Ширх стиснул Колину руку.
- Помоги нам, пришелец! И ты получишь второй орден Зеленой Ленты.
- Спасибо, - поблагодарил Коля, с опаской глядя на ящик стола. - Две такие награды - слишком большая честь... Я бы помог вам с удовольствием, но мне пора на Землю. Понимаете, начинаются занятия в школе. Опаздывать нельзя...
- О какой школе он говорит! - Ширх возмущенно отвернулся от гостя. - В то время как целая цивилизация ведет борьбу за выживание, когда миллионы ха-мизонцев с надеждой смотрят на него, этот юный землянин трусливо спешит к своей школе!
Такого тяжкого обвинения Редькин вытерпеть не мог. Он снес бы любые упреки, но только - не в трусости. Кровь бросилась в голову, и он заорал:
- Да как вы смеете!
- Смею! - крикнул ширх, багровея. - Вы трус!
- Нет, не трус! - орал Коля, забыв, с кем он имеет дело.
- Нет, трус!
- Нет, не трус!
- Нет, трус!
- Нет, не трус!
- Где доказательства? - вдруг спокойно спросил Риториус.
Коля молчал, тяжело дыша. Ширх выжидательно смотрел на него.
- Хорошо, - сказал Редькин, кусая губы. - Я извлеку непутяков из Мусорных гор.
- А я возьму назад свои слова, - миролюбиво произнес Риториус. - О школе не волнуйтесь Я дам справку, что вы опоздали по уважительной причине.
Они подошли к карте Ха-мизона, и Редькин начал излагать свой план.
ОТ АВТОРА
Оставим на время нашего героя в кабинете ширха и попробуем разобраться в моральной стороне Колиного предложения.
Часть читателей, вероятно, отнесется неодобрительно к переселению непутяков на другую планету Кое-кто, возможно, назовет эту затею антигуманной Действительно, непутяки, несмотря на всю их вредность, прежде всего - живые существа И не их вина, что они зародились в промышленных отходах Если рассуждать объективно, они имеют такое же право жить на Ха-мизоне, как и сами ха-мизонцы Все это так Но беда в том, что одних устраивает лишь чистый воздух, других - лишь грязный Середины тут нет.
Можно представить, что враждующие стороны заключили перемирие Можно допустить, что непутяки перевоспитались и стали хорошими Но никуда не уйти от вопроса "А что же дальше!"
Стоит ха мизонцам очистить окружающую среду - и обитатели Мусорных гор обречены. Как говорится, Боливар не выдержит двоих. Такова суровая действительность далекой планеты, где все хотели жить и никто не хотел умирать.
И если читателю жаль непутяков, мы советуем ему пропустить следующую главу.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,
которой непутяки покидают Ха-мизон
Поздним вечером, петляя среди Мусорных гор, бесшумно катил необычный транспорт на шестнадцати небольших колесах. Движение его напоминало бег сороконожки. Он легко преодолевал ямы, возвышенности, нигде не застревая и не переворачиваясь. Между колесами была расположена прямоугольная легкая рама, в центре которой имелось седло. В нем сидел одинокий водитель. Держась за длинный руль, он торопливо нажимал на педали и с беспокойством поглядывал по сторонам.
Это был наш герой, спешащий в логово непутяков. Он сам выбрал в транспортном парке этот легкоуправляемый, бесшумный вездеход, называемый педокатом. За Коликой спиной, на специальной подставке, приваренной к раме, возвышался телевизор с двухметровым экраном.
Рядом с педокатом, высунув язык, бежал верный волкодав Дизель. Редькин взял его с собой в последнюю минуту, чтобы было не так страшно И все же полностью избавиться от страха не удавалось.
Давно замечено, что темнота может превратить самые безобидные предметы в грозные существа Пояс, лежащий на полу, становится ночью змеей. Обычный таракан, бредущий в темноте по стене, способен вогнать в дрожь даже боксера.
А уж мирная домашняя кошка во мраке вообще превращается в черт знает что. Ну, на Земле, в привычной обстановке, еще куда ни шло. Но что же говорить про другие планеты! Какие крепкие нервы должны быть у человека, рискнувшего ночью остаться в Мусорных горах!
Редькин вздрагивал при малейшем шорохе, пытался напевать "В хоккей играют настоящие мужчины", а вдоль его позвоночника бегали стада мурашек. Особенно неприятны были светящиеся курганы и поблескивающие болотца, в которых что-то булькало, постанывало, затем вдруг вспучивалась поверхность и медленно оседала с тяжким хлюпаньем Несколько раз Коля готов был повернуть назад, но боязнь прослыть трусом гнала его вперед.
