Тропов Иван. Чужая игра

Тропов Иван
Чужая игра

   Иван Тропов
   ЧУЖАЯ ИГРА
   1. Саблезубая мышка.
   Веревка тихо поскрипывала.
   Тело, подхваченное за шею петлей, медленно крутилось. То чуть поворачивалось вправо, так, что становилась видна струйка крови, стекавшая откуда-то с шеи на черное бархатное платье. Замирало так на миг, медленно-медленно начинало раскручиваться обратно. Чтобы через пол-оборота, показав уже другой бок, опять остановиться на миг - и медленно пойти вправо...
   Длинные иссиня-черные волосы упали на лицо. Ветер лениво шевелил их, открывая то кончик носа, то высокую скулу, то кусочек лба с густой бровью. Но даже так я узнал ее.
   Откуда-то доносился реквием - но странный, словно его исполняли кататоники. А может быть, и не реквием, а меланхоличный дум... Вступил новый рифф, злой и жесткий, и голова, безвольно свесившаяся на грудь, дрогнула.
   Я шагнул назад - но ноги не слушались меня. Вросли в каменный пол. Все тело стало какое-то чужое, тяжелое и наполненное колючим жаром.
   Жесткий рифф надвигался на меня, обхватывал со всех сторон стальной хваткой. Веревка, чуть поскрипывая, разворачивала тело ко мне лицом, ее голова медленно поднималась. Волосы соскользнули в стороны, открыв лицо, ее глаза остановились на мне.
   - Закрой дверь, - сказала она.
   Какой-то миг мир еще оставался прежним - а потом я понял, что справа уже нет стрельчатого окошка. Обычный тройной стеклопакет. Никакого ветерка. И никакого лица я не видел - лишь длинные черные волосы. Киони стояла спиной ко мне, подкрашиваясь перед зеркалом.
   - Ки, какая же ты прелесть, - сказал Ян. - Особенно по утрам.
   - Закрой дверь, я сказала! С той стороны.
   Но Ян уже не смотрел на нее.
   - Вик, на секундочку.
   - Прямо сейчас? - спросил я.
   - Не сейчас. Мигом!
   - И чего тебе не спится в такую рань?
   За окнами было еще светло, закат был в самом разгаре. А все интересное в доме начиналось позже, когда восходили звезды. Еще спать и спать... Хотя нет. Снизу уже доносились голоса и музыка, пока еще очень тихая. Что-то рано народ сегодня проснулся.
   - Быстрее, быстрее, - Ян схватил меня за рукав и потащил.
   Я не сопротивлялся, только переставлял ногами и на ходу пытался застегнуться свободной рукой. Друзей не выбирают.
   Дом - Замок, как его называют здешние обитатели, - большой. Здоровенная двухэтажная махина из лиственницы, которой лет сто. С каждым годом дерево только твердеет, и сейчас в стены не то, что гвоздя не вбить не всякое сверло берет.
   Не знаю, что здесь было раньше. Может быть, какой-то священник жил. Или морг был. А может, бюро похоронных услуг - впритык к заднему двору старое кладбище. Сейчас это дом Вирталь. Ну, то есть ее папаши.
   - Ну в чем дело-то, Ян? Куда ты меня тащишь?
   Мы дошли до лестницы. Но вместо того, чтобы спуститься на первый этаж, он повернул наверх, на пыльный и холодный чердак.
   - Сюрприз, - сказал Ян и потащил меня дальше.
   Когда папаша Вирталь отдал этот дом своей любимой дочурке на забаву, всю старую мебель стащили на чердак. Теперь там не развернуться. Протискивались мы минуты две, пока от лестницы до передней стены пролезли.
   - Вот, - Ян кивнул на маленькое окошко. - Только руками не тронь.
   Я вздохнул и покачал головой. Параноик. Но послушно заглянул в пыльное окошко, не пытаясь его протереть.
   Прямо перед домом, на западный манер, большая круглая клумба. Летом здесь цветник был. Сейчас ветер и опавшая листва превратили клумбу в маленький красно-желтый пруд. Вокруг нее посыпанная кирпичной крошкой подъездная дорога. Слева, брошенные кое-как после вчерашних приключений, ядовито-розовая "Ауди" Вирталь и видавшая виды синяя "Нива" Звездочета.
