Трубников Егор. Хроники зеленого крокодильчика

   — Я? — Ирочка побледнела. — Ребята, да вы чего?..
   — Пусть ключ покажет! — с высоты своего положения велела бухгалтерша.
   — Да нету у меня никакого ключа… — всхлипнула Ирочка. — Пушкин вообще за штопором побежал…
   — За чем, простите? — осведомился Геннадий. — Так-так…
   Ирочку немедленно возненавидели все и сразу. Только Марьяна ничего не понимала.
   — Обыск! — рявкнула бухгалтерша и уточнила: — В комнате тоже.

Глава восемнадцатая, в которой убивают по-настоящему

   Ключ валялся в комнате, прямо на ковре. Марьяна вспомнила, когда могла его обронить: после убийства Пушкина, когда лазила в карман за крокодильчиком, которому исповедовалась после каждого трупа.
   Ирочка рыдала. Работники «Езды» вошли во вкус и азартно стыдили преступницу, не слушая истеричных оправданий. Марьяну замутило — приличные люди, а ведут себя… напились они всё, что ли?
   — Ну хватит, — вмешалась она, — оставьте её в покое. Это я ключ обронила. Геннадий, скажите им.
   Жувайтис покачал головой.
   — А я не знаю, кто убийца, вы уж сами разбирайтесь.
   — Да чего ты её выгораживаешь? — злобно прозвенела Маша. — Без году неделя! Что ты вообще о ней знаешь? Она и Эдику на всех стучит…
   — Так ведь все стучат, — захлёбывалась слезами Ирочка. — За что вы меня так?
   — За мокруху! — радостно захохотали коллеги.

***

   Игра закончилась. Зарёванную убийцу с гордостью продемонстрировали Эдуарду, тот хмыкнул и предложил уточнить у покойников. Те единодушно показали на Марьяну. Невиновную Ирочку это, впрочем, не спасло — на неё по-прежнему смотрели волком.
   Выяснилось, что у Пушкина в номере хранился «золотой запас»: все взятое с собой бухло, которое было строго запрещено во время игры. И все потихоньку бегали к нему сосать вискарь, только Ирочке захотелось вина… Эдуард, по идее, должен был взбелениться, узнав про алкоголь, но он выглядел чрезвычайно удовлетворённым.
   — Итак, подведём итоги, — заученно произнёс Жувайтис. — На примере нашей игры вы убедились в том, что взаимное доверие и чувство локтя обязательно приведут команду к победе.
   Он что, совсем дебил? Марьяна не выдержала:
   — А вам не кажется, что игра с блеском провалилась?
   На неё зашикали.
   — Отнюдь, — ответил Эдуард. — Игра удалась. Инна Вячеславовна будет очень довольна результатами, и вам, Яночка, большое за это спасибо. И большое спасибо Ирочке… а кстати, где она?
   Иры в холле не было. После разбора полётов Марьяна обнаружила её в номере, яростно собирающую вещи.

