Уэйкфилд Рассел. И не осталось никого

- И феи тоже, - отрезал Бидворси. - Мне о них мамочка рассказывала. А
мамочка была хорошей женщиной и не врала. По крайней мере, часто. - Он
сплюнул на дорогу. - Не будь младенцем! - И затем он окрысился на солдат:
- Ну-ка, держать оружие как следует, если вы знаете, что это такое.
Следующим, кто попадется, я лично займусь.
Он присел на большой камень у дороги и вперил в город нетерпеливый
взгляд. Глид примостился рядом, несколько задетый. Полчаса прошло без
каких-либо событий.
Один из солдат спросил:
- Закурить можно, старший сержант?
- Нет.
Все смотрели на город, сохраняя мрачное молчание, облизывая губы и
думая. Им было о чем подумать. Город, любой город, где живут люди,
обладает многими привлекательными чертами, которых лишен космос: огнями
компаний, свободой, смехом, всеми проявлениями жизни, по которым они
наголодались.
Наконец из пригорода выехал большой экипаж и направился в их сторону.
Длинная машина, битком набитая людьми, катилась на двадцати колесах (по
десять с каждой стороны) и издавала такой же вой, как ее маленькая
предшественница, но вентиляторов не было видно.
Когда она подошла ярдов на двести к заграждению на шоссе, из рупора,
установленного под крышей, раздалось:
- С дороги, с дороги!
- Ага, - с удовлетворением пробурчал Бидворси, - целая орава катит к
нам в руки. Или один из них заговорит, или я подам в отставку. - Он встал
со своего камня и приготовился действовать.
- С дороги, с дороги!
- Стрелять по шинам, если они попытаются прорваться, - приказал
Бидворси солдатам.
Делать этого не пришлось. Экипаж замедлил ход и остановился в ярде от
цепи, водитель высунулся из кабины, а пассажиры, наоборот, отвернулись от
окон.
Бидворси, решивший начать по-хорошему, подошел к водителю и сказал:
- Доброе утро.
- Чувство времени у вас ни к черту, - заметил водитель. Нос у него был
перебит, уши похожи на цветную капусту, а на лице прямо-таки светилась
любовь к темпераментным шоссейным гонкам. - Что бы вам обзавестись часами?
- Как?
- Сейчас не утро. Сейчас поздний полдень.
- Ну да, ну да, - согласился Бидворси, выдавливая кривую улыбку. -
Добрый день.
- Я-то в этом не уверен, - хмыкнул водитель, ковыряя в зубах. - Еще
одним днем ближе к могиле.
- Может оно и так, - согласился Бидворси, ничуть не задетый этим
пессимизмом. - Но у меня других забот хватает, и я...
- Да не стоит беспокоиться ни о прошедшем, ни о настоящем, -
посоветовал водитель. - Впереди еще большие заботы.
- Да наверное, - ответил Бидворси, чувствуя, что сейчас не время и не
место для обсуждения теневых сторон бытия. - Но я предпочитаю решать свои
проблемы в угодное мне время и угодным мне образом.
- Ни про одного человека нельзя сказать, что его проблемы - это только
проблемы. И время и методы тоже, - заявил этот боксерского вида оракул. -
Разве не так?
- Я не знаю, да и наплевать мне, - ответил Бидворси, выдержка которого
убывала по мере того как поднималось давление. Он помнил, что за ним
наблюдают Глид и солдаты. Наблюдают, слушают и, вполне возможно,
посмеиваются над ним про себя. Да и пассажиры тоже.
- Я думаю, ты тянешь резину специально, чтобы меня задержать. Не
выйдет. Посол ждет...
- И мы тоже, - подчеркнуто ответил водитель.
- Посол желает говорить с вами, - продолжал Бидворси, - и он будет
говорить с вами!
- Я был бы последним человеком, если не дал бы ему говорить. У нас
здесь свобода слова. Пусть выйдет и скажет, что хочет, чтобы мы могли
наконец ехать по своим делам.
- Ты, - сообщил Бидворси, - пойдешь к нему. И вся твоя компания, - он
показал на пассажиров, - тоже.
