Страница:
— Но я хочу, чтобы в одном вопросе между нами была полная ясность. О женитьбе речи нет и не будет. Я не собираюсь дважды лезть в одну и ту же петлю.
Эти слова камнем легли на сердце Индии. Впрочем, возражать бесполезно: он не поймет ее.
— Я не прошу об этом, — тихо сказала она. В конце концов, сам факт, что Эйден хочет как-то продолжить их отношения, говорит о том, что она небезразлична ему. — Мне, как и тебе, достаточно того, что есть. Больше ничего не надо.
Однако она не забыла, что Эйден говорил о своих родителях: для секса не нужна любовь. Значит, и его предложение вызвано вовсе не любовью? Сможет ли она принять и смириться с этим: только секс и никакой надежды на любовь?
Эйден признал, что она желанна для него, и доказал это. Но достаточно ли ей лишь физической любви? Сможет ли она довольствоваться только этим и никогда не желать большего? Да, она сказала: «Мне достаточно того, что есть». Но это неправда! Никогда она не будет счастлива, если окажется, что нужна Эйдену только для забавы. А если откроется, что она чувствует на самом деле, он будет безвозвратно потерян для нее. И ее жизнь утратит всякий смысл. Она не сможет пережить это снова, не сможет лишиться Эйдена во второй раз.
Итак, выбора у нее нет. Она должна согласиться на его предложение.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Эти слова камнем легли на сердце Индии. Впрочем, возражать бесполезно: он не поймет ее.
— Я не прошу об этом, — тихо сказала она. В конце концов, сам факт, что Эйден хочет как-то продолжить их отношения, говорит о том, что она небезразлична ему. — Мне, как и тебе, достаточно того, что есть. Больше ничего не надо.
Однако она не забыла, что Эйден говорил о своих родителях: для секса не нужна любовь. Значит, и его предложение вызвано вовсе не любовью? Сможет ли она принять и смириться с этим: только секс и никакой надежды на любовь?
Эйден признал, что она желанна для него, и доказал это. Но достаточно ли ей лишь физической любви? Сможет ли она довольствоваться только этим и никогда не желать большего? Да, она сказала: «Мне достаточно того, что есть». Но это неправда! Никогда она не будет счастлива, если окажется, что нужна Эйдену только для забавы. А если откроется, что она чувствует на самом деле, он будет безвозвратно потерян для нее. И ее жизнь утратит всякий смысл. Она не сможет пережить это снова, не сможет лишиться Эйдена во второй раз.
Итак, выбора у нее нет. Она должна согласиться на его предложение.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Индия сидела в своей комнате перед туалетным столиком и в задумчивости расчесывала волосы. Вот уже, наверное, в сотый или тысячный раз она пыталась понять, что у Эйдена на уме, зачем он вернулся, чего хочет. Сначала она не сомневалась, что Эйден хочет убить двух зайцев: во-первых, отомстить ей и ее семье (и может быть, не столько ей, сколько ее отцу), а во-вторых, получить Грейндж-хаус. Но скоро стало ясно, что дело не в этом. Если бы он жаждал мести, то не упустил бы возможности выгнать их на улицу и тем самым опозорить на всю округу. Индия представила себе заголовки в местных газетах: «Марчент из Грейндж-хауса проиграл в казино свой дом!», «Старинный род изгнан за долги из фамильного дома!», «Эйден Вулф — новый владелец Грейндж-хауса!». И так далее. И, уж конечно, газетчики не поленились бы вытащить на свет Божий прошлогодние события и не пожалели бы ярких красок, живописуя их роман и его бесславный конец.
Индия покачала головой. Да, это была бы месть. Почему же он не стал мстить? Может быть, хотел унизить их, оставив жить в своем доме как нахлебников? Но ни мать, ни брат не знают, что дом уже не принадлежит им, да и в отношениях с самой Индией Эйден никогда не использовал эту свою власть, не пытался добиться чего-то, шантажируя се. А в том, что произошло на пикнике, виноват не он один.
Она отложила расческу, встала и подошла к окну.
Их двор очень изменился. Это уже не был двор полуразвалившегося дома, который еще немного — и превратится в «живописные руины». Эйден удивительно споро приводил вес в порядок. Вот что значит иметь средства! Но Эйден не только имел, он и не жалел их, поэтому работа и во дворе, и в доме так и кипела. Сейчас, например, шум доносился с чердака — там заканчивали ремонт.
Индия повернулась к окну спиной. Господи, что же ему надо от нее, в конце концов?! А может быть, он просто нашел способ получить все, от чего отказался год назад: и дом, и ее, и все это — абсолютно даром? А потом, когда она ему надоест, он вышвырнет их всех на улицу? Или он ждет возвращения отца из больницы, чтобы с позором выставить их всех из дома? Индия поняла, что окончательно запуталась.
В это время шум на чердаке прекратился, и Индия услышала, что рабочие спускаются по лестнице. Ей очень захотелось подняться и посмотреть, что они там сделали. Она подошла к двери и уже собралась выйти, как вдруг услышала голос Эйдена — он что-то обсуждал с рабочими. Индия замерла. И вдруг память ясно и четко, так, как будто это случилось вчера, нарисовала ей один эпизод…
…Это случилось в ту самую неделю, когда ее семья уехала, она осталась одна и Эйден гостил у них. После того, как всю ночь и утро они провели в ее спальне, Эйден вдруг захотел увидеть весь дом — от подвала до чердака, обследовать их родовое гнездо, в котором она провела детство и юность.
Они обошли дом снизу доверху, наконец добрались и до этого чердака. Эйден был поражен количеством всевозможного старья, хранившегося там в разных коробках, ящиках, древних комодах.
— Господи, Индия, твои школьные сочинения! — воскликнул он, перебирая бумаги в потрепанной папке. — А это что за программка? «Хор младших классов. Сольная партия-Индия Марчент». Ты никогда не говорила мне, что умеешь петь!
— Ну, — весело рассмеялась Индия, — я просто не хотела, чтобы ты сразу обнаружил все мои таланты.
Смех замер в ее горле, когда она увидела, каким теплом наполнились глаза Эйдена.
— Те таланты, с которыми я успел познакомиться, уже сделали меня счастливым.
Сердце Индии билось как сумасшедшее, дыхание было неровным. Прошло всего два или три часа, как они покинули постель, но она подумывала о том, что неплохо бы туда вернуться.
— Надеюсь, я получу высокий балл? — тихо поинтересовалась она. — А может быть, золотую медаль? Нет?
Она не поверила своим глазам — Эйден покачал головой.