   Справа от клумбы, гордый и одинокий, мотоцикл Яна, усыпанный хромированными черепами. Его даже "Харлеем" назвать сложно - Ян его раз пять по частям перебирал, и каждый раз добавлял отсебятину, выточенную на заказ.
   Но все это я видел далеко не первый раз. Уже неделю здесь, надоедать стало.
   - Ну и?
   - Да не сюда, вон там!
   От клумбы подъездная дорога метров пятьдесят идет сквозь непонятные заросли - ни одного крупного дерева, только огромные трухлявые пеньки. Из нового выросли только чахлые березки да мощные люпинусы. За ними идет дорога в поселок - если, конечно, те чудовищные пещеры из красного кирпича, обнесенные таким же краснокирпичным забором, можно назвать поселком.
   Метрах в пятнадцати от развилки, между высокой березкой и единственным на всю округу ореховым кустом, проглядывало что-то темно-коричневое и лакированное.
   - Машина, что ли?
   Если это была машина, то из американок или вроде старого "Мерседеса" с жесткими и хищными обводами. Не зализанный пузырь, какие сейчас любят в Европе.
   - Угу. Подожди! Смотри-смотри, там еще должен быть...
   Я уже и сам увидел. Между ветвями показался человек. Он присел на капот машины и закурил. Лица я различить не мог, - сквозь пыльное стекло и ветви березки я его самого-то с трудом различал. Да и сидел он спиной к заходящему солнцу, да еще в темных очках.
   - С ним еще один, как минимум, - сказал Ян.
   - Ты думаешь, это...
   - А кто же еще? Когда я выглянул из окна на первом этаже, оба за березку сиганули. Я их только из-за этого и заметил.
   - Да не дергайся ты пока, - сказал я. - Может, просто ребята встали перекурить. Мало ли... До поселка отсюда пара верст. Может, ждут кого-то.
   Ян прищурился, разглядывая меня.
   - Ты сам-то себе веришь?
   Я вздохнул. Нет, все-таки параноик. Параноик чистой воды.
   - И давно они тут?
   - Двадцать минут - точно. Но скорее всего, дольше.
   - А этот, внизу? В курсе?
   - Циклоп? - нахмурился Ян. - Нет, я сначала к тебе...
   - Чего надо?
   Выглядел он под стать погонялу. Здоровый, как шкаф. Через узкий лоб и левую глазницу кожаная ленточка - он ведь в самом деле одноглазый. Нос у Циклопа сломан и сросся криво, с изгибом вбок. От этого черный кругляш на левом глазу кажется еще больше, будто чернота разлилась на пол-лица.
   Впрочем, целый глаз у него тоже не лучился здоровьем. Под глазом огромный фиолетовый мешок, сам глаз весь в красных прожилках. Представляю себе, как будет выглядеть печень Циклопа после вскрытия...
   - Добрый вечер, Циклопчик, - сказал я. - Что за бардак? Совсем мышей не ловишь.
   - Опять эти гребаные скины с кладбища забрели?
   Циклоп наклонил голову влево - позвонки в шее захрустели, - потом вправо, - позвонки опять хрустнули. Хлопнул себя под мышкой - там, где обычно висела кобура. Но сейчас кобура с пистолетом валялась на стуле. На футболке цвета хаки были только темные пятна, да и те не под мышкой, а на груди. Циклоп покосился на стул с кобурой, лениво сморщился. Не подбирая кобуры, медленно развернулся - воздух пришел в движение, и нас с Яном обдало кислым запахом вина, - и двинулся к окну, почти наглухо задернутому шторой.
   Но Ян уже протиснулся в комнату и схватил его за рукав футболки брезгливо, двумя пальцами, но цепко.
   - Не стоит.
   Циклоп медленно развернулся.
   - Слушай-ка, ты, брат славянин. Здесь я решаю, что делать, понял? Кончай свои фокусы, приколист, пальцем деланный. Ты уже все, что мог, сделал. Это же надо додуматься, специально дразнить этих дебилов... Оставить бы тебя один на один с ними разбираться.
   Циклоп поднял глаза к потолку, мечтательно улыбнулся. И вздохнул.
   - Жаль, нельзя.
   - Это не скинхеды, - сказал Ян.