"Эх, Коля, Коля, - пытался отговорить его Сид в последнюю минуту. - Вы совсем не дорожите жизнью... Вы готовы рисковать когда надо и не надо, а это очень глупо. Вот, к примеру, Колумб: поплыл открывать новые земли. Это риск, но оправданный. А ваша затея с непутяками не лезет ни в какие ворота..."
Коля мог бы ответить Сиду, что и во времена Колумба, наверное, многие считали его путешествие безрассудством, но тратить лишних слов не стал и, попрощавшись, тронулся в путь.
Волкодав шнырял по сторонам, возвращался к педокату недовольный, чихая и фыркая, смотрел на Редькина, говоря глазами- "Фу, какое гнусное место!" - и опять убегал на разведку. К полуночи они наконец достигли сердца Мусорных гор и въехали на площадь.
Было тихо, лишь где-то на берегу реки бренчала стеклотара.
Переводя дыхание, Редькин включил телевизор и повернул ручку громкости до отказа.
Тридцатая серия "Большого приключения Торро" заполнила экран. Бесстрашный Торро карабкался по отвесной скалистой стене, цепляясь зубами за неровности. Гремели выстрелы, пули, цокая, поднимали пыль вокруг его ушей, но попасть, естественно, не могли.
Тем временем, привлеченные шумом, на площадь повалили проснувшиеся непутяки. Вокруг педоката собралась огромная толпа, а из темноты появлялись все новые сотни жителей Мусорных гор. Желающих смотреть телевизор оказалось столь много, что места на площади уже не хватало, и часть непутяков устроилась на склонах ближайших гор.
- Вот и Николя к нам пожаловал! - вдруг услышал Редькин знакомый голос.
Он обернулся и... похолодел. Раздвигая непутякрв, ,к нему приближался прихрамывающий Тараканыч. На голове его поблескивал королевский шлем.
"Откуда он взялся?! - лихорадочно соображал Редькин. - Ведь он же упал с циклолетом, я точно видел..."
Появление злого волшебника ставило под угрозу всю задуманную операцию.
- Не ждал, мои шер, такой встречи? - Тараканыч с удовольствием следил за Колиным лицом. - Небось записали меня в покойники... А я везучий! Я за ЛЭП-500 зацепился, то есть за провода. Ну, маленько током долбануло, нога короче стала, а в остальном - прекрасная маркиза - все хорошо, все хорошо...
Чародей взглянул на светящийся экран телевизора, на педокат, на Дизеля и насторожился.
- Говори, хлипак! - приказал он Коле. - Зачем посетил?
Выкладывай правду, не то в Химку бросим!
Редькин, оправившись от первого потрясения, сделал слабую попытку улыбнуться. Надо было как-то выпутываться.
- Дорогой король, - вежливо обратился он к Тараканычу. - Ха-мизонцы хотят жить с вами в дружбе. Они послали меня передать вам подарки и горячий привет.
- Чего это они заюлили? - подозрительно щурясь, спросил Тараканыч. Вчера - с войной, а сегодня - с приветом...
- А что тут странного? - удивился Коля. - Вы гораздо умней и опасней Шаши Бесподобного. Вот ха-мизонцы и заволновались.
- Логично, - чародей кивнул. - Теперь разберемся с подарками. Телевизор - это понятно. С коляской тоже ясно.
А зачем псину привел?
- Как! - воскликнул Редькин, осененный блестящей мыслью. - Разве вы не знаете, что у королей всегда были псы - телохранители, готовые растерзать каждого, кто поднимет руку на хозяина!
- Вообще-то слышал, - нерешительно произнес Тараканыч.
- Во-вторых, - продолжал Коля, - вы сможете использовать его как личный транспорт. Тем более у вас болит нога...
- А если цапнет? - поинтересовался маг.
- Никогда! - твердо заверил Редькин. - Дизель, лечь!
Волкодав без задержки выполнил команду.
- Можете сесть, ваше высочество, - сказал Коля, - и вы сами убедитесь, как удобно на нем кататься.
Тараканыч сомневался недолго: ныла ушибленная нога и ходить было трудно. Он с опаской подошел к собаке, которую, поглаживая, держал Редькин, и взгромоздился на ее мощную спину. Волкодав по Колиной команде сделал несколько шагов.
- Полезная тварь! - Чародей радостно засмеялся. - Беру подарок!
Он хотел слезть с Дизеля, но пес глухо зарычал, обнажив клыки. Волшебник ойкнул.
- Николя! - тревожно крикнул он - Что с барбосом?
- Дизель, беги! - приказал Редькин, и волкодав побежал, унося чародея.
- Останови животное! - долетел из темноты протяжный крик Тараканыча. Ребятушки! Спасайте своего короля!
Но ни один из десяти тысяч непутяков не двинулся с места."
С раскрытыми ртами они впились глазами в экран, где банда бритоголовых преследовала симпатягу Торро.
