Уолкер Кейт. Много любви не бывает

   Индия вздрогнула. Даже теперь, двенадцать месяцев спустя, эти слова больно ранили ее. Она отошла подальше от Эйдена, встав так, чтобы между ними оказалось тяжелое кресло.
   — Повторяю, дорогая моя, твой отец сам ввязался во все это.
   — Нет!
   Резко отвернувшись от окна, Эйден пронзительно глянул на нее. Индия невольно отступила, но он стремительно подошел к ней и поймал за талию.
   — Это было твое казино! — напомнила Индия.
   Эйден взорвался:
   — И ты полагаешь, я силой затащил туда твоего отца? А потом держал пистолет у его виска, пока он подписывал чеки?
   — Нет, — неохотно согласилась Индия. — Но ты же мог не принимать их!
   — Мог, — кивнул Эйден, — но подумал, что уже давно пора проучить его.
   — А заодно и заполучить Грейндж-хаус? Конечно, ты не мог упустить такой возможности! Ведь все оказалось так просто, даже жениться не пришлось! Она вдруг вспомнила слова отца, сказанные в тот день, когда она представила Эйдена родителям: «Помяни мое слово, дочка, ему нужна не ты, а то, что он может получить за тобой. Им движет не любовь, а жадность».
   Она тогда только рассмеялась: «Папа, у Эйдена денег больше, чем он в силах потратить. Что же он может получить за мной такого, чего бы у него уже не было?»
   Тогда она не придала значения восторгу Эйдена, когда он впервые увидел Грейндж-хаус. Дом словно заворожил его. Так вот оно что!..
   И теперь она злорадно припомнила ему:
   — Ты же сразу влюбился в этот дом, разве не так? И тут тебе попадается мой отец, готовый спустить это сокровище за игорным столом.
   Какой-то новый огонь мелькнул в темных глазах Эйдена. Он тут же отпустил ее и отвернулся к окну.
   — Да, — тихо сказал он, — я с первого взгляда полюбил этот дом.
   Дом, горько отметила Индия. Дом, а не ее.
   — Но дело не в этом. Я тысячу раз мог купить себе такой дом.
   — Такой, но не этот самый! Эйден резко обернулся.
   — Хорошо! Раз ты так думаешь…
   Он схватил ее за руку и потащил из комнаты.
   Индии совсем не хотелось идти с ним, но выбора у нее не было. Они вышли из дома и направились в сад. Наконец Эйден остановился.
   — Пора научиться видеть вещи такими, какие они есть! — проговорил он зло и резким движением развернул ее лицом к дому. — Посмотри! — вскричал он. — Посмотри на него, черт тебя побери!
   Индия отвернулась. Она и так знала, что здание обветшало, что ему необходим ремонт, что скоро любимый ее дом превратится в руины.
   — У нас не было денег, — пробормотала она.
   — Естественно, — насмешливо заметил Эйден. — И ты думаешь, эту развалюху я хотел прибрать к рукам?
   Индия вспыхнула.
   — Не смей так говорить о моем доме!
   У нее перехватило дыхание, словно все обиды собрались в комок и застряли в горле. Она с трудом сдерживала слезы.
   — О чьем доме, Принцесса?
   Этот тихий, почти нежный голос внезапно разбудил ее ярость. Она резко замахнулась, чтобы наградить его пощечиной, но Эйден перехватил руку и прижал Индию к себе.
   — Индия…
   Она не обратила внимания на то, как ласково произнес он ее имя. Она вырывалась и возликовала, услышав, что Эйден скрипнул зубами от боли, когда она ударила его по ноге. Но он не отпускал се.
   — Индия, прости меня…
   Индия замерла. «Прости меня». Неужели он действительно произнес эту фразу?
   — Я знаю, как много значит для тебя ваш дом. Обещаю, я буду деликатнее.
   «Обещаю». Индия вдруг успокоилась. Если Эйден что-то обещал, он никогда не обманывал. Кроме одного-единственного случая. Хотя тогда он не успел дать слово. Он не обещал, что будет любить и уважать ее и останется верным до самой смерти.
