В фигуре Геракла мы видим солнечного бога и героя, чья слава разошлась по всем землям, и начиная с его времени каждый век сравнивает свои величайшие деяния с силой и мощью, явленной им в совершении его сверхчеловеческих подвигов.
Даже в наше время сооружение Панамского канала часто упоминается как деяние, достойное Геракла, а прилагательное «геркулесов» заняло прочное место в современной литературе и фразеологии.
Ключ к солнечным мифам, повествующим о жизни и подвигах Геракла, лежит в идее подчиненности солнца неизменным законам природы. У солнца есть ежедневная работа, которую оно должно выполнять. У него есть тропа, с которой оно не должно сходить. Впереди у него – жизнь, полная тяжкого труда, от которого оно не может уклониться. «Нигде больше, – говорит Кокс[22], – непередаваемо тяжкий труд и скудное вознаграждение солнца не выступает так ясно, как во всей легенде или, скорее, в массе отдельных легенд, собранных вокруг фигуры Геракла».
Геракл – сын Зевса и Алкмены. Злоба и ненависть Геры осудила его с самого рождения служить Эврисфею, и, не удовольствовавшись тем, что предназначила ему жизнь в рабстве, богиня послала змей задушить его, пока он был еще младенцем. Герой, однако, обладал богоподобной силой уже в нежные годы и легко убил змей, к большому удивлению тех, кто должен был о нем заботиться.
Эта борьба и триумф бога над змеями очень похожи на победу Аполлона в сражении с Пифоном. Она символизирует великую битву, представленную в мифологии всех стран – покорение сил тьмы мощью всесильного солнца, правителя света. Эта неодолимая сила, главный атрибут солнца, – преобладающий элемент в характере солнечного героя Геракла, она позволяет ему совершить по требованию его повелителя двенадцать поразительных подвигов, которые принесли ему вечную и неувядаемую славу.
Нет нужды подробно излагать эти разнообразные подвиги. Каждое изложение греческой мифологии отдает должное этой теме, и аллюзии на нее появляются в изящных искусствах и литературе каждого последующего века. Нам остается, однако, указать солярное значение этих великих деяний и то, как, даже в своих многочисленных деталях, они символизируют триумф солнца над ограничениями, постоянно налагаемыми природой.
Первым подвигом была победа над Немейским львом. Миф повествует, что, убив свирепого зверя, Геракл содрал его шкуру своими пальцами и затем во многих яростных схватках она служила ему щитом. Львиная шкура уподоблялась «одеянию из рыжеватых облаков, которые, как кажется, солнце влачит за собой, с боем прокладывая себе путь через туман».
Далее Геракл был призван покончить с омерзительной Лернейской гидрой. Это создание имело множество голов, одна из которых была бессмертной. Герой выполнил свою задачу, сжигая нападавшие на него головы. Бессмертную голову он похоронил под камнем. Так же как у этого чудовища было много голов, штормовой ветер непрестанно приносит новые облака, чтобы затмить солнце; но более легкий пар и туман, бессмертную голову, удается победить лишь на время. Солнце легко сжигает тяжелые тучи, смертные головы, но лишь временно прячет бессмертную голову, которая поднимается вновь и вновь, чтобы устрашать его. В этой битве Геракла сопровождает его друг Иолай – это имя напоминает «иолэ», название темно-лиловых облаков, сопровождающих солнце.
«На третий месяц Солнце вступает в знак Весов, когда восходит созвездие Кентавра, и в своем третьем подвиге Геракл встретил и убил кентавра. Подобные сравнения можно проследить на всем продолжении года». Детальный анализ этих мифов читатель может найти в Anthon’s Classical Dictionary.
В безумии Геракла мы видим дальнейшее доказательство того, что он олицетворяет солнце, поскольку, по мере того как солнце восходит, его сила растет, пока его жар не начинает уничтожать плоды любимой им земли. Геракл в своем безумии убивает своих собственных детей.
Брак Геракла с Гебой, богиней юности, который совершился после окончания его двенадцати подвигов, обозначает обновление года в конце солнечного цикла.
Последнее деяние в жизни Геракла лучше всего передает его солярный характер. Отравленная одежда, поднесенная его женой Деянирой, надета. Она символизирует облака, которые поднимаются от воды и окружают солнце как темное одеяние. Вскоре яд попадает в организм героя, вызывая сильную боль. Геракл напрасно старается сбросить одежду, но «огненные туманы охватывают его и смешиваются с угасающими лучами солнца, и сквозь разбросанные облака на небе видно, как умирающий герой рвет свое собственное тело на части, пока наконец его яркий облик не поглощается всеобщим пожаром».
