Страница:
Милости прошу. Пускай войдет.
Дементьевна уходит. Входит Волохова и кланяется в землю.
Здорово, Василиса! Вернулась с богомолья своего? Ну что, голубушка? Как можешь?
В о л о х о в а
Терпит Господь грехам, великая царица!
Ц а р и ц а Что ж? Видела Печерскую ты лавру? Чай, хорошо?
В о л о х о в а
Ох, матушка-царица, Как хорошо! Ох-ох, как хорошо! Просвирку вот там вынула во здравье Твое, царица; а вот эту вот За упокой родителя твого, Григория Лукьяныча!
Ц а р и ц а
Спасибо, Голубушка. Ну, что путем-дорогой Узнала ты?
В о л о х о в а
Чудесное настало, Царица, время. Знаменья являет Везде господь: всходили три луны Намедни враз; теленком двухголовым Корова отелилась; колокольни От ветра падают. И все то мне Печерский некий старец толковал: Великие настанут перемены, И скоро-де совсем не будет можно Узнать Руси!
Ц а р и ц а
Да. И теперь ее, Пожалуй, не узнаешь. Чай, слыхала? Посватали царевну!
В о л о х о в а
Как не слышать! От радости, поверишь ли, царица, И ноги подкосились!
Ц а р и ц а
Ну, немного Тут радости.
В о л о х о в а
Как, матушка?
Ц а р и ц а
Да разве Своих князей-то не было? Не то В Литве князей довольно православных! Чай, каждый рад бы выехать к царю, Аксиньюшку посватать!
В о л о х о в а
А еще бы! Еще б не рад!
Ц а р и ц а
Чем немчина бог весть Отколь выписывать.
В о л о х о в а
Ах, свет-царица! Сказать ли правду? Как узнала я, Что немчин он, так и кольнуло в сердце! Ей-богу, право!
Ц а р и ц а
Слушай, Василиса: Ведь неспроста оно могло случиться!
В о л о х о в а А именно, что неспроста, царица! Не с ветру, матушка!
Ц а р и ц а
Он, окаянный, Приворожил царевну. И царя С царевичем, должно быть, обошел. Я Федора не узнаю с тех пор, Как на Москву жених приехал. Смотрит Ему в глаза, и только!
В о л о х о в а
Право дело, Царица-матушка! Вестимо, так! Признаться, я о том лишь услыхала, И говорю: "Владычица святая! Тут приворот!"
Ц а р и ц а
А как по-твоему? Помочь нельзя?
В о л о х о в а
Как, матушка-царица, Как не помочь! Разведать только надо: В чем сила-то его? Да эту силу И сокрушить. Следок его, царица, Дай вынуть мне и погадать на нем.
Ц а р и ц а Ну, а потом?
В о л о х о в а
Потом его и силу Мы сокрушим. Есть корешок такой.
Ц а р и ц а Спасибо, мать. Прости ж теперь. Об этом С тобою песле потолкуем мы.
Володова уходит.
(Одна.) Спесив уж больно стал со мной Борис Феодорыч. Дочь вздумал, не спросись У матери, за басурмана выдать! Нет, погоди! Еще поспорим вместе!
ЛЕС. РАЗБОЙНИЧИЙ СТАН
Атаман Хлопко-Косолап сидит на колоде. Перед ним есаул Решето. Другие разбойники стоят или сидят от
дельными кружками.
Х л о п к о. Хорош бы день, да некого бить. Кто сегодня на Калужской засеке?
Р е ш е т о. Саранча с десятью молодцами.
Х л о п к о. А у Красного Столба?
Р е ш е т о. Шетопер с Поддубным. Митька сидит коло московской дороги.
Х л о п к о. Один, что ли?
Р е ш е т о. Кого ему еще? Он и один десятерых стоит!
Подходит есаул Наковальня.
Н а к о в а л ь н я. Атаман! Обходчики еще пять человек крестьян привели; к тебе просятся. Вот уж третья артель на этой неделе.
Х л о п к о. Эк их подваливает! Кажинный день новые! Давай сюда.
Наковальня уходит. (К Решету.) А повесили тех молодцов, что к нам воевода вчера подослал?
Р е ш е т о. Чем свет обоих вздернули.
Х л о п к о. Ладно.
Наковальня возвращается с пятью крестьянами. Они
кланяются Хлопку в пояс.
Г о л о с а. В ноги! В ноги!
Крестьяне кланяются в ноги.
Х л о п к о. Зачем пришли?
К р е с т ь я н е. К твоей милости!
Х л о п к о. Чего просите?
О д и н к р е с т ь я н и н. Защити, отец родной. От вотчинников своих утекли. Хотим служить тебе вольными людьми!
Х л о п к о. Что, солоно, чай, на привязи пришлось?
Д р у г о й к р е с т ь я н и н. Невмоготу, родимый. Работы ну-тебе, а уходить не смей. Напред того, бывало, нелюбо тебе у кого - иди куда хошь! Который вотчинник будет пощедливей, к тому и иди! А ионе, каков ни будь, где тебя указ тот застал, там и сиди; хошь волком вой, а сиди.
Х л о п к о. Спасибо царю: о нас постарался; нашего полку прибыло.
В с е к р е с т ь я н е. Защити, отец! Прими к себе!
Х л о п к о. Много вас приходит; да так уж быть, приму. А уговор такой: что прикажу - то, не разговаривая, делать. А кто что не так - одна расправа: петля на шею. Согласны?
К р е с т ь я н е. Согласны, батюшка! Будем служить тебе!
Х л о п к о. Ну, ступайте в курень!
Крестьяне уходят. Является посадский.
П о с а д с к и й. Кто здесь Хлопко?
Р а з б о й н и к и. Этот откуда выскочил? - Кто он такой? С неба свалился? - Да ты знаешь ли, куда попал? Смотри, и шапки не ломает!
П о с а д с к и й. Глухи вы, что ли? Где атаман ваш?
О д и н р а з б о й н и к. Вишь, какой шустрый! Да ты разве о двух головах?
П о с а д с к и й. А вы, чай, с придурью? Да я и без вас найду его! (Осматривается и идет прямо на атамана.) Ты Хлопко-Косолап!
Х л о п к о. Косолап и есть. Неладно скроен, да крепко сшит. Побываешь в моих лапах-узнаешь меня!
П о с а д с к и й. Хаживали на медведя, не в диковину нам.
Ропот. А коли ты атаман, так чего смотришь? За полверсты отсель меня с двумя товарищи остановил тюлень какой-то, здоровее тебя будет. Я ему толкую: мы к тебе; а он, увалень, не говоря ни слова, сгреб их двух да и потащил.
Р а з б о й н и к и. Ха-ха-ха! Да это они на Митьку наткнулись!
П о с а д с к и й. Я бы разбил ему череп, да с тобой ссориться не хотел.
Х л о п к о. Эй, милый человек! Да ты, я вижу, без чинов!
П о с а д с к и й. Не в моем обычае.
Х л о п к о. А вот я тебя, душа моя, сперва на сук вздерну, а потом спрошу об имени-прозвище.
П о с а д с к и й. Ну, нет, шутишь. Раздумаешь вздернуть!
Х л о п к о. Да кто ж ты такой?
П о с а д с к и й. Сперва пошли свободить товарищей, а пока дай горло промочить. (К разбойникам.) Эй! Вина! (Садится рядом с Хлопком.) Я к тебе за делом, дядя; ты нужен мне. Как по-твоему, кто у нас царь на Руси?
Х л о п к о. Да ты и вправду не шутишь ли со мной?
П о с а д с к и й. Я не шучу. А ты не отлынивай, говори: кто царь на Руси?
Х л о п к о. Как кто? Борис Федорыч!
П о с а д с к и й. Неправда! Не отгадал! Дмитрий Иваныч.
