Ну вот я и дома. Войдя в квартиру, снимаю грим и переодеваюсь. Теперь можно принять с чистой душой душ и отдыхать после трудового дня. Чуть не забыл! Надо же составить отчет… Покончив с делами, еду на квартиру Афанасия Сергеевича и ложусь в кровать, прихватив с собой книгу из его громадной библиотеки.
Открываю глаза и пытаюсь врубиться, сколько сейчас времени. За окнами — темень. Включаю ночник. Гляжу на часы — полвторого. Стало быть, глубокая ночь. Рядом с подушкой книга «Повести временных лет» в академическом издании, которую я читал перед сном («преданья старины глубокой»). Телефон не унимается — на том конце кто-то очень хочет со мной пообщаться. С минуту размышляю, не разбить ли аппарат к чертовой матери? Решаю: ладно, пусть еще поживет. Вздохнув, поднимаю трубку.
— База торпедных катеров! Дежурный старшина второй статьи Грицюк слухает! — сообщаю неизвестному абоненту в надежде, что он, озадаченный, извинится и даст отбой.
Но в трубке смеется мужской голос:
— Рад, что у вас хорошее настроение. Извините, что поздно, но хотелось вас поблагодарить. Вы заключили крайне успешную сделку с известной нам фирмой.
Узнаю голос Валерия Константиновича. Его звонок сюда меня не удивляет, хотя номер телефона я ему не давал. Удивляться действительно нечему. Еще вчера, возвращаясь от Сани, я заметил, что меня ненавязчиво пасет какой-то хмырь.
Войдя за мной в подъезд, он поднялся этажом выше и, конечно, видел, в какую дверь я захожу. Я его трогать не стал, будучи уверен, что это человек Валерия Константиновича.
— Я думаю, вы не в обиде на меня за то, что я проигнорировал вашего агента в джинсовом костюме из «опель-кадета». У меня просто не было времени им заниматься, — говорю я, давая понять, что легко мог бы разобраться с его придурком.
Валерий Константинович смеется:
— Благодарю вас. Надо же, а ведь он уверял меня, что остался незамеченным. Вы действительно профессионал. Наведайтесь на днях в известное вам место и просмотрите внимательно материалы, которые для вас подготовлены. Если будет что-нибудь нужно от меня, то там же найдете номер дежурного телефона. Всего хорошего и спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — кладу трубку.
Спать расхотелось. Нашел же время для звонка, мафиози чертов.
Снова принимаюсь за чтение. Трудно читать древнерусские тексты. Трудно, но интересно. Это сочинение Нестора-летописца, в котором рассказывается, «откуда есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть». Давно меня тянуло ознакомиться с «преданьями старины глубокой». Итак:
«В лъто 6472. Князю Святославу възрастъшю и възмужавшю, нача вой совку пляти многи и храбры и легъко ходя, аки пардусъ, войны многи творяше. Ходя возъ по собъ не возяше, ни котъла, ни мясъ варя, но потонку изръзавъ конину ли, звърину ли, или говядину на углех испек ядяше, ни шатра имяше, но поъкладъ постлавъ и съдло в головахъ: такс же и прочий вой его вси дяху. И посыла-ше къ странамъ глаголя: „Хочю на вы ити". И иде на Оку ръку и на Волгу, и налъзе вятичи, и рече вятичемъ: „Кому дань даемъ?" Они же ръша: „Козаромъ по шълягу от рала даемъ!"»
«В год 6472 /964/. Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много войнов храбрых и легко ходил в походах, как пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел: не имел он и шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, — такими же были и все прочий его войны. И посылал в иные земли со словами: „Хочу на вас идти". И пошел на Оку-реку и на Волгу, и встретил вятичей, и сказал вятичам: „Кому дань даете?" Они же ответили: „Хазарам — по щелягу с сохи даем!"»
В общем, метелил Святослав всех, и до болгар тоже добрался на Дунае, где подгреб под себя восемьдесят городов и отовсюду собирал дань. Короче, рэкет голимый. Как раньше сплошь воевали, чтоб в кайф пожить, так и сейчас — все одна тема. Если есть волки, значит, кому-то придется быть овцой. Кто хитрее, проворнее, тот, естественно, и выживет, пока не придет сильнейший.
Старая истина. Технический прогресс ничего не меняет в душах людей. Война всех против всех продолжается, и каждый готов идти «на вы», если ему нужно чего-нибудь добиться. Кто слабее, тех сжирают или используют, пока от них есть прок. Живут — единицы. Остальные просто существуют, борясь ежедневно и ежечасно за право жить и дышать. Живут одним днем, не думая о тех, кто придет после, выколачивают деньги из чего только возможно. Гибнет природа, загрязняется атмосфера… Подумаешь иногда, куда мы летим на космических скоростях, и страшно становится. Не за себя даже, а за тех моральных уродов, которых мы сами же и вырастили, — добьют они этот мир окончательно.
С утра заезжаю на «базу». На этот раз конверта на столе нет. Все нужные сведения я получу из дискеты. В сейфе меня ожидает сюрприз. Дело не в деньгах, которых даже больше, чем нужно. Теперь я обладатель целой кипы различных документов: удостоверения различных ведомств, несколько иностранных паспортов с открытыми визами, куча кредитных карточек, страховых полисов, — документы на разные имена и фамилии, но на всех — моя фотография. Контора у Валерия Константиновича, как я погляжу, серьезная. В силу специфики своей работы я разбираюсь в документах, поэтому, просмотрев те, что есть теперь у меня, могу авторитетно сказать, что ими пользовались реальные люди. Чтобы проверить свою догадку, включаю компьютер. Так и есть. Первым делом идут сведения о каждом, под чьей фамилией мне, может быть, придется фигурировать. Подробная биография, родственные связи, работа, друзья, знакомые. Информация подкрепляется фотографиями с подробнейшими пояснениями. Я уже не удивляюсь. По всей видимости, я начинаю работать на организацию, которая или недавно оторвалась от госопеки, или под надежным прикрытием закона занимается своими делишками, используя неограниченную власть на полную катушку. Сейчас такому удивляться не приходится — спецслужб развелось, мягко говоря, до хрена. Ясно, что мне дают понять, с кем я имею дело. Ну что же, я не дурак, понимаю, что вся эта куча ксив не дает мне никаких шансов смыться, в случае чего, от организации, способной тиражировать такие фальшивки. Правда, это если говорить о других. Со мной все иначе. Могу остаться, могу на фиг послать. Какие бы они ни были крутые, а зубки обломают. Но пока эти ребята мне нужны, да и не только мне. Чтобы осуществлять операции, подобные нынешней, меня готовили шесть лет, да и до этого я даром времени не терял, учился долго и вдумчиво. Я оказался способным учеником и, кажется, убедительно играю роль спеца, выброшенного в эпоху великих перемен на свалку истории. Эмиссар мафии Валерий Константинович не узнает, кто я такой на самом деле, даже в тот момент, когда настанет его очередь получить несколько граммов свинца. Но это в будущем… Пусть пока считает, что я ему благодарен и готов ради него на все…
Документы на предоставленные мне машины у меня тоже имеются. Одна из них стоит во дворе, две другие — в коттедже за городом. Коттедж также в моем полном распоряжении. В общем, начало неплохое. Приятно, что меня оценили. Оперативность организации Валерия Константиновича внушает уважение.