В этой сцене смерти солнечного героя и в сиянии его погребального костра мы видим самое прославленное изображение заката, когда-либо представленное нашему вниманию. Все чудесные оттенки, расцвечивающие западное небо на закате, украшают холст, и отражение этой сцены простирается вдаль, озаряя волны Эгейского моря с живописными группами островов и рисуя неблекнущими красками сцену, которую все народы считают высочайшим зрелищем, предлагаемым природой зрению человека.
Энтон так пишет о солнечном герое: «Если считать, что Геракл реально существовал, не может быть ничего более чудовищного, ничего больше расходящегося со всеми принципами хронологии, ничего более полного противоречий, чем приключения такого человека, каким его рисует нам поэзия. Но если считать его светилом, дающим миру свет, богом, оплодотворяющим всю природу своими животворными лучами, все части легенды становятся полны живостью и красотой, отмечены приятной и совершенной гармонией».
Латинский Геркулес, несомненно, тождествен греческому Гераклу, и легенда о его жизни идентична легенде о греческом герое. Она изображает ту же великую битву сил света и тьмы, которую мы находим в примитивном индусском мифе об Индре и Ахи, источнике, из которого она произошла.
Одна из солярных легенд, дошедшая до нас в простейшей форме, – легенда о Сизифе, который, как повествует миф, был осужден проводить свои дни, катя большой камень на вершину холма. Только лишь работа завершалась, как камень сам по себе скатывался к подножию холма и Сизиф должен был начинать все сначала.
Если мы посмотрим на эту легенду как на солярный миф, мы увидим, как хорошо ее детали передают ежедневный ход солнца. Оно представляется большой сферой или шаром, который каждый день постепенно поднимается к зениту, как если бы кто-то его с трудом подталкивал, а достигнув высшей точки, немедленно начинает спуск к горизонту.
Опять же солнце из-за его всепроникающих лучей и занимаемой им господствующей позиции наводит на мысль о силе и свете, от которых ничто не может быть сокрыто. Олицетворение этого всевидящего ока само должно быть всезнающим существом. «Греческое имя Сизиф, – говорит Кокс, – просто редуплицированная форма слова «софос», мудрец, так что мы представляем себе мудреца, вынужденного взойти на небеса или на гору и обязанного, несмотря на его мудрость, силу и мощь, спуститься, когда он поднялся наверх. Идея принуждения может легко перейти в представление о тяжком труде, а последнее – в мысль о наказании, и таким образом солнце становится приговоренным преступником».
Даже в наше время сооружение Панамского канала часто упоминается как деяние, достойное Геракла, а прилагательное «геркулесов» заняло прочное место в современной литературе и фразеологии.
Ключ к солнечным мифам, повествующим о жизни и подвигах Геракла, лежит в идее подчиненности солнца неизменным законам природы. У солнца есть ежедневная работа, которую оно должно выполнять. У него есть тропа, с которой оно не должно сходить. Впереди у него – жизнь, полная тяжкого труда, от которого оно не может уклониться. «Нигде больше, – говорит Кокс[22], – непередаваемо тяжкий труд и скудное вознаграждение солнца не выступает так ясно, как во всей легенде или, скорее, в массе отдельных легенд, собранных вокруг фигуры Геракла».
Геракл – сын Зевса и Алкмены. Злоба и ненависть Геры осудила его с самого рождения служить Эврисфею, и, не удовольствовавшись тем, что предназначила ему жизнь в рабстве, богиня послала змей задушить его, пока он был еще младенцем. Герой, однако, обладал богоподобной силой уже в нежные годы и легко убил змей, к большому удивлению тех, кто должен был о нем заботиться.
Эта борьба и триумф бога над змеями очень похожи на победу Аполлона в сражении с Пифоном. Она символизирует великую битву, представленную в мифологии всех стран – покорение сил тьмы мощью всесильного солнца, правителя света. Эта неодолимая сила, главный атрибут солнца, – преобладающий элемент в характере солнечного героя Геракла, она позволяет ему совершить по требованию его повелителя двенадцать поразительных подвигов, которые принесли ему вечную и неувядаемую славу.
Нет нужды подробно излагать эти разнообразные подвиги. Каждое изложение греческой мифологии отдает должное этой теме, и аллюзии на нее появляются в изящных искусствах и литературе каждого последующего века. Нам остается, однако, указать солярное значение этих великих деяний и то, как, даже в своих многочисленных деталях, они символизируют триумф солнца над ограничениями, постоянно налагаемыми природой.
Первым подвигом была победа над Немейским львом. Миф повествует, что, убив свирепого зверя, Геракл содрал его шкуру своими пальцами и затем во многих яростных схватках она служила ему щитом. Львиная шкура уподоблялась «одеянию из рыжеватых облаков, которые, как кажется, солнце влачит за собой, с боем прокладывая себе путь через туман».
