Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Замок ужаса

   – А, сейф. Я держу в нем свои редкие ценные документы. Он из Франции, великоват для моего скромного заведения, не правда ли? Согласен. Но иногда у нас бывают очень богатые постояльцы. Драгоценности и прочее... далеко не всякий взломщик откроет его, но я пользуюсь всего маленьким ключиком...
   Мистер Давер вынул из кармана связку ключей на цепочке, выбрал один, вставил его в замок, повернул ручку и раскрыл тяжелую дверь.
   Мистер Ридер с любопытством заглянул внутрь. В сейфе ничего не было, кроме трех маленьких жестяных коробок. Дверь была очень толстая, гладкая изнутри, со стальным бруском, вероятно, для укрепления замка. И еще – эмалированный пол сейфа отличался по цвету от стен. Только наблюдательный человек вроде мистера Ридера мог сразу заметить это. А все-таки для чего этот стальной брусок? Мистер Ридер неплохо разбирался в сейфах.
   – Хранилище для сокровищ, – хихикнул мистер Давер, – глядя на него, я чувствую себя богаче. Вы почувствуете это психологически, мистер Ридер!
   Наверху лестница переходила в широкий коридор. Мистер Давер открыл ключом дверь с номером 7.
   – Это ваша комната, – пояснил он. – Мне кажется, я почти уверен, что ваш визит как-то связан с любопытным исчезновением мистера Равини, выехавшего, не оплатив счета. – Он хихикнул, затем извинился: – Простите, я слишком часто упоминаю о счете, это касается непосредственно меня.
   Мистер Ридер вслед за владельцем вошел в большую комнату. Стены от пола до потолка были покрыты панелями, роскошь отделки просто поражала. Мебели было немного, но каждый предмет вызвал бы восхищение знатока. Кровать с балдахином эпохи короля Якова, квадратный иранский ковер, туалетный стол со стулом тоже времен короля Якова...
   – Он спал здесь, здесь же мы нашли его пижаму.
   Мистер Давер сделал театральный жест, но мистер Ридер уже осматривал окна, одно из которых было приоткрыто. Он высунулся наружу и осмотрелся. Вдали, в тени холмов был виден Силтбери, в домах зажигались первые огни, вид на дорогу закрывал ряд елей. Слева виднелась часть дороги через холм, по которой следователь подъехал на такси. Мистер Ридер вышел в коридор и осмотрел его.
   – Прекрасный дом, мистер Давер, – сказал он.
   – Вам нравится? Я так и думал! – с энтузиазмом воскликнул радушный хозяин. – Да, замечательный дом. Вам, возможно, покажется странным, что я использую его под пансионат, но, надеюсь, наша милая мисс Белман объяснила вам,
   что это мое хобби. Мне не нравится, что на приобретение друзей надо затрачивать усилия. Я живу по-иному: могу позволить себе выбирать постояльцев.
   Мистер Ридер рассеянно смотрел на лестничную площадку.
   – У вас был когда-нибудь постоялец по фамилии Холден? – спросил он.
   Мистер Давер покачал головой.
   – Или Веллингтон? Это мои друзья, они могли быть в этих краях лет восемь тому назад.
   – Нет, – быстро сказал мистер Давер, – у меня отличная память на фамилии. Можете проверить книги регистрации постояльцев за последние двенадцать лет. У них был какой-то повод для приезда сюда под чужими фамилиями? Вижу, что нет.
   В это время дверь в дальнем конце коридора приоткрылась и тут же закрылась. Мистер Ридер, который ничего не пропускал, успел кое-что увидеть.
   – Чья это комната? – спросил он. Мистер Давер был искренне озадачен.
   – Это, – нервно откашлялся он, – мой номер. Вы видели миссис Бертон, мою экономку, спокойную, почтенную женщину, которой не очень повезло в жизни.
   – Да, жизнь полна печали, – банально заметил мистер Ридер, и мистер Давер согласился с ним.