Выполнять задание меня никто не торопит. На разработку операции дается месяц. Данных по человеку, которого я должен убрать, маловато, не помешало бы знать, где он родился, крестился, и прочее. Смысл моей работы не ограничивается тем, чтобы в нужный момент нажать на спусковой крючок, — прежде чем «убрать» клиента, я должен выдавить из него максимум информации. Любыми способами и методами. Для того чтобы я мог проявить свои способности как можно шире, меня обеспечивают по полной программе. Правда, при этом подразумевается, что если я на них работаю, то уже себе не принадлежу. Да и хрен с ним. Я давно себе не принадлежу.
Может, когда-нибудь мое положение изменится в лучшую сторону, но пока ничего хорошего не светит. Ладно, поживем — увидим. Тут все зависит от удачи. Или от судьбы? В общем, неважно, как это называется.
Будущий мой клиент — шишка серьезная. Охраняют его волчары не ниже классом, чем я. Такой расклад мне нравится. У достойного противника выиграть можно лишь при условии, если правильно рассчитал свои возможности. Посмотрим, что мы имеем на сегодняшний день? Не считая квартиры Афанасия Сергеевича, я располагаю теперь «базой» в виде однокомнатной квартиры плюс дискеты с нужной для работы информацией, плюс арсенал современнейшего оружия и всякие электронные прибамбасы, плюс три машины, ни одну из которых еще пока не видел, плюс коттедж за городом. И вдобавок куча документов и более чем достаточно валюты. Очень даже неслабо я «поднялся» за столь короткое время. Впрочем, не все так просто. Валерий Константинович и иже с ним надеются, что благодаря такому мощному «техобеспечению» я продемонстрирую суперуспехи. Мне, впрочем, совсем не льстит уважительное ко мне отношение этих мерзавцев, я знаю: в начавшейся игре расслабляться нельзя ни на минуту. Сегодня мои боссы души во мне не чают, но не исключено, что уже завтра они захотят от меня избавиться. «Закон джунглей» требует всегда быть начеку.
Выхожу на улицу посмотреть на машину. Это новенькая «БМВ» третьей серии, триста восемнадцатой модели. Нормальная тачка. На такой одинаково хорошо и догонять, и уходить от погони. Осваиваю машину уже в дороге. Хочу осмотреть дом за городом.
Туда и отправляюсь.
Коттедж мне нравится. Комнаты обставлены со вкусом, все сделано для нормального, «человеческого» проживания. В гараже — джип-«паджеро» и красная девяносто девятая модель «жигулей». В кабинете нахожу небольшой сейф с известным мне кодом. В сейфе — инструкция относительно имеющихся в моем распоряжении машин, в которых я могу беспрепятственно провозить оружие. Также указано местонахождение тайника в подвале коттеджа, где имеется все нужное для работы.
Заварив себе кофе, устраиваюсь в кресле с ноутбуком, чтобы еще раз пробежаться по данным на будущего клиента. Неожиданно звонит телефон. Поднимаю трубку.
— Добрый день… — приветствует Валерий Константинович.
— Добрый, добрый.
— Осваиваетесь?
Смотрю на экран ноутбука и усмехаюсь.
— Порядок. Не могу не отдать должное вашей организации. Оперативность в оснащении — на высшем уровне.
— Я рад, что вам нравится. Отдыхайте, набирайтесь сил. Работа предстоит серьезная поэтому не спешите. Постарайтесь подойти к проблеме ответственно. Времени у вас больше месяца на все про все. Как вам такие условия?
— Вполне, судя по исходным данным.
Пока никаких вопросов не имею.
— Вот и отлично… — довольный моими словами, заключает Валерий Константинович. — Желаю удачи.
— Спасибо.
— До свиданья.
— Всего хорошего, — кладу трубку. Валерий Константинович — птица высокого полета, это сомнений не вызывает. Остается только догадываться, какого уровня негодяем должен быть в таком случае его шеф…
На своего «клиента» я полюбовался, не откладывая дело в долгий ящик, когда он в обществе молодой женщины ужинал в ресторане. Мужик в свои пятьдесят выглядит довольно рыхло. Про себя я его так и окрестил — «рыхлый». Двойной подбородок, отвислые щеки, мясистый нос, огромный живот и пухлые руки с пальцами-сосисками. В общем, визуальное впечатление — ниже среднего. Зато его спутница, лет двадцати пяти, чертовски привлекательна. Ну, да с ней все ясно — приткнулась возле денег… Охраняют «рыхлого» семь человек. Пятеро — неподалеку от него, в зале, и водители двух машин «вольво-850» на парковке. Судя по тому, как мальчики сканируют глазами публику, парни эти — профи. Меньше тридцати никому из них не дашь. Скорее всего, в прошлом менты или из бывших комитетчиков.
