Я затушил пятый по счету бычок и встал. Я уже собирался поднять дверь, когда услышал снаружи шум. Там кто-то был. Двое. Или, может, трое.
Они почти ничего не говорили. Только пыхтели и матерились. Но кажется, были как-то не сильно довольны жизнью. Я оглянулся в поисках палки или еще чего-нибудь, чтобы защититься, но там не было ничего, кроме мотора, а он был слишком тяжелым даже для такого здорового парня, как я. Но как оказалось, боялся я зря. Судя по звукам, они открывали соседний гараж. И зайдя внутрь, его закрыли.
Я остался на месте. Лучше не рисковать и переждать чутка. К тому же меня что-то в этой ситуации напрягало. Что-то тут было не так. Зачем кому-то запираться в старом грязном гараже в такую срань?
Я пошел вдоль стены в поисках места, где лучше всего слышно. В Мэнджеле практически все строит одна и та же фирма, и все знают их привычку засовывать в середину стены один шлакоблок и делать вид, что их там два. У них есть, еще один прикол: в цемент они кладут слишком много песка, так что раствор крошится, и в стене появляются сквозные дыры. Я нашел одну в середине стены. Посмотрел в нее. Дыра была примерно дюйма три в высоту и полдюйма в ширину. И через эту дыру я увидел верх лысого черепа Ли Мантона.
И услышал его голос:
– Давай, Джесс. Снимай.
Потом я не слышал ничего, кроме шагов и тяжелого дыхания. А потом кто-то начал задыхаться, будто слишком долго пробыл под водой. Потом кто-то заговорил, кто-то, кого я не видел.
И это был наш Финни – ни больше ни меньше.
17
Они почти ничего не говорили. Только пыхтели и матерились. Но кажется, были как-то не сильно довольны жизнью. Я оглянулся в поисках палки или еще чего-нибудь, чтобы защититься, но там не было ничего, кроме мотора, а он был слишком тяжелым даже для такого здорового парня, как я. Но как оказалось, боялся я зря. Судя по звукам, они открывали соседний гараж. И зайдя внутрь, его закрыли.
Я остался на месте. Лучше не рисковать и переждать чутка. К тому же меня что-то в этой ситуации напрягало. Что-то тут было не так. Зачем кому-то запираться в старом грязном гараже в такую срань?
Я пошел вдоль стены в поисках места, где лучше всего слышно. В Мэнджеле практически все строит одна и та же фирма, и все знают их привычку засовывать в середину стены один шлакоблок и делать вид, что их там два. У них есть, еще один прикол: в цемент они кладут слишком много песка, так что раствор крошится, и в стене появляются сквозные дыры. Я нашел одну в середине стены. Посмотрел в нее. Дыра была примерно дюйма три в высоту и полдюйма в ширину. И через эту дыру я увидел верх лысого черепа Ли Мантона.
И услышал его голос:
– Давай, Джесс. Снимай.
Потом я не слышал ничего, кроме шагов и тяжелого дыхания. А потом кто-то начал задыхаться, будто слишком долго пробыл под водой. Потом кто-то заговорил, кто-то, кого я не видел.
И это был наш Финни – ни больше ни меньше.
17
– Я вас не боюсь, – сказал Финни, все еще задыхаясь. Но судя по голосу, он уже наложил в штаны. – Что бы вы со мной ни сделали… вам отольется в десять раз круче. Да… Блэйки все выяснит, и тогда…
– И что, а? – Я видел, как с губ Ли слетает слюна. – Что сделает малыш Блэйки, когда выяснит?
Потом была тишина. Ничего, кроме дыхания и шума где-то вдалеке, где люди шли по своим делам. Потом Финни сказал:
– Он вас убьет.
– Ну и как же это может быть в десять раз круче того, что мы приготовили для тебя?
– Ладно, может, и не в десять. Но круче.
– Да, но ты ведь еще не знаешь, что мы приготовили.
– Ну, да, но я знаю, что Блэйки, он друг и… и что бы вы ни сделали, он выяснит и…
– Покажи ему, Джесс.
Тишину заполнило тяжелое дыхание Финни, потом, всхлипнув, он замолчал. Я попытался завернуть взглядом за угол, чтобы посмотреть, что там приготовил Джесс, но заворачивать взглядом за угол у меня никогда не получалось – и сейчас тоже.
– Ну что теперь скажешь, а? – спросил Ли. Я видел, что его ухмыляющаяся мясистая рожа смотрит туда, где, наверное, лежал Финни. – Думаешь, у Блэйка есть что-то в десять раз хуже, чем Сьюзен?
В поле зрения возник Джесс. Он наматывал круги вокруг Ли и Финни, держа перед собой Сьюзен. Сьюзен, как оказалось, была бензопила. Огромная блядская старая бензопила с ржавыми зубцами.
Опять воцарилась тишина. Когда Ли заговорил, голос у него был какой-то грохочущий, хотя он говорил не громче, чем раньше:
– Ну что, тебе есть что сказать, Фин? Это твой последний шанс.
– Я ж тебе уже сказал, Ли. Ниче про База я не знаю. Я его давным-давно не видел. Правда.
– А я слышал другое. Знаешь, что я слышал? Ты убил его. Ты его замочил и засунул в свой багажник. И возил его там несколько дней, вот что я слышал. Возил моего братишку в багажнике и искал место, где бы его скинуть. Вот что я слышал, Фин. И что с этим делать, а? – Лицо Ли начало краснеть. Оно было размером и формой как тыква, а цветом – как созревающий помидор. – Где он? Где наш братишка? Почему ты его убил? Кто тебе помог? Блэйк? Говори, бля, где он?! – Теперь он орал. Орал и бил Финни ногами по голове. Когда он замолчал, слышно было только его дыхание и всхлипы Финни. Они постояли так секунд десять. Потом он кивнул Джессу.
Это было громко. Любому чуваку снаружи показалось бы, что кто-то чинит мотоцикл. Лицо у Ли по-прежнему было розовым, жирным и лоснящимся. А вот Джесс изменился. В него как будто вдохнули жизнь. Он заблестел глазенками, засверкал желтой улыбкой. Я раньше никогда не видел, чтобы он улыбался! Впрочем, я раньше никогда не видел, чтобы он размахивал бензопилой. Момент был ну очень странный. Я мог стоять, смотреть в щель в стене и тихонько ржать. А че, Финни режут бензопилой в гараже в Норберт Грин. Уржаться просто.
Потом Джесс медленно опустил бензопилу. И что-то красное брызнуло в ухмыляющееся лицо Ли.
Я отвалился от стены, сел на пол и посидел, слушая, как ревет Сьюзан и кричит Финни. Потом я повернулся и попробовал поблеваться. Ничего не получилось, что неудивительно, учитывая, сколько я уже не жрал. Потом я пополз по полу к двери и выбрался на улицу.