Далее Геракл был призван покончить с омерзительной Лернейской гидрой. Это создание имело множество голов, одна из которых была бессмертной. Герой выполнил свою задачу, сжигая нападавшие на него головы. Бессмертную голову он похоронил под камнем. Так же как у этого чудовища было много голов, штормовой ветер непрестанно приносит новые облака, чтобы затмить солнце; но более легкий пар и туман, бессмертную голову, удается победить лишь на время. Солнце легко сжигает тяжелые тучи, смертные головы, но лишь временно прячет бессмертную голову, которая поднимается вновь и вновь, чтобы устрашать его. В этой битве Геракла сопровождает его друг Иолай – это имя напоминает «иолэ», название темно-лиловых облаков, сопровождающих солнце.
«На третий месяц Солнце вступает в знак Весов, когда восходит созвездие Кентавра, и в своем третьем подвиге Геракл встретил и убил кентавра. Подобные сравнения можно проследить на всем продолжении года». Детальный анализ этих мифов читатель может найти в Anthon’s Classical Dictionary.
В безумии Геракла мы видим дальнейшее доказательство того, что он олицетворяет солнце, поскольку, по мере того как солнце восходит, его сила растет, пока его жар не начинает уничтожать плоды любимой им земли. Геракл в своем безумии убивает своих собственных детей.
Брак Геракла с Гебой, богиней юности, который совершился после окончания его двенадцати подвигов, обозначает обновление года в конце солнечного цикла.
Последнее деяние в жизни Геракла лучше всего передает его солярный характер. Отравленная одежда, поднесенная его женой Деянирой, надета. Она символизирует облака, которые поднимаются от воды и окружают солнце как темное одеяние. Вскоре яд попадает в организм героя, вызывая сильную боль. Геракл напрасно старается сбросить одежду, но «огненные туманы охватывают его и смешиваются с угасающими лучами солнца, и сквозь разбросанные облака на небе видно, как умирающий герой рвет свое собственное тело на части, пока наконец его яркий облик не поглощается всеобщим пожаром».
В этой сцене смерти солнечного героя и в сиянии его погребального костра мы видим самое прославленное изображение заката, когда-либо представленное нашему вниманию. Все чудесные оттенки, расцвечивающие западное небо на закате, украшают холст, и отражение этой сцены простирается вдаль, озаряя волны Эгейского моря с живописными группами островов и рисуя неблекнущими красками сцену, которую все народы считают высочайшим зрелищем, предлагаемым природой зрению человека.
Энтон так пишет о солнечном герое: «Если считать, что Геракл реально существовал, не может быть ничего более чудовищного, ничего больше расходящегося со всеми принципами хронологии, ничего более полного противоречий, чем приключения такого человека, каким его рисует нам поэзия. Но если считать его светилом, дающим миру свет, богом, оплодотворяющим всю природу своими животворными лучами, все части легенды становятся полны живостью и красотой, отмечены приятной и совершенной гармонией».
Латинский Геркулес, несомненно, тождествен греческому Гераклу, и легенда о его жизни идентична легенде о греческом герое. Она изображает ту же великую битву сил света и тьмы, которую мы находим в примитивном индусском мифе об Индре и Ахи, источнике, из которого она произошла.
Одна из солярных легенд, дошедшая до нас в простейшей форме, – легенда о Сизифе, который, как повествует миф, был осужден проводить свои дни, катя большой камень на вершину холма. Только лишь работа завершалась, как камень сам по себе скатывался к подножию холма и Сизиф должен был начинать все сначала.
Если мы посмотрим на эту легенду как на солярный миф, мы увидим, как хорошо ее детали передают ежедневный ход солнца. Оно представляется большой сферой или шаром, который каждый день постепенно поднимается к зениту, как если бы кто-то его с трудом подталкивал, а достигнув высшей точки, немедленно начинает спуск к горизонту.
Опять же солнце из-за его всепроникающих лучей и занимаемой им господствующей позиции наводит на мысль о силе и свете, от которых ничто не может быть сокрыто. Олицетворение этого всевидящего ока само должно быть всезнающим существом. «Греческое имя Сизиф, – говорит Кокс, – просто редуплицированная форма слова «софос», мудрец, так что мы представляем себе мудреца, вынужденного взойти на небеса или на гору и обязанного, несмотря на его мудрость, силу и мощь, спуститься, когда он поднялся наверх. Идея принуждения может легко перейти в представление о тяжком труде, а последнее – в мысль о наказании, и таким образом солнце становится приговоренным преступником».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента