Страница:
Вынужденные вернуться на исходные позиции, ученые НАСА обратили внимание на объект, получивший название «марсианское лицо». Если это действительно был артефакт, а не особенность марсианского рельефа, то он имел огромные размеры – длиной в милю от подбородка до макушки головы. После компьютерной обработки на фотографии обнаружились новые детали, но они не убедили специалистов НАСА, как и утверждения некоторых исследователей-энтузиастов, что пирамиды, города и поля гигантского размера можно видеть повсюду в регионе Сидония на Марсе. В НАСА предпочли другое объяснение: «лицо» представляет собой причудливую черту рельефа. Ученые обоснованно указывали на долгую историю мистификаций и неправильных интерпретаций фотографий лунной поверхности, а также на хорошо известную склонность человека искать потаенный смысл в природных феноменах, как на Земле, так и в космосе.
Подход НАСА по очевидным причинам был наиболее прагматичным, но даже там поддались общественному давлению и включили регион Сидонии в график проекта «Марс Глобал Сарвейор» на 1998-1999 гг. Новые фотографии, сделанные в первый год исследований, вызвали диаметрально противоположную реакцию обеих сторон. На первый взгляд, скептики победили – в том смысле, что «лицо» на новых снимках, сделанных под другим углом, выглядит вовсе не так убедительно, как на первоначальных снимках. С другой стороны, энтузиасты указывают на то, что новые фотографии позволили выявить еще одну интересную особенность: «платформа», на которой покоится «лицо», имеет совершенную геометрическую форму щита. По мнению Ван Фландерна, «ничто из того, что мы до сих пор видели на Луне или на поверхности любой другой планеты, кроме Земли, не позволяет с такой уверенностью предположить искусственное происхождение». Дискуссия о «марсианском лице», по-видимому, будет продолжаться до отправки пилотируемой экспедиции на Марс и настоящих исследований в районе Сидонии.
Вторая дискуссия развернулась в 1996 году, когда ученые НАСА сообщили об открытии следов ископаемых микроскопических организмов в метеорите из Антарктиды, который, судя по его минералогическому составу, имеет марсианское происхождение. Вопрос о жизни на Марсе, на который так и не было найдено удовлетворительного ответа, остается открытым. Можно лишь гадать, повлияла ли недавняя находка на решение НАСА заново исследовать знаменитое «марсианское лицо», как и о том, станем ли мы свидетелями зарождения новой области знаний: внеземной археологии.
МЕГАЛИТИЧЕСКИЕ АСТРОНОМЫ
***
Рассвет астрономии
Мегалитические университеты
Вторая дискуссия развернулась в 1996 году, когда ученые НАСА сообщили об открытии следов ископаемых микроскопических организмов в метеорите из Антарктиды, который, судя по его минералогическому составу, имеет марсианское происхождение. Вопрос о жизни на Марсе, на который так и не было найдено удовлетворительного ответа, остается открытым. Можно лишь гадать, повлияла ли недавняя находка на решение НАСА заново исследовать знаменитое «марсианское лицо», как и о том, станем ли мы свидетелями зарождения новой области знаний: внеземной археологии.
МЕГАЛИТИЧЕСКИЕ АСТРОНОМЫ
***
По Британским островам и северной Франции разбросаны некоторые из наиболее загадочных монументов древности – каменные руины величественной красоты, чье происхождение теряется во тьме времен. Массивные каменные гробницы и огромные стоячие камни, установленные кругами или рядами, эти чудеса доисторического мира были созданы, по разным оценкам, в период между 4500 и 1500 гг. до н. э. Эти мегалиты (от греческого «большие камни») по праву славятся своими размерами, доказывая, что древние народы Западной Европы были способны на замечательные достижения в области инженерного строительства и организации труда (см. «Стоунхендж» в разделе «Чудеса архитектуры»). Однако сообщают ли они нам нечто еще более интересное о своих доисторических создателях?
Уже более ста лет не прекращаются споры о том, являются ли они религиозными монументами или делом рук жрецов-астрономов, высшей касты древнего общества, строившей обсерватории с использованием невероятно точных математических расчетов и стандартных единиц измерения.
Если последняя гипотеза подтвердится, она опрокинет многие традиционные представления о «примитивных» обществах и революционизирует наше понимание доисторического прошлого. Многие археологи просто отмахнулись от такой возможности, но некоторые прочно «сели на крючок» и выступают за радикальные перемены в интерпретации способностей наших отдаленных предков. Так, например, доктор Юэн Маккай из Хантерианского музея в Глазго в 1981 году предположил, что «хенджи», или большие круги, огороженные стоячими камнями, представляют собой систему доисторических обсерваторий и астрономических университетов:
Однако с мегалитической астрономией связано много догадок, которые впоследствии не нашли подтверждения, и подобные высказывания нуждаются в тщательной оценке, если мы хотим найти новые, более убедительные аргументы.
