ничего понять, Маоган и Роллинг рухнули на землю.
Когда Маоган открыл глаза, он увидел, что находится в лагере, там, где горели костры и шло веселье. Его руки бы-ли закованы в наручники и прикреплены к металлическому стержню в центре площадки. Тот, кого он принял за охранника из-за голубой формы, сидел невдалеке. Только теперь] при свете костра Маоган узнал в нем Слима Орвала. Большинство заключенных были совершенно пьяны.
Уже полностью придя в себя, Маоган некоторое время не мог понять, что за странный – хорошо знакомый, но и совершенно неожиданный здесь – запах щекочет его ноздри. Пахло дымом, ощущался запах плохого алкоголя, но было что-то еще… Да, совершенно точно, пахло жареным мясом! Это было невероятно. Маоган решил, что после разряда бластера что-то произошло с его органами обоняния. Но…
Теперь он разглядел… Люди у костра поворачивали над огнем веретела, и огромные бесформенные куски мяса поджаривались на них. Сок, стекая, шипел на подносах, сделанных из отходов обшивки. Время от времени кто-то из заключенных подходил и отрезал себе кусок от этого экзотического блюда древних людей.
Вот подошел Слим Орвал. Он держался на ногах тверже остальных. Наколов на нож огромный кусок жареного мяса, он, покачиваясь двинулся к Маогану.
– Ну что, коммодор, очнулся? Посмотри-ка сюда, – он сунул сочащийся кусок прямо ему под нос, – это не ваша размазня.
На секунду бессильный гнев ослепил Маогана. Он выругался:
– Вы сошли с ума, Орвал. Но вы заплатите за все, что тут натворили.
Орвал пьяно захохотал.
– Это было бы удивительно, коммодор. Кажется, ты еще не понял, что теперь здесь командую я! – он ткнул себя в грудь.
Вспомнив о мясе, Слим уселся рядом и стал жадно рвать его зубами. Сок тек по подбородку, глазки злобно поблескивали.
– Ты в наших руках, а твоим охранникам пришел конец. – Орвал хищно осклабился.
– Да,– сказал подошедший сзади Джеф. – Ты красиво с ними расправился, Слим.
– А тебя никто не спрашивает, что ты об этом думаешь, – орвал, не глядя, отодвинул его рукой.
Маоган заметил, что вокруг них собралось примерно полдюжины заключенных. Он решил, что надо попытаться хоть как-то прояснить ситуацию.
– Где вы взяли мясо? Почему не предупредили меня?
– Ну конечно, – снова захохотал Орвал. – Нашел дураков. Только его тогда бы мы и видели. Верно, ребята?
Его товарищи, явно желая угодить своему вожаку и подражая ему, пьяно заржали.
– Позже вам будет не до смеха. – Маоган уже совершенно пришел в себя. Он думал, как объяснить на их примитивном уровне сложность положения, в которое они все теперь попали. – Вы совершили безрассудный поступок, – медленно и внушительно расставляя слова, говорил он.
– На что вы надеетесь? Кто вытащит вас отсюда?
Но веселящий напиток, имевшийся пока у них в полном достатке, делал их храбрыми и, как им казалось, умными. Слова коммодора вызывали только безудержный смех.
А Слим, ободренный успехом операции по захвату корабля и решением проблемы питания своей "команды", взирал на Маогана сверху вниз.
– Ты забыл, что я тоже умею управлять кораблем. "Алкиноос" отремонтирован. Роллинг под нашим контролем закончит установку реактора. – Он наклонился над Маоганом и, дыхнув ему в лицо запахом перегара, самодовольно прохрипел: – И ты тоже, коммодор, будешь работать на нас, если хочешь вернуться на Землю.
– Если мы вернемся на Землю, вы все будете осуждены за разбой. Вы закончите свои дни на Вильмуре.
Только одно упоминание о Вильмуре вернуло ясность во многие нетрезвые головы. Давным-давно смертная казнь на Земле была отменена. После первого преступления те, кто не поддавался психолечению, становились космическими шахтерами. После второго преступления осужденные приговаривались к вечному поселению на Вильмуре.
