Девушка тупо глядела на струйку крови, бежавшую на пол из проломленной головы сквайра и изо всех сил пыталась собраться с мыслями. Исчезновение Бизли будет замечено весьма скоро. Конечно, все сначала решат, что он засел с вечера в какой-нибудь деревенской таверне. Потом наиболее догадливые селяне начнут, похихикавая гаденько, рассуждать о том, что хозяин — натура пылкая и страстная и едва ли вернется к утру. И однако слишком ясно, что к завтрашнему полудню деревня уже забьет тревогу. Что ж, к этому самому завтрашнему полудню она будет уже очень и очень далеко от своей жалкой хибарки!..
Тем не менее время шло, и довольно стремительно. Пока у Даморны «гостил» сквайр, на окрестности успела сползти ночь. В нескольких шагах от ворот фермы, привязанная к вербе, мирно пощипывала травку лошадь Бизли. Даморна замерла перед ней в некоторой нерешительности: увести или не увести? Натурально, убийство сквайра было непреднамеренным. Девушка никогда не совершала преступления более тяжкого, чем кража булавки. Но обернувшись на труп сквайра, она как-то странно расхохоталась. Черт возьми, ведь дважды ее не смогут повесить! А будет она вздернута за убийство или за кражу лошади — не все ли равно!
Даморна решилась на этот шаг, и теперь нужно было лишь собрать все необходимое для дороги. И кстати, выбрать место, куда отправиться. Ясно, что нельзя останавливаться в деревнях или захолустных городках: там ее непременно начнут расспрашивать обо всем на свете, что непременно завершиться арестом. Есть только одно место, где ею не будут слишком сильно интересоваться. И это место — Лондон!
Дилижанс еле тащился, подпрыгивая на ухабах, ныряя в глубокие ямы с жидкой грязью, которыми была испещрена дорога. С каждым толчком Даморна все больше и больше верила в то, что кучер вознамерился доставить пассажиров в Лондон если не мертвецами, то, по крайней мере, калеками. Она уже жалела, что продала в Ридене принадлежавшего Бизли мерина. Всю выручку ей пришлось отдать за место в «Летучем Голландце». Девушка пробовала торговаться при продаже лошади, но покупатель сказал, что у него, видите ли, нет больше денег. Впрочем, он не спрашивал, откуда у нее конь, а это тоже играло не последнюю роль, и Даморна уступила, хотя и почти за бесценок.
Девушка была зажата пассажирами с обеих сторон: тучной дамой с одной и тощим джентльменом — с другой. Этот последний всю дорогу прикладывался к вместительной фляжке, извлекавшейся то и дело из внутреннего кармана плаща. Благодаря столь частым возлияниям, салон весьма скоро пропах коньяком. К полудню головушка джентльмена уже безвольно болталась из стороны в сторону и наконец опустилась на плечо Даморны. Засим джентльмен возложил свои ручонки на бедра девушке, но тотчас получил серьезный, хотя и не слишком ощутительный в его состоянии, тычок под ребра. Он медленно разлепил веки, недоуменно оглядел Даморну и кое-как извинился, впрочем, едва ли осознавая, в чем именно состоял его проступок. Через пару минут вся история повторилась снова, включая и тычок, и лупание глазками, и нечленораздельные извинения.
Пассажиры жадно наблюдали за веселою парочкой. Один из этих пассажиров, какой-то краснорожий пастор с явным неодобрением косился на Даморну, всем своим видом говоря как бы, что почитает девушку за исчадие ада, за наглое чудовище, нарочно возмущающее всеобщее спокойствие своими на диво беспардонными выходками. Даморна возмутилась подобному молчаливому осуждению, но в то же время изо всех сил кляла себя: ей ведь так и не удалось скорчить из себя добропорядочную жену фермера, мирно следующую в столицу. А как она старательно красила волосы остатками чайной заварки, как усердно заправляла их под в высшей степени скромную и неброскую косынку, как чинно влезала в грубое домотканое платье, явно к ней не шедшее! Неужто все усилия насмарку? Нет, нельзя впадать в отчаяние. Держи себя в руках, Даморна!
Впрочем, рядом с девушкой сидела крайне разговорчивая миссис Слэттери и развлекала своей болтовней всех и вся.
— Вы говорили, что у вас в Лондоне семья? — обратилась она к Даморне, видя, что та сейчас лопнет от негодования, и желая успокоить бедняжку.
— У меня там тетка живет, — ни секунды не колеблясь, отвечала Даморна, хотя ей ничуть не хотелось говорить о человеке, которого не существует и в помине, т. е. этой самой тетки, и уж тем более не хотелось объяснять, зачем она едет в Лондон.
— Тетка? — переспросила миссис Слэттери. — Скажите, а где именно она живет в Лондоне?
У Даморны все оборвалось внутри. Она не знала города, не знала, как называются его районы, и, понятно, была поставлена в тупик: как отвечать любопытной спутнице? К счастью, подвыпивший господин слева вновь принялся за старое и, сладко почмокивая губками, возложил голову на плечо Даморны. Девушка с преувеличенным нетерпением принялась тормошить непослушного джентльмена, пытаясь разбудить его, и таким образом ушла от ответа на трудный для нее вопрос.
Джентльмен однако просыпаться отнюдь не желал. Даморна хлопала его по щекам и кричала в самое ухо, мол, пробудитесь, любезнейший, но бедолага, очевидно, не принадлежал к числу людей отзывчивых, по-прежнему громко сопел да пускал себе на воротник блаженные слюни. Даморна налегла на него всем корпусом и попыталась привалить к стенке салона. Пастор даже не пошевелился, чтобы помочь ей в этом нелегком предприятии и лишь с неудовольствием оглядел девушку. Тут джентльмен принялся звучно порыгивать, причем вырывавшиеся из его глотки пары обладали запахом уже вовсе непереносимым, каковой, с позволения сказать, запах сильно напоминал Даморне о недавней сценке со сквайром. Девушка расстроилась пуще прежнего и почувствовала, что близка к истерике.
— Эй, мистер! — вскричала миссис Слэттери. — Вы находитесь в дилижансе, а не в кабаке! Немедленно прекратите вести себя подобным образом!
Тут бойкая дамочка, перегнувшись через Даморну, схватила пьянчужку за рукав и силой встряхнула, да так, что несчастный резко подался назад и затем тяжело плюхнулся в угол.
