что ему помогли на какой-то планете, входящей в Сообщество. Теперь от
него потребуют выдать предателей. Прекрасная возможность посеять
раздор в рядах противника, но - увы! - для него она неосуществима.
Ведь он только проводил разведку вражеских территорий и не приземлялся
ни на одной из планет. Так что теперь даже ради спасения собственной
шкуры он не сумеет сказать ничего конкретного ни об одном из народов,
населяющих те планеты Сообщества, которые попались на его пути.
- Только не пытайтесь делать вид, что не знаете - с издевкой
предупредил Клавиз.
- И знаю, и не знаю, - ответил Лиминг. - Мне известен только номер
планеты - Х13173. Но я не имею ни малейшего представления, как вы ее
называете или как они сами себя называют.
- Утром мы представим вам подробные карты звездного неба, и вы
точно укажете нам ее местонахождение. А пока посоветую вам как следует
освежить свою память. - 3а этим последовала еще одна пауза,
сопровождаемая немигающим змеиным взглядом. - Вы доставили нам немало
хлопот. Мне пришлось прилететь сюда, потому что я единственный на этой
планете, кто владеет космоарго.
- А как же латиане?
- Мы не латиане, и вы это прекрасно знаете. Мы - занги. Мы не
собираемся рабски подражать обычаям своих союзников. Сообщество - это
объединение свободных народов.
- Я понимаю, что вы так считаете, но могут быть и другие мнения.
- Меня совершенно не интересуют другие мнения. И я не намерен
обсуждать с вами проблемы межзвездной политики. - Обозрев разбросанное
по столу добро, Клавиз выудил из него перечницу. - В момент захвата у
вас при себе оказался вот этот контейнер с зажигательным порошком. Его
проверили, так что нам все известно. Зачем вы носили его с собой?
- Он входит в мой аварийный комплект.
- Зачем в аварийном комплекте зажигательный порошок?
- Чтобы развести костер, сварить еду или просто погреться, - сказал
Лиминг, мысленно проклиная неведомого изобретателя комплекта.
- Не верю. Разве вам не хватило бы зажигалки?
- Зажигалки ломаются, или в них кончается заправка.
- Порошка тоже не хватило бы навечно. Вы мне лжете. Вам он нужен
для диверсии.
- За здорово живешь устраивать несколько поджогов в миллионах миль
от дома? Если уж мы бьем Сообщество, то делаем это покруче и с большим
толком.
- Возможно, так и есть, - согласился Клавиз. - Но меня далеко не
удовлетворило ваше объяснение.
- Если я скажу вам правду, вы мне все равно не поверите.
- Позвольте мне судить об этом.
- Хорошо. Порошок был включен в комплект только потому, что кто-то
из больших начальников посчитал это гениальной мыслью.
- Почему он так посчитал?
- Потому что любая его мысль - заведомо гениальная.
- Не понимаю.
- Я и сам не понимаю. Зато он понимает, а это главное.
- Только не для меня, - отрезал Клавиз. - В любом случае мы
намерены провести анализ состава этого порошка. Очевидно, от контакта
с воздухом он не воспламеняется, иначе носить его с собой было бы
слишком рискованно. Для того чтобы воспламениться, он должен войти в
соприкосновение с горючими веществом. Корабль, начиненный подобным
грузом, способен уничтожить массу посевов. И если поджоги будут
продолжаться систематически, то по всей планете может начаться голод,
не так ли?
Лиминг промолчал.
- Полагаю, одна из причин, приведших вас сюда, - испытание этого
порошка в военных целях.
- Да мы могли бы спокойно испытать его у себя в пустынях, а не
переть его через всю галактику.
- Испытание на вражеской территории - совсем другое дело.
- Если бы я волок его сюда для того, чтобы учинить несколько
поджогов, то уж наверное прихватил бы тонн сто, а не несколько унций.
Клавиз не нашелся, что возразить, а потому решил перейти в
следующему из лежащих на столе предмету.
- Насколько я понимаю, это миниатюрная камера. Замечательный
прибор, и сработан искусно. Но ведь съемка с воздуха проще, быстрее и
эффективнее, да и заснять можно гораздо больше, чем такой игрушкой. Не
представляю, зачем она вам?
- Я тоже, - признался Лиминг.
- Так зачем же вы таскали ее с собой?
- Просто пожалел выкинуть.
Ответ был принят. Взяв камеру, Клавиз положил ее себе в карман.
- Это я могу понять. Она прекрасна, как жемчужина. Отныне камера
переходит в мою личную собственность. - Он оскалился - это, судя по
всему, должно было означать улыбку победителя. - Военный трофей! -
Потом с брезгливой снисходительностью взял подтяжки и подтолкнул к
Лимингу. - Можете взять себе. И наденьте сейчас же. В моем присутствии
пленный должен быть одет прилично. - Он молча подождал, пока тот
справится со штанами, потом продолжил: - Еще у вас нашли компас со
светящимся циферблатом. На мой взгляд, единственная полезная вещь.
Лиминг безмолвствовал.
- Кроме, пожалуй, вот этого, - Клавиз взял в руки пистолет-вонючку.
- То ли настоящее оружие, то ли просто муляж. - Он пару раз нажал на
курок, но ничего не произошло.
- Что это такое?
- Оружие, естественно.
- Как же тогда им пользоваться?
- Для начала нужно оттянуть ствол назад.
- И так делают каждый раз?
- Да.
- Значит, это пневматический пистолет?
- Точно.
- Трудно поверить, что ваше начальство снабдило вас таким
примитивным оружием, - засомневался Клавиз.
- Не нужно недооценивать этот пистолет, - ответил Лиминг. - У него
есть свои преимущества. Ему не нужны патроны. Из него можно стрелять
любыми подходящими по калибру пулями, причем почти бесшумно. К тому
же, как средство устрашения он ничуть не хуже любого другою
пистолета.
- То, что вы сказали, весьма резонно, - признался Клавиз, - только
я сомневаюсь, все ли вы мне сообщили.
- Попробуйте - убедитесь сами, - сказал Лиминг. При одной мысли о
подобном испытании его чуть не вывернуло наизнанку.
- Именно так я и намерен поступить.
Перейдя на родной язык, Клавиз сказал что-то одному из охранников.
С некоторой неохотой тот прислонил свое ружье к стене, пересек
комнату и взял в руки пистолет. Под руководством Клавиза он упер
оружие стволом в пол и налег на него. Под нажимом ствол вошел
вовнутрь, потом снова выдвинулся. Направив пистолет на стену, охранник
спустил курок. Раздалось шипение. Из дула вылетела крохотная капсула и
разбилась о стену, и содержимое мгновенно превратилось в газ. Секунду
Клавиз с удивлением смотрел на мокрое пятно. И вдруг ему ударила в нос
жуткая вонь. Он позеленел, согнулся пополам и так блеванул, что
свалился со стула.
