Уэйс Маргарет. Рука Хаоса (Врата смерти - 5)

   В орден не принимали женщин, и потому было необходимо, чтобы Иридаль прятала руки и лицо, а также избегала разговоров. Это было не слишком сложно, поскольку эльфийское право запрещало Кирским монахам разговаривать с эльфами. Да и ни один эльф не нарушил бы запрет. Эльфы смотрели на них с отвращением и суеверным страхом, что позволяло Хуго и Иридаль странствовать без помех.
   Чиновник в портовой канцелярии выставил их с оскорбительной поспешностью, швырнув им их бумаги с безопасного расстояния.
   - Как нам найти Храм Альбедо? - на хорошем эльфийском спросил Хуго.
   - Не понимаю. - Эльф покачал головой.
   - Ну тогда по какой дороге лучше всего добраться до гор? - настаивал Хуго.
   - Не говорить людской, - ответил эльф, отвернулся и вышел.
   Хуго вспыхнул, но ничего не сказал и не стал дальше спорить. Он взял бумаги, засунул их за веревку, которой он был подпоясан, и снова вышел на шумные улицы портового города Паксайи.
   Иридаль с благоговейным страхом и отчаянием смотрела из-под капюшона на ряды домов, на извилистые улицы, на толпы народа. Самый большой город Волкарана легко вместился бы в рыночный район Паксайи.
   - Я и представить себе не могла такого большого и густонаселенного города! - прошептала она Хуго, хватаясь за его руку и придвигаясь поближе. - Ты когда-нибудь бывал здесь прежде?
   - Так далеко в эльфийские земли меня мои дела не заводили, - ответил с мрачной ухмылкой Хуго.
   Иридаль в испуге глянула на бесчисленные пересекающиеся извилистые улицы города.
   - Как же мы найдем дорогу? Разве у тебя нет карты?
   - Только самого Имперанона. Все, что я знаю, так это то, что Храм находится где-то в тех горах, - сказал Хуго, показывая на видневшиеся вдали на горизонте гряды гор. - Насколько я знаю, карта улиц этого крысятника никогда не составлялась. Большинство улиц тут не имеет названий, а если и имеет, то знают их только те, кто на них живет. Мы будем спрашивать направление. Идем.
   Они пошли по течению толпы, двигаясь, туда, где, как казалось, была главная улица.
   - Похоже, что спрашивать о направлении будет довольно трудно, - спустя несколько мгновений шепотом заметила Иридаль. - Никто не подходит к нам! Они только... пялятся...
   - Что поделаешь. Не бойтесь. Они не осмелятся причинить нам зло.
   Они продолжали идти вдоль улицы. Их черные рясы казались дырами в разноцветном, ярком, живом гобелене идущей по своим каждодневным делам эльфийской толпы. Где бы ни появлялись черные фигуры, привычная жизнь замирала.
   Эльфы переставали разговаривать, торговаться, смеяться или спорить. Они замирали на бегу, останавливались на ходу. Казалось, жизнь замирала в них, разве что глаза следили за двумя фигурами в черном, пока те шли к другой улице, и там все повторялось сначала. Иридаль начало чудиться, что в руках у нее плащ молчания и что она набрасывает его тяжелыми складками на каждого встречного, на все, что попадается им.
   Иридаль заглядывала, в глаза и видела в них ненависть, - к ее удивлению, ненависть не к тому, чем она была, а к тому, что она несла с собой, - к смерти. К напоминанию о смертности. Эльфы жили долго, но не бесконечно.
   Как казалось Иридаль, они с Хуго бесцельно бродили по улицам, хотя, по-видимому, они шли к горам, пусть она уже и не видела их за высокими домами.
   Наконец она поняла, что Хуго что-то ищет. Иридаль заметила, как он поворачивает из стороны в сторону окутанную капюшоном голову, разглядывая лавки и вывески на них по обе стороны узкой улочки. Он покинул эту улицу безо всякой видимой причины и потащил Иридаль на параллельную улицу. Остановился, разглядывая расходящиеся улицы, выбрал одну из них и пошел по ней.
   Иридаль понимала, что сейчас напрасно его расспрашивать, поскольку он наверняка ей не ответит. Но она вслед за Хуго стала рассматривать лавки и вывески на них. Рыночная площадь Паксайи делилась на районы. Рядом с улицей торговцев сукном лежала улица ткачей. Оружейники селились в паре кварталов от лудильщиков, а лавки торговцев фруктами протянулись чуть ли не на милю. Хуго повел ее по улице, образованной лавками торговцев благовониями, - Иридаль чуть не задохнулась от запахов, исходивших из парфюмерных лавок. Повернув налево, они вышли на улицу торговцев лечебными травами.
   Похоже, Хуго был почти у цели. Он пошел быстрее, только мельком поглядывая на вывески на дверях лавок. Вскоре они прошли мимо самой большой лавки и, продолжая свой путь вниз по улице, направились к центру Паксайи. Здесь лавки были поменьше и погрязнее. Да и толпы, к облегчению Иридаль, были не столь многочисленны, и народ здесь был победнее.
   Хуго бросил взгляд направо, наклонился к Иридаль.
   - Вам плохо, - прошептал он.
   Иридаль споткнулась, послушно схватилась за него, пошатнулась. Хуго подхватил ее и посмотрел по сторонам.
   - Воды! - рявкнул он. - Прошу, дайте воды моему спутнику. Ему плохо.
   Те несколько эльфов, что были на улице, испарились. Иридаль тяжело повисла на руках Хуго. Он наполовину понес, наполовину поволок ее к крыльцу, над которым болталась вылинявшая вывеска еще одной лавки, торговавшей целебными растениями.
   - Передохни здесь, - громко сказал он. - Я зайду попросить воды. Будьте настороже, - еле слышно пробормотал он ей прежде, чем оставить ее.
   Иридаль молча кивнула, поглубже надвинула капюшон на лицо, однако так, чтобы видеть. Она вяло сидела там, где ее оставил Хуго, тревожно стреляя глазами по сторонам. До сих пор ей не приходило в голову, что их могут преследовать. Это казалось ей просто смехотворным, - сейчас каждый эльф в Паксайе знает и о них, и, возможно, о цели их путешествия, поскольку они не делали из этого тайны.
   Хуго вошел в дверь, не закрыв ее за собой. Уголком глаза Иридаль смотрела, как он подходит к прилавку. За прилавком тянулись длинные ряды полок, уставленных склянками всевозможных форм, цветов и размеров, в которых содержалось невероятное количество всяческих трав, порошков и снадобий.
   По своей природе эльфийская магия склонна к механике (то есть имеет дело с машинами) или к духовности (Кенкари). Эльфы не верят в то, что, если смешать щепоть такой-то травки с пригоршней такого-то порошка, получится прок, разве что при лечении. Лечебные снадобья не считаются магическими, это просто полезная вещь. Эльф за прилавком торговал снадобьями. Он умел приготавливать мази для лечения фурункулов, волдырей и золотухи, делать микстуры от кашля, бессонницы и сглаза. И, возможно, под прилавком держал пару любовных зелий.
   Иридаль не представляла, зачем Хуго сюда зашел. Но она была уверена, что уж никак не ради воды. Эльф за прилавком явно вовсе не был рад ему.
   - Не любить твой род. Твоя уходить, - сказал он, показывая рукой.
   Хуго поднял правую руку открытой ладонью вперед, словно приветствуя его.
   - Моему спутнику дурно. Я прошу чашку воды. Мы заблудились, потеряли дорогу. Во имя Кенкари, не откажи нам.
   Эльф молча рассматривал его, затем исподтишка бросил острый взгляд на дверь.
   - Ты, монах. Не сидеть здесь. Плохо торговле, - громко и раздраженно бросил он Иридаль. - Входи.
   Входи.
   Хуго вернулся, помог Иридаль подняться и повел ее в лавку.
   Эльф захлопнул дверь. Повернувшись к Хуго, тихонько спросил:
   - Что тебе нужно, брат? Говори быстро. У нас мало времени.
   - Самую короткую дорогу к Храму Альбедо.
   - Куда? - ошарашенно переспросил эльф. Хуго повторил.
   - Ладно, - недоуменно сказал эльф, однако на вопрос ответил. - Вернитесь на улицу Оружейников, сверните на улицу Среброкузнецов и идите до конца. Она выходит на большую дорогу, которую называют Королевской. Она немного петляет, однако по ней вы придете к горам. Горный проход тщательно охраняется, однако у вас не должно быть никаких сложностей. Идти под видом Кирских монахов - очень умная мысль. Однако в Имперанон вас не пустят. В смысле, если вам на самом деле нужно именно туда.
   - Мы идем в Храм. Где он? Эльф покачал головой.
   - Послушай моего совета, брат. Тебе не стоит ходить туда. Кенкари узнают, что вы самозванцы. Не стоит вам встречаться с Кенкари.
   Хуго не отвечал и терпеливо ждал.
   - В конце концов, это твое дело, брат, - пожал плечами эльф. - Имперанон построен на склоне горы. Храм стоит перед ним на огромной ровной площадке. Это громадный хрустальный купол в центре гигантского круглого двора. Его можно увидеть за несколько менка. Поверь, ты без хлопот отыщешь его, хотя я не понимаю, зачем вам туда нужно. В конце концов, это ваше дело. Чем еще могу помочь?
   - До нас дошел слух, что Кенкари перестали принимать души. Это так?
   Эльф поднял брови. Он явно не ожидал такого вопроса. Он выглянул из окна, посмотрел на пустую улицу, затем на дверь, чтобы удостовериться в том, что она заперта, и все равно предусмотрительно понизил голос:
   - Это правда, брат. Весь город твердит об этом. Когда ты доберешься до Храма, ты увидишь, что Врата закрыты.
   - Благодарю за помощь, брат, - сказал Хуго. - Мы пойдем. Мы не хотим причинять тебе хлопот. У стен есть уши<Буквально: за нами следят Незримые >.
   Иридаль посмотрела на Хуго, не понимая, о чем он говорит. Однако эльф вроде бы понял. Он кивнул.
   - Конечно. Не волнуйся. Незримые не следят за вами столь же тщательно, как за нами, за своим собственным народом. Они будут следить за теми, с кем вы говорите, будут следить за теми местами, где вы останавливаетесь.
   - Надеюсь, мы не причиним тебе неприятностей.
   - Да кто я такой? - пожал плечами эльф. - Никто. Я позаботился о том, чтобы быть никем. Будь я кем-нибудь - богатым, имеющим власть, - вот тогда у меня были бы неприятности из-за вас.
   Хуго и Иридаль собрались уходить.
   - Вот, выпей. - Эльф протянул Иридаль чашку воды. Она с благодарностью приняла ее. - Похоже, тебе нужно попить. Я действительно больше ничем не смогу помочь тебе, брат? Может, тебе нужен яд? У меня в запасе есть превосходный змеиный яд. Чуть-чуть смазать острие клинка...
   - Спасибо, не надо, - ответил Хуго.
   - Ну и ладно, - весело ответил эльф. Он рывком распахнул дверь. Улыбка на его лице сменилась оскалом. - Вон пошли, собаки людские! И скажите Кенкари, что они задолжали мне благословение!
   Он грубо выпихнул Хуго и Иридаль за порог и с грохотом захлопнул за ними дверь. Они остались посреди улицы. "Наверное, - подумала Иридаль, - вид у них сейчас несчастный, усталый и унылый". Впрочем, Иридаль именно так себя и чувствовала.
   - Похоже, мы пошли не туда, - сказал Хуго на людском наречии, как предположила Иридаль, для Незримых.
   Значит, за ними следила отборная эльфийская гвардия. Иридаль оглянулась по сторонам, но никого и ничего не увидела, в том числе - никаких ушей на стенах.
   - Мы должны вернуться назад, - сказал он ей. Иридаль тяжело оперлась на руку Хуго, устало думая о том, как долго им еще придется идти.
   - Не думала, что у тебя такая тяжелая работа, - прошептала она.
   Он с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз. Нечасто он улыбался.
   - Боюсь, нам придется идти далеко в горы. И я не решусь остановиться еще раз.
   - Да, я понимаю.
   - Вам придется забыть на время о магии, - сказал Хуго, поглаживая Иридаль по руке и по-прежнему улыбаясь.
   - А тебе - о трубке. - Она покрепче сжала его руку. Некоторое время они шли в молчании, понимая друг друга без слов.
   - Ты искал именно эту лавку, да?
   - Ну, не совсем, - ответил Хуго. - Я искал лавку с определенной вывеской в окне.
   Поначалу Иридаль не смогла даже припомнить вывески - такой бедной и неопрятной была эта лавка. Над дверью ничего не было. Затем она вспомнила, что действительно видела вывеску, подпиравшую окно изнутри. Это было грубо намалеванное изображение руки.
   Похоже, Братство открыто заявляло о своем присутствии на улицах. Эльфы и люди - чужаки, смертельные враги, и все равно они, связанные кровавыми узами смерти, рисковали жизнью, помогая друг другу. Они были злом, но, честно говоря, разве это не давало надежды на то, что добро грядет? Разве это не было знаком того, что обе расы не были врагами от начала, как заявляли обе стороны?
   "Надежда на мир еще есть, - подумала Иридаль. - Мы просто обязаны победить". Но сейчас ее надежды отыскать сына в этой чужой стране с чужой культурой и освободить его становились все более зыбкими.
   - Хуго, - сказала она, - я понимаю, что не должна задавать вопросов, но вдруг этот эльф окажется прав? И Кенкари поймут, что мы самозванцы? Ты все равно говоришь так, будто на самом деле решил идти к ним. Я не понимаю тебя. Что ты им скажешь? Как ты можешь надеяться...
   - Вы правы, госпожа, - прервал ее Хуго. Он уже не улыбался. Голос его был мрачен. - Вы не должны задавать вопросов. А вот и наша дорога.
   Они вышли на широкий тракт, отмеченный гербом короля Паксарии. Снова их окружила толпа, снова их окружило молчание.
   И в молчании они продолжили свой путь.
   Глава 30
   ХРАМ АЛЬБЕДО
   Аристагон, Срединное Царство
   Хранитель Врат Храма Альбедо теперь исполнял новую должность. Когда-то он ожидал вишамов, приносящих души своих подопечных, дабы выпустить их в Доме Птиц. Теперь ему приходилось отсылать их прочь.
   Слух о том, что Храм закрыт, быстро распространился среди потрясенного населения, хотя, почему Кенкари это сделали, никто не знал. Кенкари были могущественны, однако даже они не осмеливались открыто обвинить императора в убийстве своих собственных подданных. Кенкари более чем ожидали нападения на Храм или хотя бы гонений со стороны имперских войск и потому были явно удивлены тем, что этого не произошло, хотя это и доставило им облегчение.
   Но, к ужасу Привратника, вишамы продолжали приходить к Храму. Некоторые не слышали об этой новости. Другие, хотя и знавшие о том, что Храм закрыт, все же пытались проникнуть внутрь.
   - Меня-то это не касается! - говорили они. - Может, это относится к другим, но ведь я несу душу принца... или герцогини, или маркиза, или графа.
   Но это не имело значения. Всех отправляли прочь.
   Вишамы не уходили. Сбитые с толку, совершенно потерянные, они стояли, сжимая в трясущихся руках шкатулочки.
   - Мне так их жаль, - сказал Привратник Книжнице. Они разговаривали в молельне. - Вишамы совершенно растерянны. "Куда же мне идти?" - спрашивают они меня. Ведь это было всей их жизнью. Что могу я сказать им, кроме: "Идите домой. Ждите". Чего ждать?
   - Знака, - уверенно ответила Книжница. - Он будет. Ты увидишь. Ты должен верить.
   - Тебе легко говорить, - горько ответил Привратник. - Тебе не приходится прогонять их. Ты не видела их лиц.
   - Знаю. Прости, - сказала Книжница, положив руку на худое плечо сотоварища. - Но теперь, когда слух пошел, все будет проще. Вишамы перестают приходить. За последние два цикла ни одного не было. Больше у тебя не будет хлопот.
   - От них - да. - Его тон не предвещал ничего хорошего.
   - Ты все еще опасаешься, что на нас нападут?
   - Я почти уже хочу, чтобы это случилось. Тогда мы, по крайней мере, будем знать, что на уме у императора. Он не обвинил нас публично. Он не попытался приказать нам отменить наше решение. Он не послал войска.
   - Войска не пойдут. Против нас - не пойдут, - сказала Книжница.
   - В прежние времена не пошли бы. Но теперь столько изменилось... Удивляюсь...
   По Храму прокатился звон гонга. Оба Кенкари посмотрели вверх. Казалось, звуки дрожали в неподвижном воздухе. Главный помощник Привратника, оставшийся при Вратах, звал своего начальника.
   - Я поторопился, - вздохнул Привратник. - Вот еще один.
   Книжница с молчаливым сочувствием посмотрела на него. Хранитель Врат встал, покинул Дом Птиц и поспешил на свой пост. По дороге - он не слишком спешил - он с несчастным видом посмотрел сквозь хрустальные стены, ожидая увидеть еще одного вишама и готовясь выслушать очередные доводы. Но то, что он увидел, заставило Привратника замереть в изумлении. Затем, снова двинувшись с места, он торопливо заскользил по полированному полу.
   Его главный помощник был чрезвычайно рад увидеть его.
   - Благодарю, что вы пришли, Хранитель Врат. Я боялся, что вы молитесь.
   - Нет-нет. - Привратник смотрел сквозь хрустальную стену, сквозь золотую решетку, перекрывавшую вход. Он надеялся, что зрение обманывает его, что это просто игра света, что на самом деле во дворе нет никаких людей в черных рясах. Но они были так близко, что сомнений быть не могло.
   Он сдвинул брови.
   - Еще и Кирские монахи. Очень вовремя.
   - Понимаю, - пробормотал его помощник. - Что будем делать?
   - Мы должны принять их, - вздохнул Привратник. - Этого требует обычай. Они проделали весь этот путь. Возможно, им пришлось пережить великие опасности, поскольку они не могли знать, как худо тут обстоят дела. Священное право, под защитой которого они находятся, все еще действует, но как долго оно продержится? Подними решетку. Я буду говорить с ними.
   Помощник .торопливо повиновался. Хранитель Врат подождал, покуда медленно бредущие Кирские монахи не достигнут лестницы. Лица обоих были скрыты глубоко надвинутыми капюшонами.
   Решетка легко и беззвучно поднялась. Хранитель Врат бесшумно отворил хрустальную дверь. Кирские монахи остановились, ожидая подъема решетки. Они продолжали стоять неподвижно, потупив головы, когда к ним вышел Хранитель Врат.
   Он воздел руки. Его мерцающие мириадами цветов одежды с крыльями бабочки засверкали на солнце.
   - Приветствую вас, братья, во имя Кренки-Анрис, - сказал Привратник на людском наречии.
   - Да славится Кренка-Анрис и сыны ее, - сказал по-эльфийски тот монах, что был повыше. Привратник кивнул. Ответ был верен.
   - Войдите же и отдохните после долгого странствия, - сказал Привратник, опуская руки и отходя в сторону.
   - Благодарю тебя, брат, - хрипло ответил монах, поддерживая своего измученного товарища - у того были стерты ноги.
   Монахи переступили порог. Привратник затворил дверь. Его помощник опустил решетку. Привратник повернулся к своим гостям, и хотя те не сказали и не сделали ничего такого, что могло бы вызвать подозрения, Привратник понял, что совершил ошибку.
   По изменившемуся выражению лица Привратника высокий монах понял, что их обман раскрыт. Он откинул капюшон. Из-под нависших бровей сверкнул острый взгляд. Борода монаха была заплетена в две косы, у него был мощный выдающийся вперед подбородок и нос, похожий на клюв ястреба. Привратник подумал, что ему никогда не приходилось видеть столь страшного человека.
   - Ты прав, Привратник, - сказал тот. - Мы не Кирские монахи. Мы явились под их видом, потому что только так мы могли безопасно проникнуть сюда.
   - Святотатство! - воскликнул Привратник дрожащим не от страха, а от гнева голосом. - Вы осмелились обманом проникнуть в святые пределы! Не знаю, что вы собирались сделать, но вы жестоко ошиблись. Вам не уйти отсюда живыми! Кренка-Анрис, взываю к тебе! Порази их священным огнем! Испепели их плоть! Очисти Храм свой от присутствия сих святотатцев!
   Но ничего не произошло. Хранитель Врат был потрясен. И тут он начал понимать, почему его магическая сила не подействовала. Другой Кирский монах отбросил с лица капюшон, и Привратник увидел полные мудрости радужные глаза.
   - Мистериарх! - произнес Привратник, отходя от потрясения. - Может, ты и сумела разрушить мое первое заклятье, но ты одна, а нас много...
   - Я не разрушала твоего заклятья, - спокойно ответила женщина. - И я не буду использовать свою магию против вас даже для собственной защиты. Мы не собирались причинить вам зла, не намеревались совершить святотатство. Наше дело касается мира между нашими народами.
   - Мы ваши пленники, - сказал мужчина. - Можешь связать нас, завязать нам глаза. Мы не станем сопротивляться. Мы просим только позволения повидаться с Блюстителем Душ. Нам нужно поговорить с ним. Когда он нас выслушает, пусть судит нас. Если он решит, что мы должны умереть, да будет так.
   Привратник пристально посмотрел на них. Его помощник яростно забил в гонг, подняв тревогу. На звон набежали Кенкари и окружили лжемонахов. С их помощью Привратник мог бы снова наложить на них заклятье.
   Но почему же оно сразу не подействовало?
   - Вы очень много знаете о нас, - сказал Привратник, пытаясь решить, что же делать. - Вы знаете положенный ответ, а это может знать только настоящий Кирский монах. Вы знаете о Блюстителе Душ.
   - Кирские монахи вырастили меня, - сказал мужчина. - И с тех пор я жил среди них.
   - Приведите их ко мне, - прозвучало в воздухе, как треск мороза или звон немого колокола.
   Хранитель Врат, услышав приказание старшего, поклонился в молчаливом согласии. Но сначала он положил руки на глаза каждого из людей, налагая на них ослепляющее заклятье. Никто из них не попытался помешать ему, хотя мужчина вздрогнул и напрягся, как будто ему пришлось прилагать огромные усилия воли для того, чтобы подчиниться этому.
   - Глазам непосвященных нельзя видеть священное чудо, - сказал Хранитель Врат.
   - Мы понимаем, - спокойно ответила мистериарх.
   - Мы поведем вас осторожно. Не бойтесь упасть, - сказал Привратник, протягивая женщине руку.
   Прикосновение ее руки было легким и холодным.
   - Благодарю вас, ваше магичество, - сказала она и даже улыбнулась, хотя, судя по ее лицу, она была настолько измотана, что почти падала. Ее разбитые ноги распухли, она прихрамывала и морщилась от боли.
   Привратник обернулся. Его главный помощник вел вслед за ними за руку мужчину. Привратник осознал, что ему трудно оторвать взгляд от лица мужчины. Оно было неприятным, с тяжелыми, грубыми чертами. Но ведь большинство человеческих лиц казались тонкокостным эльфам грубыми. Однако в лице этого человека было что-то еще. Привратник удивился, что человек этот не кажется ему отвратительным, что, напротив, он продолжает смотреть на гостя с каким-то благоговением, даже мурашки побежали у него по спине.
   Женщина споткнулась, запутавшись в длинном одеянии Кенкари. Привратник поднял ее на ноги.
   - Простите, ваше магичество, - сказал он. Он хотел бы узнать ее имя, но формальности были обязанностью старшего. - Я не посмотрел, куда иду.
   - Простите, что мы потревожили вас, - сказала женщина, еще раз бледно улыбнувшись.