Редькин прыгнул в седло педоката, нажал на педали, и вездеход тронулся с места. Непутяки, словно загипнотизированные, всколыхнулись и побрели следом за телевизором, постепенно вытягиваясь в длинную нестройную колонну. Они сталкивались, наступали друг другу на ноги, но никаких конфликтов это не вызывало, ибо непутяки не в силах были оторваться от телевизора.
Тем временем отважный Торро ловко насадил на гигантский кактус всех бритоголовых, а сам сиганул в озеро, где вступил в схватку с местным чудовищем...
Редькин вертелся в седле, боясь, что непутяки отстанут или куда-нибудь провалятся. Он старался вести колонну по ровным местам, что было очень нелегко в темноте. По Колиному лицу градом катил пот. От напряжения сводило судорогой ноги, но он, не останавливаясь, нажимал на педали.
"Когда же кончатся эти проклятые горы! - думал Редькин, чувствуя, что сил остается все меньше и меньше. - Только бы дотянуть до железной дороги..."
Заканчивалась тридцать вторая серия, когда захлопали крылья и на Колино плечо опустился попугай.
- Хорошо идут! - произнес Леро, кивая на колонну. - Минут через сорок будете на месте. Все готово к приему!
Издалека донесся хриплый лай. Впереди педоката, метрах в ста, вдруг возникла фигура без брюк. При свете фар Коля успел узнать Тараканыча, который бежал зигзагами. Потом возник Дизель. Редькин видел их не больше пяти минут, после чего чародей, преследуемый собакой, исчез в темноте...
- Нущяк! - взревели непутяки, до смерти напугав Редькина.
Оказалось, что непобедимый Торро завязал морским узлом водяное чудовище, вызвав восторг у непутяков...
К концу тридцать четвертой серии колонна, оставив позади Мусорные горы, вошла вслед за Редькиным в громадные ворота приемного пункта, выстроенного специально для этой цели.
Последним вбежал совершенно раздетый, но в шлеме, Тараканыч.
Бронированные ворота закрылись. Непутяки оказались в ловушке, но телевизор еще работал, и они не замечали опасности. Педокат двигался вдоль рельсов, где стоял состав железнодорожных платформ со стальными контейнерами. Мощные локомотивы были готовы к отправлению.
Как только колонна вытянулась вдоль состава, со всех сторон ударили струи "Антинепутина". Тут уж непутякам было не до кино. Они заметались, не зная, куда бежать от ненавистного запаха. Первым нашел убежище Тараканыч.
- Сюда! - заорал он, ныряя в один из контейнеров. - За мной!
Непутяки, давя друг друга, ринулись в контейнеры. Редькин поспешно откатился от платформы, боясь быть растоптанным.
Не прошло и четверти часа, как посадка была закончена. Десять тысяч непутяков засели в контейнерах, наглухо задраив за собой люки.
Тяжелые створы ворот разошлись, локомотивы тронулись с места и, набирая скорость, потащили состав на космодром...
В девятнадцать часов по ха-мизонскому времени со дна высохшего озера Пегар стартовал космический паром, унося непутяков на планету Дебаранс. Заметим, что атмосфера этой планеты на 90 процентов состояла из углекислого газа, столь любимого непутяками. Так что план Редькина можно с полным основанием считать гуманным и человечным.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,
в которой все волнения позади
Наступил наконец день, которого так ждали наши герои.
С утра у дома Мебиуса начали останавливаться десятки машин с ха-мизонцами. Проводить землян прибыл сам ширх Риториус и сопровождающие его лица. Мебиус в последний раз проверил все системы "Космососа" и доложил о готовности установки.
Прямо перед зданием "Космососа" состоялась церемония прощания. Редькин, Сид, Леро и Дизель, взволнованные торжественной минутой, терпеливо слушали речи выступавших.
Речей было много. Коля, опоясанный Зеленой Лентой, смущался и краснел от обилия похвал и комплиментов.
Землян благодарили ученые и врачи, торговые работники и артисты, архитекторы и домохозяйки, дети и писатели - словом, представители всех слоев населения Ха-мизона. Последним выступил ширх Риториус.
- Душат слезы и не хватает слов! - воскликнул он. - Больно подумать, что сегодня мы расстаемся с отважными пришельцами. Один из моих советников, не буду называть фамилию, предлагал оставить их с нами навсегда. Нет, сказал я, силой можно удержать лишь тело - душа все равно будет не с нами...
Мы, ха-мизонцы, всегда считали себя высшими существами Вселенной, мы были уверены, что никто не может сравниться с нами. Будем откровенны: мы ошибались. И сегодня я говорю во всеуслышание! Есть планета, у которой мы можем учиться мужеству и решительности, находчивости и скромности.
Вот они стоят перед нами, такие разные и, на первый взгляд, забавные. Я не хочу никого из них выделять и все же не могу не сказать о втором слева в первом ряду.
