Уэйс Маргарет. Рука Хаоса

Маргарет Уэйс и Трэйси Хикмэн
Рука Хаоса

ВВЕДЕНИЕ

ЧЕТЫРЕ МИРА

   Меня зовут Эпло.
   Имя мое означает – одинокий. Одиночка. Дав мне это имя, мои родители отчасти предопределили мою судьбу. Они понимали, что им не выжить в темнице, в которую был ввергнут мой народ, патрины. В темнице, что зовется Лабиринтом, в обиталище мрачной страшной магии.
   Я стал Бегущим – одним из тех, кто сражается с мрачной и жуткой магической силой Лабиринта. Я был из удачливых. Я прошел сквозь Последние Врата, хотя чуть было не погиб. И если бы не этот колбасный вор, этот пес, что сидит рядом со мной, то сейчас я не писал бы этот отчет. Пес дал мне волю к жизни, когда я уже сдался и умирал. Он спас мне жизнь.
   Пес дал мне волю к жизни, но смысл и цель дал ей господин мой Ксар.
   Ксар был первым патрином, который сумел вырваться из Лабиринта. Он стар и могуч, весьма искушен в рунной магии, которая дает силу и нам, и нашим врагам сартанам. Ксар вырвался из Лабиринта и тотчас же снова вернулся туда. Никто никогда не осмеливался на такое, и даже сейчас именно он, и никто иной, ежедневно рискует своей жизнью ради нашего спасения.
   Многие из нас вышли из Лабиринта. Мы живем в Нексусе, который мы превратили в прекрасный город. Но восстановили ли мы свои силы, как утверждают наши тюремщики?
   Мы нетерпеливый народ, но мы прошли жестокую школу и научились терпению. Мы самолюбивы, но мы научились самопожертвованию и преданности. Но прежде всего мы научились ненавидеть.
   Цель господина моего Ксара, а стало быть, и моя цель – вернуть себе мир, который был у нас отнят, править им так, как мы всегда хотели, и жестоко отомстить врагу.
   Когда-то Четыре Мира были единым миром, прекрасным зелено-голубым миром. Он принадлежал и нам, и сартанам, поскольку наша рунная магия могущественна. Остальные, меньшие расы, которые мы называем меншами, а именно люди, эльфы и гномы, почитали нас как богов.
   Но сартаны решили, что мы, патрины, забрали себе слишком много власти, что равновесие сил стало крениться в нашу сторону. В ярости сартаны сделали то единственное, что могло остановить нас, – с помощью рунной магии, основанной на вероятностных принципах, они разрушили мир и ввергли нас в темницу.
   Из обломков старого мира они сотворили четыре новых, каждый – из одной из стихий первичного мира: воздуха, огня, камня и воды. Четыре Мира связаны Вратами Смерти – ходами, через которые безопасно пройти может только тот, кто владеет рунной магией. Все Четыре Мира должны были подпитывать друг друга: Приан, Мир Огня, снабжал энергией Абаррах, Мир Камня; Абаррах должен был поставлять руду и минералы Челестре, миру воды, и так далее. Все координировалось и снабжалось топливом с помощью чудесной машины, Кикси-винси, которую сартаны соорудили на Арианусе.
   Но планы сартанов провалились. Во всех Четырех Мирах они по непонятной причине стали быстро вымирать. Сартаны каждого мира взывали к сородичам о помощи, но их мольбы остались без ответа. У каждого мира были свои заботы.
   Я обнаружил все это, поскольку Ксар поставил передо мной задачу побывать в каждом из миров. Я должен был разведать, что случилось с нашими старинными врагами. И потому я посетил каждый из миров. Полный отчет о моих приключениях можно найти в моих дневниках, которые, так уж случилось, известны под названием «Цикл „Врата Смерти“.
   То, что я узнал, оказалось для меня полной неожиданностью. Мои открытия изменили мою жизнь – и не к лучшему. Когда я выступил в поход, я знал ответы на все вопросы. Теперь у меня остались одни только вопросы, а ответов нет.
   Господин мой отнес тревоги души моей на счет сартана, которого я встретил в странствиях. Сартана, который называл себя меншским именем Альфред Мон-банк. Сначала я был согласен с моим господином. Я обвинял Альфреда и позволил уверить себя в том, что он обманывал меня.
   Но теперь я не столь уверен в этом. Я сомневаюсь во всем – в себе… и в моем господине.
   Позвольте мне вкратце рассказать вам о том, что со мной приключилось.