— Вам нужно больше работать, — убийственно серьезно заявил он. — Впрочем, я знаю, что может вам помочь. Думаю, с вами надо позаниматься индивидуально, и, пожалуй, я готов.
— Ах ты!..
Поняв, что ее провели, Индия огляделась вокруг в поисках оружия. Какая-то розовая материя попалась ей на глаза, она схватила ее и швырнула в Эйдена. Бросок был хорош. Розовое облако (это оказалось чье-то платье) повисло на его голове, растрепав волосы и красиво оттенив румянец. Индия расхохоталась:
— Эйден, этот головной убор просто создан для тебя!
— Ну, сударыня, берегитесь, вы за это заплатите! — зарычал он и сорвал платье с головы. — Вот я его сейчас!..
Тут он наконец увидел, что держит в руках, и остановился.
— Между прочим, что это такое? Индия тоже заинтересовалась.
— Ну-ка, дай я посмотрю.
Подойдя поближе, она взяла в руки кружевное великолепие.
— Это праздничное платье. Если не ошибаюсь, то самое, которое я надевала на свой седьмой день рождения.
— Седьмой день рождения…
Выдвинув пару ящиков ближайшего комода, Эйден с изумлением рассматривал их содержимое.
— Похоже, твои родители сохранили каждую мелочь, какую ты когда-либо носила.
Индия с трудом слышала, что он говорит. Тонкий солнечный лучик, проникший в чердачное окошко, упал на воротник голубой рубашки Эйдена, так красиво сочетавшейся с его темно-синими брюками. Этот лучик как-то по-новому осветил и его широкие плечи, и ладную фигуру, и Индии вдруг стало нечем дышать: она вспомнила, как он держал ее в объятьях, как целовал…
— Даже твои детские туфельки…
Крохотные туфельки лежали на его ладони и казались просто сказочными. Но Индия не замечала их, она думала о его нежных пальцах, о том, какое наслаждение они могут доставить…
Она подошла, отобрала туфельки и бросила в ящик, а сама прижалась к нему, обняв за талию.
— Конечно, — прошептала она, желая покончить с этой темой. — Разве твои родители не хранили твои детские вещи?
И поняла, что сказала что-то не то. Как-то сразу померк его взгляд, и словно стена вдруг отгородила от нее Эйдена.
— Нет, не хранили, — резко ответил он, — они вообще были совсем не такими, как твои. Они… У них были другие развлечения.
«А какими они были? Почему ты никогда не рассказываешь о них?» — эти вопросы крутились на языке у Индии, но она не решилась спросить. Он еще никогда не говорил с ней таким тоном, и она испугалась. Испугалась, что коснулась чего-то запретного, и не стала продолжать. А может быть, стоило? Теперь, зная историю его родителей, она всерьез подумала, что необходимо было расспросить Эйдена о его семье. Может быть, расскажи он ей свою печальную историю — и их судьба сложилась бы иначе? Ну конечно, все было бы по-другому! Она постаралась бы завоевать его доверие. И тогда он рассказал бы ей и об этом добрачном соглашении, и…
«Остановись», — сказала она себе.
Что толку теперь размышлять о том, что было бы да что могло бы быть? Ничего этого нет и, видимо, никогда не будет.
В тот раз она не стала его расспрашивать, а только прижалась к нему покрепче и теребила пальцами пуговицу на его рубашке.
— Мне кажется, все исторические достопримечательности осмотрены, — прошептала она нежно, — не спуститься ли нам на грешную землю и не заняться чем-нибудь более завлекательным?
Эйден перехватил ее руку.
— Индия… — начал было он, но перебил сам себя: — Господи, Принцесса, когда ты со мной, я просто не в состоянии рассуждать здраво.
И крепко поцеловал ее.
— А мне и не надо, чтобы ты рассуждал, — заявила Индия несколько секунд спустя, когда он поднял ее на руки и понес вниз. — По правде говоря, я предпочла бы, чтобы ты действовал.
И они спустились на грешную землю…
Шаги и голоса давно стихли, путь был свободен. Индия осторожно открыла дверь и поднялась на чердак.
И снова ее поразило, как Эйден умудряется проводить улучшения, практически ничего не меняя. Пол, потолок, стены были новые, крепкие и в то же время как будто те же самые. Многочисленные комоды, коробки с их семейным скарбом стояли на своих местах.
Индия подошла к комоду, который был свидетелем той прошлогодней сцены, и выдвинула ящик. Сверху, на ее розовом платье, лежала небольшая коробка в оберточной бумаге, с одной стороны был напечатан почтовый адрес. Индия взяла коробку и грустно посмотрела на нее.
— Эйден, у меня тут кое-что есть для тебя. Голос Индии прозвучал очень робко, пальцы нервно постукивали по коробке, которую она держала в руках.
— Для меня? Чем же я заслужил подарок?
— Это не подарок, я хочу кое-что тебе вернуть. — Индия сделала вид, что не замечает иронии в его голосе. — Мне давно следовало это сделать, но я все ждала подходящего момента.
Она смущенно положила коробку на стол и отступила.
Эйден подошел, нахмурившись, посмотрел на свой собственный адрес. Адрес был зачеркнут, и ниже было помечено: «Вернуть отправителю».
— Но это же…
Он бросил на Индию быстрый взгляд, она кивнула.
— Я отослала это тебе, когда ты ушел от меня.
А он вернул все обратно. Вернее, это сделал его секретарь. Вместе с посылкой Индия получила вежливое уведомление о том, что пакет пересылается ей по поручению Эйдена.
— Мне ничего от тебя не надо! — резко заявил Эйден.
Индия коротко рассмеялась:
— Мне тоже, вот почему я посылала тебе эту коробочку. Не для тебя, а от тебя.
— Что?
Эйден взял коробку в руки, снял оберточную бумагу, открыл и высыпал на стол содержимое. Некоторое время он перебирал лежащие перед ним предметы.
— Абсолютно все, — пробормотал он, — каждая мелочь, какую я тебе дарил.
— Кроме цветов, конечно, — уточнила Индия.
Но Эйден не слышал ее. Из лежащей перед ним груды он достал маленькую бархатную шкатулочку. Индия отвела глаза: в этой шкатулочке лежало кольцо — подарок Эйдена на помолвку.
— Мне кажется, покинутая невеста может оставить кольцо на память.
— О нет! — вспыхнула Индия. — Особенно теперь! Мой отец воспользовался нашей помолвкой, чтобы получить с тебя деньги. Это алчный, недостойный поступок, наша семья не имеет права ничего брать у тебя. Ты мне купил все это, когда я собиралась стать твоей женой. А теперь, когда между нами ничего нет…
— Ничего?