***

   После ужина народ продолжил бухать, теперь уже совершенно законно. Марьяну приглашали присоединиться, но она, сославшись на усталость, ушла спать.
   Наутро вялые и похмельные сотрудники кое-как исполнили обязательный даже здесь гимн, сильно удивив Жувайтиса. Ирочка уехала ещё до того, как все проснулись, ни с кем не простившись. Но с утра такие мелочи никого не волновали, потому что последствия ночного нажора чувствительно довлели. При виде завтрака многие отворачивались и мучительно сглатывали вчерашнее.
   Жестокий Жувайтис тем не менее согнал всех в большой спортивный зал, поделил на две команды и велел в каждой разбиться на пары.
   — Это будет весёлая и увлекательная разминка! — бодро прокричал он. — Каждая пара берет ведро цвета своей команды и держит его в четыре руки. Я выпускаю на пол клиентов.
   С этими словами он достал из пакета трёхлитровую банку. В банке вставали на задние лапки и поводили мордочками пять белых мышей.
   — По счёту «три» ловите клиентов вёдрами. Побеждает команда, у которой окажется больше клиентов. Раз… два… ТРИ!
   Перепуганные клиенты заметались по полу. Игроки, сталкиваясь и ругаясь, пытались бегать парами, держась при этом за ведро. Получалось не очень. Марьяна в паре с гостиничной девицей первыми ухитрились накрыть мыша.
   Через полчаса визгов и криков четыре мыши нашли своё место под вёдрами, по две у каждой команды. Оставался последний клиент, самый юркий. За ним гонялись азартно, применяя хитрые подсечки и выбивая у противника ведра. Наконец Пушкин с напарником загнали животное в угол, и тут на них напрыгнул раскрасневшийся Эдик. Пушкин удержался, схватившись за шведскую стенку, а напарник с грохотом упал на мыша. Клиент пискнул и затих навсегда.
   — Победила дружба, — мрачно констатировал Пушкин, потирая коленку.
   Барышни столпились вокруг и жалели зверюшку, а Эдуард цинично заметил:
   — Да ладно вам, они все равно кормовые. Не нам — так удаву.
   Настроение у всех было испорчено, и когда Жувайтис попытался объявить следующую деловую игру, его послали перечитывать Паркера. Эдик хотел пригрозить подчинённым, но махнул рукой и вызвал автобус.

***

   Пока народ безрадостно собирал шмотки, Марьяна говорила с Артуром. Наплевав на секретность, она рассказывала ему про местные забавы.
   — А ты чего хотела? — не удивился тот. — Упыри — они упыри и есть. Шла бы ты оттуда, мать, пока не поздно.
   — Ты что, опять там наклюкался? — подозрительно спросила Марьяна. — Какие ещё упыри?
   — Послышалось, — буркнул Артур.

Сидеть на иголках удобнее, чем на двух стульях

Глава девятнадцатая, в которой героиня решительно рвёт с прошлой жизнью

   В понедельник после бесславных корпоративных игрищ Марьяна пришла в «Езду» безо всякого удовольствия. Если честно, удовольствия она здесь никогда и не испытывала, но сегодня все в турфирме казалось ей омерзительным.
   Через час симуляции работы Марьяна поняла, что именно её гложет: необъяснимый стыд перед Ирочкой. Надо бы пойти, поболтать с ней. Но та, как выяснилось, на работу не явилась. Пока Марьяна растерянно стояла возле Ирочкиного стола, за её спиной бесшумно материализовался Эдик.
   — Ира уволилась, представляете, Яночка? — весело сказал он. — Прислала по e-mail заявление об уходе — и тю-тю. Вот мерзавка, да?
   — Почему? — только и нашла спросить Марьяна.
   — Потому что некрасиво! — отчеканил Эдик. — Ступайте, Яночка, ступайте, работайте…
   Марьяна, придя к себе, воспользовалась служебным положением и позвонила Ире домой. Потом на мобильный. Всюду только длинные гудки.

* * *

   Да ну к чёрту, провались они совсем! В двенадцать Марьяна встала и решила, что в «Езду» она больше не ездец. И даже заявление писать не станет. И зарплату не возьмёт. Чтоб им обидней было.
   И что за детский сад, сказала бы Тамара. Мама, идите… идите с Богом, сказала бы ей на это Марьяна. Однако мамы под рукой не случилось, а Ливси ничего такого говорить не собирался. Знал, наверное, что не послушают.
   По дороге в «Полный Щит» девушка предвкушала, как ей будут названивать из турфирмы, а она не дрогнувшей рукой не возьмёт трубку. Свобода пьянила. А ещё…
   А ещё сегодня у шефа день рождения. Совсем из головы вылетело. Надо же торт забрать! Сами ведь отказались от доставки, чтоб подарок раньше времени не светить.
   В кондитерской Марьяну поджидал сюрприз. Торт, огромный геральдический щит с логотипом и соответствующими надписями, был густо залит шоколадной глазурью, отчего слово «Щит» выглядело двусмысленно до неприличия.
   — Я же просила белый шоколад! — разъярилась Марьяна.
   — А белого не было, — уныло отмахнулась тётка советского образца. — И вообще, какая вам разница… Перезаказывать будем? Двое суток…
   Пришлось брать.

