Страница:
– Но вы уж извините, что я так к незнакомым людям вломился! Дело, ей-богу, очень важное! Понимаете, если бы не этот звонок… Вы уж простите меня, Верочка… Ведь вас Верой зовут?.
Игорь при нем называл жену по имени, это Артем помнил точно, но ему нужно было сейчас на брюхе ползать, чтобы потом, когда дойдет до вскрытия Наташиной комнаты, все прошло благополучно. Ему нужно было быть обаятельным растяпой и неудачником, который весь – на поверхности, ничего и ни от кого не скрывая. Он только что расстался с такой же неудачницей – и ему было легко лепетать, обрывая фразу на серединке.
– Ну вот, приезжаю, пока разделся, пока то да се… Я один живу, понимаете… Собаку погулять вывел, мусор вынес… И только уж чуть ли не в постели сообразил послушать автоответчик. Понимаете, это для меня как игрушка новая. Пока я его наладил! Ну, думаю, а вдруг кто-нибудь звонил? А ему: «Добрый день, с вами говорит автоответчик». У меня тетя однажды с этим автоответчиком поругалась, ей-богу! Думала, я ее разыгрываю.
Слушателям стало надоедать. Именно надоедать. Они даже не взглянули в сторону телефона, хотя должны были бы ожидать известий. Артем явно не нарушил их беспокойного ожидания – скорее уж, нарушил их покой. Пора было переходить к делу. Образ он уже успел создать, теперь оставалось из этого образа не вывалиться.
– И вот я включаю автоответчик – и что же я слышу? Понимаете, Витя дал Наташе мой телефон на всякий случай. Живу я один, мало ли что передать. Вот она мне и позвонила. Я даже не понял сперва, в чем дело – плачет, чуть ли не заикается. Прокрутил во второй раз. А это она меня просит передать Витьке, что прощается с ним навсегда, и еще какую-то чушь, будто не может иначе, и вообще… Артемчик, говорит, родненький, я в ужасном положении, о господи! Что там у нее с Люськой? – вдруг без всякого перехода быстро спросил Артем у Вераши.
– Ну, что… Живут, как кошка с собакой, – сообщила Вераша. – Девка с характером, подай ей того да этого. Но аккуратистка. А Наталья, вы уж не обижайтесь, распустеха. И дергается из-за ерунды. У всех дети вечно что-нибудь клянчат. Подумаешь, беда… А если бы и купила девчонке лишнюю тряпку – тоже бы не разорилась. Не в обносках же ее водить!
Артем остолбенел от брюзгливого тона, от грубоватого голоса этой женщины. Сперва она показалась ему более деликатной, что ли… В очередной раз он убедился – с женщинами не соскучишься. Но, однако, и самообладание было у этой тонкой, как лоза, злой бабенки. Она же знала, где сейчас Наташа, – и даже если Витютя уже позвонил и настращал, все равно Артему было удивительно.
– Да уж, – согласился Игорь. – Представляю, что было бы годика через два, если б Наташка прописала сюда девчонку. Бой в Крыму, все в дыму! Вы уж меня простите – стервочка растет. Ну так что Наталья-то вам наговорила?
– Да я толком и не понял – на тот свет она, что ли, собралась? – разводя руками, с достовернейшим изумлением сообщил Артем.
– То есть как это – не поняли? Вы можете повторить, что она вам сказала? – наконец-то Игорь встревожился.
– Да не мне, а автоответчику! Звонила почему-то из автомата, про лес что-то сказала, да я не разобрал, там машина проезжала, а потом разъединило. В общем, я так понял, что ее нужно поскорее найти. Решил сперва к ней домой съездить. Понимаете, вы смеяться будете, но ведь я даже ее фамилии не знаю, честное слово!
Артем никогда честным словом не швырялся – он действительно не знал Наташиной фамилии, да она ему вроде была и ни к чему.
– И это все, что вы разобрали? – не унимался Игорь.
– Давайте поедем ко мне, запись вместе послушаем! – с азартом предложил Артем. – Правда, она коротенькая, на тридцать секунд всего, там много и не наговоришь… Может, вы тогда сообразите, что там у Наташи стряслось, а?
Если им уже успели позвонить, думал Артем, то прелестная новость насчет записи должна их испугать. В самом деле, мало ли что наплела перепуганная Наташа другу своего любовника. Ведь этого звонка никто предусмотреть не мог. И вот Игорь явно засуетился, а Вераша спокойна. Может, шантажист говорил не с ней, а с мужем? Черт эту семейку разберет…
– Да ничего у нее не стряслось, – пожала плечиками Наташа. – С дочкой полаялась. Ну, на работе ей добавили… Побродила, поносилась по городу и пошла пить чай к какой-нибудь подружке. Там и заночевала. Это за ней водится.
– И не звонит, не предупреждает?
– А чего нас предупреждать? Мы – соседи.
– Ну, дочку…
– Дочка – на даче, на озере.
– Она же в техникум готовится! – честно изумился Артем.
– Там и готовится, – объяснила Вераша. – Она в пятницу ушла на консультацию, а потом позвонила – ее новая подружка в гости зазвала, на озеро, на все выходные. Я Наталье передала, она фыркнула и говорит: слава Богу, дома тише будет. Поссорились они перед этим. Я и то думала – хорошо, что Люська на озеро умотала, остынут обе, хоть неделю лаяться не будут. У Люськи-то экзамены на носу, чего ей зря дергаться. Вот она завтра явится свеженькая, и опять они притихнут немного.
Вераша говорила уверенно, насмешливо, в то время как Игорь явственно маялся. И когда она кончила объяснять, он едва заметно кивнул, мол, порядок, справилась, теперь уже пойдет полегче. Артем боковым зрением уловил этот кивок. Все больше он убеждался, что шантажист уже звонил и дал детальные инструкции. Но преступник должен был предусмотреть еще одну вещь…
– И все-таки непонятно, где Наташа, – упрямо пробурчал Артем.
– Дурью Наташка мается, – твордо сказал Игорь. – Мужика бы ей хорошего, не такого, прости, как твой Витя, и блажь бы пропала. И не трезвонила бы она ночью людям со всякими глупостями. Так что поводов для беспокойства нет. Она сейчас наверняка у кого-нибудь на раскладушке сопит и сны смотрит.
– Тогда еще раз прошу прощения… А я так беспокоился – думал, перебужу всех. И оказалось – из-за ерунды!…
– Мы поздно ложимся, – миролюбиво ответила Вераша. – Муж со смены возвращается. Пока чай, пока что…
– Да, он же у вас таксер, – согласился Артем. И настало молчание. Вераша с Игорем смотрели на непрошеного гостя, как бы намекая – ну, ты все выспросил, можешь и убираться.