Х л о п к о. Какой, шут, Дмитрий Иваныч?
П о с а д с к и й. Да разве их два? Вестимо какой! Сын царя Ивана! Тот, кого вор Годунов хотел извести, да не извел! Тот, кто собирает рать удальцов, на Москву вернуться, свой отцовский стол завоевать! Не веришь? Я от него к тебе прислан. Он жалеет вас; зовет тебя, со всеми людьми, к литовскому рубежу!
Разбойники столпляются вокруг посадского.
Г о в о р. Слышь, слышь! Царевич зовет! Недаром шла молва, что жив царевич!
Х л о п к о. Молву-то мы знаем, да кто ж мне порукой, что этот к нам не подослан?
П о с а д с к и й. Какой тебе поруки? Через месяц, много через два услышишь о Дмитрии. Чем тебе здесь от Борисовых воевод отстреливаться, иди ко Брянску лесными путями, становись под царский стяг! Великий государь пожалует тебя; у него с тобой один супостат - вор Годунов!
Х л о п к о. А, черт возьми, пожалуй, и правда!
Шум за сценой. Является Митька, таща за шиворот одной рукой
Мисаила Повадина, другой - Григория Отрепьева.
Р а з б о й н и к и. Вот он и Митька! Ай да Митька! Ай да тюлень! Тащи, тащи! Не давай им упираться! Тащи их сюда, посмотрим, что они за люди!
М и т ь к а (подтащив обоих к Хлопку). Пущать, что ли?
Х л о п к о. Погоди пущать: допросим их сперва. Кто вы такие? Ты кто?
М и с а и л. Смиренный инок Мисаил!
Х л о п к о. А ты?
Г р и г о р и й. Смиренный инок Григорий!
Х л о п к о. Зачем пришли?
М и с а и л. Не сами пришли, пресветлый и многославный воевода! Влекомы есмы силою хищника сего!
Х л о п к о. Да в лес-то мой как вы попали?
Г р и г о р и й. От немощи человеческий плотскими боримые похоти, из монастыря пречестного Чуда, что на Москве-реце, бежахом!
М и с а и л. А простыми словами: из-под начала ушли; яви нам милость, повелитель, дай у себя пристанище!
Х л о п к о. Биться дубинами умеете?
М и с а и л. Не сподобил господь.
Х л о п к о. А на кулаках деретесь?
Г р и г о р и й И сей не вразумлены мудрости.
Х л о п к о. Так на кой вы мне прах?
М и с а и л. Прийми нас, славный витязь, душеспасения ради!
Г р и г о р и й. Насыти нас, гладных, паче же утоли жажду нашу соком гроздия виноградного, сиречь: вели пеннику поднести!
Х л о п к о. Пеннику вам поднесут; только у меня такой обычай: кого к себе примаю, тот сперва должен свою удаль показать. Выходите оба с Митькой на кулачки. Коли вдвоем побьете его, будет вам и пристанище.
Хохот между разбойниками.
М и т ь к а. Пущать, что ли?
Х л о п к о. Пущай!
М и с а и л. Умилосердись, повелитель!
Г р и г о р и й. Не обреки, воевода, членов наших сокрушению!
Х л о п к о. Да разве он один вам двоим не под силу?
М и с а и л. Свиреп и страховиден!
Г р и г о р и й. Дикообразен и скотоподобен!
П о с а д с к и й (вставая). Оставь их, дядя Косолап! Где инокам смиренным кулачиться? Вот я, пожалуй, выйду заместо их!
Х л о п к о. Ты?
П о с а д с к и й. Ну да, я.
Х л о п к о. На Митьку?
П о с а д с к и й. На Митьку, коли он Митька.
Х л о п к о. Один?
П о с а д с к и й. А то как же еще?
Х л о п к о. Да ты знаешь ли Митьку? Ведь коли ты подослан, я успею повесить тебя, а коли ты вправду от царевича, так не след тебе убиту быть.
П о с а д с к и й. За меня не бойся!
Х л о п к о. Ой ли? Ну, как знаешь, посмотрим. Становись, Митька!
М и т ь к а. Чаво становиться-то?
Х л о п к о. Ну, собачий поп, не разговаривай, становись!
П о с а д с к и й. Померяемся, тезка! Побей меня.
М и т ь к а. А что ты мне сделал?
П о с а д с к и й. Так тебе надо что сделать сперва? Изволь! (Сшибает с него шапку.)
М и т ь к а. Что ж ты это?
П о с а д с к и й. Мало с тебя? (Толкает его в бок.)
М и т ь к а. Не замай - тресну!
П о с а д с к и й. А я тебя!
М и т ь к а. А ну, подойди!
Разбойники хохочут. Бой зачинается. Митька и посадский, став друг против друга, ходят кругом, левая рука на тычку, правая на маху.
Мисаил и Григорий садятся на землю и смотрят.
П о с а д с к и й. Что ж не бьешь?
М и т ь к а. А вот постой!
Хочет ударить Посадского; тот увертывается и бьет его в плечо.
М и с а и л. Эх!
Г р и г о р и й. Раз!
Разбойники хохочут.
М и т ь к а. Ты чаво вертишься?
П о с а д с к и й. Не буду, тезка. Изловчись, я подожду.
М и т ь к а (размахнувшись). Так на ж тебе!
Бьет сплеча, Посадский сторонится, Митька с размаху падает оземь.
П о с а д с к и й (притиснув его коленом). Убить аль жива оставить?
Р а з б о й н и к и. Ай да молодец! - Вот лихо было! Невиданное дело! - Митьку оседлал!
П о с а д с к и й (отпуская Митьку). Кого люблю, того и бью. Вставай, тезка, помиримся! Приходи в Северскую землю, под царский стяг! Царевич Дмитрий пожалует тебя!
Х л о п к о. Так ты, что ли, вправду от царевича? Побожись!
П о с а д с к и й. Как бог свят, сам Дмитрий зовет вас! Много ль у тебя беглых крестьян, дядя Косолап?
Х л о п к о. Довольно есть, да мне все не верится...
П о с а д с к и й (к толпе). Православные! Когда сядет Дмитрий на свой отцовский стол, всем Юрьев день отдаст, все кабалы порешит, всем свобода постарому!
К р и к и. Воздай ему господь! Помоги ему на престол!
П о с а д с к и й. Казну Борисову меж вас разделит!
К р и к и. Живет Дмитрий Иваныч!
П о с а д с к и й. А теперь, ребята, атаман велит про его царское здоровье допьяна напиться! Выставляйте чаны! Выкачивайте какие там у вас бочки! Дядя Косолап угощает!
Общее смятение, шум и крики. Посадский незаметно скрывается.
Х л о п к о. Эй ты, пострел! Да где ж это он?
О д и н р а з б о й н и к. Кто?
Х л о п к о. Как кто? Тот, кто взбудоражил нас!
Р а з б о й н и к. Он сейчас тут стоял.
Х л о п к о. Куда ж он пропал? Насатанил да и провалился! Эй вы, отцы святые, кто это был?
М и с а и л. Не вем.
Г р и г о р и й. Не сказался ми.
Х л о п к о. Как, черти, не сказался? Ведь вы с ним пришли, наплешники?
М и с а и л. На исходище путей стеклися, повелитель! Сладкоречием мужа сего прелыценны есмы!
Г р и г о р и й. Он же убеди нас купно с ним пред очеса предстати твоя, имени же своего не объяви!
Х л о п к о. Ну, диковина!
К р и к и. Эхма! Царевич в Северскую землю зовет! На Москву хочет вести! - Нам Борисову казну отдает! К царевичу! К царевичу! Веди нас, атаман! - Когда к царевичу поведешь?
Х л о п к о. Ну, добро, добро, дьяволы! Завтра тронемся!