Зажав нос левой рукой, Лиминг правой схватил со стола компас и
ринулся к двери. Выстреливший из винтовки охранник и этому времени уже
шатался по полу, изо всех сил стараясь вывернуться наизнанку, так что
до остальных ему не было никакого дела. Второй страж выронил ружье,
прислонился к стене и выдал целую очередь отвратительных звуков. Никто
из этой троицы не смог бы сейчас не то что помешать побегу - даже
штаны подтянуть.
С зажатым носом Лиминг распахнул дверь, пулей пронесся по коридору
и выскочил наружу. Услышав его топот, из помещения появились еще трое
охранников. Но тут же остановились как вкопанные и выкатили друг на
друга содержимое своих желудков.
На улице Лиминг наконец отпустил нос. Поспешая к вертолету, который
доставил его сюда, он, как рыба, жадно хватал свежий воздух. Поскольку
в казарме - да и вообще в поселке - в любую минуту могла подняться
тревога, а убежать своим ходом он не надеялся, единственным шансом на
спасение оставался вертолет.
Примчавшись и нему, Лиминг вскочил в кабину и запер дверцу. За
управление незнакомой машиной он не беспокоился, поскольку во время
полета внимательно следил за действиями пилота. Все еще тяжело дыша,
он завел мотор. Закрутились лопасти. Нервы у Лиминга были натянуты,
как пружина.
Из пропитанного вонью входа никто еще не появлялся, но кто-то
выскочил из других дверей, расположенных поодаль. Этот тип явно не
подозревал, что случилось нечто из ряда вон выходящее. И поэтому был
безоружен. Однако быстро смекнул, что застрекотавший вертолет захвачен
неприятелем. Он заорал и замахал руками, но винт продолжал наращивать
обороты. Тогда солдат нырнул обратно в дом и выбежал с ружьем.
Машина, подпрыгнув несколько раз, наконец взлетела. Внизу, как
взрыв петарды, треснул ружейный выстрел. В пластиковой обшивке кабины
появились четыре пробоины. Что-то вонзилось Лимингу в мочку уха,
потекла кровь. Тахометр на приборной доске разлетелся вдребезги. Пару
раз что-то тяжело, как молотом по наковальне, ударило по двигателю, но
он продолжал работать. Вертолет исправно набирал высоту.
Нагнувшись, Лиминг посмотрел вниз сквозь продырявленный фонарь
кабины. Ранивший его солдат вставлял в ружье новую обойму. Когда
вертолет, поднявшись на пятьсот футов, стал быстро уходить, грянул
второй залп. Раздался резкий свист, и от хвостового винта отлетел
обломок металла, но, к счастью, потеря оказалась единственной.
Лиминг еще раз бросил взгляд на землю. Рядом со снайпером в небо
пялилось еще с полдюжины солдат. Но стрелять больше никто не пытался:
все равно беглеца уже не достать.
Он все еще смотрел в их сторону, когда вся компания, снова
воспользовавшись незагазованным входом, кинулась обратно в дом. Лиминг
догадывался, куда они направлялись: скорее всего, в радиорубку.
Поднявшееся было настроение резко упало. Пока он в небе один, но
это, по всей вероятности, ненадолго. Главное, чтобы ему хватило
времени убраться подальше, приземлиться и вновь продолжить путь по
лесу.
Что и говорить, побег дался ему нелегко. Во многом его положение
даже ухудшилось. Раньше, тайком разгуливая по лесу, он мог спокойно
выспаться и перекусить. Теперь же весь этот мир знал, что сбежавший
землянин на свободе. Глаз на затылке у него нет, так что наблюдать в
полете за всем небом не удастся. И даже они не спасли бы его, появись
вдруг какая-нибудь сверхскоростная машина, вроде реактивного самолета.
Если он, паче чаяния, сумеет незаметно сесть, все равно придется
шнырять по лесу безоружным.
Он мысленно проклинал себя за то, что так поспешно выскочил из
кабинета Клавиза. Судя по всему, стрелявший охранник рухнул прямо на
пистолет и накрыл его своим телом. Но у него хватило бы времени
оттащить лежащего и снова завладеть оружием. Да еще у двери валялись
два ружья, любое из которых можно было прихватить с собой. Конечно,
Лиминг понимал, что тогда его единственной заботой было не сделать ни
единого вдоха, пока не выберешься на свежий воздух. И все же он
наградил себя Орденом идиота.
Да, он мечтал об одном - убраться подальше от тошнотворного
зловония, но, пошевеливайся он побыстрее, ничто не помешало бы ему
забрать с собой оружие. С другой стороны, кое-что полезное могло
оказаться и на борту вертолета. Летя на высоте две тысячи футов, он
пытался держать в поле зрения все небо впереди, позади, слева, справа
и над собой, да при этом еще и поглядывать вниз. Так что исследовать
содержимое кабины пока не было никакой возможности. С этим придется
повременить до посадки.
Вот он уже летит над лесом, по которому недавно бродил. И тут его
осенило: ведь когда его схватили и увезли, в этом районе оставалось
еще два вертолета. Возможно, они уже отбыли на свою неведомую базу. А
может быть, все еще находятся здесь, готовые подняться по сигналу
тревоги.
Удвоив бдительность, он продолжал осматриваться по сторонам. Машина
летела над лесом. Минут через двадцать у горизонта возникла крохотная
точка. На таком расстоянии ему не удалось определить, что это:
вертолет, реактивный самолет или еще что-нибудь. И надо же: именно в
эту минуту двигатель зачихал и выпустил тонкую струйку дыма. Лопасти
винта, мгновение поколебавшись, закрутились снова.
Взмокнув от волнения, Лиминг всматривался в далекую точку. Мотор
опять сбился с ритма и испустил облако дыма. Точка несколько выросла в
размерах, но двигалась она под углом и, похоже, направлялась не в его
сторону. Возможно, это был первый вестник воздушной погони, которая
вскоре его обнаружит. Тут мотор закашлял, винты замедлили вращение и
вертолет стал терять высоту. Время от времени из-под обшивки
вырывались клубы смрадного дыма, напоминавшего по запаху горелую рыбу.
"Если пуля пробила маслопровод, - подумал Лиминг, - долго мне не
протянуть". Пора снижаться, пока машина не потеряла управление.
Спускаясь, он манипулировал хвостовым винтом в попытке заложить
вираж и найти в лесной чащобе подходящее место для посадки. Он
снизился до тысячи, затем до пятисот футов, но просвета все еще не
было видно. Оставалось только использовать в качестве амортизаторов
верхушки деревьев и надеяться на лучшее.
Переключив хвостовой винт на обратный ход, чтобы прекратить
поступательное движение, он плюхнулся на огромное дерево, способное с
виду выдержать целый дом. Однако внешность оказалась обманчивой.
