Топорищев Фома. Апокрифические истории

   Он вернулся в комнату и снова выглянул в окно.
   "Так и есть - окна закрыты ставнями. Сейчас, должно быть, уже полдень, а вечером... Боже мой, вечером у меня проповедь и богословский диспут... Ну, диспут еще туда сюда, а вот проповедь... Что, интересно, скажу я своей пастве? И где взять хоть какую-то мало-мальски приличную одежду."
   Иоанн заметался по комнате, заметил простыню на лежанке и, стянув ее, обернул вокруг тела.
   "Проповедь... После такого сна не то, что проповедь... О чем, биш, я хотел говорить?.. Да, об адских муках и конце света... Как можно говорить об адских муках, если голова раскалывается, а в желудке бурлит, как в тех котлах!.. Бр-рр, ну и сон...Хм, а почему бы не рассказать им этот сон?.. Если уснастить его назиданиями и ссылками... Впрочем, и ссылок не надо - так сойдет!.. Решено."
   Именнно эта проповедь впоследствии и легла в основу "Откровения Иоанна Златоуста".
   ----
   Гамлет сам себе:
   - Быть или не быть?.. А в чем, собственно, разница?
   ----
   Дон Жуан - Дону Кихоту:
   - Вы боретесь с мельницами, и не считаете эту борьбу напрасной тратой времени?
   - Друг мой, предоставим считать ростовщикам, а сами займемся мужским делом... Что до мельниц - они достойный противник, ибо совершенно непобедимы.
   ----
   Командор - Дону Жуану:
   - ...Я же, со своей стороны, полагаю, что ваша система не вполне последовательна. Но пуще того - она бесплодна!
   ----
   Дон Жуан - Командору, протягивая руку:
   - Вот вам моя рука, и давайте, наконец, покончим со всеми этими раздорами. Я женюсь на донне Анне и все постепенно успокоится.
   Командор, поудобнее устраиваясь на постаменте:
   - Хорошо, будь по вашему. Но... Дело, видите ли, в том, какую фамилию будет носить моя бывшая супруга...
   - И только-то! Разве это имеет такое уж принципиальное значение?
   - Разумеется, нет. Чистая условность, мой друг, чистая условность.
   - Я буду носить свою фамилию, а донна Анна пусть оставит прежнюю, чтобы лишний раз не будоражить общественное мнение.
   - Почему бы и тебе не принять ее фамилию?
   - Мне?! Помилуйте, как можно! Ведь я - Дон Жуан! Да надо мной люди будут смеяться!
   - И что с того. Они пусть смеются. а ты знай делай свое дело. Смеяться-то будут не над Доном Жуаном, а над мужем моей жены...
   ----
   Один из актеров театра "Глобус" - Вильяму Шекспиру:
   - Послушай, Шекспир, вот, говорят:"сапоги выше Шекспира", как это понимать?
   - Должно быть, каблук высокий.
   - А еще говорят, что когда-нибудь ты станешь великим поэтом.
   - Разное говорят...
   - Что же получается - великий, а сапоги выше?
   - Видишь ли, при жизни редко кому удается выскользнуть из-под каблука. А когда душа воспарит, сапоги не вознесутся...
   ----
   Рафаэль - Рембрандту:
   - Ты великий живописец, Рембрандт, но, если говорить честно, твой портрет с женой мне не нравится. То есть, исполнение блестящее, но сам сюжетец...
   - Находишь его непристойным?
   - Нет, но совершенно ни к чему было выносить ваши семейные дела на суд истории. Хотя, конечно, история и не то спишет...
   ----
   Сальери - Моцарту:
   - А что, дорогой Моцарт, как поживают твои сонаты? Не боишься, что они тебя переживут?