Шум и смятение
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ПОКОЙ ВО ДВОРЦЕ
Борис сидит перед столом, покрытым бумагами.
Б о р и с Нелепая, безумная та весть Не выдумка! Неведомый обманщик, Под именем Димитрия, на нас Идет войной; литовскую он шляхту С собой ведет, и воеводы наши Передаются в ужасе ему! Кто этот вор, неслыханный и дерзкий? Селения к нему перебегают Молвой Москва встревожена - его Нам презирать нельзя! Доколь не сможем Назвать его по имени, он будет Димитрием в глазах толпы! Возможно ль? Меня бродяга изменить заставит Исконное решение мое! Не благостью, но страхом уже начал Я царствовать. Где ж свет тот лучезарный, В котором мне являлся мой престол, Когда к нему я темной шел стезею? Где светлый мир, ценою преступленья Мной купленный? Вступить на путь кровавый Я должен был или признать, что даром Прошедшее свершилось. Колебаться Теперь нельзя. Чем это зло скорей Я пресеку, тем мне скорее можно Вернуться будет к милости.
Входит Семен Годунов.
Ну, что? Что ты узнал? Кто этот человек?
С е м е н Г о д у н о в Сам сатана, я думаю! Нигде Я до следов его не мог добраться. Под стражу мы людей довольно взяли, Пытали всех; но ни с огня, ни с дыба Нам показаний не дал ни один.
Б о р и с Мы знать должны, кто он! Во что б ни стало Его назвать - хотя пришлось бы имя Нам выдумать!
С е м е н Г о д у н о в
Найти такое можно. Был в Чудове монах, Григорьем звали, Стрелецкий сын, из Галича. Бежал Недавно он и, пьяный, похвалялся: "Царем-де буду на Москве!"
Б о р и с
Зачем Меня не известили?
С е м е н Г о д у н о в
Государь, То был пустой, беспутный побродяга, Хвастун и враль; монахи все ему В глаза смеялися.
Б о р и с
Но, может быть, То он и есть?
С е м е н Г о д у н о в
Нет, государь, не он. Тот вор умен, мечом владеть умеет, А этот только бражничал да лгал.
Б о р и с Каких он лет?
С е м е н Г о д у н о в
Лет двадцати иль боле.
Б о р и с Куда бежал?
С е м е н Г о д у н о в
На Стародуб. Оттоль Ушел в Литву.
Б о р и с
Как прозывался он?
С е м е н Г о д у н о в Отрепьевым.
Б о р и с
Он нам пригоден. Им Того пока мы вора назовем. Лишь то, что нам является в тумане, Смущает нас; что осязать мы можем Или назвать - свою теряет силу. Гонца в Литву отправить к королю: Чтобы скорей свою унял он шляхту; Что стыдно-де пособие чинить Негодному, беспутному бродяге; Что Гришка-де Отрепьев, беглый инок, Морочит их; что если в мире быть Со мной хотят - чтоб выдали его! Разведчиков умножить. Знать я должен, Что говорят, что думают бояре. Им на руку пришлася эта весть! Романовым избрание мое Досель как нож; ближайшею роднею Они себя Феодору считают; А Шуйские мне рады б отомстить За князь Иван Петровича; все ж вместе Мне Юрьев день простить они не могут! Что слышно в городе?
С е м е н Г о д у н о в
По вечерам К Романовым съезжаются бояре И шепчут много, но от слуг они Хоронятся. И чью-то чашу пили В молчании.
Б о р и с
Изменничье гнездо! Я знаю чью! Награду обещать Тому, кто мне на них найдет улику!
С е м е н Г о д у н о в Улика будет.
Б о р и с
Голод между тем Досель еще свирепствует. Напрасно Народу я все житницы открыл, Истощены мои запасы. В день, Когда венец я царский мой приял, Я обещал: последнюю рубаху Скорей отдать, чем допустить, чтоб был Кто-либо нищ иль беден. Слово я Теперь сдержу. Открыть мою казну И раздавать народу: царь-де помнит, Что обещал. Когда казны не станет, Он серебро и золото отдаст, Последнюю голодным он одежду Свою отдаст - но чтоб лихих людей Не слушали; чтобы ловили всех, Кто Дмитрия осмелится лишь имя Произнести!
Входит царевич Федор.
Мстиславскому сказать, Чтоб воеводство над войсками принял. Украинским уж боле воеводам Не верю я. Ступай, исполни все, Как я велел.
Семен Годунов уходит.
Ф е д о р
Отец, так это правда? Земле грозит опасность? Этот дерзкий, Безумный самозванец в самом деле Мог обмануть украйны? Мог рубеж Переступить? И на тебя войною Теперь идет?
Б о р и с
Недолго будет он, Надеюсь я, торжествовать. Улики У нас в руках.
Ф е д о р
Но между тем у нас Он города берет? Отец, пошли, Пошли меня и брата Христиана К твоим войскам! Вели, чтоб под начало Он взял меня!
Б о р и с
Сын Федор, если б враг Достойный шел на Русь, быть может, я Послал бы вас; по с этим темным вором Царевичу всея Руси сразиться Не есть хвала. Кто плахе обречен Не царскими тот имется руками.
Ф е д о р Не княжескими также. Ты, однако, Мстиславского на этого врага Сейчас послал. Его ты, стало быть, Ничтожным не считаешь. Ты велишь Хватать всех тех, кто произносит имя Покойного царевича; отец, Нам правосудье ведомо твое Ты мог ли бы то сделать, если б ты Опасности не чаял? Мы со Ксеньей Об этом долго толковали; горько Казалося и непонятно нам, Что ты, отец, который столько раз Нам говорил: я лишь дела караю, Но ни во чью не вмешиваюсь мысль,Что начал ты доискиваться мыслей, Что ты за мысль, за слово посылаешь Людей на казнь! Но мы решили так! Насилуешь свое, отец, ты сердце Затем, что Русь в опасности. И если Оно так есть - и если в самом деле Опасность ей грозит,- кому ж, отец, Встречать ее, кому, коли не мне?
Б о р и с Кипит в нас быстро молодости кровь; Хотел бы ты во что б ни стало доблесть Свою скорее показать; но разум Иного требует. Ты призван, сын, Русийским царством править. Нам недаром Величие дается. Отказаться От многого должны мы. Обо мне Со Ксенией вы вместе толковали В одном вы не ошиблись: неохотно Ко строгости я прибегаю. Сердце Меня склоняет милостивым быть. Но если злая мне необходимость Велит карать - я жалость подавляю И не боюсь прослыть жестоким.
Ф е д о р
Видишь! Ты говоришь: необходимость - стало, Опасность есть!
Б о р и с
Она явиться может И, чтоб ее предупредить, я должен Теперь быть строг. Когда придет пора, Я к милости вернусь. Где Ксенья? Мы Не виделись сегодня. Пусть она Ко мне прилет.
Федор уходит.
Мне кажется, когда Ее услышу голос, легче будет Мне на душе. Царенья моего Безоблачна взошла заря. Какую Она, всходя, мне славу обещала! Ее не может призрак помрачить! С минувшим я покончил. Что свершилось, То кануло в ничто! Какое право Имеет прах? Земля меня венчала, А хочет тень войти в мои права! Я с именем, со звуком спорить должен! Федор возвращается со Ксенией. Поди ко мне, дитя мое, садись Но что с тобой? Ты плакала?
К с е н и я
Отец...
Б о р и с Ты так глядишь, как будто ты какую Утрату понесла?
К с е н и я
Да, мой отец, Ты молвил правду - понесла утрату Я страшную! Не я одна - мы все Все понесли ее! Тебя, отец мой, Утратили мы все - ты стал не тот! Куда твоя девалась благость? Ты ли, Ты ль это предо мной? Когда, бывало, Народу ты показывался - радость Во всех очах сияла; на тебя С любовию смотрели и с доверьем Теперь же - о, какая перемена! Теперь со страхом смотрят на тебя! Взгляни вокруг: везде боязнь и трепет Уж были казни - о доносах шепчут, Которые ты награждать велишь,Москва дрожит - так было, говорят, Во времена царя Ивана...
