- Возможно, это учебная тревога, - попытался успокоить его Моури.
- Учебная? - старик в ярости плюнул. - Кто сказал, что учебная? Да
и зачем нам учебные тревоги? Если спакумские силы разбиты, незачем нам
прятаться! Нам не от кого прятаться! И нам не нужны учебные тревоги!
- Что вы ко мне привязались? - сказал Моури; въедливый старикан уже
утомил его. - В конце концов, не я же дал сигнал тревоги.
- Но какой-то поганый идиот его дал! - настаивал старичок. -
Какой-то лжец, соко, который выкручивает нам, что война почти
закончена, хотя до этого еще очень далеко! Откуда нам знать, сколько
правды в их словах? - Он опять плюнул на пол. - Сначала блестящая
победа в секторе Центавра, потом объявляют воздушную тревогу. Они,
наверное, думают, что мы - сборище...
Тут к нему подскочил коренастый, плотный мужчина и заорал:
- Заткнись!
Но старичок слишком увлекся своими излияниями, чтобы сохранить
осторожность, слишком разгорячился, чтобы обратить внимание на
властные нотки в голосе коренастого. Он гаркнул в ответ:
- Не собираюсь! Я шел домой, а меня сюда затолкали - какому-то
болвану, видите ли, приспичило включить сирену и...
Коренастый мужчина отвернул лацкан куртки, под которым обнаружился
значок тайной полиции, и свирепо гаркнул:
- Я сказал, замолчать!
- Что вы себе позволяете? В моем возрасте я не собираюсь...
Резким движением Коренастый выхватил резиновую дубинку и изо всех
сил ударил старика по голове. Тот упал как подкошенный.
Кто-то выкрикнул из толпы:
- Какой позор!
Несколько человек что-то пробормотали, люди заволновались, но никто
ничего не сделал.
Ухмыляясь, Коренастый обвел толпу вызывающим взглядом и дважды пнул
старика - в лицо и в живот. Подняв голову, он уставился на Моури и с
вызовом спросил:
- Ну?
Моури спокойно произнес:
- Вы из Кайтемпи?
- Предположим. Тебе-то что за дело?
- Просто решил полюбопытствовать.
- Совершенно ни к чему. Не суй нос куда не следует, парень.
Толпа снова зашевелилась и неодобрительно загудела. В убежище
спустились двое полицейских и уселись на нижней ступеньке лестницы,
вытирая вспотевшие лица. Нервы у них, похоже, были на пределе. Агент
Кайтемпи присоединился к ним, вытащил из кармана пистолет и положил на
колено. Моури загадочно улыбнулся. Старик все еще не пришел в
сознание, дыхание с хрипом вырывалось из его горла.
Постепенно в подвале воцарилась полная тишина, снаружи не
доносилось ни звука. Люди напряженно прислушивались, стараясь уловить
любой шорох, доносившийся с улицы. И вот через полчаса послышались
отдаленные хлопки пусковых установок, затем - резкий пронзительный вой
ракет противовоздушной обороны.
Напряжение сразу же увеличилось - всем стало ясно, что это не
салют. Где-то недалеко находится спакумский корабль, и его
смертоносный груз может в любой момент обрушиться на их головы.
Еще один ракетный залп. Снова тишина. Полицейские и агент
поднялись, прошли в глубь подвала и сели лицом к лестнице. В убежище
было слышно только учащенное дыхание людей; некоторые дышали
судорожно, словно им не хватало воздуха. На всех лицах читался страх,
в воздухе кисло запахло потом. Моури подумал, как чертовски нелепо
будет погибнуть под бомбами земного корабля.
Через десять минут пол содрогнулся, стены заходили ходуном и все
здание затряслось. С улицы долетел звон бьющегося стекла - очевидно,
докатилась ударная волна. Но других звуков не последовало - ни грохота
мощного взрыва, ни монотонного рева двигателей промчавшегося в
стратосфере корабля. И эта тишина была на редкость зловещей.
Только через три часа раздался сигнал отбоя. Облегченно вздыхая,
люди поспешили наружу, равнодушно переступая через тело старика, - он
так и остался лежать в убежище. Полицейские отправились налево,
коренастый агент Кайтемпи - в другую сторону. Моури нагнал его и
вежливо произнес:
- Отделались легким испугом. Полагаю, взрыв произошел достаточно
далеко.
Агент что-то буркнул.
- Я хотел поговорить с вами, - продолжал Моури, - но в убежище было
слишком много народу.
- Да? Ну, давай, поговорим.
В ответ Моури вытащил удостоверение, офицерскую карточку и показал
их Коренастому.
- Полковник Халопти, военная разведка.
Просмотрев документы, агент несколько смягчился.
- Так что же вы хотели сказать - что-нибудь об этом упрямом старом
болване?
- Нет, он свое получил. Здорово вы с ним разделались. - Моури
отметил самодовольное выражение, появившееся на лице агента, и
добавил: - Такой старикашка вполне мог завести всю толпу.
- Да, это так. Лучшее средство управления этим стадом - вовремя
обезвредить заводил.
- Когда прозвучал сигнал тревоги, я направлялся в городской штаб
Кайтемпи - просить в помощь себе надежного агента, - объяснил Моури. -
А вы, я вижу, парень не промах - как раз такой мне и нужен. Как вас
зовут?
- Саграматолу.
- А, так вы из системы К-171? Там у всех такие сложные имена.
- Да. А вы, как я понимаю, с Диракты. Халопти - диракское имя, и к
тому же у вас машамский акцент.
Моури рассмеялся.
- Экие мы с вами проницательные - ничего от нас не скроется!..
- Да уж.
Коренастый посмотрел на Моури с явным любопытством и спросил:
- Зачем я вам понадобился?
- Я собираюсь взять руководителя одной из ячеек ДАГ. Все надо
сделать быстро и без шума. Если послать за ним полсотни человек - его
дружки успеют лечь на дно. Лучшая тактика - хватать их по одному. Как
говорят спакумы - "Тише едешь, дальше будешь".
- Да, так лучше всего, - согласился Саграматолу.
- Я мог бы справиться и один, но мне нужен человек на случай, если
этот тип попытается смыться через черный ход. - Он сделал паузу, дав
возможность собеседнику вникнуть в смысл его слов, и закончил: - Если
вы сможете мне помочь - это украсит ваш послужной список.
Глаза у агента сузились и сверкнули; слова Моури явно воодушевили
его. Коренастый кивнул головой.
- Я был бы рад, если только в штабе не возражают.
- Можете спросить их, - небрежно ответил Моури, внутренне
похолодев. - И знаете, что будет?
- Что?
- Они не разрешат пойти вам и подсунут мне офицера постарше чином,
- Моури сделал презрительный жест. - Я сам - полковник, но в данном
случае предпочитаю, чтобы со мной был крепкий опытный работник,
которого я выберу лично.
Коренастый выпятил грудь.
