Уэйс Маргарет. Драконы весеннего рассвета (Сага о Копье - 3, книга 2)

   - Погоди! - всполошилась Тика. - Нам нельзя здесь оставаться! Нам надо наверх... На поверхность! Должен же быть какой-нибудь выход отсюда?.. - И ты о том же, о чем все, - в голосе Зебулаха послышалось легкое раздражение. - В общем-то, ты права. Выход есть. И люди порой находят его. Но есть и такие, которые решили не уходить. Как я. У меня есть друзья -они живут здесь уже много лет... Ладно, дело твое. Смотри только, не забреди куда-нибудь, где опасно... И он повернулся к двери.
   - Постой! Не уходи! - Тика стремительно вскочила, перевернув ветхий стул, на котором сидела, и побежала следом за магом в алых одеждах. -Может быть, ты еще встретишь наших. Передай им...
   - Вот уж сомневаюсь, - перебил Зебулах. - Правду сказать - только не обижайся, пожалуйста! - я и так по уши сыт твоей болтовней. Чем дольше живу здесь, тем меньше мне нравятся КрииаКВЕКХ вроде тебя. Вечно спешат, вечно им не сидится на месте... Ну подумай сама, насколько счастливее были бы вы - ты и твой парень - здесь, а не наверху! Так нет же, из кожи вон лезете, только бы вернуться назад. Что там хорошего? Сама же говоришь -сплошное предательство!
   И он оглянулся на Карамона.
   - Там война идет! - страстно выкрикнула Тика. - Люди страдают! Неужели это тебя нисколько не трогает?
   - Люди наверху только и делают, что страдают, - ответствовал Зебулах, - и лично я ничего не могу с этим поделать. А значит, не стоит и волноваться. Тебе вот до всего есть дело - и что хорошего это тебе принесло? А ему?
   И, сердито указав на Карамона, Зебулах вышел из комнаты, хлопнув едва державшейся дверью.
   Тика двинулась было следом - может, следовало догнать его, вцепиться в алое одеяние и держать мертвой хваткой?.. Так или иначе, он был единственной ниточкой, еще связывавшей их с миром наверху. Куда их занесло, она по-прежнему себе не представляла.
   - Тика...
   - Карамон! - мгновенно забыв про Зебулаха, Тика кинулась к великану. Тот силился приподняться в постели.
   - Во имя Бездны! Где это мы?.. - пробормотал он, озираясь и изумленно тараща глаза. - Что случилось? Корабль...
   - Я... Сама не очень-то поняла, - замялась Тика. - Ты думаешь, ты уже достаточно окреп, чтобы сидеть? Может быть, ляжешь?..
   - Да ну тебя! - рявкнул Карамон. Но тут же увидел, как больно ранила ее его резкость, дотянулся и заключил девушку в объятия. - Прости, Тика... Я не хотел... Я просто... И беспомощно замотал головой.
   - Да все я понимаю, - тихо ответила Тика. Прильнув головой к его широкой груди, она стала рассказывать ему о Зебулахе и о морских эльфах. Карамон только моргал в полном смятении. Рассказ Тики с трудом укладывался в голове. Он хмуро смотрел в пол...
   - Жалко, что я был без сознания, - проворчал он наконец. - Спорю на что угодно, что этот, как его, Зебулах точно знает выход наружу. Уж я бы из него вытряс...
   - Не уверена, - усомнилась Тика. - Он маг, как и... Она торопливо прикусила язык. В глазах Карамона стояла боль. Тика подняла руку и погладила его по щеке. - Знаешь, Карамон, - сказала она, - а ведь в чем-то он прав. Мы действительно могли бы быть счастливы здесь. Подумай только, мы ведь с тобой впервые одни. Понимаешь? Вместе - и совсем одни. И потом, тут так спокойно и тихо... И даже красиво, если немножко привыкнуть... Мох светится... Так неярко и таинственно, не то что солнечный свет, который глаза режет... Слышишь, вода шепчет? Она поет нам песенку. И мебель тут есть... И эта смешная кровать... Тика умолкла. Она почувствовала, как Карамон крепче сжал ее в объятиях. Его губы коснулись ее волос. Тика замерла. Нахлынувшее чувство переполнило ее. Она обвила руками шею Карамона, прильнула к нему и ощутила, как колотится его сердце.