   — Я только хочу отремонтировать дом и немного усовершенствовать. Ты веришь мне?
   Индия сама удивилась тому, как легко она ему поверила.
   — Да, верю. В том, что касается Грейндж-хауса, я тебе верю.
   Но в том, что касается моего сердца, сказала она себе, не поверю никогда. В эту минуту она услышала вздох — такой тихий, что не решилась бы утверждать, слышала она его на самом деле или то был плод ее воображения.
   — Спасибо и на этом, — сказал Эйден. — На большее я не рассчитывал.
   Индия изумленно посмотрела на него. Несомненно, что-то изменилось в выражении его темных глаз. Но что? Не успела она понять, что же это такое, как загадочное нечто исчезло так же внезапно, как и появилось.
   — Скажи, ты, в самом деле хотел жениться на мне? — спросила она, пытливо всматриваясь в его лицо. — Или это была ложь от начала до конца?
   Некоторое время Индии казалось, что он не собирается отвечать. Но вот Эйден хмуро улыбнулся.
   — Я всегда считал, что женитьба не для меня. Но тебе почти удалось убедить меня в обратном. С того самого момента, как я увидел тебя, дорогая моя Индия, я знал, что не смогу без тебя обойтись. И надеялся, что ты чувствуешь то же самое. Это было настоящее волшебство. И оно все еще не кончилось.
   В какой-то момент Индии показалось, что она верит ему, но ироничный тон, которым были произнесены последние слова, вернул ее к действительности.
   — Волшебство! — презрительно повторила она. — По-моему, ты преувеличиваешь. Эйден улыбнулся.
   — Мне не надо преувеличивать, я все прекрасно помню. И поэтому уверен, наше совместное проживание под одной крышей будет интересным и незабываемым.
   — Если тебе будет интересно удовлетвориться своими воспоминаниями. — Индия вдруг осознала, что Эйден все еще держит ее за руки, и поспешно выдернула их. — И не называй это «совместным проживанием». Потому что ничего совместного у нас нет и быть не может.
   — И тем не менее, ты призналась, что ехать вам некуда. Да и твоя мать не вынесет такого потрясения.
   Говоря все это, Эйден подошел к подвальному окошку и начал внимательно его осматривать. Потом отколупнул кусочек рассохшейся белой краски.
   — Ты собираешься рассказать ей? — тихо спросила Индия.
   — Если ты принудишь меня.
   В этих словах Индии почудилась угроза. Что он имеет в виду? А Эйден продолжал:
   — Если ты не хочешь подумать о матери, побеспокойся хотя бы об отце. Я был в больнице сегодня утром, врачи говорят, возможно, он скоро выйдет из комы. Все решится в ближайшие несколько дней.
   — Ты был в больнице? Почему они все тебе рассказали? Они же не дают информацию о пациентах кому попало!
   Хотя, конечно, Эйден Вулф не был «кем попало», и ей следовало бы помнить об этом.
   — Я объяснил им, что я твой жених.
   Индия не поверила своим ушам. Она замерла, с ужасом глядя на Эйдена. Она никак не думала, что он способен на такой цинизм. Конечно, после несостоявшегося венчания ей нужно быть готовой ко всему. Но, тем не менее она считала… Даже не считала, а просто это, само собой разумеется… Должен же быть хоть какой-то элементарный такт. Она, наверное, заплакала бы, если бы обида не уступила место ярости. Как он смеет так унижать ее!
   Эйден медленно повернулся к Индии и посмотрел ей в глаза.
   — Во всяком случае, именно твоим женихом я собираюсь побыть недельку-другую.
   — Ни за что!
   Эйден пропустил мимо ушей ее негодующий возглас.
   — Услуга за услугу, Принцесса. Я любезно разрешаю вам остаться в Грейндж-хаусе, но в благодарность я временно получаю статус члена семьи.
   — Нет… Это невозможно! Он просит слишком многого!
