Томас Джоди. Сердце на рукаве

   Время остановилось для них, и не существовало ничего вокруг, кроме объятий друг друга. Его поцелуй вновь стал нежным – он знал, как надо любить.
   Аманда чуть слышно застонала и шевельнулась, изогнув тело. Пальцы Клинта, очарованные мягкостью ее груди, накрыли волнующие холмики. Девушке не пришлось признаваться ему, что все это впервые. Он чувствовал, как дрожит ее тело.
   Клинт колебался, зная, что если продолжит ласки, то не остановится, пока не завершит “путешествие”.
   – Аманда, – прошептал он, собрав остатки воли и убрав руки с ее груди, – я не хотел…
   Здравый рассудок разом вернулся к ней. Она вырвалась из его рук и перекатилась на другую сторону кровати. В одно мгновение соскочив на пол, Аманда попыталась схватить платье, а заодно сохранить последние капли гордости.
   – Не смей извиняться за то, что снова целовал меня, Мэтьюз. – Когда она зажигала лампу, пальцы ее слегка дрожали. – Клянусь, что заряжу этот старый “Патерсон” и пристрелю тебя сама. В жизни никто меня так не целовал, и будь я проклята, если покаюсь в своем грехе, пока еще храню тепло свершенного.
   Клинт рассмеялся. Он ожидал гнева Аманды, так как без разрешения проник в ее комнату и позволил себе вольность, на которую не имел права. Все его тело жаждало ее.
   – Я и не думаю извиняться за то, что целовал тебя. Если говорить честно, – он направился к ней, – то я был бы не против повторить свое преступление.
   Аманда отступила к окну.
   – Нет. – Целовать его, когда он был частью ее сна, это одно. Но целоваться с ним, пробудившись от сна, да еще при свете, совсем другое. – Я не привыкла к тому, что мужчины вламываются ко мне посреди ночи. Что тебе нужно?
   Думая о том, как ему хотелось признаться в своих желаниях, а еще лучше проявить их, Клинт улыбался. Но сейчас не время.
   – Я пришел предупредить, чтобы ты не ходила завтра на встречу фермеров.
   – Мы уже обсуждали эту проблему. Что дает тебе право мне приказывать?
   – Это не мой приказ, а полковника. – Клинт понизил голос. – Но я согласен с ним. Там может возникнуть перестрелка. Это не место для леди.
   – В первую очередь я – журналистка. И если есть проблема, я иду и пишу о ней.
   – Ты туда не пойдешь. И если мне придется связать тебя и посадить в сундук, поверь, я сделаю это. – Клинт оглядел квартирку Аманды, словно выбирая, какой из сундуков наилучшим образом послужит этой цели.
   – Ты правда сделаешь это? – ее вопрос натолкнулся на сталь его взгляда.
   – Я сделаю все, что необходимо, чтобы уберечь тебя от беды.
   Аманда упрямо вскинула голову и покачала ею, словно взвешивала его слова. Наконец, согласно кивнула, сдавая позиции.
   – Если я не поеду, то потребую полный отчет о том, что случится на этой встрече.
   Клинту было трудно поверить, что у женщины могло хватить ума определить, где сдаться. Другие женщины стали бы спорить, плакать, умолять, Аманда же предложила сделку. Он не мог не восхищаться ее благоразумием.
   – Договорились, – ответил он.
   – И еще, – Аманда скрестила руки. – В следующий раз прежде чем войти, надо постучаться. Утром я попрошу сменить замок.
   Клинт понял, что его выгоняют. Он также понял, что, если задержится хоть на минуту, то вновь попытается поцеловать ее. Эта женщина влечет к себе, как наркотик. Ладони Клинта уже потеплели от желания обнять ее. Он поклонился и взял плащ.
   – Когда мне можно будет остаться подольше, я зайду. Я хотел бы закончить тот спор, который ты начала, проснувшись.
   – Я не девочка, которую можно легко завоевать несколькими поцелуями, мистер Мэтьюз.