   По виду он похож на скандинава - в смысле, скандинава из анекдота. Белокурый, вежливый и чертовски спокойный. То есть это так кажется. Я-то с Яном давно, кое-что знаю. На самом деле это не спокойствие, а воспитание. Вот и сейчас Ян говорил очень спокойно - но меня его тон не обманывал. Это не спокойствие, это всего лишь тонкая застывшая корочка на языке раскаленной лавы.
   - А кто же это? - ухмыльнулся Циклоп. - Альфовцы? Или эфэсбэшники?
   - Это не скинхеды, - медленно и четко, почти по слогам, проговорил Ян.
   Циклоп глянул на зашторенное окно, из-за которого пробивался красноватый вечерний свет, потом еще раз на Яна.
   - Не врешь? Если это твоя очередная подколка... Пеняй на себя, брат славянин. Не посмотрю, что поляк. Отделаю как последнего китайца.
   - Языком болтать все умеют, - Ян отпустил рукав его футболки и отер пальцы о свои кожаные джинсы. Старательно, напоказ.
   Циклоп не остался в долгу. Медленно повернул голову в сторону - то ли кинул взгляд на свою кобуру на стуле, то ли указал на нее Яну. Чтобы не забывал.
   - Ну-ну... Где они?
   - Лучше всего смотреть с чердака. Иначе можно спугнуть.
   Циклоп прищурился, разглядывая Яна.
   - Если издеваешься... Смотри, остряк-самоучка.
   Потом отхлебнул из бутылки вина и потопал в коридор.
   - Фу, пыли-то... Вместо того, чтобы дурью маяться, лучше убрались бы. Десять человек в доме, и хоть бы один...
   - Не трогайте стекло! - быстро предупредил Ян.
   - Поучи свою мамашу аборты делать, - сказал Циклоп. Тяжело вздохнул и нахмурился, всматриваясь сквозь пыльное стекло. - Ну и где?
   - Под ореховым кустом.
   - Каким, на хрен, ореховым кустом?.. - процедил Циклоп. На этот раз заводясь по-настоящему.
   - Там всего один ореховый куст, если у кого-то плохо...
   - Подожди, Ян.
   Я протиснулся мимо него и выглянул в окно из-за плеча Циклопа.
   Машины не было.
   - Ну давайте, остряки недоделанные. Начинайте плести мне, что машина была, но куда-то делась... Только не говорите, что я не предупреждал. Так что без обид. Ну, кому первому бесплатную подтяжку лица делать? Тебе, беленький?
   Циклоп медленно выпрямился и развернулся к Яну.
   - Мне кажется, вы забываетесь, - очень тихо сказал Ян.
   На его лице не было ничего, кроме ледяного спокойствия - зато на руке уже была его "боевая" перчатка. Не выпендрежная поделка с алюминиевыми конусами на костяшках, от которых почти никакого толка, - а настоящая боевая. Из толстой кожи, в которую вшиты две стальные пластины. Из той, что над кистью, поверх пальцев шли четыре плоских выступа, сантиметров в пять.
   Ян сжал руку в кулак, демонстрируя все четыре коротких ножа.
   Циклоп хлопнул себя под мышкой, - но кобура осталась внизу.
   - Тьфу... - Он помотал головой, словно отказывался верить своим глазам. Развернулся и пошел к лестнице, сшибая и расшвыривая мебель. - Вот ведь придурки... Ролевики, еп-ты! Вампиры, туда их и отсюда... Их бы не покормить денька три, этих упырей. Да на мороз, в драных ватниках кайлом махать. Да кирзой по почкам... Мигом бы чувство реальности вернулось...
   Циклоп вышел в коридор, и остаток его пожеланий затерялся в музыке с первого этажа, - она стала громче. Найтвиши бездарно перепевали призрака оперы. Видно, опять все в компьютеры резались, отдав проигрыватель на откуп Звездочету. Кто еще мог поставить такую дешевку? Вообще не пойму, как он с его попсовыми вкусами в компанию к Вирталь забрел...
   - Грубый ты, Ян, - сказал я. - Обидел человека. В душу ему плюнул, можно сказать.
   Ян ничего не сказал, но задышал глубже.
