Уилсон Колин Генри. Крепость (Мир пауков - 2)

   Здоровяк был настолько массивен, что не опрокинулся, а лишь рухнул на колени, отчего получил еще один удар в подбородок тупоносым башмаком.
   Раскинув руки, несчастный со стоном вытянулся, на покрытие струйкой стекала кровь. В строю никто не шелохнулся.
   Служительница хищно рыскнула вдоль строя взглядом туда-сюда - нет ли таких, кто шевельнулся. Затем продолжила обход и пошла до конца строя. Наконец она повернулась к Даролу:
   -Ну ладно, можешь разводить по работам. Затем она остановилась перед Найлом, Вайгом и Сайрис. Все трое стояли, не смея даже моргнуть. Найл краем глаза видел, как ее губы искривились в ухмылке.
   - Который из вас Найл?
   - Я.- чуть слышно сказал парень.
   - Вот как! - Вид у служительницы был явно озадаченный.
   Затем она принялась осматривать Вайга, щупала его мышцы, потом наконец легонько стукнула кулаком в живот:
   - Ты крепче, чем поначалу кажется. Затаив дыхание. Вайг пялился перед собой. Служительница презрительным взором прошлась по Сайрис, ощупала ей руки, скользнула ладонями по бокам. Чувствовалось, что мать боится шевельнуться.
   - Силы в тебе, смотрю, достаточно,- подвела итог служительница,- но надо будет отъедаться. И еще что-то делать с твоими грудями.
   Сказав это, она повернулась на каблуках и гаркнула:
   - За мной!
   Твердым, размашистым шагом она направилась к зданию с черным фасадом. Найл с Вайгом, переглянувшись и пошли следом.
   За спиной, слышалось, как Дарол уже отдавал распоряжения.
   Двустворчатые двери здания были по меньшей мере метров семь в высоту и толщины тоже порядочной. Снаружи в тени портала стояли на страже два больших бойцовых паука - очевидно, невысокого ранга: женщина даже не обратила на них внимания. Найл, Вайг и Сайрис преследовали за ней в скупо освещенный коридор.
   Прошло какое-то время, прежде чем глаза после яркого утреннего света свыклись с полумраком. По правую руку находилась широкая мраморная лестница, у основания которой стояли еще двое пауков. И хоть зрение до конца еще не восстановилось, Найл и без того заметил, что стражники наблюдают за ними с явным любопытством.
   Они прошли за служительницей на следующий этаж, где та приостановилась - перекинуться словом с женщиной в таком же черном одеянии, которая в рассеянном мутном свете могла бы сойти за ее двойняшку. Тут Найл уловил мощные вибрации воли, исходящие, как ему показалось, из раскрытых дверей поблизости. Он заглянул внутрь и увидел большой зал, полный бойцовых пауков.
   Восьмилапые застыли правильными рядами, а на возвышении в углу стоял и "выкрикивал" наставления большой смертоносец - вернее, то, что можно обозначить словом "наставления" в человеческом понимании. Мысленные импульсы были такими сильными, что, похоже, даже Вайг улавливал их. Сайрис, судя по всему, их не замечала, хотя когда пространство пронзил особенно мощный импульс, она удивленно обернулась.
   Служительница закончила разговор и мотнула головой: дескать, идем дальше.
   Они поднялись еще на два пролета, каждый из которых охранялся парой "бойцов". Третий пролет был устлан тяжелым, мягким ковром. Сверху стояли на страже двое смертоносцев. Служительница обратилась к ним:
   - Пленники доставлены на встречу с Повелителем.
   Говорила она нарочито громко и отчетливо, а пауки, неспособные воспринимать речь на слух, видно, чувствовали вибрацию ее голоса и реагировали непосредственно на значение сказанного. Один из них послал короткий импульс: "Проходите". Служительница поняла безошибочно, так как сама уже в достаточной степени привыкла к мыслительным вибрациям пауков. Найл впервые наблюдал прямой контакт между пауком и человеком.