Вильмур! Эта планета не отличалась какими-то особыми жесткими климатическими или природными условиями,
Все так же, как и на Земле. Наказание было в том, что преступники жили совершенно свободно, без охраны, по законам, которые они сами себе установили, то есть волчьи. На Вильмуре не было космических кораблей и сбежать оттуда было невозможно.
Вокруг планеты космическая гвардия бдительно несла охрану пространства. На Вильмуре не доживали до старости.
Но на самоуверенного Слима и напоминание о Вильмуре не подействовало.
– Ты умрешь прежде, чем я попаду на Вилвмур, – проговорил он по слогам.
И снова Маоган попытался воздействовать на заключенных.
– Не верьте ему, он сошел с ума. Он никогда не выведет вас в нашу галактику. Мы потерялись. Мы забрались так далеко, что мне самому трудно будет это сделать.
– Вы слышите? – закричал Слим. – Опять он за свое! Хватит делать из нас идиотов!
Окружающие закричали, захохотали. Было так весело, так сытно, у них был удачливый вожак, и верить в то, о чем говорил Маоган, не хотелось. Алкоголь сделал свое дело, сейчас они были просто стадом дикарей.
– Бесполезно, коммодор, – кричал Джеф, гримасничая. – Больше вам не удастся нас накалывать!
– Да, да, – повторял Слим. – Они придумали эту сказку о том, что мы заблудились, чтобы держать нас в подчинении. Хватит нас дурачить!
Он снова повернулся к Маогану, глаза его горели злобой.
– Ты не один здесь такой хитрец, Маоган. Ты хорошо поработал, хорошо отремонтировал для нас корабль. Если и впредь будешь хорошо себя вести, мы тебя не обидим… не бойся, – и он жадно вцепился зубами в остывший кусок мяса.
– Ты прав, Орвал, – поддержал его какой-то юнец. – "Алкиноос" хороший корабль, и не обязательно на нем лететь на Вильмур. Галактик много. Мы сумеем его с пользой употребить.
Маоган понял, что ему сейчас не удастся никого ни в чем убедить, слишком уж они разошлись, слишком много алкоголя выпито. Надо ждать. Он обратил внимание на то, что почти у всех преступников на поясе висели бластеры. Значит, им удалось полностью разоружить команду и охрану. Оставили ли они их в живых? Рассчитывать теперь приходилось только на случай.
Между тем, огни костров постепенно затухали. Кое-где еще продолжалось веселье, пели песни, доносился шум драки, но люди, отяжелевшие от алкоголя и сытной пищи, постепенно забывались глубоким сном.
К тому же возникла новая проблема. Еще на Алоните-2 заключенные научились гнать самогон из рыжих плор. С того момента, как плоры достаточно разрослись и здесь, охранники стали замечать, что некоторые из заключенных находились явно под хмельком. Но пока поймать за руку никого не удавалось. Явно, что за производством и продажей спиртного стоял Слим Орвал, но уличить его в этом не удавалось. Все было обшарено в округе, а перегонный аппарат так и не обнаружили. Зато один из охранников наткнулся на эту пластину и сказал о ней Маогану.
Сделанная из того же материала, что и спутники, обнаруженные ими на орбите планеты, пластина достигала тридцати метров в поперечнике. Она лежала в низине, и се покрывал тонкий слой пыли. Именно поэтому ее до сих пор и не замечали. Охранник, обследовавший район, направил свой транспортер прямо на нее, колеса заскользили как по льду, и он вынужден был остановить машину.
Роллинг исследовал ее на месте.
– Она покрыта такими же микроскопическими гранями, как и спутники, – сказал он, поднявшись.
Они осмотрели близлежащие скалы. Поверхность скал, окружавших пластину, была сглажена значительно больше. На почве остался оплавленный слой, толщина которого достигала трех-четырех миллиметров. Расстилающийся пейзаж ослепительно сверкал под лучами солнца. Небо, отражавшееся в пластине, после того как ее очистили от пыли, окрашивало ее поверхность в глубокий голубой цвет.