   У Ридера было прекрасное зрение, и он, еще не зная экономки, был уверен, что замеченное им симпатичное лицо никак не могло принадлежать почтенной женщине, которой не повезло в жизни. Медленно переодеваясь к ужину, следователь размышлял, почему мисс Ольга Крю не хотела, чтобы ее видели в номере Давера. Естественное и уместное чувство скромности, несомненно. В женщинах мистер Ридер превыше всего ценил скромность.
   Он завязывал галстук, когда Давер, вероятно, решивший лично ухаживать за гостем, постучал в дверь и попросил разрешения войти. Он был взволнован и держал в руке газетные нырезки.
   – Вы упомянули двоих джентльменов, Холдена и Веллингтона, – сказал он. – Фамилии мне о чем-то напомнили. У меня появилось чувство, что я не знаю их, но знаю о них, вы меня понимаете? И я вспомнил, – я встречал их фамилии в
   газетах. – И он помахал вырезками.
   Мистер Ридер продолжал завязывать галстук перед зеркалом.
   – В этих вырезках? – механически спросил он.
   – Как вам, возможно, известно, мистер Ридер, я являюсь скромным учеником Ломброзо и других великих криминологов, превративших изучение ненормальностей в науку. Мисс Белман случайно направила мои мысли на организацию Флака, за последние день-два я раскопал несколько подробностей об этих злоумышленниках. Называются фамилии Холдена и Веллингтона. Эти два детектива отправились на поиски Флака и пропали. Теперь я четко припоминаю подробности их исчезновения. Пропал еще один джентльмен.
   Мистер Ридер кивнул.
   – А, вы помните! – торжествующе воскликнул мистер Давер. – Конечно же. Адвокат Бигерхорп был вызван кем-то из конторы, и после этого его никто не видел. Могу добавить, – с намеком на юмор добавил он, – что мистер Бигерхорп никогда здесь не проживал. И зачем ему было приезжать сюда, мистер Ридер?
   – Не представляю, – спокойно ответил Ридер. – Бигерхорп? Я забыл про него. Он был бы важным свидетелем на процессе Флака, если бы его удалось поймать, гм... Так вы изучаете криминологию, мистер Давер?
   – Пытаюсь, – всем своим видом изображая скромность, ответил тот. Неожиданно он понизил голос до хриплого шепота: – Могу я поделиться с вами тайной, мистер Ридер?
   – Вы можете говорить мне о чем угодно, – сказал следователь, застегивая жилет, – что угодно. Я готов слушать. В этой замечательной атмосфере, в прекрасном окружении я предпочел бы... гм... сказки или рассказы о привидениях. В вашем замке есть привидения? Привидения – моя специальность. Я арестовал больше привидений, чем любой другой представитель закона. Иногда мне хочется начать писать монументальный труд «Духи, которых я видел, или Путеводитель по миру привидений» в шестидесяти трех томах. Так вы говорили...
   – Я хотел сказать, – сказал мистер Давер странным тоном, – что, по-моему, однажды здесь был сам Флак. Я не говорил об этом мисс Белман, но я уверен, что не ошибаюсь. Семь лет назад мужчина, очень представительный, с седой бородой, постучал в дверь около десяти часов вечера и попросился на ночлег. У него было много денег, но это для меня неважно. Обычно я прошу заполнить анкету, но тогда было поздно, холодно, шел снег, и я не мог прогнать путника.
   – Как долго он пробыл, – спросил мистер Ридер, – и почему вы решили, что это Флак?
   – Потому что он исчез так же, как и Равини, – почти простонал Давер, – рано утром, не заплатив. И он оставил свою пижаму!
   Мистер Ридер медленно повернулся и посмотрел на владельца замка.
   – Это уже из категории юмористических рассказов, а я слишком голоден для того, чтобы смеяться, – спокойно сказал он. – Когда будет ужин?
   В это время прозвучал гонг.
