168. Я. П. Полонскому
1891 г. Февраля 26. Ясная Поляна.
Благодарю вас за книгу и за дружеское письмо , дорогой Яков Петрович. Я прочел книгу, и больше всего — очень мне понравилось — первое стихотворение «Детство».
Правда, что я иначе смотрю на стихи, чем как я смотрел прежде и как смотрят вообще; но я умею смотреть и по-прежнему. Мне давно уже хочется высказать пояснее и покороче, почему я смотрю иначе на искусство вообще, чем большинство, и почему не могу смотреть иначе; и теперь даже занят отчасти этим предметом .
Я слышал про вас от Страхова и рад был узнать, что живы и здоровы. Желаю вам всего лучшего. Передайте, пожалуйста, мой привет вашей жене и бывшему мальчику, которому Тургенев милый рассказывал сказки про незнайку .
Л. Толстой.
169. Л. П. Никифорову
1891 г. Марта 31. Ясная Поляна.
Очень, очень был рад получить ваше доброе письмо , дорогой Лев Павлович. Я последнее время не избалован выражениями ласки и любви и потому особенно ценю их, тем более от людей, которыми дорожишь.
О Бутсе и Армии спасенья не хочется говорить; придется осуждать, а это всегда тяжело, а особенно теперь, в том радостном настроении работы, в котором я нахожусь. Скажу, как Гамалиил: «Если от бога это дело, то как бы не быть врагом дела божья, а если не от бога, то оно само погибнет» .
Как вы мне не сказали о книжке о Достоевском — это очень интересует меня; и я уверен, книжка будет прекрасная . Хоть одно его изречение о том, что всякое дело добра, как волна, всколыхивает все море и отражается на том берегу.
Маша, кажется, до сих пор ничего не послала вам, хотя собрала кое-что. Но очень мало. Я сейчас напомню ей и настою, чтобы послала, что есть . То, что обо мне пишете вы, не может не быть для меня приятным — не то, что приятным, а то, что если пишете, то я знаю, что распределение важности содержания будет сделано вами на том же самом основании, на котором оно делается мною: высоко цениться будет то, что мною высоко ценится, и пренебрегаться будет то, что мною пренебрегается. А это первое условие для того, чтобы правдиво описать человека .
Желал бы вам быть полезным, но не знаю чем; впрочем, будем это иметь в виду с Машей и собирать и посылать вам то, что может быть нужно.
Поклонитесь Рахманову, если он еще в Твери. Получил ли он мое письмо? Отвечать не надо, а я только хочу знать, дошло ли? Что ж бедный Гастев? Неужели нельзя было его уходить дома. Радуюсь за вас и вашу семью, что вы так устроили свою жизнь. Помогай вам бог. У нас страшная нищета и нужда везде кругом — ни хлеба, ни корма скоту, ни семян. Я сейчас пришел домой, набравшись этих впечатлений, и очень тяжело жить в той роскоши, в которой я живу. Успокоение дает только работа. Ну, пока прощайте. Привет всем вашим. Может, и приведет бог свидеться.
Любящий вас
Л. Т.
170. С. Т. Семенову
1891 г. Марта 31. Ясная Поляна.
Письмо ваше очень рад был получить . Повесть мне понравилась, и очень желаю ее видеть напечатанной. Я послал ее в редакцию «Недели» . Я думаю, что Гайдебуров напишет вам. Если ему не понадобится, я попытаюсь поместить в другом месте и потом в «Посреднике». Не отвечаю вам длинным письмом, потому что очень занят. XIII том в цензуре. Если выйдет, я попрошу вам послать. Дай бог вам жить так, как вам душою хочется.
Любящий вас Л. Т.
171. И. И. Горбунову-Посадову
1891 г. Апреля 4. Ясная Поляна.
Давно надо было отвечать о рассказах. Ни Быстренина, ни Квасоваровой рассказы мне не нравятся для народа . Они писаны с точки зрения барской, а сами по себе очень недурны. Квасоваровой очень даже хорош по языку. На днях я послал полученную от Семенова повесть Гайдебурову . Та очень хороша, как все семеновское, не блестяще, но серьезно, содержательно и искренно. Пошлите в «Русское обозрение» Дмитрию Николаевичу кн. Цертелеву адрес Барыковой. Pater напечатают . Прекрасное письмо Владимира Григорьевича получил и буду отвечать . Хозяйственные статьи прочел . Никуда не годится. Доказывает только то, что в этом деле нам больше есть чему учиться, чем учить. Всё пошлю на днях.
Л. Т.
172. H. H. Страхову
1891 г. Апреля 7. Ясная Поляна.
Прочел вашу статью , дорогой Николай Николаевич, и, признаюсь, не ожидал ее такою. Вы понимаете, что мне неудобно говорить про нее, и не из ложной скромности говорю, а мне неприятно было читать про то преувеличенное значение, которое вы приписываете моей деятельности. Было бы несправедливо, если бы я сказал, что я сам в своих мыслях, неясных, неопределенных, вырывающихся без моего на то согласия, не поднимаю себя иногда на ту же высоту, но зато в своих мыслях я и спускаю себя часто, и всегда с удовольствием, на самую низкую низость; так что это уравновешивается на нечто очень среднее. И потому читать это неприятно. Но, оставив это в стороне, статья ваша поразила меня своей задушевностью, своей любовью и глубоким пониманием того христианского духа, который вы мне приписываете. Кроме того, когда примешь во внимание те условия цензурные, при которых вы писали, поражаешься мастерством изложения. Но все-таки, простите меня, я буду рад, если ее запретят .
Во всяком случае, эта ваша статья сблизила меня еще больше с вами самыми основами.
Что вы теперь делаете?
Софья Андреевна привезет мне живую грамоту от вас . Я все понемногу, упорно, иногда с бодростью, а чаще с унынием работаю над своей статьей, и хочется и не смею писать художественное. Иногда думаю, что не хочу, а иногда думаю, что, верно, и не могу. Ну, пока прощайте, целую вас.
Л. Толстой.
Все читаю Diderot . Что вы о нем думаете?
Мой учитель просит, главное, чтобы ему дали ответ на поданную им докладную записку Делянову. Если нельзя, то не надо. Ради бога, чтоб это не стеснило вас.
173. С. Т. Семенову
1891 г. Апреля 10. Ясная Поляна.
Гайдебуров пишет мне, что рассказ совершенно нецензурен, и он возвращает его мне . Я попытаюсь поместить его еще куда-нибудь, но очень боюсь, что ответ будет тот же, так как Гайдебуров знает в этом толк, то есть что можно и чего нельзя. Не унывайте, пожалуйста. Знаю, что вам нужно, но не рассчитывайте на этот заработок. Он самый обманчивый и вредный.
Я попробую послать в «Северный вестник», но, опять повторяю, не ожидаю успеха. А рассказ хорош, хотя не всем нравится. Помогай вам бог. Пишите мне. Всегда рад вести о вас.
Л. Т.
174. Н. С. Лескову
1891 г. Июля 4. Ясная Поляна.
Очень рад был получить от вас весточку , дорогой Николай Семенович, и рад тому, что вы духом спокойны и бодры, хотя и хвораете. Только бы духовная сила не останавливаясь работала, а тело веди себя как хочет и может.
На вопрос, который вы делаете мне о голоде , очень бы хотелось суметь ясно выразить, что я по отношению этого думаю и чувствую. А думаю и чувствую я об этом предмете нечто очень определенное; именно: голод в некоторых местах (не у нас, но вблизи от нас, в некоторых уездах — Ефремовском, Епифанском, Богородицком) есть и будет еще сильнее, но голод, то есть больший, чем обыкновенно, недостаток хлеба у тех людей, которым он нужен, хотя он есть в изобилии у тех, которым он не нужен, — отвратить никак нельзя тем, чтобы собрать, занять деньги и купить хлеба и раздать его тем, кому он нужен, — потому что дело все в разделении хлеба, который был у людей. Если этот хлеб, который был и есть теперь, или ту землю, или деньги, которые есть, разделили так, что остались голодные, то трудно думать, чтобы тот хлеб или деньги, которые дадут теперь, — разделили бы лучше. Только новый соблазн представят те деньги, которые вновь соберут и будут раздавать. Когда кормят кур и цыплят, то если старые куры и петухи обижают, — быстрее подхватывают и отгоняют слабых, — то мало вероятного в том, чтобы, давая больше корма, насытили бы голодных. При этом надо представлять себе отбивающих петухов и кур ненасытными. Дело все в том, — так как убивать отбивающих кур и петухов нельзя, — чтобы научить их делиться с слабыми. А покуда этого не будет — голод всегда будет. Он всегда и был, и не переставал: голод тела, голод ума, голод души.
Я думаю, что надо все силы употреблять на то, чтобы противодействовать, — разумеется, начиная с себя, — тому, что производит этот голод. А взять у правительства или вызвать пожертвования, то есть собрать побольше мамона неправды и, не изменяя подразделения, увеличить количество корма, — я думаю, не нужно, и ничего, кроме греха, не произведет. Делать этого рода дела есть тьма охотников, — людей, которые живут всегда, не заботясь о народе, часто даже ненавидя и презирая его, которые вдруг возгораются заботами о меньшем брате, — и пускай их это делают. Мотивы их и тщеславие, и честолюбие, и страх, как бы не ожесточился народ. Я же думаю, что добрых дел нельзя делать вдруг по случаю голода, а что, если кто делает добро, тот делал его и вчера, и третьего дня, и будет делать его и завтра, и послезавтра, и во время голода, и не во время голода. И потому против голода одно нужно, чтобы люди делали как можно больше добрых дел, — вот и давайте, — так как мы люди, — стараться это делать и вчера, и нынче, и всегда. Доброе же дело не в том, чтобы накормить хлебом голодных, а в том, чтобы любить и голодных и сытых. И любить важнее, чем кормить, потому что можно кормить и не любить, то есть делать зло людям, но нельзя любить и не накормить. Пишу это не столько вам, сколько тем людям, с которыми беспрестанно приходится говорить и которые утверждают, что собрать денег или достать и раздать — доброе дело, — не понимая того, что доброе дело только дело любви, а дело любви — всегда дело жертвы. И потому, если вы спрашиваете: что именно вам делать? — я отвечаю: вызывать, если вы можете (а вы можете), в людях любовь друг к другу, и любовь не по случаю голода, а любовь всегда и везде; но, кажется, будет самым действительным средством против голода написать то, что тронуло бы сердца богатых . Как вам бог положит на сердце, напишите, и я бы рад был, кабы и мне бог велел написать такое.
Целую вас. Любящий вас
Л. Толстой.
175. В. Г. Черткову
1891 г. Июля 20? Ясная Поляна.
Давно, давно не писал вам, дорогие друзья, и соскучился. Новости мои вот какие. Жил у нас больше двух недель Репин, делал портреты и бюст , и я полюбил его, надеюсь, что и он, больше, чем прежде. Второе — написал я предисловие к книге «Ethics» …Написал все — вышло довольно много, но я еще не поправлял. Надеюсь, однако, что она закончена и со мной не случится того, чтобы я поправлял, запутался в ней и остановился. Есть там нечто нецензурное, которое для вашего сборника можно выпустить. Не берусь еще поправлять, потому что очень сил мало, а какие есть, все берегу на свою большую статью, которая подвигается, так что я вижу конец ее . Кроме того, с Репиным и Гинцбургом, другой скульптор , с беспрестанными гостями время очень занято. Главное же все это последнее время не болезнь, а слабость. Что от вас давно нет известий? Порадуйте, напишите вы, Владимир Григорьевич, вы, Галя, вы, Евгений Иванович. От Вани получил письмо и сейчас отвечаю ему. Как жаль его . Целую вас. Любящий вас
Л. Т.
176. А. А. Толстой
1891 г. Августа 29…31. Ясная Поляна.
Благодарствуйте, дорогой друг, за ваше поздравленье, вашу память обо мне . Мне всегда это очень приятно и особенно от таких любимых людей, как от вас. И какие хорошие ваши пожелания. Кабы сбылась из них хоть малейшая часть! Стремлюсь именно к тому, чего вы для меня желаете: быть хоть сколько-нибудь любовно полезным людям. Эккермана «Разговоры» не читал и на днях только вспоминал о них . Гёте-то я очень не люблю. Не люблю его самоуверенное язычество. Благодарю вас очень и за карандаши (имею к ним слабость), и за карты, и за книги.
Посылаю их вам. О Damiens очень мало, но все-таки рад был прочесть. Но Гордон не понравился мне — не читалось дальше. Не могу примириться с христианским генералом . Это нечто вроде сухой воды.
Как вы живете? Грустно, что Карамзина умерла. Я знал ее мало, но к ней у меня осталось очень хорошее чувство . У нас была очень, очень милая свадьба, как няня Маши прекрасно определила ее: легкаясвадьба. Как лучше стали, нравственнее молодые люди! Я не нарадуюсь . Вы пишете: печальные заботы о больных.Кто это? Софья Андреевна? Поцелуйте ее от меня, если она позволяет, и пожелайте ей от меня того же, что вы мне желали, любви и веры, которые, я думаю, у ней есть. Прощайте пока, любите меня по-прежнему; а я всегда с любовью думаю о вас.
За самовар я не так виноват, как вы думаете. Я старался, но была особенная неудача.
Л. Толстой.
177. П. Г. Ганзену
1891 г. Сентября 14. Ясная Поляна.
Дорогой Петр Готфридович!
Забыл было ваше имя и отчество, но благодаря Маше вспомнил его. Получил ваши оба письма и благодарю вас за них, за статьи и портреты . Посылки из Тулы еще не получил. Бьернсона я читал еще летом: «Новые веяния» . Очень хорошая, интересная вещь. Читал тоже по-английски его роман, переведенный под заглавием «In God’s way» . Тоже хороший. Он во всем верен себе, искренно любит добро и потому имеет что сказать и говорит сильно. И я все, что он пишет, читаю и люблю, и его самого тоже. Но не могу того сказать про Ибсена. Его драмы я тоже все читал, и его поэма «Бранд», которую я имел терпение дочесть, все выдуманы, фальшивы и даже очень дурно написаны в том смысле, что все характеры не верны и не выдержаны . Репутация его в Европе доказывает только страшную бедность творческой силы в Европе. То ли дело Киркегор и Бьернсон, хотя и различные по роду писаний, но оба имеют еще главное качество писателя — искренность, горячность, серьезность. Серьезно думают и говорят то, что думают и говорят.
Статьи Киркегора, о которых вы пишете, я знаю, что были у меня, но до сих пор мы с Машей не могли их найти . Поищем еще. Но если не найдутся, скажите, очень ли это будет вам неприятно? Посылают мне рукописей много, а порядка заведенного нет, и часто пропадают.
Я уже давно работаю над большой довольно вещью, которая, разумеется, будет доставлена вам для перевода Чертковым . По его письму судя, он имеет это в виду. Кроме того, я написал небольшую статью под заглавием «Первая ступень», которая теперь у Черткова. Она напечатается в издаваемом им сборнике, и тоже доставит вам, как только можно ему скоро .
Передайте мой привет вашей жене . Очень жалею, что не пришлось вам побывать у меня. С удовольствием вспоминаю ваше посещение.
Любящий вас
Л. Толстой.
178. Редакторам газет «Русские ведомости» и «Новое время»
1891 г. Сентября 16. Ясная Поляна.
М. г. Вследствие часто получаемых мною запросов о разрешении издавать, переводить и ставить на сцене мои сочинения, прошу вас поместить в издаваемой вами газете следующее мое заявление.
Предоставляю всем желающим право безвозмездно издавать в России и за границей, по-русски и в переводах, а равно и ставить на сценах все те из моих сочинений, которые были написаны мною с 1881 годаи напечатаны в XII томе моих полных сочинений издания 1886 года и в XIII томе, изданном в нынешнем 1891 году , равно и все мои неизданные в России и могущие вновь появиться после нынешнего дня сочинения.
Лев Толстой.
16-го сентября 1891 г.
179. Л. П. Никифорову
1891 г. Октября 4. Ясная Поляна.
Посылаю вам английскую книгу рассказов . Рассказы эти имели успех в Америке и Англии, и заслуженный; у нас же, кажется, совсем неизвестны. Они, кроме того, содержательны. Желал бы, чтобы вам пригодились. Только бы не затруднила вас неправильность языка и орфографии: jest вместо just и т. п. Если вам не нужна книга Grunland’a , верните. Нынче получил письмо Новоселова; передайте ему благодарность и привет, равно и всем нашим друзьям.
Л. Т.
180. Берте фон Зутнер
черновое
<перевод с французского>
1891 г. Октября 9. Ясная Поляна.
Милостивая государыня,
Я читал ваш роман, который мне прислал г. Булгаков , в то время, как получил ваше письмо .
Я очень ценю ваше произведение, и мне приходит мысль, что опубликование вашего романа является счастливым предзнаменованием.
Отмене невольничества предшествовала знаменитая книга женщины, г-жи Бичер-Стоу; дай бог, чтобы ваша книга предшествовала уничтожению войны. Я не верю, чтобы третейский суд был действенным средством для уничтожения войны. Я заканчиваю одно писание по этому предмету, в котором говорю об единственном средстве, которое, по моему мнению, может сделать войны невозможными . Между тем все усилия, подсказанные искренней любовью к человечеству, принесут свои плоды, и конгресс в Риме , я в этом уверен, будет много содействовать, как и прошлогодний конгресс в Лондоне , популяризации идеи о явном противоречии, в котором находится Европа, между военным положением народов и нравственными правилами христианства и гуманности, которые они исповедуют.
Примите, милостивая государыня, уверение в моих чувствах истинного уважения и симпатии.
Лев Толстой.
181. M. M. Ледерле
1891 г. Октября 25. Ясная Поляна.
Михаил Михайлович. На первое письмо ваше я просил ответить мою дочь, на последнее же письмо ваше с приложением копии с списка, бывшего у Маракуева, постараюсь ответить получше .
Очень благодарен вам за присылку этой копии; список этот составлен по отметкам, сделанным мною на списке 100 лучших книг, напечатанных в «Pall Mall» газете , и список этот никуда не годится, во-1-х, потому, что он называет только авторов, не определяя, что именно из часто весьма плодовитых и неровных авторов; а во-2-х, потому, что лучшие книги могут быть лучшими и не лучшими, смотря по возрасту, образованию, характеру лиц, для которых они отбираются. Вообще, подумав серьезнее об этом предмете, я пришел к заключению, что проект составления списка 100 абсолютно лучших книг неосуществим и что затея, которой я необдуманно поддался, отметив книги по списку Стэда , была затея неосновательная.
Первый же ваш вопрос, относящийся к каждому отдельному лицу о книгах, имевших на него наибольшее влияние, по-моему, представляет серьезный интерес, и данные на него добросовестно ответы могут повести к интересным выводам.
Письмо это, которое я теперь переписываю, я написал уже недели три тому назад и тогда же начал составлять список книг, произведших на меня сильное впечатление, определяя меру впечатления четырьмя степенями, которые обозначал словами: огромное, очень большое и большое. Список я подразделил по возрастам: 1) детство до 14 лет; 2) с 14 до 20; 3) с 20 до 35; 4) с 35 до 50 и 5) от 50 до 63. Я и составил отчасти этот список, в котором вспомнил до 50 различных сочинений, произведших на меня сильное впечатление, но увидал, что он очень неполон, так как не мог всего вспомнить, а вспоминаю понемногу и вношу.
Из всего этого вывод следующий: желания вашего, составить список ста книг, исполнить не могу и очень сожалею об этом; тот же список книг, произведших на меня впечатление, о котором пишу, постараюсь дополнить и прислать вам.
Лев Толстой.
Посылаю начатый и неоконченный список для вашего соображения, но не для печатания, так как он еще далеко не полон .
Сочинения, произведшие впечатление
Детство до 14-ти лет или около того
История Иосифа из Библии — огромное.
Сказки тысячи одной ночи: «40 разбойников», «Принц Камаральзаман» — большое.
«Черная курица» — Погорельского — очень большое.
Русские былины: «Добрыня Никитич», «Илья Муромец», «Алеша Попович». Народные сказки — огромное.
Стихи Пушкина: «Наполеон» — большое.
С 14-ти до 20-ти
Евангелие Матфея: Нагорная проповедь — огромное.
Stern’a «Sentimental Journey» — очень большое.
Rousseau «Confession» — огромное.
«Emile» — огромное.
«Nouvelle Hйloпse» — очень большое.
Пушкина «Евгений Онегин» — очень большое.
Шиллера «Разбойники» — очень большое.
Гоголя «Шинель». «Иван Иванович, Иван Никифорович». «Невский проспект» — большое.
«Вий» — огромное.
«Мертвые души» — очень большое.
Тургенева «Записки охотника» — очень большое.
«Поленька Сакс» Дружинина — очень большое.
Григоровича «Антон Горемыка» — очень большое.
Дикенса «Давид Коперфильд» — огромное.
Лермонтова «Герой нашего времени». «Тамань» — очень большое.
Прескота «Завоевание Мексики» — большое.
С 20-ти до 35-ти лет
Гете. «Герман и Доротея» — очень большое.
Виктор Гюго. «Notre Dame de Paris» — очень большое.
Тютчева стихотворения — большое.
Кольцова — большое.
«Одиссея» и «Илиада» (читанные по-русски) — большое.
Фета стихотворения — большое.
Платона (в переводе Cousin) «Федон» и «Пир» — большое.
С 35-ти до 50-ти лет
«Одиссея» и «Илиада» (по-гречески) — очень большое.
Былины — очень большое.
Ксенофонт. «Анабазис» — очень большое.
Виктор Гюго. «Misйrables» — огромное.
Mrs Wood. Романы — большое.
George Elliot. Романы — большое.
Троллоп — романы — большое.
С 50-ти до 63-х лет
Евангелия все по-гречески — огромное.
Книга Бытия (по-еврейски) — очень большое.
Henry George. «Progress and Poverty» — очень большое.
Parker. «Discourse on religions subjekt» — большое.
Robertson’s «Sermons» — большое.
Feuerbach (забыл заглавие, сочинение о христианстве) — большое.
Pascal. «Pensйes» — огромное.
Эпиктет — огромное.
Конфуций и Менций — очень большое.
О Будде Француза известного(забыл) — огромное.
Лаодцы Julien — огромное.
182. С. А. Толстой
1891 г. Ноября 2. Бегичевка.
