Страница:
Здороваемся, пожимаем друг другу руки, обнимаемся. От начальства тянет модным одеколоном. Вообще странно, куда это оно так вырядилось?
– И ты будь, – желаю ему того же. Вряд ли Валера прикатил лишь для того, чтобы поболтать со мной ни о чем да покурить на природе.
Но начальство не спешит переходить к главному.
Приглашаю генерала разделить со мной трапезу.
Румянцев не отказывается. Идем на кухню. Разогреваем готовые блюда, выносим на улицу, садимся за стол на террасе.
В холодильнике есть и салаты из свежих овощей, приправленные сметаной. Приступаем к трапезе.
– Отработали, – наконец произносит генерал, когда мы перебираемся из-за стола в удобные кресла на той же террасе и попиваем кофе. – Есть масса фотографий тех, кто тебя вел вчера. Но… получается, что никаких установочных данных на этих людей мы до сих пор не имеем. Параллельно, через наших людей в милиции, мы подключили вчера ГАИ, ну и сами, конечно, несколько раз отработали под гаишников. С машинами у тех полный порядок, все документы в норме. Потом «пробили» подробней, и оказалось, что ни хрена не в порядке. То есть люди, которые обозначены в документах, существуют, но на самом деле их нет… – хмыкает Румянцев, выдав такую идиотскую головоломку.
Но если для кого-то подобное сообщение действительно покажется загадкой, то мне уже все ясно.
– И кто же это балуется в ФСБ? – интересуюсь.
– Вот и я думаю – кто? Не может быть, чтобы наши коллеги начали заниматься фигней без нашего же ведома.
– Значит… – направляю мысль начальника в нужном направлении.
– Значит, мы имеем дело с каким-то подразделением, которое занимается самодеятельностью. Но ты же понимаешь, что этот момент выяснить будет не так легко.
Я-то понимаю. Как не понять. Получается, что я должен выстоять против как минимум двух противников, причем противников неслабых и хорошо оснащенных.
Знание такой ситуации отнюдь меня не вдохновляет, но делать нечего. Идти придется, как всегда, до конца.
У меня, бесспорно, мощное прикрытие, но тем не менее я-то иду впереди, можно сказать, на линии огня.
А вот прикрытие не всегда может меня вовремя прикрыть…
С генералом расстаемся только в десятом часу вечера.
Шеф едет на какую-то приватную встречу, а у меня начинается рабочий день.
Сегодня я точно не могу сказать, что моя работа сможет доставить мне эстетическое удовольствие.
Почему это так? Потому что я не привык работать с женщинами, которые в какой-то момент должны встать под ствол моего пистолета в качестве объекта, подлежащего ликвидации.
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
– И ты будь, – желаю ему того же. Вряд ли Валера прикатил лишь для того, чтобы поболтать со мной ни о чем да покурить на природе.
Но начальство не спешит переходить к главному.
Приглашаю генерала разделить со мной трапезу.
Румянцев не отказывается. Идем на кухню. Разогреваем готовые блюда, выносим на улицу, садимся за стол на террасе.
В холодильнике есть и салаты из свежих овощей, приправленные сметаной. Приступаем к трапезе.
– Отработали, – наконец произносит генерал, когда мы перебираемся из-за стола в удобные кресла на той же террасе и попиваем кофе. – Есть масса фотографий тех, кто тебя вел вчера. Но… получается, что никаких установочных данных на этих людей мы до сих пор не имеем. Параллельно, через наших людей в милиции, мы подключили вчера ГАИ, ну и сами, конечно, несколько раз отработали под гаишников. С машинами у тех полный порядок, все документы в норме. Потом «пробили» подробней, и оказалось, что ни хрена не в порядке. То есть люди, которые обозначены в документах, существуют, но на самом деле их нет… – хмыкает Румянцев, выдав такую идиотскую головоломку.
Но если для кого-то подобное сообщение действительно покажется загадкой, то мне уже все ясно.
– И кто же это балуется в ФСБ? – интересуюсь.
– Вот и я думаю – кто? Не может быть, чтобы наши коллеги начали заниматься фигней без нашего же ведома.
– Значит… – направляю мысль начальника в нужном направлении.
– Значит, мы имеем дело с каким-то подразделением, которое занимается самодеятельностью. Но ты же понимаешь, что этот момент выяснить будет не так легко.
Я-то понимаю. Как не понять. Получается, что я должен выстоять против как минимум двух противников, причем противников неслабых и хорошо оснащенных.
Знание такой ситуации отнюдь меня не вдохновляет, но делать нечего. Идти придется, как всегда, до конца.
У меня, бесспорно, мощное прикрытие, но тем не менее я-то иду впереди, можно сказать, на линии огня.
А вот прикрытие не всегда может меня вовремя прикрыть…
С генералом расстаемся только в десятом часу вечера.
Шеф едет на какую-то приватную встречу, а у меня начинается рабочий день.
Сегодня я точно не могу сказать, что моя работа сможет доставить мне эстетическое удовольствие.
Почему это так? Потому что я не привык работать с женщинами, которые в какой-то момент должны встать под ствол моего пистолета в качестве объекта, подлежащего ликвидации.
Глава одиннадцатая
В Питер приезжаю в начале первого ночи.
Город уже вовсю живет ночной жизнью. Молодежь оттягивается в клубах, дискотеках, казино.
Еще немного, и, как мне кажется, в нашей стране только в двух ее городах – Москве и Санкт-Петербурге – будет больше казино, чем во всех остальных странах вместе взятых.
Все-таки русские любят веселиться постоянно, а не только в отпусках, в отличие от остальных народов мира. Пить до упора, играть до последнего рубля и так далее в том же духе.
Подъезжаю к дому, в котором живет Галина.
Я не звонил девушке заранее, потому что не хотел, чтобы она знала о моем визите.
Иначе девчонка могла бы предупредить своих, и за мной вновь увязалась бы слежка.
При том количестве народа, который задействован с ТОЙ стороны, слишком уж хлопотно организовывать «чистый» отход.
Ну а в том, что девчонка играет на ТУ сторону, ни я, ни Румянцев уже не сомневаемся.
Именно поэтому я и хотел бы задать Галине кое-какие вопросы и добиться от нее самых правдивых ответов.
Группа обеспечения подготовила для меня массу необходимых вещей, включая четкое сообщение, что девушка на данный момент находится у себя дома, и она в квартире одна.
Поднимаюсь на последний этаж в крайнем подъезде дома и выбираюсь на крышу.
Мой приход сюда подготовлен заранее, иначе мне бы пришлось возиться с замками, закрывавшими ход на чердак.
На крыше есть необходимые альпинистские принадлежности.
Ими я и пользуюсь.
Галина не закрывает на ночь балконную дверь.
Ее квартира находится на последнем этаже, но от крыши до балкона метров шесть, не меньше.
Примерившись, начинаю спуск.
Два раза оттолкнувшись ногами от стены, оказываюсь на балконе.
Секунда, и снаряжение отстегнуто.
Балконная дверь открыта, плотные шторы не дают возможности увидеть меня из комнаты.
Усмехаюсь: было бы интересно, если бы в момент моего спуска девушка вдруг вышла на балкон.
Никто из соседей Галины также не заметил, как я спускался, а теперь это уже не важно.
На руках у меня, разумеется, перчатки. В правой – пистолет.
Небольшой такой пистолетик с небольшим глушителем.
Захожу в комнату. Здесь никого. Пойдем дальше.
Галина на кухне. Пьет чай с пирожным.
Гостей в доме нет.
Я уже в курсе от наших людей, что квартира Галины не прослушивается.
А значит, нет необходимости молчать или выводить девушку на улицу.
– Привет! – бодренько здороваюсь я. От неожиданности Галина роняет чашку.
Надеюсь, в чашке был не кипяток и девушка не ошпарилась.
– Ты?! – восклицает Галя, широко раскрыв глаза. Она, конечно же, удивлена. Красивая девушка, черт возьми, жаль будет, если она не поймет, что мне от нее нужно…
Стою на пороге кухни, слегка улыбаясь, смотрю на нее.
– Пора нам поговорить по-взрослому… – предлагаю я.
– Влад, что это значит?! – приходит в себя Галина и пытается перейти в наступление.
Конечно, я согласен, что лучшая защита – это нападение, но не в нашем случае.
– Многое значит, Галя, – киваю. – Поверь мне.
– Но ты ведь… – начинает девушка, но я ее перебиваю.
– Никаких «но»! Пожалуйста, поднимись и пройди в комнату. Там нам будет удобней беседовать. Чай и кофе предлагать не нужно. Шевелись, Галя! – качнув пистолетом, прошу ее уже более грозным тоном.
Девушка встает с табуретки.
На ней только домашний халатик, почти не скрывающий ее длинных и красивых ног, на которых сейчас видны прилипшие чаинки.
Попятившись, пропускаю девушку в комнату.
– Ты меня так боишься? – саркастически спрашивает Галя, проходя мимо.
Хорошо, что она уже полностью владеет собой. Женщины обычно, если они взволнованы или еще того хуже, испуганы, начинают врать напропалую и не скажут в итоге ни слова правды.
Но у Гали здоровая психика, и я надеюсь услышать от нее много для себя полезного.
Девушка устраивается на диване, небрежно закинув ногу на ногу.
Вид, конечно, мне открывается соблазнительный, но я на работе, а Галя не моя секретарша, чтобы в перерыве раскладывать ее на столе.
– Странно, что такой рыцарь, как ты, только с оружием в руках может добиваться благосклонности дамы… – Девушка все еще пытается обратить разговор в шутку.
Прохаживаюсь по большой комнате, приглядывая за руками Галины. Бог ее знает, может, там что-то у нее припрятано в диване.
Впрочем, проверять я не хочу. Слабому полу всегда можно дать шанс попытаться выпутаться из ситуации. Мне это даже будет интересно.
– К нашему общему сожалению, ты знаешь, что я не твой рыцарь, а я знаю, что это именно так. Поэтому, Галя, будь со мной откровенна. Тебе не стоит пытаться делать вид, что ты меня не понимаешь. У меня мало времени, а у тебя, могу заверить, его вообще нет. Мы же не будем говорить о реинкарнации, о вечной жизни всего сущего… Я даю тебе слово, что ты останешься жить, если расскажешь мне все. Наши эксперты в твое отсутствие проверили эту квартиру, прослушки твоих коллег здесь нет, именно поэтому мы разговариваем в твоем доме, а не где-то в пригороде. Я в курсе, что это не твоя квартира, хотя она и оформлена на Скворцову Галину Семеновну. Но тебя зовут не Галя, и на самом деле мне плевать на твои настоящие фамилию, имя и отчество. Нас это пока не интересует. Итак… Ты поняла, о чем я. Начинай по порядку.
– А если все-таки не будет этого «порядка»… – тихо говорит девушка.
– Будет, Галя. В любом случае – будет… – уверяю ее и выкладываю на столик шприц-ампулу. – Это очень хорошее средство развязывать языки, – поясняю свои действия. – Ну а если мы решим, что ты с нами все равно не откровенна, придется тебя увезти отсюда. Навсегда…
– Внизу есть наши люди… – пытается угрожать мне Галина. Это звучит, конечно, наивно, но ведь она все-таки женщина.
– А кто тебе сказал, Галя, что это ваши люди? – усмехаюсь. – И вообще, откуда такая уверенность, что они там сейчас есть?
Девушка сникает, тяжело вздыхает, опустив взгляд в пол.
Ничего не поделаешь – таковы правила игры. Может, мне бы и хотелось все как-то смягчить, сделать более безболезненно, но… Ситуация такова, что на кону стоит не только моя жизнь и Галины, но и еще очень многих людей. Есть и более серьезные основания заниматься этой девушкой, ведь она работает на людей, которые в данный момент нам неизвестны, но играют против нас. В любом случае, она должна рассказать все, что знает. Но мне хочется, чтобы Галя сделала это добровольно.
Ужасно болела голова, и вообще состояние организма было на редкость паршивым. Гораздо хуже, чем тяжкое похмелье. Причем с каждой секундой состояние все ухудшалось. Ковинов, охая, чертыхаясь, держась рукой за голову, присел на кровати.
Морщась, он поднял взгляд, осмотрелся.
То, что он увидел, вряд ли можно было назвать комнатой. Скорее, он находился в чулане.
Окон не было, но горел яркий свет.
В правом углу стояли какие-то палки, метлы и пара ведер.
Ковинов сначала подумал, что палки можно было бы использовать в качестве оружия, но тут же отмел эту мысль.
Вряд ли у него сейчас хватит сил, чтобы попытаться самостоятельно вырваться отсюда.
Ковинов не сомневался, что его захватили как заложника.
А может, и не заложника, но думать об этом не хотелось, потому что мешала сильнейшая головная боль.
Ковинов застонал, медленно завалился сначала на бок, потом лег на спину.
В положении на спине боль несколько отступила.
Очень хотелось пить, но еще больше – избавиться от досаждавшей боли. Такого дерьмового состояния он еще никогда не испытывал.