Огромные ветви, слишком хрупкие, чтобы вынести вес машины, тут же
обломились. Под их душераздирающий треск машина стала скачками
проваливаться сквозь крону; при этом Лиминг чувствовал себя, как в
бочке, громыхающей вниз по крутой лестнице.
Последний этап падения был самим долгим и завершился в густых
зарослях кустарника, которые и смягчили удар. Лиминг выбрался наружу
весь в синяках, с разбитой скулой. Задетое пулей ухо кровоточило. Он
взглянул вверх. В растительности над его головой образовалась изрядная
дыра, но он сомневался, что враг ее обнаружит - разве что с бреющего
полета.
Вертолет лежал на боку. С поломанных, искореженных винтов свисала
древесная кора и ветки кустарника. Он в спешке обшарил большую
шестиместную кабину в поисках чего-нибудь путного. Оружия там не
оказалось. Он нашел двадцатидюймовый гаечный ключ из металла,
напоминающего бронзу, и прихватил его с собой, решив, что это все-таки
лучше, чем ничего. Под двумя задними креслами он обнаружил аккуратные
емкости, наполненные местной едой - весьма специфической и не слишком
аппетитной на вид. Но сейчас он был так голоден, что согласился бы
съесть даже дохлого козла, облепленного мухами. Он попробовал круглый
бутерброд из чего-то, видом и вкусом напоминающего пресную лепешку,
смазанную тонким слоем белого жира. Ему удалось проглотить этот шедевр
местной кулинарии и удержать его в желудке. Теперь Лиминг почувствовал
себя веселее. Насколько он мог судить, жир извлекали из беременных
ящериц, но ему было уже все равно. Желудок требовал добавки, и он съел
еще два бутерброда. Там оказалась целая куча таких бутербродов плюс
изрядный запас странных сине-зеленых кубиков, скорее всего
прессованных овощей. Была еще банка опилок, запахом напоминавших
молотый арахис, а вкусом - дикую смесь говяжьего фарша и водорослей. И
наконец, пластмассовая бутыль с какими-то белыми таблетками
неизвестного назначения.
Решив на всякий случай не связываться с таблетками, Лиминг высыпал
их в траву, но бутылку решил сохранить - сойдет для воды. Банка из-под
обезвоженной дряни тоже пригодится: прочная, удобная, она послужит ему
кастрюлей. Теперь у него есть и еда, и примитивное оружие; не в чем
только перенести добычу. По карманам все не рассовать.
Пока он ломал голову над этой проблемой, в полумиле к востоку по
небу протарахтел какой-то летательный аппарат. Как только звук замер,
что-то завыло параллельным курсом в полумиле к западу.
Справившись с искушением ринуться к месту, получше укрытому от
взгляда сверху, он достал из ящика с инструментом нечто вроде пилы и
срезал им обшивку с кресла. Из нее получился отличный мешок, несколько
неуклюжий с виду, без лямок и ручек, но зато подходящего размера.
Набив его своими плитками, Лиминг в последний раз обыскал покалеченный
вертолет и обнаружил, что циферблат альтиметра закрыт увеличительным
стеклом. Ободок вокруг него был прочным и неподатливым, так что
Лимингу пришлось попотеть, чтобы вытащить линзу.
Под кожухом двигателя он нашел канистру с жидкостью для очистки
ветрового стекла. Это была легкая металлическая бутылка емкостью
примерно в кварту. Открыв ее, он вылил содержимое и наполнил канистру
горючим из бензобака. Это последнее приобретение поможет ему быстро
развести огонь. Пусть Клавиз подавится зажигалкой и перечницей; теперь
у него, Лиминга, есть кое-что получше. Линза не снашивается и не
портится. Он так обрадовался своей добыче, что даже не подумал -
ночью-то от линзы никакого прока.
В миле от него снова завыли невидимые реактивные самолеты. Они
по-прежнему следовали параллельным курсом, но теперь в обратном
направлении. Судя по всему, облаву ведут методично. Другие машины,
должно быть, бороздят воздух где-то поблизости. Не обнаружив пропавшую
машину на максимально возможном расстоянии от места похищения, патрули
скоро смекнут, что она где-то приземлилась, и начнут ее высматривать,
летая на малой высоте. То есть поведут тщательные поиски с бреющего
полета
Теперь, когда он подготовился к переходу, его мало трогало, что с
воздуха вот-вот обнаружат брешь в листве, а за ней - упавший вертолет.
Пока успеют высадить десант, он уйдет уже далеко и затеряется в
чащобе. Его беспокоило одно: не оказалось бы у противника специально
натасканных тварей, которые смогут пойти по его следу. Ему ничуть не
улыбалась мысль встретиться с зангастанским сухопутным осьминогом или
какой-нибудь прочей местной живностью. Еще отыщет по запаху и обовьет
во сне скользкими щупальцами! Такая участь гораздо больше подошла бы
кое-кому из оставшихся дома, на Земле. Здесь эти записные крикуны
наверняка бы заткнулись.
Однако пора было приниматься за дело. Взвалив мешок на плечи,
Лиминг отправился в путь. К ночи он отошел от брошенного вертолета
мили на четыре. Больше он не сумел бы одолеть даже при самом большом
желании: света звезд и трех крошечных лун не хватало, чтобы разглядеть
дорогу. Все это время оживление в небе продолжалось. Полеты
прекратились только с наступлением темноты.
Лучшим ночлегом, который ему удалось найти, оказалась ложбинка
между корнями громадного дерева. Из камней и дерна он соорудил на ее
краю нечто вроде ширмы, достаточно высокой, чтобы скрыть костер от
наземных наблюдателей.
Управившись с работой, он набрал сухих веток, сучьев и листьев. И
тут-то, когда все для костра было готово, он вдруг понял, что огонь
ему не развести. В темноте от линзы никакого толка; она хороша только
днем, при солнечном свете.
Неудача вдохновила Лиминга на длинный поток витиеватых ругательств,
после чего он отправился на поиски и в конце концов наткнулся на палку
с заостренным концом. Он принялся упорно и энергично вращать ее в
трещине сухого бревна. Понемногу в трещине собирался древесный
порошок. Так ему пришлось работать двадцать семь минут подряд, налегая
на палку всем своим весом. Наконец древесная пыль затеплилась, и от
нее пошел тонкий дымок. Лиминг поспешно сунул в тлеющий огонек щепку,
смоченную вертолетным топливом, и мгновенно вспыхнуло пламя. Он так
обрадовался, как будто в одиночку выиграл сражение.
Теперь у него есть настоящий костер. Потрескивание пламени и
вьющиеся над костром искры придали одиночеству Лиминга некоторый уют.
