- А теперь все они мертвы, - подытожил Дравиг.
- Не все. Есть еще девушка.
- Ах да. Мне все еще так и не ясно, какую роль могла играть в их планах та девушка.
- И мне, - сознался Найл, покачав головой. - И она пока тоже не может нам сказать.
- Мы должны зорко ее стеречь.
- Непременно,- Найл оглядел комнату. - Думаю, есть смысл оставить здесь стражу на случай если кто-то из них вздумает возвратиться.
- Думаешь, в городе может скрываться кто-то еще?
- Сейчас, может, и нет. Но когда их хозяин узнает, что попытка сорвалась, он попытается взять реванш. - И тут до Найла неожиданно дошла вся двусмысленность положения. - Но, именем богини, откуда они все-таки берутся?
- Нашим дозорам было дано задание прочесать пространство в полсотню миль вокруг города. Сообщений о нарушителях не было.
- Да я не о нарушителях. Где они обитают?
- Сведений о больших людских скоплениях в землях, подвластных Смертоносцу-Повелителю, не поступало.
То, с каким флегматично отрешенным видом Дравиг все это излагал, вызвало одновременно и беспомощное отчаянье и улыбку.
- Каковы размеры владений у Смертоносца-Повелителя?
- Не могу сказать точно. У моих сородичей никогда не было интереса к таким частностям. Я б тебе советовал переговорить с нашим начальником воздушной разведки.
Найл умолк под впечатлением. Пауки никогда по своей воле не рассказывали о своем общественном или военном устройстве, так что в этом отношении Найл даже спустя полгода знал немногим больше, чем вначале.
- Как его зовут?
- Твои сородичи называют его Асмаком.
- Где его можно найти?
- В обиталище. Мне за ним послать?
- Не надо. Я уже возвращаюсь, здесь больше делать нечего.
Дравиг застыл в позе повиновения.
- В таком случае, я пошел к Повелителю на доклад.
Найл дождался, пока Дравиг окончательно уйдет из помещения и вынул из ящика одну из каменных фигурок - Дравиг, само собой, стал бы отговаривать. Фигурку Найл опустил в карман туники. Затем, накинув на остальные фигурки тряпицу, закрыл ящик. Подумав, вынул плоскую деревянную коробку с водорослями и обернул ее одним из рубищ, чтобы не капала вода.
Бойцовый паук по-прежнему стоял по посту (теперь, под взглядами гужевых неподвижный, как статуя). От чайки осталась единственно горсточка перьев в водостоке.
- Надо бы, чтобы ты караулил внутри помещения, за закрытой дверью,обратился к нему Найл.- Я скоро подошлю тебе смену - Неясно было, понял паук или нет: два основных глаза и четыре вспомогательных каменно таращились куда-то вдаль. Но когда гужевые поворачивали в конце улицы за угол, перед домом никого не было, а передняя дверь была закрыта.
Когда проезжали по главной площади, Найл велел остановиться у зеленой лужайки, окаймляющей Белую башню. Гужевых Найл отправил перекусить: заглянув к ним в умы, он понял, что они изнывают от голода.
Едва приблизившись к башне, Найл с тревогой понял: что-то произошло. Обычно, приближаясь, он чувствовал некое отрадное вожделение, влекущее словно магнитом. А теперь это знакомое ощущение отсутствовало, будто тело облекал слой изоляции. И даже когда протянул руку, чтобы коснуться стены, то не почувствовал, как раньше, эдакого погружения в воду - под рукой была просто твердая поверхность.
Странно. Найл вкруговую подошел к северной стороне, где вибрации обычно сильнее. Никакой разницы; молочно белая, полупрозрачная на вид стена оставалась твердой. Даже цвет будто сменился, став более плотным, вместо перемежающегося, дымчатого, как раньше.
Может, из-за коробки, которую принес? Найл поставил ее на мраморную платформу, окружающую основание башни; хотя, даже не успев поставить, уже понял: никакой разницы. Следующим делом вынул из кармана каменную фигурку. Едва коснувшись ее пальцами, он почувствовал то же, что тогда, когда взялся за нее впервые - легкую вибрацию, чем-то похожую на трепет живого существа - все равно что какое-то плотоядное растение Дельты. А как только поместил фигурку на землю, сейчас же почувствовал возвращение знакомого покалывания, издаваемого силовым полем башни. Но чувствовалось она как-то глуше, не так четко как обычно. И лишь поставив фигурку на траву, ощутил физическую вибрацию с прежней полнотой, словно атомы его собственного тела мягко резонировали с атомами башни, пульсируя на той же частоте.
Найл подобрал коробку, все так же завернутую в намокшее уже рубище; похоже, нечего не изменилось. Тогда Найл шагнул в странно зыбкие электрические объятия стены, слегка покалывающие живой энергией. Спустя секунду он появился по ту сторону, в знакомой комнате со светящимися изогнутыми стенами.
Подобное было с Найлом впервые за много месяцев. Обычно он оказывался среди какого-нибудь странного и нередко пугающего пейзажа. Раз его упекли в желтые сернистые туманы Венеры; был случай, когда он очутился в кипящем водовороте под стеной водопада Виктория; а однажды и вообще сунули его под бок какому-то земноводному в залитый солнцем пруд. Видно, Стигмастер, всегда первым затевавший эти игры в загадки-отгадки, чувствовал, что сейчас явно не до шуток.
- В чем дело? - спросил Найл вслух.
Не успел сказать, как старец тут как тут - стоит так, будто никуда и не отлучался. На этот раз старец ограничился лишь коротким приветственным кивком.
- Стены башни устроены так, чтобы исключать проникновение потенциально враждебных сущностей.
- Не понимаю.
- Существо, которое ты пытался пронести в башню, скрывает в себе разрушительный потенциал.
- Какое это существо, это кусок камня. Старец посмотрел из-под кустистых бровей.
- Ты в этом убежден?
- Абсолютно. Это какая-то необычная статуэтка.
- Откуда она у тебя?
- Я ее нашел в комнате, в квартале рабов. Там было тайное пристанище убийц Скорбо. Старец покачал головой.
- Я подозреваю, ты обманулся. Опиши, как именно ты ее нашел.
Поскольку Найл для того и пришел, рассказ о событиях прошлого часа вышел довольно подробный. Старец выслушал с отстраненным видом (Найл заподозрил, что это теперь часть его стратегии: приучить Найла к мысли, что он всего лишь машина), затем сказал:
- Я должен видеть этот артефакт.