Отправляюсь на рекогносцировку в пригород. Дом «рыхлого» с первого взгляда внушает уважение, — денег в строительство вбухано немерено. Поднявшись на холм, заросший густым кустарником, занимаю удобную позицию с мощным биноклем в руках. Дачный поселок отсюда — как на ладони. Вдалеке, за узкой полосой соснового леса, виднеется темно-синяя гладь небольшого озера. Бинокль у меня особенный — плоский, похожий на портсигар, набитый под завязку электронной начинкой и оснащенный специальными фильтрами, чтобы стекла не бликовали. Рассматриваю дом и прилегающую к нему территорию. Парочка доберманов греется на солнце, — разлеглись собачки аккурат поперек подъездной асфальтовой дороги. В большом яблоневом саду среди цветочных клумб возится садовник пенсионного возраста. Присмотревшись, прихожу к выводу, что он в случае чего помехой мне быть не может. Других людей поблизости пока не видно, но это не значит, что их нет. Так, ну что там у нас еще? Перевожу бинокль на дворовые постройки. Пустой сетчатый вольер для собак и теплое помещение внутри — для них же. А вот что-то вроде летнего одноэтажного домика, комнат в нем, наверное, три или четыре. Постройка кирпичная, добротная, на окнах белые занавески. Общая площадь этого имения — соток пятьдесят. Во всем поселке такого количества земли ни у кого больше нет. Забор кирпичный, метра три с половиной высотой, по верху — колючая проволока. Ворота из толстенной стали, такие вряд ли возьмет тараном даже БТР. Следящих камер по периметру я насчитал пятнадцать штук. Это те, которые мне видны с моего наблюдательного пункта. Значит, в доме есть пульт, и за ним кто-то сидит. Учитывая, что сейчас белые ночи, проникнуть в дом одинаково затруднительно в любое время суток. А мне нужно подобраться к «рыхлому» настолько близко, чтобы я мог с ним поговорить по душам, задать ему кое-какие вопросы, отвечать на которые он должен будет без запинки. Но чтобы такой разговор стал возможен, необходимо нейтрализовать охрану, и в этом главная трудность. Перевернувшись на спину, пытаюсь просчитать варианты подступа к «клиенту». Набирается их десятка два, но все небезупречны. Прихожу к неутешительному выводу, что в данном конкретном случае ни один из них не годится. Убрать «рыхлого» проще простого, но желание моих новых боссов получить от него предельно полную информацию осложняет выполнение задания. Интересно, что может рассказать этот толстяк, если его охраняют, как генсека во времена застоя, перекрывая все возможности общения с ним, кроме снайперского выстрела?..
Возвращаюсь в свой коттедж. Времени для обдумывания у меня достаточно. Первая разумная мысль, которая наконец приходит в голову, — попытаться отследить в течение дня передвижения «рыхлого» по городу. Пока это единственное, что я могу сделать. Необходимо самому увидеть, куда ездит мой клиент, какие выбирает маршруты. Его охрана не может не проколоться хотя бы раз, ведь не роботов же он держит в штате. Завтра с утра приступлю к реализации своего плана по всем намеченным пунктам. Добравшись до города, из таксофона звоню полковнику. Выслушиваю от него кучу упреков по поводу оставленных мной денег, а потом в течение десяти минут убеждаю его в необходимости расширить дело. Когда он наконец соглашается, что в случае наездов со стороны рэкета он может прикрыться фамилией моего приятеля, я оставляю номер трубки Александра. Полковник уже не возражает, и это обнадеживает. Я заверяю его, что он может смело говорить бандитам, под чьей крышей работает, но платить никому и ничего не будет, кроме зарплаты рабочим и налогов государству, разумеется. (Относительно денег в общак я с Александром договорился, но полковнику знать об этом незачем.) Ольги, к сожалению, дома не оказалось, и я пообещал перезвонить на днях. Потом звоню Афанасию Сергеевичу, обещаю навестить его, как только выдастся свободное время.
Две недели изучаю распорядок дня моего клиента. В результате нахожу-таки уязвимое место. Толстяк приезжает в офис к десяти утра. В два часа едет обедать в ресторан на Невском проспекте. Потом снова катит в офис. Ближе к вечеру у него как правило две-три деловые встречи в разных ресторанах. Раз в неделю он ненадолго заезжает в свой клуб и два раза в неделю остается на ночь у любовницы в квартире на Литовском. К ней он приезжает обычно пораньше и отпускает охрану.
Я выяснил, в какой квартире живет эта дама, и сегодня собираюсь ее навестить. У меня вызрел отличный план, но для его осуществления нужно заказать у шефов кое-что отсутствующее в моем арсенале.
Переодевшись в форму капитана милиции, отправляюсь на Литовский. Дверь мне открывает шикарная блондинка в коротком халате с глубоким вырезом. Я ее уже видел с толстяком в ресторане. Девушка действительно красива.
— Чем я могу помочь нашей доблестной милиции? — улыбается она, склонив кокетливо голову набок; пышные волнистые волосы ниспадают на округлые плечи.
— Да вот… тут, понимаете… — прикидываюсь этаким застенчивым деревенским простачком, обалдевшим при виде городской красавицы. — Я спросить хотел… Вот…
Девушка смеется. Правильно я рассчитал: ей приятно, что молодой милиционер с четырьмя звездочками на погонах теряется, восхищенный ее красотой.
— Так спрашивайте! — Она показывает в улыбке ровные белые зубы. Ничего не скажешь, веселая и, что немаловажно, общительная девушка.
— Тут, видите ли, вот какое дело… Вы не заметили позавчера во дворе двух подозрительных типов? — спрашиваю якобы смущенно, глядя на вторую сверху пуговицу ее полупрозрачного халатика.
— Может, вы все-таки войдете? — приглашает она в квартиру.
— Да как-то неудобно… — пожимаю плечами неуверенно. — Я ведь только спросить.
— Заходите! — приказывает блондинка и уходит в глубь коридора.
Иду следом, прикрыв за собой входную дверь. Меня проводят на кухню.
Уютное гнездышко — вот что можно сказать об этой однокомнатной квартире.
— Что будете пить? — интересуется она, повелительным жестом указывая на мягкий стульчик возле круглого, инкрустированного перламутровыми амурчаками столика. — Садитесь.
— Чай. Если можно. — Я продолжаю изображать стеснение.
Девушка улыбается и достает из серванта конфеты и печенье.
— Вам простой или фруктовый?
— Черный.
Девушка отбирает нужный сорт среди множества разноцветных коробочек в буфете.
— Так о чем вы хотели меня спросить? — напоминает она о цели моего визита.