Я немного постоял снаружи, думая про то, про се и про это. Финни – мой друг; Мантоны там сейчас пилят его на части. Режут моего друга. Нужно что-то сделать. Финни ведь сказал, что я сделаю, да? Вам отольется в десять раз круче, вот что он сказал. Ну, значит, придется это сделать. Мне придется обрушиться им на головы тонной дерьма/неважно, с бензопилой или без. Но как я мог этого добиться? Как я мог уделать Мантонов и спасти Финни?
Я пошарил взглядом по двору. Никого. Пули Мэнди застучали друг об друга у меня в кармане, привлекая мое внимание. Очень просто забыть про пистолет, если раньше у тебя его никогда не было. Я вытащил его и зарядил, надеясь, что я делаю все правильно.
Какой я же я все таки мудак, бродил тут, думал, что делать, а ответ лежал у меня в кармане, спасибо Мэнди Мантон. Наверное, Финни за это время успел потерять руку или ногу. Но это ладно, доктора сейчас могут пришить обратно, главное – принести в больницу вместе с тем, кому они принадлежали.
Я выставил перед собой пистолет, держа его двумя руками. Вроде бы нормально. Я подумал: если Клинт Иствуд может выстрелить прямо, так и я смогу.
Я подошел к гаражу, откуда доносился шум, и приложил ухо к двери. За ревом бензопилы я с трудом расслышал крики Финни, которые становились все слабее и слабее. Я схватился за ручку и повернул ее.
Заперто.
– Блядь, – сказал я, и направил пистолет на замочную скважину. Но это глупо. Такие двери невозможно запереть изнутри. Они не предназначены для того, чтобы запираться. Нет, наверное, Мантоны ее чем-то заблокировали. Пули не помогут мне открыть дверь из листового железа. По крайней мере так быстро, как мне надо. Я полез обратно в другой гараж.
Сьюзен пока что перестала реветь. Вместо этого слышалось бормотание и хрип Финни, за что винить его было нельзя, учитывая, как медленно работают Мантоны. Надрежут чуть-чуть, так, чтобы не убить. Потом перерыв. Потом, снова надрежут. Если ты не хочешь, чтобы кто-нибудь раскололся, нет никакого смысла так пытать. Я снова глянул в щель.
И был прав, Ли как раз раскрыл пасть и сказал:
– Весело, правда, Фин? Мы с Ли можем развлекать тебя так хоть целый день. Как думаешь, сколько времени ты продержишься? Может, в следующий раз Джесс попробует сделать надрез поглубже. Конечно, тебе это не нравится, но ведь нужно только заговорить. Сказать, что случилось с Базом.
– Я уже сказал! – А у Финни был не настолько паршивый голос, учитывая обстоятельства. Но это ж наш Фин – он будет выпендриваться, что бы там ни было. – Ты говорил с пиздоболами. Не было у меня База в багажнике. Честное слово.
– Так ты только что назвал моего друга пиздоболом?
Так оно все и продолжалось. Я отошел от стены и почесал заросший подбородок. Нужно что-то делать. Если я скипну, Финни может расколоться. Я вернулся к трещине и попытался прицелиться сквозь нее. Не. Я никогда в жизни не стрелял из пистолета. И даже если я сниму Ли, не факт, что Джесс останется на линии огня.
Снова завелась Сьюзен.
Я повернулся и увидел на полу двигатель. Как я уже сказал, это был двигатель от старого «Ровера» ун. V8 или что-то вроде. Эти хреновины обычно тяжелые, просто пиздец, даже если вас трое и у вас есть лебедка. Но хуй с ним. Другого выхода все равно нет.
Я немного размялся, помолотил воздух и похлопал себя по лицу.
– Глаз тигра, – сказал я себе. – Глаз тигра. Блядский глаз тигра[15]. – Я посмотрел на мотор, и откуда-то в голове появилась первые аккорды темы Survivors[16], которые стучали по мотору, как кулак Рокки по груше.
Бам.
Бам-Бам-Бам Бам. Бам. Бам.
Бам-Бам-Бааа… Я сделал глубокий вдох и присел, чтобы поднять это уебище. Я сидел на корточках, вспоминая, как в старые добрые времена ходил в качалку и выжимал больше, чем любой другой мудак в Мэнджеле. Я вспоминал, как мой старик бил меня по зубам и я всегда хотел ему ответить, но никогда не отвечал. Я вспоминал мелких пацанов, которые обзывали меня ссыклом у дома Сэл. Я представил себе Рокки, который отправляет Клаббера Лэнга в нокаут в последнем раунде. Потом встал, аккуратно и медленно, и поднял двигатель.
Повернулся. Я не думал о растянутых бицепсах, плечах и ногах. И на хуй острую боль, которая поселилась в животе. Было только одно место, куда должен полететь этот двигатель. Я поднял его как можно выше и швырнул в стену.
Сначала увидеть что-нибудь было сложно, в воздухе было полно пыли. Я пощупал пистолет и снял с предохранителя, отходя к двери, где было проще дышать. Сьюзен перестала реветь. Но Финни тоже особо не было слышно. Кто-то кашлял и отплевывался, но это мог быть кто угодно. У меня было какое-то нехорошее чувство. Я подумал – если бы Финни был все еще жив, он бы кричал. Я присел и положил палец на курок, мне очень хотелось его спустить, но я ждал нужного момента.
Я сидел согнувшись. Слишком долго. Сидеть пригнувшись ненапряжно, если ты можешь двигаться. А я не мог. Не решался. Я мог только моргать и дышать, а еще целиться из пистолета и смотреть, как рассеивается пыль.
Через минуту или две я увидел дыру. Здоровая такая дыра, как дверь, с верхом, как у арки. Если только я этого все себе не напридумывал. Иногда смотришь куда-нибудь слишком долго и начинаешь видеть то, чего нет. С той стороны не доносилось почти никакого шума. Только пару раз мне показалось, что я услышал что-то, но больше ничего. Я начал думать, а не пришиб ли я всех их двигателем и падающими шлакоблоками. А потом опять взревела Сьюзен.
Она прошла сквозь дыру, а за ней Джесс. Сьюзен ревела, Джесс ревел, я, кажется, тоже ревел, куда деваться.
Я нажал на курок.
Но кроме отдачи в руку эффекта не было никакого.
Джесс по-прежнему шел на меня, подняв пилу, и орал как недорезанный. Я чувствовал запах бензина. Куски чего-то отскакивали от зубцов и летели мне в лицо. Я отпрыгнул в сторону.