   Ну, его тоже можно понять. Сначала та машина. Потом Киони, которая собачится с утра пораньше. Теперь вот Циклоп еще... Похоже, Яну уже хватит для одного утра. Даже у польской хладнокровности есть свои пределы. Лучше сейчас его не подкалывать.
   - Может быть, в самом деле ребята просто перекурить остановились? сказал я.
   - На двадцать с лишним минут?
   - Ладно, пошли перекусим, лесной эльф-разведчик.
   - М-м, какие мышки! Вот таких летучих мышек я обожаю!
   Ян мрачно покосился на новенькую. Еще вчера ее не было, это точно. Днем приехала или рано вечером, пока все спали.
   Но и раньше я ее здесь тоже не видел. Нет, не то чтобы у меня великолепная память на лица. Просто все остальные девчонки в нашей компании черненькие и... в общем, не от хорошей жизни они под упырих красятся. Эта же была беленькая - и хорошенькая. В смысле, без всяких скидок хорошенькая. Особенно в короткой юбке, забившись вглубь мягкого дивана и выставив коленки.
   - Вы тоже в вампиров играете, мальчики? Не хотите мною полакомиться?
   Ян огляделся. В этой комнате было два дивана, - но на втором из них разместилась Киони. Она крутила бокал с вином и задумчиво разглядывала нас с Яном. И я даже догадываюсь, о чем она думала.
   Ян, видимо, тоже догадался. Диван с Киони его не соблазнил.
   Была еще одна комната, - но сейчас оттуда неслись возбужденные вопли, звук электромоторов и басистая долбежка, перемежающаяся рапортами "Yes, sir!" и "Moving!". Вирталь и ее свита в очередной раз проверяли близзардовский баланс.
   - Присаживайтесь, мальчики, я не кусаюсь. - Девчонка показала белоснежные зубки, сдвинулась на середину дивана и похлопала по бокам от себя. - Честно-честно. Вы же меня не боитесь?
   - Мы не боимся. А вот вам следовало бы нас бояться, - Ян плюхнулся в угол дивана.
   - А ты, красавчик? - девчонка посмотрела на меня. - Садись, я сочная, меня и на двоих хватит.
   Я покосился на Киони. Она поставила бокал, раскрыла ноутбук и подчеркнуто отвернулась.
   Окей. Как скажете, миледи.
   Я сел слева от девчонки. Из кухни вышел Звездочет с подносом. Как всегда, в черной джинсовой рубашке навыпуск, чтобы скрыть склонность к полноте. Сосредоточившись на уставленном подносе он почти дошел до нашего дивана, прежде чем сообразил, что девчонка уже не одна.
   - А...
   Он посмотрел сначала на девчонку, потом на Яна. На меня, снова на девчонку. Между кофейником и блюдом с какими-то не то сандвичами, не то пирожками, белели две чашечки. Ясненько...
   - Спасибо, Звездочет, - девчонка протянула руки за подносом.
   Звездочет отдал ей поднос. Нахмурившись, поправил очки, - их поправлять было совсем не нужно, но он всегда так делал, когда находился в замешательстве. Похоже, мы с Яном переломали все его планы.
   - Ты нас не представишь? - девчонка поставила поднос себе на колени и повернулась ко мне.
   - Да-да... Конечно... - пробормотал Звездочет. - Это Ирма, это Вик. То есть Виктор. Это Ян...
   - Очень приятно, красавчик, - Ирма налила в чашечку кофе и вопросительно уставилась на меня. - С сахаром?
   - Нет.
   - Тогда с молоком?
   - Нет.
   - А перекусить?
   На блюде лежали не пирожки и не гамбургеры, а что-то среднее. Кусочки лаваша, в которые, как в блины, завернули консервированный тунец и подогрели все это в микроволновке. И кажется, кто-то умудрился добавить туда и чеснока...
   Ян тоже принюхивался. Да, определенно пахло чесноком.
   - Нет, - сказал я.
   - Какой ты неразговорчивый, красавчик. Подожди-ка... Это вы двое здесь лучше всех вампиров отыгрываете? Еще орков гоняете? Ну, скинов этих тупорылых?
   Ян поджал губы. Вообще-то это его идея развлекаться со скинами. И еще - Ирма была в его вкусе.
   - Ирма, ну я же тебе уже все объяснил! - ожил Звездочет. - Это уже не игры!
   - Все в жизни игра, - флегматично сказал Ян. - Только не все настоящие игроки.
   - Ты не понимаешь, Ян! Филина знаешь?
   Филин - это из компании вроде нашей. Только вместо Вирталь у них Дюк. И любимое кладбище у них другое.
   - Три дня ни слуху ни духу, - сказал Звездочет. - Ни по мылу не отзывается, ни по телефону. Даже дома не появлялся... Говорят, тоже пытался каких-то подвыпивших скинов задирать.
   Ян пожал плечами.
   - Кто-то по жизни неудачник.
   - Ян...
   - А кое-кто по жизни трус, и боится играть в настоящие игры. Но это ведь не показатель, правда? Кое-кто и финскую попсню полноценным металлом считает.
   - Ян... Ну ты... Ну хоть Ирму-то в это не втравливай! О вас и так уже по всей Москве легенды ходят! Она сюда только ради этой охоты на орков и приехала! Едва здесь появилась, только о вас с Виком и распрашива...
   Звездочет осекся под взглядом Ирмы.
   Ирма замерла и съежилась, словно ее холодной водой обдали. Всю ее развязность как ветром сдуло. Ян уставился сначала на нее, потом на меня. Многозначительно так.
   Киони, старательно изображавшая, будто вся ушла в чат, оторвалась от ноутбука и с интересом разглядывала всех нас. Особенно Ирму.
   - Кое-кто, кажется, не только трус, но еще и слишком много болтает, сказала Ирма наконец. - Язык без костей - хуже помела.
   Звездочет поправил очки и затравленно огляделся. Покраснел, как вареный рак, но все же медлил с отступлением. Похоже, не только во вкусе Яна была Ирма.
   И все-таки гордость перевесила. Он одернул рубашку и побрел обратно на кухню.
   - А кое-кто слишком много о себе воображает, - сказала Киони.
   Она опять смотрела в монитор. Вроде как с головой ушла в чат, и нас даже не замечает. Так, вслух что-то подумала...
   Ирма все сидела, замерев как изваяние.
   - Так и знала, что зря прокатилась, - зло сказала Ирма. - Никаких брутальных кровосов, одни сопливые маменькины сынки... Один дразнил нехороших мальчиков и получил по носу. Теперь все остальные быстренько вспомнят, что они, вообще-то, институты прогуливают, один престижнее другого. И разбегутся по домам, как тараканы из прогревающейся духовки.
   Ирма зашевелилась, выбираясь с низкого и глубокого дивана, встала, принялась оправлять кожаную курточку и юбку. Посреди спины в коже было впрессовано: "Your fucking god is dead".
   - Кое-кто не может отличить бриллианты от стекляшек, пока не превратит их в золу, - задумчиво сказал Ян, разглядывая ноги Ирмы.
   Я тоже. Вообще-то я к блондинкам равнодушен, но бывают и исключения. Подумаешь, блондинка. Разве это главное в женщине?
   Ирма, начавшая застегивать куртку, замерла.
   - Но тут ничего не поделаешь. Если девочке с детства говорили, что ни один умный человек не станет с ней долго говорить, то в итоге так оно и будет, - сообщил Ян. - Вечная неудачница, по классификации пана Берна.
   Ирма оглянулась:
   - А ты читал Берна?
   - Я у него студентом был, сударыня, - сказал Ян.
   - Студентом?.. У Берна?..
   - Ага. И с Кантом завтракал, - пробормотала Киони из-за ноутбука, старательно ни к кому конкретно не обращаясь.
   - Вампиры вообще хорошо сохраняются, - сказал Ян, не обращая внимания на Киони. - Особенно при регулярном питании чужой жизненной энергией. Разве вы этого не знали? Ирма...
   Ян умеет произносить женские имена. Но Ирма не обратила на его сладкий тембр ни малейшего внимания.
   - Что же настоящий вампир будет делать в этом скопище придурков? Ирма, совершенно невзначай, покосилась на Киони.