АРИАНУС

   Первым я посетил Мир Воздуха Арианус. Он состоит из плавающих в воздухе континентов, расположенных на трех уровнях. Нижнее Царство – обитель гномов, и именно здесь, на Древлине, сартаны соорудили огромную чудесную машину Кикси-винси. Но сартаны начали вымирать раньше, чем им удалось заставить машину заработать. Охваченные паникой, они погрузили свою молодежь в сон, надеясь, что к моменту их пробуждения все придет в порядок.
   Но из этих сартанов выжил лишь один – Альфред. Очнувшись, он обнаружил, что в живых из всей его семьи и друзей остался только он один. Осознание этого потрясло, ужаснуло его. Он почувствовал себя в ответе за тот хаос, в который рухнул его мир, – ведь менши, естественно, были на грани всеобщей войны. И все же он боялся раскрыть правду о себе. Его рунная магия дала бы ему среди меншей власть полубога. Он опасался, что менши попытаются вынудить его применить свою магию для их разрушительных целей. И потому Альфред скрыл свою мощь, отказываясь пользоваться магией даже ради спасения собственной жизни. И теперь всякий раз, попадая в опасное положение, Альфред падает в обморок, вместо того чтобы защищаться с помощью своей магической силы.
   Мы с псом потерпели кораблекрушение при высадке на Арианус и чуть не погибли. Нас спас гном по имени Лимбек. Гномы Ариануса – рабы Кикси-винси. Они тупо служат этой машине, а она тупо и бесцельно работает. Но Лимбек – революционер, вольнодумец. В то время гномы находились под пятой сильной расы эльфов, которые установили свою диктатуру в Срединном Царстве Ариануса. Таким образом, эльфы держали в своих руках единственный источник питьевой воды в этом мире, а вода поступала с Кикси-винси.
   Люди, которые тоже жили на Арианусе, на протяжении большей части его истории воевали с эльфами из-за воды. Война бушевала там и во время моего пребывания, да и сейчас продолжается – с одним существенным различием. Дело в том, что появился некий эльфийский принц, который желает мира и единства всех рас. Этот принц поднял восстание против собственного народа, но только усугубил хаос.
   Мне удалось помочь гному поднять его народ на восстание и против эльфов, и против людей. И когда я покинул Арианус, я увез с собой человеческое дитя – подменыша по имени Бэйн, который догадался, в чем секрет Кикси-винси. Как только машина будет пущена в ход и заработает так, как хотели сартаны, мой господин воспользуется ее мощью для завоевания остальных миров.
   Я хотел бы привезти с собой еще одного менша, человека по имени Хуго Десница. Хуго, очень искусный наемный убийца, был одним из немногих повстречавшихся мне меншей, которых я мог бы считать верными союзниками. К несчастью, Хуго Десница погиб, сражаясь с отцом Бэйна, злым колдуном из рода людей. И кого же выбрал я себе в попутчики?
   Альфреда.
   Но я забегаю вперед.
   Когда я был на Арианусе, я наткнулся на Альфреда, который прикидывался слугой маленького Бэйна. Мне стыдно признаться, но Альфред распознал во мне патрина задолго до того, как я обнаружил, что он – сартан. Узнав это, я захотел, убить его, но в тот момент я был слишком занят спасением собственной жизни…
   Но это долгая история ^{note 1}. Достаточно сказать, что я был вынужден покинуть Арианус, не сведя счетов с тем единственным сартаном, который попался мне в руки.

ПРИАН

   Следующим миром, в котором побывали мы с моим псом, был Приан, Мир Огня. Это гигантский мир, представляющий собой полую сферу в скале, и величина его почти невообразима. В центре сферы горит солнце этого мира. На внутренней поверхности скалы существуют разумная жизнь и растительность. Поскольку этот мир не вращается, солнце Приана горит постоянно, и ночи там нет. Вследствие этого Приан покрыт такими густыми и мощными джунглями, что очень немногие из жителей этой планеты когда-либо видели землю. На их сучьях построены города, а на могучих ветвях расположены озера, даже океаны.
   Первыми, кого я встретил на Приане, были полоумный старый чародей и дракон, который, как оказалось, охранял старика. Чародей зовет себя Зифнебом (когда он вообще вспоминает о том, что у него есть имя), и по всем признакам он псих. За исключением тех минут, когда его бред становится слишком здравым. Этот чокнутый старый дуралей слишком много знает – обо мне, о патринах, о сартанах, обо всем. Он слишком много знает, но ничего не рассказывает до конца.
   Здесь, на Приане, как и на Арианусе, менши воюют друг с другом. Эльфы ненавидят людей, люди не доверяют эльфам, гномы ненавидят и тех и других и не доверяют никому. Мне следовало бы об этом знать. Я путешествовал с горсткой людей, эльфов и одним гномом. Таких споров, брани и драк вы никогда не видели. Я устал от них и ушел. Не сомневаюсь, что они, скорее всего, перебили друг друга. Или их прикончили титаны.
   Титаны.
   Со многими ужасными чудовищами встречался я в Лабиринте, но мало кто из них мог бы сравниться с титанами. Гигантские человекоподобные существа, слепые, с ограниченным разумом, титаны были магическим порождением сартанов, которые использовали их в качестве надзирателей за меншами. Пока сартаны были живы, они держали титанов в узде. Но на Приане, как и на Арианусе, раса сартанов начала невероятно быстро вымирать. Титаны остались без повелений, без присмотра. Теперь они в огромном количестве бродят по Приану, задавая встретившимся им меншам странные вопросы:
   – Где наши цитадели? Какова наша цель?
   Не получая ответа, титаны впадают в ярость и забивают несчастных меншей насмерть. Никто и ничто не может противостоять этим чудовищным тварям, поскольку они обладают какими-то зачатками сартанской рунной магии. Они чуть не убили меня, но это совсем другая история ^{note 2}.
   Но где ответ на их вопросы? Где эти цитадели? Что такое цитадели? Это стало и моим вопросом. И в конце концов я отыскал ответ на часть этого вопроса.
   Цитадели – это сверкающие города, построенные сартанами по их прибытии на Приан. Насколько я могу понять из оставленных сартанами записей, цитадели были построены для того, чтобы накапливать энергию, испускаемую постоянно горящим солнцем Приана, и передавать ее остальным мирам сквозь Врата Смерти с помощью Кикси-винси. Но Врата Смерти были закрыты, Кикси-винси не работала. Цитадели пусты и заброшены. И их огни еле-еле теплятся, если теплятся вообще.