Вдруг открылась дверь, и вошел высокий мужчина в маске. Ни слова не говоря, он подошел к кровати и, как показалось Ковинову, резко ударил его в плечо.
Константин почувствовал боль от укола, затем плечо налилось огнем. Мужчина отошел в сторону.
Ковинов застонал, но уже буквально через несколько секунд ему стало легче, и вскоре он уже смог присесть на кровати.
Он прислушался к своим ощущениям и с удовлетворением отметил, что его организм взбодрился капитально.
Мужчина все еще стоял посреди комнаты и молчал.
– Я бы хотел воды… – сказал Ковинов и удивился, что голос его звучит совершенно нормально.
Все его паршивое состояние исчезло как дым.
– Жидкость вам можно будет дать только через полчаса, – глухо произнес мужчина. – Иначе вас сразу же стошнит. Через час вы будете в полном порядке, если, конечно, мы с вами договоримся. А пока давайте побеседуем о наших с вами общих знакомых. Надеюсь, вы не станете утверждать, что не знаете, кто такой Шарыгин и его зам Козырев?
– Конечно, – согласился Ковинов, потому что шестым или седьмым чувством понял, что не стоит играть с этим человеком в прятки, – конечно, я знаю этих людей.
– Я еще раз предупреждаю, что вам необходимо говорить со мной откровенно, – сказал человек в маске. – Уверяю вас, что боль, которую вы чувствовали, проснувшись, это ничто в сравнении с той, что вы можете испытать впоследствии. Я не угрожаю, а стараюсь только дать вам понять, что не следует говорить мне неправду. Пожалейте себя, а не других. Вы ведь знаете, как это делается…
Ковинову и так было все ясно, без лишних слов.
– Спрашивайте, – кивнул он.
Мужчина не спеша закурил.
Ковинов не видел в руках у незнакомца оружия, но понимал, что в любом случае ему в одиночку с таким громилой не справиться.
– Кто отдает вам приказы? Я не имею в виду ваше начальство на работе в МВД. Кто дал вам команду убрать вашего пленника?
– Так вы от Влада? – не удержался от вопроса Ковинов.
Но мужчина промолчал, он ждал ответа на свой вопрос.
И хотя Ковинов уже очухался полностью, ему вдруг снова стало не по себе, когда он всмотрелся в словно застывшее изваяние в маске.
Он лихорадочно искал какой-то выход из создавшейся ситуации, прикидывал варианты, молниеносно, словно суперсовременный компьютер, прогонял мысленно тысячи вариантов и способов уйти от необходимости говорить правду, но и сознавал, что его игра полностью проиграна. Совершенно непонятно, кто этот человек в маске и какое он имеет отношение к Владу.
Также не исключено, что его захватила не спецслужба, хотя и в этом случае чулан может иметь место. Нравы сейчас такие, что даже люди, которые поддерживают закон, не обязательно сами его соблюдают.
Мужчина в маске терпеливо ждал ответа.
– Влад интересен Говорухину, – стал колоться Ковинов. – Именно Говорухин отдал команду устранить Влада. Но Говорухин хотел вначале поговорить с Владом, что-то там узнать от него. В этом вопросе я, честное слово, не компетентен.
Ковинов для убедительности даже развел руки.
Он снова взглянул на человека в маске, и по его спине побежали мурашки.
– Этого мало, – глухо проговорил мужчина. – Я должен знать все подробности. С самого начала. Скажете правду – и вам будет гарантирована жизнь, несмотря на то что ваши друзья уже записали вас в покойники. Воспользуйтесь этим…
Город уже вовсю живет ночной жизнью. Молодежь оттягивается в клубах, дискотеках, казино.
Еще немного, и, как мне кажется, в нашей стране только в двух ее городах – Москве и Санкт-Петербурге – будет больше казино, чем во всех остальных странах вместе взятых.
Все-таки русские любят веселиться постоянно, а не только в отпусках, в отличие от остальных народов мира. Пить до упора, играть до последнего рубля и так далее в том же духе.
Подъезжаю к дому, в котором живет Галина.
Я не звонил девушке заранее, потому что не хотел, чтобы она знала о моем визите.
Иначе девчонка могла бы предупредить своих, и за мной вновь увязалась бы слежка.
При том количестве народа, который задействован с ТОЙ стороны, слишком уж хлопотно организовывать «чистый» отход.
Ну а в том, что девчонка играет на ТУ сторону, ни я, ни Румянцев уже не сомневаемся.
Именно поэтому я и хотел бы задать Галине кое-какие вопросы и добиться от нее самых правдивых ответов.
Группа обеспечения подготовила для меня массу необходимых вещей, включая четкое сообщение, что девушка на данный момент находится у себя дома, и она в квартире одна.
Поднимаюсь на последний этаж в крайнем подъезде дома и выбираюсь на крышу.
Мой приход сюда подготовлен заранее, иначе мне бы пришлось возиться с замками, закрывавшими ход на чердак.
На крыше есть необходимые альпинистские принадлежности.
Ими я и пользуюсь.
Галина не закрывает на ночь балконную дверь.
Ее квартира находится на последнем этаже, но от крыши до балкона метров шесть, не меньше.
Примерившись, начинаю спуск.
Два раза оттолкнувшись ногами от стены, оказываюсь на балконе.
Секунда, и снаряжение отстегнуто.
Балконная дверь открыта, плотные шторы не дают возможности увидеть меня из комнаты.
Усмехаюсь: было бы интересно, если бы в момент моего спуска девушка вдруг вышла на балкон.
Никто из соседей Галины также не заметил, как я спускался, а теперь это уже не важно.
На руках у меня, разумеется, перчатки. В правой – пистолет.
Небольшой такой пистолетик с небольшим глушителем.
Захожу в комнату. Здесь никого. Пойдем дальше.
Галина на кухне. Пьет чай с пирожным.
Гостей в доме нет.
Я уже в курсе от наших людей, что квартира Галины не прослушивается.
А значит, нет необходимости молчать или выводить девушку на улицу.
– Привет! – бодренько здороваюсь я. От неожиданности Галина роняет чашку.
Надеюсь, в чашке был не кипяток и девушка не ошпарилась.
– Ты?! – восклицает Галя, широко раскрыв глаза. Она, конечно же, удивлена. Красивая девушка, черт возьми, жаль будет, если она не поймет, что мне от нее нужно…
Стою на пороге кухни, слегка улыбаясь, смотрю на нее.
– Пора нам поговорить по-взрослому… – предлагаю я.
– Влад, что это значит?! – приходит в себя Галина и пытается перейти в наступление.
Конечно, я согласен, что лучшая защита – это нападение, но не в нашем случае.