Тщательно осмотрев пластину и окружающую местность, Маоган и Роллинг пришли к выводу, что она не может быть входом в подземный мир. Пластина была установлена очень прочно, ничего не могло поколебать или повредить ее. Когда она была уложена? Ответа на этот вопрос они пока не находили. Очевидно, очень давно, может быть, несколько тысяч лет назад. Плите был придан небольшой уклон, чтобы дождевая вода не скапливалась на ней. Вдоль места слива воды едва заметны следы эрозии. Металл обладал большой прочностью и сопротивляемостью, следовательно, должны были пройти тысячелетия, чтобы плита приобрела свой теперешний вид.
Закончив исследования, Роллинг и Маоган вернулись на базу и сразу же, не теряя времени, решили облететь планету. Маоган направил флиттер на юго-восток. Ориентируясь точно по линии спутников, они летели на высоте ста метров. Пейзаж был однообразен: кристалловидные гордые скалы, гладкие и сверкающие на солнце. Время от времени встречались красноватые глинистые пласты, яркость которых ослепляла пилота.
Через три часа полета они нашли вторую пластину, затем третью и четвертую. Пластины были расположены на одном расстоянии, строго по прямой, точно так же, как и шары. Посчитав дальнейший полет бессмысленным, Маоган повернул на базу. Был час заката, солнце спускалось за горы. Снег, покрывавший их склоны, окрасился в мягкий розовый цвет. В этих краях стояла зима, климат напоминал марокканский, но Маоган не замечал тихой прелести зимнего вечера. Он вел свой флиттер с нахмуренным лицом Роллинг первым нарушил молчание.
– Коммодор, я должен попросить у вас прощения, -сказал он.
– А? – отозвался Маоган, погруженный в свои мысли – Что вы сказали, Роллинг, я не расслышал.
– Вы были правы тогда. Помните наш разговор насчет чутья?
– А,.вы об этом, – Маоган, казалось, был недоволен тем, что его оторвали от размышлений. – Вы поняли, что мы обнаружили?
– Думаю, что понял, и это нравится мне все меньше и меньше.
– Мне тоже. Я бы даже сказал, что совсем не нравится. Резким движением Маоган увеличил высоту и скорость
полета.
– Роллинг, нам нужно как можно скорее отсюда уб-раться.
Он показал рукой на море, которое, сколько хватало глаз, было покрыто желеобразным налетом.
– Вы представляете, какой вред мы уже нанесли пла-нете?
– Да, и если их могущество таково, как мы предполагаем, то я и гроша ломаного не дам за наши жизни, если они решат с нами разделаться.
Аппарат подлетал к базе, Маоган снизил скорость. В наступивших сумерках он заметил огни.
– Роллинг, мне мерещится или, действительно, эти дикари разложили костры из ископаемого дерева?
– Боюсь, что вы опять правы, коммодор, – Роллинг склонился к иллюминатору.
Раскрыв камеру-арсенал, Маоган достал два мощных бластера и протянул один из них Роллингу. _Вы сможете им воспользоваться?
– Вы думаете, они нам понадобятся?
– Еще не знаю. Но эти костры – явное свидетельство отсутствия дисциплины.
– Давайте до посадки вызовем посты охраны и спросим, что происходит, – предложил Роллинг.
Маоган улыбнулся.
– Роллинг, Роллинг, и вы хотите нарушить мои приказания. Я же запретил пользоваться радиосвязью. Вы же прекрасно понимаете, что это самый лучший способ обнаружить себя перед теми, кто установил эти пластины. Если, конечно, они еще живы.
Переведя флиттер на бреющий полет, он облетел лагерь. Сверху было видно, как люди, окружив костры, мирно сидели на земле.
– Мне кажется, что ничего серьезного, – сказал Роллинг. – Они просто отдыхают и развлекаются, а надо признать, что жизнь здесь у них не такая уж веселая.
Но Маоган был насторожен. Вместо того, чтобы сесть на обычной площадке, он облетел корабль и приземлился в достаточно укрытом месте.
Несмотря на то, что вокруг никого не было, Маоган, выйдя из флиттера, держал свой бластер наготове.
– Будет лучше, если и вы последуете моему примеру, Роллинг.
Не успели они сделать нескольких шагов, как из темноты возник чей-то силуэт. Приглядевшись, Маоган заметил на нем форму охранника.