Я засмотрелся на ее ноги и, выругав себя мысленно, пытаюсь сосредоточиться на деле. Киллер хренов, совсем расслабился.
— Понимаете… недавно в соседнем доме уволокли… в общем, украли велосипед у школьницы…
Девушка оборачивается и удивленно смотрит на меня.
— Вот уж никогда бы не подумала, что капитан милиции станет заниматься поисками велосипедов… — говорит она недоверчиво.
Пожимаю обреченно плечами:
— Так-то оно так… — изрекаю глубокомысленно. — Ясное дело, не стал бы, но бабушка этой самой школьницы уже заколебала наше отделение и успела всех достать в управлении… В общем, такой шорох навела! Обещает, старая, всем нам крупные неприятности, если не найдем этот чертов велосипед. Представьте себе, все на ушах стоят! Дел серьезных — солить можно, а тут этот велосипед, пропади он пропадом! — обреченно машу рукой.
Блондинка снова смеется:
— Так он уже и так пропал! Но вам, конечно, от этого не легче. Старушки — народ настырный, особенно когда дело касается их внуков и внучек.
Кисло усмехаюсь:
— Вот то-то и оно… Мы даже думали скинуться всем отделом да и купить похожий велосипед… — признаюсь ей.
Девушка хохочет.
— Ой, не могу! Ну и милиция! Может; вы так и машины ищете? Представляю, — купить отделом шестисотый «мерседес»! — Она вытирает выступившие от смеха на глазах слезы.
Через час мы расстаемся с ней друзьями. Она приглашает меня как-нибудь заскочить к ней в свободное от поисков велосипеда время. Пообещав, что так и сделаю, ухожу. Блондинку зовут Юля, и она дала мне свой телефон, предупредив, что по вторникам и пятницам к ней приезжает муж. То есть мне недвусмысленно пояснили, что в остальные дни я вполне могу его заменить. Через пару дней я не замедлил воспользоваться ее любезным предложением. Два вечера и две ночи мы с Юлей почти не вылезали из постели. Более пылкой женщины я еще не встречал. Юля мне рассказала, что эту квартиру для нее снимает любовник, который, впрочем, ни на что не способен. Толстому нравится просто смотреть на нее, быть рядом с ней, ну и все в том же духе. Юля получает от него месячное жалованье — пять тысяч долларов, но должна находиться в этой золотой клетке неотлучно и, разумеется, не встречаться с другими мужчинами.
Я поинтересовался на предмет возможной слежки и «клопов» в квартире. Юля сначала испугалась, но поскольку я продолжаю играть роль мента, беспрепятственно позволила мне навести шмон, уверовав, что сделаю это профессионально. «Клопов» нет, квартира чистая. Юле, по всей видимости, доверяют. За эти два чудесных дня мне удалось снять слепок с ключа от входной двери и установить в квартире маленькие баллончики с усыпляющим газом, которые срабатывают от сигнала с пульта дистанционного управления. Таким образом, почву я себе подготовил. Осталось только дождаться следующего посещения «рыхлым» Юлиной квартиры.
В понедельник, за день до операции, поехал в гости к историку. Афанасий Сергеевич весь цветет и пахнет. Я даже слегка удивился такой перемене.
— Не обращайте на меня внимания, — говорит он, шустро орудуя кофейными принадлежностями. — Послезавтра я вылетаю во Францию, а оттуда дней на пять в Штаты.
Одобрительно киваю:
— Превосходно! Желаю вам хорошенько развеяться.
— Спасибо, — историк доволен. — Мой коллега в Париже раскопал интереснейший материал, но уточнить некоторые детали мы сможем только в Америке. Нам нужно побывать в штате Огайо. В подробности он меня пока не посвящал, но если Руше не на шутку взволнован, то, думаю, он действительно наткнулся на что-то интересное… Руше — профессор, мировая величина! Его предки — выходцы из России, и он всегда безвозмездно помогает нам, когда дело касается закрытых для нас архивов в Европе. Ему небезразлична судьба России, и мы с ним уже давно хорошие друзья.
Я искренне порадовался за Афанасия Сергеевича, — историк в предвкушении работы с «интереснейшим» материалом ни о чем другом не мог говорить. Допоздна мы просидели с ним за чаем, как всегда, больше рассказывал он, а я лишь слушал. При прощании историк пообещал мне сообщить в скором времени потрясающие вещи. Мы расстались, довольные проведенным вместе вечером.
Наблюдаю издали, как «рыхлого» привозят к Юле. Выждав, когда уберется охрана, вхожу в подъезд. Достав из кармана портативный пульт, произвожу необходимые манипуляции. Снова выхожу на улицу и возвращаюсь на Лиговский к своей машине. Нужно выждать минут тридцать,, пока газ не осядет и не станет безвредным. Противогаз тут не поможет — газ легко проникает в кровь через поры незащищенных участков кожи.
Выждав положенное время, поднимаюсь на третий этаж и отпираю дверь своим ключом. Все в полном ажуре. Юля безмятежно дрыхнет в кресле, а «рыхлый», раскинув руки сопит на кровати в распахнутом пиджаке. Проверяю его пульс. Сердце в норме, и сон глубокий. Достав небольшую коробочку, приготавливаю пару ампул-шприцев. Один укол «рыхлому» в руку, и через пять минут еще один. Через десять минут принимаюсь будить толстяка. Он пребывает в состоянии, схожим с гипнотическим. Теперь он будет слушаться только меня и отвечать откровенно на любые, даже самые нескромные вопросы. Устанавливаю рядом с ним диктофон и, обойдя квартиру, еще раз проверяю ее специальным прибором на предмет возможной, скрытой от глаз аппаратуры. Нет, все чисто. Вернувшись в спальню, устраиваюсь поудобнее напротив толстяка. Тот сидит как сомнамбула, глядя в одну точку перед собой. Таким он мне и нужен.
— Вы знаете, что мы с вами большие друзья? — спрашиваю спокойным, доверительным голосом, проверяя его готовность отвечать.
— Да, мы друзья…
— Кого вы представляете в этом городе? — задаю следующий вопрос.
— Московскую корпорацию — «Конверте». — Голос у рыхлого какой-то механический.
— Чем занимается ваша фирма?
— Оптовые поставки ходового товара, биржи, консультации.
— Помимо этого?
— Оружие.