– Многое значит, Галя, – киваю. – Поверь мне.
– Но ты ведь… – начинает девушка, но я ее перебиваю.
– Никаких «но»! Пожалуйста, поднимись и пройди в комнату. Там нам будет удобней беседовать. Чай и кофе предлагать не нужно. Шевелись, Галя! – качнув пистолетом, прошу ее уже более грозным тоном.
Девушка встает с табуретки.
На ней только домашний халатик, почти не скрывающий ее длинных и красивых ног, на которых сейчас видны прилипшие чаинки.
Попятившись, пропускаю девушку в комнату.
– Ты меня так боишься? – саркастически спрашивает Галя, проходя мимо.
Хорошо, что она уже полностью владеет собой. Женщины обычно, если они взволнованы или еще того хуже, испуганы, начинают врать напропалую и не скажут в итоге ни слова правды.
Но у Гали здоровая психика, и я надеюсь услышать от нее много для себя полезного.
Девушка устраивается на диване, небрежно закинув ногу на ногу.
Вид, конечно, мне открывается соблазнительный, но я на работе, а Галя не моя секретарша, чтобы в перерыве раскладывать ее на столе.
– Странно, что такой рыцарь, как ты, только с оружием в руках может добиваться благосклонности дамы… – Девушка все еще пытается обратить разговор в шутку.
Прохаживаюсь по большой комнате, приглядывая за руками Галины. Бог ее знает, может, там что-то у нее припрятано в диване.
Впрочем, проверять я не хочу. Слабому полу всегда можно дать шанс попытаться выпутаться из ситуации. Мне это даже будет интересно.
– К нашему общему сожалению, ты знаешь, что я не твой рыцарь, а я знаю, что это именно так. Поэтому, Галя, будь со мной откровенна. Тебе не стоит пытаться делать вид, что ты меня не понимаешь. У меня мало времени, а у тебя, могу заверить, его вообще нет. Мы же не будем говорить о реинкарнации, о вечной жизни всего сущего… Я даю тебе слово, что ты останешься жить, если расскажешь мне все. Наши эксперты в твое отсутствие проверили эту квартиру, прослушки твоих коллег здесь нет, именно поэтому мы разговариваем в твоем доме, а не где-то в пригороде. Я в курсе, что это не твоя квартира, хотя она и оформлена на Скворцову Галину Семеновну. Но тебя зовут не Галя, и на самом деле мне плевать на твои настоящие фамилию, имя и отчество. Нас это пока не интересует. Итак… Ты поняла, о чем я. Начинай по порядку.
– А если все-таки не будет этого «порядка»… – тихо говорит девушка.
– Будет, Галя. В любом случае – будет… – уверяю ее и выкладываю на столик шприц-ампулу. – Это очень хорошее средство развязывать языки, – поясняю свои действия. – Ну а если мы решим, что ты с нами все равно не откровенна, придется тебя увезти отсюда. Навсегда…
– Внизу есть наши люди… – пытается угрожать мне Галина. Это звучит, конечно, наивно, но ведь она все-таки женщина.
– А кто тебе сказал, Галя, что это ваши люди? – усмехаюсь. – И вообще, откуда такая уверенность, что они там сейчас есть?
Девушка сникает, тяжело вздыхает, опустив взгляд в пол.
Ничего не поделаешь – таковы правила игры. Может, мне бы и хотелось все как-то смягчить, сделать более безболезненно, но… Ситуация такова, что на кону стоит не только моя жизнь и Галины, но и еще очень многих людей. Есть и более серьезные основания заниматься этой девушкой, ведь она работает на людей, которые в данный момент нам неизвестны, но играют против нас. В любом случае, она должна рассказать все, что знает. Но мне хочется, чтобы Галя сделала это добровольно.
* * *
Придя в себя, Ковинов минуту или две просто не мог понять, где находится.Ужасно болела голова, и вообще состояние организма было на редкость паршивым. Гораздо хуже, чем тяжкое похмелье. Причем с каждой секундой состояние все ухудшалось. Ковинов, охая, чертыхаясь, держась рукой за голову, присел на кровати.
Морщась, он поднял взгляд, осмотрелся.
То, что он увидел, вряд ли можно было назвать комнатой. Скорее, он находился в чулане.
Окон не было, но горел яркий свет.
В правом углу стояли какие-то палки, метлы и пара ведер.
Ковинов сначала подумал, что палки можно было бы использовать в качестве оружия, но тут же отмел эту мысль.
Вряд ли у него сейчас хватит сил, чтобы попытаться самостоятельно вырваться отсюда.
Ковинов не сомневался, что его захватили как заложника.
А может, и не заложника, но думать об этом не хотелось, потому что мешала сильнейшая головная боль.
Ковинов застонал, медленно завалился сначала на бок, потом лег на спину.
В положении на спине боль несколько отступила.
Очень хотелось пить, но еще больше – избавиться от досаждавшей боли. Такого дерьмового состояния он еще никогда не испытывал.
Вдруг открылась дверь, и вошел высокий мужчина в маске. Ни слова не говоря, он подошел к кровати и, как показалось Ковинову, резко ударил его в плечо.
Константин почувствовал боль от укола, затем плечо налилось огнем. Мужчина отошел в сторону.
Ковинов застонал, но уже буквально через несколько секунд ему стало легче, и вскоре он уже смог присесть на кровати.
Он прислушался к своим ощущениям и с удовлетворением отметил, что его организм взбодрился капитально.
Мужчина все еще стоял посреди комнаты и молчал.
– Я бы хотел воды… – сказал Ковинов и удивился, что голос его звучит совершенно нормально.
Все его паршивое состояние исчезло как дым.
– Жидкость вам можно будет дать только через полчаса, – глухо произнес мужчина. – Иначе вас сразу же стошнит. Через час вы будете в полном порядке, если, конечно, мы с вами договоримся. А пока давайте побеседуем о наших с вами общих знакомых. Надеюсь, вы не станете утверждать, что не знаете, кто такой Шарыгин и его зам Козырев?
– Конечно, – согласился Ковинов, потому что шестым или седьмым чувством понял, что не стоит играть с этим человеком в прятки, – конечно, я знаю этих людей.
– Я еще раз предупреждаю, что вам необходимо говорить со мной откровенно, – сказал человек в маске. – Уверяю вас, что боль, которую вы чувствовали, проснувшись, это ничто в сравнении с той, что вы можете испытать впоследствии. Я не угрожаю, а стараюсь только дать вам понять, что не следует говорить мне неправду. Пожалейте себя, а не других. Вы ведь знаете, как это делается…
Ковинову и так было все ясно, без лишних слов.