   - Карамон... - выдохнула она одними губами. - Давай... Будем счастливы... Пожалуйста... Я знаю, что когда-нибудь нам все равно придется отсюда уйти... Надо будет разыскать наших и возвратиться с ними наверх... Но сейчас... Пока мы тут совсем одни...
   - Тика!.. - Карамон стиснул ее в могучих объятиях, словно желая навеки слиться с нею в одно целое. - Как же я люблю тебя. Тика!.. Помнишь, я... Когда-то сказал, что не должен быть с тобой, пока не смогу посвятить себя тебе целиком... И я... Все еще не могу...
   - Можешь! - Тика была сама ярость. - Можешь! - Высвободившись из его рук, она пристально посмотрела ему прямо в глаза. - Рейстлина больше нет, Карамон! Живи своей собственной жизнью!
   Карамон медленно покачал головой.
   - Рейстлин - по-прежнему часть меня, как и я навсегда останусь его частью. Понимаешь?..
   Понять это она была не в силах. Но все-таки кивнула - а что ей еще оставалось? И повесила голову... Карамон улыбнулся и вздохнул, содрогнувшись всем телом. Взял девушку за подбородок и заставил поднять голову. Какие чудесные у нее глаза, подумалось ему. Зеленые с карим. В глазах стояли слезы. От жизни на свежем воздухе щеки Тики покрывал густой загар и, казалось, на них стало еще больше веснушек. Как она стеснялась этих веснушек. Она с радостью отдала бы семь лет жизни за гладкую сливочную кожу, как у Лораны. Но Карамон любил каждую ее веснушку, каждый завиток рыжих волос, в которых тонули его пальцы... Все это Тика явственно увидела в его глазах - и перестала дышать. Он притянул ее к себе.
   - Я могу подарить тебе только часть себя. Тика... Как бы я хотел быть безраздельно твоим... Его сердце билось все чаще.
   - Я тебя люблю... - только и сказала она и обняла его за шею.
   Он хотел увериться, что она правильно его поняла.
   - Тика, - начал он, - послушай...
   - Не надо, Карамон. Не надо мне ничего объяснять...
   6. АПОЛЕТТА
   ...Казалось, погоня среди руин древнего города (чья истлевшая красота казалась Танису сущим кошмаром) будет длиться до бесконечности. Однако потом они добрались до одного из красивейших мест бывшего центра. Миновав мертвый сад, спутники вбежали в какой-то зал, завернули за угол... И остановились. Человек в алых одеждах бесследно исчез.
   - Ступеньки! - неожиданно сказал Речной Ветер. К тому времени глаза Таниса тоже достаточно привыкли к необычному ощущению, и он увидел: они стояли наверху высокой мраморной лестницы. Она спускалась вниз до того круто, что они потеряли из виду преследуемого. Бросившись в ту сторону, они снова заметили алую мантию - ее обладатель быстро спускался вниз.
   - Держитесь у стены - там темнее, - предостерег Речной Ветер. Друзья двинулись вниз, держась у края лестницы. Лестница была так широка, что полсотни человек могло бы пройти по ней шеренгой.
   Каменную стену сплошь покрывали фрески - выцветшие, растрескавшиеся, но до того реалистичные, что Танис задался вполне бредовым вопросом: в ком было больше жизни - в нем самом или в изображенных здесь людях?.. И как знать, сколько из них стояли вот здесь, на этих самых ступенях, когда огненная гора вдребезги разнесла Храм Короля-Жреца... Танис погнал эту мысль прочь и зашагал дальше.
   Спустившись ступенек на двадцать, они оказались на широкой площадке, украшенной золотыми и серебряными статуями в человеческий рост высотой. И снова ступеньки, и опять площадка, и снова ступеньки... Спутники начали выбиваться из сил, а алые одежды, как ни в чем не бывало, по-прежнему легко скользили впереди.