Этому мальчику с редким цветом волос мы обязаны победой над непутяками и своим светлым будущим, если оно будет.
В честь него решено переименовать главную улицу Супертауна в улицу Коли Редькина.
Собравшиеся захлопали.
- Сегодня, провожая землян, - продолжал ширх, - мы не говорим "прощайте"! Мы говорим "до свидания"! Но если нам все-таки не суждено больше встретиться, знайте, друзья, вы навсегда остались у нас вот тут! Риториус постучал кулаком по груди, расчувствовался и, достав платок, оглушительно высморкался.
От имени отъезжающих с ответным словом выступил Редькин.
- Не обижайтесь, пожалуйста, - сказал он, - но лично меня слезы не душат. Я очень соскучился по дому, хотя на Ха-мизоне нам скучать не пришлось.
Скажу честно, у меня на это лето были совсем другие планы, но я нисколечко не жалею, что очутился у вас в гостях.
Жизнь на Ха-мизоне меня многому научила. У вас замечательные машины и прекрасная техника, о которой я обязательно расскажу на Земле. Но дело не только в технике.
Только здесь, на Ха-мизоне, где не поют птицы, а вместо лесов Мусорные горы, я впервые по-настоящему понял, какое это горе, когда умирает природа.
Обещаю сделать все возможное, чтобы вы получили саженцы и семена. А остальное будет зависеть от вас, дорогие ха-мизонцы. Мы от всего сердца желаем вам чистого воздуха, чистых рек и счастья в личной жизни! До свидания!
Риториус подбежал к Редькину, поцеловал его в лоб и вручил справку для школы, на случай если Коля опоздает к началу учебного года. После этого Коля и ширх подписали договор о дружбе между Ха-мизоном и Землей. Кроме того, было решено, что связь между планетами будет осуществляться при помощи "Космососа" раз в неделю, по четвергам.
Мы не будем описывать, как Редькин и его друзья заняли место на стартовой площадке, где уже находился воздушный шар, как заработал "Космосос" и как проходило возвращение.
Все это уже было описано в первой главе. Бросок на Землю был таким же стремительным и беспамятным, как и путь на Ха-мизон.
Скажем лишь, что очнулись наши герои все в том же Бермудском четырехугольнике, откуда началось их путешествие.
Было раннее утро. Солнце выкатывалось на востоке, прикасаясь к земле теплыми пальцами лучей. Перекликались птицы, готовясь к завтраку. В прозрачном небе кувыркались голуби, похожие на падающие листовки. День начинался тихо и спокойно.
Коля вдохнул пахнущий полынью воздух, провел рукой по траве, мокрой от росы, и почувствовал себя самым счастливым человеком в мире. В душах его друзей, по-видимому, происходило то же самое. Сид, раскинув руки, как жрец, запел тонким голосом "Аве Мария". Волкодав Дизель прыгал, точно щенок, повизгивая от восторга. И только сдержанный Леро сохранял невозмутимый вид.
Оставив Дизеля охранять "Искатель", они перелезли через забор, который вырос вокруг пустыря за время их отсутствия, прочли табличку: "Проход запрещен. Опасная зона", и зашагали по Дачной улице.
Дворник, убиравший с тротуара опавшие листья, при виде их насторожился и спросил:
- Откуда будете?
- С летающей тарелочки! - весело ответил Сид. - Решили посетить ваш прекрасный город, дорогой землянин.
- Да не слушайте его, - улыбаясь, сказал Коля. - Мы только что прибыли с другой планеты. Вам привет от ха-мизонцев!
- Все хаханьки да хиханьки, несерьезный народ... - Землянин покачал головой и, опершись на метлу, долго смотрел вслед странным незнакомцам...
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Коля не забыл о своем обещании помочь ха-мизонцам Сразу же после возвращения на Землю он долго беседовал с директором школы Пал Палычем. Будучи человеком серьезным, Пал Палыч, естественно, засомневался в достоверности всей этой истории Лишь справка, полученная Редькиным от ширха Риториуса, и газета "Вестник Ха-мизона" с известной фотографией помогли Коле убедить директора Они вместе ходили по различным учреждениям и, в конце концов, добились разрешения отправить на Ха-мизон несколько тысяч саженцев и три тонны семян.
В конце сентября, в среду, машины Зеленхоза доставили в Бермудский четырехугольник большие ящики с надписью: "Не кантовать" Весь четверг они простояли на пустыре, вызывая насмешки со стороны скептиков.
Коля даже забеспокоился, не случилось ли что-нибудь с "Космососом".
Но в пятницу утром, к его великой радости, все до единого ящика исчезли.
Этот убедительный факт заставил замолчать всех, кто еще сомневался в существовании Ха мизона, и полностью подтвердил рассказ Коли Редькина.
