Торстон Роберт. Нефритовый сокол

   когда воин стареет, он уже не способен здраво рассуждать, и тут ему на помощь приходит новое назначение. Поздравляю вас, вы его получили вовремя. И благодарите Хана за мудрость и за оказанную вам честь. Все, вы свободны! — Полковник отвернулся и зашагал к столу.
   Джоанна не пошевелилась.
   — Можете идти, — сказал полковник.
   — Послушайте, Рэвилл Прайд...
   — Я попросил бы вас обращаться ко мне по званию.
   — Звездный полковник Рэвилл Прайд, неужели вы не знаете, что довольно большое число ветеранов продолжает служить здесь, в пределах Внутренней Сферы?
   — Назовите хотя бы одного.
   — Каэль Першоу.
   — Он является советником Хана.
   — А Наташа Керенская из Клана Волка?
   — Как вы смеете сравнивать себя с воинами, заслужившими своими подвигами кровное имя? — возмутился полковник. — Да, Наташе Керенской уже много лет, но вам до нее очень далеко, звездный командир Джоанна. Она заслужила это положение, потому что шла к нему не останавливаясь. В отличие от вас, — прибавил полковник. — Она стала Ханом в Клане Волка, и когда совсем состарится, то либо умрет, либо послужит своему клану в каком-либо ином качестве. Поразительно, как вы можете сравнивать себя с ней. Это по меньшей мере нахальство. — Полковник покачал головой. — Ну, хватит диспутов. Идите, — приказал он.
   — Рэвилл Прайд, — выговаривая каждую букву, произнесла Джоанна, — я хочу биться с вами в круге равных. Можете считать, что я сделала вам вызов.
   — Нет, вы не можете вызвать меня на битву. Я не оскорблял вас, а просто передал пришедший сверху приказ. Вы не имеете права вызывать меня на дуэль.
   — Я вызываю вас не потому, что вы сообщили мне о приказе, а потому, что оскорбительно разговаривали со мной.
   — И это тоже не причина, — ответил полковник. — Вы мой подчиненный.
   — Ну, хорошо же, — прошипела Джоанна. — Я все равно заставлю тебя драться со мной, скотина!
   — Неплохо, — проговорил полковник и улыбнулся хитрой, зловещей улыбкой. — Совсем неплохо. Но только я поумнее и не буду биться из-за пустяка. Вы свободны!
   — Я...
   — Кругом! Марш! — скомандовал Рэвилл Прайд, и Джоанна направилась к двери. — Звездный командир Джоанна! — окликнул ее Рэвилл Прайд. Джоанна остановилась.
   — Позвольте вам заметить, — сказал полковник, — что я не новичок, и не советую путать меня с Чоласом, Кастильей и прочими. Я нисколько не удивлен тем, что вам удалось задать им взбучку, но я совсем другое дело. Я доказал свои способности, и не раз, поэтому советую успокоиться, иначе вас будет ожидать второй Туаткросс. Послушайте моего совета, примите назначение с честью, и мы проведем оставшийся месяц в дружбе и согласии. Несмотря ни на что, я признаю ваши заслуги и хочу многому у вас научиться, так давайте же работать, а не драться. Джоанна молча выслушала полковника и, как только он закончил, повернулась на каблуках и вышла из кабинета. Она с силой хлопнула дверью, втайне надеясь, что от стука со стены слетит одна из этих уродливых картинок Выйдя из казармы, она снова чуть не споткнулась о брошенную недавно ветку. Вероятно, ветер пригнал ее к самым дверям казармы. А может быть, она искала здесь своего обидчика, Джоанну? Женщина схватила ветку и в припадке ярости переломила ее через колено. Раздался сильный треск. Джоанна поморщилась, ей показалось, что это она переломила себе кость. Но даже если и так, ей все равно.

 

Группа наблюдения, Командный центр, Вотан.

Зона оккупации Кланом Нефритовых соколов.

7 июля 3057 г.

