Уайлд Лори. Любишь только дважды

   – Да.
   Марли достала антибиотик и обезболивающее и протянула Джоэлу:
   – Знаю, что викодин не запивают виски, но будет чертовски больно, так что давай.
   – Я знаю, – сказал он, взял обе таблетки и запил их большим глотком спиртного. – Я готов. Начинай.
   – Не лучше ли подождать, пока обезболивающее начнет действовать? – спросила она, надеясь еще немного отсрочить неизбежное.
   – Виски уже действует, так что приступай. – Джоэл ободряюще кивнул.
   Марли вытащила из набора хирургическую салфетку, развернула ее и подложила Джоэлу под бок. Она старалась не замечать его идеального тела. Не подчиняться тому эротическому впечатлению, которое производил на нее его рельефный живот. Марли ни за что бы не призналась, что его пупок был самым прекрасным произведением искусства, когда-либо украшавшим тело мужчины. И еще она старалась не обращать внимания на дорожку слегка вьющихся волос, протянувшуюся вниз от этого божественного пупка и исчезающую в джинсах.
   – Сейчас будет щипать. – Марли щедро полила рану перекисью водорода.
   Джоэл с шумом вдохнул воздух, но это был единственный звук, который он издал.
   Рана покрывалась пеной по мере того, как перекись вымывала засохшую кровь. Когда перекись перестала пузыриться, Марли наклонила голову, пытаясь получше разглядеть рану в тусклом свете настольной лампы. Затем промокнула рану марлевым тампоном. Теперь можно было зашивать. Марли достала набор для зашивания ран. Руки у нее тряслись, но, к счастью, нитка уже была вдета в иголку.
   – Пододвинься поближе к краю.
   Джоэл подчинился.
   – Начинается самое главное. Приготовься. – Марли осторожно воткнула иголку в его кожу.
   Джоэл замычал.
   Она остановилась.
   – Тебе больно.
   – Переживу. Продолжай.
   Марли продолжила свою нелегкую работу, все ее мускулы были напряжены до предела. Она чувствовала себя такой виноватой. Ведь это именно из-за нее Джоэла ранили.
   – У меня к тебе вопрос, – сказал он через некоторое время. Сейчас он был прилично навеселе.
   – Да?
   – Что означает все это черное и белое?
   Марли непонимающе посмотрела на него. Его глаза смеялись.
   – Ты о чем?
   – Твоя одежда. Твой дом. Твоя машина. Все, что у тебя есть, черного или белого цвета. А где же остальные цвета? Где энергия? Где любовь к жизни?
   Марли молча пожала плечами, хотя ей и стало не по себе от этого замечания.
   – Мне нравятся черный и белый.
   – Почему?
   – Не знаю. Просто нравятся, и все.
   – Но почему?
   – У тебя вопросы трехлетнего ребенка.
   – Черный и белый кажутся тебе безопасными. – Джоэл сам ответил на свой вопрос. – Скорее всего, ты не привлечешь внимания, если будешь носить черно-белую одежду. Ты используешь ее для маскировки.
   – Ты ошибаешься. Мне нравятся эти цвета, потому что в них нет никакой двусмысленности. Или одно, или другое.
   – Потому что тебе кажется, будто мораль современных людей двусмысленна?
   – Тут нечему и казаться. Современная мораль действительно двусмысленна.
   – Просто у каждого человека есть свои недостатки.
   – Это то же самое.
   – А какого же цвета должен быть я?
   – Красного, – не задумываясь ответила она. – Ярко-красного, как пожарная машина.
   – Это мне подходит, – согласился Джоэл. – Красный – цвет силы. А каким цветом была бы ты, если нельзя выбрать ни черный, ни белый?
   Это был дурацкий вопрос, но она задумалась.
   – Чем-нибудь спокойным и мирным. Травянисто-зеленым, например. Естественным. Натуральным.
   – Нет, – покачал он головой. – Это тебе совсем не подходит.
   – Хорошо, Келвин Кляйн. Какой бы цвет вы мне порекомендовали?