   — Да, моя очаровательная. Только так, и никак иначе. Твоя мать должна быть уверена, что мы с тобой помирились, что между нами снова все в порядке, иначе она заподозрит неладное. Так что, если ты хочешь, чтобы в ближайшие несколько недель у вас была крыша над головой, придется потрудиться. Придется сделать вид, что все прощено и забыто…
   — Я не смогу!
   — …и объявить всем, что мы опять помолвлены. — Эйден не обращал на нее внимания.
   — Надеюсь, роль любящей невесты не покажется тебе слишком обременительной, ведь у тебя есть опыт.
   Индия не знала, что делать. Она не хотела даже думать о чудовищном предложении Эйдена, но… но если она не согласится, он выкинет ее мать и брата на улицу. Она ни секунды не сомневалась в том, что Эйден сделает это, не моргнув глазом. Смешно надеяться на милосердие Одинокого Волка. Это был человек, способный разорвать твою душу на кусочки, пожевать и выплюнуть, заявив, что ты не в его вкусе.
   — Но в свою постель ты меня не затащишь! — крикнула Индия.
   Эйден насмешливо прищурился.
   — Конечно, нет. Я никогда не покупаю женщин и не тащу их в постель силой. Для этого я слишком горд. — Индия облегченно вздохнула. А Эйден добавил: — Не будем спешить. Ведь это так же неизбежно, как восход солнца. Я подожду.
   — Жди хоть до Судного дня! — Индия гневно взглянула ему в глаза. — Я никогда…
   — Индия, ты же знаешь пословицу! Никогда не говори «никогда». Смотри, можешь пожалеть об этом. — Он улыбнулся и подмигнул Индии. — Ну что ж, теперь, когда мы обо всем договорились, пойду-ка я принесу из машины свои вещи.
   — Откуда у тебя вещи? Ты решил сразу привезти их сюда?
   — Ну разумеется.
   Эйден пошел было к машине, но обернулся, сочтя нужным дополнить объяснение:
   — Сегодня утром я выехал из отеля.
   — Ты настолько уверен в себе? — холодно поинтересовалась Индия.
   — Нет. — Голос Эйдена вдруг смягчился, но я уверен в тебе. Видишь ли, дорогая моя, в отличие от твоего отца, я играю крайне редко и только наверняка.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   — Гари! Ты где?
   Несносный мальчишка! Индия фыркнула. Куда он запропастился? Она снова проверила его спальню, потом заглянула в прихожую, наконец, решила попытать счастья в саду, но тут вдруг услышала подозрительный шум и смех на заднем дворе. Индия вернулась на кухню и вышла через дверь черного хода.
   — Вот где ты прячешься! А я ищу тебя по всему дому! Послушай, Гари…
   С этими словами она завернула за угол — и остановилась как вкопанная. Гари был на один.
   С ним был Эйден, решивший, видимо, отдохнуть от руководства ремонтными работами. Они начертили на стене некое подобие ворот и сейчас с упоением играли в футбол. Лбы обоих блестели от пота, рубашки прилипли к спинам, а штаны были одинаково грязны.
   Как раз в тот момент, когда Индия увидела игроков, Гари удачно пихнул Эйдена, и тот упал на траву. Но Гари и сам не удержал равновесия и со смехом повалился прямо на соперника. При этом он задел ногой мяч, который прокатился вдоль стены и остановился возле одной из «штанг».
   — Гол! — завопил Гари. — Три — ноль!
   — И не надейся! — возмутился Эйден. — Нет, приятель, этот номер у тебя не пройдет! Мяч за линией поля! Ну, скажи ему, судья!
   Индия не сразу поняла, что судьей Эйден назвал ее. Его темные глаза не отрываясь смотрели на нее и, казалось, смеялись.
   — Я…
   Индия, в свою очередь, тоже не могла отвести от него глаз. В эту минуту Эйден был похож на мальчишку, такого же юного, как Гари, такого же веселого и беззаботного.