- Только не я, - сказал высунувшийся из бокового окна толстяк в очках с
толстыми стеклами, за которыми его глаза были похожи на яйца всмятку.
Более того, голову его украшала высокая шляпа в красную и белую полоску.
- И не я, - поддержал его водитель.
- Хорошо, - в голосе Бидворси прозвучала угроза. - Только попробуй
сдвинуть с места свою птичью клетку, мы тебе сразу шины в клочья
разделаем. Вылезай из машины!
- Вот еще! Мне и здесь уютно. А вы попробуйте меня вытащить.
Бидворси сделал знак шести солдатам, стоящим возле него.
- Слышали, что он сказал? А ну тащи его наружу!
Распахнув дверь кабины, они вцепились в водителя. Он и не пытался
сопротивляться. Схватив его, они дернули все разом и наполовину вытащили
податливое тело из кабины. Дальше вытянуть они не могли.
- Давай, давай! - понукал нетерпеливо Бидворси. - Покажем ему, что к
чему. Не прирос же он там.
Один из солдат перелез через тело, разглядел кабину и сказал:
- Почти что.
- То есть как?
- Он прикован к рулевой колонке.
- Что? А ну дай посмотреть.
Нога водителя была прикована к рулевой колонке цепочкой и маленьким, но
замысловатым замком.
- Где ключ?
- А ты меня обыщи, - заржал водитель.
Но обыск оказался тщетным. Ключа не было.
- У кого ключ?
- Зассд.
- Сунь его обратно в кабину, - приказал, свирепея, Бидворси. - Возьмем
пассажиров. Что один болван, что другой, какая разница! - Он подошел к
дверям и рывком распахнул их. - Вылезать, и живо!
Никто даже не пошевельнулся. Все молча изучали его, и выражения их лиц
отнюдь не были ободряющими. Толстяк в полосатой шляпе уставился на него
сардонически. Бидворси решил, что толстяк совсем не в его вкусе и что курс
строгой армейской муштры мог бы помочь ему сохранить фигуру.
- Либо выйдете, - предложил Бидворси пассажирам, - либо поползете. Как
вам больше нравится. Решайте сами.
- Если ты не можешь шевелить мозгами, то, по крайней мере, шевели
глазами, - посоветовал толстяк. Он изменил позу, и это движение
сопровождалось звяканьем металла.
Бидворси просунул голову в дверь. Потом залез в машину, прошел по
салону и оглядел каждого пассажира. Когда он вышел обратно и заговорил с
сержантом Глидом, багровая окраска его лица сменилась темно-серой.
- Они все прикованы. Все до одного. - Он посмотрел на водителя. - Что
это за гениальная мысль - всех приковать?
- Зассд, - беззаботно ответил водитель.
- У кого ключи?
- Зассд.
Глубоко вздохнув, Бидворси сказал, ни к кому не обращаясь:
- Пока этот болван сидит на водительском месте, мы не сможем подогнать
машину к кораблю. Нужно найти ключи или достать инструменты и расковать
их.
- Или сделать им ручкой и пойти принять таблетку, - предложил водитель.
- Молчать! Даже если я застряну здесь на следующий миллион лет, я
тебе...
- Полковник идет, - буркнул Глид, дергая Бидворси за рукав.
Подошедший полковник Шелтон медленно и церемонно прошествовал вокруг
экипажа, изучая его конструкцию и пассажиров. Вид полосатой шляпы заставил
его вздрогнуть. Потом он подошел к своим разъяренным подчиненным.
- В чем дело на этот раз, старший сержант?
- Опять психи, сэр. Порют чушь, говорят "зассд" и знать не хотят его
превосходительство. Выходить отказываются, а вытащить мы их не можем,
потому что каждый прикован к креслу.
- Прикован? - брови Шелтона поползли вверх. - За что?
- Не могу знать, сэр. Прикованы, как каторжники при транспортировке в
тюрьму, и...
Шелтон отошел, не дослушав до конца. Осмотрев все сам, он вернулся
обратно.
- Может быть, вы и правы, старший сержант. Но я не думаю, что это
преступники.
