Уильямс Уолтер Джон. Зов смерча

   Несколько дней назад, лежа в трубе вентиляции, он уже сжимался в пружину, сконцентрировавшись на узкой полоске стали, готовый в нужный момент нанести молниеносный удар. Теперь Стюарт готовился к иному удару. Он был пистолетом со взведенным курком, замершим в ожидании решающего мгновения.
   На перекрестке парочка разошлась. Де-Прей и седеющий телохранитель свернули направо, а Курзон с двумя телохранителями — налево. Этого Стюарт не ожидал. Но шаг не ускорил. Ничего, сказал он себе, справлюсь. Огляделся по сторонам. Все было в порядке, за ним никто не следил. Свернул за Де-Преем на Молибденовую улицу. Переложил портфель из-под мышки в левую руку, приоткрыл его. Ему показалось, что в лицо вдруг повеяло дыханием приближающегося смерча.
   Мысленно прикинул траекторию, расстояние. Молибденовая улица оказалась почти прямой. Де-Прей, вероятно, носит бронежилет. Надо стрелять в голову. Стюарт знал, что со своими искусственными нервами может точно попасть в цель с расстояния в шестьдесят метров.
   Люди вокруг по-прежнему шли по своим делам, не обращая на него никакого внимания. Просыпающийся смерч будоражил кровь. Час пробил.
   Расстояние — тридцать с небольшим метров. Стюарт вынул из портфеля пистолет, вскинул руку, мгновенно прицелился и выстрелил. Вылетевшая гильза сгорела с легким шипением, напомнившим Стюарту шелест ветра. Со слабым щелчком механизм послал в ствол следующую пулю. Из раны Де-Прея на голове брызнула кровь. Стюарт быстро спрятал пистолет в портфель, резко развернулся и пошел назад.
   Теперь очередь Курзона. Прохожие, занятые своими мыслями, ничего не заметили, как ни в чем не бывало продолжая идти каждый по своим делам. На улице, на которую свернул Курзон, толпа была реже.
   Чисто сработано, улыбнулся про себя Стюарт. Человек, невозмутимо достающий что-то из своего портфеля, выглядел так естественно, что никто в толпе не обратил на него внимания. Звука выстрела слышно почти не было. Во всяком случае, он был слишком слаб, чтобы привлечь внимание уставших людей, задумчиво бредущих домой после рабочей смены. Кроме того, манипуляции с пистолетом длились считанные секунды. Пока поднимется тревога, Стюарт рассчитывал успеть довершить дело, выпустить еще одну пулю.
   — Эй! — раздался вдруг чей-то окрик.
   Стюарт внутренне напрягся. Неужели кто-то следил за ним?
   — Эй! Ты! — снова раздался сзади голос, молодой и удивленный. Люди уже начинали обращать внимание, поворачивая на возглас головы.
   — Эй, я видел это! — настаивал тот же голос. Впрочем, настаивал не очень уверенно, как бы ища подтверждения своему мимолетному впечатлению — нет ли ошибки?
   Стюарт сохранил самообладание, повернулся и поднес палец к губам. Голос принадлежал молодому темнокожему парню с россыпью мелких разноцветных камней на лбу.
   — Тсс! — сказал ему Стюарт.
   Заметив замешательство в глазах парня, Стюарт развернулся и вонзился в толпу. Чувствуя за своей спиной сомнение, сделал шаг, второй, третий… Вот он уже смешался с толпой, стал невидим.
   — Эй! Стой! Он только что застрелил кого-то! — закричал сзади парень.
   Но Стюарт уже был неразличим в толпе. Надел темные очки, стянул синюю куртку, оставшись в желтой рубашке без рукавов. Он быстро пробирался вперед, словно подхваченный воющим в сознании смерчем.
   Впереди забеспокоились. Один из телохранителей Курзона остановился, привстал на носки, вглядываясь в ту сторону, куда ушел Де-Прей. Повернулась и большая голова Курзона. Всматривавшийся охранник закрыл рукой ухо, очевидно, прислушиваясь, что ему сообщают по радиосвязи в приемник, вживленный в мозг.