Вывалив смесь говядины и водорослей на глянцевитый лист размером с
половину одеяла, он на три четверти наполнил жестянку водой и поставил
ее на огонь. В воду он бросил часть смеси с листа и овощной кубик,
надеясь, что из этого выйдет горячий сытный суп. Ожидая, пока сварится
еда, он собрал еще дров, сложил их под рукой, подсел поближе к костру
и съел бутерброд с жиром.
После того, как суп прошипел на медленном огне, Лиминг снял его,
чтобы потом, когда тот остынет, можно было отхлебывать прямо из банки.
Когда наконец он попробовал варево, вкус его оказался гораздо лучше,
чем можно было ожидать. Суп был густой, крепкий и слегка припахивал
грибами. Лиминг съел его до дна, вымыл банку в ближнем ручье, высушил
ее рядом с костром и вновь наполнил смесью с листа. Выбрав из своих
запасов самые крупные сучья, он положил их в костер, чтобы тот горел
как можно дольше, и улегся поблизости.
Он собирался часок-другой поразмыслить над ситуацией и прикинуть
планы на будущее, но уже через пять минут убаюкивающее тепло и сытость
в желудке совсем сморили его. Лиминг лежал, растянувшись, посреди
чащи, над ним вздымалось огромное дерево, вокруг высились его могучие
корни, рядом горел костер. А сам он, слегка похрапывая, спал самым
глубоким и долгим в своей жизни сном.
Так он проспал десять часов, поэтому пробудиться ему пришлось среди
ночи. Открыв глаза, он увидел сквозь кроны деревьев мерцающие звезды,
показавшиеся ему на какой-то унылый миг невероятно далекими.
Отдохнувший, но озябший, он сел и посмотрел себе под ноги. От костра
ничего не осталось. Все сгорело дотла.
Лиминг горько пожалел, что пару раз не проснулся, чтобы подкинуть
дров. Но он спал так крепко, словно принял снотворное. Должно быть,
что-то из местной пищи подействовало на земной организм усыпляюще.
Подвинувшись и кострищу, он ощупал землю - еще совсем теплая.
Тогда, протянув руку, он поворошил горячий пепел. Вспыхнули три-четыре
искорки, палец обожгло. Схватив ветку, Лиминг макнул ее в банку с
горючим, а потом пошуровал в тлеющей золе. Она вспыхнула, как факел.
Вскоре он опять грелся у полыхающего костра. Пережевывая бутерброд, он
наконец обратил мысли к делам насущным. Первое, что пришло ему в
голову, - он опять крепко просчитался, когда грабил вертолет. Снять
всего одну обшивку с кресла! Будь у него хоть капля здравого смысла -
содрал бы все, и спальные принадлежности готовы. По ночам ему придется
туго без одеял, если только не удастся все время поддерживать огонь. А
так завернулся бы в чехлы и дремал себе в тепле.
Проклиная собственную дурость, Лиминг стал прикидывать, не
вернуться ли и вертолету, чтобы исправить ошибку. Но все же решил, что
риск слишком велик. Один раз он уже попался, вернувшись на место
преступления. Нужно быть махровым идиотом, чтобы снова клюнуть на ту
же удочку. Придется на первое время обойтись без одеял или их замены.
А будет дрожать от холода - сам виноват. На то мудрое, дальновидное
Провидение и создало глупцов, чтобы переносить тяготы. Так что поделом
ему. Свалял дурака - плати отсутствием элементарного удобства.
Конечно, даже самый дальновидный человек может по невезению угодить
в ловушку или стать жертвой непредвиденных обстоятельств. Случай
всегда работает наобум - то за тебя, то против. Но все равно, чем
сильнее тебя бьет, тем живее шевели мозгами, чтобы выпутаться из беды.
Преграды для того и существуют, чтобы их преодолевать, а не орошать
слезами.
Лиминг напряг извилины и пришел сразу к нескольким выводам.
Во-первых, остаться на свободе - это еще не все. Ведь у него нет ни
малейшей охоты провести остаток дней в бегах, да еще на чужбине. Нужно
как-то выбираться с этой планеты, как говорится, послав ей прощальный
поцелуй.
Во-вторых, вырваться отсюда и вернуться на Землю можно не иначе,
как на звездолете. Поэтому предстоит решить непростую задачу -
всего-навсего умыкнуть подходящий звездолет. Первый попавшийся здесь
не подойдет. Ведь он в одиночку не управится ни с военным кораблем, ни
с торговым, ни с пассажирским лайнером. Тут не обойтись без целого
экипажа. Нужен одно-двухместный разведчик, заправленный под завязку и
полностью готовый к длительному полету. Таких полно. Но одно дело -
отыскать, а совсем другое - угнать.
В-третьих, даже если каким-то чудом удастся захватить корабль и
затеряться в космосе, то он, решив одну большую проблему, тут же
вляпается в ничуть не меньшую. Кораблю не добраться до Ригеля, а тем
более до Земли, без ремонта и дозаправки. Ни одна из планет Сообщества
не станет оказывать ему такие услуги, разве что ему повезет и он
наткнется на каких-нибудь наивных идиотов. Единственный выход из
ситуации - сесть на планету тайком, бросить отслуживший корабль и
угнать новый. А если и этот корабль не сможет выдержать полет до
конца, придется опять садиться и захватывать третий.
Перспектива, прямо скажем, безрадостная, один шанс из миллиона. Тем
не менее, бывали случаи, когда выпадал именно этот миллионный шанс.
Почему бы ему не выпасть и на этот раз?
Существовала, еще одна возможность, но ее он отбросил как
нереальную: затаиться в надежде, что война вскоре закончится и его с
миром отпустят домой. Только кто знает, когда это случится. Лиминг
понимал, что это может случиться и тогда, когда он будет уже дряхлым
старцем, и лет через пятьдесят после его смерти. Все войны на одно
лицо: бывают времена, когда кажется, что они никогда не кончатся, и
трудно даже представить, что можно жить в мире.
Тут его философские раздумья нарушил чей-то утробный кашель. Из
темноты на него уставилось четыре зеленых глаза. Подскочив к костру,
он схватил горящую ветку и бросил ее в зверя. Описав огненную дугу,
она упала в кусты. Глаза поморгали и исчезли. Послышался шорох.
Громоздкая тварь поспешно ретировалась. Постепенно шум замер вдали.
Лиминг не разобрал, одна тут была скотина или две, ходила она или
ползала, и вообще что это было - зангастанский вариант тигра,
рыскающего в поисках добычи, или всего-навсего любопытная буренка. В
любом случае, живность исчезла.
Привалившись к стволу дерева, он до рассвета поддерживал огонь, с
опаской поглядывая вокруг. Когда взошло солнце, Лиминг позавтракал
жестянкой супа и бутербродом. Затоптав угли, он собрал свои пожитки и
двинулся на юг. Это направление уведет его от центра поисков, но, к
него потребуют выдать предателей. Прекрасная возможность посеять
раздор в рядах противника, но - увы! - для него она неосуществима.