- Нет, сэр.
- Нет. - Шелтон многозначительно посмотрел на красочный головной убор
толстяка. - Они больше похожи на группу чокнутых, которых везут в дурдом.
Спрошу-ка я водителя.
Подойдя к кабине, он сказал:
- Не будете ли вы против объяснить мне, куда вы едете?
- Да, - сухо ответил водитель.
- Итак, куда же?
- Слушайте, - сказал водитель, - мы с вами на одном языке говорим?
- Что?
- Вы спросили, не буду ли я против, и я сказал "да". Я очень даже
против.
- Вы отказываетесь говорить?
- Ты делаешь успехи, сынок.
- Сынок? - вмешался Бидворси, дрожа от возмущения. - Да ты понимаешь,
что говоришь с полковником?
- Предоставьте это мне, - успокоил старшего сержанта Шелтон. Взгляд его
был холоден, когда он вновь посмотрел на водителя. - Следуйте дальше. Я
сожалею, что мы задержали вас.
- Пусть это вас не беспокоит, - ответил водитель преувеличенно вежливо.
- Когда-нибудь и я вам тем же отплачу.
С этим загадочным ответом он тронул машину с места. Солдаты
расступились. Вой двигателей достиг верхней ноты, машина рванулась и
исчезла вдали.
- Клянусь Черным Мешком, - выругался Бидворси, уставившись ей вслед, -
на этой планете больше разгильдяев, отвыкших от дисциплины, чем на...
- Успокойтесь, старший сержант, - посоветовал Шелтон. - Я чувствую то
же, что и вы, но забочусь о своих артериях. Даже если они раздуются, как
морские водоросли, это вряд ли облегчит решение наших проблем.
- Должно быть, так, сэр, но...
- Мы столкнулись здесь с чем-то очень странным, - продолжал Шелтон. - И
мы должны выяснить, с чем именно и что будет лучшим способом действий.
Видимо, нужна новая тактика. Пока что мы ничего не добились, высылая
поисковую группу. Только время зря теряем. Придется изыскать другой, более
эффективный метод установления контакта с власть предержащими. Прикажите
своим людям возвращаться на корабль, старший сержант.
- Есть, сэр. - Бидворси отдал честь, круто повернулся, щелкнул
каблуками и открыл свою пещероподобную пасть: - Отделение, напра-во!


Совещание затянулось на всю ночь до следующего утра. За эти наполненные
спорами часы по шоссе проследовало много различных экипажей, в основном
колесных, но ни один водитель не остановится, чтобы посмотреть на
гигантский корабль, никто не подошел к нему, чтобы перекинуться с командой
парочкой приветственных слов. Странные обитатели этого мира страдали,
казалось, какой-то особой формой умственной слепоты: ничего не видели,
пока вещь не совали им прямо под нос, но и тогда рассматривали ее искоса.
Пассажирами одного из грузовиков, промчавшихся мимо корабля ранним
утром, были девушки в цветастых косынках. Девушки пели что-то вроде
"Поцелуй меня на прощанье, дорогой". С полдюжины солдат завопили, замахали
и засвистели. Все зря. Пение не прервалось ни на секунду, и ни одна даже
не подумала помахать в ответ.
Зато Бидворси, к еще большему унынию любвеобильных рядовых, показался
из люка и рявкнул:
- Если вам, козлы вы этакие, энергию девать некуда, я для вас работенку
сыщу. Да погрязнее.
И окинул всех по очереди уничтожающим взглядом, прежде чем убраться.
За подковообразным столом в навигаторской командный состав продолжал
обсуждение обстановки. По большей части присутствующие подчеркнуто
настоятельно повторяли, что уже говорили не раз, так как ничего нового
сказать не могли.
- Вы уверены, - спросил посол капитана Грейдера, - что никто не посещал
эту планету с тех пор, как триста лет назад на нее высадились поселенцы?
- Абсолютно уверен, ваше превосходительство. Любой такой рейс был бы
зафиксирован.