   Она кивнула пленникам: идем. И тут Найла, впервые с того момента, как он очутился в городе, пробил мгновенный панический ужас. Разом вспомнились рассказы Джомара о Стооком Хебе и легенда о Великой Измене - принц Галлат обучил Повелителя пауков понимать человеческую душу.
   Тяжелое это чувство захлестнуло его.
   Чем яростнее юноша ему противился, не давая овладеть собой, тем неистовее бились в его душе мощные волны паники. А если Повелитель смертоносцев понял, что Найл повинен в смерти его подданного в пустыне?
   На миг его рассудок помутился, и он подумал, что надо во всем признаться, сдаться на милость Повелителя.
   Мгновенным огоньком мелькнула надежда, но юноша вспомнил распухший труп отца, и ему стало ясно: бесполезно на что-либо надеяться.
   Обивка двери была из того же лоснящегося материала, что и одеяние женщины, мелкие гвоздики, на которых она держалась, отливали в полусвете желтым. Двое смертоносцев-стражников, казалось, ждали приказа. Застыв от ледянящего кровь ужаса, Найл, не отрываясь, смотрел на прямоугольник входа. Не укрылось от него, однако, что и служительница, видно, тоже чувствует себя неуютно, и хотя бы от этого ему немного полегчало. Отчасти из обыкновенного злорадства: оказывается, и разнузданная грубиянка, лягнувшая человека в лицо, не свободна от страха. Но главная причина облегчения, пока не до конца ясная самому Найлу, крылась в другом.
   Среди сумятицы путаных, неразборчивых мыслей неожиданно вычленялся один образ: крепость на плато.
   Мысль о том, что твердыню воздвигли люди, которые некогда владели миром, помогла ему укрепить мужество.
   Найл сосредоточился, хотя это оказалось непросто, поскольку отрава страха уже начала размягчать его волю. И внезапно где-то там, глубоко внутри, забрезжил свет - ослепительно сияющая точка надежды и уверенности в своих силах. В душе воцарилось спокойствие.
   И до Найла неожиданно дошло: Повелитель смертоносцев уже не где-то там, за дверями. Они стояли перед ним. Это он наслал волну ужаса, едва не лишив Найла самообладания.
   Зев двери широко распахнулся. Служительница простерлась на полу и вползла внутрь. Ее обуяли такое смятение и страх, что она забыла даже позвать за собою пленников. Сайрис, медленно разведя руки, стиснула ладони своих сыновей. Первой через порог переступила она.
   Со смутным изумлением Найл понял, что этот зал ему чем-то знаком. Равно как и неразличимый в темноте зрачок, глядящий из недр увешанного седой паутиной омута-коридора. И тут он вспомнил. Все это он однажды видел, когда смотрелся в колодец, затерянный среди безлюдного простора рыжей каменистой земли.
   Мозг невидимого наблюдателя излучал приказ - служительница поспешно отползла куда-то в угол и забилась туда, замерев в коленопреклоненной позе. Из непроницаемой глубокой тени на троих пленников взирал огромный паук, пытаясь проникнуть в их мозг. Тенета свешивались недвижными ленивыми змеями.
   Ничего нельзя было разглядеть в их дебрях, ни намека на движение, но Повелитель был где-то там. Найл застыл. Он понимал: одно неосмотрительное движение - умом, телом ли, - и все они окажутся в опасности.
   Странное ощущение: вглядываться в хитросплетение паутины и сознавать присутствие живого существа, которое пристально наблюдает из темноты. У себя в пустыне он всегда чутко реагировал на устремленный в затылок взгляд. Когда-то твердыней воли он считал для себя Каззака. А выходит, Каззак ребенок по сравнению с этой вызывающей онемение мощью, пронизывающей сейчас извилины мозга, словно тонкий прутик - зыбкий песок.
   Найл не пытался симулировать невнятные мозговые колебания шатровика, нутром чувствуя, что здесь это бесполезно. Он столкнулся с разумом, во многом несравненно превосходящим его собственный - какие здесь могут быть прятки. Единственное, что еще годилось, это просто отстраниться от мыслей, оставаясь при этом открытым и пассивным.
