Страница:
Когда вы начинаете общаться с человеком, ответственным за бюджет, нет смысла работать, если бюджет по пиару не более десяти процентов от суммы всего бюджета. Этот процент за все время рекламной кампании. В нашем примере это 15 тысяч. Можно работать за них год, можно полгода.
ВП. Можно обойтись без всего этого! При наличии полноценной личности и нормального музыкального материала. И при том, что человек сам по себе не ленив. Понятно, что заплатить, если есть деньги, легче, чем сделать самому. Купить всегда проще, чем что-то сделать.
7. ИСКЛЮЧЕНИЯ ИЗ PRавил
8. ПЕРСПЕКТИВНАЯ
9 .ВОПРОСИТЕЛЬНАЯ
ГЛАВА 5
ВП. Можно обойтись без всего этого! При наличии полноценной личности и нормального музыкального материала. И при том, что человек сам по себе не ленив. Понятно, что заплатить, если есть деньги, легче, чем сделать самому. Купить всегда проще, чем что-то сделать.
7. ИСКЛЮЧЕНИЯ ИЗ PRавил
АКТ. Известны ли случаи, не времен группы «Кино», случаи уже XXI века, когда артисты добиваются большого успеха безо всякой или же с минимальной пиар-поддержкой? «Король и Шут» – это исключение, подтверждающее правило, или есть другие исключения, так что даже правило будет поставлено под сомнение? Скажем «Пятница», «Ленинград»?
ВП. Группа «Ленинград»? Группа «Ленинград» – это то, что пиарят сейчас наиболее весомо, точечно и очень правильно. Например, появление информации о записи нового альбома я видел в «Вестях», я видел у Леонида Парфенова в программе «Намедни», по ОРТ вот только не видел. Все центральные каналы дают информацию о группе, несмотря на то, что понятно, что такое группа «Ленинград». Молодые парни и девушки работают. У них замечательные корочки всякие, от которых менты шарахаются.
АКТ. Ребята, у вас всех отличный шанс. Слава Петкун утверждает, что группу «Ленинград» раскручивает Кремль. Чего я совершенно не исключаю.
КА. В Питере было такое радио, называлось «Радио Модерн». И Шнур некоторое время, до того как работал гробовщиком, работал на «Радио Модерн». И на «Радио Модерн» он работал в должности пиар-директора.
ВП. Он, видимо, тогда не пил столько.
КА. Так что все логично. Пиар, действительно, шикарный у группы «Ленинград». На тему стихийности пиара «Короля и Шута» абсолютно согласен. Это те исключения, которые подтверждают правила. Как и пиар группы «Пятница», достаточно стихийный, народный.
А, например, пиар группы «Глюкоза» рассчитывался по секундам и по маленьким шажкам.
АКТ. Тогда вопрос противоположной направленности. Насколько всемогущ этот самый PR, то есть можете ли вы привести примеры, когда значительные пиар-силы, бюджеты были брошены на продавливание какого-то артиста или ансамбля, и это не привело ни к каким существенным результатам? Из собственного опыта или опыта прогоревших конкурирующих компаний.
ВП. Деньги при отсутствии музыки. Хороший пример – певица Валерия. Шульгин в нее, за все время, пока они были мужем и женой, вбухал, я думаю, несколько миллионов долларов. Но назвать ее успешной певицей до недавнего времени было нельзя. До тех пор, пока не появились какие-то песни, которые соответствуют настроению людей в нашей стране. Как правило, никто ни о чем не хочет думать, все очень черное по телевизору. Черно-красное. И сейчас она популярна настолько, насколько она никогда не была популярна. Я считаю, что это «Часики» и т. д. В данном случае музыка сыграла свою роль. Конечно, Иосиф сыграл определенную роль. Выдам вам тайну. Это очень смешная история: Алла Пугачева приезжала к Иосифу Пригожину и устроила ему скандал по поводу того, что главная певица теперь в стране Валерия, а не Орбакайте. И если я об этом знаю, это тоже пиар. Просто так такие вещи не рассказывают.
АКТ. Еще одна очевидная история – это певица Алсу. Безуспешная. Соотнося восьмизначные средства, которые были в нее вложены, и ту отдачу, которую получили, можно считать полным провалом.
КА. Жасмин, наверно, туда же можно отнести.
ВП. Там цели нет, Сань. Артемий Кивович, там нужно просто, чтобы она пела.
АКТ. «Ты хади, дарагая, хади».
ВП. Ходи туда-сюда, пой с микрофоном. Они не ставят целью деньги зарабатывать. Это как Иосиф Кобзон поет без гонорара. С ним никто не торгуется. Он приезжает, потому что петь хочет. Но при этом, если он сказал, что споет три песни, имей в виду, что споет тринадцать. Он поет без гонораров, потому что может себе это позволить. Я себе позволить этого не могу. Я делаю это время от времени, но постоянно не могу. Эдита Пьеха (этого вообще никто не знает) проработала в детском доме для больных и немощных детей, ухаживая за ними за обычную зарплату санитарки. Она проработала там всю жизнь, но не говорила об этом. Это то, что в пиар не превратилось. Хотя могло. Об этом не говорят. А если об этом говорят, значит это уже пиар. Значит, делается это сознательно.
ВП. Группа «Ленинград»? Группа «Ленинград» – это то, что пиарят сейчас наиболее весомо, точечно и очень правильно. Например, появление информации о записи нового альбома я видел в «Вестях», я видел у Леонида Парфенова в программе «Намедни», по ОРТ вот только не видел. Все центральные каналы дают информацию о группе, несмотря на то, что понятно, что такое группа «Ленинград». Молодые парни и девушки работают. У них замечательные корочки всякие, от которых менты шарахаются.
АКТ. Ребята, у вас всех отличный шанс. Слава Петкун утверждает, что группу «Ленинград» раскручивает Кремль. Чего я совершенно не исключаю.
КА. В Питере было такое радио, называлось «Радио Модерн». И Шнур некоторое время, до того как работал гробовщиком, работал на «Радио Модерн». И на «Радио Модерн» он работал в должности пиар-директора.
ВП. Он, видимо, тогда не пил столько.
КА. Так что все логично. Пиар, действительно, шикарный у группы «Ленинград». На тему стихийности пиара «Короля и Шута» абсолютно согласен. Это те исключения, которые подтверждают правила. Как и пиар группы «Пятница», достаточно стихийный, народный.