На глазах изумленного Найла он шагнул через стену и исчез. Найл следом, и очутился под послеполуденным солнцем. Шаг через сплошную стену в пустоту неизменно вызывал головокружение. Старец уже склонялся над завернутой в материю фигуркой на траве. Немногочисленные прохожие на площади, очевидно, ничуть не выделяли старца среди остальных: никто не обращал на него внимания.
Найл не в силах был сдержаться и спросил:
- Ты когда-нибудь бывал до этого снаружи? Старец покачал головой.
- Для этого не было повода.
Освободив фигурку от материи, он поднял ее на вытянутой ладони.
- Ну? - спросил Найл
- Сознаюсь: никак не пойму, почему она вызвала такую аномальную реакцию. Это, определенно, кусок кремнистого минерала, сродни нефриту Он повернулся и опять исчез в стене.
Найл шагнул следом. Старец по-прежнему изучающе разглядывал у себя на ладони фигурку - ту самую, с сощуренными веками.
- Должен сознаться,- сообщил он наконец,- что это не вписывается в структуру моих информационных центров. Найл не смог сдержать ироничной улыбки.
- То есть, противоречит концепции Стиига об устройстве Вселенной?
- Совершенно верно.
- Не значит ли это, что твои информационные центры не мешало бы расширить?
- Это было бы уместным.
Машина, надо сказать, выгодно отличалась тем, что не стыдилась признавать свои возможные погрешности.
- И что ты думаешь делать?
- Прежде всего, нейтрализовать интерференцию.
Поставив фигурку на пол, старец отступил назад. От того, что последовало, Найл чуть не подпрыгнул. С потолка, озарив фигурку, косо полоснул ярко-синий луч. Откуда он исходил, неясно; впечатление такое, будто выстрелил из однотонной белой поверхности потолка. В полыхающем свете фигура словно светилась. В воздухе неожиданно повеяло холодом.
- Что это? - удивился Найл.
- Холодный луч.
- Мне казалось, такой должен быть зеленого цвета.
- Обычно да. Сейчас луч нагнетает температуру абсолютного нуля, и все молекулы застывают, теряя подвижность. Любая форма жизни, если и присутствует, впадает при этом в анабиоз.
- А такой холод ее не уничтожит?
- Нет, если замерзание происходит достаточно быстро. В эпоху Великого оледенения рыба в реках иной раз замерзала мгновенно, а когда лед таял, плыла дальше как ни в чем не бывало.
Холод быстро нарастал, при дыхании у Найла изо рта выходили теперь клубы пара. Он уже, дрожа, начал кутаться в плащ, но тут синий луч растаял, и в комнате почти сразу опять стало тепло. Влага вокруг фигурки моментально замерзла, покрыв ее белесым инеем. Когда старец, нагнувшись, подобрал ее, Найл невольно поежился, представляя, как бы ему самому обожгло сейчас ладони, словно добела раскаленным железом.
Задержав несколько секунд взгляд на старце, он понял, что тот занят сейчас какого-то рода анализом. Тут старец снова скрылся за стеной, и появился через несколько секунд уже без фигурки. На вопросительный взгляд Найла он ответил:
- Холод нейтрализовал ее силу. Но осторожность подсказывает, что лучше оставить ее за стеной.
- У тебя есть какие-то мысли, что это за сила?
- Никаких, кроме того, что она биологическая.
- Откуда у тебя такая уверенность?
- Потому что ее нейтрализовал холод.
- Значит ты согласен, что Стииг недоучел ее существование.
- Я согласен, что он не стал вводить понятие о ней в мои информационные центры.
- А это не говорит о том, что он мог заблуждаться, считая, что магии не существует?
- Магия означает вмешательство сверхъестественного в естественные процессы. Стииг считал все это примитивным суеверием.
- Послушай - сказал Найл терпеливо.- В этот город проникла группа убийц, все как один с кулонами, на которых высечен магический символ мести. Они же принесли с собой каменные фигурки, на поверку, оказалось, одушевленные. Согласись, ведь и сам Стииг признал бы, что это, получается, выше его понимания?
- Стииг признавал, что Вселенная полна явлений выше его понимания. Но он бы отверг, что эти явления могут противоречить основным законам логики и рассудка.
- А может, и не противоречат? Может, они просто подчиняются иному виду логики?
- Что ты предлагаешь?
- Н-ну... У тебя ведь сотни книг по магии, так? Некоторые из них должны давать какое-то объяснение тому, что происходит. Ты не мог бы повыяснять?
- Ты просишь, чтобы я досконально проштудировал три с лишним тысячи томов?
- Или это невозможно?
- Почему же, вполне возможно. Но на это уйдет много времени.
У Найла опустилась душа.
- Сколько?
- Пожалуй, с полчаса. Найл даже рассмеялся.
- Идет. Полчаса можно и подождать. Схожу пока в столовую. Ты меня позови, когда будешь готов, хорошо?
Столовая находилась на том же этаже, что и флорентийная галерея. Это была небольшая комната, где стояло не больше дюжины столов, хотя с той поры как Найл стал наведываться сюда регулярно, ее оживили привлекательные скатерти, а еда стала подаваться на расписных фарфоровых тарелках - не на пластмассовых, как раньше. Еда здесь вся как есть была искусственная, но пищевой синтезатор был такого высокого класса, что блюда по вкусу несравненно превосходили стряпню дворцовых поваров Найла. Полгода уже прошло, а он все не мог надивиться разнообразию здешней кухни.
Синтезатор представлял собой продолговатый полутораметровый ящик, выступающий из стены возле окна. В расположенном сверху меню предлагался перечень более чем из сотни блюд и напитков, от гамбургеров (с луком и без лука) до бургундского, бордо и американского шардоннэ. За шесть истекших месяцев Найл перепробовал здесь все, от паштета из гусиной печени и турнедос-россини до персикового пудинга и креп-сюзетт.
В конечном итоге он определил для себя, что в гурманы не годится, и остановил выбор на обеде из двух блюд: рыба с чипсами, кекс-пекан, и фисташковое мороженое на десерт. Найл теперь постоянно делал этот заказ синтезатору, не догадываясь, что дублирует вкус бесчисленных поколений тинэйджеров. Ко всему этому он заказывал стакан фанты, вкус которой всяко предпочитал вину.