Уже более ста лет не прекращаются споры о том, являются ли они религиозными монументами или делом рук жрецов-астрономов, высшей касты древнего общества, строившей обсерватории с использованием невероятно точных математических расчетов и стандартных единиц измерения.
Если последняя гипотеза подтвердится, она опрокинет многие традиционные представления о «примитивных» обществах и революционизирует наше понимание доисторического прошлого. Многие археологи просто отмахнулись от такой возможности, но некоторые прочно «сели на крючок» и выступают за радикальные перемены в интерпретации способностей наших отдаленных предков. Так, например, доктор Юэн Маккай из Хантерианского музея в Глазго в 1981 году предположил, что «хенджи», или большие круги, огороженные стоячими камнями, представляют собой систему доисторических обсерваторий и астрономических университетов:
«(Хенджи были) местами, где жили и работали ученые сообщества, состоявшие из мудрых людей и жрецов-астрономов. Результаты их деятельности теперь сохранились лишь в виде стоячих камней и каменных кругов».
Рассвет астрономии
Сэр Норман Локайр, директор обсерватории солнечной физики в Лондоне, основатель ведущего научного журнала «Тайм», в течение полувека работавший его главным редактором, был одной из великих фигур в экспериментальной науке XIX века. В 1890-1891 гг. он посетил Грецию и Египет и заинтересовался географической ориентацией храмов в обеих странах. Зная о том, что церкви в христианском мире традиционно ориентировались на восток, по направлению восхода Солнца, он задался вопросом, существовала ли сходная традиция в Древнем мире. Первоначальные исследования убедили его в том, что в конструкции египетских храмов учитывалась ориентировка как по Солнцу (конкретно речь идет о летнем солнцестоянии), так и по звездам. Более того, из-за видимого движения небосвода по отношению к Земле в связи с прецессией земной оси этими ориентировками можно было пользоваться для датировки сооружения монументов. Результаты египетских исследований Локаира, опубликованные в книге «Рассвет астрономии» в 1894 году, встретили прохладный прием среди египтологов.
Однако когда Локайр обратил внимание на доисторические памятники Британии, он получил еще более четкие доказательства. Следующие несколько лет он посвящал свои выходные дни систематическому поиску возможных соответствий между небесными телами и рядами стоячих камней, линиями входных коридоров мегалитических гробниц, а также центрами каменных кругов. После ряда высокоточных измерений он пришел к выводу, что многие из этих монументов служили не для погребальных или ритуальных целей, а для календарных наблюдений. Согласно Локайру, такие монументы, как Стоунхендж, сооружались с целью включения визуальных линий (к восходу, закату и подъему некоторых звезд в поворотные дни года) в сводный календарь, впоследствии использованный кельтами, которые делили год на восемь частей.
По мнению Локаира, во всех местах, где он проводил свои исследования, использовался один и тот же календарь. Это привело его к выводу о существовании класса жрецов-астрономов, который «играл ведущую роль во всех областях жизни доисторического общества – не только в религии, но и в экономике, медицине и общественном устройстве». Локайр нашел поддержку в научном сообществе, но археологи в целом отнеслись к его теории враждебно или, в лучшем случае, равнодушно. Его идеи были неприемлемы для них, так как не вписывались в традиционные представления о «варварском» периоде доисторического развития общества.
Более того, археологи подозревали, что Локайр проявил очень избирательный подход к вопросу об ориентировке доисторических монументов. С точки зрения Дугласа Хеджа, математика из Эдинбургского университета и автора крупного критического исследования по мегалитической астрономии, проблема Локайра заключалась в статистических доказательствах-.
Археологам пришлось столкнуться со сходной проблемой, когда доктор Джеральд Хоукинс, астроном из Бостонского университета, опубликовал свою теорию в журнале «Нейчур» за 1963 год. По мнению Хоукинса, возможность случайного возникновения астрономических соответствий, определенных им с помощью компьютера, составляла менее 0,0000001, и это привело его выводу, что «Стоунхендж, несомненно, является древней обсерваторией». Однако альтернативные расчеты с использованием данных Хоукинса привели к совершенно иным выводам: из 240 изученных линий 32 имели астрономически значимые лунные или солнечные соответствия (некоторые из них были довольно широкими полосами, а не тонкими линиями, поэтому они не могли считаться пригодными для точных астрономических наблюдений). Более того, некоторые ориентировки, возможно, имели естественное происхождение, поэтому археологи остались равнодушными к выводам Хоукинса (см. «Стоунхендж» в разделе «Чудеса архитектуры»). В конце концов мы осознаем, что результат компьютерных расчетов полностью зависит от качества введенной информации: неопределенность на входе = неопределенность на выходе.