Артему было крепко не по себе. План искать следов пропавшей женщины в комнате провалился, разговор получился дикий. Ведь все трое знали, куда и зачем направилась Наташа! Арем мог бы задуматься – да кто же из обитателей этой милой коммуналки ему врет? Но поскольку собственноручно вынимал Наташу из петли, то и видел – врут эти почтенные супруги, ладная парочка, баран да ярочка.
Стало быть, Витютя, если это именно он, успел позвонить и припугнуть. Но не отрепетировать же с ними все их будущие разговоры! С милицией, с подружками Наташи, с Люськой, наконец! А ведь и у Игоря, и у Вераши все прямо от зубов отскакивало… И такое, между прочим, было ощущение, что нсчет Люськиного объезда на дачу Вераша сказала чистую правду.
Артем по опыту знал, какого труда стоит вышколить непрофессионала, чтобы он путно произнес одну-единственную фразу. Вот уж это он знал досконально!
Жизнь научила его быстро принимать решения, да еще в таких ситуациях, когда на него смотрели сотни глаз и с замиранием ждали ошибки. Но когда риск совершить ошибку составляеь пятьдесят процентов, лучше рискнуть. Возможно, расхлебать эту ошибку будет совсем несложно…
Преступник не мог упустить одной важной детали. Если пойти на блеф… Да, если пойти на блеф…
– Ну, хорош, – совсем другим голосом, как бы ставя точку на бестолковом лепете, уверенно сказал Артем. – Все замечательно, молодцы, одобряю. Это я вам звонил. Где записки?
– Какие записки?! – Игорь, опершись о ручки, выскочил из кресла, и Артем понял – горячо!
Игорь, таксер, приехал домой заполночь…
– Девчонкины записки, Люськины. Которые «Ой, мамочка, боюсь!» Ну?
С этим «ну» он резко выбросил руку ладонью вперед.
Вераша и Игорь ошалело переглянулись.
Супруги, осточертевшие друг дружке, а разбежаться не могут – как одну комнату в коммуналке надвое поделить?…
– Вы их еще не забрали? – с величайшим изумлением, но в то же время и презрительно спросил Артем. – Ну, вы даете! Ключей, что ли, не подобрали? Ладно, у меня найдутся. Пошли, откроем комнату.
И он вынул из кармана ключи.
– Наташкины?! – догадалась Вераша.
И опять они переглянулись.
Надо же, когда в них единство и солидарность проснулись. Перед тем, как разбежаться… а куда разбегаться? Раздобыть вторую комнату, что ли?…
– Ну?! Она плащ под сосной положила, я из кармана взял.
Глаза Игоря на лоб полезли. Ага, выходит, знал, что плащ вовсе не валялся под сосной…
– О-ой… – тут только до Вераши дошел весь ужас ситуации.
А то, что случилось дальше, Артем много лет спустя вспоминал с огромным удовольствием.
Он уклонился от кулака Игоря, злорадно отметив, что удар-то у этого сытого верзилы проваленный и потому легко будет на втором ударе увлечь его вслед за его собственным кулаком прямо лбом в стеклянную витрину секции.
Но Артем малость не рассчитал и приложил Игоря к дверце бара.
Крепкий мужик очень быстро вскочил на ноги. Но Артем еще быстрее вылетел в коридор и прижался к косяку. Он встретил противника в дверях коротким ударом под дых с разворота. Это было самое гуманное в тот момент – уложить его на пол без особого членовредительства. В конце концов, рано или поздно он продышится и встанет на ноги. Ничего гуманнее Артем придумать просто не мог.
К тому же, он и вообразить боялся настоящую крутую драку в этом захламленном коридоре – ведь сколько дряни посыплется на драчунов со стен и чуть ли не с потолка.
Вслед за мужем в коридор выскочила Вераша, увидела, как он корчится на полу, и громко ахнула.
– Бесхозная комната им понадобилась! – сказал Артем. – Им, понимаешь ли, понадобилась еще одна комната! Они нашли способ провернуть выгодный размен! Просто – аж до гениальности!
Вераша молча смотрела, как пытается разогнуться муж и как Артем открывает дверь в Наташину комнату.
– Помогла бы ему, что ли, – заметил Артем, толкнул дверь и вошел.
Подсвечник стоял на трюмо. Нужен он там был, как чирей на мягком месте. Рядом лежали пресловутые Люськины записки. Артем прочел их – действительно, не для слабонервных. Видимо, автором-исполнителем была Вераша.
Им надо было сразу же, как только Игорь приехал, вскрывать комнату и забирать свое рукоделие, подумал Артем. С другой стороны, Игорь, возвращаясь со смены в свой автопарк, проехал, как и было задумано, окраиной, высветил висящую куклу, сыгравшую-таки свою роль, и в полной уверенности, что это покачивается Наташа, поехал домой ужинать. Им с Верашей предстоял трудный день – а времени до утра, чтобы забрать записки, было достаточно – так они считали…
Ведь, по их соображению, утром Наташу найдут, труп опознают, потом явятся расспрашивать соседей о причтнах самоубийства. А какая может быть конкретная причина? Спятила баба, и все тут. Весь город подтвердит, что хвасталась каким-то неслыханной ценности старинным подсвечником, чуть ли не царским. А подсвечник – вот он, дешевка. Красная цена ему – пара сотен. Потом еще с дочкой поругалась, дочка умотала, а эта носилась, причитала, что ребенка похитили. А кому ее девчонка нужна? Дочка звонила, сообщила, что она выходниы проведет у подружки на даче, и Наташа прекрасно это знала. Может, ей какие-то Люськины амуры померещились? Или собственные амуры с треском провалились? Любовник, за которого чуть ли не замуж собралась, укатил на юг с семьей и будет там укреплять супружескую верность со своей законной половиной. Но спятила Наталья, скорее всего, именно из-за подсвечника. Столько с ним планов связала – и здрасьте! Впрочем, за ней и раньше придурь водилась.
Артему нетрудно было себе представить ход беседы со следователем, у которого других забот выше крыши, который, надо надеяться, ловит настоящих, опасных, вооруженных преступников. А в деле о явном самоубийстве ему нужно только установить причину.
Ему поднесли бы причину на блюдечке. И сослуживцы Наташи бы согласились – в последнее время она была странная. Набрала денег в долг, всем уши прожужжала своим подсвечником, а отдавать не торопится. Возможно, и Люська внесла бы свою лепту – печальной повестью о семейных скандалах. Прикинули бы сумму долга, предположили, что она еще где-то перехватила Бог весть сколько, а отдавать нечем. И следователь бы только вздохнул – как насчет шизофрении или паранойи, неизвестно, но баба точно была с приветом. Он бы убедился в фальшивости подсвечника, понял умозрительно степень разочарования Наташи… Да еще личная жизнь не сложилась, была надежда хоть отдельной квартирой мужа приманить, так и квартира не состоялась… Да еще в хозяйственном магазине моток такого хорошего шнура подвернулся…
А почему на окраине в лесу? А Бог ее знает. Пусть над этим психиатры голову ломают. Главное – сделала она это без посторонней помощи, Ничьих следов рядом не обнаружено.