   – Розовый, – решительно сказал Джоэл. – Нежный розовый цвет, как у детской микстуры.
   – Ну и ну! – воскликнула Марли. – Такой-то ты меня себе представляешь? Пятилетней девочкой?
   – Вовсе нет. Я вижу тебя зрелой, роскошной женщиной.
   – А какой ты видишь свою жену? – Она не хотела говорить этого. Слова сами вырвались у нее.
   – Бывшую жену, – поправил он.
   Сердце Марли забилось в надежде. Какая же она глупая!
   – Так какого же она цвета?
   – Совершенно точно алого.
   – Два красных.
   – Ужасное сочетание, – сказал Джоэл. – Слишком много яркого цвета.
   – Из-за чего же ваш брак распался?
   Не задавай этих вопросов. Зачем тебе это? Ты просто почувствуешь себя несчастной.
   Пауза затягивалась. Марли шила, не отрывая глаз от работы. Она сомневалась, что Джоэл вообще стал бы разговаривать об этом, если бы не виски и викодин.
   – Она вышла за меня, чтобы наладить отношения со своим отцом, – сказал он наконец.
   – А почему ты женился на ней?
   Он рассмеялся. Это был сухой безрадостный смех.
   – Она была полной противоположностью моей матери.
   Марли ничего не сказала. Ей хотелось, чтобы Джоэл говорил и дальше, но она боялась, что, если хоть что-то скажет, он замолчит. Хотя она и не понимала, зачем ей слышать все это.
   – Моя мать из тех женщин, что вечно зависят от мужчин, но она всегда выбирала агрессивных идиотов, которые тут же начинали изводить ее.
   – Это те самые отчимы, про которых ты говорил?
   – Да.
   Трудно было представить себе кого-то, кто издевался бы над этим сильным мужчиной. Но ведь он не всегда был мужчиной. Она представила себе Джоэла ребенком, третируемым деспотичными взрослыми, и у нее сжалось сердце.
   – Трини, моя бывшая, была крутой. Ей вообще не нужен был мужчина. Ее самой большой мечтой было стать одним из «морских львов», но женщин туда не принимают. Поэтому она стала шпионом в управлении морской разведки и вышла замуж за «морского льва». И все шесть месяцев нашего брака пыталась изобличить меня.
   – И чем же все закончилось? – осмелилась задать очередной вопрос Марли.
   Джоэл не ответил. Ну и ладно. Она зашла слишком далеко. Марли это понимала. Она тоже не открывала свою личную жизнь первому встречному. Зашивая рану, она смотрела, как поднимается и опускается его грудь.
   – Нас послали в Ирак вместе, – сказал Джоэл после продолжительного молчания. – С одним и тем же заданием, но приписаны мы были к разным подразделениям. Нашей задачей было найти оружие массового поражения.
   Марли промычала что-то неразборчивое, только чтобы он продолжал говорить, но не стала поднимать глаза, не желая отвлекать его от рассказа и боясь испортить свою работу.
   – Трини была полна решимости обойти меня и найти это оружие. Я действовал более традиционными методами сбора информации, в то время как Трини использовала свои навыки шпиона.
   Марли почувствовала, как мускулы Джоэла напряглись у нее под пальцами, и поняла, что он достиг сложного момента в своем повествовании.
   – Следуя своей интуиции, я отправился в одно место, где, как мне казалось, в подземном бункере был потайной склад оружия. Трини уже была там. К одной из ракет был прикреплен таймер, и она пыталась отключить его. – Джоэл сглотнул. Этот звук прозвучал оглушающе громко в тишине, которая наступила в комнате. – Она велела мне уйти, но, разумеется, я отказался. Мне было не важно, кого наградят за обнаружение и отключение этих чертовых ракет. Я не собирался оставлять ее одну в пустыне. Но она хотела, чтобы лавры достались ей одной. Она сообщила мне, как узнала об этом складе. Она переспала с одним из высокопоставленных офицеров Саддама Хусейна в обмен на эту информацию. – Голос Джоэла оборвался.