Когда Слэттери отвалилась от своей жертвы, Даморна краешком глаза заметила в руке женщины туго набитый кожаный кошелек. Минуту назад его там не было. Следовательно, он мог появиться только из кармана опившегося коньяком пассажира. Все было сделано столь искусно, что Даморна едва ли заметила что-либо, если бы ее лицо не находилось в трех дюймах от руки дамочки. Прочие путники, а все они, надо сказать, с живейшим интересом наблюдали за расправой явно не углядели ничего подозрительного в действиях, бесспорно, строгой, но справедливой миссис Слэттери.
Даморна открыла было рот для обличительной речи, но тотчас захлопнула его вновь, решив, что держать язык за зубами все-таки гораздо мудрее. Разве она судья кому бы то ни было? Разве сама она без греха? А убийство? Пускай оно и не было преднамеренным, но тем не менее признать его более невинным, чем карманная кража, не представляется возможным!
Обобранный джентльмен продолжал храпеть как ни в чем не бывало, и Даморна подумала, что этак пропажа кошелька не обнаружится еще очень и очень долго. Так оно и вышло.
Очень скоро дилижанс сделал остановку у какой-то гостиницы, чтобы пассажиры смогли перекусить. Колеса дробно застучали по каменной дороге, и этот стук казался оглушительным, так как около трех часов экипаж катил относительно нешумно по проселку. Впрочем, нашего джентльмена, по-видимому, не разбудила бы и пушечная пальба.
Гостиница была довольно велика и прекрасно меблирована. Побелка стен выглядела весьма молодо и свежо. Даморна затравленно озиралась по сторонам, в висках назойливо взбрыкивала кровь. Девушка медленно направилась в столовую вслед за миссис Слэттери. Они проследовали прямиком к камину и расположились подле него на деревянной скамеечке. Даже хорошо обогревшись, Даморна все еще чувствовала себя неважно: ей казалось, хотя пол под ногами и был вполне неподвижен, что она все еще трясется в продуваемом всеми ветрами дилижансе. Она со вздохом откинулась на спинку скамьи. Дивный запах тушеной телятины и только что испеченных булочек, позвякивание ножей, вилок и ложек о тарелки, — все это несказанно мучило девушку, и она ломала голову над тем, стоит или нет тратить ей оставшиеся у нее два шиллинга.
— Вы не желаете подкрепиться? — любезно осведомилась миссис Слэттери.
— Я не голодна, — выдавила из себя Даморна, с трудом отрывая взгляд от то и дело вносимых из кухни в столовую кушаний.
Миссис Слэттери сочувственно покачала головой.
— Слишком знакомые слова, — проговорила она. — Так всегда говорят, когда желудок и кошелек одинаково пусты. Идемте. У меня есть немного денег.
— Но я не могу просить вас о…
— И не просите! Вы честно заработали свой ужин. Для молоденькой девушки у вас слишком зоркие глаза, но зато и язык вы умеете держать за зубами. Уверяю, денег у меня достаточно. Пока что. — Тут миссис Слэттери наклонилась к уху Даморны и прошептала. — Не думаю, что пьяный остолоп в дилижансе проснется раньше, чем мы окажемся в Лондоне!
Девушка поняла, что не у нее одной были эти самые «зоркие глаза»: от миссис Слэттери не укрылось, что ее кража замечена. Однако Даморна не решалась отужинать на ворованные деньги. Ее новая знакомая прекрасно поняла, в чем дело, и заявила:
— Не беспокойтесь вы о нашем выпивохе. Он все равно бы в таком состоянии добрался домой с пустыми карманами. Пусть уж его денежки послужат двум честным женщинам, а не каким-нибудь разбойникам с большой дороги!
Итак, решено: ужинаем. Тушеная говядина, пирог с картофелем, крыжовенный торт, бутылка сладкого столового вина, — все эти яства дамы одолели в два счета. Насытившись, Даморна почувствовала, как ее начинает клонить в сон, но бодрая миссис Слэттери своей болтовней мигом расшевелила девушку.
— Я догадываюсь, — щебетала Слэттери, — что в Лондоне вас никто не ждет, и вы попросту бежите туда — от кого-то или от чего-то!
Даморна вся сжалась.
— Это, конечно, не мое дело, — продолжала дамочка, — куда и зачем вы едете, беглянка вы или просто путешественница. Однако, моя дорогая, Лондон не то место, где можно обойтись без друзей и знакомых, если конечно, вы понимаете, к чему я клоню… Нет, не спорьте со мной. Я отнюдь не собираюсь выступать в роли вашей благодетельницы. Напротив, я скорее в долгу у вас, и с моей стороны было бы непорядочно оставить вас в незнакомом городе без всякой опеки.
Даморна благодарно кивнула. Что ж, очень может быть, что миссис Слэттери далеко не столь честная и порядочная женщина, какой без устали рекомендует себя, однако выбирать не приходится: в Лондоне у нее, Даморны, действительно нет ни одной знакомой души.
— Вы были правы, миссис Слэттери, — призналась девушка, — когда говорили о том, что я бегу в столицу… Но я делаю это не по своей воле. Знаете, я была служанкой, а хозяин… он приставал ко мне.
Подобное признание не было до конца правдиво, но и лжи в нем также не усматривалось.
Миссис Слэттери приложила к глазам платок. Что и говорить, сердобольная дамочка была в высшей степени скора на слезы.
— Дорогая моя, — всхлипнула она не без пафоса, — я чувствую, что послана вам самим Провидением. Я помогу вам. У меня есть младшая сестра, она — служанка. Думаю, мы сможем подыскать вам какую-нибудь работу. Сегодняшнюю ночь вы проведете в моем доме, а назавтра мы немедленно займемся устройством вашей судьбы!
Даморна улыбнулась: миссис Слэттери рассеяла своей предупредительной участливостью все страхи девушки. И хотя беглянке не больно-то хотелось идти в служанки к кому-нибудь, на первое время такая работа выглядела вполне приемлемой.
Обе женщины вскоре вновь уселись в дилижансе. Когда тот проезжал маленькую деревушку Челси и, далее, поля Мерилибоун, внезапно разразилась гроза. Дождь не утихал до самого Лондона.
Даморна всю дорогу сладко дремала, положив голову на плечо миссис Слэттери, но когда дилижанс подкатил к Билли Сэвидж, ее товарка сразу заелозила на сиденье и проговорила:
— Пойдемте, милая. Нам не следует терять ни минуты, иначе наш простофиля продерет свои глаза.
Даморне не требовалось предупреждений, и она изо всех сил стала протискиваться к выходу. Пастор тормошил все еще не вытрезвившегося джентльмена, но, слава богу, тщетно: тот никак не соглашался вылезти из своего угла.
Выскочив из дилижанса, Даморна всем телом ощутила прохладу ночи и жадно вдохнула пропахший гарью воздух. Впереди сияли мутно-желтые огни фонарей.