А, например, пиар группы «Глюкоза» рассчитывался по секундам и по маленьким шажкам.
АКТ. Тогда вопрос противоположной направленности. Насколько всемогущ этот самый PR, то есть можете ли вы привести примеры, когда значительные пиар-силы, бюджеты были брошены на продавливание какого-то артиста или ансамбля, и это не привело ни к каким существенным результатам? Из собственного опыта или опыта прогоревших конкурирующих компаний.
ВП. Деньги при отсутствии музыки. Хороший пример – певица Валерия. Шульгин в нее, за все время, пока они были мужем и женой, вбухал, я думаю, несколько миллионов долларов. Но назвать ее успешной певицей до недавнего времени было нельзя. До тех пор, пока не появились какие-то песни, которые соответствуют настроению людей в нашей стране. Как правило, никто ни о чем не хочет думать, все очень черное по телевизору. Черно-красное. И сейчас она популярна настолько, насколько она никогда не была популярна. Я считаю, что это «Часики» и т. д. В данном случае музыка сыграла свою роль. Конечно, Иосиф сыграл определенную роль. Выдам вам тайну. Это очень смешная история: Алла Пугачева приезжала к Иосифу Пригожину и устроила ему скандал по поводу того, что главная певица теперь в стране Валерия, а не Орбакайте. И если я об этом знаю, это тоже пиар. Просто так такие вещи не рассказывают.
АКТ. Еще одна очевидная история – это певица Алсу. Безуспешная. Соотнося восьмизначные средства, которые были в нее вложены, и ту отдачу, которую получили, можно считать полным провалом.
КА. Жасмин, наверно, туда же можно отнести.
ВП. Там цели нет, Сань. Артемий Кивович, там нужно просто, чтобы она пела.
АКТ. «Ты хади, дарагая, хади».
ВП. Ходи туда-сюда, пой с микрофоном. Они не ставят целью деньги зарабатывать. Это как Иосиф Кобзон поет без гонорара. С ним никто не торгуется. Он приезжает, потому что петь хочет. Но при этом, если он сказал, что споет три песни, имей в виду, что споет тринадцать. Он поет без гонораров, потому что может себе это позволить. Я себе позволить этого не могу. Я делаю это время от времени, но постоянно не могу. Эдита Пьеха (этого вообще никто не знает) проработала в детском доме для больных и немощных детей, ухаживая за ними за обычную зарплату санитарки. Она проработала там всю жизнь, но не говорила об этом. Это то, что в пиар не превратилось. Хотя могло. Об этом не говорят. А если об этом говорят, значит это уже пиар. Значит, делается это сознательно.
8. ПЕРСПЕКТИВНАЯ
АКТ. Напоследок вопрос. Какие вы видите тенденции, новшества в современной пиар-истории? Она вообще статична или динамична? Увеличивается ли рынок? Если увеличивается, то увеличивается за счет численного количества или охватывает какие-то новые сферы? Расскажите, какой вы видите динамику пиара и каково его ближайшее будущее.
КА. Я хочу свою часть всего этого трепа закончить на высокой ноте. У нас секретари, которые сидят в агентстве на телефоне, фиксируют от 150 до 200 входящих. Половина этих звонков до безобразия одинакова: «значит так, дайте какую-нибудь историю». То есть светским журналам, глянцевым журналам нужны герои, нужны приключения, нужны сплетни. Я не случайно поставил музыку на четвертое место в том списке, что вы записали. Хотя сам меломан, и для меня все это очень печально. Но есть другой способ, и я хочу, чтобы он обязательно сегодня прозвучал. У Славы свое мнение, у Артемия Кивовича свое. Мои два любимых русских альбома прошлого года: первый – «Лиловый день», альбом Леонида Федорова. Второй, он практически не продается, называется «Вертинский», распространяется в ресторане «Вертинский». Оригинальный голос Вертинского, наложенный на лаунджевую музыку. Это проект «Космос саунд клаб». Я с огромным удивлением сегодня в «Известиях» увидел огромное интервью с Леонидом Федоровым, чуть ли не первое большое его интервью, по крайней мере первое, которое я читал. Когда будете работать с артистом, вам нужно будет выбирать, с кем работать: с Леонидом Федоровым, которому пиар не нужен и который пишет совершенно уникальные произведения на европейском, мировом уровне, или с Жасмин.
Аплодисменты.
АКТ. Саша, ты взял свою высокую ноту и сказал о чем-то своем, наболевшем. А вопрос был такой: что происходит? Какие перспективы?
КА. Перспективы грустные. Сейчас журналистам лень общаться с артистом, узнавать, чем артист живет, узнавать, какие у него планы. Раньше этого не было. Сейчас стараются общаться с пиар-службами, получать готовые истории и несильно перепроверяют. То есть пиар, к сожалению, сейчас более востребован, чем нужно.
АКТ. Получается, что это «плюс». Журналисты обленились, артисты тупые, соответственно пиарщики заполняют собой все эти востребованные поля.
КА. Сточки зрения бизнеса, это радостно. Но мы старались это слово редко сегодня произносить, с точки зрения музыки и глубины подачи материала это очень печально.
ВП. Опасайтесь случайных общественных связей! Потому что сегодня есть куда пойти за неслучайными. К Кушниру, например.
КА. К Петкуну, например.
ВП. Я думаю, что единственная область журналистики, которая, на мой взгляд, является перспективной, это искусство, музыка, театр, литература. Жду не дождусь, когда у нас будет сильная музыкальная журналистика.
Потому что работать реально не с кем. Взрослейте и учитесь! Главное – быть людьми начитанными с музыкальной точки зрения. Когда журналисты хлопают глазами при безобидном слове «Radiohead», это обидно. Сейчас ты будешь сидеть, человеку объяснять, чтобы он ничего не перепутал из того, что ты сказал. А не наоборот, высказывая какие-то свои мысли, ощущения.