* * *

   Встретил Марьяну неизменный Артур.
   — Чего не позвонила? — вопросил он, забирая здоровенную коробку. — Договаривались же.
   — Слушай, совсем забыла. А я из «Езды» ушла, — некстати выпалила Марьяна.
   — Как ушла? Совсем? И отпустили? — не поверил Введенский.
   — А они не знают ещё.
   — Ну-ну. Ты, если что, обращайся…
   Что значит «если что»? Марьяна представила, как Артур таскает Эдика за галстук, приговаривая: «Не садись на пенёк! Не ешь пирожок!» Бррр…
   Вокруг царила тихая рабочая суматоха. Даже главные раздолбаи явились мытые, бритые и прилично одетые. Александра в «Щите» любили и где-то даже уважали, поэтому день его рождения отмечали ударным трудом. Марьяна решила не пугать людей и не рассказывать про шоколадный тортик — авось само рассосётся. Она прошла к себе и погрузилась в почту, звонки, счета… И всё ждала, когда же её хватится Эдик. Но из «Езды» не звонили.
   Шеф появился в офисе к пяти, его встретили дружными рукоплесканиями. Также имели место радостные клики и прочая неформальная дребедень. Начальник был тронут.
   — Дорогие друзья! — возгласил он, выставляя армянский коньяк. — Прошу выпивать и закусывать! Работа подождёт.
   Отмечали просто, по-домашнему. В самой большой комнате организовали шведский стол с тарталетками, фруктами и нарезками. Вера Павловна притащила корзинку крохотных самолепных пирожков, мужики озаботились выпивкой, каковой, впрочем, оказалось немного. Зато она была качественная. Артур выкатил свой граммофон и работал диджеем, ставя записи каких-то замшелых эстрадных певцов, отчего создавалось странное ощущение посиделок на бабушкиной даче. Ощущение, кажется, всем нравилось.
   Наконец настало время преподнести подарок. Марьяна, расслабившись было, моментально пришла в себя, понимая, что сейчас, как сказал бы Эдик, случится конфуз. Внесли торт. Увидев шоколад, тактичный Введенский пробормотал: «Говна пирога»…
   — Хм, — задумчиво произнёс Александр, глядя на коричневый щит.
   Народ притих, сдерживая хихиканье.
   — Ага, — продолжил выражать свои мысли начальник.
   Марьяна захотела провалиться сквозь ковролин.
   — Блин! — радостно подытожил генеральный директор. — Ну, наконец-то! Я девять лет ждал, пока вы допетрите! Молодцы, — он довольно заржал. — Небось, вы, Маша, придумали? Ну, ребята, у всех налито? С ним или на нём! Не поймите меня неправильно.
   Все облегчённо выпили. Атмосфера разрядилась.
   И тут в офисе разом погас свет.

Глава двадцатая, где автор жжёт, а прошлая жизнь героини недвусмысленно напоминает о себе