Ел он, глядя на картину живущего бурной жизнью рынка, вид у которого был точно такой, какой был, должно быть, в дни Лоренцо Медичи. Найл узнавал уже по выкрикам голоса многих лоточников, а также некоторых слуг и домохозяек, регулярно наведывающихся на рынок. У мужика, державшего на углу мясную лавку, был хриплый бас, который реял над базарной площадью, перекрывая бычий рев и блеяние овец. Мужик, как и большинство лавочников на площади, увивался за медногривой бабой, хозяйкой овощной лавки, что у Найла как раз напротив окна. Баба эта - лет за тридцать - была рослая, вальяжная, имела раскатистый звонкий смех и разбитную манеру откидывать гриву и поводить себе руками по бедрам. Если не брать во внимание неестественность и шумливость, то было в ней что-то от Мерлью. Мужчинам на площади нравилось с ней зубоскалить и перешучиваться, и хотя язык был непонятен, по скабрезному смеху можно было догадывался, что многие из шуток непристойные.
Сох по ней сердцем и один молодой толстосум, тормозивший возле ее лавки по крайней мере раз на дню - он ездил на гнедой кобыле и носил пурпурный камзол со шляпой, напоминающей перевернутую цветочную вазу. Этот щеголь вызывал неприязнь и насмешки у лавочников, особенно у мясника; но враждебность их, чувствовалось, основана на зависти и определенной боязни, что когда-нибудь медногривая не устоит и отдаст свою добродетель изнывающему от любви галанту. Найл вынашивал то же подозрение: как-то раз к вечеру, когда лавочники в основном уже свернулись и разъехались, он увидел, как тот щеголь дарит бабе букет цветов, а та, воровато зыркнув по сторонам (не пялится ли кто), приняла их и спрятала под прилавок. А когда щеголь, свесившись с седла, прошептал ей что-то на ухо, та отчаянно тряхнула своей гривой. А мясник, проходивший в этот момент сзади, сердито насупился, а когда щеголь ускакал, с горьким презрением сплюнул.
А сейчас из окна наблюдалась интересная сцена между медногривой и лодочником, причалившим свой баркас возле ступеней лестницы, ведущей от самой реки к рыночной площади. Лодочник стоял со здоровенной рыбиной длина около полуметра - и видно, уламывал медногривую, чтобы купила. Та в ответ качала головой: мол, по такой цене - ни за что. Тогда лодочник подался вперед и что-то ей сказал. Баба минуту подумала, затем наконец медленно кивнул и подала лодочнику деньги и корзину с зелеными овощами, похожими на капусту.
Лодочник встал перед прилавком и положил рыбину в коробку. Затем, повернувшись как бы уходить, вдруг облапил бабу и потянул к себе. Найл не разобрал, как там и что - мешала спина лодочника - но медногривая вдруг двинула его по уху коробкой так, что тот покачнулся. Тут громко и обидно расхохоталась хозяйка соседней лавки - не смех, а визгливое кудахтанье-и взбеленившийся, судя по всему, лодочник попытался выхватить свою рыбу. Медногривая схватила коробку и притиснула к себе, чтобы не отнял. Минуты не прошло, как разыгралась шумная ссора с участием по меньшей мере пятерых мужиков и двух баб, да еще полуголодной дворняжки, заливисто лающей и пытающейся цапнуть лодочника за ногу. Лодочник быстро смекнул, что положение складывается не в его пользу - он-то рассчитывал, что за скидку на рыбу ему будет позволены некоторые вольности - и отвалил на своем баркасе, позабыв и корзину с овощами. А лавочники, явно сожалея, что веселая заваруха кончилась, неохотно разбрелись по своим лавкам. Распалившаяся собачонка все так и не унималась, пока кто-то из прохожих не пнул ее так, что отлетела; она побежала к реке, отчаянно скуля.
Найл так увлекся этой сценой, что чуть не подскочил, когда над ухом раздался голос старца:
- Извини, что ушло столько времени. Задание было более сложным, чем я ожидал.
- Ничего. Я смотрю вон за той женщиной.- И тут он покосился на старца с внезапным подозрением.- Или ты это все специально устроил, чтобы занять меня?
- Нет. Сегодня базарный день. Приди ты сюда вчера, площадь была бы пустой.- Старец, подтянув к себе стул, сел по ту сторону стола. Поскольку на самом деле его не существовало, эта пантомима была ни к чему; вместе с тем, как он часто пояснял Найлу, коронным достижением Стиг-мастера является удивительная достоверность каждой мелочи.
Найл зачерпнул ложечкой подтаявшее мороженое.
- Эти люди существовали на самом деле? Старец посмотрел на него с тихой укоризной.
- В тысяча четыреста девяностом году фотоаппарата еще не существовало, так что вряд ли.
Найл посмотрел вниз; медногривая показала рыбину соседке по лавке.
- Так что если б я был волшебник и перенесся сейчас в тысяча четыреста девяностый год, этих людей бы там не было?
- Так называемое путешествие во времени,- сказал старец со вздохом,ни что иное как словесная игра. Время лишь название определенного процесса. Теоретически, процесс можно направить в обратную сторону. Но восстановить Вселенную такой, какой она была пять минут назад представляешь, сколько бы на это понадобилось энергии? Так что путешествие в прошлое фактически невозможно.
- Ну, а в будущее - то же самое?
- Не совсем. Будущее может предсказать любой. Я могу сказать тебе с точностью до секунды, когда завтра взойдет солнце. Могу даже сказать, какая завтра будет погода. И вместе с тем я не волшебник.
- Мне прошлой ночью приснилось будущее, - сказан Найл. - А когда проснулся, сон сбылся точь в точь. Тогда, может, я волшебник?
Старец пожал плечами.
- Я не запрограммирован отвечать на такой вопрос. - Затем, не обращая внимания на разочарованную мину Найла, продолжал: - Ты желаешь слышать, что я узнал о природе магии?
- Конечно, давай, - сказал Найл со вздохом.
- Я признаю, что ошибался, думая, что все это просто незамысловатое суеверие. - Найл взглянул с воскресшим интересом. - Вырисовывается, судя по всему, странно последовательная система воззрений, постулаты которой во многом напоминают религиозные.
Найл сосредоточенно насупился; абстрактная эта стилистика всегда давалась ему с некоторым трудом.
- Понятно.
- Насколько я вижу, основываются они на ряде утверждений. Самые известные из них приписываются легендарному основоположнику магии, Гермесу Трисмегисту, который утверждает: "Каково вверху, таково и внизу". Это, видимо, означает, что каждый человек - это вся Вселенная в миниатюре.
Найл сделал вид, что понимает, Старец продолжал:
- Однако магическая философия исходит из того, что Вселенная состоит не из мертвой материи; мертвой материи как таковой фактически не существует. Все во Вселенной живо!