Б о р и с
Ксенья...
К с е н и я Ты стал жесток...
Б о р и с
Опомнись, Ксенья. Ты Меня довольно знаешь. Если я, Которого терпение тебе Так ведомо, решаюся карать То, стало быть, я не могу иначе! Ты то пойми.
К с е н и я
Нет, этого понять Я не могу, нет, не могу, отец! Зачем твой гнев? Чего боишься ты? Тебя в убийстве гнусном обвиняют? Ты чист как день! Презрением лишь должен Ты отвечать на эту клевету!
Б о р и с Так на нее доселе отвечал я. Но, Ксения, презрение мое Почли за страх. Ты слышала, какую Они сплели об этом деле басню,Неведомый воспользовался вор Молвою той, и ныне...
Х р и с т и а н
(отворяя дверь)
Государь, Могу ли я?..
Б о р и с
Войди.
Х р и с т и а н
Великий царь, Дозволишь ли мне молвить?
Б о р и с
Говори.
Х р и с т и а н Отец и царь! Уверен ли ты в том, Что человек, который на тебя Идет войной,- не истинный Димитрий?
Б о р и с В уме ль ты, королевич? Кто в тебя Вселил ту мысль?
Х р и с т и а н
Молва такая ходит За тайну мой советник Гольк сегодня Мне повестил, что слышал где-то он: Не сам царевич Дмитрий закололся, Но был убит. Иные ж говорят, Что не его убили, но другого, Ошибкою. Один противоречит Другому слух. Кто знает, государь, Не скрыто ль что в сем деле от тебя? И все ль тебе подробности известны Димитриевой смерти? Может быть, В те дни и вправду было покушенье На жизнь его и спасся он? Я тотчас Подумал, царь, что если в самом деле Димитрий жив - ты первый поспешишь Его признать!
Б о р и с
И ты не обманулся. Когда б нежданно истинный Димитрий Явился нам - я первый бы навстречу Ему пошел и перед ним сложил бы Я власть мою и царский мой венец. Но Дмитрий мертв! Он прах! Сомнений нет! И лишь одни враги Руси, одни Изменники тот распускают слух! Забудь о нем. В Димитриевой смерти Уверен я.
Ф е д о р
Но так ли он погиб, Как донесли тебе, отец? В том слухе Об углицком убийстве часто правда Мне чуялась. Со дня ж, как мамку ту Увидел я...
Б о р и с
Где встретился ты с ней?
Ф е д о р У матушки.
Б о р и с
Ей во дворце не место. За клевету Нагих ее в ту пору Я щедро наградил; с нее довольно Ей здесь не место!
Ф е д о р
Стало быть, и ты, Отец, ее подозреваешь?
Б о р и с
Нет! Нет, никого подозрить не могу. Доказано мне верно: закололся В недуге он!
С т о л ь н и к
(входя)
Великий государь, Царица к милости твоей идет!
Б о р и с Что надо ей? Мне некогда!
С т о л ь н и к
Она Уж у дверей.
Б о р и с
Оставьте, дети,нас!
Федор, Ксения и Христиан уходят. Входят боярыни, а за ними
царица.
Ц а р и ц а
(с поклоном) Не прогневись, свет-государь Борис Феодорыч, и на свою рабу Не наложи опалы за докуку!
(К боярыням.) А вы, голубушки, ступайте в сени, Пождите там.
Боярыни уходят.
Б о р и с
Какой тебя, царица, Приводит спех?
Ц а р и ц а
Ох, свет мой государь, Мы все спешим! Ты Ксеньюшку посватать Вот поспешил, а королевич твой Спешит проведать, как пропал царенок Там в Угличе. И немчины его Промеж себя толкуют: уж не вправду ль Зарезан был царенок? Как оно По-твоему? По-моему, негоже; Им толковать не след.
Б о р и с
Их толкам я Не властен помешать; все ж речи их Мне ведомы.
Ц а р и ц а
Все ль, свет мой? А вот мне Оно не так сдается. Не смекнул ли Чего жених? Он эти дни с чего-то Стал пасмурен.
Б о р и с
Не мнишь ли ты, он слухам Поверил тем?
Ц а р и ц а
Где мнить мне, государь! Ты лучше знаешь. Не хотел ты слушать, Что про его рождение тебе Сказала я. Когда ты положил, Чтоб этот безотецкий сын детей Сбил с разума,- твоя святая воля! Так, значит, быть должно!
Б о р и с
Царица Марья, Куда ты гнешь? Коли что знаешь ты, Скажи мне прямо!
Ц а р и ц а
Батюшки мои! Что ж я скажу? Ты разве сам не видишь? Жених с детьми толкует целый день; Те слушают; сомнение на них Уж он навел. Пожди еще немного, И скоро все они узнают.
Б о р и с
Марья! Я запретил тебе напоминать Об этом мне!
Ц а р и ц а
Я, батюшка, молчу; Четырнадцать вот скоро лет молчала, Да не пришла ль пора заговорить? Не поздно ль будет, если немчин твой Доищется улики на тебя?
Б о р и с Чего ж ты хочешь?
Ц а р и ц а
Мне ль чего хотеть, Свет-государь! Свое я место знаю. Мне, бестолковой бабе, и негоже Советовать тебе. Ты дочь посватал Без моего совета; без меня же Ты сам найдешь что сделать!
Б о р и с
В Христиане Уверен я.
Ц а р и ц а
Уверен, так и ладно. По моему ж, по бабьему уму, Не от народа ждать беды нам надо, Не от бояр - не в городе для нас Опасность есть, а в тереме твоем, Доколе в нем останется твой немчин Спокойно спать не можем мы!
Б о р и с
Довольно! Молчи о том. Царю Руси нет дела, Что дочери Скуратова Малюты Не по сердцу жених, избранный им, Не твоему то племени понять, Что для Руси величия пригодно!
Ц а р и ц а Где, батюшка, нам это понимать! Родитель мой служил царю Ивану По простоте. Усердие его Царь жаловал. А ты меня посватал, Чтобы к царю Ивану ближе стать. Что ж? Удалось. Ты царским свояком, Ты шурином стал царским, а потом Правителем, а ныне государем. Где ж дочери Скуратова Малюты Указывать тебе! Перед тобой Поклонную я голову держать Всегда должна. Прости же, государь, Прости меня за глупую мою, За бабью речь. Вперед, отец, не буду!
(Уходит.)
Входит Семен Годунов.
Б о р и с Какие вести? Ну?
С е м е н Г о д у н о в
Чернигов взят!
Б о р и с Не может быть!
С е м е н Г о д у н о в
Изменники связали В нем воевод и к вору привели. Путивль, Валуйки, Белгород, Воронеж Ему сдались, Елец и Кромы также. Один лишь Северск держится. Басманов Засел в нем насмерть. Лаской и угрозой Старался вор склонить его, но он На увещанья отвечал ему Картечию.
Б о р и с
Я не ошибся в нем!
С е м е н Г о д у н о в Я говорил тебе: не верь боярам! Верь только тем, кто, как и мы с тобой, Не древней крови!
Б о р и с
Что еще принес ты?
С е м е н Г о д у н о в Мятежный дух как будто обуял Не только край, но самые войска. Что день, к врагу они перебегают, Скудеет рать...
Б о р и с
О чем же воеводы Там думают? От страху ль потеряли Рассудок свой? Наказ послать им строгий, Чтоб вешали изменников! Чтоб всех, Кто лишь помыслит к вору перейти, Всех, без пощады, смертию казнили! Не то - я сам явлюся между них!
