Андраш Тотис
Убийство в четыре хода
Глава первая
— Только подложенных бомб и взрывов нам еще не хватало! — ворчал Альбер Лелак. — Теперь, что ни случись, вызывают нас!
С тех пор, как группа выехала к месту происшествия, он говорил без умолку. Черный, без опознавательных знаков, «пежо-504» подобрал его в Нейи. Альбер был в комбинезоне, стоптанных башмаках, руки перепачканы смазочным маслом. Коллег внешний вид Лелака не смущал. Машина промчалась по авеню де Голля, затем вдоль Гранд авеню, относительно легко проскочила через мост Карусель и безнадежно застряла. Впереди была пробка из длинной колонны автомашин.
— Я вижу в ряду три автобуса, — сообщил Буасси, шофер, и вопросительно взглянул на коллег.
— Нет, — ответил Шарль Бришо. Сегодня он красовался в новом шелковом шарфе и коричневом спортивном пиджаке, пуговицы которого были копией монет эпохи первой империи.
— Да! — тотчас возразил Альбер, и в глазах его вспыхнули опасные огоньки. — Мне некогда.
— К котлу своему торопишься? — невинным тоном поинтересовался Шарль. — Отчего бы тебе не вызвать слесаря?
Буасси невежливо захохотал. Прибавив газу и одновременно не снимая ноги с тормоза, он резко вывернул руль в сторону. Он манипулировал педалями подобно одержимому органисту, и машина — ревя, скрипя, стеная, но тем не менее послушно — выбралась из ряда и взлетела на тротуар. Буасси включил сирену, и перепуганные пешеходы кинулись врассыпную. Автомобиль проскользнул между каменным парапетом набережной и книжным киоском, где, по мнению прочих водителей, не хватило бы места даже для мотоцикла, затем свернул влево, по «зебре» пешеходной дорожки «перешел» на другую сторону улицы и снова рванул по тротуару вперед. Шарль, вытащив белоснежный носовой платок, вытер вспотевший лоб. Что до Альбера, то он, забыв про разобранный на части котел, с немым восхищением взирал, как Буасси тормозит, выжимает сцепление, дает газ, переключает скорости, выкручивает руль, сигналит, не переставая бранится.
— Хотел бы я так водить машину, — сказал он.
— Тебе это не грозит, — скромно заметил Буасси.
Разумеется, они прибыли на место происшествия последними. Там уже стояли три пожарные машины, карета «скорой помощи», темно-синий фургон с затянутым сеткой окошком — он доставил стражей порядка для оцепления территории, два полицейских автомобиля и несколько поодаль, за пределами оседающих хлопьев сажи и струй воды, людей, суетящихся с брандспойтами, дыхательными аппаратами и пожарными топориками, был пристроен в безопасности «СХ» комиссара. Сам комиссар — высокий, импозантный, одетый с изяществом, несколько англизированного типа — стоял возле небольшого фургона телевизионщиков «ТФ-I». Комиссара поставили таким образом, чтобы фоном ему служили дым и обгорелый проем окна. Оператор даже присел на корточки, чтобы захватить в кадр и взорванную квартиру на четвертом этаже. Сколько ни ищи, нельзя было отыскать более подходящей кандидатуры, чем комиссар Корентэн: в вечерних теленовостях перед зрителями возникнет рослая фигура с породистым профилем и наполовину заслонит собой ужасающее зрелище, внушая обывателям уверенность, что полиция сделает все возможное.
Оставалось загадкой, каким образом он ухитрился заметить появление своих подчиненных. Он не решился привычным движением поднести часы к глазам — вдруг да этот жест тоже попадет в телехронику, — однако бросил на Буасси долгий, многозначительный взгляд. Тот пожал плечами и указал на Лелака. Комиссар сделал им глазами знак: мол, немедленно за работу. Репортер — белокурый, курчавый молодой человек — был облачен в такой же коричневый спортивный пиджак с металлическими пуговицами, как у Шарля, и на шее у него тоже пестрел шелковый шарф.
Вновь прибывшие огляделись по сторонам. Альбер явно оказался прав: здесь в них не было никакой необходимости. Оцепленная территория была заполнена лихорадочно суетящимися людьми. Санитары выносили из дома раненых, полицейские записывали показания свидетелей, пожарные орудовали шлангами, репортеры щелкали вспышкой, — и лишь они одни не знали, чем заняться. Альбер вздохнул:
— Пойду погляжу, что там, в квартире, где произошел взрыв.
— Валяй. — Шарль щелчком сбил кусочек сажи с пиджака. — А я пока поразведаю здесь.
Это был солидный доходный дом эпохи бурного градостроительства начала века: подъезд, выложенный мраморными плитами, чугунные перила с коваными прутьями, изукрашенная вычурной решеткой дверца лифта. По всей вероятности, дом не видывал такой грязи, как сейчас, когда ее натащили пожарные на своих сапожищах. Альбер поплелся наверх пешком. Выселение жильцов уже закончилось, в подъезде он никого не встретил. Лишь с четвертого этажа доносились голоса. Альбер остановился передохнуть.
— Да поймите же наконец, что мы из полиции! — раздался чей-то отчаянный возглас.
— Как не понять! — с достоинством отвечал собеседник. — А только впустить вас я все равно не ногу.
— Не вынуждайте меня прибегать к насилию… — послышались звуки борьбы, и Альбер скользнул пролетом выше, чтобы видеть происходящее.
— Нельзя, мосье! До тех пор, пока в квартире не побывали специалисты по обезвреживанию бомб, я не имею права впустить сюда кого бы то ни было. Возможно, там заложена еще одна бомба.
Вход в квартиру загораживала парочка дюжих пожарных, противостоящих двум мужчинам средних лет в дешевых костюмах готового пошива: сыщикам из ближайшего участка необходимо было осмотреть место происшествия, чтобы составить донесение. Альбер поднялся на четвертый этаж.
— Добрый день!
Все четверо смерили его взглядом, с той только разницей, что пожарные смотрели с некоторым недоверием.
— А где же аппаратура?
— Нет необходимости. — Войдя в квартиру, Альбер услышал позади укоризненный голос одного из пожарных:
— Потерпите немного. Господин эксперт быстро закончит, и вы сможете войти.
Квартира, вероятно, была фешенебельной: три большие комнаты, высокие окна, на полу — обломки книжных стеллажей и искореженная стильная мебель. Альбер без труда обнаружил место взрыва. Прочие помещения выглядели всего лишь словно после землетрясения или потопа, но эта комната представляла собой сплошные развалины. Лелак встал в дверях и, не входя в комнату, попытался составить общее представление. Массивный письменный стол — взрывом его отбросило к стене — разломился надвое. От удара в стене зиял пролом, на обоях — еще недавно белых — темнели какие-то странноватые пятна. Альбер счел за лучшее не разглядывать их вблизи. Взрывом разметало книги, и белые бумажные листы покрывали пол наподобие талого снега — размокшего, в черных пятнах сажи. Альбер не был новичком в своем деле, и все же ему понадобилась добрая минута, чтобы осознать: среди обломков мебели валяются и человеческие останки. Он насилу заметил их в этом сокрушительном хаосе, а затем насилу отвел взгляд, понимая, что вряд ли сможет забыть чудовищное зрелище.
— Будь она трижды проклята, эта окаянная жизнь! — С трудом переставляя ноги, он выбрался в соседнюю комнату и попытался делать глубокие вдохи. — Чертовы санитары, могли бы хоть подобрать останки!
Альбер ждал, пока минует приступ тошноты, а мозг его напряженно работал. Случись взрыв в кухне или в ванной комнате, можно было бы со спокойной совестью убраться восвояси. Причину пусть расследуют пожарные! Но что могло взорваться в старомодном кабинете, сплошь заставленном книгами? Лелак заставил себя вернуться в кабинет. Погибший человек был мужчиной. Возраст его не поддавался определению. От лица мало что осталось. Он лежал, стиснутый между стеной и креслом, подлокотник вонзился ему в живот. Оторванная рука валялась в нескольких метрах — на сервировочном столике, среди осколков стекла.
— Значит, бедняга в момент взрыва сидел в кресле! — пробормотал Альбер.
На первый раз с него было достаточно. Ясно, что здесь произошло убийство. Если расследование будет поручено ему, он в любом случае узнает, кто был этот мужчина и не получал ли он недавно какую-нибудь посылку. А сейчас пора сматываться: с минуты на минуту заявится эксперт по обезвреживанию бомб, и тогда пожарные у входа зададут Лелаку жару.
Покинув кабинет, Альбер поспешил осмотреть остальные помещения квартиры. В ванной, кухне и спальне он не обнаружил ничего интересного. Через гостиную он уже проходил, но тогда не стал осматриваться внимательно. На сей раз он заметил сразу: еще один труп — на полу, позади опрокинутого стула. Погибший — молодой, крепкий парень в костюме добротного покроя. Альбер наклонился, чтобы разглядеть его поближе. На теле не видно было ни царапины, лицо тоже сохранилось нетронутым. Зато череп оказался размозжен сзади. В руках мужчина сжимал газетный лист, словно перед смертью предусмотрительно решил прикрыться газетой. Альбер, сам не зная почему, приподнял газету и увидел то, чего не мог заметить раньше. Под мышкой у мужчины была кобура. Оттуда выглядывала твердая деревянная рукоятка. Пистолет марки «кольт». Кто бы мог подумать!
Альбер, откинувшись в неудобном кресле, думал о разобранном котле. Его жена — англичанка по происхождению — заявила, что, если к вечеру не заработает колонка и не будет горячей воды, она съедет с квартиры. Неделю назад, приобретя книгу «Установим у себя дома котел центрального отопления», Лелак разобрал печь и размонтировал бойлер. «Система центрального отопления обладает множеством преимуществ: достаточно протопить в одном месте, чтобы во всей квартире стало тепло. Оборудовать котел центрального отопления под силу каждому, если имеются в наличии необходимые детали…» Семейные сцены начались после того, как Альбер заявился домой с первой партией водопроводных труб, заточенной железкой и плоскогубцами. Жена не выразила восторга. Понапрасну расписывал Альбер преимущества центрального отопления. Тщетно втолковывал ей, насколько дешевле собирать систему по частям и собственноручно, ведь слесари заламывают бог весть сколько и на них нельзя положиться. Вся эта эпопея началась неделю назад.
Шарль громко присвистнул, и это вывело Альбера из задумчивости.
— Вот это да! — воскликнул Шарль, который сумел оценить сложность ситуации. — Этот тип незадолго до гибели просил у полиции защиты.
— И получил, — тотчас вставил Альбер, вспомнив мертвого мужчину с кольтом под мышкой.
— И не получил, — хором отозвались комиссар и Шарль.
«Погибший — Даниэль Ростам, 1950 года рождения, по профессии математик — прочел Корентэн установочные данные. — В течение трех лет снимает квартиру по указанному адресу».
— Когда он обратился в полицию?
— Если уж соблюдать точность, то защиты просил не он, а его фирма «Франк-эль».
— Электронно-вычислительные машины?
— Да. Фирма аргументировала тем, что Ростам работает над неким важным изобретением и, мол, почти наверняка будет сделана попытка похитить секрет фирмы.
— Хорошо бы побыстрее спихнуть это дело, — посоветовал Альбер. — Военная промышленность, разведка… стоит ли нам в это встревать?
— Тебе не терпится домой, к своему котлу?
Лелак вздохнул. Сегодня он по меньшей мере трижды объяснял шефу, что если к вечеру дома не будет воды и не заработает отопление, ему придется искать адвоката по бракоразводным делам. Судя по всему, шеф так и не осознал всей серьезности положения.
— Поймите же наконец, жена бросит меня!
— Бедняжка сыта тобой по горло.
Альбер не присоединился к общему смеху. На сей раз дело приняло нешуточный оборот. Когда он купил брошюру «Как самому отремонтировать автомобиль», Марта очень обрадовалась. Она тоже считала, что на механиков полагаться нельзя. В ту пору они с Альбером недавно поженились, и Марта спокойно отнеслась к тому, что машина на несколько недель вышла из строя. Молодая женщина пользовалась автобусами и метро и с блаженной улыбкой хвасталась перед приятельницами, что ее муж — в сущности большой ребенок. Когда Альбер обзавелся пособием «Занимайся самообороной», обошлось без осложнений. «Не беспокойся, дорогой, мне ничуть не помешает, если ты подвесишь к потолку мешок с песком, поставишь в комнате доску для ударов и будешь отрабатывать на резиновом шнуре развороты. Единственная просьба — падения отрабатывай не дома: жильцы снизу уже жаловались». Да, тогда еще с Мартой можно было обо всем договориться. С тех пор Альбер научился по самоучителям управлять летательным аппаратом, изготавливать яд для стрел, строить модели судов и говорить по-китайски. С большинством из этих увлечений Марта мирилась, но сейчас, когда дошло до центрального отопления, ни с того ни с сего взбеленилась. Не иначе, как специфическая причуда женской психики.
— Я хотел сделать тебе сюрприз, — вздохнул комиссар. — Отправил к вам домой своего знакомого слесаря. К вечеру котел будет в исправности.
Загадка, каким образом подобные дела удавались Корентэну. В Париже, где обыватели дрожали от страха, как бы не свернулся водопроводный кран, поскольку слесаря днем с огнем не сыскать, у комиссара были знакомые мастеровые на все случаи жизни. Альбер не поблагодарил шефа. И не станет благодарить. Он никогда в жизни не признался бы, что эта очередная затея ему надоела, что он возненавидел этот треклятый котел и, если бы не Марта, давно забросил бы все к чертям собачьим. Лучше уж совсем не топить и ополаскиваться холодной водой. Он не поблагодарил шефа за предоставленную возможность распутывать новое, интересное дело вместо того, чтобы наощупь привинчивать гайки и безнадежно пытаться сопоставить со сложнейшими чертежами похожую на модернистскую скульптуру железную конструкцию, созданную им за неделю. Лелак знал самого себя, поэтому нетрудно было предвидеть, что теперь он станет поносить шефа направо-налево: этакий тиран, испортил ему все удовольствие. И будет ругать котел, который, конечно же, у слесаря получится не таким, как он, Альбер, его задумал. Но он так же хорошо знал, что преступника, подложившего бомбу, он шефу доставит. Доставит как миленького.
— Над чем бишь работал погибший, этот Ростан? — задал он первый вопрос.
На крыше административного здания пестрела реклама «Франк-эль». Не заметить ее можно было лишь при очень большом желании. «Компьютой», где работал Ростан, был дочерним предприятием «Франк-эль» и занимал целых два этажа в башне из стекла и бетона «мамаши». Предъявленное Альбером удостоверение помогло ему преодолеть недоверчивость вежливой, но крепко сбитой охраны у проходной и вежливой, крепенькой секретарши директора «Компьютой». Еще будучи начинающим сыщиком, Альбер усвоил, что за информацией следует обращаться непосредственно к начальству. Иначе неизбежно застрянешь в швейцарской, объясняя, зачем пришел, а после этого ты обречен вслепую тыкаться во все углы заводского двора или в коридорные отсеки, наугад заходя в комнаты, где тебе нечего делать, и глотать небрежные отговорки чиновников, выпроваживающих тебя ни с чем. Нет уж, оставим этот путь простакам. Альбер с уверенным видом вваливается прямо в кабинет к директору, располагается в самом удобном кресле, пьет, что предложит гостеприимный хозяин, поддерживает беседу о погоде, выслушивает лекцию об успехах в данной области науки или техники, доверительно пересказывает сплетни из кулуаров полиции, а тем временем секретарша шефа по телефону созывает всех, кого надо.
На сей раз Альберу был предложен кофе. Секретарша подала его в картонных стаканчиках, явно воспользовавшись ближайшим автоматом в коридоре. Франсуа Ротру — субъект ростом в метр девяносто и весом в добрых сто килограммов, лысый и бородатый — не производил впечатления атлета, однако же и не вызывал сходства с добродушным увальнем-медведем. Альбер ломал голову, к какой категории его причислить: к людям веселым, довольным жизнью? У Альбера душа была не на месте, пока не удавалось навесить собеседнику надлежащий ярлык.
В кабинете, сплошь заставленном телевизорами, компьютерами, электронными игровыми автоматами, Ротру постарался освободить место гостю: сбросил со стула кипу журналов, а сам пристроился на какой-то большой коробке.
— На каком основании мы обращались в полицию с просьбой предоставить охрану для господина Ростана? — повторил он вопрос. В голосе его звучало удивление.
— Вы знали, что Ростана хотят убить?
— То есть как? Чего ради кому-то вздумалось бы убивать Даниэля?
Альбер шумно сглотнул воздух и про себя сосчитал до трех.
— Над «Ультиматом» он работал дома, а мы знали, что конкуренты проявляют к изобретению немалый интерес, — продолжил Ротру. — Мы попросту опасались, что похитят программу.
— Угу, — кивнул Лелак, делая вид, будто понял, о чем идет речь.
Каблуком ботинка Ротру нервно постукивал по стенке короба.
— Вы, очевидно, не представляете себе всей серьезности положения. Эти типы способны на любую подлость. С тех пор, как Даниэль унес программу домой, я не знал ни минуты покоя. Но мне пришлось согласиться: ведь турнир начинается послезавтра, и, если бы Ростан не смог работать дома, он бы не уложился в срок.
— Так-так…
— Мы обратились в полицию с просьбой взять под охрану «Ультимат». Ведь это вопрос национального престижа — нам выступить первыми и обскакать американцев, русских или гонконгские фирмы. Верно я говорю? — Он безнадежно махнул рукой. — Нас выставили ни с чем, спасибо хоть в глаза не смеялись.
Наклонясь вперед, директор доверительно оперся о колено Альбера. Лелак, который терпеть не мог в других эту привычку, стиснув зубы, молчал.
— Можете не приводить контрдоводов, я и без того все понимаю. Численность полицейских остается без изменений, а наркомания и молодежная преступность растут. В то же время промышленники заколачивают немалые деньги, так отчего бы им самим не заняться решением собственных проблем, не так ли? Но это лишь одна сторона вопроса. А не задумывались вы над тем, что наши игровые автоматы способны удержать молодежь от алкоголизма, наркомании и преступности в большей степени, чем все полицейские, вместе взятые?
Ротру умолк, ожидая ответа. Альбер по-прежнему не мог решить, с кем имеет дело: кривлякой-паяцем или взрослым человеком, в душе так и оставшимся ребенком?
— Нет, — ответил он наконец. — До сих пор я над этим как-то не задумывался… И что же вы предприняли после того, как в полицейской охране вам было отказано?
— Тут мы вспомнили, что «Франк-эль» держит свою, так сказать, домашнюю полицию. Вы ведь видели охранников у входа. Ну, так эта служба взяла на себя функцию охраны. — Он горделиво улыбнулся. — Вы бы видели, как они заволновались, когда услышали, что «Ультимату» грозит опасность. Уж они-то знают, что собой представляет «Ультимат».
— А я не знаю, — скромно заметил Лелак.
«Ультимат» оказался всего лишь шахматным компьютером. Ротру демонстрировал какие-то набитые техникой ящики, включал игровые автоматы и наконец уговорил Альбера сыграть партию с шахматным автоматом, который нанес полицейскому сокрушительное поражение. Словом, глава фирмы был в своей стихии. Котелок у него варит, пока речь идет о разных дурацких забавах, зато как только дело касается серьезных вопросов — он дурак дураком. Лелак наконец-то раскусил характер Ротру.
«Ультимат» был шахматным автоматом, а что это означало, популярно объяснил Альберу Гастон Дюваль, шеф службы безопасности фирмы «Франк-эль».
— Это же колоссальные деньги, господин инспектор! Не могу сказать в точности, какая прибыль тут ожидается, но можете мне поверить, что в данный момент на эту программу фирма делает главную ставку. А это уже кое о чем говорит!
Альбер скроил разочарованную мину. Трудно было связать воедино военизированную охрану, промышленный шпионаж, развороченную взрывом квартиру и убитого математика с бездушным игровым автоматом.
— Вы хоть представляете себе, какое огромное множество людей любит передвигать на доске фигуры? — продолжал Дюваль. — И каждый из них мечтает об автомате. Ну а кто откажется купить своему ребенку такую замечательную игрушку? Не заблуждайтесь, господин инспектор, в данном случае речь идет не о шахматах, а о деньгах. Колоссальнейших прибылях!
Дюваль — щуплый, с едва наметившимся брюшком мужчина лет этак ближе к пятидесяти, нежели к сорока — раньше служил в полиции: несколько лет заведовал диспетчерским центром полицейского управления Лиона. Это лишь в романах службу охраны при фирмах возглавляют бравые парни с пудовыми кулачищами. Фирмы переманивают на такую работу вовсе не лучших следователей по уголовным делам и не главарей отряда командос, предпочитая иметь дело со знающими, дотошными служащими вроде Дюваля.
— И много работы у этой вашей частной полиции? — неожиданно поинтересовался Альбер.
— Работы хватает. Чем только не приходится заниматься: электронно-вычислительные устройства, медицинская аппаратура, системы автопилота, прицельная автоматика ракет типа «Мираж», игровые автоматы — все что угодно. — Дюваль не выдавал военные тайны, все эти сведения можно было почерпнуть и из газет. — Сами понимаете, интерес к этим вопросам велик.
Альбер именно так и понял. Кабинет Дюваля выглядел, как декорации к фильму о новоявленных промышленных магнатах. Письменный стол со стеклянной столешницей и кресло на колесиках — шедевры современного дизайна, скрытые светильники, хитроумные ниши в стенах являли собою овеществленное представление художника по интерьерам о кабинете делового человека будущего столетия. Правда, таким он представлялся художнику лет десять назад. И тем не менее, увидев этот кабинет, а также ведущий к нему коридор и штат секретарш в приемной, Альбер с уверенностью мог сказать, что шеф службы безопасности занимает в иерархии «Франк-эль» более высокое положение, нежели глава дочернего предприятия «Компьютой».
— Сколько у вас людей?
— Состав меняется. В случае необходимости мы нанимаем в помощь детективов из разного рода частных агентств. Разумеется, это дорогое удовольствие, и, как только надобность отпадает, мы отказываемся от услуг посторонних людей.
— Ага… — Лелак не мог взять в толк, отчего его бывший коллега скрывает количественный состав своих подчиненных. Он сделал несколько глотков освежающего напитка, поданного секретаршей. — Сколько человек охраняли Ростана?
— Ростана мы вообще не охраняли, — сокрушенно признался Дюваль. — Нам и в голову не приходило, что ему угрожает опасность. Личной охраной мы обеспечиваем только руководителей предприятий, да и то лишь в последнее время, когда у террористов стало модой решетить пулями автомашины или похищать среди бела дня промышленных магнатов. Иногда приставляем телохранителей к специалистам, которые работают над военным заказом. Но охранять Ростана?! — Видно было, что Дюваль прикидывает про себя, в какую круглую сумму обошлось бы фирме, вздумай она охранять каждого из своих изобретателей. — Круглосуточная вахта по охране программы — это один человек плюс сигнализация. Сейф был предоставлен Ростану три года назад, когда он только еще приступил к работе.
— А от кого, собственно, вы должны были охранять программу?.. — Альбер поперхнулся, чувствуя, что неточно формулирует вопрос. — Были какие-то конкретные лица или организации, кого следовало опасаться?
— Да, — прозвучал однозначный ответ. — Раньше Ростан работал на предприятии своего тестя. Разведясь с женой, он ушел из фирмы. Тогда-то «Компьютой» и заключил с ним контракт. — Дюваль наклонился вперед, чтобы придать больший вес своим словам. — На заводе тестя Ростан также проектировал электронные игры и шахматные автоматы. Там же он начал заниматься и «Ультиматом». После нам даже пришлось доказывать на суде, что программа, как таковая, зародилась и получила свое воплощение именно у нас. Там она существовала лишь в виде общей идеи.
— А семья, очевидно, не желала мириться с такой постановкой вопроса…
— Совершенно верно. Ростан поделился со мной подозрениями, что его бывшая супруга намерена выкрасть программу.
— И что же?
— Я поинтересовался у президента фирмы, какова стоимость этой программы. Ведь если мне поручено что-то охранять, я должен знать границы своих полномочий. Если это необходимо, могу бросить на охрану хоть два десятка профи, могу установить электронную систему наблюдения, отрядить на помощь вертолет. Ну а если затея грошовая, то пусть ее похищают. Дешевле обойдется. Откровенно говоря, я не думал, что в этом случае получу свободу действий. За все годы такое было лишь дважды, и оба раза речь шла о военных заказах. Ну кто, черт подери, мог предположить, что программа шахматного автомата оценивается так высоко?
— И сколько же телохранителей вы к нему приставили? — спросил Альбер, которому история эта по-прежнему внушала смутные подозрения.
— Двоих. Они сменяли друг друга каждые двенадцать часов. Мне казалось этого достаточно, я и предположить не мог, что дойдет до крайних мер.
С тех пор, как группа выехала к месту происшествия, он говорил без умолку. Черный, без опознавательных знаков, «пежо-504» подобрал его в Нейи. Альбер был в комбинезоне, стоптанных башмаках, руки перепачканы смазочным маслом. Коллег внешний вид Лелака не смущал. Машина промчалась по авеню де Голля, затем вдоль Гранд авеню, относительно легко проскочила через мост Карусель и безнадежно застряла. Впереди была пробка из длинной колонны автомашин.
— Я вижу в ряду три автобуса, — сообщил Буасси, шофер, и вопросительно взглянул на коллег.
— Нет, — ответил Шарль Бришо. Сегодня он красовался в новом шелковом шарфе и коричневом спортивном пиджаке, пуговицы которого были копией монет эпохи первой империи.
— Да! — тотчас возразил Альбер, и в глазах его вспыхнули опасные огоньки. — Мне некогда.
— К котлу своему торопишься? — невинным тоном поинтересовался Шарль. — Отчего бы тебе не вызвать слесаря?
Буасси невежливо захохотал. Прибавив газу и одновременно не снимая ноги с тормоза, он резко вывернул руль в сторону. Он манипулировал педалями подобно одержимому органисту, и машина — ревя, скрипя, стеная, но тем не менее послушно — выбралась из ряда и взлетела на тротуар. Буасси включил сирену, и перепуганные пешеходы кинулись врассыпную. Автомобиль проскользнул между каменным парапетом набережной и книжным киоском, где, по мнению прочих водителей, не хватило бы места даже для мотоцикла, затем свернул влево, по «зебре» пешеходной дорожки «перешел» на другую сторону улицы и снова рванул по тротуару вперед. Шарль, вытащив белоснежный носовой платок, вытер вспотевший лоб. Что до Альбера, то он, забыв про разобранный на части котел, с немым восхищением взирал, как Буасси тормозит, выжимает сцепление, дает газ, переключает скорости, выкручивает руль, сигналит, не переставая бранится.
— Хотел бы я так водить машину, — сказал он.
— Тебе это не грозит, — скромно заметил Буасси.
Разумеется, они прибыли на место происшествия последними. Там уже стояли три пожарные машины, карета «скорой помощи», темно-синий фургон с затянутым сеткой окошком — он доставил стражей порядка для оцепления территории, два полицейских автомобиля и несколько поодаль, за пределами оседающих хлопьев сажи и струй воды, людей, суетящихся с брандспойтами, дыхательными аппаратами и пожарными топориками, был пристроен в безопасности «СХ» комиссара. Сам комиссар — высокий, импозантный, одетый с изяществом, несколько англизированного типа — стоял возле небольшого фургона телевизионщиков «ТФ-I». Комиссара поставили таким образом, чтобы фоном ему служили дым и обгорелый проем окна. Оператор даже присел на корточки, чтобы захватить в кадр и взорванную квартиру на четвертом этаже. Сколько ни ищи, нельзя было отыскать более подходящей кандидатуры, чем комиссар Корентэн: в вечерних теленовостях перед зрителями возникнет рослая фигура с породистым профилем и наполовину заслонит собой ужасающее зрелище, внушая обывателям уверенность, что полиция сделает все возможное.
Оставалось загадкой, каким образом он ухитрился заметить появление своих подчиненных. Он не решился привычным движением поднести часы к глазам — вдруг да этот жест тоже попадет в телехронику, — однако бросил на Буасси долгий, многозначительный взгляд. Тот пожал плечами и указал на Лелака. Комиссар сделал им глазами знак: мол, немедленно за работу. Репортер — белокурый, курчавый молодой человек — был облачен в такой же коричневый спортивный пиджак с металлическими пуговицами, как у Шарля, и на шее у него тоже пестрел шелковый шарф.
Вновь прибывшие огляделись по сторонам. Альбер явно оказался прав: здесь в них не было никакой необходимости. Оцепленная территория была заполнена лихорадочно суетящимися людьми. Санитары выносили из дома раненых, полицейские записывали показания свидетелей, пожарные орудовали шлангами, репортеры щелкали вспышкой, — и лишь они одни не знали, чем заняться. Альбер вздохнул:
— Пойду погляжу, что там, в квартире, где произошел взрыв.
— Валяй. — Шарль щелчком сбил кусочек сажи с пиджака. — А я пока поразведаю здесь.
Это был солидный доходный дом эпохи бурного градостроительства начала века: подъезд, выложенный мраморными плитами, чугунные перила с коваными прутьями, изукрашенная вычурной решеткой дверца лифта. По всей вероятности, дом не видывал такой грязи, как сейчас, когда ее натащили пожарные на своих сапожищах. Альбер поплелся наверх пешком. Выселение жильцов уже закончилось, в подъезде он никого не встретил. Лишь с четвертого этажа доносились голоса. Альбер остановился передохнуть.
— Да поймите же наконец, что мы из полиции! — раздался чей-то отчаянный возглас.
— Как не понять! — с достоинством отвечал собеседник. — А только впустить вас я все равно не ногу.
— Не вынуждайте меня прибегать к насилию… — послышались звуки борьбы, и Альбер скользнул пролетом выше, чтобы видеть происходящее.
— Нельзя, мосье! До тех пор, пока в квартире не побывали специалисты по обезвреживанию бомб, я не имею права впустить сюда кого бы то ни было. Возможно, там заложена еще одна бомба.
Вход в квартиру загораживала парочка дюжих пожарных, противостоящих двум мужчинам средних лет в дешевых костюмах готового пошива: сыщикам из ближайшего участка необходимо было осмотреть место происшествия, чтобы составить донесение. Альбер поднялся на четвертый этаж.
— Добрый день!
Все четверо смерили его взглядом, с той только разницей, что пожарные смотрели с некоторым недоверием.
— А где же аппаратура?
— Нет необходимости. — Войдя в квартиру, Альбер услышал позади укоризненный голос одного из пожарных:
— Потерпите немного. Господин эксперт быстро закончит, и вы сможете войти.
Квартира, вероятно, была фешенебельной: три большие комнаты, высокие окна, на полу — обломки книжных стеллажей и искореженная стильная мебель. Альбер без труда обнаружил место взрыва. Прочие помещения выглядели всего лишь словно после землетрясения или потопа, но эта комната представляла собой сплошные развалины. Лелак встал в дверях и, не входя в комнату, попытался составить общее представление. Массивный письменный стол — взрывом его отбросило к стене — разломился надвое. От удара в стене зиял пролом, на обоях — еще недавно белых — темнели какие-то странноватые пятна. Альбер счел за лучшее не разглядывать их вблизи. Взрывом разметало книги, и белые бумажные листы покрывали пол наподобие талого снега — размокшего, в черных пятнах сажи. Альбер не был новичком в своем деле, и все же ему понадобилась добрая минута, чтобы осознать: среди обломков мебели валяются и человеческие останки. Он насилу заметил их в этом сокрушительном хаосе, а затем насилу отвел взгляд, понимая, что вряд ли сможет забыть чудовищное зрелище.
— Будь она трижды проклята, эта окаянная жизнь! — С трудом переставляя ноги, он выбрался в соседнюю комнату и попытался делать глубокие вдохи. — Чертовы санитары, могли бы хоть подобрать останки!
Альбер ждал, пока минует приступ тошноты, а мозг его напряженно работал. Случись взрыв в кухне или в ванной комнате, можно было бы со спокойной совестью убраться восвояси. Причину пусть расследуют пожарные! Но что могло взорваться в старомодном кабинете, сплошь заставленном книгами? Лелак заставил себя вернуться в кабинет. Погибший человек был мужчиной. Возраст его не поддавался определению. От лица мало что осталось. Он лежал, стиснутый между стеной и креслом, подлокотник вонзился ему в живот. Оторванная рука валялась в нескольких метрах — на сервировочном столике, среди осколков стекла.
— Значит, бедняга в момент взрыва сидел в кресле! — пробормотал Альбер.
На первый раз с него было достаточно. Ясно, что здесь произошло убийство. Если расследование будет поручено ему, он в любом случае узнает, кто был этот мужчина и не получал ли он недавно какую-нибудь посылку. А сейчас пора сматываться: с минуты на минуту заявится эксперт по обезвреживанию бомб, и тогда пожарные у входа зададут Лелаку жару.
Покинув кабинет, Альбер поспешил осмотреть остальные помещения квартиры. В ванной, кухне и спальне он не обнаружил ничего интересного. Через гостиную он уже проходил, но тогда не стал осматриваться внимательно. На сей раз он заметил сразу: еще один труп — на полу, позади опрокинутого стула. Погибший — молодой, крепкий парень в костюме добротного покроя. Альбер наклонился, чтобы разглядеть его поближе. На теле не видно было ни царапины, лицо тоже сохранилось нетронутым. Зато череп оказался размозжен сзади. В руках мужчина сжимал газетный лист, словно перед смертью предусмотрительно решил прикрыться газетой. Альбер, сам не зная почему, приподнял газету и увидел то, чего не мог заметить раньше. Под мышкой у мужчины была кобура. Оттуда выглядывала твердая деревянная рукоятка. Пистолет марки «кольт». Кто бы мог подумать!
***
— Ну вот, прошу ознакомиться! — Комиссар со вздохом протянул Шарлю листок бумаги.Альбер, откинувшись в неудобном кресле, думал о разобранном котле. Его жена — англичанка по происхождению — заявила, что, если к вечеру не заработает колонка и не будет горячей воды, она съедет с квартиры. Неделю назад, приобретя книгу «Установим у себя дома котел центрального отопления», Лелак разобрал печь и размонтировал бойлер. «Система центрального отопления обладает множеством преимуществ: достаточно протопить в одном месте, чтобы во всей квартире стало тепло. Оборудовать котел центрального отопления под силу каждому, если имеются в наличии необходимые детали…» Семейные сцены начались после того, как Альбер заявился домой с первой партией водопроводных труб, заточенной железкой и плоскогубцами. Жена не выразила восторга. Понапрасну расписывал Альбер преимущества центрального отопления. Тщетно втолковывал ей, насколько дешевле собирать систему по частям и собственноручно, ведь слесари заламывают бог весть сколько и на них нельзя положиться. Вся эта эпопея началась неделю назад.
Шарль громко присвистнул, и это вывело Альбера из задумчивости.
— Вот это да! — воскликнул Шарль, который сумел оценить сложность ситуации. — Этот тип незадолго до гибели просил у полиции защиты.
— И получил, — тотчас вставил Альбер, вспомнив мертвого мужчину с кольтом под мышкой.
— И не получил, — хором отозвались комиссар и Шарль.
«Погибший — Даниэль Ростам, 1950 года рождения, по профессии математик — прочел Корентэн установочные данные. — В течение трех лет снимает квартиру по указанному адресу».
— Когда он обратился в полицию?
— Если уж соблюдать точность, то защиты просил не он, а его фирма «Франк-эль».
— Электронно-вычислительные машины?
— Да. Фирма аргументировала тем, что Ростам работает над неким важным изобретением и, мол, почти наверняка будет сделана попытка похитить секрет фирмы.
— Хорошо бы побыстрее спихнуть это дело, — посоветовал Альбер. — Военная промышленность, разведка… стоит ли нам в это встревать?
— Тебе не терпится домой, к своему котлу?
Лелак вздохнул. Сегодня он по меньшей мере трижды объяснял шефу, что если к вечеру дома не будет воды и не заработает отопление, ему придется искать адвоката по бракоразводным делам. Судя по всему, шеф так и не осознал всей серьезности положения.
— Поймите же наконец, жена бросит меня!
— Бедняжка сыта тобой по горло.
Альбер не присоединился к общему смеху. На сей раз дело приняло нешуточный оборот. Когда он купил брошюру «Как самому отремонтировать автомобиль», Марта очень обрадовалась. Она тоже считала, что на механиков полагаться нельзя. В ту пору они с Альбером недавно поженились, и Марта спокойно отнеслась к тому, что машина на несколько недель вышла из строя. Молодая женщина пользовалась автобусами и метро и с блаженной улыбкой хвасталась перед приятельницами, что ее муж — в сущности большой ребенок. Когда Альбер обзавелся пособием «Занимайся самообороной», обошлось без осложнений. «Не беспокойся, дорогой, мне ничуть не помешает, если ты подвесишь к потолку мешок с песком, поставишь в комнате доску для ударов и будешь отрабатывать на резиновом шнуре развороты. Единственная просьба — падения отрабатывай не дома: жильцы снизу уже жаловались». Да, тогда еще с Мартой можно было обо всем договориться. С тех пор Альбер научился по самоучителям управлять летательным аппаратом, изготавливать яд для стрел, строить модели судов и говорить по-китайски. С большинством из этих увлечений Марта мирилась, но сейчас, когда дошло до центрального отопления, ни с того ни с сего взбеленилась. Не иначе, как специфическая причуда женской психики.
— Я хотел сделать тебе сюрприз, — вздохнул комиссар. — Отправил к вам домой своего знакомого слесаря. К вечеру котел будет в исправности.
Загадка, каким образом подобные дела удавались Корентэну. В Париже, где обыватели дрожали от страха, как бы не свернулся водопроводный кран, поскольку слесаря днем с огнем не сыскать, у комиссара были знакомые мастеровые на все случаи жизни. Альбер не поблагодарил шефа. И не станет благодарить. Он никогда в жизни не признался бы, что эта очередная затея ему надоела, что он возненавидел этот треклятый котел и, если бы не Марта, давно забросил бы все к чертям собачьим. Лучше уж совсем не топить и ополаскиваться холодной водой. Он не поблагодарил шефа за предоставленную возможность распутывать новое, интересное дело вместо того, чтобы наощупь привинчивать гайки и безнадежно пытаться сопоставить со сложнейшими чертежами похожую на модернистскую скульптуру железную конструкцию, созданную им за неделю. Лелак знал самого себя, поэтому нетрудно было предвидеть, что теперь он станет поносить шефа направо-налево: этакий тиран, испортил ему все удовольствие. И будет ругать котел, который, конечно же, у слесаря получится не таким, как он, Альбер, его задумал. Но он так же хорошо знал, что преступника, подложившего бомбу, он шефу доставит. Доставит как миленького.
— Над чем бишь работал погибший, этот Ростан? — задал он первый вопрос.
***
Резиденция фирмы «Компьютой» размещалась в квартале Дефанс. Полчаса езды на метро и еще полчаса блужданий пешком среди особняков прошлого века. Поднимающиеся уступами дома-башни, ушедшие в землю внутренние дворики, кучка стариков, играющих в буль и зябко топчущихся вокруг метателя банка. Ну и несколько человек чудаковатых туристов, наблюдающих за игрой. Да, квартал Дефанс стоило посетить.На крыше административного здания пестрела реклама «Франк-эль». Не заметить ее можно было лишь при очень большом желании. «Компьютой», где работал Ростан, был дочерним предприятием «Франк-эль» и занимал целых два этажа в башне из стекла и бетона «мамаши». Предъявленное Альбером удостоверение помогло ему преодолеть недоверчивость вежливой, но крепко сбитой охраны у проходной и вежливой, крепенькой секретарши директора «Компьютой». Еще будучи начинающим сыщиком, Альбер усвоил, что за информацией следует обращаться непосредственно к начальству. Иначе неизбежно застрянешь в швейцарской, объясняя, зачем пришел, а после этого ты обречен вслепую тыкаться во все углы заводского двора или в коридорные отсеки, наугад заходя в комнаты, где тебе нечего делать, и глотать небрежные отговорки чиновников, выпроваживающих тебя ни с чем. Нет уж, оставим этот путь простакам. Альбер с уверенным видом вваливается прямо в кабинет к директору, располагается в самом удобном кресле, пьет, что предложит гостеприимный хозяин, поддерживает беседу о погоде, выслушивает лекцию об успехах в данной области науки или техники, доверительно пересказывает сплетни из кулуаров полиции, а тем временем секретарша шефа по телефону созывает всех, кого надо.
На сей раз Альберу был предложен кофе. Секретарша подала его в картонных стаканчиках, явно воспользовавшись ближайшим автоматом в коридоре. Франсуа Ротру — субъект ростом в метр девяносто и весом в добрых сто килограммов, лысый и бородатый — не производил впечатления атлета, однако же и не вызывал сходства с добродушным увальнем-медведем. Альбер ломал голову, к какой категории его причислить: к людям веселым, довольным жизнью? У Альбера душа была не на месте, пока не удавалось навесить собеседнику надлежащий ярлык.
В кабинете, сплошь заставленном телевизорами, компьютерами, электронными игровыми автоматами, Ротру постарался освободить место гостю: сбросил со стула кипу журналов, а сам пристроился на какой-то большой коробке.
— На каком основании мы обращались в полицию с просьбой предоставить охрану для господина Ростана? — повторил он вопрос. В голосе его звучало удивление.
— Вы знали, что Ростана хотят убить?
— То есть как? Чего ради кому-то вздумалось бы убивать Даниэля?
Альбер шумно сглотнул воздух и про себя сосчитал до трех.
— Над «Ультиматом» он работал дома, а мы знали, что конкуренты проявляют к изобретению немалый интерес, — продолжил Ротру. — Мы попросту опасались, что похитят программу.
— Угу, — кивнул Лелак, делая вид, будто понял, о чем идет речь.
Каблуком ботинка Ротру нервно постукивал по стенке короба.
— Вы, очевидно, не представляете себе всей серьезности положения. Эти типы способны на любую подлость. С тех пор, как Даниэль унес программу домой, я не знал ни минуты покоя. Но мне пришлось согласиться: ведь турнир начинается послезавтра, и, если бы Ростан не смог работать дома, он бы не уложился в срок.
— Так-так…
— Мы обратились в полицию с просьбой взять под охрану «Ультимат». Ведь это вопрос национального престижа — нам выступить первыми и обскакать американцев, русских или гонконгские фирмы. Верно я говорю? — Он безнадежно махнул рукой. — Нас выставили ни с чем, спасибо хоть в глаза не смеялись.
Наклонясь вперед, директор доверительно оперся о колено Альбера. Лелак, который терпеть не мог в других эту привычку, стиснув зубы, молчал.
— Можете не приводить контрдоводов, я и без того все понимаю. Численность полицейских остается без изменений, а наркомания и молодежная преступность растут. В то же время промышленники заколачивают немалые деньги, так отчего бы им самим не заняться решением собственных проблем, не так ли? Но это лишь одна сторона вопроса. А не задумывались вы над тем, что наши игровые автоматы способны удержать молодежь от алкоголизма, наркомании и преступности в большей степени, чем все полицейские, вместе взятые?
Ротру умолк, ожидая ответа. Альбер по-прежнему не мог решить, с кем имеет дело: кривлякой-паяцем или взрослым человеком, в душе так и оставшимся ребенком?
— Нет, — ответил он наконец. — До сих пор я над этим как-то не задумывался… И что же вы предприняли после того, как в полицейской охране вам было отказано?
— Тут мы вспомнили, что «Франк-эль» держит свою, так сказать, домашнюю полицию. Вы ведь видели охранников у входа. Ну, так эта служба взяла на себя функцию охраны. — Он горделиво улыбнулся. — Вы бы видели, как они заволновались, когда услышали, что «Ультимату» грозит опасность. Уж они-то знают, что собой представляет «Ультимат».
— А я не знаю, — скромно заметил Лелак.
«Ультимат» оказался всего лишь шахматным компьютером. Ротру демонстрировал какие-то набитые техникой ящики, включал игровые автоматы и наконец уговорил Альбера сыграть партию с шахматным автоматом, который нанес полицейскому сокрушительное поражение. Словом, глава фирмы был в своей стихии. Котелок у него варит, пока речь идет о разных дурацких забавах, зато как только дело касается серьезных вопросов — он дурак дураком. Лелак наконец-то раскусил характер Ротру.
«Ультимат» был шахматным автоматом, а что это означало, популярно объяснил Альберу Гастон Дюваль, шеф службы безопасности фирмы «Франк-эль».
— Это же колоссальные деньги, господин инспектор! Не могу сказать в точности, какая прибыль тут ожидается, но можете мне поверить, что в данный момент на эту программу фирма делает главную ставку. А это уже кое о чем говорит!
Альбер скроил разочарованную мину. Трудно было связать воедино военизированную охрану, промышленный шпионаж, развороченную взрывом квартиру и убитого математика с бездушным игровым автоматом.
— Вы хоть представляете себе, какое огромное множество людей любит передвигать на доске фигуры? — продолжал Дюваль. — И каждый из них мечтает об автомате. Ну а кто откажется купить своему ребенку такую замечательную игрушку? Не заблуждайтесь, господин инспектор, в данном случае речь идет не о шахматах, а о деньгах. Колоссальнейших прибылях!
Дюваль — щуплый, с едва наметившимся брюшком мужчина лет этак ближе к пятидесяти, нежели к сорока — раньше служил в полиции: несколько лет заведовал диспетчерским центром полицейского управления Лиона. Это лишь в романах службу охраны при фирмах возглавляют бравые парни с пудовыми кулачищами. Фирмы переманивают на такую работу вовсе не лучших следователей по уголовным делам и не главарей отряда командос, предпочитая иметь дело со знающими, дотошными служащими вроде Дюваля.
— И много работы у этой вашей частной полиции? — неожиданно поинтересовался Альбер.
— Работы хватает. Чем только не приходится заниматься: электронно-вычислительные устройства, медицинская аппаратура, системы автопилота, прицельная автоматика ракет типа «Мираж», игровые автоматы — все что угодно. — Дюваль не выдавал военные тайны, все эти сведения можно было почерпнуть и из газет. — Сами понимаете, интерес к этим вопросам велик.
Альбер именно так и понял. Кабинет Дюваля выглядел, как декорации к фильму о новоявленных промышленных магнатах. Письменный стол со стеклянной столешницей и кресло на колесиках — шедевры современного дизайна, скрытые светильники, хитроумные ниши в стенах являли собою овеществленное представление художника по интерьерам о кабинете делового человека будущего столетия. Правда, таким он представлялся художнику лет десять назад. И тем не менее, увидев этот кабинет, а также ведущий к нему коридор и штат секретарш в приемной, Альбер с уверенностью мог сказать, что шеф службы безопасности занимает в иерархии «Франк-эль» более высокое положение, нежели глава дочернего предприятия «Компьютой».
— Сколько у вас людей?
— Состав меняется. В случае необходимости мы нанимаем в помощь детективов из разного рода частных агентств. Разумеется, это дорогое удовольствие, и, как только надобность отпадает, мы отказываемся от услуг посторонних людей.
— Ага… — Лелак не мог взять в толк, отчего его бывший коллега скрывает количественный состав своих подчиненных. Он сделал несколько глотков освежающего напитка, поданного секретаршей. — Сколько человек охраняли Ростана?
— Ростана мы вообще не охраняли, — сокрушенно признался Дюваль. — Нам и в голову не приходило, что ему угрожает опасность. Личной охраной мы обеспечиваем только руководителей предприятий, да и то лишь в последнее время, когда у террористов стало модой решетить пулями автомашины или похищать среди бела дня промышленных магнатов. Иногда приставляем телохранителей к специалистам, которые работают над военным заказом. Но охранять Ростана?! — Видно было, что Дюваль прикидывает про себя, в какую круглую сумму обошлось бы фирме, вздумай она охранять каждого из своих изобретателей. — Круглосуточная вахта по охране программы — это один человек плюс сигнализация. Сейф был предоставлен Ростану три года назад, когда он только еще приступил к работе.
— А от кого, собственно, вы должны были охранять программу?.. — Альбер поперхнулся, чувствуя, что неточно формулирует вопрос. — Были какие-то конкретные лица или организации, кого следовало опасаться?
— Да, — прозвучал однозначный ответ. — Раньше Ростан работал на предприятии своего тестя. Разведясь с женой, он ушел из фирмы. Тогда-то «Компьютой» и заключил с ним контракт. — Дюваль наклонился вперед, чтобы придать больший вес своим словам. — На заводе тестя Ростан также проектировал электронные игры и шахматные автоматы. Там же он начал заниматься и «Ультиматом». После нам даже пришлось доказывать на суде, что программа, как таковая, зародилась и получила свое воплощение именно у нас. Там она существовала лишь в виде общей идеи.
— А семья, очевидно, не желала мириться с такой постановкой вопроса…
— Совершенно верно. Ростан поделился со мной подозрениями, что его бывшая супруга намерена выкрасть программу.
— И что же?
— Я поинтересовался у президента фирмы, какова стоимость этой программы. Ведь если мне поручено что-то охранять, я должен знать границы своих полномочий. Если это необходимо, могу бросить на охрану хоть два десятка профи, могу установить электронную систему наблюдения, отрядить на помощь вертолет. Ну а если затея грошовая, то пусть ее похищают. Дешевле обойдется. Откровенно говоря, я не думал, что в этом случае получу свободу действий. За все годы такое было лишь дважды, и оба раза речь шла о военных заказах. Ну кто, черт подери, мог предположить, что программа шахматного автомата оценивается так высоко?
— И сколько же телохранителей вы к нему приставили? — спросил Альбер, которому история эта по-прежнему внушала смутные подозрения.
— Двоих. Они сменяли друг друга каждые двенадцать часов. Мне казалось этого достаточно, я и предположить не мог, что дойдет до крайних мер.