– Что здесь происходит? – требовательно спросил коммодор.
Ребята развлекаются, – ответил охранник вкрадчивым неуверенным голосом и шагнул вперед.
Внезапно в его руках блеснул разряд бластера, и, не успев ничего понять, Маоган и Роллинг рухнули на землю.
Когда Маоган открыл глаза, он увидел, что находится в лагере, там, где горели костры и шло веселье. Его руки бы-ли закованы в наручники и прикреплены к металлическому стержню в центре площадки. Тот, кого он принял за охранника из-за голубой формы, сидел невдалеке. Только теперь] при свете костра Маоган узнал в нем Слима Орвала. Большинство заключенных были совершенно пьяны.
Уже полностью придя в себя, Маоган некоторое время не мог понять, что за странный – хорошо знакомый, но и совершенно неожиданный здесь – запах щекочет его ноздри. Пахло дымом, ощущался запах плохого алкоголя, но было что-то еще… Да, совершенно точно, пахло жареным мясом! Это было невероятно. Маоган решил, что после разряда бластера что-то произошло с его органами обоняния. Но…
Теперь он разглядел… Люди у костра поворачивали над огнем веретела, и огромные бесформенные куски мяса поджаривались на них. Сок, стекая, шипел на подносах, сделанных из отходов обшивки. Время от времени кто-то из заключенных подходил и отрезал себе кусок от этого экзотического блюда древних людей.
Вот подошел Слим Орвал. Он держался на ногах тверже остальных. Наколов на нож огромный кусок жареного мяса, он, покачиваясь двинулся к Маогану.
– Ну что, коммодор, очнулся? Посмотри-ка сюда, – он сунул сочащийся кусок прямо ему под нос, – это не ваша размазня.
На секунду бессильный гнев ослепил Маогана. Он выругался:
– Вы сошли с ума, Орвал. Но вы заплатите за все, что тут натворили.
Орвал пьяно захохотал.
– Это было бы удивительно, коммодор. Кажется, ты еще не понял, что теперь здесь командую я! – он ткнул себя в грудь.
Вспомнив о мясе, Слим уселся рядом и стал жадно рвать его зубами. Сок тек по подбородку, глазки злобно поблескивали.
– Ты в наших руках, а твоим охранникам пришел конец. – Орвал хищно осклабился.
– Да,– сказал подошедший сзади Джеф. – Ты красиво с ними расправился, Слим.
– А тебя никто не спрашивает, что ты об этом думаешь, – орвал, не глядя, отодвинул его рукой.
Маоган заметил, что вокруг них собралось примерно полдюжины заключенных. Он решил, что надо попытаться хоть как-то прояснить ситуацию.
– Где вы взяли мясо? Почему не предупредили меня?
– Ну конечно, – снова захохотал Орвал. – Нашел дураков. Только его тогда бы мы и видели. Верно, ребята?
Его товарищи, явно желая угодить своему вожаку и подражая ему, пьяно заржали.
– Позже вам будет не до смеха. – Маоган уже совершенно пришел в себя. Он думал, как объяснить на их примитивном уровне сложность положения, в которое они все теперь попали. – Вы совершили безрассудный поступок, – медленно и внушительно расставляя слова, говорил он.
– На что вы надеетесь? Кто вытащит вас отсюда?
Но веселящий напиток, имевшийся пока у них в полном достатке, делал их храбрыми и, как им казалось, умными. Слова коммодора вызывали только безудержный смех.
А Слим, ободренный успехом операции по захвату корабля и решением проблемы питания своей "команды", взирал на Маогана сверху вниз.
– Ты забыл, что я тоже умею управлять кораблем. "Алкиноос" отремонтирован. Роллинг под нашим контролем закончит установку реактора. – Он наклонился над Маоганом и, дыхнув ему в лицо запахом перегара, самодовольно прохрипел: – И ты тоже, коммодор, будешь работать на нас, если хочешь вернуться на Землю.
– Если мы вернемся на Землю, вы все будете осуждены за разбой. Вы закончите свои дни на Вильмуре.