   Маргарет Белман обычно ужинала вместе с постояльцами, но за отдельным столом. Она покраснела и почувствовала себя крайне неловко, когда мистер Ридер подошел к ее столу, придвинул стул и потребовал для себя прибор. Каждый из троих постояльцев ужинал за своим столом.
   – Некомпанейская публика, – заметил Ридер, разворачивая салфетку и оглядывая зал.
   – Как вам понравился мистер Давер?
   Д.Г. Ридер мягко улыбнулся.
   – Очень забавная личность, – ответил он и рассмеялся, но тут же принял серьезный вид.
   – Что-нибудь новое о Равини?
   Мистер Ридер покачал головой.
   – Я поговорил с привратником, похоже, что это честный и прямой человек. Он сказал, что, придя утром того дня, когда исчез Равини, он нашел входную дверь незапертой. Это говорит о его наблюдательности. Кто такая миссис Бертон? – неожиданно спросил следователь.
   – Наша экономка, – улыбнулась Маргарет. – Весьма унылая леди, постоянно намекает, что достойна другой, лучшей жизни, вместо того, чтобы быть заживо погребенной в Силтбери.
   Мистер Ридер положил вилку.
   – Боже мой! Так это именно та леди, которая знавала лучшие времена? – спросил он.
   Маргарет рассмеялась.
   – По-моему, она никогда не жила так хорошо, как сейчас. Вульгарна и крайне необразованна. Счета, которые проходят через ее руки, вызывают страх и удивление. Но если серьезно, миссис Бертон могла когда-то жить роскошнее. В первый же день моего пребывания здесь я вошла по какому-то делу в ее комнату (уже потом я поняла, что расспрашивать ее о делах бесполезно, она никогда не работала с бухгалтерскими книгами) и увидела, что миссис Бертон сидит за столом и любуется собственными руками.
   – Руками? – спросил Ридер.
   Маргарет кивнула.
   – Пальцы ее были унизаны замечательными кольцами, – сказала Маргарет, с удовольствием отметив, что ее рассказ произвел нужное впечатление на мистера Ридера, который с грохотом уронил нож с вилкой на тарелку.
   – Кольца...
   – Огромные бриллианты и изумруды. У меня захватило дух. Увидев меня, она спрятала руки за спину. А на следующий день рассказала, что получила кольца в подарок от жившей в пансионате актрисы и что они не имеют никакой ценности.
   – То-есть, бижутерия, – сказал мистер Ридер.
   – Бижутерия? – переспросила Маргарет, в ответ мистер Ридер покрутил головой, что, как она уже знала, означало прекрасное настроение и готовность пошутить.
   После ужина мистер Ридер послал за владельцем, которому объяснил, что у него много работы и что ему в номере нужны письменный стол и бумага. Маргарет сначала удивилась, почему он не адресовал заказ ей, поскольку подобными делами ведала она, но потом решила, что следователь просто не знал, кто чем занимается.
   – Значит, вы много пишете? – с улыбкой спросил мистер Давер. – Я тоже пишу. Я чувствую себя счастливым, когда держу перо в руке. Когда вам лучше работается – утром или вечером? Что касается меня, то я до сих пор не смог найти ответ на этот вопрос.
   – Я буду писать до двух ночи, – сказал мистер Ридер, посмотрев на часы. – Это уже давняя привычка. Я пишу с девяти до двух, потом выкуриваю сигарету, выпиваю стакан молока, кстати, распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне в номер принесли молоко, и с двух до девяти крепко сплю.
   Маргарет с некоторым удивлением выслушала сообщение о привычках мистера Ридера. Обычно он уклонялся от разговоров о себе лично и совершенно не рассказывал о своей работе. За всю свою жизнь Маргарет не встречала более сдержанного человека. «Возможно, Ридер разговорился оттого, что находится на отдыхе», – подумала Маргарет. И вообще в этот вечер он выглядел моложе обычного.
   Девушка передала поручение постояльца миссис Бертон, но та начала ворчать.