   Тупой удар, направленный в грудь, опрокинул Найла на спину. Он грянулся о доски пола так, что дыхание перехватило. Сайрис тихо вскрикнула и кинулась к сыну. Еще один невидимый удар перехватил мать и заставил ее закружиться волчком, отчего она упала на одно колено. Вайг, ничего не понимая, лишь смотрел, широко открыв глаза. Конечно, откуда ему понять, что за пляску затеяли родные?
   Тут где-то в мозгу Найла прозвучал четкий холодный голос: "Встань". Приказание было таким ясным и отчетливым, словно кто-то произнес его в самое ухо. Первым порывом юноши было подчиниться, но тут же возник и другой, противоположный - не реагировать.
   Тот же голос снова: "Встань!"
   Найл, приподнявшись, сел, затем выпрямился, пошатываясь. Саднило плечо, затылок жарко пульсировал от удара об пол, но физическая боль помогла отвлечься от прямого контакта с безжалостной, давящей чужой волей, властно, сдирающей с Найла всякую завесу маскировки.
   Чувствовалось, как сила смыкается вокруг, чудовищным кулаком вытесняя остатки дыхания.
   Она явно показывала, что при желании может стереть Найла в порошок. Было ясно, что у нее это и вправду получится, но одновременно она почему-то не торопилась. Смутное чутье подсказывало, что если б невидимый мучитель собирался действительно его прикончить, то не стал бы размениваться на угрозы.
   Вайг и Сайрис изумленно застыли, видя, как Найл, оторвавшись от пола, зависает в воздухе. Тут Вайг увидел, что лицо брата исказила боль, и бросился на помощь.
   Его руки обхватили Найла за окостеневшие от судорожного напряжения плечи, он силился стянуть брата вниз.
   Незримая сила отшвырнула Вайга, как пушинку. Завертевшись, он отлетел и ударился о стену. Сайрис, дико взвизгнув, метнулась к сыну. На этот раз ей позволили до него дотянуться. Одновременно с этим разомкнулся и зловещий захват вокруг Найла. и он упал на колени.
   Тут опомнилась служительница, сидевшая как раз в нескольких шагах от того места, где рухнул Вайг.
   Рывком вскочив, она заполошно выкрикнула:
   - Встать всем навытяжку!
   Понятно, что приказ исходил не от нее, а от темного безмолвного наблюдателя.
   Пленники подчинились мгновенно, не рассуждая. Все трое застыли, вперившись в темноту: что там будет дальше? Из всех троих только Найл сознавал, что Повелитель смертоносцев прикидывает, умертвить их прямо сейчас или оставить в живых.
   Кроме того, он ощущал, что происходит невероятное: наблюдающее за ними бесстрастное существо испытывало сейчас неуверенность. Причину его колебаний юноша, правда, понять не мог. Он догадывался лишь об одном: Повелитель не прочь их умертвить и вместе с тем считает, что это ничего не может изменить.
   За свою жизнь, висящую на волоске, Найл не опасался, испугаться он просто не успел. Но и облегчения не наступило, когда спустя секунду стало ясно, что жизнь им все же сохранят. Он снова услышал голос: "Можешь идти".
   Найл чуть было не поддался соблазну, едва себя этим не выдав.
   И опять что-то глубокое и властное вмешалось, помешав ему совершить ошибку. Как будто кто-то незримо присутствовал в теле юноши. Шли минуты. Найл застыл в ожидании. В зале висела непроницаемая тишина. Ни одна из змей паутины, белесых, как волосы старика, так и не шелохнулась.
   Импульс команды передался от наблюдателя к служительнице.
   - А теперь кругом! - гаркнула она и, когда пленники повернулись, добавила: - Держаться за мной.
   Женщина открыла дверь, пропуская их, затем, прежде чем закрыть, застыла в низком поклоне.
   Пока они спускались по лестнице, Найл чувствовал: наблюдатель продолжает следить. Его цепкое внимание оставило пленников лишь тогда, когда они, щурясь, вышли под яркий солнечный свет.