   Никогда, даже год назад, она не видела его таким. И снова подумала о том, как мало, в сущности, его знает. Она знала его безжалостным дельцом, Одиноким Волком, который не позволяет никому вести в счете, знала нежным и страстным любовником, но даже не думала, что однажды увидит его ребенком, таким, каким он был за много лет до их знакомства. Вот так же он мог бы играть с их детьми…
   Индия так замечталась, что Эйдену пришлось снова окликнуть ее:
   — Эй, судья, мы ждем! Гол или не гол, вот в чем вопрос.
   — Я не знаю. Я не видела. — Индия растерянно покачала головой.
   — Это был гол! — закричал Гари, и Эйден расхохотался, вызвав его неподдельный гнев.
   — Гол тебе приснился, малыш! В жизни не встречал ничего, что было бы так не похоже на гол, и твоя сестра, я уверен, тоже…
   — Не впутывай меня в ваши игры! Говоря же тебе, я не видела!
   И в этом нет ничего удивительного, с его речью подумала Индия. Она не видела ничего вокруг, кроме одного футболиста. Его задорный взгляд заставил ее позабыть обо всем. Это было как наваждение.
   — Инди! — Голос брата вывел ее из оцепенения.
   Она с трудом отвела глаза от Эйдена и посмотрела на Гари.
   — Зачем ты меня искала? — Я…
   В это мгновенье капелька пота скатилась по скуле Эйдена, и Индия опять забыла обо всем на свете, так ей захотелось смахнуть ее, Эйден провел рукой по лбу — Индия очнулась.
   — Гари, ты обещал помочь мне с ужином Картошка ждет не дождется, когда ты ее по чистишь.
   — Ну, Инди… — поморщился Гари.
   — Никаких «ну»!
   Сейчас, когда за ней внимательно наблюдал Эйден, она не была расположена идти на уступки. Пусть он тоже это знает!
   — Мы еще не дожили до тех светлых времен, когда еда будет готовиться сама. Так что умывайся и бегом на кухню.
   Она развернулась и с чувством некоторого облегчения покинула поле битвы. Щеки ее горели, она с трудом переводила дыхание. Можно подумать, что она принимала непосредственное участие в футбольном матче!
   Господи, привыкнет ли она когда-нибудь к тому, что Эйден теперь живет в их доме?.. Хотя это уже его дом, зло одернула себя Индия. Вот уже пять дней, как дом принадлежит ему, а она все не может с этим смириться.
   Придя на кухню, Индия поставила миску с картошкой на стол и с досадой посмотрела на нее. Пожалуй, на Гари надежды нет, придется чистить самой. И уже взяв в руки нож, Индия услышала скрип кухонной двери.
   — Наконец-то! Я думала, придется ждать тебя до завтра.
   — Ты же приказала сперва пойти умыться, — произнес за ее спиной голос, который никак не мог принадлежать Гари.
   Индия резко обернулась.
   — Эйден!.. Я думала…
   — …что это Гари. Я так и понял. Но он захотел посмотреть что-то по телевизору, так что в роли поваренка сегодня выступаю я.
   — Но ты…
   Индия как завороженная смотрела на него. Судя по всему, Эйден только что вышел из душа, его темные волосы были еще влажные, а сам он выглядел удивительно свежим и оживленным. Он переоделся в чистую рубашку и брюки и был настолько элегантен! что Индии стало неловко за свое простенькое зеленое платьице, на котором остались следы от постоянной возни с кастрюлями. Кроме того, ее волосы были собраны в самый вульгарный хвост и косметики на лица почти не было… Индия чувствовала себя убогой замарашкой рядом с этим красавцем принцем.
   — Так что же, леди, нужна вам помощь или нет? Если да, то, пожалуйста, подвиньтесь…
   И Эйден, мягко отстранив ее от миски, забрал нож.
   — Но… ты же не можешь…
   — Не только могу, но и обладаю обширным опытом в этой области. — Эйден словно не понял, что она имела в виду. Или не захотел понять?
   — Я нисколько не сомневаюсь в твоих талантах, но…
   — Но?