   ----
   Сальери - вошедшему Моцарту:
   - Моцарт, мне точно известно, что вчера вы опять сочиняли свой реквием. Одно из двух: либо вы сошли с ума, либо всерьез решили покончить счеты с жизнью... Подумайте, что вы делаете! Вы - величайший музыкальный гений, равного которому нет в истории человечества. И вы...
   - А-а, глупости, - бросил Моцарт легкомысленно. - Бах тоже был гений, но ведь и он умер. Перед смертью, брат Сальери, все равны.
   - Но реквием!.. Тебе всего тридцать с небольшим - пиши сонаты, сочиняй кантаты, симфонии, наконец. Нельзя искушать судьбу - она может отомстить...
   - Послушай, Сальери, ты мне надоел. Хорошо тебе говорить, если ты постиг гармонию в совершенстве, проверил ее геометрией.., или чем там бишь?
   - Алгеброй...
   - Вот-вот... Тебе ничего не стоит сочинить все, что ты ни пожелаешь. А я? Неделю сижу и жду вдохновения. Но вот муза меня посетила и диктует, а я записываю. Смотрю - реквием! Неужели ты не понимаешь, что я не волен сочинять по своему желанию?
   - Глупости! Глупости, Моцарт. Нужно вести размеренный образ жизни, регулярно садиться за работу, и тогда муза будет посещать тебя в назначенное тобой время.
   - Сальери, не доводи меня до греха. Если ты не оставишь меня в покое, я... Я не знаю, что я с тобой сделаю!.. Я отравлю тебя.., или себя!
   - Хорошо, хорошо, я больше не буду, - испуганно забормотал Сальери. - Успокойся, на вот, выпей вина...
   - Вина? Это пойло ты называешь вином? Да это просто святая вода! Прикажи подать хорошего рейнвейна, и мы останемся друзьями.
   - Нет, Моцарт, никогда. Ты и без того запустил свою болезнь, а теперь еще хочешь, чтобы я своими руками отравил лучшего друга. Я прикажу подать молока... Ты, верно, голоден, как же я сразу не подумал... Эй, кто там - ужин маэстро!
   - Ах так! Тогда, Сальери, я завтра же распущу слух, что ты отравил меня.
   - Пусть так, но сегодня ты не получишь ни капли!.. Погоди, что ты делаешь, безумец! Это ведь бутылка с крысиным ядом... Боже! Ты выпил... Врача! Врача!!!
   Моцарт медленно опустился на пол.
   - Да, Сальери, - произнес он слабеющим голосом, - я, кажется, действительно переступил ту грань, за которой гениальность превращается в беспутство. И вот - финал... Что ж, реквием оказался весьма кстати... Но крысиный яд - как это бездарно! Уж лучше бы меня проткнули шпагой на дуэли... Дай слово, Сальери, что никто не узнает об этом...
   - Даю.., - пробормотал Сальери, не замечавший, как по его щекам ползут слезы...
   ----
   Мефистофель - Фаусту:
   - Мой дорогой доктор, вы даже не представляете, что сулит вам эта сделка! Подумайте, стоит вам слегка шевельнуть рукой, поставить подпись - и весь мир у ваших ног! Богатство, слава, власть - все, что хотите...
   - Знаете, Мефистофель, если бы я был помоложе, то, возможно, и клюнул бы на вашу приманку. Теперь же все, что вы предлагаете, мне глубоко безразлично.
   - Стало быть, Фауст, дело за малым. Вы снова станете молодым и тогда...
   - Нет. Молодость полезна только в молодости, а в старости она уже ни к чему. Подумайте, если я стану молодым, будучи обременен своим жизненным опытом, то не смогу дерзать, зная заранее всю тщету своих усилий. Тогда молодость и обилие сил только усугубит мои страдания. Если же опыт исчезнет, то я просто начну жить свою жизнь заново, а какой смысл повторять дважды одно и то же?.. Скажите, а вам действительно так необходима моя душа?
   Мефистофель растерялся:
   - Мне?.. Собственно... Разумеется, она мне нужна, иначе бы я... Может быть вас устроят тайны мироздания?