   Каэль Першоу уставился в листок бумаги, поданный ему помощником. В полутьме комнаты мелко напечатанные цифры сливались, читать было трудно, особенно одним глазом, причем не совсем здоровым.
   Каэль поморщился, ему не "хотелось, чтобы под чиненные заметили, что у него нелады со зрением. Он откинулся на спинку кресла и положил листок на клавиатуру компьютера. В свете экрана цифры и буквы стали принимать привычные очертания. Эта информация была получена в результате прослеживания коммуникационной сети Клана Волка. Являясь командиром группы наблюдения, а иными словами — разведки Клана Нефритовых соколов, Першоу просматривал всю информацию, по тем или иным причинам показавшуюся его помощникам заслуживающей внимания.
   — Ну, и что вы об этом думаете? — прозвучал голос звездного командира Девала Хаддока.
   Хаддок никогда не позволял себе говорить с вышестоящими офицерами запанибрата, но и никогда не называл их по званию. Тем более Каэля Першоу. Хотя в его петлицах и сверкали полковничьи знаки отличия, но дни его службы в качестве воина давно прошли, и всем это было хорошо известно.
   — Отстань, Хаддок, не торопи, — огрызнулся Першоу, известный своим неуважением к младшим по званию.
   Он наклонился над бумагой, старательно вглядываясь в сообщение. Все-таки зрение у бывшего полковника оставляло желать лучшего: он так ничего и не рассмотрел. Сгоряча Першоу хлопнул по листку, нажав несколько клавиш. На экране тут же запрыгали какие-то значки. Першоу стер их и снова принялся разглядывать листок.
   — Значит, так, Хаддок, — проговорил он. — Понятно только одно — Клан Волка внедрил в ряды вооруженных сил Нефритовых соколов своих шпионов.
   — Я тоже так подумал, — отозвался Хаддок. — Ключевое слово, по-видимому, — «Бургесс».
   — С чего ты взял? — спросил Першоу. Хаддок ему нравился своей сообразительностью, и Першоу отличал его от остальных, несмотря на более чем скромный послужной список. Хаддоку удалось завоевать кровное имя, но хорошим водителем боевого робота он так и не стал. Поговаривали, что Девал даже не умеет надевать нейрошлем, но Першоу это не волновало. Он заметил Хаддока сразу, взял его в свою команду и ни разу об этом не пожалел.
   — Веков десять назад Бургесс был одним из величайших шпионов на. Терре, — ответил Хаддок.
   — Ты погляди, — покачал головой Першоу. — Наверное, это был великий человек, если его имя помнят так долго.
   — Предатель и большая шельма, — откликнулся Хаддок. — Но чаще всего имена людей помнят вне зависимости от их дел. Лично я знаю, что Бургесс был англичанином.
   — Эти англичане — страшные хитрецы, — сказал Першоу.
   — Не знаю, сэр. Может быть, — наклонил голову Хаддок. Першоу продолжал изучать полученное сообщение.
   — Как ты думаешь, в какое именно соединение они засунули своих людей? — спросил он.
   — Об этом можно догадаться. Прежде всего сейчас, во время перемирия, их могут интересовать только те воинские соединения, которые много перемещаются. Попасть туда шпионы могут двумя путями. Если агент молод, он вполне может представиться вольнорожденным воином, недавно закончившим военную подготовку. Каэль Першоу задумчиво кивнул. Он был доволен рассуждениями помощника, но лицо старого воина сохраняло невозмутимое выражение.
   — Правильно, Хаддок. Модифицировать кодекс молодого воина, выдав себя за другого, не представляет большого труда. И все потому, что только у нас в кодекс новоиспеченного Сокола записывается все подряд, именно поэтому он такой же объемистый, как и кодекс ветерана.
   — Совершенно верно, — подтвердил Хаддок. — А подделав документ, шпион просто прыгает на первый попавшийся шаттл, улетает на один из отдаленных миров, оккупированных кланом, и вступает в число водителей боевых роботов.
   — Если я только узнаю, что какая-то вольнорожденная тварь убила нашего воина, чтобы завладеть его документами, я с него живого шкуру спущу, — сказал Першоу, не скрывая вспыхнувшей ярости.
   — В шпионы вербуют не только вольнорожденных, — заметил Хаддок. Это замечание, как всегда верное, вызвало у Першоу улыбку.
   — Я имел в виду вольнорожденного по документам, а не по рождению, — возразил он уже спокойнее.
   — Я понял вас, — невозмутимо ответил Хаддок.
   — А как еще шпион может проникнуть в ряды наших вооруженных сил?
   — В последнее время в запас уволено много заслуженных ветеранов... — начал было Хаддок и тут же замолчал.
   — Старых хрычей типа меня, — беззлобно уточнил Першоу. Хаддок не понял юмора, он замялся, потупился и вежливо продолжил:
   — Возраст не всегда измеряется годами, звездный полковник. Чаще о нем говорит работоспособность. Стариками в клане считаются те, у кого сомнительны не только воинские, но и мыслительные способности.
   — А я и не подозревал, что ты еще и дипломат, Хаддок, — рассмеялся Першоу. — Нужно подумать, не направить ли тебя куда-нибудь послом.
   — Я посчитал бы такое назначение величайшей честью, сэр.
   — Хорошо, Хаддок. Если ты и дальше будешь служить так же, я обязательно направлю тебя в дипломатический отдел.
   Но Хаддок был очень серьезным человеком.
   — Я буду служить в группе наблюдения столько, сколько необходимо, — отчеканил он.
   — Ума у тебя маловато, но сообразительность и дипломатический талант определенно есть. Такие люди, как ты, мне и нужны, — проговорил Першоу, глядя на Хаддока. — Ваша группа еще должна завоевать авторитет среди воинов, особенно среди тех, кто считает главным качеством только доблесть на полях сражений. Хаддок скромно молчал, инстинкт подсказывал ему, что в такие минуты его шеф не нуждается в соболезнованиях. Выдержав паузу, он снова продолжил:
   — Многие ветераны переведены в специальные подразделения — соламы, а поскольку делать им сейчас особенно нечего, то старых воинов используют как для несения обычной гарнизонной службы, так и для совершения мелких набегов, которые регулярные части считают для себя слишком малозначительным занятием. В таких подразделениях смертность очень высока, а систему учета воинов создать трудно. За кодексами там никто особенно не смотрит, и проникнуть в соламу достаточно просто.
   — Совершенно верно. Многие из нас, даже на самом высоком уровне, смотрят на ветеранов чуть получше, чем на вольнорожденных, и частенько переводят их куда угодно, лишь бы побыстрее от них избавиться.
   — В подразделения смертников направляются и вольнорожденные ветераны.
   — И это правильно, — ответил Першоу. — Но я никак не пойму, куда ты клонишь, Хаддок? Ты хочешь сказать, что, поскольку в соламах слабая дисциплина и многие из ветеранов не знают друг друга, шпионов внедряют и туда? Какой в этом случае прок от агента?
   — Сбором информации можно заниматься где угодно, — ответил хитрый Хаддок. — Простым наблюдением находчивый агент извлечет пользу из всего. К тому же среди недовольных он вербует сообщников. Не забывайте, что Клан Волка всегда много внимания уделял созданию сети осведомителей.
   — Да, ты прав. Именно так мы и поступим.
   — Что вы сказали, сэр?
   — Знаешь, что мы с тобой сделаем, Хаддок? Мы зашлем в соламы наших людей. Рим пал...
   — Как вы сказали, сэр? Рим? Что это?
   — Ты меня удивляешь, Хаддок. Помнить про Англию и ничего не знать о Риме стыдно.
   — Простите меня, звездный полковник, я обязательно выучу все, что есть в файле «Рим».
   — Не стоит, Хаддок. У меня есть для тебя более интересное занятие. Хорошо, можешь идти. Твои замечания были, как всегда, очень полезны. Я позову тебя позже, когда составлю план.
   Как только дверь за Хаддоком закрылась, Першоу принялся размышлять. Задача перед ним стояла непростая. Нефритовые соколы не имели в Клане Волка широкой шпионской сети. Разведывательная деятельность Першоу в основном сводилась к засылке не связанных между собой шпионов-одиночек, в чьи функции входили в основном сбор и анализ информации на местах. Першоу было нелегко воевать с установившимся мнением, что работа шпиона — недостойное занятие для воина. В то же время все начальство с удовольствием пользовалось добытой Першоу информацией, понимая, что в мирное время она является бесценным оружием. Перво-наперво Першоу распорядился о том, чтобы сотрудники внимательно изучили досье новобранцев, недавно прибывших в передовые части Нефритовых соколов. Сомнительные места кодексов помогут выявить нежелательные элементы, а дальнейшая процедура работы с агентами была давно отработана. Это по делам, которые касаются молодых воинов.
   Поиск агентов среди ветеранов потребует много сил, там понятия чести стоят очень высоко, и нужно будет очень долго искать оперативных работников. Скорее всего, придется посылать в соламы своих людей.
   Каэль Першоу тут же вспомнил об одном таком человеке, смелом и надежном. В связях с разведкой его не заподозрит никто, сварливость, злость и постоянная готовность ввязаться в любую драку отметут от этой кандидатуры любые подозрения. Никто в целом Клане Волка не подумает, что такой яркий, непримиримый воин может быть разведчиком.