   – Согласен, мисс Гамильтон. Вы целиком и полностью женщина. – Его всезнающая улыбка заставила Аманду покраснеть. – Когда мы решим проблему с фермерским собранием, я хочу придти и доказать свою точку зрения.
   – Когда проблема будет исчерпана, моя дверь будет крепко заперта.
   Ни в словах, ни в позе Аманды не было мягкости, и Клинт изумился: та ли это женщина, которая была всего несколько минут назад в его объятиях.
   – Я все же попытаюсь, – ответил он и исчез так же тихо, как и появился.
 
   Весь день Клинт не мог выбросить Аманду из головы. Он боялся увлечься женщиной, особенно такой своевольной, как Аманда: с ней нельзя играть наполовину. Иногда ему хотелось оказаться с ней в постели, ласкать ее и заниматься любовью до тех пор, пока оба не насладятся до конца. Иногда он боролся с собой и с трудом подавлял желание свернуть эту красивую шейку.
   Хмурый, как осеннее небо, Клинт поехал на собрание фермеров. Он не знал местность так, как знали ее жители городка, поэтому ему захотелось приехать туда пораньше и осмотреть окрестности. Прежде чем появиться на сцене, он планировал отдохнуть и расслабиться.
   Для осуществления плана было выбрано прекрасное место. Маленькое ущелье выходило на равнину. Когда начнется собрание, никто не сможет подъехать на милю, не будучи замеченным. Засветло Клинт нашел себе место за скалой в каньоне, где его не будет видно, но откуда он, вероятно, сможет все слышать. Если собрание примет крутой оборот и толпа станет неуправляемой, он выждет, когда все уйдут.
   Пока солнце садилось, Клинт отдыхал и смотрел, как собирались люди. В основном это были фермеры, приехавшие на рабочих лошадях. Некоторые казались подвыпившими, но большинство были трезвы. Первые из собравшихся развели костер. Остальные собирались вокруг огня небольшими группами, словно ожидая появления главного участника.
   Как только стемнело, приехали худощавый мужчина во всем черном и несколько человек с ним. Группа расступилась, пропуская только что прибывшего в центр.
   Клинт внимательно присматривался к мужчине, догадываясь, что это и был Дон Лоусон. Одежда на нем явно не рабочая, да и пистолет висел низко, выдавая не кого-нибудь, а бандита.
   Клинт осторожно прислонился к скале, чтобы можно было услышать все сказанное. Он старался не оступиться и не задеть какой-нибудь камушек, чтобы не выдать своего укрытия.
   Совершенно неожиданно чье-то плечо прикоснулось к его плечу в темноте. А он-то думал, что был один. От внезапного прикосновения кожа Клинта покрылась мурашками.
   Когда он выхватил пистолет, мягкий голос шепнул: “Привет, мистер Мэтьюз. Рада, что Вы смогли приехать”. Ее пальцы потрепали его по руке, как будто он был придурковатым старикашкой, который нашел в себе силы приковылять в церковь и взобраться по ступенькам, пока еще не кончилась жизнь. Убийственные мысли мелькнули в голове Клинта, пока он старался вглядеться в бездонные серые глаза Аманды.

Глава 5

   Аманда сожалела, что не видела выражения лица Клинта. С выступа наверху каньона она наблюдала, как он устраивался в своем укрытии. В стенах ущелий в этих местах было много извилистых тропок, которые вели в узкую долину в центре. Девушка дождалась темноты и спустилась вниз по тропинке к скале, где прятался Клинт.
   Аманда давно уже научилась не спорить с мужчиной тогда, когда он командовал. Лучше немного подождать, а когда он ослабит бдительность, напасть на него внезапно.
   – Есть что-нибудь интересное для моего репортажа? – прошептала она, находясь в нескольких дюймах от Клинта.
   Ярость в его глазах вспыхнула ослепительнее костра. Аманде показалось, что он готов был схватить ее и вытрясти душу, если бы в нескольких ярдах от них не было трех десятков мужчин.
   – Тихо, – прошептал он сквозь зубы.
   Аманда взяла его под руку с такой же беззаботностью, как женщина, сопровождающая своего возлюбленного на воскресный пикник, и стала наблюдать за собранием.
   – Я была бы рада, если бы ты встал на защиту каждого из этих мужчин. Многих из них я знаю с детства.
   Когда холодные пальцы Аманды соскользнули с его локтя на руку, мускулы Клинта напряглись.
   – Не возражаешь, если я накину твою куртку? – спросила она.
   Сначала ей показалось, что он ей откажет или отправит куда-нибудь в другое место. С показной медлительностью Клинт снял куртку со скалы и накинул на плечи девушки.
   – Спасибо, – прошептала Аманда.
   Его пальцы задержались на ее плечах. Аманда по лицу Клинта могла видеть, что тот все еще злится, но его руки были уже нежными, когда он разглаживал куртку.
   Наконец, Клинт неохотно убрал руки и оглянулся на людей у костра.
   – Я вычислил то, что мне нужно знать. Фермерам проблемы нужны не больше, чем полковнику, но этот картежник Лоусон баламутит их. Он напомнил фермерам, что по закону земля принадлежит им, и, если они хотят, то могут поставить изгороди.
   Вдруг пожилой фермер по имени Нэп Ллойд начал кричать на Лоусона. Нескладная речь Ллойда не могла превзойти острого языка Лоусона и его желания пострелять. Один за другим люди вставали на его сторону.
   Аманда теснее прижалась к Клинту.
   – Лоусон напоминает мне сорняк в саду. Не видишь, как он вырастает, но однажды посмотришь – он тут как тут.
   Они стояли так близко друг к другу, что Аманда могла чувствовать, как щека Клинта мешает ей дышать. Его упругие мышцы говорили, что он чувствует то же самое.
   – Если бы я понимала, чего именно Лоусон хочет, и что он может выиграть в споре, то написала бы об этом статью. Насколько я знаю, у него нет даже кусочка земли. Держу пари, его рука ни разу в жизни не коснулась плуга.
   Клинта подмывало ударить ее под подбородок, чтобы она замолчала. Шум будет минимальным, а он по джентльменски поможет ей присесть. Крепко сжав кулак, чтобы не поддаться искушению, Клинт пробормотал:
   – Некоторые цирковые зазывалы и то спокойнее тебя!
   – У меня полное право находиться здесь, – ответила она, придвигаясь ближе и зная, что это волнует его больше, чем любая опасность.
   – Черт возьми, – думал Клинт, – так хорошо, когда она рядом.
   Каждый раз, когда она наклонялась к нему, чтобы прошептать что-нибудь на ухо, его рука ощущала мягкую округлость ее груди. Нежная, легкая полнота продолжала касаться его тела, а ее полночный запах, казалось, обволакивал его.
   Внезапно Лоусон начал кричать на Ллойда, привлекая внимание Клинта и Аманды к костру. Клинт понял, что пришло время отойти от девушки и попытаться остановить ссору, пока не вспыхнула война.
   – Стой здесь, – приказал он Аманде и шагнул вперед, не замечая, как она вызывающе подняла подбородок. Он направился к стоявшим у костра.
   Аманда смотрела, как Клинт вошел в круг света. Какое-то время никто не замечал его присутствия. Затем один за другим все мужчины замолчали и уставились на подошедшего.
   – Я пришел сюда не для того, чтобы причинить кому-то вред. – Клинт отвел руки от своего оружия. – Полковник хочет, чтобы вы знали: он был бы рад положить конец этой междоусобице. Он готов пойти на уступки.
   Клинт посмотрел на Пэп Ллойда. Именно с его стороны он ожидал благоразумия, если, конечно, Пэп достаточно силен, чтобы бороться против влияния Лоусона.
   – Нам это не интересно! – закричал Лоусон. – С каких это пор миротворец приходит с заряженными кольтами?
   Пэп Ллойд встал между Лоусоном и Клинтом, потирая небритый подбородок.
   – Давайте выслушаем этого человека. – Лоусон оглянулся, ища поддержки, но все закивали, соглашаясь со стариком.
   Глубоко вздохнув, Клинт сказал:
   – Полковник хотел бы встретиться с некоторыми из вас и кроме того пригласить нескольких хозяев ранчо.
   – Мы не будем решать вопросы на его ранчо! – вопил Лоусон. – И если полковник хочет поговорить, ему не стоит строить из себя всемогущего!
   Клинт смотрел на старика, полностью игнорируя Лоусона.
   – На нейтральной территории. Что скажете о доме мисс Пич? Он самый большой в городе.
   – Или у меня в конторе, – вставила Аманда, входя в освещенный круг.
   – Черт, – пробормотал Ллойд, – за этими скалами больше народа, чем привидений под надгробными камнями.
   – Так почему же не у меня? Все знают, что газета не принимает чьей-то стороны, – продолжала Аманда, улыбаясь Ллойду и другим фермерам, и не обращая внимания на Клинта. – Вы можете встретиться, решить что делать дальше, а на следующий день все прочтут в газете о приятном решении.
   – Не слушайте ее, – кричал Лоусон. Его руки дрожали, как будто им хотелось выхватить пистолет. – Она была с этим бандитом. Она на стороне хозяев ранчо. Им больше ничего не надо, кроме как сделать Техас пастбищем еще на сто лет.
   Аманда повернулась к Лоусону.
   – Как Вы смеете кидаться такими обвинениями!
   Лоусон даже подпрыгнул. Бревно в костре треснуло, и этот звук отозвался эхом в стенах каньона, как резкий ружейный залп.
   Клинт увидел, что в мгновение ока Лоусон выдернул пистолет из кобуры. Не оставалось времени на раздумья. Ему надо было или вытаскивать оружие, или спасать Аманду. Он схватил Аманду, но его резкое движение напугало Лоусона. Картежник нацелился влево и выстрелил.
   Аманда обернулась, когда пальцы Клинта впились ей в руку. Она увидела, как его тело приняло пулю, удар которой оттолкнул его в темноту. Прежде чем Клинт упал, Аманда разглядела боль в его глазах, именно боль, а не удивление. Кровь хлынула ему на грудь, пальцы разжались, и он повалился на землю. Лошади тяжело били копытами, мужчины седлали их и разъезжались, но Аманда не слышала ни суматохи, ни криков.
   – Как бы я хотел медленно мучить тебя. Мне нужно было сначала хорошенько подумать, прежде чем связываться с такой женщиной, как ты.
   – С такой как я?
   – Да, с женщиной, которая не слушается.
   – Прекрати разговаривать со мной так, будто это я в тебя стреляла.
   Клинту хотелось сказать ей еще что-то. Например, что это она во всем виновата и что если бы вновь потребовалось ее спасать, то он повторил бы свои действия. Ему хотелось прижать ее к себе, хотя бы еще раз перед смертью, и убедить, что за нее стоило умереть. Он собирался сказать ей, что она – единственный человек, с которым он желает близости… но провалился в темноту.
   Аманда прижала Клинта к себе, тихо укачивая его. Мужчины суетились, бегали, кричали, а она думала лишь о том, как ей хочется прикоснуться к его губам и почувствовать теплое дыхание на щеке. Пусть бы он кричал на нее, если уж ему так хочется, только бы остался жив.
   Поколебавшись, она пробежала пальцами по его руке и нащупала залитую кровью кисть. Но сильные пальцы не ответили пожатием. Аманда, дрожа, взглянула ему на грудь. Какое-то время она смотрела, как кровь сочится через самодельную повязку, а затем потеряла сознание.
 
   Единственный звук, доходивший до нее, был молчаливый стон, который рвал на части ее сердце.
   Прикрыв глаза, она опустилась перед Клинтом на колени, пересиливая головокружение.
   – Клинт, – прошептала Аманда. – Не оставляй меня.
   Кто-то бережно отстранил ее.
   – Несите его к свету, – закричал Пэп Ллойд, когда раненого подняли с земли.