Как только багаж был опущен на мостовую, обе дамы, схватив каждая свою поклажу, мгновенно растворились во мраке. Миссис Слэттери шагала с невиданной быстротой, довольно удивительной для женщины ее возраста и комплекции, хотя что это были за возраст и комплекция, никто не мог сказать с точностью. Впрочем, всякий вправе удивляться тому, что считает достойным удивления…
— Пройдемся пешком, — услышала Даморна. — Не нужно тратить деньги без оглядки только потому, что нам сегодня улыбнулась удача.
Девушка согласно кивнула. Хорошо подкрепившись в гостинице и выспавшись потом в дилижансе, она чувствовала себя довольно бодро, а мысль о том, что остаток вечера ей предстоит провести в уютном доме и в приятной компании, и вовсе наполняла все ее существо ликованием. Даморна шагала по тротуару с такой легкостью, какой и представить себе нельзя было еще около часа назад.
Вдоль главных улиц города тянулись ряды трехэтажных домов с высокими пирамидальными крышами. Искрасна-бурый кирпич по временам сменялся сероватым камнем церквей, чьи вызолоченные шпили слабо мерцали в ночном небе. Фонарей явно не доставало, но на тротуары из окон домов лился свет лучин, нередко и сальных свечек, поэтому обе женщины двигались отнюдь не в кромешной тьме.
Даже при скудном освещении город весь сверкал. После того, как Великий Пожар уничтожил большинство старых деревянных хибарок, Лондон отстроился заново. Теперь всюду красовались величественные здания из кирпича или камня.
По улицам, обгоняя друг друга, разъезжали кэбы, дилижансы, кареты.
Миссис Слэттери и Даморна очень скоро свернули в какой-то темный переулок. Тут дома уже не отличались особенным великолепием, но все-таки любой из них в смысле красоты и изящества давал сто очков вперед Бизли Холлу. Однако улочки с каждым шагом делались все уже и уже. Между опрятными лавочками и магазинчиками зияли черные провалы совершенно неосвещенных переулков и спусков. Все чаще стали попадаться домишки с покосившимися крышами, с облупившейся штукатуркой. Некоторые из них, вероятно, пережили пожар…
Даморна покрепче вцепилась в ручку своего чемоданчика. Очевидно, они вошли в городские трущобы! Поминутно приходилось огибать какие-то огромные кучи, — надо полагать, мусора.
— Мы уже почти у цели, — объявила миссис Слэттери неожиданно грубым голосом и кивнула на горстку тусклых огоньков, дрожавших где-то в глубине мрачнейшего переулка.
Увидев, к какой цели они пришли, Даморна разом сникла: перед ней вырос облезлый домишко под красным фонарем. Первый этаж был всего-навсего грязной таверной. Двое мужчин, пошатываясь, выбрели на крыльцо, и через открывшуюся дверь послышались раскаты смеха и пьяные голоса. Даморна недоуменно посмотрела на миссис Слэттери, но та не сочла нужным разъяснять ситуацию. На ее лице играла добродушнейшая улыбка.
— Вот мы и пришли. Целы и невредимы, как я и обещала вам, милочка!
Взяв девушку за руку, миссис Слэттери бодро взбежала на крыльцо, потом также бодро прошла в таверну.
В зале было сильно накурено, хоть топор вешай. Воняло потом. На грубо сколоченных скамейках за дубовыми столами сидели какие-то мрачные мужланы, хлебали пиво и, раскатисто хохоча, тискали своих подружек, а те визжали от этих ласк столь пронзительно, что у Даморны заложило уши.
Миссис Слэттери усадила девушку на шаткий стул у стойки, а сама направилась куда-то наверх, сказав, что испросит у хозяйки этого милого пристанища разрешения снять комнату для ночевки. Пока она продиралась сквозь толпу, чьи-то косматые ручищи успели не единожды хлопнуть ее по заду.
Бросаемые на Даморну взгляды вогнали в краску бедную девушку, но никто не решался подъехать к ней с нескромными предложениями, так как все понимали, что гостье покровительствует миссис Слэттери, а эта последняя пользовалась у здешней публики уважением.
Даморна отыскала взглядом свою благодетельницу в толпе этих недоумков и обнаружила, что она беседует с хозяйкой заведения. Последняя выглядела, мягко говоря, неказисто. Одета она была довольно неряшливо, слегка одутловатое лицо и неимоверная грудь в глубоком вырезе платья были усеяны бархатными мушками. Хозяйка, — Даморна мысленно звала бабенку «хозяйкой», хотя чего именно та была хозяйкой, ей не было вполне ясно, — оживленно беседовала о чем-то с миссис Слэттери. Обе женщины жестикулировали чрезвычайно бурно. Время от времени они замолкали и бросали со своих мест на нее, Даморну, нагло оценивающие взгляды. Девушке нередко приходилось видеть рыночных торговок, и она быстро догадалась, что эти двое тоже — в некотором роде торговки. Они торгуются, но о чем? Каков предмет торга? Мгновение спустя Даморна поняла, что предмет торга — она сама! Хозяйка и миссис Слэттери спорят о ее цене!
Бедняжка вся содрогнулась от этой своей догадки. Ну как же она смогла довериться воровке? Неужели только потому, что та пару раз мило улыбнулась ей и накормила ужином в дешевой придорожной гостинице? Нет, надо бежать отсюда и немедленно!.. Но как?
Выход был совсем рядом, но Даморна не сомневалась, что попытайся она встать со стула, как ее тут же вновь усадят на место да еще и тумаком угостят. Миссис Слэттери сидела к девушке лицом и следила за малейшим ее движением. Даморна уже начала приходить в отчаяние, как вдруг в таверне внезапно завязалась драка. Двое каких-то громил разом поднялись из-за стола и не особенно раздумывая обменялись отменными ударами. По перекошенным рожам обоих мигом потекли струйки крови. Все посетители таверны разом обернулись к поединщикам и — началось! Даморна никак не ожидала, что ей так крупно повезет. Дерущиеся мигом заслонили ее от взглядов миссис Слэттери. Девушка стала осторожно пробираться к выходу. Никто, кажется, не замечал ее в этой толчее.
Однако как только пальцы Даморны коснулись деревянной ручки двери, дверь вдруг открылась и путь несчастной преградили два здоровенных парня. Девушка отступила, надеясь, что молодчики пройдут мимо, но те, заметив, весьма симпатичную юную особу, остановились.
— Какая удачная находка! — проревел один из парней, тот, что был поменьше ростом и очень похож на грязного лиса.