Только одно упоминание о Вильмуре вернуло ясность во многие нетрезвые головы. Давным-давно смертная казнь на Земле была отменена. После первого преступления те, кто не поддавался психолечению, становились космическими шахтерами. После второго преступления осужденные приговаривались к вечному поселению на Вильмуре.
Вильмур! Эта планета не отличалась какими-то особыми жесткими климатическими или природными условиями,
Все так же, как и на Земле. Наказание было в том, что преступники жили совершенно свободно, без охраны, по законам, которые они сами себе установили, то есть волчьи. На Вильмуре не было космических кораблей и сбежать оттуда было невозможно.
Вокруг планеты космическая гвардия бдительно несла охрану пространства. На Вильмуре не доживали до старости.
Но на самоуверенного Слима и напоминание о Вильмуре не подействовало.
– Ты умрешь прежде, чем я попаду на Вилвмур, – проговорил он по слогам.
И снова Маоган попытался воздействовать на заключенных.
– Не верьте ему, он сошел с ума. Он никогда не выведет вас в нашу галактику. Мы потерялись. Мы забрались так далеко, что мне самому трудно будет это сделать.
– Вы слышите? – закричал Слим. – Опять он за свое! Хватит делать из нас идиотов!
Окружающие закричали, захохотали. Было так весело, так сытно, у них был удачливый вожак, и верить в то, о чем говорил Маоган, не хотелось. Алкоголь сделал свое дело, сейчас они были просто стадом дикарей.
– Бесполезно, коммодор, – кричал Джеф, гримасничая. – Больше вам не удастся нас накалывать!
– Да, да, – повторял Слим. – Они придумали эту сказку о том, что мы заблудились, чтобы держать нас в подчинении. Хватит нас дурачить!
Он снова повернулся к Маогану, глаза его горели злобой.
– Ты не один здесь такой хитрец, Маоган. Ты хорошо поработал, хорошо отремонтировал для нас корабль. Если и впредь будешь хорошо себя вести, мы тебя не обидим… не бойся, – и он жадно вцепился зубами в остывший кусок мяса.
– Ты прав, Орвал, – поддержал его какой-то юнец. – "Алкиноос" хороший корабль, и не обязательно на нем лететь на Вильмур. Галактик много. Мы сумеем его с пользой употребить.
Маоган понял, что ему сейчас не удастся никого ни в чем убедить, слишком уж они разошлись, слишком много алкоголя выпито. Надо ждать. Он обратил внимание на то, что почти у всех преступников на поясе висели бластеры. Значит, им удалось полностью разоружить команду и охрану. Оставили ли они их в живых? Рассчитывать теперь приходилось только на случай.
Между тем, огни костров постепенно затухали. Кое-где еще продолжалось веселье, пели песни, доносился шум драки, но люди, отяжелевшие от алкоголя и сытной пищи, постепенно забывались глубоким сном.
Глава 7
Прежде чем отправиться спать в свой угол, Орвал возвратился к Маогану, проверил наручники на его руках и заковал ноги. Лежа в скрюченном неудобном положении на земле, коммодор лихорадочно перебирал в уме способы освобождения. Но ничего реального и осуществимого не приходило в голову.
Близился рассвет. Заключенные, свалившиеся кто где, громко храпели. Не видно было движения, но в какой-то момент Маоган почувствовал, что что-то изменилось. Он по-прежнему ничего не видел, но всем своим существом ощутил легкое, едва уловимое, движение сзади. Маоган насторожился. Несмотря на усталость и потрясения прошедшего дня, он ни на секунду не позволял себе расслабиться и всегда готов был к действию.
Шорох послышался совсем рядом, сзади, и почти в ту же секунду он ощутил тепло на запястьях. Наручники свалились. Он еще не мог обернуться, чтобы разглядеть своего освободителя, а тот уже точной и короткой вспышкой бластера разрезал оковы на ногах.
Маоган увидел огромный силуэт, склонившийся над ним и молча протягивающий ему бластер. Сомнений не было. Это мог быть только Штуфф.