- Как та каменная фигурка, что я хотел пронести в башню? - вставил Найл.
- Не знаю, может быть,- неопределенно сказал старец.- Логический постулат учения таков, что вся материя существует вне пространства и времени, в многомерной Вселенной. Наш спектр очень сужен, мы видим лишь немногое из того, что простирается через множество незримых плоскостей бытия. Разумеется, люди, в соответствии с этим, также существуют во многих плоскостях бытия, хотя сами того не сознают. Каббала, скажем, гласит, что существует десять плоскостей бытия, наивысшая из которых Бог, а самая низшая - земля. В людях эти плоскости бытия отождествляются с уровнем сознания. Я, наверное, слишком быстро иду?
- Нормально.- Последнее замечание привлекло внимание Найла.- То есть, существует десять уровней сознания?
- По каббале.
- Тогда, получается, если взойти на более высокий уровень, то можно стать магом?
- Получается, так.
Найл, вздохнув, покачал головой.
- Что-то я сомневаюсь. Если мне - лично мне - удается взойти на более высокий уровень сознания, то получается, что только я на нем и нахожусь. Вот, допустим, я навеселе. Пропускаю несколько стаканов меда, и все люди вокруг кажутся мне бесконечно милее. Но на самом-то деле они мало в чем изменились, это лишь я их так воспринимаю.
- Проницательное замечание. Но в соответствии с магической философией, наилучший способ изменить мир - это изменить свое собственное сознание. Один алхимик писал: "Магия есть искусство произвольно вызывать перемены духа". Он же писал: когда чувствуешь себя везучим, то тебе действительно начинает везти. Ты каким-то образом заставляешь удачу сопутствовать себе. А тот, кто чувствует себя невезучим, похоже, наоборот, накликивает всякие неурядицы. А вот мнение еще одного алхимика насчет подлинного значения "каково вверху, таково и внизу". Каждому известно, что на ум воздействует внешний мир, что пустой день поневоле заставляет чувствовать себя опустошенным. Но маг - это тот, кто посвящен, что ум также способен воздействовать на внешний мир. Если ты смел и стойко веришь в удачу, она невольно тебе сопутствует.
Найл недоуменно повел головой.
- И это магия?
- Если брать за основу книги, по которым я консультировался.
- Тому магу, похоже, не очень везет,- задумчиво проронил Найл.
- Извини, не понял?
- Тому, кто подослал убийц Скорбо. Первых двоих его слуг Скорбо сцапал сам. А когда его убили, их повыловили всех. Везение не ахти какое, правда же?
Лицо у старца оставалось непроницаемым; видно, не понял толком, что Найл имеет в виду.
- Ты, несомненно, прав.
- Поэтому впечатление такое, что в сравнении с ним мое везение сильнее.
На этот раз старец промолчал, и лишь после долгой паузы сказал:
- Ну что, мне продолжать насчет природы магии? Найл качнул головой.
- Спасибо, пока хватит. Но я бы хотел спросить, что ты думаешь насчет того моего сна. Тебе известно о девушке, которую мы нашли в кладовой у Скорбо; она там висела вверх ногами?
- Да. - Умение Стигмастера считывать мысли означало, что он способен быть в курсе всех примечательных событий в городе.
- Мне это приснилось прошлой ночью. Вроде как пришел Симеон и разрезал на ней тунику большими ножницами, и стало видно, что к ее коже пристают какие-то коричневые лоскутки, все равно что палые листья. А потом, когда проснулся, Симеон разрезал ножницами тунику, у нее на коже и впрямь нашлись бурые лоскутки. Как бы ты это объяснил?
- И это были палые листья?
- Нет. Это было вот что, - Найл нагнулся и вытащил из-под стула плоскую коробку. - Морские водоросли.
Старец приподнял двумя пальцами бурый сырой стебель, и впился в него взглядом. Найл знал об операциях Стиг-мастера достаточно, чтобы понять тот сейчас занят химическим анализом.
- Это не водоросли.
- Разве? - Найл слегка удивился. - А запах, мне показалось, именно такой.
- Морские водоросли содержат четкий процент магния, серы и кальция, а также восемьдесят четыре других элемента. В этом слишком много первых трех, а также высокий процент фосфора. Это указывает, что растение происходит из пресноводного озера с высоким содержанием минеральных солей. Или может, из кратера потухшего вулкана.
- А не из подземного озера?
- Исключено. Даже водорослям, чтобы расти, требуется свет. А эти водоросли, приглядись внимательно, были поначалу не бурыми, а зелеными. - Старец указал пальцем на небольшое пятнышко, действительно, бледно-зеленое. - Это уже потом произошло окисление до бурого цвета.
Найл пристально посмотрел на бурую циновку, от которой запах шел на всю комнату.
- А какой нужен свет, солнечный?
- В основном, да. Растения живут фотосинтезом - впитывают углекислоту и производят сахар.
- Ты не скажешь хотя бы приблизительно, откуда это растение происходит?
- Затрудняюсь сказать. В радиусе пятидесяти миль насчитывается около дюжины потухших вулканов.- Из обучения во сне Найл припомнил, что приближение кометы Опик спровоцировало множество извержений вулканов.
- А вообще много озер с таким же примерно содержанием минералов?
- Разумеется, но не в этом регионе.
- Тогда, наверно, это обстоятельство должно облегчить поиск?
- К сожалению, я не знаю о таком озере. Но ты должен учитывать, что моим центрам геологической информации в основном уже несколько столетий.
Найл поднял циновку, придерживая за уголки.
- Почему, ты думаешь, слуги мага принесли это с собой? Судя по затянувшейся паузе, Стигмастер рассматривал множество вариантов.
- Вероятно, это имеет какое-то религиозное значение.
- Религиозное? - такая мысль озадачивала.
- Или, может, ее использовали в каком-нибудь магическом ритуале.
- Это в каком же?
- Сложно сказать. В Эквадоре существовало племя индейцев, надевавших для магических образов одеяния из листьев священного дерева. Обрати внимание, это же рукотворное изделие.
Удивительно. Найл расстелил циновку на столе. Приглядевшись вплотную, он убедился, что старец прав. Местами водоросли были сплетены так искусно, что даже не различить узелков. Найл посмотрел с расстояния вытянутой руки. Все-таки явно циновка, не одеяние. Складывая и убирая ее обратно в коробку, он раздраженно втянул воздух.