   — Темнота — друг молодёжи! — остроумно пошутил кто-то из менеджеров.
   Его поддержали, но как-то не слишком уверенно. В комнатах надрывно пищали бесперебойники. Мерцали мониторы, в окна проникал свет уличных фонарей, но сразу сделалось неуютно.
   — А ведь завтра день конституции, — вспомнил тестер Паша, — выходной вроде отменили?
   Его спросили, при чём тут. Ну как же — пролетарии бастуют, объяснил он. Вышло несмешно. Решили выпить ещё по одной, пока Марьяна безуспешно звонила управляющему бизнес-центра.
   Выпили. Что-то было не так.
   — Дым! — воскликнул Александр. — Чуете?
   Вера Павловна охнула.
   В помещении отчётливо запахло гарью. Артур рванулся к туалету, распахнул дверь и быстро захлопнул.
   — Саша! — крикнул он. — По ходу надо сматывать. Тут такая дымовуха…
   В полумраке раздался тонкий девичий визг. Гендир мгновенно собрался.
   — Всем соблюдать спокойствие! Огнетушители… А, чёрт, какие ещё… Маша, звони «ноль-один», девушки — оделись и на выход. Мужики — за мной! Быстро отключаем компы, хватаем по два и тоже на улицу. Сервера и бухгалтерию — в первую очередь.
   В этот миг Вера Павловна трубно возвестила от входной двери:
   — Все назад!
   Коридор снаружи оказался заполненным едким и горячим дымом. Марьяна как раз хотела сообщить, что телефон тоже вырубился.
   Барышни заголосили и стали метаться по комнатам. Мужчины составили возле банкетного стола системные блоки и заметно приуныли. Один бойкий программер накинул на голову мокрую тряпку и попытался посмотреть, что делается на чёрной лестнице, но быстро вернулся, обрисовав обстановку коротко и нецензурно.
   У секретарши внезапно запиликал сотовый, жизнерадостно исполнив мелодию «My Heart Will Go On» из кинофильма «Титаник». На неё накричали. В «Щите» назревала нешуточная паника. В помещении стало заметно теплее. И тут на улице завыли пожарные сирены.
   Артур застрял в серверной, отсоединяя намертво прикрученные шнуры и злобно ругаясь. Марьяна кинулась к нему, чтобы помочь, но споткнулась о чей-то рюкзак и растянулась на полу. Крокодильчик Ливси вывалился из кармана и укатился под шкаф.
   — Ну-ка вали отсюда! — рявкнул на неё Введенский. — Сказано же — на выход!
   — Да нет там никакого выхода, — Марьяна шарила под шкафом рукой. — Через окна будем вылезать.
   Справившись наконец с железками, Артур потянул Марьяну к людям.
   — Там же Ливси! — отбивалась она.
   — Забей, — сказал Введенский, — я за него.
   — А ты тут причём?
   — Я зелёный и плоский, — буркнул Введенский.
   — Внимание на третьем этаже! — кричали в мегафон со двора. — Даём лестницу! Внимание! Лестница пошла! Приготовьтесь!

* * *

   Через двадцать минут все стояли на улице, наблюдая, как пожарные заливают пеной второй этаж. Александр сидел на системном блоке бухгалтерского компьютера и мрачно курил. Надо было видеть, как он спускался по лестнице, зажав под мышками два железных ящика. Равновесие он удерживал с помощью подбородка, цепляясь им за верхние перекладины, за что едва не был побит пожарниками.
   В народе намечались разброд и уныние. Девушки зябли.
   — Хэппи бездей ту ю… — тихонько затянул Введенский. Марьяна, подумав, присоединилась.
   Вскоре все сотрудники «Щита», удивляя прочих погорельцев, самозабвенно распевали старинную деньрожденческую песню, сгрудившись вокруг своего непутёвого, но любимого начальника.
   А ещё через час пожар был ликвидирован. Оказалось, что ничего страшного не произошло. На втором этаже офисы пустовали, и непонятно было, что там могло загореться; до «Щита» огонь не дошёл. Правда, жители первого были недовольны потопом, но, как заметила Вера Павловна, эти всегда недовольны. Её злорадно поддержали: на первом этаже располагалась аудиторская компания.
   У Марьяны вдруг завибрировал мобильник. Она машинально ответила, даже не взглянув на номер, и услышала холодный женский голос:
   — Яна, мы надеемся, что вы появитесь завтра на работе.
   — Алло? Кто это? — удивилась девушка.
   — Это Инна Вячеславовна вас беспокоит. Не узнали? Напрасно. Яна, не нужно манкировать своими обязанностями.
   — Я… Инна…
   — Следующее предупреждение будет серьёзней. Желаю удачи.
   Артур, глядя на изменившееся лицо Марьяны, как-то недобро улыбнулся и спросил:
   — Ну как? Не надумала обратиться?

