Угрюмов Владимир. Боец. Оборотни

   Ковинов вызвал своих людей, и в двенадцать ночи к его дому съехалось одиннадцать легковых машин.
   В кабинете расположились в креслах семь человек, старшие групп.
   Хозяин дома предложил им выбрать то, что они хотят выпить, и только после этого перешел к делу.
   – Шесть человек ушли на преследование объекта, – хмуро начал Ковинов. – Собака уверенно взяла след. Но до сих пор от них нет известий. Их рации молчат. Объект отлично вооружен, и я подозреваю, что он сумел эффективно атаковать наших людей.
   – Когда вышла группа? – поинтересовался один из присутствовавших.
   – Прошло уже более пяти часов, – коротко ответил Ковинов.
   – Можно получить какую-то дополнительную информацию об объекте? – задал вопрос здоровенный мужик с лицом мультяшного гоблина.
   – Парень в отличной форме. Профессионал по террору. Воевал по всему миру и не так давно вернулся с одного серьезного задания, которое выполнил с блеском, – пояснил Ковинов.
   Присутствующие переглянулись. Ковинов это заметил.
   – Вы услышали то, что я сказал, и уже начинаете проявлять нерешительность? – возмутился он, обводя всех грозным взглядом. – В чем дело?!
   – Я думаю, что той первой группы уже не существует, – высказался все тот же здоровяк.
   В этот момент в дверь кабинета кто-то настойчиво постучал.
   – Войди! – рявкнул Ковинов. Вошел начальник охраны.
   – Вернулся Чак… – насупившись, доложил он.
   – Один? – Ковинов сверлил его взглядом.
   – Один. Без поводка, – подтвердил начальник охраны.
   – Ладно, иди, – отпустил его Ковинов и снова посмотрел на собравшихся. – Чак – это собака, участвовавшая в поиске, – объяснил он. – Значит, группы действительно уже нет.
   – Странно, почему он не убил собаку, – задумчиво сказал мужчина, сидевший рядом со здоровяком. – По идее он должен был убрать и пса.
   – Значит, собака не пыталась его атаковать, – возразил ему громила. – Мужик, похоже, любит животных! – заржал он.
   Ковинов посмотрел на него с плохо скрытым раздражением. Ему было наплевать, убьют ли тех или этих, но в его планы никак не входило проваливать операцию, которую он лично курировал.
   За сегодняшний день произошло уже два серьезных срыва, и оба они связаны именно с беглецом.
   Через полчаса из дома Ковинова в лес ушли две группы со служебными собаками. Также были отправлены машины, чтобы перекрыть возможные пути отхода беглеца.
   Никто из охотников не сомневался, что беглец все еще в лесу.

Глава шестая

   Просыпаюсь словно от толчка, но под ветками не шевелюсь.
   Прислушиваюсь к ночному лесу.
   Дело явно идет к утру, и скоро уже рассветет.
   Ничего не скажешь, по утрам в лесу весной довольно прохладно.
   Бог его знает, отчего я проснулся, но точно не от холода.
   Прислушиваюсь уже не к лесу, а к своим внутренним ощущениям.
   Во всяком случае, спать мне больше не хочется, а значит, пора двигаться дальше.
   Скидываю с себя хвою, усаживаюсь на своем импровизированном ложе.
   Достаю флягу, глотаю водичку, закуриваю.
   Вроде уже рассветает, и я вижу вдалеке, в просвете между деревьями, белесую дымку тумана.
   Туман – это красиво, но грустно. И почему туман навевает на меня тоску? Старею, что ли? Очень даже может быть.
   Но с другой стороны, туман – это и спасение. В тумане легче всего уходить от погони.
   Осматриваю оружие. Стволы в порядке и готовы к бою.
   Вогнав окурок поглубже в мох, раскидываю «постель» в разные стороны. Потянувшись до хруста, собираю манатки и выбираюсь к дороге.