   Неожиданно Танис отметил про себя, как изменился воздух. Он стал еще более влажным, и в нем все более ощущалось дыхание моря. Прислушавшись, он различил шепот волн, плещущих о каменные ступени. Тут Речной Ветер поймал его за руку и жестом отозвал обратно в потемки. Они почти достигли конца лестницы. Человек в алых одеждах стоял прямо под ними. Стоял и вглядывался в темный пруд, тянувшийся в глубь обширной мглистой пещеры.
   Вот он опустился у воды на колени... И Танис увидел, что он был не один! Кто-то ждал его в воде!.. Вот блеснули в неверном свете длинные пряди волос удивительных зеленоватых волос. Изящные белые руки лежали на каменных ступенях... Больше почти ничего не было видно. Голова неведомого существа покоилась на руках - казалось, оно дремало. Человек в алых одеждах протянул руку и нежно коснулся его. Существо подняло голову.
   - Я так долго ждала тебя, - в женском голосе звучала мягкая укоризна. Танис сдавленно ахнул. Женщина говорила по-эльфийски! Только теперь он разглядел ее как следует - точеное лицо, лучезарные глаза, заостренные уши... Морской эльф!
   Танису разом вспомнились полузабытые сказки, слышанные в детстве от старших. Морской эльф!.. Он прислушался к разговору человека в алом и эльфийки, ласково улыбавшейся ему.
   - Не сердись, любимая, - говорил тот по-эльфийски, присаживаясь у края воды. - Я ходил проведать того юношу, о котором ты так беспокоилась. Теперь с ним будет все хорошо, хотя некоторое время я боялся, что... Ты была права - он действительно хотел умереть. Насколько я понял, все дело в его брате-волшебнике, который предал его... Бросил на погибель...
   - Карамон! - прошептал Танис. Речной Ветер вопросительно посмотрел на него: варвар не понимал по-эльфийски. Танис только помотал головой, боясь что-нибудь пропустить. На разъяснения времени не было.
   - КвеаКИИКХКиикс! - презрительно бросила женщина, и Танис озадаченно нахмурился: ничего себе эльфийское слово!
   - Да! - нахмурился мужчина. - Убедившись, что у тех двоих все в порядке, я пошел проведать кое-кого из других. И что же? Можешь себе представить: один из них, такой бородатый парень, - полуэльф, наверное, - накинулся на меня так, будто живьем проглотить решил!.. Ну да не в нем дело. Все, кого нам удалось спасти, чувствуют себя хорошо...
   - А мы совершили службу над мертвыми, - ответила женщина, и Танис расслышал в ее голосе вековую печаль. Эльфы всегда скорбят, когда совершается отнятие жизни...
   - Хотел бы я знать, что они вообще делали в Кровавом Море Истара, -продолжал мужчина. - Капитан корабля должен был быть последним идиотом, чтобы направить корабль прямо в воронку! А впрочем, девушка сказала мне, что там, наверху, - война. Может, у них просто другого выбора не было?.. Эльфийка шаловливо плеснула в него водой:
   - Да у них там постоянно воюют. Просто ты слишком любопытен, любимый. Иногда я даже начинаю бояться, как бы ты не покинул меня и не захотел вернуться в свой мир. Всякий раз, когда тебе случается переговорить с этими КрииаКВЕКХ... Она продолжала игриво брызгать в мужчину, но Танис расслышал в ее голосе нотки неподдельного беспокойства.
   Человек в алых одеждах наклонился и поцеловал влажные зеленоватые волосы, блестевшие в свете единственного факела, который шипел и трещал подле них на стене.
   - Нет, Аполетта. Пусть их. Пусть дерутся и предают собственных братьев. Мне нету дела ни до сумасшедших полуэльфов, ни до растяп-капитанов. Покуда моя магия мне еще служит, я буду жить здесь, под водой...
   - Кстати, о полуэльфах, - по-эльфийски перебил Танис и быстро спустился вниз по ступеням. Речной Ветер, Золотая Луна и Берем последовали за ним, хотя никто из них не понял, о чем шла речь.
   Мужчина встревоженно обернулся. Эльфийка исчезла в воде - настолько стремительно и бесшумно, что Танис поневоле спросил себя, уж не примерещилась ли она ему. Ни единая морщинка на темной поверхности воды не говорила о том, что здесь только что кто-то был. Маг хотел было последовать за эльфийкой в воду, но Танис успел поймать егоза руку.