— Ничего.
Она произнесла это как можно тверже, стараясь не смотреть на него, чтобы сохранить решительность хотя бы в голосе.
Эти несколько дней Индия постоянно размышляла об их последнем разговоре и поняла, что не хочет и не сможет принять его предложение. Правда, к чести Эйдена, надо сказать, он не пытался принудить ее или как-нибудь повлиять на ее решение. Она по-прежнему была желанна, это читалось в его темных глазах, в каждом слове, обращенном к ней. У нес не было ни малейших сомнений на этот счет, она сомневалась в другом. В том, что за его желанием стоит любовь.
Индия никак не могла забыть ужасную историю отца и матери Эйдена. Как бы то ни было, он сын своих родителей. Возможно, в их генах отсутствовала любовь, и эту оплошность природы унаследовал и Эйден. Вероятно, он не так уж и виноват, как не бывает виноват волчонок в том, что родился волком.
Чтобы не думать об этом, она поспешила перейти на менее болезненную тему.
— Конечно, это не может послужить компенсацией нашего долга, но хоть немного успокоит мою совесть.
— Когда я покупал тебе подарки, то хотел, чтобы они были твоими навсегда, — возразил Эйден.
— Но ты же понимаешь, что в нынешних обстоятельствах я не могу оставить твои подарки, тут есть несколько очень дорогих вещиц.
— Для меня деньги мало что значат, — настаивал Эйден.
— Дело не в деньгах! Неужели ты не понимаешь, что я просто не смогу жить в согласии с собой, если не верну все это. И я хочу… Эйден швырнул коробочку с кольцом на стол, и Индия испуганно замолчала.
Эйден поднял со стола плоский предмет, завернутый в белую бумагу.
— Что это? Индия покраснела.
— Посмотри.
Она отвернулась. Эйден зашуршал бумагой — любопытство взяло верх. Индия с трепетом ждала.
— Акварель, — наконец произнес Эйден. — Ты все-таки купила ее…
— Предполагалось, что это будет мой свадебный подарок, — с горечью подтвердила она.
Они увидели эту акварель в витрине антикварного магазина незадолго до дня их венчания, и Эйден просто влюбился в рисунок. Но купить его он не смог — магазин был закрыт, владелец уехал куда-то. На следующий день, пока Эйден был в Лондоне, Индия купила акварель и спрятала. Она хотела преподнести этот подарок ему в день венчания.
— Акварель довольно дорогая, у тебя не было таких денег.
— Нашлись.
Она потратила все свои сбережения, все до последнего пенни. Но, конечно, не собиралась признаваться в этом Эйдену.
— Можешь взять ее в качестве уплаты части долга. Кстати, для тебя это выгодное приобретение, цена акварели наверняка выросла за год.
— Но я не могу…
— Не только можешь, но просто обязан.
И больше на эту тему она не хотела говорить. Подошла к письменному столу и увидела планы, над которыми работал Эйден, — планы перестройки Грейндж-хауса. Индия с интересом принялась их изучать. Она не верила своим глазам.
— Боже, Эйден, бассейн? — Она постаралась произнести это как можно беззаботнее. — Тебе не кажется, что это чересчур?
— Вовсе нет. Позади дома полно места, площадка закрыта со всех сторон. Для твоего отца, когда он вернется из больницы, это будет как раз кстати. Врачи наверняка порекомендуют ему физические упражнения… Что ты так смотришь на меня?
— Не верю своим ушам. Ты собираешься сделать это для него?..
— Нет, Индия, не для него. Для твоей матери. Я восхищаюсь этой женщиной. Она полностью посвятила себя мужу и ведет себя как преданная жена, без малейших жалоб, а ведь падает с ног от усталости. Впервые в жизни я начинаю верить, что любовь существует.
Индия изо всех сил постаралась скрыть, как больно задели ее эти слова. Если он никогда не верил в любовь, значит, между ними любви не было. Теперь она не сомневалась, что именно их соединило тогда, год назад.
«Я хотел тебя, а ты хотела меня, — сказал он ей как-то. — Я готов был пойти на вес что угодно — даже на то, чтобы жениться на тебе».
Она снова вспомнила печальную историю его родителей, ужасный финал их жизни.
— От своих отца и матери ты не много мог узнать о любви. Сколько тебе было лет, когда они умерли?
— Около пятнадцати. — Его голос звучал подчеркнуто бесстрастно.
— Сложный возраст. — Сердце Индии болезненно сжалось, она подумала о том, как же одинок он был. — И как ты жил без них?
— Первое время почти как дикий зверь. Много пил, играл, у меня были неприятности с полицией. — Он бросил ироничный взгляд на Индию. — Да, я вполне соответствовал своей репутации. Тогда я считал, что мир у меня в долгу, и был намерен получить все сполна. Но вскоре понял, что это путь потерь, а не приобретений. — Эйден провел рукой по волосам. — Я увидел, что силы, погубившие моих родителей, берут надо мной верх, и понял, что это разрушит меня так же, как разрушило их. И тогда я взял себя в руки и принялся строить свое будущее.
— И преуспел в этом. Теперь у тебя есть все.
— Все? — Эйден насмешливо взглянул на нее.
— Ну, ты же сделал состояние. Можешь не работать, если не хочешь. А теперь ты владелец загородного дома, который после ремонта станет просто игрушкой.
— И ты считаешь, что этого достаточно? Вкусно есть, сладко спать, ничего не делать — это же смерть, пустота! Хотя, признаться, было время, и я думал так же. Что ж, если на свете нет любви, я найду чем заполнить эту пустоту. Я не пожалею сил на это и лишний раз докажу, что прозвище дано мне не зря. Я ведь всегда знал, как меня называют.
Одинокий Волк. Это прозвище как нельзя лучше подходило Эйдену Вулфу. Но для Индии главным всегда было «Волк». А теперь она впервые осознала, что «Одинокий» важнее.
— Ты мог бы изменить все, — с некоторым трудом проговорила она.
— Ты имеешь в виду — жениться? Нет! Я прежде всего сын своих родителей. И я дал себе слово жениться только на той, кого по-настоящему полюблю, кто будет действительно любить меня. С кем я построю настоящую семью, как у твоих родителей. На меньшее я не согласен. В первый раз я ошибся, больше этого не будет.
