Страница:
Очень хорошо помню, как однажды Антон забрел к нам в гости. Именно забрел, другого слова подобрать невозможно: «ходят» в гости целенаправленно, а тут то ли шел мимо, то ли совсем уж некуда было деваться. Ну пришел и пришел, что с того? Родители, естественно, накрыли «поляну», давай откармливать странного гостя. О чем уж они говорили – мне сие неведомо, я с ними за столом не сидела. А вот что меня поразило до глубины души, расскажу. Что обычно делает человек, пришедший в дом? Хозяева первым делом снимают обувь. Гости иногда проходят прямо так, хотя чаще всего тоже разуваются – не особо у нас принято топтать хозяйские ковры грязными башмаками, чай, не в Европах проживаем, где улицы специальным шампунем моют. Но видели ли вы когда-нибудь, чтобы человек, придя в гости, снимал не только обувь, но и носки?!! Антон же поступил именно так: сначала разулся, потом тут же, в прихожей, снял носки и засунул их поглубже в ботинки, чтоб не слишком сильно портили воздух, и прошел в комнату босиком... Я была настолько шокирована этим, что и сейчас, спустя много лет, не могу забыть этот случай. Это ж до какой степени нужно докатиться, опуститься, что называется, ниже уровня городской канализации, чтобы, входя в дом друзей, снимать носки?!! Зато за столом Антон балагурил, как и прежде, словно ничего не изменилось с того дня, как вместе с моими родителями поднимали по тосту за каждый из прожитых серебряных лет...
Антон болтался по жизни лет десять, бродил вольным голубем по городу, неприкаянным странником. То с одной бомжихой сойдется, то с другой. И это в то время, когда дома его ждала уютная до обалдения Марина! Однако к Марине вернулся. Правда, вернулся не так, как бы того хотелось Марине. Сначала пришел на похороны сына...
Вот кто скажет, что творилось в его голове? Чего ему не хватало?! Дом – полная чаша, дети умницы, о жене и говорить нечего. И бросил все в одночасье, променял на подворотни да вонючие носки. Чем это можно объяснить? Мне кажется, Антон и сам не смог бы этого объяснить, даже самому себе. Просто, видимо, что-то щелкнуло в голове: елки-палки, двадцать пять лет, полжизни с одной женщиной! Да как же так, да это ж, должно быть, скука смертная! А вдруг на белом свете что-нибудь поинтереснее есть, а я, дурак, ничего и не видел из-за семьи! Нет, надо бросать к чертовой матери эту глупость, разорвать «порочный круг» и идти на вольные хлеба, к вольной жизни!
Вот и ушел, вот и нюхнул той вольной жизни. Правда, запах у нее оказался малоприятный, мягко говоря. Оказалось, пахнет та вольная жизнь грязными, нестираными, носками, потому что стирать их особо негде, а новые купить не на что.
Думаете, Антон один такой, уникальный? Ничего подобного! Конечно, у каждого своя история, у каждого свои помыслы, свои мотивы. Но кризис среднего возраста психологи таки придумали вовсе не на ровном месте, не от скуки.
Еще одна счастливая семья. Вернее, счастливая до поры до времени, до той самой поры, пока седина не ударила в голову Валерию Петровичу. Опять все та же дикая мысль: «Как же так, вот уж на пятый десяток перевалил – это что же, выходит, старею? Да не согласный я, не согласный! Я же чувствую себя максимум лет на тридцать, я ж еще о-го-го! Нет, это не я старею, это супруга моя, достопочтенная Екатерина Семеновна, стареет! Это ее уже все величают не иначе, как по имени-отчеству, а какой из меня Валерий Петрович? Я ж еще просто Валера, даже, пожалуй, и Валерик. Я ж еще совсем о-го-го, я ж еще ор-р-рел!!!»
Да, действительно, женщины стареют быстрее. Особенно того поколения, когда еще не принято было ревностно следить за своей внешностью, с двадцати лет тщательно выискивая морщинки под глазами, тратя приличные суммы на суперкремы для ухода за кожей, подсчитывать каждую съеденную калорию. Раньше женщины проще относились к собственной внешности. Сокрушались, вздыхали: ах, разве роды кому-нибудь добавляют красоты? Эх, несладко детки достаются!
И вполне естественно, что мужчине проще обвинить во всех грехах рано постаревшую супругу, нежели искать причины беспокойства в себе. А ему ведь еще так хочется считать себя молодым! А какой первый признак молодости мужчины? Правильно – молодая спутница жизни. И наш престарелый Валерик стал активно поглядывать по сторонам.
Думаете, не нашел молодку, любительницу товара не первой свежести? Еще как нашел! То ли действительно барышня любила мужчин, грубо говоря, предпенсионного возраста, то ли просто не пользовалась спросом у более молодых, но Юля с радостью приняла его ухаживания. «Потусовался» Валерик пару месяцев на два фронта, да и решил, что молодуха ему подходит куда больше, нежели надоевшая законная половинка. Сказал на прощание: «Прости, Катерина Семеновна, но случилась у меня большая и светлая любовь, а посему ухожу я от тебя. Не поминай лихом, а я тебе за это квартирку в полное распоряжение оставляю – у меня молодуха о-го-го, и с квартирой, и с машиной, и упакованная не чета тебе».
Больно было Катерине, очень больно. Однако силой держать возле своей юбки мужика не стала: несладко тебе рядом со мной – иди, плакать не стану. Хотя чего там. Плакала, горько плакала. Двадцать два года вместе, и душой привыкла, и телом. Можно даже сказать, срослась насмерть. А тут – такая беда. Столько лет хороша была, а теперь вдруг стара стала. Обидно, больно, да деваться некуда, надо учиться жить по-новому.
Валерик же порхал по жизни. Молодая подруга таскала на всякие вечеринки да по ресторанам, благо зарабатывала неплохо. Да и сам Валерик Валериком был только дома, с новой своей кралей, да для ее молодых друзей – на службе-то величали по имени-отчеству, чай, не мальчик – давно научился зарабатывать. Жене помогать финансами как-то все забывалось. Да и с какой стати ей помогать? Дочка выросла, сама должна на хлеб зарабатывать. А Катерине Семеновне он и вовсе ничего не должен. Пусть еще спасибо скажет за квартирку.