   - Погоди! - взмолился Танис. - Никто не собирается глотать тебя живьем! Я очень сожалею о том, как вел себя там в комнате. Ну, и то, как мы тебя выследили... Это тоже не особенно хорошо. Но что нам оставалось?.. Я знаю, что не смогу помешать тебе, если ты решишь заколдовать нас... Или учинить еще что-нибудь в этом духе... Ты можешь сжечь меня огнем, усыпить, замотать в паутину или я не знаю еще что! Я на вас, волшебников, насмотрелся. Я только прошу тебя выслушать нас. И помочь. Я слышал, вы говорили о наших друзьях здоровенном таком парне и хорошенькой рыжей девчушке. Ты говорил, парень мало не помер оттого, что его предал брат. Мы хотим отыскать их. Скажи нам, где они?..
   Мужчина заколебался... Танис продолжал сумбурно и торопливо - только бы удержать этого человека, единственного, кто мог им помочь.
   - Я видел здесь с тобой женщину. Я слышал ее голос. Я понял, кто она такая. Она из морских эльфов, верно ведь?.. А насчет меня ты прав - я полуэльф. Но вырастили меня эльфы, и я слышал их сказания. То есть до сих пор я думал, что это всего лишь сказания... Понимаешь, то же самое мы думали и про драконов. Легенды, мол. Детские сказочки... А на самом деле... Там теперь война, наверху. И тут ты опять прав - война у нас почти все время хоть где-нибудь, а идет. Но эта война не ограничится сушей. Если Владычица Тьмы одержит победу, будьте спокойны, она и про морских эльфов пронюхает. Не знаю уж, живут ли в океане драконы, но...
   - Живут, полуэльф, - произнес женский голос, и эльфийка вновь высунула голову из воды. Переливаясь зеленью и серебром, она скользнула к берегу и, положив руки на каменные ступени, подняла на Таниса сверкающие изумрудные глаза. - Живут, и у нас уже ходят слухи об их возвращении. Мы этому, правда, до сих пор не особенно верили. Неужели драконы в самом деле проснулись? По чьей вине?..
   - Какая разница?.. - спросил Танис устало. - Они уничтожили древнюю родину эльфов. Я был в Сильванести... Страна кошмаров, вот что там теперь такое. Эльфы Квалинести тоже покинули свой край... Драконы убивают и жгут. Всех и всюду... У Владычицы Тьмы одна цель - власть надо всем, живущим на Кринне. Думаете, она вас не достанет? Думаете, толща морских вод вас защитит? Ибо мы, как я понял, находимся на дне океана...
   - Ты угадал, полуэльф, - вздохнул человек в алых одеждах. - Вы стоите глубоко под водой, в руинах Истара. Морские эльфы спасли вас и принесли сюда. Так они поступают со всеми, кто терпит кораблекрушение. Я знаю, где ваши друзья, и могу вас к ним отвести. Но я не вижу, что еще мы можем сделать для вас...
   - Выпустить нас отсюда, - сказал Речной Ветер. Зебулах говорил на Общем, и варвар наконец начал понимать, о чем речь. - Кто эта женщина, Танис? Смахивает на эльфийку...
   - Она и есть морская эльфийка, - ответил Танис. - Зовут же ее...
   - Аполетта, - с улыбкой представилась она. - Простите, что не могу оказать вам должного гостеприимства, но, видите ли, в отличие от вас -КрииаКВЕКХ - мы не носим одежды. Увы, я даже мужа своего не сумела за долгие годы убедить оставить этот странный обычай - одеваться, выходя из воды. Он называет это стыдливостью. Одним словом, я не стану смущать вас и его и останусь в воде. Хорошо?
   Краснея, Танис перевел друзьям, что сказала эльфийка, и у Золотой Луны округлились глаза. Берем - тот, казалось, вовсе ничего не слыхал. Погрузившись в себя, он едва замечал, что совершалось вокруг. Речной Ветер выслушал Таниса с непроницаемым видом. Похоже, никакие выходки эльфов уже не могли его удивить.