Как оказалось, это был один из самых мудрых поступков. Джесс все шел, пока не впечатался в стену вместе со своим оружием и не начал издавать ужасающие звуки – пила пыталась пропилить шлакоблок. Потом он вроде как упал, рухнув под весом пилы. Я очень понадеялся, что Сьюзен упадет прямиком на него и порубит в капусту, но она упала сбоку и затихла. Теперь я видел, из-за чего он так орал. Руки у него были между ног и все в крови.
Я вспомнил, как вдарил ему по яйцам на кладбище, и подумал, что в этот раз ему опять не повезло. Может, оно и к лучшему. Такие, как Джесс Мантон, размножаться не должны.
– Блэйки… – Это был Финни. Только голос его не был похож на голос того Финни, которого я знал. Скорее какой-то старый пердун на последней стадии сердечного приступа. Я встал и пошел к дыре, подняв пистолет и держа в голове то, что Ли может прицелиться в меня в любой момент. Я примерно минуту медленно подходил к Финни. И все это время он говорил:
– Блэйки, Блэйки… – Я еще раз взглянул на Джесса. Теперь он лежал поспокойнее и вроде бы помер, это меня немного порадовало.
Хуй с ним.
Я пополз вперед.
Теперь там было светло, над головой светила лампочка, да и дверь была наполовину открыта. Ли, наверное, удрал, без оружия, небось почувствовал себя голым. Я чувствовал, что пол под ногами мокрый и липкий. В воздухе пахло бензином и чем-то еще, чем-то, что напомнило мне о времени, когда Финни показывал мне бойню. Я сглотнул и развернулся.
Он был привязан к металлическому стулу посреди гаража, тело обмякло, голова упала на грудь, глаза закрыты. Но было видно, что он все еще жив. Грудь поднималась и опускалась. Я пересчитал руки и ноги и решил, что все вроде на месте. Но уши ему отрезали, а голова и шея были искромсаны в мясо. Все тело, ну, то, что я видел, было залито кровью. Красная лужа растекалась из-под стула. Я зажал пистолет между ногами и аккуратно снял с Финни веревки, боясь, что он развалится на части. Но в конце концов он просто рухнул на меня и что-то пробормотал. Я чувствовал себя очень сильным. Я чувствовал, что могу сделать что угодно, несмотря ни на что. Наверное, у меня по-прежнему был глаз тигра. Я сделал глубокий вдох и выдох через нос и закинул Фина на плечо.
Он был не таким тяжелым, как я думал. Я выяснил, что могу держать одной рукой его, а другой пистолет. И это было очень хорошо, я ведь только что застрелил одного Мантона, а второй был где-то рядом. Я головой открыл дверь и шагнул на улицу.
Я осмотрел двор во все глаза. Но там никого не было. Я открыл дверь соседнего гаража, ожидая увидеть дохлого Джесса рядом с бензопилой. Но Сьюзен там не было.
Как и Джесса.
Финни был легким, как новорожденный котенок. Как по мне, лучше б он был потяжелее. Мне бы хотелось, чтобы его вес давил на меня и мешал его нести. Но нести его было совсем просто. Я бы двух таких смог тащить. Я пошел по тропинке к дороге, все время тихо повторяя его имя. Я просил его очнуться и перестать страдать хуйней. Но он продолжал быть легким, вялым и окровавленным.
Справа выехала машина. Я вышел на дорогу и направил пистолет на водителя, который оказался пацаном лет шестнадцати, не больше. Он остановился и вышел из машины, оставив работающий двигатель. Я положил Финни на заднее сиденье и повез нас на хрен из Норберт Грин. Я продолжал все время с ним говорить, говорил ему, что он тупой придурок и что из-за своей тупости он когда-нибудь подохнет. Он как-то ничего не отвечал. Я решил, что он отрубился.
Приехав в больницу, я остановился за «скорой помощью» и вытащил его. Я пнул стеклянные двери, чтобы они открылись – одна половина двери треснула, – и занес его внутрь. Теперь он был тяжелее, я решил, что это хороший знак. Тут было полно больных и страждущих Мэнджела, и все они стонали или орали. Но заткнулись, когда я замахнулся на них пистолетом. Я положил Финни на стол в приемной и сказал сестре, что у него производственная травма и его нужно вылечить побыстрее, потому что у него через два дня важная игра. Она ничего не сказала, но я просек, что мы с ней друг друга поняли.
Когда я снова вышел на улицу, какой-то мудак в желто-зеленом мундире начал орать что-то про парковку. Я прицелился ему в голову и выстрелил. Мне показалось, я пришил мерзавца, но он убежал, так что, судя по всему, я промахнулся. Я сел в машину и уехал, с интересом заметив, что это, оказывается, «Моррис Марина». Вообще считается, что «Моррис Марина» ездит, как комбайн по лесу. Но этот был довольно шустрый, наверное, 1800, и не такой уж неудобный. Я пару раз объехал вокруг квартала, потом наконец понял, что нужно делать.
Я включил радио, чтобы понять, какой тут звук. Чувак из новостей сказал, что у пацана в Норберт Грин угнали фиолетовый «Моррис Марина» и что угонщик – здоровый лоб в кожанке, который нес на плече окровавленного и предположительно мертвого товарища. Легавые сказали, что угонщик непредсказуем и лучше держаться от него подальше, а то пристрелит. Я притормозил, вышел из машины и пошел пешком.
Через полминуты, не больше, мимо проехал старикан на мопеде. Как только я его увидел, тут же понял, что сейчас это для меня самый подходящий транспорт. Я выбежал на дорогу и замахал ему, но этот пидорас проехал мимо. Я побежал за ним, думая, как мне повезло, что он едет в горку. Все знают, что на тридцать ярдов я бегаю пиздец как быстро. А дальше у меня легкие отказывают. Может, у меня астма или еще что, но мне не до того, чтобы по врачам шляться и выяснять точно. К тому же меня это не сильно парит. Чувак, конечно, может от тебя убежать, но как он собирается спрятаться в Мэнджеле?
Короче, ярдов через десять я старикана догнал и попытался убрать его руку с руля. Ничего больше я делать не хотел. И не виноват, что он упал. Он на меня замахнулся. Наглый старпер. Уезжая на его мопеде, я оглянулся. Он лежал на дороге и не шевелился. Но с ним все будет в порядке. Кто-нить подберет.
Я доехал туда, куда направлялся, минут через несколько и без всяких осложнений. Поставил мопед за углом и поднялся по пожарной лестнице. Свет горел, так что, сто пудов, он был дома. Легз не такой пацан, чтобы зря тратить бабки, даже пару пенни за свет. Я постучал по косяку и подождал. Никто не открыл. Я закурил сигарету и постучал сильнее. Может, он в ванной или еще где. Музыка вроде не орала, так что рано или поздно он должен меня услышать. Но к двери никто не подошел. Я снова начал стучать и стучал достаточно долго, но безрезультатно. Я медленно пошел вниз по лестнице, я уже начал злиться. Ладно, в конце концов, он мой друг, я должен ему доверять. Но он был дома. Я точно знал, блядь, что он дома. Почему он тогда не открыл мне дверь? Мудила.