А потом для Игоря с верашей – дело техники сунуть нужному человеку издомоуправления сколько надо в лапу, отвоевать освободившуюся комнату, куда покойница не успела вписать дочку, и наконец-то развестись, разменяться, отметить это событие в самом дорогом ресторане и послать друг друга к чертовой бабушке!
Вераша медленно вошла в комнату.
– Ну, как он там? – пряча записки в карман, спросил Артем про Игоря.
– Жив останется, дурк, – и Вераша, как несколько минут назад Артем, протянула руку: – Послушай, отдай их мне, а? На кой они тебе?
– И что же ты с ними сделаешь?
– Как что? Сожгу.
– За так? – ситуация уже стала забавлять Артема. Интересно, за кого приняла его Вераша?
– Не за так, конечно, – и она едва ли не в первый раз улыбнулась. – Договоримся.
– Дорого возьму, – предупредил Артем.
– Да знаю я, чем ты возьмешь, – она пожала плечами. – Я же видела, как ты на мои ноги смотрел. Так что… Договоримся, что ли?
Действительно, когда она присела на диван, полы халата разошлись, и ноги у нее оказались стройные. Артум был уверен, что скользнул по ним совершенно молниеносным взглядом…
– А он? – Артем мотнул головой в сторону открытой двери.
– Ну его к чертям собачьим, – без всякой злобы на мужа сказала Вераша. – За что ни возьмется, все прахом. Кулаками бы махать научился, а потом воевал…
И она острым, внимательным взором посмотрела на Артема. Выдержки ей было не занимать. Артем понимал, что ей безумно важно было узнать, каким боком пристегнулся ко всей этой истории ночной гость, что именно он пронюхал, где Наташа, жива ли она… Он сталкивался с такой реакцией на вдруг сложившиеся обстоятельства – когда человек прячется в замедленность и заторможенность, чтобы выиграть время и прийти в себя.
– Ну, раздевайся, чтоли, – как бы подумав, решил Артем. – А тогда поглядим.
Он видывал профессиональный стриптиз. И уж очень хороша должна была быть фигура Вераши, чтобы подбить его сейчас на подвиги. Не то крутилось на уме…
Вераша посмотрела на него вопросительно, и он указал рукой на диван.
Стриптиз получился неувлекательный – жалкая попытка женщины, которая привыкла встречать мужа уже в ночной сорочке под халатом, а если и заводила любовников, то оба скидывали одежду впопыхах, возможно, даже не глядя друг на друга. И очевидно было, что Вераша не наряжалась ради мужа в красивое белье. Она торопилась поскорее, чтобы Артем не успел вглядеться, выскочить из трусиков, скомкать их, сунуть комочек за диванный валик, сдернуть старенький бюстгальтер… И опять Артем ощутил жалость – невзирая ни на что… Очевидно, в давние времена так жалели убигих и нищих – за все, даже за их душевное безобразие.
Лежавшая перед ним на неубранном диване обнаженная женщина, видимо, мерзла – она спрятала ноги под край покрывала. К тому же Вераша считала, будто, раздевшись, сделала все, что требуется от соблазнительницы, и молчала.
– Пойду, закрою дверь. Твоему на нас любоваться незачем, – с этими словами Артем подошел к двери, но, не задерживаясь, вышел в коридор. Игорь уже стоял у стены, и по его удивленному лицу можно было догадаться – он знал, как развивались события в Наташиной комнате, и успех Вераши был его единственной надеждой.
– Что, и ты тоже решил отдаться? – скользнув мимо него, спросил Артем. Пока тяжеловес разворачивался, Артем открыл входную дверь и оказался на лестничной клетке. Дверь захлопнулась не то что перед носом подскочившего Игоря, а даже, видно, и стукнула его по носу – в коридоре взвыли.
И Артем побежал вниз. Убийцы недоделанные, ругался он про себя, людоеды-самоучки, дилетанты чертовы. Ну, что теперь с ними делать?…
– Где подсвечник? – сразу спросила Наташа, когда он выскочил из подворотни, открыл машину и быстро забрался на водительское место.
– Потом, потом…
Игорь вполне мог вылететь вслед за ним на улицу. А драка Артему была сейчас ни к чему. Он мог пропустить удар – и тогда бы долго отлеживался в больнице, срывая своей хворью важные договоренности. А что сделал бы разъяренный таксер с Наташей – даже представить трудно.
– Дома твой подсвечник, – сказал Артем, повернув ключ зажигания. – Фу, Аргошка, всего обслюнявил… Ходу!
Запихнув обратно на заднее сиденье выставившего морду Арго, он погнал машину по пустой улице.
– Артемчик!… – взмолилась Наташа. – Ну я же ничего не понимаю!…
– Тебе и не обязательно… – буркнул он и достал из кармана записки. – Узнаешь?
– Это они!
– Чушь собачья. Завтра утром твоя Люська будет дома.
– Артемчик! Как же это?!
Но он, не отвечая, гнал машину по ночному городу.
– Потом, потом, – ответил он погодя на ее сумбурные вопросы, – когда-нибудь… Не мешай, а то столб дорогу перебежит…
Таким образом он добрался до окраины, выехал на шоссе и отыскал дерево с удавленницей.
– Помоги-ка, – попросил он наташу, и они вместе сняли куклу с дерева и вытряхнули ее из плаща.
– Артемчик, миленький, родной мой, так что же это все-таки было? Кто же мне записки писал? Кто звонил по телефону? И куда Люська делась? – не унималась Наташа.
– Это была мерзкая, совершенно омерзительная и дурацкая шутка, – наконец ответил он. – Люська твоя тут ни при чем. Она ничего не знала. Она совсем другое просила тебе передать.
– Артемушка, правда? Какой же сволочью нужно быть… Кто эта сволочь? Я же убью ее!
Артем усмехнулся – вовремя в ней проснулась агрессивность!
– Надевай плащ, к утру похолодало, – приказал он. – А я эту маркизу в багажник закину.
Затолкав на место куклу, он сел за руль и подождал, пока рядом усядется Наташа.
Как с ней быть – он не знал.
Отвезти домой? Или вместе с записками препроводить в милицию? Или взять ее к себе, потому что соседи этой ночью могут преподнести какой-нибудь сюрприз?
– Помолчи, пожалуйста, – попросил он и снова погнал машину на пределе – лишь бы был повод не поддерживать беседу.