АБАРРАХ

   Затем я отправился на Абаррах, Мир Камня.
   Именно в этом путешествии я подобрал своего нежеланного спутника – сартана Альфреда.
   Альфред шел из мира в мир сквозь Врата Смерти, тщетно пытаясь разыскать Бэйна, ребенка, которого я увез с Ариануса. Конечно, Альфред все перепутал. Этот человек не может не запутаться в своих собственных шнурках. Он промахнулся и свалился прямо на мой корабль.
   Здесь уже я совершил ошибку. Теперь Альфред был моим пленником. Мне следовало немедленно вернуться к моему повелителю. Ксар сумел бы вытянуть все тайны из его сартанской души, пусть и болезненным путем.
   Но мой корабль только что прибыл на Абаррах. Мне не хотелось возвращаться, опять проходить сквозь Врата Смерти, пускаться в это жуткое и беспокойное путешествие. К тому же, честно говоря, мне хотелось на некоторое время придержать Альфреда при себе. Проходя через Врата Смерти, мы совершенно случайно обменялись телами. На короткое время я ощутил себя Альфредом – у меня были его мысли, страхи, его память. А он оказался во мне. Мы вернулись в наши собственные тела, но я понимал, что теперь я не тот, что был раньше, – хотя я и не скоро смирился с этим.
   Я узнал и стал понимать моего врага. И мне стало трудно ненавидеть его. Кроме того, как оказалось, мы стали необходимы друг другу просто для того, чтобы выжить.
   Абаррах – страшный мир. Снаружи – холодный камень, внутри – расплавленные скалы и лава. Менши, которых поселили здесь сартаны, не смогли долго прожить в своих омерзительных пещерах. Мне и Альфреду пришлось использовать все наши магические силы, чтобы выжить в жаре, поднимающейся от пузырящихся океанов расплавленной тверди, в ядовитых испарениях, переполнявших воздух. И все же на Абаррахе живут люди.
   И мертвецы.
   Именно здесь, на Абаррахе, мы с Альфредом обнаружили жалких потомков его расы, сартанов. И именно здесь мы нашли трагический ответ на то, что случилось с его народом. Здесь, на Абаррахе, сартаны начали использовать запретное искусство некромантии. Сартаны стали пробуждать мертвых, давая им отвратительное подобие жизни, и использовать трупы своих собственных соплеменников как рабов. По словам Альфреда, это черное искусство было в старину запрещено потому, что обнаружилось, что, когда мертвец возвращается к жизни, безвременно умирает живой. Сартаны Абарраха забыли об этом запрете или просто не желали вспоминать о нем.
   Я выжил в Лабиринте, я считал, что душа моя закалилась, что я привык к любой жестокости. Но ходячие мертвецы Абарраха доныне преследуют меня в моих самых кошмарных снах. Я пытался убедить себя в том, что некромантия окажется наиболее ценным искусством для моего повелителя. Воинство мертвецов – несокрушимое, непобедимое, не знающее поражений! С таким воинством мой повелитель легко сможет покорить остальные миры, без болезненной траты жизней патринов!
   На Абаррахе я сам чуть ли не стал покойником. Мысль о том, что мое тело будет продолжать жить и бездумно выполнять тупую работу, повергла меня в ужас. Мне было невыносимо думать о том, что такое случится с другими. И потому я решил не рассказывать моему повелителю о том, что в этом несчастном мире сартаны занимались некромантией. Так я в первый раз восстал против моего повелителя.

***

   В первый, но не в последний.
   На Абаррахе я пережил еще одно ощущение – болезненное, сбивающее с толку, раздражающее, смущающее, но, когда я вспоминаю о нем, благоговейный трепет охватывает меня.
   Спасаясь от погони, мы с Альфредом наткнулись на помещение, именуемое Чертогом Проклятых. Магия этого места перенесла меня в прошлое, поместила в иное тело – в тело сартана. И именно во время этого странного магического события я неожиданно столкнулся с высшей силой. Мне открылось, что я не полубог, как всегда считал, что моя магия отнюдь не самая могучая сила во вселенной.
   Существует иная, более могучая сила, благая сила, которая желает только добра, порядка и мира. Я, будучи в теле того неизвестного сартана, горячо жаждал прикоснуться к этой силе, но, прежде чем я успел это сделать, другой сартан, испуганный новообретенной истиной, бросился в Чертог и разделил нас. Те из нас, кто остался в Чертоге, умерли. Все наши знания и наше открытие были утрачены, за исключением одного чудесного пророчества.
   Очнувшись уже в моем собственном времени, в моем собственном теле, я лишь смутно мог припомнить то, что видел и слышал. И я сделал все, чтобы забыть и это. Я не хотел признавать того факта, что по сравнению с этой силой я слаб, как менш. Я обвинил Альфреда в том, что он пытался обмануть меня, что он сам сотворил эту иллюзию. Конечно, он все отрицал. Он клялся, что сам пережил то же самое.
   Я не хотел ему верить.
   Мы едва выбрались живыми с Абарраха ^{note 3}. Когда мы покидали этот ужасный мир, сартаны там уничтожали друг друга, превращая живых в лазаров – мертвецов, чьи души навечно заточены в безжизненной оболочке. Лазары куда опаснее ходячих мертвецов, поскольку у них есть разум и цель – темная и страшная цель.
   Я был рад убраться из этого мира. Оказавшись во Вратах Смерти, я отпустил Альфреда восвояси, а сам пошел своей дорогой. В конце концов, он спас мне жизнь. К тому же я устал от смерти, от боли, от страданий. Я довольно их насмотрелся.
   Я прекрасно понимал, что Ксар сделал бы с Альфредом, попади тот в его руки.