Я застыл на месте, когда увидел какого-то кекса, который несся на меня по лестнице в капюшоне, наклонив голову. Времени подумать у меня не было, так что когда он подбежал ко мне и поднял голову, я со всей дури саданул ему по лбу, вырубив наглухо и немного сбив костяшки. Я посмотрел, как он валяется на железных ступеньках, свесив голову набок. Судя по виду, ему было лет всего тринадцать. Тогда какого хуя он на меня вот так вот бежал? Я заглянул в большую оранжевую сумку, которая висела у него на плече. Там было полно газет. Я достал одну и посмотрел. Это был «Информер». Заголовок на первой странице гласил «УБИЙЦА», а под ним был мой портрет. Я уставился на текст:
Я не хотел снова садиться на мопед. У меня задница все еще болела после поездки в город. Кроме того, легавые будут его искать, а мне сейчас лишние проблемы совершенно ни к чему. Я поставил мопед в угол и спрятал за кучей мешков с мусором. Потом повернул на улицу.
Я хотел было пойти по ней, но задумался. Чего я себе думаю? Мое лицо красуется во весь разворот газеты, блядский потрох. Ходить по городу, выставив морду на всеобщее обозрение, – не очень умное решение. Меня заметят – несмотря на то, что на фотографию свою я уже не похож, – и рано или поздно я окажусь в комнате для допросов с двумя отмороженными ментами и полицейской дубинкой. Я отошел в тень и начал рыться в карманах. Там было до фига всякой хрени. Если будут какие-то проблемы, я справлюсь. Хотя бы ненадолго. Но проблем мне нужно избегать всеми силами. Я вытащил парик и напялил на себя, посмотрелся в окно. Вроде ничего, но нужно еще что-то, если я собираюсь изображать не себя.
Я снова поднялся по пожарной лестнице дома Легзи и посмотрел на куртку с капюшоном того пацана. На нем она нормально сидела, даже мешковато, но на моей широкой спине точно будет в облипку. Но – либо так, либо никак. И это нормальная маскировка. Никто не ожидает увидеть Ройстона Блэйка в такой пидорской одежде. Я осторожно стащил куртку с пацана. Он чуток постонал и покряхтел, но не очнулся. Я надел куртку. Застегнуть я ее не мог, иначе бы она треснула по швам, но если не застегивать, выглядит ничего, если, конечно, вам такие шмотки нравятся.
Я вытащил все из карманов кожанки и переложил в карман куртки, а кожанку сунул в помойку. Я думал надеть ее на пацанчика в качестве, ну, благодарности, типа. Но это была бы улика. А день был теплый, так что все с ним будет в порядке.
Я вышел на улицу, напевая «Му Way»[17]. Когда я увидел «Хопперз», мне вдруг так захотелось пить, что язык во рту скукожился и заболело все до самых корней волос. Я еще раз глянул в витрину антикварной лавки. Конечно, я был похож на пидора, зато на Блэйка похож не был. Даже Рэйчел не узнает. Я вошел внутрь.
Была середина дня, народу почти никого. Только несколько чуваков, которые обедали, ржали и наливались пивом у задней стены. И Рэйчел, конечно. Но она всегда там. Я подошел к ней, стараясь идти не так, как я хожу обычно. Хотелось бы сначала потренироваться, потому что с этой походкой я стал еще сильнее похож на пидора. Чуваки у задней стены стали смеяться громче, и я понял, что они показывают на меня. Уебыши. Если бы они знали, кто я, не стали бы, небось, так ржать.
– Салют, Блэйк, – сказала Рэйчел, даже не поднимая глаз от газеты.
– Здоров, Р… Ебаный в рот, как ты узнала, что это я?
Она посмотрела на меня:
– А, понятно. Инкогнито, да? Извини, нужно было сначала посмотреть. Тебе пива?
– Но как ты узнала?
– Не знаю, Блэйк. Может, по походке. Понимаешь?
– Нет, Рэйч. Не понимаю. – Я посмотрел на себя в зеркало за баром. На мой взгляд, охуительная маскировка. – Да, у тебя есть темные очки?
– Да. Вот.
– Не. Мужские.
– А что мне делать с мужскими темными очками?
Я все-таки уговорил ее покопаться в нижнем ящике, там, где хранится всякое дерьмо. Она немного там пошарилась, одобряя одно и воротя нос от другого. В итоге выдала мне две пары очков. У одних была оторвана дужка. Зато вторые были в порядке. Я надел их и снова посмотрел в зеркало. Идеально. Очки и парик создали такой охренительный эффект, что мне пришлось поводить головой из стороны в сторону, чтобы убедиться, что это я смотрю на себя. Выглядело это, правда, ну да, несколько странно, может быть, именно поэтому Рэйчел хихикала. Я потянулся и шлепнул ее по заднице.
– Эй, ты, отвали, – сказала она.
– А вчера ты другое говорила.
– А вчера и день другой был, все еще не выплыло. – Она кивнула на газету, лежащую на стойке. Та же самая, которую я уже видел. – Что скажешь насчет этого?
Она как-то странно на меня посмотрела, не так, как можно было ожидать. Но это было неплохо. Это был совсем не осуждающий взгляд. Нет, ее глаза говорили мне, что во мне что-то есть. Если честно, она смотрела так, будто я только что достал член в фут длиной и начал им размахивать. – Знаешь, что бы мне стоило сделать? – сказала она, не мигая и не отводя глаз. – Поднять трубку и позвонить легавым.
– Зачем тебе это, Рэйч?
– А почему бы и нет? Тебе на меня плевать.
– Рэйчел, это неправда. – Я взял ее руку в свою. Я слышал, как у меня за спиной ржут чуваки. – С чего ты взяла?
– Если человеку на меня не наплевать, он не станет меня динамить. Как ты вчера.
– Вчера. А… я был…
– Ну да. Я уже прочла, где ты был.
– Рэйч, это не то, что ты думаешь. Легавые просто хотят со мной поговорить, вот и все. Я ничего не сделал. Ты видела, чтоб я кого-нибудь хоть пальцем тронул, если не для поддержания порядка?
– Ну…
– Конечно, не видела. Поэтому я и работаю вышибалой. Холодная голова.
– А что насчет?… – Она нахмурилась, глядя на парик.
– Я просто не хочу, чтобы они меня беспокоили прямо сейчас. У меня сейчас другие дела...
– Другие дела? Блэйк, ты же не замешан в… – она кивнула на дверь Фентона, – в… ограблении?