   Это уже хуже. Значит, телохранитель с сигарой, который сопровождал Де-Прея, имеет рацию. А у телохранителей Курзона приемники вживлены в мозг.
   Неподвижный Курзон — идеальная мишень. Рука Стюарта потянулась в портфель. Но тут телохранители втолкнули Курзона в дверь ближайшего магазина. Момент был упущен. Стюарт почувствовал, как смерч в нем слабеет. В разочаровании убрал правую руку с замка портфеля. Если бы не тот злосчастный прохожий, из-за которого пришлось остановиться на несколько секунд, вторая цель была бы уже поражена.
   Тем не менее Стюарт продолжал приближаться в толпе к Курзону. Двигаться нужно было естественно — любое подозрительное движение охранники заметят сразу. Может быть, удастся мгновенно выстрелить, проходя мимо магазина?
   В окне магазина на голографической рекламе из ледяной планеты торчала бутылка пива, окутанная морозным паром. За рекламой Стюарт различил Курзона. Вот он с озабоченным видом провел широкой ладонью по волосам. Телохранители стояли у двери на улице, по-прежнему держа руки в карманах и внимательно следя за толпой. Стюарт слегка замедлил шаг. Скрываясь от взглядов телохранителей за спинами прохожих, достал пистолет. Вначале телохранителей, а потом Курзона, решил он. Не очень элегантно, а жаль. Но что тут поделать? Если дать телохранителям хоть малейший запас времени, они моментально среагируют. Смерть телохранителям не очень-то повредит — они возродятся в виде клонов. Наверняка эти парни застрахованы…
   Смерч снова взревел в ушах. Стюарт вскинул правую руку с пистолетом. Рассчитал точно — как раз в этот момент прохожий, скрывавший движения Стюарта от глаз охранников, ушел с линии огня. Но… Вскипела злость — лысеющая голова Курзона скрылась в окне за рекламой. Стюарт прицелился между глаз высокого телохранителя, палец начал нажимать спусковой крючок… И в этот момент откуда-то справа в руку ударила пуля.
   Выстрел Стюарта пришелся в глубь бара. С трудом удерживая раненой рукой пистолет, Стюарт немедленно бросился влево, стремясь скрыться в толпе, надеясь на спасительную мощь смерча. Брошенный портфель валялся на улице. Но рука все еще крепко сжимала пистолет.
   Незамеченный третий телохранитель, выстреливший Стюарту в руку, догнал его, когда тот не успел сделать и трех шагов. От удара ногой Стюарт упал на колени. Пронзила острая боль. Стюарт попытался защититься здоровой рукой, но второй удар уже вонзился под ребра. Внутри что-то хрустнуло. Стюарт успел заметить, что третий телохранитель — это невысокая неприметная негритянка. Губы искажены в пародии на улыбку. Внутри Стюарта еще бушевал смерч — он успел поймать ее за пятку, свалить с ног, но тут подоспели остальные. На руке одного из них красовалась шоковая перчатка.
   От первого удара Стюарт смог уклониться, откатившись в сторону. Раненая рука пульсировала болью. Он стремительно вскочил, ударил противника ногой под дых. Телохранитель упал, но успел схватить Стюарта за штанину. Чтобы вырвать ногу, Стюарту понадобилась какая-то доля секунды. Но равновесие было потеряно. В результате следующий удар у него получился неудачным — второй телохранитель парировал удар рукой в шоковой перчатке. К счастью, электроконтакты перчатки лишь скользнули по одежде. Он отступил, краем глаза заметив, как поднялась негритянка, вновь изготовившись к нападению. Одновременно в атаку бросился второй телохранитель, словно пытаясь задавить Стюарта своей массой. Стюарт ударил его в лицо. Но тут же сбоку сам получил удар в колено от негритянки. Нога подкосилась.
   Одна жизнь, одна стрела, пронеслось в голове. Черт возьми!