Мы до сих пор еще не получили писем, милый друг, и я не спокоен о тебе. Надеюсь, что завтра получим, и хорошие от тебя вести. Деятельность здесь самая радостная, если бы можно назвать радостною деятельность, вызванную бедствием людей. Три столовые открыты и действуют. Трогательно видеть, как мало нужно для того, чтобы помочь, и главное, вызвать добрые чувства. Нынче я был в двух во время сбора и обеда. В каждой около 30 человек. В числе их одна попадья-вдова и дьячиха. Нынче я сделал наблюдение, что очень приглядываешься к страданиям, и не поражает и большое лишение и страдание, потому что видишь вокруг худшие. И сам страдающий видит тоже. Девочки наши все очень заняты, полезны и чувствуют это. Мы не распространяем своей деятельности, чтобы не превзойти свои средства; но если бы кто хотел быть полезным людям, то здесь поприще широкое. И так легко и просто. Устройство столовых, которым мы обязаны Ивану Ивановичу , есть удивительная вещь. Народ берется за это как за что-то родное, знакомое, и смотрят все как на что-то,
<2> что так и должно быть и не может быть иным. Я в другой раз опишу тебе подробнее. Иван Иванович всем нам очень мил. Сердечен, умен и серьезен. Мы все его больше и больше любим. Жить нам прекрасно. Слишком роскошно и удобно. Писарев был вчера, нынче должна была быть она . Завтра Таня хотела к ней съездить. Наташа очень милая, энергичная, серьезная. Богоявленский был 2 раза. Написал я эту статью . Прочел ее Писареву и Раевскому, они одобрили, и мне кажется, что она может быть полезна. Красноречия там нет, и места для него нет, а есть нечто, точно нужное и мучающее всех. Пошли ее поскорее в «Русские ведомости» , и, если будут предлагать, то возьми с них, чем больше, тем лучше, денег для наших столовых. Если пришлют, хорошо, а не пришлют, тоже хорошо. Денег не нужно, но если пришлют, то здесь найдется им употребление.
Я пишу это и сам боюсь. Боюсь, чтобы деньги эти и всякие, если бы прислали их, не спутали нас, не увлекли в деятельность сверх сил. Нужнее всего люди. Пиши подробнее о себе, своем здоровье, о детях. Целую тебя, милый друг, и детей. Верно, девочки припишут.
Попроси Алексея Митрофановича , которого благодарю за его хорошее письмо, просмотреть статью и поправить знаки и даже выражения, где могут быть неправильны, под твоим наблюдением; корректуру, верно, ты просмотришь. Поклон m-r Борелю.
Ну, пока прощай.
183. Унуину фишеру
<перевод с английского>
1891 г. Ноября 4. Бегичевка.
Милостивый государь,
Я очень тронут тою симпатией, которую выражает английский народ к бедствию, постигшему ныне Россию . Для меня большая радость видеть, что братство людей не есть пустое слово, а факт.
Мой ответ на практическую сторону вашего вопроса следующий: учреждения, которые всего лучше работают в борьбе с голодом нынешнего года, — это, без сомнения, земства, а потому всякая помощь, какая будет препровождена им, будет хорошо употреблена в дело и вполне целесообразно. Я теперь живу на границе двух губерний, Тульской и Рязанской, и всеми своими силами стараюсь помогать крестьянству этого округа, и состою в ближайших сношениях с земствами обеих этих губерний. Один из моих сыновей трудится для той же самой цели в восточных губерниях, из которых Самарская находится в самом худшем положении. Если деньги, которые будут собраны в Англии, не превзойдут той суммы, которая необходима для губерний, в которых теперь работаем я и мой сын, то я могу взяться, с помощью земств, употребить их наилучшим возможным для меня образом. Если же собранная в Англии сумма превзойдет эти размеры, то я буду очень рад направить вашу помощь к таким руководителям земств других губерний, которые окажутся лицами, заслуживающими полного доверия и которые будут вполне готовы дать публичный отчет о таких деньгах. Способ помощи, который я избрал, хотя он вовсе не исключает других способов, это — организация обедов для крестьянского населения.