   Марли вздрогнула, взгляд ее затуманился. Она была до глубины души тронута тем, что Джоэл поделился с ней этим. Пусть даже какую-то роль здесь сыграл и выпитый им алкоголь, все равно требовалось немало мужества, чтобы рассказать о таком. У него на душе было так же тяжело, как у нее. Почему они так похожи друг на друга? Они были посторонними, но ей нужна была эта близость, которая возрастала между ними с каждым словом Джоэла.
   – Ш-ш-ш, – произнесла она. Ее разум хотел прервать эту обременительную связь, но сердце требовало, чтобы Джоэл продолжал. – Ты не должен все это рассказывать.
   Однако казалось, что, начав свой скорбный рассказ, Джоэл не мог остановиться.
   – Я ушел. Я оставил Трини одну в темноте с этой бомбой. Я позволил своей гордости и боли пересилить заботу о ее безопасности. – Он глубоко вдохнул и замолчал. Марли решила уже, что он больше ни слова не скажет, но Джоэл заговорил снова: – Я уже отошел ярдов на двести и пытался вызвать по радио группу по обезвреживанию взрывных устройств, когда услышал взрыв. Любовник Трини установил две бомбы, но ей об этом известно не было. Она как раз закончила обезвреживать первую бомбу, когда вторая взорвалась.
   – О Боже, Джоэл!
   – В тот самый момент, когда взорвалась бомба, по дороге над бункером шел конвой. Четыре спецназовца из моего подразделения были убиты. Шрапнель попала Трини в голову. Рана была серьезной. Она чуть не умерла. И все из-за того, что я позволил ей задеть мои чувства. Я не должен был бросать ее. Я взял вину на себя. Сказал, что это я нарушил инструкцию и решил обезвредить бомбу самостоятельно, вместо того чтобы вызвать специальную группу, как это предусмотрено инструкцией. Я прикрыл ее. Она подала на развод, как только оправилась от ранения.
   – Поэтому тебя и выкинули из спецназа?
   – Да.
   Марли подумала, как он, должно быть, мучился из-за того, что произошло. Он дорого заплатил за свои ошибки.
   – Джоэл, – сказала она. – Мне так жаль.
   – Мне не нужна твоя жалость. Просто мне казалось, что, если ты узнаешь об этом, тебе будет легче доверять мне.
   Самое странное, что Марли и впрямь стало легче. Джоэл пытался исправить свои ошибки, и если она сможет облегчить ему задачу, позволив помочь ей, то кто она такая, чтобы отказывать в подобной помощи?
   – Я закончила, – сказала она, сворачивая медицинские принадлежности, прежде чем вернуть их в аптечку.
   Джоэл посмотрел на результат ее стараний, а затем поднял глаза:
   – Ты удивительная.
   – Подожди, еще нужно наложить повязку.
   Марли продолжала работу, не переставая думать о том, что он ей рассказал. Когда она вновь взглянула на него, он уже спал. Марли обрадовалась, потому что не хотела, чтобы Джоэл видел ее слезы. Она плакала, переживая за человека, который столько потерял и все же находит в себе силы делать вид, что не горюет об утраченном.

Глава 12

   Пенелопе казалось, что они идут по песку никак не меньше нескольких часов. Мужчина не задушил ее, как она сначала подумала, а лишь завязал ей платком глаза. Она то и дело спотыкалась, но каждый раз он подхватывал ее под локоть и мягко подталкивал вперед.
   Кто был этот человек? Куда он ее вел? Что ему было нужно? Пенелопа уже много раз задавала ему эти вопросы, но он так и не нарушил молчания, и в конце концов она прекратила свои попытки.
   Пару раз она думала о побеге, но, видимо, что-то в ее движениях выдавало ее, поскольку каждый раз, когда эта мысль приходила ей в голову, ее спутник крепче сдавливал ее локоть и слегка прижимал дуло пистолета к ее боку в безмолвном, но убедительном предупреждении.