Он думал о соседях. И, как ни странно, пытался их понять и оправдать – как всех, кому однажды посчастливилось вызвать в нем мгновенную острую жалость. Очевидно, совместная жизнь двух надоевших друг другу людей на одной крошечной территории непременно должна была привести к какому-нибудь маразму. И то, что возненавидевшие друг друга люди прикованы друг к другу, как галерные каторжники тоже не способствует ангельским чувствам. А когда живое существо рвется на свободу, оно много чего может натворить и много с чем не посчитаться.
Очевидно, они давно побаивались, что Наташа пропишет дочь. И, возможно, за чашкой ночного чая грезили: а попала бы соседка в автокатастрофу, что ли? Может, с этой идейки и началось – ведь Игорь шофер. И они прикинули варианты, при которых от Наташи бы они избавились, а Игорь бы при этом не слишком пострадал. Этакая режиссерская игра, простор для убогой фантазии… Когда Люська позвонила и попросила передать матери, что на три дня уезжает в гости на озеро к новоявленной подруге, даже домой за тряпочками не забежит, потому что времени нет, разгоряченная этими полуночными фантазиями Вераша сообразила – шанс! Тем более, что эпопея с подсвечником вряд ли привела ее в восторг.
Соседи ловко спрятались за эти двадцать пять тысяч. Наташе и в голову бы не пришло их подозревать – ведь они доподлинно знали, что у нее таких денег нет и быть не может. Сама она не знала что и подумать – уж больно много народу слышало сказку о подсвечнике, прошедшую через четвертые или пятые руки, обросшую несусветными подробностями. И поэтому она все выходные бестолково прометалась и проревела в обществе Вераши, а та делала все возможное, чтобы Наташа не отыскала кого-то из своих более или менее серьезных подруг, способных вмешаться. Довод был один, и непререкаемый – эта женщина тоже знала насчет подсвечника? Эта женщина тоже под основательным подозрением.
Две ночи подряд, лежа в супружеской постели, где давно уже не выполнялся супружеский долг, соседи учились вести беседу со следователем, сочиняли заковыристые вопросы, репетировали простосердечные ответы. Рядом, за стеной, рыдала Наташа. Возможно, на радостях они даже снизошли друг к дружке – перспектива близкой разлуки подействовала на них возбуждающе.
Вераша всю нагрузку взяла на себя. Он Игоря требовалось лишь прорычать в трубку пру мерзостей да съездить ночью после смены – убедиться, что все в порядке.
Они просто не хотели упускать свой единственный шанс!… Они так обалдели от безысходности, что не могли упустить этот шанс!…
И Артем понял, что он, оказывается, способен простить убийце убийство – если старательно становиться на его место, и проникаться его заботами, и примерять на себе его болячки. Впрочем, кто он такой, чтобы прощать или не прощать? Он выполнил обещанное – разобрался… Да…
Самое нелепое – он же был прав, когда убеждал Наташу, что она сама знает, кто ее послал на смерть. Она действительно это знала – так почему же он не прислушался? Ведь она сама, честно, как он и просил, сразу рассказала, что Вераша с Игорем давно не ладили, что из-за одной на двоих комнатенки в коммуналке они были обречены на совместную жизнь, что они единственные знали решительно все и про подсвечник, и про шантаж… И все же он пошел по ложному следу! Как, почему? Хорошо, что все обошлось, но ведь могло и не обойтись. Он мог отправиться на розыски Витюти, потратить на это драгоценное время, и неизвестно, что натворила бы потрясенная его неудачей Наташа.
Игорь при нем называл жену по имени, это Артем помнил точно, но ему нужно было сейчас на брюхе ползать, чтобы потом, когда дойдет до вскрытия Наташиной комнаты, все прошло благополучно. Ему нужно было быть обаятельным растяпой и неудачником, который весь – на поверхности, ничего и ни от кого не скрывая. Он только что расстался с такой же неудачницей – и ему было легко лепетать, обрывая фразу на серединке.
– Ну вот, приезжаю, пока разделся, пока то да се… Я один живу, понимаете… Собаку погулять вывел, мусор вынес… И только уж чуть ли не в постели сообразил послушать автоответчик. Понимаете, это для меня как игрушка новая. Пока я его наладил! Ну, думаю, а вдруг кто-нибудь звонил? А ему: «Добрый день, с вами говорит автоответчик». У меня тетя однажды с этим автоответчиком поругалась, ей-богу! Думала, я ее разыгрываю.
Слушателям стало надоедать. Именно надоедать. Они даже не взглянули в сторону телефона, хотя должны были бы ожидать известий. Артем явно не нарушил их беспокойного ожидания – скорее уж, нарушил их покой. Пора было переходить к делу. Образ он уже успел создать, теперь оставалось из этого образа не вывалиться.
– И вот я включаю автоответчик – и что же я слышу? Понимаете, Витя дал Наташе мой телефон на всякий случай. Живу я один, мало ли что передать. Вот она мне и позвонила. Я даже не понял сперва, в чем дело – плачет, чуть ли не заикается. Прокрутил во второй раз. А это она меня просит передать Витьке, что прощается с ним навсегда, и еще какую-то чушь, будто не может иначе, и вообще… Артемчик, говорит, родненький, я в ужасном положении, о господи! Что там у нее с Люськой? – вдруг без всякого перехода быстро спросил Артем у Вераши.
– Ну, что… Живут, как кошка с собакой, – сообщила Вераша. – Девка с характером, подай ей того да этого. Но аккуратистка. А Наталья, вы уж не обижайтесь, распустеха. И дергается из-за ерунды. У всех дети вечно что-нибудь клянчат. Подумаешь, беда… А если бы и купила девчонке лишнюю тряпку – тоже бы не разорилась. Не в обносках же ее водить!
Артем остолбенел от брюзгливого тона, от грубоватого голоса этой женщины. Сперва она показалась ему более деликатной, что ли… В очередной раз он убедился – с женщинами не соскучишься. Но, однако, и самообладание было у этой тонкой, как лоза, злой бабенки. Она же знала, где сейчас Наташа, – и даже если Витютя уже позвонил и настращал, все равно Артему было удивительно.
– Да уж, – согласился Игорь. – Представляю, что было бы годика через два, если б Наташка прописала сюда девчонку. Бой в Крыму, все в дыму! Вы уж меня простите – стервочка растет. Ну так что Наталья-то вам наговорила?
– Да я толком и не понял – на тот свет она, что ли, собралась? – разводя руками, с достовернейшим изумлением сообщил Артем.
– То есть как это – не поняли? Вы можете повторить, что она вам сказала? – наконец-то Игорь встревожился.