КА. Я хочу свою часть всего этого трепа закончить на высокой ноте. У нас секретари, которые сидят в агентстве на телефоне, фиксируют от 150 до 200 входящих. Половина этих звонков до безобразия одинакова: «значит так, дайте какую-нибудь историю». То есть светским журналам, глянцевым журналам нужны герои, нужны приключения, нужны сплетни. Я не случайно поставил музыку на четвертое место в том списке, что вы записали. Хотя сам меломан, и для меня все это очень печально. Но есть другой способ, и я хочу, чтобы он обязательно сегодня прозвучал. У Славы свое мнение, у Артемия Кивовича свое. Мои два любимых русских альбома прошлого года: первый – «Лиловый день», альбом Леонида Федорова. Второй, он практически не продается, называется «Вертинский», распространяется в ресторане «Вертинский». Оригинальный голос Вертинского, наложенный на лаунджевую музыку. Это проект «Космос саунд клаб». Я с огромным удивлением сегодня в «Известиях» увидел огромное интервью с Леонидом Федоровым, чуть ли не первое большое его интервью, по крайней мере первое, которое я читал. Когда будете работать с артистом, вам нужно будет выбирать, с кем работать: с Леонидом Федоровым, которому пиар не нужен и который пишет совершенно уникальные произведения на европейском, мировом уровне, или с Жасмин.
Аплодисменты.
АКТ. Саша, ты взял свою высокую ноту и сказал о чем-то своем, наболевшем. А вопрос был такой: что происходит? Какие перспективы?
КА. Перспективы грустные. Сейчас журналистам лень общаться с артистом, узнавать, чем артист живет, узнавать, какие у него планы. Раньше этого не было. Сейчас стараются общаться с пиар-службами, получать готовые истории и несильно перепроверяют. То есть пиар, к сожалению, сейчас более востребован, чем нужно.
АКТ. Получается, что это «плюс». Журналисты обленились, артисты тупые, соответственно пиарщики заполняют собой все эти востребованные поля.
КА. Сточки зрения бизнеса, это радостно. Но мы старались это слово редко сегодня произносить, с точки зрения музыки и глубины подачи материала это очень печально.
ВП. Опасайтесь случайных общественных связей! Потому что сегодня есть куда пойти за неслучайными. К Кушниру, например.
КА. К Петкуну, например.
ВП. Я думаю, что единственная область журналистики, которая, на мой взгляд, является перспективной, это искусство, музыка, театр, литература. Жду не дождусь, когда у нас будет сильная музыкальная журналистика.
Потому что работать реально не с кем. Взрослейте и учитесь! Главное – быть людьми начитанными с музыкальной точки зрения. Когда журналисты хлопают глазами при безобидном слове «Radiohead», это обидно. Сейчас ты будешь сидеть, человеку объяснять, чтобы он ничего не перепутал из того, что ты сказал. А не наоборот, высказывая какие-то свои мысли, ощущения.
9 .ВОПРОСИТЕЛЬНАЯ
АКТ. Теперь нам осталось ответить на вопросы.
«Может ли артист потребовать от пиарщика возмещения средств, если считает его виновным в провале?»
ВП. Да. Обязан просто требовать! Приходите с футбольной битой, автоматом, друзьями.
КА. У пиарщика свои спортсмены.
ВП. Я думаю, что такие вещи нужно оговаривать изначально с артистом. И если что-то не получается, или наоборот, получается… У нас с Александром был уговор, что если все получается так, как мы решили, то он получает дополнительные финансовые вознаграждения. И так оно и было. В противном случае, если бы что-то произошло, Александр, безусловно вернул бы мне часть суммы.
«Много ли у вас сейчас тяжелых рок-проектов? Насколько продвижение рок-музыкантов отличается от попсовых?»
КА. Пресса пишет про два тяжелых рок-проекта: либо про группу «Ария», либо про группу «Кипелов». В тяжелой музыке ситуация кризисная.
ВП. Отчего ситуация с тяжелой музыкой должна быть хорошей? Понятно, что двух групп, «Кипелов» и «Ария» (которые назвать двумя группами сложно, сиамские близнецы музыкальные), недостаточно. Конечно, музыки должно быть побольше. Но если ее никто не играет, зачем же людей искусственно заставлять это делать. Я уверен, что таких групп не так много, потому что Михаил Козырев с лопатой бегает по стране, лазает по подвалам и чердакам, прочесывает все и не находит этих музыкантов. Их просто нет.
КА. К нам в редакцию пришел вопрос:
«Каким образом оценивается успешность или неуспешность пиар-компании?»
Ребята, пиар-кампания, слово «кампания» пишется через «а».
Как оценивается? Количеством публикаций в прессе, возросшими прибылями артиста и чем-то еще.
«Как вы относитесь к тому, что одна из выпускниц “Фабрики звезд” Ю.Савичева поедет на “Евровидение2004”?»
ВП. По поводу конкурса «Евровидение»: это такое же частное предприятие, как агентство Кушнира. Это частный бизнес отдельно взятых людей. Он не является каким-то общеевропейским, общенациональным. Это – частное коммерческое предприятие. Для людей со сложившимся определенным музыкальным вкусом. Мне непонятно: зачем нам этот конкурс как конкурс? Константин Львович Эрнст бьется уже в течение семи лет, чтобы привезти его в Россию. Такая мечта. Хотя с музыкальной точки зрения это просто какой-то концертик, который проходит раз в год в какой-то стране. Другое дело, что размотали они этот бренд очень сильно по Скандинавии. Как факт подтверждающий это – победы эстонцев, латышей в этом конкурсе.
ВП. Вопрос о клипе «Ю». Все ли понимают о чем идет речь? Клип на одну из песен группы «Танцы Минус» – «Ю». О нем говорят, что он гармонично не связан с музыкой, отдельно от видео, библейская тематика.
Действительно, я не думаю, что клип был сильно успешный, с одной стороны. С другой стороны, довольно смешно. Я думаю, что в этом зале сидят и евреи, и русские, и люди других национальностей. Я в последнее время очень сильно задумываюсь, кто такие русские, и не нахожу ответа, кроме одного: что это – смесь евреев, татар и угро-финнов.
Вся нормальная литература, не откорректированная идеологически властью того или иного времени, говорит именно об этом. Это довольно странная вещь. Это то же самое, что вопрос веры. Мы все молимся одному Богу. Наверное, в этом никто не сомневается. Но разными способами. Я совсем недавно, по грустному поводу, был в церкви и ставил свечку за человека с азиатской фамилией. Так меня бабушки поправили, что свечку ставить нельзя. Я, конечно, потом понял, что нельзя. Неспроста наша церковь называется ортодоксальной. Но тем не менее странно.