   - Тайны мироздания?.. Хм... - Фауст задумался - Видите ли, для ученого интересен процесс постижения истины, а если отгадка сама плывет тебе в руки, то... Нет, тайны мироздания меня, пожалуй не заинтересуют. Но у меня есть встречное предложение, на основе которого мы могли бы договориться.
   - Какое же!? - с жаром вскричал Мефистофель.
   - Я предлагаю свою душу после смерти в обмен на вашу теперь. У вас ведь тоже должна быть душа.
   - У меня?.. Разумеется, ведь я ангел, хотя и падший. Но для чего она вам?
   - Ну, например, для того, чтобы подвергнуть изучению. Есть и другие варианты... Вообще, мне кажется, я мог бы употребить ее с большей пользой, нежели прежний владелец...
   ----
   Пушкин - Лермонтову:
   - Увы, мой друг, дистанция между классиками и современниками иногда сокращается до пяти шагов...
   ----
   ----------
   ----
   Святослав - писарю:
   - Пиши: "Иду на тебя".
   - Так и писать?
   - А что? Коротко и ясно.
   - Нехорошо, князь, неуважительно как-то...
   - Тогда пиши: "Иду на вас".
   - Тоже неказисто. Множественное число - могут решить, что ты идешь лупить всех без разбору.
   - Экий ты несговорчивый... Как тогда писать - подскажи?
   - А на кого идем?
   - Да на кесаря, на кого же еще.
   - Так... "Иду на вас, кесарь" - длинно. "Иду на кесаря" плохо. Самому ведь кесарю пишем... "Иду на Византию" - тоже плохо. Вся Византия нам не по зубам. Решат, что бахвалимся... "Иду на"...
   - Но-но, полегче! А то как бы я тебя сам туда не послал!
   - Бес попутал, князь... Не знаю, как писать!
   - А тогда не встревай. Пиши: "Иду на вы". И точка!
   ----
   Вещий Олег - шталмейстерам:
   - Так, говорите, издох? Жаль, справный был конь... Небось, голодом заморили, шельмы?.. Смо-отрите!.. Дознаюсь, прикажу всем башки сечь!.. Эх, зря я тому волхву поверил. "Примешь смерть от коня своего" - черт знает что! Пойду, проведаю своего верного Буцефала...
   Первый конюх - второму:
   - Эвон князь у нас какой недоверчивый. Нет бы, кого послать сам пошел. Теперь дознается, что коня того мы пропили - враз башку отрубит.
   - Авось не дознается. Там что - кости одни. А по костям не шибко-то дознаешься.
   - "Не шибко"!.. Останешься без головы - будет тебе "не шибко", деревня!.. Вот что, давай-ка мы князя... того... А скажем, мол, змея гробовая, и все шито-крыто. Ведь сказано было: через коня - вот оно и будет через коня...
   ----
   Владимир Красно Солнышко - архиерею киевскому:
   - Всех крестить, всех! И нынче же!.. Завшивели, запились ни стыда, ни совести. Креста на них нет!
   - Загвоздка есть, князь.
   - В чем дело?
   - Так святой воды на всех где взять?
   - А без святой нельзя?
   - Никак нельзя, князь. Грех великий!
   - Хм... Ладно, беру сей грех на свою душу. Скликай народ, гони в Днепр! Пусть плывут на ту сторону. Кто Богу угоден доплывет, а кто плавать не может - хоть умрет по-христиански...
   Часть новообращенных так и не вернулась, а ушла на север искать место для Москвы.
   ----
   Ярослав Мудрый - Владимиру Мономаху:
   - На Руси царит беззаконие, что хотим, то и воротим! Доколе, спрашивается, будем жить босяками, без царя в голове?!
   - Верно говоришь, князь. Надо бы сесть, да написать закон... А кроме того святая Русь не имеет никакой истории. Пора браться за дело!..