ЧЕЛЕСТРА

   Я вернулся в Нексус и представил свой отчет об Абаррахе моему господину в форме письма, поскольку боялся, что, если я предстану перед Ксаром, я не смогу утаить от него правду. Но Ксар понял, что я лгу. Он разыскал меня прежде, чем я успел скрыться из Нексуса. Он подверг меня наказанию, от которого я чуть не погиб. Я заслуживал этого. Телесная боль, которую мне пришлось перенести, была куда слабее душевной муки от осознания своей вины. Кончилось тем, что я рассказал Ксару обо всем, что обнаружил на Абаррахе. Я рассказал ему о некромантии, о Чертоге Проклятых, о высшей силе.
   Господин мой простил меня. Я ощущал себя очистившимся, исцеленным.
   Я получил на все свои вопросы ответ. Я снова понимал свое предназначение, свою цель, – они были предназначением и целью Ксара. Я отправился на Челестру – Мир Воды – с твердой решимостью восстановить доверие ко мне моего господина.
   И тут произошел странный случай. Пес, постоянно сопровождавший меня с тех пор, как он спас мне жизнь в Лабиринте, исчез. Я искал его – хотя иногда он и доставлял неприятности, я привык к его присутствию. Некоторое время мне было от этого плохо, но только некоторое время. Меня занимали более важные мысли.
   Челестра – мир, полностью состоящий из воды. Блуждая в холодных глубинах космоса, он покрылся снаружи твердым слоем льда. Но внутри сартаны поместили магическое солнце, которое горит в воде, обогревает и освещает внутренность мира.
   Сартаны намеревались управлять солнцем, но обнаружили, что у них не хватает на это сил. И потому, солнце свободно плавает в воде, обогревая только определенные участки Челестры, в то время как остальные замерзают в ожидании возвращения солнца. На Челестре менши живут на так называемых морских лунах. На Челестре живут также и сартаны, хотя сначала я этого не знал.
   Мое прибытие на Челестру не было удачным. Мой корабль погрузился в воду и сразу же начал разваливаться на части. Это ошеломило меня, ведь мой корабль был защищен рунной магией, и очень немногое – уж конечно, не простая морская вода – могло сокрушить могучие руны.
   К несчастью, эта морская вода не была обычной.
   Мне пришлось оставить судно, и вот я оказался в широком, бесконечном океане. Я понимал, что должен бы утонуть, но обнаружил, что могу дышать морской водой так же легко, как и воздухом. А еще я обнаружил, правда, уже не с таким удовольствием, что эта вода полностью сводит на нет мою рунную магию, делая меня бессильным и беспомощным, словно менш.
   На Челестре я обнаружил еще одно свидетельство существования высшей силы. Однако эта сила стремилась не к добру, а ко злу. Она расцветает буйным цветом на страхе, она питается ужасом, она наслаждается, причиняя боль. Она живет только для того, чтобы приносить хаос, ненависть и разрушение.
   Эта злобная сила, воплощенная в огромных змеях-драконах, чуть не соблазнила меня служить ей. Меня спасли трое меншских детей, один из которых потом умер на моих руках. И я увидел, к чему стремится это зло. Я понял, что оно намерено уничтожить все, и мой народ тоже.
   Я решил сражаться с ним, хотя и знал, что не в силах одолеть его. Зло бессмертно. Оно живет в каждом из нас. Мы сами породили его.
   Поначалу я думал, что противостою ему в одиночку. Но в битве рядом со мной стал еще один – мой друг. Мой враг.
   Альфред прибыл на Челестру почти в одно время со мной, хотя мы высадились в разных местах. Альфред обнаружил, что попал в склеп, такой же, как тот, в котором покоилось большинство из его погибших сородичей на Арианусе. Но люди в этом склепе были живы. Это был Совет Сартанов, тех самых, на чьей совести лежало разделение изначального мира сотни лет назад.