- Да уж, можете получить такого кадра. Знаете, офицеры бывают
разные.
- Вот именно! Ну так что, вы пойдете?
- Конечно! Мне достаточно вашего слова. Когда мы начнем?
- Немедленно.
- Прекрасно, - сказал Саграматолу, что-то соображая про себя. - Во
всяком случае, еще три часа я на дежурстве.
- Замечательно. У вас есть динокар гражданского образца?
- Все наши дино не должны отличаться от обычных.
- На моем - военная эмблема, - солгал Моури. - Лучше возьмем ваш.
Коренастый согласился без возражений - еще бы, такой шанс
отличиться! Палачи, служившие в Кайтемпи, страдали особой формой
алчности - их не могла не соблазнить возможность найти еще одну
жертву.
Они вышли к стоянке, и Саграматолу сел за руль большого черного
дино. Забросив чемодан на заднее сиденье, Моури сел рядом. Машина
выехала на улицу.
- Куда?
- Южный район, за заводом Рид Энджин. Дальше я покажу.
Театрально рубанув рукой по шее, Коренастый сообщил:
- Мы уже по горло сыты мерзавцами из ДАГ. Давно пора с ними
разделаться. Как вы их выследили?
- Мы засекли эту ячейку на Диракте. Один из них попался нам в руки
и заговорил.
- Пришлось с ним повозиться? - причмокнув, предположил Саграматолу.
- Да.
- Только так можно что-то выколотить из них, - он свернул за угол,
еще раз причмокнул. - Если хорошенько поработать, у них развязываются
языки. Правда, это не спасает их от смерти.
- Само собой, - одобрительно подтвердил Моури.
- Недавно мы забрали дюжину в баре, что в квартале Лаксин, -
сообщил Саграматолу. - Тоже раскололись. Но пока что не сообщили
ничего дельного. Сознались во всех мыслимых преступлениях, кроме
членства в ДАГ. Утверждают, что об этой организации им ничего не
известно.
- Как вы вышли на этот бар?
- Одному болвану отрезали голову - с трудом его опознали.
Оказалось, он был завсегдатаем заведения. Мы навели справки и схватили
несколько его любящих друзей. Шестеро уже сознались в убийстве.
- Шесть человек? - Моури нахмурился.
- Да. Они прикончили своего приятеля в разное время, в шести разных
местах, имея на то шесть разных причин. Грязные соко, конечно, врут,
но мы из них выжмем правду!
- Судя по вашим словам, больше похоже на обычные бандитские
разборки. Где же здесь политические мотивы?
- Не знаю. Начальство это с нами не обсуждает. Вроде бы точно
известно, что с тем типом расправилась ДАГ, значит, кто бы это ни
сделал, он связан с организацией.
- Может быть, бандитам просто заплатили, - предположил Моури.
- Возможно. Их тоже могли обмануть - Коренастый с отвращением
фыркнул. - Нам и с войной достаточно хлопот, а тут еще эти
подпольщики... Просто с ног сбились. Так больше продолжаться не
может.
- А как облавы на улицах, дали что-нибудь?
- Сначала нам вроде бы везло, но потом о них стало всем известно.
Мы решили прекратить облавы дней на десять. Пусть мерзавцы успокоятся
и почувствуют себя в безопасности. Тут-то мы их и накроем!
- Отличная мысль! Да, в наше время приходится шевелить мозгами!
- Не без этого, полковник!
Моури тронул агента за плечо.
- Вот мы и приехали. Сейчас налево, а потом сразу направо.
Машина промчалась мимо ограды машиностроительного завода, въехала
на узкую ухабистую улицу и свернула в другой переулок. Вокруг тянулись
полупустынные кварталы трущоб - ветхие здания, перемежавшиеся
пустырями и помойками. Они остановились и вышли из динокара.
Оглядевшись, Саграматолу сказал:
- Типичный рассадник всякой заразы. Пару лет назад мы выкурили
отсюда шайку религиозных фанатиков. Они справляли свои мерзкие обряды
в одном из старых складов.
Моури брезгливо сморщился:
- Вы хотите сказать, что они исповедовали религию спакумов?
- Да, настоящие верующие! Но на виселице языки у них вываливались
не хуже, чем у любого грешника. - Саграматолу ухмыльнулся -
воспоминания, видимо, были приятными. Потом он взглянул на Моури. -
Теперь куда?
- По этому переулку.
Моури первым вошел в длинный грязный переулок, заканчивающийся
тупиком. Через несколько минут они уперлись в глухую двенадцатифутовую
стену. Переулок был пуст, лишь слабый гул движения на ближайшей
магистрали да скрип ржавого дорожного указателя, раскачивавшегося на
ветру, нарушали тишину.
Моури кивнул на дверь в стене:
- Черный ход. Мне нужно две-три минуты, чтобы обойти кругом и
добраться до парадного подъезда. А потом могут быть любые
неожиданности. - Он попытался открыть дверь, но она не поддавалась. -
Заперта.
- Лучше открыть, чтобы ему было куда бежать, - предложил
Саграматолу. - Когда он поймет, что приперт к стенке, то может
попытаться застрелить вас, чтобы улизнуть с главного хода. Тогда я не
смогу помочь. Эти соко становятся опасными, когда им нечего терять. -
Агент полез в карман и вытащил связку отмычек. Ухмыляясь, он добавил:
- Лучше позволить ему сбежать - тогда он попадет прямо мне в руки.
С этими словами Саграматолу повернулся к двери, оказавшись спиной к
Моури, начал возиться с замком. Моури оглянулся.
В переулке никого не было.
Вытащив пистолет, он спокойно, с расстановкой произнес:
- Ты пнул старика, когда тот валялся без сознания.
- Да, конечно, - отозвался агент, все еще пытаясь открыть замок. -
Надеюсь, этот придурок уже сдох. - Внезапно голос Саграматолу осекся:
офицер понял всю неуместность замечания Моури. Агент обернулся,
опираясь рукой о дверь; дуло пистолета смотрело ему в лоб. - Что это?
Что... что ты...
Выстрел был не громче хлопка пневматического пистолета. Мгновение
Саграматолу держался на ногах, во лбу у него зияло голубоватое
отверстие. Его рот раскрылся в идиотской гримасе. Потом колени агента
подогнулись, и он рухнул лицом вниз.
Сунув пистолет в карман, Моури склонился над телом. Не теряя
времени, он обыскал труп Коренастого, проверил содержимое бумажника,
но взял только полицейский значок. Быстро покинув переулок, он сел в
машину, доехал до центра города и затормозил неподалеку от магазина
подержанных динокаров. Он прошел пешком остаток пути до площадки, где
стояло множество видавших виды машин. К Моури мгновенно подскочил
тощий сири, его хитрые глазки блеснули, когда он оценил дорогой
костюм, часы и платиновый браслет клиента - тут пахло поживой!