– Да ладно, Рэйч. – Я сильнее сжал ее руку, думая, что ей мог напиздеть Фентон. Она слегка поморщилась, так что я перестал сжимать ее руку и начал поглаживать. – Ты же знаешь, что это не я. Фентон бы знал, если бы это я его ограбил, так ведь? Конечно, бля, знал бы.
– Так что же это за другие дела, Блэйк? – Я решил, что она хочет мне верить. Рэйчел – хорошая девушка, в Мэнджеле таких немного. Она из тех, кто сквозь стены за тебя пойдет, если заполучить ее на свою сторону. А я хотел заполучить ее на свою сторону. Я сам не знал точно почему. Учитывая все то дерьмо, в котором я увяз уже по колено, мне бы стоило думать о других делах. Но пока я был там и смотрел на нее, мне казалось: нет ничего важнее, чем прояснить ситуацию с ней.
– И что, а? – Я видел, как с губ Ли слетает слюна. – Что сделает малыш Блэйки, когда выяснит?
Потом была тишина. Ничего, кроме дыхания и шума где-то вдалеке, где люди шли по своим делам. Потом Финни сказал:
– Он вас убьет.
– Ну и как же это может быть в десять раз круче того, что мы приготовили для тебя?
– Ладно, может, и не в десять. Но круче.
– Да, но ты ведь еще не знаешь, что мы приготовили.
– Ну, да, но я знаю, что Блэйки, он друг и… и что бы вы ни сделали, он выяснит и…
– Покажи ему, Джесс.
Тишину заполнило тяжелое дыхание Финни, потом, всхлипнув, он замолчал. Я попытался завернуть взглядом за угол, чтобы посмотреть, что там приготовил Джесс, но заворачивать взглядом за угол у меня никогда не получалось – и сейчас тоже.
– Ну что теперь скажешь, а? – спросил Ли. Я видел, что его ухмыляющаяся мясистая рожа смотрит туда, где, наверное, лежал Финни. – Думаешь, у Блэйка есть что-то в десять раз хуже, чем Сьюзен?
В поле зрения возник Джесс. Он наматывал круги вокруг Ли и Финни, держа перед собой Сьюзен. Сьюзен, как оказалось, была бензопила. Огромная блядская старая бензопила с ржавыми зубцами.
Опять воцарилась тишина. Когда Ли заговорил, голос у него был какой-то грохочущий, хотя он говорил не громче, чем раньше:
– Ну что, тебе есть что сказать, Фин? Это твой последний шанс.
– Я ж тебе уже сказал, Ли. Ниче про База я не знаю. Я его давным-давно не видел. Правда.
– А я слышал другое. Знаешь, что я слышал? Ты убил его. Ты его замочил и засунул в свой багажник. И возил его там несколько дней, вот что я слышал. Возил моего братишку в багажнике и искал место, где бы его скинуть. Вот что я слышал, Фин. И что с этим делать, а? – Лицо Ли начало краснеть. Оно было размером и формой как тыква, а цветом – как созревающий помидор. – Где он? Где наш братишка? Почему ты его убил? Кто тебе помог? Блэйк? Говори, бля, где он?! – Теперь он орал. Орал и бил Финни ногами по голове. Когда он замолчал, слышно было только его дыхание и всхлипы Финни. Они постояли так секунд десять. Потом он кивнул Джессу.
Это было громко. Любому чуваку снаружи показалось бы, что кто-то чинит мотоцикл. Лицо у Ли по-прежнему было розовым, жирным и лоснящимся. А вот Джесс изменился. В него как будто вдохнули жизнь. Он заблестел глазенками, засверкал желтой улыбкой. Я раньше никогда не видел, чтобы он улыбался! Впрочем, я раньше никогда не видел, чтобы он размахивал бензопилой. Момент был ну очень странный. Я мог стоять, смотреть в щель в стене и тихонько ржать. А че, Финни режут бензопилой в гараже в Норберт Грин. Уржаться просто.
Потом Джесс медленно опустил бензопилу. И что-то красное брызнуло в ухмыляющееся лицо Ли.
Я отвалился от стены, сел на пол и посидел, слушая, как ревет Сьюзан и кричит Финни. Потом я повернулся и попробовал поблеваться. Ничего не получилось, что неудивительно, учитывая, сколько я уже не жрал. Потом я пополз по полу к двери и выбрался на улицу.
Я немного постоял снаружи, думая про то, про се и про это. Финни – мой друг; Мантоны там сейчас пилят его на части. Режут моего друга. Нужно что-то сделать. Финни ведь сказал, что я сделаю, да? Вам отольется в десять раз круче, вот что он сказал. Ну, значит, придется это сделать. Мне придется обрушиться им на головы тонной дерьма/неважно, с бензопилой или без. Но как я мог этого добиться? Как я мог уделать Мантонов и спасти Финни?
Я пошарил взглядом по двору. Никого. Пули Мэнди застучали друг об друга у меня в кармане, привлекая мое внимание. Очень просто забыть про пистолет, если раньше у тебя его никогда не было. Я вытащил его и зарядил, надеясь, что я делаю все правильно.
Какой я же я все таки мудак, бродил тут, думал, что делать, а ответ лежал у меня в кармане, спасибо Мэнди Мантон. Наверное, Финни за это время успел потерять руку или ногу. Но это ладно, доктора сейчас могут пришить обратно, главное – принести в больницу вместе с тем, кому они принадлежали.
Я выставил перед собой пистолет, держа его двумя руками. Вроде бы нормально. Я подумал: если Клинт Иствуд может выстрелить прямо, так и я смогу.
Я подошел к гаражу, откуда доносился шум, и приложил ухо к двери. За ревом бензопилы я с трудом расслышал крики Финни, которые становились все слабее и слабее. Я схватился за ручку и повернул ее.
Заперто.
– Блядь, – сказал я, и направил пистолет на замочную скважину. Но это глупо. Такие двери невозможно запереть изнутри. Они не предназначены для того, чтобы запираться. Нет, наверное, Мантоны ее чем-то заблокировали. Пули не помогут мне открыть дверь из листового железа. По крайней мере так быстро, как мне надо. Я полез обратно в другой гараж.
Сьюзен пока что перестала реветь. Вместо этого слышалось бормотание и хрип Финни, за что винить его было нельзя, учитывая, как медленно работают Мантоны. Надрежут чуть-чуть, так, чтобы не убить. Потом перерыв. Потом, снова надрежут. Если ты не хочешь, чтобы кто-нибудь раскололся, нет никакого смысла так пытать. Я снова глянул в щель.