- Помоги нам, пришелец! И ты получишь второй орден Зеленой Ленты.
- Спасибо, - поблагодарил Коля, с опаской глядя на ящик стола. - Две такие награды - слишком большая честь... Я бы помог вам с удовольствием, но мне пора на Землю. Понимаете, начинаются занятия в школе. Опаздывать нельзя...
- О какой школе он говорит! - Ширх возмущенно отвернулся от гостя. - В то время как целая цивилизация ведет борьбу за выживание, когда миллионы ха-мизонцев с надеждой смотрят на него, этот юный землянин трусливо спешит к своей школе!
Такого тяжкого обвинения Редькин вытерпеть не мог. Он снес бы любые упреки, но только - не в трусости. Кровь бросилась в голову, и он заорал:
- Да как вы смеете!
- Смею! - крикнул ширх, багровея. - Вы трус!
- Нет, не трус! - орал Коля, забыв, с кем он имеет дело.
- Нет, трус!
- Нет, не трус!
- Нет, трус!
- Нет, не трус!
- Где доказательства? - вдруг спокойно спросил Риториус.
Коля молчал, тяжело дыша. Ширх выжидательно смотрел на него.
- Хорошо, - сказал Редькин, кусая губы. - Я извлеку непутяков из Мусорных гор.
- А я возьму назад свои слова, - миролюбиво произнес Риториус. - О школе не волнуйтесь Я дам справку, что вы опоздали по уважительной причине.
Они подошли к карте Ха-мизона, и Редькин начал излагать свой план.
ОТ АВТОРА
Оставим на время нашего героя в кабинете ширха и попробуем разобраться в моральной стороне Колиного предложения.
Часть читателей, вероятно, отнесется неодобрительно к переселению непутяков на другую планету Кое-кто, возможно, назовет эту затею антигуманной Действительно, непутяки, несмотря на всю их вредность, прежде всего - живые существа И не их вина, что они зародились в промышленных отходах Если рассуждать объективно, они имеют такое же право жить на Ха-мизоне, как и сами ха-мизонцы Все это так Но беда в том, что одних устраивает лишь чистый воздух, других - лишь грязный Середины тут нет.
Можно представить, что враждующие стороны заключили перемирие Можно допустить, что непутяки перевоспитались и стали хорошими Но никуда не уйти от вопроса "А что же дальше!"
Стоит ха мизонцам очистить окружающую среду - и обитатели Мусорных гор обречены. Как говорится, Боливар не выдержит двоих. Такова суровая действительность далекой планеты, где все хотели жить и никто не хотел умирать.
И если читателю жаль непутяков, мы советуем ему пропустить следующую главу.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,
которой непутяки покидают Ха-мизон
Поздним вечером, петляя среди Мусорных гор, бесшумно катил необычный транспорт на шестнадцати небольших колесах. Движение его напоминало бег сороконожки. Он легко преодолевал ямы, возвышенности, нигде не застревая и не переворачиваясь. Между колесами была расположена прямоугольная легкая рама, в центре которой имелось седло. В нем сидел одинокий водитель. Держась за длинный руль, он торопливо нажимал на педали и с беспокойством поглядывал по сторонам.
Это был наш герой, спешащий в логово непутяков. Он сам выбрал в транспортном парке этот легкоуправляемый, бесшумный вездеход, называемый педокатом. За Коликой спиной, на специальной подставке, приваренной к раме, возвышался телевизор с двухметровым экраном.
Рядом с педокатом, высунув язык, бежал верный волкодав Дизель. Редькин взял его с собой в последнюю минуту, чтобы было не так страшно И все же полностью избавиться от страха не удавалось.
Давно замечено, что темнота может превратить самые безобидные предметы в грозные существа Пояс, лежащий на полу, становится ночью змеей. Обычный таракан, бредущий в темноте по стене, способен вогнать в дрожь даже боксера.
А уж мирная домашняя кошка во мраке вообще превращается в черт знает что. Ну, на Земле, в привычной обстановке, еще куда ни шло. Но что же говорить про другие планеты! Какие крепкие нервы должны быть у человека, рискнувшего ночью остаться в Мусорных горах!
Редькин вздрагивал при малейшем шорохе, пытался напевать "В хоккей играют настоящие мужчины", а вдоль его позвоночника бегали стада мурашек. Особенно неприятны были светящиеся курганы и поблескивающие болотца, в которых что-то булькало, постанывало, затем вдруг вспучивалась поверхность и медленно оседала с тяжким хлюпаньем Несколько раз Коля готов был повернуть назад, но боязнь прослыть трусом гнала его вперед.