Вот так! Было абсолютно ясно, он хотел ее обидеть, напоминая о «первом разе». Индия едва не плакала. Что ж, больше говорить не о чем, надо принимать обстоятельства такими, какие они есть. Он никогда не любил ее. Он думал, что «сможет пройти через это». Но в последний момент тени его родителей поднялись перед ним, и он отступил, ужаснувшись ошибке, которую едва не совершил.
— Ну вот, порешим на том, что для женитьбы я не гожусь, — подытожил Эйден. — Но ты — совсем другое дело. Ты обязательно выйдешь замуж, ведь ты захочешь иметь детей.
Голос Индии дрогнул, выдавая ее волнение:
— Да, я бы хотела. По меньшей мере двух. И ее воображение услужливо нарисовало их — темноволосых мальчика и девочку.
— А кто будет отцом? Джим? — насмешливо поинтересовался Эйден.
— Нет. Не Джим.
Сейчас она не могла лгать. Необходимо сказать правду.
— Я, как и ты, всегда верила в настоящую любовь.
Эйден в это время изучал лежащие перед ним бумаги, но реплика Индии заставила его медленно поднять голову.
— И ты пришла к выводу, что Джим — это не то, что надо? По правде говоря, я тоже так считаю. И был уверен, что когда-нибудь и ты это поймешь.
Равнодушная будничность его тона более всего задевала Индию. Лучше, если бы он выказал открытую неприязнь или досаду. Но от нарочитого безразличия у нее опускались руки.
— Я искала у него не любви, а утешения. Мне было так одиноко…
— Прости меня, Принцесса, — неожиданно сказал Эйден. — Я и правда сожалею, что все так обернулось. Мы не пощадили друг друга. — Он приблизился к ней. Индия молчала, боясь спугнуть этот внезапный порыв нежности. — Иногда мне хочется, чтобы вес было по-другому.
— Как? — еле слышно спросила она.
— Например, вот так.
Он бережно взял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал в щеку, потом в другую.
Хлопнула входная дверь, и они услышали торопливые шаги.
— Индия, где ты? — раздался возбужденный голос Марион Марчент.
— Здесь! — не сразу отозвалась Индия.
— У меня потрясающие новости! Твоему отцу гораздо лучше! — возвестила миссис Марчент с порога. — Он скоро вернется домой!
— Чудесно! — Индии пришлось сделать некоторое усилие, чтобы разделить восторг матери, но миссис Марчент ничего не заметила.
— Вполне возможно, что он будет дома уже в эти выходные! Конечно, пройдет еще много времени, прежде чем он окончательно поправится, но… О!..
Индия проследила за ее взглядом и похолодела. Миссис Марчент смотрела на темно-синюю коробочку, лежащую на столе, там, куда ее бросил Эйден. Крышка была открыта, на бархатной подушечке сверкало бриллиантовое кольцо.
— Боже мой, Индия, что это значит? Неужели?.. — Несмелая радость и надежда вспыхнули в глазах Марион Марчент. — Скажите же мне, что я не ошиблась!.. Это была бы просто великолепная новость!
— Мы… — начала было Индия, но не нашлась что ответить.
— Мы, похоже, попались, Принцесса, — с веселой улыбкой прошептал Эйден, бросив предостерегающий взгляд на Индию.
Но она и без того не могла вымолвить ни слова. Что у него на уме? Его следующие слова подтвердили самые худшие ее опасения.
— Боюсь, дорогая, нам придется признаться, — заявил Эйден. — Я знаю, ты предпочла бы подождать, но тут уже ничего не поделаешь, твоя мама поймала нас с поличным. — Он обнял се за талию и повернулся к миссис Марчент. — Я просил вашу дочь выйти за меня замуж, дать мне еще один шанс сделать ее счастливой.
Индия вздрогнула и замерла. Эйден, крепко прижав ее к себе, объявил:
— Индия согласилась стать моей женой.
— Дорогие мои, как же я рада! — воскликнула миссис Марчент.
Индия не могла прийти в себя от потрясения. Оставаться таким спокойным, даже беззаботным, и при этом лгать прямо в глаза ее матери?! Она абсолютно отказывалась понимать этого человека. Когда он первый раз просил ее руки, то делал это, полагая, что иначе Индия не захочет поддерживать их отношения. Тогда им двигала не любовь, а желание. В чем же сейчас причина?
— Мы должны это отметить! — сказала миссис Марчент. — Кажется, у меня где-то было шампанское…
— А не рано ли? — неуверенно выдавила Индия.
Поразительно, но Эйден принял ее сторону.
— В самом деле, миссис Марчент, у нас с самого обеда крошки во рту не было, мы сейчас просто опьянеем!
Он еще способен шутить, поразилась Индия.
— Давайте лучше выпьем чаю, а шампанское подождет до возвращения вашего мужа, — предложил Эйден.
— Ну конечно, он обязательно должен быть с нами в такой момент! — согласилась миссис Марчент. — Что ж, чай так чай.
С этими словами она отправилась на кухню.
Как только за ней закрылась дверь, Индия набросилась на Эйдена:
— Это чересчур! Я не собираюсь участвовать в твоем представлении!
— Нет? — с иронией переспросил Эйден. — А мне показалось, что ты уже поучаствовала. Индия, дорогая, протестовать надо вовремя, ты упустила момент.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня не было возможности протестовать! — взорвалась Индия.
Эйден с улыбкой посмотрел на нее. Потом взял коробочку, задумчиво повертел в руках и снова взглянул на Индию.
Она инстинктивно спрятала руку за спину. Ей надо прийти в себя. Появление матери как будто подтолкнуло Эйдена сделать ей предложение. Но как теперь выйти из сложившейся ситуации?
Эйден потрогал пальцем бриллиант.
— Думаю, ты должна надеть кольцо. Индия покачала головой.
— Не могу.
Теперь, когда она знала, что то, первое предложение руки и сердца было представлением, обручальное кольцо ничего не могло ей принести, кроме боли.
— Твоя мать не поверит, что мы снова жених и невеста, если ты не станешь его носить.
Но Индия только отрицательно покачала головой.
Эйден помолчал, потом произнес:
— Мы могли бы сделать это на самом деле.
— Что?.. — Индия резко развернулась к нему. — Что ты имеешь в виду?
— Тебя беспокоит эта ложная ситуация, но ведь мы можем в самом деле пожениться, и тогда мы…
Комната поплыла перед глазами Индии. Она ни на секунду не поверила тому, что он говорит искренне, а значит…
— Не смеши меня! — вскричала она. — Как мы можем пожениться, когда ни один из нас не любит другого!