Не говоря ни слова, Штуфф сделал знак следовать за ним. В предутреннем синем мраке Маоган видел, как уверенно и легко движется впереди его мошная фигура. В нескольких метрах от площадки, где лежал Маоган, они нашли Роллинга. Повторилась молчаливая операция освобождения. Втроем они двинулись к кораблю. Двое преступников, поставленных для охраны входного люка, валялись с проломленными черепами. Штуфф показал глазами Маогану, что они могут подниматься.
Дверь в центральную рубку была открыта. В помещении, заполненном точными приборами и экранами радаров, валялся еще один труп.
– Тут нам никто не помешает, – уже в полный голос сказал Штуфф. – Мне пришлось всех успокоить, прежде чем я достал оружие и смог отправиться искать вас, коммодор.
Он подмигнул и широко улыбнулся.
– Вы знаете, я всегда держался от них в стороне. Но почувствовал, когда вы улетели, что что-то затевается. Успел спрятаться за холмами и издалека наблюдал за переворотом. Я все видел, но вмешаться в происходящее не мог, у меня не было оружия. Я ждал, пока они все насмерть не упились…
Только здесь, в относительной безопасности, Маоган понял, как затекло и болит все его тело. Но лечиться и отдыхать было некогда. Он лишь с силой несколько раз сжал и разжал кулаки, восстанавливая кровообращение в занемевших руках. Действовать надо было быстро и решительно, пока не проснулись преступники и не обнаружили их с Роллингом бегство. Он направился к установке излучателей.
Эта установка относилась к системе защиты корабля от внешних непредвиденных нападений и обладала значительной мощью. Она способна была посылать смертоносные волны на тысячи километров вокруг. Включение установки было закодировано и без знания шифра пользоваться ею было невозможно. Код знали лишь он и Роллинг.
Маоган скрупулезно отрегулировал настройку. Затем включил генератор с выдержкой. Послышался негромкий щелчок, словно ночная бабочка ударилась об электрическую лампочку. Медленно открылись наружные створки.
Видимо, в лагере уже начали просыпаться, так как движение на корабле заметили. Начался переполох. Кто-то закричал:
– Тревога!
Шум нарастал. Послышались крики и топот ног, а потом голос Орвала, подающего команды. Но они опоздали. Маоган нажал на рычаг. Сразу же все смолкло. Штуфф бросился к выходу. Блеснула вспышка бластера и за ней – звук падения.
– Одной из этих свиней удалось добежать до корабля и спрятаться от излучателя. Надо быть начеку. Пойду проверю, нет ли здесь еще кого, – раздался голос Штуффа из коридора.
Вскоре он возвратился.
– Все в порядке. Извините, коммодор, что вмешиваюсь, но надо бы врезать по этим сволочам зарядом полной мощности. Они это заслужили.
– Штуфф, а где охранники, где все? – спросил Маоган.
Штуфф в замешательстве переступал с ноги на ногу и отводил глаза.
– Ну… то есть… дело в том, что эти мерзавцы хорошо подготовились. Они разграбили арсенал… Когда вы улетели, охранники ничего не подозревали… – Но куда же они всех запрятали?
Штуфф не смотрел на Маогана.
– Для охранников они применили не бластеры, коммодор, а… Зет-4, тепловые, с ультрафиолетовой вспышкой.
Маоган побледнел. Теперь до него дошло. Охранники превратились в дым… всего за десятую долю секунды. Теперь они в виде пыли летали в атмосфере Гадеса. У Роллинга, до сих пор подавленного и бездеятельного, вспотели ладони, он лихорадочно сжал приклад своего бластера.
– А экипаж?
– Кажется, они оставили в живых специалистов по улавливателям, оператора радара и астронома. Остальные были уничтожены вместе с охраной, – он задохнулся. – Полный заряд в них, коммодор, полный заряд!
Близился рассвет. Заключенные, свалившиеся кто где, громко храпели. Не видно было движения, но в какой-то момент Маоган почувствовал, что что-то изменилось. Он по-прежнему ничего не видел, но всем своим существом ощутил легкое, едва уловимое, движение сзади. Маоган насторожился. Несмотря на усталость и потрясения прошедшего дня, он ни на секунду не позволял себе расслабиться и всегда готов был к действию.