"Эх, Коля, Коля, - пытался отговорить его Сид в последнюю минуту. - Вы совсем не дорожите жизнью... Вы готовы рисковать когда надо и не надо, а это очень глупо. Вот, к примеру, Колумб: поплыл открывать новые земли. Это риск, но оправданный. А ваша затея с непутяками не лезет ни в какие ворота..."
Коля мог бы ответить Сиду, что и во времена Колумба, наверное, многие считали его путешествие безрассудством, но тратить лишних слов не стал и, попрощавшись, тронулся в путь.
Волкодав шнырял по сторонам, возвращался к педокату недовольный, чихая и фыркая, смотрел на Редькина, говоря глазами- "Фу, какое гнусное место!" - и опять убегал на разведку. К полуночи они наконец достигли сердца Мусорных гор и въехали на площадь.
Было тихо, лишь где-то на берегу реки бренчала стеклотара.
Переводя дыхание, Редькин включил телевизор и повернул ручку громкости до отказа.
Тридцатая серия "Большого приключения Торро" заполнила экран. Бесстрашный Торро карабкался по отвесной скалистой стене, цепляясь зубами за неровности. Гремели выстрелы, пули, цокая, поднимали пыль вокруг его ушей, но попасть, естественно, не могли.
Тем временем, привлеченные шумом, на площадь повалили проснувшиеся непутяки. Вокруг педоката собралась огромная толпа, а из темноты появлялись все новые сотни жителей Мусорных гор. Желающих смотреть телевизор оказалось столь много, что места на площади уже не хватало, и часть непутяков устроилась на склонах ближайших гор.
- Вот и Николя к нам пожаловал! - вдруг услышал Редькин знакомый голос.
Он обернулся и... похолодел. Раздвигая непутякрв, ,к нему приближался прихрамывающий Тараканыч. На голове его поблескивал королевский шлем.
"Откуда он взялся?! - лихорадочно соображал Редькин. - Ведь он же упал с циклолетом, я точно видел..."
Появление злого волшебника ставило под угрозу всю задуманную операцию.
- Не ждал, мои шер, такой встречи? - Тараканыч с удовольствием следил за Колиным лицом. - Небось записали меня в покойники... А я везучий! Я за ЛЭП-500 зацепился, то есть за провода. Ну, маленько током долбануло, нога короче стала, а в остальном - прекрасная маркиза - все хорошо, все хорошо...
Чародей взглянул на светящийся экран телевизора, на педокат, на Дизеля и насторожился.
- Говори, хлипак! - приказал он Коле. - Зачем посетил?
Выкладывай правду, не то в Химку бросим!
Редькин, оправившись от первого потрясения, сделал слабую попытку улыбнуться. Надо было как-то выпутываться.
- Дорогой король, - вежливо обратился он к Тараканычу. - Ха-мизонцы хотят жить с вами в дружбе. Они послали меня передать вам подарки и горячий привет.
- Чего это они заюлили? - подозрительно щурясь, спросил Тараканыч. Вчера - с войной, а сегодня - с приветом...
- А что тут странного? - удивился Коля. - Вы гораздо умней и опасней Шаши Бесподобного. Вот ха-мизонцы и заволновались.
- Логично, - чародей кивнул. - Теперь разберемся с подарками. Телевизор - это понятно. С коляской тоже ясно.
А зачем псину привел?
- Как! - воскликнул Редькин, осененный блестящей мыслью. - Разве вы не знаете, что у королей всегда были псы - телохранители, готовые растерзать каждого, кто поднимет руку на хозяина!
- Вообще-то слышал, - нерешительно произнес Тараканыч.
- Во-вторых, - продолжал Коля, - вы сможете использовать его как личный транспорт. Тем более у вас болит нога...
- А если цапнет? - поинтересовался маг.
- Никогда! - твердо заверил Редькин. - Дизель, лечь!
Волкодав без задержки выполнил команду.
- Можете сесть, ваше высочество, - сказал Коля, - и вы сами убедитесь, как удобно на нем кататься.
Тараканыч сомневался недолго: ныла ушибленная нога и ходить было трудно. Он с опаской подошел к собаке, которую, поглаживая, держал Редькин, и взгромоздился на ее мощную спину. Волкодав по Колиной команде сделал несколько шагов.
- Полезная тварь! - Чародей радостно засмеялся. - Беру подарок!
Он хотел слезть с Дизеля, но пес глухо зарычал, обнажив клыки. Волшебник ойкнул.
- Николя! - тревожно крикнул он - Что с барбосом?
- Дизель, беги! - приказал Редькин, и волкодав побежал, унося чародея.
- Останови животное! - долетел из темноты протяжный крик Тараканыча. Ребятушки! Спасайте своего короля!
Но ни один из десяти тысяч непутяков не двинулся с места."
С раскрытыми ртами они впились глазами в экран, где банда бритоголовых преследовала симпатягу Торро.