Поэтому я снимал клип для того, чтобы как-то поиронизировать над этой темой. Вдумайтесь: клип снимался в Узбекистане, в древних еврейских одеждах, посреди древнего азиатского города, ему уже три тысячи лет. Снимались узбеки, люди из Ташкента, мальчики, девочки, играющие евреев. Но непонятно на какую тему, непонятно кто я там. Кто-то говорил, что я – Моисей. На самом деле, не было вообще никакой цели. Вышли гулять по пустыне. Тушканчиков посмотреть. Было очень холодно, и мне сразу захотелось оттуда уехать. Изначально мы все должны быть голыми. Это Бахадыр Юлдашев, режиссер этого клипа, предлагал нам раздеться и раздетыми там что-то делать. Но по ходу пьесы стало понятно, что вещь совершенно безыдейная, и мало того, холодно. В итоге получилось то, что получилось. Во всяком случае, ни извиняться, ни гордиться, никаких других эмоций, кроме принятия самого факта, что это случилось^ меня нет.
«Какими профессиональными качествами должен обладать пиарщик?»
КА. Офигенно важно любить артиста, с которым вы работаете, любить каждой клеточкой. Не бояться показаться сумасшедшим в глазах окружающих, придумывать какие-то нереальные вещи. И, самое тяжелое, гениальные вещи воплощать в жизнь!
«Что нужно сделать, чтобы работать у вас? Какими знаниями нужно обладать?»
КА. Тратить максимальное количество денег, которые вы можете себе каждый месяц позволить, на музыку! Спросите Артемия Кивовича на перемене, сколько денег он тратит на компакт-диски. Вам мало не покажется.
ВП. По поводу Земфиры вопрос.
В результате это был действительно удачный пиар. Сидели, выпивали и решили пожениться. Не скажу, что мы не подтягивали это за уши. Естественно, мы играли с журналистами. Это было довольно весело.
Мы дружим. Мы очень близкие друзья. Часто видимся и общаемся.
Еще одна записка, которую просили не читать. Но я прочту: «Слава, пару лет назад вы выступали на празднике “МК”. Вы смущались так, что я, ничего не знавшая на тот момент о группе “Танцы Минус”, ничего о рокопопсе, неудержалась и написала вам,что все o'key и нечего стесняться». Спасибо большое, я помню эту записку. «…Сейчас вы такой взрослый, важный, что-то говорите, от того Славы, который сидел тогда, на стульчике, с гитарой, ничего не осталось».
КА. Вот что сделал с человеком пиар!
ВП. Я думаю, что та девушка (она находится здесь) тоже имеет мало отношения к тому, что было. С другой стороны, все люди меняются, мы взрослеем. Думаю, что через два года эта аудитория, исходя из того, что здесь сто человек, повзрослеет на двести лет. И это – очень много. Вы через два года будете совершенно иными людьми. Я всего на два года повзрослел, и вот как изменился.
«Вы работали с Александром, сейчас вас можно назвать конкурентами. Какие сейчас у вас отношения, и можно ли Александра назвать вашим учителем в пиаре? Почему вы стали пиарщиком, а не продюсером?»
ВП. Я, по большому счету, и пиарщиком-то не стал. Я все это делал для того, чтобы людей занять. Я не знал, что эти люди такие талантливые.
АКТ. Компания была создана Славой из благотворительных соображений.
ВП. Когда я спросил Юру Шевчука, почему он пиарит какие-то непонятные группы, он сказал: «А как же! Людям жрать-то надо что-то».
Сашу я не считаю своим конкурентом, и он меня не должен считать. Безусловно, он меня многому научил, он меня научил тому, что нужно делать и чего делать нельзя точно. Он научил меня тому, что каждый человек вправе поступать как считает нужным в контексте событий, которые происходят. В пиаре нет никаких прописных канонов. Александр, опытный человек, ходил сегодня, мучал-ся, для того чтобы вытянуть для вас какую-то схему. Нет никаких схем! Это раз. С каждым артистом абсолютно разные отношения. Это два.
В этой области работай не хочу. Ничего сложного нет. Если относиться к этому легко, то это весело и интересно. Общаешься с интересными людьми, у тебя есть возможность даже каким-то образом манипулировать всем этим процессом. А это всегда заманчиво!
На этой интригующей ноте Артемий Кивович оставил «наглядные пособия» на наше растерзание.
Учитывая все сказанное выше «наглядными пособиями», пиар – это то же своего рода искусство. Современное, меняющее сознание, подчас приносящее наслаждение, и, при должном раскладе, прибыль.
«Может ли артист потребовать от пиарщика возмещения средств, если считает его виновным в провале?»
ВП. Да. Обязан просто требовать! Приходите с футбольной битой, автоматом, друзьями.
КА. У пиарщика свои спортсмены.
ВП. Я думаю, что такие вещи нужно оговаривать изначально с артистом. И если что-то не получается, или наоборот, получается… У нас с Александром был уговор, что если все получается так, как мы решили, то он получает дополнительные финансовые вознаграждения. И так оно и было. В противном случае, если бы что-то произошло, Александр, безусловно вернул бы мне часть суммы.
«Много ли у вас сейчас тяжелых рок-проектов? Насколько продвижение рок-музыкантов отличается от попсовых?»
КА. Пресса пишет про два тяжелых рок-проекта: либо про группу «Ария», либо про группу «Кипелов». В тяжелой музыке ситуация кризисная.
ВП. Отчего ситуация с тяжелой музыкой должна быть хорошей? Понятно, что двух групп, «Кипелов» и «Ария» (которые назвать двумя группами сложно, сиамские близнецы музыкальные), недостаточно. Конечно, музыки должно быть побольше. Но если ее никто не играет, зачем же людей искусственно заставлять это делать. Я уверен, что таких групп не так много, потому что Михаил Козырев с лопатой бегает по стране, лазает по подвалам и чердакам, прочесывает все и не находит этих музыкантов. Их просто нет.
КА. К нам в редакцию пришел вопрос:
«Каким образом оценивается успешность или неуспешность пиар-компании?»
Ребята, пиар-кампания, слово «кампания» пишется через «а».
Как оценивается? Количеством публикаций в прессе, возросшими прибылями артиста и чем-то еще.
«Как вы относитесь к тому, что одна из выпускниц “Фабрики звезд” Ю.Савичева поедет на “Евровидение2004”?»
ВП. По поводу конкурса «Евровидение»: это такое же частное предприятие, как агентство Кушнира. Это частный бизнес отдельно взятых людей. Он не является каким-то общеевропейским, общенациональным. Это – частное коммерческое предприятие. Для людей со сложившимся определенным музыкальным вкусом. Мне непонятно: зачем нам этот конкурс как конкурс? Константин Львович Эрнст бьется уже в течение семи лет, чтобы привезти его в Россию. Такая мечта. Хотя с музыкальной точки зрения это просто какой-то концертик, который проходит раз в год в какой-то стране. Другое дело, что размотали они этот бренд очень сильно по Скандинавии. Как факт подтверждающий это – победы эстонцев, латышей в этом конкурсе.
ВП. Вопрос о клипе «Ю». Все ли понимают о чем идет речь? Клип на одну из песен группы «Танцы Минус» – «Ю». О нем говорят, что он гармонично не связан с музыкой, отдельно от видео, библейская тематика.
Действительно, я не думаю, что клип был сильно успешный, с одной стороны. С другой стороны, довольно смешно. Я думаю, что в этом зале сидят и евреи, и русские, и люди других национальностей. Я в последнее время очень сильно задумываюсь, кто такие русские, и не нахожу ответа, кроме одного: что это – смесь евреев, татар и угро-финнов.
Вся нормальная литература, не откорректированная идеологически властью того или иного времени, говорит именно об этом. Это довольно странная вещь. Это то же самое, что вопрос веры. Мы все молимся одному Богу. Наверное, в этом никто не сомневается. Но разными способами. Я совсем недавно, по грустному поводу, был в церкви и ставил свечку за человека с азиатской фамилией. Так меня бабушки поправили, что свечку ставить нельзя. Я, конечно, потом понял, что нельзя. Неспроста наша церковь называется ортодоксальной. Но тем не менее странно.
Поэтому я снимал клип для того, чтобы как-то поиронизировать над этой темой. Вдумайтесь: клип снимался в Узбекистане, в древних еврейских одеждах, посреди древнего азиатского города, ему уже три тысячи лет. Снимались узбеки, люди из Ташкента, мальчики, девочки, играющие евреев. Но непонятно на какую тему, непонятно кто я там. Кто-то говорил, что я – Моисей. На самом деле, не было вообще никакой цели. Вышли гулять по пустыне. Тушканчиков посмотреть. Было очень холодно, и мне сразу захотелось оттуда уехать. Изначально мы все должны быть голыми. Это Бахадыр Юлдашев, режиссер этого клипа, предлагал нам раздеться и раздетыми там что-то делать. Но по ходу пьесы стало понятно, что вещь совершенно безыдейная, и мало того, холодно. В итоге получилось то, что получилось. Во всяком случае, ни извиняться, ни гордиться, никаких других эмоций, кроме принятия самого факта, что это случилось^ меня нет.
«Какими профессиональными качествами должен обладать пиарщик?»
КА. Офигенно важно любить артиста, с которым вы работаете, любить каждой клеточкой. Не бояться показаться сумасшедшим в глазах окружающих, придумывать какие-то нереальные вещи. И, самое тяжелое, гениальные вещи воплощать в жизнь!
«Что нужно сделать, чтобы работать у вас? Какими знаниями нужно обладать?»
КА. Тратить максимальное количество денег, которые вы можете себе каждый месяц позволить, на музыку! Спросите Артемия Кивовича на перемене, сколько денег он тратит на компакт-диски. Вам мало не покажется.
ВП. По поводу Земфиры вопрос.
В результате это был действительно удачный пиар. Сидели, выпивали и решили пожениться. Не скажу, что мы не подтягивали это за уши. Естественно, мы играли с журналистами. Это было довольно весело.
Мы дружим. Мы очень близкие друзья. Часто видимся и общаемся.
Еще одна записка, которую просили не читать. Но я прочту: «Слава, пару лет назад вы выступали на празднике “МК”. Вы смущались так, что я, ничего не знавшая на тот момент о группе “Танцы Минус”, ничего о рокопопсе, неудержалась и написала вам,что все o'key и нечего стесняться». Спасибо большое, я помню эту записку. «…Сейчас вы такой взрослый, важный, что-то говорите, от того Славы, который сидел тогда, на стульчике, с гитарой, ничего не осталось».
КА. Вот что сделал с человеком пиар!
ВП. Я думаю, что та девушка (она находится здесь) тоже имеет мало отношения к тому, что было. С другой стороны, все люди меняются, мы взрослеем. Думаю, что через два года эта аудитория, исходя из того, что здесь сто человек, повзрослеет на двести лет. И это – очень много. Вы через два года будете совершенно иными людьми. Я всего на два года повзрослел, и вот как изменился.
«Вы работали с Александром, сейчас вас можно назвать конкурентами. Какие сейчас у вас отношения, и можно ли Александра назвать вашим учителем в пиаре? Почему вы стали пиарщиком, а не продюсером?»
ВП. Я, по большому счету, и пиарщиком-то не стал. Я все это делал для того, чтобы людей занять. Я не знал, что эти люди такие талантливые.
АКТ. Компания была создана Славой из благотворительных соображений.
ВП. Когда я спросил Юру Шевчука, почему он пиарит какие-то непонятные группы, он сказал: «А как же! Людям жрать-то надо что-то».
Сашу я не считаю своим конкурентом, и он меня не должен считать. Безусловно, он меня многому научил, он меня научил тому, что нужно делать и чего делать нельзя точно. Он научил меня тому, что каждый человек вправе поступать как считает нужным в контексте событий, которые происходят. В пиаре нет никаких прописных канонов. Александр, опытный человек, ходил сегодня, мучал-ся, для того чтобы вытянуть для вас какую-то схему. Нет никаких схем! Это раз. С каждым артистом абсолютно разные отношения. Это два.
В этой области работай не хочу. Ничего сложного нет. Если относиться к этому легко, то это весело и интересно. Общаешься с интересными людьми, у тебя есть возможность даже каким-то образом манипулировать всем этим процессом. А это всегда заманчиво!
На этой интригующей ноте Артемий Кивович оставил «наглядные пособия» на наше растерзание.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
«В искусстве есть только одно правило – отсутствие каких бы то ни было правил» – эти слова принадлежат Сергею Курехину. Цитата позаимствована из книги «Аквариум. Сны о чем-то большем», руку к которой приложили Александр Кушнир.Учитывая все сказанное выше «наглядными пособиями», пиар – это то же своего рода искусство. Современное, меняющее сознание, подчас приносящее наслаждение, и, при должном раскладе, прибыль.
ГЛАВА 5
ВСТРЕЧИ С ПРОФЕССИОНАЛАМИ: АРТИСТЫ
АКТ. Александр Ф. Скляр и Елена Погребижская, она же Бучч. Бучч закончила факультет журналистики лет семь-восемь назад. И сейчас, помимо музыкальной деятельности, еще ведет программу на радио «Арсенал». Александр Ф. Скляр мало того что закончил Институт международных отношений, занимался дипслужбой в экзотической стране под названием Северная Корея, знаменитый рокер, шансонье, при этом он еще и диск-жокей на радио, то есть до некоторой степени тоже журналист. Причем диск-жокей со стажем, с 1992 года. Он долгое время работал на радио «Максимум», потом на радио «Станция», а сейчас ведет программу «Магеллан нон-стоп» на радио «Арсенал».
Многие артисты очень хороши на сцене, но разговаривать с ними особо не о чем. Те из вас, кто пытался делать интервью с артистами (в меньшей степени это касается рокеров, в большей – артистов попсового жанра), имели возможность убедиться, что лучше бы они вообще никогда не открывали рот, потому что первое, что вы слышите – это кошмарный прононс, а второе – неправильные ударения-склонения-спряжения… И наконец, через некоторое время вы понимаете, что им просто нечего сказать.
У наших сегодняшних гостей есть высшее гуманитарное образование, так что говорить они умеют. И я сам для себя надеюсь узнать кое-что новое на сегодняшнем занятии, так как, в отличие от предыдущих занятий, когда я тут активно раскрывал свою пасть, что-то, прямо скажем, рассказывал, сегодняшнее занятие принадлежит артистам. Предисловие на этом закончено, и начинается что-то вроде ток-шоу.
Для начала я хотел бы, чтобы Александр Ф. и Бучч вспомнили свое первое интервью, первый контакт с представителями масс-медиа в качестве артиста. Как это было? А если не вспомнишь, то первый яркий опыт общения с журналистами.
АФС. Должен сказать, что моя творческая судьба развивалась достаточно необычным образом, и главное в этой необычности – это то, что я поздно, весьма поздно пришел к мысли о том, чтобы профессионально заниматься артистической деятельностью. Это было уже в том возрасте, в котором все мои главные музыкальные кумиры уже ушли из жизни. Я имею в виду Джими Хендрикса, Дженис Джоплин. К их двадцати восьми годам этих людей уже не существовало. А мне как раз было почти двадцать восемь лет. Поэтому, с одной стороны, я ощущал, что я совершенно уже не молодой восемнадцати-девятнадцатилетний человек, с другой стороны – многие моменты мне были внове, поскольку я не из артистической семьи, и, соответственно, все те этапы, которые нужно проходить артисту и которые он неизбежно проходит на протяжении своей творческой жизни так или иначе, для меня были terra incognita, я совершенно ничего не понимал. В связи с этим я не был подготовлен к общению с журналистами, очень открыт по природе своей, по воспитанию, по тому, что в меня заложено с детства. Эта открытость постепенно уходила. К нынешнему моему состоянию почти двадцатилетнего пребывания на сцене она почти полностью ушла для незнакомого человека. Поэтому если Артем меня спрашивает о начальном периоде – я не классический в этом смысле пример. С одной стороны, за мной не стояло никакой серьезной силы вроде рекорд-компании, которая бы мне диктовала, что вот с этим человеком можно встречаться, с этим журналистом… А с этим лучше бы подождать…
Я был открыт абсолютно для всех журналистов и думал, что чем интереснее, чем откровеннее ты построишь с ним беседу, тем, соответственно, будет лучше. Что на самом деле, как я потом убедился, не так. Свои первые контакты с журналистами я дословно, конечно, не запомнил, но помню, что скорее всего это было то, что мы сейчас называем «желтой прессой», то есть им нужны были определенные «жареные факты», или это просто андеграундная пресса, типа журналов «Урлайт» или «Контркультура». Более или менее профессиональные интервью я имел возможность давать крайне редко. Например, тому же Артемию Троицкому, который готовил тогда свою первую прогремевшую книгу и очень тщательно собирал материал и разговаривал с огромным количеством разных людей – и кого я знал, и кого я, конечно, не знал. Но кроме этого, так как мы на первом этапе оказались неожиданно быстро востребованы на Западе, у нас было несколько профессиональных встреч с западными журналистами. И там главная сложность, конечно, понять, что они спрашивают. И сформулировать то, что ты хочешь ему или ей сказать, так как мой английский тогда был весьма далек от хорошего разговорного языка. Поэтому первые мои встречи с журналистами таковы.
АКТ. По ходу еще два вопроса. Тебе до сих пор время от времени приходится общаться с журналистами западными. А в свое время тебе пришлось с ними общаться много, потому что «Ва-Банкъ» оказался у нас едва ли не первой московской рок-группой, у которой вышла пластинка на Западе, в Финляндии. И они там делали гастроли, промотуры, радиотелевидение-газеты-журналы. Скажи, пожалуйста, манеры наших профессиональных журналистов и западных различаются?
АФС. По крайней мере на тот момент различались, и довольно сильно. Все-таки западные журналисты в те времена были ребята довольно-таки в музыке подготовленные, и даже если они встречались с незнакомым им музыкантом – какой-то предварительный сбор материалов у них обязательно был. Они никогда не встречались с кондачка. Или это был заход на фирму, чтобы им предоставили какие-то материалы, конечно, почитал какое-то био о группе, узнал что-то о том человеке или коллективе, с которым предстоит беседа. У нас зачастую это было не так. Более того, это не так до сих пор. Очень часто, когда приезжаешь в провинцию. Например, когда тебя спрашивают, почему группа называется «Ва-Банкъ» через 18 лет после создания группы. Или, например: расскажите, пожалуйста, о своем дипломатическом прошлом. Хотя мне кажется, что любой более-менее подготовленный журналист все это может найти в моих многочисленных интервью; а потом, существует такая штука как интернет. В общем, как в той ситуации, я недавно прочитал: приходит женщина-корреспондент на интервью к Константину Райкину, и первое, что она говорит: «Константин, простите, пожалуйста, как ваше отчество?» Когда я слышу такое, я или сразу сворачиваю интервью, или очень быстро его заканчиваю. Сейчас я уже гораздо более жесткий человек. У западных журналистов тех времен такого, конечно, не было.
АКТ. И второй вопрос, более глобальный. Ты только что высказал мысль, что ты был таким простым наивным парнем, и тебе хотелось с журналистами разговаривать честно и откровенно, душу свою открывать, но потом ты понял, что все это было неправильно. И теперь ты этого не делаешь. Тут присутствуют журналисты, которым такая перспектива, я думаю, не улыбается; более того, я думаю, она их страшит. Расскажи, в чем тут дело и могут ли наши студенты сделать что-то, чтобы все-таки разговорить такого интересного парня, как ты?
АФС. Ну если говорить в целом, то у меня потом появился мой журналистский опыт, которым я с удовольствием с вами поделюсь. Потому что с того момента, как я начал вести программу «Учитесь плавать» (кстати сказать, с подачи Артемия Троицкого) на радио «Максимум», это был 91-й год, мне пришлось брать интервью у достаточного количества очень интересных и очень серьезных западных артистов. И я на собственном опыте понимал, что нужно делать, чтобы этот человек начал разговаривать. А вы понимаете, что чем выше уровень, на котором находится артист, независимо от его человеческих качеств, тем пристальнее к нему внимание СМИ, соответственно, тем чаще он дает интервью и тем более высококлассным журналистам. Скажем, выйти на интервью с Дэвидом Боуи, от фонаря говорю, молодому начинающему журналисту ОЧЕНЬ трудно. Или там с Томом Уэйтсом, или с Игги Попом. Поэтому если мы берем высокого, сильного музыканта – с ним уже, как правило, общаются журналисты высокого уровня, и он к этому привыкает. И когда он приезжает в совершенно незнакомую и непонятную страну, дав до этого сотни интервью в различных СМИ, то общаться с ним бывает очень и очень непросто. Что для этого нужно делать? Первое: ОБЯЗАТЕЛЬНО максимально изучить его перед интервью, если оно не спонтанное. Максимально изучить весь его бэкграунд. Обязательно послушать пластинки, обязательно почитать о нем в интернете, и вообще, попытаться понять, с кем вам предстоит общаться. Что это за человек? Какие темы его волнуют? На чем он запарен? Что он не любит обсуждать? И это абсолютно точно нужно сделать. Второе. Нужно не стесняться НЕ ДЕЛАТЬ ИЗ СЕБЯ КРУТОГО. Артист гораздо быстрее поймет искренность неопытного, но желающего сделать хорошее интервью человека, чем попытку надуть себя изнутри и представиться опытным и матерым, в то время как ты не опытный и не матерый. А опытными и матерым станешь только после энного количества интервью, и материалов, и встреч с людьми.
Я думаю, что, для того чтобы стать и почувствовать себя по-настоящему опытным и матерым, журналисту нужно по крайней мере десять лет плотной работы, интервью и встреч с разными людьми. Мне так кажется. Потому что для рок-группы я всегда ставил срок в десять лет – с десяти лет начинается рок-группа. Мне кажется, что и журналист начинается с десяти лет. Это не значит, что до этого не надо брать интервью. Надо просто понимать, что ты еще неопытный. Покажи эту свою неопытность. Конечно, может абсолютный говнюк вам встретиться, и он будет специально играть на этом: «Ах, ты неопытный?! Вот я тебя на этом и прищучу!» Что ж делать! Это ваша профессия. К этому нужно быть готовым.
Многие артисты очень хороши на сцене, но разговаривать с ними особо не о чем. Те из вас, кто пытался делать интервью с артистами (в меньшей степени это касается рокеров, в большей – артистов попсового жанра), имели возможность убедиться, что лучше бы они вообще никогда не открывали рот, потому что первое, что вы слышите – это кошмарный прононс, а второе – неправильные ударения-склонения-спряжения… И наконец, через некоторое время вы понимаете, что им просто нечего сказать.
У наших сегодняшних гостей есть высшее гуманитарное образование, так что говорить они умеют. И я сам для себя надеюсь узнать кое-что новое на сегодняшнем занятии, так как, в отличие от предыдущих занятий, когда я тут активно раскрывал свою пасть, что-то, прямо скажем, рассказывал, сегодняшнее занятие принадлежит артистам. Предисловие на этом закончено, и начинается что-то вроде ток-шоу.
Для начала я хотел бы, чтобы Александр Ф. и Бучч вспомнили свое первое интервью, первый контакт с представителями масс-медиа в качестве артиста. Как это было? А если не вспомнишь, то первый яркий опыт общения с журналистами.
АФС. Должен сказать, что моя творческая судьба развивалась достаточно необычным образом, и главное в этой необычности – это то, что я поздно, весьма поздно пришел к мысли о том, чтобы профессионально заниматься артистической деятельностью. Это было уже в том возрасте, в котором все мои главные музыкальные кумиры уже ушли из жизни. Я имею в виду Джими Хендрикса, Дженис Джоплин. К их двадцати восьми годам этих людей уже не существовало. А мне как раз было почти двадцать восемь лет. Поэтому, с одной стороны, я ощущал, что я совершенно уже не молодой восемнадцати-девятнадцатилетний человек, с другой стороны – многие моменты мне были внове, поскольку я не из артистической семьи, и, соответственно, все те этапы, которые нужно проходить артисту и которые он неизбежно проходит на протяжении своей творческой жизни так или иначе, для меня были terra incognita, я совершенно ничего не понимал. В связи с этим я не был подготовлен к общению с журналистами, очень открыт по природе своей, по воспитанию, по тому, что в меня заложено с детства. Эта открытость постепенно уходила. К нынешнему моему состоянию почти двадцатилетнего пребывания на сцене она почти полностью ушла для незнакомого человека. Поэтому если Артем меня спрашивает о начальном периоде – я не классический в этом смысле пример. С одной стороны, за мной не стояло никакой серьезной силы вроде рекорд-компании, которая бы мне диктовала, что вот с этим человеком можно встречаться, с этим журналистом… А с этим лучше бы подождать…
Я был открыт абсолютно для всех журналистов и думал, что чем интереснее, чем откровеннее ты построишь с ним беседу, тем, соответственно, будет лучше. Что на самом деле, как я потом убедился, не так. Свои первые контакты с журналистами я дословно, конечно, не запомнил, но помню, что скорее всего это было то, что мы сейчас называем «желтой прессой», то есть им нужны были определенные «жареные факты», или это просто андеграундная пресса, типа журналов «Урлайт» или «Контркультура». Более или менее профессиональные интервью я имел возможность давать крайне редко. Например, тому же Артемию Троицкому, который готовил тогда свою первую прогремевшую книгу и очень тщательно собирал материал и разговаривал с огромным количеством разных людей – и кого я знал, и кого я, конечно, не знал. Но кроме этого, так как мы на первом этапе оказались неожиданно быстро востребованы на Западе, у нас было несколько профессиональных встреч с западными журналистами. И там главная сложность, конечно, понять, что они спрашивают. И сформулировать то, что ты хочешь ему или ей сказать, так как мой английский тогда был весьма далек от хорошего разговорного языка. Поэтому первые мои встречи с журналистами таковы.
АКТ. По ходу еще два вопроса. Тебе до сих пор время от времени приходится общаться с журналистами западными. А в свое время тебе пришлось с ними общаться много, потому что «Ва-Банкъ» оказался у нас едва ли не первой московской рок-группой, у которой вышла пластинка на Западе, в Финляндии. И они там делали гастроли, промотуры, радиотелевидение-газеты-журналы. Скажи, пожалуйста, манеры наших профессиональных журналистов и западных различаются?
АФС. По крайней мере на тот момент различались, и довольно сильно. Все-таки западные журналисты в те времена были ребята довольно-таки в музыке подготовленные, и даже если они встречались с незнакомым им музыкантом – какой-то предварительный сбор материалов у них обязательно был. Они никогда не встречались с кондачка. Или это был заход на фирму, чтобы им предоставили какие-то материалы, конечно, почитал какое-то био о группе, узнал что-то о том человеке или коллективе, с которым предстоит беседа. У нас зачастую это было не так. Более того, это не так до сих пор. Очень часто, когда приезжаешь в провинцию. Например, когда тебя спрашивают, почему группа называется «Ва-Банкъ» через 18 лет после создания группы. Или, например: расскажите, пожалуйста, о своем дипломатическом прошлом. Хотя мне кажется, что любой более-менее подготовленный журналист все это может найти в моих многочисленных интервью; а потом, существует такая штука как интернет. В общем, как в той ситуации, я недавно прочитал: приходит женщина-корреспондент на интервью к Константину Райкину, и первое, что она говорит: «Константин, простите, пожалуйста, как ваше отчество?» Когда я слышу такое, я или сразу сворачиваю интервью, или очень быстро его заканчиваю. Сейчас я уже гораздо более жесткий человек. У западных журналистов тех времен такого, конечно, не было.
АКТ. И второй вопрос, более глобальный. Ты только что высказал мысль, что ты был таким простым наивным парнем, и тебе хотелось с журналистами разговаривать честно и откровенно, душу свою открывать, но потом ты понял, что все это было неправильно. И теперь ты этого не делаешь. Тут присутствуют журналисты, которым такая перспектива, я думаю, не улыбается; более того, я думаю, она их страшит. Расскажи, в чем тут дело и могут ли наши студенты сделать что-то, чтобы все-таки разговорить такого интересного парня, как ты?
АФС. Ну если говорить в целом, то у меня потом появился мой журналистский опыт, которым я с удовольствием с вами поделюсь. Потому что с того момента, как я начал вести программу «Учитесь плавать» (кстати сказать, с подачи Артемия Троицкого) на радио «Максимум», это был 91-й год, мне пришлось брать интервью у достаточного количества очень интересных и очень серьезных западных артистов. И я на собственном опыте понимал, что нужно делать, чтобы этот человек начал разговаривать. А вы понимаете, что чем выше уровень, на котором находится артист, независимо от его человеческих качеств, тем пристальнее к нему внимание СМИ, соответственно, тем чаще он дает интервью и тем более высококлассным журналистам. Скажем, выйти на интервью с Дэвидом Боуи, от фонаря говорю, молодому начинающему журналисту ОЧЕНЬ трудно. Или там с Томом Уэйтсом, или с Игги Попом. Поэтому если мы берем высокого, сильного музыканта – с ним уже, как правило, общаются журналисты высокого уровня, и он к этому привыкает. И когда он приезжает в совершенно незнакомую и непонятную страну, дав до этого сотни интервью в различных СМИ, то общаться с ним бывает очень и очень непросто. Что для этого нужно делать? Первое: ОБЯЗАТЕЛЬНО максимально изучить его перед интервью, если оно не спонтанное. Максимально изучить весь его бэкграунд. Обязательно послушать пластинки, обязательно почитать о нем в интернете, и вообще, попытаться понять, с кем вам предстоит общаться. Что это за человек? Какие темы его волнуют? На чем он запарен? Что он не любит обсуждать? И это абсолютно точно нужно сделать. Второе. Нужно не стесняться НЕ ДЕЛАТЬ ИЗ СЕБЯ КРУТОГО. Артист гораздо быстрее поймет искренность неопытного, но желающего сделать хорошее интервью человека, чем попытку надуть себя изнутри и представиться опытным и матерым, в то время как ты не опытный и не матерый. А опытными и матерым станешь только после энного количества интервью, и материалов, и встреч с людьми.
Я думаю, что, для того чтобы стать и почувствовать себя по-настоящему опытным и матерым, журналисту нужно по крайней мере десять лет плотной работы, интервью и встреч с разными людьми. Мне так кажется. Потому что для рок-группы я всегда ставил срок в десять лет – с десяти лет начинается рок-группа. Мне кажется, что и журналист начинается с десяти лет. Это не значит, что до этого не надо брать интервью. Надо просто понимать, что ты еще неопытный. Покажи эту свою неопытность. Конечно, может абсолютный говнюк вам встретиться, и он будет специально играть на этом: «Ах, ты неопытный?! Вот я тебя на этом и прищучу!» Что ж делать! Это ваша профессия. К этому нужно быть готовым.