   Шум прибоя был непривычно громким, а неповторимый аромат ночного моря смешивался с запахом мужчины, идущего позади нее. Запах был смутно знакомым. Она никак не могла вспомнить, где она уже его слышала, но он заставлял ее особенно остро тосковать по всему, что она потеряла.
   Одиночество ее жизни неумолимо напомнило о себе. Что еще ей было терять?
   Ветер бросал им в лица пригоршни песка. Подол платья Пенелопы трепетал, как парус. Ей хотелось пить, она была голодна и очень устала.
   Внезапно мужчина остановился и притянул Пенелопу к себе.
   Она вздрогнула и судорожно вдохнула воздух.
   Он провел своим лицом по ее, царапая ее щеку колючей щетиной. Его запах заполнил ее всю.
   Да как он смеет?
   Дрожь пробежала по ее позвоночнику, когда она поняла, что он снял свою маску.
   Пенелопа хотела заглянуть ему в глаза, чтобы узнать, какая участь ее ожидает. Она потянулась к повязке связанными руками, надеясь сдернуть ее, но мужчина оказался быстрее и схватил ее за запястье, прежде чем она дотянулась до платка.
   Как ему удавалось предугадывать каждое ее движение? Как будто он читал ее мысли.
   Его дыхание было таким же быстрым и прерывистым, как и ее.
   – Черт! – вскричала Пенелопа. – Да кто вы такой? Чего вы хотите? Кто вас послал? Поговорите со мной. Я заслуживаю ответа.
   Но он не ответил. Лишь буркнул что-то и подтолкнул ее подальше от кромки воды.
   Куда он ее вел?
   Она попыталась вырваться, ударила его несколько раз по груди связанными руками. Он продолжал тащить ее Дальше, словно не замечая ее сопротивления. Послышался скрип ржавых петель. Открылась тяжелая металлическая дверь. Видеть Пенелопа ничего не могла, но от этого звука ей стало лишь еще страшнее.
   Так же, как и от отдающего плесенью воздуха, дохнувшего на нее.
   Похититель потащил ее за собой, вниз, вниз, вниз. Теперь они брели по щиколотку в воде. Локтями Пенелопа задевала стену.
   Цемент.
   Он вел ее под землю. Как в «Призраке оперы».
   Пенелопа услышала шуршание и тихий писк. Боже! Крысы. Это наверняка крысы. Ее охватила паника. Что это за место? Неужели ей предстоит здесь умереть? Такой будет ее могила?
   Этот момент стал кульминацией последних пятнадцати лет ее жизни. Тогда, пятнадцать лет назад, она совершила огромную ошибку, не оказав никакого сопротивления. Пенелопа остановилась, по возможности уперевшись каблуками в пол, и заявила:
   – Нет, я не пойду. – И бросилась на своего похитителя. Она толкала, била его, кусалась, делала все, что могла, лишь бы выжить.
   Он не делал ничего. Он дал ей выпустить пар, а когда она вымоталась и слишком устала, чтобы продолжать борьбу, он осторожно, но твердо прижал два пальца к ее сонной артерии и не отпускал их, пока Пенелопа не скользнула в темноту забвения.
 
   Прихватив рубашку Джоэла, Марли отправилась на поиски стиральной машины и сушилки. К тому же ей нужно было принять душ, переодеться в чистую одежду и подумать. Она отыскала прачечную, вылезла из своей одежды, полила пятно крови на рубашке Джоэла перекисью водорода и запихнула всю одежду в машину, включив ее на режим холодной стирки. Совершенно обнаженная, она вернулась через холл в ванную комнату, примыкавшую к спальне, где спал Джоэл, остановившись по дороге, только чтобы взять сумочку, которую оставила в холле.
   Войдя в ванную, Марли включила верхний свет, и нос к носу столкнулась с собственным отражением. Она была бледная, помада, которую она нанесла несколько часов назад, уже исчезла, а на шее виднелись следы гари.
   А что это за покраснение на губах?
   Марли легонько прикоснулась пальцем к губам. Она вспомнила, как Джоэл делал искусственное дыхание, спасая ей жизнь, и как потом поцеловал ее в «дюранго».
   Марли была растеряна. Она не могла разобраться в своей жизни и в том, что с ней происходило. Что она испытывала к Джоэлу? И как ей прекратить все это, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля?
   Ну и пусть выходит, пора научиться чем-то рисковать.
   Это замечание Анджелины напомнило Марли о матери. Душу ее наполнила грусть. Ей хотелось позвонить Пенелопе и поделиться с ней своими волнениями по поводу Джоэла. Хотелось поболтать и посплетничать. Ей нужен был совет мамы, как ей следует себя вести. Ведь они так близки с Пенелопой. Как сестры. Как друзья. Никаких других родственников у них не было. А сейчас она не могла позвонить маме. Мама пропала. Ее дом сгорел.
   А вдруг ее уже нет в живых?
   Нет. Марли отказывалась думать об этом. Она отказывалась верить в это.
   Но если она все-таки умерла, то где же тело?
   Марли прижала кончики пальцев ко лбу, останавливая свои мысли. Это было очень опасное направление.
   Если она пойдет этим путем, то неизбежно все кончится расстроенной психикой. Нужно двигаться потихоньку. В данный момент она не могла ничего сделать, чтобы найти свою маму, но она может обратиться к единственному человеку, которому доверяет.
   Своему лучшему другу.
   Она накрылась полотенцем, вытащила из сумочки сотовый телефон и присела на край ванны. Прислонилась к стене, положила ноги на раковину, скрестила их и набрала номер Космо.
   – Алло!
   Она удивилась, что он не спит и что у него такой бодрый голос. У Марли тут же поднялось настроение. Она готова была прибить себя за то, что так долго сердилась на Космо.
   – Кос?
   – Марли? – Похоже, он был искренне рад услышать ее. – Это ты?
   Она кивнула: эмоции переполняли ее и она не могла говорить. До этого момента она не понимала, насколько ей его недоставало.
   – Map? Ты еще там?
   – Да, – выдавила она из себя.
   – С тобой все в порядке?
   – Нет.
   – Выкладывай.
   И точно по мановению волшебной палочки вся ее скованность исчезла. Марли негромко и как можно более кратко рассказала ему про убийцу у нее на пороге и про то, что произошло с Пенелопой.
   – Во что ты ввязалась?
   – Я не знаю, Космо.
   – Наверное, одна из твоих теорий попала в точку, и теперь кто-то пытается заткнуть тебе рот. Мы же предполагали, что рано или поздно это может произойти.
   – Но я же ничего не знаю, – взмолилась она.
   – Очевидно, знаешь, просто не подозреваешь, насколько ценны твои сведения.
   – Я до смерти напугана.
   – Ты одна?
   Марли замялась. Стоит ли рассказывать ему о Джоэле? Но у нее никогда не было секретов от Космо.
   – Нет, я с соседом.
   – С миссис Уиттакер?
   – Нет-нет. В свободный дом с другой стороны от моего въехал новый жилец. Бывший боец спецназа. Он подвез меня к маме и был со мной, когда убийца поджег дом.
   – Думаешь, ему можно доверять?
   Марли прикусила губу.
   – Думаю, да.
   – Только будь поосторожнее.
   – Хорошо.
   – Чем я могу тебе помочь?
   – Просто поговорить с тобой уже большая помощь. Мне очень жаль, что мы тогда поссорились.
   – Мне тоже.
   – Послушай, ты все же можешь кое-что для меня сделать.
   – Только скажи. Хочешь, я сразу же сяду на самолет и к утру буду у тебя?
   – Нет. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя появились проблемы на работе. – Она рассказала ему про пакет с ниппелями и кусочками веточек. – Ты не мог бы проверить их на отпечатки пальцев?
   – Я поговорю с кем следует, – сказал Космо.
   – Уверен, что не попадешь в неприятности?
   – Все будет в порядке.
   – Спасибо.