Редькин прыгнул в седло педоката, нажал на педали, и вездеход тронулся с места. Непутяки, словно загипнотизированные, всколыхнулись и побрели следом за телевизором, постепенно вытягиваясь в длинную нестройную колонну. Они сталкивались, наступали друг другу на ноги, но никаких конфликтов это не вызывало, ибо непутяки не в силах были оторваться от телевизора.
Тем временем отважный Торро ловко насадил на гигантский кактус всех бритоголовых, а сам сиганул в озеро, где вступил в схватку с местным чудовищем...
Редькин вертелся в седле, боясь, что непутяки отстанут или куда-нибудь провалятся. Он старался вести колонну по ровным местам, что было очень нелегко в темноте. По Колиному лицу градом катил пот. От напряжения сводило судорогой ноги, но он, не останавливаясь, нажимал на педали.
"Когда же кончатся эти проклятые горы! - думал Редькин, чувствуя, что сил остается все меньше и меньше. - Только бы дотянуть до железной дороги..."
Заканчивалась тридцать вторая серия, когда захлопали крылья и на Колино плечо опустился попугай.
- Хорошо идут! - произнес Леро, кивая на колонну. - Минут через сорок будете на месте. Все готово к приему!
Издалека донесся хриплый лай. Впереди педоката, метрах в ста, вдруг возникла фигура без брюк. При свете фар Коля успел узнать Тараканыча, который бежал зигзагами. Потом возник Дизель. Редькин видел их не больше пяти минут, после чего чародей, преследуемый собакой, исчез в темноте...
- Нущяк! - взревели непутяки, до смерти напугав Редькина.
Оказалось, что непобедимый Торро завязал морским узлом водяное чудовище, вызвав восторг у непутяков...
К концу тридцать четвертой серии колонна, оставив позади Мусорные горы, вошла вслед за Редькиным в громадные ворота приемного пункта, выстроенного специально для этой цели.
Последним вбежал совершенно раздетый, но в шлеме, Тараканыч.
Бронированные ворота закрылись. Непутяки оказались в ловушке, но телевизор еще работал, и они не замечали опасности. Педокат двигался вдоль рельсов, где стоял состав железнодорожных платформ со стальными контейнерами. Мощные локомотивы были готовы к отправлению.
Как только колонна вытянулась вдоль состава, со всех сторон ударили струи "Антинепутина". Тут уж непутякам было не до кино. Они заметались, не зная, куда бежать от ненавистного запаха. Первым нашел убежище Тараканыч.
- Сюда! - заорал он, ныряя в один из контейнеров. - За мной!
Непутяки, давя друг друга, ринулись в контейнеры. Редькин поспешно откатился от платформы, боясь быть растоптанным.
Не прошло и четверти часа, как посадка была закончена. Десять тысяч непутяков засели в контейнерах, наглухо задраив за собой люки.
Тяжелые створы ворот разошлись, локомотивы тронулись с места и, набирая скорость, потащили состав на космодром...
В девятнадцать часов по ха-мизонскому времени со дна высохшего озера Пегар стартовал космический паром, унося непутяков на планету Дебаранс. Заметим, что атмосфера этой планеты на 90 процентов состояла из углекислого газа, столь любимого непутяками. Так что план Редькина можно с полным основанием считать гуманным и человечным.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,
в которой все волнения позади
Наступил наконец день, которого так ждали наши герои.
С утра у дома Мебиуса начали останавливаться десятки машин с ха-мизонцами. Проводить землян прибыл сам ширх Риториус и сопровождающие его лица. Мебиус в последний раз проверил все системы "Космососа" и доложил о готовности установки.
Прямо перед зданием "Космососа" состоялась церемония прощания. Редькин, Сид, Леро и Дизель, взволнованные торжественной минутой, терпеливо слушали речи выступавших.
Речей было много. Коля, опоясанный Зеленой Лентой, смущался и краснел от обилия похвал и комплиментов.
Землян благодарили ученые и врачи, торговые работники и артисты, архитекторы и домохозяйки, дети и писатели - словом, представители всех слоев населения Ха-мизона. Последним выступил ширх Риториус.
- Душат слезы и не хватает слов! - воскликнул он. - Больно подумать, что сегодня мы расстаемся с отважными пришельцами. Один из моих советников, не буду называть фамилию, предлагал оставить их с нами навсегда. Нет, сказал я, силой можно удержать лишь тело - душа все равно будет не с нами...
Мы, ха-мизонцы, всегда считали себя высшими существами Вселенной, мы были уверены, что никто не может сравниться с нами. Будем откровенны: мы ошибались. И сегодня я говорю во всеуслышание! Есть планета, у которой мы можем учиться мужеству и решительности, находчивости и скромности.
Вот они стоят перед нами, такие разные и, на первый взгляд, забавные. Я не хочу никого из них выделять и все же не могу не сказать о втором слева в первом ряду.
