Нет, продолжал думать разрумянившийся мозг Танцора. Мочить людей за абстрактную идею, из племенных соображений - это самое препаскуднейшее дело!
Нет и еще раз нет, внушал Танцору начавший вползать в полосу алкогольной эйфории мозг, лучше России, друг мой любезный, ничего на свете нет! В ней твое место! В ней твои радости, твое счастье, твоя любовь Стрелка, твои друзья Следопыт и Дед!.. Все же остальное - не греет!.. Кроме, конечно, шотландского виски!
Комната медленно наполнялась ранними осенними сумерками, которые прятали в углах ощерившихся карликов с перепончатыми когтистыми ладошками. Покровы темноты густели, превращаясь из тюля в ситец, а потом и в бархат. Карлики росли и начинали наглеть
то пошевеливались, то причмокивали губами, пока еще негромко.
Вдруг Дед, лица которого уже не было видно, дернулся. И будто бы отпихнул что-то правой рукой. Бутылка завалилась набок и скатилась со стола.
- Танцор! - вскрикнул он испуганно. Даже жалобно. Было ясно, что он уже "там".
. Долго молчал, опустив подбородок на свою птичью грудь.
Вновь замахал правой рукой.
- Танцор! Зачем, Танцор?! Не делай этого. Нельзя, Танцор!
Потом Дед уже только кричал, задыхаясь от огромного внутреннего напряжения:
- Ты что, не понимаешь?! Нельзя! Убери бритву! Танцор, это же больно! Очень больно! Ведь ты же не такой! Танцор! Отдай мне ее! Отдай, Танцор! А сам иди! Иди! Не бойся, никто не узнает! Оставь ее, иди! Тебе же нельзя потом будет жить, не сможешь, Танцор! Уходи, забудь!
Потом все тише и тише:
- Уходи. Вот так. Так. Бритва. Выкинь. А она будет со мной. Уходи... Уходи... Уходи...
И замолчал.
Спустя минуту начал потихоньку посвистывать во сне.
Никто не решался раскрыть рта. Всем было страшно. Пожалуй, даже жутко.
Наконец до Следопыта дошло, что надо включить свет. Хоть тогда и придется смотреть друг другу в глаза. Однако нашелся он и в этой ситуации полной ясности и яркого электрического освещения:
- Да, Стрелка, я смотрю, твои охренительные таблетки сильный побочный эффект имеют. Сбилось у Деда чутье. Непонятно куда залез, старый. Стрелка молчала. Танцор тоже.
Следопыт продолжил. Потому что надо же было кому-то говорить. В такую минуту.
- Не понял! Молчанье следует понимать как знак согласия? Так, Танцор?
- Ты про что это?
- Как про что? Есть бритва? Или нет бритвы? Я, конечно, понимаю, что у Деда алкогольный психоз, - сказал Следопыт с абсолютно деревянной наиграннос-тью, - но кому как не тебе следует развеять наши идиотские подозрения.
- Вряд ли я смогу их развеять, - мрачно откликнулся Танцор. - Потому что не знаю как Стрелка, но ты уже наверняка посматриваешь на меня минимум искоса. Максимум - готов прямо сейчас прыгнуть в свой джип и гнать куда-нибудь в Тамбов. Разве не так?
- Ну, это ты зря! - постарался сымитировать возмущение Следопыт. - После того как вместе жизнью рисковали...
Стрелка молчала.
- Нет, не зря! Потому что ничего опровергнуть я не могу. А "это не я!" в нашем положении не годится.
- Почему? - наконец-то спросила Стрелка.
- Потому что Сисадмин может устраивать чудеса не только с летающими тарелками, но и с нашей психикой.
- Но ведь этого же до сих пор не было.
- Не было. Но могло быть. Зомбирование, стирание фрагментов памяти и все такое прочее. Там, под Красноармейском, я вполне мог замочить ту несчастную тетку. Когда Стрелка по лесу гуляла. А потом мог вернуться в машину и приняться за сочинение стишка.
- Но ведь ты же его видел, в маске. Он же навесил картинку на лобовое стекло, - голос Стрелки звучал спокойно и уверенно. - В конце концов ты ведь не в крови был.
- То, что не было крови, это еще ни о чем не говорит. А то, что видел кого-то, то это могла быть галлюцинация. Подстроенная Сисадмином. Вот, блин, какой дьявольский сюжет-то придумал!
- Ты кончай это на хрен! - начала терять самообладание Стрелка. - Просто с каким-то сладострастием самооговором занимаешься. Где бритва? Где скальпель, топор, нож? Где?
- Выбросил.
- Где взял лишнюю голову, блин? Я смотрю, ты совсем рехнулся!
- Не знаю, где взял! - глаза у Танцора уже блестели, словно от двух доз. Но все сходится! Там, на Лубянке. Дзержинский был для меня сигналом, я включился и искромсал ту тетку в "Фольксвагене".
- Ты включился?! Не ты ли сам меня успокаивал, когда массовый психоз начался?
- Включился позже, когда ты уснула и все разъехались.
- Слушай, тебя вязать надо. Какая-то в тебе дьявольская изворотливость. Чисто шизофреническая.
- Нет, Стрелка, это не шиза. Давай-ка мы все выясним до конца. Чтобы не только вы, но и я сам в себе был уверен.
- Ладно. Ты не мог написать то откровение. Что на форуме.
- Мог. Там нет ничего сверх того, что мне известно. К тому же я сходу вычленил из текста и Моррисона, и Ницше.
Стрелка задумалась. Через минуту ответ был готов. Ответ, обеспечивающий Танцору относительное внутреннее алиби:
- Но потом, когда я сочинила ответ из одних цитат Ницше, ты его не опознал. Сказал, что текст для мыльной оперы. Так? Значит, ты не слишком знаком с первоисточником.
- Нет, подруга дорогая, это как раз говорит о противоположном. Те цитаты мне Сисадмин в ухо, или как там еще, нашептал. А другие мне неизвестны.
Стрелка плюнула. Именно плюнула - смачно - на пол, потому что это был последний способ избежать умопомрачения. И пошла к компьютеру, чтобы поставить в этом идиотском разговоре жирную окончательную точку.
- Следопыт, - спросила она, - ты себе на сервер повесил прогу для идентификации посетителей? Как в нее войти?
- Конечно, - ответил он, обрадовавшись, что Стрелка наконец-то нашла способ оправдания Танцора на этом странном сеансе самооговора. - Программа лежит по адресу... Ладно, давай я сам.
Следопыт связался со своим мэйнфреймом, зашел на сайт sadizm.ru и посмотрел, когда Маньяк прислал рассказ о своих кровавых проделках. Потом просмотрел протокол посещений и выяснил, что рассказ был прислан с компьютера с IP-адресом 193.128.211.185. После этого перескочил в верхнюю строчку протокола и буквально ткнул в нее носом Танцора:
- Видишь, блин, маньяк недоделанный! У Маньяка адрес 193.128.211.185. А у тебя, блин, какой? У тебя - 213.34.167.75! Значит, ты не Маньяк! Понял?