   Марли охватила теплая волна безопасности. Теперь она была с друзьями, и все с ней будет в порядке. С помощью Джоэла и Космо она найдет маму и выпутается из сложившейся ситуации.
   Неожиданно Марли услышала обращавшийся к Космо женский голос:
   – Кос, возвращайся в постель.
   Марли удивилась и поднесла руку ко рту.
   – Ты не один?
   – Все в порядке, – успокоил он ее, и Марли поняла, что он прикрыл рукой трубку телефона, чтобы сказать что-то другой женщине.
   – Ах ты хитрец, у тебя подружка, – поддела его Марли.
   – Что-то вроде того.
   Марли почувствовала в его голосе улыбку и улыбнулась сама.
   – То есть?
   – Мы еще мало знакомы.
   – Но она тебе очень нравится.
   – Да, – сказал он, и голос его был такой хриплый, что Марли поняла, что для Космо его подруга значила действительно очень много.
   – Замечательные новости.
   – Ты не против?
   – Шутишь? Ты заслуживаешь все счастье мира.
   – Спасибо, – сказал он.
   – Ну, не буду тебе мешать. Возвращайся к прерванному занятию, веселись.
   – Утром я проверю почту.
   – Спасибо.
   – Если тебе что-то будет нужно, звони мне не задумываясь.
   – А твоя подружка ревновать не будет?
   – Она поймет.
   – Мне показалось, что она собственница.
   Космо рассмеялся:
   – Спокойной ночи, Map.
   – Спокойной ночи, Кос.
   Все еще улыбаясь, Марли спрыгнула с ванны и стала рыться в шкафчике, пока не нашла одноразовые бутылочки с шампунем и маленькие брусочки гостевого мыла. Ей не терпелось поскорее отмыться дочиста и смыть с себя всю опасность. Она забралась под душ и пустила такую горячую струю воды, какую только могла вынести.
   Закончив мыться, Марли вылезла из ванны, вытерлась насухо, завернула волосы в одно большое полотенце, а сама завернулась в другое. Она на цыпочках выбралась из ванной, вернулась по холлу в прачечную и переложила одежду из стиральной машины в сушилку.
   Затем осторожно прошла по спальне, направляясь в ванную, чтобы высушить волосы феном, и тут заметила, что Джоэл уже не спит.
   Взглядом он сорвал с нее полотенце. Лежа на спине, он походил на беспечного спортсмена, только что заработавшего своей команде титул чемпиона штата и носящего свои повязки как знак чести.
   Плечи у него были такими широкими, что его следовало бы штрафовать за слишком мощный и самоуверенный вид. Ее внутренний радар, отслеживающий, с кем можно, а с кем нельзя иметь дело, забросал Марли сигналами опасности.
   – Куда ты, малышка?
   Она указала в сторону ванной:
   – Сушить волосы.
   – Неси сюда фен. Я их тебе высушу.
   – Тебе нужно отдыхать. Спи.
   – К черту! – возразил Джоэл. – Ты помогла мне. Теперь я помогу тебе. Неси сюда фен, а то я пойду за тобой в ванную.
   Марли знала, что он вполне может так сделать, поэтому принесла из ванной фен с расческой, положила его на кровать и нагнулась, чтобы воткнуть вилку в розетку, стараясь при этом не сдвинуть прикрывавшее ее полотенце.
   – Садись. – Джоэл широко раздвинул ноги и похлопал по кровати прямо между ними.
   Марли колебалась. Кроме полотенца, на ней ничего не было, а на нем были лишь джинсы из легкой ткани.
   – Садись.
   Она осторожно присела на край кровати, старательно придерживая полотенце. Джоэл снял полотенце с ее головы, и волосы упали ей на плечи густым темным водопадом.
   Джоэл с удивительной нежностью провел расческой по ее волосам.
   – У тебя красивые плечи.
   Его теплое дыхание ласкало ее шею. Ей было неловко и странно.
   – Правда?
   – И это не единственное твое достоинство.
   – Ты серьезно?