   ----
   Хан Батый - новгородцам:
   - Что вы кочевряжитесь, господа новгородцы? Сдавайтесь, да и разойдемся с миром... А то, неровен час, попрет Ливонский орден, а мы тут еще не разобрались между собой.
   - Знаешь что, хан, иди ка ты... к своей матери. Ты сейчас нас, конечно, побъешь, но через триста лет от твоей орды ни черта не останется, и даже место забудут, где она стояла. А Господин Великий Новгород на этом месте как был, так и останется. Нам болтать некогда - надо к грядущим раскопкам готовиться. Монету чеканить, срубы ставить, опять же, берестяные грамоты зарыть, чтоб не сгнили... Так что, вали отседова, не мешай...
   ----
   Александр Невский - новгородцам:
   - Ну что, братцы, где немцев-то бить будем?
   - Знамо где - в поле...
   - А ежели, к примеру, они сюда попрут?
   - Здесь, стало быть, и побьем.
   - А ну, как не побьем?!
   - Как так - не побьем? Обязательно побьем!
   - Всяко ведь может быть. Немец - он тоже бить любит...
   - Так он французов бить любит, а нас бить ему нет резону...
   - Это отчего же?
   - Сам посуди, князь: ну, побил он нас раз, другой, а потом ведь мы его побьем все равно. Вот он и решит, что уж лучше сразу...
   - Эх, вы, мужичье... Заладили: побьем, побьем... А того не ведаете, что за одного битого двух небитых дают. Мы их побьем, а они нам потом ка-ак дадут!..
   - Что же теперь, и бить нельзя?..
   - Бить можно. Но, думаю, топить будет лучше. Ежели же они нам за каждого утопленника дадут двух - мы не против. Утопленник - он смирный... Айда на озеро - там вода под рукой!
   ----
   Иван Калита - татарскому хану:
   - Давай, хан, так: дань тебе, а деньги - мне.
   - Моя не понимай. Дань мне, а тебе что?
   - Деньги.
   - А дань?
   - Дань - тебе.
   - А тебе что?
   - Деньги.
   - А дань кому?!
   - Мне.
   - Совсем запутал! Слушай, забирай свой дань и убирайся к шайтану!
   - Договорились. Но тогда уж деньги - мне-е!
   ----
   Борис Годунов - Шуйскому:
   - Достиг я высшей власти...
   Но нет в душе моей покоя!
   - Покой и власть несовместимы, государь.
   - Но ведь, казалось, вот еще чуть-чуть,
   И успокоится народ, займется делом,
   И на Руси наступит благодать.
   - Вот в этом вся и штука, государь.
   Тебе ль не знать, что в государстве мир
   Для государя - смерть.
   - Ты видно бредишь
   По скудости ума иль от болезни?
   Неужто я, как государь,
   Обязан разжигать вражду в моем народе
   Все только для того,
   Чтоб усидеть на троне самому?
   Будь так, я проклял бы свой жалкий жребий!
   - Эх, царь, когда стремился к трону ты,
   Уж верно полагал, что жребий государя
   Лишь почести да слава.
   Нет, угрызенья совести его удел.
   - О чем ты говоришь? Речей твоих
   Не разумею я!
   - О Дмитрии-царевиче конечно.
   - Что? Видит Бог, в его я смерти не повинен.
   Тебе готов поклясться на распятье...
   - В том сомнений нет.
   Но разве государь не отвечает перед Богом
   За все, что в государстве происходит,
   Ибо власть его безмерна, а вина
   Всегда лежит на том, кто допустил,
   Хоть мог не допустить.
   Ты виноват уж тем, что восседал на троне,
   Когда творились гнусные дела.
   - Ты прав... Не по себе взвалил я ношу.
   Теперь хоть в петлю... Боже, Боже...
   Все мальчики кровавые в глазах!..