- Вам повезло, - вкрадчиво объявил Тощий. - Вы попали в
единственное место на Джеймеке, где можно купить за бесценок хорошую
вещь. Торгуем чуть ли не в убыток себе. Не теряйтесь! Идет война, цены
вот-вот подскочат, в любом случае не прогадаете. Вот, взгляните на
этого красавца! А цена! Подарок, просто подарок! Это...
- Со зрением у меня все в порядке, - прервал его Моури.
- Да-да, конечно! Я только хотел обратить ваше внимание...
- Я знаю, что мне нужно, - оборвал продавца Моури. - И не собираюсь
ездить на такой развалине. Я не самоубийца.
- Но...
- Как вы заметили, идет война! И очень скоро запчасти будет
совершенно невозможно достать. Мне нужна машина, которую я мог бы
разобрать на детали. - Он показал на ближайший динокар. - Например вот
эта. Сколько?
- Она в прекрасном состоянии, - принялся расписывать продавец,
стараясь не встречаться с Моури взглядом. - Мотор совсем новенький. И
посмотрите на номер... прошла перерегистрацию.
- Это я вижу!
- ...и ни одной дырочки в корпусе... Я ее даром отдаю, просто
даром.
- Сколько?
- Девятьсот девяносто, - сказал продавец, еще раз взглянув на
костюм и платиновые безделушки.
- Грабеж, - ответил Моури.
Они торговались с полчаса, и в итоге Моури заполучил дино за
восемьсот двадцать. Он заплатил и уехал на новой машине. Приобретение
Моури так скрипело, дребезжало и стонало, что было ясно: Джеймса
надули, по крайней мере, на двести гильдеров. Однако сожалений он не
испытывал.
Проехав с милю, он остановился на пустыре, заваленном металлоломом.
Здесь, вдали от свидетелей, Моури начал трудиться над своим дино:
разбил фары и лобовое стекло, снял колеса и номерные знаки, разобрал
мотор - одним словом, превратил его в ободранный остов. Затем,
подогнав к пустырю машину убитого агента, он погрузил в нее свою
добычу.
Через полчаса, утопив в реке колеса, номерные знаки и еще кое-какие
части с динокара Саграматолу, он поставил на него новые номера и
отбыл. Итак, обмен номеров стоил ему восемьсот двадцать фальшивых
гильдеров - пожалуй, не слишком дорогая плата за безопасность.
Зная, что облав пока опасаться нечего, Моури мотался по городу до
наступления темноты. Поставив машину в подземный гараж, он купил
газету и прочитал ее за ужином.
По версии этого печатного органа, единственный земной истребитель,
упоминающийся не иначе как "трусливый налетчик", сумел прорваться
через линию космической обороны и сбросить бомбу на укрепленный
арсенал в Шугруме. Взрыв произвел незначительные разрушения, а
"налетчик" был тут же уничтожен.
Если верить статье, налет был не опаснее блошиного укуса -
вдобавок, блоху немедленно прихлопнули. Интересно, сколько читателей
проявили подобное легковерие? Шугрум находился на расстоянии трехсот
миль от столицы - и тем не менее Пертейн изрядно тряхнуло. Поглядеть
бы, что осталось после взрыва... скорее всего - кратер в пару миль
диаметром...
На второй странице газеты сообщалось, что силами охраны
правопорядка и законности схвачены сорок восемь предателей - членов
Партии Свободы Сириуса. Ведется следствие. Однако ни подробностей, ни
имен, ни конкретных обвинений в статье не было.
Такая практика характерна для общества с тайным судопроизводством,
где любого могут схватить прямо на улице и никто никогда больше не
увидит его. В Сирианской Империи не существовало института присяжных
заседателей и открытых судебных процессов. Если арестованный родился
под счастливой звездой, его, возможно, и выпустят - искалеченного, без
извинений и возмещения ущерба. Но, как правило, родственники
несчастного не получали даже урны с прахом.
Сорок восемь схваченных обречены - независимо от того, кто они на
самом деле или за кого их принимают. С другой стороны, вся эта
газетная писанина - вранье. Власть имущих наконец допекло, и они нашли
шестерых козлов отпущения, объявив их членами ДАГ и для пущей важности
умножив их число на восемь. Циничное искажение фактов - обычный
пропагандистский прием в военное время.
На одной из последних страниц в крохотной заметке сообщалось об
отступлении сирианских сил с планеты Гума - "чтобы более эффективно
использовать их в зоне боевых действий". Отсюда следовало, что
захваченная Гума расположена далеко от линии фронта, - нелепость,
очевидная для любого читателя, способного мыслить логически. Но
девяносто процентов населения не трудились размышлять; они
проглатывали любую предложенную им чушь - и были вполне довольны.
Но гвоздем номера была редакционная статья. Эта помпезная проповедь
строилась на утверждении, что для полной победы необходимо напрячь все
силы, и, следовательно, в политической жизни империи нет места
плюрализму. Все до единого должны сплотиться и активно поддержать
решение правительства вести войну до победного конца. Сомневающиеся и
колеблющиеся, ворчуны и нытики, лентяи и тунеядцы - такие же
предатели, как шпионы и саботажники. С ними надо покончить раз и
навсегда - быстро и безжалостно.
Да, это уже вопль паники - хотя Дирак Ангестун Гесепт прямо не
упоминалась. В военное время все пропагандистские материалы спускаются
сверху - и там, наверху, кое-кто явно почувствовал себя крайне
неуютно. Оса невелика, но жалит больно. Возможно, некоторые из этих
типов получили маленькие, неприятно тикающие посылочки, и им не
слишком понравился переход от общих угроз к конкретным действиям.
Когда наступила ночь, Моури направился к себе на квартиру. Он
пробирался туда крайне осторожно - любое убежище неожиданно может
превратиться в ловушку. Помимо агентов полиции или Кайтемпи,
приходилось опасаться хозяина, который безусловно заинтересуется,
увидев в комнате нового жильца, да еще такого респектабельного на вид.
Хозяин, конечно, изрядный пройдоха и умеет держать язык за зубами, но
в Кайтемпи он расскажет что угодно, лишь бы спасти свою шкуру.
Доверять ему не стоит. Как, впрочем, и никому другому в этом
враждебном мире.
Вокруг дома все было чисто, засады не было. Моури незаметно
проскользнул к себе. В комнате все было так, как он оставил, никаких
следов обыска. Он растянулся на кровати, вытянув гудящие ноги, и
принялся обдумывать положение дел. Очевидно, теперь придется приходить
и уходить из дома только в темноте. Можно, правда, попытаться найти
другое пристанище - в квартале поприличнее, более соответствующем его
новому обличью, но Моури не хотелось терять время, да это и не было
столь необходимо.
На следующий день ему пришлось не раз пожалеть о взорванном в
Радине чемодане и его содержимом. Моури пришлось провести целое утро в
публичной библиотеке, занимаясь кропотливой и скучной работой по
восстановлению списка имен и адресов. Следующие два дня ушли на
подготовку нужного количества писем, и когда работа наконец была
завершена, Моури с облегчением вздохнул.