Эйден не ответил. Последняя надежда в сердце Индии угасла. Но вот он поднял голову.
— Конечно, нет, — твердо сказал он. — Я повторяю, что не собираюсь испытывать судьбу дважды.
— Я тоже! — И не удержалась от упрека: — Ты заставил меня солгать матери, это подло и бесчеловечно!
— Ты права, Индия, лгать подло и бесчеловечно.
Эйден положил коробочку на стол.
— Если ты считаешь, что я заставил тебя солгать, что ж, не стану разубеждать.
Индия покачала головой. Да, это была бы месть. Почему же он не стал мстить? Может быть, хотел унизить их, оставив жить в своем доме как нахлебников? Но ни мать, ни брат не знают, что дом уже не принадлежит им, да и в отношениях с самой Индией Эйден никогда не использовал эту свою власть, не пытался добиться чего-то, шантажируя се. А в том, что произошло на пикнике, виноват не он один.
Она отложила расческу, встала и подошла к окну.
Их двор очень изменился. Это уже не был двор полуразвалившегося дома, который еще немного — и превратится в «живописные руины». Эйден удивительно споро приводил вес в порядок. Вот что значит иметь средства! Но Эйден не только имел, он и не жалел их, поэтому работа и во дворе, и в доме так и кипела. Сейчас, например, шум доносился с чердака — там заканчивали ремонт.
Индия повернулась к окну спиной. Господи, что же ему надо от нее, в конце концов?! А может быть, он просто нашел способ получить все, от чего отказался год назад: и дом, и ее, и все это — абсолютно даром? А потом, когда она ему надоест, он вышвырнет их всех на улицу? Или он ждет возвращения отца из больницы, чтобы с позором выставить их всех из дома? Индия поняла, что окончательно запуталась.
В это время шум на чердаке прекратился, и Индия услышала, что рабочие спускаются по лестнице. Ей очень захотелось подняться и посмотреть, что они там сделали. Она подошла к двери и уже собралась выйти, как вдруг услышала голос Эйдена — он что-то обсуждал с рабочими. Индия замерла. И вдруг память ясно и четко, так, как будто это случилось вчера, нарисовала ей один эпизод…
…Это случилось в ту самую неделю, когда ее семья уехала, она осталась одна и Эйден гостил у них. После того, как всю ночь и утро они провели в ее спальне, Эйден вдруг захотел увидеть весь дом — от подвала до чердака, обследовать их родовое гнездо, в котором она провела детство и юность.
Они обошли дом снизу доверху, наконец добрались и до этого чердака. Эйден был поражен количеством всевозможного старья, хранившегося там в разных коробках, ящиках, древних комодах.
— Господи, Индия, твои школьные сочинения! — воскликнул он, перебирая бумаги в потрепанной папке. — А это что за программка? «Хор младших классов. Сольная партия-Индия Марчент». Ты никогда не говорила мне, что умеешь петь!
— Ну, — весело рассмеялась Индия, — я просто не хотела, чтобы ты сразу обнаружил все мои таланты.
Смех замер в ее горле, когда она увидела, каким теплом наполнились глаза Эйдена.
— Те таланты, с которыми я успел познакомиться, уже сделали меня счастливым.
Сердце Индии билось как сумасшедшее, дыхание было неровным. Прошло всего два или три часа, как они покинули постель, но она подумывала о том, что неплохо бы туда вернуться.
— Надеюсь, я получу высокий балл? — тихо поинтересовалась она. — А может быть, золотую медаль? Нет?
Она не поверила своим глазам — Эйден покачал головой.
— Вам нужно больше работать, — убийственно серьезно заявил он. — Впрочем, я знаю, что может вам помочь. Думаю, с вами надо позаниматься индивидуально, и, пожалуй, я готов.
— Ах ты!..
Поняв, что ее провели, Индия огляделась вокруг в поисках оружия. Какая-то розовая материя попалась ей на глаза, она схватила ее и швырнула в Эйдена. Бросок был хорош. Розовое облако (это оказалось чье-то платье) повисло на его голове, растрепав волосы и красиво оттенив румянец. Индия расхохоталась:
— Эйден, этот головной убор просто создан для тебя!
— Ну, сударыня, берегитесь, вы за это заплатите! — зарычал он и сорвал платье с головы. — Вот я его сейчас!..
Тут он наконец увидел, что держит в руках, и остановился.
— Между прочим, что это такое? Индия тоже заинтересовалась.
— Ну-ка, дай я посмотрю.
Подойдя поближе, она взяла в руки кружевное великолепие.
— Это праздничное платье. Если не ошибаюсь, то самое, которое я надевала на свой седьмой день рождения.
— Седьмой день рождения…
Выдвинув пару ящиков ближайшего комода, Эйден с изумлением рассматривал их содержимое.
— Похоже, твои родители сохранили каждую мелочь, какую ты когда-либо носила.
Индия с трудом слышала, что он говорит. Тонкий солнечный лучик, проникший в чердачное окошко, упал на воротник голубой рубашки Эйдена, так красиво сочетавшейся с его темно-синими брюками. Этот лучик как-то по-новому осветил и его широкие плечи, и ладную фигуру, и Индии вдруг стало нечем дышать: она вспомнила, как он держал ее в объятьях, как целовал…
— Даже твои детские туфельки…
Крохотные туфельки лежали на его ладони и казались просто сказочными. Но Индия не замечала их, она думала о его нежных пальцах, о том, какое наслаждение они могут доставить…
Она подошла, отобрала туфельки и бросила в ящик, а сама прижалась к нему, обняв за талию.
— Конечно, — прошептала она, желая покончить с этой темой. — Разве твои родители не хранили твои детские вещи?
И поняла, что сказала что-то не то. Как-то сразу померк его взгляд, и словно стена вдруг отгородила от нее Эйдена.
— Нет, не хранили, — резко ответил он, — они вообще были совсем не такими, как твои. Они… У них были другие развлечения.
«А какими они были? Почему ты никогда не рассказываешь о них?» — эти вопросы крутились на языке у Индии, но она не решилась спросить. Он еще никогда не говорил с ней таким тоном, и она испугалась. Испугалась, что коснулась чего-то запретного, и не стала продолжать. А может быть, стоило? Теперь, зная историю его родителей, она всерьез подумала, что необходимо было расспросить Эйдена о его семье. Может быть, расскажи он ей свою печальную историю — и их судьба сложилась бы иначе? Ну конечно, все было бы по-другому! Она постаралась бы завоевать его доверие. И тогда он рассказал бы ей и об этом добрачном соглашении, и…
«Остановись», — сказала она себе.
Что толку теперь размышлять о том, что было бы да что могло бы быть? Ничего этого нет и, видимо, никогда не будет.
В тот раз она не стала его расспрашивать, а только прижалась к нему покрепче и теребила пальцами пуговицу на его рубашке.
— Мне кажется, все исторические достопримечательности осмотрены, — прошептала она нежно, — не спуститься ли нам на грешную землю и не заняться чем-нибудь более завлекательным?
Эйден перехватил ее руку.
— Индия… — начал было он, но перебил сам себя: — Господи, Принцесса, когда ты со мной, я просто не в состоянии рассуждать здраво.
И крепко поцеловал ее.
— А мне и не надо, чтобы ты рассуждал, — заявила Индия несколько секунд спустя, когда он поднял ее на руки и понес вниз. — По правде говоря, я предпочла бы, чтобы ты действовал.
И они спустились на грешную землю…
Шаги и голоса давно стихли, путь был свободен. Индия осторожно открыла дверь и поднялась на чердак.
И снова ее поразило, как Эйден умудряется проводить улучшения, практически ничего не меняя. Пол, потолок, стены были новые, крепкие и в то же время как будто те же самые. Многочисленные комоды, коробки с их семейным скарбом стояли на своих местах.
Индия подошла к комоду, который был свидетелем той прошлогодней сцены, и выдвинула ящик. Сверху, на ее розовом платье, лежала небольшая коробка в оберточной бумаге, с одной стороны был напечатан почтовый адрес. Индия взяла коробку и грустно посмотрела на нее.
— Эйден, у меня тут кое-что есть для тебя. Голос Индии прозвучал очень робко, пальцы нервно постукивали по коробке, которую она держала в руках.
— Для меня? Чем же я заслужил подарок?
— Это не подарок, я хочу кое-что тебе вернуть. — Индия сделала вид, что не замечает иронии в его голосе. — Мне давно следовало это сделать, но я все ждала подходящего момента.
Она смущенно положила коробку на стол и отступила.
Эйден подошел, нахмурившись, посмотрел на свой собственный адрес. Адрес был зачеркнут, и ниже было помечено: «Вернуть отправителю».
— Но это же…
Он бросил на Индию быстрый взгляд, она кивнула.
— Я отослала это тебе, когда ты ушел от меня.
А он вернул все обратно. Вернее, это сделал его секретарь. Вместе с посылкой Индия получила вежливое уведомление о том, что пакет пересылается ей по поручению Эйдена.
— Мне ничего от тебя не надо! — резко заявил Эйден.
Индия коротко рассмеялась:
— Мне тоже, вот почему я посылала тебе эту коробочку. Не для тебя, а от тебя.
— Что?
Эйден взял коробку в руки, снял оберточную бумагу, открыл и высыпал на стол содержимое. Некоторое время он перебирал лежащие перед ним предметы.
— Абсолютно все, — пробормотал он, — каждая мелочь, какую я тебе дарил.
— Кроме цветов, конечно, — уточнила Индия.
Но Эйден не слышал ее. Из лежащей перед ним груды он достал маленькую бархатную шкатулочку. Индия отвела глаза: в этой шкатулочке лежало кольцо — подарок Эйдена на помолвку.
— Мне кажется, покинутая невеста может оставить кольцо на память.
— О нет! — вспыхнула Индия. — Особенно теперь! Мой отец воспользовался нашей помолвкой, чтобы получить с тебя деньги. Это алчный, недостойный поступок, наша семья не имеет права ничего брать у тебя. Ты мне купил все это, когда я собиралась стать твоей женой. А теперь, когда между нами ничего нет…
— Ничего?
— Ничего.
Она произнесла это как можно тверже, стараясь не смотреть на него, чтобы сохранить решительность хотя бы в голосе.
Эти несколько дней Индия постоянно размышляла об их последнем разговоре и поняла, что не хочет и не сможет принять его предложение. Правда, к чести Эйдена, надо сказать, он не пытался принудить ее или как-нибудь повлиять на ее решение. Она по-прежнему была желанна, это читалось в его темных глазах, в каждом слове, обращенном к ней. У нес не было ни малейших сомнений на этот счет, она сомневалась в другом. В том, что за его желанием стоит любовь.
Индия никак не могла забыть ужасную историю отца и матери Эйдена. Как бы то ни было, он сын своих родителей. Возможно, в их генах отсутствовала любовь, и эту оплошность природы унаследовал и Эйден. Вероятно, он не так уж и виноват, как не бывает виноват волчонок в том, что родился волком.
Чтобы не думать об этом, она поспешила перейти на менее болезненную тему.
— Конечно, это не может послужить компенсацией нашего долга, но хоть немного успокоит мою совесть.
— Когда я покупал тебе подарки, то хотел, чтобы они были твоими навсегда, — возразил Эйден.
— Но ты же понимаешь, что в нынешних обстоятельствах я не могу оставить твои подарки, тут есть несколько очень дорогих вещиц.
— Для меня деньги мало что значат, — настаивал Эйден.
— Дело не в деньгах! Неужели ты не понимаешь, что я просто не смогу жить в согласии с собой, если не верну все это. И я хочу… Эйден швырнул коробочку с кольцом на стол, и Индия испуганно замолчала.
Эйден поднял со стола плоский предмет, завернутый в белую бумагу.
— Что это? Индия покраснела.
— Посмотри.
Она отвернулась. Эйден зашуршал бумагой — любопытство взяло верх. Индия с трепетом ждала.
— Акварель, — наконец произнес Эйден. — Ты все-таки купила ее…
— Предполагалось, что это будет мой свадебный подарок, — с горечью подтвердила она.
Они увидели эту акварель в витрине антикварного магазина незадолго до дня их венчания, и Эйден просто влюбился в рисунок. Но купить его он не смог — магазин был закрыт, владелец уехал куда-то. На следующий день, пока Эйден был в Лондоне, Индия купила акварель и спрятала. Она хотела преподнести этот подарок ему в день венчания.
— Акварель довольно дорогая, у тебя не было таких денег.
— Нашлись.
Она потратила все свои сбережения, все до последнего пенни. Но, конечно, не собиралась признаваться в этом Эйдену.
— Можешь взять ее в качестве уплаты части долга. Кстати, для тебя это выгодное приобретение, цена акварели наверняка выросла за год.
— Но я не могу…
— Не только можешь, но просто обязан.