   - Мы обязаны им жизнью, - продолжал Танис. - Как и все эльфы, они глубоко чтут жизнь и потому помогают тонущим в море. Этот человек - ее муж...
   - Зебулах, - сказал волшебник и протянул руку.
   - Я - Танис Полуэльф, - назвался Танис. - Это - Золотая Луна и Речной Ветер. Они с Равнин, из племени кве-шу. А это - Берем из... Он запнулся и умолк, не зная, как продолжать.
   Аполетта вежливо улыбнулась, но улыбка тотчас пропала с ее лица.
   - Зебулах, - распорядилась она. - Отыщи тех, о ком говорил полуэльф, и приведи их сюда.
   - Может, мне с тобой пойти? - предложил Танис. - Если уж ты решил, что я вот-вот тебя съем, почем знать, что выкинет Карамон...
   - Нет, - покачала головой Аполетта. Капли воды сверкали в ее волосах и поблескивали на коже, чуть зеленоватой. - Пускай варвары идут с Зебулахом, полуэльф, а ты останешься здесь. Я хочу побеседовать с тобой и услышать побольше о войне, которая, по твоим словам, нам угрожает. Если драконы в самом деле проснулись, это воистину печальная новость. И если так - боюсь, ты прав: безопасности нашего мира приходит конец...
   - Я скоро вернусь, любимая, - сказал Зебулах.
   Аполетта протянула мужу руку. Он поднял ее к губам и нежно поцеловал тонкие пальцы. Танис перевел Речному Ветру и Золотой Луне слова Аполетты, и жители Равнин с радостью согласились пойти с Зебулахом за Карамоном и Тикой.
   Шагая следом за магом таинственными, сумрачными, наполовину обрушенными улицами Истара, они слушали его рассказ о гибели великого города.
   - Видите ли, - говорил Зебулах, указывая им то на одно, то на другое приметное здание, - когда Боги обрушили на Кринн пылающую гору, она поразила Истар, и в земной тверди образовался гигантский кратер. Морская вода ворвалась внутрь и заполнила провал. Так образовалось то, что теперь называется Кровавым Морем Истара. Большинство домов Истара было разрушено, но иные все-таки уцелели, а в некоторых местах задержался даже воздух. Морские эльфы обнаружили это место и завели обычай доставлять туда моряков с опрокинувшихся кораблей. Многие приживаются и чувствуют себя как дома... В голосе мага звучала гордость, невольно забавлявшая Золотую Луну, хотя врожденный такт и доброта не давали ей хоть чем-то выдать себя. Гордость собственника, подумалось ей. Этот Зебулах вообразил себя прямо-таки хозяином развалин и рад был продемонстрировать их заезжим гостям.
   - Но ведь ты - не морской эльф. Ты - человек. Как вышло, что ты здесь поселился? - спросила Золотая Луна.
   Маг улыбнулся... Прошлое заново поднялось у него перед глазами.
   - Я был молод и жаден, - сказал он негромко. - Все искал способ побыстрее сколотить состояние. Я использовал свою магию, чтобы перенестись в глубину океана на поиски затерянных сокровищ Истара. И я нашел сокровище. Но вовсе не золото и не серебро... Как-то вечером я встретил Аполетту, проплывавшую морскими лесами. Я увидел ее прежде, чем она меня, и она не успела вовремя изменить облик. Я влюбился с первого взгляда... Сколько труда я положил на то, чтобы завоевать ее! Она не может жить наверху, и я остался здесь. Здесь, под водой, мир спокойствия и безмятежной красоты. И однажды я понял, что не хочу возвращаться к прежней жизни. Но иногда все-таки приходит желание перекинуться словечком с племенем сухопутных. Вот я и брожу по развалинам, ища новичков, которых приносят эльфы... Золотая Луна внимательно рассматривала руины. Когда Зебулах кончил свой рассказ, она спросила его:
   - А где знаменитый храм, в котором служил Король-Жрец?
   По лицу мага пробежала тень... Теплота воспоминаний сменилась скорбью, к которой примешивался гнев.
   - Прости, - быстро сказала Золотая Луна. - Я совсем не хотела...