Однако когда Локайр обратил внимание на доисторические памятники Британии, он получил еще более четкие доказательства. Следующие несколько лет он посвящал свои выходные дни систематическому поиску возможных соответствий между небесными телами и рядами стоячих камней, линиями входных коридоров мегалитических гробниц, а также центрами каменных кругов. После ряда высокоточных измерений он пришел к выводу, что многие из этих монументов служили не для погребальных или ритуальных целей, а для календарных наблюдений. Согласно Локайру, такие монументы, как Стоунхендж, сооружались с целью включения визуальных линий (к восходу, закату и подъему некоторых звезд в поворотные дни года) в сводный календарь, впоследствии использованный кельтами, которые делили год на восемь частей.
По мнению Локаира, во всех местах, где он проводил свои исследования, использовался один и тот же календарь. Это привело его к выводу о существовании класса жрецов-астрономов, который «играл ведущую роль во всех областях жизни доисторического общества – не только в религии, но и в экономике, медицине и общественном устройстве». Локайр нашел поддержку в научном сообществе, но археологи в целом отнеслись к его теории враждебно или, в лучшем случае, равнодушно. Его идеи были неприемлемы для них, так как не вписывались в традиционные представления о «варварском» периоде доисторического развития общества.
Более того, археологи подозревали, что Локайр проявил очень избирательный подход к вопросу об ориентировке доисторических монументов. С точки зрения Дугласа Хеджа, математика из Эдинбургского университета и автора крупного критического исследования по мегалитической астрономии, проблема Локайра заключалась в статистических доказательствах-.
Лишь после Второй мировой войны и изобретения компьютера появилась возможность выполнить огромный объем расчетов, необходимый для оценки всех потенциальных астрономических соответствий, создаваемых кругом, состоящим, к примеру, из двенадцати камней. Одним из наиболее известных мест в этом отношении является Стоунхендж в Южной Англии, где есть два круга камней и две каменные подковы наряду с несколькими отдельными стоячими камнями и огромным количеством похоронных курганов; в окрестностях Стоунхенджа раскопано множество деревянных кругов, линий и отдельных столбов, которые некогда можно было видеть от главного монумента (см. «Стоунхендж» в разделе «Чудеса архитектуры»). В огромном комплексе Стоунхенджа насчитывается, возможно, более десяти тысяч линий и астрономических соответствий с позициями небесных тел.«Несмотря на вопросы, возникающие у Локайра… он не сомневался в общей правильности своих астрономических расчетов. К сожалению, он никогда по-настоящему не пытался доказать, что предполагаемые астрономические соответствия не могут быть случайными. В конце концов, доисторические монументы, кроме самых примитивных, создают множество потенциальных „линий зрения“, и каждую из этих линий можно сопоставить с рядом астрономических феноменов. Таким образом, логично будет ожидать, что некоторые соответствия возникли совершенно случайно».
Археологам пришлось столкнуться со сходной проблемой, когда доктор Джеральд Хоукинс, астроном из Бостонского университета, опубликовал свою теорию в журнале «Нейчур» за 1963 год. По мнению Хоукинса, возможность случайного возникновения астрономических соответствий, определенных им с помощью компьютера, составляла менее 0,0000001, и это привело его выводу, что «Стоунхендж, несомненно, является древней обсерваторией». Однако альтернативные расчеты с использованием данных Хоукинса привели к совершенно иным выводам: из 240 изученных линий 32 имели астрономически значимые лунные или солнечные соответствия (некоторые из них были довольно широкими полосами, а не тонкими линиями, поэтому они не могли считаться пригодными для точных астрономических наблюдений). Более того, некоторые ориентировки, возможно, имели естественное происхождение, поэтому археологи остались равнодушными к выводам Хоукинса (см. «Стоунхендж» в разделе «Чудеса архитектуры»). В конце концов мы осознаем, что результат компьютерных расчетов полностью зависит от качества введенной информации: неопределенность на входе = неопределенность на выходе.
Мегалитические университеты
После широко растиражированных, но совершенно необоснованных утверждений Хоукинса появился гораздо более серьезный труд по археологической астрономии. Это было исследование около 500 каменных кругов, рядов и отдельных камней, выполненное Александром Томом, профессором инженерии в Оксфордском университете, который, как и Локайр, посвящал свои летние отпуска и выходные дни изучению странных мегалитических монументов. Его работа продолжалась более 20 лет.
В серии своих книг Александр Том изложил подробные доказательства, которые, по его мнению, должны были привести к переосмыслению археологических взглядов на достижения доисторических европейцев в области геометрии, картографии и астрономии. По мнению Тома, мегалитические конструкции планировались с использованием стандартной меры длины – примерно 2,72 фута, – которую он назвал «мегалитическим ярдом». Но как такая степень точности могла поддерживаться во всей стране? Если представить эталон в виде шеста длиной 2,72 фута, с которого последовательно снимались копии, воспроизводившиеся в других местах, то со временем погрешность измерений должна была неизбежно возрастать. Том осознавал серьезность этой проблемы и предположил, что «где-то существовал центральный пункт, где изготовлялись стандартные шесты для измерений».