"Саграматолу - четвертый.
Список длинный.
Дирак Ангестун Гесепт".
Итак, он убил одним выстрелом нескольких зайцев. Во-первых,
отомстил за несчастного старика, что доставило ему огромное
удовлетворение. Во-вторых, нанес Кайтемпи еще один удар, разделавшись
с ее агентом, а заодно приобрел машину, которую невозможно опознать. И
наконец, он еще раз подтвердил решимость ДАГ во что бы то ни стало
прорваться к власти.
Чтобы джеймекская администрация не расслаблялась, вместе с письмами
Моури отослал еще шесть посылок. Внешне они не отличались от
предыдущих внутри слышалось такое же тихое тиканье, но на этом
сходство и заканчивалось. Через определенное время - от шести до
двадцати часов после отправки - или при попытке вскрытия каждая
посылка взорвется с такой силой, что адресата размажет по стенам.
На четвертый день после возвращения в свою квартиру в Пертейне
Моури незаметно выскользнул из здания, взял машину и наведался к
отметке тридцать третьего дена по дороге на Радин. Несколько
патрульных машин обогнали его по пути, но их экипажи не проявили
интереса к одинокому динокару. Доехав до отметки, Моури слегка
разворошил землю у основания столба и нашел свой собственный
целлофановый пакет, в котором теперь лежала маленькая карточка. Он
прочел: "Асако 19-1713".
Сработало!
Остановившись у первой же телефонной будки, Моури отключил сканер и
набрал номер. Незнакомый голос зазвучал в трубке, но экран остался
темным. Очевидно, на другом конце соблюдали те же меры
предосторожности.
- Это девятнадцать - семнадцать - тринадцать, - раздалось в трубке.
- С Гурдом или Скривой можно поговорить? - спросил Моури.
- Подождите, - приказал голос.
- Только недолго, - предупредил Моури, - или до свидания.
В ответ что-то буркнули. Моури сжимал трубку в руке, одновременно
наблюдая за дорогой, готовый выскочить из кабины, как только интуиция
подскажет ему, что пора сматываться. В разведшколе ему советовали
всегда прислушиваться к подсознательному чувству опасности. И
наверное, его ангел-хранитель все время порхал где-то поблизости - раз
Моури до сих пор жив и на свободе.
Джеймс уже собирался удрать, когда услышал низкий голос Скривы:
- Кто это?
- Твой благодетель.
- А, ты! Что-то я ничего не получил от тебя!
- А я от вас. Ты что, перепугался? В чем дело?
- Не телефонный разговор, - сказал Скрива. - Нам лучше встретиться.
Ты где?
В голове Моури пронеслись разные мысли. "Ты где?" Что, если Скриву
используют как наживку? Они вполне могли добиться от него
добровольного сотрудничества - если дали ему понять, каковы будут
последствия отказа.
С другой стороны, вряд ли Скрива стал бы спрашивать, где он
находится. В Кайтемпи давно определили бы, откуда он звонит. Более
того, в их интересах подольше задержать его у телефона, а Скрива явно
спешил закончить разговор. Да, пожалуй, все чисто.
- Ты что - онемел? - рявкнул Скрива в трубку; голос его был полон
нетерпения.
Это окончательно убедило Моури - все в порядке.
- Я думаю. Что, если мы встретимся у столбика, где ты оставил номер
своего телефона?
- Годится.
- Только ты и Гурд, - предупредил Моури, - никого больше.
- Кажется, кто-то перепугался? - спросил Скрива. - Я сейчас буду.
Снова подъехав к отметке, Моури остановил машину на обочине и стал
ждать. Через двадцать минут появился динокар Скривы. Бандит вышел,
сделал несколько шагов и в нерешительности остановился. На его лице
появилась растерянная ухмылка, затем он сунул руку в карман и
торопливо огляделся. Но других машин поблизости не было.
Моури усмехнулся:
- Что тебя беспокоит, парень? Нечистая совесть или пустой кошелек?
Шагнув поближе, Скрива воззрился на него с нескрываемым удивлением.
- Так это ты! Что это с тобой?
Не ожидая ответа, он обошел вокруг машины и сел на переднее
сиденье.
- Тебя и не узнать.
- Так и задумано. И тебе не мешало бы измениться к лучшему. Сильно
озадачишь полицейских.
- Может быть, - отозвался Скрива, затем, помолчав, сказал: - Они
схватили Гурда.
Моури напрягся.
- Как? Когда?
- Этот придурок спустился с крыши и угодил прямо в лапы двух
агентов Кайтемпи. Мало того, он еще полез за пистолетом.
- Он должен был выдать себя за электрика... или сказать, что
проверяет телефонную линию. Может быть, тогда ему удалось бы
выпутаться.
- Гурд никогда ничего не умел объяснять, - возразил Скрива. - Он
просто так устроен - не умеет работать языком. Мне все время
приходилось вытаскивать его из всяких историй.
- Но тебя же не тронули?
- Я был на другой крыше... за квартал от него. Они меня не
заметили. Все кончилось прежде, чем я смог спуститься на помощь
Гурду.
- Что с ним случилось?
- То, чего следовало ожидать. Не успел он сунуть руку в карман, как
получил дубинкой по голове. Потом его запихали в фургон.
- Не повезло парню, - сочувственно произнес Моури. Немного подумав,
он спросил:
- А что стряслось в баре "Сузун"?
- Точно не знаю. В тот момент мы с Гурдом были далеко... и один
приятель посоветовал не показываться там. Говорят, туда вломились
человек двадцать из Кайтемпи, зацапали всех парней и устроили засаду.
Я в "Сузуне" больше не показывался. Наверное, какой-то соко распустил
язык.
- Может быть, Бутин Архава?
- Каким образом? Гурд снес ему башку раньше, чем он мог
проболтаться.
- Возможно, он сумел кое-что рассказать уже после того, как
пообщался с Гурдом... Знаешь, потерял голову и...
Скрива прищурился:
- Ты это о чем?
- Ладно, не обращай внимания. Ты забрал сверток под мостом?
- Ага.
- Хочешь еще, или уже так разбогател, что гильдеры тебя больше не
волнуют?
Глядя на Моури и что-то подсчитывая в уме, Скрива спросил:
- Сколько у тебя денег?
- Хватит, чтобы оплатить твои труды.
- Мне это ни о чем не говорит.
- Не говорит - и не надо, - заверил бандита Моури. - Так что же ты
думаешь?
- Мне нравятся деньги...
- Вполне разумно, - согласился Моури.