С т о л ь н и к
Дементьевна уходит. Входит Волохова и кланяется в землю.
Здорово, Василиса! Вернулась с богомолья своего? Ну что, голубушка? Как можешь?
В о л о х о в а
Терпит Господь грехам, великая царица!
Ц а р и ц а Что ж? Видела Печерскую ты лавру? Чай, хорошо?
В о л о х о в а
Ох, матушка-царица, Как хорошо! Ох-ох, как хорошо! Просвирку вот там вынула во здравье Твое, царица; а вот эту вот За упокой родителя твого, Григория Лукьяныча!
Ц а р и ц а
Спасибо, Голубушка. Ну, что путем-дорогой Узнала ты?
В о л о х о в а
Чудесное настало, Царица, время. Знаменья являет Везде господь: всходили три луны Намедни враз; теленком двухголовым Корова отелилась; колокольни От ветра падают. И все то мне Печерский некий старец толковал: Великие настанут перемены, И скоро-де совсем не будет можно Узнать Руси!
Ц а р и ц а
Да. И теперь ее, Пожалуй, не узнаешь. Чай, слыхала? Посватали царевну!
В о л о х о в а
Как не слышать! От радости, поверишь ли, царица, И ноги подкосились!
Ц а р и ц а
Ну, немного Тут радости.
В о л о х о в а
Как, матушка?
Ц а р и ц а
Да разве Своих князей-то не было? Не то В Литве князей довольно православных! Чай, каждый рад бы выехать к царю, Аксиньюшку посватать!
В о л о х о в а
А еще бы! Еще б не рад!
Ц а р и ц а
Чем немчина бог весть Отколь выписывать.
В о л о х о в а
Ах, свет-царица! Сказать ли правду? Как узнала я, Что немчин он, так и кольнуло в сердце! Ей-богу, право!
Ц а р и ц а
Слушай, Василиса: Ведь неспроста оно могло случиться!
В о л о х о в а А именно, что неспроста, царица! Не с ветру, матушка!
Ц а р и ц а
Он, окаянный, Приворожил царевну. И царя С царевичем, должно быть, обошел. Я Федора не узнаю с тех пор, Как на Москву жених приехал. Смотрит Ему в глаза, и только!
В о л о х о в а
Право дело, Царица-матушка! Вестимо, так! Признаться, я о том лишь услыхала, И говорю: "Владычица святая! Тут приворот!"
Ц а р и ц а
А как по-твоему? Помочь нельзя?
В о л о х о в а
Как, матушка-царица, Как не помочь! Разведать только надо: В чем сила-то его? Да эту силу И сокрушить. Следок его, царица, Дай вынуть мне и погадать на нем.
Ц а р и ц а Ну, а потом?
В о л о х о в а
Потом его и силу Мы сокрушим. Есть корешок такой.
Ц а р и ц а Спасибо, мать. Прости ж теперь. Об этом С тобою песле потолкуем мы.
Володова уходит.
(Одна.) Спесив уж больно стал со мной Борис Феодорыч. Дочь вздумал, не спросись У матери, за басурмана выдать! Нет, погоди! Еще поспорим вместе!
ЛЕС. РАЗБОЙНИЧИЙ СТАН
Атаман Хлопко-Косолап сидит на колоде. Перед ним есаул Решето. Другие разбойники стоят или сидят от
дельными кружками.
Х л о п к о. Хорош бы день, да некого бить. Кто сегодня на Калужской засеке?
Р е ш е т о. Саранча с десятью молодцами.
Х л о п к о. А у Красного Столба?
Р е ш е т о. Шетопер с Поддубным. Митька сидит коло московской дороги.
Х л о п к о. Один, что ли?
Р е ш е т о. Кого ему еще? Он и один десятерых стоит!
Подходит есаул Наковальня.
Н а к о в а л ь н я. Атаман! Обходчики еще пять человек крестьян привели; к тебе просятся. Вот уж третья артель на этой неделе.
Х л о п к о. Эк их подваливает! Кажинный день новые! Давай сюда.
Наковальня уходит. (К Решету.) А повесили тех молодцов, что к нам воевода вчера подослал?
Р е ш е т о. Чем свет обоих вздернули.
Х л о п к о. Ладно.
Наковальня возвращается с пятью крестьянами. Они
кланяются Хлопку в пояс.
Г о л о с а. В ноги! В ноги!
Крестьяне кланяются в ноги.
Х л о п к о. Зачем пришли?
К р е с т ь я н е. К твоей милости!
Х л о п к о. Чего просите?
О д и н к р е с т ь я н и н. Защити, отец родной. От вотчинников своих утекли. Хотим служить тебе вольными людьми!
Х л о п к о. Что, солоно, чай, на привязи пришлось?
Д р у г о й к р е с т ь я н и н. Невмоготу, родимый. Работы ну-тебе, а уходить не смей. Напред того, бывало, нелюбо тебе у кого - иди куда хошь! Который вотчинник будет пощедливей, к тому и иди! А ионе, каков ни будь, где тебя указ тот застал, там и сиди; хошь волком вой, а сиди.
Х л о п к о. Спасибо царю: о нас постарался; нашего полку прибыло.
В с е к р е с т ь я н е. Защити, отец! Прими к себе!
Х л о п к о. Много вас приходит; да так уж быть, приму. А уговор такой: что прикажу - то, не разговаривая, делать. А кто что не так - одна расправа: петля на шею. Согласны?
К р е с т ь я н е. Согласны, батюшка! Будем служить тебе!
Х л о п к о. Ну, ступайте в курень!
Крестьяне уходят. Является посадский.
П о с а д с к и й. Кто здесь Хлопко?
Р а з б о й н и к и. Этот откуда выскочил? - Кто он такой? С неба свалился? - Да ты знаешь ли, куда попал? Смотри, и шапки не ломает!
П о с а д с к и й. Глухи вы, что ли? Где атаман ваш?
О д и н р а з б о й н и к. Вишь, какой шустрый! Да ты разве о двух головах?
П о с а д с к и й. А вы, чай, с придурью? Да я и без вас найду его! (Осматривается и идет прямо на атамана.) Ты Хлопко-Косолап!
Х л о п к о. Косолап и есть. Неладно скроен, да крепко сшит. Побываешь в моих лапах-узнаешь меня!
П о с а д с к и й. Хаживали на медведя, не в диковину нам.
Ропот. А коли ты атаман, так чего смотришь? За полверсты отсель меня с двумя товарищи остановил тюлень какой-то, здоровее тебя будет. Я ему толкую: мы к тебе; а он, увалень, не говоря ни слова, сгреб их двух да и потащил.
Р а з б о й н и к и. Ха-ха-ха! Да это они на Митьку наткнулись!
П о с а д с к и й. Я бы разбил ему череп, да с тобой ссориться не хотел.
Х л о п к о. Эй, милый человек! Да ты, я вижу, без чинов!
П о с а д с к и й. Не в моем обычае.
Х л о п к о. А вот я тебя, душа моя, сперва на сук вздерну, а потом спрошу об имени-прозвище.
П о с а д с к и й. Ну, нет, шутишь. Раздумаешь вздернуть!
Х л о п к о. Да кто ж ты такой?
П о с а д с к и й. Сперва пошли свободить товарищей, а пока дай горло промочить. (К разбойникам.) Эй! Вина! (Садится рядом с Хлопком.) Я к тебе за делом, дядя; ты нужен мне. Как по-твоему, кто у нас царь на Руси?
Х л о п к о. Да ты и вправду не шутишь ли со мной?
П о с а д с к и й. Я не шучу. А ты не отлынивай, говори: кто царь на Руси?
Х л о п к о. Как кто? Борис Федорыч!
П о с а д с к и й. Неправда! Не отгадал! Дмитрий Иваныч.
Х л о п к о. Какой, шут, Дмитрий Иваныч?
П о с а д с к и й. Да разве их два? Вестимо какой! Сын царя Ивана! Тот, кого вор Годунов хотел извести, да не извел! Тот, кто собирает рать удальцов, на Москву вернуться, свой отцовский стол завоевать! Не веришь? Я от него к тебе прислан. Он жалеет вас; зовет тебя, со всеми людьми, к литовскому рубежу!
Разбойники столпляются вокруг посадского.
Г о в о р. Слышь, слышь! Царевич зовет! Недаром шла молва, что жив царевич!
Х л о п к о. Молву-то мы знаем, да кто ж мне порукой, что этот к нам не подослан?
П о с а д с к и й. Какой тебе поруки? Через месяц, много через два услышишь о Дмитрии. Чем тебе здесь от Борисовых воевод отстреливаться, иди ко Брянску лесными путями, становись под царский стяг! Великий государь пожалует тебя; у него с тобой один супостат - вор Годунов!
Х л о п к о. А, черт возьми, пожалуй, и правда!
Шум за сценой. Является Митька, таща за шиворот одной рукой
Мисаила Повадина, другой - Григория Отрепьева.
Р а з б о й н и к и. Вот он и Митька! Ай да Митька! Ай да тюлень! Тащи, тащи! Не давай им упираться! Тащи их сюда, посмотрим, что они за люди!
М и т ь к а (подтащив обоих к Хлопку). Пущать, что ли?
Х л о п к о. Погоди пущать: допросим их сперва. Кто вы такие? Ты кто?
М и с а и л. Смиренный инок Мисаил!
Х л о п к о. А ты?
Г р и г о р и й. Смиренный инок Григорий!
Х л о п к о. Зачем пришли?
М и с а и л. Не сами пришли, пресветлый и многославный воевода! Влекомы есмы силою хищника сего!
Х л о п к о. Да в лес-то мой как вы попали?
Г р и г о р и й. От немощи человеческий плотскими боримые похоти, из монастыря пречестного Чуда, что на Москве-реце, бежахом!
М и с а и л. А простыми словами: из-под начала ушли; яви нам милость, повелитель, дай у себя пристанище!
Х л о п к о. Биться дубинами умеете?
М и с а и л. Не сподобил господь.
Х л о п к о. А на кулаках деретесь?
Г р и г о р и й И сей не вразумлены мудрости.
Х л о п к о. Так на кой вы мне прах?
М и с а и л. Прийми нас, славный витязь, душеспасения ради!
Г р и г о р и й. Насыти нас, гладных, паче же утоли жажду нашу соком гроздия виноградного, сиречь: вели пеннику поднести!
Х л о п к о. Пеннику вам поднесут; только у меня такой обычай: кого к себе примаю, тот сперва должен свою удаль показать. Выходите оба с Митькой на кулачки. Коли вдвоем побьете его, будет вам и пристанище.
Хохот между разбойниками.
М и т ь к а. Пущать, что ли?
Х л о п к о. Пущай!
М и с а и л. Умилосердись, повелитель!
Г р и г о р и й. Не обреки, воевода, членов наших сокрушению!
Х л о п к о. Да разве он один вам двоим не под силу?
М и с а и л. Свиреп и страховиден!
Г р и г о р и й. Дикообразен и скотоподобен!
П о с а д с к и й (вставая). Оставь их, дядя Косолап! Где инокам смиренным кулачиться? Вот я, пожалуй, выйду заместо их!
Х л о п к о. Ты?
П о с а д с к и й. Ну да, я.
Х л о п к о. На Митьку?
П о с а д с к и й. На Митьку, коли он Митька.
Х л о п к о. Один?
П о с а д с к и й. А то как же еще?
Х л о п к о. Да ты знаешь ли Митьку? Ведь коли ты подослан, я успею повесить тебя, а коли ты вправду от царевича, так не след тебе убиту быть.
П о с а д с к и й. За меня не бойся!
Х л о п к о. Ой ли? Ну, как знаешь, посмотрим. Становись, Митька!
М и т ь к а. Чаво становиться-то?
Х л о п к о. Ну, собачий поп, не разговаривай, становись!
П о с а д с к и й. Померяемся, тезка! Побей меня.
М и т ь к а. А что ты мне сделал?
П о с а д с к и й. Так тебе надо что сделать сперва? Изволь! (Сшибает с него шапку.)
М и т ь к а. Что ж ты это?
П о с а д с к и й. Мало с тебя? (Толкает его в бок.)
М и т ь к а. Не замай - тресну!
П о с а д с к и й. А я тебя!
М и т ь к а. А ну, подойди!
Разбойники хохочут. Бой зачинается. Митька и посадский, став друг против друга, ходят кругом, левая рука на тычку, правая на маху.
Мисаил и Григорий садятся на землю и смотрят.
П о с а д с к и й. Что ж не бьешь?
М и т ь к а. А вот постой!
Хочет ударить Посадского; тот увертывается и бьет его в плечо.
М и с а и л. Эх!
Г р и г о р и й. Раз!
Разбойники хохочут.
М и т ь к а. Ты чаво вертишься?
П о с а д с к и й. Не буду, тезка. Изловчись, я подожду.
М и т ь к а (размахнувшись). Так на ж тебе!
Бьет сплеча, Посадский сторонится, Митька с размаху падает оземь.
П о с а д с к и й (притиснув его коленом). Убить аль жива оставить?
Р а з б о й н и к и. Ай да молодец! - Вот лихо было! Невиданное дело! - Митьку оседлал!
П о с а д с к и й (отпуская Митьку). Кого люблю, того и бью. Вставай, тезка, помиримся! Приходи в Северскую землю, под царский стяг! Царевич Дмитрий пожалует тебя!
Х л о п к о. Так ты, что ли, вправду от царевича? Побожись!
П о с а д с к и й. Как бог свят, сам Дмитрий зовет вас! Много ль у тебя беглых крестьян, дядя Косолап?
Х л о п к о. Довольно есть, да мне все не верится...
П о с а д с к и й (к толпе). Православные! Когда сядет Дмитрий на свой отцовский стол, всем Юрьев день отдаст, все кабалы порешит, всем свобода постарому!
К р и к и. Воздай ему господь! Помоги ему на престол!
П о с а д с к и й. Казну Борисову меж вас разделит!
К р и к и. Живет Дмитрий Иваныч!
П о с а д с к и й. А теперь, ребята, атаман велит про его царское здоровье допьяна напиться! Выставляйте чаны! Выкачивайте какие там у вас бочки! Дядя Косолап угощает!
Общее смятение, шум и крики. Посадский незаметно скрывается.
Х л о п к о. Эй ты, пострел! Да где ж это он?
О д и н р а з б о й н и к. Кто?
Х л о п к о. Как кто? Тот, кто взбудоражил нас!
Р а з б о й н и к. Он сейчас тут стоял.
Х л о п к о. Куда ж он пропал? Насатанил да и провалился! Эй вы, отцы святые, кто это был?
М и с а и л. Не вем.
Г р и г о р и й. Не сказался ми.
Х л о п к о. Как, черти, не сказался? Ведь вы с ним пришли, наплешники?
М и с а и л. На исходище путей стеклися, повелитель! Сладкоречием мужа сего прелыценны есмы!
Г р и г о р и й. Он же убеди нас купно с ним пред очеса предстати твоя, имени же своего не объяви!
Х л о п к о. Ну, диковина!
К р и к и. Эхма! Царевич в Северскую землю зовет! На Москву хочет вести! - Нам Борисову казну отдает! К царевичу! К царевичу! Веди нас, атаман! - Когда к царевичу поведешь?
Х л о п к о. Ну, добро, добро, дьяволы! Завтра тронемся!
Шум и смятение
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ПОКОЙ ВО ДВОРЦЕ
Борис сидит перед столом, покрытым бумагами.