 

База Соколиной гвардии, Паттерсен, Судеты.

Зона оккупации Кланом Нефритовых соколов.

7 июля 3057 г.

   Нефритовые соколы никогда не были слишком религиозны. Их мифология включала в себя несколько богов, но в основном клановцы полагали, что есть некий высший разум, который управляет хаосом вселенной. Однако по мере того как открывались и завоевывались все новые и новые миры, это убеждение теряло былую силу. Некоторые, правда, считали, что занятые своими делами боги не всегда обращают внимание на занятия людей.
   Воины в основном верили в существование богов, но полагали, что они живут сами по себе и стараются не совать нос в людские дела. Нечто вроде духа религиозности замечалось только в сельских районах, населенных ремесленниками и рыбаками, и в среде профессиональных ученых. Последние поддерживали в себе остатки религий, некогда процветавших на Терре. Воины не нуждались в богах. Подобно Джоанне, они не боялись смерти и хотели только одного, чтобы она не была бессмысленной и жалкой. Ценились смелость и стремление к самопожертвованию, но подставлять голову под снаряды просто так считалось идиотизмом. Больше всего воины боялись бесславной, постыдной смерти, они полагали, что трус или дурак остается опозоренным навеки, хотя немногие верили и в существование вечности. Сознание клановцев не принимало духов или демонов, а если и принимало бы, то многие воины старались бы походить на них. Прослужив всего несколько дней под началом Рэвилла Прайда, вновь испеченный звездный командир Джоанна уже считала его худшим из дьяволов. Когда она поделилась своими наблюдениями с Жеребцом, тот лаконично ответил:
   — В древней литературе Терры часто упоминается дьявол. По преданию, он жил глубоко под землей и питался телами предателей.
   — Откуда ты знаешь древнюю литературу? Жеребец понял, что проговорился, но на такие
   случаи у него всегда было готово соответствующее объяснение.
   — И какой только дряни не нахватаешься, общаясь с вольнорожденными.
   — Вот уж точно, — подтвердила Джоанна. В сомнительных ситуациях Жеребец всегда прибегал к одному и тому же приему — сваливал все на свое неправильное рождение.
   Первое, что сделал Рэвилл Прайд, — это собрал всех офицеров и объявил, что воинское соединение стало неэффективным.
   — Во время отсутствия опасности воины становятся вялыми и недисциплинированными, — заявил полковник, предварительно, правда, признав, что во время перемирия боеготовность поддерживать трудно. — Подобно соколу, мы должны постоянно оттачивать когти. Бездействуя, мы теряем боевую выучку, — продолжил он. — Воины становятся слишком агрессивными и независимыми. — В этот момент он взглянул на Джоанну. Она, не отводя глаз, смотрела на полковника, не понимая, чем же не приглянулись полковнику эти качества.
   — Мелкие набеги, совершаемые другими кланами и некоторыми подразделениями Нефритовых соколов, — просто мелочь, — говорил Рэвилл Прайд. — Я считаю, что нам не стоит даже думать об этом, мы должны готовиться к большим сражениям. Договор о перемирии будет разорван, и, поверьте мне, очень скоро. Используя перемирие в качестве дымовой завесы, правители Внутренней Сферы втайне готовятся к войне, и, чтобы предотвратить их агрессию, нам придется напасть первыми. Молодые воины полностью разделяли подход Рэвилла Прайда к вопросам истории и внутренней политики. По их мнению, Нефритовые соколы являлись воплощением благородства и чести, тогда как представители Внутренней Сферы отличались коварством и жестокостью. Доверять им определенно не следовало хотя бы потому, что в хитросплетениях политических интриг Внутренней Сферы нормальному воину трудно разобраться. Поэтому в большинстве своем они считали, что Внутренняя Сфера — это средоточие зла и предательства, населенное бандитами и, что много хуже, вольнорожденными, — не имеет морального права на существование. Такая точка зрения освобождала их от необходимости думать, к тому же становилось проще считать Клан Нефритовых соколов образцом добродетели и воинской доблести, потенциальным освободителем человечества.
   Джоанна закрыла глаза, чтобы не видеть тупых физиономий молодых воинов, выкрикивающих славословия по адресу Эйдена и Рэвилла Прайдов. Она подумала, что если такая обстановка царит во всех оккупационных частях и жители Внутренней Сферы знают об этом, то неудивительно, что они считают клановцев дикими варварами.
   Оказалось, что Рэвилл Прайд уже разродился программой оттачивания когтей, такой же уродливой и жестокой, как и он сам.
   В соответствии с замыслом полковника все, включая офицеров, водителей роботов и техов, должны вскакивать ни свет ни заря и после изнуряющей пробежки заниматься многочасовой гимнастикой. Неистовый Прайд уверял, что именно гимнастика делает воина боеспособным и безжалостным, а теха — трудолюбивым и технически грамотным. Спорить с полковником было затруднительно, поскольку он и сам считался неплохим спортсменом.
   Джоанна выполняла приказы полковника неукоснительно, но через неделю поняла, что, несмотря на гимнастические упражнения, ни ее боеспособность, ни здоровье не улучшились, а даже наоборот — в последнее время она чувствовала только боль во всем теле.
   Превозмогая ее, Джоанна все отжималась и отжималась, заставляя себя верить, что в конце концов гимнастика даст ожидаемые плоды. Физподго— готовкой в своем отделении она занималась и раньше, только делала это не на грани истерики, а в соответствии со здравым смыслом. По ее глубокому убеждению, физподготовка — прекрасный инструмент для выработки покорности у молодых курсантов, но никак не инструмент перевоспитания старых воинов. Во всяком случае с ее помощью быстроту реакции никак не улучшишь, и вообще спортивной подготовкой нужно заниматься индивидуально. Таково было воззрение Джоанны на физическое воспитание воинов, и менять его она не собиралась. И тем не менее она старательно отжималась, мысленно вспоминая все имеющиеся в лексиконе Нефритовых соколов проклятия.
   — Хватит, звездный командир Джоанна, — прозвучал над ее головой голос Рэвилла Прайда.
   Джоанна поглядела на него и покачала головой. Несмотря на то что полковник вместе со всеми проделывал полный ритуал физподготовки готовки, выглядел он всегда свежим и бодрым.
   — Не стоит перенапрягаться, — сказал Прайд и улыбнулся. При этом глаза его хитро блеснули. Джоанна поморщилась, так как не любила даже малейшего намека на подлость и коварство. — Особенно вам, — прибавил полковник. — Когда вы станете воспитателем, вам едва ли понадобится спортивная подготовка. Столпившиеся возле Джоанны молодые воины захихикали. Рэвилл Прайд улыбался, ему было приятно, что воины оценили юмор военачальника.
   — Вольно! — скомандовал неутомимый полковник. — Я доволен вашими успехами. Мы занимаемся физподготовкой всего неделю, а положительные результаты уже налицо. Джоанна стояла, стараясь сдерживать дыхание и не показать, что устала. Она огляделась и увидела устремленные на нее злые глаза Кастильи: ненависть к Джоанне, казалось, приобрела хронический характер. Рэвилл Прайд потянулся.
   — Прекрасная планета, — произнес он. — Мне здесь все больше и больше нравится. Где-то вдалеке собирались грозовые тучи. Подул резкий, пронизывающий ветер, надвигалась буря. На горизонте мрачно сияли неприветливые, пустынные горы. «Ничего себе прекрасная планета», — подумала, нахмурившись, Джоанна.
   — В такие минуты мне кажется, что мы, воины Клана Нефритовых соколов, способны сделать все, — высказался полковник, и его фраза потонула в общем одобрительном крике. Каждое утро Рэвилл Прайд произносил зажигательные речи, и постоянно они сопровождались возгласами восхищения, — Воины! — продолжал полковник немного теплее и дружелюбнее. — Наступает время, когда каждому из вас придется показать все, на что он способен. Я планирую серию военных учений и надеюсь, что вы проявите себя — не побоюсь высоких слов — с присущим Соколам блеском. «Ну уж нет, увольте», — подумала Джоанна, представляя, какую дикую затею может придумать воинственный Рэвилл Прайд.
   Она даже не догадывалась, что в эту секунду была очень близка к истине. Рэвилл Прайд приказал всем офицерам составлять ему к вечеру отчеты о проведенной в подразделениях работе. Джоанна могла этого и не делать, так как все равно через несколько дней уезжала, но неутолимое желание отомстить полковнику подхлестывало ее, и она принялась за составление бумаг. В помощники она выбрала Диану, которая, ворча, согласилась приняться за работу. Дальше — больше, и через несколько дней Рэвилл Прайд выступил с очередным новшеством: он приказал офицерам подавать ему некоторые бумаги еще и утром.
   — Я так понимаю, что за оказанную помощь следует благодарить, — недовольно проговорила Диана, собирая бумаги. — Так принято во Внутренней Сфере, и нам неплохо перенять эту традицию.
   — Во Внутренней Сфере в домах держат животных и гладят их, — ответила Джоанна. — Воин Клана Нефритовых соколов не должен требовать благодарности за труд, который, кстати, является его обязанностью.
   Диана усмехнулась.
   — Обязанностью? — переспросила она, — Я выполняю эту работу добровольно, чтобы помочь тебе, — сказала она весело и по хмурому взгляду Джоанны поняла, что перегнула палку.
   — И что я должна теперь делать? — спросила Джоанна.
   — Ничего, — ответила Диана.
   — У тебя появляются вредные привычки, — заметила Джоанна.
   — Я хотела сказать, что помогаю тебе только потому, чтобы ты не тратила время на разную дребедень. Джоанна задумчиво усмехнулась.
   — Чтобы я ненароком не устала? Да нет, врешь. Слушай, Диана, если ты такая обидчивая, почему бы тебе не переметнуться в Клан Волка? Или к этим молодым воинам? Некоторые ветераны уже встали на их сторону, чего же ты теряешься?
   — Ты не понимаешь меня, Джоанна. — Диана, как всегда, обращалась к командиру запросто, пренебрегая обращением по званию. — Они не переметнулись к новоприбывшим, а только поддерживают их энтузиазм.
   — И ты тоже? — спросила Джоанна. — Я вижу, что Жеребец, этот вольнорожденный мерзавец, уже спелся с молодняком. Почему бы и тебе не примкнуть к нему? Диана вздрогнула от нанесенного оскорбления, но, будучи в душе дипломатом, спокойно заметила:
   — Я никогда не примкну к ним, и ты это прекрасно знаешь. Рэвилла Прайда я считаю невежественным, тупым солдафоном и самовлюбленным выскочкой, а его вечные славословия в адрес Эйдена...
   — Ты говоришь слишком заумно, прямо как житель Внутренней Сферы, — сказала Джоанна, и Диана тут же замолчала. — Нет, нет, продолжай, это все правда, и я согласна с тобой.
   — И Жеребец — не предатель, — продолжила Диана, — он выполняет свой долг.
   — Мерзавец! — рявкнула Джоанна.
   — Нет, Джоанна, ты не права. Будь до конца честной, скажи, разве Жеребец не показал себя прекрасным воином? Он стал чуть ли не легендой среди вольнорожденных. Даже многие вернорожденные восхищаются им. Разве не так? Джоанна молчала.
   — Сейчас он стал одним из первых в командном отделении, и это большая честь, Джоанна. Конечно, мне самой хотелось бы, чтобы он оставался в нашей звезде, но приказ есть приказ.
   — Ты заражена ученостью, Диана, ты слишком хорошо рассуждаешь, а это не к лицу воину клана. Похоже, ты начиталась ненужных книг.
   — Книг? Откуда ты знаешь об этом? — тревожно спросила Диана.
   — Я знаю, что у Эйдена Прайда была дома библиотека и вы с Жеребцом часто брали у него книги. Отсюда все ваши идиотские идейки. Весь вред идет от этих проклятых книжек! В жизни не придумаешь занятия глупее, чем чтение. Как я рада, что ни разу в жизни не держала в руках эту бумажную грязь! — воскликнула Джоанна.
   — Джоанна...
   — Все, Диана, ты свободна! — Джоанна отвернулась и прибавила: — Хватит с меня на сегодня твоих бредней.
   Диана развернулась и направилась к двери кабинета Джоанны, ставшего с приездом нового командира еще более холодным и захламленным.
   — Диана, — окликнула ее Джоанна.
   — Слушаю вас.
   — Придешь завтра помогать мне? — спросила Джоанна, насупившись.
   — Обязательно, — ответила девушка.
   — Ну, ладно, иди. Спасибо тебе, — проворчала Джоанна и уткнулась в отчет. Диана улыбнулась и вышла. Проводив ее взглядом, Джоанна поморщилась. «Это проклятое влияние Внутренней Сферы чувствуется во всем. Пожалуй, правы хранители, когда говорят, что нам следует убраться отсюда, пока эта зараза не растлила всех наших воинов».
   Партия хранителей была самой консервативной в клане. Ее реакционность была настолько явной, что приверженцев партии иногда называли Крестоносцами. Их недолюбливали за воинственность и резкость. Они устраивали шумные собрания и требовали немедленно разорвать мирный договор и идти войной на Внутреннюю Сферу. Джоанна поежилась: «Неужели я начинаю думать точно так же, как эти хитрые недобитки?»