Глава двадцать первая, в которой маски частично срываются, но, подумав, возвращаются на прежнее место

   Наутро офис вонял не то копчёной колбасой, не то горелой помойкой, поэтому Марьяна быстренько заказала упаковку освежителей воздуха. Настроение царило бодрое: народ вспоминал о вчерашнем, как о весёлом приключении, активно пшикая во все стороны лимонными и хвойными ароматами. В результате следующий час Марьяна провела, гоняясь за коллегами и отбирая у них баллончики.
   В «Езду» она снова не пошла и твёрдо решила не отвечать на вызовы с незнакомых номеров, пусть хоть обтрезвонятся. Но мобильник за весь день вообще не издал ни звука. Сидеть на иголках было неприятно, но удобнее, чем на двух стульях.
   В среду она уже не задумываясь пришла в «Полный Щит», где жизнь потекла своим чередом. Правда, Саша удивился, что Марьяна вот уже второй день с утра на месте, но внимания на этом не заострял. Введенский снова отпускал тупые шуточки и помощи больше не предлагал, однако держался всё время поблизости. Почему-то это успокаивало Марьяну.
   Чуть ближе к обеду секретарша позвала Марьяну к ресепшену.
   — Маш, тут к тебе пришёл кто-то. Сказал, что к Селезнёвой, я впустила.
   Девушка почувствовала неприятный холодок в животе. Когда дверь отворилась и на пороге возник Эдик, она нашла в себе силы мило улыбнуться.
   — Яна, — куртуазно поклонился Эдуард, — у меня к вам конфиденциальный разговор. Прогуляемся?
   — Ну что вы, — в тон ему ответила Марьяна, — на улице нынче такие погоды осклизлые… Не желаете кофе? С тортиком?
   — Не откажусь, — церемонно ответствовал визитёр.
   Марьяна, предчувствуя грядущий ушат помоев, но по-прежнему улыбаясь, провела Эдика на кухню, где с садистской радостью набуровила самую большую кружку «Нескафе» и положила на тарелку здоровенный кусок пропахшего дымом позавчерашнего торта.
   — Не долго ли искали? Не плутали ли? — поинтересовалась она.
   — Не извольте беспокоиться, Яночка, мгновенно нашёл, мгновенно! — Эдуард, не поморщившись, отхлебнул бурды. — Что же вы нас подводите? На службу-с не являетесь…
   Марьяне осточертел подобный тон.
   — Сволочи вы, — ляпнула она. — До чего Ирку довели? Съели ведь совсем.
   Эдуард механически прожевал кусочек торта и тихо спросил:
   — С чего ты взяла?
   — Эдик?! — на кухне внезапно нарисовался Александр. — Какими судьбами?
   Посетитель обернулся, вскочил и завопил:
   — Санек!!! Сколько лет!
   Мужики принялись усиленно хлопать друг друга по плечам, издавая невнятные, но радостные возгласы.
   — Вы что, знакомы? — прервала их Марьяна, несколько утратившая ощущение реальности.
   Саша, освободившись от объятий, воскликнул:
   — Шесть лет! В одной камере!
   — Миской брились! — подхватил Эдик, и оба вдруг, как-то хитро стукнувшись ладонями, принялись неуклюже отбивать чечётку.
   — Я в скорую позвоню? — грустно предложила Марьяна.
   Знакомцы наконец унялись, и Саша, переводя дыхание, сказал:
   — Машенька, мы в Бауманке вместе учились, не подумайте дурного. Штырь, помните, приходил? Тоже наш однокашник…
   — И к вам приходил? — изумился Эдуард. — Надо же, какой проныра. Ну, ты-то как? До менеджера поди дослужился… Или все в шестёрках бегаешь?
   Пономарёв закаменел лицом и через силу улыбнулся.
   — К вашему сведению, — встряла Марьяна, — Александр Фёдорович — генеральный директор и владелец компании «Полный Щит».
   — Зачем так официально, — засмущался Саша. — Менеджер по сути и есть. Управляющий…
   Эдик захихикал:
   — Ну ты везунчик. Поделись удачей, а?
   — Да хоть всю забирай! — щедро предложил Александр.
   — Угу, — сказал Эдик и вдруг ни с того ни с сего забормотал: — Колдуй баба, колдуй дед, колдуй серенький медведь…
   Выглядело это столь дико и нелепо, что Марьяна чуть не расхохоталась. Но тут ей показалось, что вокруг Эдика воздух начал вибрировать, как над зажжённой конфоркой.
   Секунду спустя из серверной раздался радостный крик Введенского:
   — С нами сила Господня! Заработала хреновина!
   От неожиданности Марьяна дёрнулась, и наваждение рассеялось. Эдик прекратил паясничать и брезгливо спросил:
   — Что это у вас тут за вопли в разгар рабочего дня? Распустил ты, Санек, персонал. Кстати, я ведь по делу. Барышня вот эта у меня тоже работает, а на службу не ходит… Ты уж поспособствуй по старой дружбе.
   Гаркнуть на весь офис Артуру показалось мало, и он лично явился порадовать шефа.
   — Докладываю! — начал он с порога. — Новый сервер вступил в строй… А этот хмырь тут зачем?
   У Марьяны снова начались галлюцинации: ей почудился отчётливый запах озона. Эдуард неприязненно сморщился и зашипел:
   — Молодой человек, а вы не забываетесь? Ась?
   — Карась! А ну пошёл вон отсюда! — Артура было не узнать. Рыжие патлы встопорщились, глаза сверкали.
   — Введенский, ты что, уху ел? — Александр несколько потерялся.
   — А вот мы сейчас выясним, кто тут что ел, — вскричал Артур и ухватил Эдика за галстук. Тот моментально скинул руку, бросил:
   — Брысь, гаер дешёвый! Не со своим братом связался, — и поспешно ретировался к выходу.
   Артур глумливо заулюлюкал ему вслед.
   Марьяна и Александр переглянулись, понимая, что они лишние на этом празднике жизни.
   — Ну, — откашлялся Пономарёв, — сервер, значит, заработал? Очень рад. Эээ… спасибо, Артур.