   - Не мальчики, Борис,
   То, верно, бесы манят тебя из ада...
   - Замолчи!..
   ----
   Марина Мнишек - Лжедмитрию:
   - Скажи мне, любезный друг, ты вправду Дмитрий, или обманул?
   - Я - царь. А Дмитрий, или не Дмитрий - какая тебе разница?
   - Мне-то все равно, да люд московский больно недоверчив. "С каких это щей, - говорит, - наш царь раздает земли полякам направо и налево?"
   - Мои земли - кому хочу, тому и раздаю.
   - А ну как все раздашь - где, дурень, царствовать будешь?.. Ладно, раздавай пока, только Сибирь не трогай.
   - Да зачем она мне, та Сибирь?!
   - Вот и славно. Тебе ни к чему, а России пригодится. Думаю, Россия без каторги не успокоится...
   ----
   Пожарский - Минину:
   - До чего же сволочной народ эти поляки. Мало им одного Лжедмитрия, так они еще и другого пристраивают!
   - А сколько, князь, детей было у царя Ивана?
   - Ну, уж Дмитрий-то был один. А прочие - кто их считал... У царей ведь семь пятниц на неделе. Сегодня он на одной женат, завтра - на другой, а через пятницу на третьей. Потом разбирайся, кто из наследников законный, и кто побочный. А поляки - шельмы! - знают толк в политиках. Так что, брат Кузьма, с этой династией пора кончать. Слишком много претендентов на престол расплодилось.
   - А где царя брать? Надо ведь, чтобы законный был...
   - Царя-то? - Пожарский призадумался. - Сначала поляков взашей вытолкаем, а потом кто первый до трона добежит, того и узаконим... Скликай ополчение!
   ----
   Иван Сусанин - полякам:
   - Паны шляхтичи, мы уже почти дошли до места. Вон на той полянке, стало быть, и остановимся.
   - Что значит остановимся, пан Сусанин? Как это понимать?
   - А так, что станем и будем стоять.
   - И сколько стоять прикажете?
   - Пока ноги держат. А потом ляжем.
   Разъяренные поляки рубят Сусанина в капусту. Прийдя в себя, совещаются:
   - Мерзавец, он и сам дороги не знал, а туда же полез в проводники!
   - Знал, или не знал - теперь поздно разбираться... Вот черт, поспешили! Дошли бы до полянки, а там бы он, глядишь, и передумал останавливаться. Теперь-то уж придется наверняка...
   ----
   Петр I - боярам:
   - В Европе, господа, бороды нынче не в моде, а в Индии и Китае их отродясь не носили. Мы же находимся посередине, и какую политическую ориентацию не выбери, все равно получится конфуз.
   - Что нам Европа, государь - мы сами по себе.
   - Кругом политические союзы, а мы с нашим небритым рылом ни в какой союз встрять не можем!
   - Зачем нам, государь, эти союзы - мы сами по себе.
   - Эк, заладили! Без союзов какая же политика?!
   - Так на кой бес нам эта политика - мы сами по себе. Сроду мы без политики жили и еще сто лет проживем...
   - Что за оказия, право! Россия молода, а цвет нации мохом порос... В общем так, господа, либо мы нынче сами побреемся, либо чуть позже нас побреют за наш счет. В Европе нынче порядок таков: за одного бритого двух небритых дают, а за двух бритых величают императором.
   ----
   Петр I - Меньшикову:
   - Что, князь, не сладко?! То-то и оно, что окна надобно рубить, пока стены ставишь, а не когда двери подопрут.
   ----
   Петр I - Меньшикову в другой раз:
   - Помнишь, князь, как ты на ярмарках пирогами с зайчатиной торговал?
   - Как не помнить, мин херц, - вздохнул Меньшиков, - славное было время...
   - А когда мы шведа под Нарвой побили - ужель не славное?!
   - Славное, мин херц. Но то время славилось зайчатиной, а это - вороньем.
