Страница:
Если офицер был несколько раз женат, то к нему терялось всякое доверие и уважение. В разговорах с такими многоженцами Митрофан Иванович проявлял негодование и резкость.
Как-то пришел к нему на прием один офицер с просьбой перевести его в другую часть, подальше от Москвы.
Генерал Неделин спрашивает:
— Чем вызвана ваша просьба?
— Семейными обстоятельствами, — последовал ответ.
— Поясните точнее, какими обстоятельствами?
— У меня, товарищ командующий, две жены и дети от каждой. Они не дают мне спокойно жить и работать.
— Так что же, вы решили уехать от них и жениться на третьей?
— Нет, буду жить один. Потом, возможно, сойдусь с первой женой, — неуверенно произнес «семейный неудачник».
— А о чем вы думали, когда женились повторно? — повысил голос Митрофан Иванович.
— Первая жена была хорошая, но я связался с другой женщиной. Пришлось жениться на ней. Теперь она ревнует меня к первой жене, устраивает сцены. Хочу уехать от них, — жалобно бормотал посетитель.
— Значит, бросаете обманутых жен, собственных детей, делаете их сиротами? Какой же вы после этого офицер? Где ваша честь, совесть? Мне стыдно видеть вас, а о переводе и не просите. Его не будет. Вы прежде всего разберитесь со своими семейными делами, позаботьтесь о детях! — гневно закончил разговор Митрофан Иванович.
Многоженец получил строгое взыскание и по указанию генерала Неделина был уволен из армии.
Случаи, подобные этому, к счастью, являлись единичными в практике Митрофана Ивановича. И я упомянул о нем лишь для того, чтобы подчеркнуть, насколько Неделин непримиримо, со всей суровостью относился к моральным уродам, которые, к сожалению, иногда встречаются в том или ином коллективе.
В связи со стремительным развитием науки и техники много занимался Митрофан Иванович в 50-х годах совершенствованием системы подготовки и переподготовки артиллерийских кадров. По его инициативе пересматривались программы военных учебных заведений, создавались новые факультеты, кафедры.
Генерал Неделин считал, что программы обучения, содержание и методика занятий в вузах должны быть направлены на привитие слушателям и курсантам навыков применения теоретических знаний на практике, при выполнении своих обязанностей в войсках, прежде всего по организации и огневому обеспечению боя, управлению частями и подразделениями. Поэтому он требовал и добивался, чтобы артиллерийские академии и училища стали подлинной школой идейно-политической закалки, оперативно-тактической, огневой, управленческой и технической подготовки кадров; выпускали высокообразованных, беспредельно преданных Родине офицеров, с широкой эрудицией, владеющих передовыми методами обучения и воспитания подчиненных, штабной и технической культурой, хорошо знающих и любящих военное дело.
Жизнь подсказывала и убеждала Митрофана Ивановича в том, что все офицеры должны систематически проходить переподготовку на курсах усовершенствования. И не потому, что тот или иной офицер плох, ленится или не справляется с возложенными на него обязанностями. Нет и еще раз нет! Необходимость переучивания вызывалась самой жизнью, постоянным развитием военной науки и техники.
За небольшой период наука и техника, как правило, делают очередной шаг вперед. Естественно, кадры, находящиеся в войсках, не имеют права отставать от уровня последних научных, технических и методологических достижений. Для этого офицеры-практики должны своевременно пополнять багаж своих знаний на соответствующих курсах, а научные работники и преподаватели проходить стажировку в войсках.
Академия имени Ф.Э.Дзержинского являлась головным, высшим артиллерийским учебным заведением. Поэтому Митрофан Иванович уделял ей наибольшее внимание. Контингент слушателей состоял, как правило, из кадровых офицеров, имевших боевой опыт.
Митрофан Иванович Неделин многократно приезжал в академию, где функционировали курсы переподготовки и усовершенствования офицерского состава, выступал перед слушателями с докладами и лекциями, бывал во многих аудиториях и лабораториях, давал советы и указания по их оборудованию, выделял для изучения новейшую боевую технику и вооружение, лично контролировал учебный процесс и в торжественной обстановке вручал выпускникам военно-учебных заведений дипломы и удостоверения.
...Я глубоко убежден в правоте Неделина, когда он в первую очередь выделял новейшие по тому времени образцы вооружения и техники в военно-учебные заведения. Такой подход обеспечивал заблаговременное освоение кадрами оружия. Офицеры, окончившие вузы и прибывшие в войска, не нуждались в переподготовке на ближайшие годы, уверенно включались в работу и поддерживали высокую боевую готовность подчиненных подразделений и частей...
Следует отметить, что Митрофан Иванович испытывал особую потребность в личном общении со слушателями и профессорско-преподавательским составом академии.
Так, в мае 1953 года он прибыл в академию имени Ф.Э.Дзержинского для вручения дипломов. «Нас построили в одной из аудиторий, — вспоминает бывший выпускник, ныне доктор военных наук, профессор, генерал С.М.Бармас, — открывается дверь, и входит высокий, стройный, в форме одежды для строя командующий артиллерией М.И.Неделин. Он здоровается с нами, обходит шеренги слушателей, всматривается в их лица. Затем с прекрасной дикцией зачитывает приказ министра. При вручении дипломов и нагрудных знаков об окончании академии он поздравляет каждого выпускника, жмет руку, говорит несколько теплых слов. В заключение Митрофан Иванович выступил с краткой речью. Доходчиво, выразительно он сказал о достижениях в развитии артиллерии, четко поставил нам задачи и пожелал успехов в дальнейшей воинской службе. Эта встреча оставила у всех выпускников неизгладимое впечатление о нашем командующем».