   Эйден поднял голову. Его лицо оказалось совсем близко… Индия с трудом отвела глаза и отошла.
   — Хозяину Грейндж-хауса не следует помогать на кухне, — тихо сказала она.
   — Как только у тебя язык повернулся произнести эти слова — «хозяин Грейндж-хауса». — Голос Эйдена вдруг стал холоднее льда.
   Индия с испугом взглянула на него, но успела уловить только тень гнева на его лице. Она отвернулась.
   — Скажи… — В голосе Эйдена не осталось и следа внезапной злости. Только руки, ожесточенно сдирающие кожуру с картофеля, выдавали его настроение. — Скажи, я хоть раз дал тебе повод думать, что вы здесь нежеланные гости? Или, может быть, я требовал какой-либо платы?
   Индия опустила голову. Ее постоянно мучила сложившаяся ситуация, и она каждый день ждала, что Эйден, как он только что выразился, потребует какую-то плату за то, что позволяет им жить в его доме. А поскольку она единственная, кто знает, что дом уже не принадлежит им, он потребует эту плату с нее. Но время шло, Эйден ничего не требовал, и Индии порою хотелось, чтобы он наконец высказался определеннее и она перестала бы страдать от неизвестности.
   — Ну? Разве я позволил себе намекнуть твоей матери, что это больше не ее дом? — поторопил ее Эйден.
   — Нет.
   Это была правда. Ни разу за время своего пребывания в Грейндж-хаусе Эйден никак не воспользовался правами хозяина. Ее мать по-прежнему ничего не подозревала и свято верила тому, что рассказал ей Эйден.
   …Это случилось в первый день. Он пришел к Марион Марчент и заявил:
   — Я узнал о болезни вашего мужа, миссис Марчент, и не мог не навестить вас. И как только увидел Индию, то понял, какую ужасную ошибку я совершил год назад… Но все это уже позади. Это была просто глупая ссора, и Индия простила меня.
   Марион Марчент счастливо улыбнулась.
   — Как я рада за вас! Так что же, вы теперь опять помолвлены?
   — Нет, миссис Марчент, мы решили пока не торопить события.
   И ее мать поверила…
   — Нет, ты был предельно корректен все это время, — признала Индия. — Но я не понимаю, зачем ты все это делаешь. Мы оба знаем, что однажды придется все открыть. В этот день надежда на счастье моей матери умрет раз и навсегда. — Индии очень не понравился взгляд, который бросил на нее Эйден, но она сделала вид, что ничего не заметила, и договорила: — Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты объяснил, чего добиваешься и как долго это будет продолжаться.
   — Как долго? — Эйден немного помолчал. — Это, в общем-то, зависит от тебя.
   — От меня?
   Он задумчиво кивнул и бросил в кастрюлю очищенную картофелину.
   — Да, от того, как долго ты сможешь играть свою роль. До тех пор нет никаких причин сообщать обо всем твоей матери. Но если она вдруг начнет подозревать, что дела обстоят совсем не так, как она предполагает…
   Он не закончил. Но этого и не требовалось. Индия и сама прекрасно понимала, что тогда произойдет.
   — И как, по-твоему, я должна играть свою роль? Чего мне не хватает?
   — Тепла. Никто не поверит, что мы с тобой переживаем, момент счастливого примирения, если ты по-прежнему будешь вздрагивать при каждом моем появлении, как испуганная кошка, и прятаться на кухне каждый вечер.
   — Я не прячусь! — возмутилась Индия.
   Звякнул таймер духовки, и Индия поспешила ретироваться к плите. Ее маневр не ускользнул от Эйдена.
   — Тебе не кажется, что было бы естественно, если бы мы больше времени проводили вместе? — спросил он, бросая в кастрюлю последнюю картофелину.
   — Вместе? Разве мы недостаточно часто видимся? Каждый вечер, когда я прихожу в столовую, ты сидишь там и листаешь свои бумаги.