— Кто поставляет оружие?
— Наши зарубежные партнеры из Тайваня, компания «Экспорт-импорт» мистера Чана и гонконгская фирма «Пойнт ред».
Открываю глаза и пытаюсь врубиться, сколько сейчас времени. За окнами — темень. Включаю ночник. Гляжу на часы — полвторого. Стало быть, глубокая ночь. Рядом с подушкой книга «Повести временных лет» в академическом издании, которую я читал перед сном («преданья старины глубокой»). Телефон не унимается — на том конце кто-то очень хочет со мной пообщаться. С минуту размышляю, не разбить ли аппарат к чертовой матери? Решаю: ладно, пусть еще поживет. Вздохнув, поднимаю трубку.
— База торпедных катеров! Дежурный старшина второй статьи Грицюк слухает! — сообщаю неизвестному абоненту в надежде, что он, озадаченный, извинится и даст отбой.
Но в трубке смеется мужской голос:
— Рад, что у вас хорошее настроение. Извините, что поздно, но хотелось вас поблагодарить. Вы заключили крайне успешную сделку с известной нам фирмой.
Узнаю голос Валерия Константиновича. Его звонок сюда меня не удивляет, хотя номер телефона я ему не давал. Удивляться действительно нечему. Еще вчера, возвращаясь от Сани, я заметил, что меня ненавязчиво пасет какой-то хмырь.
Войдя за мной в подъезд, он поднялся этажом выше и, конечно, видел, в какую дверь я захожу. Я его трогать не стал, будучи уверен, что это человек Валерия Константиновича.
— Я думаю, вы не в обиде на меня за то, что я проигнорировал вашего агента в джинсовом костюме из «опель-кадета». У меня просто не было времени им заниматься, — говорю я, давая понять, что легко мог бы разобраться с его придурком.
Валерий Константинович смеется:
— Благодарю вас. Надо же, а ведь он уверял меня, что остался незамеченным. Вы действительно профессионал. Наведайтесь на днях в известное вам место и просмотрите внимательно материалы, которые для вас подготовлены. Если будет что-нибудь нужно от меня, то там же найдете номер дежурного телефона. Всего хорошего и спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — кладу трубку.
Спать расхотелось. Нашел же время для звонка, мафиози чертов.
Снова принимаюсь за чтение. Трудно читать древнерусские тексты. Трудно, но интересно. Это сочинение Нестора-летописца, в котором рассказывается, «откуда есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Руская земля стала есть». Давно меня тянуло ознакомиться с «преданьями старины глубокой». Итак:
«В лъто 6472. Князю Святославу възрастъшю и възмужавшю, нача вой совку пляти многи и храбры и легъко ходя, аки пардусъ, войны многи творяше. Ходя возъ по собъ не возяше, ни котъла, ни мясъ варя, но потонку изръзавъ конину ли, звърину ли, или говядину на углех испек ядяше, ни шатра имяше, но поъкладъ постлавъ и съдло в головахъ: такс же и прочий вой его вси дяху. И посыла-ше къ странамъ глаголя: „Хочю на вы ити". И иде на Оку ръку и на Волгу, и налъзе вятичи, и рече вятичемъ: „Кому дань даемъ?" Они же ръша: „Козаромъ по шълягу от рала даемъ!"»
«В год 6472 /964/. Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много войнов храбрых и легко ходил в походах, как пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел: не имел он и шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, — такими же были и все прочий его войны. И посылал в иные земли со словами: „Хочу на вас идти". И пошел на Оку-реку и на Волгу, и встретил вятичей, и сказал вятичам: „Кому дань даете?" Они же ответили: „Хазарам — по щелягу с сохи даем!"»
В общем, метелил Святослав всех, и до болгар тоже добрался на Дунае, где подгреб под себя восемьдесят городов и отовсюду собирал дань. Короче, рэкет голимый. Как раньше сплошь воевали, чтоб в кайф пожить, так и сейчас — все одна тема. Если есть волки, значит, кому-то придется быть овцой. Кто хитрее, проворнее, тот, естественно, и выживет, пока не придет сильнейший.
Старая истина. Технический прогресс ничего не меняет в душах людей. Война всех против всех продолжается, и каждый готов идти «на вы», если ему нужно чего-нибудь добиться. Кто слабее, тех сжирают или используют, пока от них есть прок. Живут — единицы. Остальные просто существуют, борясь ежедневно и ежечасно за право жить и дышать. Живут одним днем, не думая о тех, кто придет после, выколачивают деньги из чего только возможно. Гибнет природа, загрязняется атмосфера… Подумаешь иногда, куда мы летим на космических скоростях, и страшно становится. Не за себя даже, а за тех моральных уродов, которых мы сами же и вырастили, — добьют они этот мир окончательно.
С утра заезжаю на «базу». На этот раз конверта на столе нет. Все нужные сведения я получу из дискеты. В сейфе меня ожидает сюрприз. Дело не в деньгах, которых даже больше, чем нужно. Теперь я обладатель целой кипы различных документов: удостоверения различных ведомств, несколько иностранных паспортов с открытыми визами, куча кредитных карточек, страховых полисов, — документы на разные имена и фамилии, но на всех — моя фотография. Контора у Валерия Константиновича, как я погляжу, серьезная. В силу специфики своей работы я разбираюсь в документах, поэтому, просмотрев те, что есть теперь у меня, могу авторитетно сказать, что ими пользовались реальные люди. Чтобы проверить свою догадку, включаю компьютер. Так и есть. Первым делом идут сведения о каждом, под чьей фамилией мне, может быть, придется фигурировать. Подробная биография, родственные связи, работа, друзья, знакомые. Информация подкрепляется фотографиями с подробнейшими пояснениями. Я уже не удивляюсь. По всей видимости, я начинаю работать на организацию, которая или недавно оторвалась от госопеки, или под надежным прикрытием закона занимается своими делишками, используя неограниченную власть на полную катушку. Сейчас такому удивляться не приходится — спецслужб развелось, мягко говоря, до хрена. Ясно, что мне дают понять, с кем я имею дело. Ну что же, я не дурак, понимаю, что вся эта куча ксив не дает мне никаких шансов смыться, в случае чего, от организации, способной тиражировать такие фальшивки. Правда, это если говорить о других. Со мной все иначе. Могу остаться, могу на фиг послать. Какие бы они ни были крутые, а зубки обломают. Но пока эти ребята мне нужны, да и не только мне. Чтобы осуществлять операции, подобные нынешней, меня готовили шесть лет, да и до этого я даром времени не терял, учился долго и вдумчиво. Я оказался способным учеником и, кажется, убедительно играю роль спеца, выброшенного в эпоху великих перемен на свалку истории. Эмиссар мафии Валерий Константинович не узнает, кто я такой на самом деле, даже в тот момент, когда настанет его очередь получить несколько граммов свинца. Но это в будущем… Пусть пока считает, что я ему благодарен и готов ради него на все…
Документы на предоставленные мне машины у меня тоже имеются. Одна из них стоит во дворе, две другие — в коттедже за городом. Коттедж также в моем полном распоряжении. В общем, начало неплохое. Приятно, что меня оценили. Оперативность организации Валерия Константиновича внушает уважение.