   Привратнику стало жаль ее. Ее черты были совсем не так грубы, как у большинства людей. Она была почти привлекательной. И к тому же она казалась такой усталой и... печальной.
   - Уже близко. Полагаю, вам пришлось долго идти.
   - Пешком от Паксайи. Я не осмеливалась пользоваться своей магией, ответила женщина.
   - Да уж конечно. Никто не побеспокоил вас? Не задержал вас?
   - Мы останавливались только один раз - в горах. Нас допрашивала стража на дороге, но они недолго задерживали нас, поскольку мы напомнили им, что находимся под вашей защитой.
   Привратнику было приятно это услышать.
   "По крайней мере, войска почитают нас и еще не повернулись против нас. Император - другое дело. Агах-ран что-то задумывает. Иначе он никогда бы не позволил нам осуществить наш запрет. В конце концов, мы дали ему понять, что мы знаем о том, что он убийца. Он должен понимать, что мы недолго будем терпеть его правление.
   Чего же мы тогда ждем? Знака. Иные миры. Врата Смерти, ведущие к жизни. Человек, который умер, но не мертв. Благая Кренка-Анрис! Когда же все это разъяснится?"
   Хранительница Книги и Блюститель Душ ждали их в часовне. Людей ввели внутрь. Главный помощник Привратника, который вел мужчину, поклонился и вышел. Он затворил дверь. Мужчина повернулся на звук и нахмурился.
   - Иридаль?
   - Я здесь, Хуго, - тихо ответила она.
   - Не страшитесь, - сказал Блюститель Душ. - Вы находитесь в молельне Дома Птиц. Перед вами тот, с кем вы желали говорить. Со мною Хранительница Книги и Хранитель Врат. Сожалею, но я обязан оставить вас незрячими, поскольку закон запрещает глазам наших врагов взирать на сие чудо.
   - Мы понимаем, - ответила Иридаль. - Возможно, настанет день, когда не будет нужды в таких законах.
   - Мы молимся об этом, твое магичество, - сказал Блюститель. - Как называть тебя?
   - Я Иридаль. Раньше я жила в Верхнем Царстве, теперь - на Волкаране.
   - А твоего спутника? - подсказал Блюститель, не дождавшись ответа мужчины.
   - Его называют Хуго Десница, - ответила Иридаль, когда стало ясно, что Хуго не станет говорить. Она забеспокоилась, обратила незрячий взгляд туда, где, как ей казалось, он стоял, и наугад протянула к нему руку.
   - Человек, воспитанный Кирскими монахами. Человек с весьма необычным лицом, - сказал Блюститель, пристально рассматривая Хуго. - Я видел немало людей, но в тебе есть что-то особенное, Хуго Десница. Что-то пугающее. Какая-то обреченность. Не понимаю. Ты пришел говорить со мной. Зачем? Чего ты хочешь от Кенкари?
   Губы Хуго открылись, как будто он собирался ответить, но он не сказал ничего.
   Иридаль, ощупью найдя его руку, встревожилась, ощутив, как дрожат его напряженные мускулы.
   - Хуго, что-то не так? Что случилось?
   От ее прикосновения Хуго отпрянул. Открыл рот, снова закрыл. На его шее вздулись жилы, горло судорожно сжалось. Наконец, видимо, озлившись на себя, он с усилием выдавил слова, словно вытягивая их из темных глубин души:
   - Я пришел продать вам свою душу.
   Глава 31
   ХРАМ АЛЬБЕДО
   Аристагон, Срединное Царство
   - Он не в своем уме, - сказала Книжница, первой из всех обретя дар речи.
   - Не думаю, - сказал Блюститель Душ, рассматривая Хуго с пристальным, почти недоуменным любопытством. - Ты ведь не сумасшедший, Хуго. - Человеческая речь звучала в эльфийских устах неуклюже.
   - Нет, - коротко ответил Хуго. Теперь худшее было позади - он даже не представлял себе, что это будет так трудно, - и он расслабился и даже принимал изумление эльфов с сардонической усмешкой. Единственным человеком, с которым он не мог бы сейчас встретиться взглядом, была Иридаль, и потому он был рад собственной слепоте.