И был прав, Ли как раз раскрыл пасть и сказал:
– Весело, правда, Фин? Мы с Ли можем развлекать тебя так хоть целый день. Как думаешь, сколько времени ты продержишься? Может, в следующий раз Джесс попробует сделать надрез поглубже. Конечно, тебе это не нравится, но ведь нужно только заговорить. Сказать, что случилось с Базом.
– Я уже сказал! – А у Финни был не настолько паршивый голос, учитывая обстоятельства. Но это ж наш Фин – он будет выпендриваться, что бы там ни было. – Ты говорил с пиздоболами. Не было у меня База в багажнике. Честное слово.
– Так ты только что назвал моего друга пиздоболом?
Так оно все и продолжалось. Я отошел от стены и почесал заросший подбородок. Нужно что-то делать. Если я скипну, Финни может расколоться. Я вернулся к трещине и попытался прицелиться сквозь нее. Не. Я никогда в жизни не стрелял из пистолета. И даже если я сниму Ли, не факт, что Джесс останется на линии огня.
Снова завелась Сьюзен.
Я повернулся и увидел на полу двигатель. Как я уже сказал, это был двигатель от старого «Ровера» ун. V8 или что-то вроде. Эти хреновины обычно тяжелые, просто пиздец, даже если вас трое и у вас есть лебедка. Но хуй с ним. Другого выхода все равно нет.
Я немного размялся, помолотил воздух и похлопал себя по лицу.
– Глаз тигра, – сказал я себе. – Глаз тигра. Блядский глаз тигра[15]. – Я посмотрел на мотор, и откуда-то в голове появилась первые аккорды темы Survivors[16], которые стучали по мотору, как кулак Рокки по груше.
Бам.
Бам-Бам-Бам Бам. Бам. Бам.
Бам-Бам-Бааа… Я сделал глубокий вдох и присел, чтобы поднять это уебище. Я сидел на корточках, вспоминая, как в старые добрые времена ходил в качалку и выжимал больше, чем любой другой мудак в Мэнджеле. Я вспоминал, как мой старик бил меня по зубам и я всегда хотел ему ответить, но никогда не отвечал. Я вспоминал мелких пацанов, которые обзывали меня ссыклом у дома Сэл. Я представил себе Рокки, который отправляет Клаббера Лэнга в нокаут в последнем раунде. Потом встал, аккуратно и медленно, и поднял двигатель.
Повернулся. Я не думал о растянутых бицепсах, плечах и ногах. И на хуй острую боль, которая поселилась в животе. Было только одно место, куда должен полететь этот двигатель. Я поднял его как можно выше и швырнул в стену.
Сначала увидеть что-нибудь было сложно, в воздухе было полно пыли. Я пощупал пистолет и снял с предохранителя, отходя к двери, где было проще дышать. Сьюзен перестала реветь. Но Финни тоже особо не было слышно. Кто-то кашлял и отплевывался, но это мог быть кто угодно. У меня было какое-то нехорошее чувство. Я подумал – если бы Финни был все еще жив, он бы кричал. Я присел и положил палец на курок, мне очень хотелось его спустить, но я ждал нужного момента.
Я сидел согнувшись. Слишком долго. Сидеть пригнувшись ненапряжно, если ты можешь двигаться. А я не мог. Не решался. Я мог только моргать и дышать, а еще целиться из пистолета и смотреть, как рассеивается пыль.
Через минуту или две я увидел дыру. Здоровая такая дыра, как дверь, с верхом, как у арки. Если только я этого все себе не напридумывал. Иногда смотришь куда-нибудь слишком долго и начинаешь видеть то, чего нет. С той стороны не доносилось почти никакого шума. Только пару раз мне показалось, что я услышал что-то, но больше ничего. Я начал думать, а не пришиб ли я всех их двигателем и падающими шлакоблоками. А потом опять взревела Сьюзен.
Она прошла сквозь дыру, а за ней Джесс. Сьюзен ревела, Джесс ревел, я, кажется, тоже ревел, куда деваться.
Я нажал на курок.
Но кроме отдачи в руку эффекта не было никакого.
Джесс по-прежнему шел на меня, подняв пилу, и орал как недорезанный. Я чувствовал запах бензина. Куски чего-то отскакивали от зубцов и летели мне в лицо. Я отпрыгнул в сторону.
Как оказалось, это был один из самых мудрых поступков. Джесс все шел, пока не впечатался в стену вместе со своим оружием и не начал издавать ужасающие звуки – пила пыталась пропилить шлакоблок. Потом он вроде как упал, рухнув под весом пилы. Я очень понадеялся, что Сьюзен упадет прямиком на него и порубит в капусту, но она упала сбоку и затихла. Теперь я видел, из-за чего он так орал. Руки у него были между ног и все в крови.
Я вспомнил, как вдарил ему по яйцам на кладбище, и подумал, что в этот раз ему опять не повезло. Может, оно и к лучшему. Такие, как Джесс Мантон, размножаться не должны.
– Блэйки… – Это был Финни. Только голос его не был похож на голос того Финни, которого я знал. Скорее какой-то старый пердун на последней стадии сердечного приступа. Я встал и пошел к дыре, подняв пистолет и держа в голове то, что Ли может прицелиться в меня в любой момент. Я примерно минуту медленно подходил к Финни. И все это время он говорил:
– Блэйки, Блэйки… – Я еще раз взглянул на Джесса. Теперь он лежал поспокойнее и вроде бы помер, это меня немного порадовало.
Хуй с ним.
Я пополз вперед.
Теперь там было светло, над головой светила лампочка, да и дверь была наполовину открыта. Ли, наверное, удрал, без оружия, небось почувствовал себя голым. Я чувствовал, что пол под ногами мокрый и липкий. В воздухе пахло бензином и чем-то еще, чем-то, что напомнило мне о времени, когда Финни показывал мне бойню. Я сглотнул и развернулся.
Он был привязан к металлическому стулу посреди гаража, тело обмякло, голова упала на грудь, глаза закрыты. Но было видно, что он все еще жив. Грудь поднималась и опускалась. Я пересчитал руки и ноги и решил, что все вроде на месте. Но уши ему отрезали, а голова и шея были искромсаны в мясо. Все тело, ну, то, что я видел, было залито кровью. Красная лужа растекалась из-под стула. Я зажал пистолет между ногами и аккуратно снял с Финни веревки, боясь, что он развалится на части. Но в конце концов он просто рухнул на меня и что-то пробормотал. Я чувствовал себя очень сильным. Я чувствовал, что могу сделать что угодно, несмотря ни на что. Наверное, у меня по-прежнему был глаз тигра. Я сделал глубокий вдох и выдох через нос и закинул Фина на плечо.
Он был не таким тяжелым, как я думал. Я выяснил, что могу держать одной рукой его, а другой пистолет. И это было очень хорошо, я ведь только что застрелил одного Мантона, а второй был где-то рядом. Я головой открыл дверь и шагнул на улицу.