   Вот уж никогда бы не подумал, что здешние леса похожи на таежные дебри и по ним можно идти много часов подряд, не встретив никакого жилища.
   Тем не менее это так, и я до сих пор не представляю, где я нахожусь, хотя у меня на руках и карта, и компас.
   Честное слово, смешно – я же специалист высокого класса в военной разведке, и вот ни черта не могу сориентироваться на местности без специальной аппаратуры, можно сказать, у себя дома. Но это я все-таки себя недооцениваю. Все путем.
   Заяц. Заяц! Вижу косого в десяти метрах от себя, на обочине.
   Серый зверь меня не боится.
   Не спеша навожу на зайца автомат.
   Мой желудок сразу вспоминает, что неплохо было бы и позавтракать, потому что последний раз я ел вчера утром.
   И тем не менее на спуск не жму.
   Косой, удовлетворившись осмотром двуногого типа, повстречавшегося на лесной дороге, сваливает обратно в лес.
   Вздохнув, опускаю автомат и иду дальше. Будем считать, что позавтракал глазами.
   Можно сто раз пожалеть, что у меня нет оружия с глушителем, но что об этом говорить и что толку жалеть?
   Возможно, найдется что-нибудь на зуб к обеду, а может, и к ужину. Но сегодня я уж точно доберусь до какого-нибудь поселка. Я в этом не сомневаюсь.
   Сделав еще пару шагов, не оборачиваясь, отпрыгиваю на обочину и падаю за высокую корягу. Повернувшись в высоком прыжке, с лету открываю огонь.
   Первую огромную овчарку, молча летевшую на меня со спины, очередь «калаша» просто разносит в клочья и кровавые ошметки.
   Удачно приземлившись за укрытием, еще одной очередью уничтожаю вторую псину.
   И вот уже в мою сторону летят пули чужаков.
   В том, что это мои преследователи, сомнений не возникает.
   Люди стреляют из автоматического оружия, снабженного глушителями.
   Выстрелов я не слышу, но пули весело поют у меня над головой, вгрызаются в мох поблизости, тупо хлопают по стволам ближайших деревьев и пронзительно верещат на частых рикошетах.
   Ситуация хреновенькая, слов нет.
   Нападающих не меньше семи человек, и это только по приблизительным подсчетам.
   На самом деле их может быть и больше. Десять, двенадцать. Паршиво.
   Причем им известно, что я в этом лесу совершенно один.
   Сейчас человека четыре станут долбить по моему укрытию в лобовую, чтобы предоставить возможность другим зайти с флангов.
   В одиночку мне нельзя принимать бой. Если я зацеплюсь за это место – считай приплыли…
   Под прикрытием коряжины начинаю отступать, не огрызаясь.
   Слава Всевышнему, в этих местах крепкий лес еще не вырубали, вокруг пока достаточно хвойных деревьев, способных прикрыть меня от роя свинца, хлещущего по лесу, как неожиданный летний град.
   Похоже, моего отступления еще не заметили.
   Аки гад подколодный, стелюсь по земле. Сваливаю ползком, как можно дальше в глубину леса.
   Головы мне не поднять – такая плотность огня.
   Успокаивает только одно, что у парней нет подствольников. В лесу эта штука не очень эффективна, но в данной ситуации меня бы накрыли на раз-два.
   Эх, костюмчик мой точно пропал. Ну, сволочи, вы мне за это ответите…
   Вот так, со смехом, отползаю метров на пятьдесят.
   Занимаю позицию за толстенным, но не трухлявым пнем.
   Можно передохнуть. Да и пальба вроде бы прекратилась. Видимо, ребята меня потеряли.
   Смотрю по сторонам.
   Наконец вижу слева, метрах в тридцати, троих охотников.
   Нажимаю на спуск. Четыре коротких очереди – и, похоже, в одного я все-таки попал конкретно. Даже если ранен один, с ним останется еще один человек, чтобы помочь в перевязке.
   В моем случае убивать противников невыгодно, достаточно связать их основную группу ранеными товарищами.