- Нет, - мрачно ответил Танцор. - Это номер лэптопа. Посмотри вот с этого.
Следопыт взвыл от такой маниакальности. Однако решил проверить и настольный компьютер. Снова, уже с него, связался с мэйнфреймом, раздраженно поколотил по кейборду...
- Ну, смотри! Как же ты нам всем надоел...
Но не договорил: в верхней строчке протокола стоял тот самый номер 193.128.211.185.
Следопыт надолго замолчал.
Вместо него предельно зло заговорила Стрелка, выкрикивая, почти брызгая слюной:
- До чего ж ты туп, блин! Ведь прекрасно же знаешь, что тут, в Сети, блин, ничего нельзя ни доказать, ни опровергнуть! А всё своё! Уперся, как баран, блин! Это мог запросто сделать Сисадмин. Чтобы мы тут все на хрен ошизели и начали резать друг друга! А мог и Маньяк.
- Это каким же образом?
- Да для толкового человека это не проблема. Спер наш пароль. Пришел с ним к нашему провайдеру и отработал с нашим IP-адресом. Вот и все!
- Но мог же это быть и я. Зомбированный. - Танцор был уже абсолютно спокоен. Потому что он уже принял решение. Понял, каким образом можно не только снять с себя подозрение, хоть, похоже, кроме него самого, никто его и не подозревал. Разве что Следопыт самую малость. - Значит, так! И попрошу меня не перебивать. Я не выйду из этой самой квартиры до тех пор, пока Маньяк снова не замочит кого-то. Тогда, значит, это не я. Если трупов не будет до тех пор, пока не закончится наше время, то пусть Сисадмин первым ликвидирует меня. Таким образом мы и решим эту проблему. Вас уже не тронут, потому что Маньяк, то есть я, если это я, будет ликвидирован. Вот и все. Вам только надо держать меня под замком. Чтобы не вырвался.
- Ой> умник какой выискался! - всплеснула руками Стрелка, словно героиня советской кинокомедии про сельскую жизнь. - Да как же я в тебе не разглядела-то до сих пор такую ломовую мудрость! Герой, блин! Отрежьте мне ногу без наркоза! А если заражение выше пойдет, то и голову!
Следопыт понял, что и Стрелка начинает стремительно шизеть. "Мастера парного катания", - подумал он в терминах примерно той же самой стилистики.
Стрелка заводилась все больше и больше:
- Я тебя, что ли, пасти буду? Чтобы ты меня на куски порезал?! Ты об этом подумал, кретин стоеросовый?!
- Всем на хрен молчать! - заорал Следопыт, прекрасно понимая, к чему ведут такого рода дискуссии между близкими людьми. Потому что знал по милицейскому прошлому, что чаще всего пускают в ход ножи именно сожители, каковыми и являлись Танцор и Стрелка.
Заорал совершенно кстати, вовремя. Потому что в наступившую паузу наконец-то ворвалось пиликанье компьютерного буззера. Кто-то намеревался пообщаться с хозяевами по аське.
Был это, естественно, Сисадмин.
Дорогой Танцор! Это я, твой Сисадмин.
Искренне рад за тебя!
Ты начинаешь демонстрировать
лучшие человеческие качества:
мудрость, что в 36 лет встречается
нечасто, мужество, которого в
в актерах и танцорах с огнем
не сыскать, любовь к друзьям и
близким, которая исчезла
в России полтора века назад.
Танцор ответил:
Что ты, ублюдок, ко мне привязался?
Стрелка отодвинула его и сама села за клавиатуру.
Сисадмин продолжал стучать:
Как что?! Хочу тебе засвидетельствовать свое искреннее уважение.
Да оно мне на хрен не требуется! А, это ты, Стрелка! Будь осторожна.
Это почему же?
Так ведь твой же друг - актер.
А с актерами надо быть очень осторожной.
Так они же все шизофреники.
С какого хрена?
Ну-ну.
Баранки гну! Актер играет на сцене роль. И при этом ощущает себя героем, которого играет. Мыслит, как он, переживает по поводу его неприятностей. И в то же время он - актер. По фамилии, скажем, Забулдыгин-Задунайский, у которого с похмелья голова болит и всякие иные собственные проблемы. Это называется раздвоением личности или шизофренией. Так что Танцор очень верно поставил себе диагноз. Такой, как он, сам того не ведая, может натворить все, что угодно!
Почему???
Слушай, кончай. А?
Да тошно. А ты не хочешь
нам помочь хоть немножко.
Ведь это ты выламывался на
Садизме.ру вместо Маньяка?
Ты, знаешь, я сам уже мало что понимаю. Танцор такую интригу заплел, что у меня крыша поехала. Это я точно тебе говорю.
Садист знает о том, что мы на него охотимся?
Ну, тогда отвали.
И больше нас не тревожь.
Ты меня понял, ублюдок?
Что ж ты на меня так осерчала? Я ведь человек маленький. Если проболтаюсь хоть слегка, то меня на штативе повесят. Это же ведь
игра. Солидные люди большие деньги поставили. И вдруг я начну кому-то что-то подсказывать! Да в уме ли ты, Стрелка?!
Тогда отвянь. И если еще
хоть раз на мониторе
нарисуешься, то я напишу на
тебя донос. Координатору.
Что ты нам подыгрываешь.
А где адресок его найдешь?
Найду.
А кто же тебе поверит, что ты хочешь устранить своего помощника?
Поверит. Я это дело, будь спокоен,
правильно оформлю. Всё! Будь
здоров, береги мозги от сотрясений!
На этом Стрелка отрубилась от Сети.
- Поверил или нет? - спросила она скорее у Самой себя, чем у пребывавших в прострации Следопыта и Танцора.
* * *
К счастью, эксперимент, который должен был определить вменяемость Танцора, продолжался недолго. Вечером следующего дня после заключения им самого себя под домашний арест на Ленте.ру уже висела информация о новом трупе. Третьем по счету. Почерк был тот же самый: расчлененка, море крови. Так что сомневаться не приходилось: Танцор не является Маньяком и Маньяк не является Танцором. Тема были закрьгга.
В честь торжества-своего собственного здравого смысла и своей собственной правоты Стрелка решила примерно наказать Танцора, отлучив его на два дня от своего тела, средоточия нежной ласки и необузданной страсти. Более того, она заставила его заниматься интенсивной умственной гимнастикой, просчитывая варианты, которые возникли в связи со вчерашним неожиданным обнаружением IP-двойника.