Выполнять задание меня никто не торопит. На разработку операции дается месяц. Данных по человеку, которого я должен убрать, маловато, не помешало бы знать, где он родился, крестился, и прочее. Смысл моей работы не ограничивается тем, чтобы в нужный момент нажать на спусковой крючок, — прежде чем «убрать» клиента, я должен выдавить из него максимум информации. Любыми способами и методами. Для того чтобы я мог проявить свои способности как можно шире, меня обеспечивают по полной программе. Правда, при этом подразумевается, что если я на них работаю, то уже себе не принадлежу. Да и хрен с ним. Я давно себе не принадлежу.
Может, когда-нибудь мое положение изменится в лучшую сторону, но пока ничего хорошего не светит. Ладно, поживем — увидим. Тут все зависит от удачи. Или от судьбы? В общем, неважно, как это называется.
Будущий мой клиент — шишка серьезная. Охраняют его волчары не ниже классом, чем я. Такой расклад мне нравится. У достойного противника выиграть можно лишь при условии, если правильно рассчитал свои возможности. Посмотрим, что мы имеем на сегодняшний день? Не считая квартиры Афанасия Сергеевича, я располагаю теперь «базой» в виде однокомнатной квартиры плюс дискеты с нужной для работы информацией, плюс арсенал современнейшего оружия и всякие электронные прибамбасы, плюс три машины, ни одну из которых еще пока не видел, плюс коттедж за городом. И вдобавок куча документов и более чем достаточно валюты. Очень даже неслабо я «поднялся» за столь короткое время. Впрочем, не все так просто. Валерий Константинович и иже с ним надеются, что благодаря такому мощному «техобеспечению» я продемонстрирую суперуспехи. Мне, впрочем, совсем не льстит уважительное ко мне отношение этих мерзавцев, я знаю: в начавшейся игре расслабляться нельзя ни на минуту. Сегодня мои боссы души во мне не чают, но не исключено, что уже завтра они захотят от меня избавиться. «Закон джунглей» требует всегда быть начеку.
Выхожу на улицу посмотреть на машину. Это новенькая «БМВ» третьей серии, триста восемнадцатой модели. Нормальная тачка. На такой одинаково хорошо и догонять, и уходить от погони. Осваиваю машину уже в дороге. Хочу осмотреть дом за городом.
Туда и отправляюсь.
Коттедж мне нравится. Комнаты обставлены со вкусом, все сделано для нормального, «человеческого» проживания. В гараже — джип-«паджеро» и красная девяносто девятая модель «жигулей». В кабинете нахожу небольшой сейф с известным мне кодом. В сейфе — инструкция относительно имеющихся в моем распоряжении машин, в которых я могу беспрепятственно провозить оружие. Также указано местонахождение тайника в подвале коттеджа, где имеется все нужное для работы.
Заварив себе кофе, устраиваюсь в кресле с ноутбуком, чтобы еще раз пробежаться по данным на будущего клиента. Неожиданно звонит телефон. Поднимаю трубку.
— Добрый день… — приветствует Валерий Константинович.
— Добрый, добрый.
— Осваиваетесь?
Смотрю на экран ноутбука и усмехаюсь.
— Порядок. Не могу не отдать должное вашей организации. Оперативность в оснащении — на высшем уровне.
— Я рад, что вам нравится. Отдыхайте, набирайтесь сил. Работа предстоит серьезная поэтому не спешите. Постарайтесь подойти к проблеме ответственно. Времени у вас больше месяца на все про все. Как вам такие условия?
— Вполне, судя по исходным данным.
Пока никаких вопросов не имею.
— Вот и отлично… — довольный моими словами, заключает Валерий Константинович. — Желаю удачи.
— Спасибо.
— До свиданья.
— Всего хорошего, — кладу трубку. Валерий Константинович — птица высокого полета, это сомнений не вызывает. Остается только догадываться, какого уровня негодяем должен быть в таком случае его шеф…
На своего «клиента» я полюбовался, не откладывая дело в долгий ящик, когда он в обществе молодой женщины ужинал в ресторане. Мужик в свои пятьдесят выглядит довольно рыхло. Про себя я его так и окрестил — «рыхлый». Двойной подбородок, отвислые щеки, мясистый нос, огромный живот и пухлые руки с пальцами-сосисками. В общем, визуальное впечатление — ниже среднего. Зато его спутница, лет двадцати пяти, чертовски привлекательна. Ну, да с ней все ясно — приткнулась возле денег… Охраняют «рыхлого» семь человек. Пятеро — неподалеку от него, в зале, и водители двух машин «вольво-850» на парковке. Судя по тому, как мальчики сканируют глазами публику, парни эти — профи. Меньше тридцати никому из них не дашь. Скорее всего, в прошлом менты или из бывших комитетчиков.