   Но опять же это я так предполагаю, а может, ребята поступят проще и добьют своих раненых. Все может быть.
   В мою сторону опять несется рой горячего свинца, но я уже успел отбежать метров на двадцать назад, забирая постоянно вправо.
   Мне приходит в голову хорошая мысль: зайти мальчикам с левого фланга.
   Им кажется, что это они ведут охоту. Я постараюсь все это дело поменять местами.
   Зарываюсь в заросли дикой малины и вскоре выпрыгиваю к руслу мелкого ручейка.
   Словно спринтер, несусь вдоль русла метров сто, затем сворачиваю еще раз вправо. После этого маневра начинаю потихоньку возвращаться назад. Теперь я могу точно оказаться слева от противника.
   Именно так все и происходит.
   Вижу троих мужиков, они, хотя и пригнувшись, идут вперед достаточно быстро.
   Я только-только успел проскочить заросли кустарника вдоль берега ручья, а преследователи уже возле кустов и вот-вот зайдут в них. Расстояние позволяет мне выступить на боковые фигуры.
   Давлю на собачку, а сам мгновенно оказываюсь возле своих целей. Как бы быстро они ни среагировали, я стреляю все-таки лучше и быстрее. Трое типчиков вполне готовы к погребению.
   Всматриваюсь в лес. Никого пока не вижу.
   Подбираю трофейный ствол с глушителем, запихиваю в рюкзачок полные магазины, хватаю рацию и что-то там еще.
   Тридцать секунд, и меня уже нет возле ручья.
   Ухожу в глубину лесного массива.
   Трофеев теперь достаточно. Оба рюкзака теперь набиты железом. Тащить тяжеловато, потому что к этому плюсуются два автомата и пистолет.
   Судя по всему, я ушел на безопасное расстояние. Огня по мне не ведут, но это не значит, что преследование закончено.
   Я без стеснения пользуюсь чужой рацией и прислушиваюсь к разговорам охотников. Я не ошибся, их было десять. А теперь стало шесть. Рад это слышать.
   Но я пока не в курсе: в каком масштабе на меня идет охота и сколько в этой облаве участвует загонщиков.
   Решаюсь, однако, сделать небольшой крюк с перекуром и быстренько разбираюсь с трофеями. Потрошу только что добытый запас.
   Помимо кучи железа, нахожу целую пачку печенья и помятый батончик «сникерса». Что ж, последуем совету рекламы и не станем тормозить. Шоколад, орехи – это именно то, что мне сейчас нужно.
   Устраиваюсь спиной к дереву так, чтобы прямо передо мной была высокая кочка, заросшая кустарником голубики. Спрятавшись за ней, я надеюсь увидеть приближение загонщиков раньше, чем они обнаружат меня. Если, конечно, они теперь не пройдут стороной, на что я, собственно, и рассчитываю. Пусть валят вперед, а я попытаюсь вернуться к развилке и уйти другой дорогой. Сейчас это для меня самый оптимальный вариант.
   Сижу, жую батончик и внимательно слежу за лесом.
   Не так все плохо складывается, как можно было бы подумать в самом начале.
   И что меня все-таки поражает, так это поведение Ковинова. Бывают же такие люди! Да и не только он, но и те, которых мы пока не знаем. Именно поэтому я здесь в роли наживки, за которой уже идет нешуточная охота. Это наша жизнь. Наша российская жизнь. И снова, как много лет назад, брат идет войной на брата, сын на отца. Какая-то нескончаемая гражданская война в умах, в сердцах…
   Рацию я сделал потише. Судя по эфиру, преследователи действительно уходят вперед, решив, что я, как сохатый, бегу только в одном направлении, не чуя под собой ног.
   Дожевав батончик, закуриваю. Почему бы и не покурить?
   Если снова выйдут на меня, значит, будем опять огрызаться. Сил и средств для этого у меня теперь вполне достаточно. Вопрос только в том – повезет или нет. Если нет – значит, не судьба. Значит, был не настолько профессионалом, насколько учили, насколько приобрел опыта.