Красная дверь в конце коридора

Глава двадцать вторая, в которой героиня пытается стать детективом, но превращается в Мэри Поппинс

   На следующий день Марьяна все порывалась выяснить, что вчера было. Однако Артур увиливал от разговора, как мог. Пономарёв же, глядя на Марьянины страдания, сжалился и пояснил, что с Эдиком они действительно учились на одном факультете.
   — Правда, у нас его не любили. Он, понимаешь, липкий был, лез ко всем с дружбой. Кто с ним связывался, обязательно потом в историю попадал… несчастье он приносил, что ли… Ладно, ты меня меньше слушай, глупости это все, суеверия.
   Марьяна после таких объяснений ещё больше запуталась. Ну ладно, учились. А Введенский тут при чём? Наконец она решила, что докопается до истины, явилась к Артуру, вытащила его в коридор и припёрла к стенке.
   — Ну-ка давай объясняй, чего вы тут вчера за «Ночной дозор» устроили, — потребовала она.
   Артур сделал страдальческое лицо.
   — Меньше надо всякой фигни смотреть!
   — А тогда откуда ты знаешь Эдика?
   — От верблюда! — нагрубил Артур. — Мало ли… Может, он у меня полтинник украл.
   Марьяна хотела придумать какой-нибудь жутко обидный ответ, но в этот момент от входной двери раздался звонкий детский голос:
   — Папа! А мультики будут, ну будут?
   Обернувшись, Марьяна увидела тестера Пашу в сопровождении двух отпрысков мелкого возраста. Паша виновато прятал глаза.
   — Что это? — со вздохом спросила девушка.
   — Маш… слушай, у меня жена уехала, в садике какая-то эпидемия, спиногрызов не с кем оставить… они тихие, на полдня всего… ты шефу скажи, что…
   Шеф тем временем сам появился в коридоре, привлечённый необычными звуками.
   — Да ладно. Если мешать не станут, пусть посидят.
   — Не станут, Сан Федыч, — просиял ответственный отец.
   — А мультики?! — требовательно вмешался спиногрыз постарше.
   — И конфету! — добавил второй.