Б о р и с Нелепая, безумная та весть Не выдумка! Неведомый обманщик, Под именем Димитрия, на нас Идет войной; литовскую он шляхту С собой ведет, и воеводы наши Передаются в ужасе ему! Кто этот вор, неслыханный и дерзкий? Селения к нему перебегают Молвой Москва встревожена - его Нам презирать нельзя! Доколь не сможем Назвать его по имени, он будет Димитрием в глазах толпы! Возможно ль? Меня бродяга изменить заставит Исконное решение мое! Не благостью, но страхом уже начал Я царствовать. Где ж свет тот лучезарный, В котором мне являлся мой престол, Когда к нему я темной шел стезею? Где светлый мир, ценою преступленья Мной купленный? Вступить на путь кровавый Я должен был или признать, что даром Прошедшее свершилось. Колебаться Теперь нельзя. Чем это зло скорей Я пресеку, тем мне скорее можно Вернуться будет к милости.
Входит Семен Годунов.
Ну, что? Что ты узнал? Кто этот человек?
С е м е н Г о д у н о в Сам сатана, я думаю! Нигде Я до следов его не мог добраться. Под стражу мы людей довольно взяли, Пытали всех; но ни с огня, ни с дыба Нам показаний не дал ни один.
Б о р и с Мы знать должны, кто он! Во что б ни стало Его назвать - хотя пришлось бы имя Нам выдумать!
С е м е н Г о д у н о в
Найти такое можно. Был в Чудове монах, Григорьем звали, Стрелецкий сын, из Галича. Бежал Недавно он и, пьяный, похвалялся: "Царем-де буду на Москве!"
Б о р и с
Зачем Меня не известили?
С е м е н Г о д у н о в
Государь, То был пустой, беспутный побродяга, Хвастун и враль; монахи все ему В глаза смеялися.
Б о р и с
Но, может быть, То он и есть?
С е м е н Г о д у н о в
Нет, государь, не он. Тот вор умен, мечом владеть умеет, А этот только бражничал да лгал.
Б о р и с Каких он лет?
С е м е н Г о д у н о в
Лет двадцати иль боле.
Б о р и с Куда бежал?
С е м е н Г о д у н о в
На Стародуб. Оттоль Ушел в Литву.
Б о р и с
Как прозывался он?
С е м е н Г о д у н о в Отрепьевым.
Б о р и с
Он нам пригоден. Им Того пока мы вора назовем. Лишь то, что нам является в тумане, Смущает нас; что осязать мы можем Или назвать - свою теряет силу. Гонца в Литву отправить к королю: Чтобы скорей свою унял он шляхту; Что стыдно-де пособие чинить Негодному, беспутному бродяге; Что Гришка-де Отрепьев, беглый инок, Морочит их; что если в мире быть Со мной хотят - чтоб выдали его! Разведчиков умножить. Знать я должен, Что говорят, что думают бояре. Им на руку пришлася эта весть! Романовым избрание мое Досель как нож; ближайшею роднею Они себя Феодору считают; А Шуйские мне рады б отомстить За князь Иван Петровича; все ж вместе Мне Юрьев день простить они не могут! Что слышно в городе?
С е м е н Г о д у н о в
По вечерам К Романовым съезжаются бояре И шепчут много, но от слуг они Хоронятся. И чью-то чашу пили В молчании.
Б о р и с
Изменничье гнездо! Я знаю чью! Награду обещать Тому, кто мне на них найдет улику!
С е м е н Г о д у н о в Улика будет.
Б о р и с
Голод между тем Досель еще свирепствует. Напрасно Народу я все житницы открыл, Истощены мои запасы. В день, Когда венец я царский мой приял, Я обещал: последнюю рубаху Скорей отдать, чем допустить, чтоб был Кто-либо нищ иль беден. Слово я Теперь сдержу. Открыть мою казну И раздавать народу: царь-де помнит, Что обещал. Когда казны не станет, Он серебро и золото отдаст, Последнюю голодным он одежду Свою отдаст - но чтоб лихих людей Не слушали; чтобы ловили всех, Кто Дмитрия осмелится лишь имя Произнести!
Входит царевич Федор.
Мстиславскому сказать, Чтоб воеводство над войсками принял. Украинским уж боле воеводам Не верю я. Ступай, исполни все, Как я велел.
Семен Годунов уходит.
Ф е д о р
Отец, так это правда? Земле грозит опасность? Этот дерзкий, Безумный самозванец в самом деле Мог обмануть украйны? Мог рубеж Переступить? И на тебя войною Теперь идет?
Б о р и с
Недолго будет он, Надеюсь я, торжествовать. Улики У нас в руках.
Ф е д о р
Но между тем у нас Он города берет? Отец, пошли, Пошли меня и брата Христиана К твоим войскам! Вели, чтоб под начало Он взял меня!
Б о р и с
Сын Федор, если б враг Достойный шел на Русь, быть может, я Послал бы вас; по с этим темным вором Царевичу всея Руси сразиться Не есть хвала. Кто плахе обречен Не царскими тот имется руками.
Ф е д о р Не княжескими также. Ты, однако, Мстиславского на этого врага Сейчас послал. Его ты, стало быть, Ничтожным не считаешь. Ты велишь Хватать всех тех, кто произносит имя Покойного царевича; отец, Нам правосудье ведомо твое Ты мог ли бы то сделать, если б ты Опасности не чаял? Мы со Ксеньей Об этом долго толковали; горько Казалося и непонятно нам, Что ты, отец, который столько раз Нам говорил: я лишь дела караю, Но ни во чью не вмешиваюсь мысль,Что начал ты доискиваться мыслей, Что ты за мысль, за слово посылаешь Людей на казнь! Но мы решили так! Насилуешь свое, отец, ты сердце Затем, что Русь в опасности. И если Оно так есть - и если в самом деле Опасность ей грозит,- кому ж, отец, Встречать ее, кому, коли не мне?
Б о р и с Кипит в нас быстро молодости кровь; Хотел бы ты во что б ни стало доблесть Свою скорее показать; но разум Иного требует. Ты призван, сын, Русийским царством править. Нам недаром Величие дается. Отказаться От многого должны мы. Обо мне Со Ксенией вы вместе толковали В одном вы не ошиблись: неохотно Ко строгости я прибегаю. Сердце Меня склоняет милостивым быть. Но если злая мне необходимость Велит карать - я жалость подавляю И не боюсь прослыть жестоким.
Ф е д о р
Видишь! Ты говоришь: необходимость - стало, Опасность есть!
Б о р и с
Она явиться может И, чтоб ее предупредить, я должен Теперь быть строг. Когда придет пора, Я к милости вернусь. Где Ксенья? Мы Не виделись сегодня. Пусть она Ко мне прилет.
Федор уходит.
Мне кажется, когда Ее услышу голос, легче будет Мне на душе. Царенья моего Безоблачна взошла заря. Какую Она, всходя, мне славу обещала! Ее не может призрак помрачить! С минувшим я покончил. Что свершилось, То кануло в ничто! Какое право Имеет прах? Земля меня венчала, А хочет тень войти в мои права! Я с именем, со звуком спорить должен! Федор возвращается со Ксенией. Поди ко мне, дитя мое, садись Но что с тобой? Ты плакала?
К с е н и я
Отец...
Б о р и с Ты так глядишь, как будто ты какую Утрату понесла?
К с е н и я
Да, мой отец, Ты молвил правду - понесла утрату Я страшную! Не я одна - мы все Все понесли ее! Тебя, отец мой, Утратили мы все - ты стал не тот! Куда твоя девалась благость? Ты ли, Ты ль это предо мной? Когда, бывало, Народу ты показывался - радость Во всех очах сияла; на тебя С любовию смотрели и с доверьем Теперь же - о, какая перемена! Теперь со страхом смотрят на тебя! Взгляни вокруг: везде боязнь и трепет Уж были казни - о доносах шепчут, Которые ты награждать велишь,Москва дрожит - так было, говорят, Во времена царя Ивана...