   И Вайг, и Сайрис выглядели одинаково изнуренно.
   Оба, находясь в логове врага, уже успели распрощаться с жизнью. Даже сейчас они не были уверены, что опасность миновала.
   Служительница догадывалась, что произошло нечто из ряда вон выходящее, причем ко всему этому имеет отношение Найл. Он то и дело ловил на себе ее пугливоозадаченный взгляд.
   Женщина ломала себе голову, отчего этот худенький парнишка голубоглазый, с правильными чертами лица - представляет интерес для Повелителя смертоносцев, распоряжающегося столькими судьбами.
   Найл мог ответить на этот вопрос. Он все понял в те мгновения, когда услышал прозвучавший прямо в мозгу громовой голос Повелителя, а затем ощутил невероятную мощь его воли, готовую раздавить юношу.
   Им уже доводилось встречаться. Их разумы уже сталкивались в противоборстве, когда Найл заглядывал в колодец там, на красной каменистой пустоши.
   С той самой поры Повелитель смертоносцев загорелся желанием узнать побольше о человеке, чей разум способен преодолевать огромные расстояния. Ему хотелось выяснить, осознает ли сам Найл, какой могучей силой он обладает, и может ли управлять ею.
   И что же? Вот они и встретились, а юноша остался для паука такой же загадкой, как и был. Ни на один из вопросов злобная тварь не нашла ответа. Но Повелитель мог и повременить. Терпение пауков безгранично.
   На невысокой каменной ограде сидел, уткнувшись лицом в ладони, человек. Заслышав приближающиеся шаги, он вскочил и застыл навытяжку. Найл узнал его - тот самый, которому досталось сегодня от служительницы. Одна щека у бедолаги распухла и посинела, через переносицу шел запекшийся шрам, глаз заплыл.
   - Отведи этих людей к управителю,- приказала женщина.
   Мужчина поспешно кивнул. Служительница повернулась на каблуках и пошла обратно в здание.
   - Пойдем.
   Пострадавший от побоев здоровяк повел их через площадь к двухколесной повозке, оставленной на траве, и подняв оглобли, кивнул всем троим: забирайтесь. Сайрис, сочувственно глядя на лицо бедняги, предложила:
   - Мы и пешком можем пройтись. Ты только скажи, куда.
   Тот яростно замотал головой (впрочем, Найл иного и не ожидал):
   - Извините, мне лучше выполнить приказание.
   Они неохотно залезли в повозку. Найл не сразу обратил внимание, что у подножия Белой башни копошатся люди, один из них в желтой одежде.
   Юноша похлопал колесничего по плечу:
   - Что они там делают?
   Тот равнодушно покосился в сторону, лужайки:
   - Это братия жуков. Нам не разрешают с ними разговаривать.
   - Почему же?
   - Не знаю. Мы не спрашиваем.
   Верзила тронулся с места, отчего пассажиры, дернувшись, откинулись на сиденьях.
   Найл с любопытством оглянулся. Люди стаскивали с четырехколесных подвод бочонки и складывали их у подножия башни. Всем этим заправлял крепыш в желтой куртке.
   Здоровяк без каких-либо усилий пустился легким галопом по широкому проспекту. Не считая нескольких бойцовых пауков да колонны рабов, шагающей в отдалении, улица была пустой.
   - А где все люди? - наклонившись вперед, спросил Найл у возницы.
   - На работе,- сухо ответил тот.
   Найл заглянул в его мысли и с удивлением обнаружил, что колесничий не держит никакой обиды на унизившую его женщину. Напротив, считает, что сам во всем виноват и получил по заслугам.
   Такая тупая безропотность не вызывала ничего, кроме негодования.
   Перед зеленым зданием с колоннами, напоминающим храм в пустыне, здоровяк аккуратно положил оглобли на землю и помог своим седокам выйти:
   - Вам сюда.
   Пройдя следом за ним несколько основательно истертых ступеней, пленники остановились перед затейливо изукрашенными массивными дверями. Верзила отворил одну створку - открылся просторный зал с серым мраморным полом, вдоль стен которого на равном расстоянии друг от друга располагались мраморные скамьи.