Ведь он только проводил разведку вражеских территорий и не приземлялся
ни на одной из планет. Так что теперь даже ради спасения собственной
шкуры он не сумеет сказать ничего конкретного ни об одном из народов,
населяющих те планеты Сообщества, которые попались на его пути.
- Только не пытайтесь делать вид, что не знаете - с издевкой
предупредил Клавиз.
- И знаю, и не знаю, - ответил Лиминг. - Мне известен только номер
планеты - Х13173. Но я не имею ни малейшего представления, как вы ее
называете или как они сами себя называют.
- Утром мы представим вам подробные карты звездного неба, и вы
точно укажете нам ее местонахождение. А пока посоветую вам как следует
освежить свою память. - 3а этим последовала еще одна пауза,
сопровождаемая немигающим змеиным взглядом. - Вы доставили нам немало
хлопот. Мне пришлось прилететь сюда, потому что я единственный на этой
планете, кто владеет космоарго.
- А как же латиане?
- Мы не латиане, и вы это прекрасно знаете. Мы - занги. Мы не
собираемся рабски подражать обычаям своих союзников. Сообщество - это
объединение свободных народов.
- Я понимаю, что вы так считаете, но могут быть и другие мнения.
- Меня совершенно не интересуют другие мнения. И я не намерен
обсуждать с вами проблемы межзвездной политики. - Обозрев разбросанное
по столу добро, Клавиз выудил из него перечницу. - В момент захвата у
вас при себе оказался вот этот контейнер с зажигательным порошком. Его
проверили, так что нам все известно. Зачем вы носили его с собой?
- Он входит в мой аварийный комплект.
- Зачем в аварийном комплекте зажигательный порошок?
- Чтобы развести костер, сварить еду или просто погреться, - сказал
Лиминг, мысленно проклиная неведомого изобретателя комплекта.
- Не верю. Разве вам не хватило бы зажигалки?
- Зажигалки ломаются, или в них кончается заправка.
- Порошка тоже не хватило бы навечно. Вы мне лжете. Вам он нужен
для диверсии.
- За здорово живешь устраивать несколько поджогов в миллионах миль
от дома? Если уж мы бьем Сообщество, то делаем это покруче и с большим
толком.
- Возможно, так и есть, - согласился Клавиз. - Но меня далеко не
удовлетворило ваше объяснение.
- Если я скажу вам правду, вы мне все равно не поверите.
- Позвольте мне судить об этом.
- Хорошо. Порошок был включен в комплект только потому, что кто-то
из больших начальников посчитал это гениальной мыслью.
- Почему он так посчитал?
- Потому что любая его мысль - заведомо гениальная.
- Не понимаю.
- Я и сам не понимаю. Зато он понимает, а это главное.
- Только не для меня, - отрезал Клавиз. - В любом случае мы
намерены провести анализ состава этого порошка. Очевидно, от контакта
с воздухом он не воспламеняется, иначе носить его с собой было бы
слишком рискованно. Для того чтобы воспламениться, он должен войти в
соприкосновение с горючими веществом. Корабль, начиненный подобным
грузом, способен уничтожить массу посевов. И если поджоги будут
продолжаться систематически, то по всей планете может начаться голод,
не так ли?
Лиминг промолчал.
- Полагаю, одна из причин, приведших вас сюда, - испытание этого
порошка в военных целях.
- Да мы могли бы спокойно испытать его у себя в пустынях, а не
переть его через всю галактику.
- Испытание на вражеской территории - совсем другое дело.
- Если бы я волок его сюда для того, чтобы учинить несколько
поджогов, то уж наверное прихватил бы тонн сто, а не несколько унций.
Клавиз не нашелся, что возразить, а потому решил перейти в
следующему из лежащих на столе предмету.
- Насколько я понимаю, это миниатюрная камера. Замечательный
прибор, и сработан искусно. Но ведь съемка с воздуха проще, быстрее и
эффективнее, да и заснять можно гораздо больше, чем такой игрушкой. Не
представляю, зачем она вам?
- Я тоже, - признался Лиминг.
- Так зачем же вы таскали ее с собой?
- Просто пожалел выкинуть.
Ответ был принят. Взяв камеру, Клавиз положил ее себе в карман.
- Это я могу понять. Она прекрасна, как жемчужина. Отныне камера
переходит в мою личную собственность. - Он оскалился - это, судя по
всему, должно было означать улыбку победителя. - Военный трофей! -
Потом с брезгливой снисходительностью взял подтяжки и подтолкнул к
Лимингу. - Можете взять себе. И наденьте сейчас же. В моем присутствии
пленный должен быть одет прилично. - Он молча подождал, пока тот
справится со штанами, потом продолжил: - Еще у вас нашли компас со
светящимся циферблатом. На мой взгляд, единственная полезная вещь.
Лиминг безмолвствовал.
- Кроме, пожалуй, вот этого, - Клавиз взял в руки пистолет-вонючку.
- То ли настоящее оружие, то ли просто муляж. - Он пару раз нажал на
курок, но ничего не произошло.
- Что это такое?
- Оружие, естественно.
- Как же тогда им пользоваться?
- Для начала нужно оттянуть ствол назад.
- И так делают каждый раз?
- Да.
- Значит, это пневматический пистолет?
- Точно.
- Трудно поверить, что ваше начальство снабдило вас таким
примитивным оружием, - засомневался Клавиз.
- Не нужно недооценивать этот пистолет, - ответил Лиминг. - У него
есть свои преимущества. Ему не нужны патроны. Из него можно стрелять
любыми подходящими по калибру пулями, причем почти бесшумно. К тому
же, как средство устрашения он ничуть не хуже любого другою
пистолета.
- То, что вы сказали, весьма резонно, - признался Клавиз, - только
я сомневаюсь, все ли вы мне сообщили.
- Попробуйте - убедитесь сами, - сказал Лиминг. При одной мысли о
подобном испытании его чуть не вывернуло наизнанку.
- Именно так я и намерен поступить.
Перейдя на родной язык, Клавиз сказал что-то одному из охранников.
С некоторой неохотой тот прислонил свое ружье к стене, пересек
комнату и взял в руки пистолет. Под руководством Клавиза он упер
оружие стволом в пол и налег на него. Под нажимом ствол вошел
вовнутрь, потом снова выдвинулся. Направив пистолет на стену, охранник
спустил курок. Раздалось шипение. Из дула вылетела крохотная капсула и
разбилась о стену, и содержимое мгновенно превратилось в газ. Секунду
Клавиз с удивлением смотрел на мокрое пятно. И вдруг ему ударила в нос
жуткая вонь. Он позеленел, согнулся пополам и так блеванул, что
свалился со стула.
Зажав нос левой рукой, Лиминг правой схватил со стола компас и
ринулся к двери. Выстреливший из винтовки охранник и этому времени уже
шатался по полу, изо всех сил стараясь вывернуться наизнанку, так что
до остальных ему не было никакого дела. Второй страж выронил ружье,
прислонился к стене и выдал целую очередь отвратительных звуков. Никто
из этой троицы не смог бы сейчас не то что помешать побегу - даже
штаны подтянуть.
С зажатым носом Лиминг распахнул дверь, пулей пронесся по коридору
и выскочил наружу. Услышав его топот, из помещения появились еще трое
охранников. Но тут же остановились как вкопанные и выкатили друг на
друга содержимое своих желудков.
На улице Лиминг наконец отпустил нос. Поспешая к вертолету, который
доставил его сюда, он, как рыба, жадно хватал свежий воздух. Поскольку
в казарме - да и вообще в поселке - в любую минуту могла подняться
тревога, а убежать своим ходом он не надеялся, единственным шансом на
спасение оставался вертолет.
Примчавшись и нему, Лиминг вскочил в кабину и запер дверцу. За
управление незнакомой машиной он не беспокоился, поскольку во время
полета внимательно следил за действиями пилота. Все еще тяжело дыша,
он завел мотор. Закрутились лопасти. Нервы у Лиминга были натянуты,
как пружина.
Из пропитанного вонью входа никто еще не появлялся, но кто-то
выскочил из других дверей, расположенных поодаль. Этот тип явно не
подозревал, что случилось нечто из ряда вон выходящее. И поэтому был
безоружен. Однако быстро смекнул, что застрекотавший вертолет захвачен
неприятелем. Он заорал и замахал руками, но винт продолжал наращивать
обороты. Тогда солдат нырнул обратно в дом и выбежал с ружьем.
Машина, подпрыгнув несколько раз, наконец взлетела. Внизу, как
взрыв петарды, треснул ружейный выстрел. В пластиковой обшивке кабины
появились четыре пробоины. Что-то вонзилось Лимингу в мочку уха,
потекла кровь. Тахометр на приборной доске разлетелся вдребезги. Пару
раз что-то тяжело, как молотом по наковальне, ударило по двигателю, но
он продолжал работать. Вертолет исправно набирал высоту.
Нагнувшись, Лиминг посмотрел вниз сквозь продырявленный фонарь
кабины. Ранивший его солдат вставлял в ружье новую обойму. Когда
вертолет, поднявшись на пятьсот футов, стал быстро уходить, грянул
второй залп. Раздался резкий свист, и от хвостового винта отлетел
обломок металла, но, к счастью, потеря оказалась единственной.
Лиминг еще раз бросил взгляд на землю. Рядом со снайпером в небо
пялилось еще с полдюжины солдат. Но стрелять больше никто не пытался:
все равно беглеца уже не достать.
Он все еще смотрел в их сторону, когда вся компания, снова
воспользовавшись незагазованным входом, кинулась обратно в дом. Лиминг
догадывался, куда они направлялись: скорее всего, в радиорубку.
Поднявшееся было настроение резко упало. Пока он в небе один, но
это, по всей вероятности, ненадолго. Главное, чтобы ему хватило
времени убраться подальше, приземлиться и вновь продолжить путь по
лесу.
Что и говорить, побег дался ему нелегко. Во многом его положение
даже ухудшилось. Раньше, тайком разгуливая по лесу, он мог спокойно
выспаться и перекусить. Теперь же весь этот мир знал, что сбежавший
землянин на свободе. Глаз на затылке у него нет, так что наблюдать в
полете за всем небом не удастся. И даже они не спасли бы его, появись
вдруг какая-нибудь сверхскоростная машина, вроде реактивного самолета.
Если он, паче чаяния, сумеет незаметно сесть, все равно придется
шнырять по лесу безоружным.
Он мысленно проклинал себя за то, что так поспешно выскочил из
кабинета Клавиза. Судя по всему, стрелявший охранник рухнул прямо на
пистолет и накрыл его своим телом. Но у него хватило бы времени
оттащить лежащего и снова завладеть оружием. Да еще у двери валялись
два ружья, любое из которых можно было прихватить с собой. Конечно,
Лиминг понимал, что тогда его единственной заботой было не сделать ни
единого вдоха, пока не выберешься на свежий воздух. И все же он
наградил себя Орденом идиота.
Да, он мечтал об одном - убраться подальше от тошнотворного
зловония, но, пошевеливайся он побыстрее, ничто не помешало бы ему
забрать с собой оружие. С другой стороны, кое-что полезное могло
оказаться и на борту вертолета. Летя на высоте две тысячи футов, он
пытался держать в поле зрения все небо впереди, позади, слева, справа
и над собой, да при этом еще и поглядывать вниз. Так что исследовать
содержимое кабины пока не было никакой возможности. С этим придется
повременить до посадки.
Вот он уже летит над лесом, по которому недавно бродил. И тут его
осенило: ведь когда его схватили и увезли, в этом районе оставалось
еще два вертолета. Возможно, они уже отбыли на свою неведомую базу. А
может быть, все еще находятся здесь, готовые подняться по сигналу
тревоги.
Удвоив бдительность, он продолжал осматриваться по сторонам. Машина
летела над лесом. Минут через двадцать у горизонта возникла крохотная
точка. На таком расстоянии ему не удалось определить, что это:
вертолет, реактивный самолет или еще что-нибудь. И надо же: именно в
эту минуту двигатель зачихал и выпустил тонкую струйку дыма. Лопасти
винта, мгновение поколебавшись, закрутились снова.
Взмокнув от волнения, Лиминг всматривался в далекую точку. Мотор
опять сбился с ритма и испустил облако дыма. Точка несколько выросла в
размерах, но двигалась она под углом и, похоже, направлялась не в его
сторону. Возможно, это был первый вестник воздушной погони, которая
вскоре его обнаружит. Тут мотор закашлял, винты замедлили вращение и
вертолет стал терять высоту. Время от времени из-под обшивки
вырывались клубы смрадного дыма, напоминавшего по запаху горелую рыбу.
"Если пуля пробила маслопровод, - подумал Лиминг, - долго мне не
протянуть". Пора снижаться, пока машина не потеряла управление.
Спускаясь, он манипулировал хвостовым винтом в попытке заложить
вираж и найти в лесной чащобе подходящее место для посадки. Он
снизился до тысячи, затем до пятисот футов, но просвета все еще не
было видно. Оставалось только использовать в качестве амортизаторов
верхушки деревьев и надеяться на лучшее.
Переключив хвостовой винт на обратный ход, чтобы прекратить
поступательное движение, он плюхнулся на огромное дерево, способное с
виду выдержать целый дом. Однако внешность оказалась обманчивой.