- Если это был рейс земного корабля. Но ведь могли быть и другие. Меня
не оставляет впечатление, что в истории этой планеты было что-то
неприятное, связанное с пришельцами из космоса. Ее жители страдают
аллергией к космическим кораблям. То ли их пытались оккупировать, то ли им
пришлось отбиваться от налета космических пиратов. А может быть, они стали
жертвой шайки мошенников торговцев.
- Абсолютно исключено, ваше превосходительство, - заявил Грейдер. -
Эмиграция распространилась на такое огромное количество миров, что и по
сей день каждый из них недонаселен, только одну сотую из них можно считать
развитыми, и ни на одном не научились еще строить космические корабли,
даже самые элементарные. На некоторых планетах хотя и помнят, как их
строят, но не обладают технической базой для строительства.
- Ну да, и я так всегда считал.
- Частных кораблей подобного радиуса действия просто не существует, -
заверил Грейдер. - И космических пиратов тоже. По нынешним ценам кандидат
в пираты должен быть миллиардером, чтобы обзавестись кораблем с двигателем
Блидера.
- Тогда, - сказал посол веско, - нам придется вернуться к моей
первоначальной теории, что из-за каких-то особых условий этой планеты и
из-за специфических форм воспитания все ее население свихнулось.
- Многое подтверждает это, - вставил полковник Шелтон. - Видели бы вы
пассажиров в экипаже, который мы остановили на дороге. Один - типичный
гробовщик, да еще в разных туфлях: коричневый и желтый. Другой - этакий
пижон с лунообразной физиономией, в шляпе прямо как с вывески
парикмахерской, да еще и полосатой к тому же. Ему только соломинки для
мыльных пузырей не хватало, да и ту, наверное, дадут, когда доставят на
место.
- А куда именно?
- Не могу знать, ваше превосходительство. Все они отказывались
отвечать.
Окинув полковника ироническим взглядом, посол заметил:
- Это, безусловно, ценный вклад в информацию, которой мы располагаем.
Мы обогащены сообщением, что неизвестный индивидуум, возможно, получит в
подарок бесполезный предмет неизвестно для чего, когда этот индивидуум
будет доставлен неизвестно куда.
Шелтон сник, искренне сожалея о том, что вообще повстречался с тем
импозантным толстяком.
- Есть же у них где-то столица, центр, резиденция правительства, -
утвердительно заявил посол. - Чтобы принять управление планетой на себя и
реорганизовать ее на нужный лад, мы должны этот центр найти. Столица
должна быть большой. Маленькое заштатное поселение никогда не сделают
столицей. У столицы всегда есть какие-то внешние признаки, придающие ей
значимость. С воздуха ее будет легко заметить. Следует приступить к ее
поискам, именно с этого вообще и следовало начинать. На других планетах
найти столицу никогда не было проблемой. В чем же дело сейчас?
- Извольте взглянуть сами, ваше превосходительство. - Капитан Грейдер
разложил на столе фотографии. - Это снимки обоих полушарий, сделанные при
подходе к планете. Ни на одном не видно ничего похожего на большой город.
Не видно даже ни одного городка, хотя бы чем-то отличающегося от других
или чуть большего, чем другие.
- Не очень то я верю снимкам, особенно сделанным с большого расстояния.
Невооруженным глазом увидишь больше. У нас на борту четыре шлюпки, с
которых можно прочесать всю планету от полюса до полюса. Почему бы не
воспользоваться ими?
- Потому, ваше превосходительство, что они не предназначены для
подобных целей.
- Какое это имеет значение?
Грейдер терпеливо ответил:
- Наши ракетные шлюпки старого образца, предназначены для запуска с
борта корабля в космосе и развивают скорость до сорока тысяч миль в час.
Произвести толковый обзор планеты можно только со скоростью не выше
четырехсот миль в час. Попытка маневрировать шлюпками с такой малой
скоростью приведет к неэкономному расходу горючего, порче дюз и неминуемой
катастрофе.
- В таком случае на блидеровских кораблях давно пора иметь блидеровские
шлюпки.
- Полностью с вами согласен, ваше превосходительство, но самая
маленькая модель двигателя Блидера превышает триста тонн, для шлюпки это
слишком много. - Грейдер собрал фотографии и положил их обратно в ящик. -
Что нам действительно нужно, так это древний аэроплан с пропеллером. Он
обладал преимуществом, которого мы лишены: мог медленно летать.
- Вы бы еще по велосипеду затосковали, - фыркнул посол за неимением
лучшего аргумента.
- Велосипед как раз у нас есть, - доложил Грейдер. - У десятого
инженера Гаррисона.
- И он привез его с собой?
- Он его повсюду с собой таскает. Поговаривают, что он даже спит с ним.
- Космонавт на велосипеде? - посол громко высморкался. - Я полагаю, он
получает наслаждение от чувства огромной скорости, развиваемой этим видом
транспорта, приходит в экстаз от гонки через космос.
- Не могу знать, ваше превосходительство.
- Вызвать сюда этого Гаррисона. Пошлем психа ловить психов.
Грейдер моргнул, подошел к микрофону и объявил:
- Десятому инженеру Гаррисону немедленно прибыть в навигаторскую.
Гаррисон прибыл через десять минут. Ему пришлось прошагать почти три
четверти мили от двигателя. Это был худой человечек с темными обезьяньими
глазками и с такими ушами, что при попутном ветре ему можно было не жать
на педали. Посол изучал его с любопытством зоолога, увидевшего розового
жирафа.
- Мне стало известно, что вы обладаете велосипедом.
Гаррисон ответил осторожно:
- Сэр, в инструкциях не сказано ничего, что...
- К чертям инструкции, - сделал нетерпеливый жест посол. - Мы оказались
в идиотской ситуации, и выпутываться из нее придется по-идиотски.
- Так точно, сэр.
- Поэтому я хочу дать вам поручение. Поезжайте в город на своем
велосипеде, найдите мэра, шерифа, самую большую шишку, или верховное
ничтожество, или кто там у них есть. И передайте ему мое официальное
приглашение на ужин. Ему и всем официальным лицам, которых он сочтет
нужным с собой привести. С женами, разумеется.
- Слушаюсь, сэр.
- Партикулярное платье, - добавил посол.
Гаррисон выставил вперед одно ухо, опустил другое и сказал:
- Прошу прощения, сэр?
- Могут одеваться как хотят.
- Понятно, сэр. Мне можно отправляться прямо сейчас, сэр?
- Немедленно. Возвращайтесь как можно скорее и доставьте мне ответ.
Неуклюже откозыряв, Гаррисон вышел. Его превосходительство удобно
раскинулся в кресле, игнорируя взгляды присутствующих.
- Только и всего. - Посол вытянул из ящика длинную сигару и тщательно
откусил кончик. - Если мы не можем подобрать ключ к их головам, то
подберем к желудкам. - Он хитро сощурился. - Капитан, проследите, чтобы
выпивки было вдоволь. И покрепче. Венерианский коньяк или что-нибудь в
этом роде. Час за обильным столом, и языки развяжутся. Мы их потом всю
ночь остановить не сможем. - Посол закурил сигару и с удовольствием
затянулся. - Старый испытанный дипломатический прием: незаметное
обольщение путем набивания желудка. Всегда срабатывает безотказно, сами
увидите.


Энергично давя на педали, десятый инженер Гаррисон въехал на улицу, по
обеим сторонам которой стояли маленькие дома, окруженные аккуратными
садиками. Пухленькая, миловидная женщина подстригала в одном из них газон.
Он подкатил к ней, вежливо прикоснувшись пальцами к пилотке.
- Прошу прощения, мэм. Кто у вас в городе самый большой человек?
Она обернулась, скользнула по нему взглядом и указала ножницами ка юг.
- Джефф Бэйнс. Первый поворот направо, второй налево. У него кулинарная
лавка.
- Спасибо.
Он двинулся дальше. Первый поворот направо. Он объехал грузовик на
резиновых колесах, стоящий у угла. Второй налево. Трое ребятишек тыкали в
него пальцами, хрипло вопя, что заднее колесо его велосипеда вихляет. Он
нашел лавку, прислонил велосипед педалью к обочине и похлопал его
ободряюще, прежде чем войти и взглянуть на Джеффа.
А посмотреть было на что. У Джеффа было четыре подбородка, шея объемом
в двадцать два дюйма и выпирающее на пол-ярда брюхо. Простой смертный
запросто мог нырнуть в одну штанину его брюк, не снимая при этом
акваланга. Без сомнения он действительно был самым большим человеком в
городе.
- Хочешь чего-нибудь? - извлек Джефф вопрос откуда-то из глубины своей
утробы.
- Да не совсем. - Десятый инженер Гаррисон окинул взглядом обильные
запасы еды, и ему пришло в голову, что если ее всю к вечеру не раскупят,
то вряд ли выкинут кошкам. - Я ищу определенного человека.
- Вот как. Я-то сам держусь обычно от таких подальше, но у каждого свой
вкус. - Джефф подергал толстую губу, собираясь с мыслями, а потом
предложил: - Почему бы тебе не обратиться к Сиду Вилкону на Дэйд-авеню? Он
самый определенный из всех людей, которых я знаю.
- Я не совсем это имел в виду. Я хотел сказать, что ищу человека
особенного.
- Так какого же рожна ты не скажешь прямо? - Поразмыслив над новой
проблемой, Джефф Бэйнс предложил: - По этой части годится Тод Грин. Ты его
найдешь в обувной мастерской на углу. Он-то уж точно особенный. И еще
какой!
- Вы меня не понимаете, - объяснил Гаррисон. - Я охочусь за большой
шишкой, чтобы пригласить его откушать.
Усевшись на высокий табурет, со всех сторон которого его тело свисало
не меньше чем на фут, Джефф Бэйнс окинул Гаррисона любопытным взглядом и
сказал:
- Что-то здесь не то. Во-первых, тебе придется не один год искать
человека с шишкой, особенно если тебе обязательно нужна именно большая
шишка. И какой смысл тратиться на него только из-за этого?
- Тратить что?
- По-моему, это само собой разумеется. Об нужно устраивать так, чтобы
им гасить старый об. Разве нет?
- Разве? - Гаррисон даже закрыл рот. Мозг его пытался разобраться в
странном вопросе: как устраивать об?
- Ты стало быть, не знаешь? - Джефф Бэйнс зевнул. - Слушай, это на тебе
что, униформа, что ли?
- Да.
- Самая что ни на есть настоящая униформа?
- Конечно.
- А, - сказал Джефф. - На этом-то я и купился: пришел ты один, сам по
себе. Если бы вы приперлись целой оравой, да еще одинаково одетые, я бы
сразу понял, что это униформа. Ведь в этом и есть смысл униформы, чтобы
все были одинаковые. Так, что ли?
- Должно быть, так, - согласился Гаррисон, никогда раньше над этим не
задумывавшийся.
- Значит, ты с того корабля. Я мог бы и сразу догадаться, да что-то
туго соображаю сегодня. Но никак уж не ожидал увидеть кого-нибудь из вас,
шатающегося в одиночку на этой штуке с педалями. Это о чем-то говорит,
разве нет?
- Да, - сказал Гаррисон, поглядывая в сторону велосипеда, проверяя, не
увел ли его кто, пока хозяину заговаривают зубы. Машина была на месте. -
Это о чем-то говорит.
- Ну ладно, выкладывай, зачем пришел.
- Да я же все время пытаюсь объяснить. Меня послали, чтобы...
- Послали? - Глаза Джеффа полезли на лоб. - Ты хочешь сказать, что ты
действительно позволил кому-то дослать тебя?
Гаррисон уставился на него:
- Конечно. А почему нет?
- Кажется, я наконец понял, - сказал Джефф, и его обескураженное лицо
мгновенно прояснилось. - Ты меня просто сбил с толку своей странной
манерой выражаться. Ты хочешь сказать, что имеешь об?
В отчаянии Гаррисон спросил:
- Да что это такое - об?
- Он не знает, - прокомментировал Джефф Бэйнс, вперив в потолок
молитвенный взгляд. - Он даже этого не знает! - И отрешенно вздохнул. - Ты
случаем не голоден?