Отправляюсь на рекогносцировку в пригород. Дом «рыхлого» с первого взгляда внушает уважение, — денег в строительство вбухано немерено. Поднявшись на холм, заросший густым кустарником, занимаю удобную позицию с мощным биноклем в руках. Дачный поселок отсюда — как на ладони. Вдалеке, за узкой полосой соснового леса, виднеется темно-синяя гладь небольшого озера. Бинокль у меня особенный — плоский, похожий на портсигар, набитый под завязку электронной начинкой и оснащенный специальными фильтрами, чтобы стекла не бликовали. Рассматриваю дом и прилегающую к нему территорию. Парочка доберманов греется на солнце, — разлеглись собачки аккурат поперек подъездной асфальтовой дороги. В большом яблоневом саду среди цветочных клумб возится садовник пенсионного возраста. Присмотревшись, прихожу к выводу, что он в случае чего помехой мне быть не может. Других людей поблизости пока не видно, но это не значит, что их нет. Так, ну что там у нас еще? Перевожу бинокль на дворовые постройки. Пустой сетчатый вольер для собак и теплое помещение внутри — для них же. А вот что-то вроде летнего одноэтажного домика, комнат в нем, наверное, три или четыре. Постройка кирпичная, добротная, на окнах белые занавески. Общая площадь этого имения — соток пятьдесят. Во всем поселке такого количества земли ни у кого больше нет. Забор кирпичный, метра три с половиной высотой, по верху — колючая проволока. Ворота из толстенной стали, такие вряд ли возьмет тараном даже БТР. Следящих камер по периметру я насчитал пятнадцать штук. Это те, которые мне видны с моего наблюдательного пункта. Значит, в доме есть пульт, и за ним кто-то сидит. Учитывая, что сейчас белые ночи, проникнуть в дом одинаково затруднительно в любое время суток. А мне нужно подобраться к «рыхлому» настолько близко, чтобы я мог с ним поговорить по душам, задать ему кое-какие вопросы, отвечать на которые он должен будет без запинки. Но чтобы такой разговор стал возможен, необходимо нейтрализовать охрану, и в этом главная трудность. Перевернувшись на спину, пытаюсь просчитать варианты подступа к «клиенту». Набирается их десятка два, но все небезупречны. Прихожу к неутешительному выводу, что в данном конкретном случае ни один из них не годится. Убрать «рыхлого» проще простого, но желание моих новых боссов получить от него предельно полную информацию осложняет выполнение задания. Интересно, что может рассказать этот толстяк, если его охраняют, как генсека во времена застоя, перекрывая все возможности общения с ним, кроме снайперского выстрела?..
Возвращаюсь в свой коттедж. Времени для обдумывания у меня достаточно. Первая разумная мысль, которая наконец приходит в голову, — попытаться отследить в течение дня передвижения «рыхлого» по городу. Пока это единственное, что я могу сделать. Необходимо самому увидеть, куда ездит мой клиент, какие выбирает маршруты. Его охрана не может не проколоться хотя бы раз, ведь не роботов же он держит в штате. Завтра с утра приступлю к реализации своего плана по всем намеченным пунктам. Добравшись до города, из таксофона звоню полковнику. Выслушиваю от него кучу упреков по поводу оставленных мной денег, а потом в течение десяти минут убеждаю его в необходимости расширить дело. Когда он наконец соглашается, что в случае наездов со стороны рэкета он может прикрыться фамилией моего приятеля, я оставляю номер трубки Александра. Полковник уже не возражает, и это обнадеживает. Я заверяю его, что он может смело говорить бандитам, под чьей крышей работает, но платить никому и ничего не будет, кроме зарплаты рабочим и налогов государству, разумеется. (Относительно денег в общак я с Александром договорился, но полковнику знать об этом незачем.) Ольги, к сожалению, дома не оказалось, и я пообещал перезвонить на днях. Потом звоню Афанасию Сергеевичу, обещаю навестить его, как только выдастся свободное время.
Две недели изучаю распорядок дня моего клиента. В результате нахожу-таки уязвимое место. Толстяк приезжает в офис к десяти утра. В два часа едет обедать в ресторан на Невском проспекте. Потом снова катит в офис. Ближе к вечеру у него как правило две-три деловые встречи в разных ресторанах. Раз в неделю он ненадолго заезжает в свой клуб и два раза в неделю остается на ночь у любовницы в квартире на Литовском. К ней он приезжает обычно пораньше и отпускает охрану.
Я выяснил, в какой квартире живет эта дама, и сегодня собираюсь ее навестить. У меня вызрел отличный план, но для его осуществления нужно заказать у шефов кое-что отсутствующее в моем арсенале.
Переодевшись в форму капитана милиции, отправляюсь на Литовский. Дверь мне открывает шикарная блондинка в коротком халате с глубоким вырезом. Я ее уже видел с толстяком в ресторане. Девушка действительно красива.
— Чем я могу помочь нашей доблестной милиции? — улыбается она, склонив кокетливо голову набок; пышные волнистые волосы ниспадают на округлые плечи.
— Да вот… тут, понимаете… — прикидываюсь этаким застенчивым деревенским простачком, обалдевшим при виде городской красавицы. — Я спросить хотел… Вот…
Девушка смеется. Правильно я рассчитал: ей приятно, что молодой милиционер с четырьмя звездочками на погонах теряется, восхищенный ее красотой.
— Так спрашивайте! — Она показывает в улыбке ровные белые зубы. Ничего не скажешь, веселая и, что немаловажно, общительная девушка.
— Тут, видите ли, вот какое дело… Вы не заметили позавчера во дворе двух подозрительных типов? — спрашиваю якобы смущенно, глядя на вторую сверху пуговицу ее полупрозрачного халатика.
— Может, вы все-таки войдете? — приглашает она в квартиру.
— Да как-то неудобно… — пожимаю плечами неуверенно. — Я ведь только спросить.
— Заходите! — приказывает блондинка и уходит в глубь коридора.
Иду следом, прикрыв за собой входную дверь. Меня проводят на кухню.
Уютное гнездышко — вот что можно сказать об этой однокомнатной квартире.
— Что будете пить? — интересуется она, повелительным жестом указывая на мягкий стульчик возле круглого, инкрустированного перламутровыми амурчаками столика. — Садитесь.
— Чай. Если можно. — Я продолжаю изображать стеснение.
Девушка улыбается и достает из серванта конфеты и печенье.
— Вам простой или фруктовый?
— Черный.
Девушка отбирает нужный сорт среди множества разноцветных коробочек в буфете.
— Так о чем вы хотели меня спросить? — напоминает она о цели моего визита.
Я засмотрелся на ее ноги и, выругав себя мысленно, пытаюсь сосредоточиться на деле. Киллер хренов, совсем расслабился.