* * *

   Малолетних чудовищ звали Илья и Петя, пяти и трёх лет от роду соответственно. И сначала они решили, что на папиной работе очень здоровско. Во-первых, вся прекрасная половина «Щита» немедленно начала холить и тешить детей, угощая шоколадками и орешками (особенно активной была Вера Павловна). Во-вторых, столько компов!
   Впрочем, сладости быстро приелись, барышни всё-таки занялись работой, а на компьютерах тупые взрослые смотрели вместо мультиков скучные белые таблицы и мелкие буковки. Поэтому чудовища решили, что достаточно притворялись белыми и пушистыми.
   Для начала они отправились к папе, где на два голоса объяснили, что им скучно и что Петя хочет писать. Пока отец водил дитятю в туалет, Илья открыл на оставшемся без присмотра компьютере все программы, ярлыки которых обнаружил в доступе, отчего машина намертво зависла. Ребёнок обиделся и принялся немузыкально орать. Вернувшийся Паша попытался сделать внушение, но в это время Петя захотел побегать. Через минуту на него упал небольшой и, к счастью, нетяжелый принтер. Петя, естественно, заголосил.
   — Громкость ребёнка обратно пропорциональна возрасту, — глубокомысленно изрёк кто-то из программистов.
   Марьяна примчалась на детские крики. Блин, сейчас генеральный убивать начнёт. На Пашу и без того было больно смотреть.
   — Может, ты лучше домой? — предложила она. — Во избежание.
   — Да не могу! — Паша чуть не плакал. — Вечером проект сдавать, дедлайн ещё вчера был.
   Тогда Марьяна решилась на подвиг.
   — Хорошо, — сказала она. — Давай я ими займусь, а ты работай спокойно.
   — Мэри Поппинс прилетела, — гыгыкнул Артур. Марьяна ничего ему на это не ответила.

* * *

   Когда рисовать детям тоже надоело, Марьяна вспомнила, что на носу Новый год, и предложила делать из бумаги снежинки. Илья с умным видом сообщил, что он очень хорошо умеет вырезать снежинки, его в садике учили. Он вообще лучше всех вырезает. Только складывает пускай тётя Маша, а то он не очень хорошо это делает. Петя потребовал самые большие ножницы, и чтобы сказку рассказывали. Только самую длинную. Господи, подумала Марьяна, сильно зауважав Пашу.
   На пол сыпались обрезки бумаги. В комнату периодически заглядывали сотрудники, умиляясь и ехидничая.
   — И вот злой колдун, — размеренно говорила Марьяна, свёртывая очередной хвостатый треугольник, — выхватил большое зубило и продолжил ломать стену. Стена опять не сломалась. Тогда злой колдун выхватил долбило, но стена опять не сломалась. Тогда злой колдун выхватил…
   — … Мобило… — занудным голосом вставил незаметно подошедший Введенский.
   — Тётя Маша, а чего он уже столько времени все стену ломает? Это скучная сказка… — заныл Илья.
   Марьяна, которая решила применить одну из тех бесконечных и бессмысленных сказок, которыми от неё отделывался в детстве отец, поняла, что номер не прошёл.
   — Артур, — кипя от негодования, предложила она, — может, ты сам расскажешь?
   Введенский почему-то быстро ушёл.
   Незаметно настало время обеда. Дети несколько утомились и проголодались. К счастью, прибежала встрёпанная жена Паши и забрала отпрысков, неоднократно извинившись.
   Гора снежинок вдохновила офисных барышень на то, чтобы немедленно расклеить их по всем окнам. В помещении сразу запахло Новым годом, даже несмотря на весеннюю слякоть на улице и отсутствие ёлки. Марьяну благодарили за спасение от чудовищ и за светлую идею снежинок, она рассеянно улыбалась и думала, что, кажется, почти счастлива.