   Упав на металлическую мостовую, он слышал лишь завывание ветра, видел лишь шоковую перчатку, пригвоздившую его электрическими когтями к Молибденовой улице, как бабочку, насаженную на иглу.

17

   В бедро вонзилась еще одна игла. Сознание возвращалось. Просыпавшиеся нервы заходились от боли. Тело словно груда битого стекла. Во рту пересохло, запекшиеся губы и язык не слушаются. Какой-то шум. Похоже на гудение вентилятора. Стюарт открыл глаза.
   В конце темного туннеля просыпающегося сознания проступило женское лицо со светло-соломенными волосами. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на Стюарта. Под левым глазом сияет имплантированная россыпь звездочек — мелких драгоценных камней. Кто это? Он где-то видел уже это лицо. Наконец Стюарт узнал.
   — Ванда, — прошептал он непослушными губами.
   — Стюарт. — Лицо осветилось улыбкой. — Вот. Выпей воды, тебе станет лучше.
   Она вставила ему в рот мундштук баллончика. Стюарт с жадностью втянул в себя влагу. Казалось, по телу скачут какие-то насекомые, вонзая в кожу острые жала. Стюарт дернулся в надежде хоть немного успокоить зуд. И осознал, что не может двигаться.
   От воды ему полегчало. Сознание постепенно прояснялось. Темные вихри рассеивались. Стюарт понял, что лежит на твердом столе, видимо, металлическом, крепко привязанный, прижатый к столу натянутой простыней. По крайней мере крови не видно, равнодушно отметил он. К голове были прикреплены электроды, в разъем на затылке вставлен кабель. С чем соединен этот кабель, Стюарт разглядеть не смог. За Вандой в сумраке смутно маячили какие-то силуэты. Постепенно Стюарт узнал Курзона. Рядом с ним стояли хрупкая женщина в униформе и человек в белом халате со стетоскопом на шее. Неподалеку на столике аккуратно сложена одежда Стюарта.
   Болела раненая рука, весь правый бок, почки. Стюарт перевел взгляд на Ванду.
   — Жаль, что я впутал тебя в эту историю, — сказал он.
   — Меня позвали сюда только для того, чтобы помочь опросить тебя, — ответила Ванда. — Потому что я знаю тебя.
   Стюарт заметил, что на ней форменная куртка с топографическим значком, пристегнутым к воротнику. На значке надпись: «Спецотдел».
   — Ты работаешь на Курзона? — хрипло спросил Стюарт.
   — Давно уже. — Это Ванда произнесла как само собой разумеющееся. — Я работаю в службе безопасности завода.
   Стюарт попытался улыбнуться. Но из-за вспыхнувшей в боку боли перехватило дыхание. В глазах Ванды мелькнуло сочувствие.
   — «Опросить»? — спросил он. — Правильнее было бы сказать «допросить».
   — Как тебе больше нравится.
   Ванда встала. Вспыхнули мощные прожекторы. Стюарт отвернул голову от слепящего света. Послышались приближающиеся шаги.
   — Стюарт, — произнес мужской голос, мягкий и равнодушный, с едва заметным акцентом. По-видимому, голос Курзона. — Мы хотим узнать правду.
   — Раздавите гадину! — ответил по-французски Стюарт девизом банды «Уток». — Этого достаточно?
   Последовало недолгое молчание.
   — Стюарт, — продолжил Курзон. — Мы все равно узнаем правду. У нас есть наркотики, есть и другие методы воздействия. Но главное, у нас есть время. И мы выясним все, что нам нужно. — Курзон откашлялся. Интонации его не предвещали ничего хорошего. — Ты уже приговорен. Три человека, присутствующие в этой комнате, уполномочены осуществить функции чрезвычайного трибунала. И мы вынесли тебе приговор. Теперь осталось лишь оформить наше решение на бумаге. — Курзон еще раз прокашлялся, более зловеще. — К сожалению, без бумажной волокиты не обойтись.
   — Ты мне начинаешь нравиться, — иронически сказал Стюарт.