Шорох послышался совсем рядом, сзади, и почти в ту же секунду он ощутил тепло на запястьях. Наручники свалились. Он еще не мог обернуться, чтобы разглядеть своего освободителя, а тот уже точной и короткой вспышкой бластера разрезал оковы на ногах.
Маоган увидел огромный силуэт, склонившийся над ним и молча протягивающий ему бластер. Сомнений не было. Это мог быть только Штуфф.
Не говоря ни слова, Штуфф сделал знак следовать за ним. В предутреннем синем мраке Маоган видел, как уверенно и легко движется впереди его мошная фигура. В нескольких метрах от площадки, где лежал Маоган, они нашли Роллинга. Повторилась молчаливая операция освобождения. Втроем они двинулись к кораблю. Двое преступников, поставленных для охраны входного люка, валялись с проломленными черепами. Штуфф показал глазами Маогану, что они могут подниматься.
Дверь в центральную рубку была открыта. В помещении, заполненном точными приборами и экранами радаров, валялся еще один труп.
– Тут нам никто не помешает, – уже в полный голос сказал Штуфф. – Мне пришлось всех успокоить, прежде чем я достал оружие и смог отправиться искать вас, коммодор.
Он подмигнул и широко улыбнулся.
– Вы знаете, я всегда держался от них в стороне. Но почувствовал, когда вы улетели, что что-то затевается. Успел спрятаться за холмами и издалека наблюдал за переворотом. Я все видел, но вмешаться в происходящее не мог, у меня не было оружия. Я ждал, пока они все насмерть не упились…
Только здесь, в относительной безопасности, Маоган понял, как затекло и болит все его тело. Но лечиться и отдыхать было некогда. Он лишь с силой несколько раз сжал и разжал кулаки, восстанавливая кровообращение в занемевших руках. Действовать надо было быстро и решительно, пока не проснулись преступники и не обнаружили их с Роллингом бегство. Он направился к установке излучателей.
Эта установка относилась к системе защиты корабля от внешних непредвиденных нападений и обладала значительной мощью. Она способна была посылать смертоносные волны на тысячи километров вокруг. Включение установки было закодировано и без знания шифра пользоваться ею было невозможно. Код знали лишь он и Роллинг.
Маоган скрупулезно отрегулировал настройку. Затем включил генератор с выдержкой. Послышался негромкий щелчок, словно ночная бабочка ударилась об электрическую лампочку. Медленно открылись наружные створки.
Видимо, в лагере уже начали просыпаться, так как движение на корабле заметили. Начался переполох. Кто-то закричал:
– Тревога!
Шум нарастал. Послышались крики и топот ног, а потом голос Орвала, подающего команды. Но они опоздали. Маоган нажал на рычаг. Сразу же все смолкло. Штуфф бросился к выходу. Блеснула вспышка бластера и за ней – звук падения.
– Одной из этих свиней удалось добежать до корабля и спрятаться от излучателя. Надо быть начеку. Пойду проверю, нет ли здесь еще кого, – раздался голос Штуффа из коридора.
Вскоре он возвратился.
– Все в порядке. Извините, коммодор, что вмешиваюсь, но надо бы врезать по этим сволочам зарядом полной мощности. Они это заслужили.
– Штуфф, а где охранники, где все? – спросил Маоган.
Штуфф в замешательстве переступал с ноги на ногу и отводил глаза.
– Ну… то есть… дело в том, что эти мерзавцы хорошо подготовились. Они разграбили арсенал… Когда вы улетели, охранники ничего не подозревали… – Но куда же они всех запрятали?
Штуфф не смотрел на Маогана.
– Для охранников они применили не бластеры, коммодор, а… Зет-4, тепловые, с ультрафиолетовой вспышкой.
Маоган побледнел. Теперь до него дошло. Охранники превратились в дым… всего за десятую долю секунды. Теперь они в виде пыли летали в атмосфере Гадеса. У Роллинга, до сих пор подавленного и бездеятельного, вспотели ладони, он лихорадочно сжал приклад своего бластера.
– А экипаж?
– Кажется, они оставили в живых специалистов по улавливателям, оператора радара и астронома. Остальные были уничтожены вместе с охраной, – он задохнулся. – Полный заряд в них, коммодор, полный заряд!