   - Погоди, вот под Полтавой шведу конфузию учиним, и вовсе славные времена наступят. И зайчатина будет, и мадера!
   - Будет, мин херц, - Меньшиков вздохнул опять. - Славные наступят времена, да только мы в тех временах навсегда застрянем...
   ----
   Екатерина Великая - князю Потемкину:
   - Что, князь, как твои деревни?
   - Да все, матушка, мерзавец Бирон перекупил.
   - А почему, все же, их называют потемкинскими?
   - Ну так фасады-то я ставил!
   ----
   Суворов - последнему солдату, перешедшему Альпы:
   - Это, конечно, не Гималаи, но увы, братец, ничего более приличного в Европе отыскать не удалось.
   ----
   Суворов - адьютанту:
   - Ну как, брат, турки еще сидят в Измаиле?
   - Сидят, ваша светлость.
   - А что высиживают - не спрашивал?
   - Спрашивал, ваша светлость, - молчат. Темный народ, забитый. Одно слово - басурмане. Им, говорят, за болтливость языки отрезают.
   - Так может нашим-то всем уже поотрезали - вот они и молчат?
   - Должно быть так, ваша светлость.
   - Ты вот что, братец, напиши-ка им ультиматум. Мол, так и так, убирайтесь подобру-поздорову, а то, мол, Суворов наверх уже доложил, что крепость взята, и во всех историях велел написать то же самое...
   Турки не посмели отрицать исторический факт и на следующий день сдали крепость.
   ----
   Александр первый - Наполеону:
   - Ну вот что, уважаемый, коль скоро мы с вами императоры, так давайте сначала как-нибудь разделим Европу, а уж потом начнем воевать. Иначе непонятно, из-за чего, - мы в России, вы во Франции...
   - Дельная мысль. Я предлагаю разделить с востока на запад.
   - И куда отойдет Россия?
   - Вся Россия отойдет к северу, ибо искони неделима.
   - Хм... А Италия?
   - Италия, естественно, к югу, вместе с Францией.
   - Ну, а, скажем, Германия - ее куда?
   - Германия?.. Я предлагаю поступить просто. Мы ее на время упраздним, а там видно будет. Ну а сразу после решающей битвы переделим все вместе с севера на юг.
   - Пожалуй. Россия при этом конечно же отойдет к востоку, но это не надолго...
   ----
   Граф Ростопчин сам себе:
   - Ты смотри, французишки-то распоясались вконец! Привыкли, шельмы, скакать по европам, да ключи от городов собирать... Ну, ничего, мы им дадим прикурить. Мудры же были предки - не зря они Москву из дерева рубили. Строили бы как в Европе, теперь войне совсем другой оборот вышел бы...
   ----
   Кутузов перед трапезой - адьютанту:
   - Передайте в войска, что я готов к сражению.
   - А что передать Бонапарту?
   - Ничего. Он и сам возьмет, что нам нужно.
   ----
   Павел первый - советникам:
   - Итак, господа, Россия наконец построена. Остались пустяки: надо каждого россиянина научить ходьбе строевым шагом и разного рода поворотам в истории российского государства.
   - Мудрено, великий государь, весь народ переучить. Он все больше к переворотам привык, да к бунтам. Тут даже неизвестно, с какого конца подойти.
   - Тогда поступим просто: покажем народу палку, объясним, сколько у ней концов, а до всего остального они дойдут сами...
   ----
   Один из потомков-россиян - другому:
   - Российская история полна загадок и парадоксов. Но все же нам удалось стать великой нацией, несмотря на все старания предков.
   - Это верно. Удивляет другое: как при таком старании народы России не переколотили друг друга?
   - Должно быть, пока одни колотили других, прочие тайно размножались, а те, которые лезли снаружи ассимилировались за наш счет. То есть, они нам - шерше, а мы им - ля фам!
   ----