Впечатление от точной планировки подтверждалось формой каменных кругов. Том обратил внимание на одно обстоятельство: в то время, как некоторые круги имели форму окружности, другие тяготели к более сложным геометрическим формам, включая овалы и эллипсы. Несколько кругов было даже образовано соединением целого ряда широких дуг. Том считал, что строители монументов первоначально достигли больших успехов в теоретической геометрии, включая пифагорейские, или прямоугольные, треугольники, почти за 2000 лет до древнегреческих математиков. Желая придать своим сложным построениям более постоянную форму, они «овладели элементарными геометрическими конструкциями» в строительстве мегалитических монументов.
Мегалиты не только обнаруживают глубокое понимание геометрии; в них есть последовательные соответствия с солнечными и лунными феноменами. Том возродил предположение Локайра о восьмеричном солнечном календаре, но, по его мнению, календарь был более сложным, с шестнадцатеричным делением года. Он сделал далеко идущее предположение о том, что монументы вдоль Атлантического побережья от Шотландских островов до Бретани в северной Франции были установлены для точных наблюдений за движениями Луны в течение столетий, с целью предсказания затмений. Большое количество монументов привело его к мысли, что новые обсерватории создавались по мере того, как движение небосвода выводило из строя уже существующие. Однако, по мнению Тома, за огромными усилиями строителей стояли неоднозначные мотивы. Главным из них было чисто научное любопытство: Том рассматривал своего мегалитического астронома как прообраз современного ученого.
«Он не больше знал, куда приведут его эти поиски, чем любой современный ученый, пытающийся предсказать итог своей работы. Древними людьми двигала такая же потребность в изучении явлений природы, что движет учеными в наши дни».
За этими интеллектуальными мотивами стояло более эгоистичное желание производить впечатление на обычных членов общества глубокими познаниями о небесных светилах, которыми обладали жрецы-астрономы.
Археолог Юэн Маккай предпринял логичный шаг, попытавшись определить местонахождение «штаб-квартиры» жрецов-астрономов. Он обратился за возможными аналогиями к индейцам майя Центральной Америки (см. «Расцвет и упадок культуры майя» в разделе «Пропавшие земли и катастрофы»), следуя интерпретации городов майя как ритуальных центров, населенных лишь элитой жрецов-астрономов. В поисках чего-то похожего в доисторической эпохе Маккай изучал «хенджи» позднего неолита (2800-2200 гг. до н. э.). Хотя Стоунхендж является наиболее известным из них, есть другие, более крупные экземпляры – например Даррингтон Уоллс, всего лишь в двух милях от Стоунхенджа. В 1960-х годах при археологических раскопках внутри нескольких «хенджей» в Южной Англии были обнаружены деревянные круги, которые посчитали остатками храмовых строений, и большое количество гончарных изделий с плоским дном, известных под общим названием «рифленая посуда».
Маккай ухватился за эти «мега-хенджи», приняв их за искомые «центры астрономической подготовки» – деревянные круги были остатками жилых помещений, а «рифленая посуда» рассматривалась как особая принадлежность общественной элиты. Для тех областей страны, где «мега-хенджи» отсутствовали, он предположил, что для древних ученых были построены целые поселки с каменными домами. Даже там, где не было никаких следов жилья, наличие жреческой элиты устанавливалось по мегалитическим монументам, сохранившимся до наших дней. В подтверждение своей аналогии с Центральной Америкой Маккай задавал вопрос: не могут ли каменные круги быть архитектурно более грубыми, но в ритуальном отношении такими же сложными эквивалентами храмов майя?
Том и Маккай выступили с важными тезисами, которые, при достаточной поддержке, должны были привести археологов к переосмыслению их представлений о доисторической Британии. Традиционно считалось, что люди жили здесь небольшими общинами, элиту которых составляли местные вожди, а не жрецы-астрономы.
Однако все их интерпретации столкнулись с жестким сопротивлением. Вопрос о «мегалитическом ярде», по существу дела, решался с помощью статистики, и математик Дуглас Хегг выступал здесь на переднем фронте. Пользуясь статистическими методами, разработанными после публикации книг Александра Тома, Хегг доказал с большой степенью вероятности, что каменные крути и другие мегалитические монументы действительно конструировались с использованием базовой единицы измерения. Однако Том переоценил степень стандартизации. Хегг обнаружил «мало свидетельств в пользу очень точной единицы измерения… с погрешностью не более одного процента». Поставив под вопрос возможность существования «штаб-квартиры», выпускающей шесты стандартного размера для планировки каменных кругов, Хегг пришел к выводу, что наиболее вероятная единица измерения с погрешностью в пределах нескольких процентов от средней величины была связана с человеческим телом – возможно, с длиной шага. В таком случае идея «штаб-квартиры» теряла свою актуальность.