– Да не мне, а автоответчику! Звонила почему-то из автомата, про лес что-то сказала, да я не разобрал, там машина проезжала, а потом разъединило. В общем, я так понял, что ее нужно поскорее найти. Решил сперва к ней домой съездить. Понимаете, вы смеяться будете, но ведь я даже ее фамилии не знаю, честное слово!
Артем никогда честным словом не швырялся – он действительно не знал Наташиной фамилии, да она ему вроде была и ни к чему.
– И это все, что вы разобрали? – не унимался Игорь.
– Давайте поедем ко мне, запись вместе послушаем! – с азартом предложил Артем. – Правда, она коротенькая, на тридцать секунд всего, там много и не наговоришь… Может, вы тогда сообразите, что там у Наташи стряслось, а?
Если им уже успели позвонить, думал Артем, то прелестная новость насчет записи должна их испугать. В самом деле, мало ли что наплела перепуганная Наташа другу своего любовника. Ведь этого звонка никто предусмотреть не мог. И вот Игорь явно засуетился, а Вераша спокойна. Может, шантажист говорил не с ней, а с мужем? Черт эту семейку разберет…
– Да ничего у нее не стряслось, – пожала плечиками Наташа. – С дочкой полаялась. Ну, на работе ей добавили… Побродила, поносилась по городу и пошла пить чай к какой-нибудь подружке. Там и заночевала. Это за ней водится.
– И не звонит, не предупреждает?
– А чего нас предупреждать? Мы – соседи.
– Ну, дочку…
– Дочка – на даче, на озере.
– Она же в техникум готовится! – честно изумился Артем.
– Там и готовится, – объяснила Вераша. – Она в пятницу ушла на консультацию, а потом позвонила – ее новая подружка в гости зазвала, на озеро, на все выходные. Я Наталье передала, она фыркнула и говорит: слава Богу, дома тише будет. Поссорились они перед этим. Я и то думала – хорошо, что Люська на озеро умотала, остынут обе, хоть неделю лаяться не будут. У Люськи-то экзамены на носу, чего ей зря дергаться. Вот она завтра явится свеженькая, и опять они притихнут немного.
Вераша говорила уверенно, насмешливо, в то время как Игорь явственно маялся. И когда она кончила объяснять, он едва заметно кивнул, мол, порядок, справилась, теперь уже пойдет полегче. Артем боковым зрением уловил этот кивок. Все больше он убеждался, что шантажист уже звонил и дал детальные инструкции. Но преступник должен был предусмотреть еще одну вещь…
– И все-таки непонятно, где Наташа, – упрямо пробурчал Артем.
– Дурью Наташка мается, – твордо сказал Игорь. – Мужика бы ей хорошего, не такого, прости, как твой Витя, и блажь бы пропала. И не трезвонила бы она ночью людям со всякими глупостями. Так что поводов для беспокойства нет. Она сейчас наверняка у кого-нибудь на раскладушке сопит и сны смотрит.
– Тогда еще раз прошу прощения… А я так беспокоился – думал, перебужу всех. И оказалось – из-за ерунды!…
– Мы поздно ложимся, – миролюбиво ответила Вераша. – Муж со смены возвращается. Пока чай, пока что…
– Да, он же у вас таксер, – согласился Артем. И настало молчание. Вераша с Игорем смотрели на непрошеного гостя, как бы намекая – ну, ты все выспросил, можешь и убираться.
Артему было крепко не по себе. План искать следов пропавшей женщины в комнате провалился, разговор получился дикий. Ведь все трое знали, куда и зачем направилась Наташа! Арем мог бы задуматься – да кто же из обитателей этой милой коммуналки ему врет? Но поскольку собственноручно вынимал Наташу из петли, то и видел – врут эти почтенные супруги, ладная парочка, баран да ярочка.
Стало быть, Витютя, если это именно он, успел позвонить и припугнуть. Но не отрепетировать же с ними все их будущие разговоры! С милицией, с подружками Наташи, с Люськой, наконец! А ведь и у Игоря, и у Вераши все прямо от зубов отскакивало… И такое, между прочим, было ощущение, что нсчет Люськиного объезда на дачу Вераша сказала чистую правду.
Артем по опыту знал, какого труда стоит вышколить непрофессионала, чтобы он путно произнес одну-единственную фразу. Вот уж это он знал досконально!
Жизнь научила его быстро принимать решения, да еще в таких ситуациях, когда на него смотрели сотни глаз и с замиранием ждали ошибки. Но когда риск совершить ошибку составляеь пятьдесят процентов, лучше рискнуть. Возможно, расхлебать эту ошибку будет совсем несложно…
Преступник не мог упустить одной важной детали. Если пойти на блеф… Да, если пойти на блеф…
– Ну, хорош, – совсем другим голосом, как бы ставя точку на бестолковом лепете, уверенно сказал Артем. – Все замечательно, молодцы, одобряю. Это я вам звонил. Где записки?
– Какие записки?! – Игорь, опершись о ручки, выскочил из кресла, и Артем понял – горячо!
Игорь, таксер, приехал домой заполночь…
– Девчонкины записки, Люськины. Которые «Ой, мамочка, боюсь!» Ну?
С этим «ну» он резко выбросил руку ладонью вперед.
Вераша и Игорь ошалело переглянулись.
Супруги, осточертевшие друг дружке, а разбежаться не могут – как одну комнату в коммуналке надвое поделить?…
– Вы их еще не забрали? – с величайшим изумлением, но в то же время и презрительно спросил Артем. – Ну, вы даете! Ключей, что ли, не подобрали? Ладно, у меня найдутся. Пошли, откроем комнату.
И он вынул из кармана ключи.
– Наташкины?! – догадалась Вераша.
И опять они переглянулись.
Надо же, когда в них единство и солидарность проснулись. Перед тем, как разбежаться… а куда разбегаться? Раздобыть вторую комнату, что ли?…
– Ну?! Она плащ под сосной положила, я из кармана взял.
Глаза Игоря на лоб полезли. Ага, выходит, знал, что плащ вовсе не валялся под сосной…
– О-ой… – тут только до Вераши дошел весь ужас ситуации.
А то, что случилось дальше, Артем много лет спустя вспоминал с огромным удовольствием.
Он уклонился от кулака Игоря, злорадно отметив, что удар-то у этого сытого верзилы проваленный и потому легко будет на втором ударе увлечь его вслед за его собственным кулаком прямо лбом в стеклянную витрину секции.
Но Артем малость не рассчитал и приложил Игоря к дверце бара.
Крепкий мужик очень быстро вскочил на ноги. Но Артем еще быстрее вылетел в коридор и прижался к косяку. Он встретил противника в дверях коротким ударом под дых с разворота. Это было самое гуманное в тот момент – уложить его на пол без особого членовредительства. В конце концов, рано или поздно он продышится и встанет на ноги. Ничего гуманнее Артем придумать просто не мог.