   – Еще бы. Вообще я хочу сказать, что у тебя роскошное тело.
   Марли бессознательно прикоснулась к небольшой складке на талии.
   – А тебе не кажется, что я слишком толстая?
   Джоэл фыркнул:
   – Боже, ты что, издеваешься?
   – И мое тело тебя заводит?
   Джоэл пробубнил что-то, схватил ее за плечи и повернул к себе. Затем взял ее руку и положил себе на молнию. Марли и понятия не имела, что у мужчины может быть такая эрекция.
   – Ну, как тебе?
   Марли отдернула руку.
   Она чувствовала, как краска заливает ей щеки, но с удивлением поняла, что это происходило не от смущения, а от гордости. Она, со своим несколько полным телом, смогла сотворить подобное с человеком вроде Джоэла.
   – Твое тело идеально для того, чтобы принять на себя вес мужчины. И перестань прятать его под бесформенной одеждой. Оно у тебя есть. Его следует выставлять напоказ.
   – Ну, в данный момент на мне только полотенце.
   – Не думай, что я не заметил.
   – Я у тебя тоже кое-что заметила, – смело сказала она.
   – И тебе нравится то, что ты видишь?
   Она опустила ресницы.
   – Есть отдельные приятные моменты.
   Он улыбнулся:
   – Приятные? Честно говоря, это не совсем то, что я ожидал услышать.
   – Не собираюсь кружить тебе голову.
   – Уже слишком поздно. – Улыбка его стала еще шире.
   Да, теперь ситуация определенно становилась слишком напряженной. Марли поспешно отодвинулась подальше от Джоэла.
   Он поманил ее пальцем обратно.
   – От меня не сбежишь, красотка.
   «Красотка».
   Он так сексуально произнес это слово, что у нее по коже побежали мурашки. «Перестань», – приказала она себе.
   Да ладно тебе. Хоть раз в жизни расслабься и получи удовольствие. Анджелина не могла промолчать.
   Джоэл не пугал ее. Ни капельки. Что было довольно странно, поскольку обычно Марли боялась всего.
   Может быть, Анджелина опять захватила управление ее телом?
   Но нет, Марли смотрела на Джоэла своими собственными глазами, а не со стороны, как происходило, когда Анджелина начинала действовать вместо нее. Она чувствовала его запах, жар его тела. Ей нравилась новизна этих ощущений. Ее мозг изучал и перерабатывал полученную информацию.
   Джоэл поцеловал ее в шею, и Марли почувствовала, что узнает себя с новой стороны. Его пальцы ласкали ее грудь через махровую ткань полотенца. Внезапно лишние складки ее тела перестали быть чем-то, чего нужно стыдиться, и превратились в дополнительные прелести, которые можно ласкать и которыми можно любоваться.
   Ну и что, если она не худая как щепка? Джоэлу-то она все равно нравится.
   Сейчас Марли и самой нравилось ее тело, нравилось то, что Джоэл делал с ней. Нравилось то, как уютно она устроилась в углубление его локтя. Незабываемый аромат Джоэла дразнил ее и будил в ней первобытные инстинкты. Она вспомнила фразу, которую как-то сказала ее мать: «Я поняла, что твой отец – это он, как только почувствовала его запах».
   Тогда Марли показалось, что это звучит несколько странно, но теперь она поняла. Ни один запах на земле не привлекал ее так, как запах Джоэла.
   Эта мысль возбуждала ее.
   Марли задумалась. То, что ей нравился его запах, еще не значило, что это был человек, выбранный ей судьбой. Любовь к этому человеку подразумевала огромные лишения и боль. Хватит ли у нее смелости и сил для этого?
   Нужно было остановиться. Сию же минуту. Вот только Анджелина была против.
   Нет, сестренка, не надо. Мне это нравится.
   Именно в это мгновение Марли со всей очевидностью поняла, насколько ей самой это нравилось. Даже несмотря на опасность, неуверенность, страх. Она получала огромное удовольствие от того, что наконец-то сама жила теми приключениями, которые столько лет придумывала.