Огромные ветви, слишком хрупкие, чтобы вынести вес машины, тут же
обломились. Под их душераздирающий треск машина стала скачками
проваливаться сквозь крону; при этом Лиминг чувствовал себя, как в
бочке, громыхающей вниз по крутой лестнице.
Последний этап падения был самим долгим и завершился в густых
зарослях кустарника, которые и смягчили удар. Лиминг выбрался наружу
весь в синяках, с разбитой скулой. Задетое пулей ухо кровоточило. Он
взглянул вверх. В растительности над его головой образовалась изрядная
дыра, но он сомневался, что враг ее обнаружит - разве что с бреющего
полета.
Вертолет лежал на боку. С поломанных, искореженных винтов свисала
древесная кора и ветки кустарника. Он в спешке обшарил большую
шестиместную кабину в поисках чего-нибудь путного. Оружия там не
оказалось. Он нашел двадцатидюймовый гаечный ключ из металла,
напоминающего бронзу, и прихватил его с собой, решив, что это все-таки
лучше, чем ничего. Под двумя задними креслами он обнаружил аккуратные
емкости, наполненные местной едой - весьма специфической и не слишком
аппетитной на вид. Но сейчас он был так голоден, что согласился бы
съесть даже дохлого козла, облепленного мухами. Он попробовал круглый
бутерброд из чего-то, видом и вкусом напоминающего пресную лепешку,
смазанную тонким слоем белого жира. Ему удалось проглотить этот шедевр
местной кулинарии и удержать его в желудке. Теперь Лиминг почувствовал
себя веселее. Насколько он мог судить, жир извлекали из беременных
ящериц, но ему было уже все равно. Желудок требовал добавки, и он съел
еще два бутерброда. Там оказалась целая куча таких бутербродов плюс
изрядный запас странных сине-зеленых кубиков, скорее всего
прессованных овощей. Была еще банка опилок, запахом напоминавших
молотый арахис, а вкусом - дикую смесь говяжьего фарша и водорослей. И
наконец, пластмассовая бутыль с какими-то белыми таблетками
неизвестного назначения.
Решив на всякий случай не связываться с таблетками, Лиминг высыпал
их в траву, но бутылку решил сохранить - сойдет для воды. Банка из-под
обезвоженной дряни тоже пригодится: прочная, удобная, она послужит ему
кастрюлей. Теперь у него есть и еда, и примитивное оружие; не в чем
только перенести добычу. По карманам все не рассовать.
Пока он ломал голову над этой проблемой, в полумиле к востоку по
небу протарахтел какой-то летательный аппарат. Как только звук замер,
что-то завыло параллельным курсом в полумиле к западу.
Справившись с искушением ринуться к месту, получше укрытому от
взгляда сверху, он достал из ящика с инструментом нечто вроде пилы и
срезал им обшивку с кресла. Из нее получился отличный мешок, несколько
неуклюжий с виду, без лямок и ручек, но зато подходящего размера.
Набив его своими плитками, Лиминг в последний раз обыскал покалеченный
вертолет и обнаружил, что циферблат альтиметра закрыт увеличительным
стеклом. Ободок вокруг него был прочным и неподатливым, так что
Лимингу пришлось попотеть, чтобы вытащить линзу.
Под кожухом двигателя он нашел канистру с жидкостью для очистки
ветрового стекла. Это была легкая металлическая бутылка емкостью
примерно в кварту. Открыв ее, он вылил содержимое и наполнил канистру
горючим из бензобака. Это последнее приобретение поможет ему быстро
развести огонь. Пусть Клавиз подавится зажигалкой и перечницей; теперь
у него, Лиминга, есть кое-что получше. Линза не снашивается и не
портится. Он так обрадовался своей добыче, что даже не подумал -
ночью-то от линзы никакого прока.
В миле от него снова завыли невидимые реактивные самолеты. Они
по-прежнему следовали параллельным курсом, но теперь в обратном
направлении. Судя по всему, облаву ведут методично. Другие машины,
должно быть, бороздят воздух где-то поблизости. Не обнаружив пропавшую
машину на максимально возможном расстоянии от места похищения, патрули
скоро смекнут, что она где-то приземлилась, и начнут ее высматривать,
летая на малой высоте. То есть поведут тщательные поиски с бреющего
полета
Теперь, когда он подготовился к переходу, его мало трогало, что с
воздуха вот-вот обнаружат брешь в листве, а за ней - упавший вертолет.
Пока успеют высадить десант, он уйдет уже далеко и затеряется в
чащобе. Его беспокоило одно: не оказалось бы у противника специально
натасканных тварей, которые смогут пойти по его следу. Ему ничуть не
улыбалась мысль встретиться с зангастанским сухопутным осьминогом или
какой-нибудь прочей местной живностью. Еще отыщет по запаху и обовьет
во сне скользкими щупальцами! Такая участь гораздо больше подошла бы
кое-кому из оставшихся дома, на Земле. Здесь эти записные крикуны
наверняка бы заткнулись.
Однако пора было приниматься за дело. Взвалив мешок на плечи,
Лиминг отправился в путь. К ночи он отошел от брошенного вертолета
мили на четыре. Больше он не сумел бы одолеть даже при самом большом
желании: света звезд и трех крошечных лун не хватало, чтобы разглядеть
дорогу. Все это время оживление в небе продолжалось. Полеты
прекратились только с наступлением темноты.
Лучшим ночлегом, который ему удалось найти, оказалась ложбинка
между корнями громадного дерева. Из камней и дерна он соорудил на ее
краю нечто вроде ширмы, достаточно высокой, чтобы скрыть костер от
наземных наблюдателей.
Управившись с работой, он набрал сухих веток, сучьев и листьев. И
тут-то, когда все для костра было готово, он вдруг понял, что огонь
ему не развести. В темноте от линзы никакого толка; она хороша только
днем, при солнечном свете.
Неудача вдохновила Лиминга на длинный поток витиеватых ругательств,
после чего он отправился на поиски и в конце концов наткнулся на палку
с заостренным концом. Он принялся упорно и энергично вращать ее в
трещине сухого бревна. Понемногу в трещине собирался древесный
порошок. Так ему пришлось работать двадцать семь минут подряд, налегая
на палку всем своим весом. Наконец древесная пыль затеплилась, и от
нее пошел тонкий дымок. Лиминг поспешно сунул в тлеющий огонек щепку,
смоченную вертолетным топливом, и мгновенно вспыхнуло пламя. Он так
обрадовался, как будто в одиночку выиграл сражение.
Теперь у него есть настоящий костер. Потрескивание пламени и
вьющиеся над костром искры придали одиночеству Лиминга некоторый уют.
Вывалив смесь говядины и водорослей на глянцевитый лист размером с
половину одеяла, он на три четверти наполнил жестянку водой и поставил
ее на огонь. В воду он бросил часть смеси с листа и овощной кубик,
надеясь, что из этого выйдет горячий сытный суп. Ожидая, пока сварится
еда, он собрал еще дров, сложил их под рукой, подсел поближе к костру
и съел бутерброд с жиром.
После того, как суп прошипел на медленном огне, Лиминг снял его,
чтобы потом, когда тот остынет, можно было отхлебывать прямо из банки.
Когда наконец он попробовал варево, вкус его оказался гораздо лучше,
чем можно было ожидать. Суп был густой, крепкий и слегка припахивал
грибами. Лиминг съел его до дна, вымыл банку в ближнем ручье, высушил
ее рядом с костром и вновь наполнил смесью с листа. Выбрав из своих
запасов самые крупные сучья, он положил их в костер, чтобы тот горел
как можно дольше, и улегся поблизости.
Он собирался часок-другой поразмыслить над ситуацией и прикинуть
планы на будущее, но уже через пять минут убаюкивающее тепло и сытость
в желудке совсем сморили его. Лиминг лежал, растянувшись, посреди
чащи, над ним вздымалось огромное дерево, вокруг высились его могучие
корни, рядом горел костер. А сам он, слегка похрапывая, спал самым
глубоким и долгим в своей жизни сном.
Так он проспал десять часов, поэтому пробудиться ему пришлось среди
ночи. Открыв глаза, он увидел сквозь кроны деревьев мерцающие звезды,
показавшиеся ему на какой-то унылый миг невероятно далекими.
Отдохнувший, но озябший, он сел и посмотрел себе под ноги. От костра
ничего не осталось. Все сгорело дотла.
Лиминг горько пожалел, что пару раз не проснулся, чтобы подкинуть
дров. Но он спал так крепко, словно принял снотворное. Должно быть,
что-то из местной пищи подействовало на земной организм усыпляюще.
Подвинувшись и кострищу, он ощупал землю - еще совсем теплая.
Тогда, протянув руку, он поворошил горячий пепел. Вспыхнули три-четыре
искорки, палец обожгло. Схватив ветку, Лиминг макнул ее в банку с
горючим, а потом пошуровал в тлеющей золе. Она вспыхнула, как факел.
Вскоре он опять грелся у полыхающего костра. Пережевывая бутерброд, он
наконец обратил мысли к делам насущным. Первое, что пришло ему в
голову, - он опять крепко просчитался, когда грабил вертолет. Снять
всего одну обшивку с кресла! Будь у него хоть капля здравого смысла -
содрал бы все, и спальные принадлежности готовы. По ночам ему придется
туго без одеял, если только не удастся все время поддерживать огонь. А
так завернулся бы в чехлы и дремал себе в тепле.
Проклиная собственную дурость, Лиминг стал прикидывать, не
вернуться ли и вертолету, чтобы исправить ошибку. Но все же решил, что
риск слишком велик. Один раз он уже попался, вернувшись на место
преступления. Нужно быть махровым идиотом, чтобы снова клюнуть на ту
же удочку. Придется на первое время обойтись без одеял или их замены.
А будет дрожать от холода - сам виноват. На то мудрое, дальновидное
Провидение и создало глупцов, чтобы переносить тяготы. Так что поделом
ему. Свалял дурака - плати отсутствием элементарного удобства.
Конечно, даже самый дальновидный человек может по невезению угодить
в ловушку или стать жертвой непредвиденных обстоятельств. Случай
всегда работает наобум - то за тебя, то против. Но все равно, чем
сильнее тебя бьет, тем живее шевели мозгами, чтобы выпутаться из беды.
Преграды для того и существуют, чтобы их преодолевать, а не орошать
слезами.
Лиминг напряг извилины и пришел сразу к нескольким выводам.
Во-первых, остаться на свободе - это еще не все. Ведь у него нет ни
малейшей охоты провести остаток дней в бегах, да еще на чужбине. Нужно
как-то выбираться с этой планеты, как говорится, послав ей прощальный
поцелуй.
Во-вторых, вырваться отсюда и вернуться на Землю можно не иначе,
как на звездолете. Поэтому предстоит решить непростую задачу -
всего-навсего умыкнуть подходящий звездолет. Первый попавшийся здесь
не подойдет. Ведь он в одиночку не управится ни с военным кораблем, ни
с торговым, ни с пассажирским лайнером. Тут не обойтись без целого
экипажа. Нужен одно-двухместный разведчик, заправленный под завязку и
полностью готовый к длительному полету. Таких полно. Но одно дело -
отыскать, а совсем другое - угнать.
В-третьих, даже если каким-то чудом удастся захватить корабль и
затеряться в космосе, то он, решив одну большую проблему, тут же
вляпается в ничуть не меньшую. Кораблю не добраться до Ригеля, а тем
более до Земли, без ремонта и дозаправки. Ни одна из планет Сообщества
не станет оказывать ему такие услуги, разве что ему повезет и он
наткнется на каких-нибудь наивных идиотов. Единственный выход из
ситуации - сесть на планету тайком, бросить отслуживший корабль и
угнать новый. А если и этот корабль не сможет выдержать полет до
конца, придется опять садиться и захватывать третий.
Перспектива, прямо скажем, безрадостная, один шанс из миллиона. Тем
не менее, бывали случаи, когда выпадал именно этот миллионный шанс.
Почему бы ему не выпасть и на этот раз?
Существовала, еще одна возможность, но ее он отбросил как
нереальную: затаиться в надежде, что война вскоре закончится и его с
миром отпустят домой. Только кто знает, когда это случится. Лиминг
понимал, что это может случиться и тогда, когда он будет уже дряхлым
старцем, и лет через пятьдесят после его смерти. Все войны на одно
лицо: бывают времена, когда кажется, что они никогда не кончатся, и
трудно даже представить, что можно жить в мире.
Тут его философские раздумья нарушил чей-то утробный кашель. Из
темноты на него уставилось четыре зеленых глаза. Подскочив к костру,
он схватил горящую ветку и бросил ее в зверя. Описав огненную дугу,
она упала в кусты. Глаза поморгали и исчезли. Послышался шорох.
Громоздкая тварь поспешно ретировалась. Постепенно шум замер вдали.
Лиминг не разобрал, одна тут была скотина или две, ходила она или
ползала, и вообще что это было - зангастанский вариант тигра,
рыскающего в поисках добычи, или всего-навсего любопытная буренка. В
любом случае, живность исчезла.
Привалившись к стволу дерева, он до рассвета поддерживал огонь, с
опаской поглядывая вокруг. Когда взошло солнце, Лиминг позавтракал
жестянкой супа и бутербродом. Затоптав угли, он собрал свои пожитки и
двинулся на юг. Это направление уведет его от центра поисков, но, к