- Должны же они были как-то ее применять. Но для чего?
- Не все. Есть еще девушка.
- Ах да. Мне все еще так и не ясно, какую роль могла играть в их планах та девушка.
- И мне, - сознался Найл, покачав головой. - И она пока тоже не может нам сказать.
- Мы должны зорко ее стеречь.
- Непременно,- Найл оглядел комнату. - Думаю, есть смысл оставить здесь стражу на случай если кто-то из них вздумает возвратиться.
- Думаешь, в городе может скрываться кто-то еще?
- Сейчас, может, и нет. Но когда их хозяин узнает, что попытка сорвалась, он попытается взять реванш. - И тут до Найла неожиданно дошла вся двусмысленность положения. - Но, именем богини, откуда они все-таки берутся?
- Нашим дозорам было дано задание прочесать пространство в полсотню миль вокруг города. Сообщений о нарушителях не было.
- Да я не о нарушителях. Где они обитают?
- Сведений о больших людских скоплениях в землях, подвластных Смертоносцу-Повелителю, не поступало.
То, с каким флегматично отрешенным видом Дравиг все это излагал, вызвало одновременно и беспомощное отчаянье и улыбку.
- Каковы размеры владений у Смертоносца-Повелителя?
- Не могу сказать точно. У моих сородичей никогда не было интереса к таким частностям. Я б тебе советовал переговорить с нашим начальником воздушной разведки.
Найл умолк под впечатлением. Пауки никогда по своей воле не рассказывали о своем общественном или военном устройстве, так что в этом отношении Найл даже спустя полгода знал немногим больше, чем вначале.
- Как его зовут?
- Твои сородичи называют его Асмаком.
- Где его можно найти?
- В обиталище. Мне за ним послать?
- Не надо. Я уже возвращаюсь, здесь больше делать нечего.
Дравиг застыл в позе повиновения.
- В таком случае, я пошел к Повелителю на доклад.
Найл дождался, пока Дравиг окончательно уйдет из помещения и вынул из ящика одну из каменных фигурок - Дравиг, само собой, стал бы отговаривать. Фигурку Найл опустил в карман туники. Затем, накинув на остальные фигурки тряпицу, закрыл ящик. Подумав, вынул плоскую деревянную коробку с водорослями и обернул ее одним из рубищ, чтобы не капала вода.
Бойцовый паук по-прежнему стоял по посту (теперь, под взглядами гужевых неподвижный, как статуя). От чайки осталась единственно горсточка перьев в водостоке.
- Надо бы, чтобы ты караулил внутри помещения, за закрытой дверью,обратился к нему Найл.- Я скоро подошлю тебе смену - Неясно было, понял паук или нет: два основных глаза и четыре вспомогательных каменно таращились куда-то вдаль. Но когда гужевые поворачивали в конце улицы за угол, перед домом никого не было, а передняя дверь была закрыта.
Когда проезжали по главной площади, Найл велел остановиться у зеленой лужайки, окаймляющей Белую башню. Гужевых Найл отправил перекусить: заглянув к ним в умы, он понял, что они изнывают от голода.
Едва приблизившись к башне, Найл с тревогой понял: что-то произошло. Обычно, приближаясь, он чувствовал некое отрадное вожделение, влекущее словно магнитом. А теперь это знакомое ощущение отсутствовало, будто тело облекал слой изоляции. И даже когда протянул руку, чтобы коснуться стены, то не почувствовал, как раньше, эдакого погружения в воду - под рукой была просто твердая поверхность.
Странно. Найл вкруговую подошел к северной стороне, где вибрации обычно сильнее. Никакой разницы; молочно белая, полупрозрачная на вид стена оставалась твердой. Даже цвет будто сменился, став более плотным, вместо перемежающегося, дымчатого, как раньше.
Может, из-за коробки, которую принес? Найл поставил ее на мраморную платформу, окружающую основание башни; хотя, даже не успев поставить, уже понял: никакой разницы. Следующим делом вынул из кармана каменную фигурку. Едва коснувшись ее пальцами, он почувствовал то же, что тогда, когда взялся за нее впервые - легкую вибрацию, чем-то похожую на трепет живого существа - все равно что какое-то плотоядное растение Дельты. А как только поместил фигурку на землю, сейчас же почувствовал возвращение знакомого покалывания, издаваемого силовым полем башни. Но чувствовалось она как-то глуше, не так четко как обычно. И лишь поставив фигурку на траву, ощутил физическую вибрацию с прежней полнотой, словно атомы его собственного тела мягко резонировали с атомами башни, пульсируя на той же частоте.
Найл подобрал коробку, все так же завернутую в намокшее уже рубище; похоже, нечего не изменилось. Тогда Найл шагнул в странно зыбкие электрические объятия стены, слегка покалывающие живой энергией. Спустя секунду он появился по ту сторону, в знакомой комнате со светящимися изогнутыми стенами.
Подобное было с Найлом впервые за много месяцев. Обычно он оказывался среди какого-нибудь странного и нередко пугающего пейзажа. Раз его упекли в желтые сернистые туманы Венеры; был случай, когда он очутился в кипящем водовороте под стеной водопада Виктория; а однажды и вообще сунули его под бок какому-то земноводному в залитый солнцем пруд. Видно, Стигмастер, всегда первым затевавший эти игры в загадки-отгадки, чувствовал, что сейчас явно не до шуток.
- В чем дело? - спросил Найл вслух.
Не успел сказать, как старец тут как тут - стоит так, будто никуда и не отлучался. На этот раз старец ограничился лишь коротким приветственным кивком.
- Стены башни устроены так, чтобы исключать проникновение потенциально враждебных сущностей.
- Не понимаю.
- Существо, которое ты пытался пронести в башню, скрывает в себе разрушительный потенциал.
- Какое это существо, это кусок камня. Старец посмотрел из-под кустистых бровей.
- Ты в этом убежден?
- Абсолютно. Это какая-то необычная статуэтка.
- Откуда она у тебя?
- Я ее нашел в комнате, в квартале рабов. Там было тайное пристанище убийц Скорбо. Старец покачал головой.
- Я подозреваю, ты обманулся. Опиши, как именно ты ее нашел.
Поскольку Найл для того и пришел, рассказ о событиях прошлого часа вышел довольно подробный. Старец выслушал с отстраненным видом (Найл заподозрил, что это теперь часть его стратегии: приучить Найла к мысли, что он всего лишь машина), затем сказал:
- Я должен видеть этот артефакт.