   - От них, на самом деле, очень много пользы. От придурков. - Ян тоже, совершенно случайно, покосился на Киони. - Можно гулять по городу ночью, не притворяясь обычным человеком. А главное, что бы ты ни делал, люди все спишут на выходку валяющей дурака молодежи. На молодых бездельников, играющих в вампиров. Одиночка в плаще, гуляющий по подворотням, прячущийся в тенях и пристраивающийся следом за хорошенькими девушками, может привлечь внимание. Даже городской житель, привыкший думать только о себе, может вызвать полицию, заметив такое. Совсем другое дело, когда по улице с музыкой и гамом протопала стая играющих в вампиров придурков. Тут даже самый настоящий вопль из подворотни не привлечет внимания. Сочтут за продолжение игры. Понимаете, Ирма? Лист надо прятать в лесу. Или хотя бы в стопке листов для гербария.
   Ирма усмехнулась, открыла рот - но в этот момент в комнату повалила свита Вирталь, стало людно и шумно.
   - Не соизволят ли Ее Величество оказать мне честь вести машину?..
   - Одному такому уже оказали честь, так он умудрился восемь танков дюжине зергов скормить...
   - Кто-то, не будем уточнять кто, четыре крейсера прямо под горсть гостов подвел, так что чья бы...
   - Мальчики! Господа... - Вирталь понизила голос и выдержала паузу. Все ее пажи послушно заткнулись. - Всем спасибо, все свободны. Сегодня королева сама поведет своего германского жеребца.
   Вирталь оглядела гостиную. Задержалась взглядом на Ирме.
   - Вы с нами, господа? Киони? Тогда вперед за вашей королевой! Все на вторую сагу о "Блейде", враге рода вампирского!
   Снаружи было прохладно и почти стемнело. В октябре всегда темнеет вот так, как-то непривычно быстро после долгих летних вечеров.
   Вирталь, ее трое пажей и Киони утрамбовывались в розовую "Ауди". Вирталь уже успела включить в машине свое извечное "Christ and the pale queens mighty in sorrow", и сквозь бесконечно повторяющуюся фразу пробивались лишь обрывки:
   - В Москву?..
   - Нет, господа, ваша королева не желает дышать грязным воздухом и ползти по кольцу...
   - В Балашиху? А там есть...
   - Все там есть...
   Звездочет открыл свою "Ниву", кисло посмотрел на Яна, но все же спросил:
   - Ян, ты с нами?
   Ян покосился на свой мотоцикл, потом на Ирму. Стрельнул глазами по ее ножкам...
   Подошел к "Ниве" Звездочета и распахнул заднюю дверцу:
   - Прошу вас, Ирма.
   Ирма, мило улыбаясь, сделала книксен и полезла на заднее сиденье - и все это, не отпуская моей руки. Ян поджал губы и сел вперед.
   Тронулась "Ауди" Вирталь, за ней мы. По расстоянию до Балашихи недалеко, но по времени - почти как до Москвы. Придется ехать поперек двух радиальных шоссе, идущих от Москвы, так что почти весь путь по проселочным дорогам.
   - А как красиво кое-кто говорил, - сказала Ирма, косясь на затылок Яна. - Я почти поверила, что он всамделишный упырь. И тут этот всамделишный упырь все бросает и в щенячьем восторге отправляется смотреть второго "Блейда"...
   Ян не спешил отвечать. Скрипя кирпичной крошкой, мы проехали подъездную дорогу и уже разворачивались, выбираясь на дорогу к поселку. Ян внимательно смотрел в боковое окно, туда, где вдали виднелся поселок. Словно высматривал, не едет ли знакомая машина.
   Потом обернулся к нам и внимательно посмотрел на Ирму.
   - Есть куда более интересные вещи. Почему-то люди, активно не верящие в упырей, носят большие крестики. Я даже думаю, что серебряные. И это при том, что на спине у них гордо значится цитата из Ницше, в адаптации для гарлемских школ.
   Вместо ответа Ирма широко улыбнулась, скинула туфли и забралась на сиденье с ногами. В тесной "Ниве" особенно не развернуться, Ирма невольно привалилась ко мне на плечо. Но не стала беспокоиться по этому поводу. Наоборот, еще и обняла меня. И все это - широко улыбаясь Яну.
   - И чесноком от кого-то пахнет, - сказал я. - Звездочет, это не у тебя в бардачке чеснок маринуется?
   - Не смешно, - сказал Звездочет. Но принюхался и признал: - Чесноком правда тянет откуда-то...