Результаты исследования планировки мегалитических монументов были не столь однозначными. Стало ясно, что никакой статистический анализ не сможет доказать вероятность использования сложных геометрических концепций при строительстве. Однако эксперимент, проведенный доктором Иеном Энджелом из Лондонского университета, продемонстрировал, что все схемы планировки каменных кругов могут быть составлены с использованием деревянных колышков и веревок, без каких-либо абстрактных математических расчетов. Существенный изъян в научном подходе Александра Тома заключался в том, что он был склонен изучать мегалитические памятники как «строительные чертежи», а не монументы, воздвигнутые в особых местах. При изучении кладки каменных кругов становится ясно, что во многих случаях строителям приходилось работать на неровной поверхности. Для того, чтобы создать иллюзию совершенной геометрической формы внутри круга камней, они слегка изгибали его очертания. Поэтому скорее всего визуальные эффекты играли более важную роль, чем геометрия.
Но основную часть теорий Тома и Маккая все же составляют астрономические и археологические аргументы. Существовала ли на самом деле сеть мегалитических солнечных и лунных обсерваторий, укомплектованная жрецами-астрономами, которые жили в относительной роскоши, получая все необходимое от благодарных земледельцев?
Повторный анализ данных Александра Тома, проведенный Дугласом Хеггом, подтверждает наличие солнечных ориентировок; в статистическом отношении наиболее убедительно для каменных кругов и рядов выглядят соответствия с летним и зимним солнцестоянием. Те же признаки по отношению к точкам равноденствия выражены слабее, и гипотеза о разделении года на восемь равных частей плохо подкрепляется вещественными доказательствами. Что касается наблюдений за движением Луны, здесь дела обстоят еще хуже:
Как, в таком случае, поживает археологическая теория Маккая? Ей определенно не пошел на пользу прорыв в изучении языка майя, когда стало ясно, что хотя астрономия играла важную роль в их культуре, каста ученых-жрецов вовсе не занимала главенствующее положение. Общество майя было преимущественно светским; оно сосредоточивалось в городах и в этом отношении было совершенно не похожим на общинный уклад жизни в доисторической Британии (см. «Расцвет и упадок культуры майя» в разделе «Пропавшие земли и катастрофы»).
Когда речь заходит о «мега-хенджах», большинство археологов придерживается мнения, что деревянные круги были не роскошными жилищами, а деревянными аналогами мегалитических монументов, сооружаемыми для определенных ритуалов. Было обнаружено еще много поселений, где жили создатели «рифленой посуды», но ничто не указывает на их принадлежность к жреческому сословию. Даже любимое место Маккая – каменный поселок Скара Брай на Оркнейских островах, ныне лишь один из нескольких, известных археологам. Либо во всех этих поселениях жили жрецы-астрономы (что маловероятно), либо никаких жрецов-астрономов вообще не было.
Что же остается от теории Александра Тома? Хотя идея о международном ученом сообществе в доисторические времена не выдерживает критики, это само по себе не означает, что отдельные монументы не служили для точных астрономических наблюдений. Дискуссия сосредоточилась вокруг двух мест: Кинтроу и Баллохрой на западном побережье Шотландии. Оба эти места были названы довольно совершенными солнечными обсерваториями.
Монумент в Кинтроу состоит из одного стоячего камня высотой около 12 футов, расположенного возле двух погребальных курганов. Примерно в 30 милях к юго-западу находятся горы острова Джура. Глядя вдоль линии, образованной вершиной большего кургана, верхушкой камня и горами на острове Джура, наблюдатель увидит закат солнца в день зимнего солнцестояния. Более того, поскольку ориентир находится на значительном расстоянии от точки наблюдения, место захода солнца в день, предшествующий солнцестоянию и следующий за ним, каждый раз будет немного отличаться, поэтому у наблюдателя есть возможность четко отслеживать движение солнца и точно определять дату солнцестояния.
Однако на пути этой теории возникают два затруднения. Одно из них – низкая гряда холмов, закрывающая линию обзора на остров Джура с вершины кургана. Как же тогда работала «обсерватория»? Другая проблема заключается в отсутствии базового ориентира: ни в самом стоячем камне, ни вокруг него нет никаких признаков, что он указывает в направлении острова Джура или, если уж на то пошло, в любом другом направлении.