Я осмотрел двор во все глаза. Но там никого не было. Я открыл дверь соседнего гаража, ожидая увидеть дохлого Джесса рядом с бензопилой. Но Сьюзен там не было.
Как и Джесса.
Финни был легким, как новорожденный котенок. Как по мне, лучше б он был потяжелее. Мне бы хотелось, чтобы его вес давил на меня и мешал его нести. Но нести его было совсем просто. Я бы двух таких смог тащить. Я пошел по тропинке к дороге, все время тихо повторяя его имя. Я просил его очнуться и перестать страдать хуйней. Но он продолжал быть легким, вялым и окровавленным.
Справа выехала машина. Я вышел на дорогу и направил пистолет на водителя, который оказался пацаном лет шестнадцати, не больше. Он остановился и вышел из машины, оставив работающий двигатель. Я положил Финни на заднее сиденье и повез нас на хрен из Норберт Грин. Я продолжал все время с ним говорить, говорил ему, что он тупой придурок и что из-за своей тупости он когда-нибудь подохнет. Он как-то ничего не отвечал. Я решил, что он отрубился.
Приехав в больницу, я остановился за «скорой помощью» и вытащил его. Я пнул стеклянные двери, чтобы они открылись – одна половина двери треснула, – и занес его внутрь. Теперь он был тяжелее, я решил, что это хороший знак. Тут было полно больных и страждущих Мэнджела, и все они стонали или орали. Но заткнулись, когда я замахнулся на них пистолетом. Я положил Финни на стол в приемной и сказал сестре, что у него производственная травма и его нужно вылечить побыстрее, потому что у него через два дня важная игра. Она ничего не сказала, но я просек, что мы с ней друг друга поняли.
Когда я снова вышел на улицу, какой-то мудак в желто-зеленом мундире начал орать что-то про парковку. Я прицелился ему в голову и выстрелил. Мне показалось, я пришил мерзавца, но он убежал, так что, судя по всему, я промахнулся. Я сел в машину и уехал, с интересом заметив, что это, оказывается, «Моррис Марина». Вообще считается, что «Моррис Марина» ездит, как комбайн по лесу. Но этот был довольно шустрый, наверное, 1800, и не такой уж неудобный. Я пару раз объехал вокруг квартала, потом наконец понял, что нужно делать.
Я включил радио, чтобы понять, какой тут звук. Чувак из новостей сказал, что у пацана в Норберт Грин угнали фиолетовый «Моррис Марина» и что угонщик – здоровый лоб в кожанке, который нес на плече окровавленного и предположительно мертвого товарища. Легавые сказали, что угонщик непредсказуем и лучше держаться от него подальше, а то пристрелит. Я притормозил, вышел из машины и пошел пешком.
Через полминуты, не больше, мимо проехал старикан на мопеде. Как только я его увидел, тут же понял, что сейчас это для меня самый подходящий транспорт. Я выбежал на дорогу и замахал ему, но этот пидорас проехал мимо. Я побежал за ним, думая, как мне повезло, что он едет в горку. Все знают, что на тридцать ярдов я бегаю пиздец как быстро. А дальше у меня легкие отказывают. Может, у меня астма или еще что, но мне не до того, чтобы по врачам шляться и выяснять точно. К тому же меня это не сильно парит. Чувак, конечно, может от тебя убежать, но как он собирается спрятаться в Мэнджеле?
Короче, ярдов через десять я старикана догнал и попытался убрать его руку с руля. Ничего больше я делать не хотел. И не виноват, что он упал. Он на меня замахнулся. Наглый старпер. Уезжая на его мопеде, я оглянулся. Он лежал на дороге и не шевелился. Но с ним все будет в порядке. Кто-нить подберет.
Я доехал туда, куда направлялся, минут через несколько и без всяких осложнений. Поставил мопед за углом и поднялся по пожарной лестнице. Свет горел, так что, сто пудов, он был дома. Легз не такой пацан, чтобы зря тратить бабки, даже пару пенни за свет. Я постучал по косяку и подождал. Никто не открыл. Я закурил сигарету и постучал сильнее. Может, он в ванной или еще где. Музыка вроде не орала, так что рано или поздно он должен меня услышать. Но к двери никто не подошел. Я снова начал стучать и стучал достаточно долго, но безрезультатно. Я медленно пошел вниз по лестнице, я уже начал злиться. Ладно, в конце концов, он мой друг, я должен ему доверять. Но он был дома. Я точно знал, блядь, что он дома. Почему он тогда не открыл мне дверь? Мудила.
Я застыл на месте, когда увидел какого-то кекса, который несся на меня по лестнице в капюшоне, наклонив голову. Времени подумать у меня не было, так что когда он подбежал ко мне и поднял голову, я со всей дури саданул ему по лбу, вырубив наглухо и немного сбив костяшки. Я посмотрел, как он валяется на железных ступеньках, свесив голову набок. Судя по виду, ему было лет всего тринадцать. Тогда какого хуя он на меня вот так вот бежал? Я заглянул в большую оранжевую сумку, которая висела у него на плече. Там было полно газет. Я достал одну и посмотрел. Это был «Информер». Заголовок на первой странице гласил «УБИЙЦА», а под ним был мой портрет. Я уставился на текст:
Полиция Мэнджела разыскивает Ройстона Роджера Блэйка в связи с расследованием смерти жителя Мэнджела Дэниэла Герберта Дрэйпера.Единственное, что мне не понравилось – это фотография. Старая была фотка, там во мне еще восемнадцать с половиной стоунов мышц. Не поймите меня неправильно, сама фотка отличная. Но есть одна проблема. Сразу заметно, как сильно я себя запустил за это время. Я засунул газету обратно в сумку пацану и побежал вниз по лестнице.
Учитывая показания свидетеля, который вчера выгуливал свою собаку у реки Кландж, полиция предполагает, что Блэйк нанес Дрэйперу несколько ударов по голове большим металлическим предметом и столкнул его в воду. После этого он столкнул в воду еще одно тело, неопознанное. Тело Дрэйпера было найдено ниже по течению у Хиггис Ворф. Второе тело найдено так и не было.
Блэйк, житель южного Мэнджела, был арестован два года назад по обвинению в убийстве своей жены Бет. Дело было закрыто за недостаточностью улик, но только после того, как Блэйк был признан душевнобольным. Он вернулся к нормальной жизни в обществе через восемнадцать месяцев, которые он провел в психиатрической клинике «Парфам».
– Мне казалось, он очень милый человек, – сказал доктор Лоуренс Джелдинг, который лечил Блэйка в «Парфаме». – Я бы не поверил, что он муху обидит, не говоря уже про убийство человека. Жаль, что столько мух развелось.