Даморна попятилась: все кончено. Выкрики этого урода привлекли к девушке всеобщее внимание, а миссис Слэттери немедленно завопила:
— Эй! Держите ее! Не дайте ей уйти! Даморна бросилась к двери, стараясь проскочить мимо лисоподобного мерзавца, но тот железной хваткой вцепился ей в запястье. Девушка бросила свой чемоданчик и свободной рукой расцарапала негодяю рожу, но негодяй не сдавался и продолжал как ни в чем не бывало удерживать бедняжку. В его глазах даже появились веселые огоньки. Тогда Даморна изловчилась и укусила лиса за руку. Но все-таки не была отпущена! Потом она почувствовала, как его лапа схватила ее за горло. В ноздри шибанул сильный запах лаванды. Чем неистовей девушка сопротивлялась, тем крепче стискивалось ее горло. Было уже почти нечем дышать, чувствовалась острейшая боль в легких. Даморна, не желая сдаваться, продолжала брыкаться, царапаться, ударять наглеца ногой куда попало. Потом она услыхала поток чудовищных ругательств, и ее локти были крепко прижаты к бокам. Комната завертелась перед глазами, ноги ослабли и подкосились. Одна за другой стали гаснуть свечки в глазах. Оставался лишь запах воска, табака и лавандовой воды.
Даморна была уже почти без сознания, как вдруг услыхала требовательный мужской голос:
— Отпустите ее!
И тотчас руки лисообразного кретина отпустили ее. Немного придя в себя, девушка сообразила, что лежит на полу, подле нее валяется чемоданчик, а какие-то неведомые люди о чем-то галдят над ней.
— Ты не имеешь права вмешиваться в мою работу, — жаловался кто-то низким глухим голосом. Задрав голову, Даморна увидала ту самую неряшливо одетую особу, облепленную мушками, что торговалась с миссис Слэттери. — Я за нее заплатила, и теперь она — моя!
— Покупать и продавать молоденьких девушек — скверная работа!
Даморна перевела взгляд на изрекшего эту сентенцию мужчину. Прежде всего она увидала черные кожаные ботинки, довольно высокие, с металлическими пряжками, мутно посверкивавшими в полумгле таверны. Далее следовали тесные бриджи по колено, плотно обтягивавшие крепкие мускулистые ноги. Затем девушка не без любопытства осмотрела распахнутый темный плащ и короткий, дивно расшитый жилет под ним. Жилет едва сходился на широкой молодецкой груди.
Даморна слегка дрожала. Она подняла глаза к поросшему щетиной подбородку — неплохо! Потом взорам ее предстали ровные белые зубы — человек улыбался, и улыбка была далеко не ласковая! Дивно! К сожалению, прочие части лица совершенно неразличимы были в той густой тени, которую отбрасывали поля шляпы. Невозможность увидеть что-либо на этом лице, помимо подбородка и зубов, создавала для публики некоторые неудобства: когда не видишь глаз человека, а тем паче — носа, с ним крайне затруднительно спорить. Бабенка в мушках немного попятилась, хотя незнакомец даже не двинулся в ее сторону. Но даже отступая, она смотрела на Даморну собственническим взглядом.
— Да, да, очень скверная работа продавать девушек, — повторил Даморнин заступник.
— Заладил! Скверная работа, скверная работа! — Хозяйка разобиделась. — Зачем ты суешь нос не в свои дела? Я всего лишь зарабатываю себе на жизнь, как, кстати, и ты!
Мужчина злобно рассмеялся.
— Ну уж, не равняй меня с собой. Уж лучше я буду работать палачом, чем займусь когда-нибудь подобным твоему ремеслом!
— Вы посмотрите на него! — взвизгнула хозяйка. — Он считает, что он не простой грабитель, а король Чарльз!
Женщина ожидала, что ее слова будут поддержаны криками и смехом, но в таверне было тихо, как в церкви зимним воскресным утром. Видя, что терпит поражение, сквернавка захныкала:
— Я имею полное право на эту девчонку. Она обошлась мне в целых пять гиней. Как же мне вернуть свои денежки, если она будет отпущена?
Бесспорно, хозяйка лгала: никаких денег она не платила. Однако названный грабителем мужчина достал из кармана плаща кошелек, развязал кожаные ремешки, отсчитал пять монет и швырнул их на пол.
— Давай покончим с этим делом, — глухо сказал он.
Владелица притона быстро принялась собирать деньги, как только собрала их и спрятала между своих валунообразных грудей, так тотчас прокричала, обращаясь к благородному плательщику:
— Ты ничем не лучше нас. Просто захотел взять девчонку себе!
Эти слова вывели Даморну из оцепенения, она резко вскочила на ноги и пулей вылетела из таверны.
Глава третья
Тем не менее время шло, и довольно стремительно. Пока у Даморны «гостил» сквайр, на окрестности успела сползти ночь. В нескольких шагах от ворот фермы, привязанная к вербе, мирно пощипывала травку лошадь Бизли. Даморна замерла перед ней в некоторой нерешительности: увести или не увести? Натурально, убийство сквайра было непреднамеренным. Девушка никогда не совершала преступления более тяжкого, чем кража булавки. Но обернувшись на труп сквайра, она как-то странно расхохоталась. Черт возьми, ведь дважды ее не смогут повесить! А будет она вздернута за убийство или за кражу лошади — не все ли равно!
Даморна решилась на этот шаг, и теперь нужно было лишь собрать все необходимое для дороги. И кстати, выбрать место, куда отправиться. Ясно, что нельзя останавливаться в деревнях или захолустных городках: там ее непременно начнут расспрашивать обо всем на свете, что непременно завершиться арестом. Есть только одно место, где ею не будут слишком сильно интересоваться. И это место — Лондон!
Дилижанс еле тащился, подпрыгивая на ухабах, ныряя в глубокие ямы с жидкой грязью, которыми была испещрена дорога. С каждым толчком Даморна все больше и больше верила в то, что кучер вознамерился доставить пассажиров в Лондон если не мертвецами, то, по крайней мере, калеками. Она уже жалела, что продала в Ридене принадлежавшего Бизли мерина. Всю выручку ей пришлось отдать за место в «Летучем Голландце». Девушка пробовала торговаться при продаже лошади, но покупатель сказал, что у него, видите ли, нет больше денег. Впрочем, он не спрашивал, откуда у нее конь, а это тоже играло не последнюю роль, и Даморна уступила, хотя и почти за бесценок.