   По коже все еще, казалось, ползали ядовитые насекомые.
   — Мы приговорили тебя к смерти.
   Стюарт повернул голову к Курзону. В глаза бил яркий свет прожекторов.
   — Это должно запугать меня? — спросил Стюарт с улыбкой.
   Прищурил глаза, убедился, что перед ним действительно Курзон. Остальные сидели за столом поодаль. Очевидно, следили за показаниями датчиков детектора лжи.
   Забинтованная рука Курзона висела на подвязке. Значит, понял Стюарт, тот шальной выстрел в глубь бара все-таки ранил его. Лицо у Курзона было очень бледным. Видимо, потерял немало крови.
   — По закону я обязан объявить тебе приговор, — сказал Курзон. — Для протокола сейчас включена записывающая аппаратура. И мне безразлично, испугаешься ты или нет. Мы взяли тебя живым не ради бюрократических процедур. Я должен сообщить тебе, что наш приговор может быть отменен или изменен. Это зависит от того, как ты будешь с нами сотрудничать. Вы понимаете, мистер Стюарт?
   — Лучик надежды. Как трогательно. — От ослепительного света прожекторов, направленных прямо в лицо, слезились глаза. По коже сновали мурашки. Стюарт попытался хоть немного изменить положение своего тела. Но тщетно.
   — Вам неудобно, мистер Стюарт? — спросил другой голос.
   Сильно прищурившись, Стюарт разобрал, что голос принадлежал человеку в белом халате.
   — Да, — ответил Стюарт.
   — Чтобы привести вас в сознание, мы ввели вам лекарство, которое может вызвать неприятный побочный эффект. Но это пройдет.
   — Благодарю.
   — Мы не вводили вам обезболивающих веществ, — продолжал объяснять врач, — потому что они иногда вызывают дремотное состояние. Поэтому вы чувствуете боль.
   — Постараюсь как-нибудь справиться. Спасибо. — Стюарт закрыл глаза.
   — Итак, начнем? — снова прозвучал голос Курзона.
   Стюарт промолчал.
   — Назови своих сообщников на Рикоте, — начал Курзон допрос.
   — Я действовал один. — Стюарт чуть улыбнулся себе. Как раз тот случай, подумал он, когда правде ни за что не поверят.
   — На кого ты работаешь?
   — На себя.
   — Означает ли это, что ты наемник?
   — Нет. Это означает, что я действую сам по себе.
   — И никто не нанимал тебя для убийства Кура?
   — Никто.
   Курзон помолчал, раздумывая.
   — Такие ответы мы и ожидали услышать, — сказал наконец Курзон.
   — Значит, я не разочаровал вас, — попытался улыбнуться Стюарт сквозь гримасу боли, искажавшую лицо.
   — Такие ответы дает любой агент. Мол, он действовал в одиночку, не получал никаких инструкций.
   Стюарт еле удержался, чтобы не пожать плечами.
   — Ложные ответы заставят нас применить наркотики, — продолжал Курзон. — Независимо от твоей воли мы добьемся от тебя правды. Ты можешь только затянуть процесс.
   — Делайте что хотите. — У Стюарта раскалывалась голова. — Мне не о чем с вами разговаривать.
   — Зачем ты убил Кура?
   Стюарт зажмурился. Перед глазами поплыли желтые пятна — действие прожекторов. Постарался не обращать внимания на ползающих по коже насекомых.
   — Кур пытался убить меня, — сказал Стюарт, — когда его еще звали Де-Преем. Он предал мой отряд. Из-за этого многие мои друзья погибли.
   — «Орлы»?
   — Соображаешь, дружище.
   — А за что ты хотел убить меня?
   — За то, что ты, Курзон, убил меня. — Стюарт приоткрыл глаза, чтобы видеть его лицо. — Ты ведь забрал меня с Весты только затем, чтобы уложить в гроб.
   За прожекторами в полумраке кто-то вздохнул.
   — Ты удивлена, Ванда? — спросил Стюарт, стараясь разглядеть ее лицо. — Ты не знала, что Курзон убил твоего мужа?
   — Это ложь, — сказал Курзон.
   — Так кто же из нас двоих врет? — рассмеялся Стюарт. От боли смех получился зловещим.
   — Стюарт погиб на Весте, — спокойно произнес Курзон. — Мы не смогли его оттуда вызволить. Сюда мы доставили уже мертвое тело.
   — Нет ничего краше правды, — ответил французской пословицей Стюарт. — Ты врешь, Курзон.
   — Мне бы хотелось знать правду, — потребовала Ванда.
   — Кто-то запрограммировал его, — отмахнулся от нее Курзон. — Такие инструкции он получил от тех, кто послал его убить меня. — Курзон прокашлялся. — Ванда, я покажу тебе рапорты. Ты можешь поговорить с пилотом.
   — Очень хотелось бы, — снова подала голос Ванда.
   — Ванда, — просипел Стюарт, — пилот врет. И рапорты тоже.
   Курзон снова закашлялся. «Он что, простужен?» — подумал Стюарт.
   — По нашим данным, — словно оправдываясь, заговорил Курзон, обращаясь к Стюарту, — твоя память не обновлялась пятнадцать лет. Поэтому ты можешь помнить только события, происходившие до войны. Верно?
   — Да.
   — Тогда на каком основании, мистера Стюарт, вы основываете свое утверждение? Откуда вы получили информацию?
   — От самого себя. От моей прошлой личности. Он оставил мне сообщение, в котором рассказал, что ты собираешься убить его.
   — И ты поверил ему?
   — Ванда, — Стюарт направил взгляд в ее сторону, в полумрак за прожекторами, — он послал мне сообщение уже после того, как вернулся с Весты. — Это было ложью. Но Стюарт решил, что, даже если детектор лжи обнаружит это, все равно положение не станет хуже. Поскольку хуже просто некуда. И продолжил: — Дело в том, что им была выгодна смерть Де-Прея. По их заданию я застрелил его на Весте. Но «Консолидированные» выкрали у страховой компании «Свет жизни» генетический материал Де-Прея и его память. «Консолидированным» он оказался нужнее, чем я. Если бы я, возвратившись на Рикот, обнаружил, что Де-Прей продолжает существовать, но уже здесь, на Рикоте, тогда… Трудно предугадать, что бы тогда произошло. Поэтому Курзон и убил меня. Вот какова награда за выполненную работу.
   Ванда молчала.
   — Ты получил сообщение от самого себя? — заговорил Курзон. — От своей прежней личности?
   — От Альфы, — подтвердил Стюарт.
   — Значит, это Альфа сообщил тебе обо всем? О предательстве Де-Прея и о том, что я собирался Альфу убить? Это единственная причина, по которой ты хотел убить нас?
   — Да. Я вынес вам приговор еще во Флагстаффе.
   Люди, сидящие за столом с индикаторами детектора лжи, зашушукались. Видимо, советовались, пытаясь определить, насколько правдивы показания Стюарта.
   В воздухе повис запах сигаретного дыма. Очевидно, кто-то из тех людей закурил. Стюарту нестерпимо захотелось курить.
   — Я думаю, — Курзон кашлянул, — что доктор Нубар и миссис Стюарт могут идти. Они не имеют допуска к вещам, о которых я собираюсь поговорить с мистером Стюартом.
   — Правильно, — засмеялся Стюарт. — Начинаются разговоры взрослых. Мальчикам и девочкам слушать их ни к чему.
   — Благодарю вас обоих, — тем же спокойным тоном продолжал Курзон. — Ванда, ты, я думаю, можешь идти домой. А вы, доктор Нубар, подождите, пожалуйста, у себя в кабинете. Возможно, вы нам еще понадобитесь.
   Послышались шаги. Звуки открывающейся и закрывающейся двери. У Стюарта все сильнее болели глаза, голова раскалывалась.
   «Не сломал ли я только что Ванде карьеру? Ведь теперь у Курзона появилась причина опасаться ее. Если она поверила мне, то не исключено, что захочет отомстить Курзону за Альфу. Она вполне может поднять вокруг смерти Альфы скандал. Наверно, — решил Стюарт, — я сотворил глупость. Надо лучше владеть собой». Но это было не так-то просто: боль, слепящие прожекторы и стимуляторы туманили голову. Стюарт попытался сконцентрироваться, выровнять дыхание и взять себя в руки.
   «У меня нет никакой тактики, — заклинал он себя. — Я просто существую. Во мне лишь пустота».
   Прожекторы погасли. Стюарт облегченно вздохнул. Но яркие пятна еще стояли перед глазами. Боль в голове чуть отступила. Курзон опустился на стул рядом со Стюартом, где до этого сидела Ванда. Снова зашелся в сиплом кашле.
   «Мой ум чист и свободен. Чист, как абсолютная пустота».
   Пятна перед глазами постепенно растаяли. Стюарт открыл глаза. Рядом сидел хмурый Курзон. Его лысеющую голову венчали нейронаушники с электродами, вдавившимися в кожу, Стюарт решил, что наушники соединены с детектором лжи.
   «У меня нет крепости. Моя крепость — мой бессмертный дух».
   — Ты прав в одном, — сказал Курзон, — я действительно убил твоего Альфу.
   Признание удивило Стюарта. Что заставило Курзона пойти на это?
   — Надеюсь, из-за этого у тебя не прибавится бумажной волокиты? — с иронией осведомился он.
   — У меня были высшие соображения, которых ты не сможешь понять и оценить по достоинству.
   «У меня нет меча. Я создаю себе меч из пустоты, из своей мысли».
   Стюарт чувствовал, что только что одержал маленькую победу.
   — Зато я могу оценить, — рассмеялся Стюарт, — бактериологическую атаку на чуждую расу. Я способен по достоинству оценить Бригадира-Директора, убившее своего сотрудника за успешно выполненное опасное задание. Я также ценю высокие достоинства подлого циника Де-Прея. — Стюарт вывернул голову к Курзону, чтобы видеть его глаза. — Я оценил твои действия. Но, может быть, ты назовешь мне причину? Может быть, я и это смогу понять?
   Здоровой рукой Курзон вынул из кармана носовой платок, высморкался. Откинувшись назад, оперся на спинку стула, взглянул на Стюарта с задумчивостью, словно солидный и добропорядочный начальник, размышляющий над трудной задачей.
   — Твой Альфа, — начал объяснять Курзон, — сам искал смерть. Красивую смерть. Да, он жаждал умереть, Стюарт. Он упрекал себя за то, что вернулся живым с Шеола. Он хотел умереть с честью, предварительно выполнив свою цель. Покончить с Де-Преем. Мне кажется, твой Альфа умер счастливым.
   — Как трогательно было с твоей стороны помочь ему умереть. Убив меня, ты тоже собираешься оказать мне неоценимую услугу?
   — Возможно, я оставлю тебя в живых. А возможно, и нет.
   Опять врет, подумал Стюарт. Вранье заложено в его гены.
   — Оставишь в живых, если я скажу правду? — саркастически осведомился он.
   — Правду ты скажешь нам в любом случае. Мы располагаем методами, которые помогут вытянуть ее из тебя. И временем тоже. Но я имею в виду другое. Я хочу предложить тебе сотрудничество.
   Стюарт было рассмеялся, но острая боль в боку заставила его застонать. Он попытался успокоиться, снова обрести утраченный на какое-то мгновение самоконтроль.
   Курзона отказ не удивил и не обидел. Интонации его не изменились.
   — Мне кажется, — продолжал Курзон тем же уравновешенно-рассудительным тоном, — твоему Альфе понравилось сотрудничать с нами. Но он был слишком глубоко изранен неудачами в личной жизни. Эти переживания мешали ему по достоинству оценить наши планы на будущее. Он относился к работе цинично, словно наемник. А людям, которые работают только за деньги, я не могу доверять. Например, Де-Прею. Ему безразлично, на кого работать. На Весту или на меня, ему все равно. Де-Прей согласился бы работать и на Мощных, если бы они дали ему то, что он хочет. Поэтому ценность Де-Прея ограниченна. Он способен вбивать идеалы в чужие головы, но сам не имеет вообще никаких идеалов. Для него нет ничего святого. Интересно, понимал ли твой Альфа, что прохладное отношение к работе приблизило его к человеку, которого он жаждал убить?
   — Ты настоящий бриллиант, Карлос Данцер Курзон. Бриллиант чистой воды.
   — Нет, отнюдь нет, мистер Стюарт. Просто я человек, хорошо приспособленный к подобной работе. Как и ты, как и полковник Годунова, сидящая за тем столом. — Курзон взглянул в сторону Годуновой, потом снова на Стюарта. — Как и Председатель, непререкаемый наш авторитет.
   Стюарт молчал. Курзон чуть склонил голову набок, как бы стараясь рассмотреть ситуацию с другой точки зрения. Но этот его театральный жест оказался смазанным очередным приступом кашля.
   — Бронхит, — объяснил Курзон, откашлявшись. — Только начинается. — Взглянул на Стюарта с оттенком веселья в глазах. — А что тебе известно о Мощных, мистер Стюарт?
   — У них жесткая и многоступенчатая иерархия, сложный язык. Мне известно, что ты послал Альфу заразить их Председателя и других Мощных. Но их Первый Заместитель уцелел. Гормоны Мощных оказывают наркотическое воздействие на людей с В-меткой. Такие люди считают Мощных почти богами.
   Курзон не смог скрыть удивления, бросил быстрый взгляд на Годунову. Стюарт на мгновение прикрыл глаза. «Наконец, — подумал он, — наконец, мне удалось заставить тебя проявить хоть какое-то чувство, сукин ты сын».
   — Теперь, мистер Стюарт, — снова заговорил Курзон медленно и задумчиво, — сохранить тебе жизнь будет гораздо труднее. Большинство людей, прознавших про эти вещи, просто исчезают бесследно.
   — Может быть, ты немного ослабишь эту чертову простыню на плечах, чтобы я мог пожимать ими? — Стюарт сделал ударение на последних словах.
   Наркотик, который ему ввели, вызывал желание говорить. Но Стюарт знал, что все его слова анализируются компьютером детектора лжи, сравниваются с предыдущими. Так накапливается информация. Поэтому во время допросов с применением детектора лжи необходимо отвечать кратко и просто, не вдаваясь в сложные и многоречивые объяснения. Следователям выгодно подтолкнуть допрашиваемого к длинным беседам и хвастовству, чтобы заполучить веревку подлиннее, из которой можно потом сплести аркан и набросить его жертве на шею. Стюарт выровнял дыхание, сосредоточился на созвездиях так же, как уже поступал на Весте. Восстановил в памяти карту звездного неба. Звезда М44. Черт возьми, из какого она созвездия?
   — Не укажешь ли ты нам источник своей информации? — осведомился Курзон, как бы между прочим.
   М44 из созвездия Рака, вспомнил Стюарт. Дальше оказалось труднее. Что ответить Курзону? Ни к чему ему знать об истинных источниках информации Стюарта.
   — В прошлом году, — сказал Стюарт, — «Борн» прилетел на Весту. Отдел «Пульсар» перепутал меня с Альфой и посадил в тюрьму. По их вопросам мне удалось узнать кое-что. Потом я работал в торговом представительстве Мощных, встретил там нескольких бывших «Орлов», понаблюдал за ними.
   — Сопоставил сведения и сделал выводы?
   — Я гожусь для разведывательной работы. По крайней мере так мне говорили. — Стюарт взглянул на Курзона. — В «Пульсаре» со мной обошлись жестоко. Там настоящие изверги. Им очень не понравилось, что вы убили Председателя их торгпредства.