   Окна большие, светлые.
   По широкой лестнице поднималась женщина. Колесничий, откашлявшись, обратился к ней:
   - Прошу прощения...
   Обернувшись, женщина вдруг воскликнула:
   - О небо! Сайрис! Откуда ты здесь?
   Голос был удивительно знакомым; секунда - и мать узнала ее.
   - Ингельд! - крикнула она.
   Подбежав друг к другу, женщины обнялись. Несколько секунд они громко и радостно смеялись, Ингельд даже, обняв родственницу, слегка приподняла ее над полом.
   Наконец взгляд женщины упал на коленопреклоненного здоровяка.
   - Куда ты их ведешь? - осведомилась она.
   - К управителю, моя госпожа.
   - Замечательно. Их отведу я. Дожидайся внизу.- Она посмотрела на Найла с Вайгом: - Значит, и до вас добрались? Не удивляюсь.
   -Ты пленница? - спросила Сайрис. Ингельд лукаво улыбнулась:
   - Не совсем.
   Вайг окинул взглядом ее живот:
   - Я думал, ты беременна...
   - К счастью, это оказалась ложная тревога,- ничуть не смутившись, ответила Ингельд.
   Братья переглянулись. Найл догадывался, о чем сейчас думает Вайг. Лгунья специально выдумала повод, чтобы вынудить Улфа проводить ее в Диру.
   - Ну, что, пойдем к Каззаку? - Ингельд обняла Сайрис за талию.
   - К Каззаку? - Сайрис много слышала об этом человеке.
   - Да, он у нас управитель.
   Махнув приглашающе рукой, Ингельд двинулась вверх по лестнице.
   Она сильно изменилась с той поры, как братья видели ее в последний раз.
   Длинные темные волосы были красиво уложены и прихвачены золотым обручем, она немного поправилась, отчего ее фигура приобрела скульптурную осанистость.
   Одета Ингельд была в белоснежное платье свободного покроя из тонкой материи, сквозь которую просвечивали стройные загорелые ноги, обутые в белые сандалии.
   Еще сочнее и ярче стали полные губы. Крепкая, цветущая - просто загляденье. Сайрис рядом с ней казалась невзрачной худышкой, которая выглядела старше своих лет.
   Следующий этаж был довольно унылым: просто широкий коридор, на всем протяжении которого - равномерно расположенные деревянные двери. Перед той, что в дальнем конце, стояли двое стражников из числа жителей подземного города - Найл узнал их в лицо. Юноша думал, что они улыбнутся ему, а те словно окаменели, глядя прямо перед собой, когда мимо проходила Ингельд.
   Дверь распахнулась. Найл никогда еще не видел такого великолепия.
   На полу зала лежал роскошный ковер, со стен тяжелыми складками спадали бархатистые портьеры. Потолок - весь в золоте, искрятся, переливаются две огромные хрустальные люстры.
   Мебели нет, зато повсюду раскиданы подушки. В дальнем конце зала на горке подушек возлежал Каззак, возле него стояли две девушки, овевая его опахалом из разноцветных перьев.
   Увидев, что Ингельд кого-то к нему ведет, управитель кисло сморщился, но недовольство тут же сменилось изумлением, когда он узнал Найла. Не дожидаясь помощи предупредительных служанок, управитель завозился, собираясь вставать.
   - Мальчик мой! Я не верю глазам! Почему никто не доложил мне, что ты здесь?
   Найл зарделся: юноше было очень приятно, что ему так рады.
   - А эта женщина? Неужто Сайрис? Да, конечно, конечно! Ты так похожа на свою сестру... Добро пожаловать, хорошая моя. Так, так. Ну, а это у нас...
   - Вайг.
   - Да, разумеется, Вайг. А где... - какую-то секунду он медлил, припоминая имя.- А где Улф?
   - Улфа убили пауки,- сухо ответила Сайрис. Каззак покачал головой, и его двойной подбородок затрясся.