Девушка была зажата пассажирами с обеих сторон: тучной дамой с одной и тощим джентльменом — с другой. Этот последний всю дорогу прикладывался к вместительной фляжке, извлекавшейся то и дело из внутреннего кармана плаща. Благодаря столь частым возлияниям, салон весьма скоро пропах коньяком. К полудню головушка джентльмена уже безвольно болталась из стороны в сторону и наконец опустилась на плечо Даморны. Засим джентльмен возложил свои ручонки на бедра девушке, но тотчас получил серьезный, хотя и не слишком ощутительный в его состоянии, тычок под ребра. Он медленно разлепил веки, недоуменно оглядел Даморну и кое-как извинился, впрочем, едва ли осознавая, в чем именно состоял его проступок. Через пару минут вся история повторилась снова, включая и тычок, и лупание глазками, и нечленораздельные извинения.
Пассажиры жадно наблюдали за веселою парочкой. Один из этих пассажиров, какой-то краснорожий пастор с явным неодобрением косился на Даморну, всем своим видом говоря как бы, что почитает девушку за исчадие ада, за наглое чудовище, нарочно возмущающее всеобщее спокойствие своими на диво беспардонными выходками. Даморна возмутилась подобному молчаливому осуждению, но в то же время изо всех сил кляла себя: ей ведь так и не удалось скорчить из себя добропорядочную жену фермера, мирно следующую в столицу. А как она старательно красила волосы остатками чайной заварки, как усердно заправляла их под в высшей степени скромную и неброскую косынку, как чинно влезала в грубое домотканое платье, явно к ней не шедшее! Неужто все усилия насмарку? Нет, нельзя впадать в отчаяние. Держи себя в руках, Даморна!
Впрочем, рядом с девушкой сидела крайне разговорчивая миссис Слэттери и развлекала своей болтовней всех и вся.
— Вы говорили, что у вас в Лондоне семья? — обратилась она к Даморне, видя, что та сейчас лопнет от негодования, и желая успокоить бедняжку.
— У меня там тетка живет, — ни секунды не колеблясь, отвечала Даморна, хотя ей ничуть не хотелось говорить о человеке, которого не существует и в помине, т. е. этой самой тетки, и уж тем более не хотелось объяснять, зачем она едет в Лондон.
— Тетка? — переспросила миссис Слэттери. — Скажите, а где именно она живет в Лондоне?
У Даморны все оборвалось внутри. Она не знала города, не знала, как называются его районы, и, понятно, была поставлена в тупик: как отвечать любопытной спутнице? К счастью, подвыпивший господин слева вновь принялся за старое и, сладко почмокивая губками, возложил голову на плечо Даморны. Девушка с преувеличенным нетерпением принялась тормошить непослушного джентльмена, пытаясь разбудить его, и таким образом ушла от ответа на трудный для нее вопрос.
Джентльмен однако просыпаться отнюдь не желал. Даморна хлопала его по щекам и кричала в самое ухо, мол, пробудитесь, любезнейший, но бедолага, очевидно, не принадлежал к числу людей отзывчивых, по-прежнему громко сопел да пускал себе на воротник блаженные слюни. Даморна налегла на него всем корпусом и попыталась привалить к стенке салона. Пастор даже не пошевелился, чтобы помочь ей в этом нелегком предприятии и лишь с неудовольствием оглядел девушку. Тут джентльмен принялся звучно порыгивать, причем вырывавшиеся из его глотки пары обладали запахом уже вовсе непереносимым, каковой, с позволения сказать, запах сильно напоминал Даморне о недавней сценке со сквайром. Девушка расстроилась пуще прежнего и почувствовала, что близка к истерике.
— Эй, мистер! — вскричала миссис Слэттери. — Вы находитесь в дилижансе, а не в кабаке! Немедленно прекратите вести себя подобным образом!
Тут бойкая дамочка, перегнувшись через Даморну, схватила пьянчужку за рукав и силой встряхнула, да так, что несчастный резко подался назад и затем тяжело плюхнулся в угол.
Когда Слэттери отвалилась от своей жертвы, Даморна краешком глаза заметила в руке женщины туго набитый кожаный кошелек. Минуту назад его там не было. Следовательно, он мог появиться только из кармана опившегося коньяком пассажира. Все было сделано столь искусно, что Даморна едва ли заметила что-либо, если бы ее лицо не находилось в трех дюймах от руки дамочки. Прочие путники, а все они, надо сказать, с живейшим интересом наблюдали за расправой явно не углядели ничего подозрительного в действиях, бесспорно, строгой, но справедливой миссис Слэттери.
Даморна открыла было рот для обличительной речи, но тотчас захлопнула его вновь, решив, что держать язык за зубами все-таки гораздо мудрее. Разве она судья кому бы то ни было? Разве сама она без греха? А убийство? Пускай оно и не было преднамеренным, но тем не менее признать его более невинным, чем карманная кража, не представляется возможным!
Обобранный джентльмен продолжал храпеть как ни в чем не бывало, и Даморна подумала, что этак пропажа кошелька не обнаружится еще очень и очень долго. Так оно и вышло.
Очень скоро дилижанс сделал остановку у какой-то гостиницы, чтобы пассажиры смогли перекусить. Колеса дробно застучали по каменной дороге, и этот стук казался оглушительным, так как около трех часов экипаж катил относительно нешумно по проселку. Впрочем, нашего джентльмена, по-видимому, не разбудила бы и пушечная пальба.
Гостиница была довольно велика и прекрасно меблирована. Побелка стен выглядела весьма молодо и свежо. Даморна затравленно озиралась по сторонам, в висках назойливо взбрыкивала кровь. Девушка медленно направилась в столовую вслед за миссис Слэттери. Они проследовали прямиком к камину и расположились подле него на деревянной скамеечке. Даже хорошо обогревшись, Даморна все еще чувствовала себя неважно: ей казалось, хотя пол под ногами и был вполне неподвижен, что она все еще трясется в продуваемом всеми ветрами дилижансе. Она со вздохом откинулась на спинку скамьи. Дивный запах тушеной телятины и только что испеченных булочек, позвякивание ножей, вилок и ложек о тарелки, — все это несказанно мучило девушку, и она ломала голову над тем, стоит или нет тратить ей оставшиеся у нее два шиллинга.
— Вы не желаете подкрепиться? — любезно осведомилась миссис Слэттери.
— Я не голодна, — выдавила из себя Даморна, с трудом отрывая взгляд от то и дело вносимых из кухни в столовую кушаний.
Миссис Слэттери сочувственно покачала головой.
— Слишком знакомые слова, — проговорила она. — Так всегда говорят, когда желудок и кошелек одинаково пусты. Идемте. У меня есть немного денег.
— Но я не могу просить вас о…
— И не просите! Вы честно заработали свой ужин. Для молоденькой девушки у вас слишком зоркие глаза, но зато и язык вы умеете держать за зубами. Уверяю, денег у меня достаточно. Пока что. — Тут миссис Слэттери наклонилась к уху Даморны и прошептала. — Не думаю, что пьяный остолоп в дилижансе проснется раньше, чем мы окажемся в Лондоне!