- Я их просто обожаю... - продолжал Скрива таким тоном, словно
рассказывал притчу. - А кому же не по вкусу гильдеры? Ага, кто же их
не любит? Вот и Гурд... - Скрива замолчал, потом добавил: - Если кто к
- Учебная? - старик в ярости плюнул. - Кто сказал, что учебная? Да
и зачем нам учебные тревоги? Если спакумские силы разбиты, незачем нам
прятаться! Нам не от кого прятаться! И нам не нужны учебные тревоги!
- Что вы ко мне привязались? - сказал Моури; въедливый старикан уже
утомил его. - В конце концов, не я же дал сигнал тревоги.
- Но какой-то поганый идиот его дал! - настаивал старичок. -
Какой-то лжец, соко, который выкручивает нам, что война почти
закончена, хотя до этого еще очень далеко! Откуда нам знать, сколько
правды в их словах? - Он опять плюнул на пол. - Сначала блестящая
победа в секторе Центавра, потом объявляют воздушную тревогу. Они,
наверное, думают, что мы - сборище...
Тут к нему подскочил коренастый, плотный мужчина и заорал:
- Заткнись!
Но старичок слишком увлекся своими излияниями, чтобы сохранить
осторожность, слишком разгорячился, чтобы обратить внимание на
властные нотки в голосе коренастого. Он гаркнул в ответ:
- Не собираюсь! Я шел домой, а меня сюда затолкали - какому-то
болвану, видите ли, приспичило включить сирену и...
Коренастый мужчина отвернул лацкан куртки, под которым обнаружился
значок тайной полиции, и свирепо гаркнул:
- Я сказал, замолчать!
- Что вы себе позволяете? В моем возрасте я не собираюсь...
Резким движением Коренастый выхватил резиновую дубинку и изо всех
сил ударил старика по голове. Тот упал как подкошенный.
Кто-то выкрикнул из толпы:
- Какой позор!
Несколько человек что-то пробормотали, люди заволновались, но никто
ничего не сделал.
Ухмыляясь, Коренастый обвел толпу вызывающим взглядом и дважды пнул
старика - в лицо и в живот. Подняв голову, он уставился на Моури и с
вызовом спросил:
- Ну?
Моури спокойно произнес:
- Вы из Кайтемпи?
- Предположим. Тебе-то что за дело?
- Просто решил полюбопытствовать.
- Совершенно ни к чему. Не суй нос куда не следует, парень.
Толпа снова зашевелилась и неодобрительно загудела. В убежище
спустились двое полицейских и уселись на нижней ступеньке лестницы,
вытирая вспотевшие лица. Нервы у них, похоже, были на пределе. Агент
Кайтемпи присоединился к ним, вытащил из кармана пистолет и положил на
колено. Моури загадочно улыбнулся. Старик все еще не пришел в
сознание, дыхание с хрипом вырывалось из его горла.
Постепенно в подвале воцарилась полная тишина, снаружи не
доносилось ни звука. Люди напряженно прислушивались, стараясь уловить
любой шорох, доносившийся с улицы. И вот через полчаса послышались
отдаленные хлопки пусковых установок, затем - резкий пронзительный вой
ракет противовоздушной обороны.
Напряжение сразу же увеличилось - всем стало ясно, что это не
салют. Где-то недалеко находится спакумский корабль, и его
смертоносный груз может в любой момент обрушиться на их головы.
Еще один ракетный залп. Снова тишина. Полицейские и агент
поднялись, прошли в глубь подвала и сели лицом к лестнице. В убежище
было слышно только учащенное дыхание людей; некоторые дышали
судорожно, словно им не хватало воздуха. На всех лицах читался страх,
в воздухе кисло запахло потом. Моури подумал, как чертовски нелепо
будет погибнуть под бомбами земного корабля.
Через десять минут пол содрогнулся, стены заходили ходуном и все
здание затряслось. С улицы долетел звон бьющегося стекла - очевидно,
докатилась ударная волна. Но других звуков не последовало - ни грохота
мощного взрыва, ни монотонного рева двигателей промчавшегося в
стратосфере корабля. И эта тишина была на редкость зловещей.
Только через три часа раздался сигнал отбоя. Облегченно вздыхая,
люди поспешили наружу, равнодушно переступая через тело старика, - он
так и остался лежать в убежище. Полицейские отправились налево,
коренастый агент Кайтемпи - в другую сторону. Моури нагнал его и
вежливо произнес:
- Отделались легким испугом. Полагаю, взрыв произошел достаточно
далеко.
Агент что-то буркнул.
- Я хотел поговорить с вами, - продолжал Моури, - но в убежище было
слишком много народу.
- Да? Ну, давай, поговорим.
В ответ Моури вытащил удостоверение, офицерскую карточку и показал
их Коренастому.
- Полковник Халопти, военная разведка.
Просмотрев документы, агент несколько смягчился.
- Так что же вы хотели сказать - что-нибудь об этом упрямом старом
болване?
- Нет, он свое получил. Здорово вы с ним разделались. - Моури
отметил самодовольное выражение, появившееся на лице агента, и
добавил: - Такой старикашка вполне мог завести всю толпу.
- Да, это так. Лучшее средство управления этим стадом - вовремя
обезвредить заводил.
- Когда прозвучал сигнал тревоги, я направлялся в городской штаб
Кайтемпи - просить в помощь себе надежного агента, - объяснил Моури. -
А вы, я вижу, парень не промах - как раз такой мне и нужен. Как вас
зовут?
- Саграматолу.
- А, так вы из системы К-171? Там у всех такие сложные имена.
- Да. А вы, как я понимаю, с Диракты. Халопти - диракское имя, и к
тому же у вас машамский акцент.
Моури рассмеялся.
- Экие мы с вами проницательные - ничего от нас не скроется!..
- Да уж.
Коренастый посмотрел на Моури с явным любопытством и спросил:
- Зачем я вам понадобился?
- Я собираюсь взять руководителя одной из ячеек ДАГ. Все надо
сделать быстро и без шума. Если послать за ним полсотни человек - его
дружки успеют лечь на дно. Лучшая тактика - хватать их по одному. Как
говорят спакумы - "Тише едешь, дальше будешь".
- Да, так лучше всего, - согласился Саграматолу.
- Я мог бы справиться и один, но мне нужен человек на случай, если
этот тип попытается смыться через черный ход. - Он сделал паузу, дав
возможность собеседнику вникнуть в смысл его слов, и закончил: - Если
вы сможете мне помочь - это украсит ваш послужной список.
Глаза у агента сузились и сверкнули; слова Моури явно воодушевили
его. Коренастый кивнул головой.
- Я был бы рад, если только в штабе не возражают.
- Можете спросить их, - небрежно ответил Моури, внутренне
похолодев. - И знаете, что будет?
- Что?
- Они не разрешат пойти вам и подсунут мне офицера постарше чином,
- Моури сделал презрительный жест. - Я сам - полковник, но в данном
случае предпочитаю, чтобы со мной был крепкий опытный работник,
которого я выберу лично.
Коренастый выпятил грудь.