   – Молоко? Да, он похож на человека, который пьет молоко. Уж ЕМУ-ТО бояться нечего!
   – А почему надо бояться? – резко спросила Маргарет, но ответа не последовало.
   – Никто не любит детективов, рыскающих по чужому дому. Я представляла себе детективов другими.
   – А кто сказал вам, что он детектив?
   Миссис Бертон посмотрела на Маргарет, подумала и мотнула головой в направлении кабинета мистера Давера.
   – Он сказал. А я вынуждена сидеть здесь, работать не покладая рук с утра до вечера, когда я могла бы роскошествовать в Париже или другом месте, приказывая слугам... Отвратительно!
   За время пребывания Маргарет в замке Лармес это был уже второй припадок раздражительности. Девушке показалось, что в какой-то момент миссис Бертон хотела поделиться с ней своими сокровенными желаниями и воспоминаниями, но потом передумала. У Маргарет не было ничего общего с этой скучной и ужасно вульгарной дамой, у них не было общих интересов и тем для разговоров. Миссис Бертон была плаксивой, она в любой момент могла пустить слезу по поводу неких несправедливостей по отношению к ней...
   – Об меня вытирают ноги, – дрожащим от бессильной злости голосом продолжала экономка, – а она относится ко мне хуже всех. Я как-то пригласила ее к себе на чашку чая, и вы знаете, что она мне ответила?
   – О ком вы говорите? – спросила Маргарет с любопытством. Ей не пришло в голову, что упомянутая «она» – это Ольга Крю. Трудно было представить себе холодную, утонченную Ольгу ведущей пустой разговор с миссис Бертон за чашкой чая. Но тем не менее, миссис Бертон имела в виду именно Ольгу.
   – Ни о ком... Молоко, вы сказали? Я сама отнесу молоко в номер.
   Мистер Ридер переодевался в халат, когда прибыло молоко. Слуга уже принес в номер чернила, ручку и другие канцелярские принадлежности; на столе, на самом видном месте лежали две толстые тетради, при виде которых каждый входящий в номер догадался бы о готовности мистера Ридера заняться литературной деятельностью.
   Следователь взял поднос из рук женщины и поставил его на стол.
   – Замечательный пансионат, миссис Бертон, – начал он, приглашая даму к разговору. – Вы давно здесь?
   – Несколько лет, – последовал короткий ответ.
   Миссис Бертон подошла к двери и замялась. Мистер Ридер понял, что, несмотря на сдержанность, она готова посплетничать с новым человеком о пустяках.
   – У нас не бывает много постояльцев, сэр. Мистер Давер очень разборчив.
   – И правильно делает. Кстати, в каком номере живет мистер Давер?
   Экономка вышла из комнаты и указала в конец коридора.
   – Да, теперь я вспомнил, он мне говорил. Очень удобно. Я видел, как вы выходили из его номера.
   – Вы ошибаетесь, я никогда не бываю в его номере, – резко возразила женщина. – Вы могли видеть...
   Она остановилась, затем добавила:
   – ...кого-то другого. Вы долго будете работать, сэр?
   Мистер Ридер подробно повторил рассказ о своих планах на ночь.
   – Будьте добры, передайте мистеру Даверу, чтобы меня не беспокоили. Я тугодум, и любое отвлечение прерывает ход... моих мыслей.
   Убедившись, что миссис Бертон спустилась по лестнице, следователь запер дверь на замок и защелку.
   Он подошел к открытому окну, задвинул тяжелые портьеры, придвинул письменный стол к окну так, чтобы придержать их, и поставил тетради таким образом, чтобы они закрывали свет настольной лампы. После этого следователь быстро переоделся в костюм, лег на кровать, накрылся покрывалом и крепко заснул.
   Маргарет Белман подумала, не послать ли слугу в номер мистера Ридера часов в одиннадцать, чтобы узнать, не будет ли каких распоряжений, но потом передумала. И правильно сделала, ибо это нарушило бы его планы поспать до двух ночи и начать неофициальный осмотр здания, или просто быть полным сил для участия в возможных событиях.