В 50-х годах Неделин еще и еще раз детально проанализировал подготовку кадров и пришел к выводу о целесообразности военного выделения командных факультетов в самостоятельное учебное заведение, впоследствии ставшее Военной артиллерийской академией имени М.И.Калинина. Деятельное участие он принимал в создании Артиллерийской радиотехнической академии, позже преобразованной в Военную инженерную радиотехническую академию противовоздушной обороны Советской Армии имени Маршала Советского Союза Л.А.Говорова, что позволяло успешно решать проблему подготовки специалистов по радиоэлектронике, поскольку тогда наземная и зенитная артиллерия бурно насыщалась сложной радиотехнической и радиолокационной аппаратурой.
Как уже отмечалось, важнейшая роль в управлении войсками принадлежит штабу. Поэтому Митрофан Иванович Неделин постоянно заботился о выращивании штабных работников, о совершенствовании службы штабов в целом. «Штаб, — говорил он, — мозг, сердцевина любого войскового коллектива, это орган, с помощью которого командир проводит в жизнь свои решения. Штабы всегда должны помогать командирам в их деятельности, а каждый штабной работник — быть образцом подготовленности во всех отношениях. Без сплоченного и грамотного штаба невозможно добиться надежного и твердого управления войсками».
Митрофан Иванович считал, что начальник штаба обязан подбирать и воспитывать кадры так же умело, как и командир. Он ценил инициативных, думающих, способных генералов и офицеров штабов, полностью отдающихся работе, болеющих за нее, смело проводящих в жизнь решения партии, правительства и командования.
Генерал Неделин растил именно такие кадры. Лично показывая пример трудолюбия и исполнительности, он требовал этого и от своих подчиненных. За его внешней суровостью скрывалось горячее сердце коммуниста, заботливого, чуткого военачальника, настоящего старшего товарища — наставника.
В сравнительно короткие сроки Митрофан Иванович сумел сделать многое для налаживания ритмичной работы своего аппарата и штабов подчиненных войск. Генерал П.М.Дмитриев как-то привел его высказывание о повышении эффективности управления войсками.
«Работник штаба, — говорил Митрофан Иванович, — особая профессия. Я не согласен с мнениями, что в штабе, особенно в большом, может с пользой служить любой офицер, прошедший войсковую практику. Это необходимое, но недостаточное условие. К штабной деятельности офицера надо готовить специально».
И свою идею он реализовал — создал специальную высшую штабную школу, в стенах которой проходили подготовку основные категории офицеров артиллерийских штабов.
Под непосредственным руководством Неделина издавались «Артиллерийский журнал» и «Информационный сборник артиллерии». Он сам являлся автором многих статей и с особой симпатией относился к думающим, пишущим людям. Таких творческих работников он всячески поощрял и следил за их продвижением по службе.
...Около 130 писем-воспоминаний, объемом от 8 до 50-70 страниц каждое, прислали мне соратники Неделина. Более 400 интервью взято у его сослуживцев и ветеранов. И большинство из них посвящено его взаимоотношениям с людьми.
Вот что, к примеру, рассказывает генерал-лейтенант артиллерии С.Е.Попов:
«Окончив Высшую военную академию имени К.Е.Ворошилова, я прибыл к М.И.Неделину на беседу для назначения на должность. Он долго и основательно расспрашивал меня об учебном процессе в академии и постепенно, в деликатной форме выявил, что именно получают генералы после ее окончания. Беседа шла доверительно, поскольку Митрофан Иванович знал меня по совместной службе с 1927 по 1930 год. Я занимал ответственные должности: командовал полками, бригадой, артиллерийским соединением и был заместителем командующего артиллерией армии. Аттестации и характеристики о службе — положительные. Взвесив обстоятельства, Митрофан Иванович обратился к члену Военного совета генералу А.А.Романенко, присутствовавшему при нашем разговоре:
— Степан Ефимович Попов мой сослуживец, прекрасный руководитель, и он достоин должности по меньшей мере командующего артиллерией армии. Но вот беда — пока нет вакансии на такую должность. Что будем делать?
— Видимо, на некоторое время надо послать его командиром артиллерийского соединения в Ленинградский военный округ. Там желательно заменить недостаточно требовательного командира, — порекомендовал А.А.Романенко.
После некоторого раздумья Митрофан Иванович, обращаясь ко мне, сказал:
— Степан Ефимович, не обижайтесь! Даже не совсем удобно предлагать вам эту должность, но другого выхода, к сожалению, нет. Сейчас пошлем вас командиром соединения не больше чем на полгода, а затем, даю честное слово, повысим.
— Товарищ командующий, я буду просить, если можно, пошлите меня командиром артиллерийского соединения в Прикарпатский военный округ, — обратился я к Неделину.
— Согласен, это в наших силах. Пока отдохните после учебы, а мы подготовим приказ. Поработаете немного, и я обязательно позабочусь о вашем последующем назначении. — Он по-братски тепло попрощался со мною.
Данное мне обещание Митрофан Иванович сдержал. Через пять месяцев я был назначен командующим артиллерией в Белорусский военный округ и его доверие оправдал».
О своих встречах с Неделиным видный советский ученый, дважды Герой Социалистического Труда, академик А.А.Благонравов говорил: «В моей памяти о Митрофане Ивановиче сложилось впечатление как о талантливом руководителе, в совершенстве знающем артиллерийскую науку и технику. Он постоянно заботился о всех категориях специалистов, вел разговоры с конструкторами, учеными, генералами и офицерами на высоком профессиональном уровне. При решении вопросов государственной важности всегда учитывал политические, экономические и научно-технические условия и возможности страны. По своему всестороннему развитию и заботливому отношению к кадрам он заметно выделялся среди других начальников».
Митрофан Иванович всячески оберегал кадры, разумно сочетал использование старых, опытных, и молодых генералов и офицеров. Перед принятием каждого решения об их назначениях и перестановках вдумчиво взвешивал все обстоятельства, условия, доводы, сохраняя при этом требовательность начальника, внимательность и чуткость к подчиненным.