   - Нет-нет, ничего, - коротко и грустно улыбнулся Зебулах. - Напротив, я нахожу даже полезным припоминать иногда мрак и ужас того несчастного времени. В своих ежедневных скитаниях я иногда начинаю забывать, что в этом городе когда-то жили... Плакали, смеялись, любили... А на улицах играли дети - в том числе и в тот ужасный вечер, когда Боги обрушили с небес огненную гору... - Он помолчал немного, потом тяжело вздохнул и продолжал: - Ты спрашиваешь, где храм? Его больше нет. В том месте, где, бывало, стоял Король-Жрец и выкрикивал самонадеянные угрозы и попреки Богам, теперь черный провал. Морская вода залила его, но там ничто не живет. Ни рыбы, ни водоросли. Никто не измерял его глубины - морские эльфы и близко к нему не подплывают. Однажды я заглянул в его страшную тьму - и почти сразу бежал, не вынеся ужаса. Я думаю, он тянется до самых недр зла... - Зебулах остановился посреди полутемной улицы и пристально вгляделся в лицо Золотой Луны. - Я понимаю, виновные были наказаны. Но за что же невинных?.. Почему их обрекли на такие страдания?.. Я вижу, ты носишь медальон Мишакаль, Целительницы. Можешь ли ты мне ответить? Как учит об этом твоя Богиня?..
   Жрица замешкалась - она не ожидала вопроса. Потом попыталась прислушаться к себе: что подскажет ей сердце? Речной Ветер стоял подле подруги - как всегда, суровый, бесстрастный и молчаливый.
   - Я и сама размышляла об этом... - проговорила наконец Золотая Луна. Придвинувшись к Речному Ветру, она коснулась руки мужа, черпая уверенность в его сдержанной силе. - Однажды, во сне, я понесла наказание за свое маловерие... За то, что задавала вопросы. Я была наказана потерей любимого... - Речной Ветер обнял ее, как бы желая уверить: я здесь, я жив, все хорошо. Иногда я стыжусь того, что без конца вопрошаю, - продолжала Золотая Луна. - Но я сразу припоминаю, что именно вопрошание и привело меня к древним Богам... Она умолкла. Речной Ветер провел ладонью по ее бледно-золотым волосам. Она подняла голову и улыбнулась. - Нет, - тихо ответила она Зебулаху. - Разгадки этой великой тайны у меня нет. И я по-прежнему вопрошаю. Я закипаю гневом, видя, как страдают безгрешные, а злодеям - все нипочем. И теперь я знаю, что мой гнев - это огонь кузнечного горна. Его жар претворяет ком сырого железа мой дух - в упругий стальной стержень, который есть моя вера, поддерживающая бренную плоть... Молча и задумчиво смотрел Зебулах на Золотую Луну, стоявшую среди развалин Истара. В волосах молодой женщины, казалось, таился солнечный свет, которому не суждено было более коснуться останков древнего города. Прекрасное лицо было отмечено следами тяжких и темных дорог, которые ей выпало прошагать. Но следы пережитого не портили ее красоты - нет, они скорее подчеркивали ее. В синих глазах светилась мудрость и затаенное счастье: она ведь несла в своем чреве новую жизнь.
   Взгляд мага обратился к мужчине, нежно обнимавшему подругу. Его суровое лицо тоже щедро отметили страдания и труды далеких дорог. Но в темных глазах была та же любовь, а могучие руки бережно и заботливо обнимали женские плечи.
   А может, и зря я столько времени провел под водой, подумалось Зебулаху, и он вдруг почувствовал себя очень старым и очень несчастным.
   Может, и я сумел бы кому-то помочь, если бы остался наверху и, как эти двое, направил жар своего гнева на поиск ответов. Вместо этого я дал гневу разъесть свою душу, так что в конце концов мне только и оставалось спрятать его здесь...
   - Пойдемте, - сказал Речной Ветер. - А то как бы Карамону не взбрело в голову самому пойти разыскивать нас. Не удивлюсь, если он уже где-нибудь бродит...