   Ровно в два часа следователь проснулся и сел на кровати. Из чемодана он достал спиртовку и необходимые принадлежности для приготовления чая. Пока крохотный жестяной чайник собирался закипеть, Ридер принял холодную ванну. К этому времени закипел чайник.
   Мистер Ридер был аккуратным, более того, осторожным человеком. Он всегда с подозрением относился к молоку. Ему приходилось возвращаться домой со службы в ранние утренние часы и видеть, как молочники ставят бидоны и бутылки с молоком у дверей домов. Это навело его на мысль, что легкомысленная традиция могла дать злоумышленникам прекрасную возможность устроить массовое отравление населения. Следователь прикинул, что ловкий преступник в течение месяца мог бы значительно уменьшить население Лондона.
   Ридер выпил чаю без молока, пожевал печенье, убрал чайные принадлежности. Достав из чемодана шлепанцы на толстой войлочной подошве, он натянул их поверх туфель. Затем достал резиновую дубинку, которая в умелых руках была опаснее ножа. Дубинка поместилась во внутренний карман пиджака. В чемодане оказался резиновый мешочек с двумя слюдяными окошечками и короткой трубкой. Повертев мешочек в руках, мистер Ридер положил его снова в чемодан. Следующим был тупорылый браунинг, на который следователь посмотрел неодобрительно, так как считал, что огнестрельным оружием следует пользоваться только при самых чрезвычайных обстоятельствах.
   Затем из чемодана был извлечен кусок бамбука, внутри которого была более тонкая трубка. В принципе это было складывающееся удилище. К тонкому концу удилища Ридер прикрепил маленький электрический фонарик, выключатель его находился на толстом конце, за который обычно держится рыболов. Следователь проверил выключатель, все было исправно. Осмотрев комнату, он выключил настольную лампу.
   При дневном свете мистер Ридер, сидящий, скрестив ноги, на кровати, с удилищем в руке, выглядел бы достаточно смешно, но сейчас он был настроен весьма серьезно. К тому же, следователь был один. Покачивая удочкой, он прислушивался к ночным звукам – шелесту листьев, посвистыванию ветра. Звуков, вызываемых деятельностью человека, пока не было.
   Прошло примерно полчаса. Неожиданно от двери потянул холодный сквозняк. Было ясно, что дверь открыта, хотя никаких звуков, свидетельствующих о движении замка или задвижки, не было.
   Ридер бесшумно протянул удочку в сторону двери, и опустил одну ногу на пол, готовый вскочить или упасть на пол в зависимости от обстоятельств.
   Ничто не касалось конца удочки. Ридер затаил дыхание, прислушался... Он знал, что толстый ковер в коридоре поглощает звуки шагов. «Но человек дышит, – подумал мистер Ридер, – дышать бесшумно не всегда удается». Спохватившись, что он сидит слишком тихо, он изобразил легкий храп и бульканье, естественные для человека его возраста.
   Что-то коснулось конца удочки. Мистер Ридер включил фонарик, яркий луч света осветил стену в коридоре. Дверь была открыта, но никого не было...
   Ридер был закаленным человеком, но у него по спине побежали мурашки. Кто-то стоял в коридоре, ожидая, что из комнаты выйдет человек с фонарем.
   Он выставил конец удочки с фонариком в коридор.
   Трах! Что-то ударило по удочке, она переломилась. Фонарик упал на пол, светя вверх. Ридер бесшумно соскочил с кровати, пересек комнату и спрятался за открытой дверью. В щель он мог видеть часть коридора.
   Полнейшая тишина. В холле внизу торжественно тикали часы, пробило четверть. Никакого движения, никто не пересекал луч света от фонарика. И вдруг...
   Он представил себе: тонкое бледное лицо, ухмыляющийся рот, голова с грязными седыми волосами и лысиной, седая щетина на бороде, когтистая рука тянется к фонарику...