И больше на эту тему она не хотела говорить. Подошла к письменному столу и увидела планы, над которыми работал Эйден, — планы перестройки Грейндж-хауса. Индия с интересом принялась их изучать. Она не верила своим глазам.
— Боже, Эйден, бассейн? — Она постаралась произнести это как можно беззаботнее. — Тебе не кажется, что это чересчур?
— Вовсе нет. Позади дома полно места, площадка закрыта со всех сторон. Для твоего отца, когда он вернется из больницы, это будет как раз кстати. Врачи наверняка порекомендуют ему физические упражнения… Что ты так смотришь на меня?
— Не верю своим ушам. Ты собираешься сделать это для него?..
— Нет, Индия, не для него. Для твоей матери. Я восхищаюсь этой женщиной. Она полностью посвятила себя мужу и ведет себя как преданная жена, без малейших жалоб, а ведь падает с ног от усталости. Впервые в жизни я начинаю верить, что любовь существует.
Индия изо всех сил постаралась скрыть, как больно задели ее эти слова. Если он никогда не верил в любовь, значит, между ними любви не было. Теперь она не сомневалась, что именно их соединило тогда, год назад.
«Я хотел тебя, а ты хотела меня, — сказал он ей как-то. — Я готов был пойти на вес что угодно — даже на то, чтобы жениться на тебе».
Она снова вспомнила печальную историю его родителей, ужасный финал их жизни.
— От своих отца и матери ты не много мог узнать о любви. Сколько тебе было лет, когда они умерли?
— Около пятнадцати. — Его голос звучал подчеркнуто бесстрастно.
— Сложный возраст. — Сердце Индии болезненно сжалось, она подумала о том, как же одинок он был. — И как ты жил без них?
— Первое время почти как дикий зверь. Много пил, играл, у меня были неприятности с полицией. — Он бросил ироничный взгляд на Индию. — Да, я вполне соответствовал своей репутации. Тогда я считал, что мир у меня в долгу, и был намерен получить все сполна. Но вскоре понял, что это путь потерь, а не приобретений. — Эйден провел рукой по волосам. — Я увидел, что силы, погубившие моих родителей, берут надо мной верх, и понял, что это разрушит меня так же, как разрушило их. И тогда я взял себя в руки и принялся строить свое будущее.
— И преуспел в этом. Теперь у тебя есть все.
— Все? — Эйден насмешливо взглянул на нее.
— Ну, ты же сделал состояние. Можешь не работать, если не хочешь. А теперь ты владелец загородного дома, который после ремонта станет просто игрушкой.
— И ты считаешь, что этого достаточно? Вкусно есть, сладко спать, ничего не делать — это же смерть, пустота! Хотя, признаться, было время, и я думал так же. Что ж, если на свете нет любви, я найду чем заполнить эту пустоту. Я не пожалею сил на это и лишний раз докажу, что прозвище дано мне не зря. Я ведь всегда знал, как меня называют.
Одинокий Волк. Это прозвище как нельзя лучше подходило Эйдену Вулфу. Но для Индии главным всегда было «Волк». А теперь она впервые осознала, что «Одинокий» важнее.
— Ты мог бы изменить все, — с некоторым трудом проговорила она.
— Ты имеешь в виду — жениться? Нет! Я прежде всего сын своих родителей. И я дал себе слово жениться только на той, кого по-настоящему полюблю, кто будет действительно любить меня. С кем я построю настоящую семью, как у твоих родителей. На меньшее я не согласен. В первый раз я ошибся, больше этого не будет.
Вот так! Было абсолютно ясно, он хотел ее обидеть, напоминая о «первом разе». Индия едва не плакала. Что ж, больше говорить не о чем, надо принимать обстоятельства такими, какие они есть. Он никогда не любил ее. Он думал, что «сможет пройти через это». Но в последний момент тени его родителей поднялись перед ним, и он отступил, ужаснувшись ошибке, которую едва не совершил.
— Ну вот, порешим на том, что для женитьбы я не гожусь, — подытожил Эйден. — Но ты — совсем другое дело. Ты обязательно выйдешь замуж, ведь ты захочешь иметь детей.
Голос Индии дрогнул, выдавая ее волнение:
— Да, я бы хотела. По меньшей мере двух. И ее воображение услужливо нарисовало их — темноволосых мальчика и девочку.
— А кто будет отцом? Джим? — насмешливо поинтересовался Эйден.
— Нет. Не Джим.
Сейчас она не могла лгать. Необходимо сказать правду.
— Я, как и ты, всегда верила в настоящую любовь.
Эйден в это время изучал лежащие перед ним бумаги, но реплика Индии заставила его медленно поднять голову.
— И ты пришла к выводу, что Джим — это не то, что надо? По правде говоря, я тоже так считаю. И был уверен, что когда-нибудь и ты это поймешь.
Равнодушная будничность его тона более всего задевала Индию. Лучше, если бы он выказал открытую неприязнь или досаду. Но от нарочитого безразличия у нее опускались руки.
— Я искала у него не любви, а утешения. Мне было так одиноко…
— Прости меня, Принцесса, — неожиданно сказал Эйден. — Я и правда сожалею, что все так обернулось. Мы не пощадили друг друга. — Он приблизился к ней. Индия молчала, боясь спугнуть этот внезапный порыв нежности. — Иногда мне хочется, чтобы вес было по-другому.
— Как? — еле слышно спросила она.
— Например, вот так.
Он бережно взял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал в щеку, потом в другую.
Хлопнула входная дверь, и они услышали торопливые шаги.
— Индия, где ты? — раздался возбужденный голос Марион Марчент.
— Здесь! — не сразу отозвалась Индия.
— У меня потрясающие новости! Твоему отцу гораздо лучше! — возвестила миссис Марчент с порога. — Он скоро вернется домой!
— Чудесно! — Индии пришлось сделать некоторое усилие, чтобы разделить восторг матери, но миссис Марчент ничего не заметила.
— Вполне возможно, что он будет дома уже в эти выходные! Конечно, пройдет еще много времени, прежде чем он окончательно поправится, но… О!..
Индия проследила за ее взглядом и похолодела. Миссис Марчент смотрела на темно-синюю коробочку, лежащую на столе, там, куда ее бросил Эйден. Крышка была открыта, на бархатной подушечке сверкало бриллиантовое кольцо.
— Боже мой, Индия, что это значит? Неужели?.. — Несмелая радость и надежда вспыхнули в глазах Марион Марчент. — Скажите же мне, что я не ошиблась!.. Это была бы просто великолепная новость!
— Мы… — начала было Индия, но не нашлась что ответить.
— Мы, похоже, попались, Принцесса, — с веселой улыбкой прошептал Эйден, бросив предостерегающий взгляд на Индию.
Но она и без того не могла вымолвить ни слова. Что у него на уме? Его следующие слова подтвердили самые худшие ее опасения.
— Боюсь, дорогая, нам придется признаться, — заявил Эйден. — Я знаю, ты предпочла бы подождать, но тут уже ничего не поделаешь, твоя мама поймала нас с поличным. — Он обнял се за талию и повернулся к миссис Марчент. — Я просил вашу дочь выйти за меня замуж, дать мне еще один шанс сделать ее счастливой.
Индия вздрогнула и замерла. Эйден, крепко прижав ее к себе, объявил:
— Индия согласилась стать моей женой.
— Дорогие мои, как же я рада! — воскликнула миссис Марчент.
Индия не могла прийти в себя от потрясения. Оставаться таким спокойным, даже беззаботным, и при этом лгать прямо в глаза ее матери?! Она абсолютно отказывалась понимать этого человека. Когда он первый раз просил ее руки, то делал это, полагая, что иначе Индия не захочет поддерживать их отношения. Тогда им двигала не любовь, а желание. В чем же сейчас причина?
— Мы должны это отметить! — сказала миссис Марчент. — Кажется, у меня где-то было шампанское…
— А не рано ли? — неуверенно выдавила Индия.
Поразительно, но Эйден принял ее сторону.
— В самом деле, миссис Марчент, у нас с самого обеда крошки во рту не было, мы сейчас просто опьянеем!
Он еще способен шутить, поразилась Индия.
— Давайте лучше выпьем чаю, а шампанское подождет до возвращения вашего мужа, — предложил Эйден.
— Ну конечно, он обязательно должен быть с нами в такой момент! — согласилась миссис Марчент. — Что ж, чай так чай.
С этими словами она отправилась на кухню.
Как только за ней закрылась дверь, Индия набросилась на Эйдена:
— Это чересчур! Я не собираюсь участвовать в твоем представлении!
— Нет? — с иронией переспросил Эйден. — А мне показалось, что ты уже поучаствовала. Индия, дорогая, протестовать надо вовремя, ты упустила момент.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня не было возможности протестовать! — взорвалась Индия.
Эйден с улыбкой посмотрел на нее. Потом взял коробочку, задумчиво повертел в руках и снова взглянул на Индию.
Она инстинктивно спрятала руку за спину. Ей надо прийти в себя. Появление матери как будто подтолкнуло Эйдена сделать ей предложение. Но как теперь выйти из сложившейся ситуации?
Эйден потрогал пальцем бриллиант.
— Думаю, ты должна надеть кольцо. Индия покачала головой.
— Не могу.
Теперь, когда она знала, что то, первое предложение руки и сердца было представлением, обручальное кольцо ничего не могло ей принести, кроме боли.
— Твоя мать не поверит, что мы снова жених и невеста, если ты не станешь его носить.
Но Индия только отрицательно покачала головой.
Эйден помолчал, потом произнес:
— Мы могли бы сделать это на самом деле.
— Что?.. — Индия резко развернулась к нему. — Что ты имеешь в виду?
— Тебя беспокоит эта ложная ситуация, но ведь мы можем в самом деле пожениться, и тогда мы…
Комната поплыла перед глазами Индии. Она ни на секунду не поверила тому, что он говорит искренне, а значит…
— Не смеши меня! — вскричала она. — Как мы можем пожениться, когда ни один из нас не любит другого!
Эйден не ответил. Последняя надежда в сердце Индии угасла. Но вот он поднял голову.
— Конечно, нет, — твердо сказал он. — Я повторяю, что не собираюсь испытывать судьбу дважды.
— Я тоже! — И не удержалась от упрека: — Ты заставил меня солгать матери, это подло и бесчеловечно!
— Ты права, Индия, лгать подло и бесчеловечно.
Эйден положил коробочку на стол.
— Если ты считаешь, что я заставил тебя солгать, что ж, не стану разубеждать.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Эйден!
Индия заглянула в библиотеку: все последние дни он проводил там.
Вот и сейчас он сидел за пустым письменным столом, задумчиво глядя на белый конверт, который держал в руках.
— Мы сейчас едем в больницу за папой.
Эйден даже не повернулся.
У Индии защемило сердце. С того самого дня, как ее мать застала их здесь и увидела кольцо, с того их разговора мрачная тень не сходила с лица Эйдена. Он появлялся только к ужину, ел мало, а говорил и того меньше, потом снова скрывался в библиотеке. Избегал оставаться с ней наедине.
Кольцо исчезло, как и все остальные вещицы, которые она вернула ему. Эйден не счел нужным объяснять это исчезновение, и Индии пришлось самой придумать для матери что-то невразумительное: будто бы оно ей маловато и его отдали в мастерскую.
Впрочем, миссис Марчент слушала дочь не очень внимательно, поглощенная заботами и хлопотами: се муж на днях возвращается домой. Она без устали сновала по дому, вся светясь от радости и ожидания. Можно было подумать, что приближается какой-то большой праздник.
Сейчас, глядя на хмурое лицо Эйдена, Индия подумала, что счастье в который раз обошло ее. Ей никогда не придется с нетерпением ждать и встречать на пороге любимого. Грустно…
Индия заглянула в библиотеку: все последние дни он проводил там.
Вот и сейчас он сидел за пустым письменным столом, задумчиво глядя на белый конверт, который держал в руках.
— Мы сейчас едем в больницу за папой.
Эйден даже не повернулся.
У Индии защемило сердце. С того самого дня, как ее мать застала их здесь и увидела кольцо, с того их разговора мрачная тень не сходила с лица Эйдена. Он появлялся только к ужину, ел мало, а говорил и того меньше, потом снова скрывался в библиотеке. Избегал оставаться с ней наедине.
Кольцо исчезло, как и все остальные вещицы, которые она вернула ему. Эйден не счел нужным объяснять это исчезновение, и Индии пришлось самой придумать для матери что-то невразумительное: будто бы оно ей маловато и его отдали в мастерскую.
Впрочем, миссис Марчент слушала дочь не очень внимательно, поглощенная заботами и хлопотами: се муж на днях возвращается домой. Она без устали сновала по дому, вся светясь от радости и ожидания. Можно было подумать, что приближается какой-то большой праздник.
Сейчас, глядя на хмурое лицо Эйдена, Индия подумала, что счастье в который раз обошло ее. Ей никогда не придется с нетерпением ждать и встречать на пороге любимого. Грустно…