Раскопки, проведенные Маккаем в 1970 году, вроде бы дали ответ на оба вопроса. Александр Том еще раньше заметил нечто вроде ровной площадки на склоне холма за курганом, откуда в хорошую погоду можно было видеть очертания острова. При раскопках Маккай не обнаружил древних предметов, но установил, что поверхность площадки была выровнена искусственно. С какой другой целью ее могли соорудить, кроме как для астрономических наблюдений? К сожалению, археологов это не убедило. Когда они попробовали разглядеть очертания острова Джура с площадки на склоне, некоторые утверждали, что это либо невозможно, либо возможно в редких случаях, при исключительно благоприятных атмосферных и погодных условиях. На самом деле, гораздо легче увидеть Джуру, если подняться выше по склону, но там нет никаких следов человеческой деятельности. Геологи не смогли прийти к единому мнению в вопросе о том, имеет ли площадка искусственное происхождение. Астрономическое предназначение монумента в Кинтроу остается недоказанным.
На небольшом расстоянии вдоль побережья от Кинтроу, в местечке Баллохрой, ряд из трех камней указывает на каменную гробницу, где некогда хранились останки кремированного тела. Если смотреть вдоль линии, образованной тремя камнями в день зимнего солнцестояния, то солнце заходит точно за гробницей. Средний из трех камней имеет прямо-Угольную форму, и если смотреть вдоль длинной стороны, то можно наблюдать заход солнца в день летнего солнцестояния за теми же горами на острове Джура, которые видны с Кинтроу.
Но и здесь не все так ясно, как хотелось бы Александру Тому. Гробница некогда была увенчана каменным курганом, закрывавшим вид на солнце в день зимнего солнцестояния. Первый из трех камней в ряду указывает в направлении острова Джура, но не на заход солнца в день летнего солнцестояния, в то время как третий, самый высокий, вообще не указывает в каком-либо конкретном направлении. Единственное различие между камнями заключается в том, что один из них вроде бы имеет астрономическую ориентировку, а другие нет; повышать статус одного камня до точки наблюдения и игнорировать остальные было бы большой натяжкой. Критическое изучение гробницы и ряда камней в местечке Баллохрой не позволяет сделать однозначного вывода о том, что этот объект когда-то служил «солнечной обсерваторией».
Общие выводы о «жрецах-астрономах» Александра Тома были неутешительными: эти персонажи во многом оказались плодом воображения ученого-энтузиаста. По словам доктора Эвана Хадингема, археолога и автора научных книг, совершившего в 1983 году поездку в Бретань для оценки археологических свидетельств существования «лунной обсерватории», мы имеем дело с разновидностью добросовестного заблуждения:
В серии своих книг Александр Том изложил подробные доказательства, которые, по его мнению, должны были привести к переосмыслению археологических взглядов на достижения доисторических европейцев в области геометрии, картографии и астрономии. По мнению Тома, мегалитические конструкции планировались с использованием стандартной меры длины – примерно 2,72 фута, – которую он назвал «мегалитическим ярдом». Но как такая степень точности могла поддерживаться во всей стране? Если представить эталон в виде шеста длиной 2,72 фута, с которого последовательно снимались копии, воспроизводившиеся в других местах, то со временем погрешность измерений должна была неизбежно возрастать. Том осознавал серьезность этой проблемы и предположил, что «где-то существовал центральный пункт, где изготовлялись стандартные шесты для измерений».
Впечатление от точной планировки подтверждалось формой каменных кругов. Том обратил внимание на одно обстоятельство: в то время, как некоторые круги имели форму окружности, другие тяготели к более сложным геометрическим формам, включая овалы и эллипсы. Несколько кругов было даже образовано соединением целого ряда широких дуг. Том считал, что строители монументов первоначально достигли больших успехов в теоретической геометрии, включая пифагорейские, или прямоугольные, треугольники, почти за 2000 лет до древнегреческих математиков. Желая придать своим сложным построениям более постоянную форму, они «овладели элементарными геометрическими конструкциями» в строительстве мегалитических монументов.
Мегалиты не только обнаруживают глубокое понимание геометрии; в них есть последовательные соответствия с солнечными и лунными феноменами. Том возродил предположение Локайра о восьмеричном солнечном календаре, но, по его мнению, календарь был более сложным, с шестнадцатеричным делением года. Он сделал далеко идущее предположение о том, что монументы вдоль Атлантического побережья от Шотландских островов до Бретани в северной Франции были установлены для точных наблюдений за движениями Луны в течение столетий, с целью предсказания затмений. Большое количество монументов привело его к мысли, что новые обсерватории создавались по мере того, как движение небосвода выводило из строя уже существующие. Однако, по мнению Тома, за огромными усилиями строителей стояли неоднозначные мотивы. Главным из них было чисто научное любопытство: Том рассматривал своего мегалитического астронома как прообраз современного ученого.
«Он не больше знал, куда приведут его эти поиски, чем любой современный ученый, пытающийся предсказать итог своей работы. Древними людьми двигала такая же потребность в изучении явлений природы, что движет учеными в наши дни».