   Испугавшись злобных змеев, с которыми они не могли сражаться, потому что вода уничтожала их рунную магию, сартаны послали зов о помощи к своим братьям. Затем они погрузились в сон, ожидая пришествия других сартанов.
   Но пришел только один, да и то случайно. Это был Альфред.
   Нет нужды говорить, что это был не тот, кого ожидал увидеть Совет.
   Глава Совета Самах – это прямо сколок с моего повелителя Ксара (хотя ни тот, ни другой не сказали бы мне спасибо за такое сравнение). Оба горды, безжалостны, амбициозны. Оба уверены в том, что обладают самой могучей силой во вселенной. Оба не приемлют мысли о том, что может быть сила более могучая, высшая сила.
   Самах обнаружил, что Альфред не просто уверен в существовании этой силы, но и действительно почти прикоснулся к ней. Самах счел это открытым мятежом. Он попытался сломить Альфреда, сокрушить его веру. Это было все равно, что месить тесто. Альфред с кротостью переносил все удары, все нападки. Он не желал отрекаться, не желал подчиняться диктату Самаха.
   Должен признать, что я почти сочувствовал Альфреду. Наконец-то он отыскал тех, которых так жаждал найти, – и все это лишь для того, чтобы понять, что он не может им довериться. И не только это – он узнал ужасную правду о прошлом сартанов.
   С помощью невероятного союзника (точнее, моего собственного пса) Альфред случайно наткнулся (буквально) на тайную сартанскую библиотеку. Там он узнал, что Самах и Совет знали о существовании высшей силы и что можно было обойтись без Разделения. С помощью этой силы сартаны могли бы добиться мира.
   Но Самах тем не менее хотел не мира. Он хотел власти над миром. Он хотел править им так, как угодно ему. И потому он разрушил мир. К несчастью, когда он попытался воссоздать его, мир стал распадаться на все более мелкие и мелкие части, утекая, словно вода сквозь пальцы.
   Теперь Альфред знал правду. Альфред стал опасен для Самаха.
   Но именно Альфред – мягкотелый, неловкий в речах Альфред, которому становилось дурно от одного только слова «опасность», – встал рядом со мной в битве со змеями ^{note 4}. Он спас мою жизнь, жизни меншей и, весьма вероятно, жизни своих неблагодарных соплеменников.
   И несмотря на это – или, возможно, из-за этого – Самах обрек Альфреда на страшную судьбу. Он бросил Альфреда и Олу, любившую его женщину, в Лабиринт.
   Теперь из тех, кто знает правду о грозящей нам опасности, остался только я. Зло, воплотившееся в змеях, не собирается нами править, – им не нужно ничего созидательного. Страдания, боль, хаос, смерть – вот их цель. И они достигнут ее, если только мы все не объединимся и не отыщем путь остановить их. Ведь змеи могущественны, они намного сильнее любого из нас. Намного сильнее Самаха. Намного сильнее Ксара…
   Я должен убедить в этом моего повелителя. Задача нелегкая. Он уже подозревает меня в предательстве.
   Как я могу доказать, что я никогда не был сильнее предан ему и моему народу, чем ныне?
   И Альфред… Что же мне делать с Альфредом? Добрый, рассеянный заика-сартан недолго проживет в Лабиринте… Я мог бы вернуться туда и спасти его… если бы осмелился.
   Но, должен себе признаться, я боюсь.
   Сейчас я боюсь сильнее, чем когда-либо в жизни. Зло очень велико, очень сильно, и я один противостою ему, как и предсказывало мое имя.
   Один, не считая собаки.

ПРОЛОГ

   Я пишу эти строки, сидя в сартанской тюремной камере в ожидании освобождения ^{note 5}. Это, по-моему, будет не скоро, поскольку морская вода, которая принесет мне свободу, поднимается очень медленно. Несомненно, ее уровень контролируют менши, а они не хотят причинить вреда сартанам, всего лишь желают избавиться от их магии ^{note 6}. Морской водой Челестры можно дышать, как воздухом, но если вода пройдет по стране волной, то она причинит значительные разрушения. Весьма практичный для меншей подход к решению этого вопроса. Любопытно, однако, как им удалось привлечь змеев-драконов к сотрудничеству…
   Змеи Челестры ^{note 7}…
   Я встречался со злом и раньше, – я родился среди зла, я выжил и спасся из Лабиринта. Но никогда я не встречал такого зла. Именно эти твари заставили меня поверить в существование высшей силы – силы, которой мы едва ли можем управлять, силы изначально злой.
   Альфред, старое, вечное возмездие мое, ты пришел бы в ужас, читая эти строки. Я прямо слышу, как ты протестующе бормочешь:
   – Нет-нет! Есть и противоположная, добрая сила! Мы же оба видели ее!
   Действительно ли ты видел ее, Альфред? А если да, то где? Твой собственный народ обвинил тебя в ереси и отправил в Лабиринт. По крайней мере, они угрожали сделать это. А Самах, на мой взгляд, не из тех, кто бросает угрозы на ветер. Что ты думаешь о своем добре сейчас, Альфред, сражаясь за свою жизнь в Лабиринте?
   Я скажу тебе, что я о нем думаю. Мне кажется, оно чем-то похоже на тебя – нечто слабое и мягкотелое. Хотя я должен признать, что в нашей битве со змеями ты выступил на нашей стороне, как мы и ожидали, – если, конечно, это ты был тем самым змеиным магом, как утверждает Грюндли.
   Но когда настало время постоять за себя перед Самахом (а я готов поспорить, что ты мог бы одолеть этого ублюдка), ты «не смог припомнить заклинания». Ты покорно позволил отправить себя и любящую тебя женщину туда, где ты пожалеешь, что жив, – если ты еще жив.
   Морская вода уже начинает просачиваться под дверь. Пес не знает, что делать. Лает, пытаясь прогнать ее. Я понимаю его. Я могу только смирно сидеть, пока эта прохладная жидкость подползает к носкам моих сапог, и ждать жуткой паники, которая охватит меня, когда моя магическая сила начнет исчезать от прикосновения воды.
   Морская вода – мое спасение. Я должен об этом помнить. Сартанские руны, которые держат меня в заточении, уже начинают терять силу. Их красное свечение угасает. Как только они погаснут, я свободен. И куда я пойду? Что я буду делать?
   Я обязан вернуться в Нексус и предупредить моего повелителя об опасности, которую представляют змеи. Ксар не поверит, – он просто не захочет поверить. Он всегда считал себя самой мощной силой во вселенной. И конечно, у него есть полное право так думать. Смертоносная темная сила Лабиринта не могла сокрушить его. Даже сейчас он ежедневно сражается с ней, чтобы вывести еще кого-нибудь из наших соплеменников на свободу.