– Спрашивайте, – кивнул он.
Мужчина не спеша закурил.
Ковинов не видел в руках у незнакомца оружия, но понимал, что в любом случае ему в одиночку с таким громилой не справиться.
– Кто отдает вам приказы? Я не имею в виду ваше начальство на работе в МВД. Кто дал вам команду убрать вашего пленника?
– Так вы от Влада? – не удержался от вопроса Ковинов.
Но мужчина промолчал, он ждал ответа на свой вопрос.
И хотя Ковинов уже очухался полностью, ему вдруг снова стало не по себе, когда он всмотрелся в словно застывшее изваяние в маске.
Он лихорадочно искал какой-то выход из создавшейся ситуации, прикидывал варианты, молниеносно, словно суперсовременный компьютер, прогонял мысленно тысячи вариантов и способов уйти от необходимости говорить правду, но и сознавал, что его игра полностью проиграна. Совершенно непонятно, кто этот человек в маске и какое он имеет отношение к Владу.
Также не исключено, что его захватила не спецслужба, хотя и в этом случае чулан может иметь место. Нравы сейчас такие, что даже люди, которые поддерживают закон, не обязательно сами его соблюдают.
Мужчина в маске терпеливо ждал ответа.
– Влад интересен Говорухину, – стал колоться Ковинов. – Именно Говорухин отдал команду устранить Влада. Но Говорухин хотел вначале поговорить с Владом, что-то там узнать от него. В этом вопросе я, честное слово, не компетентен.
Ковинов для убедительности даже развел руки.
Он снова взглянул на человека в маске, и по его спине побежали мурашки.
– Этого мало, – глухо проговорил мужчина. – Я должен знать все подробности. С самого начала. Скажете правду – и вам будет гарантирована жизнь, несмотря на то что ваши друзья уже записали вас в покойники. Воспользуйтесь этим…
Глава двенадцатая
Галя отвечает на мои вопросы.
Не могу сказать, что она делает это охотно, но и фальши в ее словах я не чувствую.
Мы проговорили уже около часа.
Разумеется, весь наш разговор я фиксирую на пленку.
Мысленно усмехаюсь: девушка так разговорилась, что теперь ее не остановить.
Это именно то, что мне нужно.
Остаются какие-то неясные моменты, но вряд ли Галя в курсе всех интересующих меня проблем.
– Что ж, я тебе верю, – заключаю я. – Конечно, твои слова подвергнутся тщательной проверке, и не один раз. Подпиши здесь… – достаю заранее приготовленный листок.
Этот лист привез мне Румянцев, и текст гласит, что Галя уже давно дала согласие работать на нашу контору.
Подобный компромат заставит девушку подумать трижды, прежде чем она решит рассказать своему шефу о сегодняшнем нашем разговоре.
Галя внимательно читает текст на листке.
– Значит, у вас уже все было давно продумано? – вскидывает она на меня глаза.
– Конечно, – киваю. – И не только это. Ты же видишь, с какой фирмой ты сейчас подписываешь соглашение. А раз твои коллеги до сих пор не могут на меня выйти, значит, с нами тебе работать выгодней по всем позициям.
– Ну, может, и не по всем… – хмыкает девушка, но подписывает бумагу.
– Подписывай своим настоящим именем, – советую ей. – И не сомневайся, запись нашего сегодняшнего разговора уже тщательно анализируется. А вот это – компенсация за легкий испуг.
Вытаскиваю из кармана пиджака пачку долларов, кидаю ее на диван поближе к девушке.
– Действительно, – Галя ошарашенно смотрит на деньги. – Вы явно не скупитесь ни на деньги, ни на угрозы…
– Пятнадцать тысяч для начала, – подтверждаю я. – Любая ценная информация, которую ты для нас достанешь, принесет тебе вдвое, а может, и втрое больше. Но и там ты тоже можешь не стесняться и получать свои деньги. Мы это только приветствуем. И вероятно, дадим тебе возможность отличиться. Поставлять своим шефам хорошую и ценную информацию от нас…
– Как двойной агент? – фыркает Галя.
– Не «как», а ты уже и есть двойной агент. Успехов тебе на новом поприще… – Забираю у Гали бумагу, кладу ее во внутренний карман пиджака. – До встречи, Галя.
Из квартиры девушки выхожу через дверь. Но на лестничной площадке быстро присобачиваю себе усы, надеваю кепку, очки. Спускаюсь на первый этаж. Молодой парень сидит в своей будке и не спит. Смотрит на меня, но подозрений у него я не вызываю. Кивнув ему, выхожу на улицу.
На самом деле я Галине не врал насчет вахтера, он на полном серьезе наш человек. Или, как говорится, – уже наш. Когда его перевербовали, я не знаю, да мне это и не интересно.
Но мое лицо без грима ему видеть ни к чему.
Сажусь в машину, снимаю экспресс-грим и еду в центр города.
По дороге я притормаживаю на шоссе, передаю в подъехавшую машину диктофонную кассету вместе с подписанной бумагой. Незачем хранить при себе важные улики. Ну а то, что наговорила мне Галина, я и так помню.
Конечно же, вылетал я из Питера не обычным рейсом, а военно-транспортным самолетом.
Не важно, что меня еще не знают в Касинове. Главное – я, как обычно, должен прибыть в город не замеченным.
Аэродром находится в семидесяти километрах от города, и это тоже мне в плюс.
Меня встречают.
Полковник и майор с общевойсковыми эмблемами на погонах, подхватив мой багаж, провожают меня до машины. Подан «уазик».
Едем молча. Нам не о чем говорить.
Минут через двадцать «уазик» сворачивает с шоссе на бетонку, и вскоре мы оказываемся в лесу перед высокими железными воротами.
Ворота отходят в сторону, машина въезжает на территорию коттеджа. Военные выгружают мои вещи возле крыльца, козыряют, забираются обратно в УАЗ, и машина тут же разворачивается на выезд.
Но возле коттеджа меня никто не встречает.
Приходится затаскивать свои вещи в дом самому.
Чемоданов у меня хватает, их аж четыре штуки. Но мои личные вещи хранятся только в одном.
Наверняка где-то на территории есть охрана, но до сих пор она мне на глаза не попадалась.
Я видел только охранные камеры, установленные как на доме, так и по всей территории.
Не успеваю осмотреть дом, как раздается телефонный звонок.
Снимаю трубку в гостиной. На связи Румянцев.
– Как добрался? – интересуется шеф.
Мог бы и не спрашивать, как можно, допустим, сравнить «мерседес» с «запорожцем»? Вот и я думаю, к чему спрашивать о моих впечатлениях от полета на «Ане».