   - Какой ужас. Жаль, жаль. Прошу вас, проходите, присаживайтесь.- Он повернулся к одной из служанок: - Принеси нам чего-нибудь выпить. Да, правильно, мои дорогие, садитесь сюда.- От Найла не укрылось, что Каззак изучающе разглядывает его мать.- Садись вот сюда. И ты... - Он, очевидно, уже забыл, как звать Вайга.- Да, как печально слышать такое про Улфа. Ну, конечно, он же убил смертоносца. Вот из-за чего мы все теперь здесь.
   Найл чуть было не выпалил сходу всю правду, но опомнился и промолчал. Чем меньше людей знает, тем спокойнее.
   - Где Стефна? - поинтересовалась Сайрис.
   - Она в женском квартале. Ты сможешь присоединиться к ней чуть погодя.
   - А мои дети? Руна, Мара? Смогу ли я их увидеть?
   - Конечно, это можно устроить.
   Девушка возвратилась, неся поднос с высокими металлическими стаканами. Золотистый напиток был прохладным и сладким, вкусом чем-то напоминал лимон. У Каззака был свой стакан - серебряный, украшенный каменьями.
   - Спасибо, моя прелесть,- поблагодарил Каззак, похлопав девушку по бедру. Затем улыбнулся Сайрис: - Твое здоровье, моя дорогая.
   Краем глаза Найл заметил, как Ингельд ревниво сверкнула глазами.
   - Кто вас сюда направил? - спросил Каззак.
   - Женщина в блестящей черной одежде.
   Каззак откровенно удивился:
   - Из числа приближенных Повелителя? Как вы с ней повстречались?
   - Она водила нас к нему.
   - Так вас пожелал видеть сам Повелитель? Но зачем?
   Найл не перебивая слушал, как рассказывают о происшедшем Сайрис и Вайг. Каззак вникал в каждое слово, задумчиво глядя перед собой и кивая.
   Когда они закончили, он взглянул на Найла:
   - А ты что скажешь? Найл слегка смутился:
   - Это, должно быть, связано с гибелью паука.
   - Он спрашивал тебя об этом? - Голос Казэака зазвенел требовательно и резко.
   - Нет.
   - Тогда, получается, не связано.- Управитель пристально взглянул на Найла из-под полуопущенных век, и юноша еще раз убедился, какую колоссальную внутреннюю силу таит в себе этот человек.- Точно не знаешь, в чем тут дело? Можешь быть со мной откровенным. Ты ведь среди друзей.
   Найлу опять захотелось выложить все начистоту, но его снова удержал тот же глубинный импульс, словно следящий за его, Найла, поступками,- как там, в обиталище Повелителя смертоносцев. Юноша покачал головой:
   - Понятия не имею.
   - М-м-м... - Каззак задумчиво качнулся из стороны в сторону.- Очень странно.
   Следующие десять минут дотошно расспрашивал их обо всем, что происходило с ними с момента пленения. Найл с некоторым даже злорадством излагал мельчайшие подробности, зная при этом, что Каззаку этого до обидного мало. Чутье подсказывало управителю: ключ к разгадке кроется в самом Найле. Он так и не мог уяснить, скрывает юноша что-то или говорит искренне. Вновь и вновь ловил на себе Найл проницательный взор управителя, который силился проникнуть в его тайну.
   Ингельд скоро надоели бесконечные разговоры, и все это постепенно начало ее раздражать. Когда Каззак, на секунду умолкнув, пригублял напиток, она спросила:
   - Я могу взять Сайрис и показать ей женский квартал?
   - Ну да, разумеется,- пожал плечами управитель.- Можешь ей устроить и свидание с детьми.- Он улыбнулся Сайрис: - Это в обход правил, но ради тебя...
   - А остаться мне с ними позволят? - спросила Сайрис.
   Управитель покачал головой:
   - Никак нельзя, моя дорогая. Ингельд объяснит, почему. Но не убивайся. Я уверен, что-нибудь придумаем.- Он погладил ее по подбородку.- Об этом поговорим с тобой попозже.