   - Пожалуй, - кашлянув, сказал Зебулах. - И правда, пойдемте. Только, по-моему, эти парень с девушкой вряд ли куда ушли. Он был совсем слаб...
   - Он был ранен? - обеспокоенно спросила Золотая Луна.
   - Телесно - нет, - ответил Зебулах, сворачивая в захламленный проулок и направляясь к полуобрушенному зданию. - Ранен был его дух. Я понял это еще прежде, чем девушка рассказала мне о его брате-близнеце... Ясный лоб Золотой Луны прочертила морщинка. Она сжала губы.
   - Прости, госпожа с Равнин, - улыбнулся Зебулах, - но я как раз вижу в твоем взгляде огонь того самого кузнечного горна... Жрица залилась румянцем.
   - Я же говорила тебе, что мне еще очень далеко от совершенства. Да, мне следовало бы принять как должное и самого Рейстлина, и то, что он сотворил со своим братом. Мне следовало бы верить, что все это - лишь необходимый шаг на пути к величайшему благу. Мало ли чего не в состоянии постичь мой скудный рассудок! Но, боюсь, это превыше моих сил. И я молю Богов только о том, чтобы больше с ним не встречаться.
   - А я - нет, - неожиданно проговорил Речной Ветер, и голос его не предвещал Рейстлину добра. - Я - нет, - повторил он угрюмо.
   Карамон лежал с открытыми глазами, глядя во тьму. В его объятиях сладко спала Тика. Он слышал ее тихое дыхание и чувствовал, как билось ее сердце. Он хотел осторожно погладить рыжие кудри, но Тика шевельнулась от прикосновения, и он отвел руку, боясь ее разбудить. Пусть отдохнет. Только Богам ведомо, сколько она просидела над ним без сна. Он, впрочем, знал, что она ему все равно не расскажет. Он уже спрашивал. Она только рассмеялась и обозвала его храпуном.
   И все-таки голосок ее задрожал, и в глаза ему она не смотрела.
   Карамон коснулся губами ее плеча, и Тика, не просыпаясь, прильнула поближе к нему. Он улыбнулся, но потом у него вырвался вздох. Всего несколько недель назад он торжественно клялся ей, что нипочем, мол, не покусится на ее любовь, пока не уверится, что сможет целиком и полностью принадлежать ей - не только телом, но и душой. "Мой первый долг - это долг перед братом, - примерно так он тогда выразился. - Я - его внешняя, телесная сила..."
   И вот Рейстлина нет. Он обрел собственную силу, И сказал Карамону: "Ты мне больше не нужен".
   Мне бы радоваться, сказал себе Карамон, глядя во тьму. Я люблю Тику, и она любит меня. И теперь, кажется, ничто больше не мешает нашей любви. Теперь я могу безраздельно посвятить себя ей. Она станет для меня самым главным на свете. Как щедро и беззаветно она любит, как заслуживает ответной любви... О Рейстлине этого не скажешь. По крайней мере, они все так думают. Сколько раз Танис говорил Стурму - полагая, конечно, что я не слышу, - и чего это, мол, Карамон без конца терпит его язвительный тон и бесконечные попреки, почему позволяет собой помыкать? Я видел, с какой жалостью они на меня смотрели. Я знаю, они считают меня тугодумом. Ну да, по сравнению с Рейстлином я и впрямь тугодум. Они считают, что я - туповатый упряжный бык, отвыкший жаловаться на ярмо. Вот каким я им кажусь... Разве они могут понять? Они и знать не знают, как это - быть необходимым. Они, в общем, могли без меня обойтись. Даже Тика. Никому я не нужен так, как нужен был Рейсту. Они ведь не слышали, как он с криком вскакивал по ночам, когда мы были маленькими. Нас с ним так часто оставляли одних. Некому было услышать его крик и утешить его в темноте -кроме меня. Он сам потом не мог вспомнить своих снов, но я-то знаю, что они были ужасны. Как дрожало от страха его маленькое, тощее тельце!.. И глаза были круглые от ужаса, который он один только и видел. Он всхлипывал, прижимаясь ко мне... И тогда я начинал рассказывать ему веселые сказки и пускал плясать по стенам забавные тени, гоня прочь ночные кошмары.