Танцор медленно возвращался из прострации, в которую сам же себя и загнал. С неожиданным аппетитом попил чай. Потом вдруг почувствовал, что сигареты, которые он почти сутки смолил, прикуривая одну от другой, стали ему противны. Приоткрыл окно и подышал в щелочку носом. Хлопнул Стрелку ладонью по ягодичной мышце, заржав при этом, словно сержант инженерных войск.
Походил по комнате кругами и в конце концов уселся за компьютер. Открыл Word...
- Куда, дурень?! - бесцеремонно остановила его Стрелка. - Бери лэптоп. Потому что этот засвеченный. Теперь только с лэптопа будем в Сеть входить.
- Так я в Сеть не собираюсь.
- Все равно. Забудешься и влезешь. И тогда двойника отсекут. Пусть уж он думает, что мы про него ничего не знаем.
- Да, кстати, блин! - осенило Танцора. - А он не сосчитал наши файлы про него?
- Нет, он совершенно безобидного троянчика нам подсунул - спер у нас логин, пароль, и еще кое-какие мелочи. Работай, не отвлекайся.
Танцор пересел за лэптоп и погрузился в мыслительный процесс. Стрелка пошла хлопотать на кухню.
Через час интенсивных размышлений подозрения и прогнозы Танцора были трансформированы в 24 килобайта текста в формате doc.
/. Рассказ "Маньяка" написал Сисадмин. Из хулиганских побуждений. Вариант тупиковый, поскольку поймать Сисадмина невозможно, так как он пребывает в ином материальном пространстве. Пытаться извлечь из переписки с "Маньяком-Сисадмином" что-либо полезное для нас не имеет смысла.
2. Маньяку известно от Сисадмина о нашем существовании. Это могло быть сделано для того, чтобы он остерегался нас, охотящихся на него. Несомненно, он сразу же пришел к тому, что для него самое главное - перебить нас. Однако такие действия вряд ли позволены Маньяку правилами игры. Это ставило бы нашу команду в слишком неравные условия по сравнению с ним. Но он может попытаться подстроить четыре "несчастных случая". Или один общий, на всех четверых.
В этом случае он должен завязать знакомство с кем-либо из нас, скрывая свою истинную сущность. Ни в коем случае не представляясь Маньяком. Тогда выходит, что на сайте со своим рассказом он появился исключительно на почве честолюбия. И, вполне возможно, хотел бы с кем-нибудь переписываться. Мотивы:
а) либо просто так, от одиночества, без намерения встретиться;
б) либо чтобы потом растерзать "доверчивую дурочку", которую он всю прощупает изнутри.
Но!!! Познакомиться он хочет не с кем попало, а именно с Хозяйкой. Потому что нормальная женщина такой сайт создавать не будет. Поэтому он подозревает, более того, надеется, что Цирцея - это Хозяйка.
Маньяк, обзаведясь сидиромом "для хакеров", сумел провести успешную атаку на сайт Sadizm.ru. И выяснил, с какого компьютера с ним работает Хозяйка. И повесил свой рассказ, воспользовавшись IP-адресом Хозяйки. Это сделано, по-видимому, для того, чтобы показать, какой он "опытный юзер". А заодно чтобы проверить, насколько Хозяйка грамотна в компьютерном деле. То есть определить уровень ее интеллекта. Если обнаружит, что Маньяк воспользовался ее адресом, то такая кандидатура более предпочтительна.
Поэтому Стрелка в процессе переписки (если таковая завяжется) должна не только сообщить о том, что ей стали известны "маленькие проказы" Маньяка, но и всячески утвердить его в мысли о том, что такого рода сетевые манипуляции может совершать лишь гений. Притупить его бдительность мощным потоком грубой лести! В финальной фазе операции, когда Маньяк согласится на встречу, а лучше всего сам ее предложит, Стрелку необходимо максимально загримировать и всякими иными способами изменить ее внешность. Поскольку Маньяк, как было предположено, знает ее.
3. Маньяк ничего не знает о нашем существовании. И столкновения с ним в лесу и на Лубянской площади - чистая случайность. Однако вероятность повторения двух "чистых случайностей" ничтожно мала. Поэтому данная версия не должна приниматься в расчет.
4. Маньяком является Танцор :-)
Наиболее вероятная версия - 26. Наименее понятно в ней то, что Маньяк, которому выгодно устранить нас при помощи серии несчастных случаев, не ищет возможности познакомиться с кем-либо из нас. И даже, похоже, не установил за нами слежку. Необходимо тщательно проверить наличие "хвоста", попросив помаши у лейтенанта Степанова, знакомого Следопыта.
АППЛЕТ 22
КРАСИВАЯ, МОЛОДАЯ, ТАЛАНТЛИВАЯ
Майор Никодимов, сдвинув на глаза кожаную кепку, чтобы омерзительный дождь не облизывал щеки своим старческим языком, наблюдал, как эксперт суетится над исполосованным вдоль и поперек трупом. Женским, судя по одежде. Ни о возрасте, ни о каких-то внешних приметах говорить не приходилось. Лица у трупа не было.
"Зачем же он так уж слишком старается?- подумал майор. - Некоторые дебилы, верящие в миф об отпечатках изображения на сетчатке, по которым якобы находят убийцу, ограничиваются выкалыванием глаз. А этот... Небось, с него, бедного, семь потов сошло, пока трудился".
Более того, лицо было буквально срезано даже не для того, чтобы сокрыть личность убитой. В сумочке лежало редакционное удостоверение, выданное Стариковой Лидии Викентьевне. Тут же был и мобильник, по которому также можно было идентифицировать убитую.
Никодимов совершенно не к месту вспомнил стихотворение Олега Григорьева, от которого сильно тащился в молодости:
Убитую у сквера Опознать не берусь я. По наколкам - Вера, А по шрамам Люся.
Еще раз внимательно изучил содержимое сумочки. Ключи. Мобильник "Нокиа". Записная книжка, электронная, фирмы "Шарп". Косметичка. Бумажник с двумя с лишним тысячами. Сигареты. Зажигалка... В общем, ничего особо интересного, типичный набор.
Майор отшвырнул щелчком докуренную сигарету и снова раскрыл удостоверение убитой. Что в ней было такого, что привлекло маньяка? Кое-что, конечно, уже вырисовывается. Все-таки это уже третье убийство. Например, то, что маньяк довольно неразборчив в выборе жертв.
Первая, несмотря на свои неполные тридцать лет, была почти уже бабой, оплывшей и заскорузлой от беспросветной жизни. Вторая - бизнесвуменша Ирина Суржикова. Полная противоположность первой. В свои сорок она выглядела максимум на двадцать пять. Теперь эта девчонка, только что обзаведшаяся дипломом и сразу же оказавшаяся в весьма престижном издании для деловых людей. Блестящая карьера впереди... И вот...