   В конце концов, все равно когда-то зароют, потому что самого главного события в нашей жизни после рождения еще никто избежать не смог…
   Докурив, подогнав ремни рюкзаков и оружия, отправляюсь своей дорогой. Небольшая утренняя разминка, можно сказать, меня приободрила.
   Туман из леса уже ушел, и я даже не заметил, как солнце вовсю заявило о себе. Погодка сегодня обещает быть отличной.

Глава седьмая

   Как говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло.
   Через два с половиной часа я выхожу к железной дороге. Я давно уже слышал шум проходящих где-то поездов, но пришлось долго топать, чтобы наконец выйти к чугунке.
   Ни в той, ни в другой стороне не могу заметить каких-либо признаков разъездов, кроме… Впрочем, я вижу вдалеке едва заметную точку светофора, – это как раз и должен быть выходной светофор от какой-то станции. Не долго думая, иду в ту сторону.
   Оружие пока придется оставить при себе.
   Представляю, какой видок у меня со стороны.
   Если сбросить вооружение, а также пиджак, испачканный смолой, я смогу с натяжкой сойти за сильно пьющего дачника, который по хорошей пьянке ночевал не дома, а в канаве.
   Через полчаса выясняется, что я выбрал верный путь. Во-первых, мимо меня пронеслись уже две пригородные электрички, а во-вторых, вдалеке я вижу разветвление железнодорожных путей. Значит, скоро выйду к станции.
   Сворачиваю в лес и прячу оружие. Запоминаю ориентир тайника – километровый столб, торчащий возле насыпи чугунки.
   При себе оставляю только пистолет, пиджак тоже прячу в кустах. Остаюсь в рубашке и брюках.
   К станции выхожу аккуратно.
   Стараюсь определить, есть ли поблизости поселковый магазин. Хочу купить новую одежду. У меня суточная щетина, грязнейшие брюки и замызганные ботинки. В таком виде в Питере меня сразу «примут» менты. Естественно, что сделать это я им не позволю, ну а лишние игры в казаки-разбойники мне сейчас тоже ни к чему.
   Поселок небольшой, и все магазинчики сосредоточены в одном месте, на одной улочке.
   Конечно же на меня обращают внимание, и не потому, что я такой красивый и упитанный. Как раз все наоборот.
   Захожу в магазин, где продают одежду. Продавщицы тут все преклонного возраста, и три женщины, посетительницы магазина, скорее всего, заскочили не что-нибудь купить, а поболтать со своими приятельницами.
   Взгляды всех пятерых теток мгновенно устремляются в мою сторону.
   На их лицах я вижу и любопытство, и явное неодобрение – ну понятно, вид у меня еще тот.
   – Добрый день! – Улыбаюсь теткам.
   – Здрасьте… – отвечает за всех одна из продавщиц.
   Подозрительность на лицах женщин не исчезает. Им бы работать в НКВД…
   – Что-то я вчера переборщил с гулянкой… – Продолжаю улыбаться. – Сегодня требуется срочно сменить одежду. У вас есть джинсовый костюм?
   – Костюма нет, но по отдельности подобрать вам все сможем, – продавщица начинает общаться более приветливо. – Какой у вас размер?
   Называю размер одежды и обуви.
   – Свадьба у кого была, что ли? – начинает допытываться у меня одна из теток с деревенской непосредственностью.
   Продавщица между тем выкладывает на прилавок несколько пакетов с джинсами, идет снимать с вешалки джинсовую куртку, подбирая по размеру.
   Другая продавщица занята отбором обуви. Я пожелал кроссовки.
   – Нет, не свадьба. Я вчера гулял с шабашниками, – нахожу один из вариантов вранья. – Пришлось разнимать народ, так как в той компании я был самый трезвый. Я ведь вообще не пью.
   – А я-то и заметила! – Обрадовалась своей проницательности тетка. – Вроде и перегаром не тянет, а весь изгвазданный аки леший. А ты, милок, значит, разнимал басурманов?
   – Угу. – Киваю, вытаскивая джинсы из пакета.
   – Ну так что ж, вот и молодец! – сразу встает на мою сторону другая тетка. – У моей Таньки Иван что ни день, так все кривой ходит! Уж и зарплату не получает, а один черт – где-то находит с дружками и к вечеру обязательно наберется. Спасу с нашими мужиками нет!
   Тетки зацепились за новую тему и пошли чехвостить свою родню и знакомых почем зря.
   Воспользовавшись тем, что меня оставили без внимания, иду за шторку примерочной.
   Довольно быстро я переоделся, сложил свои грязные вещи в рюкзачок, расплатился с продавцами и пошел дальше. В соседнем магазинчике приобрел неплохую спортивную сумку и закинул в нее свой потасканный рюкзак.
   Теперь у меня вид более сносный, если учесть, что и рубашка на мне свежая, и на носу солнцезащитные очки.
   Иду к станции. Наконец-то я могу прочитать название пункта, куда меня занесло.
   Рядом с помещением невзрачного вокзальчика имеется нечто, похожее на летнее кафе.
   Заказываю шашлыки с гарниром, чай, покупаю сигареты. Заняв место за пластиковым столиком, закуриваю и принимаюсь за изучение карты.
   Найдя на карте название станции, я аж присвистнул. Ну и глухомань! Даже не верится. До Питера на электричке пилить часа полтора, не меньше.
   Плотно подкрепившись мясцом, выпиваю соточку водки.
   Вскоре по телу разливается приятная истома. Сейчас бы поспать, упасть и зарыться в свежее хрустящее постельное белье.
   Купив билет в кассе вокзала, прогуливаюсь по поселку. Покупаю в дорогу пару бутылок лимонада и несколько книг. Затем ухожу на окраину и выкидываю свои старые вещи вместе с рюкзаком.
   Оставляю только пистолет с запасными обоймами. Пистолет кладу во внутренний карман джинсовой куртки, а обоймы, переложив носовым платком, распихиваю в карманы снаружи так, чтобы были под рукой, но не брякали.
   В сумке у меня только книги да пара пластиковых бутылок лимонада.
   Возвращаюсь к станции. До электрички еще есть время. Десять минут. Вполне возможно, что мои преследователи будут проверять и поезда, а может, это будут делать и сами менты.
   Не важно, в общем. Знаю одно: теперь очень не повезет тому, кто попытается проверить у меня документы. Голыми руками меня не взять. Не тот случай.

* * *

   Захожу в тамбур подошедшей электрички. Народу почти нет.
   Прохожу, сажусь там, где свободны оба сиденья и в окно не светит солнце. Хочется подремать, но этого делать нельзя – тогда меня могут взять тепленьким.
   Достаю из сумки книжку, пробую читать. К сожалению, попался скучный детектив, который написала какая-то женщина. А что можно было от нее ожидать?! Как может женщина написать хороший детектив?
   Убираю эту книгу в сумку, достаю другую. Автор – тоже женщина. Вот черт! Нужно смотреть имя автора, прежде чем покупать.
   Книгу написала некая Латынина. Юлия. «Охота на Изюбря». Опять я попал!
   Читаю. Удивительно, но действие романа захватывает меня с первых страниц, выходит, я ошибаюсь – женщины способны писать отличные книги с криминальным сюжетом. Через десяток страниц с удовольствием отмечаю, что книга толстая, а значит, у меня есть возможность отлично провести время за качественным чтивом.
   За книгой Латыниной я просто не заметил, как промелькнуло время.
   Напротив меня устраивается какая-то девушка, только что зашедшая в вагон.
   Отвлекаюсь от чтения. Девчонка симпатичная, с хорошей фигурой, высокая, как манекенщица. Пушистые светлые волосы красиво ниспадают ей на плечи. Девушка, заметив мой взгляд, весело улыбается, показывая белые ровные зубы.
   – Здравствуйте! – здоровается она первой.
   – Добрый день, – невольно улыбаюсь ей в ответ. – Вы не могли бы присмотреть за моей сумкой, пока я выйду в тамбур покурить.
   – Конечно, посмотрю, – соглашается она. – Но в тамбуре курить нельзя.
   – Мне просто жизненно важно нарушить какой-то запрет, – уверяю ее.
   Девушка кивает и смеется. Затем начинает копаться в своей сумочке.
   Выхожу в тамбур, закуриваю. Одного стекла в дверях электрички нет, и теплый ветерок гуляет по всему тамбуру. Хорошо.
   С каждой минутой поезд все ближе к Питеру. Вполне вероятно, что скоро по вагонам пройдутся менты или кто-то еще из моих недругов.
   Не хотелось бы сейчас снова ввязываться в перестрелку, будоражить народ в электричке. Но как сложится, так все, конечно, и будет.
   Возвращаюсь на свое место.
   В руках у девушки журнал мод. Ну естественно, а что может быть еще? Я бы очень удивился, увидев у нее в руках спицы и вязание.
   Раскрываю книгу, но меня неуклонно начинает тянуть в сон. Может, все-таки подремать с полчасика?
   Девушка отвлекается от журнала и внимательно смотрит на меня.
   – Ездили на дачу? – вдруг спрашивает она.
   – Нет. Играю в прятки с недоброжелателями, – отвечаю охотно и вполне правдиво.
   – Вы прячетесь от кого-то? – девушка округляет глаза.
   – Скорее, пытаюсь не попасться, – усмехаюсь.
   Кажется, девушка мне не верит и не может понять, шучу я или говорю серьезно.
   – Вы надо мной смеетесь, – вздыхает она обиженно.
   – Напротив. Именно с вами я откровенен, как никогда.
   – Почему?
   Хороший вопрос. Действительно – почему? Почему я говорю о себе так откровенно с первой встречной, пусть и хорошенькой, девушкой? Значит, считаю возможным вести такой диалог. Интуиция меня еще не подводила…
   – Если честно, то вы мне просто симпатичны, – отвечаю. – Вы красивы, и наверняка вам об этом часто говорят. Мне кажется, что вы открытый человек и с вами можно говорить обо всем.
   – Спасибо. – Девушка явно польщена. – Но на самом деле не так часто мне говорят правду. Обычно мужчины сразу стараются узнать, свободна ли я, какой у меня домашний телефон, приглашают провести с ними вечер, явно надеясь и на ночь…
   – Как я их понимаю, – смеюсь я. Девушка хохочет вместе со мной.
   – А у меня есть шахматы, – оборвав смех, говорит моя спутница. – Давайте сыграем?
   – Отлично! – соглашаюсь. – Доставайте.
   Девушка лезет в свою сумку и достает оттуда коробочку с дорожными шахматами.
   – Галя, – представляется она.
   – Влад.
   Галина раскрывает коробочку и смотрит на меня, не зная, куда поставить шахматы. Беру свою сумку, кладу ее к себе на колени.
   – Ставьте сюда, – предлагаю девушке.
   Она ставит шахматы на мою сумку.
   Расставляем фигурки, и я, как джентльмен, предоставляю даме право играть белыми.
   Галя делает первый ход.
   – А вы, Влад, действительно от кого-то прячетесь или это вы так шутите? – продолжает интересоваться Галина.
   – Наверное, действительно. У меня есть кое-какие сложности, но давайте не будем об этом.
   Галя почему-то вздыхает и продолжает играть. Судя по ее уверенным ходам, играет она неплохо.
   Какое-то время играем молча, и мне вскоре становится не до разговоров. Галя играет отменно, на уровне кандидата в мастера спорта.

Глава восьмая

   За шахматами мы все-таки разговорились. Мне с трудом удалось не уступить девчонке две партии. Ничего не скажешь, Галина серьезный противник.