Б о р и с
Ксенья...
К с е н и я Ты стал жесток...
Б о р и с
Опомнись, Ксенья. Ты Меня довольно знаешь. Если я, Которого терпение тебе Так ведомо, решаюся карать То, стало быть, я не могу иначе! Ты то пойми.
К с е н и я
Нет, этого понять Я не могу, нет, не могу, отец! Зачем твой гнев? Чего боишься ты? Тебя в убийстве гнусном обвиняют? Ты чист как день! Презрением лишь должен Ты отвечать на эту клевету!
Б о р и с Так на нее доселе отвечал я. Но, Ксения, презрение мое Почли за страх. Ты слышала, какую Они сплели об этом деле басню,Неведомый воспользовался вор Молвою той, и ныне...
Х р и с т и а н
(отворяя дверь)
Государь, Могу ли я?..
Б о р и с
Войди.
Х р и с т и а н
Великий царь, Дозволишь ли мне молвить?
Б о р и с
Говори.
Х р и с т и а н Отец и царь! Уверен ли ты в том, Что человек, который на тебя Идет войной,- не истинный Димитрий?
Б о р и с В уме ль ты, королевич? Кто в тебя Вселил ту мысль?
Х р и с т и а н
Молва такая ходит За тайну мой советник Гольк сегодня Мне повестил, что слышал где-то он: Не сам царевич Дмитрий закололся, Но был убит. Иные ж говорят, Что не его убили, но другого, Ошибкою. Один противоречит Другому слух. Кто знает, государь, Не скрыто ль что в сем деле от тебя? И все ль тебе подробности известны Димитриевой смерти? Может быть, В те дни и вправду было покушенье На жизнь его и спасся он? Я тотчас Подумал, царь, что если в самом деле Димитрий жив - ты первый поспешишь Его признать!
Б о р и с
И ты не обманулся. Когда б нежданно истинный Димитрий Явился нам - я первый бы навстречу Ему пошел и перед ним сложил бы Я власть мою и царский мой венец. Но Дмитрий мертв! Он прах! Сомнений нет! И лишь одни враги Руси, одни Изменники тот распускают слух! Забудь о нем. В Димитриевой смерти Уверен я.
Ф е д о р
Но так ли он погиб, Как донесли тебе, отец? В том слухе Об углицком убийстве часто правда Мне чуялась. Со дня ж, как мамку ту Увидел я...
Б о р и с
Где встретился ты с ней?
Ф е д о р У матушки.
Б о р и с
Ей во дворце не место. За клевету Нагих ее в ту пору Я щедро наградил; с нее довольно Ей здесь не место!
Ф е д о р
Стало быть, и ты, Отец, ее подозреваешь?
Б о р и с
Нет! Нет, никого подозрить не могу. Доказано мне верно: закололся В недуге он!
С т о л ь н и к
(входя)
Великий государь, Царица к милости твоей идет!
Б о р и с Что надо ей? Мне некогда!
С т о л ь н и к
Она Уж у дверей.
Б о р и с
Оставьте, дети,нас!
Федор, Ксения и Христиан уходят. Входят боярыни, а за ними
царица.
Ц а р и ц а
(с поклоном) Не прогневись, свет-государь Борис Феодорыч, и на свою рабу Не наложи опалы за докуку!
(К боярыням.) А вы, голубушки, ступайте в сени, Пождите там.
Боярыни уходят.
Б о р и с
Какой тебя, царица, Приводит спех?
Ц а р и ц а
Ох, свет мой государь, Мы все спешим! Ты Ксеньюшку посватать Вот поспешил, а королевич твой Спешит проведать, как пропал царенок Там в Угличе. И немчины его Промеж себя толкуют: уж не вправду ль Зарезан был царенок? Как оно По-твоему? По-моему, негоже; Им толковать не след.
Б о р и с
Их толкам я Не властен помешать; все ж речи их Мне ведомы.
Ц а р и ц а
Все ль, свет мой? А вот мне Оно не так сдается. Не смекнул ли Чего жених? Он эти дни с чего-то Стал пасмурен.
Б о р и с
Не мнишь ли ты, он слухам Поверил тем?
Ц а р и ц а
Где мнить мне, государь! Ты лучше знаешь. Не хотел ты слушать, Что про его рождение тебе Сказала я. Когда ты положил, Чтоб этот безотецкий сын детей Сбил с разума,- твоя святая воля! Так, значит, быть должно!
Б о р и с
Царица Марья, Куда ты гнешь? Коли что знаешь ты, Скажи мне прямо!
Ц а р и ц а
Батюшки мои! Что ж я скажу? Ты разве сам не видишь? Жених с детьми толкует целый день; Те слушают; сомнение на них Уж он навел. Пожди еще немного, И скоро все они узнают.
Б о р и с
Марья! Я запретил тебе напоминать Об этом мне!
Ц а р и ц а
Я, батюшка, молчу; Четырнадцать вот скоро лет молчала, Да не пришла ль пора заговорить? Не поздно ль будет, если немчин твой Доищется улики на тебя?
Б о р и с Чего ж ты хочешь?
Ц а р и ц а
Мне ль чего хотеть, Свет-государь! Свое я место знаю. Мне, бестолковой бабе, и негоже Советовать тебе. Ты дочь посватал Без моего совета; без меня же Ты сам найдешь что сделать!
Б о р и с
В Христиане Уверен я.
Ц а р и ц а
Уверен, так и ладно. По моему ж, по бабьему уму, Не от народа ждать беды нам надо, Не от бояр - не в городе для нас Опасность есть, а в тереме твоем, Доколе в нем останется твой немчин Спокойно спать не можем мы!
Б о р и с
Довольно! Молчи о том. Царю Руси нет дела, Что дочери Скуратова Малюты Не по сердцу жених, избранный им, Не твоему то племени понять, Что для Руси величия пригодно!
Ц а р и ц а Где, батюшка, нам это понимать! Родитель мой служил царю Ивану По простоте. Усердие его Царь жаловал. А ты меня посватал, Чтобы к царю Ивану ближе стать. Что ж? Удалось. Ты царским свояком, Ты шурином стал царским, а потом Правителем, а ныне государем. Где ж дочери Скуратова Малюты Указывать тебе! Перед тобой Поклонную я голову держать Всегда должна. Прости же, государь, Прости меня за глупую мою, За бабью речь. Вперед, отец, не буду!
(Уходит.)
Входит Семен Годунов.
Б о р и с Какие вести? Ну?
С е м е н Г о д у н о в
Чернигов взят!
Б о р и с Не может быть!
С е м е н Г о д у н о в
Изменники связали В нем воевод и к вору привели. Путивль, Валуйки, Белгород, Воронеж Ему сдались, Елец и Кромы также. Один лишь Северск держится. Басманов Засел в нем насмерть. Лаской и угрозой Старался вор склонить его, но он На увещанья отвечал ему Картечию.
Б о р и с
Я не ошибся в нем!
С е м е н Г о д у н о в Я говорил тебе: не верь боярам! Верь только тем, кто, как и мы с тобой, Не древней крови!
Б о р и с
Что еще принес ты?
С е м е н Г о д у н о в Мятежный дух как будто обуял Не только край, но самые войска. Что день, к врагу они перебегают, Скудеет рать...
Б о р и с
О чем же воеводы Там думают? От страху ль потеряли Рассудок свой? Наказ послать им строгий, Чтоб вешали изменников! Чтоб всех, Кто лишь помыслит к вору перейти, Всех, без пощады, смертию казнили! Не то - я сам явлюся между них!
С т о л ь н и к