Хорошо было Валерику, легко, весело. Да постепенно веселье перестало радовать, надоели пирушки да вечеринки. Да и о чем, с кем ему там общаться, с молодыми сосунками? О чем с ними говорить, когда у них еще в одном месте детство играет? Да и в интимных отношениях чувство новизны улетучилось, словно и не было его. Молодуха шибко оказалась охоча на это дело, а Валерик при всем своем рвении не мог хотеть ее так часто – гиперсексуальность-то уже давно осталась в прошлом. Уже хотелось покоя, прилечь на диванчике перед телевизором, да и вздремнуть, прикрывшись газеткой. А Юльке чего-то все неймется, все чего-то требует, все куда-то тянет. Да еще и стала намекать на прибавление семейства: мол, у тебя-то дочка есть, а я тоже хочу прочувствовать на себе, что оно такое, хваленое ваше материнство. Вот только пеленок с распашонками Валерику и не хватало в его-то возрасте! Это что ж, вместо покоя – опять бессонные ночи?! И все чаще стала вспоминаться ему Катерина Семеновна. Эх, вот ведь какая спокойная баба – никогда ничего особо от него не требовала, не тягала по бесконечным вечеринкам. А какие голубцы у нее вкусные были, у-у-у-у... Пальчики оближешь. Юлька же не только голубцы не умеет готовить, от нее и простого супчика куриного не дождешься, одними пельменями полуфабрикатными кормит. Картошки нажарит – так это уже праздник.
Тут как раз и дочкин день рождения подоспел. В прошлом году Валерик про него и не вспомнил в пылу веселья, теперь же стыдно стало: как так, единственное дитя не поздравил. Пришел как положено, с букетом цветов, с подарком. В глаза Катеринины взглянул, и ухнуло где-то под ложечкой: мать честная, сколько лет прожили бок о бок, сколько всего хорошего вместе пережили! Бывали, конечно, и ссоры, да теперь почему-то вспоминалось только хорошее. Да, постарела Катя, действительно постарела, рядом с Юлькой даже и поставить нельзя, это ж небо и земля. Но почему-то таким уютом веет от ее усталых глаз, от наметившихся морщинок над верхней губой...
Улучив момент, когда никто не видел, прошептал:
– Прости, Катерина, я такой дурак...
И Катерина простила. Ни словом не обмолвилась, как плохо ей было, как душа рвалась из тела, как жить не хотелось. Как тяжело было выживать на крошечную зарплату – ведь с карьерой промашка вышла, полжизни потратила на то, чтобы дочку на ноги поставить, какая уж там карьера. Да и слова-то такого не знала – зачем ей эта карьера, если у нее муж замечательный да лапочка-дочка? А оно вон каким боком повернулось. Но даже не упрекнула ни разу – вернулся, и слава Богу.
И опять Валерий радовался жизни. Отлеживался на диване вволю, оттягивался всласть. Катерина кормила вкусно, сытно. Дочка взрослая, хлопот не доставляла – красота, живи да радуйся! Вот и радовался, отъедался после скудных Юлькиных харчей.
Отъелся, отоспался. Опять тоска взяла. Скучная она какая-то, Катерина, поговорить не о чем. А тут как-то случайно на автостоянке с Юлькой встретился, и опять заныло под ложечкой. В общем, опять в Валерика превратился, опять молодым стать захотелось.
Первый раз Катерина терпела молча, на развод не подавала, надеясь на чудо: а вдруг вернется? Теперь же сказала: хватит. Один раз такое простить еще можно, второй раз – извините. Да и Валерик против развода не возражал, даже из квартиры выписался добровольно. А через полгода после развода опять пришел:
– Прости, Катерина, я такой дурак...
Однако Катерина так и не простила. И тыняется мужик по сей день: то у Юльки поживет, то у престарелой мамаши. Все Катины голубцы вспоминает, а возврата к прошлому нет. На каждый семейный праздник приходит с букетом цветов и просит прощения:
– Прости, Катерина.
А та ни в какую. Хоть и плохо одной, а все лучше, чем на вулкане: только и жди, когда ему очередная вожжа под хвост попадет.
Вот и думаю я: а чего им, собственно, не хватает? Отчего мысли дурные в голове возникают? От увиденного в зеркале отражения? Не думаю. Сдается мне, от скуки это, от нечего делать. Дети выросли, хлопот поубавилось. Какой-никакой достаток в доме появился. А с достатком появляются новые желания. А был бы делом занят, вряд ли дуростью бы заболел. Так может, им, мужикам, как малым детям – игрушки подавай, забавы? Вот только игрушки у взрослых мужчин куда дороже. И все-таки не надо на этом экономить. Если у него есть к чему-то склонность (кроме чужих женщин, разумеется!) – поощряйте его увлечение. Рыбалку любит? Да пусть себе рыбачит на здоровье! Пусть себе покупает дорогущие спиннинги да катера – от такого увлечения в доме одна сплошная прибыль, хоть рыбы наедитесь. Увлекается просмотром кинофильмов? Пусть покупает домашний кинотеатр – опять же, все для дома, все для семьи. Купите ему видеокамеру – пусть себе режиссерствует, операторствует вволю. Мой муж, например, очень серьезно увлекся компьютерами, это даже стало его второй профессией. Читать, правда, стал мало, зациклился на специальной технической литературе – ну да пусть его, если ему это нравится! Опять же – семье от этого только прибыль! Правда, я теперь чаще стала видеть его спину, чем лицо, да его спина мне столь же дорога. Зато вот он, весь мой, всегда рядом. Единственное увлечение, которое ни в коем случае нельзя поощрять, так это выпивка. О, эта соперница еще хуже посторонней женщины! Так что бдите, дорогие дамы. Кто лучше вас знает вашего мужа? Никто. Поэтому именно от вас зависит сделать так, чтобы супруг не просто шел, а вприпрыжку бежал с работы домой. Потому что его там всегда ждут, ему там всегда рады. И он это чувствует, он благодарен вам за тот уют, который вы обеспечиваете ему своим присутствием. Как недавно сказал мой муж: «Я в доме хозяй, все хозяйство на мне. А жена моя – хозяйка, она хозяйка дому и мне. Мое дело вести хозяйство, ее дело – создавать уют своим присутствием».
Прелести и недостатки гражданского брака
Антон болтался по жизни лет десять, бродил вольным голубем по городу, неприкаянным странником. То с одной бомжихой сойдется, то с другой. И это в то время, когда дома его ждала уютная до обалдения Марина! Однако к Марине вернулся. Правда, вернулся не так, как бы того хотелось Марине. Сначала пришел на похороны сына...
Вот кто скажет, что творилось в его голове? Чего ему не хватало?! Дом – полная чаша, дети умницы, о жене и говорить нечего. И бросил все в одночасье, променял на подворотни да вонючие носки. Чем это можно объяснить? Мне кажется, Антон и сам не смог бы этого объяснить, даже самому себе. Просто, видимо, что-то щелкнуло в голове: елки-палки, двадцать пять лет, полжизни с одной женщиной! Да как же так, да это ж, должно быть, скука смертная! А вдруг на белом свете что-нибудь поинтереснее есть, а я, дурак, ничего и не видел из-за семьи! Нет, надо бросать к чертовой матери эту глупость, разорвать «порочный круг» и идти на вольные хлеба, к вольной жизни!
Вот и ушел, вот и нюхнул той вольной жизни. Правда, запах у нее оказался малоприятный, мягко говоря. Оказалось, пахнет та вольная жизнь грязными, нестираными, носками, потому что стирать их особо негде, а новые купить не на что.
Думаете, Антон один такой, уникальный? Ничего подобного! Конечно, у каждого своя история, у каждого свои помыслы, свои мотивы. Но кризис среднего возраста психологи таки придумали вовсе не на ровном месте, не от скуки.
Еще одна счастливая семья. Вернее, счастливая до поры до времени, до той самой поры, пока седина не ударила в голову Валерию Петровичу. Опять все та же дикая мысль: «Как же так, вот уж на пятый десяток перевалил – это что же, выходит, старею? Да не согласный я, не согласный! Я же чувствую себя максимум лет на тридцать, я ж еще о-го-го! Нет, это не я старею, это супруга моя, достопочтенная Екатерина Семеновна, стареет! Это ее уже все величают не иначе, как по имени-отчеству, а какой из меня Валерий Петрович? Я ж еще просто Валера, даже, пожалуй, и Валерик. Я ж еще совсем о-го-го, я ж еще ор-р-рел!!!»
Да, действительно, женщины стареют быстрее. Особенно того поколения, когда еще не принято было ревностно следить за своей внешностью, с двадцати лет тщательно выискивая морщинки под глазами, тратя приличные суммы на суперкремы для ухода за кожей, подсчитывать каждую съеденную калорию. Раньше женщины проще относились к собственной внешности. Сокрушались, вздыхали: ах, разве роды кому-нибудь добавляют красоты? Эх, несладко детки достаются!
И вполне естественно, что мужчине проще обвинить во всех грехах рано постаревшую супругу, нежели искать причины беспокойства в себе. А ему ведь еще так хочется считать себя молодым! А какой первый признак молодости мужчины? Правильно – молодая спутница жизни. И наш престарелый Валерик стал активно поглядывать по сторонам.
Думаете, не нашел молодку, любительницу товара не первой свежести? Еще как нашел! То ли действительно барышня любила мужчин, грубо говоря, предпенсионного возраста, то ли просто не пользовалась спросом у более молодых, но Юля с радостью приняла его ухаживания. «Потусовался» Валерик пару месяцев на два фронта, да и решил, что молодуха ему подходит куда больше, нежели надоевшая законная половинка. Сказал на прощание: «Прости, Катерина Семеновна, но случилась у меня большая и светлая любовь, а посему ухожу я от тебя. Не поминай лихом, а я тебе за это квартирку в полное распоряжение оставляю – у меня молодуха о-го-го, и с квартирой, и с машиной, и упакованная не чета тебе».
Больно было Катерине, очень больно. Однако силой держать возле своей юбки мужика не стала: несладко тебе рядом со мной – иди, плакать не стану. Хотя чего там. Плакала, горько плакала. Двадцать два года вместе, и душой привыкла, и телом. Можно даже сказать, срослась насмерть. А тут – такая беда. Столько лет хороша была, а теперь вдруг стара стала. Обидно, больно, да деваться некуда, надо учиться жить по-новому.
Валерик же порхал по жизни. Молодая подруга таскала на всякие вечеринки да по ресторанам, благо зарабатывала неплохо. Да и сам Валерик Валериком был только дома, с новой своей кралей, да для ее молодых друзей – на службе-то величали по имени-отчеству, чай, не мальчик – давно научился зарабатывать. Жене помогать финансами как-то все забывалось. Да и с какой стати ей помогать? Дочка выросла, сама должна на хлеб зарабатывать. А Катерине Семеновне он и вовсе ничего не должен. Пусть еще спасибо скажет за квартирку.
Хорошо было Валерику, легко, весело. Да постепенно веселье перестало радовать, надоели пирушки да вечеринки. Да и о чем, с кем ему там общаться, с молодыми сосунками? О чем с ними говорить, когда у них еще в одном месте детство играет? Да и в интимных отношениях чувство новизны улетучилось, словно и не было его. Молодуха шибко оказалась охоча на это дело, а Валерик при всем своем рвении не мог хотеть ее так часто – гиперсексуальность-то уже давно осталась в прошлом. Уже хотелось покоя, прилечь на диванчике перед телевизором, да и вздремнуть, прикрывшись газеткой. А Юльке чего-то все неймется, все чего-то требует, все куда-то тянет. Да еще и стала намекать на прибавление семейства: мол, у тебя-то дочка есть, а я тоже хочу прочувствовать на себе, что оно такое, хваленое ваше материнство. Вот только пеленок с распашонками Валерику и не хватало в его-то возрасте! Это что ж, вместо покоя – опять бессонные ночи?! И все чаще стала вспоминаться ему Катерина Семеновна. Эх, вот ведь какая спокойная баба – никогда ничего особо от него не требовала, не тягала по бесконечным вечеринкам. А какие голубцы у нее вкусные были, у-у-у-у... Пальчики оближешь. Юлька же не только голубцы не умеет готовить, от нее и простого супчика куриного не дождешься, одними пельменями полуфабрикатными кормит. Картошки нажарит – так это уже праздник.