   Пистолет или дубинка? Мистер Ридер предпочел дубинку. Когда чья-то рука протянулась к фонарику, он выскочил из-за двери и ударил. Раздался звук, похожий на рычание дикого зверя, хозяин руки попятился, провод порвался, фонарик погас.
   В коридоре было темно. Ридер ударил еще раз, но промахнулся. Дубинка вылетела из его руки, и он упал на колено. Следователь кинулся вперед, схватил чужую руку, быстро втащил добычу в комнату и включил свет.
   Мягкая округлая рука в шелковом рукаве...
   В ярком свете Ридер увидел бледное лицо Ольги Крю!

10

   Какое-то время они смотрели друг на друга – она со страхом, он с изумлением. Ольга Крю!
   Ридер спохватился, что все еще крепко держал добычу, и выпустил ее руку. Рука заворожила мистера Ридера, он не замечал ничего другого.
   – Извините, пожалуйста, – сказал мистер Ридер. – Откуда вы появились?
   Ее губы дрожали, она пыталась заговорить, но безуспешно. Затем Ольга преодолела временный паралич и заговорила медленно, с трудом.
   – Я услышала... шум в коридоре... и вышла... шум... я очень испугалась...
   Она бессознательно растирала руку. От пальцев Ридера на ее руке были синяки. Удивительно, как это он не сломал ей руку!
   – Что-то... случилось?
   Каждое слово давалось Ольге с трудом. Казалось, она мучительно подбирала слова.
   – Где выключатель в коридоре? – спросил мистер Ридер. Он уже потерял интерес к ее руке.
   – Напротив моей комнаты.
   – Включите свет, – приказал следователь. Девушка робко повиновалась.
   Ридер вышел в освещенный коридор, все еще сомневаясь, будет ли какая-нибудь польза от его браунинга.
   – Что-нибудь случилось? – снова спросила Ольга. Она оправилась от испуга, лицо ее порозовело, но в глазах по-прежнему был ужас.
   – Вы видели что-нибудь в коридоре? – спросил Ридер. Девушка медленно покачала головой.
   – Нет, я ничего не видела. Я вышла на шум.
   – Было ясно, что Ольга лгала. Она успела надеть шлепанцы и тонкий халат, хотя схватка продолжалась не более двух секунд. Более того, Ридер не слышал, чтобы открывалась ее дверь, – значит, она была открытой все время, и Ольга видела или слышала все, что произошло.
   Следователь прошел по коридору, поднял свою дубинку и вернулся к Ольге. Девушка стояла, прислонившись к косяку, и потирала руку. Она так внимательно смотрела мимо Ридера, что он посмотрел в том же направлении. Ничего!
   – Больно! – просто сказала Ольга.
   – Да? Простите.
   Пятна на руке посинели, мистер Ридер, естественно, был смущен. Но, сказать по правде, он не чувствовал вины в этот момент. Сожаление – да, но сожаление не было связано с ее синяками.
   – Думаю, вам надо лечь спать, юная леди. Мой кошмар закончился, надеюсь, ваш кошмар тоже быстро кончится, хотя я сомневаюсь в этом. Мой кошмар временный, ваш, если я не ошибаюсь, тянется всю жизнь!
   Ольга не отрываясь смотрела на следователя своими темными таинственными глазами.
   – Наверное, это был кошмар, – сказала она. – Вы сказали, он на всю жизнь? Боюсь, что так.
   Девушка кивнула и ушла к себе. Ридер слышал, как она закрыла дверь и щелкнула замком.
   Мистер Ридер вернулся r номер и сел на стул. Он не закрыл дверь, при темной комнате и освещенном коридоре этот скверный сон не мог повториться.
   «Да, с дубинкой я ошибся», – мысленно признался следователь. Жаль, что Ридер недолюбливал более шумное оружие. Пистолет лежал на кровати в готовности. Если сон повторится...
   Послышались голоса.