К тому же, он и вообразить боялся настоящую крутую драку в этом захламленном коридоре – ведь сколько дряни посыплется на драчунов со стен и чуть ли не с потолка.
Вслед за мужем в коридор выскочила Вераша, увидела, как он корчится на полу, и громко ахнула.
– Бесхозная комната им понадобилась! – сказал Артем. – Им, понимаешь ли, понадобилась еще одна комната! Они нашли способ провернуть выгодный размен! Просто – аж до гениальности!
Вераша молча смотрела, как пытается разогнуться муж и как Артем открывает дверь в Наташину комнату.
– Помогла бы ему, что ли, – заметил Артем, толкнул дверь и вошел.
Подсвечник стоял на трюмо. Нужен он там был, как чирей на мягком месте. Рядом лежали пресловутые Люськины записки. Артем прочел их – действительно, не для слабонервных. Видимо, автором-исполнителем была Вераша.
Им надо было сразу же, как только Игорь приехал, вскрывать комнату и забирать свое рукоделие, подумал Артем. С другой стороны, Игорь, возвращаясь со смены в свой автопарк, проехал, как и было задумано, окраиной, высветил висящую куклу, сыгравшую-таки свою роль, и в полной уверенности, что это покачивается Наташа, поехал домой ужинать. Им с Верашей предстоял трудный день – а времени до утра, чтобы забрать записки, было достаточно – так они считали…
Ведь, по их соображению, утром Наташу найдут, труп опознают, потом явятся расспрашивать соседей о причтнах самоубийства. А какая может быть конкретная причина? Спятила баба, и все тут. Весь город подтвердит, что хвасталась каким-то неслыханной ценности старинным подсвечником, чуть ли не царским. А подсвечник – вот он, дешевка. Красная цена ему – пара сотен. Потом еще с дочкой поругалась, дочка умотала, а эта носилась, причитала, что ребенка похитили. А кому ее девчонка нужна? Дочка звонила, сообщила, что она выходниы проведет у подружки на даче, и Наташа прекрасно это знала. Может, ей какие-то Люськины амуры померещились? Или собственные амуры с треском провалились? Любовник, за которого чуть ли не замуж собралась, укатил на юг с семьей и будет там укреплять супружескую верность со своей законной половиной. Но спятила Наталья, скорее всего, именно из-за подсвечника. Столько с ним планов связала – и здрасьте! Впрочем, за ней и раньше придурь водилась.
Артему нетрудно было себе представить ход беседы со следователем, у которого других забот выше крыши, который, надо надеяться, ловит настоящих, опасных, вооруженных преступников. А в деле о явном самоубийстве ему нужно только установить причину.
Ему поднесли бы причину на блюдечке. И сослуживцы Наташи бы согласились – в последнее время она была странная. Набрала денег в долг, всем уши прожужжала своим подсвечником, а отдавать не торопится. Возможно, и Люська внесла бы свою лепту – печальной повестью о семейных скандалах. Прикинули бы сумму долга, предположили, что она еще где-то перехватила Бог весть сколько, а отдавать нечем. И следователь бы только вздохнул – как насчет шизофрении или паранойи, неизвестно, но баба точно была с приветом. Он бы убедился в фальшивости подсвечника, понял умозрительно степень разочарования Наташи… Да еще личная жизнь не сложилась, была надежда хоть отдельной квартирой мужа приманить, так и квартира не состоялась… Да еще в хозяйственном магазине моток такого хорошего шнура подвернулся…
А почему на окраине в лесу? А Бог ее знает. Пусть над этим психиатры голову ломают. Главное – сделала она это без посторонней помощи, Ничьих следов рядом не обнаружено.
А потом для Игоря с верашей – дело техники сунуть нужному человеку издомоуправления сколько надо в лапу, отвоевать освободившуюся комнату, куда покойница не успела вписать дочку, и наконец-то развестись, разменяться, отметить это событие в самом дорогом ресторане и послать друг друга к чертовой бабушке!
Вераша медленно вошла в комнату.
– Ну, как он там? – пряча записки в карман, спросил Артем про Игоря.
– Жив останется, дурк, – и Вераша, как несколько минут назад Артем, протянула руку: – Послушай, отдай их мне, а? На кой они тебе?
– И что же ты с ними сделаешь?
– Как что? Сожгу.
– За так? – ситуация уже стала забавлять Артема. Интересно, за кого приняла его Вераша?
– Не за так, конечно, – и она едва ли не в первый раз улыбнулась. – Договоримся.
– Дорого возьму, – предупредил Артем.
– Да знаю я, чем ты возьмешь, – она пожала плечами. – Я же видела, как ты на мои ноги смотрел. Так что… Договоримся, что ли?
Действительно, когда она присела на диван, полы халата разошлись, и ноги у нее оказались стройные. Артум был уверен, что скользнул по ним совершенно молниеносным взглядом…
– А он? – Артем мотнул головой в сторону открытой двери.
– Ну его к чертям собачьим, – без всякой злобы на мужа сказала Вераша. – За что ни возьмется, все прахом. Кулаками бы махать научился, а потом воевал…
И она острым, внимательным взором посмотрела на Артема. Выдержки ей было не занимать. Артем понимал, что ей безумно важно было узнать, каким боком пристегнулся ко всей этой истории ночной гость, что именно он пронюхал, где Наташа, жива ли она… Он сталкивался с такой реакцией на вдруг сложившиеся обстоятельства – когда человек прячется в замедленность и заторможенность, чтобы выиграть время и прийти в себя.
– Ну, раздевайся, чтоли, – как бы подумав, решил Артем. – А тогда поглядим.
Он видывал профессиональный стриптиз. И уж очень хороша должна была быть фигура Вераши, чтобы подбить его сейчас на подвиги. Не то крутилось на уме…
Вераша посмотрела на него вопросительно, и он указал рукой на диван.
Стриптиз получился неувлекательный – жалкая попытка женщины, которая привыкла встречать мужа уже в ночной сорочке под халатом, а если и заводила любовников, то оба скидывали одежду впопыхах, возможно, даже не глядя друг на друга. И очевидно было, что Вераша не наряжалась ради мужа в красивое белье. Она торопилась поскорее, чтобы Артем не успел вглядеться, выскочить из трусиков, скомкать их, сунуть комочек за диванный валик, сдернуть старенький бюстгальтер… И опять Артем ощутил жалость – невзирая ни на что… Очевидно, в давние времена так жалели убигих и нищих – за все, даже за их душевное безобразие.
Лежавшая перед ним на неубранном диване обнаженная женщина, видимо, мерзла – она спрятала ноги под край покрывала. К тому же Вераша считала, будто, раздевшись, сделала все, что требуется от соблазнительницы, и молчала.