   Индия не стала рассказывать, как горько ей изображать идиллию, вспоминая о своих надеждах на семейное счастье, о своих мечтах, как они всей семьей будут собираться за столом, как она будет помогать Эйдену разбирать его бумаги…
   — Я просматриваю планы реконструкции поместья. Полагаю, тебя это должно интересовать, и прошу помочь мне кое в чем.
   Индия вздохнула. Что толку интересоваться этими переменами, конечный результат она едва ли увидит. Только еще больше растравлять душу.
   — Это твой дом, сам решай, что менять, а что оставить.
   — Но, Индия, у тебя такой тонкий вкус, ты как никто другой умеешь сделать дом уютным, я же ничего в этом не понимаю.
   Индии не хотелось продолжать ненужный, с ее точки зрения, разговор, она отвернулась, и взгляд се упал на кастрюлю с картофелем.
   — Спасибо за помощь. Я очень благодарна тебе…
   Она вздрогнула: Эйден яростно швырнул нож в раковину.
   — К черту благодарность! Меньше всего на свете мне нужна твоя благодарность! — И, с трудом взяв себя в руки, произнес уже другим тоном: — А знаешь, мои кулинарные таланты не исчерпываются только умением чистить картофель.
   Индия посмотрела на него с интересом:
   — У тебя и вправду есть кулинарные таланты?
   — Хочешь убедиться? Тогда почему бы тебе не отдохнуть завтра вечером, пока я займусь приготовлением ужина?.. Ну, Принцесса, оставь сомнения, я еще могу удивить тебя.
   — Уже удивил, — призналась Индия. — Никогда бы не подумала, что увижу тебя чистящим картошку. Мне всегда казалось, что ты должен ненавидеть кухню, всю эту возню с продуктами. А теперь… — Она неожиданно замолчала.
   — Что — теперь? — поинтересовался Эйден.
   — Да нет, ничего.
   Она в который раз подумала, как мало знает его. И тем не менее была готова вверить ему счастье всей своей жизни.
   Это лишний раз доказывает, что любовь слепа, решила Индия. Хотя в ее случае, наверное, уместнее говорить о слепом, всепоглощающем желании, во власти которого она находилась. И только день свадьбы открыл ей глаза. Теперь она ясно видела, что Эйден Вулф невероятно привлекательный мужчина, но его сердце мертво и холодно, как черный мрамор. Это был настоящий Одинокий Волк, безжалостный ко всем, кто стоит у него на пути.
   Но это же тот самый человек, который хохотал как мальчишка, играя в футбол с ее братом, человек, не погнушавшийся почистить картошку на ужин…
   — Ты и правда умеешь готовить?
   — Не только умею, но и очень люблю.
   Его голос прозвучал совсем близко, и Индия только теперь заметила, что Эйден стоит почти вплотную к ней. Она с трудом перевела дыхание, взглянула ему в глаза… и неожиданно рассмеялась.
   — Богатый, красивый и талантливый! У этого человека есть абсолютно все!
   Она надеялась, что он отступит, но Эйден не двинулся с места и продолжал глядеть на нес темными, без единой искорки света, глазами. Индия с ужасом ощутила, как в ее груди поднимается волнение, как все тяжелее стучит сердце. Она решила предпринять последнюю попытку, чтобы спастись от чар Эйдена.
   — Ты и в самом деле просто сокровище! Ты несказанно осчастливишь ту, на которой все-таки вздумаешь жениться.
   Глаза Эйдена холодно блеснули, он отвернулся.
   Индия пристально смотрела на него, ожидая, что он скажет.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Долго ждать ей не пришлось.
   — Об этом не может быть и речи. Она усмехнулась.
   — Обжегшись на молоке, дуешь и на воду?
   — Нет, но те раны, что ты нанесла мне, все еще не зажили.
   — Раны?! — Индия задохнулась от негодования. — Не думаю, что несколько царапин, которые получило твое самолюбие, стоит называть ранами!
   В отличие от тех ран, которые он нанес ей.