Да, - спохватившись, Никодимов перешел от вечного к сиюминутному, - что там насчет головы? Этот ублюдок был ведь большим шутником. Чью голову он оставил рядом с первой своей жертвой, узнать пока не удалось. И куда дел голову Изольды Колпаковой? В случае с бизнесвуменшей почему-то не повторил этот прием, хоть лишняя голова в запасе и была. Тут, похоже, то же самое. Журналистка была брюнеткой. И на предмете, напоминающем человеческую голову, тоже были черные волосы. И, судя по фотографии, примерно той же длины.
К счастью, в бумажнике оказался медицинский страховой полис РОСНО. Так что найти клинику, в которой журналистка лечила зубы, можно было без труда. Хотя и так было ясно, что это голова не Колпаковой, у которой были два небольших металлических мостика на коренных зубах. А у этой - майор собственноручно проверил - никаких протезов, только лишь пломбы.
Отщелкнул еще одну докуренную сигарету. И по въевшейся в подсознание привычке подумал о том, что надо меньше курить. Через минуту импульс затух, и он достал из пачки еще одну.
Чем больше думал Никодимов о свалившемся на него деле, тем больше мрачнел. Ни один из пойманных им преступников, а переловил он их за пятнадцать лет целую пехотную роту, а то и батальон, ни один не годился в подметки этому, нынешнему. Были на его счету и маньяки-серийщики, но никто из них не работал так производительно, бесшумно, дерзко, безошибочно, не оставляя абсолютно никаких следов. Даже на Лубянке, при огромном стечении народа, умудрился остаться незамеченным.
Да и сейчас - средь бела дня, в Нескучном саду, где теперь и помочиться-то незаметно очень непросто... Никодимов совершенно ничего не понимал. Пытался, но не мог!
Выходило так, что на все про все у него было минуты три-четыре. От силы пять. И за это время он успевал не только разрезать жертву на части, но еще и сбрыз-нуть эти части спермой.
И при этом никаких следов! Ни отпечатков пальцев, ни кусочков кожи под ногтями сопротивлявшейся жертвы, никаких оброненных предметов. Робот, мрачно думал майор, робот да и только.
- Семеныч, - прервал его невеселые мысли криминалист Перевезенцев, глянь-ка, что я тут нашел.
Капитан сидел на корточках метрах в пятнадцати от трупа и что-то внимательно разглядывал.
- Гляди, этот упырь сделал что-то типа детского "секретика". Закопал в ямку, вот, видишь, отрезанное ухо. И вот, смотри.
Майор аккуратно взял прозрачный пакет, внутри которого лежала рюмка. Фирменная, с эмблемой находящегося неподалеку клуба "Ротонда". Было видно невооруженным взглядом, что на рюмке множество отпечатков - совершенно отчетливых - от жирных пальцев.
- Скотина! - прорычал Никодимов. - Он над нами еще и издевается! Наверняка в клубе спер и подсунул.
- Но, может, там есть и пара его пальчиков?
- Как же, держи карман шире! Разве непонятно, что он всё делает наверняка? Не ошибается, ублюдок!
- Ну, дорогой, - с удивлением посмотрев на майора, сказал Перевезенцев, тебе с такими настроениями надо другую работу подыскивать. Куда-нибудь начальником охраны, оберегать выбившихся в люди бандитов, жирок наращивать. Думаю, с руками оторвут.
- Как же ты не понимаешь, Серега?! Он же робот, блин! Робот, который на хрен рехнулся. Разве способен человек, явно безумный человек, за три минуты вкатить бабе парализующий укол, располосовать ее, по-дрочить, а напоследок еще и над нами поиздеваться?! Может?!
- Этого я не знаю, - спокойно ответил капитан. - Но знаю абсолютно точно, что когда-нибудь он проколется. Рано или поздно. Так было, есть и всегда будет. А иначе нам с тобой надо уходить.
- А Джек-потрошитель?
Эту карту Перевезенцеву крыть было нечем. И он, обиженно засопев, продолжил бессмысленный поиск отсутствующих улик.
Никодимов же, закурив очередную сигарету, углубился в дебри беспочвенных фантазий. Вместо того чтобы опросить возможных свидетелей в "Ротонде", он практически всерьез начал думать о том, что станет с человеком, если в него вживить дистанционно управляемый микропроцессор - насколько возрастет его реакция и улучшится способность анализировать обстановку и принимать эффективные решения. Насколько, в конце концов, увеличится его мышечная сила.
Он был убежден в том, что такого рода эксперименты проводятся. Не могут не проводиться. По двум причинам.
Во-первых, новая национальная идея, необходимая для возрождения былого могущества государства, должна быть возведена на фундаменте доблестной, непобедимой и нравственно здоровой армии. Однако все усилия по созданию такой армии до сих пор ни к чему не привели, поскольку российская молодежь призывного возраста абсолютно не соответствует высоким требованиям, предъявляемым к русскому солдату.
Существует порочный круг, разорвать который очень непросто. Молодежь, призванная в армию, не желает терпеть тяготы и лишения, а тем более - умирать во имя национальной идеи, которая существует лишь в бюрократических документах, но никак не в форме высшей нервной деятельности нации. Нация же не намеревается приводить свою высшую нервную деятельность к образцам, содержащимся в бюрократических документах, поскольку видит, в каком плачевном состоянии пребывают российские вооруженные силы.
Во-вторых, человеческого сырья для проведения экспериментов по созданию человека нового типа - гомо милитарикуса - более чем достаточно. Под рукой всегда, например, беспризорники, которые в огромных количествах кочуют по стране. Причем первое поколение этих людей без паспортов, а зачастую без имен и фамилий уже достигло зрелого возраста. Именно они и могут использоваться в экспериментах по вживлению в организм чипов белой сборки.
Беспрерывно куривший майор Никодимов находил все новые и новые аргументы, подтверждающие, что его гипотеза не только имеет право на существование, но и наиболее вероятна.
Первое преступление было совершено близ одного из главных центров милитаризма Подмосковья. Никодимов предположил, что объект эксперимента, у которого начались какие-то программные неполадки, сбежал из базировавшейся под Красноармейском части ракетных войск стратегического назначения.
Второй выброс безумия произошел на Лубянке. Это тоже было понятно. Паренька потянуло в альма-матер, где и началась его новая жизнь, жизнь существа нового типа. Нервный стресс при виде некогда родных стен ФСБ, а также массовый психоз во время Dzerzhinsky-гар - все это и толкнуло его на новое убийство.
Третья точка - Нескучный сад, клуб "Ротонда"... Тут майору пришлось изрядно напрячься. В конце концов он предположил, что процессор маньяка, сбившись, пропустил начало в двух словах, отчего вышло "кучный ад". Кучный это относилось к области милитаризма, поскольку кучной бывает стрельба. Ад - к инфернальной области.
Нет и еще раз нет, внушал Танцору начавший вползать в полосу алкогольной эйфории мозг, лучше России, друг мой любезный, ничего на свете нет! В ней твое место! В ней твои радости, твое счастье, твоя любовь Стрелка, твои друзья Следопыт и Дед!.. Все же остальное - не греет!.. Кроме, конечно, шотландского виски!
Комната медленно наполнялась ранними осенними сумерками, которые прятали в углах ощерившихся карликов с перепончатыми когтистыми ладошками. Покровы темноты густели, превращаясь из тюля в ситец, а потом и в бархат. Карлики росли и начинали наглеть
то пошевеливались, то причмокивали губами, пока еще негромко.
Вдруг Дед, лица которого уже не было видно, дернулся. И будто бы отпихнул что-то правой рукой. Бутылка завалилась набок и скатилась со стола.
- Танцор! - вскрикнул он испуганно. Даже жалобно. Было ясно, что он уже "там".
. Долго молчал, опустив подбородок на свою птичью грудь.
Вновь замахал правой рукой.
- Танцор! Зачем, Танцор?! Не делай этого. Нельзя, Танцор!
Потом Дед уже только кричал, задыхаясь от огромного внутреннего напряжения:
- Ты что, не понимаешь?! Нельзя! Убери бритву! Танцор, это же больно! Очень больно! Ведь ты же не такой! Танцор! Отдай мне ее! Отдай, Танцор! А сам иди! Иди! Не бойся, никто не узнает! Оставь ее, иди! Тебе же нельзя потом будет жить, не сможешь, Танцор! Уходи, забудь!
Потом все тише и тише:
- Уходи. Вот так. Так. Бритва. Выкинь. А она будет со мной. Уходи... Уходи... Уходи...
И замолчал.
Спустя минуту начал потихоньку посвистывать во сне.
Никто не решался раскрыть рта. Всем было страшно. Пожалуй, даже жутко.
Наконец до Следопыта дошло, что надо включить свет. Хоть тогда и придется смотреть друг другу в глаза. Однако нашелся он и в этой ситуации полной ясности и яркого электрического освещения:
- Да, Стрелка, я смотрю, твои охренительные таблетки сильный побочный эффект имеют. Сбилось у Деда чутье. Непонятно куда залез, старый. Стрелка молчала. Танцор тоже.
Следопыт продолжил. Потому что надо же было кому-то говорить. В такую минуту.
- Не понял! Молчанье следует понимать как знак согласия? Так, Танцор?
- Ты про что это?
- Как про что? Есть бритва? Или нет бритвы? Я, конечно, понимаю, что у Деда алкогольный психоз, - сказал Следопыт с абсолютно деревянной наиграннос-тью, - но кому как не тебе следует развеять наши идиотские подозрения.
- Вряд ли я смогу их развеять, - мрачно откликнулся Танцор. - Потому что не знаю как Стрелка, но ты уже наверняка посматриваешь на меня минимум искоса. Максимум - готов прямо сейчас прыгнуть в свой джип и гнать куда-нибудь в Тамбов. Разве не так?
- Ну, это ты зря! - постарался сымитировать возмущение Следопыт. - После того как вместе жизнью рисковали...
Стрелка молчала.
- Нет, не зря! Потому что ничего опровергнуть я не могу. А "это не я!" в нашем положении не годится.
- Почему? - наконец-то спросила Стрелка.
- Потому что Сисадмин может устраивать чудеса не только с летающими тарелками, но и с нашей психикой.
- Но ведь этого же до сих пор не было.
- Не было. Но могло быть. Зомбирование, стирание фрагментов памяти и все такое прочее. Там, под Красноармейском, я вполне мог замочить ту несчастную тетку. Когда Стрелка по лесу гуляла. А потом мог вернуться в машину и приняться за сочинение стишка.
- Но ведь ты же его видел, в маске. Он же навесил картинку на лобовое стекло, - голос Стрелки звучал спокойно и уверенно. - В конце концов ты ведь не в крови был.
- То, что не было крови, это еще ни о чем не говорит. А то, что видел кого-то, то это могла быть галлюцинация. Подстроенная Сисадмином. Вот, блин, какой дьявольский сюжет-то придумал!
- Ты кончай это на хрен! - начала терять самообладание Стрелка. - Просто с каким-то сладострастием самооговором занимаешься. Где бритва? Где скальпель, топор, нож? Где?
- Выбросил.
- Где взял лишнюю голову, блин? Я смотрю, ты совсем рехнулся!
- Не знаю, где взял! - глаза у Танцора уже блестели, словно от двух доз. Но все сходится! Там, на Лубянке. Дзержинский был для меня сигналом, я включился и искромсал ту тетку в "Фольксвагене".
- Ты включился?! Не ты ли сам меня успокаивал, когда массовый психоз начался?
- Включился позже, когда ты уснула и все разъехались.
- Слушай, тебя вязать надо. Какая-то в тебе дьявольская изворотливость. Чисто шизофреническая.
- Нет, Стрелка, это не шиза. Давай-ка мы все выясним до конца. Чтобы не только вы, но и я сам в себе был уверен.
- Ладно. Ты не мог написать то откровение. Что на форуме.
- Мог. Там нет ничего сверх того, что мне известно. К тому же я сходу вычленил из текста и Моррисона, и Ницше.
Стрелка задумалась. Через минуту ответ был готов. Ответ, обеспечивающий Танцору относительное внутреннее алиби:
- Но потом, когда я сочинила ответ из одних цитат Ницше, ты его не опознал. Сказал, что текст для мыльной оперы. Так? Значит, ты не слишком знаком с первоисточником.
- Нет, подруга дорогая, это как раз говорит о противоположном. Те цитаты мне Сисадмин в ухо, или как там еще, нашептал. А другие мне неизвестны.
Стрелка плюнула. Именно плюнула - смачно - на пол, потому что это был последний способ избежать умопомрачения. И пошла к компьютеру, чтобы поставить в этом идиотском разговоре жирную окончательную точку.
- Следопыт, - спросила она, - ты себе на сервер повесил прогу для идентификации посетителей? Как в нее войти?
- Конечно, - ответил он, обрадовавшись, что Стрелка наконец-то нашла способ оправдания Танцора на этом странном сеансе самооговора. - Программа лежит по адресу... Ладно, давай я сам.
Следопыт связался со своим мэйнфреймом, зашел на сайт sadizm.ru и посмотрел, когда Маньяк прислал рассказ о своих кровавых проделках. Потом просмотрел протокол посещений и выяснил, что рассказ был прислан с компьютера с IP-адресом 193.128.211.185. После этого перескочил в верхнюю строчку протокола и буквально ткнул в нее носом Танцора:
- Видишь, блин, маньяк недоделанный! У Маньяка адрес 193.128.211.185. А у тебя, блин, какой? У тебя - 213.34.167.75! Значит, ты не Маньяк! Понял?
- Нет, - мрачно ответил Танцор. - Это номер лэптопа. Посмотри вот с этого.
Следопыт взвыл от такой маниакальности. Однако решил проверить и настольный компьютер. Снова, уже с него, связался с мэйнфреймом, раздраженно поколотил по кейборду...
- Ну, смотри! Как же ты нам всем надоел...
Но не договорил: в верхней строчке протокола стоял тот самый номер 193.128.211.185.
Следопыт надолго замолчал.
Вместо него предельно зло заговорила Стрелка, выкрикивая, почти брызгая слюной:
- До чего ж ты туп, блин! Ведь прекрасно же знаешь, что тут, в Сети, блин, ничего нельзя ни доказать, ни опровергнуть! А всё своё! Уперся, как баран, блин! Это мог запросто сделать Сисадмин. Чтобы мы тут все на хрен ошизели и начали резать друг друга! А мог и Маньяк.
- Это каким же образом?
- Да для толкового человека это не проблема. Спер наш пароль. Пришел с ним к нашему провайдеру и отработал с нашим IP-адресом. Вот и все!
- Но мог же это быть и я. Зомбированный. - Танцор был уже абсолютно спокоен. Потому что он уже принял решение. Понял, каким образом можно не только снять с себя подозрение, хоть, похоже, кроме него самого, никто его и не подозревал. Разве что Следопыт самую малость. - Значит, так! И попрошу меня не перебивать. Я не выйду из этой самой квартиры до тех пор, пока Маньяк снова не замочит кого-то. Тогда, значит, это не я. Если трупов не будет до тех пор, пока не закончится наше время, то пусть Сисадмин первым ликвидирует меня. Таким образом мы и решим эту проблему. Вас уже не тронут, потому что Маньяк, то есть я, если это я, будет ликвидирован. Вот и все. Вам только надо держать меня под замком. Чтобы не вырвался.
- Ой> умник какой выискался! - всплеснула руками Стрелка, словно героиня советской кинокомедии про сельскую жизнь. - Да как же я в тебе не разглядела-то до сих пор такую ломовую мудрость! Герой, блин! Отрежьте мне ногу без наркоза! А если заражение выше пойдет, то и голову!
Следопыт понял, что и Стрелка начинает стремительно шизеть. "Мастера парного катания", - подумал он в терминах примерно той же самой стилистики.
Стрелка заводилась все больше и больше:
- Я тебя, что ли, пасти буду? Чтобы ты меня на куски порезал?! Ты об этом подумал, кретин стоеросовый?!
- Всем на хрен молчать! - заорал Следопыт, прекрасно понимая, к чему ведут такого рода дискуссии между близкими людьми. Потому что знал по милицейскому прошлому, что чаще всего пускают в ход ножи именно сожители, каковыми и являлись Танцор и Стрелка.
Заорал совершенно кстати, вовремя. Потому что в наступившую паузу наконец-то ворвалось пиликанье компьютерного буззера. Кто-то намеревался пообщаться с хозяевами по аське.
Был это, естественно, Сисадмин.
Дорогой Танцор! Это я, твой Сисадмин.
Искренне рад за тебя!
Ты начинаешь демонстрировать
лучшие человеческие качества:
мудрость, что в 36 лет встречается
нечасто, мужество, которого в
в актерах и танцорах с огнем
не сыскать, любовь к друзьям и
близким, которая исчезла
в России полтора века назад.
Танцор ответил:
Что ты, ублюдок, ко мне привязался?
Стрелка отодвинула его и сама села за клавиатуру.
Сисадмин продолжал стучать:
Как что?! Хочу тебе засвидетельствовать свое искреннее уважение.
Да оно мне на хрен не требуется! А, это ты, Стрелка! Будь осторожна.
Это почему же?
Так ведь твой же друг - актер.
А с актерами надо быть очень осторожной.
Так они же все шизофреники.
С какого хрена?
Ну-ну.
Баранки гну! Актер играет на сцене роль. И при этом ощущает себя героем, которого играет. Мыслит, как он, переживает по поводу его неприятностей. И в то же время он - актер. По фамилии, скажем, Забулдыгин-Задунайский, у которого с похмелья голова болит и всякие иные собственные проблемы. Это называется раздвоением личности или шизофренией. Так что Танцор очень верно поставил себе диагноз. Такой, как он, сам того не ведая, может натворить все, что угодно!
Почему???
Слушай, кончай. А?
Да тошно. А ты не хочешь
нам помочь хоть немножко.
Ведь это ты выламывался на
Садизме.ру вместо Маньяка?
Ты, знаешь, я сам уже мало что понимаю. Танцор такую интригу заплел, что у меня крыша поехала. Это я точно тебе говорю.
Садист знает о том, что мы на него охотимся?
Ну, тогда отвали.
И больше нас не тревожь.
Ты меня понял, ублюдок?
Что ж ты на меня так осерчала? Я ведь человек маленький. Если проболтаюсь хоть слегка, то меня на штативе повесят. Это же ведь
игра. Солидные люди большие деньги поставили. И вдруг я начну кому-то что-то подсказывать! Да в уме ли ты, Стрелка?!
Тогда отвянь. И если еще
хоть раз на мониторе
нарисуешься, то я напишу на
тебя донос. Координатору.
Что ты нам подыгрываешь.
А где адресок его найдешь?
Найду.
А кто же тебе поверит, что ты хочешь устранить своего помощника?
Поверит. Я это дело, будь спокоен,
правильно оформлю. Всё! Будь
здоров, береги мозги от сотрясений!
На этом Стрелка отрубилась от Сети.
- Поверил или нет? - спросила она скорее у Самой себя, чем у пребывавших в прострации Следопыта и Танцора.
* * *
К счастью, эксперимент, который должен был определить вменяемость Танцора, продолжался недолго. Вечером следующего дня после заключения им самого себя под домашний арест на Ленте.ру уже висела информация о новом трупе. Третьем по счету. Почерк был тот же самый: расчлененка, море крови. Так что сомневаться не приходилось: Танцор не является Маньяком и Маньяк не является Танцором. Тема были закрьгга.
В честь торжества-своего собственного здравого смысла и своей собственной правоты Стрелка решила примерно наказать Танцора, отлучив его на два дня от своего тела, средоточия нежной ласки и необузданной страсти. Более того, она заставила его заниматься интенсивной умственной гимнастикой, просчитывая варианты, которые возникли в связи со вчерашним неожиданным обнаружением IP-двойника.
Танцор медленно возвращался из прострации, в которую сам же себя и загнал. С неожиданным аппетитом попил чай. Потом вдруг почувствовал, что сигареты, которые он почти сутки смолил, прикуривая одну от другой, стали ему противны. Приоткрыл окно и подышал в щелочку носом. Хлопнул Стрелку ладонью по ягодичной мышце, заржав при этом, словно сержант инженерных войск.
Походил по комнате кругами и в конце концов уселся за компьютер. Открыл Word...
- Куда, дурень?! - бесцеремонно остановила его Стрелка. - Бери лэптоп. Потому что этот засвеченный. Теперь только с лэптопа будем в Сеть входить.
- Так я в Сеть не собираюсь.
- Все равно. Забудешься и влезешь. И тогда двойника отсекут. Пусть уж он думает, что мы про него ничего не знаем.
- Да, кстати, блин! - осенило Танцора. - А он не сосчитал наши файлы про него?
- Нет, он совершенно безобидного троянчика нам подсунул - спер у нас логин, пароль, и еще кое-какие мелочи. Работай, не отвлекайся.
Танцор пересел за лэптоп и погрузился в мыслительный процесс. Стрелка пошла хлопотать на кухню.
Через час интенсивных размышлений подозрения и прогнозы Танцора были трансформированы в 24 килобайта текста в формате doc.
/. Рассказ "Маньяка" написал Сисадмин. Из хулиганских побуждений. Вариант тупиковый, поскольку поймать Сисадмина невозможно, так как он пребывает в ином материальном пространстве. Пытаться извлечь из переписки с "Маньяком-Сисадмином" что-либо полезное для нас не имеет смысла.
2. Маньяку известно от Сисадмина о нашем существовании. Это могло быть сделано для того, чтобы он остерегался нас, охотящихся на него. Несомненно, он сразу же пришел к тому, что для него самое главное - перебить нас. Однако такие действия вряд ли позволены Маньяку правилами игры. Это ставило бы нашу команду в слишком неравные условия по сравнению с ним. Но он может попытаться подстроить четыре "несчастных случая". Или один общий, на всех четверых.
В этом случае он должен завязать знакомство с кем-либо из нас, скрывая свою истинную сущность. Ни в коем случае не представляясь Маньяком. Тогда выходит, что на сайте со своим рассказом он появился исключительно на почве честолюбия. И, вполне возможно, хотел бы с кем-нибудь переписываться. Мотивы:
а) либо просто так, от одиночества, без намерения встретиться;
б) либо чтобы потом растерзать "доверчивую дурочку", которую он всю прощупает изнутри.
Но!!! Познакомиться он хочет не с кем попало, а именно с Хозяйкой. Потому что нормальная женщина такой сайт создавать не будет. Поэтому он подозревает, более того, надеется, что Цирцея - это Хозяйка.
Маньяк, обзаведясь сидиромом "для хакеров", сумел провести успешную атаку на сайт Sadizm.ru. И выяснил, с какого компьютера с ним работает Хозяйка. И повесил свой рассказ, воспользовавшись IP-адресом Хозяйки. Это сделано, по-видимому, для того, чтобы показать, какой он "опытный юзер". А заодно чтобы проверить, насколько Хозяйка грамотна в компьютерном деле. То есть определить уровень ее интеллекта. Если обнаружит, что Маньяк воспользовался ее адресом, то такая кандидатура более предпочтительна.
Поэтому Стрелка в процессе переписки (если таковая завяжется) должна не только сообщить о том, что ей стали известны "маленькие проказы" Маньяка, но и всячески утвердить его в мысли о том, что такого рода сетевые манипуляции может совершать лишь гений. Притупить его бдительность мощным потоком грубой лести! В финальной фазе операции, когда Маньяк согласится на встречу, а лучше всего сам ее предложит, Стрелку необходимо максимально загримировать и всякими иными способами изменить ее внешность. Поскольку Маньяк, как было предположено, знает ее.
3. Маньяк ничего не знает о нашем существовании. И столкновения с ним в лесу и на Лубянской площади - чистая случайность. Однако вероятность повторения двух "чистых случайностей" ничтожно мала. Поэтому данная версия не должна приниматься в расчет.
4. Маньяком является Танцор :-)
Наиболее вероятная версия - 26. Наименее понятно в ней то, что Маньяк, которому выгодно устранить нас при помощи серии несчастных случаев, не ищет возможности познакомиться с кем-либо из нас. И даже, похоже, не установил за нами слежку. Необходимо тщательно проверить наличие "хвоста", попросив помаши у лейтенанта Степанова, знакомого Следопыта.
АППЛЕТ 22
КРАСИВАЯ, МОЛОДАЯ, ТАЛАНТЛИВАЯ
Майор Никодимов, сдвинув на глаза кожаную кепку, чтобы омерзительный дождь не облизывал щеки своим старческим языком, наблюдал, как эксперт суетится над исполосованным вдоль и поперек трупом. Женским, судя по одежде. Ни о возрасте, ни о каких-то внешних приметах говорить не приходилось. Лица у трупа не было.
"Зачем же он так уж слишком старается?- подумал майор. - Некоторые дебилы, верящие в миф об отпечатках изображения на сетчатке, по которым якобы находят убийцу, ограничиваются выкалыванием глаз. А этот... Небось, с него, бедного, семь потов сошло, пока трудился".
Более того, лицо было буквально срезано даже не для того, чтобы сокрыть личность убитой. В сумочке лежало редакционное удостоверение, выданное Стариковой Лидии Викентьевне. Тут же был и мобильник, по которому также можно было идентифицировать убитую.
Никодимов совершенно не к месту вспомнил стихотворение Олега Григорьева, от которого сильно тащился в молодости:
Убитую у сквера Опознать не берусь я. По наколкам - Вера, А по шрамам Люся.
Еще раз внимательно изучил содержимое сумочки. Ключи. Мобильник "Нокиа". Записная книжка, электронная, фирмы "Шарп". Косметичка. Бумажник с двумя с лишним тысячами. Сигареты. Зажигалка... В общем, ничего особо интересного, типичный набор.
Майор отшвырнул щелчком докуренную сигарету и снова раскрыл удостоверение убитой. Что в ней было такого, что привлекло маньяка? Кое-что, конечно, уже вырисовывается. Все-таки это уже третье убийство. Например, то, что маньяк довольно неразборчив в выборе жертв.
Первая, несмотря на свои неполные тридцать лет, была почти уже бабой, оплывшей и заскорузлой от беспросветной жизни. Вторая - бизнесвуменша Ирина Суржикова. Полная противоположность первой. В свои сорок она выглядела максимум на двадцать пять. Теперь эта девчонка, только что обзаведшаяся дипломом и сразу же оказавшаяся в весьма престижном издании для деловых людей. Блестящая карьера впереди... И вот...
Да, - спохватившись, Никодимов перешел от вечного к сиюминутному, - что там насчет головы? Этот ублюдок был ведь большим шутником. Чью голову он оставил рядом с первой своей жертвой, узнать пока не удалось. И куда дел голову Изольды Колпаковой? В случае с бизнесвуменшей почему-то не повторил этот прием, хоть лишняя голова в запасе и была. Тут, похоже, то же самое. Журналистка была брюнеткой. И на предмете, напоминающем человеческую голову, тоже были черные волосы. И, судя по фотографии, примерно той же длины.
К счастью, в бумажнике оказался медицинский страховой полис РОСНО. Так что найти клинику, в которой журналистка лечила зубы, можно было без труда. Хотя и так было ясно, что это голова не Колпаковой, у которой были два небольших металлических мостика на коренных зубах. А у этой - майор собственноручно проверил - никаких протезов, только лишь пломбы.
Отщелкнул еще одну докуренную сигарету. И по въевшейся в подсознание привычке подумал о том, что надо меньше курить. Через минуту импульс затух, и он достал из пачки еще одну.
Чем больше думал Никодимов о свалившемся на него деле, тем больше мрачнел. Ни один из пойманных им преступников, а переловил он их за пятнадцать лет целую пехотную роту, а то и батальон, ни один не годился в подметки этому, нынешнему. Были на его счету и маньяки-серийщики, но никто из них не работал так производительно, бесшумно, дерзко, безошибочно, не оставляя абсолютно никаких следов. Даже на Лубянке, при огромном стечении народа, умудрился остаться незамеченным.
Да и сейчас - средь бела дня, в Нескучном саду, где теперь и помочиться-то незаметно очень непросто... Никодимов совершенно ничего не понимал. Пытался, но не мог!
Выходило так, что на все про все у него было минуты три-четыре. От силы пять. И за это время он успевал не только разрезать жертву на части, но еще и сбрыз-нуть эти части спермой.
И при этом никаких следов! Ни отпечатков пальцев, ни кусочков кожи под ногтями сопротивлявшейся жертвы, никаких оброненных предметов. Робот, мрачно думал майор, робот да и только.
- Семеныч, - прервал его невеселые мысли криминалист Перевезенцев, глянь-ка, что я тут нашел.
Капитан сидел на корточках метрах в пятнадцати от трупа и что-то внимательно разглядывал.
- Гляди, этот упырь сделал что-то типа детского "секретика". Закопал в ямку, вот, видишь, отрезанное ухо. И вот, смотри.
Майор аккуратно взял прозрачный пакет, внутри которого лежала рюмка. Фирменная, с эмблемой находящегося неподалеку клуба "Ротонда". Было видно невооруженным взглядом, что на рюмке множество отпечатков - совершенно отчетливых - от жирных пальцев.
- Скотина! - прорычал Никодимов. - Он над нами еще и издевается! Наверняка в клубе спер и подсунул.
- Но, может, там есть и пара его пальчиков?
- Как же, держи карман шире! Разве непонятно, что он всё делает наверняка? Не ошибается, ублюдок!
- Ну, дорогой, - с удивлением посмотрев на майора, сказал Перевезенцев, тебе с такими настроениями надо другую работу подыскивать. Куда-нибудь начальником охраны, оберегать выбившихся в люди бандитов, жирок наращивать. Думаю, с руками оторвут.
- Как же ты не понимаешь, Серега?! Он же робот, блин! Робот, который на хрен рехнулся. Разве способен человек, явно безумный человек, за три минуты вкатить бабе парализующий укол, располосовать ее, по-дрочить, а напоследок еще и над нами поиздеваться?! Может?!
- Этого я не знаю, - спокойно ответил капитан. - Но знаю абсолютно точно, что когда-нибудь он проколется. Рано или поздно. Так было, есть и всегда будет. А иначе нам с тобой надо уходить.
- А Джек-потрошитель?
Эту карту Перевезенцеву крыть было нечем. И он, обиженно засопев, продолжил бессмысленный поиск отсутствующих улик.
Никодимов же, закурив очередную сигарету, углубился в дебри беспочвенных фантазий. Вместо того чтобы опросить возможных свидетелей в "Ротонде", он практически всерьез начал думать о том, что станет с человеком, если в него вживить дистанционно управляемый микропроцессор - насколько возрастет его реакция и улучшится способность анализировать обстановку и принимать эффективные решения. Насколько, в конце концов, увеличится его мышечная сила.
Он был убежден в том, что такого рода эксперименты проводятся. Не могут не проводиться. По двум причинам.
Во-первых, новая национальная идея, необходимая для возрождения былого могущества государства, должна быть возведена на фундаменте доблестной, непобедимой и нравственно здоровой армии. Однако все усилия по созданию такой армии до сих пор ни к чему не привели, поскольку российская молодежь призывного возраста абсолютно не соответствует высоким требованиям, предъявляемым к русскому солдату.
Существует порочный круг, разорвать который очень непросто. Молодежь, призванная в армию, не желает терпеть тяготы и лишения, а тем более - умирать во имя национальной идеи, которая существует лишь в бюрократических документах, но никак не в форме высшей нервной деятельности нации. Нация же не намеревается приводить свою высшую нервную деятельность к образцам, содержащимся в бюрократических документах, поскольку видит, в каком плачевном состоянии пребывают российские вооруженные силы.
Во-вторых, человеческого сырья для проведения экспериментов по созданию человека нового типа - гомо милитарикуса - более чем достаточно. Под рукой всегда, например, беспризорники, которые в огромных количествах кочуют по стране. Причем первое поколение этих людей без паспортов, а зачастую без имен и фамилий уже достигло зрелого возраста. Именно они и могут использоваться в экспериментах по вживлению в организм чипов белой сборки.
Беспрерывно куривший майор Никодимов находил все новые и новые аргументы, подтверждающие, что его гипотеза не только имеет право на существование, но и наиболее вероятна.
Первое преступление было совершено близ одного из главных центров милитаризма Подмосковья. Никодимов предположил, что объект эксперимента, у которого начались какие-то программные неполадки, сбежал из базировавшейся под Красноармейском части ракетных войск стратегического назначения.
Второй выброс безумия произошел на Лубянке. Это тоже было понятно. Паренька потянуло в альма-матер, где и началась его новая жизнь, жизнь существа нового типа. Нервный стресс при виде некогда родных стен ФСБ, а также массовый психоз во время Dzerzhinsky-гар - все это и толкнуло его на новое убийство.
Третья точка - Нескучный сад, клуб "Ротонда"... Тут майору пришлось изрядно напрячься. В конце концов он предположил, что процессор маньяка, сбившись, пропустил начало в двух словах, отчего вышло "кучный ад". Кучный это относилось к области милитаризма, поскольку кучной бывает стрельба. Ад - к инфернальной области.