– Пойду, закрою дверь. Твоему на нас любоваться незачем, – с этими словами Артем подошел к двери, но, не задерживаясь, вышел в коридор. Игорь уже стоял у стены, и по его удивленному лицу можно было догадаться – он знал, как развивались события в Наташиной комнате, и успех Вераши был его единственной надеждой.
– Что, и ты тоже решил отдаться? – скользнув мимо него, спросил Артем. Пока тяжеловес разворачивался, Артем открыл входную дверь и оказался на лестничной клетке. Дверь захлопнулась не то что перед носом подскочившего Игоря, а даже, видно, и стукнула его по носу – в коридоре взвыли.
И Артем побежал вниз. Убийцы недоделанные, ругался он про себя, людоеды-самоучки, дилетанты чертовы. Ну, что теперь с ними делать?…
– Где подсвечник? – сразу спросила Наташа, когда он выскочил из подворотни, открыл машину и быстро забрался на водительское место.
– Потом, потом…
Игорь вполне мог вылететь вслед за ним на улицу. А драка Артему была сейчас ни к чему. Он мог пропустить удар – и тогда бы долго отлеживался в больнице, срывая своей хворью важные договоренности. А что сделал бы разъяренный таксер с Наташей – даже представить трудно.
– Дома твой подсвечник, – сказал Артем, повернув ключ зажигания. – Фу, Аргошка, всего обслюнявил… Ходу!
Запихнув обратно на заднее сиденье выставившего морду Арго, он погнал машину по пустой улице.
– Артемчик!… – взмолилась Наташа. – Ну я же ничего не понимаю!…
– Тебе и не обязательно… – буркнул он и достал из кармана записки. – Узнаешь?
– Это они!
– Чушь собачья. Завтра утром твоя Люська будет дома.
– Артемчик! Как же это?!
Но он, не отвечая, гнал машину по ночному городу.
– Потом, потом, – ответил он погодя на ее сумбурные вопросы, – когда-нибудь… Не мешай, а то столб дорогу перебежит…
Таким образом он добрался до окраины, выехал на шоссе и отыскал дерево с удавленницей.
– Помоги-ка, – попросил он наташу, и они вместе сняли куклу с дерева и вытряхнули ее из плаща.
– Артемчик, миленький, родной мой, так что же это все-таки было? Кто же мне записки писал? Кто звонил по телефону? И куда Люська делась? – не унималась Наташа.
– Это была мерзкая, совершенно омерзительная и дурацкая шутка, – наконец ответил он. – Люська твоя тут ни при чем. Она ничего не знала. Она совсем другое просила тебе передать.
– Артемушка, правда? Какой же сволочью нужно быть… Кто эта сволочь? Я же убью ее!
Артем усмехнулся – вовремя в ней проснулась агрессивность!
– Надевай плащ, к утру похолодало, – приказал он. – А я эту маркизу в багажник закину.
Затолкав на место куклу, он сел за руль и подождал, пока рядом усядется Наташа.
Как с ней быть – он не знал.
Отвезти домой? Или вместе с записками препроводить в милицию? Или взять ее к себе, потому что соседи этой ночью могут преподнести какой-нибудь сюрприз?
– Помолчи, пожалуйста, – попросил он и снова погнал машину на пределе – лишь бы был повод не поддерживать беседу.
Он думал о соседях. И, как ни странно, пытался их понять и оправдать – как всех, кому однажды посчастливилось вызвать в нем мгновенную острую жалость. Очевидно, совместная жизнь двух надоевших друг другу людей на одной крошечной территории непременно должна была привести к какому-нибудь маразму. И то, что возненавидевшие друг друга люди прикованы друг к другу, как галерные каторжники тоже не способствует ангельским чувствам. А когда живое существо рвется на свободу, оно много чего может натворить и много с чем не посчитаться.
Очевидно, они давно побаивались, что Наташа пропишет дочь. И, возможно, за чашкой ночного чая грезили: а попала бы соседка в автокатастрофу, что ли? Может, с этой идейки и началось – ведь Игорь шофер. И они прикинули варианты, при которых от Наташи бы они избавились, а Игорь бы при этом не слишком пострадал. Этакая режиссерская игра, простор для убогой фантазии… Когда Люська позвонила и попросила передать матери, что на три дня уезжает в гости на озеро к новоявленной подруге, даже домой за тряпочками не забежит, потому что времени нет, разгоряченная этими полуночными фантазиями Вераша сообразила – шанс! Тем более, что эпопея с подсвечником вряд ли привела ее в восторг.
Соседи ловко спрятались за эти двадцать пять тысяч. Наташе и в голову бы не пришло их подозревать – ведь они доподлинно знали, что у нее таких денег нет и быть не может. Сама она не знала что и подумать – уж больно много народу слышало сказку о подсвечнике, прошедшую через четвертые или пятые руки, обросшую несусветными подробностями. И поэтому она все выходные бестолково прометалась и проревела в обществе Вераши, а та делала все возможное, чтобы Наташа не отыскала кого-то из своих более или менее серьезных подруг, способных вмешаться. Довод был один, и непререкаемый – эта женщина тоже знала насчет подсвечника? Эта женщина тоже под основательным подозрением.
Две ночи подряд, лежа в супружеской постели, где давно уже не выполнялся супружеский долг, соседи учились вести беседу со следователем, сочиняли заковыристые вопросы, репетировали простосердечные ответы. Рядом, за стеной, рыдала Наташа. Возможно, на радостях они даже снизошли друг к дружке – перспектива близкой разлуки подействовала на них возбуждающе.
Вераша всю нагрузку взяла на себя. Он Игоря требовалось лишь прорычать в трубку пру мерзостей да съездить ночью после смены – убедиться, что все в порядке.
Они просто не хотели упускать свой единственный шанс!… Они так обалдели от безысходности, что не могли упустить этот шанс!…
И Артем понял, что он, оказывается, способен простить убийце убийство – если старательно становиться на его место, и проникаться его заботами, и примерять на себе его болячки. Впрочем, кто он такой, чтобы прощать или не прощать? Он выполнил обещанное – разобрался… Да…
Самое нелепое – он же был прав, когда убеждал Наташу, что она сама знает, кто ее послал на смерть. Она действительно это знала – так почему же он не прислушался? Ведь она сама, честно, как он и просил, сразу рассказала, что Вераша с Игорем давно не ладили, что из-за одной на двоих комнатенки в коммуналке они были обречены на совместную жизнь, что они единственные знали решительно все и про подсвечник, и про шантаж… И все же он пошел по ложному следу! Как, почему? Хорошо, что все обошлось, но ведь могло и не обойтись. Он мог отправиться на розыски Витюти, потратить на это драгоценное время, и неизвестно, что натворила бы потрясенная его неудачей Наташа.
Дорого бы дал Артем, чтобы сдать ее сейчас с рук на руки осмеянному им Витюте, чтобы рстолковать ему ситуацию, чтобы любовник ринулся искать для наташи хоть какой-нибудь обмен, ведь оставаться под одной крышей с Игорем и Верашей ей нельзя.
Но если там поселится кто-то другой – и для него эта парочка придумает ловушку…
– Есть у тебя какая-нибудь подружка, к кому ты можешь явится среди ночи? – вдруг спросил Артем.
– Артемчик… Может, мы лучше к тебе поедем, а?
Артем вздохнул. Ему, конечно, следовало ждать такого предложения. Сам допросился. Но и двух мнений быть не могло – с Наташей ему не по пути.
Очевидно, в порыве жалости к бедолаге он натворил лишнего. Да, пожалел, приласкал, заставил разговориться – и, как выяснилось, зря, потому что правда оказалась куда проще его сложных выкладок с воображаемыми персонажами. А в результате рядом сидит женщина, пытается погладить его по руке… И готова всем сердцем полюбить его. Если уже не полюбила. Много ли надо в такой ситуации, чтобы стрескаться по уши? Спаситель слабых и беззащитных, святой Георгий, вмазавший под дых убогому дракошке! Странствующий рыцарь на пятнистой «Волге» и с барбосом под мышкой!
– Ко мне нельзя, я в гостинице живу, – ответил Артем. Нет, все-таки не стоило рассказывать ей правду. Ей же еще несколько месяцев, по крайней мере, жить с этими людьми – возможно, и до следующего покушения. Вераша до утра наверняка придумает какое-нибудь связное вранье… Ах, Витютя, витютя, сесть бы с тобой за столиком в пивбаре, поговорить с полчасика… Если, конечно, эта крашеная блондинка все еще тиебе нужна и ты не воспользовался поездкой на юг, чтобы отучить ее малость от себя.
– Домой тебе сейчас лучше не возвращаться, – продолжал он, сочинив правдоподобную причину. – Я там с Игорем сцепился, вмазал ему как следует. Тебе незачем мою кашу расхлебывать. Так что давай, Наташка, я просто отвезу тебя к подруге, а потом найду. Ты дашь мне ее адрес, телефон, ладушки?
И тут он, к величайшему своему удивлению, увидел моль. Очевидно, она сидела в кукле и вот просочилась в кабину.
– Гляди! – даже обрадовался Артем. – Ей-богу, моль! Иди сюда, маленькая, иди сюда, девочка… Ее, Наташка, лаской надо…
Он попытался прихлопнуть моль, но безуспешно.
– Ути-ути-утиньки… мои маленькие… – заворковал Артем, от азарта даже отпустив руль и держа разведенные руки наготове.
Следующий хлопок был удачным.
– Царствие небесное! – провозгласил Артем, отирая руки о штаны и хватаясь за руль. – Дожил, в машине моль завелась. Теперь, чего доброго, и тараканы заведутся, мыши в карбюрторе поселятся, крыса под полом зашебуршит, а багажник бродячие коты с помойки обживут! А?
Наташа даже не улыбнулась.
И он сообьразил – точно так же, как сейчас с молью, он мурлыкал с ней, гладя ее по плечам, уговаривая расслабиться, называя девочкой и глупенькой. Неудачно получилось – видно, воркованье стало его личным профессиональным штампом; отработанное и выверенное по интонациям, оно било наповал, и вот автоматизм привел к проколу… бедная Наташка…
Но если там поселится кто-то другой – и для него эта парочка придумает ловушку…
– Есть у тебя какая-нибудь подружка, к кому ты можешь явится среди ночи? – вдруг спросил Артем.
– Артемчик… Может, мы лучше к тебе поедем, а?
Артем вздохнул. Ему, конечно, следовало ждать такого предложения. Сам допросился. Но и двух мнений быть не могло – с Наташей ему не по пути.
Очевидно, в порыве жалости к бедолаге он натворил лишнего. Да, пожалел, приласкал, заставил разговориться – и, как выяснилось, зря, потому что правда оказалась куда проще его сложных выкладок с воображаемыми персонажами. А в результате рядом сидит женщина, пытается погладить его по руке… И готова всем сердцем полюбить его. Если уже не полюбила. Много ли надо в такой ситуации, чтобы стрескаться по уши? Спаситель слабых и беззащитных, святой Георгий, вмазавший под дых убогому дракошке! Странствующий рыцарь на пятнистой «Волге» и с барбосом под мышкой!
– Ко мне нельзя, я в гостинице живу, – ответил Артем. Нет, все-таки не стоило рассказывать ей правду. Ей же еще несколько месяцев, по крайней мере, жить с этими людьми – возможно, и до следующего покушения. Вераша до утра наверняка придумает какое-нибудь связное вранье… Ах, Витютя, витютя, сесть бы с тобой за столиком в пивбаре, поговорить с полчасика… Если, конечно, эта крашеная блондинка все еще тиебе нужна и ты не воспользовался поездкой на юг, чтобы отучить ее малость от себя.
– Домой тебе сейчас лучше не возвращаться, – продолжал он, сочинив правдоподобную причину. – Я там с Игорем сцепился, вмазал ему как следует. Тебе незачем мою кашу расхлебывать. Так что давай, Наташка, я просто отвезу тебя к подруге, а потом найду. Ты дашь мне ее адрес, телефон, ладушки?
И тут он, к величайшему своему удивлению, увидел моль. Очевидно, она сидела в кукле и вот просочилась в кабину.
– Гляди! – даже обрадовался Артем. – Ей-богу, моль! Иди сюда, маленькая, иди сюда, девочка… Ее, Наташка, лаской надо…
Он попытался прихлопнуть моль, но безуспешно.
– Ути-ути-утиньки… мои маленькие… – заворковал Артем, от азарта даже отпустив руль и держа разведенные руки наготове.
Следующий хлопок был удачным.
– Царствие небесное! – провозгласил Артем, отирая руки о штаны и хватаясь за руль. – Дожил, в машине моль завелась. Теперь, чего доброго, и тараканы заведутся, мыши в карбюрторе поселятся, крыса под полом зашебуршит, а багажник бродячие коты с помойки обживут! А?
Наташа даже не улыбнулась.
И он сообьразил – точно так же, как сейчас с молью, он мурлыкал с ней, гладя ее по плечам, уговаривая расслабиться, называя девочкой и глупенькой. Неудачно получилось – видно, воркованье стало его личным профессиональным штампом; отработанное и выверенное по интонациям, оно било наповал, и вот автоматизм привел к проколу… бедная Наташка…