— Понимаете… недавно в соседнем доме уволокли… в общем, украли велосипед у школьницы…
Девушка оборачивается и удивленно смотрит на меня.
— Вот уж никогда бы не подумала, что капитан милиции станет заниматься поисками велосипедов… — говорит она недоверчиво.
Пожимаю обреченно плечами:
— Так-то оно так… — изрекаю глубокомысленно. — Ясное дело, не стал бы, но бабушка этой самой школьницы уже заколебала наше отделение и успела всех достать в управлении… В общем, такой шорох навела! Обещает, старая, всем нам крупные неприятности, если не найдем этот чертов велосипед. Представьте себе, все на ушах стоят! Дел серьезных — солить можно, а тут этот велосипед, пропади он пропадом! — обреченно машу рукой.
Блондинка снова смеется:
— Так он уже и так пропал! Но вам, конечно, от этого не легче. Старушки — народ настырный, особенно когда дело касается их внуков и внучек.
Кисло усмехаюсь:
— Вот то-то и оно… Мы даже думали скинуться всем отделом да и купить похожий велосипед… — признаюсь ей.
Девушка хохочет.
— Ой, не могу! Ну и милиция! Может; вы так и машины ищете? Представляю, — купить отделом шестисотый «мерседес»! — Она вытирает выступившие от смеха на глазах слезы.
Через час мы расстаемся с ней друзьями. Она приглашает меня как-нибудь заскочить к ней в свободное от поисков велосипеда время. Пообещав, что так и сделаю, ухожу. Блондинку зовут Юля, и она дала мне свой телефон, предупредив, что по вторникам и пятницам к ней приезжает муж. То есть мне недвусмысленно пояснили, что в остальные дни я вполне могу его заменить. Через пару дней я не замедлил воспользоваться ее любезным предложением. Два вечера и две ночи мы с Юлей почти не вылезали из постели. Более пылкой женщины я еще не встречал. Юля мне рассказала, что эту квартиру для нее снимает любовник, который, впрочем, ни на что не способен. Толстому нравится просто смотреть на нее, быть рядом с ней, ну и все в том же духе. Юля получает от него месячное жалованье — пять тысяч долларов, но должна находиться в этой золотой клетке неотлучно и, разумеется, не встречаться с другими мужчинами.
Я поинтересовался на предмет возможной слежки и «клопов» в квартире. Юля сначала испугалась, но поскольку я продолжаю играть роль мента, беспрепятственно позволила мне навести шмон, уверовав, что сделаю это профессионально. «Клопов» нет, квартира чистая. Юле, по всей видимости, доверяют. За эти два чудесных дня мне удалось снять слепок с ключа от входной двери и установить в квартире маленькие баллончики с усыпляющим газом, которые срабатывают от сигнала с пульта дистанционного управления. Таким образом, почву я себе подготовил. Осталось только дождаться следующего посещения «рыхлым» Юлиной квартиры.
В понедельник, за день до операции, поехал в гости к историку. Афанасий Сергеевич весь цветет и пахнет. Я даже слегка удивился такой перемене.
— Не обращайте на меня внимания, — говорит он, шустро орудуя кофейными принадлежностями. — Послезавтра я вылетаю во Францию, а оттуда дней на пять в Штаты.
Одобрительно киваю:
— Превосходно! Желаю вам хорошенько развеяться.
— Спасибо, — историк доволен. — Мой коллега в Париже раскопал интереснейший материал, но уточнить некоторые детали мы сможем только в Америке. Нам нужно побывать в штате Огайо. В подробности он меня пока не посвящал, но если Руше не на шутку взволнован, то, думаю, он действительно наткнулся на что-то интересное… Руше — профессор, мировая величина! Его предки — выходцы из России, и он всегда безвозмездно помогает нам, когда дело касается закрытых для нас архивов в Европе. Ему небезразлична судьба России, и мы с ним уже давно хорошие друзья.
Я искренне порадовался за Афанасия Сергеевича, — историк в предвкушении работы с «интереснейшим» материалом ни о чем другом не мог говорить. Допоздна мы просидели с ним за чаем, как всегда, больше рассказывал он, а я лишь слушал. При прощании историк пообещал мне сообщить в скором времени потрясающие вещи. Мы расстались, довольные проведенным вместе вечером.
Наблюдаю издали, как «рыхлого» привозят к Юле. Выждав, когда уберется охрана, вхожу в подъезд. Достав из кармана портативный пульт, произвожу необходимые манипуляции. Снова выхожу на улицу и возвращаюсь на Лиговский к своей машине. Нужно выждать минут тридцать,, пока газ не осядет и не станет безвредным. Противогаз тут не поможет — газ легко проникает в кровь через поры незащищенных участков кожи.
Выждав положенное время, поднимаюсь на третий этаж и отпираю дверь своим ключом. Все в полном ажуре. Юля безмятежно дрыхнет в кресле, а «рыхлый», раскинув руки сопит на кровати в распахнутом пиджаке. Проверяю его пульс. Сердце в норме, и сон глубокий. Достав небольшую коробочку, приготавливаю пару ампул-шприцев. Один укол «рыхлому» в руку, и через пять минут еще один. Через десять минут принимаюсь будить толстяка. Он пребывает в состоянии, схожим с гипнотическим. Теперь он будет слушаться только меня и отвечать откровенно на любые, даже самые нескромные вопросы. Устанавливаю рядом с ним диктофон и, обойдя квартиру, еще раз проверяю ее специальным прибором на предмет возможной, скрытой от глаз аппаратуры. Нет, все чисто. Вернувшись в спальню, устраиваюсь поудобнее напротив толстяка. Тот сидит как сомнамбула, глядя в одну точку перед собой. Таким он мне и нужен.
— Вы знаете, что мы с вами большие друзья? — спрашиваю спокойным, доверительным голосом, проверяя его готовность отвечать.
— Да, мы друзья…
— Кого вы представляете в этом городе? — задаю следующий вопрос.
— Московскую корпорацию — «Конверте». — Голос у рыхлого какой-то механический.
— Чем занимается ваша фирма?
— Оптовые поставки ходового товара, биржи, консультации.
— Помимо этого?
— Оружие.
— Кто поставляет оружие?
— Наши зарубежные партнеры из Тайваня, компания «Экспорт-импорт» мистера Чана и гонконгская фирма «Пойнт ред».