Впитав в себя все лучшие качества военачальника и руководствуясь ленинским стилем в работе, Митрофан Иванович Неделин многое сделал по воспитанию и выращиванию беззаветно преданных Родине артиллеристов, которые умело и настойчиво претворяли в жизнь решения партии, правительства и министра обороны по неуклонному повышению боевой готовности Советских Вооруженных Сил.
Немалую работу генерал Неделин проводил и с кадровыми органами, лично руководил сборами и совещаниями начальников отделов кадров артиллерии округов и армий. Он учил и требовал от них дифференцированно подходить к людям, повседневно изучать их морально-политические и деловые качества, следить за повышением общевоенной и специальной подготовки, заботиться о служебном росте лучших офицеров.
А один из бывших работников отдела кадров пишет: «Митрофан Иванович Неделин, как никто, бережно относился к воспитанию офицерских кадров, не допускал необоснованного их наказания. Примером может служить случай с командиром артиллерийского соединения прорыва полковником Порваткиным. При проверке главной инспекцией соединение оказалось слабо подготовленным. Ставился вопрос о снятии его командира с должности. Формально Неделин мог это сделать. Но Митрофан Иванович поступил по-другому. Он сам приехал в соединение, разобрался в причинах недостатков, не согласился с выводами инспекции, объективно оценил способности командира, оставил его в занимаемой должности, определив при этом конкретные задачи и сроки устранения недочетов. Вера генерала Неделина в человека оправдалась. Полковник Порваткин быстро исправил положение, и соединение заняло ведущее место по боевой и политической подготовке среди соединений округа, а его командир стал генералом и успешно продолжал дальнейшую службу».
Осенью 1952 года Митрофан Иванович был избран делегатом XIX съезда ВКП(б). Несомненно, это важное событие — высокая оценка его военной и политической деятельности.
Десять волнующих дней в Кремле! Съезд одобрил политическую линию и практическую работу Центрального Комитета. На съезде были избраны руководящие органы партии и новый состав Центрального Комитета. М.И.Неделин стал кандидатом в члены ЦК КПСС.
После съезда Митрофан Иванович еще с большим вдохновением продолжал работу, проявляя поистине отеческую заботу о людях.
Он часто говорил: «Если человек удачно подобран, соответствует должности, то и на душе спокойно. Недоверие к офицерам, их излишняя опека ведут к тяжелым последствиям. У подчиненных надо развивать идейную убежденность, профессиональную самостоятельность, инициативу, смелость, чтобы они в критические моменты не боялись взять на себя ответственность, быстро принимали нужные решения, умело выполняли поставленные задачи, не ожидая подсказки от начальников».
...Сколько людей, столько характеров. И к каждому требуется подходить индивидуально, найти соответствующий ключик к сердцу, чтобы человек раскрыл перед тобой свою душу, доверительно поделился успехами и неудачами. Работать с людьми — большое искусство! Причем самое сложное и вместе с тем благородное...
Митрофану Ивановичу приходилось соприкасаться с разными людьми, в основном с прекрасными работниками. Изредка попадались и «вельможи-зазнайки». Таких «деятелей» генерал Неделин презирал, а если они находились в его подчинении, снимал с должностей безжалостно. Настоящих тружеников он глубоко уважал, относился к ним с особой симпатией. Генералы и офицеры, внесшие значительный вклад в разработку тех или иных проблемных вопросов, по представлению Неделина награждались орденами и медалями, ценными подарками и денежными премиями.
К Митрофану Ивановичу подчиненные обращались с различными просьбами, в том числе и по вопросам, связанным с увольнением по состоянию здоровья. Так, в 1952 году медицинская комиссия при Главном военном госпитале нашла непригодным для службы в армии полковника В.К.Никитина, хотя генерал Неделин знал, что этот офицер практически здоров и является отличным работником. Никитин говорил об отсутствии у него серьезной болезни, просил врачей провести повторное обследование, но ему отказали. Тогда полковник обратился к командующему, рассказал Неделину о своем положении. Митрофан Иванович тут же позвонил в госпиталь, привел веские доводы, и Никитина сочли возможным оставить в армии. Он честно и добросовестно прослужил еще свыше 15 лет, сделав немало полезного для наших Вооруженных Сил.
Постоянно заботясь о людях, кадрах, Митрофан Иванович сам себя, к сожалению, никогда не щадил.
4 августа 1953 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил Митрофану Ивановичу Неделину воинское звание «маршал артиллерии». В жизни военного человека присвоение очередного звания, а тем более такого высокого, как маршал, — незабываемое событие. Он получил поздравления от ЦК КПСС, Совета Министров СССР, министра обороны, от десятков министерств и ведомств. Ему прислали телеграммы и приветственные адреса правительства Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии и Югославии, а также фронтовые друзья, соратники и товарищи по совместной службе.
Митрофан Иванович поблагодарил всех через газету «Красная звезда», а в статье «Могучая артиллерия страны социализма» он писал: «Советские артиллеристы зорко стоят на страже мирного, созидательного труда нашего народа. По первому зову партии и правительства они готовы дать сокрушительный отпор любому агрессору, если он посмеет посягнуть на свободу и независимость нашей Родины».
1953 год знаменовал собой завершение послевоенного строительства в нашей армии. Начинался следующий этап, когда Советские Вооруженные Силы приступили к освоению принципиально новых средств борьбы — ракет и ядерного оружия. В решении этой сложной, государственной важности задачи предстояло принять активное, непосредственное участие маршалу артиллерии Митрофану Ивановичу Неделину.
Глава девятая
1. ВЫНУЖДЕННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ
Как-то пришел к нему на прием один офицер с просьбой перевести его в другую часть, подальше от Москвы.
Генерал Неделин спрашивает:
— Чем вызвана ваша просьба?
— Семейными обстоятельствами, — последовал ответ.
— Поясните точнее, какими обстоятельствами?
— У меня, товарищ командующий, две жены и дети от каждой. Они не дают мне спокойно жить и работать.
— Так что же, вы решили уехать от них и жениться на третьей?
— Нет, буду жить один. Потом, возможно, сойдусь с первой женой, — неуверенно произнес «семейный неудачник».
— А о чем вы думали, когда женились повторно? — повысил голос Митрофан Иванович.
— Первая жена была хорошая, но я связался с другой женщиной. Пришлось жениться на ней. Теперь она ревнует меня к первой жене, устраивает сцены. Хочу уехать от них, — жалобно бормотал посетитель.
— Значит, бросаете обманутых жен, собственных детей, делаете их сиротами? Какой же вы после этого офицер? Где ваша честь, совесть? Мне стыдно видеть вас, а о переводе и не просите. Его не будет. Вы прежде всего разберитесь со своими семейными делами, позаботьтесь о детях! — гневно закончил разговор Митрофан Иванович.
Многоженец получил строгое взыскание и по указанию генерала Неделина был уволен из армии.
Случаи, подобные этому, к счастью, являлись единичными в практике Митрофана Ивановича. И я упомянул о нем лишь для того, чтобы подчеркнуть, насколько Неделин непримиримо, со всей суровостью относился к моральным уродам, которые, к сожалению, иногда встречаются в том или ином коллективе.
В связи со стремительным развитием науки и техники много занимался Митрофан Иванович в 50-х годах совершенствованием системы подготовки и переподготовки артиллерийских кадров. По его инициативе пересматривались программы военных учебных заведений, создавались новые факультеты, кафедры.
Генерал Неделин считал, что программы обучения, содержание и методика занятий в вузах должны быть направлены на привитие слушателям и курсантам навыков применения теоретических знаний на практике, при выполнении своих обязанностей в войсках, прежде всего по организации и огневому обеспечению боя, управлению частями и подразделениями. Поэтому он требовал и добивался, чтобы артиллерийские академии и училища стали подлинной школой идейно-политической закалки, оперативно-тактической, огневой, управленческой и технической подготовки кадров; выпускали высокообразованных, беспредельно преданных Родине офицеров, с широкой эрудицией, владеющих передовыми методами обучения и воспитания подчиненных, штабной и технической культурой, хорошо знающих и любящих военное дело.
Жизнь подсказывала и убеждала Митрофана Ивановича в том, что все офицеры должны систематически проходить переподготовку на курсах усовершенствования. И не потому, что тот или иной офицер плох, ленится или не справляется с возложенными на него обязанностями. Нет и еще раз нет! Необходимость переучивания вызывалась самой жизнью, постоянным развитием военной науки и техники.
За небольшой период наука и техника, как правило, делают очередной шаг вперед. Естественно, кадры, находящиеся в войсках, не имеют права отставать от уровня последних научных, технических и методологических достижений. Для этого офицеры-практики должны своевременно пополнять багаж своих знаний на соответствующих курсах, а научные работники и преподаватели проходить стажировку в войсках.
Академия имени Ф.Э.Дзержинского являлась головным, высшим артиллерийским учебным заведением. Поэтому Митрофан Иванович уделял ей наибольшее внимание. Контингент слушателей состоял, как правило, из кадровых офицеров, имевших боевой опыт.
Митрофан Иванович Неделин многократно приезжал в академию, где функционировали курсы переподготовки и усовершенствования офицерского состава, выступал перед слушателями с докладами и лекциями, бывал во многих аудиториях и лабораториях, давал советы и указания по их оборудованию, выделял для изучения новейшую боевую технику и вооружение, лично контролировал учебный процесс и в торжественной обстановке вручал выпускникам военно-учебных заведений дипломы и удостоверения.
...Я глубоко убежден в правоте Неделина, когда он в первую очередь выделял новейшие по тому времени образцы вооружения и техники в военно-учебные заведения. Такой подход обеспечивал заблаговременное освоение кадрами оружия. Офицеры, окончившие вузы и прибывшие в войска, не нуждались в переподготовке на ближайшие годы, уверенно включались в работу и поддерживали высокую боевую готовность подчиненных подразделений и частей...
Следует отметить, что Митрофан Иванович испытывал особую потребность в личном общении со слушателями и профессорско-преподавательским составом академии.
Так, в мае 1953 года он прибыл в академию имени Ф.Э.Дзержинского для вручения дипломов. «Нас построили в одной из аудиторий, — вспоминает бывший выпускник, ныне доктор военных наук, профессор, генерал С.М.Бармас, — открывается дверь, и входит высокий, стройный, в форме одежды для строя командующий артиллерией М.И.Неделин. Он здоровается с нами, обходит шеренги слушателей, всматривается в их лица. Затем с прекрасной дикцией зачитывает приказ министра. При вручении дипломов и нагрудных знаков об окончании академии он поздравляет каждого выпускника, жмет руку, говорит несколько теплых слов. В заключение Митрофан Иванович выступил с краткой речью. Доходчиво, выразительно он сказал о достижениях в развитии артиллерии, четко поставил нам задачи и пожелал успехов в дальнейшей воинской службе. Эта встреча оставила у всех выпускников неизгладимое впечатление о нашем командующем».
В 50-х годах Неделин еще и еще раз детально проанализировал подготовку кадров и пришел к выводу о целесообразности военного выделения командных факультетов в самостоятельное учебное заведение, впоследствии ставшее Военной артиллерийской академией имени М.И.Калинина. Деятельное участие он принимал в создании Артиллерийской радиотехнической академии, позже преобразованной в Военную инженерную радиотехническую академию противовоздушной обороны Советской Армии имени Маршала Советского Союза Л.А.Говорова, что позволяло успешно решать проблему подготовки специалистов по радиоэлектронике, поскольку тогда наземная и зенитная артиллерия бурно насыщалась сложной радиотехнической и радиолокационной аппаратурой.
Как уже отмечалось, важнейшая роль в управлении войсками принадлежит штабу. Поэтому Митрофан Иванович Неделин постоянно заботился о выращивании штабных работников, о совершенствовании службы штабов в целом. «Штаб, — говорил он, — мозг, сердцевина любого войскового коллектива, это орган, с помощью которого командир проводит в жизнь свои решения. Штабы всегда должны помогать командирам в их деятельности, а каждый штабной работник — быть образцом подготовленности во всех отношениях. Без сплоченного и грамотного штаба невозможно добиться надежного и твердого управления войсками».
Митрофан Иванович считал, что начальник штаба обязан подбирать и воспитывать кадры так же умело, как и командир. Он ценил инициативных, думающих, способных генералов и офицеров штабов, полностью отдающихся работе, болеющих за нее, смело проводящих в жизнь решения партии, правительства и командования.
Генерал Неделин растил именно такие кадры. Лично показывая пример трудолюбия и исполнительности, он требовал этого и от своих подчиненных. За его внешней суровостью скрывалось горячее сердце коммуниста, заботливого, чуткого военачальника, настоящего старшего товарища — наставника.
В сравнительно короткие сроки Митрофан Иванович сумел сделать многое для налаживания ритмичной работы своего аппарата и штабов подчиненных войск. Генерал П.М.Дмитриев как-то привел его высказывание о повышении эффективности управления войсками.
«Работник штаба, — говорил Митрофан Иванович, — особая профессия. Я не согласен с мнениями, что в штабе, особенно в большом, может с пользой служить любой офицер, прошедший войсковую практику. Это необходимое, но недостаточное условие. К штабной деятельности офицера надо готовить специально».
И свою идею он реализовал — создал специальную высшую штабную школу, в стенах которой проходили подготовку основные категории офицеров артиллерийских штабов.
Под непосредственным руководством Неделина издавались «Артиллерийский журнал» и «Информационный сборник артиллерии». Он сам являлся автором многих статей и с особой симпатией относился к думающим, пишущим людям. Таких творческих работников он всячески поощрял и следил за их продвижением по службе.
...Около 130 писем-воспоминаний, объемом от 8 до 50-70 страниц каждое, прислали мне соратники Неделина. Более 400 интервью взято у его сослуживцев и ветеранов. И большинство из них посвящено его взаимоотношениям с людьми.
Вот что, к примеру, рассказывает генерал-лейтенант артиллерии С.Е.Попов:
«Окончив Высшую военную академию имени К.Е.Ворошилова, я прибыл к М.И.Неделину на беседу для назначения на должность. Он долго и основательно расспрашивал меня об учебном процессе в академии и постепенно, в деликатной форме выявил, что именно получают генералы после ее окончания. Беседа шла доверительно, поскольку Митрофан Иванович знал меня по совместной службе с 1927 по 1930 год. Я занимал ответственные должности: командовал полками, бригадой, артиллерийским соединением и был заместителем командующего артиллерией армии. Аттестации и характеристики о службе — положительные. Взвесив обстоятельства, Митрофан Иванович обратился к члену Военного совета генералу А.А.Романенко, присутствовавшему при нашем разговоре:
— Степан Ефимович Попов мой сослуживец, прекрасный руководитель, и он достоин должности по меньшей мере командующего артиллерией армии. Но вот беда — пока нет вакансии на такую должность. Что будем делать?
— Видимо, на некоторое время надо послать его командиром артиллерийского соединения в Ленинградский военный округ. Там желательно заменить недостаточно требовательного командира, — порекомендовал А.А.Романенко.
После некоторого раздумья Митрофан Иванович, обращаясь ко мне, сказал:
— Степан Ефимович, не обижайтесь! Даже не совсем удобно предлагать вам эту должность, но другого выхода, к сожалению, нет. Сейчас пошлем вас командиром соединения не больше чем на полгода, а затем, даю честное слово, повысим.
— Товарищ командующий, я буду просить, если можно, пошлите меня командиром артиллерийского соединения в Прикарпатский военный округ, — обратился я к Неделину.
— Согласен, это в наших силах. Пока отдохните после учебы, а мы подготовим приказ. Поработаете немного, и я обязательно позабочусь о вашем последующем назначении. — Он по-братски тепло попрощался со мною.
Данное мне обещание Митрофан Иванович сдержал. Через пять месяцев я был назначен командующим артиллерией в Белорусский военный округ и его доверие оправдал».
О своих встречах с Неделиным видный советский ученый, дважды Герой Социалистического Труда, академик А.А.Благонравов говорил: «В моей памяти о Митрофане Ивановиче сложилось впечатление как о талантливом руководителе, в совершенстве знающем артиллерийскую науку и технику. Он постоянно заботился о всех категориях специалистов, вел разговоры с конструкторами, учеными, генералами и офицерами на высоком профессиональном уровне. При решении вопросов государственной важности всегда учитывал политические, экономические и научно-технические условия и возможности страны. По своему всестороннему развитию и заботливому отношению к кадрам он заметно выделялся среди других начальников».
Митрофан Иванович всячески оберегал кадры, разумно сочетал использование старых, опытных, и молодых генералов и офицеров. Перед принятием каждого решения об их назначениях и перестановках вдумчиво взвешивал все обстоятельства, условия, доводы, сохраняя при этом требовательность начальника, внимательность и чуткость к подчиненным.
Впитав в себя все лучшие качества военачальника и руководствуясь ленинским стилем в работе, Митрофан Иванович Неделин многое сделал по воспитанию и выращиванию беззаветно преданных Родине артиллеристов, которые умело и настойчиво претворяли в жизнь решения партии, правительства и министра обороны по неуклонному повышению боевой готовности Советских Вооруженных Сил.
Немалую работу генерал Неделин проводил и с кадровыми органами, лично руководил сборами и совещаниями начальников отделов кадров артиллерии округов и армий. Он учил и требовал от них дифференцированно подходить к людям, повседневно изучать их морально-политические и деловые качества, следить за повышением общевоенной и специальной подготовки, заботиться о служебном росте лучших офицеров.
А один из бывших работников отдела кадров пишет: «Митрофан Иванович Неделин, как никто, бережно относился к воспитанию офицерских кадров, не допускал необоснованного их наказания. Примером может служить случай с командиром артиллерийского соединения прорыва полковником Порваткиным. При проверке главной инспекцией соединение оказалось слабо подготовленным. Ставился вопрос о снятии его командира с должности. Формально Неделин мог это сделать. Но Митрофан Иванович поступил по-другому. Он сам приехал в соединение, разобрался в причинах недостатков, не согласился с выводами инспекции, объективно оценил способности командира, оставил его в занимаемой должности, определив при этом конкретные задачи и сроки устранения недочетов. Вера генерала Неделина в человека оправдалась. Полковник Порваткин быстро исправил положение, и соединение заняло ведущее место по боевой и политической подготовке среди соединений округа, а его командир стал генералом и успешно продолжал дальнейшую службу».
Осенью 1952 года Митрофан Иванович был избран делегатом XIX съезда ВКП(б). Несомненно, это важное событие — высокая оценка его военной и политической деятельности.
Десять волнующих дней в Кремле! Съезд одобрил политическую линию и практическую работу Центрального Комитета. На съезде были избраны руководящие органы партии и новый состав Центрального Комитета. М.И.Неделин стал кандидатом в члены ЦК КПСС.
После съезда Митрофан Иванович еще с большим вдохновением продолжал работу, проявляя поистине отеческую заботу о людях.
Он часто говорил: «Если человек удачно подобран, соответствует должности, то и на душе спокойно. Недоверие к офицерам, их излишняя опека ведут к тяжелым последствиям. У подчиненных надо развивать идейную убежденность, профессиональную самостоятельность, инициативу, смелость, чтобы они в критические моменты не боялись взять на себя ответственность, быстро принимали нужные решения, умело выполняли поставленные задачи, не ожидая подсказки от начальников».
...Сколько людей, столько характеров. И к каждому требуется подходить индивидуально, найти соответствующий ключик к сердцу, чтобы человек раскрыл перед тобой свою душу, доверительно поделился успехами и неудачами. Работать с людьми — большое искусство! Причем самое сложное и вместе с тем благородное...
Митрофану Ивановичу приходилось соприкасаться с разными людьми, в основном с прекрасными работниками. Изредка попадались и «вельможи-зазнайки». Таких «деятелей» генерал Неделин презирал, а если они находились в его подчинении, снимал с должностей безжалостно. Настоящих тружеников он глубоко уважал, относился к ним с особой симпатией. Генералы и офицеры, внесшие значительный вклад в разработку тех или иных проблемных вопросов, по представлению Неделина награждались орденами и медалями, ценными подарками и денежными премиями.
К Митрофану Ивановичу подчиненные обращались с различными просьбами, в том числе и по вопросам, связанным с увольнением по состоянию здоровья. Так, в 1952 году медицинская комиссия при Главном военном госпитале нашла непригодным для службы в армии полковника В.К.Никитина, хотя генерал Неделин знал, что этот офицер практически здоров и является отличным работником. Никитин говорил об отсутствии у него серьезной болезни, просил врачей провести повторное обследование, но ему отказали. Тогда полковник обратился к командующему, рассказал Неделину о своем положении. Митрофан Иванович тут же позвонил в госпиталь, привел веские доводы, и Никитина сочли возможным оставить в армии. Он честно и добросовестно прослужил еще свыше 15 лет, сделав немало полезного для наших Вооруженных Сил.
Постоянно заботясь о людях, кадрах, Митрофан Иванович сам себя, к сожалению, никогда не щадил.
4 августа 1953 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил Митрофану Ивановичу Неделину воинское звание «маршал артиллерии». В жизни военного человека присвоение очередного звания, а тем более такого высокого, как маршал, — незабываемое событие. Он получил поздравления от ЦК КПСС, Совета Министров СССР, министра обороны, от десятков министерств и ведомств. Ему прислали телеграммы и приветственные адреса правительства Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии и Югославии, а также фронтовые друзья, соратники и товарищи по совместной службе.
Митрофан Иванович поблагодарил всех через газету «Красная звезда», а в статье «Могучая артиллерия страны социализма» он писал: «Советские артиллеристы зорко стоят на страже мирного, созидательного труда нашего народа. По первому зову партии и правительства они готовы дать сокрушительный отпор любому агрессору, если он посмеет посягнуть на свободу и независимость нашей Родины».
1953 год знаменовал собой завершение послевоенного строительства в нашей армии. Начинался следующий этап, когда Советские Вооруженные Силы приступили к освоению принципиально новых средств борьбы — ракет и ядерного оружия. В решении этой сложной, государственной важности задачи предстояло принять активное, непосредственное участие маршалу артиллерии Митрофану Ивановичу Неделину.
Глава девятая
ЕСТЬ РАКЕТЫ И ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ
1. ВЫНУЖДЕННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ
Главенствующим фактором, характеризующим революцию в военном деле, явилось создание ракетно-ядерного оружия. Здесь уместно сделать небольшое отступление, чтобы рассказать, когда и как появились ракеты и атомное оружие, а также пояснить вынужденную необходимость освоения их в СССР.
Начну, пожалуй, с Потсдамской конференции, которая проходила с 17 июля по 2 августа 1945 года вблизи Берлина, а делегации Советского Союза, США и Англии возглавляли соответственно И.В.Сталин, Трумэн и Черчилль[40].
16 июля 1945 года, в канун открытия конференции, в Вашингтон пришла, как выразился Черчилль, «весть, способная потрясти мир», — весть о взрыве первой экспериментальной атомной бомбы в Аризоне. Но это была краткая телеграмма. И только 20 июля специальный курьер военного министерства США привез в Потсдам подробный и точный доклад об этом событии, которое «окрылило» Трумэна и Черчилля.