Тут как раз и дочкин день рождения подоспел. В прошлом году Валерик про него и не вспомнил в пылу веселья, теперь же стыдно стало: как так, единственное дитя не поздравил. Пришел как положено, с букетом цветов, с подарком. В глаза Катеринины взглянул, и ухнуло где-то под ложечкой: мать честная, сколько лет прожили бок о бок, сколько всего хорошего вместе пережили! Бывали, конечно, и ссоры, да теперь почему-то вспоминалось только хорошее. Да, постарела Катя, действительно постарела, рядом с Юлькой даже и поставить нельзя, это ж небо и земля. Но почему-то таким уютом веет от ее усталых глаз, от наметившихся морщинок над верхней губой...
Улучив момент, когда никто не видел, прошептал:
– Прости, Катерина, я такой дурак...
И Катерина простила. Ни словом не обмолвилась, как плохо ей было, как душа рвалась из тела, как жить не хотелось. Как тяжело было выживать на крошечную зарплату – ведь с карьерой промашка вышла, полжизни потратила на то, чтобы дочку на ноги поставить, какая уж там карьера. Да и слова-то такого не знала – зачем ей эта карьера, если у нее муж замечательный да лапочка-дочка? А оно вон каким боком повернулось. Но даже не упрекнула ни разу – вернулся, и слава Богу.
И опять Валерий радовался жизни. Отлеживался на диване вволю, оттягивался всласть. Катерина кормила вкусно, сытно. Дочка взрослая, хлопот не доставляла – красота, живи да радуйся! Вот и радовался, отъедался после скудных Юлькиных харчей.
Отъелся, отоспался. Опять тоска взяла. Скучная она какая-то, Катерина, поговорить не о чем. А тут как-то случайно на автостоянке с Юлькой встретился, и опять заныло под ложечкой. В общем, опять в Валерика превратился, опять молодым стать захотелось.
Первый раз Катерина терпела молча, на развод не подавала, надеясь на чудо: а вдруг вернется? Теперь же сказала: хватит. Один раз такое простить еще можно, второй раз – извините. Да и Валерик против развода не возражал, даже из квартиры выписался добровольно. А через полгода после развода опять пришел:
– Прости, Катерина, я такой дурак...
Однако Катерина так и не простила. И тыняется мужик по сей день: то у Юльки поживет, то у престарелой мамаши. Все Катины голубцы вспоминает, а возврата к прошлому нет. На каждый семейный праздник приходит с букетом цветов и просит прощения:
– Прости, Катерина.
А та ни в какую. Хоть и плохо одной, а все лучше, чем на вулкане: только и жди, когда ему очередная вожжа под хвост попадет.
Вот и думаю я: а чего им, собственно, не хватает? Отчего мысли дурные в голове возникают? От увиденного в зеркале отражения? Не думаю. Сдается мне, от скуки это, от нечего делать. Дети выросли, хлопот поубавилось. Какой-никакой достаток в доме появился. А с достатком появляются новые желания. А был бы делом занят, вряд ли дуростью бы заболел. Так может, им, мужикам, как малым детям – игрушки подавай, забавы? Вот только игрушки у взрослых мужчин куда дороже. И все-таки не надо на этом экономить. Если у него есть к чему-то склонность (кроме чужих женщин, разумеется!) – поощряйте его увлечение. Рыбалку любит? Да пусть себе рыбачит на здоровье! Пусть себе покупает дорогущие спиннинги да катера – от такого увлечения в доме одна сплошная прибыль, хоть рыбы наедитесь. Увлекается просмотром кинофильмов? Пусть покупает домашний кинотеатр – опять же, все для дома, все для семьи. Купите ему видеокамеру – пусть себе режиссерствует, операторствует вволю. Мой муж, например, очень серьезно увлекся компьютерами, это даже стало его второй профессией. Читать, правда, стал мало, зациклился на специальной технической литературе – ну да пусть его, если ему это нравится! Опять же – семье от этого только прибыль! Правда, я теперь чаще стала видеть его спину, чем лицо, да его спина мне столь же дорога. Зато вот он, весь мой, всегда рядом. Единственное увлечение, которое ни в коем случае нельзя поощрять, так это выпивка. О, эта соперница еще хуже посторонней женщины! Так что бдите, дорогие дамы. Кто лучше вас знает вашего мужа? Никто. Поэтому именно от вас зависит сделать так, чтобы супруг не просто шел, а вприпрыжку бежал с работы домой. Потому что его там всегда ждут, ему там всегда рады. И он это чувствует, он благодарен вам за тот уют, который вы обеспечиваете ему своим присутствием. Как недавно сказал мой муж: «Я в доме хозяй, все хозяйство на мне. А жена моя – хозяйка, она хозяйка дому и мне. Мое дело вести хозяйство, ее дело – создавать уют своим присутствием».
Прелести и недостатки гражданского брака
Слава Богу и прогрессу – канули в Лету те ужасные времена, когда на девушку, потерявшую невинность до брака, смотрели не просто искоса, а, образно говоря, забрасывали камнями презрения. Сексуальная революция принесла свои плоды – свободу нравов. Увы, не все сумели распорядиться этой свободой с умом. Сердце кровью обливается, когда в переполненном транспорте услышишь ненароком, как бахвалятся друг перед другом тринадцатилетние подружки:
– Ой, слушай, мы вчера с Толяном три раза подряд переспали, а потом Васька подвалил, так западло было парню отказывать – он ведь в принципе такой симпатяга! Да и Толян не возражал. Так клево поторчали!
Другой раз в автобусе разговорились парни, лет семнадцати на вид:
– Ну чё, Санёк, как тебе Алка?
– Чё-чё, никак. На сраной лошади не подъедешь. Полвечера на нее угробил, потом Люська подвернулась. А то чуть вечер даром не пропал.
– Хм, странно... Чё это с ней? Обычно без проблем дает, даже не ломается. Наверное, настроение плохое было. А может, критические дни.
Ну да это уже откровенные перегибы. Хотя, чего уж там, последнее время эти перегибы все чаще попадаются на глаза. Полгода назад практически одновременно родили две одиннадцатилетние девочки – одна в Москве, другая в Харькове. Обе из неполных семей: харьковскую воспитывала мама, московскую – бабушка. Что ожидает впереди этих девочек-мам, какое будущее они смогут обеспечить своим детям?
В основной же массе своей сексуальная революция, на мой взгляд, принесла только положительные перемены. Помню, как во времена моей начальной юности, вернее, самого настоящего отрочества, соседская семнадцатилетняя девушка решилась родить вне брака. Не могу сказать, что очень уж сильно в ее огород швыряли камни, но судачили о ней долго, очень долго. Не могла бедняга пройти мимо старушек, не краснея: даже если и не говорили гадостей в лицо, то сопровождали ее такими красноречивыми взглядами, что, пожалуй, только толстокожий бегемот мог бы не обращать на эти взгляды внимания. Теперь же все намного проще, даже обыденнее. Ну подумаешь, кто-то с кем-то живет, не сбегав предварительно в загс, подумаешь, родила без мужа – эка невидаль. И наконец-то даже в селах наутро после свадьбы перестали вывешивать на всеобщее обозрение простыню со следами былой девственности невесты: смотрите все, у нас невеста чистая, непорочная!
Когда-то давно муж рассказал мне одну историю. Был у них в театре цыган, назовем его Боря. И тот Боря рассказывал про свою свадьбу. Как и положено, женился он на своей же, на цыганке. Вроде и не из кочевых, вроде оседлые, но очень уж у них с этим делом строго было. Простыня простыней, это уж само собой, но на всякий случай полагалось у них произвести первый семейный акт при свидетелях – старейшинах общины. Мало ли, вдруг жених из благородных соображений проколет себе палец да и накапает алиби для супруги? А так – трое свидетелей, мол, невеста чистой досталась, нетронутой. Кроме того, старейшины должны были помочь жениху в случае... ммм, скажем, неполной состоятельности. Нравится, не нравится – твои проблемы, а национальный обычай, традиция, и будь любезен соблюдать.
Свадьбу отгуляли шумно и задорно, как и положено: с песнями да плясками, вино лилось рекою. А как звезды небо расцветили – иди, цыган, исполняй супружеский долг. И пошел Боря с молодою женой в спальные апартаменты, уложил на белоснежную постель и, как положено, приступил к предварительным ласкам. А оно не ласкается, и все тут – попробуй-ка поласкайся под пристальными взглядами троих соглядатаев! Десять минут ласкает, двадцать минут ласкает, тридцать – ни фига, в штанах ни один нерв не шевельнется, как будто отмерло все. Главный старейшина подходит на цыпочках, легонько шлепает его ладонью по плечу:
– Давай-ка, сынок, двигайся, подсоблю.
И вот тут такая злость Борю взяла, ревность жгучая заела: щас, я девку обхаживал, я ее под венец повел, а «гулять» ее чужой дядя будет?! Хренушки! И только от злости вдруг все получилось. И, не дожидаясь утра, старейшины вынесли пред светлы очи многочисленных гостей заветную простынку, слегка испачканную кровушкой честной невесты. Рассказывал все это Боря со смехом, мне муж это передавал, тоже подхихикивая над чужими традициями. А вот я была просто в шоке: это же не традиция, это просто ужас, кошмар какой-то! Остается только надеяться, что в наше время подобные традиции канули в Лету, как анахронизм, независимо от национальной принадлежности молодоженов.
Ну, а раз не стало ревностных блюстителей нравственности, влюбленный народ не особенно ломится в загсы да церкви. Кто-то по старинке женится, не затягивая столь важное дело в долгий ящик, но и те, идя под венец, уже имели счастье познать друг друга так близко, что больше, пожалуй, некуда. Возможно, где-то и остались еще приверженцы старых ценностей, быть может, кому-то еще важно лицезреть наутро окровавленную простыню, да я таких людей не знаю. Больше того, даже не приветствую такой образ мысли. Больше того – считаю его вредным.
Может, кому и везло: вот так вот, сразу, раз – и попали в самый центр мишени, в самое яблочко, и нашли свою половинку, предварительно не надкусив, не попробовав. А если потом вдруг окажется, что это чужая половинка? И вообще, как можно быть уверенным, что попал в яблочко, не имея возможности для сравнения? Мне кажется, в этом случае и муж, и жена всю жизнь глубоко в подсознании будут сомневаться: а вдруг это не мое, а вдруг бывает лучше, а я и не знаю, и это что же, так и не попробую никогда в жизни?! Не от этой ли неуверенности и происходят если не все, то большая доля супружеских измен? Может, мужчины по причине своей полигамности в любом случае склонны к походам налево, зато женщины, от природы моногамные, существа эмоциональные и привязчивые, наверняка идут на супружескую измену именно из этих соображений: а вдруг «там» лучше?
Так не правильнее ли нагуляться до брака, не лучше ли испробовать несколько вариантов, дабы было что и с чем сравнивать? Дабы спустя несколько лет, обзаведясь хозяйством и детишками, не падать в обморок от пришедшего вдруг знания: Боже мой, да ведь это не мое, это никак не может быть моим! Нет, я не ратую за всеобщий разврат, за растление душ, за грязь, за похоть, за животную страсть и полную безнравственность. Мера нужна во всем, иначе самую хорошую идею можно хоронить на корню.
Если раньше «секса в Советском Союзе не было», то теперь люди разобрались, что к чему. Есть, есть секс! И не нами он придуман, не от нашей бездуховности и малообразованности происходит. А стало быть, не нам и противиться тому, что нам дадено от природы. А раз дадено, то мы должны взять все нам причитающееся. Вернее, выбрать лучшее из причитающегося. А как узнать, что именно лучшее? Как не ошибиться?
Есть много сторонников идеи, что во главе супружеских отношений стоит секс: мол, все держится только на сексе. Что ж, каждый человек волен думать так, как считает правильным и логичным, а потому я не буду спорить с приверженцами этой идеи. Да только сама я считаю иначе. Нет, на одном голом сексе крепкую семью не построишь. Читателю может показаться странным: вот только что ратовала за секс, а теперь сама себе перечу. Ничего подобного, совсем и не перечу. Да, доля интимных отношений в семье очень существенна, и так и должно быть. Это природа, и нам от нее никуда не деться. Например, у нас был маленький волнистый попугайчик. Он был один, без пары, самочку никогда в глаза не видел, потому как попал к нам совсем еще крошечкой. Однако без девочки ему было очень некомфортно. Наш Гришка «елозился» на всем, к чему мог пристроиться: хоть карандаш, хоть спичечный коробок. Даже пальцы наши пытался обхаживать. Потом нашел себе постоянную «подружку» – маленькую пластмассовую мышку, в три раза меньше его самого. И вот тут наш Гришка расцвел! Он свою мышку и купал в баночке с водой, и кормил, и даже брал с собой на прогулки! Я все никак не могла понять: из клетки выпускала Гришку одного, без мышки, клетка была закрыта, а через несколько минут мой маленький развратник уже охаживал свою подругу на полу. Заинтересовалась. Оказывается, крошечная птица с самого утра готовилась к прогулке – он аккуратненько устраивал мышку у самых прутьев клетки. И когда я его выпускала, несколько минут летал сам по себе, отвлекая мое внимание, потом, улучив удобный момент, подлетал к клетке, упирался гибкими пальчиками в прутья и вытаскивал подругу «из плена»! Вот вам и «птичьи мозги»! Так это птица, ни разу в жизни не видевшая самочку! А что говорить о человеке?!
Нет, от секса отказываться глупо. Природа ничего плохого или хотя бы бесполезного нам не подсунет. Ведь по последним исследованиям ученых выходит, что даже аппендикс, бесполезный, как считалось раньше, отросток, нужен организму, выполняет свою функцию по отлову всяческой гадости. Так что, раз дадено природой – бери и пользуйся, только постарайся использовать с умом.
Вот и давайте подходить к сексу с рациональной точки зрения. Штука полезная во всех отношениях, однако перегибы в любой области не приводят ни к чему хорошему. А потому секс никак не может считаться основанием для чего бы то ни было, зато как дополнение – можно сказать, идеален. Если правильно подобран, под себя. А как его подобрать? Как люди покупают одежду? Наверняка перемеряют несколько размеров да моделей, пока подберут то, что идеально им подходит. Так ведь одежку мы покупаем на год-два, кто-то на месяц, а кто-то, быть может, и на десять лет. А семью-то человек создает на всю жизнь. Вот и задумайтесь.
Однако, как я уже говорила, интим занимает не первое место по важности в семье. Возможно, поначалу он и удерживает первую позицию, но и это мне кажется несерьезным подходом к делу. Не верю я, что семья, созданная на одном только сексе, может оказаться состоятельной и крепкой. Даже если в постели супруги фантастически, просто идеально подходят друг другу. Если ваши отношения замешаны на одном сплошном сексе, то эти отношения нельзя назвать любовью, тут больше подойдет слово «страсть», животная потребность. А страсть – чувство не созидательное, скорее, разрушительное. Значит, кроме замечательного секса должно быть что-то еще. И вот в этом «еще» без духовности, как ни крути, не обойтись.
Вот потому-то я и являюсь приверженкой гражданского брака, но только с одним очень жестким условием: этот брак не должен быть слишком продолжительным. В смысле, пожили некоторое время вместе, испробовали друг друга на прочность, на совместимость, может быть, даже на вшивость. Хорошо вместе, не разочаровались? Тогда – прямой дороженькой в загс. Именно в загс, ни в коем случае не в церковь! Венчаться надо через несколько лет, когда окончательно убедитесь, что не ошиблись в выборе супруга, что обрели именно свою половинку.
Объясню свою позицию. Наверное, кто-то скажет: кому он нужен, пресловутый штамп в паспорте? Анахронизм, пережиток прошлого, и так далее в том же духе. Мол, если нет любви, то никакой штамп не удержит. Кто же спорит? Естественно, штамп не удержит, и вовсе не из-за этого я ратую за официальное узаконивание отношений. Просто в нашей стране пока еще не созданы условия для гражданского брака, вот вам и все объяснение.
Приведу лишь один пример, но уверяю вас, таких примеров кругом – масса! Печальных примеров, увы... Итак, Лариса встретилась с Геной не в раннем девичестве. К тому времени имела за плечами неудачный опыт семейной жизни. От мужа, кроме неприятных воспоминаний, осталась замечательная дочь. Гене тоже довелось столкнуться с семейными неприятностями, а потому в загс они не стали спешить. Больше того, решили, что штамп в паспорте им не только не поможет, но даже помешает. Короче, в результате неудачных семейных отношений в недавнем прошлом оба стали ярыми приверженцами гражданского брака.
Отношения у них складывались замечательно – просто идеальная пара. Гена и к дочке Ларисиной относился, как к родной. А потом как-то неожиданно для обоих дела пошли в гору: крошечная фирмочка, организованная без особой надежды на успех, вдруг оказалась вполне успешной. Бизнес рос и расцветал, пришлось даже открыть филиал в ближнем зарубежье. Гена был генеральным директором фирмы, Лариса – главным бухгалтером. И вот тут нужно уточнить, что фирму Гена организовал не сам, а вдвоем с лучшим другом, Иваном. Лариса же в уставных документах заявлена не была, числилась только в штатном расписании. И ее это вполне устраивало, как и Гену. Ивана, видимо, сей факт тем более не расстраивал.
Все было хорошо, все было замечательно. Пока вдруг – как обычно, совершенно неожиданно – с Геной не случился сердечный удар. Врачи оказались бессильны. А Лариса в одночасье потеряла не только любимого человека, но и достаток, и саму работу. Потому как Гена, человек молодой и внешне здоровый, не оставил завещания. А официально они именовались не супругами, а всего лишь сожителями. А сожительница не имеет права претендовать на наследство, и уж тем более на часть в бизнесе сожителя. Ивану же хватило совести оставить несчастную женщину ни с чем, без зазрения совести уволил, дабы глаза не мозолила, к совести не взывала. Теперь фирмой он владеет единолично, просторная же квартира в центре города досталась двоюродному брату Геннадия, потому как более близких родственников не обнаружилось, а своих детей он не имел. А Лариса и по сей день кусает локти в съемной комнатке в коммуналке: мало того, что потеряла любимого человека, так еще и осталась у разбитого корыта, когда и жить негде, и ребенка кормить нечем.
– Ой, слушай, мы вчера с Толяном три раза подряд переспали, а потом Васька подвалил, так западло было парню отказывать – он ведь в принципе такой симпатяга! Да и Толян не возражал. Так клево поторчали!
Другой раз в автобусе разговорились парни, лет семнадцати на вид:
– Ну чё, Санёк, как тебе Алка?
– Чё-чё, никак. На сраной лошади не подъедешь. Полвечера на нее угробил, потом Люська подвернулась. А то чуть вечер даром не пропал.
– Хм, странно... Чё это с ней? Обычно без проблем дает, даже не ломается. Наверное, настроение плохое было. А может, критические дни.
Ну да это уже откровенные перегибы. Хотя, чего уж там, последнее время эти перегибы все чаще попадаются на глаза. Полгода назад практически одновременно родили две одиннадцатилетние девочки – одна в Москве, другая в Харькове. Обе из неполных семей: харьковскую воспитывала мама, московскую – бабушка. Что ожидает впереди этих девочек-мам, какое будущее они смогут обеспечить своим детям?
В основной же массе своей сексуальная революция, на мой взгляд, принесла только положительные перемены. Помню, как во времена моей начальной юности, вернее, самого настоящего отрочества, соседская семнадцатилетняя девушка решилась родить вне брака. Не могу сказать, что очень уж сильно в ее огород швыряли камни, но судачили о ней долго, очень долго. Не могла бедняга пройти мимо старушек, не краснея: даже если и не говорили гадостей в лицо, то сопровождали ее такими красноречивыми взглядами, что, пожалуй, только толстокожий бегемот мог бы не обращать на эти взгляды внимания. Теперь же все намного проще, даже обыденнее. Ну подумаешь, кто-то с кем-то живет, не сбегав предварительно в загс, подумаешь, родила без мужа – эка невидаль. И наконец-то даже в селах наутро после свадьбы перестали вывешивать на всеобщее обозрение простыню со следами былой девственности невесты: смотрите все, у нас невеста чистая, непорочная!
Когда-то давно муж рассказал мне одну историю. Был у них в театре цыган, назовем его Боря. И тот Боря рассказывал про свою свадьбу. Как и положено, женился он на своей же, на цыганке. Вроде и не из кочевых, вроде оседлые, но очень уж у них с этим делом строго было. Простыня простыней, это уж само собой, но на всякий случай полагалось у них произвести первый семейный акт при свидетелях – старейшинах общины. Мало ли, вдруг жених из благородных соображений проколет себе палец да и накапает алиби для супруги? А так – трое свидетелей, мол, невеста чистой досталась, нетронутой. Кроме того, старейшины должны были помочь жениху в случае... ммм, скажем, неполной состоятельности. Нравится, не нравится – твои проблемы, а национальный обычай, традиция, и будь любезен соблюдать.
Свадьбу отгуляли шумно и задорно, как и положено: с песнями да плясками, вино лилось рекою. А как звезды небо расцветили – иди, цыган, исполняй супружеский долг. И пошел Боря с молодою женой в спальные апартаменты, уложил на белоснежную постель и, как положено, приступил к предварительным ласкам. А оно не ласкается, и все тут – попробуй-ка поласкайся под пристальными взглядами троих соглядатаев! Десять минут ласкает, двадцать минут ласкает, тридцать – ни фига, в штанах ни один нерв не шевельнется, как будто отмерло все. Главный старейшина подходит на цыпочках, легонько шлепает его ладонью по плечу:
– Давай-ка, сынок, двигайся, подсоблю.
И вот тут такая злость Борю взяла, ревность жгучая заела: щас, я девку обхаживал, я ее под венец повел, а «гулять» ее чужой дядя будет?! Хренушки! И только от злости вдруг все получилось. И, не дожидаясь утра, старейшины вынесли пред светлы очи многочисленных гостей заветную простынку, слегка испачканную кровушкой честной невесты. Рассказывал все это Боря со смехом, мне муж это передавал, тоже подхихикивая над чужими традициями. А вот я была просто в шоке: это же не традиция, это просто ужас, кошмар какой-то! Остается только надеяться, что в наше время подобные традиции канули в Лету, как анахронизм, независимо от национальной принадлежности молодоженов.
Ну, а раз не стало ревностных блюстителей нравственности, влюбленный народ не особенно ломится в загсы да церкви. Кто-то по старинке женится, не затягивая столь важное дело в долгий ящик, но и те, идя под венец, уже имели счастье познать друг друга так близко, что больше, пожалуй, некуда. Возможно, где-то и остались еще приверженцы старых ценностей, быть может, кому-то еще важно лицезреть наутро окровавленную простыню, да я таких людей не знаю. Больше того, даже не приветствую такой образ мысли. Больше того – считаю его вредным.
Может, кому и везло: вот так вот, сразу, раз – и попали в самый центр мишени, в самое яблочко, и нашли свою половинку, предварительно не надкусив, не попробовав. А если потом вдруг окажется, что это чужая половинка? И вообще, как можно быть уверенным, что попал в яблочко, не имея возможности для сравнения? Мне кажется, в этом случае и муж, и жена всю жизнь глубоко в подсознании будут сомневаться: а вдруг это не мое, а вдруг бывает лучше, а я и не знаю, и это что же, так и не попробую никогда в жизни?! Не от этой ли неуверенности и происходят если не все, то большая доля супружеских измен? Может, мужчины по причине своей полигамности в любом случае склонны к походам налево, зато женщины, от природы моногамные, существа эмоциональные и привязчивые, наверняка идут на супружескую измену именно из этих соображений: а вдруг «там» лучше?
Так не правильнее ли нагуляться до брака, не лучше ли испробовать несколько вариантов, дабы было что и с чем сравнивать? Дабы спустя несколько лет, обзаведясь хозяйством и детишками, не падать в обморок от пришедшего вдруг знания: Боже мой, да ведь это не мое, это никак не может быть моим! Нет, я не ратую за всеобщий разврат, за растление душ, за грязь, за похоть, за животную страсть и полную безнравственность. Мера нужна во всем, иначе самую хорошую идею можно хоронить на корню.
Если раньше «секса в Советском Союзе не было», то теперь люди разобрались, что к чему. Есть, есть секс! И не нами он придуман, не от нашей бездуховности и малообразованности происходит. А стало быть, не нам и противиться тому, что нам дадено от природы. А раз дадено, то мы должны взять все нам причитающееся. Вернее, выбрать лучшее из причитающегося. А как узнать, что именно лучшее? Как не ошибиться?
Есть много сторонников идеи, что во главе супружеских отношений стоит секс: мол, все держится только на сексе. Что ж, каждый человек волен думать так, как считает правильным и логичным, а потому я не буду спорить с приверженцами этой идеи. Да только сама я считаю иначе. Нет, на одном голом сексе крепкую семью не построишь. Читателю может показаться странным: вот только что ратовала за секс, а теперь сама себе перечу. Ничего подобного, совсем и не перечу. Да, доля интимных отношений в семье очень существенна, и так и должно быть. Это природа, и нам от нее никуда не деться. Например, у нас был маленький волнистый попугайчик. Он был один, без пары, самочку никогда в глаза не видел, потому как попал к нам совсем еще крошечкой. Однако без девочки ему было очень некомфортно. Наш Гришка «елозился» на всем, к чему мог пристроиться: хоть карандаш, хоть спичечный коробок. Даже пальцы наши пытался обхаживать. Потом нашел себе постоянную «подружку» – маленькую пластмассовую мышку, в три раза меньше его самого. И вот тут наш Гришка расцвел! Он свою мышку и купал в баночке с водой, и кормил, и даже брал с собой на прогулки! Я все никак не могла понять: из клетки выпускала Гришку одного, без мышки, клетка была закрыта, а через несколько минут мой маленький развратник уже охаживал свою подругу на полу. Заинтересовалась. Оказывается, крошечная птица с самого утра готовилась к прогулке – он аккуратненько устраивал мышку у самых прутьев клетки. И когда я его выпускала, несколько минут летал сам по себе, отвлекая мое внимание, потом, улучив удобный момент, подлетал к клетке, упирался гибкими пальчиками в прутья и вытаскивал подругу «из плена»! Вот вам и «птичьи мозги»! Так это птица, ни разу в жизни не видевшая самочку! А что говорить о человеке?!
Нет, от секса отказываться глупо. Природа ничего плохого или хотя бы бесполезного нам не подсунет. Ведь по последним исследованиям ученых выходит, что даже аппендикс, бесполезный, как считалось раньше, отросток, нужен организму, выполняет свою функцию по отлову всяческой гадости. Так что, раз дадено природой – бери и пользуйся, только постарайся использовать с умом.
Вот и давайте подходить к сексу с рациональной точки зрения. Штука полезная во всех отношениях, однако перегибы в любой области не приводят ни к чему хорошему. А потому секс никак не может считаться основанием для чего бы то ни было, зато как дополнение – можно сказать, идеален. Если правильно подобран, под себя. А как его подобрать? Как люди покупают одежду? Наверняка перемеряют несколько размеров да моделей, пока подберут то, что идеально им подходит. Так ведь одежку мы покупаем на год-два, кто-то на месяц, а кто-то, быть может, и на десять лет. А семью-то человек создает на всю жизнь. Вот и задумайтесь.
Однако, как я уже говорила, интим занимает не первое место по важности в семье. Возможно, поначалу он и удерживает первую позицию, но и это мне кажется несерьезным подходом к делу. Не верю я, что семья, созданная на одном только сексе, может оказаться состоятельной и крепкой. Даже если в постели супруги фантастически, просто идеально подходят друг другу. Если ваши отношения замешаны на одном сплошном сексе, то эти отношения нельзя назвать любовью, тут больше подойдет слово «страсть», животная потребность. А страсть – чувство не созидательное, скорее, разрушительное. Значит, кроме замечательного секса должно быть что-то еще. И вот в этом «еще» без духовности, как ни крути, не обойтись.
Вот потому-то я и являюсь приверженкой гражданского брака, но только с одним очень жестким условием: этот брак не должен быть слишком продолжительным. В смысле, пожили некоторое время вместе, испробовали друг друга на прочность, на совместимость, может быть, даже на вшивость. Хорошо вместе, не разочаровались? Тогда – прямой дороженькой в загс. Именно в загс, ни в коем случае не в церковь! Венчаться надо через несколько лет, когда окончательно убедитесь, что не ошиблись в выборе супруга, что обрели именно свою половинку.
Объясню свою позицию. Наверное, кто-то скажет: кому он нужен, пресловутый штамп в паспорте? Анахронизм, пережиток прошлого, и так далее в том же духе. Мол, если нет любви, то никакой штамп не удержит. Кто же спорит? Естественно, штамп не удержит, и вовсе не из-за этого я ратую за официальное узаконивание отношений. Просто в нашей стране пока еще не созданы условия для гражданского брака, вот вам и все объяснение.
Приведу лишь один пример, но уверяю вас, таких примеров кругом – масса! Печальных примеров, увы... Итак, Лариса встретилась с Геной не в раннем девичестве. К тому времени имела за плечами неудачный опыт семейной жизни. От мужа, кроме неприятных воспоминаний, осталась замечательная дочь. Гене тоже довелось столкнуться с семейными неприятностями, а потому в загс они не стали спешить. Больше того, решили, что штамп в паспорте им не только не поможет, но даже помешает. Короче, в результате неудачных семейных отношений в недавнем прошлом оба стали ярыми приверженцами гражданского брака.
Отношения у них складывались замечательно – просто идеальная пара. Гена и к дочке Ларисиной относился, как к родной. А потом как-то неожиданно для обоих дела пошли в гору: крошечная фирмочка, организованная без особой надежды на успех, вдруг оказалась вполне успешной. Бизнес рос и расцветал, пришлось даже открыть филиал в ближнем зарубежье. Гена был генеральным директором фирмы, Лариса – главным бухгалтером. И вот тут нужно уточнить, что фирму Гена организовал не сам, а вдвоем с лучшим другом, Иваном. Лариса же в уставных документах заявлена не была, числилась только в штатном расписании. И ее это вполне устраивало, как и Гену. Ивана, видимо, сей факт тем более не расстраивал.
Все было хорошо, все было замечательно. Пока вдруг – как обычно, совершенно неожиданно – с Геной не случился сердечный удар. Врачи оказались бессильны. А Лариса в одночасье потеряла не только любимого человека, но и достаток, и саму работу. Потому как Гена, человек молодой и внешне здоровый, не оставил завещания. А официально они именовались не супругами, а всего лишь сожителями. А сожительница не имеет права претендовать на наследство, и уж тем более на часть в бизнесе сожителя. Ивану же хватило совести оставить несчастную женщину ни с чем, без зазрения совести уволил, дабы глаза не мозолила, к совести не взывала. Теперь фирмой он владеет единолично, просторная же квартира в центре города досталась двоюродному брату Геннадия, потому как более близких родственников не обнаружилось, а своих детей он не имел. А Лариса и по сей день кусает локти в съемной комнатке в коммуналке: мало того, что потеряла любимого человека, так еще и осталась у разбитого корыта, когда и жить негде, и ребенка кормить нечем.