– Спасибо – паршиво, – говорю, как думаю. – Лучшего вы, разумеется придумать для меня не могли.
– Ну! Это тебе не по заграницам на «боингах» раскатывать, – смеется генерал. – Зато теперь – отдохнешь по-человечески. Домик-то нравится?
Дом действительно неплохой и богато обставленный. Вокруг – большой ухоженный сад. Территорию я еще не осматривал, но это уже после.
– В общем-то, нормально, – соглашаюсь. – Только в доме никого нет. Здесь по штату положена прислуга? Или, ко всему прочему, ты предложишь мне через день пылесосить эту махину?
Валера хохочет. Наверное, представил меня со шваброй в руках.
– Не волнуйся, уже сегодня ты увидишь многих. Просто тебя никто там не ждал. Слишком рано ты прилетел, слишком поздно мы связались с нашим филиалом.
– Естественно! Когда вы что-то делаете вовремя? Только на мне у вас все и держится, – фыркаю я.
– Себя не похвалишь, никто не похвалит. Согласен, – говорит Румянцев. – В общем, я на связи. Звони в любое время, как только возникнет необходимость. Что делать, знаешь. Все сведения получишь на месте. Можешь сразу воспользоваться компьютером. Ну вроде все. Обживайся там.
Кладу трубку на аппарат.
После всестороннего осмотра коттеджа перетаскиваю чемоданы в свою комнату.
Ничего не скажу, действительно жить здесь будет удобно. Хотя и несколько далековато от города.
Впрочем, на хорошей машине особых неудобств не возникнет. А при необходимости я могу получить квартиру и где-нибудь в городе.
Сварив себе кофе, выхожу с чашечкой в сад.
Солнце еще только-только начинает припекать, и неспешная прогулка по саду доставляет мне наслаждение. Чистейший воздух, щебетание птах, тишина и умиротворение. Здесь бы мне отдохнуть, ни о чем не думая. Но о таком комфорте остается только мечтать.
Я специально не иду в сторону ворот, до которых от дома не меньше сотни метров.
Где-то там наверняка расположен домик охраны.
Территория вокруг коттеджа очень приличная, значит, здесь точно нужно держать серьезный штат сотрудников.
Возвращаюсь в дом, поднимаюсь в кабинет.
Чтобы воспользоваться компьютером, приходится достать свою электронную записную книжку…
Мне совсем не нравятся новые электронные штучки. Конечно, если ты живешь в большом городе, то электронная книжка удобна. Ну а если выбрался в тайгу да побарахтался в одежде в речке, болоте? Никакая электроника такого не выдержит.
Я предпочитаю обычные записные книжки, где можно легко зашифровать свои записи хоть буквами, хоть цифрами.
Но сейчас мне поможет только электронная книжка, которую я и подключаю к компьютеру.
Компьютер считывает коды, и через пару минут у меня уже есть доступ к файлам.
Сначала листаю досье на нужных мне людей, затем перехожу к изучению оперативных данных.
Все-таки достаточно скудные сведения предоставляет мне местный филиал. Хреновенько ребята работают. Интересно, знает ли об этом Валера? Как бы там ни было, придется работать с тем, что есть.
За компьютером я провел не меньше трех часов, а потом услышал, что кто-то ходит по дому.
Выхожу в коридор, потом на площадку и смотрю вниз.
Вижу двух женщин среднего возраста. Они смотрят на меня, приветливо улыбаются, кивают.
Отвечаю на их приветствия. Я не знаю, кто они и чем собираются заниматься в доме, но уверен, что лишних людей сюда никто не запустит.
Снова взглянул на часы, и в этот момент на его столе низко загудел интерком. Шарыгин нажал на кнопку.
– К вам господин Козырев, – раздался голос секретарши.
– Пригласите в кабинет, – ответил Шарыгин.
Дверь открылась. В кабинет вошел Семен Валентинович. Упругой походкой он подошел к столу, крепко пожал руку Шарыгину.
– Как после вчерашнего? – с ухмылкой поинтересовался Шарыгин.
Козырев тоже улыбнулся.
– Ничего была банька. Даже если бы не было там пара, девчонки и так бы нас в пот вогнали…
– В следующий раз поглядим, что ты предложишь в своем царстве, – сказал Шарыгин.
– Думаю, будет не хуже, Иван Константинович.
Шарыгин сделал жест, который означал, чтобы Козырев присел рядом с его рабочим столом.
– У меня появились данные, что на твоей территории планируется что-то серьезное, – внезапно нахмурясь, сказал Шарыгин.
Козырева это насторожило.
– Кто планирует? – спросил он. Шарыгин ответил не сразу, покатал шариковую ручку по столу.
– Хотел бы я сам это знать, – наконец произнес Иван Константинович. – Никаких данных на этот счет у меня пока нет. Но люди, сообщившие об этом, никогда еще меня не подводили. Им можно верить. Тебе придется срочно ехать на место и смотреть там в оба. Усиль охрану на производстве. Еще раз перепроверь своих людей. Ты должен быть полностью уверен в каждом своем человеке.
– Что конкретно тебе сказали? – Шарыгин открыл верхний ящик стола, достал оттуда несколько скрепленных листков, подвинул их к Козыреву.
Тот взял документы.
Текста было немного, и Козырев вскоре отложил листки в сторону. Пожал плечами, облегченно вздохнул.
– Ну-у… – протянул он. – Я не думаю, что проблема настолько серьезна. Не знаю, кто все это составлял, но таких предсказаний я и сам мог бы выдавать пару десятков в день. Здесь нет никакой конкретики. Я не понимаю, чего ты так разволновался?
– Я бы не волновался, если бы не люди, которые мне это передали, – уклончиво ответил Шарыгин.
– Из ФСБ, что ли? – Козыреву уже неинтересно было обсуждать эту тему, но он не хотел обидеть шефа даже намеком на невнимание. В общем-то, Козырев в глубине души побаивался Шарыгина. Черт его знает, что там у Ивана на уме.
– Может, и оттуда, – опять стемнил Шарыгин. – Но ты, Семен, все-таки прими к сведению. И постарайся не наделать глупостей. Присматривайся очень внимательно к любым новым людям, которые могут вдруг появиться в поле твоего зрения. Сейчас мы выходим на новый, очень важный этап в нашем бизнесе, и нам нельзя допускать проколов. Ты меня понимаешь?
Козырев кивнул, закурил сигарету, спокойно выпустил дым вверх:
– Не волнуйся, все сделаю как надо, – заверил он.
– Ты уж постарайся, пожалуйста. И сегодня же лети к себе. Сейчас тебе лучше быть там.