- Да уж, можете получить такого кадра. Знаете, офицеры бывают
разные.
- Вот именно! Ну так что, вы пойдете?
- Конечно! Мне достаточно вашего слова. Когда мы начнем?
- Немедленно.
- Прекрасно, - сказал Саграматолу, что-то соображая про себя. - Во
всяком случае, еще три часа я на дежурстве.
- Замечательно. У вас есть динокар гражданского образца?
- Все наши дино не должны отличаться от обычных.
- На моем - военная эмблема, - солгал Моури. - Лучше возьмем ваш.
Коренастый согласился без возражений - еще бы, такой шанс
отличиться! Палачи, служившие в Кайтемпи, страдали особой формой
алчности - их не могла не соблазнить возможность найти еще одну
жертву.
Они вышли к стоянке, и Саграматолу сел за руль большого черного
дино. Забросив чемодан на заднее сиденье, Моури сел рядом. Машина
выехала на улицу.
- Куда?
- Южный район, за заводом Рид Энджин. Дальше я покажу.
Театрально рубанув рукой по шее, Коренастый сообщил:
- Мы уже по горло сыты мерзавцами из ДАГ. Давно пора с ними
разделаться. Как вы их выследили?
- Мы засекли эту ячейку на Диракте. Один из них попался нам в руки
и заговорил.
- Пришлось с ним повозиться? - причмокнув, предположил Саграматолу.
- Да.
- Только так можно что-то выколотить из них, - он свернул за угол,
еще раз причмокнул. - Если хорошенько поработать, у них развязываются
языки. Правда, это не спасает их от смерти.
- Само собой, - одобрительно подтвердил Моури.
- Недавно мы забрали дюжину в баре, что в квартале Лаксин, -
сообщил Саграматолу. - Тоже раскололись. Но пока что не сообщили
ничего дельного. Сознались во всех мыслимых преступлениях, кроме
членства в ДАГ. Утверждают, что об этой организации им ничего не
известно.
- Как вы вышли на этот бар?
- Одному болвану отрезали голову - с трудом его опознали.
Оказалось, он был завсегдатаем заведения. Мы навели справки и схватили
несколько его любящих друзей. Шестеро уже сознались в убийстве.
- Шесть человек? - Моури нахмурился.
- Да. Они прикончили своего приятеля в разное время, в шести разных
местах, имея на то шесть разных причин. Грязные соко, конечно, врут,
но мы из них выжмем правду!
- Судя по вашим словам, больше похоже на обычные бандитские
разборки. Где же здесь политические мотивы?
- Не знаю. Начальство это с нами не обсуждает. Вроде бы точно
известно, что с тем типом расправилась ДАГ, значит, кто бы это ни
сделал, он связан с организацией.
- Может быть, бандитам просто заплатили, - предположил Моури.
- Возможно. Их тоже могли обмануть - Коренастый с отвращением
фыркнул. - Нам и с войной достаточно хлопот, а тут еще эти
подпольщики... Просто с ног сбились. Так больше продолжаться не
может.
- А как облавы на улицах, дали что-нибудь?
- Сначала нам вроде бы везло, но потом о них стало всем известно.
Мы решили прекратить облавы дней на десять. Пусть мерзавцы успокоятся
и почувствуют себя в безопасности. Тут-то мы их и накроем!
- Отличная мысль! Да, в наше время приходится шевелить мозгами!
- Не без этого, полковник!
Моури тронул агента за плечо.
- Вот мы и приехали. Сейчас налево, а потом сразу направо.
Машина промчалась мимо ограды машиностроительного завода, въехала
на узкую ухабистую улицу и свернула в другой переулок. Вокруг тянулись
полупустынные кварталы трущоб - ветхие здания, перемежавшиеся
пустырями и помойками. Они остановились и вышли из динокара.
Оглядевшись, Саграматолу сказал:
- Типичный рассадник всякой заразы. Пару лет назад мы выкурили
отсюда шайку религиозных фанатиков. Они справляли свои мерзкие обряды
в одном из старых складов.
Моури брезгливо сморщился:
- Вы хотите сказать, что они исповедовали религию спакумов?
- Да, настоящие верующие! Но на виселице языки у них вываливались
не хуже, чем у любого грешника. - Саграматолу ухмыльнулся -
воспоминания, видимо, были приятными. Потом он взглянул на Моури. -
Теперь куда?
- По этому переулку.
Моури первым вошел в длинный грязный переулок, заканчивающийся
тупиком. Через несколько минут они уперлись в глухую двенадцатифутовую
стену. Переулок был пуст, лишь слабый гул движения на ближайшей
магистрали да скрип ржавого дорожного указателя, раскачивавшегося на
ветру, нарушали тишину.
Моури кивнул на дверь в стене:
- Черный ход. Мне нужно две-три минуты, чтобы обойти кругом и
добраться до парадного подъезда. А потом могут быть любые
неожиданности. - Он попытался открыть дверь, но она не поддавалась. -
Заперта.
- Лучше открыть, чтобы ему было куда бежать, - предложил
Саграматолу. - Когда он поймет, что приперт к стенке, то может
попытаться застрелить вас, чтобы улизнуть с главного хода. Тогда я не
смогу помочь. Эти соко становятся опасными, когда им нечего терять. -
Агент полез в карман и вытащил связку отмычек. Ухмыляясь, он добавил:
- Лучше позволить ему сбежать - тогда он попадет прямо мне в руки.
С этими словами Саграматолу повернулся к двери, оказавшись спиной к
Моури, начал возиться с замком. Моури оглянулся.
В переулке никого не было.
Вытащив пистолет, он спокойно, с расстановкой произнес:
- Ты пнул старика, когда тот валялся без сознания.
- Да, конечно, - отозвался агент, все еще пытаясь открыть замок. -
Надеюсь, этот придурок уже сдох. - Внезапно голос Саграматолу осекся:
офицер понял всю неуместность замечания Моури. Агент обернулся,
опираясь рукой о дверь; дуло пистолета смотрело ему в лоб. - Что это?
Что... что ты...
Выстрел был не громче хлопка пневматического пистолета. Мгновение
Саграматолу держался на ногах, во лбу у него зияло голубоватое
отверстие. Его рот раскрылся в идиотской гримасе. Потом колени агента
подогнулись, и он рухнул лицом вниз.
Сунув пистолет в карман, Моури склонился над телом. Не теряя
времени, он обыскал труп Коренастого, проверил содержимое бумажника,
но взял только полицейский значок. Быстро покинув переулок, он сел в
машину, доехал до центра города и затормозил неподалеку от магазина
подержанных динокаров. Он прошел пешком остаток пути до площадки, где
стояло множество видавших виды машин. К Моури мгновенно подскочил
тощий сири, его хитрые глазки блеснули, когда он оценил дорогой
костюм, часы и платиновый браслет клиента - тут пахло поживой!