   Клинт сцепил зубы, чтобы не закричать. Боль огнем прострелила его внутренности. Казалось, время сначала летело стремительно, а затем потекло очень медленно.
   Ллойд пережил схватки с индейцами и янки. Он знал, что нужно делать. Через несколько минут грудь Клинта была уже перевязана чьей-то рубашкой, причем перетянута так сильно, что он едва мог дышать.
   – Мы отвезем тебя ко мне на ферму, парень, – сказал Пэп. – Я вытащу пулю, прежде чем начнется заражение.
   Клинт откинулся на чьи-то руки, когда его укладывали на повозку. Чувствуя щекой теплую округлость груди, он не сомневался в том, кто поддерживал его. Клинт взглянул в глаза Аманды полные слез. Лицо ее было бледным, а рот слегка приоткрылся от ужаса.
   – Не потеряй сознание, а то упадешь на меня, леди, – прошептал он. Она сдержала рыдания.
   – А ты не умрешь на мне?
   – Нет. – Клинт улыбнулся, преодолевай боль. – Я собираюсь жить довольно долго, чтобы…

Глава 6

   – Тебе и вправду повезло, сынок, – тихо приговаривал Пэп Ллойд, перевязывая рану. – Еще несколько дюймов влево, и мне бы пришлось вынимать твое сердце, чтобы остановить кровотечение.
   Клинт проглотил еще одну порцию виски. Он никогда не считал себя особо удачливым, а что касается сердца, то он совсем не был уверен в том, что оно ему вообще требуется. С тех пор, как он уехал из Канзаса, ему не приходилось слышать биения своего сердца.
   – Я – собираюсь прожить здесь достаточно долго, чтобы задушить единственного городского корреспондента, – ответил он между глотками.
   Старик тихо рассмеялся.
   – Ты не первый, кто хотел бы это сделать. У мисс Гамильтон свой способ испытывать мужское терпение. – Ллойд наклонился ближе. – Но, сынок, ты же спас ей жизнь, да и люди ценят Аманду Гамильтон.
   – Не напоминайте мне о моей ошибке, – прошептал Клинт, стараясь устоять перед огнем, разлившимся внутри после принятия порции виски. – Я и слушать не хочу.
   – Плохо тебе пришлось из-за нее, не так ли, сынок? – смех Ллойда звучал откровенно. – Я знал одного янки, очень похожего на тебя.
   Если бы он был всемогущим господом, то в молитвах не было бы толку, потому что он никого не хотел слушать.
   Пэп Ллойд продолжал бинтовать грудь Клинта и все говорил и говорил, словно его слова могли принести какое-то успокоение.
   – Мне пришлось похоронить этого янки много лет назад. Не смог я устоять перед соблазном и высек на надгробии: “Тебе следовало прислушиваться к моим предупреждениям”. – Ллойд громко рассмеялся.
   Клинт не услышал теплоты в его словах.
   – Ты хотел что-то мне сказать?
   Ллойд сжал губы так, что они совсем исчезли с его обветренного лица.
   – Нет, сынок, ничего. Подожду мрамор.
   Клинт решил, что старик такой же ненормальный, как и Аманда. Он выпил еще одну порцию виски и задремал.
 
   Время перевалило далеко за полдень, когда Аманда заметила, что Клинт пошевелился. Он дотронулся до своей раны, затем коснулся головы. Аманда заволновалась, уверенная в том, что движения причиняют ему боль.
   Подойдя к койке, сооруженной Ллойдом на кухне, она произнесла:
   – Свежей крови нет. Пэп говорит, что это хороший знак. Пуля прошла сквозь мышцу на волосок от легкого.
   Клинт слегка приподнялся и вздрогнул от боли.
   – Бывало и хуже, но я выкарабкивался. Выживу. Не кофе ли я чую? – Клинт заставил себя сосредоточиться на комнате. – Я бы согласился и на воду. У меня такое чувство, будто мой рот использовали для переработки хлопка.
   Аманда подала ему кружку, которую Пэп оставил у койки.
   – Пэп велел сначала выпить это. А потом можно и кофе. Специально держу его горячим.
   Клинт глотнул, и ему пришлось сделать усилие, чтобы не выплюнуть все назад.
   – Что это?..
   – Пэп приготовил это из трав и корешков и добавил немного виски, который вчера так тебе понравился.
   Отпив еще немного, Клинт процедил сквозь зубы ругательства, а потом сказал:
   – Должно быть, этот парень ненавидит меня.
   Аманда рассмеялась и впервые вздохнула с облегчением. Если у больного достаточно сил ругаться, значит он выживет.
   – Именно благодаря Пэпу ты все еще жив. Я слышала, как другие фермеры говорили, что повези они тебя в город, ты сейчас кормил бы червей.
   Клинт откинулся на подушку. Не все ли равно, думал он. Он научился жить в ожидании пули, которую в конце концов должен получить. Бандит, который не ценит жизнь других, достаточно опасен. Но бандит, не ценящий свою жизнь, еще страшнее, потому что он уже мертв внутренне. Клинт Мэтьюз был мертв внутри до встречи с этим городом, до встречи с Амандой.
   Клинт почувствовал, как ее прохладная рука нежно гладит лицо. Она была так близко, что знакомый запах обволакивал его, как бы лаская. Аманда напомнила теплый, зовущий запах типографии, печатающей только лучшие книги. Она пахла чернилами, краской, бумагой и женщиной. Теплой, любящей, страстной женщиной.
   – Я чуть не умерла, когда тебя ранили. Эта единственная вспышка дала мне понять, как много ты для меня значишь, – прошептала Аманда, продолжая гладить его лицо. – Но я не могу мириться с твоим оружием. – Ей необходимо было признаться, как много Клинт значил теперь для нее. Аманда не хотела, чтобы еще одна пуля сразила его. Он должен увидеть жизнь ее глазами.
   Клинт не открывал глаза, чувствуя, что ее слова проникают в него тяжелее, чем свинцовая пуля. Несмотря на все смелые разговоры, у нее все же мягкий характер. В памяти всплыло ее лицо, бледное и испуганное. И если вдруг сейчас они стали бы близки, как в ту ночь, он, наверное, раздавил бы ее. Каждый раз, когда он будет надевать кобуру, Аманда заново станет переживать прошлую ночь, и не только эту ночь, но и смерть отца. Она никогда не сможет жить его жизнью, а другой он не знал. Ему надо было остановить ее, пока она не влюбилась.
   – Мы никогда не сможем быть вместе, – он не мог заставить себя поднять на нее глаза и чувствовал себя трусом. – Я зарабатываю на жизнь пистолетом, а ты ненавидишь оружие. – Время приятных снов подошло к концу. Пора шагнуть навстречу действительности.
   Аманда наклонилась и прижалась щекой к его лицу.
   – Никто не мог заставить меня почувствовать себя так, как это сделал ты, – ее губы слегка коснулись его губ в печальном поцелуе. – Но ведь должен же быть выход. – По лицу Аманды катились слезы.
   Клинт знал выход, единственный выход для такого мужчины, как он, и такой женщины, как она. Ему нужно было любить ее достаточно сильно, чтобы отпустить. Ему нужно было сделать так, чтобы она возненавидела его.
   – Многие старые девы чувствовали себя со мной особыми женщинами.
   Клинт попробовал улыбнуться, но нож, которым он пытался ранить Аманду, задел и его душу. Такая женщина, как эта, могла справиться с ненавистью, но не с сердечной болью. Он вынужден был нажать сильнее, чтобы потребность выжить взяла верх над ее чувствами к нему.
   – Для меня ты была банальным развлечением, леди. Приятным развлечением. Неужели ты думаешь, что женщина может что-то значить для меня? И если бы кто-то вообще смог захомутать меня, то это уже случилось бы давным-давно. Я быстро забуду о тебе, стоит мне оказаться в другом городе и в постели с другой женщиной.
   Она не хотела верить ему. Всю жизнь она ждала от себя такого чувства к мужчине и не могла допустить, чтобы мечта ее была уничтожена.