Шарыгин говорил дружеским тоном, но Козырев понимал, что такая просьба равносильна приказу. И ослушаться – означало потерять все, может быть, даже жизнь.
Козыреву хотелось бы еще побыть в Питере, потом смотаться в Москву и оттянуться по полной программе, но приходилось возвращаться на Урал. Чем черт не шутит, а вдруг беспокойство Шарыгина все-таки обоснованно? Тогда Козыреву точно не сносить головы. Лучше уж быть на своем месте. Дома.
Не могу сказать, что она делает это охотно, но и фальши в ее словах я не чувствую.
Мы проговорили уже около часа.
Разумеется, весь наш разговор я фиксирую на пленку.
Мысленно усмехаюсь: девушка так разговорилась, что теперь ее не остановить.
Это именно то, что мне нужно.
Остаются какие-то неясные моменты, но вряд ли Галя в курсе всех интересующих меня проблем.
– Что ж, я тебе верю, – заключаю я. – Конечно, твои слова подвергнутся тщательной проверке, и не один раз. Подпиши здесь… – достаю заранее приготовленный листок.
Этот лист привез мне Румянцев, и текст гласит, что Галя уже давно дала согласие работать на нашу контору.
Подобный компромат заставит девушку подумать трижды, прежде чем она решит рассказать своему шефу о сегодняшнем нашем разговоре.
Галя внимательно читает текст на листке.
– Значит, у вас уже все было давно продумано? – вскидывает она на меня глаза.
– Конечно, – киваю. – И не только это. Ты же видишь, с какой фирмой ты сейчас подписываешь соглашение. А раз твои коллеги до сих пор не могут на меня выйти, значит, с нами тебе работать выгодней по всем позициям.
– Ну, может, и не по всем… – хмыкает девушка, но подписывает бумагу.
– Подписывай своим настоящим именем, – советую ей. – И не сомневайся, запись нашего сегодняшнего разговора уже тщательно анализируется. А вот это – компенсация за легкий испуг.
Вытаскиваю из кармана пиджака пачку долларов, кидаю ее на диван поближе к девушке.
– Действительно, – Галя ошарашенно смотрит на деньги. – Вы явно не скупитесь ни на деньги, ни на угрозы…
– Пятнадцать тысяч для начала, – подтверждаю я. – Любая ценная информация, которую ты для нас достанешь, принесет тебе вдвое, а может, и втрое больше. Но и там ты тоже можешь не стесняться и получать свои деньги. Мы это только приветствуем. И вероятно, дадим тебе возможность отличиться. Поставлять своим шефам хорошую и ценную информацию от нас…
– Как двойной агент? – фыркает Галя.
– Не «как», а ты уже и есть двойной агент. Успехов тебе на новом поприще… – Забираю у Гали бумагу, кладу ее во внутренний карман пиджака. – До встречи, Галя.
Из квартиры девушки выхожу через дверь. Но на лестничной площадке быстро присобачиваю себе усы, надеваю кепку, очки. Спускаюсь на первый этаж. Молодой парень сидит в своей будке и не спит. Смотрит на меня, но подозрений у него я не вызываю. Кивнув ему, выхожу на улицу.
На самом деле я Галине не врал насчет вахтера, он на полном серьезе наш человек. Или, как говорится, – уже наш. Когда его перевербовали, я не знаю, да мне это и не интересно.
Но мое лицо без грима ему видеть ни к чему.
Сажусь в машину, снимаю экспресс-грим и еду в центр города.
По дороге я притормаживаю на шоссе, передаю в подъехавшую машину диктофонную кассету вместе с подписанной бумагой. Незачем хранить при себе важные улики. Ну а то, что наговорила мне Галина, я и так помню.
* * *
Прошло каких-то пять часов после моего разговора с Галиной, и вот уже я спускаюсь по аппарели «Ан-24» на касиновскую землю. Урал. Раннее утро.Конечно же, вылетал я из Питера не обычным рейсом, а военно-транспортным самолетом.
Не важно, что меня еще не знают в Касинове. Главное – я, как обычно, должен прибыть в город не замеченным.
Аэродром находится в семидесяти километрах от города, и это тоже мне в плюс.
Меня встречают.
Полковник и майор с общевойсковыми эмблемами на погонах, подхватив мой багаж, провожают меня до машины. Подан «уазик».
Едем молча. Нам не о чем говорить.
Минут через двадцать «уазик» сворачивает с шоссе на бетонку, и вскоре мы оказываемся в лесу перед высокими железными воротами.
Ворота отходят в сторону, машина въезжает на территорию коттеджа. Военные выгружают мои вещи возле крыльца, козыряют, забираются обратно в УАЗ, и машина тут же разворачивается на выезд.
Но возле коттеджа меня никто не встречает.
Приходится затаскивать свои вещи в дом самому.
Чемоданов у меня хватает, их аж четыре штуки. Но мои личные вещи хранятся только в одном.
Наверняка где-то на территории есть охрана, но до сих пор она мне на глаза не попадалась.
Я видел только охранные камеры, установленные как на доме, так и по всей территории.
Не успеваю осмотреть дом, как раздается телефонный звонок.
Снимаю трубку в гостиной. На связи Румянцев.
– Как добрался? – интересуется шеф.
Мог бы и не спрашивать, как можно, допустим, сравнить «мерседес» с «запорожцем»? Вот и я думаю, к чему спрашивать о моих впечатлениях от полета на «Ане».
– Спасибо – паршиво, – говорю, как думаю. – Лучшего вы, разумеется придумать для меня не могли.
– Ну! Это тебе не по заграницам на «боингах» раскатывать, – смеется генерал. – Зато теперь – отдохнешь по-человечески. Домик-то нравится?
Дом действительно неплохой и богато обставленный. Вокруг – большой ухоженный сад. Территорию я еще не осматривал, но это уже после.
– В общем-то, нормально, – соглашаюсь. – Только в доме никого нет. Здесь по штату положена прислуга? Или, ко всему прочему, ты предложишь мне через день пылесосить эту махину?
Валера хохочет. Наверное, представил меня со шваброй в руках.
– Не волнуйся, уже сегодня ты увидишь многих. Просто тебя никто там не ждал. Слишком рано ты прилетел, слишком поздно мы связались с нашим филиалом.
– Естественно! Когда вы что-то делаете вовремя? Только на мне у вас все и держится, – фыркаю я.
– Себя не похвалишь, никто не похвалит. Согласен, – говорит Румянцев. – В общем, я на связи. Звони в любое время, как только возникнет необходимость. Что делать, знаешь. Все сведения получишь на месте. Можешь сразу воспользоваться компьютером. Ну вроде все. Обживайся там.