На глазах изумленного Найла он шагнул через стену и исчез. Найл следом, и очутился под послеполуденным солнцем. Шаг через сплошную стену в пустоту неизменно вызывал головокружение. Старец уже склонялся над завернутой в материю фигуркой на траве. Немногочисленные прохожие на площади, очевидно, ничуть не выделяли старца среди остальных: никто не обращал на него внимания.
Найл не в силах был сдержаться и спросил:
- Ты когда-нибудь бывал до этого снаружи? Старец покачал головой.
- Для этого не было повода.
Освободив фигурку от материи, он поднял ее на вытянутой ладони.
- Ну? - спросил Найл
- Сознаюсь: никак не пойму, почему она вызвала такую аномальную реакцию. Это, определенно, кусок кремнистого минерала, сродни нефриту Он повернулся и опять исчез в стене.
Найл шагнул следом. Старец по-прежнему изучающе разглядывал у себя на ладони фигурку - ту самую, с сощуренными веками.
- Должен сознаться,- сообщил он наконец,- что это не вписывается в структуру моих информационных центров. Найл не смог сдержать ироничной улыбки.
- То есть, противоречит концепции Стиига об устройстве Вселенной?
- Совершенно верно.
- Не значит ли это, что твои информационные центры не мешало бы расширить?
- Это было бы уместным.
Машина, надо сказать, выгодно отличалась тем, что не стыдилась признавать свои возможные погрешности.
- И что ты думаешь делать?
- Прежде всего, нейтрализовать интерференцию.
Поставив фигурку на пол, старец отступил назад. От того, что последовало, Найл чуть не подпрыгнул. С потолка, озарив фигурку, косо полоснул ярко-синий луч. Откуда он исходил, неясно; впечатление такое, будто выстрелил из однотонной белой поверхности потолка. В полыхающем свете фигура словно светилась. В воздухе неожиданно повеяло холодом.
- Что это? - удивился Найл.
- Холодный луч.
- Мне казалось, такой должен быть зеленого цвета.
- Обычно да. Сейчас луч нагнетает температуру абсолютного нуля, и все молекулы застывают, теряя подвижность. Любая форма жизни, если и присутствует, впадает при этом в анабиоз.
- А такой холод ее не уничтожит?
- Нет, если замерзание происходит достаточно быстро. В эпоху Великого оледенения рыба в реках иной раз замерзала мгновенно, а когда лед таял, плыла дальше как ни в чем не бывало.
Холод быстро нарастал, при дыхании у Найла изо рта выходили теперь клубы пара. Он уже, дрожа, начал кутаться в плащ, но тут синий луч растаял, и в комнате почти сразу опять стало тепло. Влага вокруг фигурки моментально замерзла, покрыв ее белесым инеем. Когда старец, нагнувшись, подобрал ее, Найл невольно поежился, представляя, как бы ему самому обожгло сейчас ладони, словно добела раскаленным железом.
Задержав несколько секунд взгляд на старце, он понял, что тот занят сейчас какого-то рода анализом. Тут старец снова скрылся за стеной, и появился через несколько секунд уже без фигурки. На вопросительный взгляд Найла он ответил:
- Холод нейтрализовал ее силу. Но осторожность подсказывает, что лучше оставить ее за стеной.
- У тебя есть какие-то мысли, что это за сила?
- Никаких, кроме того, что она биологическая.
- Откуда у тебя такая уверенность?
- Потому что ее нейтрализовал холод.
- Значит ты согласен, что Стииг недоучел ее существование.
- Я согласен, что он не стал вводить понятие о ней в мои информационные центры.
- А это не говорит о том, что он мог заблуждаться, считая, что магии не существует?
- Магия означает вмешательство сверхъестественного в естественные процессы. Стииг считал все это примитивным суеверием.
- Послушай - сказал Найл терпеливо.- В этот город проникла группа убийц, все как один с кулонами, на которых высечен магический символ мести. Они же принесли с собой каменные фигурки, на поверку, оказалось, одушевленные. Согласись, ведь и сам Стииг признал бы, что это, получается, выше его понимания?
- Стииг признавал, что Вселенная полна явлений выше его понимания. Но он бы отверг, что эти явления могут противоречить основным законам логики и рассудка.
- А может, и не противоречат? Может, они просто подчиняются иному виду логики?
- Что ты предлагаешь?
- Н-ну... У тебя ведь сотни книг по магии, так? Некоторые из них должны давать какое-то объяснение тому, что происходит. Ты не мог бы повыяснять?
- Ты просишь, чтобы я досконально проштудировал три с лишним тысячи томов?
- Или это невозможно?
- Почему же, вполне возможно. Но на это уйдет много времени.
У Найла опустилась душа.
- Сколько?
- Пожалуй, с полчаса. Найл даже рассмеялся.
- Идет. Полчаса можно и подождать. Схожу пока в столовую. Ты меня позови, когда будешь готов, хорошо?
Столовая находилась на том же этаже, что и флорентийная галерея. Это была небольшая комната, где стояло не больше дюжины столов, хотя с той поры как Найл стал наведываться сюда регулярно, ее оживили привлекательные скатерти, а еда стала подаваться на расписных фарфоровых тарелках - не на пластмассовых, как раньше. Еда здесь вся как есть была искусственная, но пищевой синтезатор был такого высокого класса, что блюда по вкусу несравненно превосходили стряпню дворцовых поваров Найла. Полгода уже прошло, а он все не мог надивиться разнообразию здешней кухни.
Синтезатор представлял собой продолговатый полутораметровый ящик, выступающий из стены возле окна. В расположенном сверху меню предлагался перечень более чем из сотни блюд и напитков, от гамбургеров (с луком и без лука) до бургундского, бордо и американского шардоннэ. За шесть истекших месяцев Найл перепробовал здесь все, от паштета из гусиной печени и турнедос-россини до персикового пудинга и креп-сюзетт.
В конечном итоге он определил для себя, что в гурманы не годится, и остановил выбор на обеде из двух блюд: рыба с чипсами, кекс-пекан, и фисташковое мороженое на десерт. Найл теперь постоянно делал этот заказ синтезатору, не догадываясь, что дублирует вкус бесчисленных поколений тинэйджеров. Ко всему этому он заказывал стакан фанты, вкус которой всяко предпочитал вину.