- Скоро буду.
- Лады. Я, конечно, мог бы тебе сказать, что такое об, но сделаю лучше.
Я тебе покажу, что это такое. - Джефф сполз с табурета и переместился к
задней двери. - Не знаю даже, с чего это я должен стараться и учить
уму-разуму человека в униформе. Так разве что, от скуки. Иди за мной.
Гаррисон покорно последовал за ним во двор. Джефф Бэйнс показал ему
груду ящиков:
- Консервы. - Потом показал на склад рядом. - Вскрой ящики и сложи
консервы в складе. Тару сложи во дворе. Хочешь - делай, хочешь - нет. На
то и свобода, не так ли?
Он потопал обратно в лавку.
Предоставленный самому себе, Гаррисон почесал уши и задумался. Дело
пахло каким-то розыгрышем. Кандидата Гаррисона искушали сдать экзамен на
диплом сопляка. Но, с другой стороны, стоило посмотреть, в чем дело, и
перенять трюк. И вообще, риск - благородное дело. Поэтому он и сделал все,
как было сказано. Через двадцать минут энергичного труда он вернулся в
лавку.
- Так вот, - объяснил Бэйнс, - ты сделал что-то для меня. Это значит,
что ты на меня имеешь об. За то, что ты для меня сделал, я тебя
благодарить не буду. Это ни к чему. Все, что я должен сделать, это
погасить об.
- Об?
- Обязательство. Я тебе обязан. Но зачем тратиться на длинное слово,
когда и короткого хватает? Обязательство - это об. Я с ним обхожусь таким
путем: здесь через дом живет Сет Вортертон. Он мне должен с полдюжины
обов. Так что я погашу об тебе и дам возможность один об погасить Сету
следующим образом: пошлю тебя к нему, чтобы он тебя покормил. - Джефф
нацарапал что-то на клочке бумаги. - Отдашь это Вортертону.
Гаррисон уставился на записку. Очень небрежным почерком там было
написано: "Накорми этого обормота".
Несколько ошарашенный, он выбрался за порог, остановился у велосипеда и
перечитал записку. "Обормот", - гласила она. А на корабле подобное
выражение многих бы привело в ярость. Но внимание Гаррисона привлекла
витрина через дом от лавки Джеффа. Она ломилась от яств, а над ней висела
вывеска из двух слов: "Харчевня Сета". Приняв (не без подстрекательства со
стороны желудка) твердое решение, инженер вошел в харчевню, все еще сжимая
записку в руке, как смертный приговор. С порога его встретил запах кушаний
и звон посуды. Он подошел к мраморному столику, за которым сидела
сероглазая брюнетка.
- Вы не против? - вежливо осведомился он, опускаясь в кресло.
- Против чего? - Ее взгляд обследовал уши Гаррисона, как будто они были
чем-то особенным. - Детей, собак, старости или прогулок под дождем?
- Вы не против того, чтобы я здесь сидел?
- Посмотрим, как мне это понравится. На то и свобода, не так ли?
- Ну да, - сказал Гаррисон, - конечно.
Пока он думал, чтобы еще сказать, появился худенький человечек в белой
куртке и поставил перед ним тарелку с жаренным цыпленком и гарниром из
трех сортов неизвестных Гаррисону овощей. Содержимое тарелки привело его в
изумление. Он и не помнил, когда в последний раз видел жаренного цыпленка
или когда ел овощи, кроме как в порошке.
- В чем дело? - спросил официант, не понявший, почему клиент уставился
на тарелку пораженным взглядом. - Не нравится?
- Нравится. - Гаррисон отдал ему записку. - И еще как.
Взглянув на нее, официант крикнул кому-то, почти невидимому в струях
пара за стойкой:
- Ты погасил Джеффу еще один.
И разорвал бумажку в мелкие клочки.
- Быстро это ты, - прокомментировала брюнетка, кивая на полную тарелку.
- У кого-то об тебя накормить, и ты его сразу отоварил, так что все квиты.
А мне придется за мой обед мыть посуду или погасить какой-нибудь об за