- Вам повезло, - вкрадчиво объявил Тощий. - Вы попали в
единственное место на Джеймеке, где можно купить за бесценок хорошую
вещь. Торгуем чуть ли не в убыток себе. Не теряйтесь! Идет война, цены
вот-вот подскочат, в любом случае не прогадаете. Вот, взгляните на
этого красавца! А цена! Подарок, просто подарок! Это...
- Со зрением у меня все в порядке, - прервал его Моури.
- Да-да, конечно! Я только хотел обратить ваше внимание...
- Я знаю, что мне нужно, - оборвал продавца Моури. - И не собираюсь
ездить на такой развалине. Я не самоубийца.
- Но...
- Как вы заметили, идет война! И очень скоро запчасти будет
совершенно невозможно достать. Мне нужна машина, которую я мог бы
разобрать на детали. - Он показал на ближайший динокар. - Например вот
эта. Сколько?
- Она в прекрасном состоянии, - принялся расписывать продавец,
стараясь не встречаться с Моури взглядом. - Мотор совсем новенький. И
посмотрите на номер... прошла перерегистрацию.
- Это я вижу!
- ...и ни одной дырочки в корпусе... Я ее даром отдаю, просто
даром.
- Сколько?
- Девятьсот девяносто, - сказал продавец, еще раз взглянув на
костюм и платиновые безделушки.
- Грабеж, - ответил Моури.
Они торговались с полчаса, и в итоге Моури заполучил дино за
восемьсот двадцать. Он заплатил и уехал на новой машине. Приобретение
Моури так скрипело, дребезжало и стонало, что было ясно: Джеймса
надули, по крайней мере, на двести гильдеров. Однако сожалений он не
испытывал.
Проехав с милю, он остановился на пустыре, заваленном металлоломом.
Здесь, вдали от свидетелей, Моури начал трудиться над своим дино:
разбил фары и лобовое стекло, снял колеса и номерные знаки, разобрал
мотор - одним словом, превратил его в ободранный остов. Затем,
подогнав к пустырю машину убитого агента, он погрузил в нее свою
добычу.
Через полчаса, утопив в реке колеса, номерные знаки и еще кое-какие
части с динокара Саграматолу, он поставил на него новые номера и
отбыл. Итак, обмен номеров стоил ему восемьсот двадцать фальшивых
гильдеров - пожалуй, не слишком дорогая плата за безопасность.
Зная, что облав пока опасаться нечего, Моури мотался по городу до
наступления темноты. Поставив машину в подземный гараж, он купил
газету и прочитал ее за ужином.
По версии этого печатного органа, единственный земной истребитель,
упоминающийся не иначе как "трусливый налетчик", сумел прорваться
через линию космической обороны и сбросить бомбу на укрепленный
арсенал в Шугруме. Взрыв произвел незначительные разрушения, а
"налетчик" был тут же уничтожен.
Если верить статье, налет был не опаснее блошиного укуса -
вдобавок, блоху немедленно прихлопнули. Интересно, сколько читателей
проявили подобное легковерие? Шугрум находился на расстоянии трехсот
миль от столицы - и тем не менее Пертейн изрядно тряхнуло. Поглядеть
бы, что осталось после взрыва... скорее всего - кратер в пару миль
диаметром...
На второй странице газеты сообщалось, что силами охраны
правопорядка и законности схвачены сорок восемь предателей - членов
Партии Свободы Сириуса. Ведется следствие. Однако ни подробностей, ни
имен, ни конкретных обвинений в статье не было.
Такая практика характерна для общества с тайным судопроизводством,
где любого могут схватить прямо на улице и никто никогда больше не
увидит его. В Сирианской Империи не существовало института присяжных
заседателей и открытых судебных процессов. Если арестованный родился
под счастливой звездой, его, возможно, и выпустят - искалеченного, без
извинений и возмещения ущерба. Но, как правило, родственники
несчастного не получали даже урны с прахом.
Сорок восемь схваченных обречены - независимо от того, кто они на
самом деле или за кого их принимают. С другой стороны, вся эта
газетная писанина - вранье. Власть имущих наконец допекло, и они нашли
шестерых козлов отпущения, объявив их членами ДАГ и для пущей важности
умножив их число на восемь. Циничное искажение фактов - обычный
пропагандистский прием в военное время.
На одной из последних страниц в крохотной заметке сообщалось об
отступлении сирианских сил с планеты Гума - "чтобы более эффективно
использовать их в зоне боевых действий". Отсюда следовало, что
захваченная Гума расположена далеко от линии фронта, - нелепость,
очевидная для любого читателя, способного мыслить логически. Но
девяносто процентов населения не трудились размышлять; они
проглатывали любую предложенную им чушь - и были вполне довольны.
Но гвоздем номера была редакционная статья. Эта помпезная проповедь
строилась на утверждении, что для полной победы необходимо напрячь все
силы, и, следовательно, в политической жизни империи нет места
плюрализму. Все до единого должны сплотиться и активно поддержать
решение правительства вести войну до победного конца. Сомневающиеся и
колеблющиеся, ворчуны и нытики, лентяи и тунеядцы - такие же
предатели, как шпионы и саботажники. С ними надо покончить раз и
навсегда - быстро и безжалостно.
Да, это уже вопль паники - хотя Дирак Ангестун Гесепт прямо не
упоминалась. В военное время все пропагандистские материалы спускаются
сверху - и там, наверху, кое-кто явно почувствовал себя крайне
неуютно. Оса невелика, но жалит больно. Возможно, некоторые из этих
типов получили маленькие, неприятно тикающие посылочки, и им не
слишком понравился переход от общих угроз к конкретным действиям.
Когда наступила ночь, Моури направился к себе на квартиру. Он
пробирался туда крайне осторожно - любое убежище неожиданно может
превратиться в ловушку. Помимо агентов полиции или Кайтемпи,
приходилось опасаться хозяина, который безусловно заинтересуется,
увидев в комнате нового жильца, да еще такого респектабельного на вид.
Хозяин, конечно, изрядный пройдоха и умеет держать язык за зубами, но
в Кайтемпи он расскажет что угодно, лишь бы спасти свою шкуру.
Доверять ему не стоит. Как, впрочем, и никому другому в этом
враждебном мире.
Вокруг дома все было чисто, засады не было. Моури незаметно
проскользнул к себе. В комнате все было так, как он оставил, никаких
следов обыска. Он растянулся на кровати, вытянув гудящие ноги, и
принялся обдумывать положение дел. Очевидно, теперь придется приходить
и уходить из дома только в темноте. Можно, правда, попытаться найти
другое пристанище - в квартале поприличнее, более соответствующем его
новому обличью, но Моури не хотелось терять время, да это и не было
столь необходимо.
На следующий день ему пришлось не раз пожалеть о взорванном в
Радине чемодане и его содержимом. Моури пришлось провести целое утро в
публичной библиотеке, занимаясь кропотливой и скучной работой по
восстановлению списка имен и адресов. Следующие два дня ушли на
подготовку нужного количества писем, и когда работа наконец была
завершена, Моури с облегчением вздохнул.