Девушка поняла, что не у нее одной были эти самые «зоркие глаза»: от миссис Слэттери не укрылось, что ее кража замечена. Однако Даморна не решалась отужинать на ворованные деньги. Ее новая знакомая прекрасно поняла, в чем дело, и заявила:
— Не беспокойтесь вы о нашем выпивохе. Он все равно бы в таком состоянии добрался домой с пустыми карманами. Пусть уж его денежки послужат двум честным женщинам, а не каким-нибудь разбойникам с большой дороги!
Итак, решено: ужинаем. Тушеная говядина, пирог с картофелем, крыжовенный торт, бутылка сладкого столового вина, — все эти яства дамы одолели в два счета. Насытившись, Даморна почувствовала, как ее начинает клонить в сон, но бодрая миссис Слэттери своей болтовней мигом расшевелила девушку.
— Я догадываюсь, — щебетала Слэттери, — что в Лондоне вас никто не ждет, и вы попросту бежите туда — от кого-то или от чего-то!
Даморна вся сжалась.
— Это, конечно, не мое дело, — продолжала дамочка, — куда и зачем вы едете, беглянка вы или просто путешественница. Однако, моя дорогая, Лондон не то место, где можно обойтись без друзей и знакомых, если конечно, вы понимаете, к чему я клоню… Нет, не спорьте со мной. Я отнюдь не собираюсь выступать в роли вашей благодетельницы. Напротив, я скорее в долгу у вас, и с моей стороны было бы непорядочно оставить вас в незнакомом городе без всякой опеки.
Даморна благодарно кивнула. Что ж, очень может быть, что миссис Слэттери далеко не столь честная и порядочная женщина, какой без устали рекомендует себя, однако выбирать не приходится: в Лондоне у нее, Даморны, действительно нет ни одной знакомой души.
— Вы были правы, миссис Слэттери, — призналась девушка, — когда говорили о том, что я бегу в столицу… Но я делаю это не по своей воле. Знаете, я была служанкой, а хозяин… он приставал ко мне.
Подобное признание не было до конца правдиво, но и лжи в нем также не усматривалось.
Миссис Слэттери приложила к глазам платок. Что и говорить, сердобольная дамочка была в высшей степени скора на слезы.
— Дорогая моя, — всхлипнула она не без пафоса, — я чувствую, что послана вам самим Провидением. Я помогу вам. У меня есть младшая сестра, она — служанка. Думаю, мы сможем подыскать вам какую-нибудь работу. Сегодняшнюю ночь вы проведете в моем доме, а назавтра мы немедленно займемся устройством вашей судьбы!
Даморна улыбнулась: миссис Слэттери рассеяла своей предупредительной участливостью все страхи девушки. И хотя беглянке не больно-то хотелось идти в служанки к кому-нибудь, на первое время такая работа выглядела вполне приемлемой.
Обе женщины вскоре вновь уселись в дилижансе. Когда тот проезжал маленькую деревушку Челси и, далее, поля Мерилибоун, внезапно разразилась гроза. Дождь не утихал до самого Лондона.
Даморна всю дорогу сладко дремала, положив голову на плечо миссис Слэттери, но когда дилижанс подкатил к Билли Сэвидж, ее товарка сразу заелозила на сиденье и проговорила:
— Пойдемте, милая. Нам не следует терять ни минуты, иначе наш простофиля продерет свои глаза.
Даморне не требовалось предупреждений, и она изо всех сил стала протискиваться к выходу. Пастор тормошил все еще не вытрезвившегося джентльмена, но, слава богу, тщетно: тот никак не соглашался вылезти из своего угла.
Выскочив из дилижанса, Даморна всем телом ощутила прохладу ночи и жадно вдохнула пропахший гарью воздух. Впереди сияли мутно-желтые огни фонарей.
Как только багаж был опущен на мостовую, обе дамы, схватив каждая свою поклажу, мгновенно растворились во мраке. Миссис Слэттери шагала с невиданной быстротой, довольно удивительной для женщины ее возраста и комплекции, хотя что это были за возраст и комплекция, никто не мог сказать с точностью. Впрочем, всякий вправе удивляться тому, что считает достойным удивления…
— Пройдемся пешком, — услышала Даморна. — Не нужно тратить деньги без оглядки только потому, что нам сегодня улыбнулась удача.
Девушка согласно кивнула. Хорошо подкрепившись в гостинице и выспавшись потом в дилижансе, она чувствовала себя довольно бодро, а мысль о том, что остаток вечера ей предстоит провести в уютном доме и в приятной компании, и вовсе наполняла все ее существо ликованием. Даморна шагала по тротуару с такой легкостью, какой и представить себе нельзя было еще около часа назад.
Вдоль главных улиц города тянулись ряды трехэтажных домов с высокими пирамидальными крышами. Искрасна-бурый кирпич по временам сменялся сероватым камнем церквей, чьи вызолоченные шпили слабо мерцали в ночном небе. Фонарей явно не доставало, но на тротуары из окон домов лился свет лучин, нередко и сальных свечек, поэтому обе женщины двигались отнюдь не в кромешной тьме.
Даже при скудном освещении город весь сверкал. После того, как Великий Пожар уничтожил большинство старых деревянных хибарок, Лондон отстроился заново. Теперь всюду красовались величественные здания из кирпича или камня.
По улицам, обгоняя друг друга, разъезжали кэбы, дилижансы, кареты.
Миссис Слэттери и Даморна очень скоро свернули в какой-то темный переулок. Тут дома уже не отличались особенным великолепием, но все-таки любой из них в смысле красоты и изящества давал сто очков вперед Бизли Холлу. Однако улочки с каждым шагом делались все уже и уже. Между опрятными лавочками и магазинчиками зияли черные провалы совершенно неосвещенных переулков и спусков. Все чаще стали попадаться домишки с покосившимися крышами, с облупившейся штукатуркой. Некоторые из них, вероятно, пережили пожар…
Даморна покрепче вцепилась в ручку своего чемоданчика. Очевидно, они вошли в городские трущобы! Поминутно приходилось огибать какие-то огромные кучи, — надо полагать, мусора.
— Мы уже почти у цели, — объявила миссис Слэттери неожиданно грубым голосом и кивнула на горстку тусклых огоньков, дрожавших где-то в глубине мрачнейшего переулка.
Увидев, к какой цели они пришли, Даморна разом сникла: перед ней вырос облезлый домишко под красным фонарем. Первый этаж был всего-навсего грязной таверной. Двое мужчин, пошатываясь, выбрели на крыльцо, и через открывшуюся дверь послышались раскаты смеха и пьяные голоса. Даморна недоуменно посмотрела на миссис Слэттери, но та не сочла нужным разъяснять ситуацию. На ее лице играла добродушнейшая улыбка.
— Вот мы и пришли. Целы и невредимы, как я и обещала вам, милочка!
Взяв девушку за руку, миссис Слэттери бодро взбежала на крыльцо, потом также бодро прошла в таверну.
В зале было сильно накурено, хоть топор вешай. Воняло потом. На грубо сколоченных скамейках за дубовыми столами сидели какие-то мрачные мужланы, хлебали пиво и, раскатисто хохоча, тискали своих подружек, а те визжали от этих ласк столь пронзительно, что у Даморны заложило уши.
Миссис Слэттери усадила девушку на шаткий стул у стойки, а сама направилась куда-то наверх, сказав, что испросит у хозяйки этого милого пристанища разрешения снять комнату для ночевки. Пока она продиралась сквозь толпу, чьи-то косматые ручищи успели не единожды хлопнуть ее по заду.
Бросаемые на Даморну взгляды вогнали в краску бедную девушку, но никто не решался подъехать к ней с нескромными предложениями, так как все понимали, что гостье покровительствует миссис Слэттери, а эта последняя пользовалась у здешней публики уважением.
Даморна отыскала взглядом свою благодетельницу в толпе этих недоумков и обнаружила, что она беседует с хозяйкой заведения. Последняя выглядела, мягко говоря, неказисто. Одета она была довольно неряшливо, слегка одутловатое лицо и неимоверная грудь в глубоком вырезе платья были усеяны бархатными мушками. Хозяйка, — Даморна мысленно звала бабенку «хозяйкой», хотя чего именно та была хозяйкой, ей не было вполне ясно, — оживленно беседовала о чем-то с миссис Слэттери. Обе женщины жестикулировали чрезвычайно бурно. Время от времени они замолкали и бросали со своих мест на нее, Даморну, нагло оценивающие взгляды. Девушке нередко приходилось видеть рыночных торговок, и она быстро догадалась, что эти двое тоже — в некотором роде торговки. Они торгуются, но о чем? Каков предмет торга? Мгновение спустя Даморна поняла, что предмет торга — она сама! Хозяйка и миссис Слэттери спорят о ее цене!
Бедняжка вся содрогнулась от этой своей догадки. Ну как же она смогла довериться воровке? Неужели только потому, что та пару раз мило улыбнулась ей и накормила ужином в дешевой придорожной гостинице? Нет, надо бежать отсюда и немедленно!.. Но как?
Выход был совсем рядом, но Даморна не сомневалась, что попытайся она встать со стула, как ее тут же вновь усадят на место да еще и тумаком угостят. Миссис Слэттери сидела к девушке лицом и следила за малейшим ее движением. Даморна уже начала приходить в отчаяние, как вдруг в таверне внезапно завязалась драка. Двое каких-то громил разом поднялись из-за стола и не особенно раздумывая обменялись отменными ударами. По перекошенным рожам обоих мигом потекли струйки крови. Все посетители таверны разом обернулись к поединщикам и — началось! Даморна никак не ожидала, что ей так крупно повезет. Дерущиеся мигом заслонили ее от взглядов миссис Слэттери. Девушка стала осторожно пробираться к выходу. Никто, кажется, не замечал ее в этой толчее.
Однако как только пальцы Даморны коснулись деревянной ручки двери, дверь вдруг открылась и путь несчастной преградили два здоровенных парня. Девушка отступила, надеясь, что молодчики пройдут мимо, но те, заметив, весьма симпатичную юную особу, остановились.
— Какая удачная находка! — проревел один из парней, тот, что был поменьше ростом и очень похож на грязного лиса.
Даморна попятилась: все кончено. Выкрики этого урода привлекли к девушке всеобщее внимание, а миссис Слэттери немедленно завопила:
— Эй! Держите ее! Не дайте ей уйти! Даморна бросилась к двери, стараясь проскочить мимо лисоподобного мерзавца, но тот железной хваткой вцепился ей в запястье. Девушка бросила свой чемоданчик и свободной рукой расцарапала негодяю рожу, но негодяй не сдавался и продолжал как ни в чем не бывало удерживать бедняжку. В его глазах даже появились веселые огоньки. Тогда Даморна изловчилась и укусила лиса за руку. Но все-таки не была отпущена! Потом она почувствовала, как его лапа схватила ее за горло. В ноздри шибанул сильный запах лаванды. Чем неистовей девушка сопротивлялась, тем крепче стискивалось ее горло. Было уже почти нечем дышать, чувствовалась острейшая боль в легких. Даморна, не желая сдаваться, продолжала брыкаться, царапаться, ударять наглеца ногой куда попало. Потом она услыхала поток чудовищных ругательств, и ее локти были крепко прижаты к бокам. Комната завертелась перед глазами, ноги ослабли и подкосились. Одна за другой стали гаснуть свечки в глазах. Оставался лишь запах воска, табака и лавандовой воды.
Даморна была уже почти без сознания, как вдруг услыхала требовательный мужской голос:
— Отпустите ее!
И тотчас руки лисообразного кретина отпустили ее. Немного придя в себя, девушка сообразила, что лежит на полу, подле нее валяется чемоданчик, а какие-то неведомые люди о чем-то галдят над ней.
— Ты не имеешь права вмешиваться в мою работу, — жаловался кто-то низким глухим голосом. Задрав голову, Даморна увидала ту самую неряшливо одетую особу, облепленную мушками, что торговалась с миссис Слэттери. — Я за нее заплатила, и теперь она — моя!
— Покупать и продавать молоденьких девушек — скверная работа!
Даморна перевела взгляд на изрекшего эту сентенцию мужчину. Прежде всего она увидала черные кожаные ботинки, довольно высокие, с металлическими пряжками, мутно посверкивавшими в полумгле таверны. Далее следовали тесные бриджи по колено, плотно обтягивавшие крепкие мускулистые ноги. Затем девушка не без любопытства осмотрела распахнутый темный плащ и короткий, дивно расшитый жилет под ним. Жилет едва сходился на широкой молодецкой груди.
Даморна слегка дрожала. Она подняла глаза к поросшему щетиной подбородку — неплохо! Потом взорам ее предстали ровные белые зубы — человек улыбался, и улыбка была далеко не ласковая! Дивно! К сожалению, прочие части лица совершенно неразличимы были в той густой тени, которую отбрасывали поля шляпы. Невозможность увидеть что-либо на этом лице, помимо подбородка и зубов, создавала для публики некоторые неудобства: когда не видишь глаз человека, а тем паче — носа, с ним крайне затруднительно спорить. Бабенка в мушках немного попятилась, хотя незнакомец даже не двинулся в ее сторону. Но даже отступая, она смотрела на Даморну собственническим взглядом.
— Да, да, очень скверная работа продавать девушек, — повторил Даморнин заступник.
— Заладил! Скверная работа, скверная работа! — Хозяйка разобиделась. — Зачем ты суешь нос не в свои дела? Я всего лишь зарабатываю себе на жизнь, как, кстати, и ты!
Мужчина злобно рассмеялся.
— Ну уж, не равняй меня с собой. Уж лучше я буду работать палачом, чем займусь когда-нибудь подобным твоему ремеслом!
— Вы посмотрите на него! — взвизгнула хозяйка. — Он считает, что он не простой грабитель, а король Чарльз!
Женщина ожидала, что ее слова будут поддержаны криками и смехом, но в таверне было тихо, как в церкви зимним воскресным утром. Видя, что терпит поражение, сквернавка захныкала:
— Я имею полное право на эту девчонку. Она обошлась мне в целых пять гиней. Как же мне вернуть свои денежки, если она будет отпущена?
Бесспорно, хозяйка лгала: никаких денег она не платила. Однако названный грабителем мужчина достал из кармана плаща кошелек, развязал кожаные ремешки, отсчитал пять монет и швырнул их на пол.
— Давай покончим с этим делом, — глухо сказал он.
Владелица притона быстро принялась собирать деньги, как только собрала их и спрятала между своих валунообразных грудей, так тотчас прокричала, обращаясь к благородному плательщику:
— Ты ничем не лучше нас. Просто захотел взять девчонку себе!
Эти слова вывели Даморну из оцепенения, она резко вскочила на ноги и пулей вылетела из таверны.
Глава третья
Увидев, что девушка убежала, Квентин испытал нечто близкое к чувству досады. Он, конечно, не ожидал от нее многого в обмен на потраченные деньги, но элементарное «спасибо» все-таки порадовало бы его. Впрочем, тотчас он обругал себя мысленно бессердечным. Бедняжку обманули, едва не продали в проститутки, а потом — чуть не задушили! До выражения ли признательности тут?! К тому же, девице вовсе и не нужно было ждать той минуты, когда выяснилось бы, что его, Квентина, намерения, относительно ее особы, отнюдь не столь грязны, как казалось это хозяйке.
— Ах, какие деньги пропали даром, — с сожалением сказал Уизел, бармен со шрамом через весь лоб. — Ну хоть бы поцелуем отблагодарила за спасение. А между тем ночь еще не скоро кончится, и она наверняка попадет в переделку куда покруче нашей!
Уизел был прав! Нужно вновь выручать девушку, ибо не пройдет она и сотни ярдов в этом квартале, как ее сцапают чьи-нибудь грязные руки.
К счастью, Квентину удалось быстро настичь беглянку. Девица упала на землю, видимо, споткнувшись, потом поднялась и вот тут-то он ее и схватил.
— Отпустите меня, — прокричала Даморна.
— Как бы не так!
— Ваше имя?
Квентин изумился ее наглости.
— Мне кажется, задавать вопросы в сложившейся ситуации — исключительно моя прерогатива, — съязвил Квентин. — Но если это тебя интересует, то пожалуйста: меня называют лордом Квентом!
— Ты не лорд, — заявила Даморна.
— Говорю же тебе, меня называют лордом. В настоящих же лордах я не нахожу ничего привлекательного. Все они чопорны и бездушны!
— Видишь, — удовлетворенно заметила девушка, — я сразу поняла, что ты не лорд. Скорее всего, ты и впрямь грабитель. Хозяйка была права.
— Очень может быть, что так, — сухо отозвался Квентин. — Однако я разрешаю тебе звать меня просто мистером Квентом или, если угодно, Квентином. Ну, а кто же ты такая, а?
— Я Даморна… Уэльс, — сказала Даморна Хоттон, вздернув горделиво подбородок. — Я приехала в Лондон, чтобы устроиться на работу. На честную работу, прошу заметить!
«Даморна? — подумал Квентин. — Весьма редкое имя. Фамилия же, судя по заминке в речи, и вовсе выдуманная».
— Ну что ж, Даморна, — произнес он вслух, — тебе нелегко придется в здешних краях! Если тебя тут не прихлопнут за грош или хотя бы даже ради твоей скудной одежонки, то рано или поздно заставят заниматься ремеслом отнюдь не честным да нравственным!
— Ах, какие деньги пропали даром, — с сожалением сказал Уизел, бармен со шрамом через весь лоб. — Ну хоть бы поцелуем отблагодарила за спасение. А между тем ночь еще не скоро кончится, и она наверняка попадет в переделку куда покруче нашей!
Уизел был прав! Нужно вновь выручать девушку, ибо не пройдет она и сотни ярдов в этом квартале, как ее сцапают чьи-нибудь грязные руки.
К счастью, Квентину удалось быстро настичь беглянку. Девица упала на землю, видимо, споткнувшись, потом поднялась и вот тут-то он ее и схватил.
— Отпустите меня, — прокричала Даморна.
— Как бы не так!
— Ваше имя?
Квентин изумился ее наглости.
— Мне кажется, задавать вопросы в сложившейся ситуации — исключительно моя прерогатива, — съязвил Квентин. — Но если это тебя интересует, то пожалуйста: меня называют лордом Квентом!
— Ты не лорд, — заявила Даморна.
— Говорю же тебе, меня называют лордом. В настоящих же лордах я не нахожу ничего привлекательного. Все они чопорны и бездушны!
— Видишь, — удовлетворенно заметила девушка, — я сразу поняла, что ты не лорд. Скорее всего, ты и впрямь грабитель. Хозяйка была права.
— Очень может быть, что так, — сухо отозвался Квентин. — Однако я разрешаю тебе звать меня просто мистером Квентом или, если угодно, Квентином. Ну, а кто же ты такая, а?
— Я Даморна… Уэльс, — сказала Даморна Хоттон, вздернув горделиво подбородок. — Я приехала в Лондон, чтобы устроиться на работу. На честную работу, прошу заметить!
«Даморна? — подумал Квентин. — Весьма редкое имя. Фамилия же, судя по заминке в речи, и вовсе выдуманная».
— Ну что ж, Даморна, — произнес он вслух, — тебе нелегко придется в здешних краях! Если тебя тут не прихлопнут за грош или хотя бы даже ради твоей скудной одежонки, то рано или поздно заставят заниматься ремеслом отнюдь не честным да нравственным!