Этому мальчику с редким цветом волос мы обязаны победой над непутяками и своим светлым будущим, если оно будет.
В честь него решено переименовать главную улицу Супертауна в улицу Коли Редькина.
Собравшиеся захлопали.
- Сегодня, провожая землян, - продолжал ширх, - мы не говорим "прощайте"! Мы говорим "до свидания"! Но если нам все-таки не суждено больше встретиться, знайте, друзья, вы навсегда остались у нас вот тут! Риториус постучал кулаком по груди, расчувствовался и, достав платок, оглушительно высморкался.
От имени отъезжающих с ответным словом выступил Редькин.
- Не обижайтесь, пожалуйста, - сказал он, - но лично меня слезы не душат. Я очень соскучился по дому, хотя на Ха-мизоне нам скучать не пришлось.
Скажу честно, у меня на это лето были совсем другие планы, но я нисколечко не жалею, что очутился у вас в гостях.
Жизнь на Ха-мизоне меня многому научила. У вас замечательные машины и прекрасная техника, о которой я обязательно расскажу на Земле. Но дело не только в технике.
Только здесь, на Ха-мизоне, где не поют птицы, а вместо лесов Мусорные горы, я впервые по-настоящему понял, какое это горе, когда умирает природа.
Обещаю сделать все возможное, чтобы вы получили саженцы и семена. А остальное будет зависеть от вас, дорогие ха-мизонцы. Мы от всего сердца желаем вам чистого воздуха, чистых рек и счастья в личной жизни! До свидания!
Риториус подбежал к Редькину, поцеловал его в лоб и вручил справку для школы, на случай если Коля опоздает к началу учебного года. После этого Коля и ширх подписали договор о дружбе между Ха-мизоном и Землей. Кроме того, было решено, что связь между планетами будет осуществляться при помощи "Космососа" раз в неделю, по четвергам.
Мы не будем описывать, как Редькин и его друзья заняли место на стартовой площадке, где уже находился воздушный шар, как заработал "Космосос" и как проходило возвращение.
Все это уже было описано в первой главе. Бросок на Землю был таким же стремительным и беспамятным, как и путь на Ха-мизон.
Скажем лишь, что очнулись наши герои все в том же Бермудском четырехугольнике, откуда началось их путешествие.
Было раннее утро. Солнце выкатывалось на востоке, прикасаясь к земле теплыми пальцами лучей. Перекликались птицы, готовясь к завтраку. В прозрачном небе кувыркались голуби, похожие на падающие листовки. День начинался тихо и спокойно.
Коля вдохнул пахнущий полынью воздух, провел рукой по траве, мокрой от росы, и почувствовал себя самым счастливым человеком в мире. В душах его друзей, по-видимому, происходило то же самое. Сид, раскинув руки, как жрец, запел тонким голосом "Аве Мария". Волкодав Дизель прыгал, точно щенок, повизгивая от восторга. И только сдержанный Леро сохранял невозмутимый вид.
Оставив Дизеля охранять "Искатель", они перелезли через забор, который вырос вокруг пустыря за время их отсутствия, прочли табличку: "Проход запрещен. Опасная зона", и зашагали по Дачной улице.
Дворник, убиравший с тротуара опавшие листья, при виде их насторожился и спросил:
- Откуда будете?
- С летающей тарелочки! - весело ответил Сид. - Решили посетить ваш прекрасный город, дорогой землянин.
- Да не слушайте его, - улыбаясь, сказал Коля. - Мы только что прибыли с другой планеты. Вам привет от ха-мизонцев!
- Все хаханьки да хиханьки, несерьезный народ... - Землянин покачал головой и, опершись на метлу, долго смотрел вслед странным незнакомцам...
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Коля не забыл о своем обещании помочь ха-мизонцам Сразу же после возвращения на Землю он долго беседовал с директором школы Пал Палычем. Будучи человеком серьезным, Пал Палыч, естественно, засомневался в достоверности всей этой истории Лишь справка, полученная Редькиным от ширха Риториуса, и газета "Вестник Ха-мизона" с известной фотографией помогли Коле убедить директора Они вместе ходили по различным учреждениям и, в конце концов, добились разрешения отправить на Ха-мизон несколько тысяч саженцев и три тонны семян.
В конце сентября, в среду, машины Зеленхоза доставили в Бермудский четырехугольник большие ящики с надписью: "Не кантовать" Весь четверг они простояли на пустыре, вызывая насмешки со стороны скептиков.
Коля даже забеспокоился, не случилось ли что-нибудь с "Космососом".
Но в пятницу утром, к его великой радости, все до единого ящика исчезли.
Этот убедительный факт заставил замолчать всех, кто еще сомневался в существовании Ха мизона, и полностью подтвердил рассказ Коли Редькина.