   – У тебя жар, – Аманда знала, что ее слова не имели смысла, но о логике надо было забыть. – Тебе нужен отдых.
   Смех Клинта показался жестоким.
   – Этот жар спадет так же быстро, как и тот, что поднялся из-за тебя.
   – Но…
   Его рука скользнула к ее груди.
   – А она так же тяжела в мужской руке как и рукоятка кольта, но поверь мне, кольт – вещь более надежная.
   Клинт увидел вспышку гнева в глазах Аманды и понял, что победил. Пусть она ненавидит его. Черт возьми, большинство людей испытывает ненависть к нему с первого взгляда. Пусть она оттолкнет его так, что будет в состоянии собрать остатки своего достоинства и склеить кусочки разбитой жизни.
   Аманда отдернула руки и встала.
   – До свидания, мистер Мэтьюз, – ей хотелось бросить ему в лицо очень много слов, но она крепко сжала губы, все еще помня о своей гордости. Она быстрее умрет, чем признается в том, что любит его.
   Чувствуя желание поскорее убежать, Аманда схватила с кухонного стула куртку Клинта и выскочила из комнаты с достоинством женщины, покидающей низко падшего мужчину, почти ничтожество.
   Именно так и чувствовал себя Клинт.
 
   Аманда оседлала коня и направилась в город. Она знала, что добраться туда надо до наступления темноты. Она не могла больше смотреть на Клинта Мэтьюза. Ее сон, ее мечта о том, что кто-то, пусть даже этот бандит, может полюбить ее, были разбиты.
   Ей надо бежать, бежать назад в свою жизнь, где все распланировано, организовано и разложено по полочкам.
   Она наклонилась вперед, и ветер высушил ее слезы. Как получилось так, что у единственного мужчины, который столь сильно взволновал ее кровь, сердце оказалось не больше пули? Даже сейчас, несмотря на гнев и ненависть, она еще чувствовала прикосновение его губ и поцелуй, его ласкающие руки на своем теле. Ей все еще слышалось, как он произносит ее имя будто молитву. Как мог такой человек завоевать ее любовь? Казалось, время неслось так же быстро, как и ее мысли.
   В городе Аманда оказалась прежде, чем сама осознала это. Она въехала на платную конюшню и передала коня молодому конюху. Может быть, он даже заметил слезы в глазах девушки, но ничего не сказал по этому поводу.
   Аманда преодолела короткое расстояние до конторы, не обращая внимания на людей, проходивших мимо. Столкнувшись с прохожим, она удивленно вскинула глаза, когда он лишь дотронулся кончиками пальцев до шляпы и пошел дальше. Неужели он не заметил боль в ее глазах? Неужели он не понял, что ее сердце разбито?
   Войдя в дом, Аманда поднялась наверх и упала на кровать. Сундуки и груды вещей, казалось, приблизились к ней, стараясь успокоить, но они не могли дать облегчение девушке, тоскующей по мужскому теплу. Завернувшись в кожаную куртку, Аманда зарыдала. Клинт ушел из ее жизни так же стремительно, как и ворвался… А теперь ей вынесен приговор: до конца жизни оставаться одной.
   Когда, наконец, слезы высохли, взошла луна, которая началасвое вечное путешествие по ночному небу. Аманда, совершенно разбитая, медленно выбралась из постели.
   Сняв теплую кожаную куртку, она вдруг сообразила, что эта вещь принадлежит Клинту. Он отдал ее Аманде на встрече фермеров. Слез как не бывало.
   – Я выплакала все и даже слезинки больше не пророню из-за этого ничтожества, – шептала она, не замечая, что пальцы, несмотря на такую клятву, с любовью гладят и складывают куртку. Тонкий белый лоскуток показался из нагрудного кармана. Сгорая от любопытства, она вынула кусочек материи. Лоскуток выглядел старым и ветхим, многократно стиранным, но аккуратно сложенным. Расшитый кружевом носовой платок был изящным и выдавал утонченную и искусную руку швеи.