   Она сказала, что ездила к своей бабушке, у которой сейчас отдыхает ее мама.
   Девушка сама из Питера, но уже давно живет отдельно от родителей, которые подарили ей двухкомнатную квартиру.
   Отец у нее бизнесмен, но девушка не сказала, чем он занимается.
   Есть и старшая сестра, которая вышла замуж и живет сейчас в Америке, в Лос-Анджелесе. Сама Галя занята творческими поисками и пытается реализовать себя в качестве художника и скульптора.
   – Где вы, Влад, живете в Питере? – интересуется девушка.
   – Пока нигде, – пожимаю плечами.
   – Как это? Вообще нигде?
   – Пока – да, – улыбаюсь на реакцию девчонки.
   – Значит, вы можете оказаться опасным преступником? – Лицо у Гали становится серьезным.
   – Могу вас успокоить, что нет. Но я сам уже не знаю, не могу точно сказать, где проходит грань, отделяющая мои действия от тех, что классифицируются законом как уголовно наказуемые.
   – Значит, вы бизнесмен, – делает странный вывод Галина.
   – С чего вдруг такая уверенность? – хмыкаю я.
   Но девушка, кажется, уже не сомневается в своей правоте.
   – Потому что только у нас в России никто из деловых людей не может быть спокоен за свой бизнес. Или все разрушит политика нашего государства, или «наедут» бандиты, или по-своему, но все равно по-бандитски «накатят» власти… Разве не так?
   – Вполне возможно, – киваю, не вдаваясь в дальнейшие рассуждения по данному поводу.
   За все время, пока мы едем, я не видел, чтобы по вагонам бродили представители власти. Или какие-то другие подозрительные типы. Ехать до Питера нам осталось меньше получаса.
   – Что вы намерены делать сегодня? – спрашивает меня Галина.
   Одно дело, когда такой вопрос задает мужчина женщине, и совсем другое – когда женщина мужчине. В моей ситуации подобная вольность девушки в общении с малознакомым мужиком может вызвать подозрение. Но я спокоен. Во всяком случае, попутчица у меня приятная, и, думаю, больше, чем у меня уже есть, Галина не доставит мне хлопот.
   – У меня будут кое-какие проблемы, когда приедем в город, а чуть позже я готов пригласить вас отужинать вместе со мной. Если, конечно, у вас нет никаких срочных дел.
   – А если несрочные? – слегка кокетничает Галина.
   – «Несрочные» к рассмотрению не принимаются, – смеюсь я.
   Галя делает вид, что раздумывает над моими словами.
   – Можете считать, Влад, что вы меня уговорили, – хихикает она.

* * *

   Выйдя с вокзала, провожаю Галину до такси. Девушка оставила мне номер своего телефона, мы договорились, когда и в какое время я позвоню ей. Галина уезжает, а я иду дальше пешком.
   Сажусь на рейсовый автобус, через несколько остановок выхожу и углубляюсь в лабиринты улочек и старых домов.
   Миновав какой-то сквер, петляю снова по улочкам около получаса и наконец, убедившись, что слежки за мной нет, ловлю частника. Называю водителю улицу.
   Расплатившись с водилой, захожу в обшарпанный подъезд старого дома и прохожу подъезд насквозь. Оказываюсь в узком длинном дворике, вымощенном камнем. Прохожу через двор, снова захожу в подъезд, но поднимаюсь на второй этаж только после того, как, прислушавшись, убеждаюсь, что на лестнице никого нет.
   Открываю почтовый ящик и запускаю руку в его внутренности, но не вниз, где обычно лежит почта, а проверяю, что там есть вверху, под планкой. Нащупываю пальцами ключи с брелоком, забираю их и выхожу на улицу. Опять ловлю частника, проезжаю пару кварталов, затем пересаживаюсь на маршрутное такси, а после такси две остановки проезжаю на троллейбусе. Пересекаю сквер, прохожу переулком и сворачиваю под арку во двор.