   — Тебе лучше знать, — пробормотал он. И совсем другим тоном спросил: — Ну, что еще нужно сделать? — Что? — Индия не сразу смогла перестроиться на новую тему. — А, нужно еще накрыть на стол, но с этим и я как-нибудь справлюсь.
   Эйден пропустил последнее заявление мимо ушей и направился прямо к буфету. Он выдвинул ящик и принялся доставать ножи и вилки и складывать их на поднос.
   — Эйден, а после меня у тебя был кто-нибудь?
   Он на минуту замер, но затем довольно спокойно сказал:
   — Нет. Никого, кем бы я дорожил.
   И хотя формулировка была несколько двусмысленной, Индия почему-то сразу поверила, что это правда, что он никого не любил после того, как они расстались.
   Она подняла глаза. Он вопросительно смотрел на нее, видимо ожидая объяснения. Она приняла легкомысленный вид и пожала плечами.
   — Я просто подумала, что ты вполне мог приняться за старое.
   Индия постаралась скрыть свою радость. Сколько раз ее сердце болезненно вздрагивало, когда она видела в газетах фотографии Эйдена под руку с какой-нибудь топ-моделью или актрисой.
   Не отрываясь от своего занятия и не глядя на Индию, Эйден произнес:
   — А почему бы и нет? Гораздо легче поддерживать репутацию ловеласа, чем миф о счастливой семейной жизни.
   — И ты можешь просто использовать женщин ради своих прихотей?
   Она поздно спохватилась, затронув очень скользкую тему. И конечно, Эйден не упустил возможности уколоть ее.
   — Тебе не кажется, дорогая, что на роль строгой моралистки ты никак не подходишь?
   — Я не…
   Эйден не дал ей договорить:
   — Что «я не»? Ты не знала, что я богат? Не видела во мне воплощения своих желаний?
   Нет?
   — Да! — Индия не могла больше сдерживаться. — Да! Да! Да! — Она уже не могла с уверенностью сказать, что именно подтверждает с такой страстью, но в данный момент это ее не заботило. Она хотела только, чтобы его насмешливый голос наконец умолк. — Да, все так и было, я не отрицаю!
   Она не стала напоминать ему о том, что этот брак был нужен не только ей. Она хорошо запомнила его слова, сказанные незадолго до свадьбы. Она все поддразнивала его, спрашивала, почему это они так спешат с помолвкой, почему бы им не подождать немного, не узнать друг друга получше… Эйден слушал молча, но наконец не выдержал и схватил ее в объятья.
   «Ах ты, маленькая чертовка! — воскликнул он тогда, и Индия засмеялась от удовольствия. — Неужели ты не понимаешь?! Мне все время не хватает тебя, я жду не дождусь, когда мы наконец поженимся и ты станешь только моей и ничьей больше!..»
   Нет, она себя не обманывала. Она угадывала его желания, вглядываясь в блестящую черноту любимых глаз. Тогда — и в этом не было никаких сомнений — он был счастлив их близостью, счастлив простой возможностью быть рядом с ней. И он не меньше, чем она, радовался предстоящей свадьбе. Что же случилось потом? — в сотый раз спросила себя Индия, в сотый раз заглядывая в глаза Эйдену в поисках ответа.
   Ее сердце замерло, когда он оставил вдруг свое занятие и направился к ней. В какой-то миг ей показалось, что Эйден собирается обнять ее, но он только взял стакан, стоящий на полке, отвернул кран, налил в стакан воды и залпом выпил. Потом посмотрел на Индию.
   — И что же было дальше, дорогая моя? Уж не хочешь ли ты сказать, что вдруг отчаянно влюбилась в меня и забыла про деньги? Тебе нужен был только я — и ничто больше?
   — Ты поверишь мне, если я скажу «да»?
   И она заглянула в его глаза, страстно желая, чтобы он поверил и понял: так оно и было на самом деле. Она увидела, как что-то изменилось в его взгляде, он медленно поставил стакан на стол, словно размышляя, как ответить ей, — и в сердце Индии вспыхнула надежда. Возможно, не все еще потеряно. Возможно…