   Поднявшись, Каззак проводил их через зал, держа одну руку на плече Сайрис. Возле дверей он повернулся к братьям:
   - Вам двоим, понятно, надо будет трудиться. Так здесь принято. Все должны работать. Даже я. Но до завтра можете отдыхать.
   Он похлопал обоих молодых людей по шее, давая понять, что аудиенция окончена.
   В коридоре Вайг спросил у Ингельд:
   - А что за работа у него?
   - Работа? Он управитель.
   - Они по-прежнему дают ему править? Даже здесь?
   - А что такого? Он отвечает, по сути, за всех людей.- Объяснения явно доставляли удовольствие Ингельд.- Едва увидев Каззака, Повелитель смертоносцев понял, что именно такой человек ему и нужен. Здесь все, понимаете ли, такие недалекие, туповатые. А паукам нужен кто-нибудь, чтобы за всех думал и решал.
   - Я считал, для этого есть служительницы.
   - Да, но не совсем. Все служительницы равны между собой, но кто-то же должен быть над ними старшим.
   - Почему тогда они не назначат паука?
   - Ничего не выйдет. Пауки ведь не до конца понимают людей. И разумеется, не умеют изъясняться словами.- Ингельд оглянулась через плечо.Кстати, называть их пауками не советую. Хозяева - вот как надо.
   Когда проходили через нижний этаж, в дверь вошла женщина. Сердце у Найла подпрыгнуло к самому горлу: он узнал Мерлью.
   Ингельд окрикнула ее:
   - Погляди, кто к нам пришел! Мерлью поглядела на Найла с радостью и изумлением:
   - Ого, да это ж наш юный борец!
   Найл густо покраснел.
   Мерлью слегка загорела. В коротеньком белом платье она была ослепительно красива, и юноша мгновенно забыл обо всех своих обидах. Что поделать - сердцу не прикажешь. Когда она улыбнулась Вайгу, Найла больно кольнула ревность.
   - Вы куда? - поинтересовалась Мерлью.
   - Веду их в детскую. Пойдешь с нами?
   - Нет, спасибо. Мне нужно сделать себе прическу. Может быть, ты пригласишь их вечером на обед?
   Идея эта, сразу видно, пришлась Ингельд не по нраву.
   - Надо сперва спросить у твоего отца.
   - Ерунда,- отмахнулась Мерлью.- Я в доме хозяйка. И приглашаю их.
   Лицо Ингельд покрылось красными пятнами.
   - Что ж, ладно. В случае чего с тебя и спрос.
   - А то как же.- Мерлью улыбнулась братьям: - До встречи.
   От Найла не укрылось, что Вайг проводил девушку долгим взглядом. Можно было поздравить Мерлью еще с одной победой.
   Поджидавший во дворе возница с готовностью вскочил, но Ингельд, взглянув на повозку, поморщилась:
   - Ужас, какая неказистая. Поедем, пожалуй, на моей колеснице.- Она великодушно махнула верзиле рукой: - Свободен.
   Ингельд еще раз провела своих родственников через здание, а оттуда - в мощеный внутренний дворик. Двое колесничих, пристроясь в теньке, играли, выкладывая резные палочки.
   Стоило Ингельд щелкнуть пальцами, как оба мгновенно вскочили на ноги. Женщина самодовольно усмехнулась: ей явно нравилось, что родные видят, насколько она влиятельна.
   Понятно, почему она предпочла свою собственную колесницу. В нее могло уместиться полдюжины людей, и сиденья были очень удобные, с обивкой. Корпус сделан из желтого дерева, колеса большие, изящные. Когда сели, Ингельд приказала:
   - В женский квартал.
   Колесницу выкатили через задний дворик.
   Сайрис повернулась к Ингельд:
   - Ты тоже работаешь?
   - Этого еще не хватало! - Ингельд вскинула брови.- В этом городе трудятся в основном мужчины. Женщин хозяева, судя по всему, считают созданиями высшего порядка. Что, прямо скажу, приятно,- она широко улыбнулась братьям.- Но я бы в любом случае не стала работать. Я же здесь, можно сказать, главная.