   Совещание шепотом нескольких людей, яростный хриплый шепот старшего... Звуки шли не из коридора, а снизу, из холла. Ридер на цыпочках подошел к двери и прислушался.
   Кто-то тихо рассмеялся странным смехом, от которого кровь застыла в жилах. Где-то щелкнул замок, громкий голос спросил:
   – Кто там?
   Это был голос Маргарет, Ридер вспомнил, что ее комната была напротив лестницы. Положив пистолет в карман, он выбежал в коридор. Девушка стояла у перил и смотрела вниз, в темный холл. Шепот смолк. Краем глаза Маргарет увидела следователя и, вздрогнув, повернулась.
   – Что случилось, мистер Ридер? Кто включил свет в коридоре? Я слышала голоса внизу.
   – Это только я.
   При других обстоятельствах его улыбка могла бы успокоить, но сейчас девушка была испугана, как ребенок. Ей почему-то захотелось прижаться к Ридеру и заплакать.
   – Здесь что-то происходило, – сказала она. – Я лежала и слушала, не могла набраться храбрости и выйти. Я ужасно боюсь, мистер Ридер.
   Он поманил Маргарет к себе и встал на ее место у перил. Перегнувшись, следователь осветил фонарем холл внизу.
   – Никого нет, – небрежно сказал он. Ридер никогда не видел ее такой бледной.
   – Там кто-то есть, – настойчиво сказала девушка. – Я слышала шарканье ног по плиткам, когда вы включили фонарик.
   – Может быть, это миссис Бертон, – предположил следователь, – кажется, я слышал ее голос...
   На сцене появилось еще одно действующее лицо. В конце коридора-возник мистер Давер в застегнутом на все пуговицы цветастом халате.
   – Что случилось, мисс Белман? – спросил он. – Не говорите, что он пытался проникнуть через ваше окно! Боюсь, что вы скажете именно это! Не надо, пожалуйста! Боже мой, какая неприятность!
   – В чем дело? – спросил мистер Ридер.
   – Не знаю, но меня не покидает неприятная мысль, что кто-то пытался проникнуть в дом, – сказал мистер Давер.
   Он был откровенно взволнован, казалось, можно услышать, как стучат его зубы.
   – Я услышал, как кто-то трогал задвижку моего окна, я выглянул, клянусь! Я видел... что-то. Ужасно! Наверное, надо позвонить в полицию!
   – Прекрасная мысль, – пробормотал мистер Ридер, снова ставший покладистым и почтительным. – Думаю, вы спали, когда раздался шум?
   Мистер Давер заколебался.
   – Не совсем спал, – сказал он. – Полусон. Сегодня я почему-то плохо спал.
   Мистер Давер поднял руку, всего на секунду, отчего полы его халата распахнулись.
   – Вы плохо спали, – мягко сказал мистер Ридер, – потому что забыли снять галстук. Какой же сон одетым и в галстуке!
   Мистер Давер скривился.
   – Я спешил одеться... – начал он.
   – Лучше поспешите раздеться, – игриво заметил мистер Ридер. – Тот, кто ложится спать в жестком воротнике, может задохнуться до смерти, а это весьма огорчит лишившегося работы палача. Ваш взломщик спас вам жизнь.
   Давер хотел что-то сказать, но передумал и вернулся к себе, громко хлопнув дверью.
   Маргарет со страхом смотрела на мистера Ридера.
   – В чем дело? Какой взломщик? Пожалуйста, скажите мне правду, или я устрою истерику!
   – Правда, – играя глазами, сказал мистер Ридер, – близка к тому, что сказал этот странный человек, – кто-то был в доме, этот кто-то не имеет права находиться здесь. Я думаю, он ушел, и вы можете спокойно спать.
   Девушка странно посмотрела на следователя.
   – А вы тоже пойдете спать?
   – Совсем скоро, – весело ответил мистер Ридер. Маргарет взволнованно протянула руку, и он дружески пожал ее.