Жителям города были даны указания не приближаться к Блэйку, если они его увидят. Позвоните в полицию, и она разберется.
Я не хотел снова садиться на мопед. У меня задница все еще болела после поездки в город. Кроме того, легавые будут его искать, а мне сейчас лишние проблемы совершенно ни к чему. Я поставил мопед в угол и спрятал за кучей мешков с мусором. Потом повернул на улицу.
Я хотел было пойти по ней, но задумался. Чего я себе думаю? Мое лицо красуется во весь разворот газеты, блядский потрох. Ходить по городу, выставив морду на всеобщее обозрение, – не очень умное решение. Меня заметят – несмотря на то, что на фотографию свою я уже не похож, – и рано или поздно я окажусь в комнате для допросов с двумя отмороженными ментами и полицейской дубинкой. Я отошел в тень и начал рыться в карманах. Там было до фига всякой хрени. Если будут какие-то проблемы, я справлюсь. Хотя бы ненадолго. Но проблем мне нужно избегать всеми силами. Я вытащил парик и напялил на себя, посмотрелся в окно. Вроде ничего, но нужно еще что-то, если я собираюсь изображать не себя.
Я снова поднялся по пожарной лестнице дома Легзи и посмотрел на куртку с капюшоном того пацана. На нем она нормально сидела, даже мешковато, но на моей широкой спине точно будет в облипку. Но – либо так, либо никак. И это нормальная маскировка. Никто не ожидает увидеть Ройстона Блэйка в такой пидорской одежде. Я осторожно стащил куртку с пацана. Он чуток постонал и покряхтел, но не очнулся. Я надел куртку. Застегнуть я ее не мог, иначе бы она треснула по швам, но если не застегивать, выглядит ничего, если, конечно, вам такие шмотки нравятся.
Я вытащил все из карманов кожанки и переложил в карман куртки, а кожанку сунул в помойку. Я думал надеть ее на пацанчика в качестве, ну, благодарности, типа. Но это была бы улика. А день был теплый, так что все с ним будет в порядке.
Я вышел на улицу, напевая «Му Way»[17]. Когда я увидел «Хопперз», мне вдруг так захотелось пить, что язык во рту скукожился и заболело все до самых корней волос. Я еще раз глянул в витрину антикварной лавки. Конечно, я был похож на пидора, зато на Блэйка похож не был. Даже Рэйчел не узнает. Я вошел внутрь.
Была середина дня, народу почти никого. Только несколько чуваков, которые обедали, ржали и наливались пивом у задней стены. И Рэйчел, конечно. Но она всегда там. Я подошел к ней, стараясь идти не так, как я хожу обычно. Хотелось бы сначала потренироваться, потому что с этой походкой я стал еще сильнее похож на пидора. Чуваки у задней стены стали смеяться громче, и я понял, что они показывают на меня. Уебыши. Если бы они знали, кто я, не стали бы, небось, так ржать.
– Салют, Блэйк, – сказала Рэйчел, даже не поднимая глаз от газеты.
– Здоров, Р… Ебаный в рот, как ты узнала, что это я?
Она посмотрела на меня:
– А, понятно. Инкогнито, да? Извини, нужно было сначала посмотреть. Тебе пива?
– Но как ты узнала?
– Не знаю, Блэйк. Может, по походке. Понимаешь?
– Нет, Рэйч. Не понимаю. – Я посмотрел на себя в зеркало за баром. На мой взгляд, охуительная маскировка. – Да, у тебя есть темные очки?
– Да. Вот.
– Не. Мужские.
– А что мне делать с мужскими темными очками?
Я все-таки уговорил ее покопаться в нижнем ящике, там, где хранится всякое дерьмо. Она немного там пошарилась, одобряя одно и воротя нос от другого. В итоге выдала мне две пары очков. У одних была оторвана дужка. Зато вторые были в порядке. Я надел их и снова посмотрел в зеркало. Идеально. Очки и парик создали такой охренительный эффект, что мне пришлось поводить головой из стороны в сторону, чтобы убедиться, что это я смотрю на себя. Выглядело это, правда, ну да, несколько странно, может быть, именно поэтому Рэйчел хихикала. Я потянулся и шлепнул ее по заднице.
– Эй, ты, отвали, – сказала она.
– А вчера ты другое говорила.
– А вчера и день другой был, все еще не выплыло. – Она кивнула на газету, лежащую на стойке. Та же самая, которую я уже видел. – Что скажешь насчет этого?
Она как-то странно на меня посмотрела, не так, как можно было ожидать. Но это было неплохо. Это был совсем не осуждающий взгляд. Нет, ее глаза говорили мне, что во мне что-то есть. Если честно, она смотрела так, будто я только что достал член в фут длиной и начал им размахивать. – Знаешь, что бы мне стоило сделать? – сказала она, не мигая и не отводя глаз. – Поднять трубку и позвонить легавым.
– Зачем тебе это, Рэйч?
– А почему бы и нет? Тебе на меня плевать.
– Рэйчел, это неправда. – Я взял ее руку в свою. Я слышал, как у меня за спиной ржут чуваки. – С чего ты взяла?
– Если человеку на меня не наплевать, он не станет меня динамить. Как ты вчера.
– Вчера. А… я был…
– Ну да. Я уже прочла, где ты был.
– Рэйч, это не то, что ты думаешь. Легавые просто хотят со мной поговорить, вот и все. Я ничего не сделал. Ты видела, чтоб я кого-нибудь хоть пальцем тронул, если не для поддержания порядка?
– Ну…
– Конечно, не видела. Поэтому я и работаю вышибалой. Холодная голова.
– А что насчет?… – Она нахмурилась, глядя на парик.
– Я просто не хочу, чтобы они меня беспокоили прямо сейчас. У меня сейчас другие дела...
– Другие дела? Блэйк, ты же не замешан в… – она кивнула на дверь Фентона, – в… ограблении?
– Да ладно, Рэйч. – Я сильнее сжал ее руку, думая, что ей мог напиздеть Фентон. Она слегка поморщилась, так что я перестал сжимать ее руку и начал поглаживать. – Ты же знаешь, что это не я. Фентон бы знал, если бы это я его ограбил, так ведь? Конечно, бля, знал бы.
– Так что же это за другие дела, Блэйк? – Я решил, что она хочет мне верить. Рэйчел – хорошая девушка, в Мэнджеле таких немного. Она из тех, кто сквозь стены за тебя пойдет, если заполучить ее на свою сторону. А я хотел заполучить ее на свою сторону. Я сам не знал точно почему. Учитывая все то дерьмо, в котором я увяз уже по колено, мне бы стоило думать о других делах. Но пока я был там и смотрел на нее, мне казалось: нет ничего важнее, чем прояснить ситуацию с ней.