   На миг тело Ирмы напряглось - теперь, когда она прижалась ко мне, я это хорошо чувствовал.
   - Это хорошо, что мне наконец-то довелось встретиться с настоящим упырем, - сказала Ирма Яну. - Просто замечательно. Потому что меня давно мучает вопрос: ну допустим, они есть, эти вампиры-упыри-верволки. Но откуда же они появились?
   - Да, этот вопрос сразу превращает все истории про вампиров в сказки... - сказал Звездочет.
   Ян посмотрел на Звездочета и сморщился, словно от зубной боли. Но сдержался. Не спеша сложил пальцы, хрустнул суставами, потом меланхолично сказал:
   - Для кого-то и вращение Земли сказка. Но это же не повод, чтоб?
   - Да? Ну так объясните нам, пан нетопырь, - сказала Ирма.
   - Легко, - сказал Ян. - Но это долгая история.
   - Ага, - усмехнулась Ирма. - Началось. Сказки, ласки, смазки - а потом отмазки.
   - Мы разве куда-то торопимся? - спросил Звездочет. И тоже ухмыльнулся. - Если что, я могу вести помедленнее.
   - Боюсь, кое-кому это все равно не поможет, - сказал Ян, глядя на Звездочета. - Он не поймет, даже если будет конспектировать, а я буду объяснять по слогам.
   - Вот только не надо уводить разговор в сторону, сводя все к перепалке, пан нетопырь, - нахмурилась Ирма. - Дешевый трюк. Ну так откуда же вы, упыри, взялись?
   Ян пожал плечами.
   - Весь мир - игра.
   - Не вижу связи между заявленной вами позицией и этим пошлым трюизмом, пан нетопырь, - холодно сказала Ирма. Потом улыбнулась и сладко потерлась головой о мое плечо, косясь на Яна.
   - Не нужно пошлых трюизмов, - сказал Ян. - Весь мир игра - в самом буквальном смысле.
   - Все, пора тебе завязывать с Фоллаутами, - сказал Звездочет.
   - На дорогу смотри лучше, - сказал Ян.
   - Что же это за игра? - спросила Ирма. - Стратегия? Ролевка? Шутер? Любовные приключения?
   - Все вместе. Для мальчиков - войны, для девочек - свадьбы. Младшим сладости, старшим - пряности. На все тайности, на все странности... процитировал Ян. - Кто-то играл за Сталина и Черчилля во время Второй Мировой, а кому-то и детективного сюжетика за глаза хватает, или любовной интрижки.
   - Такая игра никому не нужна, она же ничем не будет отличаться от реального мира, - влез Звездочет.
   - Игра отличается от реального мира прежде всего тем, что это игра. В любой момент можешь бросить или переиграть. Любая ошибка исправима, в отличие от реальности. Игрок может расслабиться. Вот что в игре самое привлекательное. Все остальное второстепенно. Но к ботам, - Ян в упор взглянул на Звездочета, - к тупым ботам это не относится, конечно же. Для них чужая игра - самая настоящая жизнь. Единственная. Так что не умничайте, сударь Звездочет, а смотрите на дорогу.
   Звездочет и в самом деле заговорился. Розовая "Ауди" уже оторвалась от нас так далеко, что и не видно за изгибами дороги.
   - Здорово, - сказала Ирма. - Вы, пан нетопыть, потрясающе отыгрываете легенду про студенчество у Берна. Но к вампирам мы не приблизились ни на полшажка.
   Она подняла лицо ко мне и сказала-выдохнула, почти касаясь губами моих:
   - Правда, красавчик?
   Ян прищурился, поджал губы. Холодно сказал:
   - Умному хватит. А дуракам можно объяснять вечно.
   - Я же блондинка, мне можно, - сказала Ирма и картинно захлопала глазами.
   - Он на баги намекает, - хмуро сказал Звездочет. - Типа, как в каком-нибудь Фоллауте можно было бросить машину, но багажник, набитый полезным барахлом, переносился вслед за тобой в любую локацию. Причем даже без машины.
   - И что? - спросила Ирма.
   Я видел ее лицо сильно сбоку. И все-таки мне показалось, что-то в ее лице изменилось. У нее было такое выражение - словно в фильме про трудную жизнь актеров, когда хороший актер играет плохого актера, который неумело играет свою роль...