Ел он, глядя на картину живущего бурной жизнью рынка, вид у которого был точно такой, какой был, должно быть, в дни Лоренцо Медичи. Найл узнавал уже по выкрикам голоса многих лоточников, а также некоторых слуг и домохозяек, регулярно наведывающихся на рынок. У мужика, державшего на углу мясную лавку, был хриплый бас, который реял над базарной площадью, перекрывая бычий рев и блеяние овец. Мужик, как и большинство лавочников на площади, увивался за медногривой бабой, хозяйкой овощной лавки, что у Найла как раз напротив окна. Баба эта - лет за тридцать - была рослая, вальяжная, имела раскатистый звонкий смех и разбитную манеру откидывать гриву и поводить себе руками по бедрам. Если не брать во внимание неестественность и шумливость, то было в ней что-то от Мерлью. Мужчинам на площади нравилось с ней зубоскалить и перешучиваться, и хотя язык был непонятен, по скабрезному смеху можно было догадывался, что многие из шуток непристойные.
Сох по ней сердцем и один молодой толстосум, тормозивший возле ее лавки по крайней мере раз на дню - он ездил на гнедой кобыле и носил пурпурный камзол со шляпой, напоминающей перевернутую цветочную вазу. Этот щеголь вызывал неприязнь и насмешки у лавочников, особенно у мясника; но враждебность их, чувствовалось, основана на зависти и определенной боязни, что когда-нибудь медногривая не устоит и отдаст свою добродетель изнывающему от любви галанту. Найл вынашивал то же подозрение: как-то раз к вечеру, когда лавочники в основном уже свернулись и разъехались, он увидел, как тот щеголь дарит бабе букет цветов, а та, воровато зыркнув по сторонам (не пялится ли кто), приняла их и спрятала под прилавок. А когда щеголь, свесившись с седла, прошептал ей что-то на ухо, та отчаянно тряхнула своей гривой. А мясник, проходивший в этот момент сзади, сердито насупился, а когда щеголь ускакал, с горьким презрением сплюнул.
А сейчас из окна наблюдалась интересная сцена между медногривой и лодочником, причалившим свой баркас возле ступеней лестницы, ведущей от самой реки к рыночной площади. Лодочник стоял со здоровенной рыбиной длина около полуметра - и видно, уламывал медногривую, чтобы купила. Та в ответ качала головой: мол, по такой цене - ни за что. Тогда лодочник подался вперед и что-то ей сказал. Баба минуту подумала, затем наконец медленно кивнул и подала лодочнику деньги и корзину с зелеными овощами, похожими на капусту.
Лодочник встал перед прилавком и положил рыбину в коробку. Затем, повернувшись как бы уходить, вдруг облапил бабу и потянул к себе. Найл не разобрал, как там и что - мешала спина лодочника - но медногривая вдруг двинула его по уху коробкой так, что тот покачнулся. Тут громко и обидно расхохоталась хозяйка соседней лавки - не смех, а визгливое кудахтанье-и взбеленившийся, судя по всему, лодочник попытался выхватить свою рыбу. Медногривая схватила коробку и притиснула к себе, чтобы не отнял. Минуты не прошло, как разыгралась шумная ссора с участием по меньшей мере пятерых мужиков и двух баб, да еще полуголодной дворняжки, заливисто лающей и пытающейся цапнуть лодочника за ногу. Лодочник быстро смекнул, что положение складывается не в его пользу - он-то рассчитывал, что за скидку на рыбу ему будет позволены некоторые вольности - и отвалил на своем баркасе, позабыв и корзину с овощами. А лавочники, явно сожалея, что веселая заваруха кончилась, неохотно разбрелись по своим лавкам. Распалившаяся собачонка все так и не унималась, пока кто-то из прохожих не пнул ее так, что отлетела; она побежала к реке, отчаянно скуля.
Найл так увлекся этой сценой, что чуть не подскочил, когда над ухом раздался голос старца:
- Извини, что ушло столько времени. Задание было более сложным, чем я ожидал.
- Ничего. Я смотрю вон за той женщиной.- И тут он покосился на старца с внезапным подозрением.- Или ты это все специально устроил, чтобы занять меня?
- Нет. Сегодня базарный день. Приди ты сюда вчера, площадь была бы пустой.- Старец, подтянув к себе стул, сел по ту сторону стола. Поскольку на самом деле его не существовало, эта пантомима была ни к чему; вместе с тем, как он часто пояснял Найлу, коронным достижением Стиг-мастера является удивительная достоверность каждой мелочи.
Найл зачерпнул ложечкой подтаявшее мороженое.
- Эти люди существовали на самом деле? Старец посмотрел на него с тихой укоризной.
- В тысяча четыреста девяностом году фотоаппарата еще не существовало, так что вряд ли.
Найл посмотрел вниз; медногривая показала рыбину соседке по лавке.
- Так что если б я был волшебник и перенесся сейчас в тысяча четыреста девяностый год, этих людей бы там не было?
- Так называемое путешествие во времени,- сказал старец со вздохом,ни что иное как словесная игра. Время лишь название определенного процесса. Теоретически, процесс можно направить в обратную сторону. Но восстановить Вселенную такой, какой она была пять минут назад представляешь, сколько бы на это понадобилось энергии? Так что путешествие в прошлое фактически невозможно.
- Ну, а в будущее - то же самое?
- Не совсем. Будущее может предсказать любой. Я могу сказать тебе с точностью до секунды, когда завтра взойдет солнце. Могу даже сказать, какая завтра будет погода. И вместе с тем я не волшебник.
- Мне прошлой ночью приснилось будущее, - сказан Найл. - А когда проснулся, сон сбылся точь в точь. Тогда, может, я волшебник?
Старец пожал плечами.
- Я не запрограммирован отвечать на такой вопрос. - Затем, не обращая внимания на разочарованную мину Найла, продолжал: - Ты желаешь слышать, что я узнал о природе магии?
- Конечно, давай, - сказал Найл со вздохом.
- Я признаю, что ошибался, думая, что все это просто незамысловатое суеверие. - Найл взглянул с воскресшим интересом. - Вырисовывается, судя по всему, странно последовательная система воззрений, постулаты которой во многом напоминают религиозные.
Найл сосредоточенно насупился; абстрактная эта стилистика всегда давалась ему с некоторым трудом.
- Понятно.
- Насколько я вижу, основываются они на ряде утверждений. Самые известные из них приписываются легендарному основоположнику магии, Гермесу Трисмегисту, который утверждает: "Каково вверху, таково и внизу". Это, видимо, означает, что каждый человек - это вся Вселенная в миниатюре.
Найл сделал вид, что понимает, Старец продолжал:
- Однако магическая философия исходит из того, что Вселенная состоит не из мертвой материи; мертвой материи как таковой фактически не существует. Все во Вселенной живо!