Археолог Юэн Маккай предпринял логичный шаг, попытавшись определить местонахождение «штаб-квартиры» жрецов-астрономов. Он обратился за возможными аналогиями к индейцам майя Центральной Америки (см. «Расцвет и упадок культуры майя» в разделе «Пропавшие земли и катастрофы»), следуя интерпретации городов майя как ритуальных центров, населенных лишь элитой жрецов-астрономов. В поисках чего-то похожего в доисторической эпохе Маккай изучал «хенджи» позднего неолита (2800-2200 гг. до н. э.). Хотя Стоунхендж является наиболее известным из них, есть другие, более крупные экземпляры – например Даррингтон Уоллс, всего лишь в двух милях от Стоунхенджа. В 1960-х годах при археологических раскопках внутри нескольких «хенджей» в Южной Англии были обнаружены деревянные круги, которые посчитали остатками храмовых строений, и большое количество гончарных изделий с плоским дном, известных под общим названием «рифленая посуда».
Маккай ухватился за эти «мега-хенджи», приняв их за искомые «центры астрономической подготовки» – деревянные круги были остатками жилых помещений, а «рифленая посуда» рассматривалась как особая принадлежность общественной элиты. Для тех областей страны, где «мега-хенджи» отсутствовали, он предположил, что для древних ученых были построены целые поселки с каменными домами. Даже там, где не было никаких следов жилья, наличие жреческой элиты устанавливалось по мегалитическим монументам, сохранившимся до наших дней. В подтверждение своей аналогии с Центральной Америкой Маккай задавал вопрос: не могут ли каменные круги быть архитектурно более грубыми, но в ритуальном отношении такими же сложными эквивалентами храмов майя?
Том и Маккай выступили с важными тезисами, которые, при достаточной поддержке, должны были привести археологов к переосмыслению их представлений о доисторической Британии. Традиционно считалось, что люди жили здесь небольшими общинами, элиту которых составляли местные вожди, а не жрецы-астрономы.
Однако все их интерпретации столкнулись с жестким сопротивлением. Вопрос о «мегалитическом ярде», по существу дела, решался с помощью статистики, и математик Дуглас Хегг выступал здесь на переднем фронте. Пользуясь статистическими методами, разработанными после публикации книг Александра Тома, Хегг доказал с большой степенью вероятности, что каменные крути и другие мегалитические монументы действительно конструировались с использованием базовой единицы измерения. Однако Том переоценил степень стандартизации. Хегг обнаружил «мало свидетельств в пользу очень точной единицы измерения… с погрешностью не более одного процента». Поставив под вопрос возможность существования «штаб-квартиры», выпускающей шесты стандартного размера для планировки каменных кругов, Хегг пришел к выводу, что наиболее вероятная единица измерения с погрешностью в пределах нескольких процентов от средней величины была связана с человеческим телом – возможно, с длиной шага. В таком случае идея «штаб-квартиры» теряла свою актуальность.
Результаты исследования планировки мегалитических монументов были не столь однозначными. Стало ясно, что никакой статистический анализ не сможет доказать вероятность использования сложных геометрических концепций при строительстве. Однако эксперимент, проведенный доктором Иеном Энджелом из Лондонского университета, продемонстрировал, что все схемы планировки каменных кругов могут быть составлены с использованием деревянных колышков и веревок, без каких-либо абстрактных математических расчетов. Существенный изъян в научном подходе Александра Тома заключался в том, что он был склонен изучать мегалитические памятники как «строительные чертежи», а не монументы, воздвигнутые в особых местах. При изучении кладки каменных кругов становится ясно, что во многих случаях строителям приходилось работать на неровной поверхности. Для того, чтобы создать иллюзию совершенной геометрической формы внутри круга камней, они слегка изгибали его очертания. Поэтому скорее всего визуальные эффекты играли более важную роль, чем геометрия.
Но основную часть теорий Тома и Маккая все же составляют астрономические и археологические аргументы. Существовала ли на самом деле сеть мегалитических солнечных и лунных обсерваторий, укомплектованная жрецами-астрономами, которые жили в относительной роскоши, получая все необходимое от благодарных земледельцев?
Повторный анализ данных Александра Тома, проведенный Дугласом Хеггом, подтверждает наличие солнечных ориентировок; в статистическом отношении наиболее убедительно для каменных кругов и рядов выглядят соответствия с летним и зимним солнцестоянием. Те же признаки по отношению к точкам равноденствия выражены слабее, и гипотеза о разделении года на восемь равных частей плохо подкрепляется вещественными доказательствами. Что касается наблюдений за движением Луны, здесь дела обстоят еще хуже:
Итак, хотя мы можем с достаточной уверенностью говорить, что доисторические европейцы интересовались движением Солнца и Луны, гипотеза о научном сообществе жрецов-астрономов не подтверждается ни вещественными, ни статистическими доказательствами.«Хотя в первой книге Тома есть доказательства существования относительно неточных „лунных линий“, из этого вовсе не следует, что ориентировки были предназначены для выявления тонких особенностей движения Луны… Мы обнаруживаем грубые и приблизительные лунные ориентировки, но с точки зрения статистики – ничего более или менее значительного для точных наблюдений».
Как, в таком случае, поживает археологическая теория Маккая? Ей определенно не пошел на пользу прорыв в изучении языка майя, когда стало ясно, что хотя астрономия играла важную роль в их культуре, каста ученых-жрецов вовсе не занимала главенствующее положение. Общество майя было преимущественно светским; оно сосредоточивалось в городах и в этом отношении было совершенно не похожим на общинный уклад жизни в доисторической Британии (см. «Расцвет и упадок культуры майя» в разделе «Пропавшие земли и катастрофы»).
Когда речь заходит о «мега-хенджах», большинство археологов придерживается мнения, что деревянные круги были не роскошными жилищами, а деревянными аналогами мегалитических монументов, сооружаемыми для определенных ритуалов. Было обнаружено еще много поселений, где жили создатели «рифленой посуды», но ничто не указывает на их принадлежность к жреческому сословию. Даже любимое место Маккая – каменный поселок Скара Брай на Оркнейских островах, ныне лишь один из нескольких, известных археологам. Либо во всех этих поселениях жили жрецы-астрономы (что маловероятно), либо никаких жрецов-астрономов вообще не было.
Что же остается от теории Александра Тома? Хотя идея о международном ученом сообществе в доисторические времена не выдерживает критики, это само по себе не означает, что отдельные монументы не служили для точных астрономических наблюдений. Дискуссия сосредоточилась вокруг двух мест: Кинтроу и Баллохрой на западном побережье Шотландии. Оба эти места были названы довольно совершенными солнечными обсерваториями.
Монумент в Кинтроу состоит из одного стоячего камня высотой около 12 футов, расположенного возле двух погребальных курганов. Примерно в 30 милях к юго-западу находятся горы острова Джура. Глядя вдоль линии, образованной вершиной большего кургана, верхушкой камня и горами на острове Джура, наблюдатель увидит закат солнца в день зимнего солнцестояния. Более того, поскольку ориентир находится на значительном расстоянии от точки наблюдения, место захода солнца в день, предшествующий солнцестоянию и следующий за ним, каждый раз будет немного отличаться, поэтому у наблюдателя есть возможность четко отслеживать движение солнца и точно определять дату солнцестояния.
Однако на пути этой теории возникают два затруднения. Одно из них – низкая гряда холмов, закрывающая линию обзора на остров Джура с вершины кургана. Как же тогда работала «обсерватория»? Другая проблема заключается в отсутствии базового ориентира: ни в самом стоячем камне, ни вокруг него нет никаких признаков, что он указывает в направлении острова Джура или, если уж на то пошло, в любом другом направлении.
Раскопки, проведенные Маккаем в 1970 году, вроде бы дали ответ на оба вопроса. Александр Том еще раньше заметил нечто вроде ровной площадки на склоне холма за курганом, откуда в хорошую погоду можно было видеть очертания острова. При раскопках Маккай не обнаружил древних предметов, но установил, что поверхность площадки была выровнена искусственно. С какой другой целью ее могли соорудить, кроме как для астрономических наблюдений? К сожалению, археологов это не убедило. Когда они попробовали разглядеть очертания острова Джура с площадки на склоне, некоторые утверждали, что это либо невозможно, либо возможно в редких случаях, при исключительно благоприятных атмосферных и погодных условиях. На самом деле, гораздо легче увидеть Джуру, если подняться выше по склону, но там нет никаких следов человеческой деятельности. Геологи не смогли прийти к единому мнению в вопросе о том, имеет ли площадка искусственное происхождение. Астрономическое предназначение монумента в Кинтроу остается недоказанным.
На небольшом расстоянии вдоль побережья от Кинтроу, в местечке Баллохрой, ряд из трех камней указывает на каменную гробницу, где некогда хранились останки кремированного тела. Если смотреть вдоль линии, образованной тремя камнями в день зимнего солнцестояния, то солнце заходит точно за гробницей. Средний из трех камней имеет прямо-Угольную форму, и если смотреть вдоль длинной стороны, то можно наблюдать заход солнца в день летнего солнцестояния за теми же горами на острове Джура, которые видны с Кинтроу.
Общие выводы о «жрецах-астрономах» Александра Тома были неутешительными: эти персонажи во многом оказались плодом воображения ученого-энтузиаста. По словам доктора Эвана Хадингема, археолога и автора научных книг, совершившего в 1983 году поездку в Бретань для оценки археологических свидетельств существования «лунной обсерватории», мы имеем дело с разновидностью добросовестного заблуждения: