Треер Леонид. Приключения воздухоплавателя Редькина

   - Велосипед мне на юбилей подарили. А руки эти один мастер приделал, частным образом
   - Мне бы только кусок сантокрона достать,- Коля, вздохнул,- а пробоину я и сам заклеил бы...
   - Сантокрон, парень мой, у коменданта имеется первый этаж, дверь в конце коридора. Только предупреждаю будь с Ягором повежливей, у Ягора сейчас шалят нервы Клавдий Элизабетович посмотрел на часы и нахмурился, Через полтора часа кончится перемирие. Опять заваруха начнется, будь она неладна. Ты уж, Николай, поторопись а то, неровен час, пострадаешь. Парень ты замечательный и я не выдержу, если с тобой что случится... Ну, мне пора еще надо запастись продуктами.
   Он с чувством пожал Колину руку, вскочил в седло понесся. Разом встрепенувшись, заработали механические конечности.
   Захватив Сида, Коля отправился к коменданту. Было около одиннадцати часов вечера. У входа в общежитие со скрипом раскачивался фонарь, заставляя плясать тени деревьев. Здание стояло пустое и мрачное. В коридоре длинном и узком, тускло светили засиженные мухами лампочки. Гуляли сквозняки, хлопая форточками и двери На стенах висели выцветшие плакатики:
   "Джин, не лезь в бутылку!",
   "Чесать спину о косяки строго запрещается!",
   "Закон один везде и всюду: поел-убери за собой посуду!" В конце коридора промелькнула чья-то фигура. Сид побледнел и тут же повернул к выходу, но Коля схватил его за руку и, стуча зубами, прошептал:
   - Я с вами, Сид. Ничего не бойтесь, пока я с вами. Без сантокрона мы отсюда не уйдем.
   Успокаивая Джейрано, Редькин успокаивал и себя. Наконец они остановились у железной двери с табличкой "Комендант".
   - Входите! - раздался сзади чей-то голос. Воздухоплаватели обернулись и увидели небритого человека в синем халате и берете.
   - Входите! - повторил он и, воровато оглянувшись, добавил.- Дорогие гости.
   Коля и Сид вошли. Комендант прошмыгнул за ними и закрыл дверь на засов.
   - Ну, рассказывайте Ягору Фанданго про свои печали.- Он почему-то хихикнул
   - Вы, наверное, хотите кушать? А может быть, вам нужна мазь от комаров? Или велосипедная цепь?
   Комендант кружил вокруг гостей, заглядывая им в глаза.
   - Мы путешествуем на воздушном шаре,-сказал Коля,- Потерпели аварию и приземлились недалеко от вашего дома. Не найдется ли у вас куска сантокрона, чтобы заклеить пробоину.
   Фанданго сделал изумленное лицо.
   - Так вы на воздушном шаре? - он опять захихикал.- И вам ничего не нужно, кроме жалкого куска сантокрона? Какие пустяки! Бедные ребята, несчастные мои путешественники...
   Комендант достал из кармана грязный платок и прижал к глазам, сделав вид, что плачет,
   - А может, желаете пару пистолетов? Или пулеметик? Могу устроить пушечку!
   - Нам ничего не нужно, кроме куска сантокрона, - спокойно ответил Редькин. Его начала раздражать вся эта комедия.
   - Хватит валять дурака, путешественнички! Сыт я по горло вашими фокусами, колдуны проклятые! Признававайтесь, кто из вас кто! Ага, я, кажется, узнал! Ты, мальчишка, наверное, менестрель Тирольский из тринадцатой палаты. А толстяк, пожалуй, Вай Ши по кличке Заклепка, что угадал? Добрые волшебники! Злые волшебники! Я ненавижу вас и все это осиное гнездо! И зачем я бросил Занзибар, зачем поехал сюда, старый я дурак. Коля и Сид не знали, что и думать. Они медленно пятились к двери, не сводя глаз с беснующегося коменданта
   - Во что общежитие превратили! - гремел Ягор. - Ведь лучшее было на планете общежитие! Воевать вам хочется? На тот свет хочется? Пожалуйста! Комендант Фанданго устроит такое удовольствие.
   Он сбросил халат, разорвал на груди рубаху и с пеной на губах наступал на посетителей:
   - Берите все! Хватайте! Мне не жалко! Все равно конец! Нет больше общежития имени Лампы Аладдина. Он швырнул Коле огромный ключ.
   - Подземелье к вашим услугам! Выбирайте, что понравится. Только спешите, путешественники! Несите меня обезьяны, в свой гербарий!
   Комендант Фанданго повалился на пол и забился в истерике.
   Редькин и Сид побежали в подземелье. Они почувствовали, что Фанданго задумал что-то ужасное. Но покидать здание без сантокрона не захотели. С трудом открыв массивную дверь подземелья, они очутились в громадном зад с низким потолком. Никогда еще наши герои не видел столько всевозможных вещей, собранных вместе. Стулья телевизоры, швейные машинки и водолазные костюмы ящики с шахматами и ванны, шкафы и велосипеды, надувные лодки и штанги - чего только здесь не было. Даже легковой автомобиль стоял у стены.
   Редькин и Сид, очарованные богатством склада, глазели по сторонам.
   Вдруг из часов, висящих на стене, выскочила угрюмая кукушка размером с курицу и, крикнув: "Кукуй не кукуй-всем нам крышка!", исчезла.
   Ее крик напомнил воздухоплавателям, за чем они сюда пришли.
   Тюк сантокрона они нашли лишь в конце подземелья. Тюк лежал под горой утюгов и мясорубок. Чтобы вытащить его, потребовалось полчаса.
   Они выбрались из подземелья и почти бегом устремились к выходу. Из кабинета коменданта доносилось завывание. Пахло гарью. Чародей Тараканыч кружил вокруг общежития. Тревожно принюхиваясь, Коля и Сид направились к "Искателю". Было так темно, что приходилось идти на ощупь. Несколько раз они наступали на спящих в траве волшебников. Волшебники визжали и просили пощадить их.
   Добравшись до шара, путешественники приступили к ремонту. Когда пробоины были заклеены и можно было отправляться, из тьмы вдруг вынырнул Тараканыч.
   - Сил моих больше нет! - запричитал он.- Заберите меня с собой, плиз, не могу я больше оставаться в этом террариуме. Я вам пригожусь, аргонавты, разрази меня гром, если вру.
   Зашелестели кусты, и появился Клавдий Элизабетович.
   - Вот он,- засуетился Тараканыч, ища, чем кинуть в неприятеля.- Подлый интриган Клавка. Сейчас учинит набег. В небо надо уходить, в небо!
   Клавдий Элизабетович сложил руки рупором и прокричал :
   - Николай, гони прочь мерзкого Тараканыча. Это страшный человек. Безграмотный фокусник и шарлатан он хочет захватить шар и...
   - Бей Клавку! - взвизгнул Тараканыч и, не выдержав разоблачения, пошел в атаку на ненавистного противника.
   Клавдий Элизабетович тут же принял боксерскую стойку. Они долго, не решались начать схватку, ограничиваясь взаимными оскорблениями. Но после того, как Tapaканыч назвал Клавдия паршивым стилягой, нестриженным жирафом и дурным индюком, бой грянул.
   Кудесники, сопя и рыча, обменивались тумаками, затем вцепились друг в Друга, упали на землю и начали кататься по траве. На шум начали сбегаться другие обитатели общежития. Они тут же вступали в схватку. Со всех сторон доносились топот, треск сучьев и вопли:
   - Где мой палец?
   - Отпусти ланиты, негодяй!
   - Крапивой его, Бронька, крапивой!
   - Очки, где мои очки?!
   - Скачи, Мишель! Я оседлал тебя!
   Перемирие кончилось на полчаса раньше срока. С каждой минутой военные действия расширялись.
   Редькин и Сид стояли под шаром, готовым к отлету;
   Сид нетерпеливо хватался за трап, шепча: "Пора, Коля, пора..." Но Коля не торопился, обдумывая, как помочь добрым волшебникам.
   Неожиданно из темноты выскочил разъяренный кудесник с огромным синяком под глазом.
   - Попались, добряки-поганки!-заорал он, размахивая батареей парового отопления.- Я -Рибоза Второй! Трепещите!
   Сид побледнел, затрясся и тут же взлетел по веревочной лестнице в кабину.
   Коля остался один. Рибоза Второй в разодранной рубашке, с диким взглядом надвигался на него. Его серебряные зубы зловеще поблескивали в темноте, как будто рот был набит маленькими утюгами.
   Над Редькиным нависла чугунная батарея.
   - Дядя,- неожиданно тихо сказал Коля,- у вас брюки расстегнуты.
   Рибоза замер и быстро опустил глаза к пуговицам. Коля, что было сил, саданул головой в живот злого волшебника и отскочил в сторону. Рибоза Второй "ыкнул", выпустил батарею, которая со звоном рухнула на его голову, и начал медленно валиться на траву.
   - Рибозу кокнули!-заорал кто-то в темноте.
   Послышался топот, точно приближалось стадо бизонов.
   Коля моментально забрался в кабину, и "Искатель" оторвался от земли. Ровно в полночь шар повис над общежитием.
   Раздался страшный взрыв. "Искатель" тряхнуло. Коля бросился к иллюминатору.
   На том месте, где только что стоял дом из розового камня, взметнулось зарево. В воздухе летали камни, доски, кровати, мясорубки, гири и прочее содержимое подземелья.
   Редькин увидел внизу пляшущую фигурку в дымящемся берете. Это был комендант Фанданго.
   Вокруг толпились волшебники. Добрые пытались залить огонь водой.
   Злые подбрасывали в пламя дрова. И те, и другие старались изо всех сил.
   Глава одиннадцатая
   в которой продолжается совершенно секретная переписка
   Письмо третье
   Дорогой Шеф! С большой радостью читал и перечитывал Ваш ответ. Как важно нам, агентам, услышать в нужный момент Ваше отеческое напутствие. Теперь о деле. Могу вас обрадовать: операция близка к завершению. Затея с орлом, как я и ожидал, провалилась.
   Я пришел к выводу, что Редькин выполняет диверсионное задание, о чем свидетельствует взрыв o6шежития имени Лампы Аладдина. (Кстати, необходимо навести справки об Аладдине и его лампе).
   Контакты Редькина с мапуятами, этими несовершеннолетними дикарями, вызывают тревогу и желание помешать. Думаю, в скором времени на острове начнутся большие неприятности. Интересы Зебубии в этом районе могут быть попраны.
   С риском для жизни мне удалось установить, что шар направляется к Мармеладовому архипелагу. Стратегическое значение архипелага пока не ясно, но не мешает подослать туда эскадру.
   Питаюсь по-прежнему желудями, но стул нормальный. Вчера в реликтовом лесу встретил агента Две Десятых, который исчез десять лет назад при исполнении служебных обязанностей. Он совершенно одичал, на все мои вопросы отвечал безумным хохотом и кричал: "Согласно инструкции от тридцатого февраля!" Я вычеркнул его из списка живущих.
   Дорогой Шеф, моя одежда пришла в негодность, и я в отчаянии. Вынужден прикрываться папоротником, а это неудобно. Ибо заняты руки, так нужные мне для выполнения нашего общего Дела. Прошу выслать мне двадцать флуидоров для приобретения брюк.
   Несмотря на перечисленные трудности, готов приступить к захвату шара. Если не возражаете, сообщите.
   С наилучшими пожеланиями
   Преданный Вам
   Агент Ноль Целых Пять Десятый
   Письмо четвертое
   Не возражаю. Р. S. Денег нет.
   Шеф
   Глава двенадцатая,
   в которой Редькин задумывается о роли денег
   Будем смотреть правде в глаза - Николай Редькин относился к деньгам без всякого уважения. Те мелкие суммы, которые время от времени капали на него приятным дождиком из родительской лейки, не задерживались в его карманах, тут же уходили на культурно-спортивные мероприятия.
   У Коли не было жестяной коробочки из-под леденцов, набитой монетами и звенящей, как бубен, если ее потрясти. Не было у него и кошки-копилки, которую продают на рынках краснолицые люди, выкрикивающие: "Граждане, вещь практически вечная". Такие кошки равнодушно и величественно возвышаются на комодах, владельцы гладят их лакированные бока и, прильнув к таинственной щели, словно астрономы к телескопу, любуются холодным мерцанием металла.
   Коля мог отдать товарищу полтинник, полученный на мороженое и кино, не задумываясь о том, что два полтинника - это рубль, а четыре полтинника - это уже два рубля. Возможно, он унаследовал такую черту характера от мамы, которая демонстрировала полное пренебрежение к деньгам. Во всяком случае, не от папы, который в день получки делил зарплату на три кучки: "на жизнь", "на разное" и "на черный день".
   Если первые две кучки Коле были понятны, то смысл третьей оставался для него загадкой. Когда он пытался выяснить, что такое "черный день", Герман Павлович вздыхал и отвечал:
   - Как тебе сказать, сынок... Допустим, пожар, землетрясение или другое стихийное бедствие. Все это черный день.
   - А если не будет стихийного бедствия? - продолжал допытываться Коля.
   - Можно попасть под трамвай, под машину, в конце концов может упасть на голову огромная сосулька,-глубокомысленно изрекал папа,- что-то все равно будет.
   И Редькина такой ответ не удовлетворял, и он ждал прихода черного дня, когда можно будет своими глазами увидеть, что это за день, к которому готовятся всю Жизнь.
   Деньги, как уже было сказано, Колю не волновали. По молодости лет он считал, что заводы, электростанции, корабли, самолеты и все остальное, не продающееся в магазинах, никак с деньгами не связано. Не будем осуждать нашего героя за этот поверхностный и наивный взгляд. Тем более, что сейчас, после неудачного визита к волшебникам, ему пришлось глубже задуматься над вопросом о товарно-денежных отношениях. В тринадцать лет Коля наконец понял, что все в мире, начиная от гвоздя и кончая гигантским танкером, имеет свою стоимость.
   "Что нужно, чтобы построить на острове школу? - спрашивал себя Редькин и тут же отвечал: - Бульдозеры, экскаваторы, машины, краны и прочая техника".
   "Что нужно, чтобы раздобыть эту технику? -продолжал размышлять он, и ответ возникал сам собой.- Нужны деньги".
   Где их взять?
   Над этим вопросом бился Редькин, сидя в кабине на высоте три тысячи метров. Он бился до тех пор, пока не вспомнил о марке. Деньги лежали у него в кармане. Много денег. Ровно столько, сколько стоит знаменитая Мальдивская марка. С маркой придется расстаться...
   Внутри положительного Редькина шевельнулся Редькин отрицательный.
   "Эх ты, тютя,-бормотал отрицательный двойник,- не будь дураком, не упускай Мальдивскую. Она украсит твою коллекцию".
   Дальше Коля слушать не стал и загнал искусителя в болотистые тайники души.
   - Сид,- сказал Коля,- как вы думаете, сколько можно получить за Мальдивскую марку?
   - По-моему, не меньше миллиона флуидоров
   Джейрано что-то посчитал на пальцах и добавил:
   - может, и больше.
   - Этого хватит, чтобы построить школу?
   Толстяк хмыкнул и мечтательно прикрыл глаза:
   - Не одну школу, мой милый Коля, не одну вдруг встрепенулся и схватил Редькина за руку:
   - Как неужели вы собираетесь...
   - Да,- подтвердил Коля,-собираюсь. Я скорбная гримаса исказила лицо Сида несколько минут он смотрел в пол, не в силах выйти из оцепенения.
   - Были бы вы, Коля, сумасшедшим,-грустно сказал Котлетоглотатель,-я бы воспринял ваше заявление как должное. Но вы нормальный молодой человек, и я в растерянности. Вы топчете свое будущее, а мне больно видеть это. Помогите мне понять, что происходит, или я сам сойду с ума.
   - Ну что тут понимать! - в свою очередь удивился Редькин.- Что вы ломаете голову? Обещал я мапуятам школу? Обещал. Могу им помочь?
   - Можете,-растерянно произнес Джейрано.
   - Вот видите,-обрадовался Коля,-проще пареной репы. Взрослый человек как будто, а такие вещи приходится объяснять.
   - Понял! - воскликнул просветленный Сид.- Вы, Коля, не хотите разбогатеть. В этом все дело.
   - Не хочу,- согласился Коля.
   - Все ясно.-Сид энергично пожал руку Коли.-На моем жизненном пути вы, Коля, первый, кому наплевать на деньги. Вы-бессребреник. Я потрясен. Я уважаю вас. Более того, я постараюсь, чтобы вы получили за марку как можно больше флуидоров. Мы продадим ее в Лимонадвиле, где много богатых филателистов. Мы устроим такой аукцион, какого еще не знал мир! Мы...
   Вдохновенная речь Сида была прервана возгласом попугая.
   - Пардон, коллега, но нас зовут на помощь!
   Коля и Сид бросились к иллюминатору. Внизу виднелся маленький песчаный островок с одинокой пальмой. Вокруг пальмы, отчаянно размахивая руками. бегал человек. Безбрежный океан расстилался вокруг, и островок казался пальцем, который высунул из воды морской бог Нептун, испытывая угрызения совести после очередного кораблекрушения.
   - Итак, Коля,- с иронией сказал Сид,- у вас ест возможность вписать еще одну страницу в историю спасения человечества.
   - И впишу!-отпарировал Редькин.-Если я помогу людоеду скрыться от возмездия, то попавшему в беду человеку подавно помогу.
   После нескольких неудачных попыток Коле удалось пришвартовать шар к вершине пальмы. Экипаж "Искателя" был встречен плачущим от счастья островитянином. Это был человек средних лет с запавшими глазами, с жид кой бороденкой, в которой запуталась рыбья чешуя. Сквозь ветхое рубище проглядывало высохшее загорелое тело. Пока островитянин лобызал Сида, Коля огляделся.
   Островок имел в диаметре метров пять. На песке валялись кипы газет и груды рыбьих костей. Ствол пальмы, похожий на слоновью ногу, был покрыт выцарапанными надписями. Некоторые из них Редькину удалось разобрать:
   "Марширую - следовательно, существую.
   Полковник Зигфрид. 1735 годя
   "Провел на острове тридцать лет. Подобран японцами. На душе тревожно. Как сложится жизнь?
   Мульмультык из Гонолулу. 1874 года
   "Некоторые считают, что человек-существо слабое. Это неверно. Мое поведение на острове - выше всякие похвал.
   Зенйн Сострадаки. Дата значения не имеет
   "Дураки! Зачем пальму портите?
   Фека Протоплазмов!
   Дальнейшее чтение было прервано страстным криком: "Мальчик! Я боготворю тебя!",- с которым островитянин бросился к Коле и прижал его к своей груди. Темя Редькина оросили дистиллированные слезы спасенного.
   - Двенадцать лет заточения,-бормотал островитянин,-двенадцать лет, вычеркнутых из жизни... Угасла надежда... и вот - на тебе... Есть, есть в мире высшая инстанция
   Оставаться на этом клочке земли теперь не имело смысла, и Коля пригласил беднягу подняться в кабину. Островитянин хотел было нацарапать что-то на стволе пальмы, но раздумал и, схватив пачку газет, полез в кабину. Сид и Коля последовали за ним. "Искатель" поднялся в небо, и вскоре остров превратился в соринку на зеленом зрачке океана.
   Коле не терпелось услышать рассказ островитянина, но, как человек воспитанный, он не торопил гостя. Это сделал Сид.
   - Выкладывай, дружище, что ты за птица,- фамильярно сказал он,-и как добился такой невесомости? Гость печально улыбнулся и представился:
   - Почетный член Географических обществ, лауреат премии имени Миклухи-Маклая, победитель конкурса "Знай свою планету", обладатель кубка "Большой пигмей"" путешественник Морис Феб.
   Коля и Сид с уважением взглянули на лауреата и обладателя и в свою очередь назвали себя. Узнав, что Коля - советский пионер, путешественник оживился.
   - Я большой друг вашей страны,- сказал он,- и мечтаю побывать в России. Он помолчал.
   - Вы, конечно, хотите узнать, как я попал на этот островок?
   Коля кивнул.
   Феб вздохнул, помял в кулаке бороду и начал свой рассказ:
   - Двенадцать лет назад я сел на пассажирский пароход и отправился на Мармеладовый архипелаг изучать быт и нравы местного населения. Все шло прекрасно, пока однажды я не перегнулся через борт, желая получше разглядеть дельфинов. Из внутреннего кармана пиджака вывалился бумажник и исчез в пучине. В бумажнике были все мои деньги, документы и билет на пароход.
   Ровно через день на корабль прибыли вертолетом контролеры. О, эти страшные минуты, когда они обходят пассажиров. Одни идут с кормы, другие - с носа. Непроницаемые лица и взгляд, от которого становится не по себе. Я был застигнут в шезлонге, на верхней палубе. Напрасно объяснял контролерам про утерю бумажника. Они понимающе переглядывались и твердили свое: "Плати! штраф!"
   Я втолковывал им, что деньги исчезли вместе с бумажником, они морщились и мрачнели.
   Кончилось все очень скверно. Меня высадили как злостного "зайца" на этот остров, оставили ящик сухарей и посоветовали найти друга Пятницу, чтоб было веселей...
   С тех пор прошло двенадцать лет...
   Двенадцать лет я провел под пальмой, питаясь исключительно рыбой, которую я ловил на ноготь большого пальца правой ноги. Часто я видел на горизонте дымы проходящих пароходов. Я звал их. Я так кричал, что вокруг всплывала оглушенная рыба. Но меня не замечали. Раз в месяц прилетал какой-то самолет, кружил над островом, c6paci вал кипу газет, записку "Мужайтесь" и улетал. Но я не терял надежду, и я дождался вас, мои спасители. Невозможно передать мои чувства...
   Он отвернулся и заплакал.
   - Не надо так переживать,- сказал Коля.- Все страдания позади. Мы направляемся на Мармеладовый apхипелаг, в Лимонадвиль. Так что скоро вы будете на месте.
   - Опоздав на двенадцать лет,-с грустью произнес Феб.-Впрочем, лучше поздно, чем никогда.
   Он успокоился, осмотрел кабину, оживился при вв попугая и дал восторженную оценку воздушному шару.
   - А вы в Лимонадвиль по какому делу, если секрет? -поинтересовался Феб.
   Коля, рассказав о мапуятах, о школе и о подарке Барракудо, вынул из кармана марку.
   Морис Феб долго изучал ее, затем грустно взглянул! Редькина.
   - Вынужден вас огорчить, мой спаситель,-печально сказал он,- Барракудо вас обманул. Это не Мальдивская марка, он подсунул вам фальшивку.
   - Неправда!-крикнул Коля, боясь даже подумать, что гость прав. - Это настоящая Мальдивская, я знаю.
   - Увы,- Феб развел руками,- у Мальдивской должны быть острые зубчики, а у этой - трапециевидные.
   К такому удару Коля не был готов. В растерянности он засунул в карман фальшивую марку. План помощи мапуятам рухнул. Экипаж "Искателя" находился в подавленном состоянии.
   - Не надо так переживать, друзья,- утешал Феб воздухоплавателей.- Свет не сошелся клином на марках. Есть другие способы раздобыть миллион.
   Он задумался, теребя бороду, затем воскликнул: "А что! Пожалуй!"-и начал лихорадочно перебирать газеты, которые прихватил с собой.
   - Вот,- сообщил он, довольный находкой, и протянул Коле газету "Вечерний звон".
   Заметка называлась "Чемпион бросает перчатку". "Как сообщил наш корреспондент из Скандальона,- прочел Редькин,-абсолютный чемпион мира по боксу Джо Литлфу вызывает на поединок любого желающего. Миллиардер Амадей Сильва, хозяин чемпиона, платит 500 тысяч флуидоров тому, кто продержится против Джо хотя бы два раунда. Скандальон ждет смельчаков".
   Коля кое-что слышал о чемпионе мира. Вот уже пять лет Литлфу - король ринга. Его знаменитый удар левой, убивает быка. Рокки Банкаруджи очутился в нокауте на тридцатой секунде. Вилли Думке во втором раунде перелетел за канаты и умер, не приходя в сознание. Жорж Пу-Динг, громадный бельгиец, опустился перед Джо на колени и заплакал.
   - Я думаю,- сказал Феб,- что физически одаренный Сид вполне может выстоять два раунда.
   Джейрано покраснел и растерянно посмотрел на, Редькина.
   - Нет,- Коля покачал головой,- Сид еще не готов к такому поединку.
   - Я впечатлительный,- уныло промолвил Сид, -в этом моя беда... Я боюсь мордобития.
   - Против чемпиона выйду я,- задумчиво сказа Коля.
   - Вы?! - одновременно воскликнули Джейрано и Феб.
   - Я,- повторил Коля.
   - Но это нереально,- недоумевал Феб,- он же одним щелчком отправит вас на тот свет.
   - Сначала пусть попадет! - злорадно выкрикнул Леро.- смелого пуля боится!
   - Кроме того,- продолжал Феб,- Сильва просто не захочет иметь с вами дело. Ему нужны взрослые боксер! а не храбрые мальчуганы.
   - Правильно,- согласился Редькин,- поэтому вам Сид, придется отправиться со мной в Скандальон. Они клюнут на вас, а на ринг выйду я.
   - Можете располагать мною, Коля,- торжествено произнес Джейрано.- Я согласен на любые жертвы ради счастья мапуят!
   - В Скандальон полетим на самолете. Это быстрей! рассуждал Коля.- Шар придется оставить в Лимонадви, у вашего друга. Он надежный человек?
   Сид возмущенно фыркнул:
   - Я не знаю более надежного и отважного человека чем Алехандро. Однажды он играл в спектакле гонца, который доставил королю известие о победе его армии. Гонец должен был выехать на сцену верхом на коне, прошептать "Мы победили!" и рухнуть на пол без сил. Когда пришло время выходить на сцену, конь заупрямился. Что только ним не делали, но он не двигался с места. Суфлер кричал из своей щели: "Где этот проклятый гонец со своей кобылой?" И зрители начали смеяться.
   И тогда Алехандро сделал то, что до сих пор вспоминают старые театралы. Он взвалил коня на плечи, вышел на сцену и, прохрипев "Мы победили!", рухнул на пол. Публика ревела от восторга. А ты сомневаешься в его надежности!
   Поздно вечером "Искатель" достиг Лимонадвиля.
   Глава тринадцатая,
   в которой Редькин присутствует при открытии нового закона природы
   Над городом темнела гора Фундук, похожая на примятую шляпу. На ее склоне светились окна единственного домика. В этом домике жил друг Сида, артист Алехандро Барчикрак.
   "Искатель" приземлился на вершине горы. Далеко внизу сверкал Лимонадвиль.
   По его главной улице неслись потоки машин. Увешанный гирляндами лампочек, из гавани выходил пароход. Запахи жареного мяса, виноградного вина и звуки музыки носились над городом, спрессовываясь в облако, которое ползло к вершине Фундука, поднималось к звездам и заполняло Вселенную.
   - Незабываемое зрелище! - Сид мечтательно вздохнул.
   Воздухоплаватели и Феб подошли к дому, где жил артист. Здесь Феб стал прощаться. Его поспешность выглядела несколько странно.
   - Не лучше ли переночевать с нами? - удивился Сид.- Где вы сейчас будете искать гостиницу?
   - Какая гостиница! - улыбаясь, воскликнул Феб.- У меня здесь столько друзей, что я сам могу помочь вам с Ночлегом.- Он расцеловал воздухоплавателей и вздохнул.
   Итак, мы расстаемся. Я буду помнить вас до конца жизни. Прощайте!
   Он поклонился и пошел вниз, в город. Через минуту путешественник растаял в темноте.
   Коля и Сид постучали в дверь дома.
   - Входите,- раздался голос за дверью. Они вошли.
   За столом сидел пожилой человек в пижаме. Перед ним стоял огромный самовар. Он опускал коричневый сухарь в стакан чая, затем с наслаждением обсасывал его. Капли пота бежали по его лицу. Судя по всему, он опорожнял самовар давно.