- Как та каменная фигурка, что я хотел пронести в башню? - вставил Найл.
- Не знаю, может быть,- неопределенно сказал старец.- Логический постулат учения таков, что вся материя существует вне пространства и времени, в многомерной Вселенной. Наш спектр очень сужен, мы видим лишь немногое из того, что простирается через множество незримых плоскостей бытия. Разумеется, люди, в соответствии с этим, также существуют во многих плоскостях бытия, хотя сами того не сознают. Каббала, скажем, гласит, что существует десять плоскостей бытия, наивысшая из которых Бог, а самая низшая - земля. В людях эти плоскости бытия отождествляются с уровнем сознания. Я, наверное, слишком быстро иду?
- Нормально.- Последнее замечание привлекло внимание Найла.- То есть, существует десять уровней сознания?
- По каббале.
- Тогда, получается, если взойти на более высокий уровень, то можно стать магом?
- Получается, так.
Найл, вздохнув, покачал головой.
- Что-то я сомневаюсь. Если мне - лично мне - удается взойти на более высокий уровень сознания, то получается, что только я на нем и нахожусь. Вот, допустим, я навеселе. Пропускаю несколько стаканов меда, и все люди вокруг кажутся мне бесконечно милее. Но на самом-то деле они мало в чем изменились, это лишь я их так воспринимаю.
- Проницательное замечание. Но в соответствии с магической философией, наилучший способ изменить мир - это изменить свое собственное сознание. Один алхимик писал: "Магия есть искусство произвольно вызывать перемены духа". Он же писал: когда чувствуешь себя везучим, то тебе действительно начинает везти. Ты каким-то образом заставляешь удачу сопутствовать себе. А тот, кто чувствует себя невезучим, похоже, наоборот, накликивает всякие неурядицы. А вот мнение еще одного алхимика насчет подлинного значения "каково вверху, таково и внизу". Каждому известно, что на ум воздействует внешний мир, что пустой день поневоле заставляет чувствовать себя опустошенным. Но маг - это тот, кто посвящен, что ум также способен воздействовать на внешний мир. Если ты смел и стойко веришь в удачу, она невольно тебе сопутствует.
Найл недоуменно повел головой.
- И это магия?
- Если брать за основу книги, по которым я консультировался.
- Тому магу, похоже, не очень везет,- задумчиво проронил Найл.
- Извини, не понял?
- Тому, кто подослал убийц Скорбо. Первых двоих его слуг Скорбо сцапал сам. А когда его убили, их повыловили всех. Везение не ахти какое, правда же?
Лицо у старца оставалось непроницаемым; видно, не понял толком, что Найл имеет в виду.
- Ты, несомненно, прав.
- Поэтому впечатление такое, что в сравнении с ним мое везение сильнее.
На этот раз старец промолчал, и лишь после долгой паузы сказал:
- Ну что, мне продолжать насчет природы магии? Найл качнул головой.
- Спасибо, пока хватит. Но я бы хотел спросить, что ты думаешь насчет того моего сна. Тебе известно о девушке, которую мы нашли в кладовой у Скорбо; она там висела вверх ногами?
- Да. - Умение Стигмастера считывать мысли означало, что он способен быть в курсе всех примечательных событий в городе.
- Мне это приснилось прошлой ночью. Вроде как пришел Симеон и разрезал на ней тунику большими ножницами, и стало видно, что к ее коже пристают какие-то коричневые лоскутки, все равно что палые листья. А потом, когда проснулся, Симеон разрезал ножницами тунику, у нее на коже и впрямь нашлись бурые лоскутки. Как бы ты это объяснил?
- И это были палые листья?
- Нет. Это было вот что, - Найл нагнулся и вытащил из-под стула плоскую коробку. - Морские водоросли.
Старец приподнял двумя пальцами бурый сырой стебель, и впился в него взглядом. Найл знал об операциях Стиг-мастера достаточно, чтобы понять тот сейчас занят химическим анализом.
- Это не водоросли.
- Разве? - Найл слегка удивился. - А запах, мне показалось, именно такой.
- Морские водоросли содержат четкий процент магния, серы и кальция, а также восемьдесят четыре других элемента. В этом слишком много первых трех, а также высокий процент фосфора. Это указывает, что растение происходит из пресноводного озера с высоким содержанием минеральных солей. Или может, из кратера потухшего вулкана.
- А не из подземного озера?
- Исключено. Даже водорослям, чтобы расти, требуется свет. А эти водоросли, приглядись внимательно, были поначалу не бурыми, а зелеными. - Старец указал пальцем на небольшое пятнышко, действительно, бледно-зеленое. - Это уже потом произошло окисление до бурого цвета.
Найл пристально посмотрел на бурую циновку, от которой запах шел на всю комнату.
- А какой нужен свет, солнечный?
- В основном, да. Растения живут фотосинтезом - впитывают углекислоту и производят сахар.
- Ты не скажешь хотя бы приблизительно, откуда это растение происходит?
- Затрудняюсь сказать. В радиусе пятидесяти миль насчитывается около дюжины потухших вулканов.- Из обучения во сне Найл припомнил, что приближение кометы Опик спровоцировало множество извержений вулканов.
- А вообще много озер с таким же примерно содержанием минералов?
- Разумеется, но не в этом регионе.
- Тогда, наверно, это обстоятельство должно облегчить поиск?
- К сожалению, я не знаю о таком озере. Но ты должен учитывать, что моим центрам геологической информации в основном уже несколько столетий.
Найл поднял циновку, придерживая за уголки.
- Почему, ты думаешь, слуги мага принесли это с собой? Судя по затянувшейся паузе, Стигмастер рассматривал множество вариантов.
- Вероятно, это имеет какое-то религиозное значение.
- Религиозное? - такая мысль озадачивала.
- Или, может, ее использовали в каком-нибудь магическом ритуале.
- Это в каком же?
- Сложно сказать. В Эквадоре существовало племя индейцев, надевавших для магических образов одеяния из листьев священного дерева. Обрати внимание, это же рукотворное изделие.
Удивительно. Найл расстелил циновку на столе. Приглядевшись вплотную, он убедился, что старец прав. Местами водоросли были сплетены так искусно, что даже не различить узелков. Найл посмотрел с расстояния вытянутой руки. Все-таки явно циновка, не одеяние. Складывая и убирая ее обратно в коробку, он раздраженно втянул воздух.
- Должны же они были как-то ее применять. Но для чего?