"Саграматолу - четвертый.
Список длинный.
Дирак Ангестун Гесепт".
Итак, он убил одним выстрелом нескольких зайцев. Во-первых,
отомстил за несчастного старика, что доставило ему огромное
удовлетворение. Во-вторых, нанес Кайтемпи еще один удар, разделавшись
с ее агентом, а заодно приобрел машину, которую невозможно опознать. И
наконец, он еще раз подтвердил решимость ДАГ во что бы то ни стало
прорваться к власти.
Чтобы джеймекская администрация не расслаблялась, вместе с письмами
Моури отослал еще шесть посылок. Внешне они не отличались от
предыдущих внутри слышалось такое же тихое тиканье, но на этом
сходство и заканчивалось. Через определенное время - от шести до
двадцати часов после отправки - или при попытке вскрытия каждая
посылка взорвется с такой силой, что адресата размажет по стенам.
На четвертый день после возвращения в свою квартиру в Пертейне
Моури незаметно выскользнул из здания, взял машину и наведался к
отметке тридцать третьего дена по дороге на Радин. Несколько
патрульных машин обогнали его по пути, но их экипажи не проявили
интереса к одинокому динокару. Доехав до отметки, Моури слегка
разворошил землю у основания столба и нашел свой собственный
целлофановый пакет, в котором теперь лежала маленькая карточка. Он
прочел: "Асако 19-1713".
Сработало!
Остановившись у первой же телефонной будки, Моури отключил сканер и
набрал номер. Незнакомый голос зазвучал в трубке, но экран остался
темным. Очевидно, на другом конце соблюдали те же меры
предосторожности.
- Это девятнадцать - семнадцать - тринадцать, - раздалось в трубке.
- С Гурдом или Скривой можно поговорить? - спросил Моури.
- Подождите, - приказал голос.
- Только недолго, - предупредил Моури, - или до свидания.
В ответ что-то буркнули. Моури сжимал трубку в руке, одновременно
наблюдая за дорогой, готовый выскочить из кабины, как только интуиция
подскажет ему, что пора сматываться. В разведшколе ему советовали
всегда прислушиваться к подсознательному чувству опасности. И
наверное, его ангел-хранитель все время порхал где-то поблизости - раз
Моури до сих пор жив и на свободе.
Джеймс уже собирался удрать, когда услышал низкий голос Скривы:
- Кто это?
- Твой благодетель.
- А, ты! Что-то я ничего не получил от тебя!
- А я от вас. Ты что, перепугался? В чем дело?
- Не телефонный разговор, - сказал Скрива. - Нам лучше встретиться.
Ты где?
В голове Моури пронеслись разные мысли. "Ты где?" Что, если Скриву
используют как наживку? Они вполне могли добиться от него
добровольного сотрудничества - если дали ему понять, каковы будут
последствия отказа.
С другой стороны, вряд ли Скрива стал бы спрашивать, где он
находится. В Кайтемпи давно определили бы, откуда он звонит. Более
того, в их интересах подольше задержать его у телефона, а Скрива явно
спешил закончить разговор. Да, пожалуй, все чисто.
- Ты что - онемел? - рявкнул Скрива в трубку; голос его был полон
нетерпения.
Это окончательно убедило Моури - все в порядке.
- Я думаю. Что, если мы встретимся у столбика, где ты оставил номер
своего телефона?
- Годится.
- Только ты и Гурд, - предупредил Моури, - никого больше.
- Кажется, кто-то перепугался? - спросил Скрива. - Я сейчас буду.
Снова подъехав к отметке, Моури остановил машину на обочине и стал
ждать. Через двадцать минут появился динокар Скривы. Бандит вышел,
сделал несколько шагов и в нерешительности остановился. На его лице
появилась растерянная ухмылка, затем он сунул руку в карман и
торопливо огляделся. Но других машин поблизости не было.
Моури усмехнулся:
- Что тебя беспокоит, парень? Нечистая совесть или пустой кошелек?
Шагнув поближе, Скрива воззрился на него с нескрываемым удивлением.
- Так это ты! Что это с тобой?
Не ожидая ответа, он обошел вокруг машины и сел на переднее
сиденье.
- Тебя и не узнать.
- Так и задумано. И тебе не мешало бы измениться к лучшему. Сильно
озадачишь полицейских.
- Может быть, - отозвался Скрива, затем, помолчав, сказал: - Они
схватили Гурда.
Моури напрягся.
- Как? Когда?
- Этот придурок спустился с крыши и угодил прямо в лапы двух
агентов Кайтемпи. Мало того, он еще полез за пистолетом.
- Он должен был выдать себя за электрика... или сказать, что
проверяет телефонную линию. Может быть, тогда ему удалось бы
выпутаться.
- Гурд никогда ничего не умел объяснять, - возразил Скрива. - Он
просто так устроен - не умеет работать языком. Мне все время
приходилось вытаскивать его из всяких историй.
- Но тебя же не тронули?
- Я был на другой крыше... за квартал от него. Они меня не
заметили. Все кончилось прежде, чем я смог спуститься на помощь
Гурду.
- Что с ним случилось?
- То, чего следовало ожидать. Не успел он сунуть руку в карман, как
получил дубинкой по голове. Потом его запихали в фургон.
- Не повезло парню, - сочувственно произнес Моури. Немного подумав,
он спросил:
- А что стряслось в баре "Сузун"?
- Точно не знаю. В тот момент мы с Гурдом были далеко... и один
приятель посоветовал не показываться там. Говорят, туда вломились
человек двадцать из Кайтемпи, зацапали всех парней и устроили засаду.
Я в "Сузуне" больше не показывался. Наверное, какой-то соко распустил
язык.
- Может быть, Бутин Архава?
- Каким образом? Гурд снес ему башку раньше, чем он мог
проболтаться.
- Возможно, он сумел кое-что рассказать уже после того, как
пообщался с Гурдом... Знаешь, потерял голову и...
Скрива прищурился:
- Ты это о чем?
- Ладно, не обращай внимания. Ты забрал сверток под мостом?
- Ага.
- Хочешь еще, или уже так разбогател, что гильдеры тебя больше не
волнуют?
Глядя на Моури и что-то подсчитывая в уме, Скрива спросил:
- Сколько у тебя денег?
- Хватит, чтобы оплатить твои труды.
- Мне это ни о чем не говорит.
- Не говорит - и не надо, - заверил бандита Моури. - Так что же ты
думаешь?
- Мне нравятся деньги...
- Вполне разумно, - согласился Моури.
- Я их просто обожаю... - продолжал Скрива таким тоном, словно
рассказывал притчу. - А кому же не по вкусу гильдеры? Ага, кто же их
не любит? Вот и Гурд... - Скрива замолчал, потом добавил: - Если кто к