«21 июля, — пишет в своих мемуарах Роберт Мэрфи, — на четвертом пленарном заседании конференции, на котором председательствовал Трумэн, мы заметили изменение в манере поведения президента, бросавшееся в глаза. Он казался гораздо более уверенным в себе, более решительно принимал участие в дискуссии, резко возражал против тех или иных утверждений Сталина. Очевидно, что-то случилось. Впрочем, такая же перемена произошла и с Черчиллем».
Трумэн и Черчилль несколько дней выбирали момент, чтобы внезапно сообщить Сталину новость и запугать его существованием грозного оружия, ни в коем случае не желая посвящать русского Генералиссимуса в какие бы то ни было детали.
«Миротворцы» хотели поуспешней разыграть сцену раскрытия тайны и добиться психологического и политического эффекта. Они думали-гадали и над способом передачи Сталину информации о бомбе: устно или письменно, в присутствии всех или конфиденциально и т.д.
Трумэн избрал любопытный прием, о котором Черчилль рассказывает в своих мемуарах:
«После окончания пленарного заседания 24 июля, когда все встали из-за стола, за которым происходили заседания конференции, и разошлись по сторонам, Трумэн вместе со Сталиным и обоими их переводчиками отошли к единственному в зале большому окну... Сталин, казалось, был в восхищении. Новая бомба? Необычайной мощности? Какая удача! Сталин сохранял веселое и добродушное выражение лица, поздравил американцев с обладанием новым оружием, и разговор между двумя могущественными руководителями быстро закончился».
Вскоре Черчилль подошел к американскому президенту: «Как это подействовало?» Трумэн был разочарован: Сталин не задал ни одного вопроса и до такой степени не проявил никакого интереса — Трумэн впоследствии повторил это в своих мемуарах, — что можно было подумать — он ничего не понял.
«Сталин, несомненно, прекрасно понял смысл сообщения и разгадал намерения Трумэна, объявившего ему эту новость в разгар конференции. Сталин отнюдь не пребывал в неведении. Атомные исследования в Советском Союзе велись с самых первых дней войны» — так писал греческий журналист и политик Э.Н.Дзелепи.
Они действительно проводились, но только в мирных целях. Империалисты США, напротив, использовали выдающееся достижение XX века — расщепление атомного ядра и выделение энергии колоссальной мощности — прежде всего для создания смертоносного оружия, которое без всякого промедления по приказу Трумэна было применено в войне с Японией. Трагедия 6 и 9 августа 1945 года — тягчайшее преступление против человечества. Американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, нанесли непоправимый урон: было убито и покалечено 447 тысяч мирных жителей, и до настоящего времени в Японии продолжают гибнуть люди от лучевой болезни.
Впоследствии даже самый ярый реакционер Черчилль признавал: «Было бы ошибкой предполагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой». «По моему мнению, — писал главный советник президента США адмирал Леги, — применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не оказало никакой существенной помощи в нашей войне против Японии».
Атомная бомбардировка фактически явилась началом атомного шантажа: это был первый «горячий акт» «холодной войны» против Советского Союза.
Империалисты США рассчитывали тогда, что используя монополию на атомное оружие, они сумеют добиться от Советского Союза принципиальных уступок, смогут отстранить великую социалистическую державу от активного участия в решении международных проблем и обеспечат после войны американскому капиталу господство во всем мире.
Однако их политика с позиции силы и стратегия размахивания «атомной дубинкой» потерпели крах.
Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство сразу же после Потсдамской конференции вынуждены были произвести перестройку в области атомных исследований. Параллельно надлежало решить вторую важную проблему — в короткие сроки изыскать средства доставки атомных боеприпасов. Наряду с авиацией выбор пал на ракеты дальнего действия.
Такие выдающиеся отечественные ученые и конструкторы, как Н.И.Кибальчич, К.Э.Циолковский, С.П.Королев, В.П.Глушко, Н.И.Тихомиров, Ф.А.Цандер, Б.С.Петропавловский, В.А.Артемьев, М.К.Тихонравов, Ю.А.Победоносцев, внесли огромный вклад в теорию и практику создания ракетной техники.
К 1946 году наша страна накопила богатый опыт производства прославленных «катюш» — боевых машин для пуска твердотопливных реактивных снарядов, крылатых ракетных аппаратов, а также отдельных образцов жидкостных ракет. Но этого оказалось недостаточно. Возникла необходимость начать исследования в области ракетной техники в широком государственном масштабе, подобно тому как уже работали И.В.Курчатов и его коллективы по ядерной физике.
Предстояло развернуть проектирование мощных ракет, организовать научно-исследовательские учреждения и лаборатории, создать испытательные полигоны, перенацелить ряд заводов на производство ракет, двигателей и приборов к ним. Потребовалось также привлечь значительное количество ученых — физиков, математиков, специалистов по аэродинамике, баллистике, радиоэлектронике, химии и другим наукам. Общее руководство осуществлял соответствующий орган при Совете Министров СССР. В числе лиц, облеченных доверием ЦК КПСС и Советского правительства и несущих ответственность за создание ракет и атомного оружия, были Дмитрий Федорович Устинов, Сергей Павлович Королев, Игорь Васильевич Курчатов, Николай Николаевич Воронов и Митрофан Иванович Неделин.
Проектирование автоматически управляемой ракеты дальнего действия началось в конце 1946 года в конструкторском бюро (КБ) Королева.
Дни и ночи трудились Сергей Павлович и Митрофан Иванович, вместе выезжали на первые испытания ракетных агрегатов, электронных систем, обсуждали результаты контрольных проверок.
Начну, пожалуй, с Потсдамской конференции, которая проходила с 17 июля по 2 августа 1945 года вблизи Берлина, а делегации Советского Союза, США и Англии возглавляли соответственно И.В.Сталин, Трумэн и Черчилль[40].
16 июля 1945 года, в канун открытия конференции, в Вашингтон пришла, как выразился Черчилль, «весть, способная потрясти мир», — весть о взрыве первой экспериментальной атомной бомбы в Аризоне. Но это была краткая телеграмма. И только 20 июля специальный курьер военного министерства США привез в Потсдам подробный и точный доклад об этом событии, которое «окрылило» Трумэна и Черчилля.
«21 июля, — пишет в своих мемуарах Роберт Мэрфи, — на четвертом пленарном заседании конференции, на котором председательствовал Трумэн, мы заметили изменение в манере поведения президента, бросавшееся в глаза. Он казался гораздо более уверенным в себе, более решительно принимал участие в дискуссии, резко возражал против тех или иных утверждений Сталина. Очевидно, что-то случилось. Впрочем, такая же перемена произошла и с Черчиллем».
Трумэн и Черчилль несколько дней выбирали момент, чтобы внезапно сообщить Сталину новость и запугать его существованием грозного оружия, ни в коем случае не желая посвящать русского Генералиссимуса в какие бы то ни было детали.
«Миротворцы» хотели поуспешней разыграть сцену раскрытия тайны и добиться психологического и политического эффекта. Они думали-гадали и над способом передачи Сталину информации о бомбе: устно или письменно, в присутствии всех или конфиденциально и т.д.
Трумэн избрал любопытный прием, о котором Черчилль рассказывает в своих мемуарах:
«После окончания пленарного заседания 24 июля, когда все встали из-за стола, за которым происходили заседания конференции, и разошлись по сторонам, Трумэн вместе со Сталиным и обоими их переводчиками отошли к единственному в зале большому окну... Сталин, казалось, был в восхищении. Новая бомба? Необычайной мощности? Какая удача! Сталин сохранял веселое и добродушное выражение лица, поздравил американцев с обладанием новым оружием, и разговор между двумя могущественными руководителями быстро закончился».
Вскоре Черчилль подошел к американскому президенту: «Как это подействовало?» Трумэн был разочарован: Сталин не задал ни одного вопроса и до такой степени не проявил никакого интереса — Трумэн впоследствии повторил это в своих мемуарах, — что можно было подумать — он ничего не понял.
«Сталин, несомненно, прекрасно понял смысл сообщения и разгадал намерения Трумэна, объявившего ему эту новость в разгар конференции. Сталин отнюдь не пребывал в неведении. Атомные исследования в Советском Союзе велись с самых первых дней войны» — так писал греческий журналист и политик Э.Н.Дзелепи.
Они действительно проводились, но только в мирных целях. Империалисты США, напротив, использовали выдающееся достижение XX века — расщепление атомного ядра и выделение энергии колоссальной мощности — прежде всего для создания смертоносного оружия, которое без всякого промедления по приказу Трумэна было применено в войне с Японией. Трагедия 6 и 9 августа 1945 года — тягчайшее преступление против человечества. Американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, нанесли непоправимый урон: было убито и покалечено 447 тысяч мирных жителей, и до настоящего времени в Японии продолжают гибнуть люди от лучевой болезни.
Впоследствии даже самый ярый реакционер Черчилль признавал: «Было бы ошибкой предполагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой». «По моему мнению, — писал главный советник президента США адмирал Леги, — применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не оказало никакой существенной помощи в нашей войне против Японии».
Атомная бомбардировка фактически явилась началом атомного шантажа: это был первый «горячий акт» «холодной войны» против Советского Союза.
Империалисты США рассчитывали тогда, что используя монополию на атомное оружие, они сумеют добиться от Советского Союза принципиальных уступок, смогут отстранить великую социалистическую державу от активного участия в решении международных проблем и обеспечат после войны американскому капиталу господство во всем мире.
Однако их политика с позиции силы и стратегия размахивания «атомной дубинкой» потерпели крах.
Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство сразу же после Потсдамской конференции вынуждены были произвести перестройку в области атомных исследований. Параллельно надлежало решить вторую важную проблему — в короткие сроки изыскать средства доставки атомных боеприпасов. Наряду с авиацией выбор пал на ракеты дальнего действия.
Такие выдающиеся отечественные ученые и конструкторы, как Н.И.Кибальчич, К.Э.Циолковский, С.П.Королев, В.П.Глушко, Н.И.Тихомиров, Ф.А.Цандер, Б.С.Петропавловский, В.А.Артемьев, М.К.Тихонравов, Ю.А.Победоносцев, внесли огромный вклад в теорию и практику создания ракетной техники.
К 1946 году наша страна накопила богатый опыт производства прославленных «катюш» — боевых машин для пуска твердотопливных реактивных снарядов, крылатых ракетных аппаратов, а также отдельных образцов жидкостных ракет. Но этого оказалось недостаточно. Возникла необходимость начать исследования в области ракетной техники в широком государственном масштабе, подобно тому как уже работали И.В.Курчатов и его коллективы по ядерной физике.
Предстояло развернуть проектирование мощных ракет, организовать научно-исследовательские учреждения и лаборатории, создать испытательные полигоны, перенацелить ряд заводов на производство ракет, двигателей и приборов к ним. Потребовалось также привлечь значительное количество ученых — физиков, математиков, специалистов по аэродинамике, баллистике, радиоэлектронике, химии и другим наукам. Общее руководство осуществлял соответствующий орган при Совете Министров СССР. В числе лиц, облеченных доверием ЦК КПСС и Советского правительства и несущих ответственность за создание ракет и атомного оружия, были Дмитрий Федорович Устинов, Сергей Павлович Королев, Игорь Васильевич Курчатов, Николай Николаевич Воронов и Митрофан Иванович Неделин.
Проектирование автоматически управляемой ракеты дальнего действия началось в конце 1946 года в конструкторском бюро (КБ) Королева.
Дни и ночи трудились Сергей Павлович и Митрофан Иванович, вместе выезжали на первые испытания ракетных агрегатов, электронных систем, обсуждали результаты контрольных проверок.