Кладу трубку на аппарат.
После всестороннего осмотра коттеджа перетаскиваю чемоданы в свою комнату.
Ничего не скажу, действительно жить здесь будет удобно. Хотя и несколько далековато от города.
Впрочем, на хорошей машине особых неудобств не возникнет. А при необходимости я могу получить квартиру и где-нибудь в городе.
Сварив себе кофе, выхожу с чашечкой в сад.
Солнце еще только-только начинает припекать, и неспешная прогулка по саду доставляет мне наслаждение. Чистейший воздух, щебетание птах, тишина и умиротворение. Здесь бы мне отдохнуть, ни о чем не думая. Но о таком комфорте остается только мечтать.
Я специально не иду в сторону ворот, до которых от дома не меньше сотни метров.
Где-то там наверняка расположен домик охраны.
Территория вокруг коттеджа очень приличная, значит, здесь точно нужно держать серьезный штат сотрудников.
Возвращаюсь в дом, поднимаюсь в кабинет.
Чтобы воспользоваться компьютером, приходится достать свою электронную записную книжку…
Мне совсем не нравятся новые электронные штучки. Конечно, если ты живешь в большом городе, то электронная книжка удобна. Ну а если выбрался в тайгу да побарахтался в одежде в речке, болоте? Никакая электроника такого не выдержит.
Я предпочитаю обычные записные книжки, где можно легко зашифровать свои записи хоть буквами, хоть цифрами.
Но сейчас мне поможет только электронная книжка, которую я и подключаю к компьютеру.
Компьютер считывает коды, и через пару минут у меня уже есть доступ к файлам.
Сначала листаю досье на нужных мне людей, затем перехожу к изучению оперативных данных.
Все-таки достаточно скудные сведения предоставляет мне местный филиал. Хреновенько ребята работают. Интересно, знает ли об этом Валера? Как бы там ни было, придется работать с тем, что есть.
За компьютером я провел не меньше трех часов, а потом услышал, что кто-то ходит по дому.
Выхожу в коридор, потом на площадку и смотрю вниз.
Вижу двух женщин среднего возраста. Они смотрят на меня, приветливо улыбаются, кивают.
Отвечаю на их приветствия. Я не знаю, кто они и чем собираются заниматься в доме, но уверен, что лишних людей сюда никто не запустит.
* * *
Иван Константинович Шарыгин прошелся по кабинету, взглянул на настенные часы, вернулся к рабочему столу, закурил, отпил из чашечки уже остывший кофе.Снова взглянул на часы, и в этот момент на его столе низко загудел интерком. Шарыгин нажал на кнопку.
– К вам господин Козырев, – раздался голос секретарши.
– Пригласите в кабинет, – ответил Шарыгин.
Дверь открылась. В кабинет вошел Семен Валентинович. Упругой походкой он подошел к столу, крепко пожал руку Шарыгину.
– Как после вчерашнего? – с ухмылкой поинтересовался Шарыгин.
Козырев тоже улыбнулся.
– Ничего была банька. Даже если бы не было там пара, девчонки и так бы нас в пот вогнали…
– В следующий раз поглядим, что ты предложишь в своем царстве, – сказал Шарыгин.
– Думаю, будет не хуже, Иван Константинович.
Шарыгин сделал жест, который означал, чтобы Козырев присел рядом с его рабочим столом.
– У меня появились данные, что на твоей территории планируется что-то серьезное, – внезапно нахмурясь, сказал Шарыгин.
Козырева это насторожило.
– Кто планирует? – спросил он. Шарыгин ответил не сразу, покатал шариковую ручку по столу.
– Хотел бы я сам это знать, – наконец произнес Иван Константинович. – Никаких данных на этот счет у меня пока нет. Но люди, сообщившие об этом, никогда еще меня не подводили. Им можно верить. Тебе придется срочно ехать на место и смотреть там в оба. Усиль охрану на производстве. Еще раз перепроверь своих людей. Ты должен быть полностью уверен в каждом своем человеке.
– Что конкретно тебе сказали? – Шарыгин открыл верхний ящик стола, достал оттуда несколько скрепленных листков, подвинул их к Козыреву.
Тот взял документы.
Текста было немного, и Козырев вскоре отложил листки в сторону. Пожал плечами, облегченно вздохнул.
– Ну-у… – протянул он. – Я не думаю, что проблема настолько серьезна. Не знаю, кто все это составлял, но таких предсказаний я и сам мог бы выдавать пару десятков в день. Здесь нет никакой конкретики. Я не понимаю, чего ты так разволновался?
– Я бы не волновался, если бы не люди, которые мне это передали, – уклончиво ответил Шарыгин.
– Из ФСБ, что ли? – Козыреву уже неинтересно было обсуждать эту тему, но он не хотел обидеть шефа даже намеком на невнимание. В общем-то, Козырев в глубине души побаивался Шарыгина. Черт его знает, что там у Ивана на уме.
– Может, и оттуда, – опять стемнил Шарыгин. – Но ты, Семен, все-таки прими к сведению. И постарайся не наделать глупостей. Присматривайся очень внимательно к любым новым людям, которые могут вдруг появиться в поле твоего зрения. Сейчас мы выходим на новый, очень важный этап в нашем бизнесе, и нам нельзя допускать проколов. Ты меня понимаешь?
Козырев кивнул, закурил сигарету, спокойно выпустил дым вверх:
– Не волнуйся, все сделаю как надо, – заверил он.
– Ты уж постарайся, пожалуйста. И сегодня же лети к себе. Сейчас тебе лучше быть там.
Шарыгин говорил дружеским тоном, но Козырев понимал, что такая просьба равносильна приказу. И ослушаться – означало потерять все, может быть, даже жизнь.
Козыреву хотелось бы еще побыть в Питере, потом смотаться в Москву и оттянуться по полной программе, но приходилось возвращаться на Урал. Чем черт не шутит, а вдруг беспокойство Шарыгина все-таки обоснованно? Тогда Козыреву точно не сносить головы. Лучше уж быть на своем месте. Дома.
Глава тринадцатая
Оседлав «Жигули» девяносто девятой модели, еду в город.
В просторном гараже коттеджа есть машины и посерьезнее, но на период ознакомления с городом лучше быть незаметным. Мне следует встретиться с некоторыми людьми, рекомендованными нашими аналитиками.
В просторном гараже коттеджа есть машины и посерьезнее, но на период ознакомления с городом лучше быть незаметным. Мне следует встретиться с некоторыми людьми, рекомендованными нашими аналитиками.